Лето, пляж, зомби 2

Глава 1

Далеко уехать мы успели. Едва покинули район города и оказались на шоссе, ведущем в сторону развязки, я увидел, как по перпендикулярной дороге едут две машины. Причем не просто машины, а военных броневика «Тигра». Только не в обычной военной раскраске, а серые. То есть не военные, а полицейские.

Росгвардия. Да, что-то подсказало мне, что именно такие есть у Росгвардии — которые то ли военные, то ли полицейские. Что-то между, короче. Причем, пришло осознание, что я в прошлой жизни с этой самой Росгвардией взаимодействовал, но не в очень хорошем смысле. Без крови даже не обошлось.

И рации, чтобы предупредить остальных, у меня нет. Они, конечно, тоже увидели, но что делать, определенно не знают. Ну и свернуть не получится. То есть, с дороги съехать, конечно, можно, но только местность тут открытая и прекрасно простреливается. Так что захотят достать — все равно достанут.

Разворачиваться назад смысла тоже нет. Да и до развязки осталось совсем немного. Если начнется война, то она так и так начнется, и вступать нам в нее придется. Так что будем ехать вперед, возможно, удастся переговорить сперва. А там и до крови не дойдет.

Но я почувствовал резкую злость. Все ведь так хорошо шло, если не считать нескольких стычек до этого. И оружие добыли какое-то, и еду, и машины. И вот теперь, когда решили покинуть город, так на самом выезде наткнулись. Не судьба что ли?

Или наоборот судьба? Смотря как посмотреть.

Тем не менее, я поехал вперед, дальше, к развязке. Вариантов других у нас все равно нет.

Экипаж броневиков нас тоже заметил. До развязки они добрались первыми, и перегородили дорогу, встали рядом. С такого расстояния я уже увидел, что турели на них были пустыми. То есть ни пулемета, ни гранатомета. Ничего такого. Ну да, ментам такой техники не положено.

Скорость я сбросил заранее. Не доезжая тридцати метров, остановился. Мотор мотоцикла глухо урчал, вибрация била в руки. Несмотря на утреннюю прохладу я понял, я почувствовал, как мой лоб покрылся потом.

Я поднял руку, показывая колонне, чтобы остановились, посмотрел на Валеру. Его лицо было мертвым, в прямом смысле. Он не причитал, не плакал, похоже, что он смирился.

Прошла секунда, и из броневиков выскочили люди, заняли позиции: кто за брошенными на дороге машинами, которые пусть и не очень часто, но встречались, кто за бортами броневиков. И все они направили оружие в нашу сторону. Но пока не стреляли.

Время тянулось.

И тогда я заглушил байк, слез с него.

— Не стреляйте! — крикнул я. — Поговорим!

— Бросай ствол! — ответил мне низкий мужской голос. Командный, настоящий рык. — И остальные пусть тоже выходят!

— У нас женщины, дети! — ответил я.

— Пусть выходят! — повторили мне.

Я повернулся, увидел за рулем машины Степаныча, который напряженно сжимал руль руками. Старик тоже должен был понимать, что шансов у нас нет. Даже если он сейчас развернется и попробует уехать, то десяток автоматов превратит обе машины в решето. Консервную банку, наполненную человечиной.

Я кивнул ему, и он вышел из тачки. Защелкали замки дверей, остальные тоже принялись вылезать. Причем, они бросали оружие. Сами уже все поняли.

Нет, если бы со мной была сыгранная команда, то мы действовали бы сейчас по-другому. Вооруженные парни заняли бы позиции за машинами, и устроили мексиканскую дуэль. И тогда можно было бы действовать с позиции силы.

Только сейчас сила была не на нашей стороне.

Жид, Фрай, Вирус… Мне вдруг вспомнилось несколько позывных. Перед глазами на секунду мелькнули лица, а потом наваждение прошло. Кто это такие? Моя команда?

Сейчас не до этого. Я выбросил из головы все мысли о прошлом, пытаясь сосредоточиться на том, что имело сейчас наибольшее значение: выживании. И у меня не было никаких идей, как можно выбраться. Если начнется пальба, мы тут все ляжем.

— Я один пойду к вам! Без оружия! Просто поговорим! — снова крикнул я.

Не дожидаясь разрешения, я избавился от всего оружия, положив его на землю, кроме Ярыгина, который лежал в подмышечной кобуре, под курткой. Рискованно, но может сработать. Один раз уже спасло. А потом двинулся в их стороны.

Я шел медленно, руки подняты, взгляд — прямо перед собой. С каждым шагом становилось всё тише. Даже ветер утих. Показалось, что весь мир замер. Только мои шаги по асфальту да хриплое рычание дизелей «Тигров» впереди. Они их глушить не стали.

Когда подошёл ближе, вперед вышел один из «Росгвардейцев». Высокий, но при этом практически квадратный, лицо полностью покрыто шрамами. Шлем, бронежилет, автомат на ремне, но в руках он его не держал. Он внимательно посмотрел на меня, чуть прищурившись.

— Кто такие? — спросил, не повышая голоса. Но я понял, что это тот самый, с рычащим голосом, что командовал. — Выжившие, — ответил я. — Едем из города, там совсем плохо. Хотели до Керчи добраться, попробовать через мост перейти, на большую землю.

Он посмотрел поверх моего плеча, туда, где виднелись машины, и повернулся и кивнул кому-то из своих. Сразу трое бойцов двинулись вперёд, но не подбежали, а пошли шагом, уверенно, без суеты. Проверяли машины, заглядывали в окна, смотрели под днища. Искали что-то?

— Документы есть? — спросил он.

Документы? А вот об этом я вообще ни разу не задумался. Даже не подозревал, что в мире, где все полетело в тартарары, бумажки с фотографиями и чипами могут играть хоть какую-то роль. Нет, у остальных, наверное, есть, но у меня только жетон остался. И светить им лучше не следует. — Нет, — честно ответил я. — У остальных, может быть, есть, но у меня нет.

Он молча кивнул, будто другого ответа не ожидал.

— Чисто все, Гром! — послышался голос у меня за спиной. Рапортовал один из его подчиненных. — Реально выжившие просто! Все со стволами, но тут бабы и двое детей!

Двое? Ага, похоже, что он Олега, подростка, тоже в ребенки записал.

А вот «Росгвардейцы», похоже, расслабились. Я заметил, что они один за другим стали опускать оружие, хотя и такой команды не было.

— Ладно, — выдохнул командир и полез в один из карманов, вытащил из него пачку. — Если так, то и поговорить можно. Куришь?

Не курю, но если угостит меня — то это уже знак какого-то расположения. По крайней мере, после этого просто прострелить мне башку будет сложнее.

— Можно и потравиться, — кивнул я.

— Держи тогда, — он протянул пачку, и я взял сигарету. Вытащил из кармана зажигалку, ту самую, с серпом и молотом, прикурил. Затянулся, выпустил из легких дым. Нет, никакого удовольствия не получаю. Как и негативных эмоций, в принципе. Значит, обычно действительно не курю, но и побаловаться иногда не брезгую.

— Ты вояка? — прищурившись, спросил Гром, как его назвал подчиненный. — Был. Возможно. Я не помню, — я ответил я, затянулся, и решил пояснить. — Потерял память. Но что-то вспоминается, и понимаю, что да, воевал. — Серьёзно? — прищурился он. — Головой ударился? — Шрам видишь? — повернул я голову так, чтобы стало видно три бугрящиеся полосы у меня на виске.

— Вижу, осколок прилетел, — кивнул он. — Что ж, поверю, — и тут же задал следующий вопрос. — Откуда? — Из Севастополя, — пояснил я. — Жили в коттеджном посёлке. Там были проблемы. Решили уйти. Надеемся до моста дотянуть, а оттуда на большую землю. От дезертиров слышал, что на большую землю болезнь не добралась.

Он снова затянулся отошел на шаг, посмотрел в сторону своих. Те уже отошли от машин, и один из них поднёс ему коммуникатор. Рабочий, кстати, причем я такие уже определенно видел. Они экранированные, и ЭМИ им по барабану. Только модуль связи может из строя вывести, он там хлипкий.

Что-то посмотрел, хмыкнул.

— Я бы на это не рассчитывал.

— В смысле? — не понял я.

— В смысле, когда связь была, то сообщали о вспышках в Казани и в Калининграде. А потом она накрылась, вся. Совсем. Причем, одним днем.

Это как? Да ну, быть такого не может. Не может оказаться так, что вся страна вдруг вымерла, причем за всего один день. Кто-то да должен на связь выходить, если не через спутники, то на коротких волнах. Армейские станции, и прочее.

Да и два города — это не вся Россия.

— Что, вообще связи нет? — спросил я.

— Вообще, — кивнул он. — Короткая работает, а вот длинной нет. Ни через спутники, ни через что-то другое. И тут варианта всего два: либо во всем мире такой же пиздец творится, либо нас гасят специально. Кстати, Гром.

Он протянул мне руку. Все-таки решил представиться.

— Сергей, — назвал я свое выдуманное имя, пожимая его лопатообразную ладонь. — Позывного не помню.

— А что за люди с тобой? — спросил он.

— Реально выжившие, — пожал я плечами. — Гражданские. У меня там учителя, юрист, профессор старый, студенты и школьница.

— А ты при них за няньку? — хмыкнул он.

— А что поделать? — развел я руками, после чего снова затянулся. — Бросать их что ли?

— Стволы у вас откуда? — спросил он. — Старье вижу, но ведь не охотничье.

— Склад каких-то мутных типов, которые стволами барыжили, подломили, — ответил я. — Там десять «укоротов» нашли. Остальное — охотничье, где чем разжились.

— Значит, не просто выжившие, но и со смекалкой, — хмыкнул он. — И выжили, и разжились, и тачками обзавелись. Тоже старье, вижу, но ведь сейчас и такое не ходит.

— А что такое? — не понял я. — Ладно, в Севасе ЭМИ удар был, говорят, синим в небе сверкнуло. А по остальному полуострову что?

— Ударов несколько было, — пояснил он. — После этого что-то посверкало еще, и потом связь легла.

— А если командования нет, то вы чем теперь занимаетесь?

— Ну как командования нет, — Гром усмехнулся. — Я вот своими бойцами командую. Мной — майор. Майором — полковник.

— А выше?

— А выше никого нет. Будешь еще сигаретку? — он снова полез в пачку.

— Не, еще эту не добил, — я мотнул головой, а когда он убрал табак в карман, все-таки спросил. — А что вы все-таки делаете? Не просто так же катаетесь и бензин жжете.

— А вот этого тебе знать не надо, — ответил он.

— Не надо, значит, не надо, — не стал я спорить. Мы люди не гордые. Пропустите?

— А куда вы денетесь, — хмыкнул он. — Пропустим. Но по пути можете нарваться и на других. Война, считай, по всему южному побережью шла, военные базы, мелкие охранные пункты, мобильные точки… Роботы те же. И зомби, естественно, полно, по всему полуострову началось одновременно, остановить не успели. Мост… — он вздохнул. — На мост я бы не рассчитывал. Да и по ту сторону, скорее всего, ничего хорошего нет.

Гром пару секунд смотрел на меня в упор, будто проверял, не начну ли дергаться или задавать лишние вопросы. Потом кивнул сам себе, будто что-то решил.

— Но вы, вроде, не идиоты. Да и выглядите прилично, — добавил он и хмыкнул. — Поэтому у меня к тебе предложение.

Я чуть склонил голову, не став перебивать. Он продолжил:

— У нас есть база. Ну как «база»… Поселок зачистили, укрепили частично, технику туда согнали, и кто уцелел — туда же. Людей немного, но порядок есть. Патрули, склад, врач даже имеется. Мы там хоть какую-то жизнь пытаемся наладить. Так что если вы не против — можем сопроводить.

Я не сразу ответил. Слишком уж всё звучало правильно. Даже чересчур. Что поделать, настороженность во мне взыграла. Такие предложения редко бывают бескорыстными.

— А в чём подвох? — спросил я.

— Подвох? — усмехнулся Гром. — Подвох в том, что придется делать то, что мы скажем. Но одиночки не живут, Сергей. Те, кто с нами, — живут. А те, кто пытается героить и выживать поодиночке, рано или поздно заканчивают кормом для мертвяков. Тем более, у вас транспорт, провизия, люди. Нам проще дать вам крышу и к делу приставить.

Он говорил спокойно, устало, без давления. Не уговаривал, просто констатировал. И от этого как-то даже поверилось.

Я докурил, бросил окурок под ботинок и раздавил.

— Место безопасное?

— Относительно, — пожал он плечами. — Лучше, чем дорога. Лучше, чем любой открытый лагерь. Мы не святее Папы Римского, но у нас правила. Не убивай, не грабь, не насилуй. Нарушителей в петлю, без разговоров. За базой присматривает наш полковник. Старый, он еще СССР помнит, ему вообще похрен, кто кем был до этого. Главное — что делает сейчас.

Поехать что ли? Хотя бы посмотреть, как люди живут?

Нет, оставаться там — это, конечно, не то. Понимаю, что нельзя. Просто потому что лучше уж жить своим умом, а там придется по струнке ходить, да во всем этих «воякоментов» слушать.

Лучше все-таки к мосту. А если там реально не проехать… Тогда в деревню какую-нибудь. Как изначально предполагали. Хотя, конечно, человек предполагает, а Господь располагается.

А я вообще в Бога верю-то? Да не особо вроде как.

— А если не впишемся? — решил уточнить я.

— Тогда поедете дальше, — кивнул он. — Никто вас держать не будет, мы ж не секта, и у нас не концлагерь. У нас нормальные люди живут.

Промолчал, обдумывая. Потом кивнул.

— Хорошо. Пусть остальные сядут, поедем вместе. Адрес скажешь?

— Не нужен адрес, — он махнул рукой. — За нами просто следуйте. Мы как раз на базу возвращались, так что на хвост вас возьмем. Приедете, посмотрите, а ам уже решите, оставаться или дальше катить.

Он отвернулся и коротко махнул рукой своим. Росгвардейцы снова заняли места в броневиках, только теперь без прежней настороженности. Машины глухо зарокотали.

— Лады, договорились, — кивнул я.

Мы разошлись в разные стороны. Он уселся в один из «Тигров», а я пошел назад. Естественно, что нашего разговора они слышать не могли, далеко, да и не орали мы в полную глотку. Так что пребывали в неведении. Стояли там, что-то шушукались, но особо не волновались.

Да и меня подуспокоило немного что ли. По крайней мере, разборки сейчас не будет.

— По машинам, — сказал я. — Едем за ними, у них база неподалеку. Говорит, люди живут. Съездим, посмотрим, что там и как.

— А что, поедем? — вытаращился на меня Валера.

— Поедем, — кивнул я, наклонился и подобрал свое оружие. Повесил «укорот» обратно за спину. — Почему бы и нет?

— Думаешь, им можно доверять? — спросил Степаныч.

— Не знаю. Но ты ж сам знаешь, если бы хотели убить — мы бы сейчас уже мертвы были бы. И все наше уже их стало бы. Так что не сказать, чтобы доверяю, но считаю, что рискнуть стоит. Хотя бы с той точки зрения, чтобы об полуострове больше узнать.

— А… — открыл, было, рот Игорь.

— Потом все разговоры, они нас ждать не станут, — я махнул рукой, уселся на мотоцикл, долбанул по кик-стартеру.

Движок взревел. Остальные тоже быстро погрузились в машины, и я газанул, отправив свой байк следом за «Тиграми», водители которых уже успели повернуть их, но пока что любезно ожидали нас.

Дальше мы двинули одной большой колонной. Мотор мотоцикла рычал, его трясло на дороге, мне приходилось дышать выхлопами броневиков, но я не обращал на это никакого внимания. Мне нужно было обдумать то, что я узнал.

Вся страна вымерла за один день? Калининград, Казань… Нет, я бы понял, если бы информация пошла из Москвы. Конечно, вирус мог распространиться, потому что люди так или иначе ездят туда-сюда, но…

Не может быть такого, что вообще нет связи. Какие-то автоматические сигналы должны проходить. Значит… Кто-то все-таки глушит. Или что-то. Мало ли подобных систем? Только вот кто ее запустил?

А Гром говорил спокойно, как будто уже давно всё это принял. Как будто смирился. Может, быть, и правда — так проще. Не думать, кто всё начал, зачем, для чего, а просто делать то, что можешь. Патрулировать, защищать, пытаться устроить новую жизнь.

Но почему никто из них не поехал до моста? Полуостров небольшой, из конца в конец ехать часов шесть, так что отправить людей можно. С другой стороны… В нынешней ситуации это то же, самое, что отправить людей на другой конец страны. И не какого-нибудь Люксембурга, а России.

Я покосился назад, посмотрел на машины, которые ехали сзади. Там Наташа, Яна, Лика, парни. Степаныч с Пашкой. Обычные люди. Они не готовы ни к чему такому?

И есть ли смысл рисковать, если даже вояки не решаются этого сделать?