Лето Эпох

Середина семидесятых прошлого столетия. Гремели всесоюзные стройки, с трибун произносились громкие слова, а народ претворял в жизнь решения съездов…

— Привет малышка — прошептал молодой человек, длинный, немножко нескладный, из-за, не по росту, короткого, серого в светлую полоску пиджачка.

Он склонился над дочерью, увлеченной огромным, мягким плюшевым мишкой, тихо что-то ему, напевая и, громко чмокнул в светлую макушку. Рядом, на прикроватном столике, горела, ярко освещая под абажурное пространство, настольная лампа. Помедлил, ожидая от притихшей, девчушки, какой-нибудь каверзы и, не дождавшись, вновь чмокнул в розовое, выглядывающее из-под распущенных, длинных русых, густых и волнистых волос, ушко.

— Папуля?! — Вскричало, неожиданно это чудо.

Одеяло и подушка разлетелись в стороны, тонкие ручки обвили шею отца, нежная щечка прижалась к щетинистой, чуть-чуть отдающей одеколоном и еще, чем-то неуловимым, родным, щеке. Отец подхватил невесомое создание и закружил по комнате, выделывая неумелые и смешные "па", изображая танец диких австралийских аборигенов. Детский смех звонким колокольчиком разнесся по всей квартире. И эта девчоночья трель и глухое протяжное "бу-бу" Семенова старшего привлекли внимание еще одного представителя этого семейства, непримиримого борца за дисциплину, чистоту и порядок, маму.

— Это, что еще такое..? — Послышался её грозный окрик — а, ну-ка, быстро в постель…

Но через две секунды и она очутилась рядом с дочерью в могучей охапке мужа. Тапочки, выписав замысловатые пируэты, попрятались по углам, а волосы одного цвета с цветом волос дочери, смешавшись, обвили ласковым легким шелком кучерявый темный ежик главы этой счастливой ячейки.

— А ну, а ну… — Захлебываясь смехом и переполнявшим ее чувством, пискнула мама — А ну… Поставь нас на место… А не то… А не то..

— А не то, что? — притворно грозно прорычал отец, кружась по тесной детской комнате и не выпуская из рук своих драгоценных девчонок.

— А не то объявлю вам голодовку… Вот… — Послышался писк, откуда-то из середины хохочущего клубка.

Запыхавшийся Семенов старший, наконец, разжал руки, и взъерошенные, но довольные птички выпорхнули из его объятий, приземлившись в мягкое пространство тахты. Рядом свалился подрубленным деревцем и сам глава семейства. И сквозь смех спросил — А это как это, объявишь голодовку, есть что ли не будешь?

— Нет, кормить вас не буду…

Мама быстренько скатилась с тахты, поправила распахнувшийся халатик и в мгновение ока оказалась у дверей.

Наигравшись с дочерью и отсмеявшись, Алексей Семенов, вновь уложил девочку, послал ей воздушный поцелуй и, плотно притворив дверь детской комнаты, прижался лбом к прохладной, крашеной бежевой краской поверхности с обратной стороны. Постоял с минуту, встряхнулся и твердо прошагал в сторону кухни.

Тихо бубнил что-то бравурное радиоприемник, горел не яркий желтый свет бра над столом. Света не торопясь суетилась у плиты. Повернула голову и, заметив встревоженный взгляд мужа, тихо спросила — Когда..?

— Сегодня Света, уже почти сегодня.

Алексей устало опустился на табурет у стола и, уперев локти в стол, положил на сплетенные пальцы голову, прикрыл веки.

— Во сколько? — Всё так же спокойно и тихо проговорила жена.

— Эксперимент назначен на четыре утра, ты же понимаешь, самое подходящее время, никто не мешает, да и стабильное напряжение в общей сети. Кстати, профессор Звинарский, просил, чтобы нашим ассистентом непременно была ты.

— Но… А как же Лариска..? Нет, я ее дома одну не оставлю. Скажи… Позвони, пока ещё не совсем поздно, Пал Палычу, Инна прекрасно справиться, она отличный лаборант и с самого начала в теме.

— Не получится, Звинарский отправил ее сегодня куда-то в тьму-таракань, в командировку. Сказал, что бы ни мешалась под ногами, когда начнем.

— Ну, тогда Боря Лещенко…

— Не-а, и его куда-то спровадил…

— Но как, же быть..?

— А давай с собой возьмем, в кабинете у профессора на диванчике и доспит..?

Света, не высокая молодая женщина, стройная и русоволосая, с глубокими как омут, бездонно синими-синими глазами за длинными пушистыми ресницами. Некогда предмет поклонения всего курса, а доставшаяся разгильдяю и баламуту Лешке Семенову. Правда с дерзкими идеями и светлой головой.

Он, этот Лешка Семёнов, попав по распределению в НИИ с невышепчешь каким названием, захудалого, на краю земли, северного городка, увез и ее с собой. Увлек своими фантастическими идеями.

Да и не только ее. Еще и научную братию того института. Одна из них и получила зеленый свет, правда неофициально, а так, для предварительной оценки перспективы, от самого профессора Звинарского. Научного руководителя этого института.

Всю теоретическую часть подготовил сам Алексей под ироничным руководством седого профессора. А техническую, собирали всей лабораторией, в коей Лешка и работал.

Так вот, Светлана укоризненно посмотрела на мужа.

— Ну, давай а..? Представляешь, если все получиться…

Лешка, аж, закатил глаза, предвкушая сладкие минуты славы.

— А ведь это ты Леша подговорил профессора спровадить, как ты выразился, сотрудников, так ведь? А вдруг не получится..? Признавайся. И свидетелями твоего фиаско будем только мы. Ты да я, да еще Звинарский…

Алексей виновато опустил глаза — да уж, это, горькая, правда…

— Не бойся — рассмеялась Света — у тебя все получится, ты ведь у меня умница.

Она ласково взъерошила короткий ежик волос мужа.

Предполагалось, на разнице потенциалов наведенных магнитных и электрических полей, в двух "на коленке" собранных платформах, отстоящих друг от друга на определенном расстоянии. На одной из которых лежал обычный пушистый игрушечный зайчишка, а на другом, специальный прибор, названый, ими в шутку, частотным дезинтегратором. При мгновенном максимальном увеличении, а затем и полном падении напряжении с изменением и частоты, в трансформаторах генерирующих эти поля, насколько это было возможно в условиях лаборатории, добиться воздействия на этот материальный предмет. Каков же будет эффект, предсказывали только теоретические, они же абсолютно фантастические, выкладки рядового научного сотрудника Алексея Семенова. Кстати, собирал эти трансформаторы сам Алексей, по своей собственной схеме, лишь поверхностно посвятив в детали профессора. А вот дезинтегратор собирал профессор, по его же словам — по абсурдной и нелепой схеме, но в этом что-то есть, ну-у, и я хоть немного приложу к этому руку. В итоге, еще и в виду авантюрности своего характера, он дал добро на проведение эксперимента. Со словами — а давай попробуем, все же любопытно, что получится. Американцы, помнится мне, что-то подобное проделывали, если верить их буржуазной прессе.

— Слушай "Сохатый", чо-то я как стеклышко, может, рванем к старухе, самогончик у её "зверь". У меня рублёха еще завалялась, а..? — Еле ворочая языком, предложил, выписывающий кренделя ногами, тащившийся позади "Сохатого", по ночному городу Ромка — рыло. В миру — Роман Евгеньевич Рылеев.

— ННе-а, не хочу, четыре уже, завтра опять на работу, поспать еще охота, да и пустой я сёдня, а на рупь твой только две капли упадет — ответствовал он, вполне сносно выговаривая слова, после принятого ранее на грудь. "Сохатый". В миру — Александр Георгиевич Пряшкин.

— А-а, мля, вечно ты так… У человека, можно сказать, праздник… Д день освобождения из вытрезвителя, а тты его портишь — и он пьяно на всю улицу "заржал", но вдруг внезапно смолк, остановился, прислушался, приседая на нетвердых ногах. И, выпучив глаза, бросил — я щщас, придавило — припустил к гудящей неподалеку трансформаторной будке.

Через несколько минут появился из-за угла будки с блаженной улыбкой на небритом лице, освещенный одиноким уличным фонарем и бодро занимающимся рассветом.

— Всё что ли? — Нетерпеливо и зло проговорил "Сохатый" — пошли…

— Погоди, а чо там гудит? Я щас гляну — и он рванул, оказавшуюся, впрочем, ничего удивительного, незапертой двери будки — о-о, мля — пропел пьяно "Рыло", схватил валяющуюся рядом тяжелую железяку и замахнулся…

— Стой — запоздало выкрикнул "Сахатый", но было уже поздно…

Ослепительно белая вспышка на миг выхватила из предрассветной темени серые обшарпанные стены, с темными провалами огромных окон, сталинской постройки, невысоких, но массивных зданий. Пахнуло озоном, тут же смешавшись с невыносимым духом паленой шерсти и обгоревшей плоти. Треск и оглушительный взрыв заглушили последний стон умирающего человека. В то же мгновение, сформировавшийся в недрах покалеченной подстанции, яркий серебристо — синий слепящий шар с шипением вырвался из раскрытой двери и медленно поплыл вдоль улицы навстречу застывшему в оцепенении "Сахатому". Он даже и не подумал сделать хотя бы шаг в сторону или скрыться от надвигающейся на него опасности. Замутненный алкоголем мозг позволил только наблюдать как смерть, приближаясь, протягивает к нему свои шипящие, плюющиеся короткими вспышками молний, зигзагообразные руки — плети. Он бы, наверное, умер мгновенно, не ощутив ничего, ни боли, ни страданий. Но… Но не все так просто и не в этот раз… Шар, вдруг, резко взмыл вверх, метнулся к одному из окон и исчез в нем, огласив улицу звоном осыпавшегося стекла, вспышкой и сухим электрическим треском.

Внизу, над входом в здание, висела невзрачная тусклая вывеска " НИИ…".

Алексей, за полчаса до событий, произошедших на улице, внес спящую дочь в кабинет профессора и аккуратно, нежно положил ее на низенький обитый черной кожей диванчик. Ласково, легонько, приложился губами к теплой щечке и тихо вышел, неслышно притворив за собой дверь. Резко выдохнул и, чуть ли не бегом, бросился вдоль по коридору.

В лаборатории второго этажа института восседал за начальническим столом седой и щуплый профессор Звинарский. Бодрым и насмешливым взглядом наблюдая за приготовлениями к эксперименту. Впрочем, и так уже все было готово, но Светлана, научный сотрудник и по совместительству лаборант, к тому же, еще и жена виновника его ночного бдения, проверяла и перепроверяла собранную на лабораторном стенде непонятную для непосвященных конструкцию. Лешка крутил верньеры, настраивая трансформаторы.

И вот длинная стрелка часов, больших круглых настенных, скакнула к предпоследней черточке перед цифрой "12". Короткая показывала "4". Алексей, оторвавшись от своих крутящихся ручек, поднял глаза на руководителя. Лицо профессора сделалось серьезным и сосредоточенным, он мысленно перекрестился, хотя и был членом партии и естественно атеистом. Обвел взглядом лабораторию, взглянул на часы и поднялся с кресла — Давай!.

Лешка перевел сетевой рубильник в положение "вкл", загудели трансформаторы. Он перебросил руки вновь на верньеры, закрутил, увеличивая напряжение. Ожидание и тишина в лаборатории сгустились настолько, что воздух над гудящими трансформаторами, казалось, стал осязаемым. Света не моргая стояла у стены, не сводя глаз с игрушки. В это время открылась дверь и в лабораторию ворвалась восторженная девочка — а, вот вы где… А я проснулась и…

К слову сказать, дочь четы Семеновых, выросла, в полном смысле этих слов, в стенах института. Ориентировалась здесь получше некоторых "аборигенов" и была любимицей местных сотрудников. Потому она, проснувшись ни чуть не испугалась, на первый взгляд, незнакомой обстановки и прямиком направилась в папину с мамой лабораторию, шаркая домашними тапочками по истертым коврам коридоров.

— А я проснулась и… О… Вот он, мой зайчик, а я его искала, искала…

Девочка с громким смехом запрыгала в сторону лабораторного стенда.

В это время мигнул и погас свет. Экспериментаторы вскинули головы к потолку, недоуменно глядя на потухшие люминесцентные лампы.

Через несколько секунд, внезапно, с треском и звоном лопнувшего стекла в окно влетел ослепительный, жаркий комок плазмы, стремительно приближаясь к экспериментальному стенду и девочке. Не помня себя, Светлана бросилась к дочери. В последний миг оттолкнула ее и…

Хлопок… С шипением оплавились трансформаторы, всё заволокло белым непроницаемым вонючим дымом…

Когда дым рассеялся и тусклый свет из разбитого окна, слабо осветил небольшое помещение лаборатории…

Светланы не было.

А под окнами института, посредине проезжей части, все также с раскрытым ртом, стоял ошеломленный произошедшим Сашка "сохатый". Он слышал звон стекла и треск молний, видел, как шар исчез в проеме окна, видел, как появился вновь и не торопясь, лениво потрескивая, направился прямиком к нему…

2

Десятый год третьего тысячелетия.

Вовка — Вован шагал по пустынным, в этот ранний час, улицам родного города. Помахивая легким чемоданчиком и цокая свежими набивками каблуков начищенных до блеска "берцев". На душе было спокойно и легко. Светило, пока ещё прохладное, только-только выплывавшее из-за горизонта, но это где-то там за городом, а здесь, то тут, то там протянувшее свои теплые лучи в тесные пространства между древними стенами старого северного города, солнце. Мокрый асфальт после поливальной машины, проехавшей чуть раньше, курился легким туманом в местах, где пятна и полосы света перемешавшись, расползались по неширокой мостовой. Город дышал свежестью и прозрачностью, на него еще не опустилось тяжелое марево выхлопного смрада и раскаленной полуденным светилом пыли от сотен тысяч ног. За спиной, приглушенно, двумя кварталами отмеренных шагов, слышался лязг и визг поездов, это шум беспокойного царства железнодорожного вокзала. Вован вдохнул полной грудью и привычным движением одернул синий, лихо заломленный на ухо берет. Рука привычно пробежала по ладно сидевшей форме сержанта-десантника. Он улыбнулся и подмигнул, сидевшему и млеющему в лучах утреннего солнышка, у подворотни коту. Кончилась служба, я приехал домой — мама, я приехал — хотелось крикнуть Вовке, но он только деланно солидно хмыкнул.

Недавнее, с его точки зрения, немного досадное, подумаешь чуть опалило лицо и короткий ежик светлых волос, но, в общем-то пустяковое, недоразумение, он просто отмел, как не заслуживающее его внимания. Ну, громыхнула в небе, сверкнуло. Так, что с того? Лето, почему бы и не погромыхать грому и молниям. А то, что на небе в это время было ни облачка, так кто ее знает, эту природу, захотелось, вот и громыхнуло. А почему прилетело именно ему среди десятков людей, снующих по перрону. Так, то опять же загадка природы и пусть разгадывают ее те, кому это интересно. А ему, Вовке, не до каких-то там загадок. Он дома, Он приехал ДОМОЙ.

Легко взбежав по отшлифованным тысячами подошв, местами выщербленным ступенькам на третий этаж обычной пятиэтажки, Вовка вдруг в нерешительности остановился. Вот она дверь, обитая черным дерматином, вот золотистый пластмассовый номерок, сам прикручивал, еще до армии, вон кнопка звонка, оплавленная зажигалкой, так и не сменил… Вот..

Что-то останавливало его. Что-то здесь было не так. Вовка не понимал, что? Но где-то внутри, в груди, в сердце, вдруг всё воспротивилось тому, что бы с легкостью нажать эту черную в круглом сером оплавленном корпусе кнопку. Он отступил на шаг назад, оперся плечом о стену и торопливо вытянул сигарету, тряхнул зажигалкой, поднося огонек, но, тут же, как будто опомнившись, убрал сигарету обратно в пачку и решительно, даже с каким-то злым вызовом, надавил на черный кругляш.

За дверью прошелестели легкие шаркающие шаги и, не спрашивая — кто? — провернулся ключ. И, появилась мама, такая же пышная, родная в просторном домашнем халате. Она недоуменно поглядела на Вовку — Вам кого?… Но голос ее вдруг сорвался, взгляд затуманился и она, сделав шаг назад, побледнев, стала оседать, теряя сознание. Губы ее шептали — Саша, ты пришел…

В тесном коридорчике появился парнишка, на вид лет семнадцати в одних трусах и кинулся к матери. Вдвоем они внесли маму в комнату, ничуть не изменившуюся за четыре последних года, и положили на старенький, но такой уютный диван. Паренек, выпрямившись, взволновано спросил — Вы к кому?

— Я-а? — Протянул Вовка, непонимающе вертя головой. Слова рвались из груди, но кроме хрипа и судорожного всхлипа произнести ничего не смог.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза и, не выдержав, Вовка отвернулся. Что-то происходило с ним… Он чувствовал, что теряет, самое главное… Себя? Душу? Жизнь? Он как будто растворялся в этом пареньке.

А паренек, спохватившись, бросился к телефону, судорожно давя на кнопки "03".

Вовка в растерянности постоял еще минуту, а затем, тяжело передвигая негнущиеся ноги, двинулся к входной двери и, уже почти переступив порог, резко развернувшись, грубо спросил — а ты кто?

Паренек скороговоркой выпалил в телефонную трубку адрес и, опустив ее на рычаг, дерзко поглядел на сержанта — я Вова, Владимир — поправился он — а ты?

Вовка ничего не ответив, вышел, прикрыв за собой дверь.

Он сидел на лавочке детской площадки в тени раскидистой акации напротив "своего" подъезда и отрешенно курил сигарету за сигаретой. Вся его сущность, как будто вновь собиралась в единое целое, как ручейки, соединяясь, образуя мощный поток. И этот поток с грохотом, вспениваясь, и разлетаясь на мириады брызг, падал с огромной высоты в бескрайнее озеро. Озеро его Я. Падал, разбивался и успокаивался.

В голове плавал серый туман непонимания и растерянности.

Мимо проходили люди, бросали косые взгляды на скопившиеся у его ног окурки, ворчали что-то осуждающее, но себе под нос и скрывались в темном проеме арки. Тихо прошуршав шинами, подъехала и остановилась скорая помощь. Двое в белых халатах, громко хлопнув дверьми "Газели", торопливо направились в подъезд его дома.

Вовка поднял глаза на этот тревожно — раскрашенный автомобиль и проследил замутненным взглядом за врачами. Пришло понимание — к кому. И он вскочил с лавки, кинулся было следом, но ноги как вросли в землю… Он не смог сделать и шага. Сержант — десантник так и застыл у лавки безвольным изваянием. А ведь всего месяц назад он бесстрашно шагал в бездну и падал, разбросав руки, навстречу стремительно приближающейся земле. А теперь только губы его тихо шептали — я приехал мама.

Сколько просидел на лавочке Владимир Александрович Воронов, сержант, десантник, два года срочной и два по контракту, несколько дней назад, наконец демобилизовался и, простившись с друзьями, отбыв, по предписанию, домой, не помнил, но вероятно не долго. Он видел, как увозили маму, видел, как в одних джинсах и тапочках на босу ногу, в карету, понуро опустив голову, влез паренек по имени Владимир. Видел, как испустив облако сизого дыма, отъехала медицинская "Газель". Видел охающих сердобольных и вездесущих старушек собравшихся у подъезда… Видел, но…

Постепенно морок, помутивший сознание и сковывающий все его тело, стал рассеиваться. Голова проясняться. Молодость и боевая закалка взяли свое. Появились первые связные мысли. К тому же кончились сигареты. Сделав несколько глубоких вдохов, как учил старшина когда-то в учебке, Вовка поднялся с лавки и расправил плечи.

— Первым делом надо узнать, что с мамой? Куда ее увезли? В какую больницу? Потом, наконец, выяснить, что здесь происходит? Потом… Потом видно будет.

Вовка вытащил из нагрудного кармана потертый портмоне, извлек банковскую карточку, повертел между пальцами, вздохнул и сунул обратно. Неплохие боевые заплатили за последнюю операцию, но где сейчас искать банкомат. Выгреб наличность пересчитал — на чай с булкой хватит, а если булку поскромнее, то может еще и на сигареты. И твердым шагом направился к бабушкам — старушкам.

В регистратуре районной больницы девушка — медсестра, только взглянув на красивого и статного молодого человека, да еще в форме, мгновенно преобразилась. Из усталой и недовольной всем и вся, превратилась в жизнерадостную, красивую, веселую и вежливую девчонку.

Выяснилось, что с мамой не все так плохо, как накрутил себе Вовка. Нервный срыв. Но пару дней полежит под присмотром врачей.

И сержант, с отлегшим от сердца тяжелым камнем нехороших предчувствий, широко улыбнулся девчонке — сестричке и от чистого сердца осыпал ее веселым дождем игривых комплементов. От чего у девушки зарделись щеки и скромно потупился взор. Пообещав ей еще не раз забежать и обязательно в ее смену, Вовка покинул больницу.

Но куда и к кому идти? Это был вопрос вопросов. И он решил пока поискать банкомат. А с деньгами можно на первое время и… Ну, хотя бы в гостиницу.

3

— Девушка, девушка, извините ради бога…

Девушка подняла красные заплаканные глаза.

— Извините, еще раз, я только хотел спросить, про банко… Вас кто-то обидел? Вы плачете?

Вовка подошел ближе и легонько тронул ее за плечо. Та испуганно отстранилась.

— Не бойтесь — проговорил Вовка, стараясь придать голосу теплые нотки, но руку убрал — У вас, что-то случилось? Может быть, я могу чем-то помочь?

Он только сейчас заметил, что девушка очень красива и по привычке скользнул взглядом по правой руке, а именно по безымянному пальцу. Тонкая полоска желтого металла была именно там, где она и должна была быть. — Черт — выругался он мысленно — красивые всегда достаются другим. Невезуха… Мельком оглядел и ее стройную фигурку. Вот только, одета… как-то не так, не по сезону, что ли? Черные свободные брюки, коричневый свитер с высоким воротом, на ногах черные же лакированные туфельки без каблуков. К груди она прижимала маленького белого пушистого игрушечного зайчишку.

Дюжий и уже не молодой охранник, в это время, выталкивал, ухватив за шиворот молодого, не совсем трезвого человека из дверей здания, сверкающего современной отделкой, почти в самом центре города.

— Ты, молокосос, язык-то попридержи, и пальцы здесь не гни, а лучше иди и проспись…

— Я живу здесь, в 302 — восклицал тот, пересыпая и перемешивая слова литературные с непечатными.

— Это офисное здание, сколько раз тебе повторять? А будешь ломиться вызову наряд. Иди пока я добрый. А то..

И получивший ускорение коленом в место пониже спины, молодой человек скатился, быстро перебирая нетвёрдыми ногами по широкой лестнице вниз. Проскочил узкий тротуар и, вылетел на обширную парковку, пустынную в этот ранний час. Он еще, что-то выкрикнул нелестное в адрес охранника. Но тот уже скрылся за остеклёнными дверьми. Сплюнул себе под ноги и сел тут же, на бордюрный камень. Низко опустил голову и пьяно тоненько завыл…

Девушка молчала, губы ее подрагивали. Светлые дорожки по щекам от слез еще не просохли и поблескивали в лучах яркого утреннего солнца.

— Девушка, вы меня слышите..?

Вовка огляделся вокруг в поисках какой-нибудь поддержки со стороны прохожих, но те проходили мимо, абсолютно не обращая на них, ни какого внимания. И сам уйти уже не мог. — Угораздило же окликнуть именно эту… Вокруг, вон, сколько народу — пронеслось в голове.

— Я не знаю… — Вдруг, с всхлипом, тихо произнесла, та.

— Что..? — Вовка склонил голову к самым ее губам.

— Я не знаю где я… Я не знаю, что со мной… Я не знаю…

И слезы новой волной хлынули из глаз.

— Ну-у, это поправимо… Вовка осторожно взял девушку за руку. Стараясь изо всех сил быть вежливым и предупредительным и не спугнуть вдруг возникшее доверие со стороны молодой женщины — вы, наверное, приезжая?

Та подняла свои бездонно голубые, с красными прожилками мокрые глаза и неопределённо пожала плечами.

— Меня, кстати, зовут Владимир — продолжал Вовка — это мой родной город, я здесь вырос и знаю его как свои пять пальцев — назовите адрес и я помогу вам его найти.

— Ломоносова 34, но там нет моего дома… Я была… — рыдая, проговорила она — нет его, понимаете..?

Вовка как мог ободряюще улыбнулся — девушка, давайте успокоимся и перестанем плакать и вместе разберемся с этой проблемой. Хорошо?

Она, не опуская глаз, кивнула. Несколько минут они стояли молча. Вовка терпеливо ждал, пока размазанные по щекам слезы просохнут, и девушка хоть немного придет в себя, и сможет внятно объяснить, что с ней произошло.

Владимир, делая вид, что заинтересован рекламой, раскинувшейся на всю стену дома напротив, украдкой рассматривал незнакомку. Снова и снова убеждаясь, что девушка действительно красива и прекрасно сложена. — Не влюбиться бы. Она же, блин, замужем — Мелькнула в голове отрезвляющая мысль.

— Меня зовут Света, мы с мужем приехали из Ленинграда и живем здесь на Ломоносова 34 уже три года, работаем в "НИИ…" — Наконец, все еще всхлипывая, произнесла она.

Помолчала, скользя взглядом по окрестным строениям. Вовка не торопил.

— Я не узнаю здесь ничего, все по другому… Может это не Златогорск Северный… Может я где-то в другом городе… Понимаете, был эксперимент и… Я ничего… Не понимаю…

— Стоп, стоп, стоп… Не плакать — опередив ее всхлип, быстро и мягко проговорил Вовка — а то мы так до вечера разбираться будем, ладно?

Девушка, подавив в себе рыдания, вновь кивнула, изломав на мгновение искусанную линию губ.

— А давайте присядем… Вон уже и кафе открывается…

Владимир взял тонкие и прохладные пальчики молодой женщины в свою ладонь и потянул за собой. Официант, под широким полосатым шатром расставлял пластмассовые стулья и столики, смахивая несуществующие еще крошки с непокрытых скатертями круглых поверхностей.

Вовка усадил девушку и сам устроился напротив. Тут же подошел и официант — извините, еще пока ничего предложить не могу, только открылись, есть кофе и вчерашние булочки, но если подождете…

— Нет, нет — торопливо перебил его сержант, в уме снова пересчитывая свою наличность — просто кофе… Девушке.

Модой человек удалился, засунув приготовленный было блокнот для записей заказов в кармашек рубашки. Вовка проводил его взглядом. Тот мимоходом, привычно, сдвинул красный квадратик на большом красочном календаре, висевшем у стойки.

У Вовки округлились глаза — 17 июля 2010 год. Как десятый год… Ошибка?? Ну конечно же ошибка… Я ж в одиннадцатом только в армию пошел… Сейчас пятнадцатый. Он потер глаза, а затем и лицо. Потом вновь поглядел на цифры в календаре. Но там ничего не изменилось.

— Что с вами… Э-э Володя… Правильно…?

— Вовка механически кивнул и с усилием оторвал взгляд от стойки. Светлана проследила за его взглядом и так и застыла, не договорив, разглядев черные цифры в красном квадрате, сверху четко, ровно и крупно было выведено 2010.

Сержант мысленно встряхнулся. Не пристало десантнику раскисать перед девушкой, да и вообще пускать слюни не достойно солдата в любой ситуации — говорил незабвенный старшина второй учебной роты воздушно десантных войск. И он, взяв себя в руки, бодро выговорил — Ну, так на чем мы остановились?

Девушка посмотрела ему в глаза — этого не может быть — произнесла она робко и испуганно — сейчас ведь 1976… Так, Володя?

Тот не выдержав вида ее трясущихся губ, отвернулся, неопределенно пожав плечами. Они молчали несколько минут. Светлана не плакала, она растерянно глядела на спутника, а тот прикованным взглядом вновь глядел на календарь.

— Я не знаю… — Начал медленно и не глядя на Свету, Владимир — Я приехал сегодня рано, утром, домой, отслужил, уволился…

И сам того не ожидая, он, спокойно и просто рассказал Светлане свою историю.

Света слушала, не перебивая, пока он не замолчал и не посмотрел, в свою очередь, ей в глаза. Ожидая… Вовка и сам не знал, чего ждал. Но Светлана, опустив голову и вздохнув, время от времени икая, тихо как эхо Вовкиных слов, откликнулась.

… И вот стою посреди каких-то развалин, никого. Выбралась из полу разрушенного здания, стоит вагончик, знаете, у строителей такие бывают, постучала… И опять никого. Вышла на улицу, ничего не узнаю и тут на меня накатило… Стало страшно… Бросилась домой, дома нашего нет, вместо него какая-то высотка, этажей я не считала… И… Потом вы меня окликнули.

Кофе в пластиковом стаканчике благополучно остывал перед девушкой, распространяя легкий аромат. Рука Светланы лежала поверх крепко сжатого кулака Владимира. Они опять молчали, ошеломленно глядя друг на друга.

— О, зёма, служба, займи рубль. Вечером отдам, зуб даю, на этом же месте. Мозги надо промыть. Блин, ничего не помню. Да, ты не дрейфь, отдам точно. Местный я, Санька — Сохатый не слышал? Во втором домоуправлении тружусь. Тоже недавно отслужил. На границе… Ей богу. Займи а?

Вовка, от этих внезапно прозвучавших рядом слов, резко развернулся, даже, наверное, излишне резко. Парень, по виду даже помладше его самого, в нелепой одежде. Широкие книзу брюки клёш, рубаха, как говорится вся в петухах, длинные темные волосы, двухдневная щетина на щеках. Проворно отскочил.

— Ту, ту, ту… Спокойно служба… Не займешь, так не займешь… О-о, а девочку-то я знаю… Ты же на Ломоносова 34 в девятой квартире живешь, на той неделе ты мне еще пузырь совала, когда я кран на кухне чинил, а я не взял, помнишь?

— Ппомню — привстав со стульчика, узнаваемо прошептала Светлана.

И они, уже вдвоём с Владимиром, не мигая, пристально уставились на парня — сантехника, бывшего пограничника, а теперь Саньку — Сохатого.

— Чего..? Чего это вы?

Сантехник испуганно попятился обескуражено бормоча — нет, так нет, так я, это, подошел просто… Ну, это, пошел я, да?

— Стой — разом выкрикнули Светлана и Вовка.

Санька — Сохатый остановился, не зная, что делать. Толи бежать, толи стоять…

— Стоять — командирским голосом повторил Вовка, выбираясь из-за стола.

Сохатый вытянулся по стойке "смирно", но тут, же спохватился, расслабился и обиженно произнес — мы не в армии сержант, да и лычек у меня на одну больше.

Вовка примиряющее кивнул, отодвинул третий стул — присаживайся "граница".

Тот осторожно, боком, примостился на краешек — Чего?

— Туда посмотри — Владимир перевел взгляд на стойку, где висел календарь.

— Ну, и чо там? — Сохатый скользнул взглядом по барной стойке, по рядам разноцветных бутылок, по блеску хрома и стекла — О-о — о, чо это?

В его глазах промелькнул испуг и растерянность. Лицо, даже под слоем щетины стало пунцовым. Хмель, опутывавший до этого сознание пеленой безразличия и желанием новой порции, отхлынул. Сохатый даже привстал — где это я? Как я сюда попал?

Он устало плюхнулся на пластмассовый стул и перевел взгляд на Свету и по-детски хнычаще спросил — я сплю, да? Это сон?

Светлана, как и Владимир, чуть раньше, пожала плечами.

Вовка подвинул ему остывший кофе. Тот сделал безразличный глоток и тут же выплюнул — Фу, горько.

— Это кофе…

— Я понял — вскинулся Санька — Сохатый — не в чуме родился.

Сержант успокаивающе похлопал его по плечу — там календарь еще висит, посмотри.

Сохатый вновь перевел взгляд на стойку — Ну, и?

— Число видишь?

— Ну…

— Баранки гну, год смотри какой?

— Две тысячи десятый?!! Да, ну-у… Фигня это всё… Или?!!

— Может быть и или. Иди, спроси у того пацана, что за стойкой, если он тебе дурку не вызовет, то тогда мы точно будем это знать, фигня или нет.

— Сам иди — огрызнулся Санька.

— Ребята — подала голос Светлана — не спорьте, давайте лучше подумаем, что нам делать…

— Чо делать, чо делать? — снова вскинулся Сохатый. Он вскочил, легкий пластиковый стул опрокинулся. Сохатый, развернувшись, поддел его ногой. Но Вовка ловко подхватил его на взлете и аккуратно поставил с другой стороны стола.

Прямо как из-под земли появился наряд ППС. — Ну и что тут у вас — спросил молоденький милиционер, крутя в руках резиновую дубинку. Второй, постарше и поопытнее, сделал шаг за спину сержанта. — Хулиганим с утра?

— Никак нет товарищ сержант — Вовка попытался встать и по привычке вскинуть руку к виску.

— Сиди сержант, разберемся — второй, тот, что был сзади, придавил его плечи.

— документы, пожалуйста…

Вовка вытащил из нагрудного кармана военный билет и предписание, протянул себе за спину.

Документы исчезли из его руки, но уже через несколько секунд вернулись ему в ладонь. Все нормально сержант, с приездом. Не хулигань в форме, загремишь в комендатуру, одной ночевкой не отделаешься.

В это время Санька — Сохатый вывернулся из-под руки молодого милиционера и задал стрекача. Тот было кинулся за ним, но старший его придержал — Не надо Слава. Пусть бежит, С утра за каждым попугаем бегать… А чего от вас-то он — милиционер метнул взгляд в спину быстро удаляющегося человека. Теперь сержант милиции стоял рядом. — Хотел?

— Рубль просил занять — ответила за Владимира Светлана.

— А, ну понятно… А ваш кавалер отказал…

Света кивнула.

— Ну будь здоров солдат… Красивая у тебя дивчина… Береги…

И оба милиционера козырнув, направились в сторону, где всё еще мелькала приметная рубаха Сохатого.

— У меня дочка там осталась — тихо и отрешенно проговорила Света, когда милиционеры отошли, и еще тише — и муж… Мама с папой в Ленинграде…

— А у меня только мать… Отец в Чечне погиб…

Света вновь всхлипнула и, из глаз потекли светлые ручейки.

— Стоп, стоп — спохватился Владимир — не плакать и… И… Он с силой сжал ее тонкие пальцы. Помолчал, что-то прикидывая про себя, потом вновь поглядел на календарь — Она, наверное, уже взрослая… — проговорил он как будто сам себе. Но, тут же, встряхнулся — У меня есть деньги, не пропадем. В городе десятка полтора гостиниц… И на всякий случай, за городом есть дом, теткин, маминой сестры. Та уехала, бросила его, не продала, просила маму присмотреть. В десятом году, я помню, пару раз там были. Один раз весной, а потом уже зимой. Так до зимы еще далеко. Ключи я знаю, где лежат. Он порывисто встал и потянул за руку Светлану.

Они шагали вдоль центральной улицы города. Света едва поспевала за своим неожиданным спутником, порываясь, время от времени высвободиться из железных тисков его пальцев. Но ей это не удавалось. А попросить, почему-то стеснялась. Вовка вдруг резко остановился и Света по инерции ткунулась ему лбом в плечо. Он, не обратив на это внимания, поверх ее головы оглядел улицу и, сменив направление, сделал было шаг. Но тут тихий жалобный всхлип рядом осадил его порыв. Он сверху вниз поглядел на девушку. Она второй рукой пыталась разжать его пальцы намертво охватившие ее запястье. Спохватившись, Вовка разжал ладонь. На руке девушки красным пятном алели отпечатки его пальцев. — Прости…те — промямлил тот испуганно — я не хотел…

Света растирала занемевшую руку и со сдавленным стоном ею трясла.

— Больно? — спросил убитым голосом бывший сержант-десантник — Давайте я подую…

Света подняла на него глаза и ее губы тронула мимолетная улыбка — чтобы меня и вовсе ветром сдуло?

— Э-э… Я-а… - но тут до него дошел смысл сказанных ею слов и Вовка облегченно вздохнул — Я правда не хотел, не подумал… Простите…

— Прощаю — произнесла она всё с той же полуулыбкой — но не бегите так быстро… А то люди уже оборачиваются.

— Я-а… В общем здесь за поворотом должен быть большой супермаркет, а там, точно, банкоматы есть.

— Что? Не поняла, должно быть?

Она перестала тереть руку и пристально посмотрела на Владимира.

— Ну, супермаркет… А там банкомат…

— Супер…маркет… Маркет- Светлана на секунду задумалась — магазин, что-ли? — догадалась она, все таки институтский, хотя и порядком подзабытый, английский ее не подвел.

— Ну, да — подтвердил Вовка.

— А банкомат… Это…

— Ну, такой автомат, деньги выдает — и он, вынув из партмоне банковскую карточку, протянул ее девушке.

Света повертела ее в руках, зачем-то поглядела сквозь нее на солнце — интересно… Идемте.

Вовка вставил карту в картоприемник, банкомат заурчал, считывая информацию. Прошла целая минута. Автомат, рыкнул последний раз, и вдруг выплюнул карточку назад. На дисплее бежали равнодушные строчки — карта не идентифицирована. Обратитесь в банк по адресу…. Или по телефону поддержки…

— Что за черт — выругался Владимир, и потянул из кармана сотовый телефон. Он отошел от банкомата, прижимая трубку к уху…

— Спасибо, да я проверю — скороговоркой проговорил он по окончании разговора, лицо его выражало крайнюю растерянность.

— Что? — Спросила Света, когда Вовка отнял телефон от лица.

— Такой карты не существует, говорят, нет в базе… Черт, черт… — Спохватился он и стал лихорадочно ее рассматривать — Ну, точно… Выдали мне ее в прошлом году… Получается в четырнадцатом, а сейчас-то…

— Разреши — Света неожиданно перешла на, Ты, и потянула из его руки сотовый телефон — телефон?

Вовка кивнул — сотовый…

— Почему сотовый — а фиг его знает, кажется что-то связано с автоматикой на станциях связи, я не вдавался в подробности….. Еще его называют мобильный.

— Какой интересный…

Светлана несколько минут крутила в руках Вовкин телефон, водила пальцем по сенсорному экрану, тот слегка подправлял ее действия. Для нее это было чудо.

— Не последней модели, конечно, но и не хлам — скромно проговорил Вовка — вообще его называют смартфон.

— Как? Смартфон? Здорово-о… А ты научишь меня с ним обращаться.

— Да, конечно — воодушевился Вовка — смотри, здесь все просто, надо только вот так…

— Молодые люди — проскрипел рядом недовольный голос — вы бы отошли в сторонку… Не пройти не проехать…

Спохватившись, Светлана с Вовкой освободили проход, они и не заметили, как сместились, увлекшись телефоном, на самую его середину.

— Извините — бросил Вовка и увлек за локоть Свету в угол, где стоял банкомат.

Светлана, оторвав взгляд от красочного экрана. Но, не выпуская телефона из рук, подошла к призывно мигающему автомату. Погладила по зеленому железному боку — значит, ты, у нас, деньги выдаешь? — ласково произнесла она — а нам, почему не дал?

Автомат вдруг яростно застрекотал. Света в панике отскочила и спряталась за Вовкину спину. Вовка и сам опешил, попятился, наступил Свете на ногу, запнулся и полетел прямо на девушку, но в последний момент резко развернулся и подхватил ее почти уже у самого пола, по инерции пробежав вперед несколько шагов. Тем временем банкомат перестал стрекотать и, из широкой прорези вылезла толстая пачка купюр. Откуда не возьмись, появился молодой охранник — вам помочь?

— Нет, спасибо — ответил Вовка, выпуская из невольных объятий Свету. Та поправила свитер и махнула ладошками вокруг головы.

— Точно?

— Да, да, все в порядке — согласно кивнула Светлана.

— Хорошо — смешным суровым тоном отчеканил охранник — деньги не забудьте… — Он кивнул на отстрекотавший банкомат и отошел.

Вовка протянул руку, взял деньги, недоуменно развернул пачку — как, как ты это сделала..? Здесь много…

— Я-а..? — Испуганно пролепетала Света, поднимая на него глаза… — Я ничего не делала… -

— Но…

Тут вновь послышался голос охранника — что здесь происходит?

И вдруг будто испугавшись, заикаясь, тихо пролепетал — да, да я пошел…

— Чего это он? — удивленно глядя на Свету, спросил Вовка.

И не получив ответа неожиданно схватив ее за руку поволок к выходу — пошли быстрее отсюда.

Они выскочили на бурлящий народом тротуар. Размякший от предполуденного солнца асфальт отдавал пылью и чем-то неприятно горьким. Горячее летнее северное светило щедро отдавало свое тепло, торопясь прогреть за короткие, какие-то два с копейками летних месяца, землю и ее обитателей. Чтобы потом вновь отдать этот суровый край на растерзание стужи и бесконечных ветров.

Вовка протолкался к обочине и взмахнул рукой. И тут же из общего потока вынырнула старая девятка и со скрипом, качнувшись, остановилась. В приоткрытое окно Вовка просунул голову: — В Солнечное…

Водитель что-то ответил, Светлана не расслышала. А ее спутник согласно кивнул — годится…

Он втолкнул Свету на заднее сиденье и сам торопливо уселся рядом. Машина вяло покатила по улицам шумного города. Не прошло и часа как серая девятка, чудо конструкторской мысли Волжского автозавода, стеная всеми своими сочленениями, доставила их на край почти заброшенного села. Из полутора сотен, некогда добротных, а теперь кривобоких и полуразрушенных, жилых осталось не более десятка, домов. Вот и дом тётки Марии, не избежал той же участи, быть покосившимся и заброшенным. Но все же, окна целы, ставень не было изначально, и даже не забиты крест — накрест, как в кино показывают. Покосившаяся калитка с визгом провернулась в железных ржавых петлях, открыв доступ в выложенный битым кирпичом двор, поросший почти сплошь седой полынью.

Не успел Вовка вытянуть из-под крылечка в одну ступеньку ключ, как у калитки появилась старушенция, высокая и тощая, в легком цветастом просторном халате и закрученными на бигуди седыми волосами. Вовка вспомнил, как её, смеясь, называла тетя Маша и мама — Живее всех живых.

— А вы кто такие будете? — Высоким, совсем не старушечьим, голосом громко прокричала она.

— Принесла же нечистая — подумал Вовка — теперь придется чего-то врать — спала бы себе… Или сериал смотрела…

Бабка вдруг широко зевнула, прикрыв ладошкой полный искусственных зубов рот, опустила в землю глаза — ой, там же моё кино начинается — вдруг спохватилась она и, прихрамывая, но шустро, запрыгала от калитки.

— Не понял… — проговорил озадаченно Вовка — чего это она?

Пока он возился с несмазанным замком, Света не отрывая взгляда от медленно закрывающейся, сопровождаемой протяжным скрипом, калитки, задумалась. В голову вдруг пришли пугающие и в то же время невероятные по своей сути мысли.

Вовка уже скрылся в пахнущем пылью и запустеньем полумраке дома. Он что-то крикнул, но Светлана не услышала, она все еще не могла сбросить с себя оцепенение от понимания и не понимания произошедшего и происходящего.

Из растворенного настежь окна показалась его голова — Света… Светлана… С вами все в порядке..?

Она повернула в его сторону голову и тихо спросила — мы, что банкомат ограбили?

Лихой десантный берет, полетел в пыльную траву, а сам Вовка треснулся затылком о низкое для его роста окно и схватился за него обеими руками.

— Блин… блин… — послышалось уже из глубины комнаты.

Наконец, вот он и сам появился на крылечке, потирая пострадавшую голову — мы можем вернуть эти деньги… Если хотите… — виновато начал Владимир, развернув осторожно за плечи девушку к себе лицом — понимаете, все произошло так быстро, что я даже не сразу сообразил… А когда понял, мы были уже в машине… И было поздно. Света смотрела на него и в уголках ее глаз опять стали наливаться прозрачные капельки. Но почти тут же, исчезли.

— Володя, а что ты подумал, когда милиционер смотрел твои документы?

— Ну-у… Чтобы только на дату не обратил внимания…

— И он не обратил… А потом когда в магазине подошел тот парень в непонятной форме?

— Ну, я послал его… Про себя…

— А сейчас, когда бабушка пришла и спрашивала, кто мы такие?

— Ну-у… Что принесло же ее, лучше бы телевизор смотрела…

— И-и… Ты не замечаешь ничего странного? Только не нукай, пожалуйста, хорошо?

— Ну-у… Извини… те. Странного? Не может быть, если это то, о чем я подумал. Вы думаете, я могу влиять на людей..?

— Не знаю Володя, это нужно проверить… Стоп, стоп, только не на мне.

Она легко вывернулась из-под его все еще лежащих у нее на плечах рук и скрылась в доме.

Вовка обескуражено прошелся по дворику, подобрал, слетевший берет и водрузил его на место. Похлопал себя по карманам — сигарет-то он так и не купил, горестно вздохнул и присел на единственную ступеньку крыльца. В это время, прошуршав шинами по сухому гравию дороги, у калитки остановился видавший виды милицейский "уазик". Из него резво выпрыгнули два милиционера с автоматами.

— Вот и всё — спокойно, даже очень спокойно, как показалось Вовке, произнесла за его спиной Света.

Он поднялся и не спеша направился им навстречу.

— Ваши документы — свирепо выплюнул среднего роста и возраста с пышными пшеничными усами милиционер, привычным движением перехватив из-за спины оружие. Вовка протянул ему документы и пристально посмотрел тому в глаза, хотя это было уже лишним. Оба стража порядка вдруг вытянулись перед сержантом по стойке смирно и, усатый с капитанскими погонами на плечах скороговоркой стал докладывать — Товарищ полковник…

— Отставить капитан — перебил его Вовка — вольно. Давай коротко, что у вас?

Капитан расслабился, но не настолько, чтобы не соблюсти субординацию. Получена ориентировка и фото с камер наблюдения супермаркета, качество плохое, можно сказать никакое, ограбление банка через банкомат. Сумма довольно солидная, для обычного человека, но для банка… А нам работать.

— И..?

— Гайцы остановили, тут неподалёку девятку, водила говорит подвозил двоих, похожих по описанию… Ну и вот…

— Ладно, понял, работайте, свободны.

— Есть — бодро ответил капитан, затем они оба козырнули и торопливо засеменили к выходу. Через несколько секунд " уазик" сорвало с места и, он в клубах пыли и дыма, скрылся, нарушив тишину и пустоту улицы. Уже затих вдали стрекот мотора, а Вовка всё стоял посреди двора, сжимая в кулаке свои документы и опустив голову.

Неслышно сзади подошла Светлана, тихонько тронула его за рукав — что это было Володя..? У тебя получилось?

Вовка встрепенулся — я, я только подумал…

— Я видела… И слышала. Нам нельзя здесь оставаться. Пройдёт какое-то время, они свяжутся по рации и… Снова вернутся. Наверное, уже не одни. Твой дар это гипноз? — Не удержалась от вопроса Света.

Вовка пожал плечами.

— Я вообще, раньше, за собой такого не замечал… Ты — он в смятении снова перешел на, ты — права сейчас закрою двери и пойдем, пешком до станции минут пятнадцать, там электричкой до…

Он запнулся на полуслове, внезапно, что-то обдумывая — В… Город-то, нам теперь тоже нельзя… Солнечногорск городок хоть и не маленький, но и уж точно не Питер, а уж, тем более, не Москва. Хотя, рискнем, помотрим…

Они, молча, шагали по пустынным улицам поселка.

— Володь… — Света вновь дернула его за рукав — А может, пойдём в милицию, расскажем всё честно, вернём деньги. Там разберутся, помогут, а?

— Я тоже об этом подумал. Вот только… Ты не представляешь, что такое наша милиция. Мне приходилось сталкиваться с ними на службе. И ничего хорошего я о них сказать не могу. По сути те же бандиты, только в погонах. И пока мы с тобой доберёмся хотя бы до майора своё получим сполна, даже сверх того… Ну, ладно я, выберусь, если этот мой новый дар раньше не выбьют, а ты..? Ты видела себя в зеркале? Ты красивая — при этих словах Вовка зарделся и стал слегка заикаться, даже с шага сбился — … В общем, тебе туда точно нельзя.

Несколько минут прошло в молчании. Вовка сам того не замечая всё ускорял и ускорял шаг. Девушка уже не поспевала за ним и схватила за руку — не беги так, Володя, я не успеваю. У тебя ноги на полметра длиннее… — Она смахнула со лба выступившие капельки пота. Вовка сбавил шаг, и они пошли вровень.

— Я знаю, что делать… — После минутного молчания вновь подала голос Света, и не глядя на спутника, продолжала — надо найти моего мужа, он учёный… И… Он должен нам помочь. Или хотя бы профессора Звинарского. Правда столько лет прошло… Жив ли? И я хочу увидеть свою дочь.

С последними словами она громко всхлипнула. Вовка не останавливаясь, взял в руку ее ладонь и крепко сжал. Но Свету было уже не остановить, она рыдала в голос — это он во всём виноват, его чёртов эксперимент… На этот раз сержант не стал успокаивать девушку, но и руку не выпустил из своей. Еще минут пять она болталась сзади Вовки как хвостик, свободной рукой размазывая по лицу слёзы. Хорошо, что дорога на станцию была пустынной, да и поселок остался далеко позади.

На станции Вовка нашел водопроводную колонку. Нажал на рычаг. Вода хлынула, забрызгав ноги.

— Умойтесь Света, нам нельзя в таком виде к кассам, там наверное патруля как со… В общем много. А может и к кассам-то тоже.

Пока девушка шумно умывалась, он обдумывал дальнейшие их действия. Деваться некуда. До Питера на электричке не доберёшься. Так и так нужно было возвращаться в Солнечногорск. И права Света, надо найти ее мужа или этого, как его, профессора Минаева, что ли. Это хоть какой-то выход. А там видно будет. А если всё пойдёт не так… В любом случае он ее не бросит.

Но, ни в очереди к кассам, ни на перроне никаких предвиденных осложнений не произошло и они через два часа благополучно прибыли в город. Светлана за время недолгого путешествия окончательно пришла в себя, и даже робко улыбнулась, немножко стыдясь перед чужим человеком своей истерики.

На привокзальной площади она увидела магазин одежды и тут же потянула туда сержанта. Он недоуменно посмотрел на нее.

— Ты всю жизнь будешь в форме ходить? Пошли… У нас же теперь… денег много…

Как только они перешагнули порог и за ними мягко прикрылись прозрачные двери. Глаза советской молодой женщины разбежались от изобилия. Полки, полки, ряды, ряды, одежда женская, мужская, детская… Она застыла у входа, приоткрыв рот. Владимир мягко подтолкнул ее внутрь, краем глаза заметив как на привокзальной площади, скрипнув тормозами, остановились сразу два милицейских микроавтобуса и, оттуда посыпались, оцепляя площадь, бойцы ОМОН. Но Свете он ничего говорить не стал, хотя сердце в груди тревожно забилось. Но и здесь им опять повезло. Они оказались уже вне зоны милицейской проверки. Через полчаса из дверей магазина вышли двое молодых людей, одетых не броско, буднично и обычно. Света не удержавшись, облачилась в полный джинсовый костюм, прижимая к груди объемный пакет с различными женскими аксессуарами и косметикой.

— Знаешь — прошептала она — я такого у нас даже не видела… А джинсы с рук стоят столько, что…

Вовка тоже одел купленные просторные серые брюки и легкую светлую куртку, поверх обычной спокойного тона футболки, вместо тельника, на ногах белые кроссовки. Свою одежду они засунули в приобретенный здесь же чемодан-сумку на колесах. Он приобнял Светлану за плечи и прошептал — так надо — торопливо увлекая ее по проспекту подальше от вокзала.

4

Санька — Сохатый, Александр Георгиевич Пряшкин бежал, тяжело бухая по асфальту ставшими вдруг неподъемно тяжелыми ногами. Каждый шаг отдавался острой вспыхивающей болью в голове.

— Какой год… Какой год, посмотри… Муд… Баран… Дурака нашел… Голова — то, голова как болит… О-оо…

Он резко свернул за угол ближайшего дома, на ходу оглянувшись. Двое в форме неспешным шагом двигались в его сторону. Нырнув под сень раскидистых акаций, окруживших лавочки и карусели в просторном дворике посреди квадрата старых пятиэтажек Санька тяжело плюхнулся на одну из обшарпанных, старых деревянных скамеек — А будь, что будет… Сил больше нет. Может и не… Хоть бы…

Он обхватил раскалывающую голову руками и, закрыв глаза, уронил ее на колени.

Через пару минут появились и милиционеры. Они остановились напротив скамейки, где сидел Санька-Сохатый и, недоуменно оглядывали детскую площадку. Один из них произнес — здесь нет другого выхода, он не мог никуда деться. Да и жителей здесь я всех знаю. Нет среди них такого. Если только в каком-нибудь подъезде спрятался.

— Похоже, у него ключ есть от подъезда или кто-нибудь впустил… — отозвался второй.

Санька, широко раскрыв рот от удивления, смотрел в упор на стражей порядка, не решаясь произнести ни слова. Даже головная боль отступила, но не исчезла совсем. — Ни фига себе… — Больше в голову ничего и не пришло.

Потоптавшись еще несколько минут, они не сговариваясь, двинулись обратно.

Сашка Пряшкин сидел на лавочке, всё также, обхватив голову руками, и собирал разбегающиеся мысли. Боль поутихла и напоминала о себе легким головокружением с тошнотой.

— Вчера ованец был… Рыло приперся… Я уж уходить собрался… У него нюх, блин, на деньги и бухло. Я ж на почту хотел зайти, матери денег отправить, да и, пожрать чего-нибудь купить. У меня в общаге шаром покати. Уж третий день мужики в обед кормят… Кстати… А Рыло-то… Он ведь в будку трансформаторную полез… Я видел как его шандарахнуло… Потом шар этот… Потом… Потом… Не помню ничего. Потом… Потом опять посреди улицы, вроде та же и не та… Голова гудит с похмела… Дальше, кажется, ломанулся в общагу, да блуданул с пьяну. Мужик какой-то с лестницы спустил… Еще и пнул в ж… Скотина. Я запомнил и припомню. Эх, Ленка, Ленка — мысли внезапно переключились совсем на другую, но тоже болезненную для него тему — Чо, она мне вчера сказала..? Мне парень нужен нормальный, не бухарик как ты, папашка и так всю жизнь мне и мамке обгадил. И дверь перед носом закрыла. А Рыло еще ржал рядом… Чуть не заехал ему… А с чего это я бухарик-то? Даже пузыри с вызовов не беру и денег тоже. Мужики оборжались. Ну сорвался вчера… Ну… Не-ет, она, наверное, права… Вязать надо с этим делом. Правильные слова говорил взводный перед дембелем — если в деревню не вернёшься, оставайся в городе, в технарь поступай. После армии без экзаменов берут. Тем более, десять классов у тебя есть, хоть и деревенских. Только смотри не забухай… Я так и хочу осенью… Ладно, хватит об этом. — В голове опять что-то переключилось, мысли спутались — На работе наверно уже крику и рёву… Скажу, что в одиннадцатом завис с утра уже, то и опоздал, каналии там третий день текут, и никто лезть не хочет…

Сашка поднялся со скамьи и огляделся — в общем, всё вроде бы как всегда, но, что-то… Что-то не так. А ладно… Он широко и твердо шагая, выскочил на оживленную центральную улицу и вновь оторопело замер — о-о бл… Я думал с похмела померещилось… — И опрометью бросился назад, во двор.

— Блин, блин… Что же мне делать? О — о. Где это я..? Стоп, стоп, спокойно. Спокойно Саня, без паники — прошептал он — Та-ак… Соображай, соображай, думай… А вот, тот, вспомнил, сержант из десантуры. И чо, он там говорил?… Вспоминай, вспоминай давай… И девчонка с ним была… Красивая… Точно, на Ломоносова живет… Она ж узнала меня. Надо быстрее туда, на Ломоносова бежать. Может найду… Или спрошу кого… Может видел кто?

Крадучись, словно разведчик во вражеском тылу, Санька — Сохатый пробирался по городу, через центр на улицу Ломоносова. Город вроде бы и тот же, но в то же время другой, чужой, не знакомый. На месте старых деревянных кварталов выросли девяти и больше этажные высотки, узкие грязные некогда улочки, сейчас закатаны в асфальт с высоким бордюрным камнем. Худосочные деревца с тощей зеленой кроной торчат из стриженых газонов. Незнакомые блестящие автомобили снуют как ошалелые по проезжей части. Но общее направление старого города, отложившееся в памяти, угадывалось и, похоже, осталось прежним.

— Где-то здесь — Санька покрутил головой, выискивая знакомые ориентиры. — Да, точно здесь, вон и табличка на доме — "ул. Ломоносова", вон скверик с детской площадкой… А дома нет… Вместо него зеленый железный забор, а за ним полным ходом идет строительство.

Сашка, понуро опустив голову, поплелся в оставшийся прежним скверик. Устало плюхнулся на почерневшую от старости, щербатую давно не крашеную скамейку. И снова мысли разбрелись по неизведанным глухим закоулкам сознания, так что и вернуть их и собрать воедино стало почти невозможно. Так и просидел он отрешенно, забыв про время, несколько часов. А мимо шли и шли люди. Одни почти бежали, прижав к уху какие-то коробочки, другие вальяжно вышагивали, размахивая руками. Пробегали легкие быстроногие девчушки в невесомых платьицах, шумно пронеслась ватажка ребятни. Вот идут двое, парень тянет за собой одной рукой чемодан на колесах, другой девушку… Девушку..? В голове что-то звякнуло, как будильник на последних витках заведенной пружины. Санька вскочил и метнулся наперерез этой паре, даже еще не сообразив, куда и зачем.

— Тр-р, граница, куда спешишь?

Вовка поспешно сделал шаг в сторону, заметив бегущего прямо на них человека, и сразу узнал его. Света невольно подчиняясь движению руки спутника, оказалась у него за спиной. Сашка чуть не врезался носом в стену дома, проскочив мимо, но вовремя успел остановиться. И не дав себе вдохнуть, скороговоркой выпалил — я к вам, я с вами, не бросайте меня, пожалуйста. И из глаз сами по себе пробежали неконтролируемые скупые слезинки.

— Ну-ну, граница… Успокойся.

Из-за плеча выглянула Светлана. Санька сразу отвернулся, смахивая с лица неожиданную влагу.

— Вас, кажется, Саша зовут? Сохатый… Это фамилия?

Санька отрицательно закрутил головой, поворачиваясь — не, ни фамилия, а…

— Понятно — не дал ему договорить Володя — давай знакомиться… Я Владимир, девушку зовут Света. Что ж, как говориться нашему полку прибыло. Еще один попаданец.

— Кто..? — Света перевела взгляд на Вовку.

— Ну, в книжках, таких как мы называют. В свободное время на службе любил читать. Обожаю фантастику. А еще я обожаю вкусно поесть. Вы как, не против?

Света при этих словах нервно сглотнула выделившуюся обильную слюну. Она только сейчас поняла, как голодна. Сашка согласно тоже кивнул головой — только у меня пусто — и, сунув руку в пустой карман, растопырил там пальцы.

— Это ничего, не переживай граница. Вот только где? Я в этом районе не часто бывал.

— Там, дальше, через два дома, раньше столовка была — подсказала девушка — пойдем?

Столовка оказалась на месте, только сейчас она носила звучное название "ПИЦЦЕРИЯ"

— "Пиццерия" — прочитала Света — что это?

— Пицца… Ну, это… Пирог такой, а сверху там колбаса, огурцы, помидоры и всякие другие вкусности. За границей раньше это была пища для нищих, а теперь, у нас, да и у них тоже, почти деликатес — в полголоса просвещал Вовка, своих новоприобретенных друзей, пока они входили внутрь.

Когда девушка — официантка принесла заказ, Вовка широко улыбнувшись, слегка прикоснулся к ее руке — Извините Оксаночка…

Девушка отстранилась и перевела взгляд на парня — мы знакомы?

Не отвлекаясь от сервировки стола, спросила она.

— Нет, но… Он поглядел на прикрепленный к ее груди "бейдж".

— А-а — рассмеялась она — я недавно здесь работаю. Еще не привыкла. Вы что-то еще хотели заказать?

— Нет, хочу спросить… Тут раньше институт был недалеко, через два квартала, научно исследовательский, не знаете?

— Раньше, это когда?

— Ну, лет двадцать назад…

— Сколько..? Ну вы даете, меня еще тогда и на свете-то не было — вновь рассмеялась девушка. Вот может дядя Петя наш знает, он сторожил у нас и вроде как охрана — последние слова она произнесла шепотом — вон он, за столиком у окна, тот, что с усами.

Она выпрямилась и громко позвала — дядя Петя, подойди, пожалуйста.

Дядя Петя оторвал усатое лицо от газеты — ты меня, девочка?

— Да, дядя Петя.

Пожилой мужчина тяжело поднялся и через весь зал грузно, но воинственно зашагал к их столику.

— Что у вас молодые люди, хулиганить изволите?

— Да, нет дядя Петя — успокоила его девушка-официантка — они просто спросить хотят.

— А, ну, это другое дело, поговорить я завсегда… Девочка принеси-ка мне пивка — обратился он к девушке.

— Дядя Петя, вам же нельзя — укоризненно произнесла та.

— Неси, неси давай… Учить она меня будет…

Официантка пожала худенькими плечиками и убежала из зала.

— Институт говоришь? — обмакнув усы в пенный напиток, проговорил дядя Петя — Да, помню, был тут такой, в семидесятых, кажется. Громкое было дело, темное и непонятное. Милиция весь город шерстила, искала какую-то женщину, и труп тут неподалёку нашли, обгоревший. Говорили, что тот мужик сам в трансформаторную будку залез. Еще парня искали… Толи токаря, толи сантехника. Вроде как с ним та мадама и сбежала, детё и мужа бросила…

При этих словах Сашка Пряшкин дернулся. Чуть стол не опрокинул. Но Вовка вовремя пнул его в лодыжку под столом и тот, скривившись от боли, что-то невнятно промычал.

— Во-во — приняв его мычание за осуждение, продолжал дядя Петя — и как таких земля носит — и надолго припал к высокому, тонкого стекла, бокалу.

— А потом? — нетерпеливо поторопил Вовка, крепко сжимая в кулаке дрожащую Светину руку.

— Потом? А, что потом? Закрыли институт. Народ разогнали. Кого арестовали и, кажется, увезли. В народе говорили, что в Питер, а может и в Москву. Точно не скажу. А, вы журналисты, поди?

Вовка кивнул и тут же снова задал вопрос — а кто-нибудь еще может об этом помнить, я имею в виду, кто непосредственно при этом, при… Ну, жил, тогда?

— Ну, не знаю, может Борька Лещенко. Он тогда работал там. Кажется. Это сосед мой.

Светлана чуть в обморок не грохнулась, услыхав это имя. Но до хруста сжатые в кулаке сержанта пальцы, держали в напряжении и не дали ей этого сделать. Только бледность разлилась по лицу.

Заказав еще один бокал пива для дяди Пети, Вовка, поблагодарил его за номер телефона и адрес того самого Бориса Лещенко и вся троица, слегка успокоившись, наконец, принялась за уже остывшую пиццу.

Несмотря ни на что ели быстро, жадно, с аппетитом. Молодые организмы требовали энергии.

5

Покинув, сердечно распрощавшись с молоденькой официанткой и дядей Петей, пиццерию, ребята, не сговариваясь, бодро зашагали в сторону, небрежно начертанного на клочке салфетки, адреса.

— Стоять — вдруг скомандовал Вовка, отпустив руку Светлану, которую держал уже по привычке и сделал шаг в сторону, уставившись на Саньку.

— Чего? — буркнул тот немного испуганно.

— Нужна парикмахерская и магазин одежды…

Девушка, тоже повернувшись к новому товарищу и оглядев его с ног до головы, только и вымолвила — дда, уж… Здесь такое уже не носят…

— Пошли — вдруг вновь скомандовал Вовка, уцепив за руку Светлану — здесь не далеко, за углом кажется…

Из магазина — ателье мужской и женской одежды "Голдтрик" Сашка вышел совсем другим человеком. Легкий светло бежевый костюм, ему же под стать стильные летние туфли, рубашка серого цвета со стоячим воротником, с заклепками вместо пуговиц и… постриженный… да еще и чисто выбрит. Хоть сейчас на обложку журнала. Следом появилась Света и поманила рукой Вовку, что ждал в теньке на лавочке неподолеку.

Вовка легко поднялся на ноги и через мгновение уже оказался на невысоком крылечке ателье.

— Володя надо рассчитаться… Только… там много… я не думала, что столько…

Вовка, нахмурясь, шагнул в кондиционированную прохладу заведения. И через несколько минут вынырнул обратно, сжимая в кулаке весьма похудевшую пачку купюр.

— Ни хр… фига себе… Вот вы дали… — и укоризненно поглядел на девушку.

— Я такого еще не видела… там все так здорово и люди такие замечательные, не то, что у нас в ателье… и хотела… чтоб красиво и неброско было… И, я еще плохо разбираюсь в ваших деньгах, но по сравнению с тем, что мы потратили в прошлый раз…

— А, ладно — махнул рукой бывший сержант — как пришли, так и ушли… — и тихо, как бы, между прочим, добавил — Мало что ли банкоматов в городе…?

Но девушка услышала.

— Что ты хочешь сказать, Владимир? — строго спросила она.

Но парень промолчал, и только приподняв глаза на Саньку, с улыбкой бросил — будешь должен Санек.

— Да без проблем сержант, скажи, что надо починить? — уже не тушуясь, с легкой улыбкой, ответил тот.

— Ха-ха, починить… машину времени, слабо..?

Тот пожал плечами — покажи мне ее, дай отвертку и ключ разводной с молотком, а там посмотрим…

Вовка нервно хихикнул, переваривая его слова, но через секунду уже расхохотался в голос, не отстал от него и сам Сашка. Потом подключилась и Светлана.

Так они и стояли посреди улицы, захлебываясь истерическим смехом, выплеснув в него все свои горести прошедших суток. Прохожие с любопытной опаской оборачивались и обходили стороной.

Скрипнув тормозами, остановился, рядом автомобиль ППС. Из него лениво выполз холеный толстый человек в форме.

Девушка первой пришла в себя и, схватив ребят за руки, увлекла за собой, вливаясь в жидкий ручеек прохожих, подальше от милицейского "Жигуленка". Те, сначала, попытались воспротивиться, такому насилию, но когда Света локоточком изо всех сил звезданула Вовке под ребра, истерика с того сразу спала, слетела она и с Сашки, так как он тоже получил свою плюху, но уже по затылку.

А толстый милиционер, прибавив шаг и раскручивая в руках резиновую дубинку, "демократизатор", быстро приближался к икающей, последствия истерики, троице.

Санька вдруг выступил вперед, заслоняя собою друзей, оттесняя их с тротуара, к стене дома и вызывающе уставился на стража порядка.

Тот не доходя до них пары шагов, внезапно остановился и с глупым выражением на лоснящемся от жира и пота лице, закрутил головой. А потом, вжав в плечи голову, схватился за живот и, мелко-мелко, перебирая ногами, повизгивая, припустил совсем в другую сторону.

— Что это с ним? — Спросила, обращаясь к Вовке Света — твои фокусы?

— Да, похоже, не только мои… — посмотрел он на Саньку — ты о чем подумал, когда он к нам приближался? Ты же так на него смотрел…

Санька замялся.

— Давай, давай колись граница…

— Ну… Чтобы он нас не видел, а что?

— Понятно… И он нас не увидел, видали, какое у него лицо было? Ха…

— А ты, что ему внушил? — дернула за рукав Володю девушка.

— А я… это… ну, чтоб он обо… чтобы он в туалет захотел… сильно…

— Понятно — протянула она — пошли быстрее отсюда, а то их там полная машина — шутники…

Выскочив на соседнюю улицу, миновав, так удачно подвернувшийся переулок, Вовка остановил такси.

Ехать было совсем не далеко, но недавний сержант решил не рисковать.

Таксист, веселый дядька, кавказской национальности, всю дорогу косил глаза в зеркало заднего вида на Свету, рассказывая несмешные в его исполнении анекдоты.

Высадил он ребят у самого подъезда обычной пятиэтажки, названного адреса, взял деньги и даже сдал сдачу, долго мусоля в руках копейки. Что, похоже, для него было совсем не свойственно, о чем он, гортанно, на своем языке, удивленно и высказался. Догадаться было не сложно. Его с головой выдавал растерянный взгляд.

Среди песочниц и не замысловатых строений детского спортивного городка ребята отыскали пустующую скамейку. Идти сразу к бывшему сослуживцу Светланы они не решились, надо было, хотя бы, как-то приготовиться к разговору.

Вовка, сразу, категорически заявил, что он пойдет один. Но девушка не менее категорически заявила, что тоже пойдет. Один Санька молчал и не вмешивался в спор. Проспорив минут двадцать и ничего не решив, они перевели взгляды на Сашку.

— А ты чего молчишь — одновременно, грозно выпалили спорщики.

Сашка встал, сделал несколько шагов в одну стороны, потом другую и, повернувшись лицом к Свете и Вовке, тихо спросил:

— Вот вы когда, спросили меня тогда, о чем я подумал… ну, когда мент к нам подошел. Вы, что имели в виду?

Ребята, непонимающе, уставились на Саньку. Прошло, наверное, минуты три, прежде чем, опередив девушку на секунду, заговорил Вовка.

— Тут вот какое дело Саня… Как бы тебе это объяснить..? Короче, я читал в книжках, про попаданцев, таких как мы… Попаданцы, это люди, которые волей случая или еще как-то, вдруг оказываются в других мирах, ну, или в другом времени. Только книжки эти… В общем фантастика это. А мы вот и в самом деле попали. Вы со Светой из прошлого, а я из недалекого будущего, так??

Санька, обвел взглядом пространство вокруг себя, пожал плечами, но все же через силу, понурив голову, выдавил — да, наверное.

— Ну и вот — дождавшись ответа, продолжал бывший сержант — я читал, что попаданец, проходя через временной, или межмировой портал, приобретал какие-то способности, я так понимаю, чтобы выжить… Так написано… И вот… У меня появилась способность влиять на людей. Это, что-то типа гипноза, или внушения… что ли. Света вот запросто громит банкоматы, это машины такие, которые выдают деньги, мы потом тебе покажем. А ты, кажется, можешь делать себя невидимым… или просто отводить глаза другим людям. Ну, как-то так. Может и еще, чего умеем, просто еще не знаем… Я непонятно, наверное, как-то объясняю, ну, как могу.

— Это правда — робко подала голос девушка — мы уже проверили… случайно вышло.

— Понятно, что ничего не понятно — проговорил Сашка вполголоса, разглядывая носки своих новых туфель.

Вовка тоже поднялся с лавочки и, положил руку на плечо парню — все будет нормально Саня, ты граница, я десант, где наша не пропадала, прорвемся.

Сашка понуро кивнул и тут же встряхнулся — да, все будет нормально сержант, это я так, вдруг чего-то не по себе стало…

На третий этаж они поднимались все вместе. Светлана, вырвавшись вперед, первой нажала на кнопку звонка. Легкая переливчатая трель приглушенно донеслась из-за массивной железной, отделанной снаружи деревянной рейкой, двери. Послышались еле слышные грузные шаги, перемежаемые неуверенным частым стуком каблучков, с той стороны и дверь резко распахнулась.

На лестничную площадку с криком — мама, мама пришла — выскочила девочка лет пяти.

Ее крик метнулся вверх и вниз по подъезду, запутался в переплетении этажей, ступенек и перил, откликнулся коротким эхом и, смолк.

Удивительное создание в коротеньком платьице и маминых, по-видимому, туфлях задрав любопытный носик, звонко вскрикнула — Ой, а я думала мама пришла…

Появившийся следом пожилой полный мужчина в майке и тренировочных штанах с оттянутыми коленками, задвинул себе за спину ребенка и, щуря подслеповатые глаза, хрипло, с одышкой спросил — вам кого молодые люди?

— Боря? — Прошептала чуть слышно Света и непроизвольно отшатнулась.

Вовка придержал ее сзади за талию и в свою очередь спросил:

— Извините, вы Борис Лещенко?

Оглядев с ног до головы троицу, мужчина, подтянувшись, насколько это было возможно в его домашнем наряде, нехотя ответил — да, молодые люди я Борис Иванович Лещенко, чем могу…

— Извините еще раз Борис Иванович, мы без звонка и… В общем, мы хотели бы поговорить с вами о событиях тридцатипятилетней давности.

Хозяин квартиры широко улыбнулся — вы читали мою книгу? Вы, наверное, из газеты? Или телевидения?… Я в таком виде…

Засуетился он и крикнул куда-то в глубину квартиры — Инна к нам гости…

Широко распахнул двери — проходите, Инна Васильевна, жена моя, вас встретит, а я пока переоденусь.

6

Света вновь ахнула, и опять ее подхватил Владимир — Инна? Жена??

На смену мужу выплыла из сумерек прихожей ничуть не уступающая своей мужской половине в пышности телосложения женщина. В цветастом халате и тапочках.

Обведя взглядом нежданных гостей, она вдруг побелела, пошатнулась и медленно стала оседать.

Сашка, не растерявшись, выскочил из-за спин своих товарищей, подхватил ее, не давая той плюхнуться всем своим немалым весом на пол и крикнул — Борис Иванович, Инне Васильевне плохо…

На зов прибежал так и не успевший переодеться Борис Иванович и растерянно замахал руками, заохал, заахал, приседая и вскакивая, и снова приседая, не смотря на свои килограммы, рядом с лежащей без чувств женой, рискуя сам свалиться в обморок.

— Борис Иванович — одернул его Сашка, склонившись над женщиной — нашатырь в доме есть? Ну, или хотя бы вода.

— Ттам… - теряя цвет лица, прохрипел тот и махнул рукой, в направлении предположительно кухни, а может быть и ванной комнаты.

Сашка подхватился и исчез где-то в глубинах квартиры. Через мгновение он опять появился, но уже со стаканом в руке и, не мудрствуя, плеснул из него в лицо женщине.

— Дежавю — прошептал Вовка в ухо Светлане.

Но та не обратила на его слова внимания, взяла себя в руки и приняла активное участие в переполохе.

Вовке же досталось успокаивать хнычущую и перепуганную девочку, что крутилась рядом и не понимающую как себя повести, толи разревется в голос, толи куда-нибудь забиться, спрятаться и сидеть тихо-тихо.

Наконец всеобщими усилиями все-таки удалось привести женщину в чувство.

Она приподняла голову, обвела затуманенным взглядом окруживших ее людей. Остановилась на девочке, улыбнулась и тихо прошептала — все хорошо внученька, с бабушкой все в порядке. Затем ее глаза отыскали Светлану.

Тем временем мужчины перенесли Инну Васильевну в комнату и положили на мягкий, укрытый толстым мохнатым пледом диван. Под голову сунули огромных размеров подушку.

— А ты, Светочка, все такая же… Где ж ты была все это время? — проговорила та слабым голосом.

Кто-то подсунул ей под руку стакан с водой.

Женщина сделала глоток и попыталась сесть. Ей помогли. Глаза ее прояснились окончательно.

— Где же ты была Света? — повторила она свой вопрос, цепко ухватив руку девушки.

— Я… Мы… Так вот… — начала было Света, не зная, впрочем, что сказать, но молчать не было сил.

— Понимаете, Инна Васильевна — Вмешался Владимир — мы из газеты и…

— Не врите мне, молодой человек — перебила она его с улыбкой — я еще в твердой памяти и совсем недавно была в Питере, была и у Семеновых…

Тут уж нервы не выдержали у Светы.

— Что? Что с ними? Что с моей дочерью? Инна??? — девушка схватила за плечи женщину и начала ее истерично трясти.

Сашка попытался оторвать ее от Инны Васильевны, но получил такой тычок локтем в живот, что согнулся пополам и отвалился в сторону.

— Светка не тряси меня — взмолилась Инна Васильевна, стуча зубами — а то я сейчас богу душу отдам и ничего не расскажу.

Девушка отпустила женщину и, закрыв лицо ладонями, опустилась на пол рядом с Сашкой. Ее плечи сотрясала мелкая дрожь.

Нашатырь и стакан воды пригодились во второй раз.

И вот через полчаса охов и вздохов, торопливых вопросов и обстоятельных ответов, все устроились за накрытым, широким раздвижным столом. Переодетые и умытые хозяева, приведшие себя в порядок гости и развеселившаяся от чрезмерного внимания к себе девочка.

— Инна, расскажи, теперь, все по порядку… Главное я узнала, Лиска… выросла… — Попросила Света старую подругу.

— Ну, ладно, по порядку, так по порядку. В общем так, после того вашего эксперимента, тут такое началось… Мы то с Борей были в командировке, если ты помнишь. Но нас срочно вернули обратно, даже специально машину отправили. Пока мы добирались, Звинарского и твоего Семенова уже увезли. Лиску забрали мои родители, потом за ней приехала бабушка, твоя мама. Где-то через неделю нас тоже вывезли в Питер. Допрашивали почти месяц, все соки выпили, гады. Да, Боря?

— Угу — промычал Борис Иванович, деланно хмурясь.

— А потом когда вернулись, то оказалось, что институт расформировали и мы остались без работы. Борька, вон, на завод пошел инженером, а потом и меня туда устроил чертежницей в " КБ". У меня ж тогда образования-то не было еще, училась на заочке. Потом в том же "КБ" и осталась, конструктором. И по сей день там. Ой, что же я все о себе…. - спохватилась женщина.

— О Семенове твоем мы не слышали, наверное, с год. Я часто бывала в Питере и по работе и так ездили, то за шмотками, то за продуктами. Знаешь ведь, как тяжело тогда было с этим у нас, в нашем захолустье. И постоянно останавливались у твоих родителей, да и сейчас… тоже. О нем даже твои ничего не знали. Хотя отец твой и обивал пороги всяких там КГБ. Но все впустую.

Появился он, по моему, весной следующего года, мама твоя написала, ну мы и рванули к ней. Семенов твой изменился сильно, хмурый, злой, слово из него не вытянешь. Сказал только, что профессора направили куда-то в Сибирь, в какую-то закрытую шарашку. А самого в Питере оставили, из-за дочери. Но тоже работает где-то, не пойми где. Но деньги хорошие получал и получает. Так что девяностые они прожили даже лучше чем сносно. Впрочем, тебе слово девяностые, ничего и не говорит. Так ведь? Для тебя же семидесятые, это вчера было… Так, о чем это я… А!!.. Лешка твой, так и не женился больше и живет с твоими родителями, хотя ему и квартиру дали. Кстати вторые ключи у меня. Так на всякий случай, вдруг среди ночи приедем или еще что. А твои старики, не переживай, еще ого-го, молодцы. Старые, конечно, но и мы не молодёжь уже. Лиска, по моему… кажется… в девяносто шестом замуж вышла, да Боря?

— Угу…

— И теперь у тебя две внучки… Света и Таня. Только вот, они с тобой теперь почти одного возраста. Лиска с семьей тоже живут в Питере. Муж у нее какой-то военный, с большими звездами сейчас на погонах. Я его только несколько раз-то всего видела. Первый раз на свадьбе да и потом пару раз. У них свое жилье. Но отца и стариков не забывают. Ну, вот, в основном и все. Кстати, твоим надо бы дать знать, что ты нашлась…. Тридцать четыре года прошло…. Шутка ли…

Над столом повисла гнетущая тишина. Даже девочка притихла.

— Долбаный экспериментатор — раздался в этой тишине злой возглас на высокой ноте — убью…

Но Света тут же взяла себя в руки — извините… Вырвалось… Нам надо в Ленинград — твердо, и уже спокойно добавила девушка.

— Я так понимаю — взял слово Борис Иванович — знать о тебе и твоих спутниках никто не должен. Не в ваших это интересах, да и не в наших тоже. Запрут еще где…

Он многозначительно поглядел на внучку, о чем-то раздумывая — Пять лет… мала еще… да и вряд ли в это можно поверить — проговорил он вполголоса.

— Значит так. Документов у вас нет. Не считая вас, конечно, молодой человек — он кивнул в сторону Владимира — хотя и у вас они, на сегодня просто бумага, судя по дате. Поезд не подойдет. Теперь нужен паспорт. Так что решено, едем на машине. У нас хоть и не "Мерседес", но тоже ничего. Доберемся с ветерком. Не в первой…. Да?

— ……………….

— Не слышу! Да?

— Да — за всех ответил Володя.

— А по пути можно в Вантеевку заехать, мама у меня там…. была… может жива еще… — просительно посмотрев в глаза пожилому мужчине, спросил Сашка.

— Заскочим, не вопрос. А теперь доедаем, допиваем и спать. Дорога дальняя наговоримся еще.

Мужчины отправились отдыхать. Владимиру с Сашкой постелили в детской, бывшей детской, потому как у дочери с зятем семейства Лещенко была своя квартира и, жили они отдельно, а Борис, подхватив внучку, скрылся в другой, не больше детской комнате. Она часто по несколько дней жила с бабушкой и дедушкой. Женщины же принялись убирать со стола. В кухне еще долго журчала вода из крана, и доносились, приглушенные прикрытыми дверьми голоса.

Вовка, поначалу еще прислушивался к ним, но, в конце концов, долгий и волнительный был день, сон взял свое, и он и сам не заметил, как провалился в спокойное и спасительное царство Морфея.

А на кухне….

— Эх, Светка, как я тебе завидую, прошло столько лет, а ты все такая же, молоденькая, тоненькая, красивая. Не, то, что я, старая корова, там болит, здесь ломит… Если бы не твой Семенов… Представляешь, это же он настоял, чтобы нас Борей отправили в ту командировку. А ассистировала при эксперименте ты. Хотя… И не было бы у меня тогда ни мужа, ни дочери, ни теперь уже внученьки… Но все равно завидно… Веришь?

Света пожала плечами, на минутку призадумалась и с улыбкой перевела разговор на другую тему.

— Инн, ты ведь терпеть не могла, тогда, Борьку… ммм… Бориса. Как так получилось? Муж.

— Как, как — рассмеялась женщина — да, вот так.

Инна Васильевна лучась улыбкой, прикрыла глаза, вспоминая.

— Нас поселили в том "Муходранске" в такой халупе, что, что… Ну, в общем… Тараканы, мыши и пьяные типы, которых и людьми-то назвать сложно… И вот в первую же ночь ко мне в комнату ввалились, аж, трое. Я так визжала, что перебудила всю гостиницу… И тут… Появляется Борька, в трусах, тапках и очках и, давай кулачонками махать, побили его, конечно, но тут и милиция подоспела. Забрали их. А я, потом, все оставшиеся ночи провела с ним в одной постели… и, представляешь, он ко мне даже не прикоснулся ни разу, кряхтел только.

Женщина, довольно, хихикнула.

— Я ему синяки, два дня, сводила, а он… Ха, ха, ха, предложение мне сделал… Вот так вот. Так, что Борька мой, герой. А потом… потом, за нами машина пришла, а через два месяца мы поженились.

— Да уж… — хихикнула Светлана вместе с Инной — кто бы мог подумать, а такой увалень был, казалось бы…

— Да, он и сейчас такой, но когда надо… Геррооой. Да-а, Свет, о себе я могу много чего говорить, это ведь моя жизнь — Инна немного нахмурилась — почти прожитая… А вот ты расскажи, что там у вас случилось-то, на эксперименте, этом вашем — немного оживилась она.

Света вновь пожала плечами. По лицу пробежала почти неуловимая тень.

— Да, чего рассказывать, я и сама не поняла. Начали, и туту Лиска в лабораторию ворвалась, мы ведь ее с собой взяли, и к стенду. Я хотела подхватить ее, а тут вспышка, лампы на потолке погасли, окно в дребезги разлетелось, а дальше… стою посреди развалин, утро, только-только рассвет… Выбралась и пошла, слезы из глаз ручьями, не понимаю, ни где я, ни что со мной. Потом парень подошел, что-то спрашивать начал, помощь предложил.

— Это Володя, который? — Уточнила Инна.

Светлана кивнула.

— Познакомились, а дальше ты знаешь.

Света, конечно, еще там, ранее, за столом, не рассказала о том, как банкомат "ограбили", как потом в деревню к тетке Володиной съездили, о способностях своих и ребят, вновь приобретенных. Ни к чему это было.

— А Володя-то, глаз с тебя не сводит, да и красивый парень. Семенов-то твой, конечно покруче… был. Эх, где мои семнадцать лет — рассмеялась женщина.

— Инн — слегка смутилась молодая женщина — я ведь замужем.

— Каким замужем? Светка, ты о чем? Семенову твоему, скоро шестьдесят стукнет, седой уже весь. Или ты надеешься назад в прошлое вернуться, думаешь, Семенов повторит этот свой эксперимент.

— Не знаю, не знаю Инн.

И из уголков глаз брызнули редкие слезинки. Да, слез у Светы уже не было, за день все пролила, только капельки на дне остались.

— Эхх, Светка, помню, как мы с девчонками, твоего, увести у тебя хотели, как старались….

— Ну-ка, ну-ка, отсюда по подробнее — от слезинок не осталось и следа, зато появилась заинтересованная улыбка.

— А нет никаких подробностей, он ведь любил, и любит, наверное, до сих пор, только тебя, а мы для него так, как та мошкара. Обидно было, но старались, записки писали. Стыдно сейчас ей богу — вновь хихикнула Инна Васильевна.

— Да-а…? А я ведь и не замечала ничего…

— Да, где уж тебе, ты ведь кроме своего свет-Семенова и дочери ничего и не видела.

— Наверное… Для меня это ведь вчера было, а не тридцать с лишним лет назад. Я и сейчас его… люблю… наверное…

— Ладно подруга, пойдем-ка спать, я тебе в комнатке, смежной с нашей с Борькой, постелила. Когда-то думали, второго рожать, да бог не дал, вот и поделили тогда одну пополам.

Утром были неторопливые сборы. Борис убежал в гараж готовить машину и за продуктами в дорогу по пути, прихватив с собой Сашку. Света надолго зависла в ванной, а Вовка, развлекаемый разговорами Инны Васильевны, готовившей легкий завтрак, строгал бутерброды, тоже в дорогу. Девчушка — внучка, покапризничав с утра немного, а сейчас увлеченно водила по чистому листу бумаги разноцветными карандашами.

7

— Ну, мать, мы поехали — бросил в открытое окно Борис Иванович, вышедшей провожать вместе с внучкой, женщине — звонить будем.

И автомобиль, взрыкнув двигателем, медленно пополз вдоль типовой пятиэтажки.

Пост ГИБДД на выезде из города миновали без проблем, на них даже не обратили внимания и даже также спокойно доехали до Вантеевки. И вот тут начались проблемы.

— На какой улице жила твоя мама, показывай — слегка повернув голову к сидящему на переднем сиденье, рядом с ним, Сашке обратился Борис Иванович.

— Во-он туда — махнул рукой парень — потом по Совхозной и третий дом направо.

Борис Иванович кивнул, уверенно крутя руль.

И тут наперерез их автомобилю выскочил колесный трактор с телегой на прицепе, рявкнул, и заглох, перегородив дорогу. Борис Иванович резко выкрутил руль, уходя от столкновения. Автомобиль чуть не снеслов неглубокий кювет вдоль дороги.

Спустя несколько секунд рядом остановился милицейский УАЗик.

Один из милиционеров с сержантскими лычками на погонах, пожилой грузный и усатый, хлопнул дверью и не торопясь направился к трактору.

— Вылезай — крикнул он в болтающиеся, давно забывшие, что такое замок, двери.

— Да иди ты — пьяно донеслось оттуда.

— Вылезай, говорю. Все мое терпение кончилася, допрыгался ты Ванька.

— Пшел…

Дальше следовали выражения, вполне привычные, для деревенского тракториста, но обидные для стража порядка.

— Серега! — Крикнул он своему молодому водителю, весело скалившему зубы за стеклом УАЗика — вытаскивай его. И отгони эту колымагу на скотный двор. А его я сам довезу.

И пока молодой милиционер возился с нестоящим на ногах трактористом, старший обратил внимание на скромно стоящую одним колесом в кювете иномарку. Обошел вокруг, глянул на номера, а затем заглянул внутрь через опущенные окна.

Козырнул представившись, и спросил — Куда путь держим граждане — и, не дожидаясь ответа, водителю — можно ваши документы.

— Да, конечно — бодро ответствовал Борис Иванович и легко, несмотря на грузность своего телосложения, выскочил из машины и с хрустом потянулся, сморщился, схватившись рукой за спину.

— Так, так — взяв документы и не глядя в них, пристально вгляделся в пассажиров. Затем коротко бросил Борису — пройдемте к машине.

Борис, пожав плечами, отправился за ним.

Ненадолго, сержант, нырнул в свое служебное авто и, вскорости появился оттуда с кипой бумаг. Разложил на капоте. Что-то пробурчал себе под нос. Затем повернулся к Борису.

— Кого и куда везете, Борис Иванович — мельком, заглянув в документы, спросил милиционер, но уже не таким дружелюбным тоном.

— Так… Детей, в Питер. Учатся они у меня там…

— Детей, говорите…??

И начал доставать пистолет.

Ребятам из-за УАЗика не было видно пожилого сержанта. Закрывали распахнутые настежь двери, стоящего чуть боком автомобиля.

— Серега, брось эту пьянь и ко мне — донеслось до них.

Тот, скинув с рук прямо в пыль деревенской дороги тракториста, опрометью бросился к старшему.

— Что-то, там не так — заволновался Вовка и попытался открыть двери.

Но его опередил грозный окрик.

— Всем выйти из машины, руки на крышу, дернитесь, стреляю.

Это прорычал сержант, неизвестно как оказавшись рядом и уже с автоматом.

Ребята по одному, осторожно вышли, как и приказал милиционер.

Вовка только повернул голову и пристально посмотрел сержанту в глаза.

Тот, вдруг опустил ствол автомата и щелкнул рычажком, ставя его на предохранитель.

— Бл… Свои, а то мне уж померещилось… Сводки, тут, вчера прислали — вяло проговорил он, отводя соловые глаза — Серега, свои это, отпусти старого. Извините граждане… ССлужба. Счастливого пути.

Борис, торопливо забрал у рядового милиционера протянутые документы и бросив взгляд на бумаги, разложенные на капоте и придавленные видавшим виды кожаным планшетом, споро засеменил к своему автомобилю.

Не мешкая, ребята запрыгнули в машину, Борис Иваныч тронул рычаг переключения передач, но тут Вовка снова высунул голову в окно — извини сержант, а Зинаида Федоровна Пряшкина… Не знаете такую?

— Милиционер, все еще находясь в прострации, вяло пробормотал — Знаю… Только померла баба Зина, лет десять как уже. Хорошая женщина была, не то, что сынок ее, бросил мать…

Борис, не дожидаясь окончания слов сержанта, отжал сцепление, с заносом, подняв тучу пыли, развернулся и помчался прочь из деревни.

Выскочив на федеральную трассу, все увеличивал и увеличивал скорость.

— Борь, можно потише — положив тихонечко руку ему на плечо не громко попросила Света.

Борис Иванович сбросил скорость и, не отвечая, вдруг резко свернул на проселочную дорогу, проехав метров двести, остановился.

— Кто вы? — не оборачиваясь, глядя вперед, жестко спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Тишина, повисшая в машине, тянулась не долго.

Владимир, выдохнув, тщательно подбирая слова заговорил.

— Борис Иванович… Мы не преступники…

Пожилой человек дернулся и повернул голову, встретившись глазами с взглядом Светланы, сидевшей на заднем сиденье рядом с Владимиром, но за Сашкой.

— Подожди — Света положила руку на колено Вовке — я сама.

— Так уж получилось Борис, перешагнув временной барьер, будь проклят этот эксперимент, мы трое получили какие-то непонятные способности, наверное, так бывает. Мы даже, толком, не знаем какие. Вот Володя может влиять на людей, это как гипноз или что-то вроде того, Саша может скрыть нас от людей, даже если мы и они рядом, а мне досталось… Я могу воздействовать на электронику.

Борис Иванович скептически мотнул головой — во! Как!?

— Мы тоже не поверили, пришлось проверить, случайно, правда, первый раз вышло и вот теперь мы… В розыске? Ты видел наши фотографии в тех бумагах у милиционера? Так он нас ведь отпустил. Хоть и против своей воли.

— Ладно — смилостивился Борис над Светланой — а ты, что можешь продемонстрировать, циркач — он посмотрел на Сашку.

А Сашка сидел, сидел и смотрел перед собой, из глаз текли слезы. Он беззвучно плакал.

— Ты чего, пацан? — робко спросил Борис.

Сашка размазал по щекам слезы и отвернулся.

— Чего это он — Борис Иванович вновь повернулся к Свете.

— Не трогай его Боря… у него мама…

Слово, умерла, Светлана произнести не смогла, у нее самой комок стоял в горле. Но она упрямо смотрела в глаза Борису.

— Дай свои часы, или телефон — прошептала она.

Он вытащил из кармана сотовый и протянул. Но девушка его в руки не взяла.

Провела только по его поверхности пальцем, и он внезапно зазвонил. Борис дернулся и поднес его к уху, мазнув по экрану. Но тот звонил не переставая. Чертыхаясь Борис Иванович стучал по экрану, а потом и трясти начал, вполголоса ругаясь. Света вновь протянула руку и дотронулась до аппарата. И тот послушно смолк.

— Во блинн — только и пробормотал он, но все же снял с руки, хоть, электронные, но вовсе не дешевые, часы — не сломай, Инки подарок.

Светлана погладила золоченый корпус и вернула их обратно. На циферблате ярко высвечивалось — 00.00.00

— Хорошо, будем думать, я поверил.

Дальше ехали молча. Угрюмый Борис крутил баранку, Сашка с опухшими глазами смотрел в окно, а Светлана с Владимиром тихо дремали. Причем Света положила ему голову на широкое плечо, а тот, откинувшись на спинку, боялся пошевелиться, чтобы ее не потревожить.

Перед следующим поселком вдали замаячил очередной пост ГАИ.

Борис напрягся, сбросил скорость и обреченно проворчал — опять эти…

Вовка поднял голову и тихонечко пошевелил плечом. Приподняла голову и Света.

— Гаишники впереди — проговорил он тихо.

Светлана провела рукой по глазам, смахивая сонливость, поправила разметавшиеся по плечам волосы.

— Саш, прикрой нас, сможешь?

— Попробую… — неуверенно откликнулся тот.

А впереди к проезжей части уже выдвинулся постовой в бронежилете и с оружием, помахивая полосатой палкой. Но вдруг застыл, тряхнул головой, так, что фуражка слетела. Пока медленно проезжали мимо он, так и стоял, глядя куда-то вдаль.

— Чудеса — ухмыльнулся Борис — придавливая педаль газа.

А Сашка откинулся на спинку сиденья и тяжело, часто задышал. По вискам струился пот.

— Молодец Саша, спасибо — похвалила Света.

— Молоток граница — в тон ей восторженно почти прокричал Вовка.

— Здорово, циркач — поддержал ребят Борис Иванович.

— А ведь это они нас ждали, очухался Вантеевский сержант — сказала громко Света — теперь они по всей дороге, до самого Питера караулить нас будут.

— Пусть караулят — с оптимизмом воскликнул Вовка — с "Границей" не пропадем.

— Нет — возразила девушка — не надо нарываться, нужно где-нибудь переждать. Хотя бы сутки, может, успокоятся.

— Знаю я одно место, озера там… рыбалка… бывал, еще верст, примерно, сто. Как раз к ночи доберемся. Хоть неделю пережидать можно — вставил повеселевший Борис.

И в самом деле, уже ночью автомобиль осторожно вырулил на берег озера, В темноте нельзя было определить его размеры и красоту, которую описывал Борис Иванович пока медленно пробирались по колдобинам лесной дороги.

Быстро вскипятили на газовой миниатюрной плитке чай, перекусили бутербродами с рыбными консервами и, закрывшись в машине от полчища комаров полусидя, полулежа, уснули.

Только Владимир дремал в полглаза, чутко и настороженно, ругая себя за то, что не настоял на ночном дежурстве. А раз не настоял, то теперь сам и отдувался. Время от времени тихо, стараясь не шуметь, выскальзывал из машины и обходил вокруг.

Но поутру он не чувствовал себя разбитым и не выспавшимся, а наоборот даже свежим и бодрым. Сказывалась боевая выучка. Не раз приходилось вот так и сутки, да и двое бывало, не спать.

Вовка прикрыл глаза, вспоминая, один из рейдов, когда уходили с территории не совсем дружественного государства, обвешанные всевозможным стреляющим и взрывающимся, да еще этого гада мордатого в чалме на себе тащили, не как не хотел своими ногами идти, хоть убей, а нельзя, приказ. А на хвосте человек сорок… А ладно выжили же и дошли, не все правда… Но… Эх, ребята…

Настроение резко упало и, Вовка мрачнее тучи поплелся к воде умываться.

— Чо, это с ним? — заметив резкое изменение лица товарища, подтолкнул в бок суетящуюся вокруг импровизированного стола, расстеленная на траве клеенка из запасов Бориса Ивановича, Свету Сашка.

— Не знаю… Может живот разболелся, всю ночь скакал.

Сашка, не ответил, только многозначительно хмыкнул и улыбнулся.

А Вовка тем временем, скинув с себя одежду, с разбегу ухнул в ледяную воду северного озера. Но уже через пару минут выскочил обратно, красный, но довольный. Настроения вернулось на прежний уровень, и он от души рассмеялся.

— Эй, граница — крикнул он с берега — слабо…

— Нет уж, лучше вы к нам — хохоча, прокричал в ответ Сашка и обвел рукой "сервированный" стол.

Целый день Борис с Сашкой бродили вокруг озера, не большого, двухсот метров в диаметре с раскидистым тальником по берегам, вытянувшимся из высокой сочной, по пояс, травы, с удочками. То тут, то там нет-нет, да и раздавались их возбужденные голоса из зарослей — вот еще одна…. Ха, а у меня больше… Тащи, тащи, растяпа… А сам-то, опять упустил…

К вечеру рыбы было столько, что и не сесть, почти половина магазинного полиэтиленового пакета.

— И куда столько — огорченно и расстроенно пробормотала Светлана, резонно предполагая, что ей и придется ее чистить. И она обреченно посмотрела на свои руки.

— Как это куда..? — Воскликнул Борис Иванович, не грубо и не ласково — сегодня ушицы заварганем, завтра пожарим. Эх, женщины-ы. Да не смотри ты на свои руки, думаешь, тебе кто-то доверит ее чистить и варить? А вот не угадала. Не умеете вы этим делом заниматься, одним словом не бабское это дело уха. Да Сашок?

Тот довольно кивнул. Подбросил в руках перочинный ножик и коротко изрек — приступим, Иваныч?

— Вот уж действительно, совместный труд объединяет, рядом с ними только дядя Федора не хватает с почтальоном Печкиным — тихо шепнул Вовка на ухо Свете.

— Кого? — девушка вскинула на парня удивленные глаза.

— Ну, помнишь… Ай, — осекся он — я сейчас тебе из нета качну, посмотришь. Если сеть есть.

— Чего? Откуда качну? Какая сеть?

— Нет, это интернет, ну, такая всемирная сеть, что-то вроде паутины обволакивающая весь мир, только информационная. Там есть все, ну, почти все. Увидишь.

Вовка вытащил телефон и включил. Как, это не удивительно, но сеть была. Только вот батарея показывала не слишком большой заряд.

— Борис Иванович — крикнул он — зарядка есть?

И покрутил в воздухе телефоном.

— В бардачке посмотри, адаптер там же. Только заводи иногда машину, если долго… смотри, аккумулятор не посади — отозвался тот, не отрываясь от рыбы.

Через десять минут Светлана увлеченно смотрела мультфильмы про Простоквашино, а потом попросила показать еще, что-нибудь, потом еще, и еще. Попробовала было отказаться от ужина, но ее почти насильно выволок из автомобиля Борис — вы так мне весь бензин сожжете, пешком придется топать.

Пошутил, конечно. Но надо же когда-то девчонке и поесть. Тем более она еще не оценила его ушицу.

И она оценила, две тарелки слопала. Похвалила, видно было, от души и, снова скрылась в автомобиле. Через час расстроенная выскочила сама. Вовка как раз домывал посуду на берегу.

— Вов — Света виновата и тихо подошла к нему — сломался… Вот. Не показывает. Я его заставляла, а он все равно не хочет…

Володя обтер тряпкой руки и взял в руки телефон. Хитро улыбнулся — домоешь? Налажу…

— Конечно, конечно, давай — и схватила очередную грязную тарелку.

А Вовка тихо подошел к Борису.

— Борис Иваныч, заправите? Рублей триста…

— Давай, номер, диктуй — и потянул свой смарт из кармана — не мало?

— Доберемся до терминала, побольше кину, а пока часов на десять хватит.

— Ладно, тысячу кину. Пусть девчонка отвлечется. А тариф смени. А то разоришься.

8

На следующее утро, плотно позавтракав, собрались и тронулись дальше.

Ехали целый день, не считая коротких остановок, чтобы чай попить и перекусить, ну и свои дела сделать. Проезжали небольшие городки и редкие деревеньки. Несколько раз встречались патрули, но их не останавливали, только провожали равнодушным взглядом. Номера местные, за рулем по виду пенсионер, да и автомобиль ничем не выделялся из общей массы. Так что с точки зрения инспекторов, интереса не представлял. Срубить-то нечего. Что с пенсионера взять? Разве, что нервы помотать ради своего убогого морального удовлетворения. Конечно, нельзя грести всех под одну гребенку. Большинство, конечно, приличные люди и служат по совести. Но есть такая поговорка — паршивая овца все стадо портит. И вот раз, нарвавшись на такую овцу, у простого человека и складывается мнение, что все стадо паршивое.

Ребята расслабились, весело болтали, ни о чем, шутили, вспоминали веселые моменты из своей жизни.

Какой-то момент Свете стало не по себе, она почувствовало, что что-то не так, неправильное что-то.

— Боря останови, пожалуйста.

Борис кивнул и, включив сигнал поворота, съехал на обочину.

— Что случилось? — первым задал вопрос Владимир, так как сидел рядом и, заметив, как беззаботность и улыбка девушки сменились на плотно сжатые губы и некоторую растерянность, задал этот самый вопрос.

— Не знаю… Но в Ленинград нам нельзя. Нас там ждут и никакие наши способности нам не помогут. Боря???

Пожилой мужчина вдруг опустил голову на руль и сам как будто стал меньше и старше на десять лет. Седая голова, казалось, совсем побелела.

— Борис!!! — Повысила голос Светлана.

Тот безвольно откинулся на спинку кресла и молча протянул ей телефон с открытым СМС.

…………. НЕ ДЕЛАЙТЕ ГЛУПОСТЕЙ БОРИС ИВАНОВИЧ, ВАШИ ЖЕНА И ВНУЧКА У НАС. СЛЕДУЙТЕ ПО СВОЕМУ МАРШРУТУ. ДАЛЬНЕЙШИЕ УКАЗАНИЯ ПОЛУЧИТЕ ПОЗЖЕ………………

— Что это значит? — Задала девушка вопрос бывшему коллеге.

— Это пришло сегодня утром — начал он безвольно и хрипло — они забрали Инну и Машеньку. Я не мог вам сказать. Я не знаю, что они могут с ними сделать.

— Кто? — не понял Сашка.

— Кто? Кто? Эх "граница". Да спец. службы, конечно. И скорее всего Инну Васильевну уже проверили на полиграфе. Так, что они о нас знают, и о некоторых способностях тоже. Но пока не о всех.

— Так, что? Что будем делать? Может… — Начала, было, Света.

— Ты хочешь всю жизнь провести в исследовательских лабораториях как подопытная мышь, я нет, а ты "Граница"? — взъелся Вовка — может, разбежимся? Пока не поздно.

Сашка пожал плечами и ничего не ответил.

— Света??

— Девушка встряхнула головой. Это было красиво, русые густые волосы рассыпались по плечам и прикрыли часть лица. Она совсем недавно расплела косу, и пока ехали, с удовольствием подставляла голову залетавшему в приоткрытое окно теплому летнему ветру.

— Я не знаю, ты сам говоришь это спецслужбы. А вообще спешить нам не куда… Пока… Давайте найдем какое-нибудь местечко, как в прошлый раз и обдумаем все.

Вовка кивнул.

— Годится, давайте. Борис Иваныч?

— А, что Борис Иваныч? Давайте… Километров через десять будет река, мост, там и съезд есть, как-то мы там Инной останавливались. Только они нас все равно уже отслеживают, по нашим мобилам, может и со спутника.

— Пусть…

Вот и мост, река, съехали с дороги, разожгли костер.

— Ладно, хватит говорить ни о чем, мультфильмы, природа, прогресс… Это конечно интересно я понимаю, и понимаю, что страшно начинать думать о главном… — жестко высказался Вовка, которому надоело слушать пустой треп друзей.

Вяло потрескивал костерок, почти не давая дыма, сушняка в округе хватало, булькала в котелке похлебка. Чуть слышно набегала на берег ленивая волна, играя песчинками и выталкивая на тихий дикий пляж обычный природный мусор.

— Давай — обреченно проговорила Светлана.

Сашка, как обычно, промолчал. Нет не лидер он, не лидер и становиться им категорически не желал.

Борис Иванович виновато опустил голову и затих.

— Хорошо, начну я — пристально разглядывая ребят, начал Вовка — Дело вовсе не в том, что мы волей случая, ну, или эксперимента, оказались здесь. Кстати, надо вытащить батареи из телефонов, пусть нас отслеживают, флаг им в руки, но хоть слушать не будут. Где-то я читал, а может по телевизору видел, что с помощью мобильного телефона, можно запросто любые разговоры прослушивать.

Он забрал из рук девушки свой мобильник, с которым она не расставалась последние сутки, и разобрал его. То же самое проделал и Борис Иванович.

— Так вот… О чем это я? А! В общем так, как я уже сказал, дело не в том, что мы, кто из будущего, а кто из прошлого и как сюда попали. А все дело в наших способностях…

Он обвел взглядом своих друзей и Бориса Ивановича.

— Начнем с тебя Света, я даже не спрашиваю твоего разрешения — Вовка осторожно посмотрел ей в глаза, но она только пожала плечами — ты воздействуешь на любую электронику, даже, не подозревая, как она устроена, и как работает, на каких принципах и еще у тебя появился дар предвидения. Мы уже это заметили… И, что еще там проявится, даже ты сама не знаешь. Так?

Все молча и синхронно кивнули, а бывший десантник, не дожидаясь ответных слов, продолжал, уже глядя на Сашку.

— Теперь о тебе "граница". Ты можешь скрыть что угодно от посторонних глаз, этакая шапка невидимка. И… И тоже никто даже предположить не может, какие еще способности у тебя проявятся или уже проявились. Так?

И опять все одновременно кивнули.

— Теперь про меня… Я могу внушить людям, что угодно и даже предполагаю, что могу управлять ими… И думаю, что…. Нет уже знаю, могу стирать память… Ну, как-то так… Может могу еще, что-то… не проверял, как и вы. И отсюда вывод… Если мы попадем в руки спец служб, нас до самой смерти будут исследовать, обследовать, как подопытных мышей, копаться в мозгах, облучать… не исключаю, что даже внутрь залезут. Такие как мы, опасны для них и, конечно сам феномен интересен. Если говорить прямо… мы же втроем можем перевернуть все с ног на голову, если захотим. Только, вот, они не знают, захотим ли мы этого на самом деле. И потому нас надо, просто необходимо, изолировать. Мы же себя уже засветили… Ну и еще, они полагают, что если ОНИ нас не получат, то могут получить другие, например, спецслужбы других стран или попросту криминал. Так, что за нами ведется полномасштабная охота. А что дальше будет..? Так, что давайте решать, хотим ли мы этого и вообще чего мы хотим и, что будем делать? Я, например, не знаю.

Вовка замолчал, переводя взгляд с одного на другого. У тихо потрескивающего костерка повисла волнующая тишина. Ребята, не мигая, глядели на своего товарища. Только сейчас они начали осознавать, в какую историю влипли.

— Может — робко подала голос Света, нарушив затянувшуюся паузу — не так все плохо, а?

На глазах опять появились слезы. Вовка, протянув руку, крепко сжал ее холодную и чуть подрагивающую ладошку.

— Не знаю Света — тихо проговорил он — только не плачь. Не время сейчас.

Девушка отвела взгляд и свободной рукой отерла глаза, осторожно хлюпнув носом.

— Знаете ребята — заговорил внятно и громко Борис Иванович — я вам, конечно, не советчик, но я немного старше, и житейского опыта у меня побольше, хоть мы и одного возраста, парадокс, да? Но мне кажется надо идти на компромисс, с властью. И я это говорю не потому, что мои родные сейчас у них, и они, что-то от меня требуют. Просто… Переворачивать, как ты Володя сказал, все с ног на голову, нельзя, хватит уже потрясений, одного Горбачева за глаза хватило, впрочем, вас это миновало и слава богу. Ну, а скрываться… Всю жизнь, все равно, не пробегаешь, рано или поздно они выйдут на вас. Не они так другие, тут Владимир прав. И к тому же у вас, у всех, есть родные. А власти, поверьте мне, не страдают высокими принципами. Сегодня взяли моих, завтра ваших. Так, что надо подумать о том, что вы можете предложить им, а они вам. Правда и полагаться на это… Тоже… Можно, но, как говориться, осторожно… Не уверен, что договоренности с их стороны, будут соблюдаться. Опять же парадокс. Но все же надо, что-то решать. Или, хотя бы сначала, просто выяснить, что они знают и чего от них ждать?

И опять после этих слов повисла гнетущая тишина.

— Да, наверное, вы правы Борис Иванович — после длительного молчания, задумчиво проговорил бывший сержант — звоните… Будем разговаривать.

Последнее он произнес уже твердым и решительным голосом.

— Никто не против, если говорить буду я? — добавил он, после того, как ребята с надеждой посмотрели на него.

Борис Иванович набрал номер жены и после нескольких слов о состоянии ее здоровья и здоровье внучки, кивнул и передал трубку Вовке, шепнув — какой-то полковник Дуров, ФСБ.

— Здравия желаю, товарищ полковник — начал Вовка — моя фамилия Воронов, вторая отдельная рота…

После представления себя и своих друзей он надолго замолчал слушая. Потом вновь заговорил…

— Мы и не отрицаем, да банкомат, наша работа, вернее моя, но вышло это случайно, моя карта не сработала, ее еще не существует и, я так понимаю, машина просто дала сбой. Да, головы сотрудникам правоохранительных органов морочил тоже я, у меня есть такие способности, иначе бы не служить мне там, где они были просто необходимы. Отвечаю дальше на ваши вопросы — да, отдаю себе отчет, что такого подразделения нет, и что это обычная десантная часть, но это пока нет, в этом времени, но через четыре года будет. Проверьте, она должна уже формироваться. И мы не бежим и не скрываемся. Борис Иванович сам изъявил желание отвезти нас в Петербург, они ведь с Инной Васильевной были когда-то дружны с Семеновыми. А у Светланы там муж и дочь, ну, и мы надеялись, что с помощью ее мужа, сможем вернуться каждый в свое время. И согласны, будем ждать вас и останемся на месте.

Владимир отключил телефон и передал его обратно Борису.

— О способностях наших, вернее, ваших, когда приедут ни слова — он строго поглядел в глаза Сашке и Свете, а потом перевел взгляд на пожилого мужчину — извините Борис Иванович, но так надо…

И тот внезапно застыл изваянием, взгляд помутился, и уже через несколько секунд, вновь прояснился и он неузнаваемо поглядел на ребят. Но тут же схватился за голову, застонав, и повалился в беспамятстве.

Пришел в себя мужчина через полчаса. И все это время ребята суетились вокруг него. Испугались не на шутку. Сначала били по щекам, тормошили, потом немного успокоились, жив ведь, дышит, сердце бьется и обреченно стали ждать, прикладывая мокрые компрессы ко лбу, чем все это закончится. Света ни слова не проронила, за это время, даже не бросила осуждающий взгляд на Вовку, она просто его не замечала, демонстративно не замечала. Вовка и сам бы себя застрелил, повесил или утопил. Не ожидал он такого. Да и как он мог ожидать, в первый раз ведь…

Но вопреки всем мрачным прогнозам, что сам себе накрутил бывший десантник, Борис Иванович очнулся.

— Пи-ить — еле слышно, прошептал он.

И ребята, все втроем, толкаясь, бросились к нему.

Напившись, Борис прижал руки к вискам — как болит голова — уже отчетливо, но все еще очень тихо проговорил он.

Сашка распотрошил автомобильную аптечку и принес две таблетки анальгина. Приподняв голову Бориса Ивановича, помог ему их выпить.

Еще десять минут прошло, прежде чем, мужчина вновь попросил пить и внятно спросил — где я, что со мной?

Вовка облегченно выдохнул, да и ребята немного повеселели.

— Борис Иванович — Вовка присел рядом — вам стало плохо и мы вот остановились, вы не помните?

— Нет…

— А. что вы помните? — поинтересовался парень.

— Как из города выехали… помню… потом…

— Потом вам пришла СМС, потом вы позвонили и отключились… — изложил Вовка свою версию.

А сам в душе не то, что ликовал, но уже и не казнился. Получилось ведь. Как уж… Но получилось.

Примерно, через час в небе застрекотал вертолет. Он приземлился где-то в стороне и спустя некоторое время от моста, с насыпи, спустились люди. Двое в гражданской одежде и трое в военном камуфляже с оружием. Военные обошли ребят, не опуская нацеленные на них автоматы и, встали так чтобы пресечь любые попытки, предполагаемых преступников, к неожиданному сопротивлению или побегу. Вовка это оценил — профессионалы…

Не торопливой походкой к ребятам подошли те, что в гражданской. Друзья уже были на ногах и ждали.

Не высокий, даже чуть ниже среднего роста, худощавый, примерно сорока, сорока пяти лет, с легкой сединой в темных коротко стриженых волосах и с неприметным, обычным, ничем не выделяющимся лицом, разве, что сеткой легких морщин у глаз. Представился первым.

— Полковник Дуров…

— Владимир воронов…

— Светлана Семенова…

— Александр Пряшкин…

По очереди отозвались ребята.

Полковник чуть заметно кивнул каждому и перевел взгляд на лежащего с компрессом на голове пожилого мужчину.

— Борис, я, Лещенко — морщась, ответил тот.

— Понятно господа — с вампирской улыбкой ответил тот, что назвался полковником — прошу, вас следовать за мной. Помогите своему товарищу, смотрю, с ним не все хорошо… И, вещи собирать не надо…

Он кивнул одному из своих бойцов и тот сделал приглашающий жест, стволом автомата, не понять которого было невозможно.

С высоты полета Вовка видел, что их вернули обратно в Солнечногорск, но только куда-то на окраину. Приземлились. Там уже ждали, закрытый армейский фургон и скорая помощь.

Здесь же перед фургоном их и досмотрели. Вовка с нескрываемой злостью ждал, когда очередь досмотра дойдет до Светланы. Но тут, появилась женщина в белом медицинском халате и, уверенно взяв за руку девушку, потянула ее к "Газели" скорой помощи. Через несколько минут туда же унесли на носилках и Бориса.