Лесная королева

В отдалённых от столицы деревнях редко появляются новые люди, поэтому каждое такое прибытие становится событием и обсуждается весь год. Что уж говорить о явлении инквизитора в сопровождении пяти стражников, весть о приезде которых принеслась на голубиных крыльях ещё пол-луны назад. Естественно, все побросали работу и сбежались посмотреть на незваных гостей, проехавших прямо на главную площадь, расположенную перед старой, обветшалой церковью. Мужчины и женщины толпились вперемешку, обступив шестерых всадников, и тихо перешёптывались, ловя каждое слово, сказанное человеком в красном плаще и сельским священником.

– Мир вам, святой отец.

– Аминь. Мы ждали вас немного позднее, сын мой.

– Мы торопились и срезали путь через болото. Так оказалось быстрее.

– Через болото, – голос священника раздался в полной тишине, – но там же нечисть.

– Ни одно порождение дьявола не сможет устоять перед верными слугами Господа. И их мечами, – спокойно и холодно ответил инквизитор, обводя взглядом притихшую толпу, – надо лишь усердно молиться.

Все вновь загомонили, обсуждая услышанное, а пожилой священник вздохнул и заговорил быстрее.

– Всё уже готово, комнаты для вас и ваших спутников ждут. Пойдёмте, я покажу.

Мужчина задумчиво кивнул и коротким движением обернулся, поймав мимолётный взгляд зелёных глаз. Стройная молодая девушка лишь на мгновение посмотрела в его сторону и отвернувшись, подбежала к коренастому мужчине с короткой тёмной бородой, что-то зашептав ему на ухо. Грива золотых, густых волос водопадом ниспадала на плечи, струилась по гибкой спине и груди, обвивала тонкую талию. Мягкие завитки локонов покоились на висках и высоком лбу, оттеняя светлую, несмотря на летний загар, кожу. Девушка снова на мгновение обернулась, словно почувствовав его пристальный взгляд, и, глянув испуганно, спряталась за мужчину, направившись вместе с ним прочь от площади.

«Кто она ему? Дочь? Невестка? Жена? Хотя, для последнего слишком большая разница в возрасте, а для первого между внешностями».

«Странный человек. И эта суровая складка губ. Он страшный. Холодные серые глаза, в них есть что-то звериное».

Инквизитор выделялся даже среди приодетых и вооружённых стражников. Особенно красным, слегка бордовым плащом, который вызывал у разных людей свои ассоциации. Серые глаза, тёмно-русые волосы, высокая фигура, возможно, в обычной одежде он бы выглядел простым человеком, если бы не холодные черты лица. При виде его складывалось ощущение, что мужчину высекли из гранитной глыбы, настолько он выглядел твёрдым и несгибаемым. Что у него в душе, и есть ли она вообще? Красивый и бесстрастный, словно его меч, он был из тех, кого боялись и ненавидели многие в больших городах.

– Что я могу вам сказать, сын мой, – задумчиво протянул отец Альхем, поворачивая в узловатых пальцах глиняную чашку с остатками чая, – нечисть у нас, конечно, водится, где её сейчас нет? Только нападает редко и лишь на тех, кто заходит слишком далеко в лес. Раньше всякое бывало, но сейчас реже. Мы стараемся с ними не враждовать, мы ведь не воины, а простые люди.

– И всё же, святой отец, – мужчина продолжал смотреть на старика, – неужели вам нравится жить в страхе?

– Почему в страхе? Они не трогают нас, мы их, а в полнолуния стараемся быть начеку. Конечно, порой бывает неуютно, приходилось пару раз всем вместе прятаться в церкви, но Господь милостив.

– Значит, вас всё устраивает?

– Ну, как вам сказать. Многие мечтают ходить в лес безбоязненно, но начинать кровавую войну с нечистью никому не хочется.

По губам инквизитора скользнула презрительная улыбка, но тут же пропала, и он продолжил прежним, ровным голосом:

– А что на счёт ведьм? Есть подозреваемые на эту роль?

– Что вы, сын мой, какие ведьмы. Сказки, конечно, всякие ходят, но подтверждений ещё ни одной не нашлось.

– Я спрашивал о деревенских людях.

Отец Альхем вздрогнул, словно от удара и, гордо выпрямившись, ответил подрагивающим голосом.

– Они достойные люди и регулярно ходят в церковь, я знаю их всех и могу поручиться.

– Не спешите, святой отец, тьма порой принимает невинные образы и умеет втираться в доверие. За тем я сюда и приехал, чтобы найти тех, кто сеет в людских душах скверну.

– Как вы можете, – вспыхнул священник праведным гневом, – в этом селе нет ни ведьм, ни колдунов.

– А вот это не вам решать, – спокойно возразил его собеседник, поднимаясь и поправляя складки плаща. – Не забывайте, Рим дал мне самые широкие полномочия, и только я могу сказать, кто из этих людей пособник Дьявола, а кто нет.

И он вышел из кельи на улицу, оставив обомлевшего священника сидеть на стуле. Был поздний вечер, солнце почти скрылось за горизонтом, но небо ещё полыхало багровым пламенем заката, становясь то лиловым, то золотым, то алым, словно где-то разгорелся гигантский, немного прикрытый костёр. Казалось, что вот-вот небо расплавится и закапает обжигающим смоляным дождём, смывая и прожигая землю. Но было видно, что с противоположной стороны небосвода надвигается ночная темнота, прохладная и таинственная, со всеми её чудесами и ужасами.

Инквизитор передёрнул плечами и, обернувшись к ожидающему его стражнику, резко спросил:

– Телега прибыла?

– Так точно, несколько минут назад. Мы её отправили на задний двор, завтра разгрузим.

– Сегодня. За ночь многое может случиться. Дьявол не дремлет.

– Так точно. Сейчас найду остальных, и мы всё сделаем.

– Хорошо, – он ещё раз недовольно посмотрел на темнеющее небо и, поманив стражника за собой, направился в келью, – ты узнал то, о чём я тебя просил?

– Так точно. Не вызывать подозрений было сложно и потому удалось добыть сравнительно немного. Зовут Сильвия. Живёт с родителями. Ни брата, ни сестры, ни жениха не имеет. Ладит в деревне со всеми. Только вот, не всё просто.

– Рассказывай.

– Тут дело вот в чём, – стражник пожал плечами, – те, с кем она живёт, ей вроде бы и не родители. Я краем уха слышал, что она подкидыш. В лес ходить не боится, любит животных, они её тоже весьма любят. Красивая, конечно, девка, но уж больно не по-деревенски. Сколько живу, никогда таких в глуши не видел.

– Понятно. Можешь идти выполнять приказ.

Стражник поклонился и тут же отправился прочь, стараясь как можно быстрее убраться с глаз инквизитора. А тот задумчиво посмотрел в поле, где деревенские девушки с песнями водили хороводы вокруг костра, и, скривив красивые губы в улыбке, протянул с непонятной интонацией:

– Сильвия.

Подожди. Постой. Не уходи.

Куда спешить, ведь время не вернётся.

Почувствуй ветер, поцелуй цветы,

Пусть мир природы прямо в сердце льётся.

Подожди. Ты не спеши уйти.

Пусть все дела останутся за краем.

И подари мгновенье тишины,

Своей душе, истерзанной словами.

В деревне давно никто не рисковал ходить далеко в лес. Всем было известно, что оборотни, хозяева территории, незваных гостей не жалуют. Ладно, если живым выберешься. И ограничивались только пролеском и светлыми полянами, молча соблюдая границу. Но для Сильвии этот закон не имел значения. За свои семнадцать лет она ни разу не подвергалась нападению нечисти и безбоязненно заходила в буреломы.

Постой. Твои дела не убегут,

Даже если ты и опоздаешь.

Ну а года твои, увы, уйдут,

И всё, что мог найти, ты потеряешь…

Все привыкли, что она часто уходит в лес, а набранными ягодами и орехами делится с деревенской ребятнёй. Сперва, многие недоумевали и даже подозревали её в сговоре с нечистью, но плохого от неё никто не видел, а в поисках в лесу сбежавших домашних животных ей равных не было. Сильвия никому ни в чём не отказывала, помогая всем, чем могла, а насколько её обожали дети, и преувеличить сложно. Так что все привыкли и стали просить найти те или иные травы, ягоды, мёд, взамен помогая её родителям, пока она в лесу.

Сама девушка свои частые прогулки объясняла тем, что её тянет к лесной тишине. Вот и сейчас она сидела на небольшом, освещённом лучами полуденного солнца холме и, напевая простенькую песенку, собирала землянику. Ягоды созрели крупные, сочные, иногда она сама не могла сдержаться и отправляла очередную ягодку в рот, с наслаждением ощущая сладкий прохладный сок.

Не уходи. Прислушайся к себе,

Душа на все вопросы даст ответы.

Ты улыбнись сияющей звезде,

Но не стремись узнать её секреты…

Сильвия улыбнулась, подставляя вьющейся вокруг бабочке ладонь, и тихонько допела последний куплет, стараясь не спугнуть и любуясь узором её крыльев.

Замри на месте, оглянись вокруг…

Не к этому ли надо нам стремиться?

И я кричу тебе, мой незнакомый друг:

«Не уходи. Постой. Не надо торопиться.»

– А ты не из трусливых, – неожиданно раздался за её спиной ровный голос, – так далеко в лес заходить.

Девушка испуганно вскрикнула и, быстро вскочив, обернулась, выставляя перед собой распятие. От резкого движения гребень, сдерживающий её волосы, выскочил и упал на землю, позволяя кудрям взметнуться над землёй и золотым дождём осыпаться обратно на плечи, лоб и спину. Её глаза в ту секунду были настолько расширены от ужаса, а лицо настолько бледно, что инквизитор невольно выругал себя за ребячью выходку, но с места не сдвинулся, продолжая прислоняться плечом к дереву.

Мужчина рассеянно проследил полёт маленькой бабочки, ещё минуту назад сидевшей на ладони девушки, и с некоторым удовольствием увидел, как она попала в прочные липкие нити поблескивающей на солнце паутины. Паук, мирно сидевший в уголке, прытко бросился к своей жертве, но дальше было неинтересно.

– Это вы, – Сильвия с облегчением выдохнула и опустила распятие, – я так испугалась.

– Меня многие боятся. А что, крест помогает в таких ситуациях?

– Не знаю, ко мне ещё никто со спины не подходил, но отец Альхем настаивает, что бы я носила его с собой на всякий случай.

– Разумная предосторожность, – по губам инквизитора вновь скользнула кривая улыбка, – но, по-моему, безопасней было бы не выходить из деревни.

– Невозможно постоянно прятаться за заборами, – в её глазах проступило напряжение, было видно, что девушка больше всего на свете хочет убежать отсюда, – да и дети очень радуются, когда я приношу им ягод.

– Значит, ты ходишь в лес только потому, что хочешь доставить радость кому-то другому? Так, Сильвия?

– Вы знаете моё имя?

– На то я и инквизитор, чтобы всё знать.

Девушка вздрогнула, и невольно отступила на шаг назад, подхватывая с земли лукошко и прижимая его к груди. Кончики её губ опустились немного вниз, а брови, наоборот, приподнялись, делая лицо жалобным и испуганным. Почти все её силы уходили, чтобы не броситься бежать. Она не знала, бояться ей его или нет. Возможно, даже оборотень напугал бы её меньше, чем появление этого человека.

– Так значит, ты не боишься, что на тебя кто-нибудь нападёт, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс инквизитор, не спуская с неё холодного пристального взгляда.

– Отец Альхем давно заметил, что нечисть избегает меня, – пролепетала девушка чуть слышно. – Никто не знает почему, но они никогда не трогают меня, обходя стороной.

– Я же пока ни в чём тебя не обвиняю. Моё имя – Виктор.

– Я запомню.

Она постаралась выдавить из себя улыбку, но та получилась скомканной и жалобной. Инквизитор глубоко вздохнул и неопределённо качнул головой, понимая, что ещё немного, и девушка либо заплачет, либо убежит, а он ещё не закончил.

«Чего она так боится? Может быть, ей кто-нибудь успел рассказать страшных сказок про сожжение на костре и пыточные камеры? Этих брехливых идиотов в кирасах хлебом не корми, дай попугать народ».

«Что за странный человек? Почему он так смотрит на меня? Что я ему такого сделала?»

Сильвия ещё раз глянула на него испуганно и, неуверенно подобрав с земли гребень, попыталась вновь забрать волосы в прическу. Но локоны выскальзывали из непослушных пальцев и падали обратно на плечи. Налетевший ветер подхватил и взметнул их, гася огорчённый вскрик шумом листвы, теперь напоминающим не шёпот, а грохот или даже громогласный зов.

– Боже мой, – пролепетала девушка, вновь роняя гребень и корзину с земляникой. Ягоды дробно раскатились по траве.

– Что-то случилось? – выпрямился Виктор, невольно потянувшись к мечу, висящему на боку.

Но Сильвия уже не слушала его и даже, возможно, не видела, резко развернувшись в сторону и бросившись бежать. В её расширенных глазах, всего лишь на мгновение мелькнувших перед его взором, был такой отчётливый ужас, что инквизитор, ни секунды не потратив на размышления, помчался следом. И всё же, как он ни торопился, как ни старался догнать девушку, она всё больше вырывалась вперёд, словно сам лес помогал ей. Даже кудри не сдерживали её бег, развеваясь на ветру, как золотой плащ. В эти минуты она напоминала дикую лань, молодую и гибкую, мчащуюся по знакомой тропе, не обращая внимания на ветки и коряги, встречающиеся на пути.

«Что я делаю? А если она меня в ловушку заведёт? Сам ведь говорил, что зло умеет принимать невинные образы. Это всё проделки Дьявола. А ведь я ей почти поверил, какая непростительная глупость».

– Анна! – истошный девичий крик вернул его к действительности и заставил остановиться, ухватившись рукой за ближайшее дерево.

А на поляне перед ним, у подножия раскидистого дуба, сжавшись в комок, сидела маленькая девочка, от ужаса зажмурившая глаза и сжимающая дрожащими руками острые коленки. Она старалась втянуть голову в плечи и стать как можно меньше. А всего в трёх шагах от неё, вздыбив на загривке шерсть и оскалив клыки, стоял крупный волк, с почти седой гривой и отчётливо выступающими под шкурой тугими мышцами. Он был высок для обычного животного, и любой охотник, будь он в трезвом уме и твёрдой памяти, заявил бы, что таких волков не бывает. Даже инквизитор на секунду замер, сражённый первобытной мощью этого чудовища и его хриплым оглушающим рыком.

Но Сильвия, она, ни на секунду не замешкавшись, бросилась вперёд, загораживая собой вскинувшуюся на её крик девочку. Что сподвинуло девушку забыть о предосторожности и так поступить, осталось для него загадкой. Не каждый воин смог бы справиться, находясь даже в полном облачении и имея необходимое оружие. Она тоже это понимала, но понимала и то, что оставить девочку на растерзание не сможет. И теперь Сильвия прижимала её к груди, глядя в голубые волчьи глаза.

– В сторону, – раздался над головой голос Виктора, и свистящая сталь очертила полукруг перед носом попятившегося волка, – это оборотень. Убегайте отсюда быстрее.

И сильная ладонь схватила её за плечо, довольно грубо отшвырнув в кусты, невзирая на слабый вскрик и детский плач. Сильвия понять ничего не успела, у неё не было сил сопротивляться и лишь приподнявшись на локте, она смогла разглядеть неестественный клубок, образовавшийся из покатившихся по земле человека и волка. Меч валялся в траве, возмущённо посверкивая в лучах пробивающегося сквозь листву солнца.

– Сильвия, – пролепетала приходящая в себя девочка, – что происходит?

Девушка открыла рот, чтобы ответить, но тут клубок распался, и она увидела инквизитора, распластанного на земле, изо всех сил старающегося удержать волчью пасть подальше от своего горла. Силы были не равны, и победа оборотня стала вопросом времени.

«Это действительно ловушка. Даже если планировала её не она. Слишком всё слаженно и паршиво получилось. Для меня».

А волчьи клыки с каждым мгновением всё больше приближались к обнажённой коже, под которой билась артерия. Казалось, что ещё немного, и всё будет закончено, несмотря на то, что мужчина вкладывал все силы, чтобы удержать их на расстоянии.

– Виктор!

В последнюю секунду он успел повернуть голову и увидеть, как через кусты прыгнула золотая молния с занесённым в руке серебряным кинжалом. Сильвия ни о чём не думала, нож, который она всегда носила за корсажем, словно по волшебству оказался в её пальцах. Ни оборотень, ни инквизитор, ничего сделать не успели. Виктор даже не сразу увидел, что произошло. И лишь маленькая Анна в ужасе зажала рот ладонями и прижалась к дереву, увидев фигуру своей подруги на спине у гигантского волка.

Живя в деревне бок о бок с лесом, заполненным нечистью, начинаешь понимать, что нужно делать в беде. Вот и Сильвия, одним прыжком оказавшаяся вне досягаемости клыков и когтей, вцепилась одной рукой в густую шерсть, а другой как можно быстрее начала вонзать отточенное острие между волчьих рёбер.

От жуткого воя, который испустил оборотень, мог пробудиться даже мёртвый. Чудовище запрокинуло голову и вскинулось на задние лапы, словно намеревалось упасть на спину и задавить хрупкую девушку своим весом. Но этого не потребовалось. От резкого и мощного движения Сильвия выпустила из рук волчью шерсть и со слабым вскриком полетела в сторону, несколько раз перевернувшись на земле и приподнявшись на локтях, не имея сил ни бежать, ни драться.

А оборотень выл и метался по траве, не обращая внимания ни на девушку, ни на инквизитора, тоже приподнимающегося с земли. Было видно, как меняется волчье тело, как исчезает, словно втягивается в кожу, шерсть, как голова, минуту назад бывшая волчьей, начинает приобретать человеческие черты. Хриплое рычание переходило в стоны боли, а затем затихло до хриплого прерывистого дыхания. Всего за несколько секунд вместо лохматого чудовища пред ними предстал человек с ужасающей раной в боку. Он лежал лицом вниз, но пальцы, человеческие на вид, дергаясь, пытались остановить поток крови.

Сильвия подтянула ноги и попыталась неуклюже сесть, не отрывая взгляда от седых волос оборотня. Но когда он вздрогнул и приподнял голову, словно чувствуя её взор, она всё равно отшатнулась. У него было мужественное лицо, глубоко посаженные голубые глаза, в которых плескалась боль и невнятная грусть. Загорелую, обветренную кожу уже исчеркали глубокие морщины, а горькая складка у побелевших губ говорила о том, что оборотень мало смеялся и больше предавался грустным размышлениям.

– Зачем, – хрипло проговорил он, глядя ей в глаза, – зачем ты это сделала? Я бы не причинил вам вреда. Мне был нужен только он. Зачем? Он уничтожит всех, зальёт деревню кровью. Мы хотели спасти вас. Спасти тебя. Он должен умереть. Иначе умрёшь ты. А мы не можем этого допустить. Как всё глупо получилось.

Оборотень закашлялся и, сплюнув кровь, продолжил задыхающимся голосом.

– Прости, если напугал тебя. Но так было надо. Понимаешь? Надо. А теперь всё пропало. Но придут другие. Они сделают всё, чтобы уничтожить его. Позволь им это сделать. А сейчас. Прошу тебя, благослови меня.

– Что? – Сильвия вздрогнула и отодвинулась ещё.

– Благослови меня. Пожалуйста. Я уже умираю. Благослови… меня.

– Сильвия, не смей! – крикнул Виктор в последнюю секунду, но девушка уже протянула дрожащую руку и мелко перекрестила склонившего голову оборотня.

А тот в последний раз счастливо улыбнулся и бездыханно упал на траву. Голубые глаза погасли и медленно закрылись.

– Что ты наделала, – раздался громкий, наполненный яростью голос над её головой, – ты же очистила его душу и отпустила на божий суд.

– Что? – Сильвия вскинула голову и уставилась удивлённым взглядом в серые бешеные глаза. – Разве я сделала неправильно?

– Он не мог умереть, пока его не перекрестят. Я хотел с ним побеседовать на богоугодные темы. Ты понимаешь, какой кладезь сведений уничтожила?

– Но ему было больно. Я должна была его отпустить, чтобы он не мучался.

– Он оборотень, – едва не заорал в бессильной ярости Виктор, – а значит пособник Дьявола. По отношению к таким, как он, жалость не уместна. Ты поступила не просто глупо!

– Оставь её в покое, – неожиданно для них обоих раздался возмущенный детский голос, и Сильвию загородила Анна, – она спасла тебе жизнь, а ты её ругаешь!