Лекарь Империи 10

Глава 1

Анастасия Шелестова развернулась и ушла. А я стоял глядя ей вслед с хищной улыбкой.

— Двуногий, ты чего застыл как соляной столб? — Фырк нервно топтался на моем плече, его коготки царапали через ткань халата. — У нас тридцать восемь минут до аудиенции с самим Императором! Александром Четвертым! Самодержцем Всероссийским! Нужно переодеться, привести себя в порядок! Ты же не можешь предстать перед Его Величеством в таком виде.

— Не нужно, — сказал я, продолжая смотреть вслед Шелестовой.

— Как это не нужно⁈ — Фырк чуть не свалился с плеча от возмущения. — Ты что, собираешься явиться к Императору похожим на бомжа из подворотни⁈

— Я вообще никуда не собираюсь идти.

Бурундук издал звук, похожий на предсмертный хрип астматика.

— Ты спятил окончательно⁈ Это же не просто начальство. Это ИМПЕРАТОР! Тот самый, чей портрет висит в каждом чиновничьем кабинете. Тот, чье имя упоминают в молитвах. Ты не можешь просто взять и не пойти!

— Могу. И не пойду. По крайней мере, пока не пойму, что на самом деле происходит.

Я сунул руки в карман и прислонился к холодной кирпичной стене больницы.

— Подумай сам, Фырк. Зачем Императору лично, тайно встречаться со мной? С простым провинциальным лекарем из Мурома?

— Ну… ты же нашел лекарство от стекляшки!

— И что? У него есть целый штат придворных лекарей. Императорская медицинская академия. Лучшие умы Империи падают ниц при одном упоминании его имени. Если нужна моя экспертиза, могли бы вызвать официально — через Гильдию, с соблюдением всех протоколов.

Если бы меня сейчас кто-то видел со стороны. То точно принял бы за городского сумасшедшего, который говорит сам с собой. Но я все проконтролировал… Кроме меня и Фырка здесь никого не было.

— А тут что? Тайная встреча. После угроз и шантажа. В подвале больницы. Это либо самая идиотская ловушка в истории, либо…

— Либо? — Фырк навострил уши.

— Либо увидишь, что будет дальше, — решил я. — Пойдем. Нужно посмотреть, к чему все это приведет. В конце концов, любопытство — профессиональная болезнь всех

Я прошел по коридору и спустился вниз.

Внизу меня уже ждала Анастасия Шелестова.

— Знала, что вы примете верное решение, — она окинула меня оценивающим взглядом, и по ее лицу пробежала тень отвращения. — Вы так и не переоделись. Для встречи с императором.

— Я лекарь, а не придворный паж, — парировал я. — Император позвал меня как медицинского специалиста, а не на светский раут. Или вы думаете, Его Величество больше интересует мой дресс-код, чем моя способность создать антидот? Первое впечатление я произвожу на пациентов, когда вытаскиваю их с того света. И поверьте, их обычно не волнует, во что одет их лекарь.

Анастасия поморщилась, словно откусила лимон.

— Вы не понимаете. При дворе важно все — как вы выглядите, как говорите, как держитесь. Первое впечатление…

— Первое впечатление мы уже произвели друг на друга, — прервал я ее. — И оно, кажется, было взаимно неприятным.

Она хотела что-то возразить, но передумала. Резко развернулась на каблуках — движение отточенное, как у балерины.

— Идемте. У нас мало времени.

Мы пошли по коридору подвала.

— Его Величество действительно придет сюда? В больницу? — я не стал скрывать своего скепсиса. В этот раз он был уместен. — Простите, но это звучит как бред. Тут даже нормальной охраны организовать негде.

Анастасия остановилась так резко, что я чуть не врезался в нее.

— А вы думаете, где сейчас безопаснее? Во дворце, где каждый второй слуга — потенциальный шпион? В министерстве, нашпигованном магической прослушкой? Или здесь, в глубоком подвале больницы, о существовании которого не знает почти никто?

Логика была железная. Дырявая, как решето, но по-своему железная.

— И вы в это верите?

Ее глаза в полумраке коридора сузились до змеиных щелочек.

— А вы — нет?

— Я верю в факты. И факты говорят, что Император Александр Четвертый не станет рисковать своей жизнью, приезжая инкогнито в сомнительное место ради тайной встречи с группой… как бы это помягче выразиться… не самых законопослушных граждан Империи.

Анастасия усмехнулась. Не улыбнулась — именно усмехнулась, одним уголком рта.

— О, вы правы. Среди нас действительно есть люди с… весьма запятнанной репутацией.

Она пошла дальше, я последовал за ней. Ее каблуки мерно стучали по кафельному полу, как метроном, отсчитывающий время до чего-то неизбежного.

— И с такими людьми Император хочет встречаться? — усмехнулся я.

— Император — прагматик. Ему плевать на наше прошлое, если мы можем обеспечить будущее его Империи.

Она остановилась у тяжелой двери в подвал и повернулась ко мне.

— Но вы правы в одном. Если пресса узнает о связи Его Величества с нами, скандал будет грандиозный. Оппозиция в Думе получит такие козыри, что их хватит не только на импичмент — на полноценную революцию.

— Тогда зачем ему вообще с вами связываться?

— Потому что у нас есть то, чего нет у других — решение проблемы. И готовность делать грязную работу, не задавая лишних вопросов.

Она открыла дверь.

— Его Величество уже связался с нашими людьми, — добавила она, уже начиная спускаться. — Встреча подтверждена. Он будет здесь.

Если бы Император действительно нуждался в услугах таких сомнительных личностей, он бы действовал через посредников. Через подставных лиц, которых потом можно было бы списать, как использованную туалетную бумагу.

Министр такой-то действовал без ведома Его Величества. Генерал такой-то превысил свои полномочия. Классика жанра.

А тут — личная встреча. В подвале. Вывод напрашивался сам собой — он был лично заинтересован во встрече со мной.

— Ставлю свой последний астральный орех на то, что это блеф! — прозвучал в голове азартный голос Фырка. — Император в подвале? Да скорее я балетом займусь!

— Ты не прав, Фырк, — мысленно ответил я. А вслух сказал. — Понятно. Ведите.

Мы спустились в подвал. Те же каменные стены. Те же тусклые магические лампы, больше создающие тени, чем рассеивающие их. Тот же запах — сырость, гниль и что-то неуловимо медицинское.

Прошли по длинному коридору, свернули налево, потом направо. Лабиринт. Я пытался запомнить дорогу, но после третьего одинакового поворота сбился. Все коридоры здесь были одинаковые — серые, сырые, безликие.

Наконец мы остановились у знакомой двери. За ней — тот самый кабинет с камином.

Анастасия постучала — три коротких, два длинных. Код.

— Входите, — раздался из-за двери голос Васнецова.

Мы вошли.

Атмосфера в кабинете была как перед грозой — тяжелая, наэлектризованная. Камин все так же потрескивал в углу, но его тепло не ощущалось. Скорее наоборот — от пляшущих на стенах теней становилось еще холоднее.

Васнецов стоял у камина, глядя в огонь. В руках он вертел что-то — при ближайшем рассмотрении оказались старинные янтарные четки, потемневшие от времени и частого использования.

Он перебирал их механически, отсчитывая невидимый ритм. Лицо было спокойным, но жилка на его виске мелко подрагивала — верный признак сильного внутреннего напряжения.

Серебряный стоял в самом темном углу, почти сливаясь с тенями. Неподвижный, как статуя. И он молчал.

Обычно от него исходила аура контролируемой угрозы — как от дремлющего хищника, готового к прыжку. А сейчас — пустота.

Громов нервничал. Сейчас он был на грани полноценного нервного срыва. Его лицо блестело от пота, хотя в подвале было довольно прохладно. Руки тряслись так сильно, что он в конце концов спрятал их за спину. Взгляд метался по комнате, не задерживаясь ни на чем дольше секунды. Классические признаки надвигающейся панической атаки.

— Ну наконец-то! — он бросился ко мне, но остановился в полушаге, словно наткнулся на невидимую стену. — Разумовский! Вы… вы понимаете, что происходит? Император! Сам Император придет сюда!

— Я в курсе, Федор Ильич. Успокойтесь.

— Успокоиться⁈ — его голос сорвался на визг. — Как я могу успокоиться⁈ Если что-то пойдет не так, нас всех… всех…

Он не договорил, схватившись за горло, словно уже чувствовал на нем тугую петлю.

Фырк оживился на моем плече.

— О, смотри-ка, двуногий! Этот скоро зубы сотрет.

Я мысленно согласился с Фырком.

Рядом из воздуха начал проступать золотистый силуэт. Сначала смутные контуры, потом детали. Ррык, призрачный лев этой больницы, материализовался с присущей ему неспешной, ленивой грацией. Он потянулся, зевнул, демонстрируя полупрозрачные клыки.

— Надо же, какое сборище, — прогудел он. — Последний раз столько важных шишек здесь собиралось, когда… а неважно, — равнодушно махнул он лапой, — главное тогда обошлось без Императора.

Громов как раз в этот момент попытался налить себе воды из хрустального графина. Его руки тряслись так сильно, что вода плескалась во все стороны. Половина пролилась.

— Да что ж такое! — он попытался вытереть огромную лужу рукавом своего пиджака, но только размазал ее по полированной поверхности стола.

Фырк хихикнул.

— Смотри, двуногий! Он так трясется, что сейчас обмочится! Может, подсунуть ему утку заранее? Или памперс предложить?

Ррык величественно кивнул.

— Человек явно не на своем месте. Пахнет от него страхом на весь подвал. И еще… — лев принюхался, — … дешевым одеколоном. «Шипр» что ли? Пытается замаскировать запах пота. Безуспешно.

Громов поднес дрожащий стакан к губам. Руки тряслись так сильно, что вода выплескивалась ему на подбородок. Он сделал судорожный глоток, поперхнулся, закашлялся. Стакан выскользнул из мокрых пальцев и с глухим стуком покатился по столу.

— Осторожнее! — крикнул Васнецов, успев подхватить стакан у самого края.

Но Громов уже тянулся за графином. Его рука дрогнула, тяжелый графин качнулся и с грохотом упал на каменный пол. Вода растеклась темным пятном, осколки хрусталя хищно блеснули в свете камина.

— Да что с вами такое, Федор Ильич? — Анастасия подскочила к нему, ее лицо исказилось от ярости. — Вы что, первый раз на важной встрече⁈ Соберитесь немедленно!

Она размахнулась и отвесила ему звонкую, от души, пощечину. Хлопок эхом отразился от каменных стен.

Громов прижал ладонь к вспыхнувшей щеке. На его глазах выступили слезы — то ли от боли, то ли от унижения.

— П-простите… я просто… я просто очень волнуюсь… Император же… сам Император…

— Да заткнитесь вы! — Анастасия была в ярости. — Вы позорите всех нас! Если не можете держать себя в руках, выйдите вон!

— Н-нет! Я справлюсь! Честное слово, справлюсь!

Он попытался выпрямиться, изобразить на лице остатки достоинства. Получилось жалко — как у побитого пса, который из последних сил пытается вилять хвостом.

Фырк буквально покатывался со смеху на моем плече.

— Вот это цирк! Шапито отдыхает! Только клоунов не хватает для полного счастья! Хотя нет, вон Громов вполне сойдет за Петрушку!

Ррык философски заметил:

— Странное дело. Зачем брать такого человека на столь важную встречу? Он же развалится при первом серьезном давлении. Как карточный домик на ветру.

И правда, очень странно. Громов здесь был очевидно слабым звеном. Зачем он им?

Цирк. Дешевый, плохо срежиссированный балаган для простаков. Вот только для кого было это представление? Для меня? Чтобы убедить, что встреча реальная? Или…

Моя мысль не успела оформиться.

Дверь распахнулась — резко, с оглушительным грохотом. В комнату ворвались пятеро людей в черной тактической форме.

Их движения были четкими, отработанными до полного автоматизма. За три секунды они заняли ключевые позиции по периметру комнаты, перекрыв все возможные пути к отступлению.

В их руках были не обычные пистолеты, а короткоствольные штурмовые автоматы. Стволы смотрели в пол, но пальцы лежали на спусковых крючках.

Профессионалы. Это было видно по всему — по тому, как они двигаются, как держат оружие, как контролируют пространство.

Императорская гвардия. Элита из элит. Эти ребята не шутили и в плен не брали.

— Всем оставаться на местах! — рявкнул один из них, судя по нашивкам — старший по званию. — Руки держать на виду! Любая попытка достать что-либо из карманов будет расценена как агрессия.

Громов побледнел. На его лице я увидел откровенный страх.

Жалкое зрелище. Хотя, признаться, я и сам ощутил, как пульс подскочил до ста двадцати. Одно дело — знать, что, возможно, придет Император. Другое — видеть его личную гвардию с боевым оружием наизготовку.

— Господа офицеры, — Васнецов медленно поднял руки ладонями вперед. — Мы ждали вас.

— Молчать! — рявкнул старший. — Говорить будете только с разрешения!

Васнецов послушно замолчал. Даже Анастасия, со всей ее аристократической спесью, не рискнула возражать. Железная хватка гвардии была сильнее ее стальной воли.

Последним в комнату вошел человек в простом темном плаще. Капюшон был глубоко надвинут на лицо, скрывая его черты. Высокий. Широкие плечи. Движения… движения были странными. Не военные, нет. Скорее, властные. Как у человека, который привык, что перед ним расступаются, а не он обходит препятствия.

Он остановился в центре комнаты. Медленно оглядел всех присутствующих — я почти физически ощущал его взгляд, тяжелый и пронзительный, хотя лица не было видно. Потом он поднял руки к капюшону и сбросил его одним плавным движением.

У меня перехватило дыхание. Все мышцы разом напряглись, готовые к бегству или драке — древняя, первобытная реакция на встречу с верховным хищником.

Фырк на моем плече взвизгнул и вцепился в воротник халата.

— Хрена се! Мать честная! РЕАЛЬНО Император! В подвале! Двуногий, это же… это же…

Александр Четвертый. Во плоти. Живой, настоящий, не идеализированный портрет и не холодная статуя. Прямой нос с легкой горбинкой — говорили, сломан в юности на подпольной дуэли. Глаза серые, холодные, как зимнее небо. Виски были тронуты сединой, хотя ему было всего сорок пять — бремя власти старит быстрее любой болезни.

Глубокие морщины залегли у глаз и рта. Кожа имела нездоровый, землистый оттенок. Под глазами — легкая отечность. Проблемы с почками? Или просто хроническая усталость и недосып? Но дело было даже не во внешности. От него исходила… аура. Сила. Власть. Как от высоковольтной линии — не видно, но чувствуешь кожей, как волосы на руках встают дыбом.

— Ваше Величество! — Анастасия грациозно опустилась в глубоком реверансе. Движение было отработанным, безупречным.

Остальные поклонились — кто как умел.

А мой мозг лихорадочно работал. Император в подвале больницы. Настоящий, живой Император. Самодержец Всероссийский. Правитель ста пятидесяти миллионов подданных. Человек, который одним росчерком пера мог начать войну или подписать мирный договор.

Здесь. В этой крысиной норе. Все складывается, как я и предполагал.

— Достаточно церемоний, — голос у него был хриплый, усталый. Как у человека, который слишком много кричал. Или слишком долго молчал. — У меня мало времени. Когда Император не на виду, многие начинают… нервничать. Переходите к делу.

Он снял плащ одним движением и бросил его одному из охранников. Тот поймал на лету — отточенный рефлекс. Под плащом был простой черный костюм. Хороший, дорогой, но без всяких там орденов и регалий. Если бы не лицо и не аура власти, его можно было бы принять за высокопоставленного чиновника.

— Ваше Величество, — Васнецов откашлялся, нервно теребя свои янтарные четки. — Позвольте доложить о наших успехах. Мы нашли лекарство от Стеклянной лихорадки.

— Нашли? — Император резко повернулся к нему. Движение было быстрым, хищным. — Или думаете, что нашли? Это разные вещи.

Васнецов слегка побледнел.

— Нашли, Ваше Величество. Доказано экспериментально.

Он попытался что-то добавить, открыл рот, но только просипел что-то нечленораздельное. Император даже не посмотрел в его сторону — для него администратор просто не существовал.

— Рассказывайте. Коротко. По существу.

И они начали рассказывать. Вернее, пытались — перебивали друг друга, сбивались с мысли, повторялись.

Васнецов говорил про организационные моменты — как собрали команду, как получили доступ. Громов вываливал на Императора тонны технических деталей — формулы, компоненты, методы синтеза. Анастасия пыталась вставить слово про политические последствия — как правильно подать информацию публике, чтобы избежать паники.

А я стоял в стороне и смотрел на Императора. Длинная, сложная цепочка размышлений мгновенно выстроилась у меня в голове.

Эпидемия «стекляшки» — это угроза самому существованию Империи. Не просто болезнь — биомагическое оружие массового поражения. Миллионы потенциальных смертей означают неминуемый коллапс экономики. Паника. Голодные бунты. Возможно — революция. Трон под ним зашатается.

Официальная медицина бессильна. Гильдия Целителей топчется на месте, погрязнув в бюрократии, интригах и борьбе за гранты. Придворные лекари боятся взять на себя ответственность — вдруг не получится, и их головы полетят в самом буквальном смысле.

Единственные, кто нашел лекарство — эта странная группа. Полулегальные авантюристы. Бывшие преступники. Безумные ученые. Но Император не может открыто с ними сотрудничать. Анастасия была права — связь с такими людьми равносильна политическому самоубийству.

Значит, он вынужден действовать тайно. Ночные встречи в подвалах. Неофициальные каналы. Подставные лица, которых потом можно будет безжалостно отдать на заклание.

А если «Совет» говорил правду… Если вокруг него действительно одни враги… Министры, думающие только о личной выгоде. Генералы, втайне мечтающие о военном перевороте. Аристократы, плетущие бесконечные интриги. Даже его собственная семья — братья и сестры Императора тоже имеют права на престол.

Он не может доверять никому из своего официального окружения. Поэтому он вынужден искать союзников среди отбросов общества. Враг моего врага — мой друг. Классика.

Бедный, бедный Император. Самый могущественный человек в Империи — и самый одинокий. На самой вершине власти, но в полной, абсолютной изоляции. Золотая клетка, из которой нет выхода.

И все же помимо этого им точно двигали еще и личные мотивы.

— … таким образом, Ваше Величество, — Васнецов наконец смог закончить свою путаную, но в целом связную фразу, — антидот готов к массовому производству. Технология отработана. Нужно только решить вопрос с… сырьем.

Сырьем. Какой изящный эвфемизм для человеческих жизней.

Император медленно повернулся ко мне. Его взгляд был тяжелым, оценивающим. Он смотрел долго, не мигая — как удав на кролика.

Я выдержал его взгляд. В конце концов, я видел смерть в лицо сотни раз. А это был всего лишь человек. Могущественный, опасный, но человек.

— Разумовский.

— Ваше Величество.

— Это правда? Вы нашли лекарство?

Формулировка вопроса была интересной. Не «вы участвовали», не «вы помогли». «ВЫ нашли». Он был прекрасно информирован о моей ключевой роли.

— Я знал, где искать, Ваше Величество. И как именно искать. Остальное — дело техники.

Дипломатичный ответ. Не присваиваю все лавры себе, но и не отказываюсь от них.

Он продолжал смотреть, словно пытался прочитать мои мысли. Может, и мог — ходили слухи, что в роду Романовых есть врожденные ментальные способности.

— Вы скромничаете, Разумовский. Мне докладывали о ваших… талантах.

— Я давал клятву, Ваше Величество.

— Благодарю за службу, — сказал он наконец. — Империя в долгу перед вами.

Стандартная формула. Ничего не значащая. «Спасибо и до свидания».

Он развернулся к остальным.

— Теперь мы сами разберемся с масштабированием производства. Князь Васнецов, вы получите все необходимые полномочия — указ будет подготовлен к утру. Профессор Громов — неограниченное финансирование. Сколько нужно, столько и получите. Анастасия…

— Я подготовлю информационную кампанию, Ваше Величество.

— Действуйте. У нас мало времени. Каждый день промедления — это сотни смертей.

Они закивали, заулыбались. Даже Громов приободрился — раз Император доволен, значит, головы не полетят.

А я сделал шаг вперед.

Безумие. Чистое самоубийство. Но чтобы играть эту роль до конца для него, не нужно было молчать.

— Простите,…