Легион Урфина Джюса (хроники дуболомов/

Глава 1 Пещера Гингемы

В пещере Гингемы было темно, как в жопе афроамериканца. Холодная сырость пронизывала до костей, да плюс ещё заиндевевшая на северном ветре проклятая кольчуга совсем не добавляла комфорта. Урфин был зол. Зол и голоден. Да ещё в этой долбанной пещере — хоть глаз выколи, да и запах, доложу я вам, совсем не способствовал позитивному настрою. Однако, в данный исторический период — это было самое безопасное место.

Заходить вглубь пещеры с факелом было слишком опасно — повсюду висели всякие сушёные колдовские причиндалы, которые могли вспыхнуть от любой искры. Ну а проводить эксперименты на предмет — как себя поведёт всякое горящее колдунство, низвергнутый монарх Магиланда не имел ни малейшего желания.
А вот деревянный клоун видел в темноте также хорошо, как и при свете солнца. Именно поэтому Урфин и пустил его вперёд на поиск лампы.
Конечно же проще всего было бы послать Гуамоко — он прекрасно знал пещеру и мог спокойно найти и принести этот ведьмин фонарь, однако филин улетел на разведку. Он должен был встретиться со своей филинской братией, узнать обстановку, а также установить — что же случилось со взводом Ватиса.

— Повелитель, правее, — прогундосил Эот Линг, — я здесь, я нашёл.

Добравшись на ощупь до клоуна, Урфин уселся на холодный каменный пол и начал колдовать над лампой. Заправив светильник маслом, он выбрал более менее сухой участок каменистой поверхности и положил на него трут. Ловким, отточенным движением он дважды ударил кресалом об кремень высекая сноп искр, которые воспламенили трут. Через несколько секунд дело было сделано, и Урфин встав на ноги поднял над собой лампу. Мерцающий огонь гингемовского фонаря осветил хищную улыбку клоуна, и теперь можно было смело следовать вглубь пещеры, спускаясь всё глубже и глубже под землю. Продвигаясь вперёд, Урфин старался не задевать свисавшие с низкого потолка пучки сушёных трав, лягушек и больших пауков. Нацарапанные на стенах магические знаки, плясали в колыхающемся свете лампы.
Вскоре, Урфин и Эот достигли чертога с высокими потолками, где располагался очаг.

— Эй, балбес, шуруй к медведю, ты мне больше не нужен, — проворчал Урфин.

Клоун оскалил острые зубы, послушно повернулся и, подражая дуболомам, начал маршировать в сторону выхода, там где держал оборону Топотун. Заодно, медведь охранял рюкзак с книгами, которые Урфин прихватил в библиотеке Великого Гудвина.

Урфин огляделся… Свет лампы выхватывал из темноты всевозможные горшки, банки и кувшины, связки сушёных змей, летучих и обычных мышей, гирдянды сушёных жаб. Джюс поднял лампу повыше и невольно вздрогнул — под потолком свисало подвешенное на цепях семиметровое чучело крокодила.
Ещё будучи в услужении у госпожи Гингемы, Урфин очень долго привыкал к этой жуткой туше гигантского чудовища. Ему всегда казалось, что эта тварь сейчас порвёт цепи и набросится на него. Полностью отделаться от страха перед монстром так и не получилось, а теперь крокодилья тень на потолке обзавелась двумя жуткими нетопыриными крыльями — именно эта тень и напугала Урфина. Всему виной была летучая мышь, которая сидела на шесте ниже крокодила, и чья тень слилась с тенью гигантского чучела — образовав некое драконоподобное чудовище.

— Ууу, тварь! — Урфин погрозил летучей мыши кулаком.

— Мама твоя, — мышь не полезла за словом в карман.

Урфин сплюнул и грязно выругался. «Ну ничего, повякай пока. Появится Гуам — разберётся с тобой» — подумал он. Когда-то на этих шестах восседали величественные филины, одним из которых и был Гуамоколатокинт, который теперь должен был найти своих бывших коллег.

Урфин продолжал осматривать пещеру… Дрова частично превратились в труху, но в целом годились для костра. А что поделаешь — хочешь-не-хочешь, а придётся пока обживаться здесь. Домой соваться нельзя — там наверняка уже рыщут приспешники Према Кокуса. Да и вообще, что касается Блюланда то в этих краях его будут искать сильнее всего. Но всё-таки Урфин пошёл на риск — ему необходимо было добраться до книги Гингемы. Он уже один раз положился на грубую силу и всё это закончилось полным крахом. Однако, он хорошо умел учиться на своих ошибках — без этого из него никогда не вышло бы хорошего столяра.
А сунуться в пещеру Гингемы никто не посмеет, да что там сунуться — близко подойти никто не решится. Так что здесь можно будет забазироваться, собирать информацию и думать, что делать дальше.

Разведя костёр, Урфин довольно прищурился и усевшись на табурет протянул к огню руки и ноги. Он чертовски замёрз пробираясь через горный перевал и теперь блаженное тепло потекло по жилам. Жрать хотелось, как бегемоту, но дело было прежде всего. Немного обогревшись Урфин встал и направился к тяжёлой дубовой двери, той что вела в спальню Гингемы. Возле самой двери ему стало не по себе. Липкий ужас стал пробираться в душу. Урфин переложил лампу в левую руку, а правой выхватил палаш. Он подцепил клинком створку и тяжёлая дверь со скрипом отворилась. Комната размерами совсем не удивляла, а скорее даже наоборот, и большую её часть занимала кровать. Мыши, испуганные светом лампы, с визгом бросились кто куда, покидая изгрызанную перину колдуньи. Больше в комнате никого не было. Рядом с кроватью стоял небольшой грубый стол, на котором лежала большая книга Гингемы.

Ну наконец-то! Хоть книга на месте! Урфин облегчённо выдохнул — хоть тут удача от него не отвернулась.
Что поразительно — книга было совершено не тронута мышами. Видимо та жуткая аура, что исходила от этого фолианта, отпугивала даже мышей.
Да что-то там мышей?! Ещё год назад ему бы и в голову не пришла мысль, чтобы хотя бы прикоснуться к этой жуткой книге, представляющей из себя огромный том на несколько тысяч страниц в переплёте из человеческой кожи и обитый серебряными бляхами покрытиями колдовскими знаками. Но теперь ему, категорически, нужны были ответы на его вопросы и они наверняка были в этой страшной книге.
Вполне возможно, что ответы на вопросы были и в огромной библиотеке Изумрудного Города, однако у него не было времени на изучение такого количества книг, и помочь ему было некому — смотритель библиотеки смылся во время взятия города и залёг на дно, а полиция так и не смогла его найти. Урфина тогда очень сильно задел тот факт, что этот идиот смотритель остался верен этому тупому чучелу огородному, которое наверняка и читать-то не умеет. А ведь он — Урфин — мог его приблизить и возвысить. Без обмана. Он разослал глашатаев по всему городу, которые от имени нового короля обещали смотрителю целое состояние за возвращение на службу. Урфину очень нужны были знания хранящиеся в библиотеке, а без смотрителя там сам чёрт ногу мог сломать. Нет, это действительно уму непостижимо — ну как образованный человек мог сохранить верность тупому огородному пугалу?! Пугалу?! Безмозглому мешку с соломой… И всё это вместо того, чтобы коротать вечера за благородным напитком в компании человека, с которым можно обсудить прочитанное, поспорить, подискутировать… И к тому же — всё это за огромные деньги. И вместо этого идиот смотритель предпочёл какие-то демократические ценности…
Но делать нечего — пришлось Урфину Джюсу пытаться во всём разобраться самому.
А затем началась война…
Штаты опять послали агента Элли, которая подняла восстание в отравленных демократией провинциях. И вскоре НАУД (Непобедимая Армия Урфина Джюса) была разгромлена и вновь на престол уселась штатовская марионетка — чучело огородное. Страшила Мудрый… Обоссаться… Страшила, сука, Мудрый… Это всё равно, что — безрукий мастурбатор. Однако, силы за чучелом стояли более чем серьёзные и теперь он — Урфин Первый, могучий Король Изумрудного города и всего Магиланда сидел в этой обгаженной мышами пещере и боялся собственной тени.

Глава 2 РДГ

Урфин Джюс, Топотун, и филины: Гуамоко, Гекки и Кекки — держали военный совет. Светлой лунной ночью штаб НАУД расположился на уютной полянке. Стоило обсудить собранные филинами сведения и выработать дальнейший план действий. Раньше Урфин все решения принимал единолично, но теперь ситуация была очень непростая, а филины Гингемы отличались умом и сообразительностью, а также обладали большим объёмом знаний и могли посоветовать что-нибудь дельное. Гуамоко был назначен начальником авиаразведки НАУД (чем он ужасно гордился), все остальные 13 филинов тоже не были обделены — каждый из них стал начальником авиаразведки сектора. Сейчас в распоряжении Урфина было 7 птиц: 3 принимали участие в военном совете, 2 заняли посты и вели наблюдение за местностью — дабы никто чужой не мог незаметно пробраться к поляне, и ещё 2 находились в Когиде и следили за чуланом Према Кокуса. Остальные 6 филинов ушли на задание в глубокий тыл противника: 2 в Еллоланд, 2 Пёплланд и 2 — в Изумрудный Город. Пинкланд в данной ситуации интересовал меньше всего, так как участия в войне не принимал, поэтому туда никого не послали, да и, честно говоря, некого было. Еллоланд тоже не принимал участия в войне, однако на скалистые холмы, отделяющие Жёлтую страну от Изумрудной, был выслан 4-й взвод Гитона и группа полицейских Чакниса. Эти холмы являлись господствующими высотами той местности, и наблюдение с их вершин позволяло вскрыть выдвижение войск коварной старухи Виллины. Именно эти холмы и должны были послужить плацдармом для атаки на Еллоланд, однако вмешательство Соединённых Штатов сорвало все планы.

— Так, что мы имеем, — деловито произнёс Урфин Джюс, подкидывая можжевеловые веточки в потрескивающий костёр, — противник удерживает в плену взвод Ватиса, верные патриоты: Кабр Гвин, Элл Стом и Тин Калби закованы в цепи и отправлены на рудники, ещё 5 настоящих проверенных патриотов-монархистов бежали в горы, и через два дня они прибудут в распоряжение армии (конечно же никакой армии ещё не было, но все вели себя так, как будто она действительно была). На всех дорогах вооружённые патрули, а на входах в населённые пункты посты сил самообороны Према Кокуса.

— Противник силён и коварен, — проскрипел филин Гекки.

— Вот именно! — Урфин поднял вверх указательный палец, — как так получилось, что целый взвод могучих дуболомов попал в плен? Чьих это рук дело?

— Это дело рук одноногого моряка, — за всех ответил Гуамоко.

— Какими силами этот одноногий морпех Чарли Блек захватил в плен взвод Ватиса? — продолжал спрашивать Джюс.

— Практически в одиночку, повелитель. Предатели лишь помогали связывать дуболомов.

Все остальные молчали и внимательно наблюдали за диалогом Урфина и Гуамоко.

— В одиночку… Я конечно понимаю, что лейтенант Корпуса Морской Пехоты — это вам не козюли по стенам размазывать, однако он одноногий, а значит лишён манёвра. И что получается — одноногий моряк сильнее, чем целый взвод дуболомов, ага?

— Никак нет, повелитель. Моряк проявил военную хитрость.

— Вот именно! Военную хитрость! Вот и нам нужно проявлять военную хитрость! Нужно перенимать у противника его сильные стороны. Я сейчас читаю умные военные книги — и они тоже нам помогут. Теперь мы будем воевать по-другому. Теперь мы будем воевать по-умному!

— Повелитель, пойдём к чулану Кокуса — я напугаю стражников, а ты перережешь верёвки, ну или я могу пойти один и сам разорву путы когтями, — выпалил Топотун, который тоже хотел казаться очень полезным.

— Нет, Топотун. Так бы поступил прежний Урфин. Но нынешний Урфин умнее. И нынешний Урфин проявит хитрость. А если поступить так, как ты советуешь — то тебя обязательно узнают, и тогда все поймут, что и я где-то рядом, и тогда нам не сдобровать.

— Я убью стражу, и никто ничего не узнает, — не сдавался Топотун.

— Нет. Ты не сможешь убить сразу двух, так что стража успеет поднять тревогу, и хотя чулан находится на самой окраине усадьбы, но люди всё равно услышат и прибегут на помощь.

— Какой ты умный, повелитель, — восхищённо прохрипел Топотун.

— Я умный, а ты, шкура, прикинься ветошью и не отсвечивай. А 3-й взвод мы освободим так, чтобы на нас никто не подумал, — проворчал Урфин.

— Вы раздражены, повелитель, вас что-то смущает? — поинтересовался наблюдательный Кекки.

— Ты прав, филин, я раздражён. Мне нужен Кабр Гвин и его парни, а я не могу их освободить! Потому что, если спасти и дуболомов и гвиновцев, то даже тупое чучело огородное поймёт, что за этим стоит НАУД.

— А кто сейчас важнее, повелитель? — встрял Гекки.

— Сейчас важнее люди, чем дуболомы. Мы же ещё не вошли в активную фазу боевых действий. Мы сейчас в стадии формирования армии и в процессе становления военной экономики, и поэтому Гвин важнее.

— Так может, тогда пускай дуболомы полежат пока у Кокуса, а мы лучше спасём Гвина?

— Нет, Гекки. Побег с рудников осуществить гораздо сложнее. Да и эта акция неизбежно нас выдаст.

— К тому же судьба Гвина и его ребят решена, и никаких изменений там не предвидится. А вот что будет с дуболомами — совершенно неизвестно. Их в любой момент могут бросить в печь, либо куда-нибудь для чего-нибудь увезти (всё дело в том, что дуболомы от нечего делать горланили песню «Наш Урфин молодец», сочинённую генералом Ланом Пиротом, чем очень сильно действовали на нервы стражникам, которые любили поспать на посту, а под вопли деревянных солдат не смогла бы уснуть даже старая, глухая кляча).

— Верно, Гуам, верно. Так что пускай Гвин повкалывает пока в руднике. Ему полезно. В другой раз будет лучше думать и не вестись на провокации противника. Так что, господа совет, так и определим — приоритетная цель — 3-й взвод.

— Когда операция, повелитель? — спросил Кекки.

— Когда прибудет группа Нак Шеда. Тогда уже и решим. Ну что, разведка, есть ещё какие-нибудь умные мысли?

— Мы пока владеем информацией исключительно по Блюланду. Как обстоят дела с нашими сторонниками в других регионах, и какие там мероприятия проводит ОАСМ (Освободительная Армия Страшилы Мудрого) — нам совершенно неизвестно. Когда поступит информация от остальных групп авиаразведки, тогда уже картина более-менее прояснится, и вот тогда уже можно будет строить какой-то расчёт, — ответил за всех Гуамоко.

Глава 3 Материальное обеспечение

РДГ блестяще выполнила свою задачу и теперь совместно с освобождённым Зелёным взводом ускоренным маршем возвращалась на базу. Шли почти без остановок. Урфин и Нак по очереди ехали на медведе, и там в седле по возможности и кимарили. Топотун никогда бы не позволил ехать на себе кому-то другому, кроме повелителя. Однако, совместные действия в составе одной диверсионной группы сплотили маленький коллектив. К тому же, Нак относился к медведю с величайшим почтением, что, естественно, льстило бывшей шкуре. Ну и плюс к тому — Топотун оценил действия кузнеца во время проведения операции. Конечно же, каким-то особым умом медведь не отличался, если не сказать грубее, однако был абсолютно предан Урфину в частности и делу НАУД в целом, и поэтому умел ценить полезные делу кадры. Да и что там скрывать — Топотуну была очень приятна лесть Нака Шеда.

В пещеру Гингемы Урфин возвращался триумфатором. Правда, сам путь стоил ему нескольких седых волос, так как дуболомы мало предназначены для скрытого передвижения по тылам противника, и это очень мягко выражаясь. В общем, Джюсу и Топотуну приходилось постоянно следить за тем, чтобы деревянные солдаты себя не выдали. Однако, на второй день капрал Ватис стал более-менее привыкать к партизанскому способу перемещения, хотя было видно, что ему очень сильно хотелось горланить команды и устроить прохождение с песней.

Когда же до пещеры оставалось не больше тысячи шагов, и Гуамоко доложил, что всё спокойно, тогда Урфин позволил дуболомам показать себя.
Ватис построил взвод в две шеренги, и дуболомы, чеканя шаг, грянули: «Наш Урфин молодец!». Сам Джюс, с филином на плече, ехал на медведе. Нак Шед, гордо выпятив грудь, замыкал шествие.

Встречать победителей вывалил весь личный состав НАУД. Филины громко ухали и хлопали крыльями. Люди сначала просто выражали свой восторг бурными аплодисментами и приветственными выкриками, затем подхватили песню дуболомов.
В этот момент Урфин был счастлив. По-настоящему счастлив! После постигшей его катастрофы его армия вновь возрождалась и уже обретала свои очертания. А теперь его борьба, его НАУД стала всем смыслом его существования. И какой-то другой судьбы он уже не хотел. Да он бы уже и не смог вернуться к той серой жизни. Вкусив однажды наркотика власти, он уже не представлял для себя иной судьбы, и жизнь, где нет походов и сражений, была уже не для него.
А что касается прошедшей операции, то он теперь значительно поднимал себя в глазах своих подчинённых. Пусть их сейчас было не много, но все они видели, что он может не только посылать людей на смерть, но и сам готов рисковать своей жизнью ради своих солдат. Именно поэтому все они с таким восхищением смотрели на него. Именно поэтому они с таким воодушевлением горланили дуболомовскую песню. От избытка чувств его глаза намокли, однако он сдержался, а вот старина Нак всё-таки утирал слезу. Глядя на эмоции своих подчинённых и осознавая, что он смог окончательно завоевать их преданность, Урфин решил поощрить личный состав. Джус был равнодушен к алкоголю и практически не пил (ну за очень и очень редкими исключениями), поэтому, категорически не приемлел пьянства в своей армии, однако сегодня был особый случай. Во-первых — сегодня была его двойная победа: и над противником, и над подчинёнными, которые теперь из подчинённых становились соратниками, что было гораздо важнее и дороже, ну и во-вторых — личный состав необходимо было поощрить, а заодно закрепить их новый статус.

Пока РДГ ходила в рейд, братья плотники Том и Нен, вооружившись урфиновским арбалетом, отправились на охоту. Это увлекательное мероприятие значительно облегчалось тем, что поиск дичи осуществляли филины Гекки и Кекки. Таким образом охотники при поддержке авиазвена очень быстро заколбасили огромного оленя, для транспортировки которого пришлось привлекать весь человеческий личный состав. Также гарнизон пещеры немного разобрал барахло в проходе, таким образом теперь даже Топотун мог проходить в чертог с очагом.

На праздничный ужин сегодня было жаркое из оленины, к которому (под всеобщее ликование и возгласы: «слава Великому Урфину!») Джюс присугубил бочонок сидра из закромов Гингемы. Старая ведьма любила порой побаловать себя бухлишком, но именно побаловать, так как для изменения сознания использовала грибы, либо всевозможные наркотические препараты собственного изготовления.

Праздник удался на славу. Как оказалось, филины тоже были не дураки похлебать яблочного винца… Было много радости. Было много тостов: за Великого Урфина Джюса, за НАУД, за авиаразведку, за диверсантов и т.д. и т.п.… Люди и филины наелись и напились, дуболомам было позволено вдоволь намаршироваться под их любимую песню под аккомпанемент клоуна Эота Линга, который довольно-таки ловко барабанил по перевёрнутому ведру, чем приводил деревянных солдат в полный восторг.
Медведь Топотун, усевшись жопой своей на каменный пол, восхищённо подвывал и радостно хлопал в ладоши.

Гулянка затянулась далеко за полночь. А когда наконец-то все угомонились, Урфин выбрался из пещеры, уселся возле входа и стал думать о разном, любуясь на бездонное звёздное небо. Всё последнее время он думал лишь о том, как воссоздать армию, а точнее — создать заново, с учётом всех упущений и ошибок, а также исходя из знаний, получаемых из уставов, наставлений, методик и трактатов. А теперь, захмелев и уставившись на мириады звёзд, стал думать о судьбах человечества, и от этих дум, что называется: «чё-то приуныл»…

Гуамоко тоже выбрался из пещеры и наблюдал за своим шефом. Наблюдал долго, а потом всё же не выдержал:

— Не грусти, повелитель, ты обязательно найдёшь способ найти порошок. И вот тогда мы всем покажем.

— Эх, Гуамокушка… Да разве в этом дело… Ну найду я это поганое растение, ну настругаем мы деревянных дураков полную кадушку… Власть мы захватим, это лишь дело времени… А вот потом что? Они же больше не хотят жить по-старому. Они же теперь хотят свою поганую демократию.

— Мы заставим их подчиняться!

Глава 4 Битва за Черепаху

Как оказалось, капрал и инспектор не смогли разделить властные полномочия, поскольку каждый считал главным исключительно себя. Как итог — началась война. Всё началось с оплеухи, которую капрал отвесил полицейскому.
Нет, наверное всё-таки надо начать с самого начала…
В общем, дуболомы и ушастые коряги (как прозвали полицейских), прибыв в Скалистые Холмы, сразу же заняли Черепаху (как назывался самый большой холм). Согласно приказу Великого Урфина Джюса, капрал начал выстраивать оборону на господствующей высоте, а группа инспектора Чакниса отправилась на сопредельную территорию: подслушивать, подглядывать, ну, в общем, вести разведку. Взять «языка» приказа не было, так как Урфин не хотел раньше времени злить коварную старуху Виллину. В общем, пока полицейские шныряли по тылам вероятного противника, дуболомы строили укрепления, для чего они специально были снабжены двумя тяжёлыми коваными лопатами, двумя кирками и двумя топорами. Для выполнения сложных инженерных работ капрал Гитон был оснащён подробнейшими инструкциями в виде пяти листов бумаги, на которых Урфин лично нарисовал, что именно должны делать дуболомы. Перво-наперво, как Джюс и вбил в голову Гитону, дуболомы начали собирать камни и тащить их на вершину. Собрав гору камней, они стали копать ров и набрасывать вал. Деревянные солдаты копали так яростно, что вскоре поломали черенки у лопат. Кирки продержались дольше — чуть ли не до конца земляных работ. Заменить деревянные части шанцевого инструмента дуболомы были не в состоянии, однако, слава Урфину, они сами были деревянными деталями и хреначили в поверхность планеты железяками с завидным упорством, достойным их предков, вонзающих свои корни в земную кору.
Как бы там ни было, но ров дуболомы выкопали и накидали вал, теперь оставалось только изобразить некое подобие каменной стены. А вот строительство этой самой стены стало для Оранжевого взвода непреодолимой проблемой… Всё дело было в том, что наши весёлые дендрозольдатен сложили нижний ярус из самых маленьких камней. Ой, вот только не надо сразу ржать, ладно? Во-первых — это гораздо быстрее, а во-вторых — сразу же вырисовывается весь контур строительства. Ну согласитесь — какая-то логика в этом есть, да и в конце концов, ребята же только учатся… А вот дальше… А вот дальше можно ржать сколько влезет — дуболомы начали складывать большие камни на маленькие. Ну, на первых порах ничего особенного не происходило, а вот потом, когда дело дошло до самых больших каменюк, тогда всё сразу же начало разваливаться. Однако, деревянные ребята упорно продолжали возводить стену. При этом несколько каменюк укатились в ров и, глядя на одни только попытки их оттуда извлечь, можно было бы умереть со́ смеху. Особенно если бы этот увлекательный процесс комментировал Михал Задорнов… Помните его знаменитое — «ну тупые…»? Дуэт Карцева и Ильченко тоже отвёл бы душу, глядя на эту уморительную картину. Ну да ладно, вернёмся к нашим забавным деревяшкам. Все тщетные попытки сложить стену закончились тем, что Оранжевому Второму раздробило стопу очередной свалившейся глыбой. Его левая нога превратилась в костыль и теперь он мог только ковылять, словно одноногий моряк Чарли Блек. Тут стоит добавить, что этот самый «трёхсотый» стал первым в мире рядовым дуболомом, кто обзавёлся собственным именем. Коллеги по опасной профессии прозвали его Негоструж, что означало — «не годен к строевой службе».

Глядя на то, как личный состав начинает нести потери, капрал Гитон решил отказаться от совершенно бесперспективного и травмоопасного занятия и внёс коррективы в начальный план. Взводный-4 приказал: все большие камни свалить в кучу, кучу засыпать землёй и утрамбовать, а камни меньших размеров — разложить по кучкам вдоль всего периметра рва — эти самые камни должны были стать основным средством огневого поражения в случае атаки крепости противником. С этой задачей ходячие брёвна справились. Конечно же, импровизированный донжон, даже с большой натяжкой нельзя было назвать башней, однако, это была некая корявая возвышенность, на которой мог расположиться весь взвод и отбивать оттуда атаки противника. «Башня» тоже обзавелась боекомплектом в виде двух куч камней. Далее, следуя рисованным указаниям Потрясателя Вселенной, дуболомы срубили два дерева, обрубили сучки и положили через ров, получив мост, который без особого труда можно было втащить вовнутрь укрепления. Также, были срублены две молоденькие берёзки, с помощью которых можно было вытаскивать из рва своих свалившихся туда балбесов. После завершения строительства оборонительных сооружений, дуболомы вновь взялись за блиндаж, на который ушло меньше дня. Ну, положа руку на́ сердце, блиндажом это было назвать трудно, но тем не менее — яма с норой в земле, где личный состав мог укрываться от дождя и посторонних глаз, имелась.
Вообще, если бы Урфин Джус увидел результат труда своих дуболомов, то он наверняка разрыдался бы от радости и умиления — ведь как бы оно ни было, но эти стоеросовые дубины смогли выполнить очень сложную задачу. И, несмотря на трудности, умудрились найти выход из ситуации и создали укрепление с двумя рубежами обороны! Хотя, положа руку на сердце, говорить о заслугах дуболомов во множественном числе всё-таки не правильно — эта деревянная команда до сих пор катала бы камни и оставалась без ног. Создание «крепости» было заслугой исключительно капрала Гитона, который был одним из самых толковых среди своих коллег, а возможно и самым толковым. Возможно, что даже самым толковым во всей Деревянной Армии.
По завершении строительных работ, большая часть дуболомов занималась тем, что прочёсывала местность в поиске камней, пригодных для метания. Двое деревянных друзей для этих же нужд долбили сломанными кирками скалу у подножия Черепахи. Все эти камни дуболомы стаскивали в «крепость», тем самым постоянно увеличивая запасы боекомплекта. Не участвовал в работах только Негоструж — он был вечным часовым на вершине «башни».
Если бы у Гитона хватило ума, то он вполне бы мог организовать стрельбы и полностью пристрелять местность. Но, Деревянная Армия была ещё сырой, и подобные премудрости на данный исторический период некому было вложить в дубовые головушки, а самостоятельно до этого Гитон недотумкал.

Глава 5 Рейд

Когда прилетел филин Гаукан и принёс известия о Гитоне и Чакнисе, Урфин сразу же принял решение, что к ним должен лететь Гуамоко, так как он был единственным филином, кого они знали лично, соответственно и повлиять на них мог только он. Гитон был военный правильный и смышлёный, и поэтому Джус надеялся, что он всё-таки подчинится переданному филином приказу. К тому же Потрясатель Вселенной решил этот приказ передать не только на словах, но и нарисовать, что он сразу же и начал делать. Урфин взял два листа бумаги: на одном он изобразил себя, а на другом - летящего филина и идущих за ним дуболомов и полицейских.
После тщательного инструктажа Гуамоко отправился в путь. Вместе с ним в дальний перелёт отправились филины Карин и Освальд.

С утра Урфин, Гекки и Кекки вновь занялись разбором колдовских причиндалов.
Капрал Ватис при барабанной поддержке Эота Линга продолжил обучение своего взвода действиям в строю.

А сержант Шед вместе с ефрейторами начали паковать манатки на случай скоропостижной смены места дислокации. Весь день ушёл на то, чтобы упаковать рулоны с материалами, всевозможные инструменты и посуду, весь цветмет, разобрать и приготовить к транспортировке станки. А на следующий день группа будущих диверсантов приступила к боевой подготовке. Парни стреляли из арбалета, метали ножи, учились снимать часовых, ползать по-пластунски, фехтовать (на палках). Ну а также занимались увлекательным бегом по горам с рюкзаком на спине, а в рюкзаке камни. В общем, шутки кончились — пора было становиться настоящими солдатами.

* * *

— Именем Великого Урфина Джюса приказываю немедленно прекратить бой! — прокричал Гуамоко, пролетая на полем яростной каменной битвы.

Каким-то чудом ни один из целой дюжины брошенных в него камней не попал в цель. Видимо, всё дело в том, что деревянные ребята не имели практики в стрельбе по воздушным целям.

— Капрал Гитон, ты охренел, сука, или в шары долбишься? Я Гуамоко — командующий авиаразведки НАУД! Прекратить огонь!

Услышав название родной аббревиатуры, капрал слегка озадачился. Также было удивительно то, что ушастые коряги прекратили боевые действия и что-то там галдели, такая пальцами в птицу.

— Прекратить огонь! — рявкнул капрал.

— Давно бы так! А то чуть не угробили Правое Крыло Потрясателя Вселенной, идиоты деревянные! Капрал Гитон, инспектор Чакнис, немедленно прекратить боевые действия! Построить личный состав!

— Слышь, пернатый, ты пальцы-то не гни, а то глаз на жопу натяну! — Гитон за словом в карман не лез, однако и камнями уже не кидался.

Подчинить себе деревянных солдат у филина не получилось, да это изначально была глупая идея, однако войну он остановил. Как это ни странно, но картинки Урфина вполне прокатили за письменный приказ, и оба деревянных командира признали их подлинность. Хотя, если бы их доставил не Гуамоко, которого они знали лично, а какой-то другой филин, то возможно ничего из этой затеи не вышло бы.

Спустя четверть часа Гуамоко, Гитон, Чакнис, Карин и Освальд держали военный совет. Задача перед ними стояла нетривиальная. О том, чтобы идти по дороге из жёлтого кирпича (ДВЖК) - даже речи идти не могло. Единственным выходом было пройти по узкому дефиле между Изумрудной и Жёлтой странами и переправиться через реку Большую. Пройти нужно было абсолютно незаметно, так как обнаружение группы привело бы к неминуемой её гибели. Хорошо ещё, что Черепаха находилась вдали от населённых пунктов, и деревянно-каменную войну никто не видел. Но вот дальше на запад уже встречались поселения, причём с обеих сторон границы. Таким образом, было решено не торопиться, а хорошенько подготовиться.

Карин и Освальд отправились в ближайшие леса и рощи — собирать местных филинов и сов для встречи с Великим Гуамоко — Правым Крылом Гингемы.
Через день три десятка пернатых собрались на конгресс Птиц Тьмы. Гуамоко популярно объяснил собравшимся, что Родина в опасности, что иноземные захватчики хотят уничтожить последнее место, где живёт магия, и что именно иноземцы стоят за уничтожением настоящих патриоток Гингемы и Бастинды. Также начальник авиаразведки НАУД доложил собранию, что Великий Потрясатель Вселенной Урфин Джюс — наследник Гингемы, и что он возглавляет силы сопротивления. Ну и, естественно, что он — Гуамоко, его Правое Крыло. Но это то, что касается мира людей, а вот в мире птиц — именно Гуамоко самый главный. Карин и Освальд подтверждали полномочия своего шефа.
В общем, все филины и совы признали власть Гуамоко и вступили в НАУД.
Сова Фиона сообщила, что слышала трескотню сорок о некой вороне Кагги-Карр, для которой они собирали информацию и за глаза назвали её «зазнайка». Ещё две совы и один филин подтвердили, что тоже слышали нечто подобное. Исходя из этого, можно было сделать вывод, что большинство ворон, сорок, галок и всяких прочих грачей барабанят на ОАСМ, а эта самая Кагги-Карр занимала в их иерархии приблизительно такое же место, как Гуамоко в НАУД. Исходя из этого, операцию нужно было проводить скрытно не только от людских глаз, но и от птичьих. Спасало ситуацию то, что приближался сбор урожая, а это значит, что вся авиаразведка ОАСМ сейчас мародёрничает на полях. Так что действовать надо было максимально быстро, пока ситуация благоприятствовала.

По завершении конгресса Карин, Освальд и сова Мидея отправились за Большую Реку. Задача Карина и Мидеи состояла в том, что собирать обитавших там филинов и сов на подобное мероприятие. Освальд же должен был срочно возвращаться к Урфину и предупредить его об опасности со стороны сороко-вороньей братии. А все остальные должны были помочь довести деревянный отряд до реки и прикрыть его переправку на западный берег.

Гуамоко, Гитон и Чакнис тщательно прорабатывали план операции. Операции сложнейшей даже для умных людей, а уж для деревянных и подавно. Вся проблема была в том, как форсировать водную преграду. Конечно же, Большая река - это вам не Обь-Матушка, не Волга и не Енисей, однако вполне себе Ангара. То есть - река широкая, быстрая, и, в отличие от дочери Байкала, — кишащая крокодилами. Ну крокодайлы в данной ситуации нам совершенно монопенисуальны, а вот что касается всего остального, то проблемы были. И проблемы, можно сказать, непреодолимые. Как прикажете переправлять через широченную и быструю реку деревянный отряд, а? Нет, конечно же — говно не тонет, и в нашем случае даже обладает завидной мореходностью. Однако учить дуболомов и ушастых коряг плавать была та ещё перспективка… Тут и к бабке ходить не надо, чтобы понять, чем всё это закончится — деревянных ребят унесёт течением, и вся любовь... Строительство моста тоже было исключено. Оставался один-единственный выход — строить плоты, и тогда, возможно, что и удастся добраться до другого берега. Причём именно ВОЗМОЖНО что удастся, так как гарантий никто дать не мог. Хотя однажды дуболомам уже доводилось форсировать Большую, однако это было гораздо ниже по течению, где река сильно разливалась и течение было слабым. А вот полицейские вообще подобного опыта не имели, так как их тогда ещё не существовало.
Теоретически, нарубить деревьев для строительства плотов проблемой не было. Было проблемой — как это потом скреплять?
Единственным выходом было — уеб… гм... спиз… гм… ну вообще экспроприировать в ближайших населённых пунктах всевозможные верёвки, ремни, тряпки, кожи - ну в общем всё, чем можно связать брёвна.
На том и порешали: филины и совы проводили рекогносцировку, а с наступлением темноты наводимые ими полицейские тырили всё, что было можно. В это же самое время дуболомы осуществляли марш к реке, к которой они должны были подойти ниже Водопада Страха, дабы его грохот скрыл любые строительные работы и неизбежный шум, который обязательно возникнет во время переправы.
Ещё не забрезжил рассвет, как 4-й взвод был уже на месте и сразу же начал валить деревья.
С утра начали возвращаться полицейские, напоминающие ходячие тюки тряпья, верёвок и упряжи. К полудню три плота были готовы. Начинать переправу было решено с наступлением темноты, а пока — плавсредства были замаскированы ветками, а деревянные хлопцы сховались в кустах.

Глава 6 Ищите и обрящите

Гуамоко и его помощники провели слёт всех сов и филинов Западнобережья. Естественно, всё прошло, как и было запланировано, — птицы присягнули Гуамоко и Урфину. Таким образом, НАУД получила мощную сеть агентуры на большей части Западнобережья, на всей территории Имеральдланда, на юге Еллоланда и на северо-западе Пёплланда. В связи с этим должность Гуамоко теперь звучала как — командующий авиаразведки НАУД (вместо начальника).

Ну а потом Гуамоко встретился с беркутом Вильгельмом, после чего они прибыли к Урфину. В итоге, Вильгельм согласился принять должность командующего высотной авиации и привлечь к этой работе ещё пятерых своих младших братьев. Далее, беркуты должны были привлечь коршунов и ястребов для уничтожения потенциальной агентуры ОАСМ.

Помимо воздушных сил, Урфин занимался и непосредственно Деревянной Армией. Первым делом были починены «трёхсотые». Далее началось реформирование — первым делом была ликвидирована полиция, ввиду её неактуальности, теперь на её базе создавалась Рейдовая Разведка (рейнджеры) в составе Деревянной Армии. Инспектор Чакнис теперь стал сержантом группы рейнджеров. И тут встал вопрос — а чем же их вооружать?
Урфин тщательно проанализировал все детали Деревянно-каменной войны. Исходя из этого он понял, что рогатки отмерли сами собой, это поняли даже его деревяхи, так как то, что хорошо для полиции, совершенно не годится для тяжёлого огневого контакта. Исходя из этого, Потрясатель Вселенной сделал вывод — наилучший вариант эти ушастые коряги нашли сами — их руки идеально подходили для метания камней, и никаких приспособлений им для этого совершенно не требовалось. Единственное, что он хотел сделать - это увеличить носимый боекомплект. Для этого на рейнджера напялили рюкзак с камнями. Казалось бы - вопрос решён, однако при такой нагрузке разведчик терял своё главное качество — скорость. Поэтому от рюкзаков было решено отказаться. Однако эта идея получила своё продолжение. Урфин подумал о том, что для стрельбы можно использовать обычных дуболомов, только для этого надо заменить их руки на такие же, как у бывших полицейских, только более мощные. Такие солдаты смогут метать более мощные снаряды, и на них, помимо сумки, можно будет напялить большие рюкзаки с камнями, так как их задачи заключаются в поддержке тяжёлой пехоты и нанесении противнику огневого поражения, и скорость для них особой роли не играет. Ну создание этих гренадёров — это планы на будущее, а пока было решено оставить всё как есть...
Об оружии ближнего боя для рейнджеров вопрос тоже пока не стоял, так как их не предполагалось использовать для рукопашных схваток. Задачами Рейдовой Разведки были огневая поддержка войск, боевое охранение, боевой дозор, разведка в тактической и оперативной глубине, рейды по тылам противника. Что же касается того, если дело вдруг дойдёт до ближнего столкновения, то удар по соплям деревянной рукой сам по себе был весомым аргументом, а если эта рука будет сжимать камень, то и подавно.
Естественно, при наличии ресурсов и дуболомов и коряг можно вооружить чем угодно, с таким материалом осуществляем практически любой полёт фантазии. Однако пока приходилось обходиться тем, что дёшево и сердито.
Кстати, Урфин собирался, как только появится возможность, вооружить рейнджеров верёвками с железными кошками. А прямо сейчас вся четвёрка рейдовых разведчиков было оснащена боласами и постоянно тренировалась в их применении.
Кстати, группа сержанта Шеда теперь именовалась пластунами.

Гитону за успешные индивидуальные действия тоже было присвоено звание сержанта. А что касается солдат его взвода, то у Урфина сначала была мысль именно его взвод переделать в гренадёров, так как у них уже были хорошие навыки стрельбы. Однако, помимо стрельбы, этот взвод имел уникальный для всей Деревянной Армии опыт военной инженерии. Исходя из этого, Потрясатель Вселенной решил, что подразделение Гитона теперь будет именоваться 4-й Оранжевый Сапёрно-Стрелковый взвод. Для улучшения метательных качеств солдат они были вооружены пращами и теперь учились ими пользоваться.
Что же касается взвода Ватиса, то там всё было по-прежнему — отрабатывание всевозможных приёмов в строю с применением здоровенных орясин.

Когда Урфин смог вернуться к изучению колдовского наследия Гингемы, беркуты уже смогли организовать 1-е Авиакрыло под командованием беркута Голвейна, куда входили 2 ястребиные стаи (эскадрильи) и 3 звена коршунов. Авиакрыло сразу же приступило к выполнению боевой задачи, и вскоре весь юго-запад Блюланда был очищен от врановых.

Исключением был ворон Арок и его племя, присягнувшее НАУД. Арок всегда был верным патриотом и даже иногда выполнял кое-какие задания самой Гингемы, причём ещё до того, как ей стали служить филины. Ворон, узнав о том, что Урфин собирает силы сопротивления, сам прибыл к нему в пещеру. Именно этот древний ворон и сыграл одну из важнейших ролей в нашей истории…

Племя Арока решено было использовать в качестве разведки, а также для связи, так они подходили для этого более, чем кто-либо другой. Нет, конечно же ястребы летали быстрее, однако они бы ни за что не согласились быть на посылках. К тому же, это позволяло филинам и совам не тратить время на перелёты, а заниматься непосредственно своими обязанностями. А во́роны такими предрассудками не страдали, а наоборот, понимая важность отлаженных воздушных коммуникаций, очень гордились такой службой. Особенно, конечно же, если речь шла о передаче приказов самого Урфина Джюса. Для этого была разработана целая формула, которая была доведена до всего личного состава. Выглядело это следующим образом — ворон, прилетевший к какому-либо командиру или иному какому руководителю, сообщал: «Внимание и повиновение! Приказ Потрясателя Вселенной!" Далее следовал текст приказа, после чего ворон представлялся — "доложил Крыло-11». Невыполнение такого приказа каралось смертью. Также каралась смертью и попытка объявить такой приказ самовольно. Для идентификации воронов и для запутывания противника была введена система позывных, состоящих из комбинации слов и цифр. Слова обозначали принадлежность к одному из четырёх чёрных авиакрыльев, а цифра — порядковый номер ворона, к примеру: Крыло-9, Клюв-22, Коготь-16, Перо-8.
Оценив по достоинству результаты своего труда, Урфин решил перенести систему позывных на всю НАУД. Только в отличие от воронов, которые теперь все поголовно имели свои условные обозначения и чем безумно гордились, в остальных формированиях подобной чести удостаивались только командиры. За исключением беркутов, которые все были командиры.
Наименования позывных были распределены следующим образом:
беркуты — Небо,
коршуны — Высота,
ястребы — Ветер,
филины — Глаз,
совы — Шелест,
взводные дуболомов — Ствол,
взводные коряг — Камень,
пластуны — Ночь,
ворон Арок — Чёрный,
Урфин Джюс — Древодел.

Глава 7 Батяня

Топотун мчался таким же бешеным аллюром, как тогда, когда они бежали, спасаясь от погони после разгрома в битве при Изумрудным Городе. Безумная скачка длилась полдня, и к вечеру они были на месте.
На скальной гряде сидел десяток воронов во главе с Ароком. В расщелине между камнями торчали три бурых высохших стебля, чьи листья давно оборвал ветер. Урфин внимательно рассматривал находку… Стебли были похожи, но точно утверждать было нельзя — уж больно они были высохшие и скрюченные, к тому же совершенно не сохранилось легкоузнаваемых продолговатых листьев, семена тоже отсутствовали… Оставалось только измельчить стебли, высушить и попробовать использовать. Других вариантов не было…

Несмотря на то, что он смертельно устал, Урфин решил возвращаться в пещеру. Все остальные должны были продолжать поиски.

Потрясатель Вселенной и Топотун ехали всю ночь и весь день. Когда до пещеры было уже рукой подать, их догнал рейнджер, который принёс ещё один подобный стебель, на котором красовался каким-то чудом сохранившийся сморщенный, но легко узнаваемый листок. Если бы Урфин мог, он бы наверное расплакался. Но он так чертовски устал, что как только добрался до кровати — сразу же вырубился.
Ему снились какие-то люди верхом на лошадях. Причём, люди явно военные. А также множество каких-то боевых колесниц. Странно… Верхом воевали только рыцари, а эти люди совсем не были похожи на благородных всадников, к тому же у них совершенно не было никаких доспехов, а в лучшем случае какие-то меховые шапки, наподобие его подшлемника. Люди куда-то скакали и махали саблями. Над ними развевались красные либо чёрные знамёна.
Затем было бескрайнее поле до самого горизонта, заполненное ровными рядами дуболомов. Внезапно, деревянных солдат охватило пламя, а за ним стали гоняться железные птицы, плюющиеся огнём.
Затем он сам оказался в боевой колеснице, которой управлял Эот Линг. А сам он стрелял из пушки, которая заряжалась какой-то железной змеёй
Потом появились какие-то другие всадники в огромных шляпах, которые носили люди далеко к югу от Магиланда. И этих людей клевала огромная двуглавая ворона. Потом словно из ниоткуда, верхом на каком-то лохматом быке прискакал сержант Гитон, почему-то покрытий татуировками якорей и русалок, и ударом сабли развалил страшную птицу на две части, после чего смачно выматерился и пропел:

Кто сорвать захочет
Знамя цвета ночи,
Тот рискует очень
Не сберечь башки!

Проснувшись, Урфин пожевал копчёную козлятину и отправился колдовать над Водожором. Глядя на высохшие стебли, он подумал, что если их покрошить в таком виде, то скорее всего порошка не получится, так как они слишком твердые. Поэтому он решил замочить их в воде, предварительно обругав себя за то, что не сделал этого с вечера.
Чтобы хоть как-то отвлечься от томительного ожидания, он занялся чтением боевых уставов. Странный сон натолкнул его на мысли о кавалерии…
Конечно же, времена рыцарей ушли в небытие. Хотя слухи о странствующих рыцарях периодически появлялись, но это, скорее всего, были отголоски старинных легенд. Воевать верхом никто не умел. Да что там воевать — само искусство верховой езды практически было утрачено. На лошадях пахали, их запрягали в телеги и всевозможные повозки, а вот чтобы верхом — это очень и очень редко… Конечно же, с одной стороны, если посадить своих людей на коней, то это значительно увеличивало мобильность войск, а с другой стороны — дуболомы, которые не знали усталости и не требовали фуража, были гораздо мобильнее. Нет, конечно же хорошая скаковая лошадь на короткой дистанции обогнала бы дуболома. Но это на короткой, а на длинной — у лошади шансов нет никаких. И кстати — вы ещё попробуйте найдите эту самую скаковую лошадь. Урфин опять обматерил себя за то, что снова страдал какой-то хренью, после чего начал штудировать боевое применение манипул, когорт, баталий и терций, а также тактику действий войсковой разведки. Внезапно, он в третий раз обматерил себя и заявил сам себе, что если он не перестанет тупить, то он себя уволит к едреной матери. После этого Урфин извлёк замоченные стебли, мелко их нашинковал своим чудо-ножом, а после этого высыпал нарезанные грани в ведро с водой. Теперь вроде бы появился шанс на то, что из этого что-то получится. До ночи он просидел за всевозможными военными книга, и так и уснул, читая пехотный устав Дина Гиора.

Наутро Урфин занялся Водожором. Не сказать, конечно же, чтобы измельчённая им масса действительно набухла от воды, но… Лучше уж вряд-ли будет. Урфин взял большую сковороду, вывалил на неё нарезанную субстанцию и вытащил на солнце.
Весь день, чтобы отвлечься, он снова читал умные военные книги. А к вечеру палящее солнце сделало своё дело — бурая масса превратилась в тот же самый порошок, только более густой и вязкий. Теперь оставалось только провести испытания. И тут возник главный вопрос — где взять испытуемого?

Урфин задумался… Если предположить, что порошок действует, то того, что есть в наличии, не хватит даже для одного взвода. Погибшие стебли в горах есть — это медицинский факт. Но их очень мало, и это тоже факт. Судя по площади исследованной территории и частоте нахождения на ней стеблей, можно было предположить, что всего в горах можно будет найти материала в лучшем случае на три взвода, а может всего и на два, а может и того меньше… Если не удастся найти живые растения, то тогда он сможет выпускать лишь единичные изделия, а не массовые. Урфин не стал посыпать голову пеплом по этому поводу, тем более, что было неизвестно — работает порошок или нет. Главное, чтобы работал, а раз уж нельзя будет поставить на поток Деревянную Армию, значит он будет делать, хоть и единичные, но очень качественные изделия. А сейчас, если предположить, что порошок действует, то каждая его крупинка была бесценна и тратить его надо было с большим умом.

Удобно расположившись с кружкой отвара мяты у горящего очага, он пялился в огонь. Хорошо было думать, глядя на пламя и слушая потрескивание веток. Жалко только, что рядом нет мудрого Гуама — в его башке порой водились очень неглупые мысли… Урфин поднял голову и уставился на жуткое крокодилье чучело, чья тень плясала на камнях. Он вспомнил, как напугала его эта туша, когда её тень слилась с тенью летучей мыши. Внезапно, ему в голову пришла идея! Потрясатель Вселенной вскочил и начал наяривать круги вокруг костра, периодически бросая взгляды на крокодила.
Затем Урфин позвал Гитона и приказал привести сюда весь свой взвод. Прибывшие дуболомы с опаской посматривали на пламя очага. «Всё-таки хорошо, что боятся» — подумал Джюс, вспоминая штурм Изумрудного Города, который чуть не оставил его без армии.
Урфин приказал дуболомам составить из себя пирамиду и с её помощью поднялся к голове гигантской рептилии. Взяв небольшую щепотку порошка, он попытался посыпать его на черепушку чудовища. Однако, густая масса не желала рассыпаться, и пришлось её намазывать, словно мазь. Поначалу ничего не происходило, а потом, хоть и медленно, но всё-таки начался процесс впитывания, сопровождаемый характерным шипением. Потрясателя Вселенной тут же, как ветром, сдуло вниз. После чего он приказал построить взвод у стены напротив головы крокодила и исполнять их любимую песню.
Сам же Урфин во все глаза наблюдал за висящим на цепях чудовищем.