Леди Некромант

Глава 31

Хорошо, что при свете дня я разглядела дорогу к лесу, не пришлось плутать в потемках. Нужно было поговорить с Артуром, дать Нинон знать, что я жива, цела, успела обезопасить крепость, а с мужем отношения пока лучше, чем я опасалась изначально. У защиты, наложенной на Рысью лапу, был только один изъян — из-за усиленного елкой и шариками барьера для потустороннего друг не смог бы пробиться даже в подпитанный моей магией круг. Поэтому пришлось выходить за границы крепости и надеяться, что в самую опасную ночь в году сущностям будет не до меня.

Из-за света фонаря снег поблескивал изумрудом, черные лоскуты, на которые я клала белый кварц, казались провалами в вечность. Сияющий купол оградил меня от живых и умерших, а руны, которые пришлось рисовать на снегу растертым мелком, послушно засветились красным.

— Хвала Триединой, Кэйтлин! — воскликнул Артур, едва появившись в круге. — Две недели прошло!

— Я тоже рада тебя видеть, дорогой, — улыбнулась я. — У меня не было сил, чтобы тебя позвать. Сам понимаешь, какое сейчас время.

— Судя по тому, что мы на улице, ты успела, — с видимым облегчением выдохнул он. — Теперь Нинон моим попыткам утешить поверит.

— У вас оживленная переписка?

— Последнюю неделю по записке в день, — кивнул Артур. — Она очень за тебя переживает. Как ты с мужем ладишь?

— Он не плохой человек, с ним вполне можно договариваться. Упрямый, но к голосу рассудка прислушивается, — хмыкнула я, вспомнив, как долго пришлось ломать его сопротивление и недоверие.

— Ты с легкостью переупрямишь, не сомневаюсь, — улыбнулся друг и явно считал, что сделал мне комплимент.

— Ты в архив заглядывал?

Этот вопрос меня особенно интересовал, потому что я решительно не понимала, как относиться к навязанному супругу. Теперь, когда страх перед ним ушел, когда притупилось отторжение, казалось невероятным, что этот человек способен на подлость. Тем более на столь вопиющую подлость как та, за которую его судили. Но все же трибунал был. Я читала документы, и у меня не возникло сомнений в их подлинности.

— Заглядывал, — помрачнел Артур. — Там нет папок, а в журнале запись о том, что все бумаги у какого-то лорда Иртина. Знаешь такого?

— Да, знаю. Это законник королевы, значит, документы во дворце. Жаль, — нахмурилась я.

— Почему? Я теперь знаю, где искать, — ободряюще улыбнулся он.

Я отрицательно покачала головой:

— Не пробьешься, даже можешь не пробовать. Королевский дворец в столице не чета летней резиденции. Его построили очень давно, а в стены вмуровали артефакты, защищающие от огня, воды и вторжения духов. Это единственный замок в Итсене, который так надежно защищен. Поэтому, хоть двор и перерос его давно, королева не торопится строить новый дворец.

— Ну, к счастью, на особняке Льессиров такая защита не стоит, — довольно усмехнулся Артур. — Я туда наведывался. Документы искал.

— Чутье подсказывает, что ты искал очень неаккуратно и не клал на место то, что брал.

Осуждать друга за такую небольшую месть я не могла, надеялась только, что поверенная королевы не вызовет мэтра.

— Ага, правильное у тебя чутье, — похвалил очкарик-хулиган. — Я, как ты сказала, был не слишком аккуратен. Кабинет уже ремонтируют.

— О небо… — я в красках представила масштаб разрушений. Леди Льессир, конечно, заслуживала наказание, но дразнить до бесконечности нельзя. Так и до развоплощения можно мстить. — Ты не усердствуй, ладно? И по другим комнатам не ходи. Мэтр может тебя и не выслушать.

— Пока его еще не позвали, — беспечно отмахнулся Артур. — А зачем мне ходить по другим комнатам? Я подожду, когда кабинет в порядок приведут. Она так сокрушалась из-за обоев. Настоящий шелк, золотые нити. Такие же заказала.

— Я вижу, как ты предвкушаешь, но…

— Не порти мне удовольствие! — резко перебил он. — У меня тоже должны быть развлечения. А ей полезно. Может, подумает, что не стоило некромантке жизнь портить. Вот она нужна, а теперь и не позовешь.

Спорить с ним было бесполезно, да и воспитательную ценность его действия имели. Сомнительную, но все же имели.

— Пожалуй, я напишу мэтру, что у меня есть в столице друг по имени Артур, — вздохнула я, потерев леденеющие даже в перчатках ладони. — Буду хоть немного меньше о тебе волноваться.

Он улыбнулся и поменял тему:

— Ты не мерзнешь? Я столько снега отродясь не видел!

— Говорят, тут будет еще холодней и еще больше снега, — вздохнула я, потопав озябшими ногами. — С трудом себе это представляю.

— Покажешь потом, какая она, восточная зима, — Артур посмотрел вокруг, похвалил: — Пока красивая.

— Я очень рада, что нам удалось пообщаться.

— Я тоже. Сообщу Нинон, что у тебя все хорошо. Отпускай меня и иди в тепло. Простудишься, а мне этого совсем не хочется.

Сам того не зная, он повторил фразу командира почти тем же тоном. Приятные забота, внимание, дружеское расположение так и сквозили в словах обоих мужчин, и мне очень остро захотелось, чтобы законник поскорей вернул документы в архив, чтобы Артур нашел подтверждение невиновности Эстаса Фонсо.

Ладно, оставлю бесполезные мечтания, наверняка он в чем-то виноват, раз леди Льессир вела себя так, раз королева «осчастливила» его браком. Но прошу, Триединая, пусть вина моего мужа будет небольшой, совсем маленькой. Должно быть так! Его ведь даже в должности не понизили!

Артур ушел, астральный след рассеялся. Я разрушила рунический круг, однако убирать защиту, подпитанную кристаллами, не спешила — за сияющим барьером меня ждали призраки. Трое близко, один, ощутимый, но не показавшийся, поодаль.

Те, которые подошли близко, были старыми, но еще достаточно сильными, чтобы продолжать это существование. Солдатам Каганата, умершим во времена отца Мариэтты Второй, я могла помочь только одним способом — развоплотить. Они, почуяв, что я могу дать им освобождение, не только не сопротивлялись, но и благодарили. Впервые в жизни было такое! Давно павшие воины друг за другом становились передо мной на колени и просили о милости!

Ощущения от этого были жутковатые. Я все время ждала от каганатцев подвоха, атаки исподтишка, ловушки… Но они в самом деле иначе отнеслись ко мне и к моему дару. К счастью, потому что сил у меня на бой сразу с тремя призраками могло и не хватить. После болезни я тяжело перенесла сложный из-за расстояния и обстоятельств ритуал вызова Артура. Все же руны были не по учебнику нанесены, а ночь Триединой значительно повышала шансы зазвать в круг не того. В то же время попробовать было необходимо, я ведь знала, что Нинон и Артур уже извелись без новостей.

Четвертый призрак ко мне подходить не торопился, показываться не хотел. Меня это вполне бы устраивало, если бы не странность. Он необычно пах: застаревший табак смешивался с горчащим запахом, присущим нежити. И магические потоки его присутствие возмущало иначе. Так, будто он был больше нежитью, чем призраком. Я решила, что он поэтому не подходил — острей боялся моего фонаря.

Прислушиваясь к ощущениям, я спокойно, даже медленно подошла к границе крепости. Давала призраку шанс решиться на разговор, раз уж он меня нашел. Шаг в безопасность — за моей спиной всколыхнулись потоки.

— Госпожа! — мужской голос, прокуренный.

Я повернулась. Свет моего фонаря пересек незримую черту, отделяющую крепость от остального мира. Уже знакомый призрак сержанта пограничников отпрянул от зеленоватых лучей. Как нежить.

— Госпожа, — мужчина с пушистыми усами посмотрел мне в глаза и спросил с надеждой, — ты можешь сделать его счастливым?

— Постараюсь, — уклончиво ответила я. Вряд ли призраку понравилось бы мое признание в том, что и Фонсо, и я станем счастливы через три года. Когда разведемся.

— Пожалуйста! Я так хочу, чтобы он был счастлив!

Та же интонация, повтор услышанной мною в церкви фразы слово в слово. Какая странная навязчивость мысли для призрака. Такая характерна для нежити.

— Твое имя, сержант! — скомандовала я.

— Он должен быть счастливым. Он заслуживает! — не сводя с меня глаз, горячо говорил призрак. — Пойми, госпожа!

— Я понимаю. Назови свое имя!

— Не надо, чтобы он знал, что я о нем просил. Он гордый, он неправильно поймет, — сержант покачал головой и растаял в воздухе.

Астральный след растворился — странный, исключительно странный призрак действительно ушел. Какой, однако, удивительный доброжелатель у моего мужа…

Поездку в Хомлен пришлось отложить. Тэйка кашляла, постоянно терла нос и выглядела больной. Жара, к счастью, не было, а капризы Эстасу больше нравилось объяснять плохим самочувствием дочери, а не проснувшимся дурным нравом. Тэйка хотела лежать в постели, слушать сказки и обнимать куклу. Не такое плохое времяпрепровождение в пасмурный зимний день, когда тучи цепляются за горы и заунывно стонет ветер.

Леди Россэр с пониманием отнеслась к тому, что поездка в город переносится на другой день, а сержант пообещал обеспечить виконтессе достойное развлечение. Речь снова шла об охотничьих трофеях, и леди с удовольствием поддерживала эту тему, останавливая сержанта лишь затем, чтобы Тэйка не услышала таких чудесных слов как «расчленение туши», «свежевание», «содрать шкуру» и прочее. Виконтесса, к превеликому счастью, ограждала Тэйку от кровавых подробностей, и Эстасу было приятно думать, что это сходство — ключ к взаимопониманию. Ему нравилась мысль, что именно Тэйка станет тем самым мостиком, соединяющим его с женой.

Но пока гораздо больше успокаивали слова Дьерфина. Лекарь, тоже слушавший бахвальства Вирона, не меньше виконтессы заинтересовался и беличьими шкурками, и коллекцией птичьих черепов. Значит, проследит за тем, чтобы сержант не переходил границы приличий.

— Он отлично понимает, что сосенка не по замаху, — хмыкнул лекарь, приглашающе придвинув Эстасу мед. — Но охотник, что с него взять? «Да, я сам этого медведя не завалю, но хоть на следы посмотрю и помечтаю, а если бы да кабы я бы его сдюжил». А леди Кэйтлин, нужно отдать ей должное, очень аккуратно ставит его на место. Так, что сержанту не обидно.

— Приятно слышать, — командир, не скрывая улыбку, набрал полную ложку меда.

— Еще приятней тебе будет слышать, что Тэйка не больна, — искоса глядя на собеседника, сказал Дьерфин. — Самое большее, что можно надумать, — легкий насморк.

— Отлично, — Эстас просиял. — Но менять дату поездки в Хомлен второй раз не буду. Виконтесса еще подумает, я не в состоянии принять решение и держаться его.

— Об этом я бы не переживал. Кажется, она о тебе не такого и плохого мнения. По крайней мере, куда лучшего, чем Джози, и, что немаловажно, с самого начала.

— Дьерфин, ты же понял, как виконтесса умеет собой владеть. Боюсь, именно поведение Джози лучше всего отражает отношение леди, — Эстас тяжело вздохнул, покачал головой.

Одной этой мысли хватило, чтобы хорошее настроение улетучилось, а чай с медом теперь отдавал горечью. Как превратить ярко выраженное отторжение, граничившее в первые дни с ненавистью, в хотя бы дружеское расположение, командир не знал.

И ситуацию нисколько не спасало то, что леди Россэр в самом деле изначально, даже до свадьбы, пыталась останавливать сыпавшую гадости поверенную, хотя не была обязана это делать. По мнению Эстаса, причина такого поведения крылась в фамилии. Как леди стала женой хевдинга, так и он стал Россэром, частью древней семьи, и виконтесса защищала того, кто делил с ней одно имя. К сожалению, фамилия — единственное, что у них с женой было общего.

— Сдается мне, ты зря расстраиваешься, — невозмутимый Дьерфин налил себе еще чаю. — Судя по некоторым оговоркам Джози, именно леди Кэйтлин убеждала и убеждает ее не верить подшивке протоколов трибунала.

Фонсо удивленно вскинул брови. Дарл кивнул и добавил:

— Я из-за твоей магической клятвы говорить с Джози на эту тему не мог, а она не хотела ее долго обсуждать. Так, пару фраз обронила.

Хорошее настроение Эстаса после таких слов воспрянуло духом и подарило надежду. Робкую, несмелую, но и такая уже кое-что! В конце концов, о трибунале и истории собственной семьи нельзя говорить всего лишь три месяца! И две недели из них уже прошли.