Леди Некромант

Глава 17

Как Эстас и предполагал, разговор о свадьбе был трудным и, вопреки старательному избеганию слова «мачеха», закончился слезами.

Тэйка, до того увлеченно выполнявшая урок по прописям, больше заниматься точно не могла, всхлипывала, переживала, что будет, если незнакомка окажется гадкой. Утешая дочь, Эстас мысленно хвалил себя за решение не откладывать беседу на вечер. Уложить заплаканную Тэйку было бы невозможно.

Потом она немного отвлеклась на обычные в это время хлопоты и к вечерней сказке, казалось, смирилась с неизбежным. Тем не менее Эстас выбрал ту историю, в которой злая колдунья обманом и хитростью выдала несчастную принцессу замуж за чудовище, но закончилось все по-сказочному хорошо.

Тэйка хмурилась, слушала внимательно, но идеей счастья из-под палки не прониклась. Умная девочка отлично понимала, что ни так, ни «назло» кому-то добрые отношения не выстраиваются. И все же пообещала дать незнакомке хотя бы шанс.

Все это Эстас Фонсо делал вовсе не для чужой и пока даже безымянной женщины, от которой надеялся избавиться прямо в день первой встречи. Он был уверен, что опальная любовница какого-то вельможи даже не попытается понять ни самого командира, ни его дочь. Он знал, что поверенная королевы будет забавляться, наблюдая за общением созданной Ее Величеством пары. И Эстас решил, что не позволит леди Льессир развлекаться за счет его семьи. Пусть подстилку донимает!

Подготовка к встрече, уборка гостевых комнат, проверка парадной формы, освобождение стойл для лошадей и места для карет, необходимость поехать в город и купить дорогие фрукты.

Предварительный сговор с ошарашенным годи неожиданно вылился в разговор «может, все не так плохо. Девочке нужна мать. Она входит в тот возраст, когда не все доверяют отцу». Хевдинг Фонсо держался изо всех сил, чтобы не нагрубить, но Триединая, очевидно, решила, что испытаний на один день не достаточно.

Вернувшись в крепость, Эстас думал, что зол. Избив чучело, чтобы полегчало, пошел к Дьерфину, и после одного-единственного вопроса лекаря понял, что до того был всего лишь «немножко сердит».

— Что ты будешь дарить королеве? Она же сваха, — полюбопытствовал Дьерфин.

— Это не сватовство! Это приказ! — разошелся Эстас. — Я же не посылаю командующему цветы каждый раз, когда получаю распоряжение!

Не выдержал, вскочил, начал сновать туда-сюда рядом с камином. Лекарь невозмутимо пил чай, из-за которого в комнате ярко пахло медом и облепихой.

— Я, конечно, не знаю, как там у аристократов положено, — поднеся к губам чашку, заметил Дьерфин, — но я бы подарок бы подарил. Она тебя зацепить пытается. Без подарка ты даешь ей повод. Недостаточно, мол, милость оценил.

Эстас еще пару раз пробежался рядом с камином, плюхнулся в свое кресло.

— Ты прав. Надо придумать подарок, — прозвучало глухо и обреченно.

Сохранять лицо, вот и все, что остается. Держать удар так, чтобы не было стыдно ни предкам, ни братьям на том свете. Чтобы живущие знали, что хевдинга Фонсо не пронять, не сломать, не согнуть! Что хевдинг Эстас Фонсо — кремень, стальной стержень, что бы ни случилось!

— Это не должно быть что-то непомерно дорогое, — размеренно, спокойно продолжал Дьерфин. — Ведь, насколько я понимаю, цена твоей невесте невелика. Но в то же время невеста по-своему уникальна. Значит, и в подарок стоит выбрать нечто особенное. Что-то такое, что в столице не встречается на каждом углу.

Лекарь бросил на Эстаса короткий взгляд:

— И, разумеется, без изъянов.

Будто мысли прочитал! Руки чесались купить какую-нибудь красивую шкатулку и надколоть резьбу или камушек. Несильно, чтобы с первого взгляда не было заметно. Но знание, понимание того, что вещь подпорченная, грело бы душу. Мелочно? Возможно. Зато приятно! Хоть какое-то отмщение за унижение!

— Разумеется, — сухо бросил Фонсо.

— Как Тэйка восприняла новости? — полюбопытствовал лекарь.

— Плохо, — честно признался Эстас. — Но она умная девочка, будет вести себя так, что и поверенная не придерется.

Дьерфин задумчиво кивнул и погодя ответил:

— Поверенная уедет, королева далеко. А жена останется. И в любом случае вам жить вместе три года под одной крышей.

— Это ты к чему? — хмуро глянув на лекаря, уточнил Фонсо.

— К тому, что не на поверенную нужно хорошее впечатление производить, — вздохнул Дьерфин. — Но, хвала Триединой, я далек от игр дворян. Мне проще.

Командир вздохнул. Жаль, что его судьбой богиня распоряжается иначе.

Тэйка выглядела чудесно. Светлое платье с темно-зелеными узорами, теплый коричневый кожушок, расшитый бисером и черными нитями, яркая изумрудная лента — настоящая принцесса. Эстас улыбнулся, погладил дочь по голове.

— Ты такой красивый, когда нарядный, — похвалила Тэйка.

— Сегодня важный день, — спокойно ответил он. — Пожалуйста, кто бы тебя ни спрашивал, отвечай только, что благодарна Ее Величеству, а все остальное решат взрослые. Хорошо? Справишься?

Тэйка хмыкнула:

— Я буду отвечать правду. Что все остальное решит мой папа!

Эстас Фонсо улыбнулся, обнял дочь:

— Ты мне очень поможешь, если не забудешь благодарить Ее Величество.

Часовые предупредили, едва завидев карету и повозки на подступах к крепости. Командиру хватило времени и спуститься во двор, и поправить Тэйке воротник, и привести себя в чувство, и дать приказ равняться на первую леди, которая выйдет из кареты. Сомнений в том, что это будет именно леди Льессир, командир Фонсо не имел.

Воцарившуюся неприятно напряженную тишину нарушал приближающийся стук копыт, чуть слышное поскрипывание рессор, похрапывание лошадей, усиленное эхом. Карета с гербом Льессиров появилась первой. Кучер проворно слез с облучка, распахнул дверцу — миловидная женщина лет пятидесяти, небрежно придерживая драгоценную парчу, опустила ногу на ступеньку.

За прошедшие восемь лет леди Льессир почти не изменилась. Только поседела чуть больше, добавилось морщин у рта. К сожалению, они показывали, что этой женщине редко приходилось улыбаться, а вот брезгливых ухмылок, таких же, как сейчас, ее лицо знало значительно больше.

На приветствие она ответила словесной оплеухой. А потом добавила еще одну. Недюжинных сил стоило сдержаться и ответить так, будто он не понимал истинного значения слов. Предложение представить ему «жену» — очередное издевательство, попытка втоптать его в грязь! Испытание на прочность, тонкостей которого не поймет даже Дьерфин! Для него это простые слова!

— Виконтесса…

Что? Поверенная только-только подчеркнула, что невеста безродная!

— … Кэйтлин Россэр.

Россэр? Быть не может! Это одна из древнейших фамилий Итсена! Что за бред несет эта женщина?

Кучер услужливо распахнул дверцу кареты, внутри послышался шорох.

Черное платье, черный плащ с серебряным шитьем — траур? Верно, поводов для радости маловато. Белая не натруженная рука, придерживающая подол, — на простолюдинку не похоже.

Эстас Фонсо в мгновение ока оказался рядом с каретой, там, где и должен был, как хозяин крепости, как жених, что бы он ни думал о королевской милости и свой роли.

Тонкий стан, глухое платье, украшенный длинными перьями воротник, бледное лицо… О небо!

Триединая, за что?? Остриженные черные волосы!

Захотелось одернуть руку, не касаться падшей, но красивые пальцы без колец уже дотронулись до его ладони. Прикосновение спокойное, уверенное и… трепетное что ли. Такое бывало только в юности, на балах в кадетском корпусе.

Он поднял взгляд и посмотрел на присланную ему в жены.

«Зеленоглазая Кэйтлин»… Теперь все сходилось! Королевская подстилка! Густав себе в постель простолюдинок не укладывает. Ради каких демонов его, Эстаса Фонсо, впутывают в это дело?

Ему не выйти победителем, как ни крутись! Придется прикрывать чужой позор и считать это честью! Растить королевского выродка… Он стиснул зубы, одернул себя… ребенка. Растить королевского ребенка, как своего.

— Рад приветствовать вас, миледи, в крепости Рысья лапа, — голос, как ни удивительно, слушался, прозвучал спокойно.

Молодая женщина, которой не было и двадцати пяти, оценивающе приподняла левую бровь и холодно, будто делала ему одолжение, проронила:

— Благодарю, командир Фонсо.

Ее рука была теплой, но прикосновение жгло чужим позором и его собственным унижением. Эстас с нетерпением ждал момента, когда же можно будет выпустить пальцы виконтессы так, чтобы злорадная ухмылка леди Льессир не стала шире. Нельзя показывать ей, как ранила королевская милость!

Он говорил о своих подчиненных и постоянно чувствовал на себе изучающий взгляд зеленоглазой Кэйтлин. Остриженная стояла рядом, горделиво развернув плечи, выпрямив спину, будто короткие волосы были почетным отличительным знаком, а не признаком порочности, уродства души.

Надменная, высокомерная развратница! Это ж во скольких постелях надо было побывать, чтобы виконтессе, титулованной дворянке, волосы отрезали?

Ей нечего здесь делать! Нечего! Но он мог на это лишь намекнуть. Судя по выражению глаз порочной красавицы, она поняла верно.

К виконтессе и ее горничной подошла Марика, поклонилась, положив правую руку на грудь. Служанка развратницы удивленно хлопала глазами, сама леди Россэр недоуменно подняла брови, однако с Марикой заговорила спокойно, благожелательно. Командиру хотелось бы приписать потаскухе брезгливость или пренебрежительность, но этим она, в отличие от леди Льессир не грешила. И то хлеб.

Выждав, пока подруга королевы отдаст распоряжения о вещах, будто рыси были настолько непроходимо тупы, что не догадались бы, кому принадлежат дорожные сундуки с гербом Льессиров, командир подошел к женщине.

— Ваше Сиятельство, я внимательно прочитал приказ Ее Величества. Там сказано, что все необходимые распоряжения и объяснения я получу от вас, — так учтиво и чинопоклоннически, как только мог, начал Эстас. — Я хотел поинтересоваться, когда вы посчитаете возможным посвятить меня в детали происходящего.

— Время до обеда я посвящу только себе, — свысока ответила леди Льессир. — С вами я поговорю после, вечером. Это будет долгая беседа. Надеюсь, вам хватило понимания ситуации, чтобы договориться со священником на завтра?

— Конечно, Ваше Сиятельство, — Фонсо склонил голову. — Священник приедет сюда к полудню, чтобы провести церемонию в часовне крепости.

— Это исключено! — отрезала поверенная, сияя злорадством. — Ее Величество хочет, чтобы венчание проходило в церкви в Хомлене при большом стечении народа. Ваша невеста заслуживает многолюдной церемонии.

Разумеется. Чтобы не только рыси, но и весь город, вся округа знали, что хевдинг Эстас Фонсо взял в жены опозоренную!

— Постарайтесь известить священника еще сегодня, до обеда. Избавьте меня от необходимости задерживаться здесь из-за вашей нерасторопности, — леди Льессир брезгливо обвела взглядом высокие стены, большой двор, трехэтажное здание крепости, будто вырастающее из скалы. — Застарелый запах предательства плохо сказывается на моем здоровье. Извольте выполнять, господин Фонсо.

Командир поклонился и ушел в кабинет. Хвала Триединой, эта женщина сама прекратила пытку. Продлись общение с ней всего на пару минут дольше, и Эстас уже за себя бы не ручался. Придушил бы! И даже не считал бы это убийством!