«Одним меньше»

Самосвал выехал из ворот базы и помчался по шоссе, разбрызгивая лужи. Пешеходы поспешно переходили на другую сторону тротуара, поближе к домам. А веселый шофер скалил желтые прокуренные зубы…

За спиной Виктора Николаевича глухо стукнула дверь парадного. Он сделал шесть медленных шагов, спустился на тротуар. Мимо, перепрыгнув сразу через три ступеньки, пробежал куда-то молодой лаборант. Виктор Николаевич улыбнулся мимолетной мысли. Когда-то и он, пожалуй, не замечал ступенек, ведущих к двери лаборатории. Тогда он принадлежал к числу «подающих надежды». А теперь ему уже 49 и он всего-навсего научный сотрудник, еще не защитивший кандидатской диссертации, Виктор Николаевич медленно брел по аллее, размышляя о законченной серии опытов.

«Михайлову несладко, — думал он. — Столько времени, столько усилий, а результат совсем не такой, какой предсказывала его теория. Может быть, настало время высказать мое предположение?» Он скользнул взглядом вниз и на мгновение остановился.

На правой манжете брюк виднелась темная полоса грязи.

Опять жена будет ворчать, ругать его шаркающую, как у старика, походку. Но что поделаешь: стоит ему задуматься, как он начинает волочить ноги.

Виктор Николаевич заковылял дальше, и снова мысли его вернулись в лабораторию. В тот день выяснилось, что раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к лихорадочному возбуждению всего организма, к тому, что силы его удесятеряются.

Почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? — спрашивали себя сотрудники лаборатории и не находили ответа, оставались в тупике.

И только он, Виктор Николаевич, подошел к проблеме иначе: а за счет чего удесятеряются силы? Этот вопрос привел его к интересной гипотезе.

Громыхая и лязгая, самосвал завернул за угол на проспект.

Здесь водитель на минуту остановил машину и выскочил купить папиросы. На ходу раскрыл пачку, усаживаясь, привычным движением губ перебросил папиросу в угол рта.

Самосвал рванул с места…

«Если рассказать — засмеют чего доброго, — думал Виктор Николаевич. Слишком уж это смахивает на сказку и на то, что я хочу перескочить сразу десять ступенек. „Горелым пахнет“, — сказал бы Юра. Но ведь опыты второго контроля указывают на это. И если верить индийскому профессору…» Он остановился перед витриной магазина, полюбовался новым телевизором, вздохнул. Если купить даже в рассрочку, то жене не хватит на путевку… А вот когда он, наконец, защитит диссертацию… Но чтобы ее спокойно защитить, лучше не приобретать репутации «сказочника» в науке. Я скажу Михайлову: у организма должен быть неприкосновенный запас энергии, который контролируется определенным нервным центром. А он ответит: «Вы так думаете?» — и прищурится, склонив набок голову, словно готовясь клюнуть.

Я спрошу: откуда берутся у человека нечеловеческие силы в минуты опасности? Почему случается, что умирающий, от которого уже отвернулись самые опытные врачи, силой воли, невероятной жаждой выжить совершает чудо и выздоравливает? Жажда жизни и сила воли — сфера духовного. Должна же она найти резервы в области материального, в организме. Очевидно, резервы находятся под очень суровым контролем и открываются лишь в самые критические моменты. Больше того, наш организм похож на сверхосторожного генерала, который не решается двинуть в дело резервный полк, все считая, что время не наступило, упуская последний момент.

А при буйном помешательстве контроль со стороны нервной системы ослаблен, резервы энергии высвобождаются — и у человека появляется невесть откуда невероятная сила…

Ишь ты, разболтался, говорит себе Виктор Николаевич, улыбается. Не спеши. Ведь Михайлов не станет безучастно слушать. Он оборвет на полуслове, небрежно процедит: «Это философия, а не наука». Что ты ему ответишь?

Я покажу ему результаты опытов, которые мы провели с Аркадием. Это уже не рассуждения, а наука. Я скажу: по всей видимости, «Узел К» контролирует неприкосновенный запас энергии. Поэтому его раздражение дает картину буйного помешательства без расстройства сознания. Животное дергается, извивается в конвульсиях, совершает разрушения просто потому, что высвобожденная энергия ищет выхода. Между прочим, вспомним, что этот нервный центр очень трудно возбудить. Вспомним еще, что в момент смерти в организме происходит взрыв энергии, который мы называем «Некробиотическим излучением». Это погибшая энергия. А почему бы не попробовать использовать ее при жизни? Представьте результаты: продление жизни, победа над любыми болезнями…

«Постой, постой! — мысленно воскликнул Виктор Николаевич. — А что, если подать эту гипотезу именно как сказку?

Допустим, как фантастический рассказ, прочитанный в каком-нибудь сборнике? И если я к тому же стану высмеивать его, то Михайлов по обыкновению захочет поспорить и начнет защищать. Завтра же проделаю это!» Губы Виктора Николаевича шевелились в лад мыслям, слабая улыбка, как отсвет, озаряла лицо. Задумавшись, он шагнул с тротуара на мостовую. Самосвал вынырнул, из-за поворота. Водитель увидел фигуру на шоссе. Истошно завизжали тормоза. Поздно. Губы водителя посинели, задергались. В углу рта заплясала недокуренная папироса…

Толпа собралась мгновенно, гораздо быстрее, чем подоспела «Скорая помощь». Врач выскочил из машины, подбежал к пострадавшему. Прошло несколько минут — и человек в белом халате медленно выпрямился:

— Он умер.

Санитары положили труп на носилки…

Люди все еще не расходились. Пожилая женщина прижала руку к груди, мужчина пытался успокоить ее:

— Что поделаешь, одним меньше…

На него выразительно посмотрели, а он огрызнулся:

— На Земле три миллиарда человек. Если не станет даже миллиона, никто не заметит.

Он очень торопился в поликлинику на процедуры. Врачи не говорили ему, что болезнь неизлечима, что жить ему осталось совсем немного.

И никто пока не мог знать, что против его болезни все же имеется средство — высвободить неприкосновенный запас энергии. Но среди трех миллиардов, населяющих Землю, уже не было того одного человека, который знал, как это сделать…