Предисловие
Дорогие читатели!
В незапамятные времена третья книга из серии «Две недели и дальше» была обещана вам к концу лета. Покаянно бью себя пяткой в грудь (хотя, в принципе, никто не уточнял, о каком именно лете идет речь) и выкладываю обещанное. Спасибо всем, кто дождался!
Четвертый том уже в работе, в связи с чем назрел вопрос: как лучше выкладывать? По главам по мере написания или целиком? Высказать свое мнение по этому поводу, а также обсудить прочитанное, задать вопросы и просто пообщаться можно на официальной странице: http://vkontakte.ru/dve_nedeli
Если вы помимо книг также интересуетесь театром и музыкой – добро пожаловать: Театр «Буффон» (http://vkontakte.ru/teatr_buffon) и рок-группа «Честные Люди» (http://vkontakte.ru/che_ludi).
С уважением, Александра Лосева.
Две недели и дальше
Книга третья
Крылья, ноги… главное - хвост!
Глава 1
Мир рушился, а он опять все вспомнил слишком поздно. Они шагали по выжженной земле, голодные и равнодушные, утоляя голод безразличием к чужой боли, не жалея никого, потому что уже некого было жалеть. Он закрыл глаза и зажал ладонями уши, чтобы не видеть и не слышать, как они подходят все ближе и ближе. Ему хотелось не быть вовсе, уничтожить саднящую память, уйти, умереть, исчезнуть, обмануть их и самого себя, оставить ни с чем, потому что от него они ждали не боли, не страха и не ярости, от него они ждали – похвалы…
- Зулин! – Иефа открыла глаза, рывком села и с тревогой прислушалась к рассветным шорохам леса, пытаясь понять, что ее разбудило. Над погасшим костром остывали останки глухаря, под боком сонно заворочался Вилка. – Зулин, ты спишь?
Маг ничего не ответил и даже не пошевелился, но настороженный слух полуэльфки снова уловил тихое хрипение.
- Зулин! – Иефа со всех ног бросилась к магу. – Зулин, очнись! Что с тобой? О боги, да что ж это… Зулин!
Маг лежал на спине, разметав руки по сторонам, незрячими глазами смотрел в сереющее небо и хрипел, словно кто-то огромный наступил ему на грудь, выдавив из легких весь воздух. Лицо мага из черного стало грязно-серым, глаза затянуло белесой пленкой, кончики пальцев мелко подрагивали. Иефа попыталась нащупать пульс, не нашла, потрясла мага за плечо, легонько пошлепала по щекам, но все напрасно.
- Зулин, пожалуйста… Стив! Принеси воды, быстро! Стив! – Иефа оглянулась в поисках дварфа, обнаружила его все на том же месте, все в той же позе, все с тем же бесстрастным выражением лица и выругалась. Под локоть толкнулся теплый лоб совомедведя, Иефе на колени плюхнулась плохо закрытая фляга, расплескав по ногам отвар ромашки. – Сейчас… ты потерпи… я сейчас…
Иефа приподняла голову мага и попыталась влить еще теплую жидкость в его приоткрытый рот. Зулин закашлялся, выгнулся дугой, конвульсивно дернул руками и встал на четвереньки. Иефа растерянно придерживала мага за плечи, пока его долго и мучительно выворачивало прямо на плащ. Стоящий на часах Стив так и не посмотрел в их сторону.
- Ты… как? – осторожно спросила полуэльфка, когда планар, наконец, отплевался и, с трудом переводя дух, перебрался поближе к костру.
- Какого демона ты ко мне полезла?! – раздраженно выдохнул Зулин, глотнул из фляги отвара и брезгливо скривился. – Да еще и с этой дрянью…
- Ты хрипел, задыхался… Я за тебя испугалась! Я думала, что тебе плохо…
- Никто и не говорит, что мне было хорошо! – сварливо отозвался маг и глянул исподлобья на барда. – Никто тебя не просил меня спасать. Я и так еле дождался, когда ты, наконец, угомонишься, перестанешь терзать несчастного глухаря и заснешь. Конечно, рассвет – не самое лучшее время для… - Зулин запнулся и помрачнел еще больше.
- Для чего? – шепотом спросила полуэльфка, решив, что обидеться всегда успеет. – Что ты делал?
- Я хотел вернуть… Зверя.
- Как… вернуть? – Иефа зябко передернула плечами. – Он же… Ты же не обучался некромантии!
- О боги, Иефа, о чем ты думаешь?! – сердито фыркнул маг. – Ну, как ты себе представляешь меня в сопровождении кота-зомби? Что за бред! Сто раз тебе объяснял, он не просто животное, он фамильяр! А фамильяры не умирают, они возвращаются в свой план! Его можно еще вернуть, если только хватит сил. У меня уже почти получилось, а тут ты со своим гадостным пойлом! Я теперь в ближайшие сутки элементарного светляка наколдовать не смогу, не то что Зверя материализовать! Ну, какого демона нужно было лезть?! И так тяжко: ни условий, ни компонентов, все на чистой силе… Разве что путь заново прокладывать не надо… Чего ты так на меня смотришь?
- Зулин, ты сейчас с кем разговаривал?
Маг обреченно вздохнул и с жалостью посмотрел на барда. Иефа, не дрогнув, выдержала взгляд. Зулин вздохнул еще раз, но сочувствия не дождался и сдался:
- Ладно, что не ясно?
- Зверь не умер?
- Демон Баатора… Ну как тебе объяснить… Здесь его нет. Скажем так, эта чокнутая стерва лишила его возможности существования в нашем мире. Но, поскольку убили его физически, а не энергетически, сущность Зверя просто вернулась в свой план, откуда я и пытался его снова вызвать, когда ты…
- Вернулся в свой – что?
- В свой план. Только не делай вид, что ты ничего не знаешь о планах, я не поверю.
- Планы строят, планы чертят, планы рисуют, составляют и придумывают, но я понятия не имею, какое отношение к планам имеет твой неубиваемый кот! Не нужно смотреть на меня, как на идиотку! Если ты не способен внятно объяснить…
- Иефа, не злись, - маг задумчиво оторвал ногу от наполовину обуглившейся тушки глухаря и с сомнением откусил солидный кусок. – Я и сам не до конца понимаю. Баламут учил меня, что наш мир – не единственный, что он один из многих, объединенных в Сферу. Сфера миров регулирует энергетический обмен между планами, что позволяет… - Зулин пощелкал пальцами, словно правило из учебника вспоминал. – Да! Что позволяет планам развиваться и прогрессировать, не замыкаясь на самих себя. Разумеется, все планы сильно отличаются друг от друга, а соответственно, отличаются и существа, населяющие их. В библиотечной башенке у старикашки Мо была такая энциклопедия: «Планары изученные, мало изученные и не изученные вовсе». Понимаешь, к чему я веду?
- К чему? – растерянно выдохнула полуэльфка.
- К тому, что раз планы объединены между собой Сферой Миров, то они энергетически связаны и взаимодействуют, а значит, нет-нет, да и попадет существо из одного плана в другой. Кого маг выдернет, как я – Зверя, кто случайно под руку подвернется… Планаров изучили и классифицировали! – раздраженно воскликнул маг, глянув в озадаченное лицо барда. – Боги, ну что еще неясно?
- Мне… - Иефа мотнула головой, пытаясь утрясти в ней информацию. – Мне только одно сейчас хочется знать – ты называл себя планаром, это значит, что ты…?
- То и значит, что я планар, больше это ничего не значит. Скажи, много ты встречала таких, как я?
- Н-нет, - осторожно ответила Иефа. – Но, видишь ли, гибберлингов я тоже раньше не встречала. Но это же не подтверждение того, что они…
- Это всего лишь подтверждает твою необразованность! Ты, насколько мне известно, многого еще в жизни не видела и не знаешь. Так что не нужно сравнивать себя с магами, которые досконально изучили и описали все виды, населяющие данный план.
- Прости, - нахмурилась полуэльфка, - но откуда такая уверенность? Где доказательства того, что какое-нибудь необычное существо, не описанное в книгах, - это обязательно… планар, а не просто представитель еще неизученного вида? Что твои хваленые всезнающие маги просто что-то упустили? Неужели ты никогда не сомневался в том, что написано в книгах?
- Сомнения – удел слабых! – гордо вздернул подбородок Зулин. – У меня нет причин сомневаться в своем Учителе! Погоди… - Зулин подозрительно прищурился. – Ты что, мне не веришь? Да это все равно, что не верить, что вода мокрая, а огонь горячий! Знание о Сфере Миров научно доказано! Это не теория и не предположение, это факт! Или ты не веришь, что я планар? Так я…
- Хорошо, расскажи тогда о своем мире… то бишь, плане. Я тебя знаю уже три недели, а ты еще ни разу не упомянул про свою родину. Если это другой мир, то там, наверное, все совсем иначе, мне даже сложно представить, насколько. Как вообще ты смог привыкнуть к нашему миру? Откуда ты?
Зулин долго молчал, все больше и больше мрачнея, а потом буркнул нехотя:
- Я не помню.
- Аа… - понимающе кивнула полуэльфка.
- Ничего не «аа»! – взъерошился Зулин. – В этот мир я попал не по доброй воле, меня затащило случайно, а такие перемещения не проходят без последствий! Я привык к этому миру просто потому, что не помню другого! Я надеялся, что занятия магией помогут, по крайней мере, дадут знания, способные привести к ответу! Я планар, в этом мире мне не место! И рано или поздно…
- Зулин, - Иефа очень серьезно посмотрела на мага. – А ты искал себя в этой энциклопедии… как ее там…
- Представь себе, да!
- Нашел?
- Представь себе, нет!
- Это твой наставник сказал тебе, что ты планар?
- Да!
- А ты уверен, что он сказал тебе правду?
- Ты не знаешь его, ты не можешь…
- Вот именно потому, что я его не знаю, я могу судить объективно. Ты приходишь в себя в замке какого-то мага…
- В башне!
- В башне, - покладисто кивнула полуэльфка, - не суть важно. Ты приходишь в себя, ничего не помнишь, маг сообщает тебе, что ты планар и что магические знания помогут тебе вернуться домой, обучает тебя своему ремеслу и выпускает в большой мир… Долго ты учился?
- Пять лет!
- Выпускает в большой мир, недоучив. Лично у меня такой расклад вызывает исключительно подозрение.
- Он спас мне жизнь! Я убил его ученика, а он не сдал меня Совету, укрыл в своей башне!
- А ты помнишь, как убивал его ученика?
- Нет, но…
- Тогда еще лучше. Неизвестный маг вешает на тебя убийство, которое ты, вполне возможно, и не совершал. Очень удобно, не находишь?
- Иефа… - Зулин задохнулся от возмущения и долго не мог подобрать слова. – Не удивительно, что ты всегда одна. У тебя язык такой же ядовитый, как и твои мысли. Почему ты думаешь о людях только плохое?! Ну, ладно, думала бы себе молча, но нет, ты должна отравить всех вокруг! Демон Баатора, неужели ты получаешь от этого удовольствие?!
- А ты предпочитаешь витать в облаках, пока тебя оттуда не снимут арбалетным болтом?
- Нет! Но меня бесят полутона!
- Неудивительно. Ты же черно-белый.
- Зато ты сплошь…
- Ладно, хватит! – Иефа с силой припечатала ладонью колено. – Мы не можем сейчас позволить себе роскошь как следует разругаться. Перенесем на попозже, если не возражаешь. Светает. Скоро этот дриадопоклонник очнется и снова погонит нас вперед. Нужно обо всем договориться заранее. Сегодня у нас обязательно все получится: он долго шел, два дня не ел и сутки не спал. Он должен, просто обязан был ослабеть. Мы не так уж далеко ушли. Если скрутим Стива сразу и как следует поднажмем, может быть, успеем… что-нибудь сделать. Я не верю, что Ааронн умер. Может быть, это у них такой вид казни – замуровывать в дерево – и пусть подыхает от голода и жажды. Так вот мы не дадим. Мы вернемся, а там уже на месте решим, как быть. Да, по поводу Стива… - Иефа устало потерла лоб, собираясь с мыслями. – Мои Слова его не берут. Может быть, они слишком слабые, а может, для того, чтобы его зацепить, нужна настоящая магия. Скажи, в твоем арсенале есть какие-нибудь парализующие заклинания? Так, чтобы обезвредить, но при этом не покалечить?
- Иефа…
- Нет, можно, конечно, огреть его по затылку чем-нибудь тяжелым, но для этого к затылку нужно сперва подобраться. А он не просто бдит, он бдит постоянно, он даже в кустики меня вчера сопровождал, причем не дал отойти на приличное расстояние, отвернуться и не подумал, а наоборот, встал так, чтобы видеть одновременно и тебя, и меня. Так что лучше бы, конечно, магией...
- Иефа.
- Просто если мы попробуем оглушить его своими силами, нет никакой гарантии, что…
- Иефа! – полуэльфка удивленно посмотрела на помрачневшего мага и замолчала. Зулин опустил голову. – У меня нет сил, ни магических, ни физических. Я же сказал.
- И… и что?
- Я все потратил на возвращение Зверя.
- То есть… вообще все? – недоверчиво уточнила полуэльфка и слегка отодвинулась.
- Вообще.
- Но поленом-то по голове ты его треснуть сможешь?
- Нет.
- Что – нет? – Иефа попыталась заглянуть планару в глаза, но тот отвернулся. – Я не понимаю… Не можешь колдовать – не надо, в конце концов, справимся и так… Главное, действовать быстро и слаженно…
- Иефа, нет. Мы не вернемся. Уже почти сутки прошли. Допустим, мы справились со Стивом. Оглушили, связали. Он все равно добровольно не пойдет. Нести мы его не сможем, а бросить связанного в лесу – совесть не позволит. И даже если мы каким-то невероятным образом решим эту задачу и доберемся до Ведьминого Глаза, там нам точно понадобится магия. А у меня ее нет. Ни капли. Я полностью исчерпался. Поэтому мы не будем даже пытаться. Мы позавтракаем и пойдем дальше, и будем идти, пока Стив снова не станет самим собой, а потом…
- Ты ведь не сейчас это решил… - прошептала потрясенная полуэльфка. – Иначе ты не стал бы тратить силы, не стал бы ждать, когда я усну, не стал бы… Когда ты это решил?!
- Еще там, возле Ведьминого Глаза. – Зулин глубоко вздохнул и твердо посмотрел Иефе в глаза. – Я точно знал, что смогу вернуть Зверя, если не упущу время. А жив ли Ааронн…
- Для тебя он в любом случае уже умер, - горько усмехнулась полуэльфка и поднялась на ноги. – Практичность… во всем. Противно.
- Интересно, если бы тебе предложили убить твоего совомедведя в обмен даже не на жизнь, а на зыбкую, неясную вероятность жизни Ааронна – ты бы согласилась?! – зло прошипел Зулин. Иефа задумчиво посмотрела на него сверху вниз, отвернулась и невесело рассмеялась:
- Это аргумент. Не знаю. Но дело в том, друг мой Зулин, что сегодня выбор сделал ты.
- Иефа, не смей уходить! Нужно решить, что делать дальше, нужно обсудить…
- Ты уже все решил и обсудил, - Иефа присела с другой стороны костра и принялась осторожно раздувать угли. – Пожалуйста, сообщи мне результаты голосования и оставь в покое. У меня траур. Ты будешь доедать эту несчастную птицу? Нет? Как знаешь. Вилка, кушать!
Зулин с отвращением наблюдал, как совомедведь урчит над останками глухаря, и от всего сердца мечтал, чтобы все это оказалось кошмарным сном. Чтобы проснуться в башне Зодчего, сонно мотнуть головой и навсегда забыть и Стива, и невыносимую Иефу, и потерянного проводника, и Зверя, сломавшего себе хребет в дурацком походе во время дурацкой драки на дурацкой поляне. В лесу сонно чирикнула одна птица, ей ответила другая, и через пять минут Зулин почти оглох от торжествующего птичьего хора. Справа от него вздрогнул и перестал изображать статую Стив, прошелся по поляне, что-то то ли выискивая, то ли проверяя. «Я выбрал Зверя, потому что Зверь умер из-за меня, потому что когда он исчез из моей головы, мне показалось, что я схожу с ума, что это меня саданули хребтом об дерево, что меня выпили, оставив только пустую костяную оболочку! – остервенело думал Зулин, глядя, как Иефа подкидывает веточки в огонь, льет воду в котелок и вытаскивает какие-то сухие травы из котомки эльфа. По поляне потянулся запах ромашки, мяты и еще какой-то терпкий, настырный запах. Зулин смотрел на полуэльфку и не находил в себе сил подумать вслух. – Я выбрал Зверя, потому что Ааронн бросил нас, предал, выменял на древесную нежить, злобную и неблагодарную. Потому что Ааронн – эльф и друид, он наверняка знал, какое наказание ему грозит, и наплевал на то, что партия останется без проводника! Почему никто не осуждает Ааронна за его выбор?! Почему никому не приходит в голову упрекнуть его в том, что он променял судьбу и удачу партии на сомнительный бальзам для своей друидской совести?!» Мысли суетливо метались от виска к виску. Зулин вздохнул.
- Мы должны продолжить поход и выполнить задание, - сказал он, стараясь не смотреть полуэльфке в лицо. – Когда Стив перестанет тупить, он к нам присоединится, и нас будет трое. Если же он раньше загнется от потери сил, значит, нам придется двигаться дальше вдвоем.
- Вопрос только – куда двигаться? – показательно равнодушно поинтересовалась Иефа. – На восток – и ждать, пока среди леса не обнаружится столбик с табличкой: «Сворачивать здесь»? Или сразу на северо-восток – авось, наткнемся на какие-нибудь неприятности… Можем на юг отправиться. Если не будем сильно мудрить, через месяцок выйдем к морю, глядишь, вода еще будет теплая… Искупаемся голышом при луне. Так куда?
- Иефа, прекрати, - устало попросил маг. – Я не знаю, куда. Я не ориентируюсь в лесу, не обучен. Давай вместе решим…
- Поднимайтесь! – раздался за спиной Зулина суровый голос дварфа. – Солнце встало. Нам нужно идти.
- Тебе нужно – ты и иди! – огрызнулась Иефа. – А я еще чаю не выпила и прическу не сделала – не могу же я путешествовать такой лахудрой!
Зулин невольно усмехнулся, представив, как Иефа сосредоточенно сооружает «прическу» на волосах длиной с ноготь, но Стив только нахмурился и угрожающе повел топором.
- Госпожа велела идти на восток, не останавливаясь. Вставайте.
- А мы госпоже ничего не скажем, - деловито сообщила полуэльфка. – Давай, Стив, устраивайся поудобнее, кружку бери, сейчас отварчику мятного бахнем, поболтаем об жизни нашей несладкой… Мята – она здорово нервы успокаивает, тебе очень полезно будет…
- Вставайте! – дварф гневно сверкнул глазами, схватил Зулина за шиворот и поставил на ноги. Иефа не стала дожидаться такой чести и поднялась сама.
- Послушай, Стив. Ты же так хочешь быть рядом со своей прекрасной и мудрой госпожой. Давай вернемся. А чтобы она тебя не ругала, мы в кустах спрячемся и сделаем вид, что нас там нет, а ты скажешь, что мы дали честное слово идти на восток, пока с голоду не помрем. А, Стив? Ну сам посуди: что за радость тебе конвоировать нас через проклятущие буераки, когда ты можешь уже сегодня – если, конечно, поспешишь – припасть к благословенным пяткам… э…пятам своей… хм… возлюбленной.
- Иефа, прекрати, - процедил маг.
- Хоть бы ты что-нибудь новое сказал… - с упреком посмотрела на него полуэльфка.
- Госпожа велела идти на восток! – тупо повторил Стив.
- Ну, хоть с направлением определились… - вздохнула Иефа, складывая плащ.
Следующие шесть часов Зулин провел в состоянии тихого бешенства. Рот у барда не закрывался ни на секунду. Иефа пела скабрезные песенки про дварфов и дриад, (причем Зулин вполне обоснованно заподозрил, что сочиняла она их прямо на ходу) а потом интересовалась мнением Стива по поводу художественной ценности текста. С воплями: «Ой, какой красивый цветочек! (птичка, бабочка, пенек, грибочек, деревце, кустик)», - она убегала в ближайшие заросли, Стив, хмурясь, отправлялся за ней и приводил обратно за шиворот, причем в лучшем случае Иефа активно тыкала замеченный цветочек (птичку, бабочку, пенек, грибочек, деревце, кустик) ему в лицо, уговаривая понюхать-посмотреть-полюбоваться-насладиться. В худшем случае полуэльфка устраивала громкие прощальные рыдания, обвисая в руках у Стива и сморкаясь ему в плечо.
Зулин шагал, не глядя по сторонам, и горько жалел о том, что у него нет магической силы – иначе… Картины обуздания барда выходили яркими и зловещими. Выуживая Иефу из кустов в шестой раз, Стив покачнулся. На седьмой – споткнулся и минуты три приходил в себя, прислонившись к дереву. На восьмой – не удержал равновесие и повалился на землю, увлекая за собой полуэльфку, которая тут же подняла визг по поводу поруганной невинности и оскорбленной девичьей чести. Пронзительные вопли полуэльфки заставляли мага нервно дергаться, он стискивал зубы и сжимал руки в кулаки, от всей души желая Иефе довести, наконец, Стива до белого каления и найти свою смерть от удара топором по голове. Но то ли заклятие дриады было чрезвычайно сильным, то ли сам Стив – неожиданно непрошибаемым, а только гнева он не выказывал, только становился с каждым разом все бледнее и бледнее.
Когда солнце перевалило за полдень, Иефа неожиданно уселась на землю и деловито сообщила, что вымоталась – дальше некуда (еще бы! – мысленно возопил Зулин), продолжать путешествие не может и поэтому объявляет всеобщий отдых. Детеныш совомедведя, повинуясь незаметному жесту, тотчас пропал в зарослях. Стив пошатнулся и в сотый раз сообщил, что госпожа велела идти на восток без остановок. Иефа смерила дварфа оценивающим взглядом и заявила, что двинется дальше только в том случае, если Стив ее понесет. Стив сосредоточенно кивнул и подошел к полуэльфке, ухватил под мышки, попытался поднять и… не смог. Лицо дварфа покрылось потом, он вздохнул, закрыл глаза и осел на траву, привалившись плечом к полуэльфке.
- Привал, - грустно улыбнулась Иефа, с трудом поднялась на ноги (колени у нее заметно дрожали) и принялась собирать хворост.
Зулин осторожно подошел к завалившемуся на бок дварфу, пощупал пульс, потрогал лоб.
- Ты его вымотала… окончательно! – запоздало возмутился он, повернувшись к Иефе. – Ты вообще соображаешь, что делаешь? Мало ему проклятия? Сама же сказала – не ел, не спал, ослаб… Теперь тебе придется его лечить!
- Я не буду его лечить, - холодно ответила полуэльфка. – Нам это невыгодно.
- Что? – не понял маг.
- Если я дам ему силу, он опять начнет гнать нас на восток без передышки. А мне это порядком надоело. Пока он слабенький, им можно будет хоть как-то управлять. Раз уж мы не вернемся к Ааронну, так хоть направление будем выбирать сами.
- Но ведь… Но ведь это же – Стив! – ошарашено воскликнул Зулин. – Он же может умереть, неужели ты не понимаешь?!
- Но ведь это же – Ааронн, - тихо сказала полуэльфка. – Но тебя это почему-то не остановило.
- Иефа!
- Что – «Иефа»?! Ну что?! Неужели ты думал, что я достаточно благородна, чтобы не напоминать тебе об этом ближайшие двадцать лет? Не слишком ли высокие требования к невежественной полукровке?
Зулин закрыл рот и погрузился в мрачное молчание.
Когда Стив очнулся, солнце уже садилось. В котелке деловито булькал бульон из кролика, Зулин равнодушно смотрел в огонь, Иефа почесывала за ухом сыто урчащего совомедведика. Стив пошевелился, с трудом сел, потер лоб.
- Нам нужно идти, - обеспокоенно сказал он. – Госпожа велела…
- Идти на восток до заката, - перебила его полуэльфка. – Не волнуйся, никто не пытался нарушить запрет твоей госпожи. Если помнишь, мы все время честно шли на восток, а теперь солнце садится, и мы с чистой совестью разбили лагерь. Кушать будешь?
- Кушать… - Стив пошевелил губами, вспоминая значение слова. – Госпожа…
- Госпожа ничего не говорила о еде! – раздражаясь, буркнула Иефа. – Ты должен поесть.
- Нет, мы должны идти, пока светло, - Стив попытался подняться на ноги, но не смог и остался сидеть.
- Если ты не поешь, - вне себя заорала полуэльфка (Зулин вздрогнул и поднял голову) – ты не только идти – ползти не сможешь! Идиот! Хочешь порадовать свою обожаемую госпожу – поужинай!
- Да, - подумав, кивнул дварф и слегка приободрился. – Да, правильно. Нельзя ее расстраивать. Я должен набраться сил. Я поем.
- Спасибо за одолжение! – саркастически фыркнула Иефа.
Зулин снова уставился в костер. Зверь не отзывался. А Зулин не знал, сколько силы нужно скопить, чтобы до него достучаться.
* * *
Утром Стив мучительно долго пытался подняться на ноги, потом с четверть часа стоял, обняв дерево, и пережидал головокружение. Отлепившись, наконец, от ствола, Стив нагнулся, ухватил топор за рукоять, с натугой приподнял… и выронил. Зулин со смешанным чувством жалости и недоверия наблюдал за дварфом и ждал, что вот сейчас Иефа с руганью заставит его сесть обратно на плащ, напоит ромашковым отваром, запихнет в него остатки кролика и начнет лечить, но полуэльфка упрямо смотрела в сторону, делая вид, что ничего не замечает. Когда Стив уронил топор в пятый раз, маг не выдержал.
- Может, подлечишь его? Совсем чуть-чуть? – прошептал он Иефе на ухо. – Он же на ногах не стоит.
- Зависит от того, - мрачно проговорила полуэльфка, - будем ли мы менять направление.
- Будем.
- Тогда обойдется.
- Я тебя не понимаю, - неодобрительно покачал головой Зулин. – Это же просто жестоко. Мы… Я думал, что мы все стали друг для друга чем-то большим, чем просто товарищи по походу.
- Я тоже думала, - согласилась Иефа. – Мы идем на северо-восток?
- Да.
- Я не буду его лечить. Собирай вещи.
Зулин еще раз покачал головой и принялся за сборы. Все было нелепо, не по-настоящему. Зулина не оставляло ощущение дурацкой затянувшейся игры, в которой толком нет ни правил, ни судей, есть только случайные игроки и свихнувшийся ведущий, давным-давно махнувший на все рукой. «Марионетки, - подумал планар, сворачивая плащ. – Дырочка в темечке, ручки на ниточках… Любимая песня старикашки Мо. Хоть бы когда-то он спел что-нибудь другое…»
- Мы должны идти на восток, - мученически прохрипел Стив, не в силах разогнуться. Топор болтался у него за спиной, и, похоже, эта победа досталась дварфу дорогой ценой. – Госпожа велела идти на восток.
- Конечно, - невозмутимо ответила полуэльфка. – Как раз туда мы и собираемся. Бери-ка, друг сердечный, сумку – и пошли.
- Я… сейчас… - Стив медленно потянулся за своими вещами и опасно накренился. Иефа подхватила его под локоть, помогла выпрямиться и поднырнула под правую руку, словно собралась нести дварфа на своих плечах.
- Иефа, он не сможет идти, ему плохо, ты что – не видишь? – безнадежно спросил Зулин.
- Ему не настолько плохо, чтобы он забыл захватить свой таинственный коричневый мешок, - пропыхтела полуэльфка. – И он вполне сможет идти, если ты подхватишь его с той стороны.
- Это просто скотство, - проворчал Зулин, подныривая под левую руку дварфа. – Необоснованное и наглое скотство. К тому же, мы так далеко не уйдем.
- Помнится мне, - с трудом переводя дух, заметила Иефа, - что не так давно ты вообще собирался бросить его в лесу, и все это только потому, что он сильно задерживал партию. Как интересно меняются твои предпочтения…
- Не язви… - Зулин споткнулся, чуть не уронил навалившегося на него дварфа и выругался. – Просто ты могла бы значительно облегчить нам жизнь.
- Госпожа велела идти на восток… - пробормотал дварф, мутным взглядом исподлобья оглядев окрестности, и снова отключился.
- Я не могу его вылечить, - мрачно сказала полуэльфка. – Почему никто никогда меня не слушает?! Если помнишь, я тебе уже говорила. Пока он грезит дриадой, мои Слова абсолютно бесполезны. Как Ледяные, так и Лечебные.
Зулин не ответил. Он тупо смотрел в землю, следя за тем, как шаг за шагом механически переставляет ноги Стив, и старался не думать, что произойдет, когда он свалится окончательно. Будущее терялось в сизом тумане, очень похожем на чад от светильников в башне Мо, и не лишенный приятности голос Зодчего тихо напевал из глубины:
«Дырочка в темечке, ручки на ниточках,
Ножки стучат о бульварную плиточку,
Кукольно-празднична жизнь балаганная,
Снова ты рядом, моя желанная…»
- «Синие глазки из стеклышек бисерных,
Жалко, что мы от кого-то зависимы…» - прерывисто подхватила Иефа, Зулин встрепенулся и понял, что бормотал песенку вслух.
- Я так люблю тебя, милая, славная,
Кукольно-празднична жизнь балаганная…
Однажды Зулин вошел в библиотечную башенку не по приказу Баламута, а просто от скуки. Книги не давали ответа на единственный волновавший планара вопрос, а значит, не имели никакой ценности. Но Баламут, словно назло, заставлял читать и анализировать не меньше трех-четырех глав в день, и хорошо еще, если это были руководства по практической магии, со схемами и картинками, тогда можно было смириться с бездарной тратой времени. Гораздо хуже – а главное, гораздо чаще – было, когда Зулину приходилось изучать нудные философские трактаты или исторические хроники, поэтому одно только упоминание о библиотечной башне вызывало у него приступ сильнейшей тоски. Но в тот день планар не видел Учителя с самого утра, не получил ни одного распоряжения и, страдая от неожиданного безделья, в конце концов забрел в библиотеку. Зевая и почесываясь, он прикрыл дверь, с минуту постоял на месте, решая проблему выбора между «Нравами и обычаями дроу» и «Великими магами прошлого», выбрал темных эльфов, потянулся за книгой и тут услышал голос Баламута.
- Кукольный вальс – снова играет шарманка,
Он лишь для нас будет желанным подарком.
Кукольный вальс – падает в шляпу монетка,
Он лишь для нас,
моя
любимая
марионетка…
Учитель сидел в кресле у окна и задумчиво листал потрепанную книжку с выцветшими картинками. Зулин никогда раньше не слышал, чтобы Мо Корте пел, а потому растерянно топтался у полок, не решаясь подойти. Зодчий перевернул страницу и спросил, не глядя на ученика:
- Скажи, мой юный друг, кем бы ты хотел быть: марионеткой или кукловодом?
- Кукловодом, - не задумываясь, ответил Зулин.
- Почему?
- Ну… Ведь это плохо – быть марионеткой.
- Странно слышать это от тебя, - Баламут усмехнулся и склонился над книгой, разглядывая картинку.
- Отчего же? – обиделся Зулин. – Разве я похож на марионетку?
- А ты, конечно, возомнил себя сильным, независимым, умным и дальновидным, каким и положено быть кукловоду…
- Нет, разве я похож на марионетку? – упрямо повторил вопрос Зулин.
- Похож, - вздохнул Мо Корте. – Но не обольщайся, ты гораздо хуже любой марионетки. Такие, как ты, держатся на ниточках только первые несколько минут, а потом срываются. Все бы ничего, но, обретя свою мнимую свободу, они продолжают двигаться так, как заставлял их хозяин. А ведь их уже никто не держит. Они идут вперед, нелепо размахивая руками, и не останавливаются даже тогда, когда начинают разрушать все на своем пути…Тебе повезло, что ты оказался рядом со мной. Да-да, твое появление в моей башне – не только злая шутка судьбы, но и огромное везение. Может статься, я помогу тебе оборвать нити по-настоящему…
Последние фразы Мо Корте пробормотал совсем тихо, словно разговаривал сам с собой. Зулин ничего не понял из странных рассуждений Учителя, но не огорчился по этому поводу – такое с ним частенько случалось. «Обдумаю на досуге», - решил Зулин, прекрасно понимая, что на досуге наверняка найдет себе дело поувлекательнее. Баламут с головой ушел в изучение странной, очень похожей на детскую, книги и снова забубнил под нос песенку:
«Я Арлекин с глазами невинными…»
- А кем бы хотели стать вы, Учитель? – неожиданно для себя самого спросил Зулин. – Марионеткой или кукловодом? Ну, если бы у вас был выбор.
Мо Корте резко оборвал песню, поднял голову и с непонятной горечью посмотрел на ученика.
- Если бы я мог выбирать… - глухо сказал он и захлопнул книгу. – Если бы я мог выбирать: быть мне марионеткой или кукловодом, я предпочел бы не быть вовсе.
Книга отлетела далеко в сторону и шлепнулась на пол, взметнув облачко пыли. Зодчий стремительно вышел из библиотеки.
- Зулин, я помогу тебе, - пропыхтела Иефа, встряхивая обвисающего на руках дварфа. – Я тут подумала: если тебе не хватает сил, чтобы вернуть Зверя самостоятельно, то можно попробовать сделать это сообща. Чем черт не шутит, а? Сделаем, как в тот раз. Тем более, что мою силу Зверь обязательно узнает, он по ней, как по хлебным крошкам, возвращался, да еще и тебя с собой тащил. Он молодец, твой Зверь, мы его обязательно спасем, не сомневайся. Вечером на привал рухнем, отлежимся немножко – и приступим…
- Иефа, почему ты плачешь? – спросил маг.
- Разве я плачу? – удивилась полуэльфка и длинно всхлипнула. – Да, действительно. Я не знаю. Это случайно. Это все из-за песни. Я всегда плачу, когда ее слышу. Глупо, да? – Иефа поправила лямку рюкзака, утерла рукавом слезы и невесело рассмеялась. – Мы наверняка забавно выглядим со стороны. Идут двое по лесу, тащат третьего и поют хором. Богадельня на выпасе.
- Да, - согласился Зулин. – И правда, забавно…
«Я Арлекин сглазами невинными,
Ты Коломбина с ресницами длинными.
Жаль, никогда не узнать хозяину
Марионеточные страдания…»
Иефа тихонько сидела в темном углу трактира, стараясь не привлекать к себе внимания, судорожно сжимала отцовскую лютню и слушала. Молодой бард играл странную, похожую на качели, мелодию, и Иефа качалась вместе с музыкой, зажмурив глаза, почти не вслушиваясь в текст, но пропуская его сквозь себя. Эта история была не про нее, но такая близкая и понятная, что хотелось плакать.
Иефа слушала, и все, что она писала раньше, казалось ей плоским и фальшивым, пафосным, неискренним, незначительным, глупым и еще черт знает каким… И вот этими грубыми поделками она собиралась кого-то удивить или порадовать?! Маленькая, самоуверенная, смешная полукровка!
«Ты так близка, и мы кружимся, кружимся…
Больше никто на свете не нужен нам.
В сердце моем бушует и мечется
Кукольной страсти порыв человеческий…»
Иефа открыла глаза, окинула взглядом трактир и взмокла от возмущения: посетители жевали, прихлебывали из кружек и разговаривали, почти не обращая на барда внимания. Никто не собирался падать в обморок от восхищения, никто не забыл о своем ужине, никто не посчитал песню, раскачивающую пространство, более важным событием, чем жаркое и пиво. Иефа изумленно обшаривала глазами залу, пытаясь найти хоть кого-то, кто так же, как она, услышал и поверил… Потом наткнулась взглядом на чумазую девочку-подростка в драном фартуке и с посудным полотенцем через плечо. Она стояла, прислонившись к дверному косяку, и во все глаза смотрела на барда, позабыв про свои обязанности.
Бард закончил петь, раздались одиночные хлопки, гул разговоров усилился, на специальный подносик упало несколько монет…
- А кем бы хотела быть ты, малышка, кукловодом или марионеткой?
Иефа подняла голову. Бард насмешливо смотрел на нее лукавыми карими глазами и улыбался.
- Меня зовут Квазар, - представился он и сел рядом, не спрашивая разрешения. – Так что скажешь?
Иефа слегка отодвинулась. Ей не хотелось разговаривать с бардом, не хотелось знать, как его зовут. Слишком уж хороша была песня. А Иефа предпочитала восхищаться издали.
- Славная лютня, - похвалил Квазар. – Ты тоже поешь?
- Нет, - ответила Иефа и нахмурилась.
- Ну, нет так нет, - весело согласился бард. – И все-таки, кем бы ты хотела быть?
- Марионеткой, - неожиданно призналась Иефа.
- Почему? – удивился Квазар. – Все хотят – кукловодами…
- Чтобы не думать, - прошептала Иефа и низко опустила голову. – Чтобы не хуже и не лучше других, чтобы нормальная семья, банальный муж на горизонте и никаких сомнений. Чтобы не бояться. Чтобы какой-нибудь очень мудрый и добрый кукловод все решил за меня.
- А ты, конечно, сама делаешь свою жизнь, - насмешливо хмыкнул Квазар.
- Я пытаюсь, - покраснела Иефа.
- Почему? Ты ведь хочешь, чтобы ее за тебя делали другие.
- Потому что мне не нравится, как ее делают другие.
- Полукровка, - прошептал Стив, силясь поднять голову. – Полукровка, подойди…
Иефа тяжело вздохнула, швырнула прутик в костер и подошла к дварфу. С тех пор, как дриада обработала Стива, он ни разу не назвал полуэльфку по имени. Иногда Иефе казалось, что он в принципе не понимает, кто находится рядом с ним. Единственное, что волновало дварфа, это направление, в котором движутся остатки партии. Каждая его фраза начиналась с опостылевшего «госпожа велела», и порой Иефе безумно хотелось, чтобы Стив окончательно потерял сознание и заткнулся. Часа за два до заката ее мечта сбылась. Зулин молчал минут пять, а потом решительно ухватил Стива за ноги и строго посмотрел на барда. Иефа могла бы сказать много всего и о планаре, и о дварфе, но не стала. Вместо этого она взяла Стива под мышки и потащила на гипотетический северо-восток, пыхтя и отдуваясь, кляня все на свете и мечтая о том, чтобы Стив очнулся и пошел своими ногами. Видимо, это был день противоречивых желаний.
На закате разбили лагерь: Зулин принялся устраивать постели из веток и листьев, Иефа развела костер, а Вилка отправился шнырять по зарослям в поисках пищи. Стив колодой валялся на чьем-то плаще, не подавая признаков жизни, а потом вдруг очнулся.
- Чего тебе? – спросила Иефа, присев возле дварфа.
- Полукровка, я умираю. Я не смогу выполнить поручение госпожи, но ты должна дать мне слово…
- Стив, очнись, - вяло отмахнулась от него Иефа. – Хватит уже. Заклятие заклятием, но надо же и совесть иметь. Посмотри на себя: ты же дварф! Что ты ноешь, как чокнутый рыцарь? Госпожа велела… Нет никакой госпожи! Дриада тебя использовала, как младенца, и думать забыла о том, что ты вообще существуешь.
- Полукровка, дай мне слово, что ты…
- Меня зовут Иефа. Нашего любимого командира зовут Зулин. Тебя зовут Стиван Утгарт, Второй в роду, Страж Ворот. Запомни это, наконец!
- Замолчи. Послушай меня. Времени почти не осталось. Ты должна дать мне слово, что когда я умру, вы продолжите идти на восток. Так велела госпожа. Вы должны…
- Погоди, - полуэльфка с решительным видом встала, покопалась в котомке Ааронна, подсыпала что-то во флягу, как следует ее взболтала и протянула дварфу. – Вот, выпей. Тогда я пообещаю тебе все, что ты захочешь.
Стив послушно сделал несколько глотков, недоуменно посмотрел на барда соловеющими глазами и отключился.
- Иефа, ты что ему дала - яду? – вяло поинтересовался Зулин.
- Снотворного, - вздохнула полуэльфка. – Пусть спит, может, хоть немного придет в себя. Не знаю, как ты, а я больше не могу слушать про госпожу и восток. Нервы не выдерживают.
- Он сможет завтра идти?
- Не знаю. Наверное, нет. Я смогу его лечить, только когда перестанет действовать заклинание. То есть, в лучшем случае, дня через два.
- Он не доживет, - тихо проговорил планар. – Иефа, куда мы идем? Зачем? Что мы сможем вдвоем?
- Зулин, глотни ромашки, - предложила полуэльфка. Маг машинально взял протянутую ему флягу, задумчиво глотнул… и с воплем вскочил на ноги:
- Иефа, ты что мне дала?! Там же… там же… - маг покачнулся и вынужден был сесть обратно на плащ. – Вот стерва… - ошеломленно пробормотал он, борясь с навалившейся смертельной усталостью. – Ты же обещала… Помочь… Зверя…
Глаза мага закатились, он мягко завалился на бок и крепко уснул.
- Не могу уже слушать и тебя тоже, - сказала Иефа, укладывая мага поудобней. – Уж прости. Такая дерьмовая жизнь.
Ветер пошевелил листья на деревьях. Полуэльфка обернулась и долго вглядывалась в потемневший лес.
- Себ? – позвала она неуверенно, но лес молчал. – Это ты, Себ?
Где-то в чаще одиноко крикнул филин. Иефа обошла поляну по кругу, прислушиваясь к ночным шорохам, но от лагеря отдаляться не решилась и вернулась к костру.
- Себ, - прошептала она, глядя в огонь. – Ночи становятся холоднее. Лето ушло. Что-то со мной…
На поляну выскочил Вилка, волоча по траве здоровенного тетерева. Иефа посмотрела на детеныша, невнятно, но очень гордо ухающего сквозь забитый клюв, и решилась.
- Хочешь ты этого или нет, Себ, нравится тебе это или не очень, - пробормотала она, подсаживаясь к магу, - но тебе придется мне помочь. Ты слышишь, Себ?..
Вилка сунулся было к хозяйке, рассчитывая на похвалу, но что-то почувствовал и не стал приставать, а вместо этого устроился на Иефином плаще, положил перед собой добычу и застыл, глядя в темноту круглыми желтыми глазами. Иефа улыбнулась, глубоко вздохнула, сосредотачиваясь, и закрыла глаза. Песня пришла сразу, как будто все это время была где-то рядом, готовая начаться с прерванной ноты. У Иефы закружилась голова, заныли запястья, сердце затрепыхалось перепуганной птицей, а потом все ушло, исчезло, растворилось в высоком чистом звуке. Из солнечного сплетения в пустоту потянулась белая светящаяся нить, от нее разлетались серебристые сполохи, и пустота впитывала, впитывала, впитывала…
Ты так далек от земли сырой,
Ты так увлек себя злой ездой,
Скрипкой с одной струной,
С этою стороной
Связано все до конца.
Кто ты? Прохожими тропами
Скачешь ли рысью, галопом ли?
Поле тебе соврет,
Будто летишь вперед –
Звезды не видят лица.
Странные скачки,
В спину поет роса:
«А в полнолуние ведьмы холеные
Пляшут над городом,
Пляшут над городом
Твоим…»
Кружась над лесом в переплетении звуков, Иефа знала, что Зверь услышит и придет. Потому что это абсолютно безразлично, каким получился твой Зов: громким, как горный обвал, или беззвучным, как падающий лист. Главное, чтобы Зов был искренним.
Детеныш совомедведя, убаюканный тихим голосом барда, встрепенулся, широко распахнул глаза и встопорщил перья на загривке. За лагерем наблюдал кто-то чужой. Кто-то прятался в темноте и внимательно слушал пение хозяйки. Вилка угрожающе поднял лапокрылья и тихо заклекотал, но чужак не ушел, а двинулся в обход лагеря, стараясь подойти поближе к Иефе. Вилка точно не знал, чего хочет чужак – украсть пищу или напасть на хозяйку. С одной стороны, хозяйка могла за себя постоять, но чутье подсказывало Вилке, что даже если ее сейчас съедят, она не заметит. С другой стороны, если Вилка бросится на защиту хозяйки, пища останется без присмотра, и чужак вполне сможет ее забрать. Совомедведь несколько секунд нерешительно топтался на месте, но чужак подобрался совсем близко, и тревога за хозяйку пересилила.
Иефа очнулась от грозного клекота и хлопанья лапокрыльев. Вилка, не разбирая дороги, ураганом промчался через весь лагерь, основательно оттоптал Иефе ногу, одним прыжком перемахнул через мирно посапывающего мага и вломился в ближайшие кусты, щелкая клювом и взревывая. Иефа попыталась вскочить на ноги, но накатившая слабость намертво пригвоздила ее к земле. Из кустов доносились треск и топот. Иефа вытащила меч из ножен, встала на четвереньки и поползла на звук. Продравшись сквозь заросли черемухи, полуэльфка обнаружила злого встрепанного детеныша, пугающего темноту.
- Вилка, - осторожно позвала Иефа. – Вилка, что случилось?
Совомедведь булькнул что-то в ответ и яростно щелкнул клювом. Иефа прислушалась. Лесная тишина ответила привычными ночными шорохами. Иефа подползла к детенышу, села и погладила встопорщенные перья.
- Ну что с тобой, маленький? Что тебя так испугало? Все хорошо, видишь, здесь никого нет, - сказала полуэльфка и тихо добавила: - Вроде бы.
Вилка покрутил головой, посверкал глазами, опустился на четыре лапы. Иефа почесала детеныша за ушами.
- Пойдем, боец.
Кое-как добравшись до лагеря, полуэльфка устроилась у костра и принялась ощипывать тетерева. Вилка расположился рядом, моргая на свет и чихая, когда перья падали ему на морду. Иефа отрешенно смотрела в пустоту, чувствуя, как постепенно уходит предательская слабость, и размышляла.
- А знаешь, что странно? – спросила она, наконец, повернувшись к совомедведю. – Она назвала меня полукровкой. Соответствующим тоном. В смысле, оскорбительным. Такого тона можно было ожидать от человека или, на худой конец, от эльфа. Но от дриады… - Вилка согласно фыркнул, Иефа снова повернулась к костру. – И вот еще что: она назвала Зулина колдуном. Такое непривычное слово… Колдунами магов называют только жители глухих деревень. Но дриада не была похожа на жительницу глухой деревни, правда ведь? Еще слово «колдун» я встречала в имперских хрониках, описывающих средневековье. И вообще, она была какая-то… ненастоящая, что ли… Зачем она просила у меня зеркало? Зачем вообще дриаде зеркало? И это дурацкое слово – живность… Забирайте свою живность… Это после того, как она убила Зверя. И самое главное – откуда она знала, как чувствует себя Стив на дне озера? Откуда она знала, что он вообще на дне озера, а не просто в обмороке?
Иефа надолго замолчала, вплотную занявшись тетеревом. Когда она закончила, Вилка давно уже клевал носом, отчаявшись получить свою законную порцию дичи. Иефа потерла красные от усталости глаза, посмотрела на небо и решила, что лучше не спать до рассвета, особенно если учесть недавнее беспокойство совомедведя. Чтобы не заснуть, полуэльфка встала, раза три обошла вокруг лагеря, проверила, хорошо ли укрыты спутники, подкинула хворосту в костер. Не зная чем еще заняться, задумчиво приложилась к фляге…
- Вот черт! – выругалась Иефа, только после третьего глотка вспомнив, что своими же руками всыпала в отвар лошадиную дозу снотворного. Веки отяжелели, желание лечь разрослось до размеров жизненной необходимости. – Вилка, ты за сторожа… - пробормотала полуэльфка заплетающимся языком, из последних сил добралась до своей подстилки и отключилась.
Где-то… После того, как ты обрел форму, очень трудно снова просто быть. Быть никем и нигде – находиться в состоянии полной свободы, которое раньше казалось единственно возможным, единственно верным и прекрасным. Не быть привязанным к нелепому набору звуков, составляющих имя, не быть скованным неуклюжей оболочкой, не быть униженным до разрушающей неразберихи эмоций… Не испытывать чувств, которые делают тебя зависимым, а значит, слабым. Но так хочется вернуться. Избавиться от ощущения потерянности и ненужности. Вновь почувствовать холод и тепло, впитать примитивные, но такие живые импульсы нежности, раздражения, печали, недоумения, любви…
Так хочется идти по проторенной тропке голоса, потому что тянет. Тянет свернуться жалким клубком шерсти и снисходительно быть.
Возможно, когда-нибудь удастся понять свой нелепый выбор.
Глава 2
- Госпожа велела идти на восток!
Иефа вздрогнула, открыла глаза и тут же об этом пожалела: невыносимо яркий солнечный свет плетью прошелся по глазным яблокам, выжимая слезы. Иефа зажмурилась, натянула на голову плащ и тихонечко застонала. Состояние было такое, словно накануне она выпила бочонок дрянного пива, приправленного для крепости мухоморами. Утешало только то, что спутники должны были чувствовать себя не лучше.
Спрятавшись от мира под плотной тканью плаща, Иефа некоторое время прислушивалась к тому, что происходит в лагере. Вот раздался мощный, с подвыванием, зевок, а потом громкое щелканье и возмущенное бурчание – проснулся Вилка. Мимо медленно и с натугой что-то прошуршало – Стив ползает по лагерю и собирает вещи. Хорошо, что он еще способен ползать. Могло быть и хуже. Громкое довольное чавканье, утробное урчание и хруст разгрызаемых костей… Зулин завтракает? Нет, не похоже. Что-то Зулина вообще не слышно. Черт, ну зачем нужно было добавлять в отвар такое количество снотворного?..
- Ешь, дружище, ешь…
Иефа тяжело вздохнула, собралась с духом и откинула плащ. Стив действительно упорно запихивал в свою котомку котелок, подолгу отдыхая после каждого, даже самого незначительного, усилия. Вилка с недовольным видом чистил перья, а вот Зулин…
- Ешь, ешь… Тебе полезно…
Иефа вытаращила глаза и мгновенно забыла о своем дрянном самочувствии. На коленях у мага сидел маленький черный невероятно худой и облезлый котенок, который с жадностью поглощал жареного тетерева.
- Еханый карась… - прошептала Иефа. – Зверь…
Котенок оторвался от еды, поднял голову и приветственно мяукнул. Зулин протянул руку – погладить, но не осмелился, словно боялся, что фамильяр растает от прикосновения.
- Представляешь, я просыпаюсь, а тут – он… Сидит… Смотрит… - растерянно пробормотал маг, и по лицу его расплылась такая счастливая улыбка, что Иефа даже смутилась. – Я думал – все, упустили момент, слишком много времени прошло, ничего не получится… Глаза открываю – Зверь… Животинка ты моя… - Голос планара предательски дрогнул.
- Госпожа велела идти на восток, - жалобно произнес Стив.
- Сейчас пойдем, - отрешенно кивнул маг. – Я думал – вот хрень какая происходит. К лешему магию, будь она проклята. Я думал – на хрена она нужна, если я не могу… А он сам – представляешь?!
- Наверное, это потому, что он тоже очень сильно хотел вернуться, - сказала Иефа.
- Что? – Зулин удивленно посмотрел на полуэльфку, словно только что заметил. – А… Ну да…
- И ты на радостях скормил ему весь наш завтрак.
- Ага.
- И теперь мы умрем от голода.
- Да-да, конечно.
- А когда вернемся в Бристоль, ты заплатишь мне сто золотых сверху.
- Конечно… Что?! – Зулин вышел из состояния прострации и возмущенно воззрился на посмеивающуюся полуэльфку. – Иефа, ты совсем уже…
- Ах, черт, не прошел номер!
- Грубо, очень грубо! – укоризненно воскликнул маг. – Хорошо, что мы со Зверем обошлись без твоей помощи – а то счет увеличился бы втрое!
- Да, правда, хорошо, что вы обошлись, - согласилась Иефа, сдерживая улыбку.
- Госпожа велела… - снова завелся Стив.
- Заткнись! – хором взревели маг и полуэльфка. Объевшийся фамильяр с сожалением посмотрел на жареное крылышко и отодвинул его от себя подальше. Бдительный детеныш совомедведя, не медля ни секунды, схарчил жалкие остатки кошачьей трапезы и принялся обнюхивать фамильяра, явно надеясь раздобыть что-нибудь еще. Зверь вяло фыркал и лапой шлепал Вилку по макушке.
* * *
- Иефа, а ты уверена, что мы взяли правильное направление?
- Зулин, а ты уверен, что северо-восточное направление – правильное?
- Госпожа…
- Стив, расслабься, мы туда и идем.
- Иефочка, может, дашь ему еще снотворного? Все равно мы его почти несем…
- Не смешно.
- А я не шучу.
Зулин, и правда, не шутил. Иногда ему казалось, что Стив специально выбирает наиболее неподходящие моменты для того, чтобы на несколько секунд прийти в себя, поднять голову, окинуть мутным взглядом лес и прохрипеть дежурную фразу про госпожу. Под немалым весом полумертвого дварфа Зулин обливался потом и задыхался. Про барда маг старался не думать. Иефу шатало не хуже Стива, но она упрямо отмалчивалась – берегла дыхание. Периодически Зулин ловил себя на том, что не помнит, куда и зачем они идут – в голове медным колоколом звенело слово «надо» - и все, на этом мысль заканчивалась. Даже ободряющая телепатия Зверя не помогала. Периодически Стив прекращал переставлять ноги и безжизненно обвисал. Тогда Иефа, успевшая неплохо изучить содержимое эльфского мешка, извлекала из него флакончик с чем-то чрезвычайно вонючим, вытаскивала пробку и водила ею перед носом дварфа, пока тот не начинал кашлять и не открывал глаза. Раз на пятый Зулин обнаружил, что сам тянется к заветному флакончику, пытаясь немного прочистить мозги.
Солнце уже часа два как перевалило за полдень, и Зулин всерьез подумывал о привале – долгом-долгом привале, с костром, с какой-нибудь сытной и вкусной похлебкой, может быть, с коротким дневным сном – часа три, не больше! – и с подробным обсуждением сложившейся ситуации. Ведь это так важно – как следует обсудить ситуацию!
- Мама моя дорогая! – выдохнула Иефа и остановилась. Зулин рефлекторно дернулся вперед, споткнулся и с руганью повалился на землю. На него мертвым грузом рухнул дварф, очень кстати потерявший сознание. – Зулин, хватит барахтаться, посмотри!
Маг, пыхтя, выполз из-под Стива и поднял голову.
- Ну, дуб, ну, сгоревший, дальше что? – пробурчал он, но раздраженной тирадой разразиться не успел.
- Это ее дерево, - потрясенно сказала полуэльфка.
- Чье?
- Дриады. Ааронн сказал, что кто-то уничтожил ее дерево, поэтому он не мог ее вылечить. Так вот, это ее дерево. Теперь понятно, почему она оказалась такая злобная.
- Почему?
- А ты на ствол посмотри.
Зулин вгляделся и присвистнул. Дуб занимал собой полполяны и еще недавно, должно быть, давал приют не одному семейству дятлов, белок, бурундуков и прочей лесной живности. Сейчас дерево выглядело так, словно вокруг него неделю бушевал лесной пожар, причем огонь не тронул молоденький подлесок, сосредоточив всю свою ярость на лесном великане. Почти все нижние ветки – кроме самых толстых – были обрублены, земля у корней и сами корни выжжены дотла. Над грудами углей вокруг покалеченного дерева вились мухи, а на стволе открытой раной белела замкнутая в круг литера V.
- Знак Векны… - пробормотал маг. – Интересно, зачем они его здесь оставили?
Иефа перешагнула через позабытого всеми дварфа и медленно, осторожно ступая, пошла к дубу. Под ногой хрустнуло, Иефа посмотрела вниз и вздрогнула.
- Зулин, иди сюда!
Маг, подобрав полы балахона, подошел к барду. Полуэльфка аккуратно убрала ногу и указала на присыпанные золой кости.
- Зулин, это можно считать следом? Если да, то Ааронн был прав: след нашелся бы в любом случае.
- При чем тут… - начал планар, но тут его внимание привлек кусочек металла, серебристо блеснувший на солнце. Зулин поднял обгоревшую веточку, разворошил угли и выудил знакомый серебряный медальон.
- Метка, - кивнул он. – Значит, это был кобольд. Шаман. Да, несладко им пришлось. Дриада-то крепким орешком оказалась! Думаю, если покопаться, найдется еще парочка скелетов.
- Не орешком, а желудем, - мрачно поправила полуэльфка.
- Один хрен. А жизнь она нам все-таки облегчила. Отряд с шаманом и отряд без шамана – это, как говорят в Бристоле, две большие разницы.
- Зачем они ствол-то испоганили, твари, а? – Иефа подошла к дубу, приложила ладонь к истерзанной древесине и вздрогнула: на мгновение перед глазами мелькнул образ отдираемой коры, а в голове забился беззвучный крик дерева. – Это же все равно, что кожу…
- Несложно понять, что тут произошло. – Зулин пошел бродить по поляне, копаясь палкой в углях и рассуждая вслух. – Отряд шел на северо-восток, наткнулся на дриаду. Кто на кого напал, теперь уже не имеет значения.
- Скорее всего, дриада пыталась не пустить их дальше в лес, - задумчиво проговорила Иефа. – И все-таки, зачем они…
- Завязалась драка, - не слушая спутницу, продолжил маг, - шаман начал швыряться огневиками… ага, вот еще один обугленный… Иефа, глянешь? Кажется, гоблин…
- Спасибо, обойдусь, - полуэльфка заметила что-то в золе у корней, нагнулась и подняла крупный не тронутый огнем желудь, повертела в руках и зачем-то сунула в мешочек на поясе. «Посажу потом… когда-нибудь…»
- Пока они сообразили, что нужно жечь дерево, дриада пустила им кровушку, - рассуждал Зулин. – Потом из последних сил открыла портал и вывалилась к нам в лагерь.
- Но зачем было оставлять знак на стволе? – упрямо повторила Иефа. – Это что – клеймо?
- Что ты говоришь? – Зулин, наконец, обратил внимание на полуэльфку и подошел к ней. – Какое клеймо?
- Вот это, - Иефа указала на неровный круг содранной коры, стараясь не прикасаться к древесине. – Зачем нужно было тратить время на это варварство? Во время боя умнее было бы драться, а после исчезновения дриады – спалить дерево и заняться ранеными… В любом случае, глупо.
- Может быть… - Зулин наморщил лоб и постучал по стволу подушечками пальцев. – Может быть, они хотели ее подчинить? Я имею ввиду, что это черная магия, сродни некромантии, может, они хотели сделать ее своей союзницей? Скорее всего, так и было. Даже больше тебе скажу: что-то у них получилось. Вряд ли дриада при жизни была такой сукой… - Зулин обернулся, отыскивая взглядом фамильяра, и нахмурился. – Час от часу не легче!
- Что? – дернулась Иефа.
- Где Стив?
От того места, где спутники оставили обморочного дварфа, тянулся широкий, хорошо видный в золе след, как будто кто-то волоком тянул Стива или как будто сам Стив вдруг очнулся и пополз в обход дуба. Сопартийцы переглянулись: «На восток пополз!»
- Стив! Стив! – в два голоса заорали Иефа и Зулин и бросились по следу. – Стив, где ты?! Стиииив!
- Здесь я, хорош глотки драть! – раздался сердитый голос дварфа. – Не потеряюсь, не маленький!
Иефа едва успела затормозить, чтобы не споткнуться о ноги дварфа. Стив лежал на животе с другой стороны дуба у толстого, почти не тронутого огнем корня. Перед ним из уцелевшего клочка земли тянулись вверх три малюсеньких росточка.
- Стив, дружище, предупреждать же надо! – возмутился Зулин.
- Сказано – не маленький! – гневно сверкнул глазами дварф. – А что на пузе валяюсь – так это я отдохнуть прилег, устал, небось! Может благородный дварф устать?!
- Зулин… - пробормотала совершенно обалдевшая полуэльфка. – Зулин, миленький, он, кажется… Стив, - она присела на корточки и с надеждой заглянула дварфу в глаза, - скажи, пожалуйста, ты еще хочешь идти на восток?
- На какой еще восток, еханый карась! Не видишь, я на брюхе ползаю, как червяк! – буркнул дварф, отводя взгляд.
- Нормальный! – завопила Иефа и от избытка чувств с визгом бросилась магу на шею. – Он нормальный! Ура!!!! Наконец-то! – полуэльфка мячиком подпрыгивала на одном месте, так и не разжав объятий.
- Иефа, Иефа! Полегче! Ай! Отпусти меня! Демон Баатора… Я тоже очень рад… Иефа… - бормотал оглушенный маг, пытаясь высвободиться из рук барда.
- Боги, спасибо вам! – Иефа экстатично раскинула руки, и маг неуклюже плюхнулся на спину, довольно чувствительно приложившись копчиком о корень. – Я больше ни слова не услышу про эту клятую «госпожу» и восточное направление, я больше не рискую огрести по башке топором только потому, что не люблю дриад! Никакая скотина – тон полуэльфки из восторженного как-то незаметно превратился в угрожающий – не посмеет размахивать у меня перед носом кулаками, больше ни один горный баран с окладистой бородой не протянет ко мне свои копыта, чтобы ударить!
- Вот задница… - застонал Стив. – Ну, хочешь – убей меня, если тебе от этого легче станет! Только объясни… Я ни слова не понимаю!
- Стив, - Иефа вдруг притихла и опустилась на землю рядом с дварфом. – Ты что, ничего не помнишь?
- Да что он может помнить, - грустно вздохнул маг. – Дриада вернула его после того, как…
- После чего? – заволновался Стив и даже на локтях приподнялся из последних сил. – Что я пропустил? Где мы? Как мы тут оказались? И где наш проводник? Да не тяните!
- Нет у нас больше проводника, Стив. Был, да весь вышел. Дриада померла, он ее оживил, а она от большого чувства благодарности взяла и пришила Ааронна, а потом еще на тебя какое-то заклятие повесила, чтобы ты нас гнал на восток, и убил, если мы вдруг будем возражать.
- И вы… - просипел Стив, прокашлялся и продолжил: - И вы… возражали?
- А ты как думаешь? – покраснела Иефа. – Когда даже слова кривого про эту… дубину сказать нельзя! Только и слушай всю дорогу: «Госпожа то, да госпожа се, госпожа мудра и прекрасна…» Тьфу! – досадливо сплюнула полуэльфка и отвернулась.
- Я тебя бил? – тихо спросил Стив.
- Чуть-чуть, - попыталась успокоить его полуэльфка. – Всего-то раза три или четыре. Да не переживай, не так уж сильно бил… - Стив со стоном уронил голову на руки и вцепился пальцами в дерн. Иефа тревожно вскинула брови и наклонилась к дварфу. – Стив, не терзайся ты так. Ну всего-то пару раз в живот… А по лицу – вообще красота, даже синяков не осталось…
- Иефа, закрой рот! – процедил Зулин. Полуэльфка растерянно посмотрела на мага и – о чудо! – послушно заткнулась. – Стив, дружище, попытайся вспомнить хоть что-нибудь. Вряд ли нам это что-то даст, но вдруг…
- Я смотрел в Ведьмин Глаз, - пробормотал дварф, стараясь не встречаться взглядом с бардом. Маг помог ему сесть, и Стив тяжело привалился к корню спиной. – Да… Смотрел, как убивали этих… В озере… Потом… - Стив нахмурился, потер лоб. – Потом было хорошо. Тихо так, спокойно, и зелень кругом… рыбки шмыгают… Потом меня кто-то выдернул…
- С этого места поподробнее! – встрял планар.
- Не могу я поподробнее – не помню! – тоскливо вздохнул Стив. – Темнота, муть, и знаю только, что нужно куда-то идти, даже если умру, все равно нужно. Потом открыл глаза, вижу – пепел кругом, лес, дуб изрубленный. Голоса ваши услышал. Чую – нужно ползти… И пополз. Вот, уже почти добрался, но скис, сил не хватило.
- Куда добрался?
- Ну… - Стив растерянно огляделся, как будто искал какой-то знак. – Сюда…
- А что здесь? – не отступался маг.
- Не знаю…
- Но ты же стремился именно сюда?
- Ну… да.
- Почему?
- Потому что… Потому что здесь мне легче… кажется… - совсем смутился дварф и покраснел. – Я глаза открыл и подумал: нужно ползти к источнику.
- О боги, пошлите мне терпения… К какому источнику?
- Зулин, как ты думаешь, почему все вокруг обуглено, а здесь совершенно невредимый дерн и молодые побеги? – вмешалась полуэльфка.
- Побеги… - пробормотал Стив. – Да, побеги. Кажется… Иефа, дай нож.
Секунду поколебавшись, полуэльфка протянула дварфу нож рукоятью вперед. Стив подтянулся поближе к полоске дерна и аккуратно срезал ее вместе с ростками. Из земли ударил яркий красноватый луч, Иефа вскрикнула и зажмурилась, а когда открыла глаза, Стив держал в руках крупный, почти с дварфский кулак, рубин. Камень отбрасывал красные тени на лицо дварфа. Иефа перевела взгляд на мага и вздрогнула. Синие, без белков глаза планара переполняла алчность, багровыми отблесками выбираясь на скулы. Казалось, что Зулин вот-вот начнет облизываться.
- Зулин… - пролепетала полуэльфка.
- А? Что? – встрепенулся маг, и видение оголодавшего вурдалака отступило. – Занятный камушек, не правда ли? Как ты его назвал, друг мой, – источник? Любопытно, любопытно… Позволь, я изучу.
- Руки убери, - угрожающе произнес дварф, неожиданно легко поднялся и любовно прижал камень к груди. – Изучай на расстоянии.
- Стив, не дури, дай мне камень! Всего на пять минут, я выясню, какая на нем магия, и сразу верну.
- Что-то не хочется.
- Стив…
- Зулин, оставь его в покое, - Иефа тронула мага за рукав. – Посмотри сюда.
Иефа указала на полоску дерна. Ростки, еще минуту назад упрямо зеленевшие в царстве золы и смерти, пожухли, сморщились и на глазах исчезали, рассыпаясь черной трухой.
- М-да, - уныло хмыкнул маг. – Все логично. Ты когда-нибудь о таком слышала?
- Нет, - Иефа покачала головой. – Я всю жизнь считала, что сила дриады содержится в ее дереве. Надо же, камень – источник жизни…
- Вот именно, что источник. Посмотри, как гарцует наш измученный проклятием друг. Просто душа радуется…
- А мне вот как-то не весело, а совсем даже наоборот, - полуэльфка зябко повела плечами. – Откуда он узнал, где находится источник?
- Ну… - Зулин задумался. – Он же сказал, что почувствовал. И потом, на него действует заклинание дриады…
- В том-то и дело, что не действует. Вернее, перестало действовать, как только он вплотную приблизился к камню.
- Иефа, не увлекайся. Прошел уже не один день – заклинание просто утратило силу…
- Нет, Зулин, не утратило. Она сказала – пять дней, если не больше. Значит, в лучшем случае – завтра или послезавтра. А Стив пришел в себя сегодня, и не просто сегодня, а именно уткнувшись мордой в дерн, под которым пышет силой источник. Таких совпадений не бывает, дорогой начальник. И если одна магия дриады утратила силу от воздействия другой магии этой же дриады, значит… - Иефа насупилась и замолчала.
- Так что же это значит? – нетерпеливо спросил маг, не дождавшись продолжения.
- Ничего хорошего, - убежденно сказала Иефа. – Где-то струну спустило, понимаешь? Фальшь. Либо это не ее дерево и не ее камень, либо заклинанием Стива обработала не дриада.
- Отлично! – Зулин всплеснул руками. – Иефочка, у тебя от переутомления уже ум за разум заходит. Если Стива подчинила не дриада, то кто, по-твоему, это сделал? Мэр Бристоля? Прекрати дурью маяться. У нас есть более важные дела: выяснить, в какую сторону отправился отряд, продумать тактику и стратегию операции, научиться обходиться без проводника, в конце концов! Стив перестал перманентно тупить и умирать – ну и замечательно! Если для этого ему нужно повсюду таскать с собой волшебный рубин, пусть таскает, мне не жалко. Главное, что у нас снова появился реальный шанс выполнить задание!
- Да какой, к чертовой матери, шанс! – полуэльфка окончательно вышла из себя. – Зулин, открой глаза! Мы находимся в совершенно незнакомом лесу без проводника! Наш единственный боец проклят, мы понятия не имеем, куда идти, нам постоянно попадаются всякие пакости вроде зомби и озер, забитых трупами, отовсюду просто разит некромантией, по чащобе шастают отряды гоблинов, которые оставляют для нас след намеренно, а нас всего трое! Причем все мы, как выяснилось, недоделки! Ты довольно хреновый маг, я довольно хреновый целитель, а Стив, если его вдруг оставить без силы камня, довольно хреновый воин! И ты называешь это реальным шансом?! Мы до сих пор живы только потому, что дуракам везет!
- Хорошо, - покладисто кивнул маг. – Что ты предлагаешь?
- Я предлагаю осмотреть поляну, найти след и свалить отсюда как можно быстрее, - буркнула Иефа.
- Договорились, - снова кивнул маг. – Так и поступим.
Полуэльфка проводила планара подозрительным взглядом и вздохнула. Ее не отпускало стойкое ощущение, что где-то ее здорово надули. Иефа поднялась на ноги и тронула носком ботинка остатки дерна. Камни, знаки, обгоревшие скелеты… Все это было уже слишком. Думать и анализировать не хотелось.
Окончательно пришедший в себя дварф сновал по поляне, деловито разгребая кучи углей, и бурчал под нос про «выпьем пива сорок бочек». Дриада или нет, но тот, кто спрятал камень у корней дуба, оказал партии неоценимую услугу. Вид у Стива был такой, словно он не просто был готов идти куда угодно и за чем угодно, а еще и собирался понести на своем горбу Зулина с Иефой, увенчав живописную пирамиду детенышем совомедведя.
Облазив поляну и перемазавшись с головы до ног, Стив нашел еще одну кучку обгоревших костей. Зулин оживился, что-то подсчитал и радостно сообщил, что шансов на успех – при этом маг внушительно посмотрел на барда – хоть отбавляй. Еще тогда, на тракте, Ааронн сказал, что в северо-восточной группе максимум семь гоблинов, не считая шамана. Следовательно – тут Зулин со значительным видом поднял указательный палец – если верить элементарной математике, гоблинов осталось всего пятеро. А может, и того меньше. И шамана у них больше нет. И вообще… Иефа поморщилась и заметила, между прочим, что по законам все той же элементарной математики пять уж точно больше, чем три, но маг не смутился. «Подумаешь, - беспечно махнул он рукой, - может, с ними по дороге еще что-нибудь случится». Достойного контраргумента Иефа придумать так и не смогла.
* * *
- А ну-ка, доходяги, налетай! Зулин, не делай кислую рожу! Иефа, поешь, а то от твоей харизьмы скоро жалкие дульки останутся! Эх, хороша оленина, на всех хватит!
Зулин с отвращением посмотрел на дварфа и принялся мрачно работать челюстями. Рядом с ним сыто посапывал раздувшийся почти вдвое Зверь, около полуэльфки кровожадно урчал, поглощая обрезки мяса, детеныш совомедведя. Иефа меланхолично жевала, даже не повернув головы в ответ на крамольное замечание Стива. Уже просто не было сил. «Да, - сочувственно подумал Зулин, - досталось бедняжке…»
Завладев источником, дварф взбодрился до такой степени, что становилось просто страшно. Первые пару часов Иефа дергалась и огрызалась, вступала в длиннющие, поражающие своим идиотизмом диалоги, вспыхивала, язвила, подначивала, надменно выгибала бровь… Потом иссякла и выбрала тактику глухой обороны. В ответ на каждую тираду дварфа ему предлагалось отправиться в долгое и совершенно неприличное путешествие. Некоторое время полуэльфка честно старалась разнообразить маршрут, по которому должен был отправиться Стив, а потом вдруг перестала, и это слегка встревожило мага – ему совершенно не хотелось, чтобы полуэльфка выдохлась раньше времени, и заскучавший дварф переключил внимание на его планарскую персону. Впрочем, Иефа придумала хорошее оправдание своей неизобретательности – дескать, она пытается идти по следам, а всякие глупые разговоры мешают ей сосредоточиться. Так или иначе, но Иефа в принципе перестала реагировать на комментарии Стива, угрюмо вглядывалась в землю и всем своим видом показывала, что она тут делом занимается в отличие от некоторых. Честно говоря, Зулин подозревал, что никаких следов бард не видит, просто ведет партию на северо-восток, положившись на удачу. Однако проверять свою догадку маг почему-то не стал.
На закате традиционно разбили лагерь, не взирая на пламенные призывы дварфа идти дальше. «Ночь – отличное время для хорошего марш-броска! – бодро воскликнул Стив. – Ночью нежарко, солнце не светит в глаза, а главное, ночью можно не тревожиться о секретности! Ну какому идиоту придет в голову, что мы можем идти ночью?» «Тебе», - мрачно ответила Иефа. Зулин напрягся, ожидая сандала, но дварф даже не собирался обижаться. Окинув оценивающим взглядом поляну, он пробормотал что-то про хворост и ужин и исчез в зарослях. Маг и бард с дружным вздохом облегчения рухнули на землю.
Стив вернулся через полтора часа с громадной вязанкой хвороста на одном плече и мертвым оленем на другом. Зулин даже не пытался представить, как низкорослому воителю удалось поймать этого пугливого зверя, но, судя по выражению безграничного ужаса, застывшего на морде несчастного животного, поддерживаемый источником дварф стал чрезвычайно опасен. Иефа, по всей видимости, подумала о том же, потому что шепотом предположила, что Стив загонял оленя до смерти, на бегу распевая про сорок бочек пива.
- Какие-то вы малахольные, Мораддин свидетель! – дварф бросил в костер обглоданную кость и сыто рыгнул. – Ей-ей, пора вас взбодрить чуток! Грянем, а? – Стив игриво подмигнул барду. Иефа подавилась мясом. – Козявочка, ты, помнится, очень славно умудрялась вопить «Хей-хо!».
- Стив, угомонись! – с трудом прокашлявшись, жалобно проговорила полуэльфка. – Мы полдня перли тебя на своих плечах, потом еще полдня стоически выносили твои приступы бодрости… У меня руки отваливаются, ноги гудят, и голова квадратная! Стив, может, ты хотя бы на ночь отдашь нам этот чертов рубин, а? Ослабеешь слегка, успокоишься, поспишь… А утром мы его тебе вернем – и бодрись себе, сколько влезет!
- Это мой камень, я его нашел! – мгновенно насупился дварф. – И вообще, нет, чтоб спасибо сказать за вкусный ужин и веселую беседу…
- Спасибо, Стив, за вкусный ужин и веселую беседу, - вмешался Зулин. – И раз уж мы так вкусно поужинали и весело побеседовали, давайте займемся делом.
- О боги, - простонала Иефа. – Каким еще делом?!
- Дежурства распределим, - смутился маг. – Раз мы вышли на след, значит, нужно соблюдать осторожность. Я хочу сказать, что непохоже, чтобы все эти события на поляне произошли так уж давно…
- Было бы, о чем гадать, - проворчала Иефа. – Посчитай, сколько дней назад на наши задницы свалилась эта бешеная дубина – и всех дел. Не думаю, чтобы гоблины сначала покалечили дриаду, а потом ждали еще неделю, чтобы спалить дерево аккурат к нашему приходу.
- …мало ли, кто тут по лесу шныряет! – яростно закончил маг. – Пора приходить в боевую готовность, а то мы что-то совсем расслабились…
- Ни хрена себе – расслабились! – взвилась полуэльфка.
- Иефа, ты будешь дежурить первая, - поспешно прервал ее Зулин. – Я после тебя, а Стив, как самый бодрый, - тут маг мстительно сверкнул глазами в сторону дварфа, - будет бдеть на рассвете. Все, други мои, отбой!
- Вот это я понимаю! – восхитился Стив. – Вот это командир! Строгий, энергичный! Раз, два – и никаких вопросов! И попробуй, возрази! Сказал, как отрезал! Давно бы так!
- Стив, отбой! – прорычала полуэльфка.
- Отбой, так отбой, - согласился дварф, укладываясь. – Я что – против, что ли? Я только хочу сказать…
- Стив!
- Ну все, все, молчу.
Иефа демонстративно повернулась к дварфу спиной и тяжело вздохнула. Рядом завозился Вилка, прищелкнул клювом и спрятал голову под лапокрыло. Полуэльфка взъерошила ему перья на загривке.
- Иефа, а Вилка у меня под боком спать будет? – жизнерадостно поинтересовался Стив.
- Не будет! – огрызнулась полуэльфка.
- А ты?
- И я не буду!
- А эротические танцы у костра?
- А у тебя появилась приличная сковородка?.. Нет, стоп, стоп! – Иефа с ужасом обнаружила, что снова втягивается в нелепый бессмысленный диалог, и схватилась за голову. – Все, Стив, больше ни слова! Больше ни звука! Меня нет! Все! Закрой рот и спи!
- Я просто подумал, что…
- Стив, я тебя сейчас убью.
- Понял.
Еще несколько секунд полуэльфка настороженно прислушивалась, готовая швырнуть в говорливого дварфа чем-нибудь тяжелым, если тот вдруг решит продолжить ораторствовать, но Стив молчал и даже носом вроде посвистывать начал, изо всех сил гармонируя с окружающим миром. Иефа постепенно расслабилась и снова повернулась к костру. Да, вот оно что… Полуэльфке удалось, наконец, ухватить за хвост проворную мысль. Вилка перестал жаться к умирающему дварфу с тех пор, как Иефа его последний раз лечила. Детеныш совомедведя оказался на редкость сообразительным существом, ему ничего не нужно было объяснять дважды, и порой Иефе казалось, что он прекрасно понимает смысл слов, а жалкие попытки дрессуры вызывают у него исключительно иронию. Несмотря на то, что эльф сказал когда-то, что бестии полуразумны, Иефа готова была поспорить на свою погибшую лютню, что Вилка по умственным способностям не уступает фамильяру… И уж точно имеет свое собственное мнение об окружающих… И просто так, на пустом месте свое отношение к ним не меняет… А значит…
- Почему ты ее все время дубиной называешь? – громким шепотом спросил дварф, незаметно подобравшись к барду. Иефа нервно дернулась и едва сдержалась, чтобы не заехать Стиву кулаком в нос. – Столько слов хороших есть, а ты все – «дубина»… Я тебя просто не узнаю! – Стив уютно устроился рядом с полуэльфкой и поворошил палкой угли. Костер вспыхнул, осветив его до нельзя дружелюбную физиономию.
- У нее дерево – дуб, - мрачно пояснила Иефа.
- И что?
- И то. Дриада, которая живет в дубе – дубина.
- Она тебе с самого начала не нравилась.
- Зато тебе она нравилась – дальше некуда!
- Ты ревнуешь? – Стив хитро улыбнулся.
Иефа на некоторое время потеряла дар речи. Стив победоносно вздернул подбородок, отчего свалявшаяся в прочный колтун борода воинственно выдвинулась вперед и закачалась.
- Да ладно тебе, брось! Я давно заметил, что ты ко мне неравнодушна. Ты меня с таким удовольствием ругаешь, что тут поневоле задумаешься. Ты свои чувства не скрывай – это очень вредно для здоровья. Если тебя беспокоит, какие у нас дети будут, то зря – дети у нас будут самые, что ни на есть замечательные. Все как один – крепкие, ладные парни, такие, что им топором махнуть и шахту вырубить – раз плюнуть! Научишься пиво варить, баранину жарить, с чесноком…
- Стив, ты издеваешься? – с надеждой спросила Иефа, на всякий случай отодвинувшись подальше. – Это на тебя так камень действует? Да? Это пройдет, ты не переживай, вот мы с тебя проклятие как-нибудь снимем, перестанешь силы терять, источник тебе уже не будет нужен, мы его и прикопаем где-нибудь в лесу… Ты, главное, не волнуйся… Давай, знаешь, как сделаем? Раз у тебя все равно бессонница, ты посиди тут у костра, посторожи, а я вокруг лагеря разок обойду – так будет гораздо надежней… Договорились?
- Да чего тут сидеть, - оживился дварф, - я с тобой пойду, чтобы тебе скучно не было!
- Стив, сиди здесь! – полуэльфка строго указала пальцем на место у костра и поднялась на ноги. – Ты же слышал – нужно быть бдительными, ни в коем случае не расслабляться!
- Но я…
- Сиди здесь! – еще строже повторила Иефа, отступила на пару шагов и растворилась в темноте. Дварф обиженно посмотрел ей вслед и пожал плечами. С чего козявка взяла, что он издевается? Нет, то есть он, разумеется, издевался, что греха таить, но совсем чуть-чуть, да и перспектива обрисовалась очень даже ничего… Хотя, конечно, не стоило говорить про баранину с чесноком.
Стив вздохнул и повернулся к костру. Настроение испортилось. В голову лезли мысли, которые не приносили ни радости, ни успокоения. Это ж надо было так вляпаться – сначала проклятый меч, потом Ведьмин Глаз, потом дриада эта сволочная… Дубина, так ее разэтак. Еще парочка таких приключений, и партии будет уже не до мирогляда. Проблемы накапливались со скоростью лавины – Стив с некоторым даже умилением вспомнил время, когда главной его заботой была утрата Боевого Магического Пони. «Как там мой Смерч поживает? – ностальгически подумал дварф. – Растолстел, небось, хрупая овес на дармовщину… Это если его до сих пор на котлеты не пустили. Ладно, потом…»
Иефа не останавливалась до тех пор, пока горящий в лагере костер не превратился в мерцающую среди черных стволов звездочку, и только тогда перевела дух. Определенно, когда дварф кидался на сопартийцев с топором, он был ближе и понятней. Идиотическая бодрость Стива вызывала чувство беспомощности и почти страха, когда очень хочется воевать, но воевать не с кем. «Черт возьми, лучше бы он силы терял, честное слово… Я бы его лечила по вечерам и хорошенько костерила на сон грядущий, и все было бы замечательно, и Вилка…» Иефа остановилась и хлопнула себя по лбу. Ну, наконец-то, вот она, мысль, и вот она, возможность ее додумать. Полуэльфка пошла вокруг лагеря по сужающейся спирали, рефлекторно приглядываясь и прислушиваясь к ночному лесу.
Вилка невзлюбил Стива сразу, и в этом нет ничего удивительного – сложно любить того, кто пытается убить тебя и твоих близких. Потом, когда дварф переборол в себе жажду крови, нелюбовь детеныша превратилась в трогательную заботу, маленький совомедведь грел Стиву бока и таскал для него из котелка лакомые кусочки.
Почему?
Иефа, не глядя, перешагнула через поваленный ствол и бесшумно пробралась через заросли молодняка. Вилка перестал заботиться о дварфе, когда его подчинила дриада, но не пытался на него нападать. Значит ли это, что он понимал, что происходит? Если да, то получается, что он может обдумывать и анализировать события не хуже, чем сама Иефа?
Где-то хрустнула сухая ветка, полуэльфка насторожилась, застыла и некоторое время напряженно прислушивалась. Подозрительный звук не повторился, и Иефа продолжила движение по спирали, потихоньку подбираясь все ближе к лагерю.
Хорошо, предположим, что детеныш все понимает. Однако его прохладное отношение к Стиву не изменилось, когда заклятие дриады утратило силу, и дварф снова стал самим собой. Значит, дело здесь не в умственных способностях. Но тогда в чем?
Костер из мерцающей звездочки постепенно превратился в смазанное рыжее пятно. Иефа остановилась, издали разглядывая пламя сквозь черную сетку веток. Должно быть еще что-то, что началось, когда Стив переборол тягу к убийству, и что закончилось, когда беспамятного дварфа вернула к жизни и подчинила себе дриада.
На долю секунды заслонив костер, между стволов мелькнула тень и пропала. Иефа вздрогнула, сморгнула, затаила дыхание. Показалось? Правая рука сама собой поползла к ножнам, но полуэльфка вовремя вспомнила, что меч светится, а потому не способствует удачной маскировке. Мысленно помянув незлым тихим словом неуклюжего мага, Иефа нашарила на поясе нож. Все же лучше, чем ничего.
Или все-таки показалось?
По лесу прошелестел ветер, полуэльфка, пользуясь моментом, сделала несколько широких шагов по направлению движения тени, снова застыла, стараясь не дышать. В душе шевельнулась слабая надежда на то, что это Себ, повинуясь гнусной привычке появляться неожиданно, следит за лагерем, но Иефа мысленно выругала себя за малодушие и выбросила лишнее из головы.
Поглощая расширенными зрачками темноту, полуэльфка по сантиметру двигалась вдоль края поляны, обтекая деревья, уклоняясь от веток, и нутром чуяла присутствие чужака. Напряженный до предела слух улавливал потрескивание веток в костре, тихое бурчание Стива, мурлычущего под нос песенку, и еще что-то - что-то на грани ее возможностей, неровное колебание воздуха где-то справа. Дыхание. Ровное, хорошо контролируемое дыхание.
Иефа закрыла глаза, сосредоточилась и принялась последовательно отсекать все посторонние шумы, пока мерные вдохи и выдохи чужака не прогремели у нее в голове порывами ураганного ветра. Полуэльфка медленно повернула голову на звук и открыла глаза.
Она не увидела ничего, кроме черных силуэтов деревьев, но продолжала вглядываться в темноту, точно зная, что он где-то здесь, притаился и смотрит в беззащитную дварфскую спину, и, вполне возможно, готовится в эту спину ударить. Одно из деревьев привлекло ее внимание необычной формой ствола. Это вполне мог быть лишайник или какой-нибудь древесный гриб, но ни тот, ни другой не имеют привычки колыхаться в такт биению сердца. Иефа сделала малюсенький шажочек в сторону странного дерева, стараясь не выходить из тени. От ствола отделилась темная фигура и плавным движением скользнула вбок, подбираясь ближе к краю поляны, зацепилась капюшоном за ветку и застыла, пытаясь как можно тише высвободить ткань. На фоне костра Иефа разглядела очертания низкого лба с кустистыми бровями и выдвинутую далеко вперед нижнюю челюсть. Гоблин выпутал капюшон и приник к ближайшему дереву, почти слившись с темным стволом. Сидящий у костра Стив вдруг заерзал, обеспокоено завертел головой, но, видимо не услышав ничего подозрительного, снова уселся поудобней. «Не двигайся, - мысленно взмолилась Иефа, крепко сжимая вспотевшей ладонью рукоять ножа. – Ох, пожалуйста, пожалуйста, не двигайся…» И дварф на поляне, и гоблин в тени ствола послушно застыли, словно услышав ее отчаянную мольбу.
Время текло чудовищно медленно, Иефа по миллиметру подбиралась к гоблину, совершенно не представляя себе, что будет делать, когда достигнет цели. Чужак был поглощен наблюдением за лагерем и назад не оглядывался. Ростом он был чуть выше полуэльфки, сутулился, отчего и так не широкие плечи казались совсем узкими. «Дохляк какой-то!» - с неожиданной злостью подумала Иефа, сделала еще шаг и оказалась почти вплотную к гоблину. «И что теперь?!» - в панике вскричало нутро. У полуэльфки задрожали колени, а рука с ножом сама по себе заскользила вверх, змеей пробираясь к вражескому горлу.
Гоблин вздрогнул, ощутив присутствие за спиной, отлепился от ствола и начал поворачиваться. Иефа взмокла, рывком притянула его к себе, запрокинула голову, вцепившись в мех на затылке, и приставила нож к нервно дергающемуся кадыку.
- Рыпнешься – глотку перережу, - с ненавистью просипела она в вывернутое грязное ухо. – Пошел.
Пленник послушно сделал шаг вперед, попытался вывернуться. Лезвие ножа пропороло кожу на горле, гоблин перестал трепыхаться и тихонечко заскулил.
- Мелкими шагами, молча, - шепнула полуэльфка. – И не зли меня.
Гоблин затих и послушно засеменил в сторону костра
Иефе казалось, что деревья никогда не кончатся. Она обливалась потом от страха, что споткнется о какой-нибудь корень, упадет, и тогда гоблин перережет ей горло ее же ножом, и когда Стив, обеспокоенный ее долгим отсутствием, отправится на поиски, убьет и его, напав сзади, и хорошо еще, если он тут один, а если вокруг поляны засели остальные? Они перестреляют партию, как только увидят, что их собрат попал в плен, а значит, надо бы выяснить, есть ли тут еще кто-нибудь, прежде чем появляться на освещенной поляне, но Иефа понятия не имела, как это сделать.
Наконец громадное расстояние в полдесятка шагов было пройдено, кусты расступились, и полуэльфка увидела, как оборачивается на звук Стив, как выражение облегчения на его лице сменяется недоумением, потом яростью, как он хватается за свой топор и вскакивает на ноги…
- Стив, спокойно! – негромко сказала Иефа, попутно поразившись тому, что голос не дрожит. – Я шпиона поймала. Забери его, а я Зулина разбужу.
* * *
- Корни! Моя собирать корни! Моя не знать!
- Будешь врать – ноги повыдергаю.
- Лес, темно, страшно! Моя видеть – костер! Моя не знать – кто костер делать! Моя смотреть, думать, бояться!
- Значит в кустах сидел и от страха дрожал? Ну-ну. И чем же мы тебя так напугали?
- У коротышки топор, моя бояться топор…
- Топор, ага. И как же это ты разглядел топор-то в темноте, а? Ты, выходит, давно за нами наблюдаешь?
- Нет-нет! Моя не наблюдать! Лес кругом, моя ходить, искать дорогу! Темно! Моя видеть – костер, моя бояться…
- Пугливый какой. И с чего это ты так топора моего испугался? А может, я дровосек? Или у тебя есть причины бояться дварфа с топором? Поссорился, может, с кем? Обидел кого? Ты когда вообще последний раз видел дварфа?
- Моя не видеть! Дварфы – нет! Дварфы никогда не видеть! Моя не ссориться с дварфами, моя никого не обижать!
- Тогда чего прятался?
- Бабка говорить: дварф – злой, дварф не любить маленький гоблин, дварф убивать гоблин, моя бояться!
- Бабушка, значит… Бедный маленький гоблин трясется от страха в кустах, потому что бабушка сказала, что дварфы злые… Ну, в общем, бабушка не сильно ошибалась… Сколько, говоришь, вас тут шныряет?
- Моя не шнырять! Моя заблудиться, дорогу искать, моя…
- Я спросил, сколько вас в отряде?
- Моя не понимать! Не понимать! Моя не знать! Моя – хижина, рыба, сети, моя ловить рыбу!
- Что ты делал в лесу?
- За хворостом ходил… - мрачно пробормотал маг, стараясь не смотреть на пленника. Стив метнул в Зулина гневный взгляд и снова повернулся к гоблину. Спеленатый по рукам и ногам чужак трясся, как осиновый лист, поскуливал и в страхе косил глазами.
- Я тебя спрашиваю – что ты делал в лесу?
- Моя собирать корни! Бабка старый – болеть, моя идти в лес, собирать корни, лечить!
- Далековато ты забрался от рыбачьей деревни. До ближайшего побережья неделя ходу!
- Моя долго искать, заблудиться! Три дня ходить! Моя не знать! Не знать! Бабка болеть, болеть сильно-сильно, моя жалеть, ооооооочень! – гоблин шмыгнул носом и вдруг тоненько завыл, скроив жалостную мину. Стив хмыкнул и легонько двинул пленника в ухо. Гоблин захлебнулся воем, в ужасе уставился на дварфа и принялся икать.
- Какой же ты непонятливый… Сколько раз тебе повторять? Значит, так: я спрашиваю, ты отвечаешь. Будешь врать – получишь по тыкве. Сиротой не прикидывайся – мне тебя все равно не жалко. Вспомни, что тебе бабушка говорила про дварфов, - Стив почти ласково посмотрел на пленника, - если ты, конечно, ее не выдумал. Все понятно?
- Да, - пискнул гоблин.
- Ты здесь один?
- Один.
- Где остальные?
- Хижины, рыбу ловить.
- Я же тебя предупредил …
- Стив, не бей его, - тихо попросила полуэльфка.
- Я еще и не начинал, - огрызнулся дварф, впечатывая кулак в правую скулу пленника. Гоблин мотнул головой и снова заскулил. Иефа отвернулась.
- Ты допрашиваешь его уже битый час, на нем синяков больше, чем шишек на сосне. Почему ты так уверен, что он врет?
- Да потому что он врет, - пожал плечами Стив. – Это же гоблин.
- Моя не врать, моя говорить правду! – прохныкал пленник.
- Заткнись! – рыкнул дварф, вытер руки о штаны и повернулся к полуэльфке. – Иефа, неужели ты всерьез думаешь, что он житель рыбацкого поселка, что он случайно заблудился в лесу в поисках целебных корешков для больной бабушки?
- Мы осмотрели его котомку, в ней действительно корешки и две сушеные рыбешки в тряпице. У него даже ножа приличного при себе нет! А ты лупишь его по чем зря! Посмотри на него – он напуган до полусмерти! А ты отказываешься даже на секунду предположить, что он говорит правду!
- Иефа, да как же ты жива до сих пор – такая наивная? – поразился Стив. – Это гоблин! Понимаешь? Гоблин! Не надо смотреть на его плаксивую морду – посмотри на его ладони! Они в мозолях!
- Ну и что?
- Моя работать, - пискнул гоблин и на всякий случай зажмурился. – Моя работать много-много, сети тянуть, грести… Весла! Тяжело!
- Что ты делал в лесу, сволочь?! – вне себя рявкнул Стив.
- Моя корни искать, - снова заскулил гоблин и втянул голову в плечи. – Лес не знать, совсем не знать, долго идти, дорога совсем нет! День, второй, третий! Лес не знать! Темно, страшно!
- Сколько дней ты шел?
- Три.
- Кого-нибудь встретил?
- Нет.
- Кого собирался зарезать сначала – меня или ее?
- Моя – нет! – гоблин затрясся с новой силой и вытянул тощую шею, пытаясь убедить. – Моя резать – нет! Моя бояться, очень бояться! Лес – много, звери, страшно! Моя бояться! Моя видеть костер! Моя хотеть греться!
- Почему в кустах прятался?
- Моя бояться! – всхлипнул гоблин. – Бабка правду говорить! Злой дварф, дварф ненавидеть гоблинов, дварф бить гоблинов! Моя больно! Моя прав бояться!
- Послушай, - Иефа не выдержала, подошла к пленнику и присела на корточки, стараясь говорить спокойно и медленно. Сейчас ей самой с трудом верилось, что еще полтора часа назад гоблин вызывал у нее панический ужас. Теперь он казался жалким, беззащитным, запуганным существом, искренне не понимающим, за что его мучают. – Послушай, не торопись. Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого…
- Зато я сделаю!
- Стив, хватит! – полуэльфка гневно глянула на дварфа и снова повернулась к пленнику. – Пойми, мы не можем просто так тебе поверить. Ты должен доказать, что ты не враг. Для этого ты должен честно ответить на все вопросы. Не суетись, не спеши, хорошенько обдумывай свои ответы. Все будет хорошо. Как только мы убедимся, что ты не желаешь нам зла, сразу тебя отпустим. Ты меня понимаешь?
- Моя понимать… - пискнул гоблин, преданно пялясь на Иефу. Стив брезгливо поморщился.
- Скажи мне, откуда ты пришел?
- Деревня, море, ловить рыбу… - гоблин запнулся, пошевелил губами, борясь с малознакомым языком. – Моя – рыбак!
- Рыбачий поселок, я поняла. Но где он находится? В какой стороне?
- Солнце вставать… Идти, где солнце вставать!
- На восток?
- Восток, восток! – гоблин энергично закивал головой. – Три дня ходить, восток.
- Интересно, как он мог заблудиться, если знает, в какой стороне находится его деревня… - пробурчал Стив.
- Стив, ты придираешься! – возмущенно повернулась к дварфу Иефа.
- Что ты предлагаешь – отпустить его?!
- Да, я предлагаю отпустить его, причем не просто отпустить, но еще и прощения попросить!
- Значит, ты такая добренькая у нас – да?!
- Зато ты что-то уж слишком злой!
- Отпустить, отпустить! – заскулил гоблин. – Добрая эльф, отпустить моя домой!
- Хорошо, - неожиданно согласился Стив. – Я его отпущу.
- Правда? – опешила Иефа. – Ты серьезно? Ты его отпустишь?
- Ну, ты же настаиваешь. Ты считаешь его честным рыбаком, ты у нас специалистка по части всяческих там задушевных разговоров, я полагаюсь на твое авторитетное мнение. Если ты сейчас мне твердо говоришь, что он не шпион, я его отпускаю. Ну, так что?
Над лагерем повисла мертвая тишина. Иефа обвела взглядом поляну. Гоблин изо всех сил таращил перепуганные глаза, ожидая от нее решения своей участи. Стив хмуро выстукивал пальцами нехитрый мотивчик на рукояти ножа. Зулин задумчиво смотрел на барда, машинально поглаживая фамильяра. Даже детеныш совомедведя весь подобрался и тревожно поглядывал на хозяйку, готовый к выполнению любой команды. Иефа сглотнула, мысленно обозвала себя выскочкой и решительно посмотрела на дварфа.
- Он не шпион, - сказала она. – Я уверена.
По поляне прошелестел вздох.
- Отлично, - кивнул Стив. – Он не шпион.
- Спасибо, спасибо! – залепетал гоблин. – Моя не забыть! Моя помнить! Моя – хороший, помнить добро! Моя помнить, всегда-всегда!
- Рот закрой, - равнодушно бросил Стив, опускаясь возле пленника на корточки. – Башку подыми.
Гоблин послушно запрокинул голову, открывая перетянутое веревкой горло, но Стив, вместо того, чтобы перерезать путы, распорол на нем рубаху от ворота до пупа, обнажив грязную волосатую грудь. Не ожидавший такого поворота событий гоблин дернулся, пытаясь сжаться в комок, но получил кулаком в челюсть и обмяк.
- Стив, что ты… - начала Иефа.
- Конечно, он не шпион, - сквозь зубы процедил дварф, срывая с шеи пленника серебряный медальон на тонком кожаном шнурке. – А вот эту штуку он, наверное, в лесу нашел. Да ты на шрамы посмотри, - Стив отвел в сторону остатки рубахи и указал на многочисленные рубцы и отметины, - у рыбаков таких не бывает.
- Догадлив, гад.
При звуках этого низкого, хриплого голоса Иефа дернулась, как от пощечины. Гоблин криво ухмыльнулся, не открывая глаз, и кроваво сплюнул. Стив в упор смотрел на полуэльфку тяжелым, как гранитная глыба, взглядом. Иефа попятилась, ошеломленная и растерянная.
- Ну, что теперь скажешь – отпускаем его, бедняжку?
- Стив, прекращай, - поморщился маг. – Она уже все осознала.
- Как же так… - почти беззвучно выдохнула полуэльфка, но гоблин ее услышал.
- А вот так, бруда, - насмешливо скалясь, просипел он и поднял на Иефу полные ненависти и презрения глаза. – Жаль, что прокололся. Не успел свернуть твою цыплячью шейку.
Иефа продолжала отступать, пока не наткнулась спиной на мага. Зулин крепко ухватил ее за локоть и заставил сесть рядом с собой на плащ. «Ей нужна помощь», - мрачно протелепал Зверь. «Я бы утешил ее, если бы знал, как…» - подумал в ответ маг.
- Что смотришь, девка? – продолжал кривляться гоблин. – Я тебе понравился?
- Разговорился, - удовлетворенно кивнул Стив и ударил. У пленника пошла носом кровь. – Значит, боишься. Будешь отвечать на вопросы по-хорошему, или пострадать за правое дело хочешь?
- Не дождешься, - гнусаво ответил шпион.
- Нет, ты не понял. Я не спрашиваю тебя, будешь ли ты говорить, - Стив устроился поудобнее и несколько раз, разминаясь, сжал и разжал кулаки. – Я спрашиваю, когда ты будешь говорить – сразу или через какое-то время?
- Да пошел ты…
- Понятно, - ничуть не огорчился дварф. – Ну, что ж, приступим…
- Это безумие… - прошептала Иефа, расширенными от ужаса глазами глядя на Стива. – Зулин, это безумие… Он собрался его пытать… Зулин, сделай что-нибудь!
- Успокойся, пожалуйста. Это вражеский шпион, а нам нужна информация, - нервно огрызнулся маг. – Боишься – не смотри.
- Начнем с самого начала: кто послал тебя шпионить за нами? – деловито спросил Стив.
- Моя рыбку ловить, моя – нет шпион! – издевательски пропищал гоблин.
Стив вздохнул, размахнулся и коротко врезал пленнику по зубам. Из лопнувших от удара губ потекла кровь, гоблин поперхнулся, закашлялся, сплюнул осколки.
- Повторяю вопрос: кто тебя послал? – монотонно сказал Стив, вытирая руку о штаны.
- Иди к…
Иефа отвернулась, чувствуя, как неумолимо подкатывает тошнота.
- Зулин, останови его, - глухо попросила она, невидяще глядя в костер. – Так нельзя. Так нельзя!
- Мы на войне, Иефа. Он наш враг. Он прирезал бы нас во сне или привел бы сюда остальных. – Зулин сел рядом с бардом и зябко обхватил себя за плечи. – Пойми, так надо. Мне самому это не нравится, но иначе не получается. Повторяю, нам нужна информация. У нас нет другого выхода.
- Всегда есть другой выход, - Иефа смотрела в костер и слегка покачивалась, баюкая ноющее нутро. Она не видела, как Стив измывается над гоблином, но она не могла не слышать. – Можно запугать, можно уговорить, можно купить… Он связан и без оружия. Я убила бы его в драке, не задумываясь, но вот так хладнокровно избивать…
- У нас нет другого выхода, - повторил Зулин, потому что не знал, что еще сказать.
- Так не бывает! – полуэльфка упрямо мотнула головой. – Есть масса способов… Есть магия, в конце концов! Подчинила же дриада Стива? Она тогда сказала, что это обычное заклинание подчинения с примесью любовной магии… Она сказала – обычное! Зулин, ты же маг! Неужели в твоем арсенале нет ничего подходящего? Какого-нибудь заклятия болтливости или чего-нибудь в этом роде?
- Иефа, прекрати! – вспылил маг. – Что за чистоплюйство, в конце концов!
- Так есть или нет?
- Нет! – шепотом рявкнул вконец обозленный Зулин. – Мо Корте не посчитал нужным обучить меня подобным заклинаниям, сказал, что мне это совершенно ни к чему и даже вредно. Если уж на то пошло, не один я тут магией балуюсь…
- Я бард! Все, что я умею – лечить легкие раны и вызывать болотные огни!
- Ну уж нет, Иефочка, не прибедняйся! Вы подумайте, какой приступ скромности! А вспышки? А столбняк на гибберлинга кто наслал? А потусторонний вой в пять часов утра? Ааронна зачаровать кто пытался – я, что ли?!
- О боги, ну, вспомнил! Сколько можно повторять: это произошло совершенно случайно – это раз, у меня ничего не получилось – это два, мы с Ааронном ни разу потом не возвращались к тому Слову – это три!
- Но ты пыталась! Значит, можешь попытаться еще раз. Гоблин – не Ааронн, в магии не разбирается. Если тебе его так жалко, попробуй избавить его от страданий…
- Я не умею!
- Тогда хватит симулировать приступы милосердия!
- Симулировать?! – Иефа подскочила, как ужаленная. – Стив, послушай, можно тебя на минутку?
- Ну, что еще? – откликнулся дварф, недовольно нахмурившись, и подошел к сопартийцам. – Что опять не так?
- Все не так! – яростно прошипела Иефа и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – Есть предложение: чем долго и нудно выколачивать из этого гоблина признание, можно попробовать допросить его магическим способом. Я не уверена, что получится, но вдруг…
- Не вижу смысла, - насупился Стив. – Я и так отлично справляюсь.
- Никто не сомневается в твоих способностях, - поежилась Иефа, отводя взгляд. – Просто… Просто даже если он сломается и начнет говорить, где гарантия, что он скажет правду? Вдруг он скажет, например, что в отряде двадцать гоблинов, а их там, на самом деле, сто? А если его зачаровать, то он сам будет хотеть…
- И кто колдовать будет?
- Ну… - Иефа покраснела. – Я.
- А ты умеешь? – Стив с сомнением посмотрел на малиновые уши барда и хмыкнул. – Что-то не верится…
- Друг мой, ну попробовать-то можно? – вмешался Зулин. – Хочется ей – пускай себе. Получится – хорошо, не получится – мордуй его дальше на здоровье.
Иефа бросила на мага гневный взгляд, но промолчала. Единственный раз, когда Ааронн произнес слово «зачаровать», все получилось как-то само собой, полуэльфка понятия не имела, что именно она тогда сделала не так, сделала или подумала…
- Ааронн, но я, правда, честное слово, я никогда…
- Хорошо, допустим, ты об этом ничего не знаешь. Но ведь мы пытались отработать вызов болотных огней, а ты почему-то… Причем я ощутил очень сильное внушение. Что произошло?
- Я задумалась просто…
- Задумалась? Интересно, о чем… Хм… Ладно, не красней, главное, запомни – мысль материальна вообще, а твоя мысль – в особенности. Кажется, я наконец понял, как это у тебя получается.
- Ааронн, но я действительно… Ты пойми, я…
Подумала. Иефа сосредоточилась, отвернулась от спутников и подошла к гоблину, напряженно следившему за ней правым глазом. Левый заплыл и плохо открывался.
Тем утром Иефа, вместо того, чтобы вслушиваться в наставления проводника, начала вспоминать сон, черноволосого юношу с перекошенным от злости лицом и его упрямую четырнадцатилетнюю сестру, которая что-то натворила, и он злился, очень злился на нее, потому что очень за нее боялся…
Ты ведь боялся за нее, Себ?
Что-то неправильное было в том, как эта девочка смотрела на брата, как тянулась к нему, чтобы обнять, и он…
Иефа тогда еще подумала, что наверняка большая дорога превратила ее в большого циника, потому что из головы упрямо не уходила мысль, что юноша смотрел на свою сестру тоже как-то не так.
Ты ведь любил ее, Себ?
Иефа тогда еще подумала, что если бы кто-нибудь, например, Ааронн посмотрел на нее такими глазами, она бы сильно забеспокоилась, потому что…
Стараясь не потерять мысль, Иефа посмотрела гоблину в глаза. Пленник беспокойно заерзал, не зная, чего ожидать, и щербато оскалился, обнажив окровавленные десны. Полуэльфка вздрогнула, отвела взгляд. Может, получится и без зрительного контакта, в конце концов, тогда она не смотрела Ааронну в глаза, она просто думала о том, что если бы…
Иефа попыталась сосредоточиться на мысли о том, что если бы гоблин… И содрогнулась. Нет, это немыслимо. Это невозможно. Ничего не получится.
- Чего вылупилась, бруда? – с ненавистью рыкнул гоблин.
«Идиот! – мысленно воскликнула полуэльфка. – Я же тебе помочь хочу!»
- Помолчи, пожалуйста, - тихо сказала она. – Тебе же лучше будет.
Вот интересно, чтобы подчинить… Зачаровать – сказал Ааронн – что ж, хорошо, зачаровать, нужно ли просто подумать о том, что…
- Где волосы потеряла, девка? – снова подал голос пленник.
…подумать о том, что хочется, чтобы он смотрел влюбленными глазами или нужно на самом деле хотеть? Бред.
Иефа упрямо мотнула головой и попыталась сосредоточиться.
Я хочу, чтобы ты восхищался мной. Я хочу, чтобы ты ловил каждое мое слово, чтобы ты был счастлив исполнить любую мою просьбу, любое мое желание. Я хочу, чтобы ты верил мне больше, чем самому себе, чтобы самым большим горем для тебя стало мое неудовольствие, а самой большой радостью – моя улыбка. Я хочу…
Иефа закрыла глаза и начала медленно поднимать вверх правую руку, беззвучно шевеля губами. Гоблин следил за ней полыхающим злобой глазом, на его морде было написано яростное желание разорвать полуэльфке горло.
Я хочу стать для тебя самым дорогим существом на свете, дороже матери и отца, дороже детей, дороже всего, что есть у тебя, я хочу, чтобы ты любил меня, я хочу этого потому, что…
Ладонь полуэльфки остановилась на уровне лба пленника, Иефа открыла глаза, поймала ненавидящий взгляд гоблина и произнесла Слово.
В лагере воцарилась тишина. Иефа оглянулась на сопартийцев, словно спрашивая, что делать теперь, но Зулин только недоуменно покачал головой, а Стив нахмурился.
Иефа присела на корточки перед гоблином и вздохнула, не зная с чего начать и чувствуя себя невероятно глупо. Пленник яростно моргнул здоровым глазом. «Я ведь даже не знаю, получилось у меня или нет… - тоскливо подумала полуэльфка. – Эх, Ааронн, Ааронн…»
- Я задам тебе вопрос, - собравшись, наконец, с силами, проговорила она. – Ты должен честно на него ответить, иначе я очень расстроюсь. Понимаешь?
- Да, - бесцветным голосом ответил гоблин.
- Кто приказал тебе следить за нашим лагерем?
- Ты задала неправильный вопрос, - не меняя интонации, сказал гоблин. – Сначала ты должна была спросить о другом.
- О чем? – Иефа ощутила укол беспокойства и снова оглянулась на своих спутников.
- Ты должна была спросить, что обозначает на твоем языке слово бруда. Тогда тебе все сразу стало бы понятно.
«Что-то они не в ту степь…» - удивленно поднял белые брови Зулин. «Совсем мне это не нравится», - буркнул Стив.
- Хорошо, скажи мне, что обозначает на моем языке слово бруда.
- Бруда – значит, «слепленная из дерьма», так у нас зовут полукровок, - ответил гоблин и торжествующе расхохотался. Иефа отшатнулась и чуть не упала, с трудом удержав равновесие. – Это значит, что либо твоя мамаша, либо папаша, а может они оба, были таким дерьмом, что не смогли найти себе пару среди своих! И у них получилась ты, бруда, теперь тебе все понятно?!
Иефа залилась краской. Неловко поднялась на ноги. Повернулась к пленнику спиной. К ней уже несся багровый от ярости Стив, многообещающе сжимая кулаки.
- Я тебя спасти пыталась, - с горечью бросила полуэльфка через плечо и пошла к костру, слепо спотыкаясь на ходу.
- Засунь свое спасение себе в задницу, полукровка! – крикнул вслед гоблин, натягивая веревки. – Ты годишься только для…
Раздался чавкающий звук, и полуэльфка так и не узнала, для чего она годится, по мнению гоблина. По всей видимости, разъяренный дварф забил окончание фразы обратно в глотку шпиона в буквальном смысле.
- Послушай, Иефа… - неуверенно начал Зулин.
- Не надо, - попросила полуэльфка, стараясь не встречаться с магом взглядом. – Ничего. Я всего лишь бард.
- Ты не слушай его, - маг бросил короткий взгляд в сторону избиваемого шпиона и быстро отвернулся. – Это он от злости.
- Нет, Зулин, - покачала головой Иефа. – Это он от беспомощности.
- Ты, я вижу, парень упрямый, - задумчиво произнес Стив, разглядывая опухшую морду гоблина. – Послушай, у меня возникла неплохая идея. Давай попробуем договориться.
- Со мной нельзя договориться, - невнятно прохрипел шпион.
- Да брось ты, - Стив миролюбиво ткнул пленника в плечо. – Конечно, можно. Тем более, что я отлично умею договариваться. Сделаем так: я задаю тебе вопрос, и если твой ответ меня не устраивает, ломаю тебе палец. По-моему, все честно. Ну-с, приступим. Так где, ты говоришь, находится ваше логово?
- У тролля в заднице, поспеши туда, а то опоздаешь к раздаче дерьма.
- Этот ответ меня не устраивает.
Иефа побелела, как полотно, и с ужасом глянула на мага.
- Не бойся, Иефа, он блефует, - дрожащим голосом успокоил ее Зулин.
Раздался отвратительный хруст, заглушенный истошным воплем пленника. Иефа зажала руками уши и замотала головой, бормоча себе под нос: «Не хочу, не хочу, не хочу…»
- Ну вот, начало положено, – мрачно возвестил Стив, дождавшись, когда гоблин затихнет. – Продолжим. Итак…
- Я… Я пойду осмотрюсь… - задыхаясь, пробормотала Иефа. – Вдруг еще кто-то… следит… - она неловко вскочила на ноги и рванула прочь от костра, прочь от растерянного планара, а главное – прочь от Стива, такого, каким он был сейчас. За полуэльфкой неуклюже поскакал детеныш совомедведя.
Зулин с ненавистью проводил ее взглядом. С магом творилось что-то странное. Такой простой и понятный раньше, мир вдруг превратился в клубок противоречий. Зулин зябко кутался в плащ и отчаянно жалел, что так и не смог разобраться в путанных разглагольствованиях Учителя. Теперь, когда система представлений о жизни и правилах ее эксплуатации рушилась к демонам куда-то в небытие, нелепые фразы Баламута начинали обретать какое-то подобие смысла, но Зулин гнал их прочь, гнал, потому что не хотел, не хотел, сам не зная, чего именно.
Зулин готов был проклясть Иефу за то, что она всколыхнула в нем эти жалкие, неясные всплески неуверенности. Мир делился на черное и белое, что бы там ни утверждал старикашка Мо, делился четко и неизбывно, и это было удобно, это было ясно и радостно, потому что нет ничего приятней монолита. И вот он – монолит – трещит и осыпается, плывет коварным оползнем – почему?!
Зулину было жалко гоблина. Он не собирался падать в обморок при виде крови, и его совершенно не трогали чужие мучения, и сломанные пальцы не вызывали у него отвращения, нет. Гоблин был врагом, шпионом, злом во плоти, гоблин подлежал соответствующей обработке и несомненному последующему уничтожению, но… Зулину было жалко гоблина.
Стив задавал вопросы, качал головой, ломал пальцы и с хмурым интересом наблюдал за реакцией пленника. Маг смотрел в костер и думал, что все неправильно и не соответствует. Иефа, с ее идиотски вытаращенными глазами и дрожащим «так нельзя»… Чушь! Так можно! Более того, в данной ситуации так нужно! И тем не менее…
- Давай, парень, соври еще что-нибудь. У тебя осталось еще четыре пальца на левой руке и целых десять – на ногах. А когда они закончатся, я придумаю что-нибудь еще. Мы здорово повеселимся, вот увидишь. Итак, сколько вас в отряде?
- Да пошел ты…
Хруст. Крик.
Зулин зажал уши ладонями. Стив не просто добывал информацию. Стиву нравилось пытать пленника. И это было неправильно, потому что – почему-то Зулин был в этом абсолютно уверен – Стив был не такой. И, наверное, действительно можно было бы как-нибудь обойтись, и ясно, как день, что гоблин ничего не скажет, и его в любом случае придется убить, и уж лучше сделать это побыстрее, но дварф не торопится, совсем не торопится. Он смотрит, как пленник корчится и блюет от боли, и ни брезгливости на его лице, ни ненависти, ни злости… Он спокоен и небрежен, почти как… «Почти как я!» - вдруг осенило Зулина, и он вскочил, пораженный этой мыслью.
Однажды Зулин поймал молоденького вора на первом этаже башни Зодчего. Трясущийся бледный парнишка, по всей видимости, еще не пережил своего шестнадцатого дня рождения, и на дело явно пошел впервые. Иначе и быть не могло – опытные воры обходили башню Баламута стороной. Зулин застал мальчишку за тщетными попытками вырваться из буковых тисков старинного буфета. Тяжелые дверцы защемили незадачливому воришке пальцы. Паренек краснел, бледнел, плакал, но терпел и молчал.
- Любопытно, почему все считают, что если у мага есть буфет, то он обязательно полон столового серебра? – негромко поинтересовался Зулин, вдоволь налюбовавшись бесполезными трепыханиями вора. – Мы же не князья Тарийские. Может, мы вообще руками едим.
Парнишка подскочил на месте и повернул к планару белое от страха и мокрое от слез худое курносое лицо.
- Конечно, маги – не крестьяне, то есть они обладают большим количеством возможностей насладиться окружающим миром, если ты понимаешь, о чем я говорю, - степенно продолжил Зулин и подошел поближе. Парнишка дернулся и попятился, насколько позволял злокозненный буфет. – Мы, например, не суем руки в потенциально опасные места. Неужели так сложно сопоставить факты? Вот буфет, но он стоит не в столовой и не на кухне. Следовательно… - Зулин сделал приглашающий жест рукой в сторону вора, но тот только в ужасе втянул голову в плечи и еще больше побледнел. – Следовательно, в буфете хранится не кухонная утварь, а что-то другое, - ласково, как маленькому ребенку, объяснил планар. – Это же логично.
Воришка громко всхлипнул и опустился на колени, из последних сил сдерживаясь, чтобы не закричать. Зулин еще с минуту понаблюдал за ним, а потом с чувством глубокого удовлетворения вышел из комнаты, а через пять минут начисто забыл о юном пленнике буфета.
За обедом Мо Корте был благодушен и почти не бранился. Зулин уплетал пирог с грибами и весь засыпался крошками, и тут вспомнил об утреннем происшествии.
- Кстати, Учитель, - сказал он, с трудом проглотив большой кусок пирога. – Вот вы все время называете меня идиотом и ограниченным болваном.
- Так и есть, мой фиолетовый друг, так и есть, - любезно кивнул Мо Корте. – Ты однобок, груб, в тебе начисто отсутствует гибкость и способность адаптироваться к ситуации.
- Скажите мне, в таком случае, воровство – это зло?
- Смотря какое, - пожал плечами Баламут. – В большинстве случаев – да, зло. Например, ты – злостный грабитель, ты постоянно крадешь самое ценное, что у меня есть – мое время.
- А если бы кто-нибудь забрался к вам в башню на предмет стырить столовое серебро?
- Ты отлично знаешь, олух, что я не держу в башне столовое серебро.
- Это не важно. Просто представьте себе: кто-то залезает в окно первого этажа, подкрадывается к буфету, открывает дверцу…
- Дверца захлопывается и бедняга остается калекой на всю жизнь, - мрачно ответил Зодчий. – На мой взгляд, отрезанные пальцы – слишком суровая плата за спертую вилку или подсвечник.
- Зато этот человек никогда больше не будет воровать, а значит, зло будет ликвидировано.
- Ты полез в дебри, которые тебе совершенно недоступны. Он будет воровать. Раза в два, а то и в три больше и чаще, чем со здоровыми руками. Он будет воровать постоянно. Он будет красть радость и гордость у своей матери, жалость у прохожих, молодость у жены и будущее – у своих детей, если, конечно, они у него есть.
- А если нет?
- Значит, не будет. Значит, он уже украл у мира еще одну возможность создать гения. А все потому, что ему зачем-то понадобилась дурацкая серебряная вилка.
- Значит, его нужно убить, чтобы он не совершил этих краж. Значит, если я лишу его жизни, я спасу мир от зла.
- Да, но кто тогда спасет мир от тебя?
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ