Крылья Агнессы (книга 2)

Глава 1 Мой первый боевой вылет

Тёплый солнечный день, ничего не предвещало.

Взмыленный гусар с упавшим кивером на холку влетел в лагерь эскадрона на лихом коне, когда я только сменился с караула. И завопил девичьим голосом:

— Братцы, японцы Находку обстреляли!

Стопка алюминиевых тарелок с грохотом упала, повар колоритно выругался.

— Да как так⁈ Чего вы мелете, сударь⁈ — Вскочили товарищи с лавок.

— Как, как, с моря, с броненосцев, этой ночью! — Отвечает гонец, вертясь в седле. — Полки казачьи туда погнали. Говорят, худо пришлось береговым, орудий дальнобойных у наших там нет. Два корабля из трёх, стоящих на якоре, потопили, на них первый удар и пришёлся.

— Получается, и сдачи дать не смогли.

— Вот же подлые собаки! — Воскликнул Азаров и белый глаз потёр.

— А наш флот где? Адмирал Строганов со своими хвалёными эскадрами как такое допустил⁈ — Причитают другие. — А вы князь, что по этому поводу думаете?

— Пусть командование думает, — отвечаю, негодуя.

А мы будем действовать.

42 год от падения Метеорита. Российская империя. 20 километров от Владивостока. Бухта якорная.

7 июля 1905 года по старому календарю. Пятница.

5:27 по местному времени.

Вода окутывает плотной глухотой и дарует давно забытую безмятежность. Пузырьки ласкают слух, когда парю над песчано–каменистым дном так близко. Изучаю его через прозрачные доспехи, ощущая себя в полной безопасности. Тонко настроенным слухом улавливаю, как обратно опускается заслон. Мнимое спокойствие, как сжатая пружина. Как взведённый курок.

Боевая линза улавливает движение всякой мелкой живности, крабов, рыбок, даже прозрачных медуз. Руки чешутся.

Взрывая песок, отталкиваюсь могучими руками, а следом поддаю тяги турбинами, и уношусь по дну всё дальше от утёса и своего Поместья, где всё ещё стоит эскадрон гусар, в котором я служу.

Эскадрон, который ни о чём не подозревает.

Как и дерзкий японский флот, стоящий в бухте острова Аскольд в сорока километрах от Находки.

Чувствуя, как потрескивает металл под толщами воды, выхожу на поверхность, преодолев три километра по заливу. И взмываю в воздух, наблюдая в нескольких километрах сторожевой броненосец и дирижабль над ним.

Радиопередатчик «Красного медведя» настраивал ещё мой дед явно со знанием дела. Поэтому ловлю все эфиры меха–гвардии, наверное, даже лучше их самих.

— … это приманка для флота, — раздаётся с небольшими помехами из динамиков в кабине.

— Уверен? — Узнаю более чёткий голос Небесной принцессы.

Вот им с утра–то не спится, хоть ночью снова вылетай.

— Вчера разведали, — распознаю голос подполковника. — Минные заграждения япошки сделали, как раз по проливу Аскольд.

— Это чтоб флот наш полез и напоролся, — слышу вывод принцессы. — Коварства им не занимать.

— Может, встряхнём их? — Предлагает друг Олега Румянцева Илья, с которым у меня тоже намечена дуэль.

— Не исключено, что обстрел Находки — это спланированная провокация, а броненосцы — это приманка для нас, — предполагает Константин, судя по всему, он единственный из собеседников, кто говорит, стоя рядом с мехаром. Остальные в кабинах закрытых.

— Думаете, вылезет ещё один Синий? — Раздалось с прерывистым шипением едва разборчивое.

А этот, похоже, летит где–то далеко.

— Если вылезет, да при поддержке японских кораблей, нам не поздоровится, — предполагает подполковник.

— У нас каждый мех на счету, — вещает принцесса сварливо. — Пока не прибудут эшелоны из Иркутска, лезть мы не станем. Иначе рискуем потерять Владивосток.

— Я бы не стал сильно рассчитывать на новобранцев, — посмеивается подполковник. — К тому же им неспроста не разрешили лететь самостоятельно.

— Девять новых мехов, Кость.

— Мастер расщедрился, — раздалось в ответ с иронией. — Значит, в Европе всё спокойно.

— Нет, это значит, что в Приморье всё очень плохо, — снова с помехами комментирует кто–то.

— И тем не менее, к пятнадцати нашим — это весомо… — слышу голос Небесной уже, как родной.

Ставший таковым за эти семь дней, что их подслушиваю.

— Будет весомо, если новобранцы не дадут нам жару, — вставил свои пять копеек Илья.

— Поясни–ка? — Возмутилась принцесса.

— А то и дадут просраться, — рассмеялся подполковник.

— Кость, — раздалось с укором от принцессы. — Твоё приподнятое настроение выказывать совершенно не уместно сейчас.

— Всё, молчу.

— Патруль Амурского, связь?.. — Запрашивает принцесса уже официозно.

— Докладываю, тишина один, — отзывается новобранец из нашего училища.

— Патруль Уссурийского?

— Докладываю, тишина два, — отвечает с большими помехами Максим Чернышов.

— Что у тебя? — Интересуется Небесная.

— В четыре утра японская джонка пыталась проскочить, задержана береговой охраной.

— Принято!..

Умиляет, как они болтают или обмениваются по делу, даже не переживая, что их может слышать посторонний.

Или принцесса убеждена, что у них своя особая волна связи? Фёдор мне целую тетрадь отца вручил по каким–то «частотам». Чёрт ногу сломит с этими терминами новыми.

Мне бы терпения.

Постепенно осваиваю призрачную боевую панель, символы на ней: какой что включает и что даёт. В училище мы изучали «язык» мехаров. Там такое называли «механические знаки». Треугольники, квадраты и круги. А также сочетания: круг в квадрате, треугольник в круге и прочие варианты геометрии.

В призрачной панели можно натыкать такого, что в дебри настроек уходишь, аж страшно. Поэтому привыкаю к тому, как уже настроен мой мехар. И обхожусь механическими рычагами и кнопками.

Пятый вылет на Медведе, первый боевой.

Но как же красив восход, если встречать его с высоты птичьего полёта.

Я помню о ней… каждый раз, когда сажусь за штурвал меха, с болью. И надеждой.

Я верну тебе крылья.

И кольцо с пятью частицами эрения вручу, стоя на колене.

Оно будет обручальным.

Мехар несёт меня стремительно к острову Аскольд. Если поддать тяги, можно и быстрее, но тогда перегрузки уже ощутимы. Приблизившись достаточно, первым делом облетаю остров по большому радиусу с целью разведки. С высоты в полкилометра через боевую линзу можно пересчитать не только корабли, но и их орудия, а если поднатужиться и солдат, высадившихся на берег.

Гористый остров с густыми зелёными лесами и высокими крутыми берегами является отличным прикрытием для вражеского флота. К счастью для нас, здесь нет поселений, только посты на маяках и несколько простеньких пристаней.

С юга, в бухте острова большей частью флота японцы сейчас и сидят. И оба маяка захвачены, судя по всему.

Вскоре меня замечают, сужу по тому, как люди забегали на берегу и палубах кораблей. Как муравьи с растревоженного муравейника.

Интересно, а где затаились оргалиды? Ищу по побережью блеск от ледяной шкуры через боевую линзу, понемногу снижаясь. Но всё внимание притягивают японские бандуры на воде.

Что ж. За Находку стоит поквитаться.

Рассматриваю броненосцы с высоты, выбирая покрупнее.

С последней атаки монстров прошло не так много времени. Флот Строганова ещё не оправился. Но и гусар, осуждающих бездействие адмирала, можно понять. Они не видели общей картины. Власти Владивостока всё скрывают, дабы не сеять панику в полках. И экономят силы, чтобы пассивно отбиваться до прибытия подкрепления.

Их стратегическим планам следовать не намерен. Да и ещё одного мехара они уж точно не берут в расчёт.

Зато японцы берут, ощетинившись сразу!

С бешено бьющимся сердцем выбираю свою первую цель! Массивный броненосец с тремя трубами и четырьмя крупными башнями, где орудия миллиметров по триста, вскоре привлёк моё внимание. Явно один из самых мощных, стоит на якоре примерно посередине бухты. Неподалёку от него по бортам корабли чуть поменьше, но тоже с орудиями дальнобойного калибра. Враг явно не ждал атаки с воздуха, поэтому рассредоточил свой флот.

Давлю на ручки и падаю камнем вниз! Сердце ухает, от страха притормаживаю раньше задуманного. И плавно спускаюсь на палубу кормы к орудийной башне с двумя стволами, которые даже с высоты кабины кажутся огромными. Да и сама башня, как целый сарай.

Тревогу уже бьют в колокола со всех сторон, с соседних кораблей доносится. Да и плевать.

Ууу дула поганые! Из них снаряды летели и по нашим били. Моряки японские, кто оказался поблизости, шарахнулись в разные стороны. Молодые совсем пацаны, трогать даже жаль. А вот командование их, отдающее приказы, стоит в этой бухте и утопить.

С ходу луплю по стволу лезвием. Искры высекаются, клинок вскользь проходит, оставляя лишь борозду. Звон на всю округу. Тьфу, ты. Оргалида легче покромсать.

Отвожу руку дальше, резче дёргаю и с силой бью! Магия верно понимает мой порыв и усиливает удар машины во много крат.

Ствол срубается, как миленький, падая на палубу шумно и мощно. Следом сношу и второй.

Замигало в глазу, обозначая повреждения на призрачной схеме боевой машины. Сразу две точки возможного разлома лезвия обозначились.

Поднимаюсь ко второй орудийной башне прыжком. Замахиваюсь и думаю, я так до ночи буду им стволы срезать, если клинки не отвалятся раньше.

Ударил всё же, срубив кончик ствола. Чёрт, поторопился. Второй ствол наискось ударил, не дорубил, тот под собственным весом опустился, согнувшись.

Забахали винтовки, зазвенели бьющиеся о броню пули. Завизжало от рикошетов. Знаю, что не пробьют, сволочи, а страшно!

Заругались япошки и завизжали, когда рванул в сторону носа корабля, запрыгав по рубке и надстройкам. По пути по трубе полоснул, орудие бортовое мелкокалиберное выломал, бортики покорёжил, шлюпку деревянную переломил и несколько тросов мачты срезал. Попрыгал от вредности туда–сюда, ломая им всё, что под руку попадается. Лишь бы максимально повреждений нанести. Чуть равновесие не потерял, турбиной поддал, чтоб не свалиться с края.

Неуклюже двигаюсь, словно по полосе препятствий, не редко цепляясь о конструкции и таща часть со скрежетом. Что с меня взять, всё–таки самоучка. Ещё до Агни очень далеко, но я стараюсь.

Моряки прыгают в воду, чтобы убраться с моего пути. Один храбрый дурачок, преграждая путь, стреляет в упор из винтовки, руки дрожат, когда перезаряжает, ничего не получается, дёргает нервно.

Перепрыгиваю его и, давая тяги турбинами, оказываюсь прямо на башне третьей крупнокалиберной пушки. А она вдруг подо мной разворачиваться стала в сторону, откуда пришёл вместе со мной!!

Но силёнок механизмам явно не хватило ещё вес мехара тянуть. Заклинило через тридцать градусов, и я по инерции пошатнулся. И тут же получил!

Забарабанило по броне пулями, как градом! С соседнего броненосца, что поменьше, пулемёт заработал с борта.

Панель повреждений молчит, но всё равно от страха грудь проморозило! Даже мотнул машину, решив с пушки спрыгнуть. Но в последний момент удержался. И рубанул по стволу сверху. Очень удобно оказалось дула так сносить! Думал, с одного удара сразу два отрежу. Через одно дуло клинок легко прошёл, а во втором застрял на середине! Рванул я на себя, высвобождая руку.

Япошки по палубе с обеих сторон ко мне катят несколько пулемётов, смахивающих очень на станковый пулемёт Максима. Один на удобной позиции выставили метрах в двадцати, со вторым завозились.

На других кораблях вокруг забегали враги, будто тонут. Столько матросов на палубах!

Получив очередь практически в упор, на последнюю башню прыгаю, приминая крышку! Вот так бы сразу. Одну пушку срубаю под градом пуль уже с трёх сторон! Рябит обзор от искр, в местах попаданий по броне, сверкает, отлетая.

Рикошетом в матросов летит, выкашивая нещадно. Что за идиоты…

Об второй ствол клинок ломается к чёртовой бабушке! Но от удара пушку покосило. Сквозь беспорядочные выстрелы слышу мощный бах! А следом и второй. Что–то разрывается рядом с ногой, попадая в башню и вызывая истошные вопли на палубе. Через секунду влетает уже в меня!!

Сотрясает сильно, но сознание не теряю. От оглушительного удара отшвыривает Медведя с башни на палубу, а оттуда спиной прямо в воду. Бортик тонкий не удержал.

Погружаюсь… На пару мгновений потерялся в пространстве с лёгкой паникой. Добавил беспокойства и звон пронзительный в ушах.

Твою, дивизию! Контузии мне ещё не хватало.

Это они меня с орудия долбанули? Похоже, мелкий калибр. Искажён центральный обзор, видно силуэт покорёженной брони впереди. И удаляющаяся водная гладь. На панели повреждений мигает красным грудь меха. Надо же, с другого корабля стрельнули и даже не побоялись зацепить своих. Лишь бы меня достать.

Но пробоин нет, вода не просачивается.

Иду ко дну и думаю. Всё–таки даже мехару не так просто оказалось потопить броненосец. Только вывести из строя пушки и прочее, чтобы снизить его боеспособность.

Мягкий удар о дно спиной. Метров десять–двенадцать глубина. Лежу и наблюдаю за продолговатым силуэтом корабля, где я орудовал, на фоне светлой поверхности. Цепь потянулась вверх, похоже, снимаются с якоря. Несколько мелких кораблей идут к месту моего погружения, слышно работу гребных винтов, а вскоре и всплески.

Япошки собрались нырять за мной?

Даже интересно. Особенно на фоне того, что я немного устал и с удовольствием полежу хотя бы пару минут ещё. Хотя кого обманываю. Руки устали. Во время атаки сразу и не понял этого. А как расслабился, осознал, что сил не осталось.

И куда я полез на японский флот? Если бы у меня была физическая подготовка, как у Агни или подполковника — дело другое. Они бы молниеносно атаковали, не давая возможностей врагу даже пулей попасть.

Раз, два, три ныряльщика чуть в стороне надо мной возникло. Плывут смельчаки, гребут своими ручками. Обвязанные. Так, а вон и рыболовная сеть с мелкого корабля погружаться стала. Так, ясно.

Пора бы пошевелиться. Кое–как приподнялся, пошёл тяжело по дну прочь. Ныряльщики тут же встрепенулись и обратно рванули, видимо, докладывать.

Тяжело ногами передвигать, врубаю турбины, понимая, что высасывать всё равно с меня будет. А что делать? Надо мной корабли пришли в движение, монотонные звуки винтов со всех сторон.

А я ускоряюсь. Вот уже в толщах воды рассекаю, унося ноги из бухты. Вижу, что япошки на малых кораблях тащатся за мной! А впереди всплески пошли чересчур уж мощные. Массивные шары с шипами стали погружаться прямо на пути! Японцы стали выход из залива минировать, чтоб меня не выпустить! Мины на цепях с грузилами идут, вставая на разных глубинах. Не успел и глазом моргнуть, уже целая стена из мин преградила путь!

Ничего себе они быстрые.

Это ж насколько сильно они хотят завладеть хотя бы одним мехаром?

Тень надвигается, вставая прямо над головой! Новые всплески слишком близко. Мины сверху стремительно опускаются сразу с двух сторон.И меня это бодрит. Потому что понимаю реальность угрозы. Достаточно коснуться одной мины, чтобы встряхнуло так, что мало не покажется. Если меня вырубит в кабине от взрыва, они точно достанут Медведя. И выковыряют оттуда пилота.

Чувствуя второе дыхание и зуд в одном месте, рвусь на поверхность. Тем более, что обдув уже не такой, в кабине тяжело становится дышать, потянулась со лба на переносицу первая капелька пота. Я уже примерно прикинул, что под водой могу находиться не так много времени. Но обычно больше, чем сейчас. Видимо, что–то снаряд всё же поломал. Схема повреждений мигает разными контурами, если присмотреться.

В кабине у меня имеется тетрадочка с подсказками: какие сегменты за что отвечают и какие функции выполняют. Стоило бы выучить до боя! Но я же все эти дни только и заботился о том, чтобы покататься при любой возможности.

Нацеливаясь на борт, ускоряюсь, поддавая тяги на двигатели. Что–то мелькнуло слишком быстро, проплыв поперёк!!

В груди сердце упало. Та касатка⁇ Фух, нет. Просто большая рыбина. Но если сейчас появятся оргалиды, мне конец.

Чуть отвлёкся, и мина прямо на голову падает! Успеваю увернуться, уходя под днище корабля. Ха! Здесь меня не достанут.

А вот я могу. Цепляюсь одной рукой за киль. И уцелевшим клинком другой руки со всей силы тыкаю в днище! Лезвие проходит, как миленькое! Только с противным скрежетом, который толща воды передаёт по-особенному и с усилием моим не малым. Приходится даже турбинами поддать резко. Но пошли пузырьки из щели! Рванул в сторону, прорезая больше, повернул на бок, корёжа ещё больше металл. Получите, заразы!

Вдоль по кораблю прохожу и делаю ещё одну дырку. Расковыриваю от души так! Чёрное в воду хлынуло, ухудшая обзор. Похоже, в машинный отсек попал. Отлично!

Сквозь омут ухожу от тонущего корабля. Пока ещё не совсем он и тонет, но это уже агония. Сердце ухает, когда меж двух мин проскакиваю! Поддаю тяги под водой, вырываясь из минного поля. Япошки не дураки, не везде они мин набросали, чтоб самим не подорваться. Как раз у крупного корабля их и нет.

Это другой броненосец, судя по всему. Уже на всех парах уходит с места действа. Но от меня не уйти! Настигаю его днище! Бью уже с привычной силой. А хрен с маслом! Не пробивается! Если бы сил было больше, может, и пробил бы. Но я не унываю, по кию к винтам иду. У него их целых два.

Сую клинок во вращающиеся лопасти, ломая их за милую душу! Клинок ещё держится, но уже на грани. Второй винт доламывается всё же ценой лезвия. Всё, броненосец уже никуда не поплывёт!

Обливаясь потом, ищу третью жертву, ощущая, что сам я уже на грани. Руки трясутся! Ещё один корабль чуть поменьше, и дно пробивается легко. Расковыряв пробоины посильнее, рвусь на поверхность, с чувством, что вот–вот задохнусь.

Вырываюсь и взмываю в воздух! Сразу становится легче. В меня летят пулемётные очереди уже не прицельно. Лишь несколько пуль успевает зацепить рикошетом. Стремлюсь выше и дальше от Аскольда. На затылке давит, не знаю отчего больше. Что вот–вот снаряд в спину прилетит или оргалид крылатый увяжется.

Одно радует, четыре корабля из строя вывел. Пусть теперь боятся.

Сил нет, зато какое удовлетворение! С чувством выполненного долга ложусь на курс, паря над облаками. С радаром я уж разобрался: компас призрачный показывает стороны света исправно, главное смекнуть, что на языке мехара «север», а что «восток», контуры карты тоже есть, шкала расстояний имеется. Полуостров наш от прочих отличить могу.

Эфир снова заработал, когда корпус чуть восстановился. Сперва, тихие звуки с помехами, едва разборчивые.

Но затем я услышал голос подполковника:

— Не поверишь, кого я засёк на радаре. Господи, сколько лет, сколько зим…

— Докладывай, Кость, — произнесла принцесса сварливо.

— Наш старый добрый «Красный медведь» нарисовался.

— Всем внимание!! — Завизжала Небесная. — Поймать любой ценой!!

— Иду на перехват!