Кровь Святого Сотника. Книга 1. Мост через Оку. Часть 1

«Боги обычно подобны тем, кто им поклоняется».

Анатоль Франс

«Ежегодно по всей России пропадает примерно

180 тысяч человек,

Из них 20 тысяч человек не находят»

Спасцентр «Лиза Алерт»

Глава 1. Начало

Всем привет. Я – Сергей Лонгин. Мне 61 год. Работаю стрелком ведомственной охраны на железной дороге. Охраняю мост через Оку. Меня устраивает эта работа. Режим сутки через трое. Имею городской камуфляж и старый АКМ 1966 года выпуска. Где-то в формуляре на меня еще и ПМ записан, но я его только в тире вижу, пару раз еще из ТТ пострелял. Самое главное – чужие тут не ходят. Два ряда колючей проволоки и злые собачки явно напоминают прохожим, что здесь запретная зона. Где-нибудь на вокзале или сортировочной станции я бы, наверное, сошел с ума от постоянного присутствия большого количества людей. А здесь тихо и спокойно. Бывает, конечно, когда в зону забредают по рельсам пьяные, бомжи или наркоманы. Мы их культурно выводим через калитку. Был один раз, когда пришлось стрелять в воздух и укладывать на шпалы упертого рыбака, твердо решившего пройти к реке прямо по рельсам. Все было сделано по инструкции, только мы потом полицию ждали три часа, чтобы задержанного сдать. И я еще семь раз объяснительные писал «по факту применения служебного оружия». До 1946 года наша служба входила в состав НКВД. И в то время меня самого расстреляли бы, если этот рыбак смог дойти до реки. А сейчас некоторые «товарищи» боятся, как бы у человека с боевым автоматическим оружием не появились посторонние мысли…

Это предистория. А сама История началась с того, что в меня попала молния. Дело было так. Шел июль. Я стоял в караульной будке на южном берегу Оки и бездумно смотрел во все стороны, контролируя охраняемый периметр. Наступил вечер, начался дождь, перешедший в грозу. Стемнело. Грохотало знатно. И молнии били в реку очень близко. Я закрыл дверь в караульную будку, оставил АКМ в угол. И в этот момент из розетки выдавился белый шарик. Он так забавно гудел и подергивался. То ко мне, то от меня. Я даже испугаться не успел, когда он ткнул меня в грудь…

В общем, врезало по мне здорово. Волосы сгорели все, включая брови. Все металл, который был на мне, а именно: пуговицы, эмблемы, ключи, люверсы на берцах – все расплавилось. Хорошо, что автомат успел от себя убрать. Неохота думать, что бы со мной стало, если взорвались все тридцать патронов разом. Крест нательный тоже исчез, остался только ожог крестообразный. Зубы вылетели все, включая искусственные, вместе со штифтами.

Хорошо, что видеокамеры у начальника караула работали. В караулке увидели, как у меня будка полыхнула. Добежали до меня за 20 минут. Да еще 40 минут ждали, когда «03» через дальний автомобильный мост до нашей точки доедет. Да еще до больницы доехать. Мне потом фото показали, которое сделали в приемном покое. М-да. Первая мысль – в таком виде не живут. Но я вот как-то еще дышал.

А на вторые сутки начались чудеса. Очнулся я ночью в реанимации от странного ощущения, будто у меня под всей кожей муравьи ползают. Прибежали дежурные интерны, чего-то мне кольнули, и я опять уснул. Утром ко мне пришел доктор. Делал всякие манипуляции со стетоскопом, тонометром и резиновым молоточком. А потом стал долго смотреть мне в лицо. Я тоже на него долго смотрел. Потом не выдержал:

– Сё п`охо?

– Отнюдь. Динамика настолько хорошая, что я поражаюсь…

Короче, через две недели меня выписали. Еще две недели я был на больничном. За эти две недели я понял, чему поразился доктор. Кожа приобрела нормальный цвет. Волосы стали расти. Зубы новые полезли! Чайные ложки стали к рукам прилипать. Гастрит пропал. Давление стало 120/80. И еще я стал понимать соседей!

Дом у нас многонациональный. Была такая фишка в СССР. Называлась МЖК. Молодежный жилой комплекс. Ты молодой и тебе надо квартиру? Ходи на субботники, рисуй стенгазеты, участвуй в соцсоревновании, получай путевку на стройку. Причем срок отработки для всех одинаков. Два года для многодетных, два года для одиноких. Естественно, все срочно стали жениться, рожать и выписывать из деревень бабушек и дедушек. Между однушкой и четырехкомнатной квартирой все-таки есть разница. У нас на автозаводе работало много иногородних. Татары, чуваши, мордва, армяне. Они, пожалуй, были самыми активными претендентами на строительные каски, поскольку у местных все-таки были папы и мамы с квартирами. У меня половина соседей по подъезду писала в пятую графу другие слова, а не только «русский».

Так вот весь этот интернационал я стал понимать. Как та самая собака, которая все слышит, но сказать ничего не может. Я поискал информацию в интернете и нашел много похожих случаев среди «стукнутых» молнией. Кто стал нечувствителен к холоду, кто избавился от онкологии, кто вспомнил свои последние семь жизней, причем рассказывал про них на семи языках. Я подумал и решил не афишировать свои новые особенности.

Итак, через месяц я вышел на работу. Прошел стандартную проверку в железнодорожной поликлинике. Признали меня абсолютно здоровым, и отправился я в свою смену, на график «сутки через трое». Пацаны встретили меня радостно. Вечно у нас нехватка персонала по причине минимальной зарплаты, а стоять на посту по восемнадцать часов в сутки желающих мало. В общем, наступили обычные будни простого стрелка четвертого разряда.

Глава 2. Я попал!

Сентябрь. Раннее утро. Туман. Самое мерзкое время для выхода на пост. Я снял автомат с предохранителя, оттянул затвор.

– Оружие осмотрено – буркнул за спиной начальник караула.

Отпускаю затвор, ставлю на предохранитель, пристегиваю снаряженный магазин, докладываю "оружие заряжено, поставлено на предохранитель" и иду к насыпи. Теперь две тысячи шагов по шпалам старого железнодорожного моста и я окажусь на южном берегу Оки, где стоит караульная будка, в которой мне предстоит бдить очередные четыре часа…

Ночь были холодная, поэтому под утро лег густой туман. Ничего не видно. Как бы ногу не подвернуть, гравий тут на рельсах крупный, никакие берцы не спасут.

Ну, слава Богу, последний пролет моста кончается. Сейчас караульная тропа упрется прямо в будку, мы вместе со сменщиком скажем в рацию: "Пост сдал. Пост принял" – и можно будет присесть…

Опаньки, а куда это я попал?

Туман резко кончился, как обрубило. Впереди ничего нет. Ни насыпи, ни рельсов, ни семафоров. Один лес. А сзади туман, обрезанный по прямой линии, как ножом. И что делать? Шагнул назад, в туман. Тут все в порядке, рельсы на месте. Шагнул вперед. Солнце светит, рельсов нет. Странно все это, но испуга нет. Старый я уже, чтобы бояться. К тому же у меня есть АКМ. Так что надо осмотреться…

Так, автомобильного моста, до которого по руслу Оки было 2 километра, не видно. От слова "совсем". Аэропланов, заходящих на посадку в аэропорт "Стригино", не видно. Рыбацких катеров на воде не видно. Высоких труб Автозаводской ТЭЦ – и тех не видно.

Шума не слышу. В смысле, техногенного шума. А так деревья шумят, птички поют. Звери рычат… Нет, не так. Ревут! Ревут дикие звери, которые на кого-то обиделись. И вроде бы еще кто-то кричит.

Побежал я на звук. Хотя побежал – это громко сказано. В густом лесу не побегаешь. Слава Богу, что недалеко пришлось. Показалось мне, что туман со мной двигался. Выскочил на поляну, а там медведь мужика дерет. Здоровый медведь, метра три, а то и больше. За мужиком две малявки к дереву жмутся…

Служил я в Красной Армии под Москвой. В знаменитом Особого Назначения Первом корпусе ПВО. Знаменитого тем, что после него в Подмосковье остались кольцевые трассы А-107 и А-108, которые использовались нами для подвоза ракет. На самом деле корпусов было четыре. И на вооружении у них стояли ракеты С-25. Потом к ракетам приделали атомные боеголовки малой мощности, чтобы сбивать не только самолеты, но и свободно падающие блоки баллистических ракет. К 80-м годам прошлого века этот комплекс устарел, его сняли с боевого дежурства. Однако, землю под пусковыми установками сохранили для последующего размещения С-300. Соответственно, остались солдатики, которые эту землю охраняли. А земли было очень много. Потому что в каждом дивизионе было по 60 пусковых установок. И располагались они на большом расстоянии друг от друга, чтобы не накрыло одним боеприпасом всех и сразу.

Вот я туда и попал. В основном, служба состояла из того, что мы ходили «через день на ремень». Охраняли все это старое железо, которое, однако, могло стартовать при острой нужде. У нас даже «калашей» не было. Были древние карабины СКС с запрещенными игольчатыми штыками. Как я уже сказал, земли было много, земля была пустая (сейчас в ближнем Подмосковье представить себе это – не получается). А на пустой земле, как в заповеднике, зверья было богато. Лоси, кабаны, волки, другая мелочь. За стрельбу на постах нас не наказывали. А что делать, если бойца волки окружили? (Это такая дежурная отмазка была). Офицеры, как и рядовой состав, свежатинку уважали. Стреляли мы довольно часто. СКС для таких ситуаций гораздо лучше АКМ. Потому и навыки, ближе к дембелю, были, как у опытных охотников. Выбор позиции, уязвимые точки, упреждение и т.д…

Вот и сейчас рефлексы сработали. Затвором щелкнул, приклад в плечо вжал. БАХ! Попал удачно. С сорока метров пуля вошла в правый глаз и вырвала мишке половину черепа. Блин, такое впечатление, что всю поляну мозгами забрызгало.

Огляделся я в наступившей тишине. Мужик живой, ногами скребет, из-под медвежьей лапы выбирается. Собачку порванная, копье сломанное рядом лежат. Девчушки живы, только все в мозгах и в ступоре. Мелкая вообще в комочек свернулась, старшая ее обнимает и на меня смотрит, не мигает. А глазищи голубые, в пол-лица. Красава!

Немая сцена. Пауза затягивается. И я сказал:

– На помощь звали? Я пришел.

Мужик, выбравшийся из-под туши, был полностью обессилен. Тем не менее, сумел встать, поклонится мне в пояс, и сказал какие-то слова. Переводчик, который заработал у меня в голове после удара молнии, довел до моего сведения, что меня благодарят, клянутся в вечном расположении, ля-ля-ля и все такое. Что за язык, я так и не понял. Кивнув дяденьке, я подошел к девчушкам. Присел на корточки перед мелкой. Достал носовой платок, на который с утра капнул каким-то мужским одеколоном. Хотел мордашку оттереть от красных брызг. Из кармана еще что-то выпало. Маленькая шоколадка "Аленка", та самая, где кукольная девочка в платочке на обертке. Аккуратно убрал маленькие ладошки от лица, аккуратно вытер глазки и щечки.

– Смотри, что у меня есть. Это вкусно.

Я зашуршал оберткой. У мелкой открылся один любопытный глаз. Отломил себе маленький кусочек, положил себе в рот. Почмокал, картинно закатывая глаза, и вложил в ручонки оставшуюся плитку. Робко, повторяя мои движения, девочка отломила кусочек и осторожно положила его на язык. Распробовала. Ишь, как мордашка в улыбке расплылась.

– Умарь? (Ягода? -сработал «переводчик»)

– Это шоколад. Называется "Аленка".

Дальше началась словесная пурга.

– А это ты медведя убил? А ты кто таков будешь? Охотник? Как батюшка мой? А меня Вежава зовут. А как тебя зовут?

Удивительно пластичная психика у детей. Только что в ступоре была, и вот уже фонтан не закроешь.

– Стоп.

Я прикоснулся ко лбу малявки.

– Вежава.

Дотронулся до своего лба.

– Сергей Лонгин.

– Ашава, – прикоснулась к виску старшая.

– Тумаень Виряс – представился мужичок.

Ну вот не знаю я – чего дальше делать. Разговаривать не получается. Понимать – понимаю, слова ответные не складываются. Да и странные они какие-то. Мелкие, неумытые, одежда домотканая, серая. На мужичке меховая безрукавка. У старшей девчонки бусы красные. Похоже, что рябина сушеная… Короче, валить надо отсюда. Тем более что туман, из которого я вышел, никуда не делся, рядом клубится. Несмотря на яркое полуденное солнце. Солнце! А я вошел в туман в октябре, ранним утром. Значит, я не здесь. Не у себя. Другая реальность! А-а-а…Ладно. Не в бою. Разберемся. Потом.

Я встал, пошарил в карманах. Барахла не густо. Маленькое зеркальце, китайская зажигалка, да китайский же минифонарик. Фонарик вложил в ладошку младшей, предварительно поморгав светом. Зеркальце отдал старшей. Зажигалку вручил дяде. Коротко поклонился всем троим.

– Вежава. Ашава. Тумаень Виряс. Мне пора.

Поглядел на яркое солнце. Все-таки лето лучше, чем осень!

– Хэй! – отсалютовал светилу и шагнул в туман.

И на грани перехода услышал: «Нишке…»

Глава 3. А мы видели Нишке…

В семейной землянке вокруг очага сидело семейство Виряса: сам Виряс, его жена Лепаня, старший сын Лепай, Ашава и Вежава. (Древние мордовскме имена). Перед ними лежали вещи, невиданные ранее никем из семьи и рода. Был еще старый жрец Дурнай, которого позвали, чтобы разъяснить случившееся и понять волю Богов.

– Быстрый огонь, солнечный луч, ясный образ и тонкое серебро, -сказал Дурнай, последовательно прикасаясь к зажигалке, фонарику, зеркалу и фольге. Виряс для него уже пощелкал зажигалкой, посветил фонариком в темные углы, дал посмотреться в зеркало и пошуршал оберткой от шоколадки. Ступор у старика уже прошел и теперь он думал.

– Эти вещи явно сотворили не эрзи. Тогда кто? Шайтан или светлые Боги? Или великие мастера из-за дальних морей. Много лет назад по нашей реке проплывала большая лодка со многими людьми, сидевшими за веслами. У него тоже было много чудесных вещей: мягкие красивые ткани, ягодный сок, вызывающий веселье и ножи из доброго железа.

Старик вытащил из кожаных ножен короткий темный клинок:

– Тогда я отдал за него десять раз по десять куньих шкурок. Но всю эту мену можно было потрогать руками. А сейчас я не чувствую руками солнечный луч, но я вижу его глазами, хотя снаружи уже темно. И кто мог раскатать серебро так тонко, словно это лист ольхи? Скажи Ашава, почему ты решила, что видела Бога Солнца Нишке-Паза?

– Когда духи послали за нами Хозяина леса, то день был серым. Потом пришел туман. Потом открылось солнце. Потом из тумана вышел Он. Потом был гром и Хозяин леса умер.

– А может это был Пурьгине-Паз, Хозяин Грома? – задумчиво сказал Виряс.

А может это был Эрзян кирди, человек, посланный нам Богами? – так же задумчиво сказал жрец. – Вы же говорите, что одежда его была небогатой, хотя и крепкой на вид. Я думаю, что Повелитель светила, должен был снизойти к своим детям во всем блеске своего могущества.

– Я преклоняюсь перед твоей мудростью, Дурнай, – произнесла Лепаня, – но ты ни разу не говорил, что видел Богов. Ты говорил, что слышал их голоса во время священных обрядов, но воочию никто к тебе не являлся. Тогда откуда ты знаешь, как выглядит Нишке?

– К тому же, – осмелилась вступить в разговор старших Ашава, – когда он уходил, то что-то крикнул солнцу и махнул ему рукой. И солнце ушло за тучи. А еще у Вежавы осталось вот это.

И она протянула жрецу квадратный кусок тонкой ткани, испачканный кровью.

– Этим Тишке стирал кровь с лица Вежавы.

– И на что тут смотреть?

– А тут не надо смотреть. Ощути запах, уважаемый Дурнай. ЭРЗЯ ТАК НЕ ПАХНУТ…

Тут встрепенулся старший брат Лепай:

– Я тоже хочу сказать про запах. Там, возле упокоенного Хозяина леса я нашел вот это,– брат показал округлую железку размером с мизинец и внутри пустую. – Такого духа я не знаю.

– Хорошо, – сказал Дурнай. – Завтра я пойду в священную рощу и узнаю у Богов, будет ли эта встреча нам во благо. Расходимся.

Вежава тут же выскочила за дверь, и через десять ударов сердца донесся ее крик: «А мы сегодня видели Нишке…».

– Шайтан на ее голову. И на наши тоже, – обреченно прошептал старик.

Глава 4. Чапай думать будет

…Ну, значит, вошел я в свой туман и, чудным образом, вышел сразу к своей караульной будке. А тут и сменяемый Иван Петрович рацию мне протягивает со словами:

– Что как долго? Пост сдал.

– Двести пятый докладывает двести первому. Пост номер пять под охрану принял.

Ну все, начальнику караула доложился. Можно передохнуть и подумать: а что это сегодня было? А если что и было, кроме ярких галлюцинаций, например вызванных ударом молнии, то ничего страшного не произошло. Я вот тут на месте, а вон и состав с цистернами идет. Все хорошо, прекрасная маркиза… Блин, вот только фонарика нет, зажигалки нет, шоколада нет. И душевного покоя тоже нет! Ладно, зарываем глаза, глубоко вдыхаем, считаем до десяти. Выдыхаем, открываем глаза и начинаем думать.

Вопрос первый. ЭТО было? Было. Вещей некоторых нет. Но самое главное – патрона одного нет. ПАТРОНА нет! Теперь начальники и проверяющие затрахают весь караул! Объяснения будут писать все. Даже те, кто сегодня не работает. Значит главное, что надо сделать до конца смены – найти патрон с похожей маркировкой.

Вопрос второй. ЧТО ЭТО БЫЛО? Я иногда читаю книжки про попаданцев. Я иногда читаю книжки по альтернативной истории. Либо я шизоид, либо есть другой мир, другая реальность. Если мы во что-то не верим, то это не значит, что этого не существует. Я тоже не верил в лотереи, но моя жена выиграла машину в «Поле чудес»… Значит, будем считать, что этот здоровенный медведь и мелкие люди в грязных тряпках – не реконструкция. Поэтому не буду насиловать мозги на тему «почему я попал в этот бред».

Вопрос третий. ЧТО ДЕЛАТЬ? Исконно русский вопрос. А оно мне надо? Лезть куда-то, искать чего-то, помогать кому-то… Я уже неоднократно убеждался в том, что люди – это неблагодарные твари. Возьмешь кого-то на работу, а он через пару лет накатает на тебя подлый донос. Поможешь спустить в карету «скорой помощи» носилки с соседкой, а она через месяц к тебе полицию вызовет, потому что дежурные сантехники во внеурочный час меняют старую трубу, которая ту же соседку и заливает. Заступишься за незнакомую бабу на остановке, которую пьяный муж пинает, а она, сначала оравшая «спасите – помогите», потом заяву на тебя в полицию напишет…

Поэтому будем решать вопросы по порядку. Касательно первого вопроса. Ходит слух, что однажды была уже стрельба, чтобы пьяных чудаков с путей прогнать. Патрон взяли в соседней команде у конкретного пацана за литр вискаря, чтобы бумаги не плодить. Со вторым вопросом я уже определился. ЭТО – БЫЛО. А третий вопрос я буду решать исключительно к СВОЕЙ ВЫГОДЕ. Слава Богу, не при совке живем, пролетарский интернационализм нынче не в моде. Если будет такая возможность, то я в это странное место еще раз схожу. Но не в качестве доброго дяди, а в роли Индианы Джонса! А почему бы и нет? Добыть мешочек золотишка и горсточку алмазов, а потом уйти на заслуженный отдых. А то у меня общего трудового стажа 40 лет, а я даже в Турции ни разу не был. Будем поглядеть, чего получится дальше…

Глава 5. Мальбрук в поход собрался

После «прилета на базу» пришлось мне сочинять историю о том, как я потерял патрон. Начальник караула и начальник стрелковой команды рассказали много интересного про мои кривые руки. А я стоял с таким лицом, которое было в Ютубе у того солдатика, который развел костерок для разогревания еды, а в результате сгорел автомат, гранатомет и новый БТР за 26 миллионов рублей. В общем, через пару дней патрон с подходящей маркировкой мне нашли. Пришлось «накрыть поляну».

А по поводу пропавшего патрона я задумался. Да бог с ним, с туманом и с непонятной затуманной реальностью. А вот если мне в своей настоящей реальности стрелять придется. В качестве предупреждения или поднятия тревоги. Если рация не работает, положено вызывать подмогу посредством стрельбы в воздух. До ближайшего поста далеко, до караульного помещения еще дальше. Случись чего, раньше помрешь, чем до тебя помощь прибежит. Да она, помощь эта, и бегать не умеет. Потому что у нее возраст – сплошь пенсионный. Убедился я уже после того, как в меня веселый белый шарик попал. Значит, нужны свои боеприпасы. А такой калибр во всех охотничьих магазинах продается для промысловых карабинов, бывших СКС. Надо искать знакомых охотников. А в перспективе самому в охотники записаться.

Как я уже говорил, был период, когда в зверей приходилось стрелять часто. Но вот охотником не стал. Не интересно было после армейского звериного изобилия ехать в какие-то шахунские дали и вдесятером выходить на мелкого подсвинка. Тем не менее, имелись у меня друзья, у которых можно было патроны попросить. Или купить. В общем, за короткое время я набрал «маслят» калибра 7,62*39 в количестве 60 штук, как раз на два магазина для АКМ.

Параллельно, я искал информацию об истории родного края. И в процессе поисков я понял, что ничего не знаю об истории древних славян в общем, и нижегородской земли в частности.

Если резюмировать все, что я нарыл в интернете, то получается следующая картина. Древние предки мордвы (вроде бы их звали «меря») жили в волго-окском междуречье еще 10 тысяч лет назад, после отступления ледника. С III века нашей эры начался период формирования мордвы, как особой группы финно-угорских племен с родоплеменным строем. В VIII веке мордовская общность начинает распадаться на эрзя и мокша. Примерно в это же время начинают изменяться границы расселения мордовских племен в связи с образованием хазарского каганата. Каганат давил на племена мордвы, пользуясь преимуществами централизованного государства и профессиональной армии. К Х веку н.э. развернулась борьба между Киевской Русью и Хазарским каганатом. В 969 году каганат потерпел окончательное поражение и мордва освободилась о его власти. Часть мордовских земель вошла в состав древнерусского государства. В XII веке, после дробления Киевской Руси, удельные русские князья начали совершать походы вглубь мордовских земель и создавать там свои опорные пункты. Так, у слияния Оки и Волги, в 1221 году был основан Новый Город Низовской земли – Нижний Новгород. Естественно, что мордве это не понравилось. Начались войны на взаимное истребление. В 1229 году воины вождя Пургаса, даже осадили крепость Нижнего Новгорода. Но сумели только сжечь посад. А потом, в 1237 году, пришли монголы и всем напихали пряников. Сначала мордве, потом славянам. Дальнейшая история более – менее известна по школьным программам.

У меня нет той точки времени, к которой я мог бы привязать мир за туманом. Я вообще не уверен, что в Затуманье была Земля. Известная мне Земля. А не другой параллельный мир, в котором африканцы будут орать в Европе «Хайль Бокасса». (Император-людоед Центрально-африканской империи в 20 веке).

Но если я попаду в Затуманный мир, мне надо быть готовым к любым неожиданностям. Возможно, 60 патронов для «калаша» мне не хватит. Возможно, мне придется драться на мечах, на ножах и на копьях. Или на бластерах или лазерных мечах… Возможно, все это ерунда, и ничего мне не понадобится.

Однако, как сказал древнеримский писатель Флавий Вегеций – си вис пакем пара беллум (хочешь мира – готовься к войне). Если опыт владения оружием не понадобится мне там, то может понадобится здесь. Я старый человек, по модной ныне градации – предпенсионер, но последний раз я дрался на улице совсем недавно, всего три месяца назад. Причем дрался серьезно, на ножах. И вообще, фильм «Жмурки» – это про меня и моих друзей детства. Из пятнадцати моих погодков на рабочем автозаводском квартале к миллениуму в живых осталось только четверо. Своей бригады у нас не было. Просто жизнь была такая хреновая, что драки со стрельбой и поножовщиной возникали по любому поводу. Да и в нынешнее время не помешает свой ствол или навыки драки на палках (трубах, шестах).

Глава 6. Штыки

Никогда не думал, что разжиться более – менее смертоносным железом не составляет особых трудов. Для Затуманья любые современные клинки будут супероружием. Даже кухонные ножи из поганой китайской нержавейки. Помню я ту убогую железку, которой Виряс пытался медведя забодать. А уж изделия павловских или ворсменских ножеделов (типа – «сувенирные изделия» с соответствующими сертификатами для полиции) это вообще супер-супер-супер.

И поехал я в Ворсму. О, благословенный день 11 сентября! Великий православный праздник – Усекновение Головы Иоанна Предтечи. День, когда рухнули Башни-близнецы, когда Америке показали, что десяток правоверных могут насовать и ей по самые помидоры. И, наконец, мой день рождения.

По дороге в Ворсму я увидел сначала пару девчат, которые «работали». И старые «Жигули», у которых на капоте была разложена всякая военная хурда – суточные пайки в картонных коробочках со звездой, офицерские ремни, саперные лопатки и еще чего-то. Я остановился. Первыми подскочили «дамы» со стандартным вопросом: «Отдохнуть не желаете?»

Посмотрел я на них глазами не озабоченного мужчины. Заметил «стрелку» на колготках у одной, темные круги под глазами у другой. И стало мне их жалко. Вытащил две тысячные купюры, приготовленные для покупки ножей. И отдал каждой по одной бумажке со словами:

– Если буду жив, в другой раз заеду.

Повернулся к «Жигулям» И среди прочего барахла увидел на капоте стандартный штык-нож для АКМ! Друзья, которые их на службе юзали, говорили, что сталь на них «не очень». Колоть можно, строгать не желательно. Но мне-то в самый раз такой девайс!

– Почем? – спросил я у ровесника в старом бушлате.

Он внимательно посмотрел на меня и сказал:

– Задаром.

– А что так?

– Девчонок за людей принял.

Ага. Или он «смотрящий» от местной бригады, или их знакомый по жизни. И я решил рискнуть .

– А еще десяток найдешь?

И опять мужик внимательно посмотрел на меня. Я его понял. Ножи считаются холодным оружием. За них могут срок конкретный накрутить.

– Не бойся, брат. Я не крыса. Богом клянусь, что это штыки здесь никто не увидит…

БАХ!!! Кто стоял у танка, когда он из пушки стреляет, тот меня поймет! Среди бела дня, в отсутствие всяких грозовых облаков, в ближайшую ель ударила сверкающая молния! Девчонки, подслушивающие наш разговор, взвизгнули и присели. Я даже испугаться не успел. Мужик тоже не дрогнул, видно довелось под обстрелом побывать. А я вдруг понял, что эта молния все мои бредовые предположения, как бы это сказать, предвозвещает! И я еще увижу Ашаву, Вежаву и их отца…

– Завтра приезжай.

– Лады. Рубль возьми, а то порежусь о твой подарок.

Еще раз посмотрели друг другу в глаза, хлопнули по рукам, и я поехал дальше.

Как я доехал до Ворсмы, как я ходил по магазинам, как я искал хороших мастеров – это отдельная история. В процессе поисков понял простую истину: настоящий боевой нож с прилавка не купишь. То твердость не та, то лезвие тонкое. Понятно все. Хороший нож можно взять только по охотничьему билету. А иначе мастер может «загреметь под фанфары». Попытки потолковать с кузнецами окончились неудачей. Я человек для них незнакомый, некоторые даже разговаривать не захотели. Уже под вечер мне на одном кузнечном дворе сказали:

– А иди ты… К Петьке Короткому. Его может и уговоришь.

И я пошел. А когда нашел, то понял, почему его зовут «коротким». У него ноги не было. А парень вроде молодой. Может ветеран с чеченской, может под паровоз по пьяни попал. Не предполагал, что он может годную вещь отковать, стоя на протезе. Долгого разговора у нас не вышло. Только я начал про свои хотелки рассказывать, как вынес он мне клип-пойнт (лезвие формы «Щучка») из стали Х12МФ, он же «Кабар», он же нож морпехов США. Забрал затребованные семь тысяч, и закрыл за мной дверь. Такой нож можно было купить и дешевле. Но я решил не спорить. Меня неразговорчивый мастер устраивает.

На другой день поехал я за приблудами для «калаша». То же место, те же «Жигули», тот же мужик в бушлате. Тормознул я свою «Шкоду», кивнул вчерашним девчонкам, подошел к клиенту. А он мне в лоб:

– Ты где воевал?

А у меня-то той войны всего один день. Всего один бой. Контузия, госпиталь. И полное отсутствие документов о том, что я где-то был…

– Сирия, 82. Первая ливанская. (Она же – операция «Мир Галилее» по израильской версии. Летом 1982 года Израиль выдавил палестинцев из Ливана. Предварительно уничтожил все силы сирийских ПВО, которые создавали советские специалисты. В январе 1983 года из СССР в Сирию поставили новейшие на тот момент комплексы С-200, которые максимально затруднили полеты ВВС Израиля. Шесть тысяч военнослужащих, в основном, из частей ПВО Московского военного округа, были отправлены в Сирию для боевой работы на этих комплексах. Ветеранский статус участники тех событий пытаются получить до сих пор).

– Афган, Герат, 85-86. Здорово, братан.

– Здорово. Достал?

– Достал.

– Сколько с меня?

– «Штука» за штуку.

Он отдал мне сверток. Я даже проверять не стал, отдал деньги. Потом достал из внутреннего кармана плоскую фляжку. Есть у меня такая привычка, чекушечку коньячка с собой носить.

– За пацанов.

– За пацанов. Ты заезжай, если что.

Вот таким образом, я разжился ножами. Конечно, была потребность и в огнестреле. Но тут надо было хорошенько подумать, что именно является оптимальным для древних времен и современной действительности.

Глава 6. Второе пришествие

Впечатляюще молния бабахнула. У меня два дня в ушах звенело. И под этот звон всякие мысли в голове крутились. Как сказал Виини-Пух: «Это ж-ж-ж неспроста».

А еще через три дня мой пост накрыл туман. Я вытащил из противогазной сумки, в которой носил необходимый постовому ширпотреб, три «своих» патрона, перезарядил ими магазин, надел на ствол щтык-нож. И вышел в другой мир.

Место то же. Неумытого народа десятка полтора. Двоих знаю, Виряс и Ащава. На коленях стоят связанные. На земле лежит старый дед, такими на наших картинках друидов рисуют. Его активно пинает ногами крепкий мужик с хорошим копьем. Также присутствует массовка в виде группы пацанов помельче и еще одной девахи, одетой более богато по сравнению с прочими.

Короче, наших бьют. Я передернул затвор. На громкий металлический щелчок обратили внимание все. У Ашавы с папашей на лицах приключилась большая радость и облегчение. Остальные выражали различную степень изумления.

– Нах полетел, дятел первобытный, – посоветовал я самому активному хулигану.

Естественно, что он меня не понял. Но обидеть меня захотел конкретно, заорал нечто такое, что мой внутренний переводчик вдруг ляпнул: «непереводимый мордовский фольклор», и рванул на меня, выставив вперед свой свинокол на палке. Вот честное благородной слово, никому не хотел делать больно! А тут рефлексы сработали, с поправкой на частые инструктажи перед заступлением в караул. Типа, «не доводите дело до стрельбы, но уж если случилась такая беда, то стреляйте по ногам». Вот я и стрельнул по низу.

Короче, у мужика правая нога ниже колена оторвалась. Калибр 7,62 мм явно не 5,45. Мужик упал, мои знакомые остались на месте, нарядная девка остолбенела, двое пацанов легли на землю, прикрыв голову руками, остальные грамотно рванули по кустам.

В общем-то, я был спокоен. Во-первых, в армии я видел более тяжелые ранения. Во-вторых, я Затуманье пока воспринимал, как 7Д-фильм, а не как реальность.

Первым делом я перетянул широкой пластиковой стяжкой (всегда держу в сумке десяток вместо наручников) травмированную конечность незадачливому копьеносцу, лежащему в беспамятстве. Хрен знает, может выживет. Потом проверил пульс на шее у друида, этот тоже живой. Далее шлепнул в подбородок остолбеневшей девке, чтобы рот закрыла. Затем разрезал веревки на Ашаве с папанькой.

Виряс сразу побежал к друиду. Ашава схватила меня за левую руку, и я только в тот момент заметил, что у локтя камуфляж прорезан, а из прорехи кровь сочится. Ах, фраерок, успел все-таки дрын свой метнуть! А я и не заметил сразу.

Ашава оторвала от своей рубахи кусок полотна, усадила меня на камень возле своих мужиков, стала заматывать мне руку. М-да, слово «бинтовать» тут не подходит, все равно кровь сочится. Пара капель все равно упала на траву и камень, куда меня усадили для удобства перевязки.

Кивнув в сторону чужой девки, я спросил у заботливо глядевшей на меня Ашавы: «Кто?». Ашава вопрос поняла и вывалила на меня кучу информации.

Короче, в основе всего действа лежала обычная бабская зависть. Хулиганы были из своего мордовского племени, но из чужого рода. Большого и сильного рода. Рода Медведя. Имевшего несколько семейных поселений, в том числе и у слияния двух великих рек. (О, блин! Вот чье селище раскопали около Нижегородского кремля). Медведь для древней мордвы являлся такой же фишкой, как для современных русских ракета «Сатана». И вдруг разносится молва, что один охотник из маленького рода Белки (это Виряс)