— Глаза открой, дура! Разобьёшь же! — крикнула на меня злая старуха, когда я случайно пнула её сумку. Она придвинула ближе свою сумку, в которой бренчали стеклянные банки. И недовольно продолжила бурчать. — Понаехали из города, совсем старших не уважают. Извинилась бы, ради приличия!
Это я должна извиняться? У меня даже вырвался смешок, от такой наглости. Сидела себе спокойно на лавочке, никого не трогала, а тут эта бабуля прямо мне на ноги поставила свои тяжеленные сумки с закрутками. Вот я и задела одну, когда пересела подальше от неё.
— Извиняться не буду. Вы этого не заслужили! — уверенным голосом сказала ей, наблюдая как она скривила своё лицо.
И чтобы не выслушивать её ядовитые слова в свой адрес, ушла подальше от неё. А то всю энергию высосет и буду мучиться с головной болью. Я таких людей знаю, и лучше от них держаться на расстояние.
К этому времени как раз подъехало моё такси. Мужчина помог загрузить в багажник, и я села в салон, в котором неприятно пахло чем-то. Да так сильно, что пришлось открыть окно, чтобы запустить свежий воздух. Да уж, я, наверное, и правда сильно привыкла к городскому комфорту, что сейчас прям задыхаюсь в такой старенькой машине.
— И что же такая красавица забыла в такой глухомани? — спросил таксист, бросив неоднозначный взгляд на мои ноги.
— К бабушке приехала, — тихо ответила, прикрыв открытые колени своей красной кепкой.
Стало так некомфортно. Я бы лучше села на заднее сиденье, но мужчина загрузил там всё своими сумками. Поэтому пришлось довольствоваться передним.
— Любовь Тимофеевна твоя бабушка? — удивлённо спросил он меня.
— Д-да, — смущённо ответила.
— Удивительно какое совпадение. — он улыбнулся. — Она была моей классной руководительницей в школе. Ох, сколько же лет уже прошло с выпускного… — мужчина рассмеялся. — Наверное уже лет восемнадцать. А я до сих пор вспоминаю твою бабушку добрым словом.
Улыбнулась. На душе стало спокойнее. Бабушка и правда отдала почти сорок лет работая в школе. И вот только пять лет назад вышла на пенсию. Хотя она всё время жалуется, что ей скучно и рвётся обратно учить детей. Её даже мизерная зарплата не отталкивает. Вот что значит и правда гореть своим дело. Можно позавидовать.
Мама права. Я мало генов унаследовала от неё.
Через двадцать минут таксист остановился возле старенького домика. От вокзала до бабушки всегда долго ехать, но в этот раз пришлось добираться ещё больше времени. По всей вероятности, не той дорогой поехали.
Мужчина достал мой чемодан и посмотрел на дом.
— Столько лет прошло, а ничего не изменилось здесь. — констатировал он. — Меня кстати Борька зовут. Я на этой же улице живу, восемьдесят пятый дом. Заходи в гости, буду рад тебя видеть.
— Хорошо, — хмыкнула я.
Конечно, в гости не пойду я к взрослому мужику. И сейчас жду, чтобы он оставил меня в покоя. А то чуть ли не до самой двери проводил. Это уже слишком…
— Танюшка! — услышала радостный голос бабушки.
Она выскочила из дома в своём любимом синем сарафане и сразу же начала обнимать меня. Я прижалась к своему родному человечку и улыбнулась. Бабушка приятно пахла сладкой выпечкой и ванилью.
— Привет, бабушка. — прошептала тихо, неохотно отпуская её из объятий.
— Здравствуй, внуча моя любимая. И тебе Борь привет, — она хмыкнула. — Спасибо, что привёз мою внучку. А теперь можешь идти, Танюшке нужно отдохнуть.
Борис тяжело вздохнул. Поставил чемодан рядом с крыльцом, которое покосилось уже.
— Эх, а я-то надеялся, что меня хоть чаем с пирожками накормят. — пожаловался он.
— Тебе есть нечего дома? — удивилась бабушка.
— Есть, — рассмеялся Борька. — Ладно, пойду. А то щас метлой начнёте выгонять.
Бабушка улыбнулась.
— И так тоже могу! — крикнула она ему в след.
А потом развернулась ко мне. И хмуро сдвинула брови.
— Ну, что? Отчислили? — недовольно задала он тот вопрос, который я не хотела слышать.
Но кажется, что от разговора никуда не деться…
— Отчислили, ба.