Краденая магия. Часть 2

Глава 10

в которой я меняю планы

Результаты проверки эссе появились на информационном стенде перед самым ужином. Максимум баллов, присуждаемых по итогам первого испытания — две полные дюжины, то есть двадцать четыре — получили лишь пятеро. И среди этих триумфаторов оказались я (спасибо Фу) и Надя (тоже, в общем-то, в немалой мере спасибо Фу, хотя благодарила девушка меня)! Правда, в число счастливчиков, словно для баланса, также вошли Воронцова и ее наперсница Салтыкова. А вот пятым оказался не кто иной, как мой сосед Тоётоми! Вот уж от кого совсем не ждал, признаться. Хотя, с другой стороны, почему нет? Устный русский язык у Ясухару — дай Бог каждому. Так что бы японцу и в эссе не блеснуть? Да и Алексеева хитрый самурай подсадил на крючок — могло и это сказаться…

Таким образом, с учетом шести бонусных очков, свалившихся на меня накануне, в рейтинге абитуриентов (наши фамилии на стенде теперь выстроились в зависимости от количества набранных баллов) я захватил первую строчку. И пусть финиш был всего лишь промежуточным — все равно ведь приятно!

Надина фамилия значилась на пятой позиции, пропустив выше и Воронцову, и Салтыкову, и японца. И причина тут явно была не в алфавите — разве что в здешней глаголице «С» и «Я» вдруг шли раньше, чем «М». Но нет — я специально уточнил у фамильяра.

«Дело в титулах, — пояснил мне „паук“, плавно перейдя от заданного вопроса к невысказанному. — Воронцова и Салтыкова — молодые графини, а Надежда Александровна — просто потомственная дворянка. Посему — так».

«А Тоётоми?» — спросил я.

«Ясухару — сын даймё провинции Сэтцу. По имперским меркам — молодой князь».

«Понятно», — кивнул я.

Из Миланиной свиты Кутайсов набрал двадцать баллов, Гончаров, несмотря на травму руки — девятнадцать, Плетнева я искать уже поленился.

А последнюю строку рейтинга с по-своему красивым результатом — ровно «ноль» — занимал Крикалев. Ну, хоть не «минус» — при его-то штрафах! Фу от моего имени очкарику не только грамматические ошибки исправил, но и пару фраз посоветовал переформулировать. В результате Евгений получил за эссе полновесные восемнадцать баллов, чему теперь радовался до поросячьего визга. И отставание от предпоследнего места в добрых двенадцать очков моего манника, кажется, ничуть не смущало.

А разрыв был столь велик потому, что все кандидаты, чье эссе было оценено ниже, чем дюжиной, отправились собирать вещи. Из вступительной гонки они выбыли, и со стенда их фамилии пропали.

«Мало…» — невнятно пробормотал фамильяр в ответ на эту мою мысль.

«Чего мало? — не понял я. — Или кому?»

«Отчислено мало. То ли и впрямь поток такой сильный, то ли оценивают нынче либерально… Всего двадцать три человека вылетело. Я предполагал, что отсев будет значительнее. Раза так в три хотя бы».

«Это плохо, да? — сообразил я. — Что мало народу вылетело?»

«Не хочу излишне драматизировать, сударь, но сие — почти катастрофа!»

«Да ладно!» — насупил я брови.

«То-то и оно, что не ладно! С магией у вас, сударь, не ладно — по-прежнему. Посему наша задача на втором испытании — проиграть меньше, чем сможем добрать на третьем. За историю переживать не стоит, на ней я вас всяко вытяну, но там высшая оценка такая же, как за эссе — две дюжины. А на магии при толике удачи можно набрать до шестидесяти баллов! И, уверен, многие наберут. Пусть не все по пять, но по три-четыре дюжины — наверняка будет у большинства».

«Блин!.. — пробормотал я. — Ну, может, Алексеев мне немного подсудит…» — заметил с надеждой.

«В спорной ситуации — возможно. Но за уши вас тянуть майор не станет. И так уже порадовал спорной премией — есть чем оправдаться перед Светлейшим князем, если что».

«И… Как же быть?» — пав духом (это с высоты первой-то строки рейтинга — было куда валиться!), задал я вопрос.

«Есть один вариант… По-своему рискованный, но иного пути я ныне не усматриваю…»

«Какой?» — быстро спросил я.

«Да вот, сейчас вам о нем Надежда Александровна расскажет! Девица она неглупая, два и два быстро сложила…» — сквозь толпу перед стендом ко мне и в самом деле пробиралась Морозова. Я и не заметил, когда и куда она успела отойти — только недавно ведь рядом стояла!

— Надо поговорить, — бросила Надя, схватив меня за руку и потянув из толчеи.

— Надо так надо, — безропотно пошел я за ней.

— На эссе почти никто не отсеялся, — сообщила «новость» девушка, когда мы отошли от стенда шагов на двадцать.

— Да, я заметил, — буркнул я.

— Сколько у тебя магической силы? — будто бы вдруг перескочив с темы на тему, поинтересовалась Морозова.

— Пятьдесят четыре…

«Пятьдесят пять, — поправил меня Фу. — Там совсем чуть-чуть до пятидесяти пяти оставалось — пока вы, сударь, лист в зале держали — капнула толика. На низах прогресс вообще быстро идет…»

— То есть уже пятьдесят пять, — сообщил я собеседнице. — К утру еще самурайским дымом подышу — и на второй уровень перейду.

— Нет, этого недостаточно, — вздохнула Надя. — Слишком много конкурентов осталось.

— А что делать?! — уже почти сердито осведомился я.

— Можно попробовать пойти ва-банк, — проникновенно заглянув мне прямо в глаза, заявила Морозова.

— Это как?

— В этом году, оказывается, ввели новое правило. Я сама о нем только что узнала. Магию теперь можно сдавать двумя способами. Или как раньше — продемонстрировав комиссии базовый набор техники, или — через поединок.

— С комиссией? — хмыкнул я. — Одному против всех? Да легко! Только чур без этой вашей магии, на кулаках! — надо признать, шуточка вышла так себе.

— Нет. Именно с магией. Против другого абитуриента — из тех, кто тоже выберет такой вариант сдачи. Что-то вроде дуэли — но под строгим контролем, без смертоубийства.

— А обычно дуэли — они со смертоубийством? — на автомате уточнил я.

— Раньше всякое случалось, но сейчас, как таковые, магические дуэли запрещены, — пояснила девушка. — Допускаются исключения, но крайне редко. Ну да речь не о том — ты дослушай! — нетерпеливо передернула она плечами. — По условиям поединка на испытании, проигравший отчисляется, а победитель получает балл заведомо выше среднего на потоке — хотя и, почти наверняка, не максимальный.

— Странная какая-то система… — заметил я, нахмурившись.

— Почему странная? Федоровка готовит офицеров, боевая магия здесь в приоритете.

— Я про то, что проигравший вылетает. А ведь он мог оказаться вторым по силе — просто проиграть самому продвинутому… Но раз цель экзаменов — отбор в корпус лучших абитуриентов… Несколько сомнительный метод, нет? Это же не спорт, все-таки!

— Если он такой сильный — зачем выбрал поединок? — пожала плечами девушка. — Шел бы обычным порядком и получил свои законные пять дюжин призовых. Значит, либо дурак, не способный просчитать ситуацию даже на ход вперед, либо псих, которому бы только подраться. По-хорошему, ни те, ни другие в императорской армии ни духа не нужны!

— Ну… По-своему логично, — вынужден был признать я. — И что, ты мне предлагаешь сдавать магию через такую дуэль? — уточнил затем.

— Для начала я предлагаю это обсудить. У тебя есть убойный козырь — Зеркало. Как раз для поединка. Но если противник будет о нем знать — может попробовать обойти — отсюда риск.

— Или Зеркало вообще не сработает, — буркнул я.

— На мне срабатывало, — напомнила Морозова. — И на Ясухару. Я уже не говорю о молодом графе Воронцове!

— А на духах во время пробоя — нет!

— Духи — это другое, — мотнула головой Надя. — По ним нельзя ориентироваться. А на испытании против тебя будет не дух — обычный человек. Уверена, что Зеркало сработает!

«Сработает, — подтвердил Фу. — Но, как верно заметила Надежда Александровна, Зеркало — не панацея. Его можно обмануть».

— Зеркало можно обмануть, — повторил я за фамильяром вслух.

— Можно. Но это выбьет из арсенала твоего противника львиную долю атакующих техник. Вынудит действовать нестандартно — и есть шанс, что, ища решение, в какой-то момент он просто растратит ману. Но это если ему будет известно о Зеркале. Если же нет…

— Да весь корпус уже, наверное, в курсе, — скривился я.

— Не думаю. Воронцова и ее камарилья — да, без сомнения. А кто еще, кроме Ясухару? Японец, вроде бы, не болтлив, да и не с кем ему тут особо языком чесать. А Милане так и вовсе не с руки делать тебе рекламу. Зеркало — техника мало кому доступная, и владеющий ею сразу же станет центром всеобщего притяжения. Альтернативным молодой графине центром. Оно ей надо?

— Ну, может и так… — поразмыслив, согласился я с доводами собеседницы. — И если мне достанется тот, кто о Зеркале не знает — проблем скорее всего и впрямь не возникнет… — заявил, приободрившись. — Как, кстати, выбирать противника?

— Пары составят экзаменаторы — по своему усмотрению.

«Специально так сделано, чтобы никто против себя своего манника не выставил — с наказом поддаться!» — влез с пояснением Фу.

— А что…

«А что, так можно было бы? — от удивления я чуть не задал этот вопрос вслух. — Я имею в виду — неужели манник бы согласился?»

«Коли он человек чести — куда ж ему деваться? Потом, ежели паче чаяния сочтет, что с ним поступили несправедливо — может от патрона уйти, однако сначала обязан исполнить порученное. В жизни всяко, конечно, случается, но правило таково».

— Если, конечно, будет из кого составлять те пары, — слегка помрачнев, добавила между тем Морозова. — А то мы тут строим вовсю планы — а может, никто на поединки еще и не заявится! Все-таки, прямая угроза вылета…

«Заявятся, — уверенно заявил на это „паук“. — Заявятся, и в немалом числе — или я совершенно не знаю людей!»

— Заявятся, — снова, как попугай, повторил я за «фамильяром».

— Тоже так думаю. Но мало ли… В общем, что мы решили? Будешь биться? — поставила девушка вопрос ребром.

— Похоже, ничего другого мне не остается, — вздохнул я.

— Тогда сосредоточься сегодня на боевых техниках, — деловито заговорила Надя. — На Зеркало, как говорится, надейся, но и пальцев не расслабляй! Собственно, годных для поединка навыка у тебя три: прямой удар, щит и тот японский меч, хотя на него я бы, честно говоря, ставку не делала… Ну, нагревание еще можно попробовать применить — поджечь противнику задницу, — усмехнулась она, — но такое легко нейтрализуется… Так что три с половиной. Что-то новое учить, думаю, всяко поздно — не успеешь наработать.

— Хорошо, — кивнул я. — Буду тренировать то, что есть. Глаз ночью не сомкну — но подкачаюсь!

— Только не переборщи, — поспешила охладить мой энтузиазм Надя. — Вечером как следует поупражняйся, а ночью лучше, наоборот, выспись хорошенько. Чтобы мана к испытанию восстановилась по полной.

— Угу, — снова кивнул я. Затем спросил: — Побьешь мне в щит, чтобы Ясухару лишний раз не просить?

— Конечно. Сама хотела предложить.

На том мы и порешили.