Костяной Скульптор. Часть 4

Глава 100

Глава 100

Глава 1.

Разберемся в матчасти. Душа человека после смерти остается в его теле и со временем рассеивается. Или не рассеивается, как душа Жюстины, все зависит от множества факторов. Важнее то, что этот оставшийся кусочек может быть использован некромантом при создании нежити, в качестве связующего звена между заклинанием и, собственно, телом мертвеца. Подземелье некроманта использует не настоящие души живых людей, а имитацию, сгусток энергии, лишь исполняющий ту же функцию. По этой причине, во-первых, нежить из полигонов не может существовать во внешнем мире, а во-вторых, по своей сути, все скелеты, зомби, урдалаки, умертвия и все остальные мертвецы ничем не отличаются внутри своего вида. То же относится и к разумной нежити, просто объемы энергии на них идут совсем иные. И даже разница во внешности зомби или вампиров – скорее косметическое изменение, чем реальная разница.

Конечно, есть и исключения из этого правила. К примеру Лиорат, как демилич, не является в строгом смысле порождением полигона, так как когда-то он был реальным человеком, а потому после обращения в нежить сохранил определенную независимость от подземелья. Для него вполне возможно покинуть полигон или попытаться нарушить установленные системой правила. Правда, последствия таких нарушений могут быть очень серьезными, но сам факт возможности остается.

Другим исключением являются души, после смерти, по случайности, захваченные подземельем некроманта, и вселенные в некую случайную нежить. Таким был Авок. Они, из-за наложения души на уже имеющуюся в нежити энергию, получают значительный прирост в силе и могут даже, как Галаста, восстановить свою память и свободу воли.

Дальше, внутри любой нежити, не важно, была ли она порождением полигона или создана обычным некромантом, есть энергия, которую я когда-то назвал энергией конструкта, а люди называют энергией смерти. Это то, на чем мертвец двигается, творит магию, если это какой-нибудь лич, то, благодаря чему может восстанавливать отрубленные, а потом приставленные обратно конечности. Чем этой энергии больше, тем, соответственно, сильнее нежить. И к душе эта сила не имеет никакого отношения, ее можно использовать и без поднятия мертвецов, просто в заклинаниях. Именно ее я поглощал из убитой мной нежити и именно благодаря ей работали все мои способности.

Итого, что мы имеем. Есть мертвое тело или его достаточно правдоподобное подобие, созданное полигоном или некромантом, но без энергии смерти/конструкта это просто груда костей и разлагающейся плоти. Добавить эту энергию, и мы получим нежить, вот только она не сможет ничего делать сама. Подобное вроде как тоже практикуется некромантами, эдакие мертвые марионетки, но особой популярностью не пользуется, так как нужно реально контролировать каждое движение и главное преимущество любого мага смерти – армия мертвецов, становится несбыточной мечтой. Для того, чтобы нежить не нужно было дергать за магические ниточки, а просто отдать приказ, ей нужен “мозг”, в качестве которого выступает либо порабощенная душа, либо, если нежить создана системой полигона, энергетическая схема, заменяющий душу.

Резонный вопрос: “А к чему я это все рассказываю?” И ответ на него довольно прост: “Потому что, черт побери, мне до одури СКУЧНО!”

С того дня, когда Галаста захватила мое тело, прошло уже три месяца. Три чертовых месяца я болтаюсь внутри собственной головы, как известно что известно где. И мне даже не дают поговорить, как я позволял это делать своим квартирантам. Может своими способностями я, по словам Галасты, и правда распоряжался не очень продуманно, но хозяином для своих вечных гостей я был точно лучшим, чем эта стерва.

Она, кстати, уже добралась до тринадцатого этажа, где благополучно и застряла. Хотя все равно очень неплохие показатели, с учетом того, что способность у нее осталась только одна – ее собственное Изменение. Жюстина и Авок были в принципе не способны использовать свои умения вместе с Галастой, хоть одна хорошая новость для меня любимого. Вот только эта сучка и правда сумела распорядиться моим телом очень качественно. Двенадцатый этаж, как и первый, и пятый, населяли скелеты-воины, на этот раз еще более сильные, возглавляемые личами, уже начинающие создавать свои небольшие укрепленные базы, что сигнализирует о появлении примитивного разума, а не только жажды битвы, и вообще эти ребята поначалу неплохо гоняли Галасту по уровню, что доставляло бы мне немало удовольствия, если бы не тот факт, что бегала она в МОЕМ теле. Тем не менее, убивая скелетов и используя их кости для собственного усиления, некромантша довольно быстро начала доминировать над костяными вояками, вливая всю имеющуюся энергию конструкта в Изменение.

Однако, у моей лекции об устройстве нежити все-таки существовала мораль. Правда, чтобы до нее добраться, нужно вспомнить еще парочку деталей, но я, как бы, никуда не спешу. Голова не просто так являлась слабым местом нежити, внутри нее как раз и находился “мозг”, понятно, не в прямом смысле, в черепе скрывалась та самая управляющая структура, душа или порожденная системой энергетическая схема. Буду называть и то, и другое просто душой, чтобы было попроще. Когда череп разбивался, душа уже не могла поддерживать всю конструкцию нежити в стабильном состоянии и испарялась, а вместе с ней пропадала и энергия смерти, распыляясь в окружающем пространстве.

Именно ее я и поглощал, причем, что интересно, на самом деле совершенно не обязательно именно я должен был убить нежить, чтобы поглотить ее энергию, но, как выяснилось, внутри моих способностей по поглощению существовали определенные ограничения, которые я пока что не мог обойти.

Да, сейчас мне скучно, но до недавнего времени я не позволял себе ни единой свободной минуты, занятый изучением собственного устройства. Галаста пользовалась для этого некромантией и знаниями в магии смерти, я же, ни капельки не понимающий в магии, пошел иным, доступным только мне путем. Кто бы не контролировал сейчас мое тело, оно все еще оставалось моим, я был его хозяином, пусть сейчас и лишенным привилегий. А потому, после долгих и поначалу безрезультатных поисков, я смог забраться так глубоко внутрь самого себя, что чуть не потерялся.

И это не преувеличение. Те сложнейшие энергетические структуры, о которых говорил Лиорат, действительно были там и мое сознание, начав их изучение, чуть не заблудилось внутри. Вынырнув после этого обратно в реальность, я выяснил, что пропадал в глубинах своей души больше недели. К счастью, после первого неудачного опыта я стал аккуратнее и подобного с тех пор не повторялось.

Выяснить мне удалось следующее. Как и у любой нежити, у меня, очевидно, было тело и были запасы энергии смерти. Однако “душа” на деле представляла из себя какую-то безумную мешанину из сложнейших энергетических контуров, разобраться в которых я не смог бы и за сотню лет. К счастью, этого и не понадобилось, потому что, если взглянуть на картину не в таком сильном приближении, ситуация получалась куда более понятной.

Моя душа состояла из восьми частей. Основа, то, где, собственно, и находилось мое сознание со всем прилагающимся, и семь меньших, окружающих ее частей. Четыре из них были словно запечатаны какой-то магией, попасть внутрь или хотя бы понять, что там происходит, мне не удалось при всем старании. А вот три других, Красная, Зеленая и Фиолетовая, были открыты и внутри них чувствовались иные души. Не сложно догадаться, что это были души Авока, Галасты и Жюстины. И если войти в открытые “двери” я все еще не мог, то вот заглянуть уже было куда проще.

В каждой из “комнаток”, вместе с душой, присоединенные к ним словно пуповиной, находились невероятно сложные энергетические конструкты, в центре которых я без особого удивления обнаружил те самые перевернутые пентаграммы, что вспыхивали на моем лбу при использовании способностей. Теперь становилось понятно, почему умения могли применять только мои квартиранты, у “меня”, то есть центральной части всей этой системы, доступа к пентаграммам не было.

Очень приятной новостью было то, что всего, оказывается, способностей у меня было аж семь штук, но даже не это было самым интересным. Так как каждая из способностей была завязана на один из порицаемых человеческой церковью семи смертных грехов, такой исход был ожидаем. Куда большим удивлением для меня было то, что, на самом деле, я, похоже, с самого начала своей жизни, обладал некими урезанными версиями этих способностей, потому как, пусть я и не мог почувствовать, что было за закрытыми дверями, ощущение от каждой из них было до безумия знакомым. Немного покопавшись в воспоминаниях, я составил примерную схему.

Жюстина и способность Гордыни, Подчинение, позволявшее мне контролировать другую нежить, изначально скрывало меня от внимания мертвецов. То, что другие скелеты не нападали на меня, пока я не нападал на них, было результатом именно усеченного Подчинения. К сожалению, работало оно довольно криво и после того, как я слишком сильно изменил свое тело по сравнению с оригиналом, совсем отключилось. Однако теперь, после изучения подробностей, я был уверен, что смогу, даже без участия Жюстины, сделать себя фактически невидимым для достаточно слабой нежити.

Авок и способность Гнева, Усиление, тот красный туман, с помощью которого я мог творить столько полезного, изначально был лишь увеличенной стойкостью к магии. Если бы не это, Игор поймал бы меня святой магией и убил еще на втором уровне, так что этой способности мне стоило сказать: “Большое спасибо”.

Галаста и способность Зависти, Изменение, что позволяло мне лепить из своих костей и плоти почти что угодно, изначально было тем самым навыком к присоединению частей тел иных скелетов, вполне логично, если подумать.

Четыре других способности пока что были лишь в урезанном состоянии, но провести параллели мне все равно удалось. То самое умение поглощать энергию конструкта нежити, что пала от моих рук была, похоже, ограниченной версией чего-то большего, за что отвечал грех Обжорства. За переселение, не раз уже использовавшееся и помогавшее мне продолжать расти даже после достижения лимита развития, отвечал урезанный грех Лени. Жадность ассоциировалась со слиянием, вторым моим умением по изменению своего скелета. Последний же грех, Похоть, был связан с имевшейся у меня с самого “рождения” возможности ощущать живых людей на расстоянии и даже находить конкретного человека за несколько километров, как я когда-то нашел кареглазую. Во что они превратятся после того, как я найду соответствующих квартирантов, и нужная дверь будет открыта, я не знал и не собирался ломать голову. Бессмысленно.

Куда больше смысла имело кое-что другое, что мне удалось выяснить после наблюдения за душой Галасты. От нее тянулась еще одна “пуповина”. Не только к способности Изменения, но и куда-то вовне всей этой системы. Не нужно быть гением, чтобы понять: это ее контроль над энергией смерти и, следовательно, моим телом в реальности. От моей души, как и от душ Жюстины и Авока такие тоже шли, но были едва ли не в сотню раз тоньше, также довольно очевидно, что это была наша связь, то, благодаря чему мы могли ощущать мир снаружи. Об этом, как и о большей части вышесказанного я узнал, пока исследовал все это.

Итак, Галаста каким-то образом смогла перехватить контроль над энергией конструкта у моей собственной души, из-за чего я остался в пролете. И, так как я не был магом, повторить ее действия в обратную сторону я не мог. К тому же это было бессмысленно, ведь как-то запечатать ее я тоже не смогу и вероятность того, что она снова перехватит управление, останется. Нужно было найти некий иной, отличный от ее, способ вернуть себе власть, и при этом сделать это раз и навсегда.

И я такой способ нашел. Как я и говорил, после смерти нежити энергия конструкта покидала ее тело и впитывалась в меня. Но еще я говорил, что душа также покидала тело. Куда в этом случае девалась она? Очевидно, возвращалась к системе полигона, чтобы затем вновь попасть в очередную мертвую болванку. Вот только происходило это не сразу. Вначале, увлекаемая все той же энергией смерти, она попадала в мое тело, но так как отличалась по своей сути, структуре и назначению, никак не использовалась и со временем улетучивалась. Однако, как выяснилось после почти трех недель опытов, эту душу тоже можно было поглотить. Разница была лишь в том, что энергия абсорбировалась в моем теле сама по себе, управляемая не активированной способностью Обжорства, а вот душу нужно было удерживать сознательно.

Также я упоминал, что души живых людей, вселившись в нежить, смешивались с энергией управляющего магического контура и в итоге значительно вырастали в силе. И, пусть под моим контролем этот процесс имел совершенно смешной выхлоп по эффективности, рост все-таки происходил. И я мог это ощутить очень отчетливо. Мысли становились быстрее, четче, яснее, рос интеллект и улучшалась память, и даже процесс поглощения контролирующей энергии ускорялся день ото дня.

В какой-то момент моя душа в центре всего этого конструкта стала сильнее настолько, что Галаста даже начала что-то подозревать. Вот только доступ в этот мир тонких энергий для нее был закрыт и понять, что происходит, она не была способна. Однако рисковать мне тоже не хотелось, мало ли что она учинит. При худшем исходе она могла просто раскроить мою голову Гуйаром, той монструозной булавой, что я нашел в закромах Илоны, убив и себя, и меня. Теперь я уже был на сто процентов уверен, что жизнь у меня была лишь одна, восстановиться вся эта структура после разрушения уже не сможет. И даже этот факт Галасту, вполне возможно, не остановит, так сказать: “Не доставайся же ты никому!”

Так что, вместо того чтобы нестись вперед сломя голову, я решил притормозить. Впитывать энергию контроля теперь старался совсем по чуть-чуть и очень аккуратно, чтобы она ничего не заметила, и ждать удобного случая, чтобы вновь перевернуть шахматную доску. Благо, такой случай должен был подвернуться уже очень скоро.

***

Галаста уже в третий раз проверяла свое снаряжение перед решающим боем. Ее противником на этот раз была не просто какая-то нежить, а босс уровня. На тринадцатом этаже, населенном обитающими внутри испещренных дырами стен огромными зомби-червями, босс был ровно таким де червем, только диаметром с дом и длиной метров в пятьдесят, как минимум. Целиком его тело из дыры в полу пещеры, откуда он выбирался, никто из авантюристов не видел. Тот факт, что вместе с ней этого монстра будут убивать еще девять человек, все Воины, Галасту не слишком утешал.

Ситуация последних трех месяцев оказалась куда хуже, чем она надеялась. После получения контроля над телом Ганлина две из трех его способностей оказались для нее закрыты. И не то, что Жюстина и Авок не хотели сотрудничать, магесса вообще, кажется, была готова на что угодно, лишь бы ей позволяли изредка поболтать. Умения кроме Изменения просто не активировались, сколько бы квартиранты не пытались. В конце концов некромантке это надоело, и она просто отказалась от любых попыток, махнув рукой и решив использовать только Изменение.

Вот только проблемы на этом не закончились. То, на что она надеялась куда больше способностей Ганлина, пусть очень сильных, но все-таки непривычных, магия смерти, некромантия, также подвела Галасту. Даже имея все нужные знания и огромные, непредставимые при жизни запасы энергии смерти, она не могла призвать даже самого простого скелета. Почему ничего не получилось, она понять также была не в состоянии.

Так что бывшей некромантке пришлось взять в руки оружие, что было совсем не в ее природе. Сражаться она не умела и в боях раньше в основном полагалась на грубую силу и прочность улучшенного Изменением тела, что с учетом отличных доспехов и огромной булавы было довольно просто. С полчищами летучих мышей-вампиров на одиннадцатом и отрядами скелетом на двенадцатом уровнях не было никаких серьезных проблем. Противостоять костяным воинам поначалу, конечно, было непросто, но ничего невозможного не было. Однако тринадцатый уровень стал настоящей катастрофой. Черви обладали поистине огромной силой, и как бы она не изменяла свое тело, противостоять им в лобовом столкновении было нереально. Возможно, обладай она Усилением, и проблема была бы не такой серьезной, но чего нет, того нет.

Она даже увеличила свое тело, чтобы увеличить лимит энергии, используемый для слияния, для чего пришлось пожертвовать драгоценной броней, которую Галаста теперь носила в рюкзаке. Вновь став почти три метра ростом, как когда-то в бытность личем и возвышаясь над другими авантюристами как гора, она уже думала, что проблема решена, но ничего подобного. Против обычных червей она теперь может и могла более-менее держаться, но сейчас ей предстояло встретиться с огромным боссом. И там уже любая грубая сила была бесполезна.

А ведь дальше были еще более сложные уровни. И способность переселения, которую использовал Ганлин, чтобы попасть в ее тело-лича, также не работала, Галаста уже испытала это не скелетах двенадцатого этажа. Как справляться со всей этой ситуацией, она решительно не представляла, а двигаться вперед нужно было быстро, если она хотела получить ту награду, что обещала Ганлину Илона. В разум начали закрадываться предательские мысли о том, что, может быть, она сглупила, захватив это тело и, возможно, Ганлин справился бы лучше. По крайней мере в бою ему, в отличие от неумелой некромантки, точно не было равных.

Однако Галаста старательно гнала такие мысли прочь. Нельзя было сдаваться и уходить в рефлексию. Тем более сейчас, когда ей предстояло такое сложное и напряженное сражение.

Еще раз проверив крепежи новой брони, не слишком качественной и удобной, с учетом его нового роста иного найти не удалось, она поудобнее перехватила Гуйар и кивнула ведущему их партию в бой мужчине. Тот, смерив Галасту странным взглядом, кивнул в ответ.

Пора было начинать.