Космический замуж. Истинная. Наша. (СИ)

Глава 1

На планете Маравия, где законы суровы, два циничных маршала ищут жену, желая, чтобы она была землянкой и умела печь пироги.

Адам

– Ну что, Арон, приглянулся тебе кто-то? – я лениво откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.

Меня переполняло раздражением, которое я даже не пытался скрыть.

Брачный агент, мелкий человечек с бегающими глазками, суетился перед нами, размахивая голографическим планшетом. Его лысина блестела под светом ламп, а голос дрожал от желания угодить.

Скользкий, жадный тип.

– Маршал Адам Шторм, маршал Арон Шторм, вот, взгляните, лучшие кандидатуры с Земли! – он тыкал пальцем в экран, где мелькали голограммы девушек: блондинки, рыжие, шатенки, все как на подбор. Идеальные зубы, идеальные фигуры, идеально скучные и одинаковые. – Землянки, знаете ли, покладистые, кроткие, хозяйственные. Права у них почти никаких, так что проблем не будет. Выбирайте, господа!

Арон, мой брат близнец, сидел рядом, зеркально повторяя мою позу: ноги вытянуты, руки скрещены, на лице смесь цинизма и скуки.

Тёмные глаза братца лениво скользили по голограммам, а губы кривились в насмешливой ухмылке.

Мы с ним — два сапога пара, маршалы Маравии, закалённые в боях, с отвратительными характерам и большими запросами. Нам по тридцать пять, и по законам нашей планеты давно пора обзавестись жёнами. Не для любви, упаси звёзды, а для статуса.

Ну не мог быть маршал холостым в этом возрасте. Не серьезен, ветреннен, не надежен. Либо брак, либо пенсия. Мы на нее точно не собирались.

Фиктивный брак в нашем случае был идеальным вариантом.

Чистая формальность, чтобы заткнуть Совет Старейшин и продолжать жить как хочется. Землянки для этого подходили великолепно.

Сговорчивые, как сказал этот потный агент. Управляемые. Не то что наши маравийки, которые вцепятся в глотку за косой взгляд.

– Адам, посмотри на эту, – Арон ткнул пальцем в голограмму очередной блондинки с пухлыми губами и пустыми глазами. – Прямо-таки воплощение домашнего уюта. Наверное, пироги стряпает отменные.

– Ну да, – фыркнул, оценив сарказм братца и смахивая изображение. – Следующая.

Агент заёрзал, вытирая пот со лба. Его пальцы торопливо листали каталог, и голограммы мелькали всё быстрее.

Мы с Ароном переглянулись. Без слов. Мы всегда понимали друг друга с полувзгляда — привилегия близнецов.

– Вот, вот, господа! – агент наконец остановил прокрутку, и перед нами зависла новая голограмма. – Эта девушка, очень милая, очень скромная! Зовут Анна, двадцать три года, с Земли, разумеется. Безупречная репутация, никаких связей, никаких... э-э... амбиций.

Я лениво скосил глаза на изображение, готовый к очередной порции скуки. Но что-то щёлкнуло. В груди.

Как будто кто-то дёрнул за невидимую струну. Девушка на голограмме была... другой.

Не как эти глянцевые куклы. Тёмные волосы, мягкие, чуть растрёпанные, обрамляли бледное лицо. Глаза — большие, тёмные, с длинными ресницами, смотрели куда-то в сторону, словно она стеснялась камеры. Губы слегка приоткрыты, без намёка на искусственную улыбку.

На ней было простое платье, ничего кричащего, но оно подчёркивало тонкую талию и мягкие изгибы. Никакой вульгарности. Только... чистота.

От нее буквально веяло чем-то таким притягательным, что я не мог четко распознать, но чувствовал, как жар под кожей.

– Арон, – тихо сказал я, не отрывая взгляда от голограммы.

– Вижу, – отозвался он, и в его голосе появилась та же напряжённая нотка, что и у меня. Он выпрямился, глаза сузились. – Она.

Мы снова переглянулись. Без слов. Чутьё. Маравийское чутьё, которое не подводило нас ни в бою, ни в интригах.

Эта девушка — не просто кандидатка. Это... необходимость.

Я чувствовал, как кровь стучит в висках, как мышцы невольно напряглись. Хотелось встать, найти её, увидеть вживую. Сейчас.

– Э-э, господа, – агент замялся, теребя воротник. – Тут есть нюанс. В её условиях указано... э-э... только фиктивный брак. Никаких, кхм, супружеских отношений. И ещё депозит, довольно крупный. И, знаете, она настаивает на одном супруге, никаких... э-э... совместных вариантов.

Я приподнял бровь, глядя на него. Арон хмыкнул, и в его глазах загорелся знакомый мне огонёк.

Мой взгляд снова вернулся к голограмме. Анна. Имя простое, земное, но оно будто обожгло язык. Я представил, как эти тёмные глаза смотрят на меня. Не с голограммы, а вживую. Как её голос, наверное, мягкий и тихий, произносит моё имя. Чёрт. Что за наваждение?

– Депозит — не проблема, – отрезал, не глядя на агента. – Один супруг? – я усмехнулся, бросив взгляд на Арона.

Брат кивнул мне в ответ и его губы изогнулись в той самой ухмылке, которая означала: "Мы берём эту крепость".

– Жених на всё согласен, – коварно усмехнулся я. – Оформляйте.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

Анна

Я прижимала к груди Мурку, чувствуя, как её тёплый мех успокаивает моё бешено колотящееся сердце.

Мой потрепанный чемодан громыхал колёсиками по мраморному полу огромного особняка.

Маравия.

Чужая планета...

Робко осматривалась по сторонам. Высокие потолки, стены из тёмного камня, мерцающие кристаллы вместо ламп. В этом доме буквально всё кричало о богатстве и холодной, почти угрожающей роскоши.

Каждый шаг эхом отдавался в этом пустом дворце, и я чувствовала себя мышью, забравшейся в логово хищника.

– Ну же, Анна, не бойтесь, всё же прекрасно! – голос агента, этого скользкого типа с сальными волосами, резал уши.

Он семенил рядом, потирая руки, будто пытался согреться. И ратягивал губы в фальшиво-дружелюбной улыбке.

– Вы только представьте, какой шанс! Маршал Маравии! Да это лучший жених этой планеты! Депозит уже на вашем счёте, всё по договору, всё как вы хотели! Фиктивный брак, никаких обязательств, а какие возможности! Вы будете жить как принцесса!

Если бы не эти проклятые счета, которые я никогда не смогла бы оплатить на Земле, я бы плюнула на всё это и сбежала. Фиктивный брак? Унизительно. Инопланетный жених? Ещё хуже.

Я слышала истории про землян, которых заманивали на другие планеты. Агенты врут, как дышат, обещают золотые горы, а потом — бац! — и ты в какой-нибудь авантюре, из которой не выберешься.

Моя интуиция орала: «Беги, дура!» Но бежать было некуда. Деньги уже на счету. И мне они очень нужны...

– Вот, подпишите здесь, – агент сунул мне под нос планшет с документом. Текст был на маравийском.

– Я не понимаю, что тут написано, – перевела недовольный взгляд на этого афериста. – Мне нужен перевод. Я не подпишу, пока не пойму, что это.

Агент закатил глаза, будто я была капризным ребёнком. Его тон стал слащавым, но в нём сквозило раздражение.

– Анна, милая, всё уже проверено! Депозит на счету, условия соблюдены, чего тянуть? Это формальность! Подписывайте, и всё, вы — хозяйка этого дворца! – с жаром шептал он, подсовывая стилус ближе. – Не тратьте время, маршал ждёт!

Я прижала ближе к себе Мурку и бросила на агента взгляд, полный недоверия. Сердце колотилось, ладони вспотели. Подписать? Не подписать? Если я откажусь, что тогда? Вернусь на Землю с пустыми руками?

Чёрт. Чёрт! Я схватила стилус и, стиснув зубы, нацарапала подпись. Рука дрожала, и я тут же пожалела. Но агент уже сиял, как начищенная монета.

– Отлично, отлично! – он чуть ли не подпрыгивал, убирая планшет. – Ну всё, я пошёл, дела, знаете ли! Удачи, Анна! – и, не дав мне ответить, он рванул к выходу, будто за ним гнались.

Я осталась одна. В огромном зале, с чемоданом у ног и котом на руках. Тишина давила, как будто стены наблюдали за мной. Мурка заворчала, её хвост нервно дёрнулся. Я погладила её, шепча: «Всё будет хорошо, малышка. Мы справимся».

Но сама не верила. Интуиция всё ещё вопила, и я не могла отделаться от ощущения, что попала в ловушку.

И тут дверь сбоку — массивная, металлическая, с гравировкой в виде звёзд — медленно открылась. Я замерла.

Глава 3

О-фи-геть... Высокий, как скала, с длинными тёмными волосами, струящимися по плечам, и золотистыми прядями, поблескивающими в свете кристаллов.

Его чёрный комбинезон, с изысканными золотыми узорами, обтягивала мощный торс, подчёркивая каждый мускул, каждый изгиб тела, выточенного, как у древнего воина. Глаза — глубокие, цвета тёмного янтаря, пронзали меня насквозь, а лёгкая щетина на челюсти добавляла ему дикой, первобытной силы.

Это... Это мой муж?..

Реально маршал Маравии... И я потеряла дар речи.

Он двигался с грацией хищника, каждый шаг отдавал уверенностью и властью. Его мощная аура и энергетика заполнили моментально зал. Даже воздух, будто загустел.

Я стояла, прижимая Мурку, и чувствовала, как ноги подкашиваются. Его рост — метра два с лишним — нависал надо мной, делая меня крошечной, хрупкой.

Сердце билось где-то в горле, а дыхание сбивалось. Он был не просто красив — он был ошеломляющим, как гроза на горизонте, и я не могла отвести взгляд.

Маравиец подошёл ближе, приподнял бровь и его губы тронула насмешливая улыбка, открывая зубы. Голос, хриплый и глубокий, как рокот далекого грома, прокатился по комнате:

— Какая киска...

Я задохнулась от возмущения, щеки вспыхнули жаром.

— Что?! Что вы себе позволяете! — выпалила я, крепче сжимая Мурку. Котёнок зашипел, будто поддерживая мой гнев.

Мой "муж" приподнял бровь, его улыбка стала шире, и он наклонился чуть ближе, так что я почувствовала исходящий от него аромат. Что-то терпкое, мужское, с нотами эвкалипта.

— Зверёныш у тебя симпатичный, — хмыкнул он, глядя на Мурку.

Ох. Так глупо я еще никогда себя не чувствовала.

Мурка, похоже, решила, что это комплимент, и замурлыкала, выгибая спину. Вот же... Кошка!

Я сглотнула, пытаясь собраться, и потащила чемодан следом за ним, когда он направился к бару в углу зала. Его шаги были уверенными, а я семенила позади, чувствуя себя неловко.

— Нам нужно обсудить ключевые моменты, — начала я, стараясь говорить уверенно, хотя голос дрожал. — Где моя комната? У нас же фиктивные отношения, так? На какой срок вам нужна жена? Чего вы от меня хотите? И обязательно ли нам видеться чаще, чем раз в год на ужине у родственников?

Маравиец остановился у бара — массивного сооружения из чёрного дерева с золотыми инкрустациями. Он повернулся ко мне, опираясь на стойку, и его янтарные глаза задержались на мне. Нет, не на лице. На груди. Я скрестила руки, чувствуя, как возмущение кипит внутри. Нахал!

— Вы вообще меня слушали? — рявкнула я, топнув ногой.

— Почти, — он пожал плечами, и в его голосе мелькнула насмешка. — Интереснее смотреть, конечно. Давай по порядку. Жить ты будешь здесь. Спать будем в одной спальне.

— Какая спальня?! Никакого... секса? — я, кажется, покраснела до кончиков ушей, голос испуганно сорвался. Я отступила на пару шагов, сжимая Мурку, как щит.

А он... Он рассмеялся. Низкий, вибрирующий звук, от которого по спине побежали мурашки. "Муж" явно забавлялся, видя моё смущение.

— Не уверен, что ты будешь так категорична позже, — сказал он, наклоняясь ближе, и его дыхание обожгло мне щёку. — Но пока я уважаю твои границы.

— Ну надо же, спасибо, — фыркнула я, стараясь скрыть, как его близость заставляет сердце колотиться быстрее.

— Что там дальше? — он выпрямился, наливая себе что-то янтарное в высокий стакан. — На какой срок? Думаю, пока смерть не разлучит нас. Так, кажется, говорят у вас на Земле?

— Прекрасно! Ещё немного, и у меня пар из ушей повалит, — пробормотала я себе под нос. — Тогда я стану вдовой.

— Всё может быть, — он пожал плечами с таким спокойствием, что я на миг растерялась. — Маршалы не слишком долговечны.

Его слова ударили неожиданно. Я посмотрела на него, на едва заметные тонкие шрамы на шеи, кистях рук и над губой, один, но глубокий... На волевую линию челюсти — и вдруг почувствовала укол стыда за свою резкость. Он говорил об этом так буднично, будто смерть была частью его работы.

Маршал сделал глоток, не отрывая от меня глаз, и шагнул ближе. Его голос стал ниже, приобрел бархатистые нотки, и я почувствовала, как пересыхает горло.

— Но самое главное, — интимно-хрипло прошептал он, — я хочу попробовать твои булочки.

— Что... попробовать... — мои глаза расширились, мысли смешались в панике. Я попятилась, споткнувшись о чемодан, и чуть не уронила Мурку.

Глава 4

Маравиец снова рассмеялся, наблюдая за моим испугом и смущением, но делал он это мягко, даже с каким-то легким восхищением.

— Булочки, землянка. Хочу попробовать твою выпечку. Слышал, вы, земные женщины, мастерицы на кухне.

Я судорожно выдохнула, лицо буквально горело, как и кончики ушей. О чем я вообще думаю!

Ох, этот маравиец явно знал, как держать меня в напряжении!

В его глазах плясали искры веселья, и я не могла не заметить, как красиво они блестят. Нахал. Но, чёрт возьми, впечатляющий нахал.

— Ну что, Анна, — хриплый и глубокий голос моего "мужа", напоминающий больше рык зверя, заполнил пространство, — давай уже знакомиться. Я — Адам, маршал Маравии. Твой... муж, если верить документам.

Он знал моё имя. Конечно, знал. Он же в отличии от меня смог прочитать документы....

Этот факт почему-то заставил меня сжаться, но я выпрямилась, стараясь скрыть неловкость.

— Приятно... наверное, — выдавила я, прижимая Мурку к груди. Котёнок мурлыкал, явно наслаждаясь ситуацией больше меня. — Я бы хотела отдохнуть с дороги. Долгий путь, знаете ли.

Адам с серьезным видом кивнул.

— Понимаю. Пойдём, покажу твои апартаменты.

Он развернулся, и легко подхватив мой чемодан, отправился в сторону лифта. Я же семенила следом, не без удовольствия рассматривая мощную спину, с перекатывающимися под тканью комбенезона, мышцами и на упругую, аппетитную мужскую... филейную часть. Она у него была отменной. Глаз не отвести.

Мы поднялись на второй этаж и он толкнул дверь в конце коридора. Комната — нет, это была спальня — просто поражала. Огромная кровать, явно рассчитанная человек на пять, если не больше, возвышалась в центре, окружённая полупрозрачными занавесками, мерцающими, как северное сияние.

Множество белоснежных подушек разбросанных на голубом покрывале, казались мягкими, как облака на небе.

Только вот... мысль о том, что мы будем спать с "мужем" вместе, откровенно пугала. Во рту вновь пересохло, и я сглотнула, пытаясь придумать, как это оспорить.

— Это... наша спальня? — голос дрогнул, и я невольно отступила от супружеского ложа на пару шагов.

Адам повернулся, скрестив руки на груди, что только подчеркнуло его бицепсы.

— Да. Тебе не понравилось? Могу заказать другую, если эта слишком... маленькая.

— Нет... — от смущения не знала куда деть взгляд. — Я просто думала, что всё будет иначе... Что мы не будем спать вместе... То есть на одной кровати.

Он хмыкнул, явно забавляясь моим смущением, и покачал головой.

— Иди, освежись. Ванная там.

Маравиец указал на дверь, за которой виднелась уборная.

Спорить не стала. Всё же очень хотелось смыть с себя усталость и долгий путь. Да и попросту побыть наедине со своими мыслями.

Скинула туфли и шагнула в душевую. Горячая вода расслабила и взбодрила. Влажные волосы липли к плечам, когда я вышла, завернувшись в мягкое полотенце.

Мурка была на кровати и уже вылизывалась с довольным видом. Кажется, её кто-то накормил. Эта кошка явно освоилась быстрее меня!

Я набрала номер лечебной станции на своём коммуникаторе, сердце колотилось от волнения. Экран мигнул, и голос оператора ответил:

— Слушаю вас, Анна.

— Деньги поступили? Как моя малышка? — спросила с волнением, сжимая устройство так, что пальцы побелели.

— Да, средства на счету. Операция запланирована на завтра. Состояние тяжёлое, но шансы есть, — сухо и профессионально отозвалась бездушная машина.

Мир вокруг сжался. Слёзы подступили к глазам, и я не смогла их сдержать. Коммуникатор уже погас.

Моя маленькая девочка, за которую я боролась. Теперь у нее был шанс. Если бы не она, я бы никогда не ввязалась в эту авантюру. Грудь сдавило, и я тихо всхлипнула, утирая слёзы.

— Что за малышка? У тебя есть дети? — холодным тоном произнес за моей спиной Адам.

"Муж" стоял в дверях, опираясь на косяк, его янтарные глаза сузились, а мышцы под комбинезоном напряглись, будто он готовился к прыжку в любой момент.

Глава 5

Я медленно повернулась, всё ещё сжимая коммуникатор, и встретилась с его взглядом. Янтарные глаза Адама буравили меня, холодные и проницательные, но в них не было отвращения — только напряжёние и любопытство.

Слёзы ещё блестели на моих ресницах, и я вдруг осознала: это мой шанс. На Земле мужчины шарахались от чужих детей, как от огня, а тут — маравиец, маршал, с его статусом и силой. Может, он не хуже?

Я могла бы использовать это.

Он богат, он влиятелен, и если я сыграю правильно, он поможет мне материально. А потом я уйду навсегда, чтобы больше никогда не пересекаться с этим миром дикой силы и чужих традиций. Сердце заколотилось от смеси надежды и вины, но я вскинула подбородок, стараясь выглядеть гордо.

— Да, — произнесла сгордостью и выпрямилась. — У меня есть ребёнок. И что?

Адам замер, его широкие плечи напряглись, и я ждала — отторжения, гнева, чего угодно. Но вместо этого он шагнул ближе, и хрипло пророкотал:

— Почему ты сразу ничего не сказала? Где он сейчас?

Я ошарашенно моргнула, не веря своим ушам. Он не отшатнулся. Не отвернулся.

Вместо этого он достал коммуникатор и начал набирать номер агента. Пальцы его двигались быстро. Я стояла, разинув рот, пока он бросал короткие команды:

— Да, это Адам. Проверь контракт. У жены ребёнок, нужно уточнить детали. И свяжи меня с лучшими врачами.

Между делом он повернулся ко мне, и его твёрдый, как сталь взгляд, остановился на мне.

— Что за диагноз у ребёнка? Сколько ещё нужно для помощи ему?

Слёзы подступили снова, но теперь от шока и тепла, которое неожиданно разлилось внутри. Никто на Земле не смотрел на меня так. Все фонды отказали, все врачи разводили руками, а тут — этот маравиец, с неподдельным интересом задаёт вопросы, как будто это его долг. Я сглотнула, чувствуя, как горло сжимается.

— Переведенной вами суммы хватит, — прошептала я, опуская глаза. — Я... теперь чувствую себя лгуньей. Вы так искренне хотите помочь, а я... я вру.

Адам нахмурился, его брови сошлись над переносицей, но он не перебил. Я продолжила, слова вырывались, как поток:

— Это не мой ребёнок. Джуна — дочь моей сестры. Она умерла на Земле от редкого заболевания. У нас его не лечат, а здесь, на Маравии, есть технологии, но за огромные деньги. Поэтому я согласилась на этот брак. Ради неё.

Он слушал, скрестив руки, его фигура возвышалась, как скала, а янтарные глаза изучали меня, не давая ни малейшего намёка на осуждение. Когда я закончила, он шагнул ближе, и я почувствовала тепло его тела, несмотря на разделяющее нас расстояние.

— Теперь ты моя жена, — отчеканил он... зло? — А твои проблемы — мои проблемы. Джуну вылечат лучшие врачи Маравии.

Я замерла, не веря своим ушам. Слёзы потекли по щекам, но теперь это были слёзы облегчения. Он повернулся, его длинные волосы с золотыми прядями качнулись, и добавил:

— Мне нужно сделать пару звонков. Останься здесь.

Он вышел, его шаги гулко отдавались по мраморному полу, а я осталась стоять посреди спальни словно громом пораженная. Комната казалась меньше без его присутствия, но воздух всё ещё вибрировал от его энергии.

Я опустилась на край огромной кровати, чувствуя, как колени дрожат. Неужели это правда?

Этот маравиец готов помочь? Я провела рукой по влажным волосам, всё ещё пахнущим его гелем для душа, и попыталась собраться с мыслями.

За дверью слышался его голос — низкий, командный, отдающий приказы. Я представила, как он стоит там, с прямой спиной и стиснутыми кулаками, решая мою судьбу. Сердце билось быстрее, и я не могла понять — то ли от страха, то ли от надежды.

На Земле меня ждала только борьба, а здесь... здесь, кажется, открылась дверь в другой мир. Мир, где возможности Адама могли стать моей опорой.

Мурка потянулась, её коготки впились в плед, и я невольно улыбнулась.

— Ну что, котёнок, — шепнула я, — кажется, мы с Джуной попали в хорошие руки. Или в когтистые лапы?

Но внутри всё ещё бурлило. Его слова — «твои проблемы — мои проблемы» — эхом отдавались в голове. Что будет дальше? Неужели Адам действительно станет моим спасением?

Глава 6

Арон

Я сидел в полумраке своей комнаты, массивное кресло из чёрного металла скрипело под моим весом, пока я смотрел на огромную плазму, висящую на стене.

Экран мерцал, транслируя каждый угол этого проклятого особняка. Анна стояла в спальне, всё ещё с влажными волосами после душа, прижимая к себе кошку.

Земляночка не знала, что по всему дому установлены камеры, и это давало мне преимущество — жадное, почти болезненное.

Глаза скользили по её фигуре, впитывая образ красавицы. Тёмные волосы струились по ее плечам, капли воды поблёскивали на коже, а её неуверенные, но грациозные движения разжигали во мне огонь.

Если бы я не проиграл, если бы этот гад Адам не мухлевал (а в том что он обошел меня нечестно, я был абсолютно уверен, слишком хорошо знал своего братца), сейчас я был бы рядом с ней, а не он.

Сжал от досады кулаки, чувствуя, как мышцы напрягаются под кожей. Мы с Адамом всегда были равны — два маршала, два хищника, выкованные в боях Маравии. Но тот спор, тот дурацкий поединок за право быть первым мужем...

Я до сих пор уверен, что он подстроил всё. Этот его хитрый взгляд, когда я оступился на тренировочной арене, этот его самодовольный смешок. Зараза.

Теперь она — его, а я сижу тут, как изгой, и пялюсь на неё через экран, как какой-то воришка.

Дверь с шипением отъехала, и в комнату вошёл Адам. Он бросил на меня холодный взгляд, с лёгкой насмешкой.

— Слышал? — спросил он, скрестив руки на груди.

— Да, надо...

— Я уже созвонился и обо всём договорился, — перебил он меня самодовольно.

Одарил его неедобрым взглядом и вернулся к экрану. Анна там перекладывала свои вещи, её пальцы дрожали, а я чувствовал, как внутри всё кипит.

— Я пойду с ней ужинать.

— Нет, — обрубил Адам. — Она может заметить подмену, и тогда мы её напугаем. Придерживаемся нашего изначального плана.

— Твоего плана, — огрызнулся я, вставая с кресла. Мои мышцы напряглись, готовые к схватке, хотя я знал, что драться с ним бесполезно. По силе мы равны. — В моём плане мы должны были честно рассказать ей обо всём и она бы приняла новую реальность. Пусть не сразу, но так было бы честно.

— Ага, — фыркнул Адам, его губы изогнулись в ухмылке. — Она бы уже тащила свою Мурку и чемодан в сторону посадочной станции. Она же пугливая, ниспорченная. Говорить сразу правду нельзя.

Шагнул ближе, кровь уже стучала в висках. Его спокойствие бесило, как и его уверенность, что он всё контролирует.

— Ты просто боишься, что она выберет меня.

— Хватит, — рявкнул Адам, его глаза сузились. — Она наша жена, и я делаю всё, в первую очередь, для ее блага. Поэтому ты останешься в тени, как договаривались.

— Очень удобно, — я усмехнулся. — Посмотрим, как ты будешь петь, когда она поймет, что мы ее попросту обманываем.

— С радостью пообщался бы с тобой ещё, но у нас с женой пришло время ужина...

Я схватил со стола тяжёлую металлическую флягу и швырнул в него, больше из вредности, чем из желания попасть. Фляга с глухим стуком ударилась о стену, оставив вмятину, а Адам лишь покачал головой, как будто я был несмышлёным щенком.

— Злишься? — его голос был полон сарказма. — Лучше бы потренировался, а не кидался железом.

Я хотел огрызнуться, но мой взгляд снова метнулся к экрану. Анна стояла у кровати, и вдруг — о боги Маравии — она сбросила полотенце.

Вода стекала по её спине, волосы прилипли к коже, а её тело... Идеально.

Кожа светилась, изгибы были мягкими, но упругими, как будто созданы для того, чтобы их обнимать.

Кровь мгновенно прилила вниз, и я почувствовал, как напряжение сгустилось внизу живота. Она была совершенством...

— Ну. Не скучай, — бросил Адам, направляясь к двери.

— Чтоб ты подавился! — рыкнул я, но он уже ушёл, оставив меня с этим проклятым экраном.

Я смотрел, как Анна надевает простую рубашку, её движения были медленными, почти завораживающими. Зависть жгла сильнее огня. Если бы не Адам, если бы не его хитрость, это была бы наша с ней спальня, моя жена, моё право касаться её.

Устало провёл рукой по лицу. Она не знает, что я здесь, что я вижу её, что я хочу её.

И это сводит меня с ума.

Адам может играть в благородного маршала, но я знаю — он тоже не устоит. Она слишком... слишком восхитительна.

— Пару дней, Арон, — проворчал, поправляя комбинезон в области паха. — Только не сдохни от перевозбуждения...

Глава 7

Аня

Ужин прошёл напряжённо, с искрами в воздухе и чувством, что я балансирую на краю пропасти.

Огромный стеклянный стол, уставленный блюдами с незнакомыми мне маравийскими яствами, казался слишком пустым для нас двоих.

Адам сидел напротив, его массивная фигура в бронзово-черной униформе притягивала взгляд. Длинные волосы с золотистыми прядями падали на плечи, а янтарные глаза то и дело скользили по мне, откровенно и с лёгкой насмешкой.

Каждый его взгляд прожигал кожу, заставляя меня ёжиться. Я ковыряла еду, пытаясь сосредоточиться на тарелке, но его низкий голос с хрипотцой постоянно сбивал меня с толку.

— Тебе нравится мясо с кристаллическим соусом? — спросил он, наклоняясь чуть ближе, и его губы изогнулись в улыбке, от которой у меня внутри всё сжалось. — Или предпочитаешь что-то... нежнее?

— Это... вкусно, — выдавила я, опуская глаза.

— Хорошо, — протянул он загадочно. — Главное, чтобы ты была сыта. У нас впереди долгая ночь, и я не хочу, чтобы ты быстро ослабла.

Я чуть не уронила вилку. Его двусмысленные фразочки вгоняли меня в краску. Он смотрел на меня так, будто раздевает взглядом, и я чувствовала себя уже голой!

Мурка, сидевшая у меня на коленях, мурлыкала, будто подбадривая, но это только добавляло неловкости. Я еле дождалась конца ужина и, пробормотав что-то про усталость, вылетела из зала, вся раскрасневшаяся, с бешено колотящимся сердцем.

Дверь в спальню захлопнулась за мной, и я быстро повернула защелку, запирая замок.

Облегчённый выдох вырвался из груди, и я прислонилась к стене, чувствуя, как напряжение спадает.

Этот маравиец остался за бортом — и это вызывало у меня лёгкое злорадство. Пусть сидит там, один, с его горячим взглядом и дерзкими намеками.

Я разделась, надела простую ночнушку и забралась под мягкие одеяла огромной кровати, чувствуя, как тело наконец расслабляется. Сон накрыл меня быстро, и я уснула с улыбкой на губах.

Но сон...

О, этот сон был странно реалистичным...

Комната погрузилась в полумрак, мягкий свет кристаллов отбрасывал тени, подчёркивая напряжённую атмосферу.

И вдруг — двое... Адамов!

Идентичные, с мощными телами, покрытыми золотыми узорами брони, их мускулы играли под кожей, как стальные канаты. Янтарные глаза, горящие первобытным желанием, впились в меня, обещая наслаждение.

Тестостерон пропитывал воздух, густой и тяжёлый, как перед бурей, заставляя моё тело реагировать. Соски затвердели, между ног начала скапливаться влага, предвкушение пульсировало в венах.

Один из них протянул руку и тёплые пальцы скользнули по моей щеке, оставляя горячий след.

Другой прижался мне сбоку и я ощутила бугорок его эрекции, упирающийся мне в бедро через ткань. Глубокое дыхание обожгло шею, и я задрожала, кожа покрылась мурашками от нарастающего возбуждения.

— Ты так красива... И так сладко пахнешь... — прошептал первый Адам, его тон буквально вибрировал от возбуждния.

Он наклонился, и горячий язык прошёлся по моей шее, медленно, с наслаждением, оставляя за собой прохладный влажный след. Жар разливался по телу, кровь приливала к груди, делая её тяжёлой и чувствительной.

Голову кружило от страсти, от ощущуения, что я такая желанная и от жажды пульсирующей у меня между ног.

Сильные руки второго Адама раздвинули мои бёдра шире, отчего задралась ночнушка и обнажила мои белоснежные трусики. Два жадных маравийских взгляда устремились туда...

— Хочу попробовать этот бутон на вкус... — прошептал он, подцепляя пальцем край моего белья и стягивая его вниз.

— М-м-м... Какая красота... — с наслаждением протянул второй Адам мне на ухо.

И в этот же момент горячее дыхание коснулось моего клитора. Мышцы живота напряглись от предвкушения.

— Расслабься, земляночка, — хрипло промурлыкал первый Адам, голос его дрожал от сдерживаемого желания.

Влажный, немного шершавый язык с мучительной неторопливостью коснулся тугой горошины. Вылизывал клитор так, как будто пробуя его вкус.

Моя плоть пульсировала под его ласками, и я выгнулась, не в силах сдержать стон, который вырвался из горла, хриплый и полный удовольствия.

Он губами обхватил чувствительный бугорок, стал его с наслаждением посасывать. Язык кружил вокруг, дразнил, проникал в складочки, собирая мои соки. Каждое движение вызывало судороги удовольствия, внутри все пульсировало и сокращалось от напряжения.

Одновременно второй Адам стяул мою ночнушку с плеч и прильнул губами к моей груди. Горячий рот обхватил сосок, и я почувствовала, как его горячий язык обвил его, лаская с жадностью.

Он слегка покусывал его зубами, разливая по телу острую смесь боли и экстаза. Грудь ныла от удовольствия, сосок набух под его губами, становясь гиперчувствительным.

Я запустила руки в его волосы и сжала их, пока он сосал сильнее, его язык танцевал вокруг, дразня кончик соска.

Я неприлично широко раздвинула ноги, бедра подстраивались под ритм первого Адама, пока вторый вылизывал мою грудь. Порочно. Жадно. Но так ошеломляюще приятно...

Глава 8

Их движения были синхронны, они действовали как одно целое. Первый Адам усилил темп, его язык проник глубже, лаская меня внутри, пока пальцы массировали кожу вокруг клитора, размазывая мою смазку, доводя до грани безумия.

Я чувствовала, как его слюна смешивается с моей влагой, как его губы вибрируют от его собственного стона, когда он проникал в меня глубже.

Мои бёдра дрожали, мышцы ног напряглись, и я не могла остановить хриплые стоны, вырывающиеся из груди.

Второй Адам не отставал. Ласкал своим умелым ртом мои соски. Его зубы слегка прикусывали, а язык кружил, оставляя влажные следы. Горячее дыхание обожигало кожу, а прохладный воздух моментально остужал ее. Внушительная эрекция маравийца, упирающаяся в моё бедро, становилась всё твёрже.

Напряжение нарастало, волны удовольствия накатывали всё сильнее, моё тело дрожало, как натянутая струна.

Их громкие, несдержанные стоны смешивались с моими, создавая эротический вихрь вокруг нас.

Первый Адам втянул клитор в свой горячий рот и стал жадно сосать его, причмокивая от удовольствия. Лаская каждый нерв, пока пальцы дразняще скользили по складочка.

Второй облизывал соски с такой жадностью, что я ощущала пульсацию в груди, синхронную с биением моего сердца. И вдруг — взрыв.

Оргазм накрыл меня, как огненная буря, вырывая из горла крик, полный дикого наслаждения.

Мышцы сжались, влагалище пульсировало, выбрасывая волны жидкости, а тело содрогалось в конвульсиях. Каждый нерв вибрировал, тепло разливалось по венам, оставляя меня без сил, но с ощущением полного удовлетворения.

Проснулась я от собственного стона, вырвавшегося из груди.

Сердце колотилось, как бешеное, грудь поднималась и опускалась в учащённом ритме. Между ног было влажно. Трусики промокли насквозь, ткань прилипла к коже, и я ощущала остатки возбуждения, пульсирующего в клиторе.

Резко села на кровати и огляделась. Пусто. Только Мурка, свернувшаяся клубком у подушки, подняла голову и зевнула, будто удивляясь моему шуму.

Я выдохнула, проводя рукой по вспотевшему лбу, и чуть не рассмеялась от абсурдности.

Два Адама в моём сне? Мой разум явно решил пошутить, но тело всё ещё дрожало от эха того удовольствия, что они доставили мне.

Этот маравиец, даже во сне, не даёт мне покоя!

Я откинулась на подушки, чувствуя, как пульс постепенно успокаивается. Комната была тихой, только мерцание кристаллов на стенах нарушало тишину.

Но внутри всё ещё бурлило от пережитого. Этот сон был слишком реальным...

Фыркнула, укрываясь одеялом. Докатилась... Эротические сны снятся и не просто снятся, я еще и испытала оргазм! И, чёрт возьми, это было чертовски хорошо.

9Глава 10

Я застигнула замок на чемодане. Всё. Пора.

Подхватила чемодан, опустила его на пол с глухим стуком, и в этот момент за спиной раздался низкий, чуть хриплый голос:

— Куда-то уходишь?

Резко обернулась. Дыхание перехватило. Передо мной стоял Адам — или тот, кого я считала Адамом.

Мощная и напряжённая фигура, заполнила дверной проём, броня с золотыми узорами поблёскивала в свете кристаллов. Но взгляд...

Наглый, недовольный, с лёгким прищуром янтарных глаз. Он был таким же, как вчера, и всё же... Что-то было не так.

Взгляд зацепился за шрам на его брови и за пару светлых прядей у лица, которых, кажется, не было утром. Или это игра света?

Я готова была поклясться, что в прошлый раз всё было иначе — мягче, теплее. Теперь же от него веяло той самой мужественной энергией, что вгоняла меня в краску.

Растерянно опустившись на кровать, сузила глаза, придирчиво осматривая его. Маравиец, словно уловив мою настороженность, весь напрягся.

Печёнка моя, этот внутренний радар, просто орала: подвох! Мозг подхватил эстафету, напоминая о сне с двумя Адамами — слишком реальном, слишком живом. Это не случайность.

Этот маравиец меня дурит, и я не собираюсь быть его игрушкой. Решившись на хитрость, я заставила себя улыбнуться, откатывая чемодан в сторону, будто сдаваясь.

— Ягоды, конечно, хорошо, — начала я наигранно небрежно, — но после долгого сна хочется чего-то посущественнее. Я пока в душ, а ты... не мог бы найти что-то земное? Ну, мясное, что ли?

Адам прищурился, его взгляд стал подозрительным, но он кивнул, коротко бросив:

— Хорошо. Будет мясо. Не задерживайся.

Он развернулся и вышел, его шаги гулко отозвались по коридору. Я выдохнула, чувствуя, как напряжение спадает, и поспешила в ванную. Закрыв дверь, я начала напевать себе под нос какую-то мелодию — что-то весёлое, чтобы отвлечься, — и ненавязчиво осмотрела потолок.

Камеры. Конечно... Вот же... Жучара!

Маленькие линзы поблёскивали в углах, и я подавила улыбку. Значит, за мной следят. Ну что ж, спектакль начинается.

Включила воду, направив напор на плитку, чтобы забрызгать пол и создать эффект случайности. Пар начал подниматься, наполняя комнату влагой.

Я не спешила раздеваться. Пританцовывая, начала завязывать волосы в высокий хвост. Сердце билось быстрее, адреналин подогревал кровь. Теперь главное — убедительность.

Сделав глубокий вдох, я резко повернулась, намеренно теряя равновесие. Нога скользнула по влажной плитке, и я с криком — вполне настоящим, потому что боль пронзила копчик, когда я рухнула на пол, — упала.

Ауч! Реально больно!

Я прикусила губу, сдерживая стон, и застыла, изображая обморок. Дыхание замедлила, делая его редким и прерывистым, а копчик пульсировал от удара.

Лежала, прислушиваясь к тишине, надеясь, что мой трюк сработает. Пол был холодным, вода стекала по ногам, и я чувствовала, как одежда липнет к телу, но не двигалась. Главное — выдержать паузу, чтобы всё выглядело правдоподобно.

Вода продолжала шуметь, капли барабанили по плитке, и я ждала, затаив дыхание. Каждый звук казался громче, каждый момент — бесконечным.

Сердце колотилось, адреналин бурлил в крови, и я молила звёзды, чтобы мой план сработал.

А если нет? Ну, тогда, по крайней мере, у меня будет веская причина для драматического ухода с синяком на попе!

Глава 11

Не прошло и пары минут, как раздвижная дверь ванной с оглушительным грохотом отъехала в сторону — будто её вышибли плечом, а не открыли.

Звук металла о металл резанул по ушам, и я, лежа на мокром кафеле, невольно вздрогнула, хотя копчик уже пульсировал так, что слёзы наворачивались сами собой.

Внутри всё кипело от азарта и злости. Ну всё, попался.

Прикусила губу, чтобы не выдать себя преждевременным стоном, и сосредоточилась на звуках. Тяжёлые шаги приближались, а после знакомый запах маравийца, почти ставший родным за эти сутки, коснулся ноздрей.

— Анюта! — взволнованный возглас Адама, прорвался сквозь шум воды.

Тёплые пальцы аккуратно коснулись моего лба, скользнули по влажной щеке, проверяя, не в крови ли я. Я уже собралась правдоподобно застонать, начать «приходить в себя». Медленно, театрально, с дрожащими ресницами, как услышала вторую пару шагов. Лёгкую, но решительную. О, нет. Только не это...

— Зачем ты вылез? — шипел второй, точно такой же голос, но с ноткой злости и... паники? — Она сейчас очнётся и увидит тебя! Я вызвал медика, всё под контролем!

"Так их правда двое!" — мозг взорвался фейерверком ярости и триумфа.

Я чуть не открыла глаза от шока, но вовремя прикусила язык. Два Адама... Близнецы?

Обманщики! Наглецы! Внутри всё закипело, как вулкан перед извержением.

Даже сон теперь казался их проделкой. Камеры, подмена, игра в доброго и злого копа... Ну вы не на ту напали, мальчики. Я вам устрою весёлую жизнь!

— Да плевать мне, что она увидит! — рявкнул первый, и я почувствовала, как сильные руки подхватили меня с пола, будто я пушинка.

Он прижал меня к груди, и я ощутила биение его сердца — быстрое, тревожное. Ого, а он правда волнуется.

Или это тоже часть спектакля?

— Она убиться могла! Где ты был?

— Я так и понял, что тебе на всё плевать, раз ты с завтраком прибежал к ее постеле! Это не шутки, Арон, — огрызнулся второй, и я едва не фыркнула вслух.

Арон! Вот оно, имя второго прохвоста!

— Она всё поймёт и сбежит. Землянки — они такие пугливые...

"Пугливые?!" — внутри я зарычала, как тигрица.

Да я сейчас вам устрою панику! Хотелось открыть глаза, вцепиться в их наглые лица и расцарапать до крови. Обманули! Обвели вокруг пальца! Воспользовались моим отчаянием, моим положением, моей слабостью!

Решили, что меня можно купить за депозит? Ну уж нет.

Тихо и прерывисто начала постанывать, будто действительно прихожу в себя. Веки дрогнули, ресницы намокли от пара, и я позволила себе лёгкий, почти детский всхлип.

Пусть думают, что я хрупкая. Пусть расслабятся. Внутри же я уже строила планы: Сначала — доверие. Потом — побег. А может, и месть. С перчинкой.

— Проваливай! — рявкнул Адам на Арона, и я почувствовала, как меня выхватили из его объятий более наглые лапища. Второй отступил, его шаги затихли в коридоре, но я знала — он не ушёл далеко. Камеры, помни о камерах.

А меня уже бережно, почти нежно, уложили на кровать. Волнуется. Правда волнуется. Или боится, что я сломала себе шею и сорвала их план? Вдовцами не входило в их планы становиться?

— Аня, как ты? — с волнением спросил Адам, наклонившись, его горячее дыхание обожгло моё ухо. — Как ты себя чувствуешь?

Я медленно открыла глаза. Вся такая потерянная и растерянная. Будто героиня драматического кино. И хрипло прошептала, вложив в голос всю свою актёрскую душу:

— Где я?.. Кто вы?..

Глава 12

Адам смотрел на меня так искренне растерянно, что я едва не расхохоталась прямо ему в лицо.

Тот самый маршал, который вчера вгонял меня в краску двусмысленными фразочками и взглядом, от которого трусики намокали, теперь стоял с открытым ртом, будто процессор у него в голове завис.

Янтарные глаза расширились, брови поползли вверх, а мощные плечи, обычно напряжённые, как у готового к бою воина, слегка поникли.

«Ох, Адам, Адам... Где твоя дерзость?»

Я прикусила губу, чтобы не выдать себя, и продолжила спектакль, хлопая ресницами с невинностью котёнка.

— Я... Адам, твой муж, — выдавил он наконец неуверенно, присматриваясь ко мне.

— Муж? — я вскинула брови, изображая восхищение, и чуть подалась вперёд, так что футболка слегка сползла с плеча, обнажая кожу. — А у нас и свадьба была? Платье у меня красивое было, да, любимый?

Адам моргнул. Потом ещё раз.

Обычно резкое, с твёрдыми линиями челюсти и лёгкой щетиной лицо теперь выглядело так, будто он пытался решить уравнение с тремя неизвестными.

«Завис, дорогой, завис!»

Еле сдержала смешок, наблюдая, как его мозг лихорадочно перебирает варианты.

— Ну... не совсем... — уклончиво пробормотал он, потирая шею.

«Ого, да кто-то в замешательстве!»

— А колечко? — я захлопала ресничками активнее, добавляя в голос слащавую невинность. — Колечко моё где? У жены же должно быть колечко, правда?

— Действительно, — задумчиво произнёс он, и его брови сошлись на переносице. — Не порядок. Сейчас будет.

Он кивнул сам себе, будто приняв решение, и достал коммуникатор. Длинные пальцы быстро заскользили по экрану.

Я наклонилась чуть ближе, якобы из любопытства, и увидела каталог ювелирных украшений. Кольца сверкали, как звёзды, с камнями всех цветов радуги. Он протянул мне устройство, и его голос стал чуть увереннее:

— Выбирай любое.

Я замерла, глядя на экран, и почувствовала, как внутри закипает новый план.

«О, нет, милый, так просто ты не отделаешься».

Всеми силами давила из себя слезу. Медленно, артистично. Так, что и нижняя губа начала дрожать, как у ребёнка, у которого отобрали конфету. Глаза наполнились влагой, и я шмыгнула носом, добавляя драмы.

— Как?... — голос сорвался на жалобный шёпот. — У нас не было свадьбы... нет кольца... но ты мой муж?

Адам побледнел.

Его ноздри раздулись, янтарные глаза заполнились самой настоящей паникой, и я чуть не расхохоталась, увидев, как этот двухметровый маравиец, от которого веяло тестостероном и угрозой, превратился в растерянного щенка.

«Так тебе!»

— Тебе нужен медик, — пробормотал он себе под нос, явно не зная, что делать с этой ситуацией.

Торопливо встал, и, бросив на меня последний тревожный взгляд, выскочил из комнаты, оставив коммуникатор на кровати.

Я бы злорадно похихикала, да вот камеры.

Знала, что за мной следят — Арон, этот второй прохвост, наверняка пялится на экран, сжимая кулаки от злости или... не кулаки...

«Ну что ж, раз уж у нас тут шоу, давай добавим огня».

Потянулась на кровати, как кошка, медленно, с наслаждением, позволяя футболке задраться, обнажая живот. Мурка, дремавшая у подушки, приоткрыла один глаз и зевнула, будто говоря: Серьёзно?

Я провела рукой по телу — будто невзначай, но с расчётом. Пальцы скользнули по шее, задержались у ключицы, а потом медленно опустились к груди.

Неторопливо сняла футболку, оставшись в одном лифчике. Чёрный, кружевной, он обтягивал грудь, подчёркивая каждый изгиб.

Выгнула спину, позволяя волосам рассыпаться по плечам, и провела руками по груди, слегка сжимая её, будто поправляя лифчик. Мои пальцы скользнули по коже, обводя соски через ткань, и я почувствовала, как они затвердели от моего же касания.

«Чтоб у Арона в штанах дымилось!»

Я знала, что он смотрит. Чувствовала буквально физически его взгляд на себе.

Губы изогнулись в лёгкой, почти невинной улыбке, но внутри я ликовала. Потянулась ещё раз, позволяя лифчику чуть сползти, обнажая верх груди, и тихо вздохнула, будто от удовольствия.

Мурка фыркнула, явно осуждая мой театр.

Мой разум был холоден и ясен, несмотря на жар, который я сама разжигала. Я играла свою роль — растерянной, невинной землянки, но внутри строила планы.

Теперь я знала их секрет, и я использую это. Кольцо? Свадьба?

О, я устрою им такое, что они пожалеют, что связались с землянкой. Я откинулась на подушки, позволяя рукам скользнуть по животу, и остановилась, глядя в потолок, где пряталась камера.

«Улыбнись, Арон. Это только начало.»

Глава 13

Адам

Я влетел в комнату Арона, как торпеда, едва дверь с шипением отъехала.

Сердце колотилось, как после боя, кровь стучала в висках, а в голове крутилась одна мысль: Аня упала. Она ничего не помнит. Что вообще с ней происходит?!

Я, маршал Маравии, привыкший разносить пиратские флоты и держать в узде целые гарнизоны, впервые в жизни чувствовал себя так, будто меня выбили из колеи.

Растерянность — это не про меня. Но её слёзы...

Эти проклятые слёзы, которые она выдавила, когда спросила про кольцо, вонзились в меня, как кинжалы. Я готов был разнести этот дом, лишь бы она никогда больше не плакала.

Никогда не думал, что женские слёзы — это такое мощное оружие, которое пробивает любую броню, даже мою!

Они заставляют мужчину чувствовать себя одновременно всесильным и беспомощным, готовым убить любого, кто посмел её обидеть, и при этом полным идиотом, если не знает, как это исправить.

— Арон, нам нужен медик! — рявкнул я, врываясь в его логово. — Аня ничего не помнит! И очень странно себя ведет...

Арон, сидевший перед огромной плазмой, резко обернулся. Окинул меня напряженным взглядом и глаза его сузились. Он тоже волновался, я видел это по сжатым кулакам и тому, как его челюсть дёрнулась.

Хорошо, значит, не только я схожу с ума от беспокойства за нее.

— Что значит «ничего не помнит»? — в тоне его сквозила тревога. — Может она притворяется?

Я остановился, прокручивая в голове её слова.

«Где я? Кто вы?»

Она произнесла это так хрипло, так слабо, с этими огромными глазами, полными мутной растерянности.

Аня выглядела так искренне... А потом слёзы. Та самая дрожащая губа, которая заставила меня забыть, как дышать.

Я анализировал каждую интонацию, каждый взгляд. Она не притворялась. Или притворялась так, что я, закалённый в интригах маршал, купился.

Земляночка либо гений, либо действительно выбила мне все мозги своей красотой.

И от этой мысли мне хотелось одновременно завыть и разбить что-нибудь.

— Не знаю, — честно ответил я, сжимая кулаки. — Но сейчас — идеальный момент. Рассказываем ей всё. Что нас двое. Что она наша жена. Хватит врать, Арон. Вдвоём проще, и я устал играть в эти игры.

Арон встал, его двухметровая фигура напряглась, как перед боем.

— Может, повременим с медиком и признанием? — начал он, потирая шрам на брови. — Дождёмся, пока ей станет луч...

Он замолчал на полуслове. Я тоже. Мы оба повернулись к плазме, где транслировалась спальня. И замерли.

Аня лежала на кровати, потягиваясь, как кошка. Её футболка задралась, обнажая живот, а потом она сняла футболку, оставшись в одном чёрном кружевном лифчике.

Руки медленно скользили по телу, будто невзначай, но с такой точностью, что у меня перехватило дыхание. Пальцы прошлись по шее, задержались у ключиц, а потом опустились к груди.

Она сжала её, слегка, но так, что соски проступили через ткань, и я почувствовал, как кровь прилила вниз с такой силой, что штаны стали тесными. Мой член напрягся, пульсируя, и я невольно сжал кулаки, пытаясь взять себя в руки.

Что же ты творишь?

В горле пересохло, в груди жгло, а в голове билась только одна мысль: Хочу её. Прямо сейчас.

Арон рядом выдохнул, и я услышал, как он скрипнул зубами. Взгляд его тоже был прикован к экрану. Грудь поднималась тяжелее, чем обычно, и я знал, что он чувствует то же самое — жар, который сжигает изнутри, напряжение в мышцах, желание, которое бьёт, как молния.

Мужское возбуждение — это не просто физика, это буря, которая захватывает всё: разум, тело, инстинкты.

Ты хочешь защитить, обладать, разорвать любую преграду, чтобы добраться до неё. И её слёзы только усиливали это — они делали тебя уязвимым, но одновременно готовым сражаться за неё до последнего вздоха.

— Никаких медиков, — прорычал я, не отрывая взгляда от экрана. Мой голос был хриплым, почти звериным. — Мы сами с этим справимся.

Арон хмыкнул. Он нервным движением провёл рукой по волосам.

— Согласен, — выдохнул он. — Я больше не выдержу в засаде. Скажем ей. Что мы оба её мужья. Прямо сейчас.

Я кивнул, чувствуя, как внутри всё кипит. Аня на экране продолжала своё шоу, её руки скользили по животу, и я сглотнул, борясь с желанием ворваться в спальню и закончить то, что она начала.

С огнем играешь, земляночка... Ох, с огнем!

14

Глава 14

Аня

Я лежала на кровати, всё ещё в кружевном лифчике, наслаждаясь своим маленьким триумфом, когда дверь в спальню с грохотом распахнулась.

Вздрогнула, чуть не свалившись с матраса, и застыла, как олень в свете фар.

В комнату влетели двое — Адам и... Адам? Нет, не совсем.

Второй был почти идентичен: те же два метра мускулов, те же длинные тёмные волосы с золотистыми прядями, те же янтарные глаза, пылающие, как раскалённые угли.

Но шрам на брови и чуть более светлые пряди у висков выдавали Арона. Они стояли плечом к плечу, заполняя пространство своей тестостероновой аурой, и я потеряла дар речи.

Чёрт возьми, они как из моего сна!

Только теперь это была реальность, и от этого кровь застыла в жилах.

— Аня! — выпалил так радостно Адам, будто я должна была, как минимум, свалиться от радости в обморок. — Мы оба твои мужья!

Я моргнула. Потом ещё раз. Мой мозг пытался переварить это, пока Арон шагнул вперёд, его губы изогнулись в улыбке, которая была одновременно дерзкой и... нервной?

— Свадьбу, раз ты не помнишь, сыграем завтра! — продолжил Адам, размахивая руками, как будто это решало все проблемы. — Шикарную, пышную! Платье будет лучшее на Маравии!

— А я сегодня же куплю два кольца! — подхватил Арон, его глаза сверкали, и он выглядел так, будто уже прикидывает, как переплюнуть брата. — Самые дорогие, с камнями размером с твой кулак!

Я сидела, разинув рот, чувствуя, как внутри закипает буря. Обдурили всё-таки...

Мужья? ДВОЕ? Свадьба? Кольца?

Мой спектакль с потерей памяти сработал лучше, чем я ожидала, но теперь эти два маравийских наглеца решили, что могут просто взять и переписать мою жизнь? Ну я вам устрою...

Я быстро пришла в себя, схватила футболку и натянула её через голову, будто это был боевой доспех. Закатав невидимые рукава, я встала на кровати, уперев руки в бока, и вперила в них взгляд, от которого, надеялась, у них задымились пятки.

— Значит, вас двое? — спросила обманчиво ласково

Они переглянулись, и их уверенность слегка пошатнулась. Адам кашлянул, Арон потёр шрам на брови.

— Да, — хором ответили они, но уже не так радостно.

— Обдурили, значит, наивную землянку? — продолжила я, повышая голос и делая шаг вперёд. Кровать скрипнула под моими ногами, добавляя драматизма.

— Нет! Всё не так, — выпалил Адам, поднимая руки, как будто сдаваясь. — Мы всё объясним!

— Думали, не догадаюсь? — я прищурилась, чувствуя, как ярость смешивается с азартом. Эти два гиганта, от которых веяло силой и опасностью, теперь выглядели, как мальчишки, пойманные за кражей печенья.

— Аня, спокойно, — вмешался Арон. Лучше бы вообще молчал! Вуайерист, блин! — Мы всё расскажем, только...

— Так ты не теряла память, земляночка?! — перебил Адам, и его брови взлетели вверх, а в голосе мелькнула смесь облегчения и... восхищения? Какой догадливый...

— Сейчас вы её потеряете! — воскликнула я, схватив подушку и швырнув её в них с такой силой, что перья взлетели в воздух.

Подушка угодила Адаму в грудь, и он инстинктивно поймал её, глядя на меня с открытым ртом.

— Ты посмотри на них! Бессовестные! Мало того, что обманули, еще и подглядывали! А ночью что устроили?! А-ну признавайтесь, чем разум невинной девушки затуманили?!

Следом полетел светильник с прикроватной тумбочки. Тяжёлый, металлический, с кристаллами. Арон увернулся, и светильник с грохотом врезался в стену.

— Кошка дикая, успокойся! — рявкнул Адам, но в его голосе проскользнул смех, и я заметила, как его глаза вспыхнули чем-то... горячим. Нахал!

— Давай поговорим нормально! — добавил Арон, уклоняясь от ещё одной подушки, которую я запустила в него.

Его волосы растрепались, и он выглядел так, будто готов был одновременно бежать и... обнять меня.

— Нормально?! — задохнуласьот возмущения. — А вы со мной поговорили нормально?! Нет! Вот и я с вами говорить не хочу! Вруны!

Они переглянулись, и я увидела, как их губы дрогнули в одинаковых ухмылках. Но отступать я не собиралась.

Мурка, сидевшая на подоконнике, мяукнула, будто подбадривая, и я почувствовала себя настоящей воительницей.

— Аня, мы... — начал Адам, но я уже хватала всё, что попадалось под руку — книгу, вазу, даже тапок!

— Вон из моей комнаты! — крикнула я, и они, наконец, поняли, что пора ретироваться.

Адам поймал вазу на лету, Арон увернулся от тапка, и оба торопливо попятились к двери, получая в догонку ещё одну подушку.

— Мы ещё вернёмся! — бросил Арон, и его голос был полон обещания, от которого у меня мурашки побежали по спине.

— И поговорим! — добавил Адам, но его глаза смеялись, и я поняла, что он... наслаждается ситуацией. Извращенцы!

Дверь захлопнулась за ними, и я осталась одна, тяжело дыша, с растрёпанными волосами и кучей разбросанных вещей.

Мурка спрыгнула с подоконника и потерлась о мои ноги, мурлыча. Я опустилась на кровать, чувствуя, как адреналин всё ещё бурлит в крови. Два мужа? Капец...

Глава 15

Нервно постукивала ногтями по подлокотнику, ожидая пока космический арбитраж изучит все документы. Должность эту на Маравии занимал местный аналог юриста, только с куда большими полномочиями.

Эту встречу я запросила сразу же, как только маравийцы покинули спальню. Благо, кнопка экстренного вызова имелась на всех коммуникаторах.

Напротив меня, за массивным столом из чёрного мрамора, восседал сам арбитр, тощий маравиец с глазами, как у перепуганной рыбы, в темной мантии усыпанной звездами.

М-да... И он меня должне храбро защищать от этих титанов?..

Мантия арбитра слегка дрожала, выдавая, что он пасует перед двумя маршалами, развалившимися в соседних креслах. Никакого почтения к представителям правопорядка.

Адам и Арон, эти два наглеца, скалились, как коты, дорвавшиеся до сметаны. Их броня поблёскивала, мускулы напрягались под тканью, а янтарные глаза искрились самодовольством.

Так бы и испортила им настроение. Правда, еще не нашла как...

От мужей моих веяло тестостероном так, что воздух в зале, казалось, можно было резать ножом. Я скрестила руки на груди, стараясь выглядеть грозно, хотя внутри всё кипело от ярости и... блин, лёгкого азарта.

— Я требую аннулировать брак! — заявила я, выпрямившись и вперив взгляд в арбитра. — Признать его недействительным! Эти двое, — я ткнула пальцем в Адама и Арона, — ввели меня в заблуждение! Обманули, подменивали друг друга, шпионили через камеры! Я думала, что выхожу за одного, а их, оказывается, двое! Деньги я, так и быть, оставлю себе. В качестве моральной компенсации. Всё же порядочную девушку за нос водили!

Адам хмыкнул, откидываясь в кресле, его длинные волосы с золотистыми прядями качнулись. Арон скрестил руки, его шрам на брови дёрнулся, а губы растянулись в ухмылке. Они выглядели так, будто я только что пригласила их на вечеринку, а не пыталась развестись. Наглецы!

Арбитр, бедняга, заёрзал в своём кресле. Он бросил нервный взгляд на маршалов, потом на меня, и начал заикаться:

— Г-госпожа Анна, в-всё в рамках закона Маравии... Н-ничто не нарушено...

— Как это не нарушено?! — обомлела я, вскакивая и хлопая ладонями по столу. Мой голос эхом отразился от стен, украшенных голографическими звёздами. — Я подписала контракт на одного мужа, а не на два! Вы здесь вообще считать умеете?!

Адам и Арон переглянулись, и их ухмылки стали ещё шире. Я почувствовала, как кровь приливает к щекам. Как-то они не выглядили напугано или расстроенно. Опять переиграли меня?..

— По законам Маравии, — арбитр сглотнул, его кадык нервно подпрыгнул, — близнецы считаются... э-э... одним целым. Адам и Арон служат вместе, как единый маршал, и жену могут взять одну на двоих. Юридически всё... в порядке.

Я замерла, хлопая глазами и ртом, как рыба, выброшенная на берег.

Одним целым?! Серьёзно?!

Они вообще здесь в курсе, чеи один мужчина от двоих отличается?! Мой мозг отказывался это принимать. Я повернулась к маршалам, которые теперь сидели и бессовестно подмигивали мне.

— То есть... я должна жить с вами двумя? — мой голос сорвался на визг. — Я требую развода! Немедленно!

Арбитр побледнел, его пальцы задрожали над планшетом. Он бросил ещё один взгляд на Адама и Арона, которые теперь смотрели на него волками.

— П-по закону паре даётся месяц на примирение, — пробормотал он, утирая пот со лба.

— Месяц?! — я сокрушённо закрыла лицо руками, чувствуя, как мир рушится. — О нет... Должен же быть способ развестись раньше!

Арбитр кашлянул, явно жалея, что вообще сюда пришёл. Его голос стал ещё тише, почти шёпот:

— Д-да... Если нет угрозы жизни и здоровью, то остается только один законный способ. В случае, если в течение недели брак не будет... к-консуммирован, один из супругов может потребовать расторжения раньше. Из-за... э-э... холодности или интимных проблем второго...

Я ожила, вскинув голову. Вот оно! Мой шанс!

— У меня проблемы! — выпалила я радостно. — Вообще не хочу! Фригидная от рождения!

Адам наклонился вперёд, его янтарные глаза сузились, а голос стал низким, с опасной хрипотцой:

— Не волнуйся, земляночка. У нас ещё пять дней на то, чтобы это проверить.

Очень нехорошим тоном он это сказал.

Арон хмыкнул, его ухмылка стала почти хищной.

— Можете идти, — бросил он арбитру, не отрывая от меня взгляда. — У нас с женой предстоит серьёзный разговор.

Арбитр, бедняга, побледнел ещё сильнее и вскочил, чуть не опрокинув кресло.

— М-может, я... заберу ее в распределительный центр? — пискнул он, но Адам и Арон синхронно повернули головы, и их взгляды, одинаковые, пылающие, как два солнца, заставили его проглотить слова.

— Мужчина... — испуганно пропищала я, вставая и протягивая руку к арбитру. — Вы это... подождите... Имейте совесть... Помогите...

Но этот гад уже рванул к двери, его мантия развевалась, как флаг на ветру. Дверь захлопнулась за ним с глухим стуком, оставив меня наедине с двумя маршалами.

Повернулась к ним, чувствуя, как сердце колотится, а внутри смешиваются ярость, страх и... чёрт, лёгкое возбуждение от их голодных взглядов.

Глава 16

Адам и Арон поднялись со своих кресел. Их движения были синхронными, как у единого механизма. Двое хищников, готовых к прыжку, но... что-то в их взглядах изменилось.

Янтарные глаза, которые только что пылали голодным огнём, теперь смотрели на меня с мягкостью, почти с теплом.

Я напряглась, ожидая, что они начнут приставать, использовать свои пять дней, чтобы «проверить» мою так называемую фригидность. Но вместо этого Адам шагнул вперёд, его массивная фигура заполнила пространство, и он сказал, спокойно, без намёка на дерзость:

— Джуне сделали операцию.

Нахмурилась, не веря своим ушам. Мой мозг, всё ещё кипящий от ярости и планов побега, будто выключился.

— Что? — выдохнула я, чувствуя, как сердце пропустило удар.

Арон, стоявший чуть позади, кивнул, подтверждая слова брата.

— Мы перевели её в платный отсек, — произнес он серьезным и деловым тоном. — Лучшие медики, лучшее оборудование. Операция прошла раньше, чем планировалось. Если хочешь, можешь навестить её прямо сейчас.

Часто захлопала ресницами, пытаясь осознать ослышать.

Джуна? Операция? Уже? Платный отсек?

Слёзы, не те, что я выдавливала для спектакля, а настоящие, горячие, подступили к глазам. Я открыла рот, но слова застряли в горле от шока.

Эти два маравийца, в которых я не так давно швыряла стульями и называла наглецами, сделали для моей малышки больше, чем кто-либо во всей вселенной.

На Земле мне отказывали фонды, врачи разводили руками, а здесь... здесь они не просто оплатили, но и ускорили всё, и даже дали мне шанс увидеть её.

— Вы... серьёзно? — голос дрожал от эмоций, а слёзы уже текли по щекам. — Я могу её увидеть?

Адам кивнул, смотря на меня с мягкостью и теплом.

— Летим прямо сейчас, — сказал он, и в его хриплом голосе я уловила что-то, что заставило моё сердце сжаться. Не насмешка, не похоть — забота.

Мы вышли из зала, и я едва успевала за их торопливыми шагами. Мурка осталась в спальне.

Их, чёрный, с золотыми узорами, как их броня, флайер ждал на площадке за домом. Внутри было тесно, пахло металлом и их эвкалиптовым ароматом, и я сидела между ними, чувствуя, как их тепло обволакивает меня.

Не знала, что и думать. Эти мужчины, которые обманули меня, шпионили, дразнили, теперь сделали для Джуны невозможное. И я... я смотрела на них иначе.

Клиника была огромной, стерильной, с мерцающими стенами и голографическими панелями. Мы остановились у стеклянной перегородки, за которой лежала Джуна. Моя малышка, такая крошечная в медицинской капсуле, с трубками и датчиками, но живая.

Её грудь поднималась ровно, лицо было спокойным, и я прижала ладони к стеклу, чувствуя, как слёзы радости катятся по щекам.

— Она выкарабкается, — прошептала я, и мой голос сорвался.

Арон стоял слева, его массивная фигура отбрасывала тень. Он уже успел поговорить с медиком. Я видела, как тот нервно кивал ему перед тем, как исчезнуть в коридоре.

— Состояние стабильное, — негромко проговорил Арон, успокаивая меня. — Осложнения минимальны. Через пару недель её можно будет забрать домой.

Домой.

Это слово ударило меня, как молния. Я повернулась к Адаму, который стоял справа, скрестив руки. Длинные волосы с золотистыми прядями чуть растрепались, и он выглядел... уставшим?

— Мы уже распорядились, — добавил он, не глядя на меня, будто это было само собой разумеющимся. — По поводу ремонта в особняке. Надо сделать детскую для Джуны. Наняли няню — лучшую на Маравии. Она будет помогать, когда девочка вернётся.

Я открыла рот, но не нашла слов.

Слёзы так и лились рекой. Даже не пыталась их вытереть. Никто — никто — во всей вселенной не делал для нас с Джуной столько.

На Земле я билась, как рыба об лёд, собирая крохи, умоляя, торгуясь за каждый шанс. А эти два маравийца, которых я называла обманщиками, просто взяли и решили всё. За один день. Без вопросов. Без условий.

— Почему? — выдохнула я, поворачиваясь к ним. Мой голос дрожал, но я смотрела прямо в их янтарные глаза, такие одинаковые и такие разные. — Почему вы это сделали?

Адам пожал плечами продолжая смотреть на меня с теплом.

— Ты наша жена, — сказал он просто, будто это всё объясняло.

Арон хмыкнул, мягко улыбаясь.

— И Джуна теперь наша семья, — добавил он, и я почувствовала, как что-то внутри меня треснуло. От чувства благодарности, от тепла, которого я никак не ожидала.

Торопливо отвернулась к стеклу, чтобы они не видели, как я плачу. Джуна спала, и я знала — она будет жить. Благодаря им.

Я посмотрела на их отражения в стекле — два гиганта, два маршала, стоящих за моей спиной, как стражи. Их броня поблёскивала, мускулы напрягались под тканью, но в их позах не было угрозы. Только сила. И, чёрт возьми, забота.

— Спасибо, — прошептала я, хриплым от слёз голосом.

Адам осторожно положил руку мне на плечо, будто боялся спугнуть. Ладонь его была тёплой, тяжёлой, и я не отстранилась.

— Не за что, земляночка, — сказал он, в тоне его мелькнула лёгкая насмешка, но такая... родная.

Арон фыркнул, скрестив руки.

— Только не вздумай опять швыряться стульями, когда вернёмся. У нас и так ремонт.

Я рассмеялась. Впервые за долгое время, искренне, заливисто и слезами на щеках. Мурка бы одобрила.

Эти маравийцы были наглыми, брутальными, невыносимыми... но, чёрт возьми, они были моими. И я начинала смотреть на них иначе. Не как на врагов. А как на... семью?

Глава 17

Мы вернулись в особняк на флайере, и я всё ещё была на взводе. Слёзы высохли, но сердце всё еще заходилось от смеси радости за Джуну и... тепла от поступка маравийцев.

Адам и Арон сидели по бокам, их массивные фигуры занимали почти всё пространство, и их эвкалиптовый запах заполнял мои легкие.

Я украдкой поглядывала на них. Вроде два одинаковых лица, но такие разные по наполнению. Они молчали, но их присутствие было таким... осязаемым, что воздух казался густым от тестостерона.

Дома нас ждал обед. Стол в огромной столовой уже был накрыт. Мясные блюда с пряными травами, овощи, мерцающие, как драгоценности, и что-то вроде земного хлеба, но с хрустящей корочкой.

Мурка уже сидела на стуле, облизывая лапу, будто она тут главная. Я невольно улыбнулась, но тут же напряглась.

Пора поговорить. Откровенно.

Мы сели, и я скрестила руки, глядя на них в упор.

— Ну? — начала я, постукивая ногтями по столу. — Рассказывайте. Всё. Про законы, про ваш обман, про... всё.

Адам неторопливо отрезал кусок мяса. Он поднял на меня свои янтарные глаза, и в них мелькнула тень вины, но голос маравийца при этом оставался невозмутимым:

— На Маравии близнецы — одно целое. По закону. Мы с Ароном служим как один маршал, сражаемся как один воин. Жена тоже нам положена одна на двоих. Это... традиция.

Арон кивнул, отпивая из кубка что-то тёмное и пахнущее специями.

— Мы знали, что землянка не поймёт подобного, — усмехнулся Арон. — Ты бы испугалась, сбежала бы сразу с Муркой и чемоданом. Поэтому... обманули. Признаём.

Я фыркнула, но внутри что-то сжалось. Их честность была... обезоруживающей.

— Вы могли просто сказать! — выпалила я, но голос дрогнул. — Я бы... ну, не знаю, что бы сделала, но правда всегда лучше, чем ложь!

Адам отложил нож, наклонился ближе, и его взгляд стал серьёзным.

— Мы не хотели тебя потерять, — сказал он, и в его хриплом тоне я уловила такую тоску, что сердце ёкнуло. — Ты... наша.

Я сглотнула, чувствуя, как жар заливает лицо. Арон хмыкнул, но его глаза были тёплыми.

— Твоя очередь, земляночка, — сказал он, подвигая мне тарелку с мясом. — Расскажи свою историю.

Я вздохнула, глядя на еду, и начала. Слова лились сами — про сестру, её болезнь, как она угасала на Земле, где медицина была бессильна. Про её последние слова: «Позаботься о Джуне, Аня. Обещай.» Про аварию, унёсшую всю семью, оставившую меня одну с малышкой на руках. Про борьбу, унижения, отказы фондов. Мой голос дрожал, слёзы жгли глаза, но я не останавливалась.

— Я согласилась на этот брак ради неё, — закончила я, вытирая щёки. — Думала, уеду, как только получу деньги. А вы... вы всё перевернули с ног на голову.

Адам и Арон молчали, их лица были каменными, но я видела, как их кулаки сжались. Адам первым нарушил тишину:

— Никто больше не обидит вас. И вы больш никогда не будете не в чем нуждаться. Слышишь? Никогда.

Арон кивнул, соглашаясь с братом.

— Джуна теперь тоже часть нашей семьи.

Я шмыгнула носом, пытаясь скрыть, как их слова задели что-то глубоко внутри. Но был ещё один вопрос, от которого я краснела, как школьница. Я набрала воздуха и выпалила:

— Есть еще кое-что, что я не могу не спросить. В первую ночь, когда я здсь ночевала... Мне приснился очень неприличный сон... С вами двумя. Что это было?

Они переглянулись, и я почувствовала подвох. Их ухмылки были одинаково хитрыми. Адам откинулся в кресле, Арон подавился вином.

— Ну... — начал Адам, потирая шею, — ты наша истинная.

— Истинная? — я прищурилась, чувствуя, как жар заливает лицо. — Это ещё что?

Арон хмыкнул, его голос стал бархатистым:

— Ментальная связь. Близнецы на Маравии могут... проникать в сознание друг друга. И своей истинной. Это не сон, Аня. Это было... наше обоюдное желание. Фантазии.

Я замерла, рот открылся сам собой.

Занавес! Они у меня в мозгах ковырялись?!

— Вы... вы влезли в мою голову?! — взвизгнула я, вскакивая. Мурка спрыгнула со стула, явно осуждая мой крик. — Это что, теперь вы будете знать все мои мысли?!

Адам низко, вибрирующе рассмеялся, от чего у меня мурашки побежали по спине.

— Не всё, земляночка. Только если ты... открыта. А ты была очень открыта.

— В ту ночь мы все трое хотели одного и того же, — подмигнул Арон, и я швырнула в него салфетку, попав прямо в его наглую ухмылку.

— Наглецы! — рявкнула я, но не могла сдержать смех.

Янтарные, горящие весельем глаза смотрели на меня с такой смесью нежности и желания, что я почувствовала себя... желанной. Не игрушкой, не сделкой, а действительно нужной и важной.

— Мы не хотели пугать тебя, — мягко проговорил Адам. — Но ты была так возбуждена, так звала нас...

Я опустилась на стул, чувствуя, как сердце бьётся где-то в горле. Посмотрела пораженно на них. Два маршала, два мужа.

— Ужас, — пробормотала, делая большой глоток воды. — Забудем. Но если вы ещё раз залезете в мою голову без спроса, получите стулом. Оба.

Арон расхохотался, Адам ухмыльнулся, и так нехорошо, что я моментально приготовилась к непростой ночи...

Глава 18

Я забралась в постель и укрылась с головой, надеясь, что это хоть как-то будет припятствовать ментальной связи.

Мурка свернулась у моих ног, мурлыча, как маленький моторчик, а я уткнулась в подушку, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

Истинная. Ментальная связь. Два мужа.

Мой разум кружился, как в вихре, но усталость взяла своё, и я провалилась в сон, тёплый, глубокий... и чертовски эротический.

Комната растворилась в полумраке, но я чувствовала присутствие Адама и Арона. Оно было осязаемым.

Они стояли у кровати, с обнаженными мощными торсами, покрытыми шрамами и мускулами, которые перекатывались под кожей, как волны.

Янтарные глаза горели, длинные волосы с золотистыми прядями спадали на плечи, и их запах эвкалипта и чистой мужской силы окутывал меня, как туман.

Я не хотела просыпаться. Не хотела прерывать это.

Адам опустился на кровать первым, его широкие ладони легли на мои бёдра, раздвигая их нежно, но без права на сопротивление.

— Ты наша сладкая, земляночка, — прорычал он хрипло, от чего по коже побежали мурашки.

Мягкие губы коснулись внутренней стороны моего бедра, покрывая кожу теплыми поцелуями.

Арон опустился с другой стороны, его длинные, сильные пальцы прошлись по моей шее, спускаясь к груди.

Он сорвал с меня тонкую ночнушку одним движением, и я ахнула, чувствуя, как прохладный воздух коснулся кожи, а соски тут же затвердели от предвкушения.

— Такая красивая, — прошептал Арон, его дыхание обожгло мой сосок, и я выгнулась, когда его язык медленно обвёл его, дразня, пробуя.

Он сосал нежно, но жадно, губы плотно обхватывали чувствительный бугорок, а зубы слегка покусывали, отправляя искры удовольствия прямо в низ живота.

Адам тем временем опустился ниже. Его руки раздвинули мои бёдра шире, и я почувствовала его горячее дыхание у самых складочек.

— Расслабься, — хрипло сказал он, отодвигая трусики и невесомо касаясь языком моего клитора. Медленно, с мучительной неторопливостью, как будто он смаковал редкий деликатес.

Я застонала, впиваясь пальцами в простыни, а тело задрожало от первого же касания. Он лизал жадно, язык кружил вокруг клитора, то ускоряясь, то замедляясь, дразня каждый нерв.

Обхватив его губами он настойчиво и сладко сосал. Выгибалась ему навстречу, раздивая ноги шире. Чувствовала как из меня буквально вытекает моя влага и смешивается с его слюной, как он проглатывает её с низким стоном, который прокатывается вибрацией по моему телу.

Арон не отставал. Его рот переместился ко второму соску, язык танцевал вокруг лаская, а зубы время от времени слегка покусывали, пока пальцы его скользили по моей груди, сжимая её, массируя с такой нежностью, что я протяжно стонала от удовольствия.

Другая рука прошлась по моему животу, спускаясь ниже, и я ахнула, когда его пальцы раздвинули мои складочки, подставляя под жадный язык Адама мой тугой пульсирующий клитор.

— Боги, ты такая мокрая, — прорычал Адам, его голос дрожал от желания, и он проник пальцами в меня, лаская изнутри, раздвигая меня шире. Влага стекала по его пальцам, а он неторопливо растягивал меня, мучительно ласково проникал глубже, насаживал меня и прокручивал их...

Я чувствовала, как он сосёт клитор, чуть оттягивая его, пальцы с чвакающим звуком ускоряли темп, проникая до предела, лаская, доводя до грани, а мои бёдра дрожали от напряжения.

Арон оторвался от моей груди и поцеловал меня. Глубоко, жадно, его язык сплелся с моим, пока пальцы продолжали ласкать грудь, пощипывать сосок, оттягивать его и прокручивать между подушечек.

— Да, малышка, стони, раздвигай свои ножки шире, вот так... — шептал он между поцелуями, и я стонала в его рот, не в силах сдержаться.

Их движения были синхронными, как в бою, но здесь они сражались за моё удовольствие. Адам ускорил темп, его язык кружил быстрее, а пальцы Арона ласкали мой второй сосок, сжимая его в такт.

Напряжение нарастало, как буря, мои мышцы сжимались, и я чувствовала, как оргазм приближается. Мощный, неизбежный.

— Давай, Аня, — прорычал Адам, почти как зверь, и я взорвалась.

Оргазм накрыл меня, как волна, вырывая из горла крик, полный наслаждения. Мои бёдра содрогнулись, влагалище пульсировало, выбрасывая тепло, а тело дрожало в конвульсиях, пока они продолжали ласкать меня, выпивая каждую каплю моего удовольствия.

Я открыла глаза, задыхаясь, и поняла — это не сон.

Комната была реальной, свет кристаллов мерцал, а Адам и Арон были здесь, смотрели на меня с голодом.

Адам всё ещё был между моих ног, его язык только что покинул меня, а Арон лежал рядом, его пальцы ласкали мою грудь.

Мои трусики были сдвинуты в сторону, бёдра дрожали, а между ног всё ещё пульсировало от оргазма.

— Это... не ментальная связь? — выдохнула я хрипло, лицо горело от стыда и возбуждения.

На лице Арона расплылась чертовски сексуальная ухмылка.

— Нет, земляночка. Всё по-настоящему.

Адам поднял голову, его янтарные глаза сверкали, а губы блестели от меня.

— И мы только начали, — прорычал он, и я почувствовала, как новая волна жара захлестнула меня.

Не удержавшись, нервно рассмеялась.

— Вы... ненормальные, — пробормотала я, но не отстранилась, когда Адам поцеловал моё бедро, а Арон коснулся моих губ.

Глава 19

— Ненормальные? — хрипло переспросил Арон. — Это ты нас довела, земляночка. Твои стоны... мы едва сдерживались.

Адам хмыкнул, скользя руками по моим бёдрам, поднимаясь выше, пальцы нежно массировали кожу, оставляя следы тепла.

— Ты такая сладкая, — прорычал он, и его губы снова коснулись меня там, внизу, но теперь медленно, почти благоговейно.

Я ахнула, выгибаясь, но он не спешил. Язык лениво обвёл клитор, пробуя остатки моего оргазма, и я почувствовала, как новая волна жара разливается по телу, заставляя соски твердеть ещё сильнее.

— Подождите... — выдохнула, но голос был слабым, полным желания. Арон поймал мои губы в поцелуе, его язык сплёлся с моим, и я забыла, что хотела сказать.

Сильные руки ласкали грудь, пальцы кругами обводили соски, слегка пощипывая, посылая искры удовольствия прямо в низ живота.

Адам оторвался от меня и наши взгляды встретились. В темных глазах маравийца плескались голод и нежность.

Он поднялся выше, его тело нависло надо мной, мощное, покрытое шрамами. Твёрдый, увитый венами член, впечатляющих размеров, упирался в моё бедро, горячий и пульсирующий.

Сглотнула, чувствуя смесь страха и возбуждения, но его взгляд успокаивал: в нём была не только страсть, но и забота.

— Мы будем нежны, — прошептал он слегка подрагивающим от сдерживаемого желания голосом.

Посл чего провёл рукой по моему лицу, откидывая волосы, и поцеловал меня. Медленно, глубоко, его губы были мягкими, но настойчивыми.

— Я хочу, чтобы ты запомнила каждую секунду.

Он вошёл медленно, сантиметр за сантиметром, его глаза не отрывались от моих, следя за каждой реакцией.

Не смогла сдержать стон, чувствуя, как он растягивает меня, заполняет полностью. Ощущение было ошеломляющим, боль смешалась с удовольствием, и я вцепилась в его плечи, ногти впились в кожу, оставляя красные следы.

Адам замер, давая мне привыкнуть, дыхание у него было тяжёлым, лоб покрылся потом, а мышцы напряглись от усилий сдержаться.

— Аня... ты такая тесная, такая... идеальная, — выдохнул он, и начал двигаться медленно, глубоко, каждый толчок был как волна, накатывающая на меня.

Горячие губы нашли мою шею, целовали кожу, оставляя лёгкие метки, а руки сжимали бёдра, направляя меня навстречу. Я стонала, выгибаясь, чувствуя, как он касается самых чувствительных точек внутри, как его член скользит, трётся, доводит до безумия.

Арон смотрел, его рука скользила по своему члену, такому же внушительному, глаза горели ревностью и желанием.

— Красиво, — прошептал он, наклоняясь и целуя мою грудь, его язык обвёл сосок, пока Адам ускорял темп. Волны удовольствия накатывали, мои стоны смешивались с их хриплым рычанием, и я чувствовала, как Адам приближается к пику. Толчки его стали глубже, ритмичнее, а дыхание сорвалось.

Он кончил первым. С низким, животным стоном. Тело его напряглось, как сталь, он заполнил меня теплом, пульсируя внутри, и я задрожала от этого ощущения, сжимаясь еще сильнее вокруг него. Адам поцеловал меня нежно, выходя, его семя стекало по моим бёдрам, и он прошептал, касаясь моих губ:

— Теперь Арон. Я хочу посмотреть как ты будешь отдаваться ему.

Арон перевернул меня на бок, сильное, горячее тело прижалось сзади. Эрекция упиралась в мою спину. Он поцеловал плечо, руки обняли меня. Одна легла на грудь, сжимая сосок, другая скользнула вниз, пальцы нашли клитор, массируя его кругами, размазывая влагу и семя Адама.

— Ты готова, малышка? — еле слышно и сипло спросил он, полоным желания тоном.

Кивнула, поворачиваясь, чтобы поцеловать его. Он вошёл сзади, медленно, его член был чуть толще, и я ахнула от нового ощущения растяжения. Арон замер, давая привыкнуть, его губы кусали моё ухо, шепча:

— Ты такая горячая... внутри и снаружи.

Он начал ритмично, глубоко двигаться. Его толчки были чуть резче, чем у Адама, но такими же нежными.

Адам лёг спереди, лаская мой клитор в такт толчкам Арона, а губами он накрыл мой сосок. Он жадно сосал его и покусывал.

Я потерялась в ощущениях. Два тела, четыре руки, губы везде, их члены — один внутри, другой твёрдый у моего живота.

Они менялись местами несколько раз, нежно, но жадно, их движения были синхронными. Адам брал меня спереди, глубоко и медленно, Арон сзади — резче, но с такой нежностью, что я таяла.

Их стоны смешивались с моими, пот покрывал наши тела, воздух был густым от запаха секса, эвкалипта и желания.

Рыча от удовольствия, Арон кончил вторым, его тепло разлилось во мне, смешиваясь со спермой Адама, и я последовала за ним, оргазм накрыл вновь, сильнее предыдущего, заставив меня кричать их имена, тело содрогаться в их руках.

Под утро, когда свет кристаллов стал мягче, я уснула в их объятиях. Адам спереди, его голова лежала на моей груди, Арон сзади, его рука ласкала мое бедро.

Дыхание у них было ровным, тела тёплыми. Мурка мурлыкала у ног, а я улыбалась во сне, чувствуя себя... счастливой.

Эти маравийцы были моими. И это было лучше любого сна.

Глава 20

Адам

Я проснулся первым, когда первые лучи маравийского солнца пробились сквозь кристаллы окон, окрашивая комнату в мягкий золотисто-синий свет, будто сама планета приветствовала новый день нашей... семьи.

Воздух был пропитан её сладким запахом, с ноткой ванили. Я лежал неподвижно, боясь пошевелиться, и первым делом нашёл взглядом Анну.

Она спала между нами, такая маленькая и хрупкая в наших объятиях, что внутри всё переворачивалось от нежности и сексуального голода.

Тёмные волосы разметались по подушке, как шёлковый водопад, губы слегка приоткрыты, будто она всё ещё шептала наши имена во сне, а длинные ресницы дрожали, отбрасывая тени на щёки.

Такое нежное тело, по сравнению с нашими стальными мускулами, было прижато ко мне. Одна рука лежала на моей груди, пальцы слегка сжаты, как будто даже во сне она держалась за меня, а нога перекинута через бедро Арона, обнажая кожу с лёгкими следами наших зубов и губ.

Она была прекрасна. Не просто красива — идеальна.

Каждое её дыхание, каждый изгиб — всё кричало: наша.

Кожа её ещё хранила следы наших поцелуев, лёгкие красные метки на шее, плечах и груди, и от этого внутри всё сжималось.

Я смотрел на неё и понимал с такой ясностью, будто звёзды сами шептали: хочу сделать её счастливой. По-настоящему счастливой.

Не из-за этого проклятого договора, не из-за законов Маравии, не по принуждению. Хочу, чтобы она полюбила нас, меня и Арона, потому что мы ей не безразличны.

Потому что в её глазах будет тот же огонь, что горит в нас, когда мы смотрим на неё. Она — наша истинная.

Редкость, которую находят раз в жизни, если повезёт. На Маравии говорят: истинная — это когда души близнецов резонируют с одной женщиной, создавая связь крепче любой брони, крепче звёздных бурь.

Это значит вечную защиту. Мы умрём за неё. Вечную страсть. Она будет гореть в нас вечно. Вечную семью. Наши дети будут сильнейшими.

Таких пар мало — одна на миллион. Если упустить — больше никогда не встретишь вторую. Это как потерять часть себя навсегда, остаться пустым, даже если живёшь тысячу лет.

Арон приподнял голову, его янтарные глаза встретились с моими. Он не сказал ни слова, да и не нужно. Мы думаем об одном и том же — всегда.

Я осторожно укрыл Аню одеялом, чтобы не разбудить. Она выглядела такой умиротворённой после ночи, губы слегка улыбались, а щёки ещё розовели от наших ласк.

Мы с Ароном тихо встали и натянули комбезы.

— Нам нужна свадьба, — тихо сказал я, выходя в коридор. — Шикарная. Чтобы она запомнила навсегда. Чтобы знала, что мы серьёзно.

Арон кивнул, расплываясь в довольной, почти мальчишеской улыбке.

— И кольца. Настоящие. С камнями, которые будут сиять ярче звёзд. Чтобы вся планета знала — это наша жена.

Мы с упоением взялись за дело, как в бою, только вместо врагов организаторы, которые суетились под нашими приказами.

Лучший зал должны были украсить живыми цветами с далёких планет, алыми, синими, мерцающими в темноте, и кристаллами, которые переливались, как звёзды в ночном небе Маравии.

Столы должны были ломиться от маравийских деликатесов. Жареного мяса с пряными травами, фруктов, что таяли во рту. И от земных изысков: я даже заказал настоящий шоколад с Земли.

Платье мы не рискнули выбирать без Ани. Просто заказали лучшие модели от мастеров, она сама померит и выберет то, в котором будет выглядеть как богиня.

Гости — сплошь элита Маравии: маршалы в полной броне, старейшины, друзья, которые будут завидовать.

Мы с Ароном носились по дому, отдавая приказы, наши голоса гремели по коридорам, тестостерон бурлил в крови. Мы создавали идеальный день для нашей истинной, для женщины, которая изменила всё. Адреналин бил ключом, как перед битвой, но это была битва за её улыбку.

— Тигрики-и-и!

И тут в гостиную ворвались Рина и Кира...

Близняшки-маравийки, с которыми мы... э-э... весело проводили время последнее время. Их радостные крики, как сирены, разорвали воздух.

Рина, с её огненно-рыжими волосами и зелёными глазами, бросилась ко мне, обнимая так, что её грудь прижалась к моей , а Кира, точная копия сестры, повисла на Ароне, её руки скользнули по его шее.

Мы замерли, как два идиота, пойманные на месте преступления. Забыли. Полностью.

— Ты что не позвонил им и ничего не сказал?! — взорвался я на Арона, отрывая Рину, но она уже хихикала, её губы коснулись моей щеки.

— Ты же должен был позвонить! — рассердился Арон в ответ, отстраняя Киру, которая тянула к нему свои губы.

Так. У нас есть пять минут, чтобы выкинуть их в окно, пока не проснулась Аня и не пошли мы со своей свадьбой... в пешее эротическое путешествие!

Глава 21

Арон

Я тащил Рину и Киру к выходу, как два мешка с... ну пусть будет, с перцем.

Периодически отмахиваясь от их цепких, наглых ладошек, которые всё норовили залезть мне под комбенизон. Раньше меня возбуждала подобная прыткость, но теперь, буквально выводила из себя.

Мои бицепсы напряглись до стальных канатов, вены вздулись, а внутри всё кипело от смесь раздражения и злости на самого себя.

Как?! Как мы вообще могли забыть их предупредить?!

Сладкие, приторные, с нотами ванили и специй духи маравиек били в нос, и я едва не рычал от отвращения.

Ещё вчера они казались мне огнём, а сегодня… сегодня в голове была только Аня. И страх ее потерять из-за такой глупости.

— Ароша-а-а! — ныла Рина, её длинные рыжие волосы хлестали меня по лицу, как плети, а зелёные глаза наполнились слезами, которые она мастерски умела включать. — Что случилось? Почему вы такие холодные? Мы же ваши любимые тигрицы!

— Никакой я вам не Ароша, — шипел я сквозь стиснутые зубы, ускоряя шаг по широкому мраморному коридору, где каждый мой шаг отдавался гулом, будто я маршировал по плацу. — Мы женимся. На землянке. И вам лучше прямо сейчас провалиться в ближайшую чёрную дыру, пока моя жена не проснулась и не оторвала вам головы!

В голове крутилась одна мысль, как заклинание: Адам, брат, держи её! Отвлеки! Придумай что угодно — хоть на руках носи, хоть шоколадом корми, только не дай ей выйти!

Я буквально молился всем звёздам Маравии, чтобы он успел увести Аню в другую часть дома. Потому что если она увидит этих двух… всё.

Конец нашей свадьбе, конец спокойствию, конец моей жизни. Я чувствовал, как пот стекает по спине под комбезом, мышцы горят от напряжения, а сердце колотится так, будто я в бою, а не в собственном доме.

Но Рина и Кира вдруг встали как вкопанные посреди холла, вынудив меня резко затормозить, чуть не врезавшись в них.

Зелёные глаза маравиек расширились, губы надулись, как у обиженных детей, и я понял, что сейчас будет драма уровня космической оперы.

— То есть вы женитесь… не на нас? — Кира театрально прижала ладонь к груди, её длинные ногти блеснули, будто я ей нож в сердце воткнул. — На какой-то грязлянке?!

— Землянке, — на автомате поправил ее.

— Да что в ней такого?! — подхватила Рина, её голос поднялся до визга, который мог бы разбудить даже мёртвого. — Мы же маравийки! Горячие! Настоящие! А она… она вообще с планеты Грязь!

— Земля.

— Не суть. В чём проблема? Так и прекрасно, мы продолжим наши встречи, а она будет сидеть под лавкой и не тявкать!

— Да, под лавкой! — вторила Кира, гордо вскинув подбородок, её грудь вздымалась от возмущения. — Подумаешь, какая-то-а-а-а…

БАМ!

Тряпка, точнее полотенце, ещё влажное после душа, прилетела точно в затылок Кире с такой силой, что та взвизгнула, как сирена, и схватилась за голову.

Я медленно повернулся, чувствуя, как кровь стынет в жилах, а внутри всё замирает от смеси ужаса и... гордости.

За их спинами стояла Аня.

В одной моей футболке. Чёрной, с символом маршальского ранга, которая едва прикрывала её бёдра, обнажая длинные ноги.

Волосы растрёпаны после ночи, глаза горят, как два изумруда в огне, а в руке, у нее явно туалет Мурки, уже готовый к броску.

Жена была босиком, маленькая, но от неё веяло такой яростью, что даже я, двухметровый маршал, почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Под лавкой, значит? — обманчиво спокойно и тихо переспросила Аня.

От ее тона у меня мурашки побежали по коже. В нём звенела сталь, и я понял: мы влипли.

Позади неё маячил Адам, скрестив руки на груди, его лицо было смесью «я сделал всё, что мог, но против астероида не попрешь» и «это будет весело». Он даже не пытался скрыть ухмылку, будто наслаждался шоу.

— Это она? — Рина фыркнула, оглядывая Аню с ног до головы с таким презрением, что я едва не зарычал. — Та самая... землянка?

— Какая ты догадливая, — расплылась Аня в хищной, просто волчьей улыбке и сделала шаг вперёд, её босые ноги шлёпали по мрамору. — Это мой дом. Мои мужья. А вам, девочки, чётко указали на дверь.

Я замер, чувствуя, как меня начинает распирать от гордости. Это же чистый кайф, когда твоя женщина ревнует.

Стоит босиком, в одной футболке, и готова разорвать двух маравиек голыми руками. Всё попал окончательно... Люблю её.

Рина открыла рот, чтобы что-то сказать, но Аня уже метнула в нее кошачий лоток...

— Пошли вон, — стальным тоном, спокойно сказала она. — Пока я добрая.

Кира пискнула, Рина схватила её за руку, и они, спотыкаясь, понеслись к выходу, визжа что-то про «бешеных землянок» и «что зря отменили прививки». Дверь за ними захлопнулась с таким грохотом, что кристаллы на люстре задрожали.

Аня повернулась к нам, уперев руки в бёдра. Футболка задралась ещё выше, обнажая мои любимые места, и я сглотнул, чувствуя, как кровь приливает совсем не к мозгу.

— Моё место под лавкой, значит? — переспросила она, глядя на нас с прищуром.

Глава 22

Аня

Я проснулась в невероятном настроении. Тело ещё гудело после ночи и приятно ныло в самых интересных местах, а на губах сама собой появлялась улыбка.

Постель была тёплой, пропитанной их запахом эвкалипта. Адама и Арона рядом не было, но я знала, что они где-то в доме и скорее всего готовят мне завтрак.

Мурка дремала в ногах, свернувшись пушистым клубком. Я потянулась, чувствуя, как мышцы сладко протестуют, и направилась в душ.

Горячие струи ударили по коже, смывая остатки сна и оставляя только блаженство. Я закрыла глаза, откинув голову, позволяя воде стекать по груди, животу, бёдрам.

Жизнь повернулась так резко, что я до сих пор не верила, что ещё недавно я была одна, с Джуной на руках и кучей долгов, а теперь… теперь у меня два мужа-маршала, которые готовы ради меня звёзды с неба достать.

И, чёрт возьми, я была абсолютно уверена, что достанут. Я улыбалась, проводя руками по телу, вспоминая их губы, пальцы, языки… и понимала, что счастлива. Как никогда.

Выйдя из душа, я не стала искать свою одежду, а просто схватила футболку Арона, валявшуюся на стуле. Она была огромной, доходила почти до колен и пахла им.

Вдохнула этот запах поглубже, чувствуя, как внутри всё сжимается от нежности и желания.

И тут услышала шум из гостиной. Голоса. Высокие, визгливые, женские...

Сердце ухнуло в пятки.

Не теряя ни минуты, я вышла в коридор босиком и застыла, прислонившись к стене.

Две рыжие марамойки, точнее, маравийки, висели на моих мужьях, как новогодние гирлянды. Одна обнимала Арона, другая пыталась поцеловать Адама в щёку.

Последних спасало от травм только то, что они были явно не в восторге от происходящего. Лица напряжённые, руки отталкивают липучек, но деликатно. Всё равно зрелище было отвратное и вызвало во мне вспышку ярости.

Я молнией вернулась в спальню, схватила первое, что попалось под руку. Им оказалось влажное полотенце и лоток Мурки (прости, котёнок, это ради благого дела).

В этот самый момент в комнату влетел Адам. С выражением лица «я сейчас буду тянуть время».

Глаза бегают, улыбка нервная.

— Аня, солнышко, ты такая красивая утром, пойдём позавтракаем…

— Либо ты не мешаешь, — холодно перебила его, сжимая полотенце, как оружие, — либо будешь расцениваться как соучастник.

Адам мгновенно поднял руки вверх, отступая к двери.

— Я не мешаю, я даже помогать готов! — выпалил он и выпустил меня из комнаты, склонившись в галантно-клоунском поклоне.

В гостиной две наглые маравийки продолжали вещать:

— …а она будет сидеть под лавкой и не тявкать!

— Да, под лавкой! Подумаешь, какая-то-а-а-а…

Дальше всё случилось на чистых рефлексах.

Я даже не успела подумать. Просто услышала «под лавкой», «землянка» и «тявкать», и внутри щёлкнул какой-то древний земной переключатель «не трогай моих».

Ну не позволено никому так неуважительно отзываться о землянках. Точка.

Где вообще воспитывали этих двух рыжих фей? В каком-то межгалактическом детсаду для высокомерных принцесс? Даже у нас на Земле, где люди до сих пор делили друг друга по цвету кожи, языку и району проживания, считалось дурным тоном открыто плеваться в сторону целой расы.

А тут, пожалуйста: «подумаешь, какая-то землянка».

Да я пол-вселенной перевернула, чтобы спасти Джуну. Зубами выгрызала каждый кредит, каждую возможность, каждую надежду. Да я подписала контракт на фиктивный брак с инопланетянами, потому что на Земле мне никто не дал шанса.

И после всего этого я должна молча слушать, как меня и таких же, как я, ставят ниже плинтуса только потому, что мы родились не на Маравии?

Нет уж.

Если кто-то думает, что землянка — это синоним «второго сорта», пусть попробует сказать это мне в лицо ещё раз. Я покажу им второй сорт. Лотком Мурки по башке.

Так что да, полотенце полетело автоматически.

За себя. За Джуну. За всех земных девчонок, которых когда-либо называли «какая-то».

И знаете что? Я ни капли не жалела об этом.

Мой снаряд угодил маравийке точно в затылок. Лоток Мурки я пока приберегла.

Рыжие развернулись, их зелёные глаза расширились. Я стояла в одной футболке Арона, босиком, с кошачим лотком в руке, и чувствовала себя королевой.

— Это мой дом. Мои мужья. А вам, девочки, чётко указали на дверь.

Та, что стояла справа, взвизгнула, схватила сестру за руку, и они, спотыкаясь, понеслись к выходу, визжа что-то про «бешеных землянок». Дверь захлопнулась.

Я повернулась к мужьям.

— Моё место под лавкой, значит? — переспросила я, прищурившись так, что, кажется, мои глаза стали тоньше лазерного прицела.

— Нет. Твое место во главе этого дома.

Арон решил взять весь удар на себя, как всегда, когда чувствовал, что я на взводе.

— Не слушай их, Аня. Они никто, — торопливо сказал он, подходя ближе, его янтарные глаза горели искренностью. — Очень никто. Настолько, что мы даже не вспомнили о них. Честное маршальское.

Адам подошёл сзади, его теплые губы коснулись моей шеи, оставляя мурашки.

— Землянка, маравийка — мне плевать. Ты — наша жена. Наша истинная. И если кто-то ещё раз позволит себе такое сказать, то я лично оторву им голову. Обещаю.

Я почувствовала, как внутри всё теплеет. Они не просто защищали меня, они гордились мной. И это было… чертовски приятно.

— Прекрасно, — я фыркнула, не собираясь так быстро сдаваться. — Подумаешь ерунда, бывших забыли предупредить, что женились. С кем не бывает? — легкомысленно протянула я, отстраняясь и направляясь к лестнице, покачивая бёдрами чуть сильнее, чем нужно. — Вы тогда, если завтра приедет мой бывший, которого я забыла предупредить о замужестве… не удивляйтесь тоже, ладно? Он такой милый, до сих пор шлёт мне голограммы с… котиками.

Я сделала шаг, два… и услышала, как за спиной что-то хрустнуло.

«А что это мы такие нервные? — подумала я с лёгкой злорадной улыбкой. — Думали, что я вам кровь не буду портить? Ошибаетесь, мальчики. Я только начала».

Обернулась.

Адам стоял, сжав кулак так, что костяшки побелели, а вены на предплечьях вздулись, как стальные тросы. Янтарные глаза потемнели до цвета расплавленного золота, в них плескалась ярость. Не на меня, а на невидимого «бывшего», которого он уже мысленно разрывал на куски.

Арон уже рванул ко мне. Буквально в два прыжка преодолел расстояние. Глаза у него горели, как два вулкана перед извержением, и я почувствовала, как от его взгляда у меня по спине пробежали мурашки. Не от страха, а от того, как дико, по-животному сексуально выглядела эта их ревность.

— Какой ещё бывший?

Глава 23

Я сделала осторожный шаг к лестнице, чувствуя, как внутри всё ликует от их реакции.

Футболка Арона едва прикрывала бёдра, и я знала, что каждый мой шаг — это чистой воды провокация.

Я специально виляла бёдрами чуть сильнее, позволяя ткани скользить по коже, зная, что они смотрят, как голодные волки. Их взгляды жгли спину, как два лазерных прицела, и я едва сдерживала злорадную улыбку.

Смотрите, мальчики. Это вам за рыжих.

— Какой ещё бывший, Аня?! — повторно взревел Арон, и в следующую секунду мои запястья оказались прижаты к стене над головой одной его рукой, вторая властно легла мне на горло. Он не давил, но давал понять, что мне никуда от него не деться.

Янтарные глаза пылали чистой, животной ревностью. Дыхание обжигало лицо, грудь вздымалась так, что я чувствовала каждый удар его сердца.

Адам оказался сбоку быстрее молнии. Широкие ладони легли мне на бёдра и рывком задрали футболку до талии.

Горячая, твёрдая эрекция впилась в моё бедро через ткань его брюк, и я выдохнула стон, который он тут же заглушил, вцепившись в мою шею зубами.

— Он покойник, — прорычал Адам,и горячий язык тут же прошёлся по укусу, оставляя влажный след, а рука скользнула между ног, одним движением разрывая трусики.

Пальцы проскользили по клитору, немного надавили на него, и я дёрнулась, ноги подкосились.

Арон не отставал. Захватил мои губы в жёстком, голодном поцелуе. Язык проник глубоко, без спроса, без нежностей. Только требование и власть.

Он с рокотом стонал мне в рот, пока его свободная рука сжала мою грудь, а после пальцы стали оттягивать сосок так сильно, что я вскрикнула прямо ему в губы.

— Повтори, — прорычал он, отрываясь на секунду. — Про бывшего.

Я едва дышала, но ухмыльнулась сквозь стоны:

— Он… шлёт… голограммы… с котиками…

Не успела выдохнуть последнее слово, как Арон взревел. Низко, почти по-звериному, и его губы снова впились в мои, заглушая всё.

Язык проник глубже, владея, требуя, вытесняя из моего сознания даже намёк на кого-то ещё. Он целовал так, будто хотел стереть из памяти любое имя, кроме их двух.

Адам, тем временем, мучительно медленно провёл языком по моим соскам, оставляя влажный след, который тут же остывал, заставляя меня дрожать. Пальцы его продолжали ласкать клитор. Не грубо, а с дьявольской точностью, круговыми движениями, которые заставляли бёдра дрожать.

Он не спешил. Наслаждался каждым моим вздохом, каждым судорожным сокращением мышц.

— Забудь его, — прошептал Адам мне в ухо, низким, бархатным голосом. — Забудь даже, как его звали.

Два его пальца медленно вошли в меня, растягивая наслаждение, пока я не выгнулась, прижимаясь к нему всем телом. Арон оторвался от моих губ, опустился ниже, захватил сосок губами, втянул его глубоко, язык кружил, дразнил, пока я не застонала ему в волосы.

— Только наши имена, — прорычал он, переходя ко второму соску, покусывая, пока я не задёргалась между ними, зажатая, как в тисках из жара и стали.

Адам добавил третий палец, изогнул их внутри, находя ту самую точку, от которой у меня перехватило дыхание. Он двигался медленно, мучительно, пока я не начала просить о большем. Сначала шёпотом, потом громче, пока голос не сорвался на хриплый стон.

— Скажи, — потребовал Адам, его зубы слегка прикусили мочку уха. — Чьё имя ты будешь кричать?

— Ваше… — выдохнула я, чувствуя, как волна накатывает всё ближе. — А-а-адам… А-а-арон…

Арон поднял голову, глаза горели, как два солнца. Он поцеловал меня снова. Глубоко, нежно, но с таким напором, что я задрожала.

— Громче, — прошептал он мне в губы. — Пусть вся Маравия услышит.

Адам ускорил движения, его большой палец нашёл клитор, надавил, покрутил, и я взорвалась. Оргазм накрыл меня мощно, глубоко, вытесняя всё, кроме них.

Я кричала их имена, сжимаясь вокруг пальцев Адама, пока тело не обмякло в их руках.

Они отпустили мои руки, но н мня. Адам прижал меня к себе, его губы нашли мои, целуя мягко, почти благоговейно. А после Арон прижался лбом к моему, его дыхание обжигало лицо.

— Никого у меня нет, — прошептала я еле слышно, запутываясь пальцами в их волосах. — Кроме вас.

— Лучше бы так, земляночка, — Адам хмыкнул, его рука сжала мою попку, прижимая меня ближе.

— Но если рядом с вами ещё раз появится хоть одна особь женского пола... — дополнила строгим тоном, — то, клянусь, вы получите лотком Мурки по головам. Оба.

Они замерли на долю секунды, а потом расхохотались. И я почувствовала, как их смех отдаётся во мне приятной дрожью.

Арон снова поцеловал меня в губы, и я поняла, что проиграла эту битву.

Но, блин, как же сладко проигрывать двум ревнивым маравийским маршалам.

Мурка, сидевшая на лестнице, мяукнула, явно осуждая наш спектакль. Но я уже не слышала ее. Все заполнили только их стоны, их руки, их губы, и моё собственное сердце, бьющееся в унисон с их сердцами.

Глава 24

Свадьба была именно такой, какой они обещали: грандиозной, громкой и абсолютно маравийской

до мозга костей.

Лучший зал на центральной площади столицы превратился в живое небо. Над головами парили

тысячи голографических звёзд, переливались северные сияния трёх цветов Маравии, а в воздухе

витал запах озона, редких специй и цветов с планеты Ларис, которые распускались только раз в сто

лет.

Вместо классической музыки гремели боевые барабаны и низкие, вибрирующие струны

маравийских инструментов. От этих звуков дрожала грудная клетка и мурашки бежали по коже.

Я шла по алому ковру, усыпанному живыми светящимися лепестками, в платье, которое мы

выбирали вместе три ночи подряд, споря до хрипоты.

Чёрное, как бездонный космос, с золотыми нитями, вышитыми в виде созвездия, которое видно

только с Маравии. Платье обтягивало до талии, а ниже струилось, будто я сама была частью

ночного неба.

На мне были два кольца: одно на правой руке, от Адама, с тёмно-синим камнем; второе на левой, от

Арона, с золотисто-янтарным. Оба камня были огромными. Я шутила, что с такими можно

отбиваться от пиратов.

Когда верховный арбитр спросил:

— Согласна ли ты, Анна с Земли, взять в мужья маршалов Адама и Арона, как единое целое по

закону и сердцу?

Я ответила так громко, что эхо разнеслось по всей планете:

— Да! И пусть весь космос это запомнит!

Толпа взревела. Адам и Арон поцеловали одновременно — справа и слева, и в этот момент тысячи

огней взлетели в небо, образуя моё имя на трёх языках. Свадьба официально перешла в статус

«самой громкой вечеринки галактики».

А потом вернулась Джуна. Моя малышка, моё всё.

Она вышла из клиники на своих ножках, держась за мои руки, в простом белом платьице, с

огромными глазами и копной тёмных кудрей.

За спиной у неё стояли два двухметровых маршала в парадной броне, и любой, кто осмеливался

подойти ближе чем на три шага, мгновенно вспоминал важные дела в другой галактике.

Джуна посмотрела на них, потом на меня и выдала своим звонким голоском:

— Тётя Аня, а почему у тебя два мужа?

Адам и Арон переглянулись. Я расхохоталась так, что чуть не упала.

— Потому что я жадная, солнышко. Забрала всё лучшее себе.

С тех пор наш дом стал шумным, страстным и абсолютно сумасшедшим, но именно нашим.

По утрам я просыпалась между двумя горячими, мускулистыми телами. Иногда Адам целовал меня

в шею, пока Арон ещё спал, иногда наоборот. Иногда они просыпались одновременно и тогда… мы

втроем принимали душ.

По вечерам мы втроём укладывали Джуну спать: я пела ей земные колыбельные, Адам

рассказывал про звёздные битвы, Арон показывал, как правильно держать тренировочный клинок

(в десять она уже требовала настоящий).

Я пекла пироги, варила борщи и жарила картошечку. Мужья так полюбили земную еду, что просили

ее каждый день. Отказались от ресторанов и лишь ради моего отдыха порой заказывали доставку.

Через три года я родила им близнецов — Кайла и Райна.

Два маленьких урагана с тёмными волосами, золотыми прядями и янтарными глазами, которые

уже в три года пытались командовать дроидами охраны.

Когда они в четыре года подрались из-за того, кто первый обнимет меня после тренировки, Адам и

Арон просто стояли рядом, скрестив руки, и гордо улыбались.

— Так на нас в этом возрасте похожи, — умиляясь произнес Адам, глядя, как Кайл тянет Райна за

волосы.

— Сто процентов, — добавил с восхищением Арон, когда Райн в ответ поставил брату подножку.

Подросшая Джуна закатывала глаза и говорила:

— Мальчишки — идиоты. Особенно эти двое.

Мы жили громко. Страстно. Долго.

По ночам я тонула в их руках, в их запахе эвкалипта, в их голосах, которые шептали мне «ты наша»

на трёх языках.

По утрам я смотрела, как мои мужья учат наших сыновей держать бластер, а Джуна учит их, как

правильно обманывать врага (землянка всё-таки).

Мурка, толстая и важная, спала на подушке и считала, что весь дом принадлежит ей.

Я смотрела на свою семью: Джуна рисовала звёзды на стене (которую мы перекрашивали уже

седьмой раз), близнецы гонялись за дроидом-уборщиком, а мои мужья, мои огромные, сильные,

невыносимые, любимые мужья, сидели рядом и держали меня за руки.

— Ну что, земляночка, — хмыкнул Адам, целуя меня в висок, — всё ещё жалеешь, что подписала

контракт?

— Только о том, — ответила я, улыбаясь, — что не подписала его раньше.

Конец

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍‌