Король драконов и Принцесса-Апельсин

Пролог

Охота была удачной, и пока две оленьих туши жарились над открытым огнем, король Рихард решил освежиться. Привал устроили на берегу проточного озера, и король тут же разделся, сбросив даже исподнее, и залез в воду, ухая от удовольствия.

Приближенные посматривали на его величество со страхом – не вздумает ли превратиться в дракона прямо здесь, чтобы в полной мере насладиться купанием. Превращение дракона в дракона – зрелище не для слабонервных. Тем более, все знали, что в драконьей ипостаси Рихард бывает зол. А когда он зол – то непредсказуем. Голову он, конечно, никому пока не откусил, но всё бывает впервые. И никому не хотелось бы быть в этом деле первым.

Королевская свита с облегчением вздохнула, когда правитель предпочел плавать в человеческом облике. Ныряя, как выдра, Рихард плескался в озере, довольно отфыркиваясь, но вдруг прервал купание и прислушался.

Люди не сразу поняли, что насторожило дракона, но спустя мгновение и они услышали, что кто-то по ту сторону озера наигрывает на лютне. Мелодия была печальная и монотонная, и король, покрутив недовольно головой, заорал:

- Эй, там! Музыкант!

Музыка прекратилась, кусты ракитника раздвинулись, и появился молодой мужчина с каштановыми кудрями и острой бородкой. Казалось, он только и ждал, когда его позовут.

Король Рихард выбрался на мелководье и теперь стоял по колено в воде, уперев руки в бедра и широко расставив ноги. Он ничуть не стеснялся своей наготы, и щурился против солнца, пытаясь разглядеть музыканта.

- Ты мешаешь моему отдыху, трень-брень! – крикнул дракон. – Немедленно убирайся вместе со своим звенящим корытом!

После таких слов музыканту полагалось умчаться прочь со скоростью оленя, но вместо этого он дерзко ответил:

- Лес для всех, и я никуда отсюда не уйду.

Придворные возмущенно зароптали, гвардейцы уже собрались бежать вокруг озера, чтобы проучить нахала, но король остановил их одним движением руки.

- Ты слепой, наверное? – крикнул он музыканту. – Не видишь, кто перед тобой?

- Почему же? – полетело в ответ. – Мне прекрасно известно о бедном и несчастном короле Рихарде из рода Палладио. Так что я сразу вас узнал, ваше величество!

Король расхохотался, хлопая себя по голым ляжкам, и вслед за ним засмеялись придворные, с готовностью поддержав своего повелителя.

- Бедный и несчастный? – крикнул Рихард музыканту. – С чего бы?

- А как еще назвать того, кто роется в грязи, пытаясь отыскать жемчужину, но не может поднять голову, чтобы увидеть сияние солнца?

После этих слов музыканта воцарилась тишина. Кто-то не успел понять перемену в королевском настроении и хохотнул, но дракон грозно повел в его сторону глазами, и посмевший засмеяться некстати отступил в кусты, прячась среди зарослей.

- Объясни, - потребовал Рихард у музыканта, и от его прежней весёлости не осталось и следа.

К королю несмело приблизился слуга, держа простыню, чтобы вытереть после купания, но получил затрещину и поспешил убраться вместе с простынёй, укрывшись за спины других придворных.

- Так я услышу, почему ты считаешь меня бедным? – теперь голос короля Рихарда зазвучал вкрадчиво.

Но это была опасная мягкость. Слуги, не понаслышке знавшие характер короля-дракона, сделали шаг назад, и ещё шаг… и ещё…

– У меня столько золота и драгоценных камней, - продолжал король, - что я могу построить золотую башню до неба, а двери и окна сделать из алмазов, рубинов и изумрудов.

В отличие от слуг, музыкант ничуть не испугался. Он подошёл к самой кромке воды и сказал, скорее, утвердительно, чем спросил:

- Вы ведь мечтаете о наследнике, ваше величество.

- Да, - бросил король, буравя наглеца взглядом.

- И вы ищете женщину, которая будет вас достойна, чтобы выдержать семя дракона и родить сына.

- Да, - прорычал Рихард, - но таких нет.

- Просто вы не там ищете, - заявил музыкант и принялся настраивать лютню, подкручивая колки.

Король выждал, не заговорит ли он снова, но музыкант был занят лютней. Или намеренно испытывал терпение короля.

- А ты знаешь, где надо искать? – спросил Рихард насмешливо, но в темных глазах уже загорелось жадное любопытство.

- Знаю, - уверенно ответил менестрель.

- Тогда иди сюда – и расскажи. Не бойся, я тебя не трону, - пообещал король почти ласково. – Если только голову откушу за враньё.

Тут бы менестрелю задуматься, но он смело пошел по берегу озера, перебирая на ходу струны.

Рихард соизволил-таки завернуться в простыню и сел на ковер, который услужливо расстелили прямо на земле.

- Ну? – потребовал ответа король драконов и указал менестрелю на край ковра, разрешая присесть рядом. – Говори.

- Говорить я не обучен…

- Обманул, значит? - Рихард оскалил белоснежные зубы, будто и правда собирался откусить менестрелю голову.

- …я умею только петь, - закончил музыкант. – Поэтому спою.

Глава 1. Тайны королевского двора

Когда Хильдика отдернула штору, и солнечный свет брызнул в комнату, я спряталась головой под одеяло.

- Пора вставать, Анча, - позвала меня Хильдика. – Ранним пташкам – сытный завтрак!

Конечно, пора вставать. И как бы ни хотелось поваляться в постели, есть слово «надо» - такое же жёсткое, но необходимое, как мой корсет.

- Кто мы сегодня? – спросила я, потягиваясь.

- Просителей на руку принцессы Аранчии нет, - ответила Хильдика, - Но пришли пограничные лорды, похоже, на что-то будут жаловаться.

- Ну что ж, тогда – здравствуйте, принц, - проворчала я, поднимаясь из постели.

Утренний ритуал умывания и одевания занял, как обычно, около получаса. После ванны Хильдика помогла мне затянуться в кожаный корсет, обрезанный сразу под грудью, и подала приготовленный наряд - камзол и штаны. Она старательно завязала тесемки на горловине и рукавах рубашки, обернула алый кушак вокруг моей талии, а потом долго расчесывала мне волосы гребнем. Наконец, настала очередь берета с аграфом из рубина и трех жемчужин. Аграф держал петушиное перо, которое бодро топорщилось, и было алым, как огонь – в цвет кушака.

Я подошла к зеркалу и усмехнулась – на меня смотрел принц Альбиокко – высокий статный, в черном, расшитом серебром, камзоле, подчеркивающем ширину плеч и тонкую талию. Одежда простая, но это – дорогая простота. Всякий, кто посмотрит, сразу поймет – перед ним знатный вельможа. Вкус у Хильдики был безошибочным, а шила она – куда там королевским портнихам.

Волосы у меня были подрезаны до середины спины – чуть длиннее, чем у мужчин, короче, чем у женщин. То, что надо, чтобы представать перед людьми то смазливым принцем, то красавицей принцессой.

- Всё хорошо, - сказала Хильдика, хотя я ни о чем ее не спрашивала.

Как всегда, она волновалась больше чем я, когда принц Альбиокко появлялся перед людьми. Было бы о чем волноваться! За много лет я сроднилась с личиной принца, пожалуй, больше, чем со своей собственной. Я ободряюще потрепала Хильдику по щеке и указала на курильницу.

Это был обязательный ритуал, и его я соблюдала неукоснительно. Ничего не могла поделать – сказывалось монастырское воспитание.

Хильдика бросила в курильницу зерно ладана и обошла меня трижды, шепча молитву. Я тоже прочитала молитву – мысленно, но пылко, прося небеса помочь мне сегодня и простить за обман. Потому что выдавать себя за принца – обман, какие бы благие цели этот обман ни преследовал.

- Небеса, помогите, - услышала я шепот Хильдики, когда она ставила курильницу на серебряный поднос.

Сама Хильдика была уже при полном параде – в тонком шелковом платье, с туго уложенными в золотую сетку кудрями. Сетку украшали золотые розочки, а на шее, руках и пальцах Хильдики красовалась почти вся казна Солерно. Но так и полагается. Жена наследного принца должна сиять, как солнце. И Хильдика сияла. Но я всё равно увидела еле заметные горестные морщинки, которые залегли в уголках губ. На щеках её горел лихорадочный румянец, придающий коже особую фарфоровую прозрачность. Такими бывают отцветающие розы – цвет яркий, аромат упоительный, но лепестки уже теряют свежесть. Так девушки старятся без любви – горят, благоухают, но вянут, как отцветающие розы.

Совесть опять напомнила о себе, и я постаралась прогнать все тягостные мысли. Об этом можно будет подумать и поговорить потом.

Хильдика многим пожертвовала ради меня. Но так не может продолжаться вечно. И рано или поздно ей захочется иметь настоящую семью, а не видимость семьи.

Её счастье было принесено в жертву Солерно, и она сама сделала такой выбор.

Чтобы сохранить тайну королевского двора, чтобы сохранить мою тайну.

Все знали, что король Атангильд был уже в преклонном возрасте, когда у него родился наследник – принц Альбиокко. Вместе с принцем родилась и дочь – принцесса Аранчия. Но что такое принцесса? Ветер, который умчится через восемнадцать лет. Плод, который продадут, укрепляя политические связи. Никто не обращает внимания на принцесс, они – бесполезные, создания. Хорошо ещё, если красивые…

Наше королевство было маленьким, хотя и дивно прекрасным. Здесь росли богатые фруктовые сады, текли быстрые пресноводные реки, были леса и плодородные поля, и выход к морю – всё, что нужно для лёгкой жизни. Плохо только, что и охотников на лёгкую жизнь оказалось тоже очень, очень много. Все они подступали к нашим стенам с оружием, требуя, чтобы король Атангильд назвал преемника. Но так было до тех пор, пока не родился принц.

Теперь завистникам оставалось лишь скрипеть зубами, потому что у Солерно был законный наследник и защитник.

Принц воспитывался вдали от дома, как и полагалось отпрыску из знатной семьи. Его обучали искусству правления, владения оружием, верховой езде и многому другому, что полагалось знать и уметь будущему королю. И вот, наконец, когда принцу исполнилось восемнадцать, он вернулся в родной город, и был с радостью встречен отцом и жителями Солерно.

Но в этом-то и заключалась тайна нашей семьи. Дело в том, что принцем Альбиокко была я – урожденная принцесса Аранчия.

Мой брат умер подростком, и это горе тщательно замалчивали и моя мать, и мой отец. Потому что стоило только добрым соседям узнать, что Солерно остался без наследника – завтра же под стенами города развернулись бы боевые действия.

Глава 2. Жених для принцессы Апельсин

- Я чуть не умерла от страха! – выговаривала мне Хильдика, когда в час полуденной жары мы удалились в наши покои, чтобы ополоснуться в бассейне, отдохнуть и переодеться. – Как у тебя получается держать их в узде? Сначала я думала, они набросятся на тебя и его величество, а спустя минуту… они только что из рук у тебя не ели…

- Этот приём был описан в трактате «Похвала сюзерену», - ответила я, посмеиваясь. – Ничего нового – грозные слова, нападение вместо отступления, и побеждает тот, на чьей стороне небеса. Главное вовремя и громко напомнить, что небесные силы на твоей стороне – и никто не посмеет пойти против.

- Вряд ли в трактате имелось в виду именно это, - усомнилась Хильдика. – Небеса на стороне праведных, а не тех, кто говорит о них громче.

- Ты считаешь меня недостаточно праведной? – пошутила я, выбираясь из бассейна.

- Не выворачивай мои слова наизнанку, - вздохнула она, набрасывая на меня покрывало, чтобы я могла вытереться. – Я считаю, что женщины, подобные тебе, рождаются раз в тысячу лет. Но долго так продолжаться не может.

Она поставила передо мной обеденное угощение – медовую лепёшку, кисть винограда, фрукты и воду, подкисленную лимоном. Я потянулась к лепёшке, но Хильдика ударила меня по руке, погрозив пальцем.

- Сначала я, - сказала она и с торжественной строгостью попробовала кусочек лепёшки и отпила воды из кувшина.

- Да никто меня не отравит, - успокоила я её. – Ты же сама следишь, как готовят еду. И фрукты моешь сама. И делаешь лимонную воду.

- Анча, - Хильдика посмотрела на меня, и строгий взгляд смягчился, - мы должны быть очень осторожны. Вдвойне осторожны, моя дорогая подруга. Если помнишь, я поклялась оберегать тебя. Случится что-то со мной - Солерно этого даже не заметит. А если – не приведи небеса! – что-то произойдет с тобой… Даже подумать страшно, - она пододвинула ко мне блюдо с лепёшкой. – Теперь ешь. И подумай, что говорили сегодня лорды. Ламброзо набирает силу и никак не успокоится. И лютует он вовсе не потому, что у него нет своих овец или наши апельсины слаще.

- А вот мне кажется, тут все дело именно в апельсинах, - сказала я беззаботно, щипая по очереди то виноград, то лепешку. – Знаешь же поговорку – у чужой жены апельсины всегда слаще.

Хильдика возмущенно ахнула, а я виновато рассмеялась.

- Шутки из-под забора, - сердито сказала она. – Мне вот кажется, что всё дело в том, что кое-кто пообещал руку принцессы победителю пиратов, а когда пираты были разбиты, принцесса вдруг отправилась на богомолье…

- Вообще-то, пиратов разбила наша общая флотилия, - напомнила я, - а лорд Винченто только размахивал саблей, стоя на берегу.

- Но в бою участвовали его люди и корабли, - не сдавалась Хильдика.

- Так себе аргумент, - не согласилась я.

- А ещё кое-кто обещал, что принцесса Аранчия назовёт мужем того, кто пророет канал к городу, а потом принцесса заперлась в монастыре на год…

- Канал прорыли горожане, - быстро сказала я. – А этот хвастун лорд Подридо даже ради приличия лопату в руки не взял.

- Зато проект канала разрабатывал зодчий из его свиты.

- Отец не переживет, если мы выдадим Аранчию за зодчего, - попыталась я свести всё к шутке.

- При чем тут зодчий?! Лорд Подридо, да и все остальные, уверены, что Аранчия всем жестоко отказала!

- Какая негодяйка, – поцокала я языком.

- Анча! Всё очень серьезно! – Хильдика начала сердиться.

- Да уж куда серьезней, - признала я. – Если он соберет войско против нас, нам останется только забаррикадироваться в городе и погибнуть смертью храбрых. В принципе, я готова, но сомневаюсь, что это понравится тебе и остальным.

- Все шутишь! – она даже всплеснула руками. – Может, принцессе Аранчии пора определиться с мужем?

- С каким? – меланхолично спросила я, подбрасывая кусочки лепёшки и ловя их ртом.

- Как будто нет выбора, - фыркнула она. – И… что за манеры, Анча! Прекрати вести себя так. Иначе… иначе я пугаюсь. Мне кажется, будто ты и в самом деле превратилась в мужчину.

- Когда-то кое-кто об этом мечтал, - не удержалась я от шутки, и Хильдика, как обычно покраснела.

- Ты умеешь обманывать, - признала она, и наконец-то улыбнулась. – Но я ни о чем не жалею.

- Тебе уже двадцать пять, - напомнила я мягко. – Возможно, это тебе пора определиться с мужем.

Она посмотрела на меня немного грустно, чуть тревожно, а потом нахмурилась и отчеканила:

- Я ни о чем не жалею. Доедай, унесу чашки.

Когда она ушла, я позволила себе поваляться, глядя в резной потолок. В эти самые жаркие часы дня жизнь в городе замирала. Каждый торопился укрыться в прохладной тени, залезть в ванну, бассейн или немного поспать.

Я закрыла глаза, но мне не спалось.

Хильдика сказала, что ни о чем не жалеет. Но моей совести легче от этого не стало. Хильдика пожертвовала ради Солерно всем. Ради моего города, ради меня.

Когда я стала принцем Альбиокко, подмены никто не заметил. Мой брат редко бывал в столице, мы с ним были похожи, и я прекрасно играла его роль, хотя это было трудно. Невероятно трудно в одиночку. Потому что довериться я не могла никому, даже отцу. Тем более – отцу. Я должна была быть всегда настороже, скрываться в определённые дни месяца, не позволять никому к себе прикоснуться, всегда следить, чтобы никто не подглядывал пока я купаюсь или сплю…

Глава 3. Незваный дракон хуже незваного гостя

Мне стало холодно, хотя солнце нещадно палило, заливая всё вокруг жаркими, обжигающими лучами. Неужели, отцу не сказали про Аранчию? Или он попросту забыл, пока бежал из дворца к воротам?

- Государь мой, - мягко обратилась я к отцу, - сестра увидела во сне нашу покойную матушку и отправилась сегодня утром в монастырь, чтобы отслужить панихиду.

- Но почему не предупредили меня? – отец нахмурился, поглядев на советников, но граф Лессио и маркиз Денито одинаково пожали плечами.

- Мы решили не тревожить вас, - продолжала я, не дав никому слова сказать, - ведь утренний сон так сладок, а вам редко удаётся поспать всласть. Но я проводил сестру до самых ворот и отправил с ней самых верных людей, так что можете не волноваться, отец.

- Это хорошо, - согласился он, нехотя. – Но всё же, очень не вовремя.

- Благочестие не считается с нежданными гостями, - ответила я с притворным вздохом.

Всё это время король Рихард не вмешивался в разговор, слушая очень внимательно, и очень внимательно за нами наблюдая.

Хильдика немного пришла в себя и вцепилась мне в руку, прижавшись плечом и боком.

- Отправь ей письмо, чтобы возвращалась, - сказал мне отец и широким гостеприимным жестом пригласил Рихарда пройти во дворец. – Позвольте показать вам вашу комнату, милорд. Мы не были извещены о вашем прибытии, поэтому прошу простить за скромный приём…

- Удалимся, - коротко сказала я Хильдике и слугам, стоявшим рядом, и мы пошли в противоположную сторону.

За нами пошли пятеро, после первого поворота остались трое, а потом и остальные слуги замедлили шаг и тихонько отстали. Я никого не останавливала, потому что было понятно, что приезд драконов – это такая новость, которую хотелось обсудить. Ну и поглазеть на чудовищ, конечно же. Это же словно приезд зверинца – когда ещё удастся посмотреть на диковинных животных?

Но мне было совсем не любопытно, да и Хильдике тоже. Оказавшись в наших покоях, я первым делом заперла двери, чтобы никто не вошел, а потом с размаху швырнула берет в угол, угрюмо уставившись в стену.

- Ну что, довольна?! – тут же ожила Хильдерика и напустилась на меня, как заботливая мамочка. – Вот он, приехал!

- Кто? – спросила я, почти не слушая её.

- Лев для Аранчии! – всплеснула она руками, и браслеты на запястьях зазвенели. – Ты же хотела льва? Так получи! Сколько раз я тебя просила – не болтай, Анча! Кого зовёшь, тот и придёт…

- Если ты про этого кабана, которого по недоразумению называют королём Рихардом, то его никто не звал, - холодно ответила я. – И прекрати паниковать. Дай подумать.

- О чём?! – успокоить Хильдику сейчас не смогли бы и небесные вестники, спустись они с облаков. – О чём тут думать? Он приехал за тобой! И хочу посмотреть, как ты ему откажешь!

- Ему уже отказали, только он не понял.

- Ты в своём уме – отказать дракону? На солнце не перегрелась? – подруга даже приложила ладонь к моему лбу, и я нетерпеливо дёрнулась – не время для шуточек. А Хильдика продолжала причитать: - Он увезёт тебя, увезёт!.. И что тогда будет с Солерно?..

- Никуда он Аранчию не увезёт, - отрезала я. – Она будет сидеть себе в монастыре, и пусть дракон, если пожелает, облазает их все по очереди, всё равно не найдёт нашу принцессу.

- Разумеется, - подхватила она, - ведь мы сознательно солгали сюзерену!

- Вот именно, - проворчала я. – Гораздо больше меня пугает его военный гарнизон. Нам надо избавиться от него как можно скорее. Иначе мы останемся с пустыми кладовыми, а все наши женщины к концу года будут беременные. И хорошо, если не от драконов.

- Святые небеса, - Хильдика застонала и спрятала лицо в ладони. – И что же нам делать?

- Во-первых, успокоиться. Не такие уж они и страшные, эти драконы. По виду и манерам – обычные козопасы. И умом, похоже не блещут. Во-вторых…

- Не страшные? – Хильдика уставилась на меня широко распахнутыми глазами. – Ты точно – человеческая женщина, Анча? Да на них невозможно смотреть! Сразу хочется упасть на колени, заплакать и во всём признаться! Даже сэр Лионель оробел, не говоря об остальных. На них смотришь – и сердце леденеет.

- Не преувеличивай, - отмахнулась я.

- Я совершенно серьезно, - она подошла ко мне вплотную и испытующе заглянула в лицо. – А тебе, вижу, совсем не страшно. Ты так неосмотрительно дерзила королю… У тебя пропало чувство опасности? Разве ты не чувствуешь, что находиться рядом с ними – всё равно, что встретиться со львом в пустыне один на один?

Мне показалось, что говорила она очень искренне, и звоночек нехорошего предчувствия звякнул в моём сознании отчётливее. Да, в мыслях я тоже сравнивала Рихарда с диким зверем, со львом, но мне совсем не хотелось падать перед ним ниц и каяться. Он злил, бесил, выводил из себя, но не до такой уж степени, чтобы дрожать апельсиновым листиком на ветру.

Звякнул колокольчик. Но не серебряный, на стене, а медный, возле двери.

- Пойду, узнаю, что случилось, - Хильдика оставила панику и в одно мгновение превратилась в величественную и рассудительную жену наследного принца. – А у тебя есть время… подумать.

Она вышла, и я собралась последовать её совету, но ничего не получилось, потому что спустя пару секунд моя «жёнушка» ворвалась в комнату, захлопнула дверь и привалилась к ней спиной.

Глава 4. Мечты о Принцессе-Апельсин

- И он вот так заехал тебе ковшом и остался жив? – насмешливо спросил Тюнвиль, продувая флейту.

- А что, мне ему нужно было голову откусить? – огрызнулся Рихард, глядя в окно, где по ровной глади моря бежала лунная дорожка. – Сопляк норовистый, как жеребец. Я это понял, ещё когда он мне у ворот дерзил. Он, по-моему, совсем не понимает, с кем разговаривает.

- О да, - сказал Тюнвиль, едва сдерживая усмешку. – Давно я не слышал, чтобы тебя так оскорбляли. Да что там – ни разу не слышал.

- Колючий, как ёж, - раздражённо сказал Рихард. – Я ведь пытался с ним по-хорошему…

- Он у нас – алоэ, - Тюнвиль достал из футляра металлический тонкий прут, намотал на него ветошку и принялся вытирать флейту изнутри насухо.

- Кто?.. – брат поднял брови. – Какой алоэ?

- Забудь, - усмехнулся Тюнвиль.

- Тут своё имя скоро забудешь, - проворчал Рихард. – Я сегодня совсем ошалел. Везде жарит, как от печки. Солнце, камни, в бане напарили, да и эти люди…

- Люди? – приподнял брови его брат.

- А ты не заметил? – лицо Рихарда вдруг ожесточилось. – На принцессе столько золота, что рядом с ней чувствуешь себя оленьей ляжкой на сковородке.

- Или грешником на сковородке, - невинно заметил Тюнвиль. – Не трогай женщину. Она – жена другого.

- Когда нас это останавливало? – отмахнулся Рихард. – С чего это ты стал таким благонравным? Тоже голову перепекло? Если понравилась бабёнка - бери её. Только не советую. Она столько лет замужем, а детей нет. Правильно я тогда сделал, что отказался от неё.

- Где ковш? – деловито спросил Тюнвиль.

- Какой ковш? – не понял Рихард.

- Банный, - серьёзно объяснил его брат. – Тоже заеду тебе по зубам, как тот сопляк.

- Шутишь, - с отвращением сказал король.

Он посмотрел в зеркало, выпятив нижнюю губу, на которой сейчас оставалась еле заметная ссадина.

- Как навернул мне – будто убить хотел, - проворчал Рихард, прикоснувшись к губе, а потом к шрамам через левую щёку.

- Не понимаю, почему ты всё ему спустил, - пожал плечами Тюнвиль.

- У мальчишки много недостатков, - задумчиво сказал король драконов, продолжая глядеть на себя в зеркало, подёргивая за бороду, - но он – не предатель. Такие не бывают предателями. Самые хитрые предатели вырастают из тех щенков, кто виляет хвостами. Венатур и Амато были такими же. Виляли, а потом… - он нахмурился и резко отвернулся от зеркала. – А потом – нож в спину.

- Не смеши, - лениво ответил Тюнвиль. – Тебе их ножи – как зубочистка. К тому же, Ги не пытался тебя убить.

- Не пытался? – хмыкнул Рихард. – Да ты не видел, какой он становился бешеный, стоило только заговорить про его бабу.

- Жену, - поправил брата Тюнвиль.

- Что ты заладил с этими жёнами? – досадливо поморщился король.

- Ах, прости. Я забыл, что для тебя жениться – как перчатку надеть. А потом снять…

Одного королевского взгляда было достаточно, чтобы Тюнвиль переменил тему.

- И что ты теперь будешь делать? – он закончил чистить флейту и положил её на стол возле кровати. – Как собираешься выпытывать у принца, в каком монастыре он прячет сестру? Будешь пытать? Пригрозишь скормить старика-короля голодным псам?

- Ну о чём ты? – Рихард осклабился, и это выглядело ещё страшнее, чем грозный взгляд. – Мы же добрые, живём по Правде. К тому же, я порасспросил тут слуг…

- Живы все? – деловито поинтересовался Тюнвиль.

- Живы, здоровы и стали богаче на десять золотых, - отрезал Рихард. – Так вот, сегодня из города никто не выезжал. Понимаешь?

- Понимаю, - согласился брат, немного подумав. – Мальчишка нам врёт?

- Точно! – Рихард даже похохотал от удовольствия. – Принцесса здесь, во дворце. А ни в каком не в монастыре. Не терпится мне на неё взглянуть. Не зря брат так за неё держится. Помяни моё слово – хочет продать подороже.

- Что-то мне показалось, нет у него таких планов, - засомневался Тюнвиль. – Иначе сразу отдал бы девчонку тебе за сходную цену. Кто заплатит больше тебя?

- Торгуется, - уверенно заявил Рихард. – Хочет выгадать побольше.

Король зашагал по комнате, возбуждённо потирая руки.

- Он себе на уме, этот принц, - Рихард блестел глазами, как пьяный. – Это не его папаша, это он тут – настоящий правитель. Всё решает, всем распоряжается… Вобщем, чувствует себя уже королём.

- Да, король показался мне… м-м… - Тюнвиль подумал, подбирая нужное слово, - неуверенным.

- Скажи прямо – смотрит своему сынишке в рот и каждое слово ловит, - хохотнул Рихард. – Между прочим, ты заметил, что за нами шпионили? Думаю, тут ещё и шпионская сеть – как у Великого Понтифика! Нас встретили возле города – сопляк знал, что мы едем. И сестру сразу спрятал. Тоже знал, для чего мы появились.

- Возможно, - согласился Тюнвиль, с удивлением глядя, как брат мечется туда-сюда. – А ты что так разбегался? Можно подумать, тебя это радует.

Глава 5. Чудовища ночного моря

Хильдика зря волновалась за меня. Больше я не собиралась плавать возле песчаной косы, за апельсиновой рощей. Там было хорошее место – за городом, тихое, пустынное. И берег был песчаным и пологим, а не каменистым обрывом. Но именно там меня увидел Подридо – братец подлеца Ламброзо, сам такой же подлец.

Наверное, шпионил возле нашего города, а я попалась слишком глупо – задумалась и не посмотрела на берег, прежде чем выходить из воды.

Меня до сих пор распирало от злости, когда я вспоминала, что прошлась перед этим трусом в чём мать родила, прежде чем заметила, как он скалится, спрятавшись за валуном.

Можно было прикинуться испуганной вилланкой и сбежать, но на берегу стоял на привязи конь из королевской конюшни, а на шее у меня красовался амулет с королевским гербом – никак не отвертишься.

Пришлось спасаться бегством, громко зовя на помощь «братца», заманить Подридо в апельсиновую рощу, а там оглушить до потери сознания и появиться перед наглецом уже в образе разгневанного принца Альбиокко.

Нет, на песчаную косу мне больше не хотелось. Но море манило, звало, и я не могла противиться его зову.

Но был ещё заброшенный потайной ход, которым не пользовались лет сто – он выходил из подвала замка в пещеру на морском побережье, прямо под дворцом. Раньше через этот ход прибывали и отбывали королевские шпионы, а мой прапрадед благополучно сбежал этим путём от лордов, которые подняли мятеж в Солерно.

Правда, после землетрясения подвал частично обрушился и был затоплен почти до потолка, и выйти на берег можно было только изобразив из себя морскую рыбку, умеющую то плавать, то карабкаться по скалам. Мне понадобилось три дня, чтобы найти старинные планы замка в королевской библиотеке, а потом ещё неделю, чтобы освоить затопленные коридоры.

Хильдика пришла бы в ужас, знай она, чем я занимаюсь на досуге, но я совсем не боялась. Плавала я отлично, и всегда была осторожна – осваивала затопленный коридор постепенно, следя за приливом и отыскивая воздушные камеры в каменных стенах.

Между прочим, это было ещё и очень увлекательно. И в результате я оказалась единственной в Солерно хозяйкой подводного грота.

Правда, плавать здесь я могла только ночью, и боялась оставаться у берега, потому что меня могли увидеть из дворца или от пристани. Но если море было спокойным, я доплывала до маленького скалистого острова, который находился, примерно, в миле от Солерно.

При свете дня я пару раз проплывала мимо этого острова. Он был такой крохотный, что не имел названия, и обозначался на карте, как риф. Всего шагов двадцать от края и до края. Людям здесь нечего было делать, и только чайки присмотрели его и теперь вовсю вили на камнях острова гнёзда.

Но ночью островок казался большим и таинственным, и возня чаек на камнях казалась ворчанием чудовища, которое затаилось посреди ночного моря.

Я любила бывать здесь. Потому что здесь можно было чувствовать себя самой собой – женщиной, которой не надо притворяться мужчиной. И ещё я чувствовала себя абсолютно свободной.

Одежду я оставила в каменном мешке, придавив для верности камнем, а королевский талисман преспокойно лежал в шкатулке в моей комнате. Больше я не собиралась рисковать. Я собиралась всего лишь отдохнуть, успокоиться после общения с драконами.

Подобрав волосы на макушку, я зашла в воду, и она приятно захолодила кожу. Море подхватило меня и понесло на восток, всё дальше от замка. Сначала я помогала волне, поплыв вразмашку по лунной дорожке, а когда отплыла достаточно далеко, перевернулась на спину, глядя в небо.

Вода будто сама держала меня, а я смотрела в звёздное небо и думала, как хорошо было бы выкупаться днём, когда море – словно чаша, наполненная солнечным светом. И когда солнце светит – рыжее, как апельсин.

Я ещё не доплыла до островка, когда луна скрылась за тучей.

Надвигается шторм? Я быстро перевернулась и оглядела небо. Да, звёзды тоже затягивало тёмной пеленой. Сегодня никто не побеспокоит чаек, потому что надо возвращаться. Развернувшись в сторону дворца, я не сразу поняла, что произошло – я столкнулась с чем-то твёрдым, холодным и очень большим, преградившим мне путь назад. А ведь скал тут не было!

Морское чудовище!..

От неожиданности я с головой ушла под воду, но меня тут же вздёрнуло наверх. И за плечи меня держали совсем не когтистые лапы, а… человеческие руки. Только хватка у них была такой, что разница с когтями не слишком ощущалась.

Меня встряхнули, повернули из стороны в сторону, а потом прижали ко вполне человеческому телу – тоже голому, но мужскому. И я прекрасно почувствовала, что мужское тело уже на взводе и готово к решительным действиям. Мужчина держал меня одной рукой за талию, а другой беззастенчиво ощупывал мои бёдра, одновременно подгребая ногами, чтобы удержаться на плаву.

- Так, и кто тут у нас? - пророкотал у меня над ухом низкий голос.

Я бы второй раз ушла под воду и предпочла не возвращаться, потому что сразу узнала короля Рихарда. Похоже, дракон тоже решил поплавать, и я попалась на его пути.

Если бы луна не спряталась, он бы сразу меня узнал. Но темнота сыграла мне на руку и подарила хоть какую-то отсрочку. Теперь главное - воспользоваться ею. Я не стала тратить время, набрала полные лёгкие воздуха, вытянулась стрункой и провалилась вниз – в морскую бездну, уйдя из кольца крепких мужских рук. Дракон настолько не ожидал этого, что не успел меня удержать.

Глава 6. Смотрины женихов

Наутро Хильдика еле добудилась меня, так крепко я спала. Телесная усталость от плаванья и борьбы, а ещё больше – усталость души от вчерашнего напряжения, усыпили меня, как заклинанием.

Я едва смогла открыть глаза, зевала, пока сидела в ванне, и сонно смотрела в зеркало, пока подруга меня причёсывала.

- А это что? – вдруг спросила Хильдика, приподнимая мои волосы. – Что за ужасный синяк! Ты подралась вчера с кем-то?

Сон с меня тут же слетел, и я взяла маленькое зеркало, чтобы посмотреть на себя сзади.

Спать сразу расхотелось, и томная усталость пропала – как рукой сняло. Я стиснула зубы, мысленно недобрым словом вспоминая короля Рихарда.

Принцесса Хильдерика понятия не имела, как выглядит засос, и по своей наивности приняла его за синяк.

- Надо позвать врача, - заволновалась она. – Я скажу слугам…

- Не надо, - остановила я её немного резче, чем хотелось. – Незачем тут врач. Видимо, ударилась вчера, когда плавала, только и всего. Шея совсем не болит. Ты бы не сказала, я бы и не заметила.

- Уверена? – она смотрела на меня, и глаза были – два омута беспокойства.

Я опять подумала, что ей надо бы заботиться о мужчине. О надёжном, любящем, верном мужчине. Но где найти такого? Остались ли они на этом свете?

- Уверена, - я решительно встала и надела берет, к которому уже были прикреплены новые петушиные перья – алые, с черными вкраплениями.

Засос стал последней каплей в истории со сватовством короля драконов. Я угрюмо поправляла берет, глядя на себя в зеркало и не видя отражения. Только сейчас, когда опасность была позади, на меня нахлынули злость, досада и… стыд. Мне было стыдно, что я выбралась из вчерашней передряги только лишь благодаря драконьей милости. Я думала о себе, что справлюсь с драконом в любом обличии, махала ковшиками, дерзила, и считала, что дракон присмирел, потому что я поставила его на место, а оказалось, что он всего лишь снисходительно посматривал на выходки юного принца-сопляка, который хорохорился, как петушок перед орлом.

Я сняла берет и оторвала петушиные перья, сжав их в кулаке до хруста.

- Анча! Что ты делаешь?! – Хильдика огорченно ахнула. – Я так долго их пришивала…

- Прости, - тут я немного пришла в себя, и мне стало стыдно уже по другой причине. – Прости сердечно. Задумалась, рассердилась – и сама не заметила, что сделала.

- Задумалась о драконах? – Хильдика опустила ресницы и забрала у меня перья.

Покрутила их в руке, вздохнула и выбросила за окно, проследив их полёт.

- О них, гадах ползучих, - сказала я сквозь зубы.

- А ведь я говорила тебе, чтобы не болтала невесть что, - сказала Хильдика тихо, но упрямо. – Кого зовёшь – тот и придёт. Вот ты и накликала беду. И как теперь избавиться от этих чудовищ?

- Так уж и чудовищ, - скривилась я, продолжая по привычке храбриться.

Всё во мне противилось, чтобы признать силу и мощь драконов. И я уже придумывала причины, почему проиграла вчера… Вернее, могла бы проиграть, если бы Рихарду так захотелось.

- А кто?! – Хильдика порывисто обернулась ко мне – только звякнули золотые подвески. – При одном взгляде на него пробирает дрожь! Хочется упасть и… и умереть прямо на месте, - она даже побледнела, замерев с остановившимся взглядом, и явно переживая события на вчерашнем пиру.

Что бы с ней случилось, столкнись она лицом к лицу с Рихардом? Ночью, в открытом море. Причем, когда он голый и со своей дубинкой наперевес.

Я злилась всё больше, потому что в словах Хильдики была правда, которую я не хотела признавать. Да, вчера я перепугалась, как трусливая вилланка. Но это лишь потому, что дракон застал меня врасплох, и превращался в дракона, когда ему хотелось. Встреться мы с ним в настоящем бою…

- Ты идёшь? – окликнула меня Хильдерика. – Сегодня принц Альбиокко завтракает с отцом. Ведь сегодня день поминовения.

- Помню, - проворчала я, поднимая руки, чтобы подруга затянула на моей талии алый кушак.

День поминовения устраивался каждый месяц, пятого числа. Мы с отцом проводили его по давно заведённому ритуалу – завтракали на террасе, отослав слуг. Вспоминали маму и давно почивших предков, и смотрели на море. Когда в Солерно ещё жили язычники, они верили, что души усопших превращаются в чаек. Поэтому в день поминовения принято подкармливать этих птиц. О покойном брате я не могла говорить, но никто не мог помещать мне думать о нём, когда мы с отцом бросали крошки прожорливым, галдящим птицам.

Хильдика уже принесла из кухни блюдо с круглыми пшеничными булочками, которые полагалось есть за завтраком в этот день, закрыла их белой газовой тканью и поставила блюдо себе на голову – тоже пережиток прежних обычаев.

Я любила смотреть, как она носит поминальную выпечку. Это красиво, когда женщина идёт, грациозно покачивая бёдрами, сохраняя равновесие и лишь иногда придерживая блюдо кончиками пальцев.

Мы вышли из спальни, прошли по коридору, почти миновали открытую галерею, как вдруг я услышала звуки флейты. Мелодия была незнакомая, но сразу стало ясно, кто осмелился играть в этот день.

Драконы!..

Глава 7. Прекрасный принц

- Её нет, - проворчал Рихард, когда они с Тюнвилем раздали все подарки городским девицам и отправились во дворец.

На ходу король просматривал список, в котором были отмечены аккуратными крестиками все девицы, явившиеся за подарками на площадь.

- Ты же не надеялся, что твоя сирена ночью отказалась от острова, а утром прибежит за браслетом? – пожал плечами Тюнвиль.

- Да, она та ещё гордячка, похоже, - усмехнулся Рихард. – Но я найду её, можешь быть уверен.

- Плохой способ понравиться принцессе Аранчии и её брату, - заметил Тюнвиль.

- Принцессе я понравлюсь с первого взгляда, - хмыкнул Рихард. – И пусть потом её братец лопнет от злости. Видел, как девки на него набросились? А он сидит себе такой, только ручку протянул. Строит из себя бесстрашного героя, а красуется, как кокетка!

- Тебя так задело, что девицы предпочли прекрасного принца грозному королю?- Тюнвиль спросил это ровным тоном, без издевки, но Рихард сразу уставился на него исподлобья.

- Похоже, тебе тоже нравится залезать мне под шкуру, как тому прекрасному принцу, - процедил он сквозь зубы. – Наверное, в этом городе все становятся бесстрашными идиотами.

- Ты слишком подозрителен.

Драконы вошли во дворец, и Тюнвиль повёл бровями, предлагая выйти на террасу, где шум моря заглушил бы разговор. Рихард мигом сообразил, что к чему, и первым прошёл к балюстраде, насвистывая и оглядываясь. Здесь было пусто, и братья одинаково облокотились на перила, любуясь предзакатным морем.

- Ну? – спросил Рихард. – Что за тайны?

- Не тайны, странность, - Тюнвиль осторожно подбирал слова. – Я поймал принцессу Хильдерику на руки…

- И у тебя сразу всё пошло в гору, - перебил его Рихард. – Слушай, я уже понял, что ты заглядываешься на эту худородную принцессу. Она, конечно, хороша собой, но тебе нужна жена с чистой кровью и девственница. Которая нарожает сыновей-драконов. А этот красивый сосуд пустой до звона. Семь лет муж её окучивает, а толку?

- Принцесса – девственница.

Рихард замер и замолчал, приоткрыв рот. Ему понадобилось время, чтобы уяснить то, что было сказано.

- Ты уверен? Не ошибаешься? – произнёс король, и в его голосе послышалось шипение, как у огромного змея.

- На ней много золотых украшений, - объяснил Тюнвиль, - это сбивает с толку. Но я уверен. Я держал её на руках, и прижимал к себе. Она горячая, как солнце – так и палит. И мне с первого дня было что-то подозрительное в ней – когда увидел её впервые, и потом, когда она налетела на меня перед обедом…

Рихард расхохотался так, что спугнул чаек, которые сидели на краю балюстрады. Он хохотал и не мог остановиться, хлопая себя по ляжкам и сгибаясь от смеха. Тюнвиль наблюдал за братом без тени улыбки, дожидаясь, пока тот закончит веселиться.

- Значит, наш грозный-грозный принц грозен только на словах? – король вдосталь насмеялся и даже смахнул набежавшие слёзы. – Ах, поганец! Это я должен был догадаться! Мальчишка слишком спесивый, теперь понятно – почему. За семь лет так и не распечатал жену! Не знает – как? Или не может? – он опять захохотал.

- Или женщины его не интересуют, и принцесса – только прикрытие, - выдвинул третью версию Тюнвиль. – Тебе не кажется странным, что мальчишка сразу начал к тебе цепляется?..

- Потому что завидует настоящему мужчине, - самодовольно заметил Рихард.

- Или это – любовь с первого взгляда, - невинно подхватил его брат.

Король сразу перестал веселиться и посмотрел на герцога, бешено блеснув глазами:

- Ты говори, Тюн, да не заговаривайся.

- А что ты сразу разозлился? – не послушал предостережений брат. – Не ты же в него влюбился?

Рихард сжал кулаки, и неизвестно чем бы закончился разговор, но тут на террасу вышла принцесса Хильдика – без сопровождения мужа и служанок, очень задумчивая и немного грустная. Она прошла до балюстрады, рассеянно бросила чайкам пригоршню крошек, вздохнула, оглянулась – и только тогда заметила драконов.

- Пошли, - углом рта сказал Рихард Тюнвилю и, изобразив самую приветливую улыбку, направился к принцессе, которая вмиг стала бледнее полотна. – Любуетесь морем, ваше высочество? – поинтересовался король, небрежно опираясь на мраморный столбик перилец. – А я всё жду, когда появится зелёный луч…

- Зелёный? – пробормотала она, опуская глаза и дрожа так, будто её колотило в припадке падучей. – Разве такие бывают, ваше величество?

- Бывают, - ответил вместо короля герцог. – Иногда перед тем, как опуститься в море, солнце бросает последний луч – изумрудно-зелёный, как камни в вашем ожерелье, принцесса.

Она невольно подняла руку, коснувшись золотого ожерелья с изумрудами, которое закрывало её от горла до ключиц.

- Однажды некая жестокая красавица сказала, что я найду достойную королеву только после того, как увижу зелёный луч солнца на закате, - объяснил Рихард, буравя принцессу взглядом и раздувая ноздри, как перед хорошей дракой. – Может, посмотрим на закат вместе? Вдруг мне повезёт?

- Я лучше… мне лучше вернуться, - пролепетала Хильдерика, попятившись. – Я должна найти мужа… думала, он здесь…

Глава 8. Перемирие между драконом и человеком

- Как ты могла, Хильдика? – выговаривала я подруге в наших покоях. – Повелась на их сладкие речи, как рыбка на наживку!

- Это ты всё не так поняла, - слабо возражала она. – Они… они не такие, как мы думали… как мы слышали… Они учтивы, вежливы… Даже король Рихард ведёт себя, как благородный человек… если не бить его ковшом.

- А за что он получил ковшом, ты не помнишь? – спросила я сквозь зубы. – Не будь наивной, Хильдика. Это – коварные, хитрые змеи. Притом, мужчины. Держись от них подальше и не верь ни единому слову.

- Они всего лишь хотели посмотреть моё ожерелье. Я сама позволила, - наивно возразила она, и эта наивность довела меня до белого каления.

- Да не ожерелье они хотели посмотреть, а осмотреть тебя! Как девиц на площади! – взорвалась я так резко, что Хильдерика от неожиданности вздрогнула.

- Зачем? – удивлённо спросила она.

- Затем… - я вовремя прикусила язык и заставила себя глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы спустить пар. Иначе можно наговорить лишнего. – Откуда я знаю? – пожала я плечами. - Может, короля возбуждают женские затылки.

Хильдика некоторое время смотрела на меня, задумчиво морща лоб, а потом сказала:

- Ты говоришь странные вещи. А поступаешь – страшно, а не странно. Как теперь быть с королём? За что ты так его избила?

- А, теперь мы переживаем за доброго королика? – не смогла сдержать я раздражения и снова запылала.

- Не переживаю, - глаза у неё забегали, и это мне совсем не понравилось. – Просто… как он отнесётся к этому? Это даже не удар ковшом…

– Чего мы боимся? – спросила я с вызовом. - Помню, кто-то плакал, что человек не может справиться с драконом. Смотри – человек справился. Представляешь, что будет, если его драконье величество узнает, что его избила женщина?

- Мне кажется, ты просто застала его врасплох, - ответила Хильдика после мучительных раздумий. – И, возможно, он не хотел ссориться с принцем, чтобы принцесса его не возненавидела.

Она как будто пыталась преуменьшить мои заслуги. А ведь я – я, женщина, простая женщина! – измолотила дракона и даже не пострадала сама.

- Ничего не понимаю, - я уставилась на подругу, прищурив глаза. – Ты за кого? За меня или за этих хвостатых гадов?

- Конечно, за тебя! – воскликнула Хильдика и даже замахала руками в ужасе. – Что ты такое говоришь?! Но что ты делаешь, Анча… Иногда мне кажется… - она замолчала, опустила голову, но потом твёрдо закончила: - Иногда мне кажется, что ты ничуть не лучше драконов.

- Вот спасибо, - сказала я ледяным тоном. – И ты говоришь, что точно на моей стороне? А по-моему, тебе так понравился этот свирельщик, - я изобразила, как играю на невидимой дудочке, - что ты не против сама поиграть на его свирели.

- Что?! – Хильдика побледнела, покраснела, а потом закрылась вышитым рукавом и расплакалась.

Я показалась себе настоящей свиньёй и принялась неуклюже утешать её, но она оттолкнула мою руку.

- Как ты могла так сказать обо мне? Как ты могла?..

В эту ночь я почти не спала – вертелась с боку на бок и мучилась угрызениями совести, слушая, как в соседней комнате то всхлипывает Хильдика. Под утро она, кажется, уснула, потому что затихла, а вот мне никак не спалось. Мысленно я снова и снова прокручивала в памяти драку с королём драконов. Поддавался ли он? Мне хотелось верить, что он сражался со мной в полную силу. Я вспоминала его перекошенное от ярости лицо – страшное, со шрамами, залитое кровью, в обрамлении иссиня-чёрной бороды и всклокоченных волос… Омерзительное существо. И ужасное… В какой-то момент мне показалось, что из человеческой оболочки на меня взглянуло страшное чудовище…

Король Рихард был выше меня на голову и гораздо шире в плечах, и тяжелее, и когда он повалил меня на пол…

Я села в постели, обхватив колени.

Да он мог просто раздавить меня, эта драконья туша. А ведь не раздавил. Я выдержала. Я – выдержала. И даже не растерялась – долбанула его так, что сама потом замучилась смывать со лба драконью кровь.

И что это значит? Это значит, что легенды и слухи не лгут. Человек может победить дракона. И не просто человек, а…

А я.

Снова вытянувшись на постели, я усмехнулась, глядя в потолок. Что ж, приятная мелочь в сундучок принцу Альбиокко. Теперь драконы будут знать, что с правителями Солерно следует считаться. И держать ухо востро. Или что там у змеюк вместо ушей? Теперь будут держать хвост наперевес. Я посмеялась над своей шуткой и, наконец-то, задремала.

Разбудили меня солнце и Хильдика, которая, как обычно, кипятила кофе, чтобы предложить мне чашку сразу после пробуждения.

- Просыпайтесь, ваше высочество, - сказала моя подруга, как ни в чём не бывало. – Доброго вам утра.

Но когда она подняла голову, я увидела, что глаза у неё опухшие от слёз.

- Прости меня за вчерашнее, - искренне сказала я, выскакивая из постели и потягиваясь. – Не знаю, что на меня нашло. Но я так рассердилась и испугалась.

- Испугалась? – эхом переспросила Хильдика.

- За тебя, - подтвердила я. – И даже не поблагодарила за то, что одна маленькая смелая девушка не побоялась заслонить меня от дракона. Как у тебя ума-то хватило встать у него на пути?

Глава 9. Кефаль, мурена и птица

Ещё до рассвета наш кортеж из шести лодок отправился от побережья на восток, где были апельсиновые острова, о которых говорила Хильдика. В моей лодке расположились король Рихард с братом и Хильдика с двумя служанками. На остальных лодках ехали слуги, охрана и повара в компании с корзинами провианта. Причём одна лодка была полностью занята людьми короля – он сам настоял, чтобы его сопровождали.

Это меня немного беспокоило, но я рассудила, что Рихард вряд ли будет убивать дерзкого принца Альбиокко и похищать принцессу Хильдерику при помощи солдат. Возможно, просто боится, что опять получит по носу?

Я украдкой рассматривала королевскую физиономию.

В жемчужном утреннем свете Рихард выглядел почти как прежде – только оставались зеленоватые синяки под глазами, а нос был уже в порядке, даже опухоли не осталось. Наверное, именно поэтому король был так весел – радовался, как ребёнок, то принимаясь напевать, то с преувеличенной вежливостью расспрашивал меня о том, какая рыба водится в этих местах и на какую наживку идёт.

На вопросы короля я отвечала коротко, без особой охоты и всё время делала вид, что занята то рулём, то парусом.

- А вы знаток, ваше высочество, - соизволил похвалить меня Рихард. – Руль держите крепко и волну чувствуете – лодка не плывёт, а летит.

- Благодарю, ваше величество, - сказала я и потянула канат, поворачивая парус, чтобы поймать ветер.

- И с парусом управляетесь мастерски, - продолжал король. – Гляжу на вас – и даже придраться не к чему. А что насчёт моего вчерашнего совета? Вы ему последовали?

Хильдика тут же вопросительно посмотрела на меня, ожидая объяснений насчёт королевских советов. Следом за ней на меня уставились и её служанки.

- Его величество увлекается садоводством, - сказала я небрежно и снова повернула парус. – Советовал кое-что по этому поводу.

- Садоводством? – озадаченно переспросила Хильдика и нахмурилась, пытаясь понять – что именно забыл в саду король-дракон.

- Я учил вашего мужа, как работать тяпкой, когда окучиваешь груши, - пояснил ей Рихард, старательно удерживая серьёзность на физиономии, но было видно, что его так и распирает от смеха.

- Груши? Ах, груши… - Хильдерика справилась с удивлением и наивно пояснила: - Но в Солерно не растут груши, милорд. У нас только апельсиновые деревья, виноград, инжир, мандарины, дыни, персики…

- Да-да, принцесса, не утруждайте себя перечислением, - заявил Рихард. – Мы уже поняли, что в грушах ваш муж не разбирается, - и он заржал, будто сказал что-то очень смешное.

Впрочем, даже герцог Тюнвиль улыбнулся, бросив на меня быстрый взгляд, но сразу же принялся со скучающим видом глядеть на море.

Хильдерика неуверенно засмеялась, из вежливости поддерживая непонятную ей шутку, а я исподлобья следила за хохочущим королём – его намёки мне не нравились. Но затрагивать эту опасную тему я не собиралась. Лучше сделать вид, что принц Альбиокко выше всего этого. Выше всяких там намёков про окучивание женщин.

Мы добрались до острова, вытащили лодки на песчаный пляж, женщины и слуги отправились разбивать и обустраивать лагерь, а я снабдила драконов удочками и сундучком с рыболовными принадлежностями, добавив пару фраз о том, как принц Альбиокко будет счастлив, если король примет этот маленький и скромный подарок.

На самом деле, сундучок не был маленьким и скромным. Он был сделан из драгоценного чёрного дерева, уголки и крышка окантованы серебром и перламутром, а внутри в многочисленных ящичках и отсеках лежали крючки из самого лучшего железа, всех размеров и форм, поплавки из перьев райских птиц и из южной пробки, серебряные коробочки для наживки, и нож с односторонней заточкой, из чёрной травлёной стали, с рукояткой из кости, на которой были искусно вырезаны резвящиеся в воде сирены. По-настоящему королевский подарок. Признаться, мне было жалко расставаться с такими вещичками, но я посчитала, что жадность в этом деле сыграет против меня.

Подарок был принят милостиво, и мы с драконами отчалили в лодке, отойдя от острова локтей на двести, и забросили удочки. Герцог Тюнвиль вскоре сунул удилище под скамейку, а сам растянулся на носу лодки, закрыв глаза и, кажется, задремал. Я очень ждала, чтобы и король отправился баиньки, но Рихард забрасывал удочку за удочкой и таскал одну за одной жирных рыбин. Их уже билось на дне лодки около десяти, а мой поплавок жалко болтался на волнах. И это веселило Рихарда необычайно.

- Сегодня вам не везёт, принц, - разглагольствовал он. – Похоже, придётся мне поучить вас не только окучивать, но и подсекать.

- По-моему, подсекаю я неплохо, вы это испробовали на себе, - сказала я, намекнув, как повалила во время драки эту царственную тушу.

- Да, дерётесь вы с такой злостью, что можете убить, - продолжал Рихард. – Я вас понимаю, сам такой – чуть увлекусь, и меня не остановить. Один раз участвовал в турнире, на тупых мечах, и чуть не покалечил Большого Ллойда… Вы знаете, кто он такой?

- Нет, а должен? – равнодушно спросила я.

- Это лучший мечник в королевстве, - король выдернул из воды ещё одну рыбу, нацепил на крючок улитку, поплевал на неё и забросил в море.

Я проследила полёт наживки взглядом и с раздражением увидела, как почти сразу же поплавок запрыгал – его ухватила очередная тупая рыбина, которой почему-то больше нравилось попадать на крючок королю, а не ко мне.