Королевство пепла

ВНИМАНИЕ!

Данный файл предназначен для ознакомления,

поэтому просим после прочтения удалить его.

Над переводом работали:

Переводчик: Габриэла Бейбарсова

Редактор: Виталина Селезнёва

Перевод предоставлен группой

Falling Kngdoms | Translation books

Посвящение

Для Алекс, БФФ и партнёра в письме

Один

Разыскивается: живой, за преступления и измену короне.

За тысячу золотых монет даже Аврора могла поверить, что улыбающаяся девушка с портрета — убийца.

Аврора сорвала плакат и смяла его в шар. Она шагала вот уже неделю, но была ещё недостаточно далеко. Даже это маленькое нагромождение домов на опушке леса ждало её.

Она так устала, что могла сделать это. Грязь чесалась под ногтями. Волосы спутались вокруг плеч, кровь застыла в волдырях на ногах. Она не знала, куда идти. Она не знала, как строить укрытия и ловить пищу. Она даже не знала, как люди за пределами столицы говорили, так что выделялась всюду, куда б ни пошла. А теперь королевство покрыто плакатами о розыске, обещая богатство захватившему её. Царская стража недалеко. Но Аврора должна пойти в деревню. Она никогда не чувствовала себя такой голодной. Она прежде не надеялась, что найдёт лесной ручеёк или выяснит, съедобная ли ягода, или же проводила свой день в поисках еды. Она никогда не думала, откуда приходила её еда, оставляла так много не съеденного, что выбрасывала. Ей нужно больше пищи, если она хочет зайти дальше, иначе её точно поймают.

К тому же, кто подумает, что она принцесса, если на неё сейчас посмотрит?

Деревня на рассвете была тихой. Несколько человек шли по улице, но почти засыпали, или были так поглощены своими поручениями, что едва смотрели на Аврору.

Аврора чувствовала запах свежего хлеба. Она последовала в магазин с вывеской над дверью с колоском на ней. Закрыла глаза и вдохнула запах пищи. Живот в ответ заболел.

Она огляделась. Стражи в поле зрения не было. Придётся рискнуть.

Зазвонил маленький колокольчик, когда она открыла дверь. За прилавком работала женщина средних лет, тяжело дыша от горячего пара хлеба на подносе.

— Добро пожаловать, добро пожаловать, — сказала она, не поднимая головы. — Прости за внешний вид, я одна с утра. Чем могу помочь?

— Э-э-э… — Аврора подошла ближе. Женщина с булками на подносе внезапно остановилась и посмотрела на неё.

Аврора напряглась. Она взглянула на дверь, готовая бежать.

— Боже мой, девочка, — прошептала женщина, — ты страшно выглядишь. Что случилось?

— О. Я путешествовала, — Аврора изо всех сил старалась не содрогнуться при этих словах, ведь она говорила с таким старомодным акцентом.

Женщина хмыкнула.

— Столько путешествуют в эти дни. Не хватает еды, не хватает работы, все думают, что должны идти. Это небезопасно для таких молоденьких, как ты. Вообще для всех.

Аврора подошла ближе. Свежий хлеб пах слишком вкусно, чтобы сопротивляться.

— Я хотела купить немного хлеба.

— Да, да, конечно. Я б дала тебе немного просто так, правда, но тут так трудно… Я действительно не могу без денег.

— Всё в порядке, — сказала Аврора. — Спасибо, у меня есть деньги, — она порылась в сумке и вытащила кошелёк, что ей дал Финнеган. Глаза женщины расширились, когда зазвенели монеты. Аврора наклонила кошелёк к себе, когда открывала его, скрывая серебро и золото. Она выбрала несколько медных монеток и положила их на прилавок.

Женщина порекомендовала кое-что, и Аврора взяла две буханки.

— Если хочешь остаться, — добавила женщина, запихивая хлеб в бумажный пакет, — попробуй «Красного Льва» ниже по улице. Там хорошие люди, не задают лишних вопросов.

Аврора крепче сжала сумку.

— Мне нечего скрывать, — сказала она, — Но спасибо за совет.

Колокол вновь зазвонил. Маленькая девочка бросилась к ней.

— Мама! Мама, солдаты!

Солдаты. Аврора повернулась так быстро, что ударилась о прилавок. Что если стража следует за нею? Или кто-то увидел её за эти пять минут?

Женщина посмотрела на Аврору.

— Откуда ты знаешь, Сьюзи? Ты видела?

— Они выходили из леса. Я несла хлеб госпоже Джонс, как ты сказала, а солдаты шли по улице и заглядывали в каждый дом.

Булочница на мгновение остановилась.

— Это не причина перестать разносить хлеб, Сьюзи. Народу всегда нужен хлеб, чтобы ни случилось. Быстрее, позаботься об этом, и не беспокойся о солдатах.

— Но…

— Быстрее!

Девочка уставилась на мать. Она бросила на Аврору любопытный взгляд, потом кивнула.

— Хорошо, иду. Я просто думала, тебе надо знать, — вновь посмотрев на Аврору, она бросилась к двери.

— Спасибо за хлеб, — сказала Аврора, пытаясь удержать голос от дрожи. — Я посмотрю гостиницу.

— Глупый ребёнок, — пекарь зашагала вокруг прилавка. — Лучше иди быстрее, если они ищут тебя.

— Меня? — Аврора попыталась нахмуриться, отгоняя панику. Этот правильный взгляд, невинная путаница? Но пекарь не поверила. Она схватила Аврору за запястье и толкнула её к двери за стойкой.

— По крайней мере, выйди через заднюю дверь. Нет смысла общаться с солдатами, если меня будут спрашивать. Там улицы тише, ближе к краю деревни.

Она толкнула Аврору в кладовую с мешками муки и счётами под лотками поднимающегося теста со всех сторон. Низкий потолок поддерживали две доски, и пекарь обошла их, направляясь к двери.

— Вот тут. — сказала она. — Эта дверь, можешь не прятаться, они здесь осмотрят и сейчас уйдут.

Кто-то постучал в заднюю дверь.

— Открой! — закричал мужчина. — Приказ Короля! Нам надо всё осмотреть!

Булочница отпрянула, сжимая запястье Авроры. Она повернулась к магазину, но раздался колокол у входной двери. Вошли двое солдат. Они остановились, увидев Аврору, их глаза расширились. Они могли узнать, что она в этой области, но не знали, что она тут. Она должна была скрыться, когда услышала, что её ищут.

Солдаты вытащили мечи, кто-то закричал снаружи. Аврора вывернула запястье из руки булочницы и рванулась к задней двери. Солдат открыл её, и в кладовую ворвались трое мужчин с поднятыми мечами. Аврора отпрянула, выхватила кинжал из сумки.

Глупо думать, что в магазине безопасно. Теперь они поймают её, притащат в столицу под громкий смех короля Джона, а после сожгут в костре на его глазах.

Ближайший солдат схватил её за руку. Она вывернулась, паника вспыхнула в ней, огонь промчался по полу кладовой. Солдат, крича, сорвал плащ. Мешки загорелись, как и деревянные доски. Булочница закричала, и Аврора прыгнула мимо неё и кричащих солдат, убегая к двери.

Её тело, казалось, полыхало. Она увернулась и выбежала из кладовой на улицу.

Другие солдаты бежали к булочной. Аврора развернулась на месте. Должно быть что-то, где она может скрыться.

— Стой! — крикнул кто-то, держа арбалет. — Стой, или буду стрелять!

Но он не мог её убить. Король хотел получить её живой.

Дым валил из булочной. Аврора обогнула здание, и арбалетный болт полетел за нею. Языки пламени плясали в окне. Были слышны крики булочницы.

Аврора побежала на другую улицу, ещё одну, но деревня была не такой большой. Нигде не скрыться. Она рванулась к лесу, но ноги ныли и кровили, и она споткнулась.

Солдат схватил её за руку. Она оттолкнула его, затрещал огонь. Человек закричал от боли и отпустил.

Воздух пропах дымом. И солдаты ещё бежали за нею, ещё кричали. В голове звенели их голоса. Они собирались её поймать. Не где спрятаться, они поймают её, король сожжёт её, замучает, превратит в ничто…

Нельзя позволить этому случиться.

Подпитываемый её страхом, огонь пошёл по земле, зажигая линию между ней и солдатами, что приближались, и дальше к зданиям.

Дом на краю деревни загорелся. Люди кричали, вспыхнуло пламя. Слишком жаркое, слишком сильное. Она пыталась прекратить, но пламя пылало, словно движимое её паникой.

Она нырнула в лес. Когда бежала, натыкалась на кусты ежевики и корни деревьев. Она перепрыгнула через грязную лужу, заплескалась вода, когда она приземлилась и побежала. Вокруг поднимался пар.

Впереди стояло дерево с низко висящими ветвями. Аврора стала подниматься по нему, кора впивалась в ладони. Поднималась, пока ветви под нею не начали гнуться.

Дым вдалеке поднимался в воздух.

Вся деревня горела.

Булочница помогла ей, пыталась защитить, а она сожгла её магазин.

Она должна продолжать. Шаг за шагом, сколько может, пока её не поймали. Но двигаться она не могла. Жестокий огонь добрался деревьев. Она не могла отвести взгляд.

Это от неё. Нельзя использовать магию. Она не хотела всё сжигать, но паника взяла верх и теперь…

Она сделала это. Она не знала, на что способна, пока не станет контролировать себя.

Она смотрела, как пылал огонь, солнце взошло и упало на небесах.

Она должна вернуться. Должна. Даже со стражей. Это её огонь. Она должна помочь.

Но стало темно, прежде чем она спустилась с дерева. Она шла обратно, осторожно, ведь стража могла схватить её в любой момент.

Она никого не видела.

Чем дальше она шла, тем сильнее становился запах дыма и сожжённого дерева. Конец леса показался на глаза. Мир за его пределами был черен, скрыт дымом, словно одеяло в ночном небе.

Она подкралась к краю деревьев. Солдат не было. Никого не было.

От деревни остался только пепел.

Два

Дым жалил глаза Авроры, когда она смотрела на остатки деревни. Несколько зданий ещё цеплялись за жизнь с почти разрушенными стенами и обгоревшими балками, но остальное рухнуло. Всё пропало.

Она не могла сделать это. Нет. Её магия столь мала, как свеча. Она разрушила фонтан на площади, прежде чем убежала, но мыслью сжечь деревню не могла.

Оставалось надеяться, что пекарь убежала. Она надеялась… на слишком многое.

Аврора подошла к краю леса. Она никого не видела, но, конечно, некоторые пытались спасти то, что могли, чтобы оплакать потерянное. Она сделала ещё один шаг, ветвь щёлкнула под ногой.

— Что это? — сказал человек из руин. Кто это выживший или стражник? Если он жив, она должна помочь. Он может быть в ловушке. Но если он стражник…

Рука зажала её рот. Аврора ахнула, но ладонь поглотила звук. Она толкнула локтём, сжалась, потянулась к огню…

— Тихо, Аврора, — прошептала на ухо ей похитительница. — Это я. Крапива.

Певица из «Танцующего Единорога». Она должна быть в Петрикоре, а не скрываться в лесу, не хватать Аврору в темноте.

— Не двигайся, — сказала она так тихо, что Аврора едва чувствовала её дыхание у уха. — Два стражника на той стороне, — она ослабила хватку и потянулась за чем-то на земле. Аврора не видела, что она делала, что чувствовала руку Крапивы в воздухе мимо щеки. Небольшой глухой звук, стон дерева — и одно из обугленных зданий содрогнулось.

Два стражника показались в поле зрения с высоко поднятыми над головой факелами. Пламя осветило обломки — обугленные обломки дерева, что ударила Крапива.

Что-то скрипнуло. Стражник взглянул на дом и раздражённо выдохнул, второй осматривался.

— Я что-то слышал, — сказал он.

— Это просто лучина, — отмахнулся первый.

— Надо убедиться.

Крапива вновь зажала рукой рот Авроры, но в этом не было нужды, так как она едва дышала от страха.

Второй стражник посмотрел прямо на них. Может быть, он их не видел, не в сиянии факела, когда воздух наполнен дымом, но это длилось мгновение, и он смотрел за лесом.

Что-то рассекло воздух. Первый стражник пнул лучину. Он вновь ударил её, и дерево затрещало.

— Что делаешь?

— Доказательство, — фыркнул первый. Он пнул её третий раз, и сажа вновь взмыла в воздух. — Они скрипят, шатаются. Тут только мы.

Лучина вновь заскрипела, в согласии.

— Я до сих пор считаю, что нам надо осмотреться.

— Хорошо, — кивнул первый. — Ты это сделаешь. А я сяду у тепла с ромом и уделю этому зданию то внимание, которого оно заслуживает. Будучи девушкой, ты б вернулся сюда? Нет!

Он зашагал прочь. Второй стражник ещё раз осмотрел дерево, прежде чем последовать за ним.

Крапива ослабила хватку.

— Быстро, — шепнула она. — Ступай мягко.

Аврора колебалась. Она понятия не имела, что Крапива тут делала, но та могла помочь ей уйти от стражи, и Аврора подчинилась. Крапива не могла привести её в место опаснее, чем это.

Они ползли по лесу. Крапива тянула Аврору за запястье. Никто не говорил. Аврора содрогалась каждый раз, когда задевала ветку или шуршала в траве, но лес вокруг них переполнился шумом — уханьем совы, пробиранием существ через папоротник. Человеческих голосов не было слышно, не видно факелов и не заметно признаков преследования.

— Мы должны идти открыто, — через час молчания промолвила Крапива. — Труднее отследить по полям, меньше рваных веток.

Вода клокотала перед ними. Земля кренилась вниз, лунный свет скользил по ручьям.

— Чтобы собаки не взяли след, — Крапива вошла в воду. Аврора последовала за нею. Вода пропитала обувь, охладила больные ноги и волдыри.

Поток вывел их из леса на открытые холмы. Отары овец спали в траве, но не было никаких зданий и признаков человеческой жизни.

— Тут безопасно разговаривать? — спросила Аврора.

Крапива отпустила её запястье.

— Да. Спокойно. У тебя должно быть много вопросов.

У Авроры было столько вопросов, что говорить она не могла. Крапива даже не намекнула, почему она тут, что случилось в деревне. И единственными словами Авроры было «как ты меня нашла».

— Это было просто. Повезло, что ты сбегала от стражи вот таким образом.

— Ты следила за мной? С Петрикора?

— На расстоянии дня. Когда я увидела огонь, подумала, что ты там. Рада, что пришла.

— Почему? Почему ты…

— Принц Финнеган меня попросил.

— Финнеган? — Аврора остановилась. Финнеган, принц Ванхельма, что помог ей бежать из дворца, предложил отказаться от Родрика и Алиссайнии. Зачем ему просить Крапиву идти за нею? Вода не давала ответа. — Финнеган попросил следить за мной?

— Аврора, нам надо идти.

— Ты работаешь на Финнегана?

— Да. Как и сказала. Но надо идти, поговорим в пути.

Аврора не двигалась. Крапива работала на Финнегана. Конечно. Она была на банкете в честь Авроры, приглашённая самим Финнеганом, после того, как внезапно заболели другие музыканты. Она прокралась в замок, разговаривала с Авророй незадолго до того, как отравили Изабель, вскоре пропала… Аврора отступила назад, и поток кружился вокруг неё.

— Финнеган, — выдохнула она. — Он… участвовал в смерти Изабель? Вы убили её?

— Нет, — резко сказала Крапива. — Конечно, я не убивала девочку. И Финнеган тоже. У него есть недостатки, но он не включил бы ребёнка в схему. Он не будет причинять тебе вред. Я не знаю, кто её убил.

Крапива казалась искренней, возмущалась из-за обвинения, но это не объясняло её присутствие тут или на балу.

— И я должна поверить?

— Да. Ты считаешь меня убийцейиз-за того, что я с кем-то работаю? Я была на банкете смотрителем, принцесса. Глаза и уши, ничего более.

— Тогда ты должна знать, кто это, — Аврора почти кричала. Она закусила губу, чтобы контролировать гнев, прежде чем он вырвется на свободу. — Если ты видела, могла бы остановить.

— Принцесса… — Крапива потянулась к руке Авроры, но та вывернулась.

— Нет. Нет. Ты наблюдала за мной всё это время? Потому ты была в «Танцующем Единороге», когда я пришла? Ты привела меня к нему?

— Нет, принцесса, — тихо сказала Крапива. — Я никому не рассказывала твои секреты. Я была в Петрикоре, чтобы увидеть повстанцев прежде, чем ты проснёшься. И он хотел помочь тебе. Он не просил меня отвести тебя в Ванхельм, и я не сделала бы этого, даже если б просил. Он беспокоился за тебя. Как и я.

— Я могу позаботиться о себе, — Крапива просто смотрела на Аврору, пряди окружали её лицо в ожидании слов. — Куда ты ведёшь меня? — Аврора должна была задать больше вопросов, прежде чем пойти с ней. Они шли, и этого достаточно, но её наивность была глупой.

— Так далеко от деревни, как сможем за ночь. Ловушек нет, Аврора. Но здесь нельзя оставаться до восхода Солнца?

— Где? Я не пойду в другую деревню. Не сейчас, — только когда она сможет контролировать магию.

— И не надо. У меня есть что-то безопасное. Пещера. Но надо поспешить, если мы хотим туда добраться. Ты не должна мне доверять. Ты можешь меня прогнать, и я не буду за тобой следовать. Но я хочу, чтобы ты была в безопасности, а ты в безопасности со мной.

— Конечно, ты так думаешь, — Аврора так и не отошла. Крапива защитила её от стражи. И, независимо от мотивов, не обижала, напротив. Аврора выпрямила спину и пошла вдоль ручья. Крапива вышагивала рядом.

— Ты там была? — спросила Аврора. — Ты видела, что случилось в деревне?

— Она горела уже, когда я приехала. Но солдаты не сделали ничего, чтобы остановить пламя. Я видела, как они не давали деревенским жителям защитить дома. Они увели их всех.

— Это я. Это моя вина, — она разрушила целую деревню, осудила народ только своим присутствием.

— Твоя магия вышла из-под контроля?

— Ты уже знаешь об этом? — она не знала, почему была удивлена. Как долго Крапива наблюдала за нею, отмечая все детали?

— Я видела, — кивнула Крапива. — На свадьбе. И пламя у людей Джона. Это было не так трудно заметить.

— Я уничтожила эту деревню, — сказала Аврора. — Я не хотела. Это был несчастный случай, но это я, — она с детства слышала, что волшебство — это зло, боялась проклятья. Оно могло всё уничтожить. Вот доказательство. Её магия ничем не отличалась от остальной.

— Ты, возможно, начала. Но люди короля дали ей рухнуть. А потом используют это против тебя.

Ноги Аврора дрожали, пока они шли. Она спотыкалась, но не останавливалась. Поток превратился в ничто, и Крапива свернула с пути, ведя Аврору к другому краю леса.

Небо светлело, и Крапива положила руку на локоть Авроры.

— Там пещера. Трудноопределимая, если прежде там не был. Мы отдохнём.

— Пещера? — Аврора не видела никаких дыр в стене. — Что, если нас найдут? Мы не сможем сбежать!

— Безопаснее в тайнике, чем открыто. Но ты можешь найти другое место, если хочешь.

Крапива начала подниматься по скале, ставя ноги так, что ничто не рушилось. Аврора оглянулась — идти больше некуда. Она осторожно последовала за ней, ступая в тех же местах.

Аврора поколебалась у входа в пещеру, готовая к предательству, но певица уже раскладывала одеяла. Она положила рядом пару шкур, а также хлеб, воду и орехи.

— Ты голодна, — сказала она вошедшей Авроре. — Медленно ешь.

Аврора почти забыла о боли в животе после ужасов дня. Она отломила кусочек хлеба. Который был немного чёрств, жевать было больно. Это было самое вкусное из всего, что она ела.

Опустившись на пол, она с облегчением вытянула гудевшие ноги. Аврора скинула окровавленные туфли.

— Твои ноги, — промолвила Крапива. — Им нужно внимание.

— Они в порядке, — сказала Аврора. — Я просто не привыкла ходить.

— Конечно, не в свадебной обуви. Можно? — Крапива обхватила лодыжку Авроры и посмотрела на ступни. Аврора отказалась смотреть. Она знала, что там ужас, от боли при каждом шаге и пятен на внутренней стороне обуви. Она не хотела видеть.

Даже, если всё было плохо, Крапива не показала.

— Я принесу воду, чтобы убрать это, — сказала она. — Я надеюсь, никакого заражения нет. Будь осторожна, пока меня нет.

Аврора наблюдала за тем, как она вышла из пещеры. Ноги пульсировали, слишком опухнув, чтобы втиснуться в туфли, головная боль закрывала глаза. Она будет бороться, если надо, но не сможет, если не появится мотивация.

Когда Крапива вернулась, она опустилась на колени рядом с Авророй, вытащила потрёпанное платье из вещей и одним резким движением оторвала лоскут от подола.

— Твоё платье!

— У меня есть ещё, — выражение лица Крапивы изменилось. Она отбросила волосы на спину и замочила тряпку в воде. Аврора зашипела, когда она коснулась волдырей. Крапива работала в тишине, движения были нежны — и, закончив, склонила голову, глядя на руки. — Мы должны забинтовать, чтобы было чистым, так тебе будет легче ходить, — она оторвала от платья ещё одну полосу, оборачивая её вокруг ног Авроры, игнорируя её болезненное шипение. После того, как она крепко завязала её, посмотрела на другую ногу.

— Скажи, — она замочила вторую полосу, — что ты будешь делать?

— Полагаю, ты хочешь, чтобы я шла в Ванхельм.

— Финнеган хочет, — поправила её Крапива. — У меня нет предпочтений, кроме твоей безопасности.

— Почему?

— Я знаю, принцесса, что такое бегать одной. Финнеган пусть заботится о своих делах. Но мне интересно, что ты собираешься делать?

Аврора сглотнула и опёрлась головой о стену пещеры.

— Не знаю, — труднее всего было признать, что у неё нет идей, но это именно так. Она отвергла два предложения о поддержке — от Финнегана и Селестины, — помчалась бесцельно в мир, без назначения, без осознания. — Я только знаю, что не могу тут остаться.

— Нет, не можешь.

За горами был Фалрич. Царство матери. Двор помог бы ей, если б это не было домом королевы Айрис. И более далёкие царства, Палир или Эко, или дальше, но туда тысячи миль. Слишком далеко, хотя там легко можно скрыться, да и без поддержки.

И Ванхельм, королевство драконов за морем. Принц Финнеган обещал поддержку, но может ли она ему доверять? Он никогда не был до конца честен.

— Почему ты не убеждаешь меня ехать в Ванхельм, если работаешь на Финнегана?

— Я приношу ему информацию, не людей. Наблюдать за тобой — уже необычная задача, хотя приятная. Не сомневаюсь, что передам Финнегану твои цели. Но заставлять тебя не буду.

Крапива принялась перевязывать вторую ногу. Аврора чувствовала себя спокойнее. Она вытащила ожерелье из-под платья. Кулон в форме дракона развернул крылья, словно собирался взлететь. Кроваво-красный драгоценный камень сверкнул в глазах. Она провернула его между пальцами, словно в поиске ответа.

— Как думаешь, я должна ему доверять?

— Не могу сказать, — Крапива закрепила повязку. — Он всегда ставит себя на первое место, что бы это ни значило. Надо быть осторожной. Но ему тоже. Он не жесток без причины. И неплохой союзник, — она протянула Авроре руку. — Проверь свои ноги, может, ходить будет легче.

Аврора поморщилась, перенося вес на забинтованные ноги, но, хотя они ещё болели, были крепче, чем прежде. Она осторожно шагнула вперёд.

— Всё хорошо. Спасибо, — она пересекла пещеру, держась за стену.

Крапива кивнула и наклонилась, чтобы привести в порядок рюкзак, пряча выражение лица.

— Крапива, — тихо сказала она, — если ты наблюдала за повстанцами в Петрикоре… Ты знаешь, что с ними?

Крапива покачала головой, складывая разорванное платье.

— Не так уж, когда я уехала. Планы всегда были слабыми, но это делало их опаснее, я думаю. Они не думали о последствиях. И если ты собираешься просить их о помощи…

— Нет, — Аврора села и прижала подбородок к коленям. — Нет, — даже если б она их нашла, не доверяла бы им и их планам, не после увиденного. Подземелья, где они оставили столько мёртвых. Глупый крик, что почти вызвал бунт и стоил стражнику жизни. У них не было стратегии, морали, дисциплины. Она не может им помочь.

Но есть ещё одна мысль, что захватывала её с днями. Селестина. Она чувствовала, что ведьма наблюдала за нею, словно она вот-вот повернётся и увидит сияние её синих глаз в темноте. Селестина просила Аврору присоединиться к ней, когда видела её в последний раз, а Аврора сбежала со свадьбы. Она намекнула, что Аврора пожалеет об отказе и попросит присоединиться к ней. И она намекнула, что её мать совершила сделку. Сделку, которая погубила королеву. Сделку, что прокляла Аврору.

А если она прокляла тоже? Магию, что не контролировала, что жгла, пока не выжжет всё? У Селестины были ответы. Но Аврора не могла с нею встретиться. Все, кто торговались с ней, пострадали. Но идея не покинула Аврору. У Селестины есть нужные ответы, если она их попросит.

— Отдохни, — сказала Крапива. — Пока не решай, что делать.

— Это безопасно? — спросила Аврора. — Спать?

— Безопаснее, чем не спать. Спи, я не предам тебя.

Странно успокаивающим было слышать от Крапивы о своих страхах так прямо. Аврора свернулась на одеяле, приложила голову к стене. Крапива устроилась с противоположной стороны, прижав щёку к камню. И хотя Аврора чувствовала себя напряжённо, хотя было рано предполагать о безопасности, она слишком устала, чтобы не заснуть. И, только закрыв глаза, она провалилась в сон.

Когда она открыла глаза, снаружи было темно. Крапива исчезла, но её вещи были тут. Аврора потянулась. Это была самая лучшая ночь за неделю, по крайней мере, принесла ясность.

Она не могла остаться в Алиссайнии, если это означало скрываться в лесу и ничего не делать. Она не могла отказаться от королевства окончательно. Она должна помочь людям, как поддержавшему её пекарю, что полагались на неё в спасении от ярости короля. Она должна его остановить. И должна остановить себя и контролировать магию.

Финнеган — единственный вариант. Она не доверяла ему, но он многое знал. Он намекнул на магию, назвал её маленьким драконом. И она сожгла деревню. Так делают драконы?

Он помог ей прежде, даже если пролилась кровь. Он может знать всё, но, казалось, преследовал и цели Авроры. Он мог спасти её прежде, чем король Джон загонит её в угол.

И хотел достаточно поддержать её, отправив Крапиву обеспечить её безопасность, убедить присоединиться к нему. Дал ей плечо. Он что-то хотел от неё. И так легче было получить от него то, что хотела она.

— Крапива, — сказала она, когда певица вернулась с растениями в руках. — Я решила. Я хочу поехать в Ванхельм.

Три

Они перемещались ночью, минуя дороги. Ноги Авроры всё ещё дрожали, но повязки Крапивы помогли. Она заворачивала их в тряпки из одежды Крапивы и могла идти. Говорили мало, но Крапива напевала под нос отрывки мелодий, которые Авроре были незнакомы.

Крапива останавливалась каждые пару дней, покупала в городе продукты, оставляя Аврору в пещере или на дереве. Она возвращалась со свежей едой и отсутствующим лицом.

— Какие новости? — спрашивала Аврора. — Что случилось?

Ни одной хорошей истории. Стражники искали её в городах. Торговцев ловили на дорогах, бросали всё в грязь. Слухи о хаосе в столице, повстанцы, что боролись и рушили дома, казни на улице. И новости о деревнях, трёх, шести, что сожгла принцесса из ненависти к королевству.

Крапива сообщала это ровным голосом, не отрываясь от приготовления обеда или сборов. Просто нейтрально, факты, словно царство в руинах не по вине Авроры.

— Я получила записку от Финннегана, — сказала Крапива, вернувшись однажды. — Он согласился отправить лодку. Рада, что мы услышали от него, но мы приближаемся к точке встречи. Это небезопасно — ждать в поисках лодки.

— Думаешь, люди короля нас преследуют?

Крапива покачала головой.

Их поиски стали бессистемными. Они не знают, где ты, и мы не хотим это менять.

Им потребовалось ещё несколько дней, чтобы добраться до берега, но на рассвете они перелезли через вершину холма, и там был океан. Он раскатывался впереди, вода пенилась в сером. Судно оказалось в ста футах, устойчивое среди хаоса.

Аврора остановилась на вершине холма, чтобы посмотреть на него. Океан. Дикое, не как на картинах, сердитое, словно его разозлили зеваки. Воду приносил холодный ветер, и Аврора завернулась в плащ. Воздух походил на соль.

Это конец королевства. Конец знакомого Авроре мира. Она сделала глубокий вдох, пробуя его — а после пошла по склону рядом с Крапивой.

Ворчливый на первый взгляд мужчина ждал на берегу. Он кивнул Авроре и крапиве, когда они приблизились. Певица пробормотала несколько слов, он кивнул вновь и указал на лодку без единого слова. Аврора посмотрела на пенную воду и вновь повернулась к лесу.

Если она попадёт в лодку, то не вернётся назад. Не сможет убежать, даже если моряки её предадут. Но она должна верить. У Финнегана есть знания, о которых она только догадывается. Он был лучшим потенциальным союзником.

Аврора вошла в лодку. Пошатнулась, упала на скамью. Крапива устроилась рядом, и лодка вновь накренилась. Когда они обе устроились, человек начал грести.

Берег постепенно уменьшался, деревья смешивались в зелёное и коричневое пятно.

Аврора выдохнула. Ей так хотелось путешествовать долго, увидеть всё. И море было вокруг неё, но земля отдалялась, и ей было больно. Она не хотела оставить всё так.

Но она вернётся. Она должна.

Лодка отплыла, а когда солнце село, Аврора больше не видела берег Алиссайнии. Она стояла на палубе, опираясь о борт корабля, наблюдая за побережьем. Её королевство растаяло в тумане, приближалось другое. Ванхельм. Дом Финнегана.

Ей нужно знать, чего она хочет, прежде чем прибудет. Ей нужно добраться до его замка с продуманными требованиями, сформулированными предложениями. Иначе языкатый принц завернёт её надежду в узел. Она не может ждать удачи, не может рассчитывать на его добрый нрав.

Она хотела знать о проклятии и магии. Она хотела знать, почему он назвал её девушкой-драконом, почему дал кулон. Хотела, чтобы помог понять её силы и остановить короля. Но, не зная, что Финнеган хочет, трудно предсказать, куда заведут переговоры.

Холодный ветер развеял волосы и заставил её вздрогнуть. Океан и небо сливались, вода отражала размытые образы звёзд.

Она наклонилась вперёд, чтобы разглядеть пену, что кружилась вокруг корабля. Перила впились в живот.

Тристан однажды рассказал хитроумную историю о пиратстве. О похищении и капитанстве. Всё придуманное, да, но она искала в шутке правду. Он не из Петрикора. Он беззаботный, клоун с большим воображением. Этого достаточно знать о человеке, чтобы ему верить. Чтобы выйти в темноту, держать за руку на косых крышах и доверять секреты.

Какой дурой она была.

Крапива вышла их трюма, набросив на плечи одеяло, чёрные волосы обрамляли лицо.

— Ты должна быть осторожна. Море может быть грубым.

— Да.

Тень шевельнулась на горизонте. Может, другой корабль.

— Ты остерегаешься меня, — сказала Крапива. — Я понимаю.

— Я не остерегаюсь, — возразила Аврора. Крапива спасла ей жизнь, перевязала раны, шла рядом с нею, спала под тем же кровом. Это их объединило. Аврора её уважала. Ценила её присутствие. Может, она даже ей нравилась. Но она не знала, может ли доверять. — Я настороженно отношусь к твоей связи с Финнеганом.

Крапива молчала несколько минут.

— Я не его продолжение, Аврора. Не действую вслепую от его имени. Я помогаюему, но только когда хочу. Когда считаю это правильным.

— Ты следовала за мной по его приказу.

— По просьбе. И была счастлива. Я за тебя беспокоюсь.

— Потому что мне нужна была помощь.

— Да. И потому, что я знаю, что это такое.

Есть ли разница, вынуждена Крапива или её попросили присмотреть? Так или иначе, это схема Финнегана. Аврора смотрела на воду, тьма скользила под ними. Всё, что она скажет Крапиве, могут передать Финнегану. Но Крапива была лучшим источником информации у Авроры.

— Что он от меня хочет? — спросила Аврора. — Почему послал тебя?

— Думаю, он очарован твоей магией.

— Очарован? Что это значит?

— Не знаю. Я не хотела бы придумывать. Он считает это полезным. Очевидно? Магии становится меньше. Все её хотят.

Аврора кивнула. Это имело смысл, она могла использовать это. Она ещё не контролировала магию, но у Финнегана есть знания, подробности, которыми он не делился. Если он хочет использовать магию, то поможет ей её развить. И он не знал о Селестине. Он предложил столько вещей в обмен на магию, что он считал единственной.

— Не думаю, что это всё, — продолжила Крапива. — Думаю, он заботится о тебе.

— Заботится обо мне?

— О твоём благополучии, по крайней мере. Он эгоист, Аврора, но это не мешает ему быть добрым.

Это соответствовало тому, что до своего ухода видела Аврора. Финнеган заинтриговал её — и постоянно раздражал. Но что-то было в словах Крапивы.

— Ты открыта со мной.

— Что ты имеешь в виду?

— Рассказываешь о планах Финнегана, что он может чувствовать… сказала, что его шпион, но сомневаюсь, что шпионы это говорят. Не понимаю.

Крапива посмотрела на воду, подавшись вперёд.

— Я серьёзно отношусь к работе, Аврора. Но думала, что ты заслужила честность. Знаю, как это — быть потерянной. Не хочу, чтобы тебе было труднее, чем уже есть.

Аврора склонила голову, чтобы посмотреть на неё.

— Почему ты работаешь на Финнегана? Почему он?

Крапива молчала мгновение, всё ещё глядя в воду.

— Я родом из места, где все всех знают, где все думают, что имеют право указывать. Я не хотела этого. Я не чувствовала себя там хорошо. Я хотела увидеть остальное. В шестнадцать я ушла. Я не понимала, как трудно будет путешествовать. Одно королевство, следующее — и люди ко мне были жестоки. Они пользовались мной, крали, и я подумала: «о, вот на что подобны люди». И я была уверена, что Финнеган такой же. Но он увидел мой талант. Как я научилась скрываться и читать людей. Мы подружились. И он попросил ему помочь.

— И ты это сделала?

— Я могу путешествовать и наблюдать за людьми до сих пор. Но не голодаю. Нет. У меня есть подобие друга. Ты поймёшь, Аврора, насколько это ценно.

— Я знаю, насколько это ценно.

— Признаёшь, но знаешь ли? До этой недели ты не голодала. Ты никогда не была одна, люди не относились к тебе, как к ничтожеству, потому ты не решила, каковы они. Не суди меня за то, что я приняла его, не думай, что я не могу заботиться о тебе только потому, что забочусь.

Аврора смотрела, как поднимались и опускались волны.

— Я не сужу тебя, — тихо сказала она. — Просто… — всё запуталось в её голове — уважение к Крапиве, настороженность, все надежды и предательства. — Я проснулась, никто не был тем, кем утверждал. У всех схемы, мотивы, Тристану нужна я в бунте, королю и королеве марионетка, и у Финнегана был план, как мне бежать, стоило лишь слово молвить. И ты просто певица теперь же загадка. Я… я не знаю.

— Может, это проблема. Никто не может быть чем-то. У всех больше слоёв, чем ты думаешь.

— Больше слоёв — не значит быть шпионом.

— И быть шпионом — не значит быть плохим. Не значит, что человек хочет тебя использовать.

— Нет. Я знаю, — и знала. Она могла понять мотивы Крапивы, видеть добро в ней. Но она не знала, что сказать, потому вновь посмотрела на горизонт.

Когда Аврора проснулась на следующий день, она могла ощутить дым в воздухе. Крапива была не в каюте, а Аврора ничего не видела через иллюминатор, кроме воды, потому поднялась по лестнице на главную палубу. Крапива прижалась к борту судна и смотрела на береговую линию.

Это был чёрно-красный пустырь. Дым клубился с земли, небо казалось выжженным. Вся жизнь пропала, оставила только обугленную, полую оболочку. Неправильно, что столь измученная земля была так близко к воде.

Аврора никогда не думала, что что-то может так выглядеть. Вот и всё, что было за водой, в мире за пределами её королевства.

Аврора подошла к Крапиве. Ей хотелось слишком быстро двигаться и слишком громко говорить от пустоты внутри.

— Что это?

— Ванхельм, — сказала Крапива. — Однажды.

Ванхельм. Когда Аврора представляла королевство Финнегана, она видела похожее на своё, с лесами, замками, жизнью. Не искажённые руины, дым и пепел.

— Что случилось?

Крапива пристально смотрела в воду.

— Драконы.

Она говорила, как ни в чём ни бывало. Но ничего не осталось. Ничего. Как могли это сделать драконы?

Они проехали мимо чего-то похожего на дом у воды. Стены расплавились, здание сжалось под суровым солнцем.

— Финнеган говорил Айрис… оно совсем на это не похоже.

— Это неё должно быть сказано. И это не царство. Когда они говорят о Ванхельме, то имеют в виду острова, капитал… — сказала она. — Жизнь в городе.

Аврора смотрела на сгоревший дом своих предков.

— Только один город выжил? Только один?

— Только один. Единственное место, окружённое водой. Единственное безопасное место, — ветер подхватил чёрные пряди Крапивы, швыряя ей их в лицо.

— Может, есть люди за его пределами? Прежде чем это случилось…

— Много, — кивнула она. — И множество погибли.

Сколько людей жило в Ванхельме? Тысячи умерли. Десятки тысяч. Больше, чем она представляла.

Аврора сжимала кулон с драконом, что висел на шее. Дым щекотал горло.

Финнеган сравнил её с драконами, и они проснулись, и сожгли всё его королевство. Чего ж он ждал от её прихода?

Четыре

Город постепенно появлялся на горизонте. Сначала это было серое пятно в тумане, но когда лодка подходила ближе, он приобретал форму, появились здания, башни, шпили разной высоты, и все рвались в небо. Аврора думала, что Петрикор впечатляет, с его беспорядком улиц, что рвались от замка, но Ванхельм захватывал. Устрашал, словно пустырь, но сверкал, как город секретов.

Их корабль достиг порта к полудню. Док переполнился людьми, что толкались у лодок с монетами в руках, кричали пункты назначения. Грузчики тащили ящики с гербами Алиссайнии, Фалрича, Эко, рыбаки сидели ногами в воде, перебирали утренний улов.

Стена отдала верфь от города, с аркой, что позволяла ходить людям туда и обратно. Финнеган прислонился к ней, наблюдая, как Аврора и Крапива пробивались сквозь толпу. Принц был ещё красивее, чем когда Аврора в последний раз его видела. Она забыла бешенство в его улыбке, контраст между зелёными глазами и чёрными волосами, его отсутствие неопределённости в жизни. И он наблюдал, когда она подошла.

Несколько мужчин стояли в шаге от него. Стража, как подумала Аврора. Остальные смотрели на принца, но не останавливались, а проходили мимо.

— Ты опоздала, — сказал Финнеган.

— Судно задержали, — сказала Крапива. Она подошла ближе к нему, но не опустилась в реверансе. Они были почти одного роста. — Мы вряд ли могли что-то сделать.

— Аврора может, если хочет. Я ждал несколько часов, — он обнял Крапиву. Та поцеловала его в щёку, и он повернулся к Авроре. — Принцесса, — он сжал её руку, прикасаясь губами к кончикам пальцев. Это напомнило ей их последний поцелуй — когда он вложил карту в ладонь. Это скольжение губ по скулы ночью в замке… — Приятно опять тебя видеть.

Она дала Финнегану, как ей казалось, бесстрашную и твёрдую улыбку.

— Я тоже.

— Ты? Уверен, будь у тебя выбор, ты б сюда не пришла.

Она перестала улыбаться.

— Уверен, что подумала бы в крайнем случае. Но если ты слишком оскорблён, я могу сесть на следующий корабль из города…

— Не рекомендую. Наш друг король Джон охотится за вами. Ну, ты ж не настолько глупа!

— Нет, — сказала она. — Но Ванхельм — не единственное место, где можно прятаться.

— О, тогда это так мило. Но можно не здесь? Слишком яркий день для политики. Пойдём во дворец.

Финнеган провёл их по мощёной дороге, проталкиваясь через толпу. Петрикор был шумен, но Ванхельм — вихрь людей. Улицы скрывались в тени зданий, что рвались в небу. Аврора вытягивала шею, пытаясь сосчитать окна в зданиях. Десять, двадцать… Их множество — и никакого света.

Человек стоял на углу улицы, махнул пачкой бумаг, кричал на проходивших мимо.

— Береги мысли! — звонко орал он над хаосом улицы. — Драконы пришли очистить землю! Покайся в грехах, прежде чем их костры очистят твою плоть! — он ткнул брошюру Авроре, когда она проходила мимо.

— Неужели люди правда в это верят? — спросила Аврора у Крапивы.

— Люди верят в то, во что хотят.

— Они думают, что драконы божественны?

— Или божественные инструменты, — сказала Крапива. — Забытые, игнорируемые боги. Люди всегда придумывают причины, чтобы пояснить проблемы. Сказать, что они будут в безопасности.

Они увидели ещё несколько мужчин на углах улиц — и все они кричали прохожим. Никто даже не смотрел на них. Казалось, это было настолько обычным явлением, что их все видели, а потому не обращали никакого внимания.

Ноги Авроры гудели от прогулки по неумолимым камням. Они болели, тело ныло, но каждая новая улица дарила странные ощущения. Город во всём настолько отличался от Петрикора! В нём была энергия, движение, которого не хватало Алиссайнии.

Дворец оказался не таким высоким, как здания вокруг него, но широким и с колоннами. Он привлекал внимание, отделённый от улиц большим внутренним двором с каменными фонтанами.

Финнеган провёл их во двор. Несколько девушек играли у фонтана, касаясь рукой воды, и как только он подошёл к ним, поклонившись, буквально взорвались хихиканьем.

— Где моя мать сейчас? — спросил он их.

— Её Величество в своём кабинете, — сказал кто-то из стражи. — Вам надо эскорт?

— Нет, не буду её беспокоить, — страж потянулся к двери, но Финнеган отмахнулся и открыл её сам. — Гости в первую очередь, — кивнул он Авроре.

Она вошла внутрь. Два высоких окна манили солнечным светом, что делало прихожую светлой и просторной. Высоченная крыша венчалась стеклянным куполом, что блестел на солнце. Огромная лестница скользила перед ними, покрытая красной ковровой дорожкой. Вторая сторона зала сужалась в коридор, но Аврора не видела, где он заканчивался.

У лестницы стоял стеклянный дракон. Свет так отражался от него, что он будто двигался — в той же позиции, что и на кулоне Авроры, с развёрнутыми крыльями, зависшей в воздухе лапой. Его изумрудные глаза словно следовали за Авророй, когда она подошла ближе. Она провела рукой по шее, и стеклянные шипы вонзились в ладонь.

— Такой же, как и на кулоне, — сказала она.

— Тебе не нравится дизайн? Символ моего справедливого царства. У них есть неприятная привычка появляться, когда ты не смотришь, — он направился к лестнице. — Пойдём, покажу тебе комнаты.

— Нет, — Аврора остановилась, её рука покоилась на шее дракона. Ей нужно показать силу, прежде чем он одержит верх. — Нам надо обсудить наш союз.

— Сейчас? Без горячей ванны и длительного отдыха? — в словах почти было беспокойство, но Аврора ощутила намёк на насмешку. — Конечно, дипломатия может подождать.

— Сейчас. Думаю, надо кое-что прояснить, прежде чем мы начнём, разве нет?

— Я думаю о тебе. Ты не веришь, Аврора? Я не пытаюсь поймать тебя на крючок гостеприимства.

— Я просто думаю, что надо внести ясность.

— Какими б ни были требования, принцесса… Крапива, ты помнишь свои комнаты?

— Я была бы плохим шпионом, если бы забыла, — Крапива улыбнулась, взглянула на Аврору, и хотя она только моргнула, Авроре показалось, что взгляд её поощрял. — Мы поговорим потом, — и с лёгким кивком она поднялась вверх по лестнице.

— Итак, — обратился Финнеган к Авроре. — Переговоры. Уверена, что готова к этому?

— Давай всё проясним.

Финнеган повёл её вверх по лестнице, как и Крапива до этого, через вторую дверь слева.

— Дворец довольно прост. Все комнаты справа — общественные государственные палаты и гостевые. Все слева — через эту дверь и дальше, — личные. Оставайся столько в них, сколько можешь, если хочешь сохранить анонимность.

Она не могла делать то, что надо. Кто-то заметит её. Слуги… если не придворные.

— А если кто-то из придворных меня увидит? Я не знаю, можно ли им доверять.

— У нас нет двора, — сказал Финнеган. — Дворянству трудно существовать, когда драконы внезапно прилетают и уничтожают большую часть твоего царства.

— Все они умерли?

— Большинство. Но мы делаем вещи… немного справедливее, чем в Алиссайнии. Все занимаются своими делами. И мать управляет этим, жертвуя своей жизнью и сном.

— Твоя мать? Королева?

— Конечно. Я вас познакомлю, но не сегодня.

Она нахмурилась.

— Я — тайна? — скрываться от двора одно, но от королевы…

— Никто не тайна для моей мамы. Просто хочу подождать, пока мы не дойдём до соглашения. Остальным скажем, что ты гостья из Фалрича. Роза. Иностранный благородный посетитель библиотеки. Никто не будет задавать вопросы.

— Если я останусь здесь, — сказала она, когда они достигли второй охраняемой двери.

— Конечно, — кивнул Финнеган. — Если предположить, что останешься. — Он кивнул стражнику, когда тот открыл дверь. — Кто-нибудь может принести еду в мой кабинет, Смит? Всё, что есть.

— Да, Ваше Высочество, — кивнул стражник. — Конечно.

Это был яркий коридор, освещённый одним окном, что тянулось от пола до потолка. Несколько дверей оказались открытыми. Финнеган привёл её в гостиную, с зелёными креслами и книгам, что лежали на журнальном столике. «Камыш», — гласило название одной из них.

— Можешь взять, если хочешь, — Финнеган поймал её взгляд. — Но она не особо хороша, слишком претенциозна, на мой вкус.

— Слишком претенциозно для тебя? — она опустилась в кресло, — наверное, невыносимая книга.

Финнеган сел напротив неё.

— Хорошо, Аврора. Ты хотела переговоры — вот переговоры. Что заставило тебя решить, что тебе нужна моя помощь?

Она выпрямилась, думая о своих словах.

— Ты знаешь ситуацию в Алиссайнии, я полагаю?

— Слышал, ты выжгла деревню.

— Я слышала, что несколько. Не надо верить всему, что слышишь

— Не всему, что слышишь, но есть зерно истины. Почти всегда. Я видел, что ты можешь.

— Ты видел, что я сжигаю деревню?

— Я видел твою магию. Ты достаточно сильна для этих слухов, чтобы они оказались правдивы.

— Алиссайния в беде. Солдаты во всём королевстве отрывают города друг от друга. Дома горят, беспорядки в столице. Король сжигает деревни, чтобы обвинить меня.

— И ты хочешь остановить его?

— Да.

— И, думаешь, я помогу?

Она наклонилась вперёд.

— Я знаю, ты хочешь, чтобы я была на твоей стороне. Знаю, что тебе от меня что-то нужно. Ты знал о моей магии прежде, чем я сказала, потому пришёл в Алиссайнию. Я тебе нужна. Так почему ты не скажешь мне, чего хочешь?

— О, есть столько ответов на этот вопрос, Аврора.

Она крепче сжала подлокотники кресла.

— Начнём с простого. Почему ты пришёл в Алиссайнию?

Кто-то постучал в дверь.

— Входите! — окликнул Финнеган.

В дверях появился слуга с подносом с пирожными и бутылкой вина. Он налил в бокалы, прежде чем вновь поклониться перед выходом. Финнеган отпил, прежде чем продолжить.

— Я был заинтригован.

Она ждала совсем других слов.

— Заинтригован? Чем же?

— Ты не была бы заинтригована, если столетний спящий проснулся бы? Я хотел видеть, какая ты, дабы подтвердить свои подозрения.

— Разве я оправдала твои ожидания?

— Вовсе нет! Если б ты оправдала, я б давно перестал с тобой говорить! Я полагал, что ты заносчива, как Айрис, или слабая и скучная, как Родрик. Правда оказалась куда интереснее.

Она наклонилась вперёд.

— Ты опять лжёшь.

— О скучном Родрике? Уверяю, это правда!

— О том, что ты был заинтригован после того, как я проснулась. Ты был в Алиссайнии и до того. Не в замке, не на церемонии, но достаточно близко, чтобы явиться в течении нескольких дней. Ты не путешествовал бы до церемонии просто так.

— Может, я просто путешествовал, Аврора. Кроме тебя есть много интересов.

— Ты не путешествовал просто. Ты готовился. Думаешь, Родрик так ничтожно мал, ты не ожидал, что он меня разбудит, но был на всякий случай. Хочу знать почему.

— Может, я ревнивый ухажёр и надеялся отвадить тебя от истинной любви.

Она встала.

— Мы можем играть в это несколько часов, Финнеган, но я не хочу тратить время. Я предлагаю альянс, которого ты хочешь. Ответь на мои вопросы, а после мы увидим, может ли быть соглашение между нами, или мне искать этого в другом месте.

Он всё ещё сидел, склонив голову, чтобы посмотреть на неё.

— Думаешь, ты бы смогла идти в ногу?

— Когда?

— Если б мы играли несколько часов. Как думаешь, ты б могла?

— Ты хотел проблем Алиссайнии. Хотел, чтобы я бежала из дворца, была на твоей стороне. Ты знал о моей магии, ну, или подозревал о ней. Скажи мне почему?

— Если сядешь — скажу.

Она смотрела на него долгим взглядом, остановившись в сантиметре от стула — а после отступила назад, всё ещё отказываясь разорвать зрительный контакт, и села, разглаживая юбки так, как, она видела, сотни раз это делала Айрис.

— Я слушаю. Говори.

Финнеган наклонился ближе.

— Во-первых, ты должна понять Ванхельм, тогда это всё пояснит. Ты видела моё королевство на пути, я полагаю? Что осталось от моего царства?

— Да. Я видела.

— Драконы появились из ниоткуда пятьдесят лет назад, и всё сожгли. Большинство людей не выжило. Всё пропало. Не слишком хорошо, уверен, ты согласишься. Единственное, что держит город в безопасности, это тот факт, что драконы не перелетают через воду. Если это изменится, это не закончится хорошо. И это ещё не всё. Этот город мал. Он кажется большим, нор мы можем расти ввысь, мы можем только сжимать людей в пространство. Мы бежим отсюда.

Она впилась ногтями в ладони, пытаясь заставить голос не дрожать.

— Так что тебе надо от моего королевства? Или ты думаешь, моя магия всё исправит?

— Сначала я только дразнил тебя. О магии. Я о ней не знал, когда прибыл. Думал воспользоваться беспорядками в Алиссайнии и получить принцессу-союзницу. Объединённые королевства, больше места для нас, технологий и достижений для вас… всего лишь на всякий случай пересечь море. Но Алиссайния отстаёт, на мой взгляд. А потом шутка оказалась правдой. Случайно попал. После того, как я понял, что ты, знал, что это неправильно. Ванхельм должен освободиться от драконов. А ты, я думаю, в состоянии помочь.

Она не могла правильно услышать его.

— Ты думаешь, я могу избавить вас от драконов?

— У тебя есть магия. Ты можешь управлять огнём. Первый проблеск власти в Алиссайнии за сто лет. Что ещё может остановить дракона?

— Магия воды?

Он засмеялся.

— Хорошее предположение, но её вокруг мало. Никакой магии, кроме тебя.

Она покачала головой. Он не мог быть искренним… и настолько восторженным.

— Ты основываешь это на том, что и я, и драконы создают огонь? И всё?!

— Сначала просто подозрение. Надежда. Никто не знает, почему драконы вернулись, и ты проснулась, и был огонь… Это интересно. Но у меня теперь больше доказательств, — он наклонился и поймал её кулон кончиками пальцев. Красные глаза блестели. — В день свадьбы, когда ты взорвала фонтан, дракон светился. Ты не чувствовала?

— Да, — Аврора подавила желание схватиться за кулон. — И?

— Ты понятия не имеешь, что я тебе дал, да? В этом кулоне есть драконья кровь. Почему, по-твоему, сияли глаза? Это ответ. Кровь дракона возвеличивает власть. Есть между вами связь, Аврора. И если ты сможешь контролировать свою магию, действительно контролировать, думаю, ты будешь помощью, которую мы так искали.

Она выдернула кулон из его рук. Металл был тёплым, но только от прикосновений Финнегана. Никакой связи.

— Я оставила Алиссайнию, потому что у них были невыполнимые надежды из-за моей магии. Почему ты думаешь, что здесь я отреагируют иначе?

— Потому что я хочу того же. Научиться контролировать силу. Ты в безопасности в Ванхельме. Тебе не надо бегать, не надо прятать магию. У тебя будет время понять это. И как только ты поможешь мне, я помогу тебе — избавиться от короля Джона.

— Но только после того, как я избавлюсь от драконов. Ты хочешь, чтобы я убила их.

Финнеган покачал головой.

— Некоторые говорят, что драконов можно убить. Могу поверить… Они спали под камнями все эти годы. Может, ты убедишь их уснуть. Или отправиться в другое место, далеко на запад, чтобы они не могли беспокоить нас.

— И ты поможешь мне с магией? Скажешь всё, что знаешь, чтобы сотрудничать?

— Конечно. А потом, ты используешь её, чтобы захватить трон Алиссайнии? Убить короля, стать королевой-завоевательницей?

— Не убить. Но люди хотят волшебства. Они одержимы надеждой. Если я смогу… он потеряет поддержку. Я могу заменить его или предложить лучший выбор.

— Лучший выбор? Родрика? — засмеялся Финнеган. — Мы оба знаем, у него нет мужества для правления.

— Тогда я, — слова были горькими во рту, но она должна сказать. Она не хотела ответственности, не хотела веса ожиданий, когда знала так мало о времени и потребностях королевства. Но люди верили в неё. Пекарь верила. Они заслужили правителя лучше, чем Джон. Она может помочь.

— Ты наивна, Аврора. Ты не можешь избавиться от короля, не убив его. Он не отступит без боя.

— Увидим.

— Да, — он совсем не грустно говорил. — Думаю, увидим.

Она провернула кулон в руках, вновь рассматривая его. Намерения казались хорошими. Даже если таковыми не являлись… что же. До тех пор, пока она в безопасности, и есть место практиковать контроль магии, она может сделать вид и принять всё, что ей нужно. Легко принять его попытку, да и честные попытки помочь ему — и убедиться, что он не получит ничего из того, чего не должен иметь.

Но что-то в его словах было интригующим. Магия драконов, драконы пламени. Больше силы, чем она могла представить. Если он прав относительно связи, кровь в ожерелье могла увеличить силу утром в деревне, пояснить бесконтрольность…

— Хорошо, — она встала и взяла его за руку, сжимая её. Дрожь пробежала по спине. — Да, я согласна.

— Отлично. Начнём завтра. Поедем в руины, чтобы посмотреть вблизи.

Она отпустила его руку.

— С ума сошёл? Я не могу избавиться от драконов завтра!

— Я не хочу, чтобы ты встречалась с ними завтра. Я хочу, чтобы ты их увидела. Увидела, с чем имеешь дело. Это будет первым шагом. Кто знает, может, ты узнаешь что-то о своей магии?

Она хотела пойти. Но риск…

— Это безопасно?

— Конечно, нет. Но что это? — он схватил её руку, притягивая ближе. Его зелёные глаза, казалось, сжигали её, плясая в волнении. — Давай, девушка-дракон! Получи немного приключений!

— Хорошо, — сказала она, прежде чем сомнения вновь окутали её. — Покажи мне.

— Тогда до завтра. Завтра мы начнём.

Пять

Финнеган постучался к ней на рассвете. Аврора открыла прежде, чем он коснулся двери во второй раз. Она не спала уже пару часов, думая о Селестине и драконах. Предчувствуя приключения и опасность, она ждала его.

Они покинули дворец, кивнув страже, когда проходили мимо. Людей было мало. Кто-то спешил по дороге, кто-то был поглощён работой, открывал двери в магазин и устанавливал киоск на день. Финнеган провёл её по улицам и остановился на большой, отпечатанной на дороге звезде.

— Чего мы ждём?

— Увидишь.

Прошло несколько минут, прежде чем колокол пронзил воздух. Люди, что шли посреди дороги, метнулись в сторону, один врезался в Аврору. Она схватила Финнегана за рукав, чтобы не упасть.

— Всё в порядке, маленький дракон, — усмехнулся он. — Я никому не позволю навредить тебе.

Она отпустила его рукав так же быстро, как схватила. Странная штуковина из металла и стекла мчалась к ним. Это походило на огромную повозку, питающуюся волей, колёса громко дребезжали.

Финнеган вытянул руку, и карета остановилась перед ними. Он вскочил на подмосток, кивнул водителю и бросил две бронзовые монеты, жестом призывая Аврору.

— Что это? — спросила Аврора, когда они устроились на твёрдой деревянной скамье.

— Трамвай. Самый быстрый способ передвижения по городу — тут нет места лошадям.

— И принцы Ванхельма часто так путешествуют?

— Не всегда, — он придвинулся ближе. — Но мне нравится трамвай. И мама, скорее всего, не узнает, что мы делаем, тут стражи нет.

— Твоя мать не заметит, что ты ушёл?

Колёса под ними визжали, Аврора стучала зубами, когда трамвай поворачивал, швыряя их в сторону.

— Как оно двигается? — спросила Аврора. — Это не магия.

— Видишь крепления к проводу? Он его тянет.

— А что тянет провод.

— Магию, — рассмеялся Финнеган.

— Финнеган!..

— Нашу версию магии. Мы были без этого тысячу лет. Но наше королевство полагалось на магию и запаниковало, потеряв её — и мы воспользовались мозгами. Разобрались, как жить без неё. Потому Ванхельм развивался, а Алиссайния… ну ты сама видела.

— Видимо, вам всё-таки нужна магия.

— Правда, — он улыбнулся. — Может быть, во всём есть польза.

Трамвай дёрнулся, останавливаясь. Через окно перед Авророй мелькали каменные здания, что казались старше башен вокруг них. Вывеска на одной из них вещала о Ванхельмском институте.

Ещё один человек поднялся на борт трамвая. Ему было больше семидесяти — белая копна волос, тёмная и морщинистая кожа с горой шрамом. Увидев их, он поднял руку.

— Это Лукас, — сказал Финнеган. — Наш гид, — Лукас поклонился, подойдя, но Финнеган рассмеялся и пожал ему руку. После указал на Аврору. — Это Роза, Лукас. Я рассказывал. У неё страсть к драконам.

— Приятно встретиться с вами, мисс, — он пожал руку и ей. — Все энтузиасты относительно драконов — мои друзья, — он сел рядом с Финнеганом, скользнув ладонью по волосам.

— Лукас — лучший в драконах, — сказал Финнеган. — Он жил, когда они вернулись, и первым понял, что вода их слабость.

— Я был немного моложе тогда, — усмехнулся Лукас.

— И всё же, ты знал больше всех.

— Я изучал драконов прежде, чем они стали реальными для всех, — объяснил Лукас. — Довольно бесполезная область исследования прежде.

Трамвай вновь завизжал на углу и прошёлся вдоль берега реки. Руины у воды затемнялись дымом.

— И какой план осмотра? — спросила Аврора.

— Прогулка, — ответил Лукас. — Занимательная. Драконы редко подходят к воде.

— И где мы их найдём?

— Не позволяй им найти нас.

— Мы отправимся в руины, — пояснил Финнеган. — И будем ждать. Но должны быть первыми, — он встал и жестом предложил водителю остановиться. После того, как они сошли с трамвая, Финнеган направил их вдоль реки к доку. Тут было мало лодок, всё остальное занимали коробки и рыбаки. Молодая девушка с рыжими вьющимися волосами направлялась к ним.

— Готовы? — спросила она. — Покончим с этим, вот лодка, — она указала на среднюю деревянную лодчонку с тремя скамейками, покачивающуюся на воде.

Финнеган махнул Авроре.

— Леди вперёд, — Аврора ступила в центр. Лодка пошатнулась, она покачнулась, но была поймана Финнеганом. — Осторожно, маленький дракон, — он протиснулся мимо. — Мы ж не хотим падать.

Он сел на скамью и усадил Аврору рядом, соприкасаясь коленями.

Когда они устроились, рыжеволосая тоже залезла в лодку и оттолкнулась.

Можно было рассмотреть второй берег, приближаясь. Он был весь в выжженном камне. Некоторые здания казались целыми, изношенными, но рабочими, а после лодка сместилась, открывая расплавленные крыши, павшие стены. Город превратился в останки.

Лодка пришла к берегу с небольшим входом, у чего-то похожего на док. Обугленные деревянные столбы торчали из воды. Искорёженные каменные здания окружали её.

— Люди прятались в доках, — голос Лукаса был груб, — ждали спасения. Думали, что будут тут в безопасности, но недостаточно близко, — он рассмеялся так колюче, как кто-то привыкший к ужасу настолько, что мог считать его смешным.

Смех эхом отразился от руин, когда Аврора вышла из лодки. Грязь на берегу липла к обуви, держа ноги. Она попыталась идти и поймала усмешку Финнегана.

Девушка в лодке подалась вперёд.

— У каждого есть свои спасения?

Аврора нахмурилась.

— Спасения?

— Никто без них не покинет мою лодку, — она вытащила пакетик из кармана и швырнула его Авроре. Это была кожа, украшенная рунами. Аврора придвинула её к лицу, пытаясь вспомнить значение. Защита. Мужество. И вода, вода, вода каждой бесцветной нитью на дюйме ткани. — Надеюсь, это даст безопасность.

— Спасибо.

Девушка кивнула.

— Я заберу вас, когда поднимете флаг, — она указала на соседнее здание. Красный флаг ждал там, прикреплённый к стене здания с помощью тросов и шкивов. — Вы знаете, что случается без тумана? — Лукас кивнул. — Если туман пойдёт, бегите обратно. Я могу нести ответственность за вас, если я вас вижу.

— Конечно, Лэйни, — сказал Финнеган. — Спасибо за помощь ещё раз.

— Оставайтесь в безопасности, — промолвила она, прежде чем отплыла.

— Ты никогда не упоминал о… спасении, — сказала Аврора Финнегану, когда они шагнули вперёд. — Ты собирался оставить меня без защиты?

— Они не работают. Не думал, что ты суеверна. Но носи, если тебе лучше. Может, сбалансирует драконью кровь.

Она скользнула рукой по шее и спрятала под рубашку, оно коснулось кожи.

— Это хорошая мысль — дать мне один.

— Нет разницы.

— Есть.

Сорняки росли между кирпичами, тянулись к крыше, но даже они не росли на черноте. Одна из стен была расписана именами у основания — Анна, Рэйчел и Мэтью. Следы реальных людей, что, может быть, видели драконов.

Аврора закрыла глаза, чувствуя остатки камней под ногами. Она представила себе, что слышит голоса, а ветер приносит суету города.

Она открыла глаза.

— Что это за место? До драконов?

— Городок, — ответил Финнеган.

— Это не то, что я спросила.

— Мы называем его Старым Городом. Но не знаю, как он назывался прежде.

— Я знаю, — хмыкнул Лукас. — Это был торговый городок. Место, где надо оказаться, чтобы сбежать.

Если бы имена на камне хотели убежать? Аврора надеялась, что они умчались прежде, чем драконы пришли.

— Реку пересекать небезопасно, — сказала Аврора, когда они шли между сгоревшими зданиями. — Как вы так легко перебрались? — казалось, это была рутина девушки в лодке.

— Сюда запрещено ходить, — сказал Финнеган, — но это не означает, что никто так не делает. Ищущие убежища, исследователи, историки, охотники за сокровищами… всегда есть желающие игнорировать опасность. Охотников за сокровищами живыми видят меньше всего. Они очень рискуют.

Пока они шли дальше, изломанные здания пропали, да и сорняки, оставляя тот Ванхельм, что видела Аврора — жёсткая, красно-коричневая земля с оболочками зданий вдоль горизонта. Удушливый, резкий и горячий воздух.

— Осторожнее, — сказал Лукас. — Открыто идти опасно.

— Это у драконов начало дня? — спросил Финнеган.

— Утром они отдыхают, пока стоит туман. Но как только он сгорит, то наступит день.

— Сколько их? — спросила Аврора.

— Минимум пятьдесят. Все взрослые. Но кто знает, что дальше от берега, где меньше воды?

На горизонте Аврора увидела маленькое озеро или, может быть, пруд, что переливался в солнечных лучах. Трава и камыши окружали его, погружаясь в воду всплеском зелени.

— Если они не выносят воду, — спросила Аврора, — то как пьют?

— Они не пьют, — отозвался Финнеган. — Или мы так думаем.

— Всю жизнь их изучал. Но мы мало знаем, — вздохнул Лукас. — Они камень. Едят обугленную землю. Мясо иногда, но оно им, кажется, не надо. Металл. Мы считаем, в горах полно материала, но никто не проверял. До того, как пришли драконы, горы считались опасными. Слишком большой риск обвала. Повезло, что мы там ничего не добывали. Шахты ближе к реке были опасны, пока мы не построили ров для их защиты.

— Люди там ещё согласны работать? — спросила Аврора.

— Людям нужны деньги, — хмыкнул Финнеган. — Лучше шахты, чем ничего. И людей там редко сжигают больше.

— Редко сжигают? Но это происходит?

— Только с невеждами. Люди, что не принимают необходимые меры предосторожности. Как мы.

— И что случается с такими людьми, если они обожглись?

— Они умирают, — покачал головой Финнеган. — С драконами ничего не живёт.

— Видишь, Роуз, — хмыкнул Лукас, — растений нет на выжженной земле, даже спустя пятьдесят лет. Земля не справляется. Даже если сразу не умереть, это болезненно и неизбежно.

Ветер был жёстким, немного усилился и укрывал их. Он свистел в ушах Авроры так резко, как крики драконов.

Лукас остановился и поднял руку.

— Подождите. На горизонте.

Красная полоса вспыхнула на небе. Дракон. Он на мгновение замер, махая крыльями, а после рванулся вниз и скрылся из виду.

Аврора смотрела туда, где он пропал. Это невозможно. Невозможно стоять тут спустя сто лет после рождения. Не могут существовать драконы. Но они тут. Это заставило подумать о детских историях, мечтах, стремлению к приключениям… То ли другие чувствовали, когда король сказал, что спящая принцесса проснулась, когда перед ними появилась ошеломлённая девушка? Может, время пришло?

— Видишь, девушка-дракон? — спросил Финнеган. — Я знал, ты не устоишь перед ними.

Она отвернулась.

— Ты не знаешь, что думаешь и делаешь.

Они шли через руины, пока солнце не поднялось в небо, а ноги Авроры не заныли. Ещё несколько драконов мелькали на горизонте, но ни одного близко. Через некоторое время они добрались до очередного заброшенного селения с чёрными, оплавленными зданиями. Крутой склон укрывал город с одной стороны, с другой лилась река.

— Надо остановиться, — сказал Лукас. — И поесть.

Они сели там, где, наверное, прежде была главная площадь. Поток вился с зеленью по обеим сторонам. Зелень щекотала ноги Авроры, смягчая землю.

— Эту воду можно пить? — спросила она.

Лукас кивнул, и девушка наклонилась, взяв немного в руки. Она разную пробовала — и та казалась обугленной. След драконьего пламени, даже если драконы не могли коснуться её — испортили своим присутствием.

Они ели в тишине. Аврора смотрела на развалины, пытаясь представить тут людей. Не только людей, а и людей, как она, рождённых женщин, что были ещё живы, когда драконы рвались с неба. Детей, что были возраста её внуков, если б она не уснула.

Небо загрохотало, и Аврора взметнула взгляд вверх, ожидая увидеть дракона. Но лишь дождь упал на её глаза, капля за каплей. Рубашка пропиталась за несколько секунд, прилипнув к ней второй кожей.

— Надо внутрь, — крикнул Финнеган, едва слышный во время падения воды. — Под крышу.

Он карабкался по улицам к высокому, однобокому зданию. Не хватало двери, но воды слишком много — и они нырнули внутрь.

Если б не пятьдесят лет, Аврора могла почти вообразить, что тут ещё жили. Стол стоял в центре, немного изогнутый, полки на стене. Куча одежды на столе, словно кто-то постирал её и отвлёкся. Не успел убрать.

Финнеган провёл рукой по волосам, смахивая капли на пол.

Лукас сел на один из брошенных стульев, видимо, доверяя его крепкости, а Финнеган ходил вокруг, исследуя останки.

Аврора прислонилась к косяку, глядя на дождь. Алиссайния так далеко. Столица за стенами, неодобрение королевы Айрис были невероятно далеко, словно часть иного мира, часть сна, и она наконец-то медленно просыпалась. В этом месте был другой кошмар, но тут она была свободна. По крайней мере, могла это увидеть.

И хотела видеть больше

— Я хочу посмотреть, — сказала она после десяти минут сильного дождя.

— Не думаю, что это разумно, — сказал Лукас, но она уже вышла и повернулась вокруг.

— Драконы не выйдут в дождь, — хмыкнула она. — Всё будет хорошо.

— Нужна компания? — спросил Финнеган.

Она покачала головой.

— Хочу побродить сама. Вернусь скоро.

Дождь лип к одежде, волосам, коже. Стучал по земле, заглушая всё. Небо было ясное и голубое, даже когда грохотал гром. Причудливая буря, которую невозможно увидеть.

Заброшенный город был лабиринтом, дождь размывал взгляд, и трудно было даже догадаться, куда идти, так что шла она инстинктивно, проводя рукой по камню. Она столько чувствовала в изгибах стен, расплавленной размытости, вмятинах и углублениях, случайном месте с именами, сообщениями и царапинами. Может, этот город стоял, когда родилась сама Алиссайя, а предки Авроры пересекали море.

Её скитания привели её к краю города, где земля тянулась вверх, сначала немного, потом круто, образуя холм — почти скалу. Казалось, это тянулось всегда, перекрывало путь к небу. Но было несколько разрушенных зданий на склоне, более повреждённых, чем остальные, земля была так выжжена, что даже дождь не превратил её в грязь. А треснувшие камни походили на что-то вроде дороги.

Аврора хотела подняться. Хотела стоять на вершине холма, чтобы увидеть всё это. Девушка в башне смотрела на то, чего однажды коснётся.

Она вскарабкалась по пути, цепляясь пальцами за щели между булыжниками, чтобы не упасть. Дождь превратился в морось, успокоился так быстро, как начался, но Аврора шла вперёд, колени болели от усилий. Она посмотрела через плечо, и город таял позади. Она могла видеть места, где гнулись и рушились крыши, здания, что потеряли её вообще.

Она шла вверх.

Дождь угас. Солнце светило тепло и ярко, успокаивая кожу Авроры.

Она увидела вверху пещеру.

— Аврора! — Финнеган был намного ниже неё и окрикнул её.

— Сейчас! Просто посмотрю!

Она слышала, как Финнеган шагал по земле, и нахмурилась. Она сказала, что хотела покоя. Как это похоже на него, такого высокомерного для предположения, что он может её прервать. И она так близко к вершине. Так близко. Пещера маячила рядом. Чёрная, как ночь, и с тёплым тяжёлым воздухом.

Она на мгновение остановилась у входа, пальцы сжимали землю, а после послышался рёв толпы, что заполнил её уши, вторя что-то.

Дракон вышел из пещеры. Его голова появилась первой, сверкая красными клыками. Глубоко посаженные глаза тоже были красными, как на кулоне, полными голода, мести, ярости. Чёрные линии бежали от глаз до зубов и носа. Каждый зуб — как рука Авроры. Прежде чем она среагировала, голова рванулась к ней, открывая длинную шею, тело, что всё продолжалось, красное, жуткое, горячее, и она вздрогнула, как только смогла шевелиться. Дракон так близко раскрыл крылья, что Аврора видела перепонки, нежные и сильные, как паутина, такие огромные, что она могла видеть только их. Мир покраснел.

Это было самое страшное и прекрасное, что она только видела. Тепло пульсировало на коже, тепло смешалось с кровью. Хвост с чёрными шипами щёлкнул рядом, такой тонкий на конце, что она могла бы сжать его.

Не было ничего, кроме дракона. Она почти чувствовала огонь. И знала, что имел в виду Финнегана, почему его осторожная улыбка обратилась в волнение, когда он говорил об этих существах. Они были великолепны. Распирали землю и отказывались спать.

Дракон скрутился. Он щёлкнул челюстями и посмотрел на неё, лишь одно биение сердца. Она оглянулась, приоткрыв рот, не в силах дышать. Тогда дракон рванул крылья вверх и взмыл в небо, а Аврора следила за ним. Пламя ворвалось в небо, а после он пропал.

Она видела, как Финнеган ждал её на полпути. Сердце ещё колотилось, кровь была горяча и оживила всё. Руины не казались такими страшными сейчас.

Она помчалась вниз по склону, скользя по камнях.

— Ты прав! — закричала она. — Я чувствую! Связь! Ты прав!

— Конечно, прав, — он говорил так, что это было единственным возможным ответом, словно он всё знал. И Аврору уже не волновало его самодовольство, что он думал, что всё знает, не удивлялся. Тепло дракона ещё наполняло воздух, всё остальное казалось смехотворным. И она смеялась. Он схватил её за талию, и она закружилась вокруг него, чувствуя головокружение.

Лукас стоял в нескольких шагах за Финнеганом и уставился на неё.

— Ничего подобного не видел, — сказал он. — Ты должна быть мертва.

— Но не мертва! Нет! — потому что Финнеган прав — это её магия. — Где они ещё есть? — она пыталась удержаться на ногах. — Где остальные? Я хочу их видеть.

— Они в горах, — Лукас кивнул в сторону горизонта. — Но это немыслимо.

— Мы идём туда! — сказала она. — Должны! — она всё ещё смеялась, повернулась туда, чувствуя радость. — Я принцесса Аврора и повелеваю вести нас туда!

Лукас поднял брови.

— Я не знал, что в присутствии Алиссайнской королевской семьи.

Что-то дёрнуло её за мысли, настаивая, что она должна отрицать, но она чувствовала себя хорошо. Так могущественно. И если дракон чувствовал магию, почему не связаться?

— Мы должны найти больше драконов. В горах. Да, Финнеган?

— Да, — кивнул он. — Но, может быть, надо подготовиться. Убедиться, что есть еда, и план. — он положил руки на плечи Авроры, словно пытаясь удержать её на земле. Он смотрел ей в глаза и не улыбался. — Мы должны вернуться во дворец, прежде чем мама поймёт, что что-то не так.

Серьёзность выражения его лица заставила её остановиться.

— Хорошо.

Но сердце всё ещё колотилось, когда они ушли.

Шесть

Адреналин в кровибежал всю обратную дорогу. Финнеган и Лукас обсуждали дракона, реакцию на Аврору, покинутые города, которые они миновали, но Аврора молчала. Она хотела быть одна в своём удивлении, пока могла.

Ванхельм казался ещё более беспокойным после неподвижности руин. Люди спешили по улицам, проповедники кричали на них, обещая очистительный огонь, и это звенело в ушах Авроры, когда дракон согревал кожу.

Тем не менее, после того, как они простились с Лукасом и направились во дворец, Аврора засомневалась. Дракон дал ей такой порыв, что отбросил страх и здравый смысл.

— Это было глупо с моей стороны, — сказала она, когда они миновали очередной фонтан на внутреннем дворе. — Я не должна была говорить Лукасу, кто я.

— Наверное, нет, — сказал Финнеган. — Но я б доверил Лукасу жизнь. Он будет держать это в секрете.

Но даже если она не беспокоится о Лукасе, должна беспокоиться о себе. Что заставило её говорить так свободно, так безрассудно? Она была почти высокомерна в своей радости.

Они вошли в прихожую, когда две женщины пронеслись по центральной лестнице. У старшей были длинные с проседью чёрные волосы. Её бледная кожа казалась ровной у глаз и уголков рта, и она была с короной — королева? Она говорила с высокой, не намного моложе Авроры девушкой, с длинными рыжими волосами и веснушками на носу. Её зелёные глаза были огромны, и они смотрели на королеву очень серьёзно.

— Финнеган, — королева остановилась на полпути к концу лестницы и нахмурилась. — Ты опоздал.

— Задержался.

— Как всегда, — она покосилась на Аврору. — Полагаю, это тебя задержало. Когда ты собираешься сказать нам, что у нас Алиссайнская преступница?

— Прямо сейчас. Не хотел тебя беспокоить, пока мы не знали, останется ли она.

— Не хотел беспокоить? — королева рассмеялась. — Твоя ложь может быть столь красива, Финнеган. Не знаю, откуда ты её взял.

— Простите, Ваше Величество, — вмешалась Аврора. — Я не понимаю…

— Орла, — сказала она. — Меня зовут Орла, а не Ваше Величество. И не извиняйся. Невнимательность моего сына — не твоя вина, — она посмотрела на Аврору. — Значит, именно ты причинила Алиссайнии столько вреда.

— Я так не думаю…

— Позор. Если собираешься поднять шумиху, можешь быть за неё ответственной, — Орла улыбнулась. — Не ожидала тебя увидеть. Я сказала Финнегану, что ехать в Алиссайнию — дело дурака. Он и в половину не настолько обаятелен, как о себе думает.

Аврора рассмеялась.

— Когда вернулся с пустыми руками… Что ж, я надеялась, это поставит его на место, покажет, что он не может всё контролировать. Но ты тут, — её глаза сузились. — А почему? Мне планировать свадьбу? Вы ужасно выглядите!

— Она никогда за меня не выйдет, — хмыкнул Финнеган. — Не тогда, когда есть драгоценный Родрик. Я предложил Авроре убежище, и она согласилась.

— А в Алиссайнии нет убежища? Никто не идёт с тобой на уговор?

— Это небезопасно, Ваше Величество, — сказала Аврора. — И Финнеган предложил…

— Уверена. Финнеган многое предложил. И большинство не может выполнить. Но оставайся, пока хочешь. Король Джон и так нас не любит, — Орла повернулась к девушке на лестнице. — Полагаю, ты ещё не видела мою дочь? — когда Аврора покачала головой, она вздохнула. — Это моя дочь, Эрин. Эрин — принцесса Аврора. Уверена, у вас будут общие темы.

Эрин подарила Авроре улыбку и кивок, и Аврора улыбнулась в ответ.

— Мы должны поговорить, Аврора, — сказала Орла, — но, боюсь, ты застала меня в плохое время. Не все такие бездельники, как мой сын, — она повернулась к нему. — Финнеган, я жду тебя в приветственном зале через пять минут. Постарайся не опоздать, — она зашагала прочь, склонив голову к дочери и продолжая разговор.

Финнеган не двигался.

— Ну, в конце концов, ты встретила нынешнего и будущего правителя Ванхельма.

Аврора нахмурилась.

— Я думала, ты будущий правитель Ванхельма.

— Я старший брат. Но кто может сопротивляться шарму моей сестрицы? — его обычно безупречная улыбка выглядела весьма странно. — Надеюсь, ты найдёшь развлечение на вечер? Мы завтра поговорим. Обсудим планы.

Аврора смотрела, как он шагал прочь. Она не думала, что увидит Финнегана нерешительным. Часть её рвалась поспешить за ним, бросить вызов внезапному уходу, но она чувствовала, что это будет ошибкой. Лучше подумать о том, что она видела на руинах, подумать о будущем.

Но слишком многое случилось за прошедший день, чтобы спокойно сидеть и отдыхать. Она мечтала о присутствии Крапивы — успокаивающей и напевающей. Даже если они не говорили и не делали ничего важного, она хотела её видеть.

Страж направил её в комнату Крапивы, но та открыла дверь сразу и настояла, что Авроре надо подышать свежим недраконьим воздухом. Они сидели за круглым столом в уличном кафе на углу, ели разные виды хлеба и джема. Аврора наблюдала за толпами сначала настороженно, но на них никто не смотрел. Никто не заботился о том, кто они и что могут делать.

Они говорили о многом, но не о серьёзном. Не об Алиссайнии и стратегиях. Передышка после исчерпывающих нескольких дней. Но Финнеган всё ещё скользил в уме Авроры, требуя внимания.

— Финнеган не говорил, что у него есть сестра, — сказала она, намазывая джем на хлеб.

— Он мало о ней говорит.

Аврора положила нож, стараясь выглядеть спокойно.

— Почему нет? Они не ладят?

— Ладят, — сказала Крапива. — но напряжённо. Он немного ревнует, думаю.

Аврора не могла представить себе ревнующего Финнегана.

— Почему?

— Они очень похожи. Но по-разному выражаются. Они оба хороши в чтении людей, но Эрин куда спокойнее. Она хранит выводы при себе, а Финнеган… — она рассмеялась. — Ты видела Финнегана. Из-за этого мама видит хорошие черты в сестре, а не в нём. Видит Эрин правительницей, как себя, а Финнегана шуткой. А ему не нравится считать себя шуткой.

— Он сказал тебе это? — спросила Аврора.

— Я это видела. Хотя могу ошибаться.

Её тон подразумевал, что это маловероятно. И если Крапива верила, то и Аврора тоже верила.

— Финнеган назвал её будущим лидером Ванхельма, — осторожно промолвила Аврора. — Но он старший брат? Он будет королём, вопреки матери.

— Это не неслыханно — быть проигнорированным наследником. Бабушка Финнегана была младшей, думаю. Её старший брат оказался непригоден в борьбе с драконами. И Ванхельмцы признавали женщин два поколения. Финнеган будет изменением и беспокоится, что этого люди не примут. Но да, он должен быть королём.

Финнеган — король. Картинка не складывалась. Аврора не могла представить себе застрявшего на троне Финнегана, что слушает жалобы, распределяет законы и имеет дело с ванхельмской политикой.

— Поэтому ему нужна моя помощь? Он думает, что это заставит людей принять его, как короля?

— Может быть, — кивнула Крапива.

Аврора устроилась в кресле, подтянув еду. Это объясняло его изначальный интерес к ней, его открытость по отношению к идеям её магии, её связи с драконами. Он нуждается в её поддержке. Но столько не складывалось…

— Финнеган хотел, чтобы я увидела драконов. И когда я увидела, это было… Я не чувствовала себя так… Но… Я не знаю, как описать. Когда мы вернулись, Финнеган ушёл, ничего не сказав. Если это так важно…

— Это важно для него. Но есть то, что может его бросить — мама. Ты увидишь. Я верю.

— Эй, Леди! — Аврора и Крапива посмотрели вверх. Краснокожий мужчина подошёл к ним. Аврора сжалась, но Крапива вытянула шею и уставилась на него. — Мы не хотим вас тут видеть.

Авроре потребовалось мгновение, чтобы понять, что он говорил с Крапивой, а не с нею. Певица посмотрела на него долгим взглядом, а после повернулась к Авроре.

— Думаю, — вновь промолвила она, — он…

— Эй! — повторил мужчина. — Не игнорируй меня! Тебе здесь не рады!

— Я тут живу, — спокойно сказала Крапива. — И ты срываешь мой разговор.

— Думаешь, что можешь приехать сюда, есть нашу еду, занять место, и мы признаем? Вы, люди, всё равно…

— Люди? — Аврора встала. — Что это значит?

— Такие, как она, — человек сплюнул. — Иностранцы. Думаешь, мы достаточно получили? Она должна жить в своём царстве, а не занимать наше.

— Такие люди? — повторила Аврора. — Я не из Ванхельма. Почему не кричишь на меня.

Человек зашипел.

— Она имеет такое же право тут быть, как ты, — Аврора чувствовала жжение внутри. Она глубоко вздохнула, пытаясь его подавить. — Как ты смеешь…

— Проблемы? — к столу подошла худая женщина в фартуке и посмотрела на Крапиву. — Мисс, вы мешаете другим клиентам. Боюсь, вам надо уйти.

— Это абсурд! — сказала Аврора, но Крапива оттолкнула не опустевшую ещё тарелку и встала. Выражение её лица не изменилось. Подняв подбородок вверх, она пошла прочь. Аврора последовала за нею.

— Крапива! Что…

— Что это было? Ванхельм, Аврора. Такое продвинутое царство, трудолюбивое, приветливое… но так мало места, ресурсов, они сами не могут расти. Им нужны приоритеты. А для некоторых значит, что только определённые люди имеют право на место. Истинные Ванхельмцы. Люди меня не любят.

— Но это смешно! — воскликнула Аврора.

— Что есть, то есть. Не беспокойся, Аврора. Я привыкла, хотя это стало встречаться чаще.

Они немного прошли молча, а потом Аврора обернулась в сторону кафе.

— Мы не заплатили.

— Я знаю, — Крапива наконец-то улыбнулась.

Семь

К тому времени, когда Финнеган постучался к Авроре следующим утром, она была готова. И поставила лист бумаги перед его носом прежде, чем он выговорил «доброе утро».

— Вот мой план! — воскликнула она, когда он вошёл. — Как надо действовать!

— Я тоже рад тебя видеть, Аврора, — сказал Финнеган. — И хорошо спал, — он взял бумагу и прочёл её. — Как мило, но ты правда думаешь, что можешь так всё спланировать?

— У меня мало времени, — Аврора была одета с самого рассвета и выбросила все мысли на бумагу, оттачивая их перед принцем. — Мы должны знать, что делаем.

— И записать?

— Я хотела ясности, — она подошла ближе, указывая на слова, что говорила. — Я должна научиться использовать магию, чтобы помочь Алиссайнии. Ты хочешь, чтобы я использовала её, дабы избавиться от драконов. Во-первых, научиться контролировать. Практика. Ты поможешь узнать мне о магии больше, что было раньше, почему она пропала, что за магия драконов, проклятье, что со мной было.

— Я эксперт в этом?

— Нет. Но хорошо знаешь. Мы узнаем, как работает магия и связь с драконами.

— И надеемся выяснить, как с ними бороться?

— Именно. Если я собираюсь усыпить драконов, придётся пойти на гору, что упомянул Лукас, где всё началось. И как только я это сделаю, ты поможешь мне вернуться в Алиссайнию, остановить насилие и сместить короля.

— Как просто, — хмыкнул Финнеган. — Не представляю, что что-то пойдёт не так!

— Надеюсь, да, — кивнула Аврора. — Тогда мы всё исправим прежде, чем случится.

Финнеган рассмеялся.

— Всё в порядке, девушка-дракон. Я в игре.

— Хорошо, — она потянулась за плазом. — Надо идти к институту Лукаса. Это лучшее место для начала.

Финнеган сжал её руку, останавливая.

— Погоди. Есть идея получше.

Он повёл её через всё частное крыло. Комнаты были куда меньше, чем королевские, но зато на столах будоражили открытые книги, пушистые ковры, полки, в которых больше причуд, чем значения. В некоторых комнатах были большие окна с видом на улицу или внутренний сад, другие освещались только световыми люками в потолке. Ни коридора, ни ощущения, что однажды тут появится система — это ломало дух даже самого решительного вора.

Наконец-то Финнеган открыл дверь и жестом предложил ей идти вперёд. Она прошла через неё, немного нервничая, как перед открытием.

Книги, книги на всех стенах, кроме одной. Та была с окнами от пола до потолка, и утренний свет оставлял узоры на деревянном полу. Лестница тянулась спиралью по сторонам книжных полок, останавливаясь на балконах в каждых семи футах или около того, прежде чем тянуться опять. Они пошли вверх, ещё выше, над потолками других комнат, над потолками дворца, прямо на крышу. И каждая полка была полна, каждое пространство заполнено бумагой, историей, знаниями.

— Финнеган…

— Знаю. Впечатляет, да? Даже я не знаю, что тут. Слишком много книг длядвадцать одного года. Слишком много книг для двухсот. Уверен, что тут что-то может помочь. Даже ресурсы института меньше, — он направился к одной из винтовых лестниц вдоль стороны комнаты. Шаги казались такими быстрыми, что голова Авроры закружилась, пока они добрались до первой платформы. — Тут скучно, в основном растения. Съедобные, целебные, полезно, если у тебя королевство, а не пустырь, — он зашагал мимо второго, третьего балкона. — Тут о существах. Куда полезнее. Где-то есть легенды о единорогах и фениксах, а пониже о нормальных существах, а тут, — они добрались до самой высокой платформы, — драконы.

— Это всё? — всего четыре полки с книгами, половина — пусты. Аврора подошла к ближней, пробежалась пальцами по корешкам. Старшие имели мистические названия — «Легенда Драконов», «День Драконов», «Драконы умирают», а вот в новых была история, анатомия, даже карты.

— Мы знаем о драконах наверняка три вещи, — промолвил Финнеган. — Они есть, они ненавидят воду, они нас убивают. Всё остальное — догадки. Никто не был достаточно близко, чтобы узнать о их жизни и написать книгу.

Аврора сжала кулон в пальцах.

— Но некоторые люди были достаточно близко, чтобы получить его кровь.

— Но они не прожили достаточно долго, чтобы писать об этом. Или сделали много чего в большинстве случаев. Может быть, у них были теории, но не факты. Как бы то ни было доказательств нет.

— Если у вас есть кровь драконов, — сказала Аврора. — Вы знаете их боль. Почему же тогда не сражались раньше?

— Потому что не можем причинить им вред, — сказал Финнеган. — Нет, мы стараемся бороться, пытались, когда они вернулись. Не сработало. Пушки, копья, но там есть металл. Их не задело. Тогда какой-то гений попытался сделать копья и стрелы изо льда, думая расплавить их магию. Ну, они их вырезали, потом плавили, очень рассердили драконов, раздражали мелкими ранами. Мужчины собрали немного крови для исследований, и это всё, чего мы достигли.

— И эту выстраданную кровь впихнули в кулон?!

— Это был подарок моей бабушке, — хмыкнул Финнеган. — Они думали, что это честь. Она же была не впечатлена.

— И ты подарил мне это в Алиссайнии при встрече?

Он засмеялся.

— Ты слишком подозрительна, Аврора, это был только намёк на магию. Я хотел видеть реакцию.

Она провела пальцем по шероховатому краю крыла дракона. Она попыталась изобразить кровь внутри, что билась в жилах дракона.

— Но как ты узнал, что у меня была магия? Ты знал прежде, и у этого есть миллион более разумных объяснений. Что заставило тебя увидеть?

— Я обратил внимание.

— И ты думаешь, я поверю?

— Что я могу сказать, девушка-дракон? От тебя трудно отвести взгляд.

Она ожидала увидеть насмешливую улыбку, дразнящий взгляд, но он всё ещё осматривал полки, а самодовольства как ни бывало.

— У меня есть книга, — сказал он, словно ничего особенного не случилось. — О драконах. Любимая, когда я был моложе, но я дам её потом. Ты должна знать легенды.

— О. Спасибо.

Они шли по третьей платформе вокруг комнаты. Большинству книг, должно быть, было более ста лет, их переплёты отпадали. Некоторые казались неприкосновенными с момента прибытия в библиотеку. Но на одной области оставалась пыль.

— Вот, — сказал он, — книги по магии.

Несколько дюймов разрушали плавную линию. Она вытащила книгу. Окружающие прижались друг к другу, словно ждали этого.

— Ты читал? — спросила она. Он кивнул. — Тогда это я прочту первым.

— Ты не доверяешь моим словам, если я расскажу, что узнал?

— Просто думаю, что надо начать. Так будет проще.

— Хорошо. Я буду в разделе драконов, если понадоблюсь.

Она наблюдала, как он шёл прочь, а после села и открыла книгу. Первая строка уставилась на неё, напечатанная большим и сложным шрифтом.

«Энергия магии неконтролируема».

Она переворачивала страницы слишком быстро для понимания, пытаясь поглотить слова взглядом. Магия была энергией, дикостью, характером, гласили они. Часть мира, отдельно от человека. Некоторые люди подключались к ней, воздействовали, но большинство не могло.

Тем не менее, это было не так для Авроры. По крайней мере, она не считала это правдой. Её магия всегда вырывалась из неё. Она сжигала, говорила Селестина. Сила приходила в моменты гнева, и приходила всегда во время страха или отчаянья.

Она положила книгу открытой на пол и взяла свечу. Смотрела на фитиль.

Если магия приходила из воздуха, ей надо будет дунуть. Она вдохнула и попыталась ощутить волшебство в воздухе, ища намёк на огонь.

Ничего. Просто дыхание. Она закрыла глаза и попыталась вновь, но всё то же. Аврора открыла глаза и попыталась толкнуть пламя к фитилю, чтобы зажечь.

Ничего.

Она не удивилась. Её магия редко появлялась по желанию. Но ей надо научиться контролировать её, чтобы владеть чем-то под её кожей.

Она смотрела на фитиль и приказывала гореть. Она думала о пламени и о своём собственном гневе. Как бы чувствовала себя, когда вызвала огонь?

— Если ты сожжёшь мою библиотеку, я тебе не прощу.

Она вскочила. Финнеган стоял у лестницы с книгой под рукой.

— Я не собиралась сжигать библиотеку. Я ничего не делала.

— Не вышло?

Она положила свечу на землю.

— Книга говорит, что магия их воздуха. Но это не так.

Финнеган склонился к ней.

— Думаешь, ты правильно направляешь её?

— Может быть. Но это противоречит всему, что в книге.

— Автор никогда тебя не встречал, — он взвесил книгу в руке. — У тебя в Алиссайнии есть магия, но никто не колдует. Имело бы смысл, если бы у тебя был источник. Как у дракона.

Это не объясняло, почему она иная. Она смотрела на ряды книг перед ними, толстые слои пыли показывали, сколько им лет. Уйдёт вечность, чтобы прочесть всё. Её родители никогда не давали ей читать о магии в детстве, даже упоминание о проклятии. Они оставили её в полном неведении о вещах, о которых она должна была знать.

— В Алиссайнии король сказал, что люди украли волшебство королевства. Это возможно? Может, она поэтому пропала?

— Я не знаю, — сказал Финнеган. — ведь её нельзя украсть? Она ничья. Мне кажется, её просто использовали. В Ванхельме была магия, потом ушла. А потом в Алиссайнии — и пропала. Может, это лишь ресурс, и его не так много.

— Тогда я получила больше, чем должна, — Аврора вновь взяла свечу. — Как я могу узнать, как использовать магию, если никто прежде ничего не видел?

— Во-первых, для практики надо место получше, — сказал Финнеган. — Где-то, где меньшая вероятность уничтожить тысячи бесценных книг и привлечь бессмертную ненависть.

— Я готова рискнуть, — Аврора улыбнулась.

— Мне надо на некоторые встречи, ты читай, борись с желанием сжечь книги. Посмотрю, что смогу сделать.

Аврора провела остаток дня в библиотеке среди пыльных книг, останавливаясь лишь для того, чтобы поесть. Страницы пожелтели и были хрупки, казались на грани разрыва в её руках, но их архаичные предложения ничего нового не вносили. Все они называли магию внешней силой, на которую некоторые счастливчики могут влиять. Говорили о великих делах, что сделали магией, о силе, что вырастила культуры и сделала засухи, что магия могла влиять на умы, использовалась для убийства, но каждый раз, когда использующий брал её, что-то портилось взамен. Казалось, никто не горел своей магией. Или никто не писал о них.

Но настоящие могущественные маги были редки. Некоторые могли использовать её для мелких задач, целителей было много — они справлялись с недугами в деревне, но мало кто мог контролировать и уничтожать. Несколько мужчин-колдунов, что торговали своими талантами. И грозные ведьмы.

Первой, как говорила книга, была Алиссайя.

Аврора наклонилась ближе, пальцы парили над страницей. Алиссайя была её детским героем, но опыт с момента пробуждения испортил всё волшебной королевой.

Книги подтверждали её цинизм. Во-первых, история была знакомой — Алиссайя оказалась дочерью одного из первых мужчин, что пересекли море к Алиссайнии, и люди думали о ней, как о последнем остатке ванхельмской власти, потому его магия пропала. Она не знала о своих талантах, пока не покинула Ванхельм для Алиссайнии, бесконечного леса с нетронутой магией. Земля, запретная для других, шептала ей, и она учила своих людей тоже слушать.

Тем не менее, когда Аврора переворачивала страницы, история отличалась от знакомой ей версии. Алиссайя получила слишком много власти, говорили они. Она могла заставить деревья поклониться ей, если желала, могла изменить направление рек и выхватить птицу с неба. Люди её боялись. Девушка, что говорила с природой и заставила землю приветствовать их, была полезной. Женщина с этой властью, смелая, бесстрашная, никем не покоренная, была чем-то другим. Они не доверяли волшебнице, что могла столько всего сделать с их мыслями. И потому они убили её за несколько дней до коронации. Алиссайнцы пересекли океан ради возможностей и магии, а нашли её в руках некогда любимой принцессы и испугались.

Аврора сидела на полу. Она прежде не слышала этого, но после своего опыта в Алиссайнии видела смысл. И что более вероятно — исчезнувшая в тумане прекрасная королева, или принцесса, что вынуждена исчезнуть, прежде чем взошла на трон, потому что другие люди хотели её власти?

Может быть, Алиссайя была в состоянии бросить вызов тем, кто пытался её контролировать. Может быть, она правила, была счастлива, а правда закрутилась в море времён.

Аврора не была уверена в том, что видела. Алиссайя могла не быть первой королевой, но была первой ведьмой своей страны. Аврора понимала, как это опасно.

Восемь

Финнеган вернулся в библиотеку после обеда и провёл Аврору через дверь на втором балконе. В маленькой квадратной комнате со столом в центре было несколько коробок и пустые полки.

— Это коридор между моими комнатами и библиотекой. Думаю, хорошее место для практики, так что я тут всё убрал.

— Ты убрал?

— Ну, слуги убрали, — поправился он. — В любом случае, в коробках свечи, и никаких книг для сжигания. Я думал, это поможет.

— Да, спасибо, — она подошла к ближайшей коробке и посмотрела на свечи. Все они были разных размеров и цветов, словно Финнеган думал, что оттенок воска имеет значение. Она выбрала твёрдую и квадратную и поставила на стол, после отступила назад и посмотрела на фитиль.

— Подожди, — Финнеган подошёл к ней. — Кулон. Мы должны его убрать. Я предпочёл бы, если б ты не сожгла весь дворец, — он поднял цепочку и расстегнул застёжку. Металл щекотал шею Авроры, когда он снял его.

Дракон был маленьким, но она почувствовала его пропажу и прижала пальцы к тому месту, где он был.

— Как думаешь, из-за ожерелья магия потеряла контроль в деревне, в Алиссайнии?

— Может быть. Но я предпочёл бы быть не в своих покоях, когда мы узнаем.

Финнеган отступил в тень, и Аврора вновь сосредоточилась на свече. Ей нужен свет. Она делала это раньше. Так что она смотрела на него, заставляя по воздуху пробежать послушное намерение. Гореть.

Ничего не произошло.

Она чувствовала, что Финнеган наблюдает за ней. Ожидает. Предвидит магию.

— Ты можешь быть где-то в другом месте? — спросила она.

— Пытаешься избавиться от меня, девочка-дракон?

— Нет. Но ты не боишься? Я ничего не знаю о магии. Уверена, что когда-то почти сожгла Родрика. Тебе не кажется это… нервирующим? Безопаснее быть подальше.

— Нервирующим? — засмеялся Финнеган. — Аврора, это удивительно. У тебя есть власть сжигать вещи, если ты хочешь. Ты можешь смотреть в глаза дракона и жить, чтобы смеяться от этого. Почему я не хотел бы видеть того?

— Я могу сжечь тебя.

— Не знал, что ты так беспокоишься обо мне. Не волнуйся, Аврора. Я постараюсь не попасть под твой гнев.

Теперь наступила её очередь смеяться.

— Думаешь, можешь этим управлять?

— Нет, но готов рискнуть.

Она откинула волосы с лица и уставилась на свечу.

— Проблема в том, что я не знаю, с чего начать. Я пробовала раньше — стояла в комнате, смотрела на свечу и думала о пламени. Не сработало. Ни разу. Всегда случайно. Или, думаю, я делала это, когда была настолько вовлечена в дела, что не задумывалась даже. Это просто случилось.

— Тогда, может быть, не надо так стараться, — сказал Финнеган. — Пытаться зажечь.

— Я должна сосредоточиться не на зажигании?

— Я имею в виду, что ты ничего не можешь сделать, просто захотев этого. Если думаешь о себе, сделавшей, не сдвинешься с места. Ты не можешь думать о перемещении ноги — просто переставляешь её.

Она вновь пробежалась пальцами по волосам.

— Это не так. Дети должны думать о ходьбе. Как я буду практиковаться, если не буду думать о том, о чём я делаю.

Финнеган подошёл ближе и положил руку ей на спину.

— Ну, — его голос звучал низко, — что ты чувствовала, когда в последний раз использовала магию?

Она закрыла глаза, протягивая руку к памяти, к следам магии, что не позволяла себе ощутить. Она чувствовала власть, отчаянье, что сжигало её кожу и кости. Опасность.

Но она стояла в затемнённой комнате и чувствовала только остатки. Плоть, кровь, золотистые локоны слишком знали о стенах вокруг неё.

— Это тяжело. Чувствовать то, чего я на самом деле не чувствую.

— Если ты недавно это чувствовала, то можешь почувствовать снова.

Она вспомнила, как впервые пыталась зажечь свечу, запертая в комнате в замке в Петрикоре. Искру вызвало её разочарование в себе, уверенность в бесполезности. Она улыбалась и приседала, наблюдала, как раздавили её жизнь. Как её родители предали её, всегда такие занятые в защите, что ни разу не считали её личностью.

Она собрала эти мысли и толкнула свет. Свет. Свет.

Но ничего не случилось. Воздух не сдвинулся с места.

Она сжала глаза. Она могла вызвать пожар, она видела это, но сейчас было лишь мерцание. Может, она способна на это только в Алиссайнии, где мир ещё помнил магию? Или это вне её контроля?

Финнеган провёл рукой от плеча до локтя.

— Ты знала о магии до сна?

— Нет, не знала.

— Если использовать её так легко, ты б заметила раньше. Потребовалось столько времени, чтобы её разбудить. Конечно, это должно быть очень трудно контролировать.

— Но я прежде никогда не пыталась использовать магию, — не было никаких доказательств, что магия прежде была. Она была разочарована, да? Она сердилась. Но она никого не сжигала.

Магия могла быть остатком проклятия, следом степени использования сил для попыток разбудить её. Это может быть не её.

Но Селестина сказала Авроре, что она создана заклинанием, сделкой между матерью Авроры и ведьмой. Это причина магии? Это тот поворот, который Селестина добавила к сделке?

— Может быть, это нельзя контролировать. Может быть, это лишь часть проклятия. Селестина не позволила бы мне иметь магию, которую я могу использовать по своему желанию.

— Может быть, — сказал Финнеган. — Но я так не думаю, — она чувствовала его дыхание на коже. — Не думай об этом так старательно. Попытайся найти огонь. Схвати его. Поверь, там он есть.

— Там, — сказала Аврора. Обугленная деревня была доказательством. — Это происходит, когда я злюсь и не думаю. Когда я боюсь, мне угрожают, я не останавливаюсь. Но иначе… — иначе она не может найти и следа. Как контролировать то, что появляется только тогда, когда она теряет контроль?

— Ну, — протянул Финнеган, — если ты думаешь, что под угрозой сейчас… Учитывая короля Джона…

— Так мне постоянно бояться, и я стану сильнее? — это не казалось силой. — Нет. Нет. Мне нужен гнев, — тогда она использовала магию. Она ненавидела короля, Родрика, себя. Она хотела всё сжечь. — Это огонь, аогонь не боится.

Она повернулась к свече и потянулась к мыслям. Аврора гневалась на себя, на бесполезность, что вызвала столько страданий в стремлении быть хорошей. После толкнула эти мысли. Её магия — её сила, она не может быть силой, когда отрывается от себя самой.

Она схватилась за чувство предательства. Джон угрожал ей на свадьбе, ключ щёлкнул, Айрис заперла её в комнате. Селестина улыбалась голодной улыбкой, Тристан смотрел с крыши, кровь текла на площади. Она отодвинула ещё дальше мысли, которые никогда не поднимала — бешенство на Родрика, разбудившего её. Люди Алиссайнии, считающие её спасительницей. Её мать, что совершила сделку с ведьмой, пусть она и знала, что это не должно быть так. Никто не давал ей шанса. Никто не обращался с нею, как с реальным человеком. Она не хотела быть их спасителем. Не хотела быть их королевой, а даже если и желала, то не всегда.

Давление стучало в ушах. Она не думала о свете, но подхватила чувство и толкнула его в сторону свечи.

Она вспыхнула.

Финнеган рванулся вперёд, чтобы погасить её.

— Может быть, в следующий раз немного поменьше. У свечи есть фитиль, ты знаешь…

— Ты хочешь, чтобы я раскрыла гнев, но дала лишь огонёк?

— Не развязала его, а приняла. Найди искру.

Она посмотрела на деформированные остатки свечи.

— Огонь словно бросается из меня. Может быть, если я буду удерживать его, то буду хвататься за завитки…

На сей раз магия пошла легче. Всплеск власти, искра вокруг фитиля свечи.

К концу вечера несколько свечей мерцали, огонь горел в камине. Она чувствовала каждое биение своего сердца. Руки и ноги болели, но это была приятная усталость, она так ей подходила.

Аврора сидела на полу, вытянув ноги. Финнеган обнял её за плечо, и она даже не сопротивлялась. Не хотела отталкивать. Время заставило их сблизиться. Сойтись. Часы собирали её гнев и толкали его по комнате, обменивались чувствами и словами, уговорами, о которых она не знала. Упрямая часть неё всё ещё хотела сделать всё самой, ведь магия её сила, не делиться с Финнеганом, но так было легче. Она… открылась?

— Ну, — промолвил Финнеган. — Думаю, на сегодня нам лучше остановиться.

Он повернул голову к ней, и застыл всего в пару сантиметров. Он не ухмылялся — и если бы сдвинулся на дюйм, то мог бы поцеловать.

Она смотрела на его губы.

Это было в темноте, при свечах, со спутанными мыслями. Но сердце стучало быстрее, дыхание перехватывало, когда он подался немного ближе.

Он собирался поцеловать её.

Она не могла позволить поцеловать её. Не сейчас, когда всё так запутано, не тогда, когда ей нужен был альянс. Она опустила голову.

— Я опустошена. Мне надо отдохнуть.

— Не беспокойся, — он откинул голову на спинку стула. — Я не поцелую тебя.

— Почему нет? — она не хотела спрашивать, но слова вылетели раньше, чем она их остановила. Она не хотела сказать «Я не хочу, чтобы ты целовал меня» или «как ты смел предположить». Было что-то в этом мгновении, но она не в таком отчаянии, чтобы позволять поцелуй.

— Ну, ты поцелуешь меня. Я знаю, ты целовалась достаточно в своей жизни. Но если приподнимешься и поцелуешь меня, ты преодолеешь своё сопротивление… Это того стоит.

Она встала.

— Ты долго будет ждать.

Он казался совершенно свободным, улыбаясь ей бешеной улыбкой.

— Не беспокойся, Аврора, — сказал он, когда она уходила. — Я дождусь.

Девять

Аврора проснулась со странными ощущениями на следующее утро. Горничная открыла окно, впуская свежий воздух, но в комнате было слишком резко и холодно.

Аврора перекатилась на бок и зарылась в одеяла.

Роза лежала на подушке рядом с нею. Вокруг стебля был обёрнут лист бумаги. Аврора села, волосы упали на лицо. Это что-то от Финнегана, комментарий прошлой ночи? Она подняла его и увидела одно слово.

«Скоро».

Аврора узнала почерк. Она видела его в стене башни горелым, дразнившим о потерянной жизни.

Селестина.

Селестина тут была. В городе, дворце, спальне, пока она спала. Аврора уронила розу и выбралась из постели, отбрасывая цветок, словно он мог её укусить.

Она повернулась на месте. Селестины здесь не было. Ни в комнате, ни в углу, в ожидании разговора.

Аврора сорвала одеяло с кровати и бросила в сторону подушку в поиске второго сообщения, ещё одного ключа. Ничего. Её вещи нетронуты, стол тоже. Просто открытое окно и роза на подушке.

Она снова взяла цветок, осторожно, не касаясь шипов. Селестина пробралась, пока она спала. Что сделать? Угрожает? Предупреждает?

Она должна знать, что Аврора практиковалась в магии. Должно быть, она видела её заклинающей огонь, и так поздравила или раскачивала. Она хотела, чтобы Аврора знала о её близости.

Аврора выбежала в прихожую с всё ещё спутанными волосами, сжимая розу в руке. Один охранник дежурил. Он вытянулся, когда она подошла, но она была слишком расстроена для этого.

— Кто-то приходил ночью? — спросила Аврора. — Посторонняя женщина?

Стражник нахмурился.

— Нет, не приходили. Никого нежданного.

Но Селестина могла изменить реальность, заставить людей забыть об увиденном.

— Ничего странного? Никакого странного звука?

— Нет, мисс, ничего.

— Вы уверены? Может быть, кто-то прошёл через другой вход или…

— Никакого другого входа. Обещаю вам, вы в безопасности здесь.

— Но…

— В чём проблема? — Аврора обернулась. Финнеган подошёл к нейи нахмурился. — Джексон, у нашей гости есть возможность свободно передвигаться.

— Я знаю, Ваше Высочество, — кивнул стражник. — Она спрашивала меня, не видел ли я ночью ничего необычного. Я сказал, что ничего не видел. Всё в порядке.

— Уверен, всё так, как ты говоришь, — он положил ладонь на руку Авроры. — Больше не побеспокоим.

Он проводил Аврору через боковую дверь в одну из комнат. После того, как они остались одни, он отпустил её руку и повернулся к ней лицом.

— Аврора? Может, скажешь, что это было? Почему ты в ночной сорочке? И почему ты держишь розу?!

Аврора осмотрела комнату, словно ожидая намёк на присутствие Селестины. Ведьма наблюдает за нею. Она может смотреть на них.

— Аврора?

— Ничего, — сказала она, затем сделала вдох, чтобы успокоиться. — Просто хочу знать, насколько хорошая тут стража. Если люди могут приходить и уходить, когда им взбредёт в голову…

— Конечно, они не могут приходить и уходить, когда им взбредёт в голову. Мы не дадим людям короля Джона тут гулять.

— Но есть и другие пути во дворец, — сказала Аврора. Она начала ходить, не желая отдыхать. — входы слуг, секретные проходы. Я выходила из замка в Петрикоре, и никто меня не видел. Там должны быть выходы…

— Этот дворец не так стар, как ваш замок. Поверь, у нас есть планы. Нет никакого секретного выхода, — он смотрел на неё, нахмурившись. — Ты видела что-то угрожающее?

— Нет, — она покачала головой. — Не знаю.

— Аврора, — он положил руку ей на плечо, словно останавливая её. — Что случилось?

Она посмотрела на его лицо. Она никому не говорила о присутствии Селестины или угрозе, но если она тут, во дворце, то Аврора должна сказать. Финнеган проницателен, несмотря на все недостатки. Он может помочь.

— Кто-то оставил эту розу в моей комнате.

— Розу?

— Да. Кто-то оставил её на подушке, пока я спала. И записку обернул вокруг стебля. «Скоро».

Пальцы Финнегана сжали её плечо.

— Король Джон никогда не был столь тонок. Зловещие цветки — не его стиль.

— Нет. Не Джон, — Аврора посмотрела в окно. Солнце оставляло отпечатки оранжевого света на полу. — Это Селестина.

— Селестина? — глаза Финнегана широко распахнулись. — Проклявшая тебя ведьма?

— Знаю, безумно звучит, но я видела её. Она пришла ко мне в Петрикоре, потом на улице, прежде чем я сбежала. Она сказала… — эти слова были слишком опасными, чтобы их произносить. — Хотела, чтобы я присоединилась к ней. Сказала, что я должна.

— Но ты отказала ей?

— Конечно! Она сказала, что будет наблюдать, но я не думала… думала, за океаном я в безопасности. Но она здесь. Я тут лишь два дня, а она уже…

— Ты думаешь, она на тебя нападёт?

— Нет, не знаю, — Аврора запустила пальцы в волосы, скользя по узлам. Если Селестина хотела бы напасть, она сделала бы это пару недель назад, шансов было достаточно. — Она со мной играет. Пытается расстроить. Хочет, чтобы я её выбрала, присоединилась к ней, но я не знаю, почему она думает, что я это сделаю. Что должно случиться? Почему я должна пожелать работать с проклявшей меня?

— Что она предложила тебе? — спросил Финнеган. — Если ты пойдёшь с ней.

— Ответы. Контроль магии. Жажда мести.

— Как по мне, убедительно.

— Но она меня прокляла! Как я могу быть с нею? — Селестина представляла собой ужасное будущее, думая, что Аврора поделится с нею магией.

— Она сказала, что хочет?

— Намекала. Но я знаю, что она хочет магию. Мою магию. Кажется, она не совсем… — она посмотрела на Финнегана, подбирая слова. — Она украла мою магию через порез на щеке, и считает, что это ключ к её власти. Но я не знаю, как у меня может быть магия, когда у других её нет?

— Может, потому что ты спала. Пронесла её с собой.

— Да, — вновь кивнула Аврора. — Возможно, — это объясняло одержимость Селестины. Но если это так, то почему Селестина не отобрала магию? Зачем играет в тонкие угрозы?

— Она пытается тебя остановить. Ты не собираешься делать то, чего не хочешь, — Финнеган отпустил её плечо. — Но можешь этим воспользоваться. Она знает больше о твоей магии, чем кто-либо. Если сделаешь вид, что приняла предложение, можешь вытянуть информацию.

— Нет, — Аврора даже не думала об этом. — Селестина опасна. Я не знаю, что она сделает.

— Может, стоит спросить.

— Нет. Я не могу ей доверять.

— Но если ты больше узнаешь о ней, узнаешь больше о своей магии. Проклятьях. Драконах. Она должна знать.

— Тогда я буду исследовать. Всё появившееся за сто лет, всё во времена Селестины и до моего проклятия. Всё. Я получу ответы без вопросов, — но труднее было делать это из-за моря. Ей придётся вскрыть столетние тайны в сотнях миль от места, где всё случилось. Она может ничего не найти.

Она провела рукой по волосам.

— Я оденусь. И пойду в библиотеку. Можем начать там.