Стэйси Кейд Королева Мертвых

Мама и папа, спасибо за то, что не уставали читать мне "Вперед, собака, вперед![1]" и "Маленький домик в прерии"[2], за все походы в библиотеку и книжный магазин и за то, что не пугались, когда я хотела читать лишь о привидениях, ведьмах и других ужастиках. И отдельное спасибо за разговоры по телефону и в чатах. Люблю вас, ребята!

Глава 1 (Уилл)

По телевизору можно увидеть, как говорящие с призраками управляют антикварными магазинами, расследуют преступления или, стоя на сцене в красивом костюме, улыбаются слезливым зрителям широкой, но в то же время сочувствующей улыбкой.

Я же уже с час как прячусь в спутанных колючих кустах с все более и более раздражающимся духом-проводником, ожидая призрака, который может, вообще не появится.

Особняк Гибли в исторической части Декатура практически рассыпался на глазах и был "приговорен" под снос завтрашним утром. Это означает, что у миссис Руц остался один-единственный вечер, чтобы примириться с местом, в котором она большую часть своей жизни проработала экономкой. Вот мы и ждали (и ждали, и ждали) ее в восточной части дома, прячась в запущенном саду роз, где она отдала концы двадцать с лишним лет назад, копая ямку для нового куста.

К сожалению, призраки далеко не всегда делают то, чего от них ожидаешь.

— Ну, теперь мы можем идти? — пихнула меня локтем раздосадованная Алона. — Я писать хочу.

Очень показательно.

Я взглянул на нее. Она где-то с месяц ничего не ела и не пила, так что весьма сомневаюсь в том, что ей нужно по-маленькому. К тому же, никогда не слышал, чтобы призраки ходили в туалет, если, конечно, не умерли там. (Нет, я никогда не встречал Элвиса, так что это только догадка).

— Мне холодно? — предприняла новую попытку Алона, правильно поняв мой взгляд.

Это хотя бы возможно, особенно учитывая то, в чем она одета. Алона Дэа, бывшая Королева Бала, капитан группы поддержки, модница и первая насмешница школы Граундсборо умерла в физкультурной форме — коротеньких красных шортах и дешевой белой футболке. Если вы не верите в карму, то уже только из-за этого одного стоит пересмотреть свои убеждения.

Но сейчас стоял вечер жаркого июньского дня, и я все еще ощущал идущее от земли тепло, так что Алоне, скорее всего, было гораздо комфортней, чем мне, в джинсах и рубашке, которые я надел, чтобы защититься от колючих кустов.

— Ладно, — досадливо выдохнула она. — Я мертва и мне до ужаса скучно. Сколько нам еще ждать?

— Она появится, — прошептал я. — Скоро. — Я постарался сказать это с большей уверенностью, чем ощущал в данный момент.

— А чего ты шепчешь? — нахмурилась Алона.

— Потому что в отличие от тебя, меня могут арестовать.

Боясь, как бы в особняке напоследок не развлеклись хулиганы и вандалы, городские власти заколотили все окна, развесили сотни знаков "ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН", весь периметр обтянули сигнальной предупредительной лентой и наняли охранников для регулярного патрулирования. Мы пробрались на территорию особняка, когда охранники менялись сменами.

Алона отмахнулась.

— Этот Соня и свою собственную задницу-то не поймает, пересядь она на сидение рядом.

Наверное, она права. На самом деле, именно на это я и рассчитывал. Соня, как прозвала Алона дежурного полицейского, дрых за рулем своей машины, припаркованной на подъездной дорожке в двадцати футах отсюда. Из открытого окна слышался громкий храп. Надеюсь, он не проснется, пока мы не закончим тут дела с миссис Руц, если она конечно появится. Иногда призраки, столкнувшись с тем, что нужно окончательно и бесповоротно решить свои земные проблемы, паникуют.

— Ты, случаем, не хочешь узнать, во сколько она умерла? — спросила Алона с таким сарказмом, что становилось понятно: она и так знает ответ.

— Нет. — И это мое упущение. Но миссис Руц застала меня врасплох в продуктовом магазине. Мне и так непросто было узнать у нее, что она хочет, не пугая при этом стоящих рядом покупателей, включая и свою маму.

— Я бы узнала, — пробормотала Алона.

— Тебя невозможно было дозваться, — сквозь сжатые зубы ответил я.

Для мертвого человека Алона вела активную общественную жизнь. Вечно шпионила за мамой, новой семьей отца и друзьями. Я был против этого, предупреждая, что ни к чему хорошему это не приведет, и советовал вместо этого общаться с другими призраками.

С последним у нее явно были проблемы. Большинство призраков так быстро забирает свет, что они не заморачиваются дружбой с теми, кто застрял в месте, которое я называю междумирьем. Те же, кто задерживаются тут надолго, слишком зациклены на том, что их здесь держит — несправедливости, безответной любви, поиске их убийцы и так далее и тому подобное, — чтобы с ними было приятно общаться долгое время.

Но думаю, дело не только в этом, а еще и в том, что Алона нелегко сходится с людьми. При жизни она просто собирала единомышленников. Между ними и друзьями есть огромная разница, что она и обнаружила, умерев два месяца назад и услышав, как ее бывшие "дружки" поливают ее грязью.

Около нее крутилась парочка призраков — например, утонувшая девчонка из Милликена, расхаживающая с озерными водорослями в волосах и оставляющая мокрые следы почему-то только от левой ноги. Я порой задавался вопросом, не хотят ли они сдружиться с Алоной только для того, чтобы занять место повыше в списке призраков, которым мы с ней пытаемся помочь. Порой мне казалось, что Алона думает о том же.

Однако нужно отдать ей должное — она старалась, хоть и пропадала иногда, когда была мне нужна, как в магазине с миссис Руц. Если бы я так хорошо ее не знал, то подозревал бы, что она специально подстраивала свои исчезновения, напоминая мне ими, как сильно я завишу от ее способности держать призраков на расстоянии от меня.

С месяц назад яркий свет вернул Алону, и теперь она помогает другим застрявшим в междумирье призракам, зарабатывая себе тем самым кармические очки (как назвать это по-другому — не знаю), которые позволят ей когда-нибудь уйти навсегда. Во всяком случае, такова моя теория. У меня складывается впечатление, что не все так просто с этим ярким белым светом. Алона наотрез отказывается говорить о проведенном там времени. Как она однажды мне сказала, ни у каких ворот никакой здоровяк в белой робе и сандалиях ее не встречал. Были лишь одни ощущения — и все.

Алона нетерпеливо поерзала.

— Зачем нам миссис Руц вообще? Мы что, не можем просто зайти, взять то, что нужно, и принести ей?

Я покачал головой.

— Она не сказала, что это. — Примириться со своим прошлым миссис Руц явно могла только при помощи какого-то спрятанного в доме предмета. — Так что если не хочешь обыскивать весь дом, заглядывая под каждую половицу и простукивая все стены…

— Ладно, ладно, — вздохнула Алона.

Она не успокоилась. Я практически видел, как крутятся колесики в ее голове. Хотя мы годы учились в одной школе, я общаюсь с Алоной лишь с того времени, как она умерла. Но этого достаточно, чтобы знать — так просто она не сдается.

Она вдруг встала.

— Что ты делаешь? — зашипел я.

Алона бросила на меня беспечный взгляд.

— Если мы остаемся, то мне нужно размяться. Я здесь два часа уже сижу. И Соня не увидел бы меня, даже если бы его глаза были открыты, — она посмотрела в направлении машины охранника, — а они закрыты.

Она обхватила руками лодыжку и подняла ногу к спине, слегка наклонившись вперед. Волна ее светлых волос соскользнула с плеча, и я почувствовал легкий цветочный запах ее шампуня.

Я отвел взгляд. У Алоны Дэа самые потрясающие ноги, какие я когда-либо видел. Длинные, загорелые, гладкие. Так и хочется дотронуться и убедиться, что они такие же потрясающие на ощупь. Я смаковал фантазии о ней и ее длинных ножках с шестого класса. И она знает об этом.

Я неловко заерзал, приклеившись взглядом к ближайшему сплетению веток и листьев.

— Если охранник увидит, как шевелятся ветки, прибежит сюда, — предупредил я Алону. Благодаря моему "дару", если его можно так назвать, Алона с остальными призраками обретают рядом со мной физические качества, такие же, как при жизни. Соня не может видеть ее, но уж точно заметит, что кусты шевелятся не от ветра.

— Для этого ему сначала нужно проснуться, — отозвалась Алона, подражая моим интонациям. Краем глаза я увидел, что она растягивает вторую ногу. У нее вырвался тихий довольный вздох.

Я с трудом сглотнул. Похоже, растяжка ей так же приятна, как и при жизни. И выглядит так же сногсшибательно.

— Ну вот. Совсем другое дело. — Алона опустилась рядом со мной, сев ближе, чем раньше — прижавшись ко мне плечом и ногой.

Тридцать секунд назад я думал лишь о миссис Руц и том, как незаметно забраться и выбраться из дома. Теперь же я мог думать только двух точках соприкосновения наших тел.

Я повернулся к ней и наткнулся на ее взгляд. Она сидела так близко, так близко от меня.

— Что? — спросила Алона.

Я прочистил горло.

— У тебя… — Протянул руку и вынул застрявший в ее волосах листок. Светлые пряди шелком проскользнули между пальцев. Я уже касался ее волос, даже зарывался в них пальцами, целуя Алону, и сейчас мне больше всего на свете хотелось повторить поцелуй.

— Спасибо. — Уголки ее губ изогнулись в понимающей улыбке, и я потерял голову.

Наклонился, потянулся к ее губам, словно притягиваемый какой-то таинственной силой, почти ожидая, что Алона меня оттолкнет.

Но она не сделала этого. Ее губы были теплыми и мягкими.

Я чуть выпрямился, не разрывая поцелуя и, обхватив ладонью ее затылок, притянул к себе ближе и снова зарылся пальцами в волосы.

Алона охотно отвечала на поцелуй, тихо постанывая. Я ощущал мягкость ее прижатого тела к своему. О боже, какая же она восхитительная!

Я на секунду оторвался от нее. Алона медленно приоткрыла глаза, одурманенная, но с толикой самодовольства на лице. Конечно же, она все это спланировала.

— А теперь ты снова попытаешься уговорить меня уйти? — спросил я хрипло, слишком хорошо понимая, что Алона знает мои слабые места и, не смущаясь, пользуется этим. Но сейчас не мне жаловаться.

Алона и не собиралась этого отрицать. Она наклонилась и чмокнула меня в уголок рта.

— Теперь я не умираю со скуки.

Это хорошо.

Приподнявшись на коленях и упершись ладонями в мои плечи, она покрыла мою щеку поцелуями. Кожу коснулось ее теплое дыхание и нежная ласка трепещущих ресниц. Ее запах окутал меня и переполнил желанием забыть обо всем, кроме нее одной. Эта девушка и сводит меня с ума, и вызывает желание заботиться о ней, как ни о ком другом. Она единственная поняла меня. Единственная, кто делает жизнь с даром более-менее сносной, даже если время от времени и мучает меня в процессе.

Я провел ладонью по ее спине вниз к бедру, к краю футболки. Алона не остановила меня, наоборот, прижалась, жадно прильнув своими губами к моим. Я скользнул рукой под футболку и погладил большим пальцем обнаженную теплую кожу на животе.

Алона резко отпрянула, схватив мою ладонь и удерживая ее на месте.

— Подожди.

Я покачал головой, пытаясь собраться с мыслями в то время, как тело умоляло продолжать.

— Прости, я просто…

— Нет, — Алона сжала мою ладонь. — Я что-то слышу.

Плевать! — хотелось закричать мне, но я проглотил это слово.

Алона выпустила мою руку, осторожно поднялась и огляделась поверх кустов, скрывающих нас от глаз любого, кто бы ни прошел мимо.

— Это Соня? — прошептал я, пользуясь тем, что Алона отвлеклась и, поправляя штаны спереди. Если прямо сейчас придется бежать, то далеко я не убегу.

— Нет, — со странной ноткой в голосе отозвалась Алона. — Не он.

— Тогда что…

Она повернулась ко мне лицом, и я понял, почему у нее такой странный голос. Алона подавляла смех. И это даже было видно по ее лицу.

— Это миссис Руц, — сказала она и почти весело добавила: — Я так думаю.

А, теперь ясно. Алоны не было рядом со мной, когда появилась миссис Руц, поэтому она впервые видела эту… женщину.

— Не смейся. Мы здесь, чтобы помочь.

Я опасливо встал и выглянул из-за кустов.

Алона была права. Прямо напротив нас с садовой лопатой в руке материализовалась миссис Руц. Она озиралась по сторонам, будто подыскивая подходящее местечко, чтобы вырыть яму, в которую и свалиться.

— Ты уверен, что это миссис Руц? — с восторгом прошептала мне на ухо Алона.

Ну да, да, миссис Руц была немаленькой женщиной и ничуть не… женственной. Она была здоровенной, с широкими как у шахтера плечами, и в бесформенном узорчатом платье походила на переодетого в женскую одежду мужчину. Сбивали с толку и весьма заметные усишки над ее верхней губой. И все же, она нуждалась в нашей помощи.

— Прекращай, — велел я Алоне, затем выбрался из заросших кустов, искоса поглядывая на Соню, к счастью, по-прежнему громко храпевшего. Алона последовала за мной.

Миссис Руц увидела нас и учтиво кивнула в знак приветствия. Взглянув на Алону, она нахмурилась, отчего обе ее брови соединились в одну густую и длинную. Я прямо ощущал, как Алону распирает от желания выдать что-нибудь ехидно-смешное.

— Некоторые люди не так зациклены на внешности, как ты, — тихо сказал я Алоне через плечо.

— Ага, на ее месте я бы тоже забила на свою внешность, — довольно громко ответила Алона.

— Сюда, — указала миссис Руц, когда мы приблизились к ней. Наградив Алону еще одним недовольным взглядом, она вскинула лопату на плечо и направилась к дому, не обращая внимания на Соню и его машину, словно их и не было тут.

— Прекращай это, — еле слышно сказал я Алоне, как только мы прошли мимо охранника и миссис Руц ступила на дорожку, ведущую к парадной двери.

— Ой, да ладно тебе. Даже ты не можешь винить меня в том, что на этот раз я не могу сдержаться.

— Я не шучу.

Задумчиво помолчав, Алона выдала:

— Ставлю десять баксов на то, что у нее на теле есть татуировка в виде якоря.

— Алона! — взмолился я так громко, как только мог себе позволить.

— Что? Видел ее?

Я злобно зыркнул на нее.

— Стыдоба ходить с такими усищами — аллё, есть такая штука как восковая депиляция! — и ты читаешь мне нотации…

Я ткнул пальцем вниз, показывая на ее ноги, мерцающие, как кадр из фильма, показываемого на испорченном кинопроекторе.

— Черт, — выдохнула она.

Состоя практически из одной энергии, Алона зависела от того, чтобы эта энергия оставалась позитивной, то есть хорошей. Что донельзя бесило Алону и немало развлекало меня.

— Она выглядит очень сильной и, наверное… отлично справлялась со своей работой, — осторожно подбирая слова, сказала Алона. Уверен, что ей до смерти хотелось вставить что-то типа: как тяжело ей было удержать рядом хорошего мужика. Или: как удобно доить коров, когда ты можешь носить их везде с собой. — Умеешь ты все испортить, — обвинила она меня.

То, что она должна быть хорошей, не моя прихоть, а правило существования здесь, но Алона ненавидит, когда я ей об этом напоминаю.

— Всё? — спросил я, задержавшись взглядом на ее взъерошенных волосах и чуть припухших после наших поцелуев губах.

Щеки Алоны порозовели, но она, как всегда, закатила глаза и, пройдя мимо меня, направилась к ожидающей нас на крыльце миссис Руц.

Мило. Приму это за комплимент.

Я укрылся за одной из огромных старых сосен, в большом количестве растущих на переднем дворе, чтобы меня не было видно проезжающим мимо машинам. Как только Алона прошла сквозь твердую деревянную дверь, словно та была из тумана, я поспешил к крыльцу. Мое присутствие позволит ей обрести физические качества и открыть для меня дверь.

Только вот она ее не открыла. Прошло пять секунд. Десять. Я чувствовал себя открытым и незащищенным, стоя на крыльце и отлично видимый со стороны дороги. Наконец дверь, заскрипев, приоткрылась.

Из-за нее высунула голову Алона.

— Добро пожаловать в поместье Вонючая Дыра.

В прихожей пахло плесенью и запустением. Поцарапанный паркет хотя бы казался цельным и прочным, в отличие от разрушенных до арматуры в некоторых местах стен — не знаю, то ли это подготавливали дом для сноса, то ли он сам пришел в такое состояние. Закрыть дверь мне не удалось, она сдвинулась лишь на несколько дюймов. Видимо разбухла от жары и влажности. Зашибись.

Свежий воздух и немного света помимо фонарика, засунутого мной в карман в последний момент, конечно, не помешают, но любой, приглядевшись с улицы, заметит, что дверь в доме открыта.

— Нужно пошевеливаться, — сказал я.

— Сама знаю, — ответила Алона, с отвращением отступая. Она вытерла ладони о шорты, оставив на них пыльные следы, заметные даже при столь скудном свете.

— Куда она пошла? — спросил я. — Ты ей что-нибудь не то сказала?

— Почему ты первым делом обвиняешь во всем меня?

— Потому что обычно ты и виновата? — предложил я ей ответ.

— Сюда, — позвала нас появившаяся из теней за нашими спинами миссис Руц. Мы оба вздрогнули.

Она прошла мимо нас — все еще с лопатой на плече — к лестнице, которая, видать, раньше была грандиозной и величественной. Теперь же, с покореженными без стоек перилами и прогнившими ступеньками, она походила на какой-то жуткий беззубый оскал.

Я двинулся за миссис Руц.

— Подожди, — остановила меня Алона.

Я напрягся, решив, что она услышала что-то снаружи, но, обернувшись, увидел, что она всматривается в темноту первой комнаты справа от входной двери.

— Что такое?

— Дай мне фонарик, — хмуро попросила она.

Я зажег его и передал ей.

Алона провела лучом фонарика по разрухе в комнате. Это было что-то вроде кабинета или маленькой гостиной. В дальнем конце зиял чернильно-черный проход в кухню или другую комнату. Стены покрывали прямоугольные дыры — похоже отсюда убрали встроенные полки. На полу валялись истлевшие книги и… Нахмурившись, я подошел ближе.

— Что это? — задала Алона вслух вертевшийся у меня на языке вопрос.

В центре комнаты, на полу в пяти точках в равном удалении друг от друга были расставлены черные металлические коробки. Толстые провода тянулись от каждой из них к чему-то, похожему на переносной генератор.

Коробки выглядели старыми, все в вмятинах и зазубринах, с облупившейся черной краской. Грубо запаянные углы говорили о том, что они не фабричного производства. Кто-то их сделал сам.

— Может, это для сноса дома? — предположил я. — Взрывчатое вещество для подрывных работ. Ничего тут не трогай.

Алона раздраженно вздохнула.

— Это не высотка в Вегасе. Они будут его сносить, а не подрывать.

Я покачал головой. Что-то тут было не так.

— Не знаю. Давай сделаем все по-быстрому и уберемся прежде…

— Сюда! — донесся сверху голос миссис Руц. Мы с Алоной подпрыгнули. Бывшая экономка была недовольна, если не сказать — сердита.

— Она другие слова знает? — спросила Алона.

— Идем, — позвал я ее, забрал фонарик и пошел к лестнице.

Светя фонариком впереди себя, я нашел миссис Руц, ожидающую нас на первом изгибе ступеней.

— Сюда, — повторила она, и в ее голосе послышалось облегчение.

— Очаровательна и красноречива, — проворчала Алона у меня за спиной. — Умеешь же ты выбирать их.

— Посмотри на свои ноги, — так же ворчливо предупредил ее я.

— Заткнись, — рявкнула она и тут же рассыпалась в похвалах архитектуре и стилю дома ("Настоящий деревянный пол!"), так что я снова был прав.

Ступени скрипели и стонали под нашими ногами, но, слава богу, не ломались. Когда мы поднялись, миссис Руц повела нас по длинному и темному коридору. Двери по обе его стороны, вероятно ведущие в семейные спальни, были открыты. Свет едва проникал в комнаты из-под заколоченных окон, но я не хотел освещать их фонариком. Я понятия не имел, что могу увидеть, и, честно говоря, даже мой уровень пугливости зашкаливал. Если я загляну в одну из комнат и наткнусь на пялящееся на меня чье-нибудь личико, то могу и дать стрекача. Спасибо, но двух призраков рядом было больше чем достаточно.

Идущая впереди миссис Руц остановилась у последней двери справа — единственной закрытой.

Она глянула на меня через свое широкое плечо.

— Сюда, — сказала она, и Алона насмешливо прошептала то же самое слово мне на ухо.

Миссис Руц повернула дверную ручку и толкнула дверь. По дому эхом пронесся громкий скрип ржавых петель. Миссис Руц переступила порог комнаты и остановилась. Лопата соскользнула с ее плеча, с громким глухим стуком приземлившись металлическим концом на пол. Более чем крепкое тело экономки задрожало.

Что она там увидела?

Я прошел мимо нее в комнату, с идущей за мной по пятам Алоной, и причина странного состояния миссис Руц стала ясна.

По всей комнате валялись выдранные из пола деревянные доски, расщепившиеся, с опасно острыми углами. Пол покрывала обсыпавшаяся со стен штукатурка, сами же стены были испещрены множеством выбитых или вырезанных дыр. Тут явно кто-то что-то искал.

— А я тебе говорила, — прошептала Алона, намекая на свой план зайти в дом без миссис Руц.

Я проигнорировал ее.

— Миссис Руц, — позвал я, осторожно подойдя к экономке.

Она никак не отреагировала, не отводя глаз от царившей в комнате разрухе. Может быть, это ее спальня? Логично же, что нужная вещь находилась в когда-то принадлежавшей ей комнате.

— Миссис Руц, — снова обратился я к ней.

В этот раз она перевела на меня взгляд, и в нем горела такая ярость, что я невольно отступил.

— Ты, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

— О, новое слово! — воскликнула Алона, которая прошла в глубь комнаты, чтобы осмотреться и заглянуть в, скорее всего, пустой шкаф.

— Нет, это сделал не я, — сказал я миссис Руц, пристально глядя на нее.

Но мои слова не возымели никакого эффекта.

— Я рассказала только тебе, — ответила она сиплым от ярости голосом.

Я примирительно поднял руки.

— Может, так все и выглядит, но кто-то еще…

Она снова закинула лопату на плечо, держа деревянную ручку лопаты на манер бейсбольной биты.

Вот черт. Обратная (и неприятная) сторона моей способности придавать призракам массу, вес и силу заключается в том, что взбешенные призраки могут попытаться меня убить.

Я медленно попятился.

— Алона?

Краем глаза я увидел, как она резко вскинула на меня глаза, услышав в моем голосе едва подавляемую нотку паники.

Вздохнув, Алона пошла к миссис Руц, переступая и обходя дырки в полу с такой грацией, будто каждый день только тем и занималась.

— Ладно, слушай, я знаю, что он бесит порой, но он не вор. Поверь мне.

Она бросила на меня сердитый взгляд. Очевидно, все еще злилась на меня за то, что я отказался принимать участие в ее тщательно спланированном плане по заполучению айпада. Алона была убеждена, что сенсорный экран достаточно чувствителен, чтобы она могла пользоваться им даже без меня. Блоги, Твиттер и Фейсбук — красота. Но нет уж, увольте.

— Так что не сходи с ума, — продолжила Алона. — Он не брал твое…что бы там это ни было. Кроме того, тебе нужно иметь дело со мной…

…Чтобы добраться до него. Эти слова были что-то вроде ритуала и имели эффект временного замораживания призраков, пытавшихся мне навредить. Но не успела Алона договорить фразу до конца, как миссис Руц метнулась вперед и врезала ей по лицу своим мясистым кулаком.

Алона не маленькая и не хрупкая девушка. Она спортивная, подтянутая и мускулистая после тяжелых чирлидерских тренировок и безжалостной и неутомимой борьбы с целлюлитом. Но куда ей было равняться с миссис Руц и силой ее удара.

Она отлетела назад, ударилась о стену позади и уже без сознания соскользнула на пол.

— Алона! — бросился я к ней, позабыв о миссис Руц. Да, теоретически Алона мертва, но прожив восемнадцать лет в качестве говорящего с призраками, понимаешь, что мертвым можно быть по-разному и иногда это "разное" предпочтительней одно другому.

Я упал на колени перед ней, но не успел коснуться ее, как она замерцала и исчезла.

Я отстранился. Алона исчерпала свой запас энергии на этой стороне. Она теперь редко исчезала полностью, пользуясь для "подзарядки" позитивным мышлением. Но при этом каждое ее исчезновение могло стать последним, и она могла не вернуться назад.

Когда-нибудь так и будет. Это неизбежно. Алона уйдет: или потому что слишком много раз исчезала, или потому что ее снова заберет свет. Вопрос в том, произойдет ли это сегодня? Мне стало нехорошо от одной мысли об этом. Я не хочу, чтобы это произошло так, чтобы Алона пожертвовала собой ради моего спасения.

Над головой что-то угрожающе просвистело. Я дернулся назад, и в то место, где я только что сидел на коленях, с треском опустилась лопата. Я больно упал на спину. В кожу впились, пропоров рубашку, острые щепки деревянных досок. Второй вопрос заключался в том: смогу ли я выжить, противостоя миссис Руц без Алоны.

Миссис Руц опять вскинула лопату на плечо. Стиснув зубы, я поднялся и, шатаясь, пошел к двери. Спина протестующе болела, по коже текли струйки крови.

Я практически вывалился в коридор, радуясь, что выбрался из комнаты. Услышал за спиной тяжелые шаги миссис Руц и снова встал на ноги, в любую секунду ожидая удара лопатой по голове.

Вместо этого распахнутые по обе стороны коридора двери начали захлопываться по две за раз.

Она отрезала мне пути к отступлению. Черт, какой же энергией она обладает, если может закрывать двери, не прикасаясь к ним? Если я по-быстрому не доберусь до входной двери, то она может захлопнуть и ее, заперев меня в доме. Может у меня и получится выбить фанеру с одного из окон, но успею ли я это сделать прежде, чем меня догонит миссис Руц со своей лопатой?

Тяжело дыша, сжав зубы и терпя боль, я заковылял к лестнице так быстро, как мог.

У самой лестницы я зацепился ногой за полусгнивший ковродержатель и, пролетев несколько ступеней, вцепился в перила. Рядом с моими пальцами, чуть не задев их, вонзился металлический конец лопаты. Вниз посыпались расшатанные опоры перил.

Вскрикнув, я отдернул руку.

— Я всего лишь хотел тебе помочь! Я не брал твои вещи! — заорал я миссис Руц.

— Я их взяла, — сказал кто-то снизу.

Я рискнул оторвать взгляд от миссис Руц и посмотреть вниз, посветив себе фонариком, который умудрился не выпустить из рук. У подножия лестницы стояла незнакомая мне девушка с бледным лицом. Длинные темные курчавые волосы словно стояли дыбом вокруг ее головы. Она была вся в черном, сливаясь с окружающей ее темнотой. Еще один призрак? Ну здорово.

Она тоже вроде бы держала в руке фонарик, направленный на лестницу, но почему-то не зажженный. В другой руке она сжимала грязную старую наволочку, забитую чем-то тяжелым, с выпирающими углами. Наволочка чуть ли не трескалась.

Значит, это не призрак. Тогда кто? Любительница острых ощущений? Вор?

Девушка тряхнула наволочкой, внутри которой что-то звякнуло — так, как ударяются друг о друга монеты, только громче.

— Это ищешь? — спросила она.

— Нет, — медленно ответил я, но она смотрела не на меня, а на кого-то или что-то поверх моей головы.

Миссис Руц зарычала и двинулась вниз по ступенькам, зашатавшимся под ее весом.

Я поднялся на ноги и поспешил убраться с ее пути, первым спустившись вниз.

Когда я достиг подножия лестницы, девушка мельком взглянула на меня и тут же перевела взгляд на неуклюже приближающуюся экономку. До меня запоздало дошло: она знает, что я тут не один, она видит или слышит — а может и то, и другое — миссис Руц.

Она — говорящая с призраками. Настоящая. Такая же, как я.

Ни черта себе!

— Серебряные ложки? — девушка снова тряхнула наволочкой. — Правда, что ли? Они оставили тебе особняк, а ты украла все их дорогие ложки? Тут явно не один набор.

Все еще ошеломленный своим открытием, я заставил себя сосредоточиться на том, о чем говорит таинственная девушка. Так вот из-за чего весь сыр-бор? Все дело в столовых приборах?

— Это место не было даром! — закричала миссис Руц. — Оно было тюрьмой, из которой я могла бы сбежать, когда старуха наконец-то померла, но она сделала меня арендатором этого дома вместо того, чтобы дать мне выходное пособие, как обещала. Я не владею им, я не могу его продать. После стольких лет, посвященных угождению всех ее нужд, я все еще не могу отсюда уйти. — Похоже, увидев свое добро, экономка обрела голос. Алону бы это впечатлило.

Миссис Руц долбанула лопатой по перилам, как игрок из "Всех звезд" на стероидах. Старое дерево треснуло и обрушилось, брызнув щепками во все стороны. Экономка хищно и жутко осклабилась. Она не защищала дом от недостойных людей, как мы думали. Она защищала свои тайные запасы, присвоенную самой себе награду, которую так и не успела продать.

— Как тебя, наверное, это бесит. — Девушка вновь с силой встряхнула наволочку с ее содержимым и начала отступать к приоткрытой двери, ведущей в кабинет/гостиную.

Туда, где Алона обнаружила то странное оборудование.

Кусочки пазла в моей голове, наконец, встали на место. Алона была права, чем бы ни были те металлические ящики, к сносу дома они никакого отношения не имели. Они принадлежали этой девушке и были предназначены для миссис Руц. Мы явно помешали ей в ее… исследованиях? Экзорцизме?

Миссис Руц, не сводя глаз с наволочки в руке девушки, прошла вслед за ней в комнату, как собака, приманиваемая колбасой. А точнее — серебром.

Как только бывшая экономка миновала меня, я двинулся за ней, несмотря на боль и сочащуюся кровь. Я хотел видеть, что случится дальше, когда девушка заманит миссис Руц в комнату.

Это было ошибкой.

Миссис Руц, видимо решившая, что мы с девушкой заодно, или что само мое существование чем-то оскорбляет ее, резко вертанулась на месте, махнув своей лопатой. Я упал на пол, выронив из онемевших пальцев фонарик.

Она прокосила — я слышал, как лопата просвистела прямо у меня над головой, но что остановит ее от новой попытки, когда она точно видит, где я нахожусь? Входная дверь находилась всего лишь в пяти футах от меня, но миссис Руц стояла намного ближе.

Краем глаза я увидел, как девушка направила на нее фонарик. Ярко-голубой луч осветил правый бок экономки.

Лицо миссис Руц исказилось от ярости, и она нагнулась, собираясь прибить меня лопатой. Я дернулся в сторону в ожидании удара, но его не последовало. Я видел, как пальцы экономки дергаются на ручке лопаты, но ни рука, ни сама лопата не двигались. Со все возрастающей паникой она пыталась опустить руку снова и снова, но, похоже, голубой луч удерживал ее на месте.

Я облегченно выдохнул.

И тут миссис Руц выбросила вперед левую руку, которой луч не касался. Ее скрюченные грязные пальцы чуть не вцепились мне в нос.

— Левее! — закричал я девушке.

Она тихо чертыхнулась и поспешно перенаправила луч.

Луч осветил призрака целиком, и миссис Руц замерла на месте, открыв рот в молчаливом крике. Воздух наполнил громкий гул, и я почувствовал, как волоски у меня на руках встали дыбом.

На секунду свет стал ярче, затем миссис Руц с оглушительным хлопком испарилась.

Девушка тут же выключила фонарик и разразилась такой громкой, обильной и злобной матершиной, что у меня аж уши заболели.

— Что это было? — потрясенно спросил я.

— Ты, испортивший мне жизнь! Огромное тебе спасибо! — Она развернулась на каблуках и ушла в комнату с оборудованием.

Я поднялся на ноги, подхватил с пола фонарик и медленно последовал за ней. Девушка собрала металлические коробки, выдернула из них провода и побросала все в огромную черную спортивную сумку.

— Я серьезно. Что это было? — Через секунду мне пришло в голову задать вопрос получше: — Кто ты? — Я знал только одного человека, говорившего с призраками — своего отца. И он умер — покончил с собой — три года назад. Я всегда предполагал, что есть еще такие, как мы — мало, но есть. В конце концов, это передается по наследству. Не может быть, чтобы я был единственным, словившим генетический джекпот. Однако я думал, что большинство с таким "даром" либо сошли с ума, либо уже мертвы, так как в последнее время я побывал на грани и одного, и другого.

— На твоем месте я бы убралась отсюда, — ответила девушка. — Ральф боится заходить в дом один, но он вызовет подкрепление. — Она повесила набитую сумку на плечо, подцепила генератор и направилась к двери, ведущей в соседнюю комнату. Наволочки с серебром и необычного фонарика, спасшего мою жизнь, видно не было. Может, она и их кинула в сумку?

— Ральф… — Я понятия не имел, о ком она говорит.

— Охранник? — презрительно спросила она.

На улице послышался приближающийся рев сирен. Черт.

— Подожди. Скажи мне, кто ты и как мне тебя найти.

Я же не мог просто отпустить ее, так ничего и не узнав. Все мои познания о призраках и говорящих с ними складывались из кусочков информации, которые неохотно и по крохам выдавал мой отец, и на не очень реалистичных данных, найденных в книгах и интернете — большинство из них было или ни о чем, или о спиритической фигне. Возможность сравнить знания, узнать что-то новое от такого же человека, как я — это что-то невероятное. И еще это оружие, что девушка использовала против миссис Руц. Если бы у меня было такое… Внезапно я совершенно отчетливо представил себе жизнь, когда не нужно все время быть настороже и чего-то бояться.

Девушка обернулась с раздражением на лице, тут же сменившимся… страхом. Она с поразительной быстротой бросила генератор, скинула с плеча сумку и выхватила фонарик из одного из множества карманов на своих штанах.

— Иди ко мне, — скомандовала она. — Быстро.

Краем глаза я заметил какое-то движение и оглянулся, почти ожидая увидеть миссис Руц. Вместо нее я узнал смутные очертания еще не материализовавшейся до конца Алоны, ее размытые светлые волосы, белую футболку и красные шорты.

Слава богу. Я в тысячный раз вздохнул с облегчением.

— Не надо. Она мой друг.

Девушка взглянула на меня со смесью жалости и отвращения.

— Ты любитель Каспера.

— Кто? — уставился я на нее.

Она покачала головой и сунула фонарик обратно в карман.

— Идиот, — пробормотала она.

Я мало что понимал, чтобы возражать ей.

Она снова подхватила свое оборудование и уже пошла от меня прочь, как вдруг, вздохнув, остановилась.

— Если останешься здесь, тебя арестуют.

О-о.

— Идем, — нетерпеливо махнула она мне рукой. — Не хочу, чтобы ты растрепал все копам.

— Ты знаешь другой выход отсюда? — спросил я. Весь дом, кроме парадной двери, был основательно заколочен и заперт со всех сторон.

— А ты нет? — усмехнулась она и прошла через темный проем в следующую комнату. Я поспешил за ней.

Загрузка...