Корабль Джоре

Пролог

Вот уже третьи сутки на хвосте висят бородатые дяди в камуфляже и с зелеными повязками на головах. Играем в догонялки. Мы от них убегаем, а они нас догоняют. А дяди попались очень уж кровожадные и сердитые. Обязательно хотят достать и попить нашей кровушки, ну, почти как вампиры. Потому, как наша разведгруппа в одном горном ауле, по наводке ФСБ, накрыла главарей этих самых плохих дядей и почти всех выкосила гранатами, пулеметами и выстрелами с рпг.

Собрались они в горное село на посиделки и громко совещались, как тремя своими отрядами напасть на один небольшой городок и выпотрошить его. Жителей там было не очень много. Но самым привлекательным для них был транзитный армейский склад боеприпасов и вооружений в этом городке.

Так что, считай, мы их планы сильно нарушили. И они очень на нас обиделись. Настолько сильно, что сбили эвакуационный вертолет, подлетающий на нашу контрольную площадку. Кто ж знал, что они вокруг села понатыкают на каждой вершине расчеты с пзрк и стингерами.

Наверняка, без предательства не обошлось. Какая-то сволочь на этом делает большие деньги, а такие как мы расплачиваемся своей кровью и своими жизнями.

Об этой операции знал ограниченный круг людей. И, чтобы добраться до этих христопродавцев, для начала нужно просто выжить.

Поэтому пришлось срочно использовать план "б". Самым трудным было незаметно проскользнуть в стык между двумя отрядами. Пробиваться в сторону базы было бесполезно, поэтому решили использовать нетривиальный ход: ударить и уходить вглубь вражеской территории. В этом и состоял план "б", и контрольных площадок было аж целых три.

Это почти нам удалось. Но нас почуяли сторожевые собаки. Пришлось уходить очень громко с выстрелами и взрывами. Боевики вцепились в нас мертвой хваткой и обкладывали по всем правилам загонной охоты. Хотя мы не были новичками в горах, но для чеченов это был дом родной.

Разведгруппа вынуждена была уходить вглубь вражеской территории, огрызаясь снайперскими засадами.

На вторые сутки появились первые потери. Не догнала нас засадная снайперская тройка. Снайпер и двое прикрывающих автомтачиков.

Группа уходила, молча стиснув зубы, слушая удаляющие выстрелы и взрывы гранат.

Мы подходили ко второй контрольной точке. И каждый из нас понимал, не дадут нам спокойно загрузиться и по времени слишком рано — собьют. Единственный вариант это оставить заслон и уходить к третьей точке.

Впервые нашему командиру изменило спокойствие, и он выругался трехэтажным от всей души.

— Со мной остаются еще трое добровольцев, — сказал капитан Кафтайкин. — Есть желающие?

— Вызвались все. Так не пойдет. Кидайте жребий, — сказал командир.

— А как же вы? — спросил наш штатный сапер Дима.

— А я, как прима балерина, иду вне конкурса, — усмехнулся капитан.

Теперь нас осталось всего восемь из пятнадцати. Остатки группы уходили все дальше и дальше на контрольную точку. Эхо выстрелов долго не затихало во враждебных горах.

Вот уже третьи сутки, измученные с красными глазами, группа упорно карабкается по узкой горной тропинке. Кажется, что она не кончится никогда.

Я иду замыкающим. Пот заливает глаза. Только чувствую толчок в спину. Темно. Ничего не вижу.

Прихожу в себя от воды, льющейся сверху из фляжки.

"Снайпер!" — догадка пронзает меня.

Вокруг меня ребята с измученными от недосыпания лицами.

— Мы тебя понесем! Даже и думать не смей! — мрачно изрек Гоша, зам Кафтайкина.

Я с благодарностью на него посмотрел. Хотел приподняться, но со стоном опустился обратно. Похоже, задет позвоночник.

— До контрольной еще три километра пилить. По времени со мной на руках не успеете. Вертушка ждать не будет. По-моему, с скс меня достали. Где то с километра били, на излете пуля достала. Так что душманы недалеко, — на одном дыхании выдал я.

Каждому посмотрел в глаза. Они их отводили в сторону, признавая мою правоту.

— Донесите меня вот на ту ровную площадку и помогите оборудовать позицию, сам не смогу, тропу чуть ниже надо заминировать. Подольше продержусь, '- как вопрос решенный сказал я. — Только с боеприпасом чуток туговато.

Каждый из ребят подходил ко мне и вываливал из карманов и разгрузок все, что у них было, оставляя для себя по одному патрону. Каждый знал, если я не продержусь хотя бы час, никакие боеприпасы им больше не понадобятся. С грустью смотрел, как уходили однополчане, и сердце щемило с тоской. Так не хочется умирать рано.

Так что тут у меня есть. Гранаты Ф1 пятнадцать штук, неплохо. Патронов семь рожков плюс один в автомате. Два пистолета, один стечкин с полными обоймами, тоже неплохо. М-да, все равно патронов маловато. И одна снайперская винтовка с тридцатью патронами. Нужно растянуть на час боя.

Чувствую себя нехорошо, кружится голова. Достаю из аптечки шприц вгоняю себе стимулятор в правое бедро и через некоторое время второй колю в левое.

Лежу пять минут. По телу растекается тепло. Энергия, кажется, начинает бить даже из кончиков палцев. Даже простреленная спина, туго обмотанная бинтами, перешла в далекую тупую ноющую боль.

Жду минут двадцать. Беру винтовку, просовываю ее между камней и осторожно осматриваю в оптический прицел подножье горы.

Внизу, кажется, маленькие фигурки людей прыгнули ко мне навстречу, даже могу различить надписи на зеленых повязках писаных арабской вязью. Фигурки, низко пригибаясь, перебегают от дерева к дереву. Знают твари, что здесь может сидеть еще один камикадзе, уже ученые. Не вы мне нужны, пока не вы. А нужен мне ваш снайперок. Должок у меня к нему. Вот такой большой в спине моей застрял.

Шарю прицелом по близлежащим деревьям, Есть, мгновенный блик стекла, чуть правее мысленно проведенной вертикальной черты. Палец привычно лег на курок, но что-то мешает нажать и сделать выстрел.

Интуиция кричит, прямо вопит: "не спеши!". Считай, это третья наша снайперская засада. Ну не могли они вот так просто подставиться.

Еще раз бликнуло там же. Ага. Ловушка для простаков, Теперь мысленно провел под бликующим деревом вертикальную черту. Поставил себя на их место, что бы я сделал. Ага, поставил бы салагу бликующего и ловил бы меня на такого живца. Да не одним а двумя снайперами, чтоб уж наверняка.

Интуиция кричала "да, да!" и ей вторила паранойя "йес, йес!".

Осторожно шарю прицелом влево от ловушки и одновременно переферийным зрением вижу, как бородатые дяди тихонько ступают на козью тропу. Видать, хорошо вас командир проредил, научил бояться.

Есть левее метров пятьдесят от засады отдельное дерево. Листва слишком темная в центре. Хорошо спрятался. Ну-ну, кто плохо спрятался, я не виноват.

Осторожно перевожу прицел вправо, аккуратно рассматриваю каждое дерево. Бородачи уже смелее лезут в горку. Вы мне опять пока не нужны. А нужен мне ваш третий снайпер. Ох, как нужен. Как только его найду, я вас очень любовно приласкаю, со всем пылом и жаром 7,62 мм. Нашел. Третий забрался аж правее на целых сто метров. Нога в бутцах торчит аж по щиколотку из ветки. Ну чтож начнем, пожалуй, с тебя.

Ставлю перекрестье чуть выше ноги и немного вправо. Бам, пуля улетела. Один готов. Быстро перевожу перекрестье на второго, Бам, еще одна пуля улетела. А вот теперь твоя очередь салага. Потому нельзя мне тебя оставлять в живых. У тебя, к сожалению, такой же винтарь, и если от тебя прилетит, то буду такой же мертвый, как твои товарищи. А мне ну никак нельзя быстро умирать. Мои должны успеть загрузиться в вертолет.

Бам, третий выстрел. Вижу как что-то темное летит с дерева. Ну что ж теперь и ваша очередь наступила. Первый бородач добежал аж до середины тропки. Бам, бам, бам пела моя снайперка.

Пропела не менее двенадцати раз. Пока боевики не сообразили, что их просто напросто истребляют и быстро попрятались за деревьями.

Фух, ну минут пятнадцать, двадцать передышки у меня есть. Пока опять не подтянут свежих снайперов, меня им будет трудно достать.

Отполз от позиции и спрятался за большим валуном. Щас они с перепугу со всех стволов меня убивать будут. Пули вжикали и рикошетом улетали в небо.

Первый взрыв прозвучал на середине тропы. Второй ударил чуть выше. Осколки с противным визгом выбивали каменное крошево над головой. Третий ушел с перелетом и отдаленно взорвался где-то в глубине ущелья.

Отлично, бьют только с гранатометов, нету у них минометов. Как подтянут минометы, тут мне и будет хана. Вмиг собьют с вершины. А пока я — хозяин тайги. Буду отстреливать вас сверху как куропаток.

Стреляют уже полчаса и не жалко им боеприпасов. Достаю из рюкзака свою удилку. Это я ее так назвал. Небольшой монитор с полутораметровым гибким шнуром с видеокамерой на конце. За этот девайс я отдал спецназерам внутряков целую литруху чистого медицинского спирта и ящик тушенки, которую купил у завсклада из своей зарплаты..

Наши крутили пальцем у виска и сокрушались по поводу неравноценного обмена. Целый литр медицинского. Это ж сколько бутылок нормальной водки можно из него получить. А наш снайпер Леха Первухин подкалывал. Очень удобная вещь, девчонкам под юбки можно заглядывать, не нагибаясь Вот и пригодилась. Эх Леха, Леха где ты. Погиб в первой снайперской засаде.

До меня только сейчас дошло, не просто так они отстали, решили подольше чеченов задержать, чтобы мы успели до контрольной дойти, задержали ценой своей жизни. Зубами заскрипел — аж скулы свело. Ничего за всех вас отомщу.

Вот и стрелять меньше стали. Видать, кто-то умный нашелся. Бессмысленно сжигать боеприпасы, если врага не видишь. Стреляют скорее от страха.

Подполз на свое место и вытянул шнур с видеокамерой над камнем. Ага, трое перебежками лезут по тропе. Ну, мы вас сейчас гранатами угостим.

Срываю кольцо и один за другим закидываю две эфки за камень. Смотрю монитор. Два взрыва буквально сметают боевиков в пропасть. Срочно отползаю в безопасное место за валун. Опять бьют с рпг. Раз, два, три… насчитал пять выстрелов. Это ж сколько денег они в меня выпустили. Аз жуть берет.

Опять стреляют. Ну, для меня это передышка. Вспоминаю свою короткую жизнь. Правду говорят, перед смертью жизнь проносится как в калейдоскопе. А у меня как черно белые фотографии…

… Вот я в детстве. Кузнецов Александр Владимирович, стою с мамой и папой на параде на Красной площади в честь 9 мая. Папа в парадной форме офицера, мама красивая в весеннем синем пальто.

… Вот фото в школе, где я с мамой и своей младшей сестренкой Кирой… Эту фотографию сделал мамин брат, когда мы с сестренкой пришли к маме на работу, чтобы вместе пойти в кино. Мама у меня преподаватель английского языка.

… Вот опять фото. Я в военном училище, курсант. Снова кадр остановился, я стою со своими ребятами, широко улыбаюсь. В этот день мы подписали договора и стали контрактниками.

Из воспоминаний меня вырывает непривычные ощущения.

Тишина. Перестали стрелять. Ползу на пристреляную позицию и смотрю в монитор. Ха, опять полезли, да так густо. Видать хвоста им накрутили. Что-то больно смелые. Неужели снайперов подтянули?

Беру винтовку и осторожно шарю прицелом. Сходу вычислил одного и второго. Они что идиоты, заняли старые места сидки. Торопятся слишком.

Потом опять ставлю себя на их место. В преследующих представители трех отрядов. Впереди самые молодые и смелые джигиты, и самые глупые. Получается, мы выкосили самых глупых или понадеялись на мощную прикрывающую снайперскую группу. Так нету уже этой группы.

Судя по тому, как классически снайпера заняли, по их меркам, выгодные места и как густой цепью шли в атаку, в лагерь под горой прибыло очень большое начальство и поторопило своих воинов, которые уже четыре часа не могут меня сбить с самой верхотуры. Видно не осталось под рукой опытных волчар, и посадили по деревьям молодняк.

Война не прощает ошибок, и нет в ней детских команд стоп игра. Так вот придется мне выступить учителем и показать, что никогда не надо спешить. Поспешишь, людей насмешишь.

Первыми двумя выстрелами снял снайперов с деревьев, а затем как в тире скупыми очередями в два, три патрона начал очередную жатву среди душманов. Извел почти половину боеприпасов и половину гранат прежде, чем устрашившись, они опять откатились обратно за деревья.

Спрятался за камень, оставив снаружи только глазок телекамеры. М-да, навалял трупов немеренно. То тут, то там чернели островки человеческих тел. В последней атаке завалил наверное человек двадцать, а может больше.

Остаться в живых мне не светит, с живого шкуру сдерут. Так что один патрон надо заныкать в карман. А то в горячке боя могу все выпустить.

И тут рация голосом Гоши прохрипела:

— Орел, орел, я — первый, ответь.

— Первый, первый, я — Орел, живой пока. Как там вы? — ответил я. Уходя, рацию ребята оставили мне на всякий случай.

— Нормально, загрузились. Летим за тобой.

— Даже не думайте. У них стингеры. Как только зависните, они вас достанут. Идите по дну ущелья. Все не доставайте меня, некогда мне — стреляю, — старался говорить коротко и отрывисто, боясь что сдуру возьмут и прилетят за мной и все погибнут. На хрена тогда все это надо было.

Рация долго молчала. Потом опять прохрипела сдавленным голосом Гошы:

— Прощай, Саня. Мы тебя всегда будем помнить.

— Будем жить, ребята. Не поминайте лихом! — ответил я.

И тут рация вновь захрипела и ожила. Только голос на этот раз был противный и визгливый:

— Так ты гяур на вершине там один. Сдавайся и мы сохраним твою жалкую жизнь. Будешь у меня рабом, зато будешь живой.

— Да пошел ты в ***. Я вас много положил, еще столько же положу, — с сарказмом ответил я.

И тут из рации полился словесный понос, как они до меня доберутся, и сколькими способами они будут сдирать с меня шкуру. Да, работаем почти на одной частоте. Только залезли они на нашу волну, перехватывают сообщения, сволочи. И с чувством отключил рацию.

Жить мне осталось, пока патроны не кончатся или пока нохчи не подтянут минометы. А это еще час — два.

Противный свист мины услышал где-то часа через полтора. Ну, вот дождался, началось. Снаряды рвались не часто, но с завидным постоянством. Рвались, будто банка стеклянная лопается на мелкие осколки. Или на вершине казался такой звук, то ли потому что рвались они на камнях. Но на всякий случай отполз подальше, на расстояние, чтобы быстрей вернутся на позиции.

Эх, если б не спина, отбегал бы подальше за поворот, где вообще была мертвая зона. Но нельзя, если вперед меня доберутся до вершины тогда точно кранты, массой задавят.

Больше получаса садят. Жду, когда прекратят и первые нападающие нарвутся на мины, которые ребята поставили по моей просьбе ниже по тропе. Интуитивно ловлю паузу и быстрей ползком на позицию.

Первый боевик подорвался, когда я приполз уже на позицию. Кинул последние три гранаты и опять скупыми очередями стал прореживать своих врагов. И тут опять услышал противный свист мины.

Упала сзади меня, только успел пригнуть голову. Почувствовал удары по ногам и по спине. Посмотрел назад — ноги были перебиты в четырех местах. Почему же боли такой сильной нет? Догадался, скорей всего, нижнюю часть всю парализовало, поэтому и не почувсвовал ничего.

Смотрю, одна мина попала прямо в середину тропы, в самую гущу боевиков. Да кто-то очень сильно на меня разозлился, даже уже своих не жалеют.

Откинул очередной магазин, а другой подсоединить сил уже нет.

Кончился Санька Кузнецов. Скалы, очертания леса все плывет перед глазами, от земли поднимается марево. Камни передо мной плавятся и текут вниз по тропе. Во рту сухо. Пить хочется, аж мочи нет, рядом валяется пробитая в нескольких местах фляжка.

Появляется мужик в серебристом костюме, подбирает мой калаш, вставляет последний оставшийся магазин, передергивает затвор, и стреляет куда-то вниз.

Воистину сюрреалистическая картина или это уже мои галлюцинации. Моих сил хватает только на то, чтобы следить, как вылетают пустые гильзы из автомата. Дальше сознание уходит в спасительную пустоту. Он уже не видел и не чувствовал, как два дроида кладут его на квадратную платформу, и она тихо уходит вниз со скалы. Опустившись вниз на 20 метров, вдруг в вертикальной скале появляется провал, и платформа, со всеми кто был на ней, скользит в эту черноту.*