Контрмеры

Зона. 2010 год

Подготовка к вылазке заняла целую неделю разработкой маршрута, отладкой экипировки и сбора разведданных. Огромный верзила по прозвищу Косматый превосходно разбирался во всем, что касалось Зоны. Какое оружие лучше взять, где пройти, куда соваться лучше не стоит, где чаще всего действуют эскадроны смерти и вообще, какие артефакты стоит брать, а какие нет. Казалось, его познаний хватило бы составить многотомник под названием «Зона и как в ней выжить». Меткий, который постепенно стал отвыкать от своего имени, был точно уверен — лучшего командира для дальнего рейда ему не сыскать. Жесткий, но в то же время дисциплинированный, он не требовал от других того, чего не требовал от себя. Четверо выбранных им человек для дальнего рейда, были подобраны соответственно: немногословные, исполнительные, но при этом не лишены собственного мнения и не стеснялись его высказывать, если идея Косматого им представлялась спорной. Он же с предельным вниманием выслушивал замечания и, если те были здравыми, вносил соответствующие коррективы в намеченный план. Пару предложений подсказал и Меткий, за которым Косматый заметил способность не задавать лишних вопросов, схватывать все на лету и говорить только по существу. В результате буквально за несколько дней совместной работы сталкеры достигли такого уровня взаимопонимания, которого иные группы ходоков не достигали и за месяцы совместных вылазок в Зону.

Наконец, настал день, когда Меткому на деле предстояло доказать, что выбор Косматого оказался верным, а у него появится шанс через опытного ходока выйти на «Долг» и выполнить миссию по налаживанию связей с этой группировкой. Он понимал, что слово такого человека, как нынешний командир может быть очень весомым аргументом для достижения его целей. Первые несколько километров, пройденных от базы группировки пятью сталкерами, дались практически без особых заварушек, что вполне устраивало ходоков. Никому не хотелось встречи с местной фауной, чреватой смертельной опасностью, а относительная легкость маршрута во многом определялась качественной подготовкой рейда. Косматый шел первым, успевая заприметить угрозу еще за долго до того, как отряд приближался к ней, что в очередной раз подтверждало его класс. До места образования гибридной аномалии оставалось еще порядком и следовало организовать ночлег в заброшенной моторно-тракторной станции — укрытие так себе, но при отсутствии подходящей альтернативы вполне сойдет. Группировки не умели давать точные прогнозы Выбросов и часто оценки находились в районе плюс-минус сутки, поэтому данное обстоятельство стоило учитывать при составлении маршрутов. По карте выходило не менее полукилометра до ближайших строений, где при большом желании, которое возникало у каждого, заприметившего начальные признаки Выброса, можно найти подвалы для минимальных шансов переждать катастрофу. Однако приближение ночи вынудило Косматого остановиться в двухэтажном здании заброшенной станции, которое к удивлению всех сохранилось довольно хорошо, а стены, сделанные не то что в нынешнее время, на вид были прочными и заметив это, Меткий постепенно сменил свой скепсис. Внутри строение пустовало, если не считать периодически попадавшегося под ноги бесполезного хлама, деталей разных механизмов, которые оказались не нужными даже любителям черного метала. На втором этаже все комнаты выгребли под чистую, за исключением полусгнивших столов и ветхих стульев. В целом, обстановка похожая на все типовые строения в Зоне с сохранением атмосферы советского прошлого и деталям, напоминавшим о том, что когда-то здесь работали люди. Теперь же сюда наведывались только местные обитатели, занявшие опустевшую нишу. Перед ночлегом всё строение тщательно проверили, особенно на наличие какого-нибудь логова местных тварей, использовавших подобные сооружения для укрытий. Сталкерам повезло не встретить никого из них, поэтому они приняли решение организовать ночевку на втором этаже, расположившись так, чтобы на случай угрозы иметь запасной выход, хороший обзор из — о чудо! — уцелевшего окна. Дозиметрический контроль показал возможность без особого риска для здоровья остаться здесь до утра благодаря низкому фону, чей измеренный уровень не превышал нормы. После скромного ужина из саморазогревающихся консерв первыми дежурить остались Косматый с Метким, остальная троица устроилась спать, расстелив на полу спальные мешки, но не залезая в них, чтобы в случае тревоги оставалось время отреагировать на нее, а не пытаться спросонья вылезти из мешка.

— Бывал раньше в таких рейдах? — спросил шепотом Косматый. Он снял свой противогаз и в темноте можно было видеть лишь его общие контуры.

— Пару раз, — ответил Меткий и признался: — Но сюда не забирался.

— Это еще ерунда, — немного хвастливо произнес громила, — вот сможем добыть чего-нибудь эдакое из аномалии, я тебе покажу такие маршруты, о которых даже на самом верху «Долга» не знают.

Последние слова крайне заинтересовали Меткого, хотя он не спешил с выводами. В конце концов, полностью этому здоровяку он не доверял и до сих пор не исключал вариант с провокацией. Что если этот Косматый на коротком поводке у долговцев? И не Меткий пытается завоевать доверие группировки, а она устроила ему своеобразную проверку? О таких вещах не принято громко говорить, но умение подмечать детали пару раз помогли Меткому выявить провокаторов из среды местных сталкеров, сидевших на базе. Так они проверяли новичков, пытаясь выяснить о них как можно больше, узнать, кто они, чем планируют заниматься здесь и, если потребуется, завербовать для своих нужд. На базе небезосновательно боялись диверсий со стороны конкурирующих группировок и спецслужб, поэтому всячески пытались заставить проявить себя возможных «засланных казачков», причем делали это далеко неочевидным способами. Поэтому Меткий ни на секунду не забывал свою легенду, которую он старательно запомнил и был готов к любым неожиданностям.

— А не слишком ли опрометчиво делиться такими секретами с человеком, которого знаешь всего неделю? — с немного наигранным подозрением спросил Меткий после некоторой паузы.

— Проверяешь меня? Понимаю, — выражение лица Косматого не было видно. — Я бы также поступил на твоем месте.

Судя по звуку, Косматый удобней расселся на полу, словно у него затекли ноги.

— Когда-то ко мне подослали одного типа, чтобы выведать мою историю, так я поняв в чем дело, в нужный момент схватил этого хмыря и продержал его за ноги верх тормашками на крыше завода в самой дальней части базы. С перепугу гадёныш обмочился, но как на исповеди рассказал, кто и зачем его навёл.

— «Долг»?

— Он самый. Поэтому твои подозрения мне не чужды, сталкер. Даже сейчас ты имеешь полное право мне не верить и считать мои слова частью тонкой игры.

В темноте Меткий заметил, что ходок встал и вроде бы оперся на стену, но точно он утверждать не мог.

— Сам-то когда появился на базе?

— Не сейчас, — буркнул Косматый.

— Понимаю, извини, видимо, я сунул нос не в свое дело.

— Нет, не поэтому. Мы здесь не одни.

— Что? — внутри Меткого все похолодело.

— Тсссс, снаружи кто-то есть. Слышишь стук?

Меткий задержал дыхание, чтобы прислушаться. В ночной тишине действительно звучал некий стук продолжавшийся с равными интервалами. Тум-тум-тум.

— Ну как?

— Что это может быть? — вскочил Меткий, со всем своим вниманием вслушиваясь в ночную тьму.

— Мне почем знать? Все, что хочешь. Давай, тихо разбуди остальных, а я попытаюсь выяснить, что к чему.

Быстро, но без шума Меткий подошел к спавшим сталкерам и аккуратно их растолкал, чтобы те не издали громких звуков.

— Какого… — протянул один из них, но почувствовал, как его рот закрыли рукой.

— Ни звука, у нас гости, — сказал Меткий и убрал ладонь, но сталкер все понял без дальнейших разъяснений и сам таким же образом разбудил других ходоков. Меткий мягко, как кошка, подошел к Косматому, который в ночной монокуляр что-то рассматривал снаружи.

— Взгляни вниз справа, — прошептал Косматый и ткнул монокуляр в грудь сталкеру. Меткий на ощупь взял устройство ночного видения и поднес его к глазам. То, на что указал ветеран, он увидел не сразу, но как только в поле зрения показался человек, сталкер едва не потерял дар речи. По коже пробежали мурашки, когда всмотревшись он заметил, как двуногая фигура, стоя возле дверей ведшей внутрь ангара, методично билась головой о стену.

— Кто это и какого хрена он делает? — спросил Меткий и передал монокуляр другим сталкерам.

— Одичалый, — без промедления ответил Косматый. — Я слышал о таких, говорят они после пси-воздействия становятся не в себе. Мозги у них набекрень, остались только простейшие инстинкты и ничего человеческого. Медленно подыхают от радиации и жрут, что поймают. В том числе и нормальных людей.

— То есть они… они живые? — сглотнул один из сталкеров.

— Да, — ответил Косматый и буквально на ощупь отработанными движениями стал навинчивать глушитель на свой автомат. — Разные тупицы думают, словно это какие-то зомби, но они просто сталкеры, которым… не повезло. И они столь же быстры, как и обыкновенные люди.

— Агрессивны?

— Чрезвычайно. Говорят, чаще всего их встречали группами, но пока они не знают о нашем присутствии, иначе нам придется туго.

Откуда-то сзади послышались шаги, как будто кто-то намеренно шаркал ногами, пошатываясь из стороны в сторону. Сталкеры немедленно перегруппировались и подбежали к выходу в коридор, откуда приходили звуки шагов. Использование монокуляра привело к временной дезадаптации глаз в темноте и для повторного привыкания требовалось время. По звукам можно было определить примерное расстояние до их источника и, выскочив в коридор, Косматый явно намеревался устроить теплую встречу, но что-то под его ногами предательски хрустнуло и тут же последовал хрип. Кто бы не шел снаружи, направляясь к временному убежищу сталкеров, он резко перешел на бег, но несколько приглушенных выстрелов заставили его остановиться. Первым вслед за Косматым выбежал Меткий и, подойдя к ветерану, взглянул на лежавший труп. Косматый на своем фонаре заблаговременно выставил минимальный режим освещения, которого хватило, чтобы разглядеть одичавшего. Его мертвые глаза все еще излучали безумие, особенно подчеркнутое испачканным кровью лицом, в котором ничего человеческого не осталось. Однако выстрелы из глушителя не могли скрыть звон гильз и падения тела одичавшего и вскоре снизу раздались шаги; на этот раз бежало много безумцев.

— Встретим их в пять стволов! — зашипел один из сталкеров, но Косматый решительно отвел его автомат в сторону.

— Из нас только у меня есть глушитель, а звуки твоей пальбы привлекут всех мутантов в округе. Пора сменить ночлег.

Пятеро ходоков помчались в противоположную сторону, пока не подбежали к кабинету, через разбитые окна которого Косматый намеревался выбраться наружу и убежать из этого гнезда спятивших людей. Закрыв за собой обветшалую дверь, Косматый вместе с остальными подперли ее старым шкафом, но такая преграда явно не была способна сдержать натиск безумцев. Один из сталкеров первым вылез через разбитое окно и, повиснув на вытянутых руках на подоконнике, спрыгнул вниз, куда следом махнул Косматый. Снаружи в дверь яростно ломились до тех пор, пока преграда не поддалась и через возникший пролом один из преследователей сумел схватить за рюкзак одного из ходоков, но тут же получил удар ногой от Меткого. Тварь залезла назад и затем с мерзким полурычанием-полухрипом снова ворвалась в образованный в двери пролом, но к тому времени все пятеро сталкеров были на земле и с риском для жизни бежали в сторону деревьев, ориентируясь лишь на силуэты своих напарников. Зона своего не упустила; детектор первого поколения Косматого сработал слишком поздно и вертушка — подвид аномалии способной раскрутить попавший в нее предмет до нескольких тысяч оборотов в секунду — успела втянуть в себя троих из отряда.

— Стоять! — запоздало крикнул ветеран, но по инерции сам попал в область действия аномалии. Меткому повезло больше остальных и он протянул руку, за которую в последний момент успел схватиться Косматый. Эта помощь оказалась решающей и ветеран успел рывком вырваться из цепкого хвата ловушки вместе с другим ходоком. И все же этой ночью Зона взяла свой посев смерти, когда аномалия закружившись чудовищным вихрем подняла высоко в воздух их напарника и в считанные секунды завертела до такой степени, что бешенная вакханалия искаженных законов мироздания разорвала на куски человека, а затем исчезла, будто ее здесь никогда и не было.

…Сталкеры вконец вымотались, но все же продолжали свой путь. Раннее утро Зоны, как всегда пасмурное, обладало только одной положительной стороной. Теперь видимость значительно улучшилась и признаки аномалий стали видны чётче, нежели ночью. От пережитого тремя часами ранее каждого до сих пор трясло, но никто не произнес ни единого лишнего слова. Сильнее всех общее настроение ощущалось в Косматом, который стал каким-то угрюмым, хоть и действовал все также четко и решительно. Лучше не думать о прошедшей ночи, твердил себе Меткий. Смерть всегда рядом со сталкером, готовая в любой момент забрать с собой того, кто промедлил или оказался не в том месте. Этой ночью Меткому она лишь ухмыльнулась беззубым ртом, дескать, сегодня не твоя очередь настала и ушла прочь, оставив после себя лишь могильный холод.

Перейдя территорию заброшенного завода с проваленными крышами и ржавыми перекрытиями, отряд миновал лесостепную местность, испещренную странными бороздами на земле в виде узоров, словно какой-то безумный художник пытался донести свое послание. Причина выяснилась чуть позже, когда на всякий случай Косматый запустил в один из таких «узоров» камень, который в мгновение ока был поглощен землей. Переглянувшись с остальными, здоровяк подозвал всех к себе и дал указание идти за ним на максимально близком расстоянии, причем, точно шаг в шаг. Для этого он замедлил скорость хода и, внимательно высматривая каждый клочок земли, старался ступать туда, где не было смертоносных рисунков. Впечатления от воздействия этой очевидной аномалии особенно усилились после обнаружения семи человек в военной форме, поглощенные ловушкой наполовину и больше. Один из солдат сумел освободиться из нее, отрезав себе левую ногу и вряд ли можно себе в полной мере представить те ужасы и страдания, испытанные им на пути к свободе, особенно понимая, что вскоре после долгожданного и крайне мучительного пути, его ожидала смерть от потери крови. У другого в руке лежал пистолет, из которого его хозяин пустил пулю себе в висок. Шлема рядом с ним не было и наверное он стал частью этого жуткого кладбища. Меткий все подмечал, все видел и наматывал себе на ус, запоминая то, что в дальнейшем могло помочь выжить. Ходьба давалась тяжело, но нельзя полноценно описать эмоции, которые человек испытывает, когда идет среди аномалий. Даже аналоги с минным полем мало помогают при объяснении людям, никогда не ходившим в Зону. Смесь ощущений первооткрывателя, смертника и того, кто в игре поставил свою жизнь и проиграл — вот общие чувства, испытываемые сталкером. Но было что-то еще, то, чего нельзя описать никакими словами. Та атмосфера, будто за тобой неустанно следят, видя и предугадывая твой дальнейший шаг. Они знают все наперед и только по их воле ты можешь ходить в рейды, но в любой момент даже кажущийся безопасным предмет может стать причиной твоей гибели. Но Меткий шел. У него было задание, которое он должен выполнить любым путем, но главное, сталкер не мог понять, почему он с таким упорством решил довести дело до конца. Неужели из простого желания служить тем, кто, по сути, просто вынудили его к сотрудничеству? Ведь скрыться в Зоне от них не составит труда. Инсценировать свою смерть, сменить себе прозвище, податься в другую группировку — благо их с каждым днем возникает все больше — пусть ищут ветра в поле. Другое дело жизнеспособных группировок немного, но главное в другом. В любой из них не спрашивают, кто ты и чем занимался до того, как пришел к ним, проник ли за Периметр как и большинство или уже давно мародерствовал в Зоне. Вычислить его даже агентуре дело далеко непростое, да и не особо нужное. Меткий пока не являлся ценным секретоносителем и не знал ничего такого, что могло поставить под удар, например, сеть осведомителей военной разведки — об этом хорошо позаботились. Следовательно, рассуждал он, его потеря для ГРУ, как своего агента, ничего не значила, за исключением тех средств и времени, которые они потратили на его подготовку, но вряд ли кто-то наверху задумает организовать в Зоне целую охоту на своего бывшего агента, задумай тот скрыться от них в Зоне и всецело предаться сталкерству. Здесь даже опытные ходоки гибнут едва ли не каждый день, сведя риск к минимуму, то чего уж говорить про тех, кому помимо основных забот придется взваливать себе на плечи задачу вычислить и уничтожить отщепенца. В такой операции они больше потеряют людей, поэтому месть выглядит сомнительным занятием с их стороны, тем более их цель не владеет какой-либо ценной информацией. Да, заключил Меткий, скрыться можно. Тогда почему он все еще этого не сделал?

«Тщеславие? — спросил он себя. — Чушь, никогда таким не страдал. Возможность проявить себя, заняться чем-то полезным для государства, которое и вынудило тебя перейти Периметр Зоны? Нет, всё не то».

— Следи куда идешь! — толкнул его сзади напарник. Действительно, Меткий понял, что в своих раздумьях едва не потерял бдительность и не вступил на переплетение странных борозд. Он быстро убрал ногу и вернулся на прежний маршрут, увидев, как в его сторону обернулся Косматый.

— Еще один такой фокус и я тебя сам скормлю этой земле. Ушёл в рейд, значит думай только о нем. — Громила развернулся и осторожно продвинулся дальше.

«Дурак, ну дурак…» — упрекнул себя Меткий. Да, ему явно не хватало опыта, что сейчас он ощутил в полной мере. Однако благодаря грамотным действиям Косматого отряд довольно быстро вышел из опасной местности и спустя час ходьбы добрался к лесному массиву, значительно видоизменившемуся за последние четыре года. В километре на восток виднелся старый завод по производству бытовой техники, навсегда застывший в одной временной точке. Теперь за пройденные с того момента годы, природа постепенно отвоевывала свое, получив второе дыхание после рождения Зоны в две тысячи шестом году. Среди привычных деревьев, сталкерами все чаще замечались совершенно новые формы растительности, порой крайне опасной и ничего не имеющей общего с той флорой, к которой привык простой человек.

— Мы уже близко, — сообщил Косматый, высматривая в бинокль лес. — По карте осталось полкилометра, не больше.

Оценив обстановку, он дал команду следовать за ним и отряд из четырех человек двинулся навстречу странному и жутковатому лесу. Пролезать в труднопроходимой чаще с полной выкладкой, да еще в противогазе напоминало какую-то иезуитскую форму наказания за особо тяжкие грехи, но Меткий старался как можно меньше думать о дискомфорте, постоянно посматривая вперед, чтобы не сбиться, хотя широкая спина Косматого с увесистым рюкзаком была хорошим ориентиром, который сложно потерять даже в таких условиях. Сообщение командира отряда о крайней токсичности коры стволов некоторых деревьев, открыла в Метком удивительные способности к увертливости и гибкости, которым могли позавидовать лучшие акробаты мира. Спрашивать, какого хрена понадобилось лезть в самую задницу, не имело смысла, наверняка у Косматого на то имелись ну очень веские основания.

Особой остроты ситуации добавили неожиданно прозвучавшие выстрелы, на которые с некоторым опозданием ответили с противоположной стороны. Все замерли, вслушиваясь в канонаду стрельбы, чей треск звучал по направлению предполагаемого пункта назначения.

— Всем прикинуться ветошью и не отсвечивать! — шикнул Косматый. — Если нас засекут, то мало не покажется. Твою дивизию, это либо военные, либо спецы из мобильных лабораторий — никто другой сюда не смог бы сунуться раньше, чем мы.

Меткий подполз ближе и поравнялся с ветераном.

— А может кто инфу слил да напоролся на военных? — предположил Меткий.

— Не думаю. Мы шли кратчайшим путем и потратили на организацию рейда минимально допустимое время на подготовку. Хотя, если… Нет, он бы просто не посмел, но если узнаю… — Здоровяк сделал многозначительную паузу. — Придушу, падлу. Ладно, айда за мной.

Меткий перевернул автомат, схватил его левой рукой за «рожок», а правой за рукоять и при помощи локтей и ног осторожно полез вперед. После тридцати метров послышался странный гул, похожий на звук текущей магмы и рокот водопада вдалеке. Только этот гул был намного мощней, вызывая странное ощущение из-за отсутствия какой-либо аналогии с явлениями, доселе встреченными Метким. Только минутой позже он понял, что было причиной его опасений. Когда плотно росшие деревья закончились, уступив место открытому пространству, он увидел, как от болотистой поверхности метров на сорок вверх поднимался колоссальный столб черной пыли, медленно закручиваясь к своей верхушке. В середине него вспыхивали мощные электрические разряды, создавая поистине величественную картину триумфа искаженной реальности Зоны. Сверху поднятая пыль с землей прекращала свое движение наверх под воздействием неведомой силы и падала обратно вниз сплошным потоком. От увиденного Меткий и двое других сталкеров просто обомлели, потому как прежде им не доводилось видеть чего-то похожего. Даже опытный Косматый какое-то время молча наблюдал за потрясающим зрелищем. Однако картина не смогла заставить забыть ходоков о том, кто они и где находятся, особенно после того, как из леса справа от аномалии выбежали трое в странной экипировке, которую Меткий никогда не видел. Двое из них вырвались вперед, пока их напарник отстреливался, прикрывая путь отступления до опустения магазина. Из леса раздалась ответная пальба и, вскрикнув, боец упал на землю от прямого попадания.

— Танк, Фокс, не бросайте меня! — орал ходок, но двое его бывших товарищей, уйдя метров на тридцать вперед, лишь на секунду посмотрели назад. Оценка ими обстановки закончилась тем, что оба переглянувшись помчались дальше, оставив товарища на произвол судьбы. Раненый перевернулся на земле, пытаясь отползти к высокой траве, но было поздно. Из леса пригнувшись выбежали четверо стрелков и стали медленно подбираться к нему. Он попытался дотянуться до потерянного в падении автомата, но короткая очередь одного из преследователей заставила его отдернуть руку назад. Жертва была нужна явно живой, поэтому они действовали осторожно и быстро, из-за чего подстреленный сталкер не успел воспользоваться пистолетом.

— Руки, падаль!! Я сказал руки убрал от кобуры!! — рявкнул один из них и ногой отбросил лежавший автомат. Двое других вытащили остальное оружие вместе с рюкзаком, а заодно наградив лежавшего ходока увесистым ударом ботинка в живот. Рокот аномалии в пятидесяти метрах от компании заставлял говорить громко, в результате чего их оказалось возможным расслышать.

— Какой урод попал ему в спину?! Я же велел стрелять по ногам! — рявкнул отморозок в камуфляжном бронекостюме, но тут же, словно забыв о сказанном, наклонился к лежавшему сталкеру и с издевательскими интонациями в голосе заметил: — Хреновые у тебя друганы, кинули тебя и глазом не моргнув. Ничего, скоро у тебя появятся новые друзья, вроде псевдопсов.

Раздался сардонический смех.

— Итак, что у тебя здесь? О! Мужики, оцените, — «остряк» вытащил контейнер из рюкзака, — кажись, он не пустой! Ты что думал, будто можешь вот так спокойно ходить по нашей территории и тырить артефакты с нее? Наподдайте ему, только быстро!

Двое взялись выполнять команду своего главаря, методично дубася сталкера ногами. Наблюдавший за этим Косматый, с трудом сдерживая нараставшую ярость, произнес:

— Надо действовать.

— А если с ними еще есть? — усомнился Меткий, глядя в свой прицел, в перекрестье которого находилась голова их главаря.

— Нет. Было бы их больше, то на поляне собралась вся кагала, будь уверен. Если у раненого мужика артефакт из этой аномалии, то он станет нашим. Бродяга получит жизнь за своё спасение, мы — прибыль. Все честно.

— Но… — хотел было возразить другой сталкер.

— Что — «но»? А если они устроят снова засаду? Так и будем ждать до самого Выброса? У нас нет времени и мы не знаем, как часто аномалия рождает артефакты. Смотри, мы обладаем преимуществом в неожиданности плюс идеальной позицией. Откроем одновременно огонь — и они трупы. Тем более эти отморозки не подозревают о нашем присутствии. Или у кого-то есть альтернативные предложения?

Переглянувшись, Меткий и еще два сталкера утвердительно кивнули.

— Разобрали цели. Главный — твой. Огонь открывать по моей команде.

— Ясно, — синхронно ответили ходоки.

Все это время голова отморозка оставалась в прицеле Меткого и когда со стороны Косматого прозвучала команда «огонь!» он плавно нажал на курок. Прозвучал грохот выстрелов и главарь рухнул как подкошенный вместе с еще двумя «коллегами». Четвертый не сразу понял, что произошло и только успел повернуться, но тут же схватил несколько пуль в грудь, пробивших его броню.

— Выходим, — скомандовал Косматый и все вместе они выбежали на болото, центр которого «украшался» гигантской гибридной аномалией. Выстрелы оказались точными и ни один из отморозков не остался жив. Раненый боец потянулся за автоматом покойника, но был опережен Метким, успевшим раньше него убрать оружие в сторону.

— Что, еще одни падальщики собрались?! Забирайте, суки, и подавитесь! — заорал ходок.

— Эй, бродяга, полегче на поворотах! — дружелюбно сказал Косматый. — Появись мы минут на пять позже, ты бы стал отличным кормом для здешних мутантов. Мог бы и спасибо сказать. Кто-нибудь, осмотрите его, чтоб не загнулся, а я пока гляну, чего у нас тут.

Действовать пришлось быстро. Раненый то ли с перепугу, то ли осознав, что хуже уже не будет, не оказывал какого-либо сопротивления, решив принять помощь. Осмотрев его спину, Меткий удивился.

— Да ты в рубашке родился, бродяга. Пуля под углом попала, да и бронежилет не подвел.

— Спина… — протянул раненый. Неважно… нужно уходить.

— Еще бы, пуля броню не пробила, но динамический удар никто не отменял.

Меткий осторожно поднял сталкера, который скрючился и едва стоял на ногах и лишь сила воли заставляла его вновь не упасть. С тяжелым стоном он пробормотал:

— Здесь опасно… угнетает организм. Быстрее.

Услышав последнюю фразу, Косматый тут же отреагировал.

— О чём ты? Мы сюда столько пёрлись не для того, чтобы свалить при первом же шухере, а про опасность аномалий мы и без тебя в курсе.

— Вы не поняли! — вспыхнул сталкер. — У вас нет нужных детекторов, аномалия излучает инфразвук. Нужно как можно дальше…

Сталкера будто подкосило и если бы не Меткий, то он неизбежно рухнул бы на землю.

— Твою мать! — едва не зарычал Косматый. — Только этого не хватало. Столько пройти… А если ты врешь и никакого этого… инфразвука нет?

Здоровяк подскочил к спасенному сталкеру и своей огромной ручищей поднял его голову в противогазе.

— Откуда мы знаем, что ты нам не вешаешь лапшу на уши?! Может ты просто прикрываешь своих, рассказывая нам о несуществующей угрозе? Типа, мы поведемся и сюда больше не сунемся, а вы единолично снимать сливки будете?!

— Артефакт… — слабым голосом произнес боец.

— Что? — переспросил Косматый.

— Артефакт из этой аномалии у меня в рюкзаке. Заберите его себе, только быстрее убирайтесь отсюда и… возьмите меня с собой, мне самому не справиться.

Ответ явно удивил командира отряда и Косматый без промедления вынул из рюкзака бродяги компактный, но явно увесистый контейнер, взглянув в который громила словно преобразовался. Он закинул ёмкость для артефактов к себе в рюкзак и быстро сообщил остальным:

— Берем его и валим подальше, да поскорей.

— Постой-постой, — рыпнулся один из ходоков. — Косматый, мы так не договаривались, он же идти не может! Нам что, нести его? Предлагаю оставить ему оружие, даст Зона, продержится, а мы своим ходом к базе…

Договорить ходок не успел, будучи схваченным за горло здоровяком, который подтянул к себе сталкера, сказавшего, как выяснил позже Меткий, то, о чём при Косматом лучше и не заикаться.

— Слушай меня, салабон, мы не какие-нибудь отбросы-ренегаты, что людей оставляют посреди Зоны. У тебя руки-ноги есть? Есть. И у меня есть, и у остальных. Так что возьмем и понесем, если придется! Говоришь оружие дать, да пусть продержится? А поставь себя на его место, то как бы ты отреагировал на такие слова? Небось, завопил бы «не оставляйте меня!». Тут тебе не курорт, тут — Зона, или ты забыл, что случается с теми, кого бросают здесь одного, не способного самостоятельно идти?

— Нет, — ответил сталкер, понимая, что лучше не нарываться.

— И еще: хоть раз откроешь свою пасть и ляпнешь нечто подобное, я тебе глаз натяну. Догадаешься куда или мне показать?

— Да я понял, командир, — виновато ответил ходок.

— Еще вопросы? — обратился Косматый ко всем, но никто не стал возражать. Косматый отпустил напарника и повернулся к спасенному сталкеру.

— С тобой мы позже поговорим, думаю, тебе будет, что нам рассказать. Так, мужики, хватайте его, все лишнее оставить. Тебя, кстати, как величать?

— Скиф, — слабым голосом ответил сталкер. — Меня зовут Скиф.

Три дня спустя на базе «Долга» в одном из подвалов, переоборудованных под жилые помещения, трое бродяг негромко обсуждали последний рейд. Выяснилось, что Скиф был нанят по контракту и числился как военный сталкер. Естественно, имении его никто не спрашивал — да и кому оно в Зоне надо? — но сталкер, чувствуя определенный долг перед теми, кто фактически спас ему жизнь, сам был не против до известной степени рассказать о себе. Оказалось нынче военных сталкеров оснащали ничуть не хуже охранения из мобильных лабораторий, недавно заброшенных в Зону. Скиф показал Косматому с Метким (больше он ни с кем не разговаривал) свой детектор, на который здоровяк с особым восхищением смотрел. В знак благодарности Скиф подарил прибор, сказав, что после возвращения на базу ему выдадут новый. В целом это оказался далеко не простой мужик, явно повидавший куда больше, чем мог поделиться с остальными, но никто и не спрашивал его о подробностях, зато лишь сейчас Виктор толком рассмотрел лицо Скифа. Черты жесткие, что вполне естественно для человека с его специальностью, нос перебитый, но не свернут в бок, а лоб пересекался глубокими морщинами. В целом на вид не более сорока-сорока пяти лет, хотя не исключено, ему было меньше, ибо Зона старит сильней всего. Больше всего бросались темные карие глаза, смотревшие на всех внимательным, если не сказать, пристальным взглядом, в которых чувствовалась скрытая злоба, гнев, накопленный за многие годы. Такое часто встречается у сталкеров, особенно у тех, кто ходит в Зону во многом безвольно, как бы существуя по инерции, но глаза этого сталкера не были пустыми, наоборот, в них теплилась жизнь, говоря, что внутри него бурлила энергия, ждавшая подходящего момента вырваться на волю. В то же время ощущалось и сила, не дававшая выйти ей.

Скиф разлил спиртное по стаканам (помещение прошло тщательную дезактивацию) и предложил тост.

— Помянем вашего товарища, — произнес он и залпом опустошил налитое. Остальные поступили также.

— Слушай, — аккуратно начал Меткий, занюхав рукавом, — мне не удобно было спрашивать раньше, но… как бы это сказать? — он поднял глаза к верху.

— Как получилось, что оба моих напарника бросили меня? — завершил непроизнесенный вопрос Скиф.

Меткий виновато кивнул, особенно почувствовав на себе тяжелый взгляд Косматого.

— Извини, я не хотел.

— Да ничего, все нормально. Меня жизнь по лицу не раз хлестала, так что не в первой. А эти… Пусть им Зона судья будет. Однажды и они столкнутся с тем же.

В момент, когда Скиф произнес свои слова, Меткий заметил, что его взгляд был направлен куда-то пустоту, словно говорил он одно, а мысли его были совершенно о другом. И еще выражение глаз… было в них что-то недоброе, совсем недоброе.

— Знаете, что я вам скажу, мужики? — неожиданно произнес военный сталкер и как-то серьезно посмотрел на своих собеседников. — Вот сколько я не работаю на наше славное государство, все больше убеждаюсь, что народ, живущий в нем заслуживает его. Люди по своей природе — дрянь, за редким исключением вроде вас. Начальство — дерьмо, командование — тоже. Я пропахал как вол на свое государство, за свою службу навидался такого, от чего до сих пор просыпаюсь в холодном поту. Вы не подумайте, что я вам тут вздумал жаловаться, у вас самих своя ноша, но не уж-то у нас не может быть нормально, как у людей? Почему везде тебя пытаются в самую грязь лицом и чтоб не вылез из нее? Самое мерзкое осознание того, что ты пашешь без устали, а хорошо от этого становится только тем, кто находится далеко от всего этого дерьма…

Он замолчал и лишь погодя, продолжил.

— Вот так оглядываешься на прожитые годы, а там что? Выбирая службу, я верил в свою способность честно послужить стране, если надо, сделать ее лучше. Нет, я не претендую на звание великого реформатора, однако пусть чуть-чуть, но я смогу внести свою лепту. Так я думал раньше, а сейчас? Все мои старания пошли на пользу тем, кто в ней нуждается в саму последнюю очередь. Со временем замечаешь, как вся государственная машина состоит из паразитов, высасывающих жизненные соки. Хех, не тех тварей кровососами назвали, понимаете? Что ни начальник, тот мразь. Либо пьет за десятерых, либо гадит всем подряд, но чаще всего и то и другое. Как может существовать государство, где у руля такая гниль засела?

Скиф умолк и стало заметно, как нехотя он сам затронул чувствительную тему, а в какой-то момент его глаза стали влажными. Сказанное этим ходоком нашло отзвук у Меткого внутри, ведь и его путь в Зону был предопределен системой, от которой ему однажды пришлось убежать, но которая его нашла даже внутри Периметра.

— Тогда почему ты работаешь на них, да не займешься работой на себя, а не на государство? — спросил он. Скиф внимательно посмотрел на Меткого, но перевел взгляд на граненый стакан. Повертев его в руке, он ответил:

— Пробовал. Когда понял, что на службе особо не проживешь, ушел в отставку. Пытался организовать свое дельце, да ничего не выгорело — конкуренты задавили. Вложил все накопленное и в итоге остался ни с чем, жена ушла, хоть я ее и не виню. Ну вот на дворе две тысячи шестой и я, сидя в одной местной забегаловке, по телевизору узнаю о появлении Зоны. Сначала думал ересь какая-то, очередная «сенсация», на которые падки наши журналюги, да оказалось все не так просто. Пару лет перебивался кое-как с одной временной работы на другую, пока со мной не связался один мой знакомый еще по службе и не предложил необычное дело. Объяснил, так, мол, и так, набирается группа рейдеров в Зону Отчуждения, имеется вакансия. Я естественно стал уточнять, дескать, что да как, а он мне говорит, приезжай завтра к семи утра в часть, о пропуске не беспокойся. Приехал как договаривались, зашел в помещение. Народу собралось человек тридцать, кого-то я знал, кого-то — нет, но суть не в этом. Предложили работу за каким-то Периметром в Зоне экологического бедствия, как они ее тогда назвали, чтоб их… Сначала объявили о необходимости людей с реальным боевым опытом для охраны каких-то ученых, собранных из нескольких оборонных институтов, но зачем столько людей, естественно, не сказали. Мы конечно догадались о какой Зоне пошла речь и поначалу удивились, зачем туда для охранения такое число специалистов набирают, но нам отвечали столь расплывчато, что понять толком ничего не удалось. Однако, заявленные суммы, которые они озвучили затуманили мне рассудок, о чем до сих пор жалею. Тогда я был на мели и предложенные деньги казались манной небесной, вот и повелся на эту замануху, а те, узнав, что у меня практически нет родных, так вообще чуть ли не обрадовались, сказали — мягко и ненавязчиво — в моем случае это отличный шанс подзаработать. Без лишних раздумий я согласился, потому как все осточертело до невозможного. Заставили подписать документ о неразглашении, ну и все прочее, в том же духе. Вот так ваш покорный слуга стал военным сталкером. Надеюсь, мои россказни вам не надоели?

Скиф и сам не заметил, как в своем откровении едва ли не пересказал свою биографию, хоть и обошел все лишние детали, что подметил Меткий. Вроде и рассказал о себе, а вроде и нет. Да, у многих ходоков истории схожи и нельзя сказать, что эта хоть чем-то существенно выделялась.

— Ничего, валяй, — ответил Косматый, жуя сухарь. — Просто необычно слушать от сталкера свою историю. Как правило, тема своего прошло — табу, но, как говорится, каждому — своё.

— Знаю, — вздохнул Скиф, — накопилось все вот и решил рассказать. Говорят, изольешь душу другому легче становится.

— И как, стало?

— Не особо. В нашей стране может быть только тяжелей да хуже.

Меткий, молча слушавший, рассказ Скифа, встрепенулся от последних слов.

— Так в том, что с тобой произошло страна виновата? Так ты считаешь?

— А почему я должен думать иначе? — удивился Скиф. — Только не начинай заливать про служение Родине и прочее. Я свой долг ей отдал сполна, а получил за это хрен на блюдце. Мое мнение таково: человек и его страна, Родина, должны друг другу в равной степени. Это движение двустороннее, понимаешь? Ты отдал ей свой долг, так пусть и она тебя вознаградит за твое служение.

— Выходит ты думаешь, что служение Родине строится исключительно на вознаграждении за него?

— Конечно! — Скиф немного повысил голос. — Если ты пол жизни горбатишься на нее, а она в ответ тебе показывает то место, которое у людей расположено чуть ниже спины и выше ног, то где тут справедливость? Неужели ее сын, отдавший ей всего себя без остатка не заслуживает хотя бы элементарного человеческого отношения к себе? Получать за свою работу достойную зарплату, чтобы не думать когда заходишь в магазин, а хватит ли тебе на буханку хлеба. Разве он не достоин хотя бы такого? Наше государство мне ничего не дало, кроме как поддых. Все, чего я с огромным трудом добивался сам, у меня отняли, потому что у нас не страна, а пиршество падальщиков. Даже здесь, глядя на мародеров-отморозков, понимаешь какими невинными они смотрятся на фоне упырей, сидящих во власти и среди моего начальства. Вот ты спрашивал про тех, кто кинул меня. Думаешь, я сам выбирал их себе в команду? Нет, их мне назначило мое «доброе» руководство, хотя я им сто раз объяснял, что ходить в Зону надо только с теми, на кого можешь положиться, но им наплевать. Сидит урод, которого лишь по странному недоразумению не утопили в унитазе после рождения, и говорит: «Пойдешь с теми, кого назначат», хотя сам, гад, знал, что мое требование не преувеличение, а главное мои бойцы, с которыми я до этого ходил в рейды не были переброшены на другие участки и вполне могли пойти со мной. Так нет же, вот тебе двух сучат, пойдешь с ними и все тут. Жаловаться бессмысленно, только хуже будет.

— Послушай, до того, как я попал сюда у меня тоже не было поводов любить наше государство, нашу власть, но я не бросаю в одну кучу их и Родину. Дерьма хлебнул и насмотрелся на выродков разных, но служил я не этим скотам-бюрократам, а своей земле, своему дому.

Скиф усмехнулся.

— Я в отличие от тебя все эти понятия не отделяю друг от друга. Не может существовать государственный аппарат вне Родины, равно как и наоборот. Они — едины. И если какая-то составляющая явно прогнила сверху до низу, то это моментально распространяется на другую. Если государство гнилое, значит и Родина такая же.

— Неужели? — возражающим тоном изрек Меткий и поддался чуть вперед. — Скажи, а было ли когда-нибудь в нашей, да вообще в мировой истории, чтобы государством все его жители оказались довольны?

— Нет. Такого не было и не будет.

— Правильно. Но если ты приравниваешь эти оба понятия, то скажи почему во все времена находились те, кто не за вознаграждение шли на смерть за свою Родину? Почему миллионы наших солдат в Великую Отечественную сражались против фашистов, зная что многие из них не вернуться домой? Или по-твоему все они считали, что страна должна непременно их отблагодарить за это?

Скиф, явно втянувшийся в спор, возразил:

— Все это справедливо, если Родина тебя не предавала. Но отняв у тебя все и не дав пусть даже минимального взамен, она предает. Значит, после такого я буду относиться к ней соответствующе.

— Тебя не Родина предала, а бюрократы и просто мерзавцы, дорвавшиеся до теплых мест. Родина это не они. Есть миллионы людей, которые ничего тебе плохого не сделали и пребывали не в лучших условиях, чем мы с тобой, работали даже в самое смутное время. Вот кто и составляет мою Родину, они и есть основа моей страны. Если следовать твоей логике, то выражая свою ненависть к государству, ты автоматом проецируешь ее на всех остальных людей, не заслуживающих такого отношения к себе. Значит, твоя ненависть несправедливо распространяется на свою страну.

В глазах Скифа мелькнула злоба. Затаенная, она на секунду явилась наружу.

— Где твоя справедливость сейчас?! — гневно, едва не брызжа слюной, рявкнул он. — Ты гниешь средь этих стен, подвергаясь невидимой смерти, которая через год-другой тебя разъест изнутри! В этом ты видишь свою справедливость?!

— Хорош! — громогласно рявкнул Косматый, встав во весь свой богатырский рост. — Оба тишину поймали. Не хватало нам еще погрызться между собой. У каждого из нас есть свое мнение и каждый останется при своем, но мы не урки и не мародерская рвань, чтобы после рейда друг другу глотки рвать. Нам судьба уготовила быть сталкерами, тебе военным, а нам обыкновенными, но сталкер сталкеру — брат. И вообще хватит на сегодня дебатов на философские темы, не знаю как вы, а я пошел смотреть сны, чего и вам желаю.

Здоровяк вышел за дверь, оставив сталкеров наедине. В растянувшемся молчании Меткий переваривал спор и, заметил, что прокручивал в голове слова не Скифа, выступившего в роли его оппонента, а свои собственные. Родина… Мысленно он повертел на языке это слово, будто пробовал его на вкус. Неужели все так сложно и просто одновременно? — спрашивал себя Меткий, а ведь он действительно мог сбежать и вряд ли его стали бы ловить, но по некой, доселе не понятной причине, этого не сделал.

«Почему, чтобы дойти до столь простого вывода, нужно порой пройти такой длинный и тернистый путь? Служить своей стране, верой и правдой, бескорыстно, не думая, что она тебе даст взамен».

Он усмехнулся такой очевидной догадке. Теперь он был даже благодарен этому Скифу, которого по воле случая вместе с остальными спас от неминуемой гибели. Меткий не был с ним согласен в сути спора, но был ему благодарен именно за то, что на фоне его мнения он смог четко и однозначно сформулировать для себя ту причину, которая не дала ему отказаться от работы на ГРУ.

— Спасибо тебе, — честно сказал Виктор.

— За что? — произнес Скиф и его лицо вытянулось от удивления.

— За все, — ответил Меткий.

Некоторое время Скиф внимательно смотрел на сталкера, сидевшего перед ним и пытался разгадать причину этой благодарности. Меткий не знал, что события последних дней прояснили многое не только для него, но и для спасенного им человека. Равно как и не знал, что через неделю, когда Скиф оказался за Периметром и его лишь чудом не застрелил часовой, он смог вернуться к себе на базу, где уже был зачислен в списки пропавших безвести. Там же он встретил Фокса с Танком, которые по началу опешили от его возвращения и с фальшивой радостью подбежали к нему обниматься, справляясь о его здоровье. Осторожно они объяснили ему, что испугались, думали, он уже мертв и в любом случае никак не смогли бы помочь, а по возвращении сказали, мол, Скиф попал в аномалию и не вернулся. Ты же не будешь рассказывать начальству, как все было на самом деле, правда? Да мы для тебя все, что хочешь сделаем, только не выдавай. Честно, ты же не скажешь и не будешь писать об этом в своем отчете? Спасибо, мы тебе по гроб жизни обязаны! Скиф простил или по крайней мере заставил думать так всех, но через пару недель он снова вышел в рейд. Как выяснилось, по его окончании, на двух военных сталкеров в отряде Скифа по прозвищу Фокс и Танк стало меньше. Под грифом совершенно секретно в отчете было сказано о гибели двух контрактников по причине атаки неизвестного вида мутантов. Чуть позже в Зоне подразделение глубинной разведки военизированной группировки «Долг» обнаружило тела двух мужчин с отрубленными кистями рук и головами, на теле которых были следы от ударов и колото-резанных ран. По характеру следов опытные разведчики установили, что травмы не совместимые с жизнью были нанесены тяжелым и острым предметом и никак не походили на последствие нападения хищных животных. Поскольку территория находилась вне границ влияния какой-либо серьезной группировки, долговцы посчитали, что имела место разборка среди криминальных элементов или ренегатов, пытавших, а затем убивших двух своих подельников по не выясненным причинам. Дабы не провоцировать дальнейшую эскалацию между враждующими группировками, грозившую создать проблемы и самому «Долгу», их трупы было решено уничтожить. Никто не знал о метаморфозах, произошедших с человеком, свершившим эту казнь. Рейд к гибридной аномалии словно заставил его переродиться, разом зачеркнув всю его прошлую жизнь, к которой он больше никогда не вернется.