Контракт (СИ)

Глава 23

Зачем все это? Зачем бороться, стремиться, стараться, ради чего, чтобы ты валялся избитым в ожидании, когда тебя сожрут полчища мелких уродов, или зомби? Я не знал ответа на этот вопрос, сколько не заглядывал в себя, не видел выхода. Прохладный асфальт, залитый свежей кровью, все равно был асфальтом, прочным, твердым, его не волнуют проблемы, он создан чтобы их пережить, справляться со всеми испытаниями в меру своих сил. Камни, горы, скалы, одни эти названия уже внушают уверенность прочность и трепет всем, кто не может быть похожим на них. Твердость, прочность в любом из своих их проявлений и действий. Возможность быть похожим на камень мыслить, как он, а не лежать здесь, распускать сопли после пережитого, жалея себя за то, что смог выдержать очередной жизненный кризис. Это неправильный путь, жалости, слабости, самобичевания, было чертовски стыдно, что я дошел до такого, испытав эти эмоции, вместо того чтобы подняться и вновь идти лицом вперед, уверенно смотря в глаза своим врагам.

С большим трудом переворачивался на живот, потом долгие мгновения пытался утвердиться на ногах. Разбитое тело сильно болело, заставляя морщиться при каждом движении, в ушах звенело от мощного взрыва, близкое падение снаряда из пушки БМД, не могло пройти бесследно, удивительно что остался жив. У ног все еще шевелились останки улитки. Выстрел из пушки БМД попал, как говорится прямо в яблочко. Тварь знатно разворотило, верхнюю часть туловища оторвало от основной массы бочкообразного тела. Руки не было, как и части плеча. Все остальное обгорело было страшно посечено осколками от фугасного снаряда. Тварь все еще держалась, страшно хрипя, пытаясь ползти при помощи одной оставшейся руки. Морда была изуродована, уцелевший глаз вытекал прямо сейчас. Глядя на эту тварь, переполнялся гневом, выхватив из-за пояса старый верный топорик, склонившись, короткими замахами стал разбивать достаточно прочный череп. Монстр даже попытался сопротивляться, вяло отмахиваясь от меня рукой, но куда ему, с такими ранами, движения были слабыми, легко их игнорировал, продолжая бить череп. Вскоре монстр вздрогнул и наконец, затих, уже навсегда.

Хотелось упасть сверху, притвориться мертвым, усталость брала свое, но я держался. В мою сторону уверенно курсировал еще один серый, он не торопился, присматривался ощущая опасность, его великий и ужасный хозяин лежит, одновременно во множестве мест, не подавая признаков жизни.

Опустился на колено, принимаясь касаться пальцами лута, торчащего из разбитого черепа. Два розовых накопителя информации, еще одна матрица, пачка пластин довольствия и непонятная золотистая платина, гораздо меньшего размера чем стандартная матрица. Все отправилось инвентарь, потом разберусь, как с оповещениями о получение уровней. Да, Улитка была сильной, жирной, за нее отвалили много опыта, но, все потом. Сейчас, в очередной раз, придется сразиться за свою жизнь!

Через мгновения уже был готов встретить серого, замахиваясь в его сторону, топориком. Резерв был пуст и не торопился восстанавливаться, видимо, не желательно уходить в минус по резерву, надо будет уточнить этот вопрос, серией тестов.

Серый наконец, достаточно осмелел побежав быстрее. Ему в ноги прилетел кусок арматуры, тварь запнулась растягивать на окровавленном асфальте. Подняться он уже не смог, на его голову, шею, плечи, стали падать удары, Катиных тесаков, и тяжелое вооружение отряда механиков, Федорович, отличился взмахами тяжелой строительной кувалды.

Меня подхватили под руки, куда-то потащили, что-то пытались втолковать. Слишком плохо себя ощущал, звон в ушах, темные круги в глазах, подавляющая усталость, боль во всем теле. Как только меня усадили в какой-то темный неприметный уголок, глаза закрылись сами собой, отправляя в глубокий сон.

Кто-то стучал, доносились крики, маты, попробовал перевернуться на другой бок, но болезненно зашипел в руку впилось что — то острое, это был обломок бетона. С кряхтением принялся подниматься, я был в знакомой обстановке полуразрушенного гаража, заваленного деталями машин и большим количеством народу. Были бойцы, раненые, кто-то просто спал, кто давился безвкусными сухарями. Обстановка была подавленной, люди были вынуждены пережить апокалипсис в очередной раз, многие погибли, было много раненных и самое главное, пропала хоть какая-то надежда на завтрашний день.

Вернуть им ее, будет очень тяжело, Федорович не справился, не защитил людей. Но несмотря на все невзгоды, находился на своем месте, прямо сейчас он с охотничьей группой зачищал периметр, до этого, еще сутки пахал как проклятый во благо общины.

План по уничтожению «улитки» сыграл свою роль, почти все обычные зомби со смертью хозяина разбрелись кто куда. Подавитель зеленой зоны отваживал их от любого посягательства на людей. С серыми было сложнее, на подавитель им было плевать, и на своего хозяина тоже. Они как бросались на людей в жажде утолить голод, так и продолжали это делать с его смертью. Приходилось охотится большими группа по десятку бойцов, в них обязан быть в наличии хотя-бы один сборщик. С одиночками было проще, они меньше думали и в основном, сразу бросались в атаку при виде людишек. Их грамотно валили на землю, растягивая большими крюками, и безжалостно забивали тяжелым тупым оружием. Несколько серых, могли дать отпор, группой действовали уверенней и с неким планом, всегда нападали одним кулаком, стараясь подавить и рассеять людей с первых мгновений драки.

Когда я пришел в себя, уже все подходило к концу, все низшие зомби разбежались, серых было не так много их смогли изолировать и разбить. Без Улитки они оставались хоть и опасной добычей, но на них можно было охотиться. Сейчас сидел пил горящий кофе, которым великодушно поделился сидящий рядом пожилой мужик, отзывался на погоняло Дед. Ему серый знатно погрыз и поломал руку, но он не унывал, под большой дозой обезбола с некоторым юмором, делился со мной последними новостями, которые благополучно проспал.

Осторожно поднес железную кружку к губам, аккуратно просовывая через края разреза толстого слоя бинтов, медленно, стараясь не шевелить лицом, пригубил прекрасный напиток. Чертова «улитка» напугала меня настолько, что буквально хотел содрать с себя свое лицо, сейчас, оно было забинтовано, полностью покрытое рванными ранами. Настолько сильно поддался страху, что не осознавал происходящего. По рассказам Деда, многих кто крутился около БМД подстегнуло страшное зрелище. Когда сильнейших боец «выживших», вдруг начинает сходить сума, без анестезии сдирать со своего лица кожу. Выстрел из пушки разорвал тварь, но мгновений промедления хватило, чтобы изуродовать лицо.

Сейчас уже все было законченно периметр зачищен, латались дыры в стенах, была повреждена третья башня, благо она была пуста. Повинуясь приказу улитки, все зомби ее покинули через окна. Лишая нас десятков тысяч человеко-часов работы по ее зачистке, но вот, какой ценой. Было потеряно сорок семь «выживших», семеро пропали без вести, видимо были съедены полностью, тридцать пять раненых, из них тринадцать пришлось добить они начали обращаться в зомби. После всех злоключений, группа выживших сократилась до семидесяти человек, из них четырнадцать были бойцами, из них всего пятеро были сборщиками. Не знаю как, но Федоровичу в ближайшие дни будет чертовски сложно наводить порядок такими силами, тем более я забираю к себе две дюжины раненных. Надеюсь, благодаря Медкорпусу они скоро пойдут на поправку и смогут вернутся домой. Бункер слишком переполнен не боевым составом. Что тормозит наши планы, естественно, почти никому из них я не доверял, люди есть люди, при доставочном здоровье, могут сговориться, попытаться подняться в бункере бунт, в желание забрать это сокровище себе.

С наступлением вечера, подошел едва переставляющий ноги Федорович, было видно, как он устал, буквально едва держался. Но он все равно нашел в себе силы, крепко обнять и поблагодарить меня. Передавая часть собранной добычи, целую коробку черный пластин довольствия, доля раненных. Также перепало пять простых накопителей и две матрицы. Матрицы требовалось изучить и раздать солдатам. Утром займусь, нельзя чтобы такие ресурсы, прохлаждались в инвентаре, они должны работать, усиливать моих бойцов и приносить пользу.

Двигались к бункеру большим караваном, вновь заполненным ранеными, обошлось без приключений, встретилась лишь одна группа зомби, штук в двадцать и несколько одиночек, бойцы во главе с Катей легко справились с этой проблемой. В бункере с нашим прибытием, началась уже привычная суета, были сделаны необходимые выводы и приняты некоторые наработке по приему большого количества раненых, во главе с Марией Николаевной, все были рассортированы, и отправлены на лечение. Я был одним из последних, так как мое лицо не тянуло на раны средней тяжести. Дожидался очереди в своей комнате, борясь желанием, прямо здесь и сейчас нажраться в хламину. На столе лежали пару бутылок коньяка, без закуски. Они так меня манили, но я держался, мне нравилось сопротивляться подобным тлетворным желаниям, каждый миг борьбы позволял ощутить себя героем, успешно сопротивляющимся козням зла.

— Все, хватит страдать херней, — поддался вперед, хватая емкость, и уверенным опытным движением скручивая крышку.

Именно в этот момент раздался скоромный стук в дверь, это была Мариночка:

— Иван, ваша очередь подошла, освободился один из столов.

— Марина Николаевна, сейчас буду!

Медленно с чувством победителя закрыл бутылку, тут же все спрятал в сейф, думаю после процедур, не возникнет желания выпить. Проваляюсь до утра, а там начнется полный забот день, надеюсь, об этой, жажде, забуду надолго!

Когда находился на столе, манипуляторы долго, не спеша, снимали уже подсохшие повязки. Видимо системы Медкорпуса видели, что я последний раненый, не торопились, более качественно отрабатывая каждый пункт подготовки к операции. Почти сразу все лицо обкололи обезболивающим, но не снотворным, оно быстро подействовало, лицо онемело, потеряв чувствительность, и, кажется, было полностью парализовано. Конечно, руки чесались проверить, но боялся другого, как бы главный лечащий ИИ, не додумается сбрить бороду, чтобы та не мешала операции, но обошлось, борода хорошо защитила весь подбородок, и проложит это делать в дальнейшем. В операционной надо мной нависло множество манипуляторов, с соседнего отсека разносилось мычание другого болезного, механические руки его активно штопали. Но я быстро потерял к нему интерес, руки ноги неожиданно зафиксировало стальными зажимами с мягкой внутренней оббивкой, лоб придавило мягким обручем, мягко, но уверенно, голова была прочно обездвижена, вялые попытки двинуть шеей не принесли никаких результатов. А дальше, я решил успокоиться, манипуляторы сместились прямо к моему лицу. Странно, почему бы меня не усыпить? Кажется, это слишком, наблюдать за процессом операции из подобного положения. Первыми задвигались непонятные щипцы, скальпели, быстро, точно, уверенно касались лица, лишь слегка испугался, но ничего не почувствовал.

А вот дальше, меня проняло, отделился кусок плоти, кажется, это была щека. Я хотел возмутиться, спросить какого черта, но губы не двигались, язык пересох до такой степени, что мог лишь испуганно хрипеть. Пришлось закрыть глаза, так операция проходила в разы легче, вполне возможно мне все это показалось, и сейчас лежу, ловлю глюки, под ударными дозами снотворного.

Проснулся утром в своей комнате один, быстро привыкаешь к хорошему. Кровать без Кати казалась холодной, чужой, с некоторой печалью признавал, просыпаясь утром, хотелось видеть в своей кровати женщину, пусть даже Катю, это придавало столь недостающую капельку тепла и заряжало мотивацией. Видимо, на нее навалилось много работы, и не нашлось времени для подобной херни.

Бодро вскочил на ноги, попутно протирая глаза, возникло странное чувство, словно кожа все еще оставалась под наркозом, не ощущал тепла, ни прикосновения своих пальцев. Тут вспомнились вчерашние приключения, странно, после подобной операции я еще долго должен носить швы и повязки, не дай бог в заживающие раны попадет инфекция. А тут, ничего не болит, словно на лицо натянули резиновую маску.

— Тааак, где взять зеркало?

Часть вещей Кати уже было здесь, среди них видел, что-то похожее, старую пустую пудреницу, кричаще розового цвета. Ага, вот она, на тумбочке за кружкой. С грязного мутного зеркальца меня взглянула мое новое лицо, отчасти я был рад с бородой ничего не случилось, черная с проседью борода была моей гордостью и страстью, а вот выше. Две щеки были полностью заменены, на какой-то эластичный материал, коже-заменитель с заметным голубым оттенком, весьма прочный, к слову. На ощупь был грубее, начинался из-под глаз, двумя одинаковыми треугольниками по сторонам носа, слав богу я не содрал кожу с него, но все равно контраст был хорошо заметен. «Голубая щечка», теперь будет самой безобидной из моих новых кличек и погонял. Черт, проклятая «Улитка», она была слишком сильной, а я возомнил о себе невесть что, это будет наказанием, памятью о своей глупости, на всю смотавшуюся жизнь.

Присмотревшись в зеркало, увидел ровные линии. Стыка старой кожи и новой, хорошо их прикрепили не банальными швами, а каким-то другим способом. Ощупал это место пальцами, потягал в разные стороны, вроде, держится прочно. Ладно пора выйти в свет, познакомить всех со своим новым внешним видом.

Покинув комнату с гордо поднятой головой отправляясь на кухню. Видел множество людей, раненые, идущие на поправку, занимались важной рутиной, готовкой пищи и уходам за лежачими больными. На меня поглядывали без улыбки на лице, видимо уже все знали, что произошло, и мои щечки, воспринимались не как нечто смешное, считаясь заслуженными боевыми шрамами.

На кухне работала вездесущая Марина Николаевна, женщина руководила процессом готовки, и распаковывала пластины довольствия, сортируя виды провианта, и патроны с оружием по нескольким большим ящикам. С моим появлением тут же поставила, на стол миску с горячей похлебкой, и куском белого хлеба. Также внимательно рассмотрела мое лицо, не постеснялась потыкать по щекам пальцем, чем заставила меня улыбнутся. И расстаться с последними капельками неуверенности по поводу своего нового внешнего вида.

— Не болит? — поинтересовалась она.

— Нет, я совершенно не чувствую новых участков кожи.

После плотного перекуса тут же отправился в ЦУ, здесь было несколько лежанок, где располагались лежачие больные. Мне это не понравилось, ЦУ — это сердце бункера, посторонних здесь по определению быть не должно. Прямо сейчас с этим что-то надо сделать, и защитить его, даже от случайного проникновения, возможного мирного гостя. Из накопителей удалось выручить, еще восемьдесят две тысячи кредитов, сразу расширил помещения казарм, на двенадцать койко-мест. Тут же отправил Марину Николаевну переселять больных туда! Кстати, о ней, Марина Николаевна как оказалось, была весьма полезным членом нашего сообщества, вся рутина, вспомогательные службы, прачечные, кухня, медицина, все держится на ее хрупких плечах. Тут же снял с нее должность санитарки, и перевел на официальную должность руководитель хозяйственного обеспечения. Требуется найти пару простых работяг под ее полное руководство. После подписания контракта и вступления в должность, получит высший доступ во все помещения бункера с правом полной блокировки любого из них. Также ей открывался доступ к компьютерам ЦУ с доступом к рынку и счет в двадцать тысяч кредитов. Уверен, она потратит их по назначению пустив на самые важные направления, которые я, как и положено мужику, банально не замечаю.

Вскоре новоиспеченная глава хозблока привела пару человек, поздоровее они, помогали раненым собрать вещи и перенести их в новые казармы. Походка, осанка Мариночки изменились, проявлялась властность и некоторая гордость. Зеленая папка, прижимаемая к груди, выглядело как оружие, и внушало непонятное опасение.

ЦУ было не простым помещением, а узко специализированным, в него нельзя вносить, изменяя как допустим в коридоры или другие помещения, казармы, кухня. Его можно было только прокачивать комплексно, то есть, все сразу. Были много вариантов или наборов, по которым ты мог улучшить помещение в соответствии с твоим видением своих целей и способов его использования. Естественно, цены были разными, но сейчас для меня, они не выбивались из разряда, конских. С тяжелым вздохом, выбрал за сорок тысяч кредитов, улучшение до стандартов ЦУ второго уровня. Схожее по габаритам помещение с обшитыми металлом стенами, бронированной гермодверью с пропускной системой. Одним пунктом управления лидера бункера, два пульта для работы офицерского состава. Минимум удобств, стесненная обстановка, переполненная различным оборудованием и комплектующими, новая более просторная «микроволновка», то что надо! Подтвердил списание средств, на экране пульта выскочило оповещение, с просьбой покинуть помещение, появился минутный обратный отчет.

Трясло бункер секунд двадцать, пропадал свет, что-то трещало. Когда все успокоилось, передо мной была массивная дверь входа в ЦУ, темный металл бронедвери был залит толстым бетоном. Дверь была напичкана приборами наблюдения и сбора информации, меня уже просветило синим и желтым светом, подтверждая доступ. Дверь с приятным звуковым сигналом ушла вверх. Внутри пахло новым оборудованием, стены в металлической обшивке смотрелись странно, по ним на специальных креплениях шли кабеля и прочая проводка. У дальней стены находился пульт управления рядом находилась более массивная «микроволновка», надеюсь, новая не будет трещать как будто работает в последний раз.

По бокам помещения были установлены стальные шкафы, стеллажи, и еще два рабочих пульта управления, заставленные непривычными для глаз железными коробками мониторов, и систем ввода информации. В целом мне понравилось, теперь чувствовалось, что ты находишься в кабинете серьезной конторы.