Консумация

4

4

Просыпаюсь от жуткой вони. Пытаюсь отвернуть голову. Тщетно. Кто-то тычет мне гадким запахом прямо в лицо. Открываю глаза и вижу серокожую зену. Становится страшно. Вздрагиваю, но возвращаюсь на пол, не в силах сопротивляться давящей боли.

— Она очнулась, — говорит зена и, наконец, убирает тряпку. — Кровь стала чистой.

— Отправляйте её обратно, — грубый мужской голос распоряжается моей дальнейшей судьбой.

Это не голос правителя. Кто-то другой. Леварский солдат равнодушно выполняет приказ.

Прислушиваюсь к себе. Боли нет, всё спокойно. Значит, не били. От воспоминаний хочется провалиться под землю, ну или хотя бы спрятаться в тёмном подвале. Меня поднимают двое леварцев и под руки выводят из зала, чтобы спустя несколько минут бросить во флай.

Правитель меня отпустил? Отвращение на его лице навсегда врезалось в память. Я ему стала противна. После такого оскорбления и позора Хорас Ашиль мог бы меня бросить на растерзание или убить. Ещё неизвестно, что будет, когда я вернусь в клуб к Мире Роум. Может ему лично не хочется марать руки или пачкать мной апартаменты. Кто я? Безродная, нищая девка.

Меня выставили из флая у чёрного входа, прямо перед Дэргом-громилой. Сдали обратно охраннику. Кивнув солдатам, он пропустил меня внутрь. Я снова оказалась в «тюрьме». С замирающим сердцем пошла по узкому знакомому коридору к хозяйке. Следовало встретиться с ней, объясниться, а может даже принять наказание.

Роум у себя. Сидит за столом. При виде меня поднимается, подозрительно щурится. На лице тень тревоги, но не сердита. Умеет улавливать грозящие неприятности?

— Вернулась? Что-то ты рано.

Я молчу, внимательно рассматриваю стол перед собой. Все трещинки, пятна. Словно и нет более важного занятия.

— Как всё прошло?

А что ей ответить? Что я спаивала ракшей цветок, потом была поймана и разоблачена и, в конце концов, меня стошнило на господина? Да не просто на господина, а на правителя. Как это всё рассказать?

— Господин задал пару вопросов. Потом отправил обратно.

— А почему платье в пятнах?

— Пролила на себя. Это ракша.

— Впредь будь опрятней, — морщится Мира. — Иначе вычту кредитами. Иди. Мойся. Потом к врачу. Пусть проверит невинность.

Покорно киваю. Пока я была без сознания, кто знает, что произошло? Нет! Я чувствую, что всё в полном порядке, но провериться придётся. Таковы здешние правила. Довольно унизительная процедура, которую обязаны проходить девушки при малейшем подозрении на разврат.

— Потом собирайся в зал. Вечер уже начался.

— На работу?

— А ты что думала? Сходила на свидание и будешь теперь отдыхать?

Да уж. И никого не интересует здорова ли я. Зена что-то сделала со мной, но последствия ощущаются. Меня немного мутит, в мышцах слабость. Одно радует, что Мире ничего неизвестно. Пока неизвестно. Придётся ждать и жить на иголках. Непроизвольно вздыхаю.

Не прошло и трёх часов, как я в новом платье сижу на полукруглом диване. Смотрю на Лаи. Свахи медленно обходит клиентов, осматривает столик за столиком. Договаривается с гостями, забирает платки, направляет к ним девушек. Эми в зале нет, её до сих пор не было в спальне. Неизвестность гложет, мне страшно за Эми, но своя «рубашка» дороже.

— Лима. Тебя выбрал наш гость, — говорит Лаи и показывает на одного из леварцев.

Он в возрасте. По крайней мере, на его лице чуть больше морщин, а волосы белого цвета. Может, и ошибаюсь. Много я видела? Иду к нему, улыбаюсь, говорю дежурную фразу:

— Меня зовут Лима. Хотите, я скрашу ваш вечер?

— Очень хочу. Садись, — разрешает мужчина. — Я тебя раньше не видел. Что будешь пить?

— Можно вина?

— Для тебя что угодно, красотка!

Гость откидывается в кресле и щёлкает пальцами, но этот жест больше проформа. Официант всё услышал. Тут же вытягивается рядом по струнке:

— Что-то ещё? Может, закуску?

— Лима. Ты хочешь закуску? — чёрные глаза гостя смеются.

— Овощи, сыр, — произношу стандартный набор. — Если хотите, фрукты.

— Вином я угощаю. А вот каждая закуска будет на столе исключительно за поцелуй. Мы хорошо развлечёмся. Как тебе идея, красотка?

Чёрт возьми! Отказывать нельзя, соглашаться тоже нельзя. Сначала на колени, потом поцелуй, потом руки под юбкой. А что если залезет в трусы? Если им во всём потакать, недолго оказаться в борделе.

«Для тебя что угодно!»

«Красотка!»

«Поцелуй!»

«Удовольствие!»

Глубоко в душе что-то переключается. Я красивая женщина и могу немного схитрить? Я же как-то обводила вокруг пальца мальчишек? В подворотнях ни с кем из девушек не церемонились. Иной раз приходилось отвечать кулаком. Мысленно сплюнула трижды. Не приведи космос применить силу к леварцу!

— Но я вас совсем не знаю, — скромно туплю глаза. — Я здесь, вообще, первый день. И мне страшно. А вы такой сильный… и добрый. Мой господин…

Сальный мужской взгляд ползёт по моему декольте.

— Добрый господин, — хмыкает он. — Ну да… Могу быть для тебя добрым сегодня.

Официант приносит вино и тарелки с закуской. Мне её страшно есть. Кажется, что вот только коснусь и всё… Ничем хорошим не кончится.

— Зови меня Льюсом.

— Какое красивое имя, — немного флиртую.

— Ну да. Я везде красив, — самодовольно заявляет клиент. — Пей, Лима. Ешь.

Под немигающим многозначительным взглядом я беру с тарелки сыр, потом лист салата и сальвы, отпиваю вина. Оно настолько слабое, что градус даже не чувствую. Искренне благодарна бармену. Алкоголь был бы подобен бомбе. До сих пор мутит от одной мысли о ракше, но радует, что хотя бы этот Льюс не хочет меня споить.

— Иди ко мне, милая. Дай обниму!

— О!

Вспыхиваю от негодования, вспоминая, чем всё завершилось вчера. Не хватает только прыгнуть в объятья леварца. Встаю, медленно огибаю стол и захожу со спины Льюса. Ложу руки на его плечи и начинаю их мягко мять. Мама так делала массаж отчиму в редкие дни выходных.

— Вы смутили меня, господин, — воркую под ухо.

Всё же ослушалась.

— Настолько, что ты готова доставлять удовольствие? — млеет от прикосновений леварец.

— Только такое, мой господин. Вам часто здесь делали так?

— О нет, детка. Ты — первая. Продолжай, — постанывает от счастья Льюс. — Хочешь, я тебе десерт закажу?

— Конечно, хочу.

Я рада. Всё идёт по плану. У меня получилось его отвлечь от лапанья и поцелуев. Через несколько минут возвращаюсь за стол. Официант спешит, несёт десерт. Не могу оторвать глаз от пирожного, посыпанного ореховой крошкой. Какое богатство! Это же… Ох! Неужели происходит со мной? Я никогда такое не пробовала! Мне кажется, я снова в сказке, а рядом настоящий волшебник. Беру маленькую ложечку, но роняю на стол. Пальцы не держат.

— Лима. Какая ты смешная! — смеётся леварец. — Неужели никогда не пробовала шалмэ?

Вздыхаю, поднимаю ложечку, но Льюс вдруг берётся за блюдце и аккуратно его тянет к себе.

— Оно очень вкусное, Лима. Очень!

Недоуменно смотрю на леварца. Он забрал десерт, который сам подарил? Мою награду? Мне становится дико обидно. Раздразнили и обманули?

— Ложечка за поцелуй. Разрешаю тебе отказаться.

— Вы же обещали…

— Девочка. Правила здесь устанавливаю я. Ты забыла? — он чуть отодвигается от стола. — Ну, готова играть?

— Спасибо, но на сладкое у меня аллергия, — как можно мягче отказываюсь.

— Ещё и гордая?

Льюс меняется в лице. Его заводит сопротивление. Он поднимается с места и подходит ко мне. Сижу, не могу даже дышать от страха. Что сейчас будет? Леварец наклоняется и вдруг хватает меня за грудь. Крепко сжимает ладонь. Обхватываю руками его жёсткие пальцы и пытаюсь их хоть немного разжать. Мне больно и неприятно.

— Кем ты себя возомнила? — наклоняется он ниже к уху. — Ты туфи здесь. А значит никто.

— Простите, господин. Мне больно.

— Завтра поедешь со мной.

— Если хозяйка отпустит.

Говорю, как можно увереннее. Во-первых, выездные свидания дорого. Во-вторых, не ко всем отпускают, а только к самым ценным клиентам. В-третьих, я могу заболеть. Слышала, девчонки хитрят. Они пьют таблетки и запивают спиртным. Говорят, помогает. Там уже не до свидания.

— Думаешь, не отпустит?

Леварец разжимает пальцы, хватает меня за предплечья и дёргает вверх.

— Встань!

Поднимаюсь. Он гораздо выше и приходится смотреть снизу вверх.

— Господин. Не знаю, что сделала, — начинаю заискивать. — Мне жаль. Чем могу загладить вину?

Льюс сильно не в духе. Непонятно. Такое чувство, что задела его за мозоль. Но я не хотела, это лишь самозащита! Леварец кривится и тянет меня к себе. Моя задача сопротивляться, при этом быть ласковой и ждать прихода охраны. От таких посягательств здесь девушек защищают. По крайней мере, снижают накал растрёпанных мужских чувств и гормонов.

Рука Льюса ныряет мне прямо под юбку. Ну, конечно, там только трусы, а вернее полосочка ткани. Настырные пальцы лезут под ткань. Пытаюсь выкрутиться из захвата, но не получается. Ещё чуть-чуть, станет поздно. Нельзя! Нельзя!

— Ах, ты! Тварь!

Слышу вопль и порцию отборных ругательств, меня резко бросает в сторону. Чудом ещё на ногах. Только на расстоянии понимаю, что натворила, глядя на то, как Льюс сжимает свой пах. Его лицо перекошено от боли и злости. О, катастрофа! Похоже, я… Похоже что… Закрываю глаза, глубоко выдыхаю и бегу вон из зала, пользуясь скандальной суматохой вокруг.

Лечу в спальню, хочу выиграть какое-то время. Очень страшно. Не представляю, что меня ждёт. Ударить леварца, посетителя элитного и дорогого заведения города тянет не просто на розги. Они захватчики Теры, хозяева мира, властители. Леварцы здесь навели свой порядок, пролив кровь многих землян. Заставили людей жить по новым законам, низведя их в ранг домашних рабов. А тут такое! За меня точно никто не вступится.

Трясущимися руками открываю полочку шкафа. Хватаю таблетки. Их пьют, чтобы легче уснуть. Сыплю горсть в ладонь, а затем запиваю её водой из-под крана. Надеюсь всё быстро закончится.

Глаза начинают закрываться уже через пять минут. В голове плывёт, кружится. Лежу в кровати, слышу громкий стук. Требуют открыть дверь, и всё-таки взламывают щеколду.

— Лима! — испуганный крик Миры. — Сейчас же врача!

Тон резко меняется, раздаются отрывистые приказы. Наверное, увидели баночку. Качаюсь на приятных волнах, сносит в сон, даже когда кто-то стучит по щекам, трясёт и заставляет очнуться.

И всё-таки я проснулась. Белый потолок, просматривающийся сквозь прорези серого балдахина, спинка широкой кровати, шкаф для белья, все в выдержанных тонах, массивная, добротная мебель… И незнакомая девушка на стуле рядом.

— О! Госпожа! Вы проснулись!

Хмурюсь. Как она меня назвала? Не иначе я умерла и попала в рай. Ощупываю руки, нос, подбородок, удивляясь, что чувствую тёплую кожу, дыхание. Девушка радостно выбегает из комнаты, а спустя несколько минут появляется Мира с крайне серьёзным лицом.

— Лиама! Как же ты нас напугала! — строжится она. — Разве можно так рисковать?

— Простите. Нельзя было трогать гостя.

— Да космос с ним!

Мира улыбается, садится на край кровати.

— Он получил компенсацию. Скандал замяли. Ты девушка неопытная, новенькая, дикая. Тебя простили.

Честно говоря, хозяйка ведёт себя странно. Какая-то она очень добрая, милая, понимающая. На себя не похожа. Что-то явно случилось, пока меня приводили в порядок.

— Что случилось? — любопытство сводит с ума. — За оскорбление клиента разве не грозит наказание?

Благожелательная улыбка на губах Миры превращается в кривую усмешку.

— Тебе повезло, девочка, — тон меняется на более жёсткий. — Твой контракт выкупили и заплатили достаточно щедро. Распорядились выделить отдельную комнату и более не выводить в зал. Мы просто не успели тебе сообщить. Ты была с гостем, когда это случилось.

Выкупили контракт? Кто? Зачем? А как теперь рассчитываться с новым владельцем? Здесь условия работы определены договором. А так, получается, меня продали в рабство? Навряд ли мне повезло, и благотворительный фонд решил спасти несчастную Лиаму Мискис.

— Я не давала согласия.

— Давала. Ты забыла условия договора? Ты передала нам право решать. Параграф тридцать восемь гласит, что клуб имеет право перепродать туфи, если сочтёт вознаграждение достойным, а будущие условия пребывания подопечной — благоприятными.

Закрываю лицо ладонями на пару секунд. Вдох-выдох. Ещё раз вдох. За собственную безответственность и дурь придётся расплачиваться. Рыдать нет смысла, уйти из жизни тоже никто не даст. Вариантов не так уж и много.

Зло улыбаюсь в ответ. Мой нынешний статус здесь изменился?

— Почему вы не отозвали меня из зала сразу, как только узнали?

Роум молчит. Лишь сильнее поджала губы. Объяснений не будет.

Деньги-деньги. Всем управляют деньги. Решили заработать напоследок ещё несколько тысяч кредитов, но произошла неприятность.

— Наслаждайся и выздоравливай, — произносит она. — И без глупостей. Розги никто не отменял.

— Я не ваша собственность больше, — медленно чеканю в ответ. — Кто выкупил мой контракт?

— Умная стала? — Роум бросает на меня насмешливый взгляд. — Скоро узнаешь.

Меня оставили в неизвестности. После ухода Миры я попила воды. Мутило, беспокоила слабость. Теперь попытка уйти от проблем с помощью таблеток казалась глупой. Ничего не добилась, здоровье испортила. Но что сделано, то сделано. Ничего не попишешь. Будет уроком.

Иногда бывает и так. В безвыходной, вроде бы, ситуации, неожиданно появляется вариант, который может оказаться счастливым шансом. Мне уже повезло. Кто-то меня выкупил, тем самым избавив от жёсткой расправы за сделанное с леварцем. Удача? Да. Всё, что нужно было — лишь чуть-чуть подождать.

Проснулась я вечером, а окончательно пришла в себя уже ближе к утру. Захотелось есть, поэтому отправилась на кухню. Немного еды не повредит. Повара ещё не спали, но в помещениях уже ощущалась атмосфера усталой расслабленности. Ночь подходила к концу. Мне достались рис, немного мяса, залитого соусом. Я поглощала еду с удовольствием, чувствуя, как теплеет внутри. Блаженство! Какое блаженство быть просто здоровой и сытой.

Надеюсь, новый хозяин не поступит со мной гнусно и жёстко. Что ему нужно от меня? Удовольствие, секс? Что будет потом? Зачем платить за то, что достанется любому леварцу задаром? А вдруг я кому-то понравилась настолько, что меня захотели сделать звездой? Ваолена тоже вышла из нищеты, её заметили и вывели на уровень вверх. Ей повезло. Возможно, мне тоже.

Мысли об удаче и счастье заставляют меня улыбаться. Даже щёки болят. Ухожу из кухни и, мечтая о лучшем, иду по коридору в отдельную комнату, выделенную специально для меня. Чем не показатель доброты и великодушия будущего хозяина?

— Лима?

Слышу за спиной Марка и останавливаюсь. Ну, конечно! Его надо отблагодарить. Разворачиваюсь к нему, улыбаюсь.

— Привет.

— Чудесно выглядишь, — он подходит довольно близко. — Говорят, тебя можно поздравить?

— С чем?

— Твой контракт выкупил какой-то важный леварец. Ты скоро уедешь. Как насчёт благодарностей?

— Благодарностей? — напрягаюсь. Это слово звучит как расплата.

— Расслабься, Лима, — смеётся Марк и припирает меня к стене. — Признаться хочу.

Его руки по разные стороны от моей головы. Не выкрутиться, не увернуться. Мне не нравится тон бармена, его странный, горящий взгляд.

— Мы же друзья, верно? — глухо говорит он. — Мы — люди, а люди всегда держатся друг за друга. Леварцы — враги, но они очень влиятельны. Их можно использовать.

— Что ты хочешь?

— Остаться в твоей красивой головке не просто другом. Хочу забрать твоё сердце. Жаль, времени мало прошло. Ты меня плохо знаешь, а я уже влюблён в тебя по уши.

Слышу странные признания ни к месту, ни ко времени. Зачем они мне? Тем более, я им не верю. Бармен не похож на влюблённого. На одержимого — и то с огромной натяжкой. Понятно, зацепился за шанс. Но я-то причём?

— Я не забуду помощь, — пытаюсь быть вежливой. — Если смогу, помогу. Большего дать не могу.

Марк наклоняется к моему виску и мягко целует.

— Мне этого мало. Давай, проведём утро вместе. Я научу тебя разным премудростям, расскажу о леварцах. Поверь. Я знаю толк в удовольствиях. Его можно по-разному получать.

Бармен говорит явные глупости, и мне это очень не нравится.

— Это плохая затея, мне надо идти, — быстро произношу.

Хочу покинуть его общество, но не получается. Резко приседаю, пытаясь выбраться из захвата, и вскрикиваю, потому-что рука бармена вдруг оказывается на моей шее.

— Ты что, маленькая дрянь, думаешь избавишься от меня? Легко не получится!

Хриплю. Марк поднимает меня, а затем тащит с собой. Дышать тяжело, меня подталкивают в спину. Иду по узкому коридору в сторону жилого крыла.

— Ты проведёшь время со мной, — тихонько рычит бармен. — И будешь делать всё, что скажу. Слышишь? Мы запишем маленький фильм. Он станет моим утешением. В трудную минуту я приду, и ты не сможешь мне отказать.

А если не помогу, начнётся шантаж. Что же тут непонятного? Раз по-хорошему не хочу. Вот и прояснились мотивы бармена! Добренький рубаха-парень не успел провернуть свой коварный план. А если бы я влюбилась? Ну, допустим? Мне противно от мысли, что планы Марка могут исполниться. Он настроен крайне воинственно. Остаётся только молиться.

И когда из-за угла на нас вышла Лаи, я почти завизжала от радости. Настолько, насколько хватило воздуха в лёгких. Увидев нас, свахи остановилась. Марк тут же ослабил захват. Я ударила бармена по рукам, высвобождаясь из плена, и отпрыгнула, как можно дальше. Спряталась за спину Лаи.

— Что происходит? — спросила она. — Марк? Лиама? Потрудитесь объяснить!

Я тут же нашлась.

— Кто-то здесь отвечает за мою безопасность?

Просто видела раньше, как разговаривают важные, богатые дамы с продавцами из магазинов. Вот и использую тон, манеры поведения влиятельных женщин. На то есть основания. Теперь я чужая собственность. Навряд ли мой новый хозяин обрадуется, если произойдут неприятности. Лаи хмурится.

— Что-то не так?

— Он меня обижает, — показываю на Марка. — Заставляет делать то, что запрещено.

Бармен цокает и мрачнеет сильнее.

— Глупости она говорит. Таблетки, наверное, действуют. Поэтому не в себе.

Он дико зол, теперь я вижу врага. Ненависть в его глазах отрезвляет, хочется сбежать в комнату и запереться в ней. Не приведи Небеса, поймает снова. И кто знает, на чью сторону встанет удача. Судьба испорченного товара может оказаться гораздо плачевней, чем может показаться сначала.

— Мне надо идти, — уверенно говорю.

Лаи кивает, и я пользуюсь удачным моментом. Быстро удаляюсь по коридору, но слышу их разговор.

— Контракт Лимы продан. Давай-ка, без шуточек, — приказывает свахи повелительным тоном. — Иначе расскажу Мире, как ты крутишь девочками за её спиной.

— Детка! Я хотел, как лучше. Для нас.

— Молчи, — цыкает Лаи. — Нас могут услышать.

Голоса становятся глуше, потом затихают. Я всё же сбегаю. Мечтаю теперь об одном — побыстрее покинуть клуб. Не знаю, что в будущем, но и здесь оставаться невмоготу.

Флай прилетел за мной вечером. Недолго его пришлось ждать. Уходила из клуба в одном из нарядных платьев. Его выделила Мира, чтобы произвести впечатление. Так сказать, отдать товар в надлежащем виде, лишний раз блеснуть репутацией клуба, выслужиться перед клиентом. Не каждый раз в «Альентаже» проходят удачные сделки. Гостю всё должно нравиться.

— Удачливая ты, девка, — произносит Мира, наставляя меня на пороге. — Помни мою доброту.

Не прячу саркастичной усмешки. Добренькая нашлась. Все только и думают, где и как получить больше выгод. Забыли о достоинстве, милосердии. Впрочем, доброта — удел слабаков. В этом мире надо сражаться, и я сделаю всё, что зависит от меня, ради собственного счастья.

Уже знакомый леварец с серыми волосами показывает на кресло. Люк захлопывается, я закрываю глаза. Ну… Привет, неизвестность!