Конец игры

Увы, наш повелитель король слегка утратил боевой дух! Мы понимаем и не осуждаем его, ведь битва оказалась мучительной, долгой и на поле сражения нас осталось до обидного мало. И все же нам хотелось бы, чтобы он вел себя по-другому. Мы сочувствуем его горю: еще бы — потерять королеву! Мы ведь тоже любили ее — но поскольку королева сил ночи погибла с ней заодно, ее потеря вовсе не означает, что битва проиграна. Тем не менее король, который должен быть нашей надежной опорой, вяло улыбается, а обращенные к нам слова утешения звучат фальшиво, потому что в его голосе отчетливо проступает оттенок страха и безнадежности. Но мы все равно любим его и умираем за него, один за другим.

Один за другим мы умираем, защищая его, здесь, на этом залитом кровью поле. Пока кони наших врагов были живы, они втаптывали нас копытами в грязь; сейчас все они мертвы, и свои, и чужие. Чем все это закончится, придет ли победа?

Мы можем только верить в нее, ни в коем случае не впадая в цинизм и отступничество, как бедняга офицер Тиболт.

«Мы сражаемся и умираем, понятия не имея, зачем и почему», — шепнул он мне в какой-то момент битвы.

Мы стояли бок о бок, защищая своего короля, в то время как сражение бушевало на другом краю поля.

Это было лишь началом его отступничества. Он утратил веру в Бога и скатился до веры в богов — богов, играющих с нами в игры и абсолютно безразличных к нам как личностям. Хуже того, он проникся убеждением, будто мы совершаем те или иные поступки не по собственной воле, будто мы не более чем марионетки, а война наша не имеет смысла. И это еще не все! Он вообразил — и это уже полный абсурд! — будто белые цвета, в которые одето наше славное воинство, вовсе не означают доброе начало, а черные, ночные цвета, в какие вырядились наши враги, — не обязательно означают начало злое. И вообще соотношение в мире добра и зла не имеет никакого значения для исхода битвы!

Конечно, все это он выложил только мне и, понятно, шепотом. Как офицер, он знал свои обязанности хорошо. И храбро сражался. И умер храбро, пронзенный копьем рыцаря на черном коне. Я молюсь за него: «Господи, сохрани его душу и даруй ему мир и покой».

Хотя для него это были просто слова: сам он ни во что такое не верил.

Без веры же мы ничто. Как Тиболт мог так заблуждаться? Мы должны победить. Победа — вот единственное, что может спасти нас. Если мы потерпим поражение, это будет означать, что наши товарищи — те, кто на поле битвы отдал свою жизнь, сколько бы нам ни было на этом свете отпущено, — погибли зря. Et tu,[1] Тиболт.

Как сильно ты заблуждался, как сильно! Однако Бог существует, и в Своем величии Он простит тебе твое отступничество, потому что зла в тебе не было, Тиболт. Разве что сомнения, а сомнения — это заблуждение, но не зло.

Без веры мы нич…

Однако что-то переменилось! Наша ладья, которая с самой первой минуты боя поддерживала огнем отряд королевы, внезапно заперла злого черного короля, нашего врага, в его логове. Злодею конец! Ему некуда бежать! Мы победили! Мы победили!

Голос в небе спокойно произносит:

— Шах и мат.

Мы победили! Битва, наши жертвы — все было не напрасно. Тиболт, ты заблуждался, ты…

Но что это? Сама земля наклоняется; одна сторона поля битвы поднимается, и мы соскальзываем… белые и черные вместе… в эту… в эту уродливую коробку… и я вижу, что это общая могила, где уже лежат мертвые…

ЭТО НЕЧЕСТНО: МЫ ПОБЕДИЛИ! ГОСПОДИ, НЕУЖЕЛИ ТИБОЛТ БЫЛ ПРАВ? ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО: МЫ ПОБЕДИЛИ!

Король, мой повелитель, тоже скользит по квадратам…

ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО! ЭТО НЕПРАВИЛЬНО! ЭТО НЕ…