Конан. Рассказы

Серж Неграш. Конан-варвар Рассказы

Арфа Софока

Как хорошо лежать на широкой мягкой постели, а не на жесткой земле, и не думать ни о битвах, ни о врагах. Приятно хотя бы раз в жизни ощутить покой, ведь ныне Конану не надо было ни о чем заботиться. Здесь в Ламасуле, одном из крохотных городков Немедии, он отдыхал от бесконечной череды смертельно опасных приключений.

Рядом с ним сладко посапывала Ника, девушка, способная превращаться в любое существо, которое только есть в Хайбории. С ней он познакомился во время своего последнего приключения, выручив ее и колдуна, которому она служила, из лап мага Шулуха, похитителя даров, коими наделяют боги некоторых людей.

Когда со злодеем было покончено, девушка решила, что для нее лучше всего путешествовать с храбрым киммерийцем, избранником Всевышних, способным стать ей защитником. Находясь рядом с ним, она предпочитала принимать свой подлинный облик, не превращаясь в ужасных чудовищ. И киммериец, глядя на ее правильные черты лица, испытывал восторг. «Наверное, это и называется счастьем», — думал он, дотрагиваясь до ее роскошных длинных светлых волос.

«Такая, как она, могла бы предпочесть простому воину чародея или короля. Но нет, она выбрала меня», — довольно улыбнулся Конан. В его голове теснились воспоминания. Он видел себя скачущим на коне и размахивающим мечом, готовым в любой момент прервать жизнь подлого противника. Вот он врывается в гущу схватки и разит вражеских воинов. Конечно, и им удается несколько раз ранить его. Но он, не замечая этого, продолжает мчаться вперед, к призрачной победе, которая с каждым мгновением становится все более реальной…

Да, это прекрасно — чувствовать, как хрустят кости недругов. Но от всего в этой жизни рано или поздно устаешь. Даже от битв. Вот уже и Конан предпочел кровавым схваткам покой. Безусловно, он не собирался провести всю жизнь, валяясь с Никой на кровати. Но несколько недель он вполне мог себе позволить ничего не делать.

Поцеловав в губы все еще спящую Нику, он слез с постели, оделся, повесил на пояс верный меч и направился в город. Ему захотелось сделать что-нибудь приятное девушке, подарить ей нечто прекрасное. Киммериец еще и сам не знал, что собирается купить для нее. Но, как бы там ни было, он вышел из дома, который они купили, едва приехали сюда.

Идя по улицам, Конан невольно поражался простоте, красоте и правильности Ламасула. Создавалось впечатление, что неизвестный архитектор творил не город для людей, а жилище для богов. О, эти вычурные статуи, украшающие фасады практически всех домов! Или великолепный фонтан, стоящий в центре города, изображающий единорога, из чьего рога лилась золотистая вода…

Все это было похоже на сказку. Боги, и почему только об этом благословенном крае практически никто не знает? Киммериец, хоть и поскитался по свету, даже не предполагал, что в Немедии есть столь чудесный город, пока о его красотах не поведала Ника.

При одном воспоминании об ее имени на губах Конана расцвела улыбка. «Небо, я самый счастливый человек на свете! Кром, спасибо тебе, что ты даровал мне эти чудесные мгновения блаженства и покоя! Еще ни разу в жизни я не ощущал ничего столь восхитительного!..»

Увы, недолго киммерийцу было суждено отдыхать, приключения уже вновь звали его. Безусловно, он (кто бы мог подумать!) сопротивлялся им, не желая нарушать идиллию, в которую погрузился вместе с девушкой. Но, как бы там ни было, а Конана ждал новый, страшный враг, такой, с каким встречаться ему еще не приходилось. И кто бы мог подумать, что странствия начнутся в самом Ламасуле, этом спокойном городке, чье население неторопливо проживало свой век.

— Здравствуй, Конан, — к нему подошел уже далеко не молодой господин. Профессиональным чутьем киммериец признал в нем опытного воина, который в славном прошлом прошел через множество поединков. — Меня зовут Иларион. И я пришел к тебе молить о помощи, ибо мне не к кому больше обратиться. Никогда в жизни я никого ни о чем не просил, но теперь, когда я уже стар и мои дни подходят к завершению, я вынужден обратиться к тебе. Ведь только тот, кто не только силен и храбр, но и избран богами, сумеет исполнить задуманное.

— Постой, Иларион, — перебил его киммериец. — В ближайшее время я не собираюсь покидать Ламасул. Не обижайся, но я не тот, кто тебе нужен.

— Ты боишься?

— Да, — признал он. — Но не за себя, а за ту, которую я люблю больше жизни. Быть может, это звучит глупо и несерьезно, но это так. Я понимаю, что настоящий воин не должен уклоняться от приключений, но сейчас я хочу иного. Один раз я уже подверг ее опасности и чуть не потерял навсегда. Я не хочу, чтобы это повторилось.

— Громкие слова, — грустно улыбнулся Иларион. — Ты еще много не знаешь. Но, в конце концов, ты примешь мое предложение. У тебя нет выбора. Ты призван богами, чтобы свершить то, что должен, и тебе никак не удастся этого избежать.

— Мне надоело, что Небесные Властители вечно вмешиваются в мою жизнь! — воскликнул Конан, поглаживая рукоять клинка. — Мне надоело выполнять их прихоти! Могу ли я хотя бы немного пожить, как простой человек?!

— К сожалению, ты не имеешь на это права, — вздохнул тот. — Да и потом, как ты смеешь так отзываться о богах, которые неоднократно помогали, спасали тебя от смерти? Неужели Ника заменила тебе вся и все, и ты позабыл о долге?

— Откуда ты знаешь, как ее зовут? — насторожился киммериец.

— Разве это имеет значение? — заметил Иларион. — Главное, ты должен понять, что тебе не убежать от своего предназначения. И ты всегда знал это. Просто ты решил посвоевольничать! Ты возмечтал превратиться из послушного воле Всевышних оружия в обыкновенного смертного!

— А разве я не являюсь таковым?

— Вот, ты опять говоришь глупости, — пробормотал воин. — Если ты сомневаешься в моих словах, постарайся вспомнить хотя бы одного человека, который пережил бы столько же сражений и невероятных приключений, как ты. Разве много найдется людей во всей Хайбории, сумевших одолеть морских змеев, огнедышащих драконов, хитроумных чародеев и подлых демонов?

— Нет, — вынуждено признал Конан. — За свою жизнь мне доводилось слышать лишь об одном великом бойце, моем предке, совершившим гораздо больше, чем я. И его звали Кулл, Победитель Змей.

— Да, он был одним из величайших воинов. Но его время давно прошло. И в мире время от времени рождались люди, которые, конечно уступали в силе Куллу, но, несмотря на это, свершали не менее славные подвиги. К примеру, доводилось ли тебе слышать об офирце Ироне или же аквилонце Осуле? Оба они, как и ты, призваны богами, чтобы встать на пути извечного Зла, которое на протяжении многих веков пытается погрузить Хайборию в хаос.

Зло, страх, ужас — как часто доводилось киммерийцу слышать эти слова. Обычно они пробуждали в его душе гнев, ненависть к Мраку, но только не в этот раз. Ныне в его жизни воцарился мир, о котором он, сам того не подозревая, грезил. Возможно, не пройдет и месяца, и ему приестся тишина и покой. Но Конан не привык что-либо планировать на будущее. Он всегда жил сегодняшним днем. Так что на все предложения Илариона он отвечал отказом.

— Нет, — сказал киммериец, — мне неинтересно то, что ты говоришь. Возможно, как-нибудь в другой раз.

— А как же Кром?!

— Суровый северный бог? — варвар нахмурился. — Я верно служу ему, но пришла пора и мне немножко развлечься. А Всевышний еще не раз получит кровавое подношение. Ведь я сражаюсь с его именем на устах.

— Как же так? — растерялся Иларион. — Ему, как и всем нам, нужна твоя помощь прямо сейчас.

— Найдите кого-нибудь другого, — отмахнулся киммериец, отойдя от старого воина, недовольно поджавшего губы.

У Конана на сегодня было еще очень много дел. Ему необходимо было отыскать подарок для своей избранницы. Что же ей подарить? Он нахмурился, пытаясь найти ответ на этот вопрос. Гм, у Ники есть все, но что-нибудь все-таки может несказанно обрадовать ее! «Драгоценности? — он покачал головой. — У нее их более чем достаточно! Но тогда что?»

Киммериец направился на базар, среди гама и шума, жирных торговцев и суетливых клиентов он предполагал отыскать заветную вещицу. Что это будет, он сам еще толком не знал. Но чувствовал. Дорогая, я найду тебе подарок, достойный твоей красоты!..

Сильно удивились бы, наверное, его старые приятели, заметив Конана, выбирающего особенный дар какой-то красотке. Конечно, и раньше киммериец неоднократно покупал что-нибудь для своих девушек, но никогда он не разыскивал подарок столь тщательно. Ха, он мог бы отделаться изумрудом или каким-нибудь роскошным усыпанным бриллиантами украшением. Но что-то подсказывало ему, что это все не то.

Вокруг крутились торгаши, на все лады расхваливающие свой товар. Он продавали все, начиная от еды и заканчивая драгоценностями. Тут был даже ряд работорговцев. Девушки-невольницы, чьи обнаженные тела соблазнительно блестели, натертые ароматными офирскими маслами, зазывно тянули к киммерийцу свои руки. Уклонившись от них, Конан поспешил перебраться в другую часть базара, туда, где можно было отыскать нечто по-настоящему особенное. Подлинные волшебные амулеты, прекрасные древние статуэтки и многое другое столь же редкое и прекрасное. Забавно, в крохотном городке был огромный базар, способный по своим размерам поспорить с рынком Бельверуса!

— Господин, я знаю, что вам надо, — киммерийца схватил за руку маленький толстый человечек, облаченный в хламиду синего цвета, делающую его похожим чем-то на придворного звездочета или мага.

— Что ты можешь мне предложить?

Всплеснув руками, толстяк вцепился в одежду киммерийца.

— Такого нет нигде в мире! Только у меня вещь, место коей в сокровищницах королей. Но сегодня вам повезло! Вы можете не просто увидеть ее, но и приобрести. Это воплощенное чудо!

— Покажи мне, — недовольно поморщился Конан. Он уже видел, как торговец выводит к нему какую-нибудь кхитайскую красотку, кои, как всем известно, невообразимо искусны в любовных утехах. В другой раз, возможно, он бы и не отказался от такого предложения, но только не сейчас, когда у него была Ника.

— Не здесь, — прошептал незнакомец. — Не тут, где ее может увидеть столько глаз. Пойдемте ко мне домой, там вы сможете насладиться ее сиянием.

— Да что же это такое? — нахмурился киммериец. — Быть может, продавец пытается заманить меня в ловушку? Впрочем, я никого не боюсь! И, если он думает, что сможет справиться с легендарным Конаном из Киммерии, он жестоко ошибается!

— Веди.

И толстяк потащил его за собой. Оставив свой лоток на попечение помощников, торговец вел его к своему дому. Они довольно долго шли по широким улицам, и Конан, заскучав, принялся рассматривать статуи на домах. Вот полный ярости дракон гневно смотрит по сторонам, недалеко от него виднеется загадочная химера, за ней крохотный грифон и, далее, многие другие чудовища, с которыми киммерийцу доводилось встречаться.

Да, фантастичен был град Ламасул. Человек, попавший сюда, окунался в волшебное очарование сказки, мечты, рая, созданного по какой-то неведомой причине богами на земле. Здесь можно было найти любые наслаждения, какие только можно представить. Вероятно, по этой-то причине Ника и привела Конана сюда. Где еще двое влюбленных могут предаться блаженству и неге? Ни в одном из других городов нет столь чудесного места для того, чтобы быть просто счастливым. Ведь в Ламасуле нет ни преступности, ни нищеты. Народ сыт, доволен своей долей.

«Как это местному правителю удалось добиться всего этого? — изумлялся киммериец, вспомнив, что несколько лет назад сам промышлял воровством. — Гм, и как, хотелось бы мне знать, здешний властитель скрыл существование своего чародейского города ото всех? Скорее всего, без колдовства тут не обошлось. И почему только везде я встречаюсь с волшебниками и их деяниями?»

Конан недолюбливал чародеев. Даже белая магия вызывала у него приступы бешенства. Но он ненавидел магов не потому, что не понимал, а потому безотчетно страшился сил, которыми они управляли. Была еще одна причина. С помощью чар практически всегда творились злые дела.

— Господин, мы пришли, — произнес продавец, прервав неспешное течение его мыслей. — Прошу вас, пройдите в мой дом.

Готовый к любым неожиданностям, киммериец вошел внутрь. И тут же замер от восхищения, разглядывая узоры вычурных ковров, сотканных лучшими мастерицами Шема, золоченые чаши из Асгарда, женские украшения из Аквилонии и шкуры барсов из Киммерии.

— Впечатляет? — улыбнулся толстяк, хватая его за руку. — Но это все лишь мишура, которую вам могут предложить многие торговцы. Я же привел вас к себе, чтобы показать поистине стоящую вещь. Арфу Софока. Стоит коснуться ее струн, как раздается чудесная мелодия, а от самого музыкального инструмента начинает струиться свет. Вы обязательно должны это увидеть!

И вот уже киммериец держит в руках изящную вещь, способную рождать божественную музыку. Осторожно, чтобы не сломать, он дотронулся своими неуклюжими пальцами струн, и раздался звук, зачаровывающий своей первозданной красотой. Он манил, увлекал Конана в ранее неведомый край, полный восторга. Там не было зла, привычного жителям Хайбории. Ни смерти, ни крови, ни битв. Ничего, что одновременно любил и ненавидел киммериец.

Чудесный калейдоскоп видений захватил его, закружил в безумном танце. Рядом с ним плясали боги и демоны, чародеи и воины. Прошлое и настоящее плотно переплеталось между собой, порождая грядущее. Все, что только есть в мире, соединилось в одной этой волшебной мелодии.

— Клянусь Кромом, никогда мне не доводилось слышать ничего восхитительнее! — воскликнул Конан, нарушив чудесное очарование. — Сколько ты хочешь за Арфу Софока?

— О, господин, я попрошу немного за такую вещь, — в полутьме, царившей в доме, глаза торговца сверкнули колдовским огнем. — Триста золотых.

— Ха! — расхохотался киммериец. — Ты желаешь слишком многого! Учти, я могу, убив тебя, забрать Арфу бесплатно!

— Вы правы, — согласился тот. — Но я все-таки надеюсь на вашу порядочность.

— Понятно, — вздохнул Конан. Ему вдруг отчего-то расхотелось приобретать Арфу, он неожиданно для самого себя увидел в ней нечто угрожающее. У него появилось предчувствие, что она, как и старый боец Иларион, впутает его в очередное приключение. Впрочем, вечно бежать от судьбы не может никто.

— Итак, покупаете ли вы Арфу Софока?

— Да, — отозвался он, доставая кошель, где лежало золото, полученное от колдуна Лехтонта, которого он спас во время последнего странствия.

— Спасибо, — поклонился торговец. Схватив деньги, он принялся их лихорадочно пересчитывать. Он был счастлив. Он никак не мог поверить в то, что ему, наконец-то, удалось избавиться от вредоносной Арфы! Ведь, как известно, многие волшебные предметы зачастую приносят своему обладателю не пользу, а вред. Вот так и творение Софока имело свой секрет, смертельно опасный для всех живущих. Но Конан об этом еще не знал. А продавец не счел нужным ему рассказать. «Неплохо! — веселился толстяк. — Я бы был согласен отдать Арфу и за медяк, а тут мне несказанно повезло, и я сумел заработать целую кучу денег! Как же хорошо, что на свете есть глупцы-варвары!»

Вернувшись домой, киммериец застал Нику все еще спящей. «Как она прекрасна», — подумал он, любуясь изяществом ее форм. В природе просто не может быть ничего прелестнее. Ее утонченность, изысканность, грация — все это заставляло его сердце биться быстрее. Вдыхая аромат тела возлюбленной, Конан забывал обо всем.

Положив рядом с головой девушки свой подарок, он принялся снимать одежду. Ему хотелось поскорее слиться с Никой воедино, отрешиться от бесконечной суеты окружающего, забыться в любовной игре. Боже, как же это будет восхитительно, — он уже предчувствовал неземное наслаждение, которое испытает вместе с ней. Но, к сожалению, его сладостным мечтам не суждено было сбыться. Ника, проснувшись, ощутив его ласки, увидела Арфу.

— Откуда это чудо?

— Подарок тебе, — произнес Конан, пожимая плечами.

— Она великолепна! — воскликнула девушка, целуя его в губы. Сильные руки киммерийца обхватили ее, но Ника, выскользнув из его объятий, схватила Арфу и принялась медленно перебирать струны. До этого мига он считал, что уже слышал божественное звучание, но, как выяснилось, он ошибался.

Музыка, рожденная волшебным инструментом, в этот раз была намного более совершенной, чем раньше. Она не просто завлекала в мир грез, нет, она возносила на самое небо. И это, как показалось Конану, было много прекрасней плотской любви.

Впрочем, довольно быстро ему удалось стряхнуть чародейское наваждение. «Что за морок? — недовольно нахмурился он, разглядывая творение Софока. — В мире нет ничего лучше доброй драки, хорошего вина и любви прекрасной девушки! То, что пытается мне внушить Арфа, хоть и красиво, но глупо! Какими бы ни были восхитительными иллюзии, они не способны заменить суровую реальность, в которой есть место для всего. Как для добра, так и для зла».

— Любимая, — потянулся к Нике киммериец, но она вновь уклонилась от его объятий. Музыка зазывала ее в неведомые края, полные радости для души. Впервые за жизнь девушка встретилась с колдовством, которое дарило своему обладателю наслаждение. Но, и Конан понял это только сейчас, у Арфы был и недостаток. Человек, постоянно слушающий ее мелодии, не мог уже больше без них жить. Конечно, киммерийцу это не грозило. Того, кто родился на Севере, не способно одолеть ни одно волшебство. Но Ника была иной, рожденной на жарком Юге, а, следовательно, уязвимой для магии! Конечно, у девушки у самой был дар, позволяющий изменять свое тело по собственной воле, превращаться в любое живое существо. Но даже это не могло спасти ее, защитить от воздействия чародейства. Эх, если бы только Конан сразу понял, чем грозит ему покупка этой Арфы! Теперь уже, правда, винить было некого: необходимо помочь девушке справиться с наваждением.

Нежно прикоснувшись к плечу Ники, киммериец с силой отобрал у нее творение Софока и отложил его в сторону. Держа возлюбленную за руки, он заглядывал в ее невероятные глаза, купался в синеве открывшейся ему бездны, где неожиданно обнаружил искорки безумия. «Это я во всем виноват!» — подумал он, крепко прижимая к себе девушку, стремясь защитить ее от всего зла, что есть в мире.

— Отпусти меня! — гневно потребовала она, превращаясь в гадюку. Но Конан и не думал выполнять ее прихоть. Вместо этого он, продолжая держать Нику, ударил ногой по злополучной Арфе, ломая ее на куски.

— И за это я отдал триста монет! — зло воскликнул он. — Не иначе, сам Сет затуманил мне мозги, когда я покупал работу Софока!

— Нет! — закричала Ника, вновь став сама собой. Она, не отрываясь, смотрела на обломки колдовского музыкального инструмента. Слезы покатились по ее щекам. Только что она стала свидетельницей того, как человек, клявшийся ей в любви, сперва подарил ей чудо, а потом уничтожил его. Как он мог так поступить? Почему он настолько жесток? Она не понимала, что Конан сделал это, стремясь уберечь ее. Для Ники потеря едва обретенной Арфы стала чем-то гораздо большим, чем мог предположить киммериец. Ведь магическая мелодия уже захватила ее разум, заволокла туманом мечтаний.

— Не переживай так, эта штуковина не стоит того, — успокаивающе произнес он, раскаиваясь. — «Эх, демон побери, купил бы я лучше золотую брошку, усыпанную бриллиантами! Для чего мне потребовалось искать нечто необычное?!»

— Все, — прорычала девушка. — Ухожу от тебя!

— Ника, постой, я же не могу без тебя жить!

— Вранье! — воскликнула она. — Ты всегда обманывал меня! Если бы ты на самом деле любил меня, ты бы никогда не уничтожил то, что мне дорого.

— Но Арфа могла причинить тебе вред!

— Я не верю ни единому твоему слову! — закричала она. — Ты — жалкий, ни на что не годный лжец!

Уж этого оскорбления киммериец не смог снести. Его гордая натура и вспыльчивость не раз заставляли совершать поступки, в которых в последствии он раскаивался. Вот и сейчас он сделал то, чего не желал. Он отвесил Нике оплеуху.

— Ты ударил меня! — заплакала она, превращаясь в химеру, тварь, чье изображение ему нео…