Коллекционер душ. Книга 2

Глава 1. Кто этот новенький?

Это вторая часть цикла. Начните с книги "Коллекционер душ. Книга 1"

– Значит ты думаешь…что был у Великой русской стены, только за завесой? – Серый сидел на кровати моей сестры, напротив меня, и гнул козырек своей кепки.

Свирепая бычья морда под надписью «Chicagobulls» смотрела на меня с его головного убора и как будто тоже ждала ответа.

– Вы сами сказали, что такой огромный разрыв существует только за стеной, – развел руками я. – А почему она покрыта огнем? Думаю, что материал, который вплавляют в ставни и в эту…стену, выглядит для существ с той стороны примерно так. Именно пламя не позволяет монстрам пройти сквозь преграду и оказаться по эту сторону.

– Ты думаешь, что именно русская стена мешает чудищам добраться до тех разрывов, которые появляются каждый день в городах? – вклинился в наш разговор Жендос, пережевывая во рту бутерброд с салом.

– Это моя версия, – ответил я.

– Значит вся эта толпа монстров копит силы, чтобы ворваться в наш мир и попробовать прорваться через Казачью Заставу? – Серый почесал свой шрам.

– Опять же, я так считаю. Могу ошибаться. Но мы все равно обязаны как-то предупредить тех, кто несет там службу. Подготовить одаренных к битве. Боюсь, это все, что мы можем сейчас сделать.

Мои друзья погрузились в молчание на минуту. Может больше.

– Можно попробовать написать письмо, – наконец сказал Серый. – На почте получится узнать адрес. Я видел, что там даже марки продаются с изображением Казачьей Заставы.

– Это самый верный способ, – кивнул я. – Я напишу письмо и отправлю его на север. На этом наша миссия будет закончена. Спасибо парни, что сходили со мной на кладбище.

– Фигня! – отозвался Жендос. – Мы ведь так и не узнали ничего о коллекционере. И зачем он убивал людей возле разрыва, который ведет к Казачьей Заставе.

– У меня есть идея, – шмыгнул носом я. Кажется, поднималась температура. – Глобус говорил про жертву, которой удалось вырваться из лап коллекционера. Нужно найти эту девушку и поговорить с ней. Может она поможет собрать нам этот пазл?

– Ты думаешь вся эта история…не выдумка? – поднял брови Жендос и потеребил мочку своего оттопыренного уха.

– Надо проверить.

– Я могу попробовать узнать ее имя, – Серый надел кепку на свои сальные вьющиеся волосы.

– По рукам, – я встал с кровати, чтобы проводить парней к выходу.

– Мы не остаемся у тебя на ночь? – заканючил Жендос.

Я посмотрел на свои «Montana», надетые на левую руку. Половина девятого. Отрицательно помотал головой.

– Кажется у меня температура, пацаны. Вам лучше по домам, вы еще успеваете до начала комендантского часа.

Нехотя, но парни все-таки засобирались домой.

Я вышел из дома вместе с друзьями, чтобы дойти до круглосуточной аптеки и купить все необходимое для того, чтобы быстро встать на ноги. «Терафлю», которое я привык пить при каждом подобном случае в будущем, в аптеке не оказалось. Вернее, о нем тут вообще ничего не слышали. Поэтому я закупился обычным парацетамолом, анальгином, сиропом от кашля и аскорбинкой.

Весь следующий день я провел дома, пытаясь побороть простуду. Это оказалось куда легче, чем я думал. Мой детский организм справился с хворью так быстро, что я мог бы обойтись и вовсе без таблеток. Старые традиционные методы – подышать вареной картошкой и горячее молоко с медом, вполне бы справились за один день.

Вот они, преимущества молодого организма. Меня и похмелье не будет мучать лет эдак до двадцати восьми. Однако и разум сейчас другой. Не готов я спускать дни напролет на светские вечеринки и тусовки. В первую очередь хочу сделать жизнь своих близких счастливой.

Впереди меня ждала неделя каникул и я не терял попусту время. Мне все еще нужно как можно быстрее заработать на поддельные паспорта, чтобы начать новую жизнь, когда получится отыскать мать и освободить сестру.

Сперва пришлось поменять номер телефона в объявлении по уборке на домашний Клавдии Петровны, а затем расширить штат бабушек, работающих на меня клинерами. Замена оператора прошла почти незаметно. После этого, чтобы увеличить свои доходы, я начал раскручивать курьерскую службу. «Доставка на двух колесах». Доставку по городу всего, что помещалось в рюкзаке на спине курьера.

Глобус, брат Серого, привлек своих знакомых велосипедистов, они своих, а те своих. Достаточно быстро мне удалось закрыть начальные требования к штату и запустить рекламу в газете.

Дело пошло. Правда пришлось превратить свою квартиру в притон для подростков с приставками, официальным разрешением дымить – все равно все шторы были прокурены от пристрастия отчима к «Приме», – но зато, как только приходил заказ, один из парней тут же отправлялся на доставку. Следующим шагом будет – подкопить денег, чтобы открыть бизнес официально. Тогда можно будет закупить пейджеры, посадить операторов, и при поступлении заявки рассылать курьерам сообщения о заказе. Тот, кто первым перезвонит в офис, за тем и будет закрепляться заказ. В общем, дел невпроворот. Поэтому мне срочно нужно найти достойных людей, которые могли бы этим плотно заниматься, пока я хожу в школу и продолжаю развивать свои магические способности.

Неделя каникул за всеми этими, далеко недетскими, делами пролетела незаметно. Девятого ноября я с трудом продрал глаза, чтобы встать в школу.

Первый снег. Ровно в этот понедельник, когда началась вторая четверть, на улице сильно подморозило и сугробы заняли свое место на уставших газонах. Световой день стал еще короче, поэтому я добирался до школы при свете фонарей и никак не мог окончательно проснуться.

– Здрасьте, тетя Фай! С первым снегом! – я стряхнул с пальто снег и протянул его гардеробщице.

– И тебя, Костя! – она взяла одежду и пошла к вешалкам.

– Как каникулы? – кто-то подтолкнул меня в спину.

Я обернулся. Альфред Баконский. Тип, который помог мне с контрольной по Знакам в прошлой четверти. На улице метет, а он так и не променял свою синюю кепку «USA» на головной убор потеплее. Ну правильно, с такой шевелюрой можно всю зиму без нормальной шапки проходить и не заболеть.

Глава 2. Позолоти ручку

Дверь туалета хлопает, а Всеволод, а если быть точнее – Владлен, грозным тоном приказывает убраться из помещения всех, кто там находится.

Я подхожу к раковине, включаю воду и умываюсь.

– Ты же понимаешь, что, если расскажешь кому-нибудь, что я…это не совсем я, тебе не поверят, – становится у меня за спиной аристократ и прожигает затылок взглядом.

Я смотрю на него через отражение в зеркале. Изучаю.

– Но ведь зачем-то ты привел меня сюда? – выключаю воду и вытираю руки о грязное вафельное полотенце, висящее на крючке.

– Удостовериться, что ты не попытаешься.

– Если скажешь мне имя аристократа, который забрал тело моей сестры, я готов притвориться, что не заметил подмены, – наваливаюсь на стену и скрещиваю руки на груди.

Кажется заварушка и без того намечается не маленькая. Старший брат Кипятка в теле главного врага своего отца и главный конкурент своего брата в борьбе за престол. Все интереснее и интереснее. Но это не мое дело. Сейчас жизнь Машки куда важнее этих переселений душ.

Кто-то начал стучать в дверь туалета. Мы не обращали внимания.

– Так кто завладел ее телом? – напираю я.

– Ладно. Я скажу. Но если ты когда-нибудь проболтаешься о моем маленьком секрете, я сделаю твою жизнь невыносимой.

– Только давай без угроз, – перебиваю я и ухмыляюсь. – Иначе мне так и хочется проверить, что под словами сделаю твою жизнь невыносимой ты имеешь ввиду. Так что с сестрой, Владлен? Как только назовешь имя, ты вновь станешь Всеволодом.

– Ладно, – выдыхает аристократ. – Ее зовут Эра Ангельская.

– Аристократку? Которая в теле моей сестры?

– Да.

– Где она?

– Я знаю только имя. Но, я думаю, тебе не составит труда пройти по ее следу. Аристократы в обществе, как бельмо на глазу.

Прозвенел звонок. Стучащийся все это время в дверь туалета, детским не сломавшимся голосом, выругался матом и ушел.

– Хорошо, – я прикусил нижнюю губу. – Я сдержу обещание. Идем.

Оставшийся учебный день мне было не до уроков. Мне так и хотелось сбежать и скорее узнать, что это за Ангельская, где ее найти и как можно вытряхнуть ее душу из тела моей сестры. К слову, Баконский с Клаус спелись. Уже во время урока Щитознания они договорились пойти в зоомагазин после школы, а по лицу моей рыжей соседки по парте, то и дело начала пробегать глупая улыбка. План сработал.

Как только прозвенел звонок с последнего урока, я вышел из школы и отправился в центральную библиотеку. Место не новое, но других способов узнать о прошлом этой Ангельской мне в голову не пришло.

Очень скоро я оказался на трамвайной остановке. Прошло не меньше получаса, прежде чем понял, что сегодня трамваи не ходят. И интернета нет, чтобы посмотреть с какого и по какое время. Однако, в ту сторону ни один вагон тоже не проехал, а значит все перекрыто. Нередкая история для девяностых и открытых остановок, где даже объявление повесить некуда. Ладно. Пойду пешком.

Путь до библиотеки был не близкий. Но я сразу вспомнил, как легко мог преодолевать дальние расстояния в этом возрасте, только чтобы не тратить последние деньги на проезд, а сэкономить их на фруктовый лед летом или жвачку зимой. Делать нечего. Пешком значит пешком.

Прогулка пошла на пользу. Пока я срезал расстояние через лог с крутым спуском и подъемом, помогал какой-то бабуле набрать воды из родника, давал немного наличных бомжам, которых не видел в своем мире уже, кажется, целую вечность, я дошел до центрального рынка. Заходишь на него с одной стороны, выходишь с другой, переходишь через дорогу и оказываешься перед статуей Ленина, за которой и открываются двери в национальную библиотеку. Последний рывок. Пока буду внутри, хоть ноги отогрею. Ботинки на мне, явно не для русской зимы.

– Постой, дорогой! – кто-то хватает меня за руку, как только я оказываюсь на окраине торговых рядов.

Оборачиваюсь. Невольно хмурюсь.

Это цыганка. Черт. Не люблю я эти встречи. А деньги им из принципа не даю. Мало что ли простых людей пострадало от их гипноза? Одним рывком вырываюсь и иду вперед.

– Дай погадаю тебе, малец! – кричит мне в след. – Тяжелая судьба у тебя!

Ухмыляюсь, ныряю между палаток.

– Сестру не найдешь, покуда не будешь по сторонам смотреть!

Останавливаюсь. Ухмылка спадает с моего лица. Оборачиваюсь. Цыганка подскакивает и хватает мою руку. Гладит пальцами по ладони, но смотрит в глаза. Не отводит взгляда. Смотрю в ответ.

Женщина за сорок. Хотя…что там поймешь под красным платком и в юбке, которая скрывает все до самой земли? Черные, как космическая дыра глаза, редкие усики над верхней губой. Но пальцы нежные. Гладит подушечками ладонь и улыбается, показывая свои золотые зубы.

– Что там про сестру? – спрашиваю я.

Цыганка улыбается еще шире.

– Были бы серьги, а уши найдутся… – лезет в нагрудный карман моего пиджака.

Хватаю ее за кисть и убираю.

– Я сам, – достаю из носка сто рублей и протягиваю.

Забирает и пихает себе в бюстгальтер.

– Хороший ты парень. Не первую жизнь живешь. Родным помочь хочешь. Добрый. А у вас сигаретки не найдется? – останавливает прохожего и забирает у него всю пачку «Явы».

Тот слегка недоумевает, но уходит, под ее нескончаемые благодарности и пророчества.

Женщина с вьющимися черными кобыльими волосами прикуривает сигарету и выдыхает дым прямо мне в лицо.

– Я денег вам дал. Вы обещали на вопросы ответить, – напоминаю я и оглядываюсь. Начинаю сомневаться в том, что правильно поступил, когда остановился. Ей же только деньги нужны. Мало ли что она там наплетет.

– Жадному золото снится, а голодному – хлеб…

– Ясно. Обычный развод. Бывайте! – начинаю уходить.

– Стой! – останавливает меня. – Все скажу. И кем был и кем станешь. Купи хлеба детям и вся правда твоя. Клянусь тебе, сынок.

– Сначала расскажете, потом куплю, – достаю еще одну сотню. – Ну?

– Дай мне свою ладонь, мальчишка, – снова касается руки и на этот раз ее взгляд устремляется прямо на ладонь. – Расскажу тебе все…

Глава 3. Вперед, "Торпедо"!

– Что с тобой случилось? – я невольно морщился при виде Гриши, на котором живого места не было.

Это тот самый брюнет с подростковыми усиками, с которым я познакомился на вечеринке у Глобуса. Сейчас его лицо – одно сплошное месиво. Засохшая кровь, правая рука висит неподвижно, словно сломана или жестоко перебита. Одежда вся в грязи. Да что одежда, он сам еле держится на ногах.

– Я попал в аварию, – ответил он, жутко шепелявя.

Я усадил его на Машкину кровать, попросил принести обезболивающее и вызвать скорую. Лиза справилась со всеми заданиями очень быстро и уже несла керамическую чашку и аспирин. Гриша запил таблетку, стараясь не касаться разбитыми губами краев кружки и посмотрел на меня.

– Как это произошло? – спросил я.

– Светофор сломался. Я клянусь…я ехал на зеленый… – ответил он и коротко простонал от боли. – Но водила Москвича тоже доказывает, что ехал на зеленый.

– Хм… – я почесал подбородок.

Уверен, что и тот, и тот говорят правду. А светофоры могли повести себя так только по одной причине. В их работу мог вмешаться кто-то из электроников. И, кажется, я догадываюсь кто это. Только один из этого проклятого клана привык вставлять мне палки в колеса.

– Глобус, – я поднял глаза на брата Серого, который стоял рядом. – Вы кому-нибудь трепались о том, что работаете курьерами?

– Конечно, мелкий.

– Нет. О том, что работаете на меня?

Дима Выхухлев скривил лицо.

– Я лучше вообще ничего говорить не буду, чем болтать о том, что работаю на десятилетку.

– А кто-нибудь из наших? – спросил я и бросил взгляд на Лизу.

Девчонка задумалась и неопределенно покрутила ладонью.

– Сложно сказать. Сегодня первый учебный день. Это мог быть кто угодно.

Ясно. А ведь я предупреждал каждого, что мое имя вообще никак не должно светиться в их разговорах. Знал, чем это может обернуться. Но кто-то все равно сдал меня Кипятку. Но что теперь сделаешь? Не будешь же искать крысу и наказывать. В конце концов все они – всего лишь дети. Можно только провести собрание и пообещать какую-нибудь премию за сохранение тайны. Как это будет работать? Надо подумать…

– Что с доставкой? Она цела? – спросил я.

Гриша отрицательно помотал головой.

– Что там было?

– Десять килограмм свинины с восточного рынка.

– Это мы компенсируем, – я пригладил челку и посмотрел на своего телефонного оператора. – Лиза, свяжись со всеми курьерами и скажи, что сегодня в восемь вечера собрание.

– Хорошо, – ответила короткостриженая и тут же удалилась из комнаты.

– Глобус, присмотри за Гришей. Как только приедет скорая, отправляй его в больницу. Не хватало еще, чтобы у него осложнения какие-нибудь начались, – я перевел взгляд на потерпевшего. – Дай мне адрес. Я сам отвезу посылку.

Курьер достал окровавленную бумажку из кармана и передал мне.

Я обошелся без долгих прощаний, вытряхнул все учебники из своего портфеля и поехал на восточный рынок за мясом, чтобы тут же отвезти его по адресу.

Пока я рассекал по слякоти на своем уже не новом велосипеде, в моей голове зрел план того, как можно избавиться от Кипятка раз и навсегда. Ну не понимает парень, что трогать меня не надо. Значит поедет на Казачью Заставу и проверит, не вырвались ли монстры из своего логова. А уж я постараюсь его туда отправить поскорее.

Остаток дня прошел более или менее спокойно. Я отвез мясо и провел собрание для своих курьеров. Ну как собрание. Просто пообещал прилюдно хорошо вознаграждать всю команду по итогам каждого месяца, если не произойдет никаких происшествий. Не знаю, насколько это поможет, но они, итак, воспринимают меня не слишком серьезно. Больше я ничего сделать не могу. Сейчас.

Уже на следующий день я пошел воплощать свою главную мечту. Избавляться от Кипятка… Ну и играть в футбол.

Футбольная секция находилась в соседней от моей школе. Еще в мою первую жизнь все, кто хотел более или менее серьезно заниматься футболом, записывались туда. Она была не для одаренных, но также, как и в моем мире, имела сносный стадион и тренера. Благодаря чему в нее записывались все школьники с округи и определялись в одну команду. Торпедо.

В свое время отличный футболист из меня не получился. Может потому, что я ходил заниматься всего раз в месяц, а может потому, что в детстве меня не слишком интересовал футбол. Однако уже со студенческого возраста, мы с друзьями стабильно два раза в неделю ходили играть в спортзал и навыки – не знаю как с координацией, – но навыки у меня теперь были. По крайней мере, в голове. Оставалось только проверить достаточно ли этого, чтобы спровоцировать Парфенова.

– Сегодня в нашей команде три новичка! – объявил тренер, когда я и еще два парня зашли в раздевалку.

Парфенов поднял на меня глаза и поморщился. Антропов же только посмотрел на своего друга, пожал плечами и принялся снова натягивать гетры на ноги.

Кудрявый черноволосый тренер в очках с толстыми линзами подвел нас к шкафчикам и произнес:

– Через пять минут начнется тренировка. Не успеете переодеться – вы не приняты.

Я тут же сбросил с плеч рюкзак и начал снимать одежду, в отличие от нерасторопного полного парнишки, который был в нашей команде новичков третьим. Кажется уже в этот момент он передумал заниматься футболом. Второй же – длинный и с косичкой на затылке не отставал от меня.

– Ты че здесь забыл, Фунтик? – Кипяток сел возле меня на скамейку и принялся завязывать шнурки на своих кедах.

– А эта команда только для аристократов? – спросил я и надел на ноги потрепанные черно-белые кеды.

Насколько помню именно этим летом мы с Серым и Жендосом начали гонять мяч во дворе. Благо кеды после одного сезона не износились и мне не пришлось ехать на рынок за новыми.

– Это команда для тех, кто умеет играть в футбол и хоть что-то из себя представляет, – огрызнулся Парфенов.

– Ты тогда что тут делаешь? – ухмыльнулся я.

Кипяток уже собирался открыть рот, но раздался звук свистка Арсения Петровича, и все футболисты побежали в зал.

Глава 4. Супергероика

Я добежал до своего дома так быстро, словно до этого не отпахал целых полтора часа на футбольной тренировке. Уже через несколько минут я поднимался по своему подъезду, слыша позади тяжелое сопение запыхавшихся Серого и Жендоса.

– О, мелкий! – вздрогнула от неожиданности Лиза, открыв дверь прямо перед моим носом. – Я как раз никак не могла найти ключи, чтобы закрыть квартиру. Хорошо, что ты пришел…

– Где мама? – я убрал девчонку в сторону и ворвался внутрь.

Свет, везде кроме коридора, уже был выключен. Поэтому я мгновенно нащупал выключатели и люстры на потолке осветили сначала комнату матери, затем мою.

– Где мама? – повторил я вопрос, вернувшись в прихожую и весь дрожа от напряжения.

Лиза провела своим взглядом сперва по мне, а затем по моим друзьям, которые исходя потом уселись на тумбочку в коридоре и тяжело дышали.

– Твоя мама нашлась? – широко открыв глаза, спросила девушка.

– Серый говорит, что видел ее сегодня в продуктовом, – я посмотрел на своего друга.

Тот кивнул в ответ.

– Я не выходила отсюда с самого утра. Решила не ходить сегодня в школу, – ответила она. – Но никто, кроме парней не приходил.

– Ничего не понимаю… – я снял с головы шапку, прошел на кухню и уселся на табуретку, все еще хорошо видя тех, кто был в коридоре.

– Может тебе показалось… – начала Лиза, но не успела договорить. В дверь постучались.

Я в надежде вытянул шею.

– Договорились же через десять минут, – подъездное эхо разносило голос Глобуса. – Прошло уже двадцать. Мы так и до комендантского часа не успеем…

Лиза бросила на меня вопрошающий взгляд.

– Все нормально, – махнул я рукой. – Идите.

Как только дверь захлопнулась, Серый с Жендосом сняли обувь и прошли ко мне на кухню.

– Ты уверен, что это была она? – спросил я у своего друга.

– Стопудово, Костян, – покивал он и поморщился при виде пробегающего таракана. – Мы даже поздоровались.

– И ты у нее ничего не спросил?

Он отрицательно покачал головой и добавил:

– Я ж не думал, что она не приходила домой…

– Она пьяная была?

Серый пожал плечами.

На кухне повисла тишина. Лишь ветер задувал через открытую форточку.

– А что, если попросить ту цыганку отыскать твою маму? – спросил Жендос и залез пальцем в пиалу с вареньем. Облизал его.

– Она и сестру не хотела искать, – с досадой в голосе произнес я. – А про мать…про мать сказала, что та сама меня найдет.

Снова молчание.

– Ничего не понимаю, – первым заговорил я. – Почему она скрывается? Почему не дает о себе знать? Что делала возле дома, если даже не зашла, чтобы написать мне хотя бы чертову записку?!

Я ударил по столу от собственного бессилия. Нервы были уже на пределе.

Всю прошлую жизнь я обижался мать как раз за то, что ей было плевать на собственного сына. За то, что она любила меня только тогда, когда ей было удобно. И всегда я списывал это на алкоголь. На ее зависимость от него. А что сейчас? Что двигает ей, когда даже теперь она так поступает?

Может быть я зря нагнетаю? Может она просто сбежала с отчимом. Но почему тогда ничего не сказала? Может все-таки стоит найти дядю Лешу и спросить что ему известно?

Зазвеневший будильник вырвал меня из мыслей.

– Девять! – встрепенулся я. – Похоже вы сегодня ночуете у меня. Серый, закрой ставни в моей комнате, я на балкон. Жендос, все остальное.

Я заторопился на балкон, все еще погруженный в мысли о матери. Прошел через комнату, запинаясь о разбросанные на полу настольные игры, пустые банки из-под «Пепси-колы», теннисные мячи, «йо-йо» и другие вещи, с помощью которых курьеры коротали время до следующих заказов. Подошел к балкону.

Прежде чем закрыть дверь, которая была настежь открыта весь день, чтобы постоянно проветривать помещение от табачного дыма, я закрыл глаза и глубоко вдохнул свежего воздуха. Следующие три часа сидеть в духоте.

Вдруг послышался пронзительный детский плачь. Он доносился до меня сквозь ночную тишину и десяток звуков опускающихся ставней соседей. Я открыл глаза и посмотрел сквозь тонкие ветви березы, растущей прямо под балконом на запорошенную снегом площадку. Несколько разрывов уже мерцали во дворе, а тени медленно выползали из них наружу.

– Ты чего? – Серый положил руку на мое плечо, чем заставил меня вздрогнуть.

– Слышишь это? – я приложил палец к губам.

Друг со шрамом над бровью, почесал щеку и прислушался.

– Эээ…кажется, еще один ребенок не успел домой к началу комендантского часа, – с сочувствием произнес он.

В этот самый момент что-то сильно громыхнуло, а посреди площадки образовалась небольшая голубая светящаяся сфера. Внутри нее и находился ребенок. Теперь его было видно.

– Похоже, это девочка… – я сжал зубы. – Сфера вокруг нее. Что это?

– Похоже на щит. Правда… Сейчас такой щит уже никто не использует. Он не позволяет сблизиться с противником. Думаю, ее родители где-то недалеко и помогают ей таким образом. Вряд ли она сама смогла создать его.

Души, выползающие из порталов, надвигались на беззащитного ребенка, словно толпа оголодавших зомби. От их вида девочка закричала, попыталась отойти, но уперлась в растущие близко друг к другу деревья. Начала плакать еще громче.

– А если нет? – спросил я.

– Что нет?

– Что, если этот щит создали не ее родители, а она сама?

– Только если… – начал Серый, но тут же передумал. – Нет. Не может быть. Она еще и читает-то, наверное, с трудом.

– Надо бы помочь… – пробубнил я себе под нос. – Девчонка, кажется, еще младше нас. Может можно куда-нибудь позвонить, чтобы за ней приехали?

– Вся помощь приедет только после двенадцати. Щитники не выезжают по пустякам. Если эта девочка сама не поможет себе – или ее родители, – то никто не поможет. Закрывай! Души уже летят на свет!

Серый дернул меня за плечо, а затем закрыл дверь, а затем ставни.

Теперь я стоял посреди комнаты и думал.

Глава 5. Профиль аристократа

– Серый! – кричу я изо всех сил. – Назад! Там тени! За баками!

Мой друг останавливается, а души, которые все это время направлялись ко мне, теперь бегут в его сторону.

Ауранда срабатывает. Яркая вспышка ослепляет меня. Заставляет жмуриться. Когда я открываю глаза, то вижу, что разрыв забрал только половину сущностей. Зато оставил целый клок выжженной земли в радиусе десяти тире пятнадцати метров, как и говорил Серый.

Я достаю несколько листов из кармана пальто. Суматошно отыскиваю среди всех Знаков Жаару. Другую руку сую в левый карман и крепко сжимаю тамагочи. Нужно напитаться Силой.

Уже через несколько секунд огненный шар, выпущенный мной, разбивает душу, преградившую путь моему другу. Я бросаю короткий взгляд на девочку. Теперь она не плачет. Изумленно наблюдает за начавшейся битвой.

Я спрыгиваю с дерева и бегу в сторону площадки. Не контролирую себя. Не хочу, чтобы Серый оказался на месте моей сестры или матери. Он точно не должен пострадать по моей вине. Сейчас наплевать даже на то, что может произойти со мной. Главное помочь другу убраться отсюда.

Это огромный двор. Он расположен между тремя хрущевками и трехэтажной гостиницей. Дети со всей округи собираются здесь, чтобы найти компанию. Каменная площадка справа. Турники, на которых местные жители выхлопывают ковры, прямо за ней. Широкий утоптанный пустырь забирает почти весь центр этого двора. Там было круто играть в квадрат, бросать ножики в землю, а сейчас это лучшее место, чтобы отправить оставшиеся души прочь из этого мира.

– Серый! – кричу изо всех сил. – Сюда!

Гончие. Адские псы, которые тоже вырвались из вновь открытых порталов теперь гонятся за ним и едва не кусают за пятки.

Опускаю руку в сугроб. Снег — это вода. Значит должно получится открыть разрыв. Я скрещиваю пальцы в определенном знаке и два раза ударяю по пространству рядом с собой. Электрический разряд тут же открывает портал, и я касаюсь его рукой, чтобы набрать больше силы. Получилось. Тень, которая начала выходить из открытого разрыва, растворяется в воздухе, как только закрывшийся портал разрубает ее пополам.

Затем я судорожно перебираю листки со Знаками в своих руках, выбрасывая те, что точно не помогут мне сейчас. Ветер подхватывает их и уносит далеко от меня.

– Ауранда. Вот Она, – шепчу себе под нос и поднимаю глаза. – Серый! Сюда! Скорее!

Я тороплю своего друга. Ведь уже через двадцать секунд после того, как я открою разрыв мой друг должен быть вне досягаемости.

Открытой ладонью прикасаюсь к Знаку. Ладонь начинает святиться ядовитым зеленым цветом. Провожу ей по пространству перед собой и открываю смертоносный для душ разрыв. Отчет пошел.

– Бежим! – Серый пробегает мимо меня и толкает в плечо.

Знаю, если останусь, то не просто подвергнусь радиации. Прежде всего, заставлю своего друга затормозить. Этого допустить нельзя.

– Бежим! – теперь подгоняю его я и устремляюсь вслед за ним.

Один шаг взрослого ровно один метр. Значит моих не больше пятнадцати, чтобы остаться в зоне действия Ауранды.

– Раз, два, три…

Мы бежим по подтаявшим сугробам, периодически проваливаясь в них. Ставни вокруг заперты. Ни один смертный не желает даже посмотреть на то, кто рвет глотку в этом дворе. Лишь Жендос все еще пытается беспорядочно светить моей лазерной указкой, указывая нам дорогу, как будто мы сами не знаем куда бежать.

– Двенадцать. Четырнадцать. Пятнадцать! – кричу я вслух и одновременно толкаю Серого вперед.

Импульса моего толчка должно хватить, чтобы он по инерции пробежал еще несколько метров.

Оборачиваюсь. Души, словно оголодавшие звери мчатся на меня вслед за гончими, которые бегут впереди остальных.

Если я уйду, то у Серого почти нет шансов спастись. Если я сделаю еще шаг, то не факт, что девочка останется жива.

В голове успевает промелькнуть мысль о том, что я уже был по ту сторону. Если Серый говорил о радиации, которая вырывается из разрыва, то побывав по на изнанке я должен быть уже облучен – мама не горюй! А значит, есть маленькая надежда на то, что я ничего не теряю. Задержать бы тут все эти души, чтобы они отправились прямиком в ад.

Делаю несколько шагов навстречу теням. Чтобы наверняка. Задерживаю дыхание. В последний момент, когда псы уже должны накинуться на меня, из моего крестика вдруг вырывается душа отца и врезаясь в адских гончих прямо в воздухе, превращается вместе с ними в один большой ком густого черного дыма, который едва видно в темноте. Следом вспыхивает разрыв, который я открыл и яркое свечение затягивает в себя души, мчавшиеся на меня.

Я успеваю закрыть глаза рукой, чтобы не ослепнуть в очередной раз, а когда открываю – двор пуст. Все вокруг этого разрыва – мертво. Теперь и здесь деревья почти мгновенно чернеют, а ветви начинают падать на обнажившуюся землю. Радиации подверглось все вокруг.

Я поднимаю свои руки. Дрожат. То ли от холода, то ли от нервов. Но кожа вся на месте. Это радует.

Дотрагиваюсь ладонями до лица. Щупаю. Детская кожа, усики, уши – все на месте. Поворачиваю голову на асфальтированную площадку. Сфера, которая защищает девочку, начинает мерцать. Вокруг, тут и там, еще стоят души аристократов. Но эти настроены… по крайней мере, нейтрально. Не бегут на меня и не жаждут за что-то непременно отомстить.

– Как ты? – я подошел к девочке, сидящей на камнях и поджавшей колени к своей груди.

Она медленно подняла на меня испуганные глаза, все еще хлюпая носом.

– Нам надо уходить, – сказал я и протянул руку.

В этот самый момент сфера перестала мерцать и окончательно исчезла. Где-то недалеко открылся еще один разрыв.

– Прямо сейчас. Иначе они вернуться, – настаивал я спокойным голосом.

Наконец девочка протянула руку, я схватил ее, и мы побежали.

Специальный ритм, который мы с пацанами давным-давно придумали, заставил либо Серого, либо Жендоса почти бесшумно подойти к двери с другой стороны и заглянуть в глазок.

Глава 6. Сообщение на пейджер

– Твои друзья все еще за дверью, – сказала Флорика, как только я закрылся на кухне, оставив парней по ту сторону.

– У меня от них секретов нет, – я посмотрел на тени, которые переливались за мутным стеклом двери. – Я их выставил для того, чтобы не мешали нам. А слушать… Пусть слушают. Так что с сестрой?

Цыганка подошла к сковородке, стоящей на плите, и заглянула под крышку. Поморщилась и опустила ее на место. Моя кошка терлась о ее ноги с самой первой секунды пребывания цыганки на моей кухне. И сейчас, когда та села на место, где еще недавно сидела немая девочка, Матильда запрыгнула на колени к очередному гостю.

– Я нашла твою сестру, – начала Флорика. – Но сперва покажи деньги.

– Они в другой комнате. Не переживай. Расплачусь, как только скажешь правду.

– Мы уже перешли на «ты»? – усмехнулась она. – А может у тебя нет денег? – подняла на меня свои черные глаза цыганка.

Не знаю почему, но с первой секунды знакомства с этой женщиной, мне приходилось все время контролировать себя, чтобы не «тыкнуть» ей. И вот теперь я потерял контроль. Плохо. Когда окружающие видят во мне только маленького мальчика, они менее осторожны во всем. В выражениях, поступках. Сейчас же я дал возможность понять, что я не маленький мальчик. Но если она, итак, видела меня насквозь, то…чего от нее скрывать?

– А может ты не нашла мою сестру? – сделал ответный выпад я. – Давай перестанем играть в верю- не верю. Скажи, где сестра и я схожу за деньгами.

Флорика несколько секунд пристально смотрела мне в глаза, как будто пытаясь выиграть битву взглядов, но когда я не отвернулся усмехнулась и начала:

– Особняк за городом. Елочный переулок, двадцать восемь. Она скрывается там в качестве прислуги. Ну, как она выглядит ты знаешь, чего я тебе рассказываю. Давай мои деньги, – она протянула руку.

Я вышел из кухни. Открыв дверь еще и заехал по лбу Жендоса, который тут же протяжно простонал и схватился за голову. Затем я прошел в свою комнату, поднял ковер и достал из-под него пять тысяч. Это был не основной мой тайник. Но самый популярный в те времена. Надежда была на то, что, если кто-нибудь решит ограбить меня, он обязательно заглянет сначала под палас и обнаружив там деньги решит, что это все сбережения. И перестанет искать мою основную кассу. А что делать? Банковских карточек тут нет, а открыть сберегательную книжку в таком возрасте самостоятельно – не вариант. Приходится изворачиваться.

– Вот, – я вернулся на кухню и отдал цыганке деньги.

Флорика взяла купюры и по старой привычке засунула их в бюстгальтер.

– Мы в расчете. Если позволишь, я уйду через входную дверь…

– У меня есть еще одна просьба, – я преградил путь цыганке. Она в ответ посмотрела на меня удивленным взглядом. – Заплачу еще столько же, если поможешь мне вытряхнуть душу аристо из тела моей сестры.

– С ума сошел? – возмутилась Флорика, взяла меня за рубашку и притянула к себе. Зашептала. – Звони в БРМП. Только агентам из отдела хватит сил сделать это. Сам полезешь туда – умрешь! Ты знаешь, какая сила сейчас заключена в твоей сестре?

Я убрал ее руки.

– Нет времени. Ты сама знаешь, что Машка уедет со дня на день. Пока эти бюрократы подготавливают документы моей сестры и след простынет, – фыркнул я. – Если они вообще поверять в мою историю.

– Что можем сделать мы против одаренного?! – прошипела Флорика. – Цыганка и десятилетний бастард. Нас сожгут живьем, а прах рассеют в поле. Никто даже не узнает, что тебя и меня больше нет! Наберись терпения, наберись сил и тогда ищи справедливости!

Флорика схватила газету с подоконника и ручку, которой моя сестра всегда разгадывала кроссворды сидя на этом самом месте. Цыганка что-то написала на полях газеты, затем оторвала эту часть и передала мне.

– По этому адресу ты можешь найти меня, – выдохнула она. – Если у тебя есть хоть капля здравого разума, то ты не полезешь в огонь, рискуя своей жизнью и жизнью сестры. Ты напишешь заявление в милицию и БРМП. А если они не поверят тебе, то дождешься, когда станешь сильнее и тогда отыщешь меня. В том случае я снова найду для тебя девушку. На этом все. А сейчас делай что хочешь. Никакие деньги мне больше не нужны!

Моя гостья встала с места, распахнула окно и окутав черным дымом всю кухню вновь обратилась в черных птиц и улетела. Я видел, как одна из них несет в клюве деньги, которые я отдал цыганке.

– Она ушла? – Серый заглянул на кухню через несколько секунд и подозрительно огляделся.

– Да. Заходите, – с безразличием в голосе ответил я, сел на табуретку и уставился в одну точку. На кастрюлю, в которой совсем недавно Машка готовила мне макароны по-флотски.

– Она сказала тебе где искать сестру?

– Вы же все слышали, – я посмотрел на своих друзей.

– Ну и фиг с ней! – махнул рукой Жендос. – Поехали к этому особняку и вернем Машку. Я спасу ее и стану любимчиком твоей сеструхи.

– Нет, – прервал его Серый. – Тетка правильно сказала. Надо написать заявление в милицию. Там помогут.

– Нельзя делать ни того, ни другого, – поразмыслив, ответил я. – Флорика права. Если сунемся сами, то черт знает, на что способна та аристо, которая сидит в теле моей сестры. Мы даже не знаем, как ее освободить. Как достать оттуда. Если заявим в милицию и подключим Бюро по расследованию магических преступлений… Не факт, что они будут осторожны. Тварь может воплотить свои угрозы в жизнь и убить мою сестру. Ей терять нечего.

– Тогда… – неуверенно протянул Серый.

Я взял монету, которую недавно забрал у спасенной мной девочки. Покрутил ее в руке. Внимательно осмотрел.

– Остается только один выход. Узнать, как коллекционер заточал души в монеты, – я посмотрел на друзей. – И как можно скорее. Это единственный шанс освободить мою сестру. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше.

Еще немного посидев на кухне, мы в конце концов разошлись по комнатам и легли спать.

На следующее утро я проводил парней и сам пошел в школу.

Глава 7. Настоящий мираж

Пока я ехал в общественном транспорте до вокзала, успел договориться с разными детьми поменяться одеждой. Благо троллейбус оказался длинный, гармошкой. Тут помещалось больше людей и не было такой давки как в предыдущем.

Пальто в обмен на грязный большой пуховик ушло сразу. Шапка тоже. Ботинки. Убедить других школьников было просто. К тому же, не все из них поверили, что это не розыгрыш и поэтому охотно менялись со мной своими предметами гардероба. Только штаны в таком месте было никак не поменять. Никогда не думал, что грязные измазанные ступени в троллейбусе сослужат добрую службу. Я запачкал свои почти новые брюки и вышел на остановке «Железнодорожный вокзал» настоящим беспризорником. Все люди с любопытством глядели мне в след, а довольные обменом дети не переставали хихикать, сочтя меня за чудака.

– Поезд из Санкт-Петербурга пребывает на первый путь, – проговорил голос из динамиков на вокзале.

Я сидел на каменном бордюре среди других мальчишек и девчонок. В руках я держал мятый пластиковый стаканчик, который подобрал по пути с остановки.

Другие дети здесь, конечно, оснащены более профессионально. У кого-то из них многоразовый пластиковый стакан, который легко складывается и помещается в карман. У кого-то жестяная банка из-под сгущенки. А кто-то и вовсе обходится только своими ладонями.

Да. В то время каждый ребенок сам для себя выбирал, каким способом заработать себе на карманные расходы. Мы с парнями в детстве собирали бутылки и проводили обыск под киосками «Информпечати» на предмет утерянной мелочи. А некоторые предпочитали зарабатывать вот таким образом. Почти все попрошайки на городском вокзале были из детского дома, находящегося поблизости. И если нам хоть чуть-чуть было стыдно делать то, что мы делали, то им вовсе не мешало это чувство.

Пока я ждал, когда же с вокзала хлынет поток приезжих, мне в голову закралась одна мысль. Ведь Аввакум Ионович поступил очень мудро, взяв меня, десятилетнего пацана, к себе на работу. И все эти беспризорники могут тоже сослужить хорошую службу, если найти применение их талантам. Нужно хорошенько подумать об этом на досуге.

В то время пока я пытался сообразить каким образом дети могут принести мне деньги, пассажиры, покинувшие поезд, уже шли между рядами оборванцев, а кто-то из туристов даже подавал деньги. Уж не знаю, чем я отличался от остальных, но мне показалось, что мой стакан наполнялся гораздо быстрее, чем у других детей. В конце концов, сидя и все также опустив глаза, я увидел перед собой красные сапоги. Поднял взгляд.

Женщина с ярко накрашенными красными губами достала леопардовый кошелек, вынула оттуда несколько купюр и протянула мне. Я взял. Нащупал между этими купюрами еще что-то. Это был нужный мне конверт. Затем я поблагодарил незнакомку кивком головы и больше не поднимал взгляда.

Теперь оставалось дождаться, когда все пассажиры окончательно выйдут с вокзала, а затем отправиться прямиком на склад Аввакума Ионовича. Надеюсь, он заплатит мне достаточно, чтобы купить новую одежду. Хотя тех денег, что дала мне женщина в красном, уже должно хватить на новое приличное пальто и ботинки из кожзама.

Через пятнадцать минут я огляделся и удостоверился в том, что больше никто с вокзала не выходит. Ссыпал мелочь в карман своего нового старого пуховика и последовал примеру детей, которые решили сделать перерыв и оставили свои насиженные места.

– Стоять! – рявкнул вдруг голос из-за спины.

Я обернулся.

Два типичных подшибона. Так мы с Серым и Жендосом называли неопрятных незнакомцев, которые уже были подростками в отличие от нас, и посреди белого дня «подшибали» у прохожих детей деньги. Вот и теперь, кажется, я был одним из тех, кого они выбрали в качестве своей жертвы.

– Стой, я тебе говорю, с-с-с-ука! – не успокаивался прорезавшийся неприятный голос.

Я внимательно посмотрел на неприятелей.

Двое. Крупнее меня. Девятый-десятый класс, я бы сказал. Просто на кулаках мне их не одолеть. Если завладею телом одного из них, то могу очнуться только в больнице, а конверт окажется у этих козлов. Если вообще не потеряется. Что тогда остается? Отдать деньги и лишиться нового пальто? Это еще ладно. Но уж больно не хочется, чтобы эти уроды вышли сухими из воды и продолжали думать, что таким образом зарабатывать — это нормально. Скольких они обули тут, на этом вокзале?

Помню, как мне было обидно еще в прошлой жизни. В детстве. Когда мать отдала мне последние двести рублей, чтобы я купил себе новые футбольные кеды с резиновыми шипами, а я по дороге на рынок наткнулся вот на таких же ушлепков. Они ободрали меня как липку. Вплоть до ремня и часов. Хотя бы поэтому я должен как-то отомстить, а не просто унести ноги.

– Сколько та шлюха дала тебе? – лысый пацан с разорванной когда-то щекой подошел и схватил меня за руку, чтобы я не убежал.

– Давай отведем его в те кусты, Кактус, – шепнул второй. Косоглазый.

– Пошел! – Кактус подтолкнул меня в сторону зарослей.

Пока меня уводили, я успел посмотреть на других попрошаек. Оборванцы разбежались, как испуганные кошки, как только услышали голоса отморозков. Они уже привыкли к местным хулиганам. Мы и сами в свое время выбирали тактику бежать в любой непонятной ситуации. Но не в этот раз.

– Доставай бабки! – процедил Кактус все еще крепко сжимая мою руку и опасливо озираясь.

Мы стояли посреди зарослей. Один из них был сзади, чтобы я не убежал, другой – спереди.

Я не шевелился. Что они мне сделают? Изобьют ребенка? Это…если уж совсем отмороженные.

– Ты че, глухой? – спросил подросток со шрамом и в его руке блеснул маленький перочинный ножик.

Я не выдержал и усмехнулся.

– Ты че? Клоуна во мне увидел, сука?! – рассвирепел он.

– Хочешь проткнуть меня вот этой зубочисткой? – ухмылка не сходила с моего лица.

Кактус не выдержал. Последовал несильный удар в лицо, но способный свалить меня на землю.

Я сплюнул. Медленно поднялся на ноги и снова посмотрел ему в глаза.

Глава 8. Клинер под прикрытием

Аввакум Ионович нахмурился и положил монету на стол.

– Конечно, коллекционер душ не один, – он натянул улыбку, но она быстро спала с его лица. – Почему ты так решил?

– Я слышал одну страшную историю…

– Детские байки не имеют ничего общего с правдой, – он не позволил мне договорить. – Ну, или очень мало.

Аристократ замолчал. Он внимательно оглядел мою комнату, а затем поднялся со стула и положил руки мне на плечи.

– Когда Элаиза явится тебе в следующий раз, обещай сразу позвонить, Костя, – сказал он, глядя мне прямо в глаза.

Я помедлил с ответом. Аристократ был одним из немногих в этом новом мире, к кому я относился с уважением. Обещать то, чего я не смогу исполнить неправильно. Связь с Элаизой – пока единственный способ освободить тело Машки от той, которая вцепилась в него, как в последний шанс.

– Зачем вам это? Насколько я понял, Элаиза не желает мне зла, – я не отводил взгляда от аристократа. – Расскажите мне все про нее. Я должен понимать, что происходит, прежде чем давать обещания.

Аристократ подошел к окну и выглянул на улицу. Как будто искал глазами ее – немую девочку с красными глазами.

– Элаиза – это призрак, который является лишь избранным одаренным, – начал Аввакум Ионович. – Рано или поздно она предложит тебе заключить контракт. Души живых в обмен на души мертвых, – он посмотрел на монету, лежащую на столе.

– Я ведь могу и не согласиться…

– Можешь. Однако, я не знаю коллекционеров, которые отказались. Слишком большое искушение…

– Для чего вообще могут быть нужны души мертвых?

– Много вариантов, – аристократ открыл форточку и глубоко вдохнул свежего воздуха. – Способности умерших одаренных, их память – секреты, тайники, информация способная изменить все. Каждая такая монета – это чья-то жизнь. Целиком и полностью. А владение такой монетой – владение этой жизнью. Если, конечно, уметь пользоваться.

Похоже такие, как я умеют. Но у меня родовая способность. У Германна ее нет. Откуда у него тогда такой интерес?

– А вам зачем нужен этот призрак? – спросил я прямо.

– У каждого свои секреты, Костя, – ответил он. – Ты не лез в мои дела до сих пор и я предпочитаю, чтобы так и оставалось. Просто пообещай позвонить, когда девочка вернется, а я обещаю тебе новую жизнь…

Если Элаиза вернется, искушение заключить с ней контракт будет очень сильным. Но я не убийца. Но, с другой стороны, ради сестры готов на многое. Выбора нет. Нужно рассказать все аристократу. Если он поможет мне с Машкой, я пообещаю ему девчонку.

– Я не могу пообещать вам… – начал я.

Вместо вопроса, Аввакум Ионович лишь прищурился. Я продолжил:

– Вы слышали про мою сестру?

– Слышал, что она погибла.

– Дело в том…что это не совсем так. Одна из душ одаренных завладела ей. И, кажется, Элаиза это мой единственный шанс спасти сестру, – я не хотел, чтобы это звучало, как шантаж, поэтому тут же продолжил. – Но вы можете помочь мне освободить ее и тогда я обещаю сдать вам призрака. Как только девочка снова появится.

Я знал, что аристократ не откажется от предложения. Я вообще очень много открыл для себя в этот вечер. Старик так рьяно бежал сюда, что у меня закрадываются очень интересные мысли.

Он нанял меня в свое время потому, что я умен или потому, что с нашего первого знакомства знал, что я сын и наследник Льва Ракицкого? Что, если он с первого дня ждал, когда Элаиза придет ко мне, чтобы добраться до нее? Но в этой ситуации мне спасти Машку важнее, чем докопаться до правды. Денег заработаю, семья будет рядом, что еще мне нужно? Пускай аристократы продолжают играть в свои игры, а я пас.

– Почему ты просто не напишешь заявление в БРМП? – поинтересовался Аввакум Ионович.

– Та, что завладела ее телом, пообещала покончить с собой, вернее…с Машкой, если я буду преследовать ее. Ситуация сложная, сами понимаете. Поэтому мне нужна помощь.

Аристократ подвинул табуретку, на которую я вставал, чтобы закрыть ставни, а сам сел напротив меня на стул. Затем попросил рассказать все, что я знаю. Я рассказал. И имя настоящей одаренной и где она в данный момент находится. Всю историю.

– Эра Ангельская? – он помял свой подбородок. – Если я не ошибаюсь, родовая способность Ангельских – чтение мыслей. Это значит, что мы не можем обратиться к Коломийцам – тем, на кого сейчас работает твоя сестра, – с просьбой помочь. Если она прочитает мысли одного из них, то поставит нас в затруднительное положение.

– Тогда…что делать?

Аввакум Ионович пристально смотрел на меня, а сам в этот момент, кажется, был где-то далеко.

– В особняке Коломийцев сильная защита. Снаружи ее не снимешь. Нужен кто-то, кто сделает это изнутри. Скажем так, твоя сестра пока лучший кандидат на то, чтобы помочь нам проникнуть дом.

– А что, если… – мне в голову вдруг пришла идея. – Что, если я найду способ снять защиту? Вы поможете?

– Это серьезное дело, Константин. Если ты думаешь сам забраться туда с друзьями…

– Нет, – прервал я его. – У меня действительно есть одна идея. Расскажите мне как снять защиту, и я вам позвоню, как только буду готов.

Аристократ вновь посмотрел на меня своим взглядом. Мне кажется, он все больше и больше догадывается о том, что я – не совсем я. Но вопросов не задает. Элаиза нужна сильнее?

– Вот, – Аввакум Ионович вырвал лист из одной моей тетради, в которой некоторое время что-то рисовал. – Защищают дом вот такие обереги. В виде этих символов. Они висят у входных дверей. Внутри дома. Нужно разрушить их – сжечь, сломать, неважно. И тогда мои люди легко попадут внутрь.

Я взял лист в руки и взглянул на него.

– Это…что-то вроде соли, которую сыплют на порог, чтобы не прошли нечистые силы?

– Что-то вроде этого, – кивнул аристократ. – Освободи нам путь, и я обещаю сделать так, чтобы твоя сестра осталась целой и невредимой…

Пейджер на ремне Аввакума Ионовича пропищал. Он снял его, прочитал сообщение, хмыкнул себе под нос и вернул устройство на место.

Глава 9. Стрелка за школой

Уже на следующий день мне пришло сообщение на пейджер о том, что дело сделано. Клавдия Петровна стала одной из домработниц в особняке Коломийцев. Я тут же сообщил об этом Германну. Пообещал ему, что скину сообщение, когда обереги будут уничтожены. Он в ответ уверил меня, что уже завтра я увижу свою сестру. Если, конечно, бабуля сделает то, что нужно.

Весь следующий учебный день я ходил на нервах. То и понятно. Малейший косяк и я навсегда потеряю Машку. И ладно бы все зависело от меня. Так было бы легче. Но нет. Все что я мог сделать – это только надеяться, что ни Клавдия Петровна, ни люди Аввакума Ивановича не напортачат. Надеяться и ждать.

– Как у вас дела с Баконским?

Мы с Клаус и другими одноклассниками стояли в спортивном зале и разминались. Это был урок Боевых Искусств. Еще одно отличие от привычного мне мира. Деревянные мячи, бревна, маты и еще целая куча тренажеров и приспособлений для развития координации, ловкости, силы и других качеств, важных для сражения на кулаках, на мечах и другом оружии. Никакого тут футбола, снайпера и подобных прелестей, которые были в моем мире. Все по серьезному. Мы одаренные. У нас нет выбора. Как-то так.

– Не хочу разговаривать с этим дебилом, – отозвалась Клаус и сделала несколько наклонов в стороны.

– Первая ссора? – улыбнулся я и повторил движения за ней.

– Не утрируй, Ракицкий, – она сняла с распущенных рыжих волос резинку, собрала на затылке хвост и снова затянула. На этот раз туже. – Мы не семейная пара, чтобы называть это первой ссорой. И даже не встречаемся. Просто он дебил и все.

Баконский в это время разминался на другом конце зала в компании Солонина и новичка – Всеволода Яблоньского. Они о чем-то переговаривались и также, время от времени, бросали на нас с Жанной взгляды.

– Не буду спорить, – улыбнулся я. – Давно понятно, что лучше меня ты вряд ли кого-нибудь встретишь.

Клаус неестественно улыбнулась в ответ и принялась тянуться пальцами к носкам.

Прозвенел звонок. Из небольшой коморки вышел физрук. Вернее, теперь его называют просто – учитель. Сергей Вениаминович.

В мои девяностые он был любителем выпить и пропустить урок. В новой жизни он даже еще ни разу не опоздал. Парень лет тридцати с густой черной растительностью на лице и серьгами в ушах. Если бы он не был учителем Боевых Искусств, то вполне мог бы сойти за вокалиста какой-нибудь популярной рок-группы из двухтысячных.

– Всем по-по-по-о-о-строиться! По ро-росту! – сказал он.

Пить перестал, а вот заикаться нет. Иной раз столько времени уходит, чтобы он объяснил задание... Но уроки Боевых Искусств проходят по два подряд, поэтому чаще всего мы успеваем многое. Несмотря на некоторую задержку.

– Ладно, Клаус. Иди к своим, – я толкнул подругу. – Увидимся.

Жанна в ответ по-дружески ударила меня в плечо, а затем прошла в строй девочек.

– По ро-росту, я говорю, Иван! – окликнул учитель Вантуса. – У нас за каникулы кажется Баконский слегка прибавил. Теперь он пе-пе-пе-е-е-ред тобой должен стоять.

Вантус послушался и встал в самом центре.

Я со своим ростом всегда стоял третьим в строю. Самый длинный Князев Гера, за ним Солонин, потом я. Но до Князева, кажется, никто из нас не дотянет и через два года. Даже если он прямо сейчас вдруг закурит и перестанет расти. Если, конечно, верить в то, что курение все-таки замедляет рост.

– Мне хочется ве-ве-верить, что на каникулах вы поддерживали себя в форме, – сказал Сергей Вениаминович. – Сейчас и по-по-п-о-о-смотрим. Десять кругов! Побежали!

Все всегда начиналось как обычная физкультура. Мы бегали десять кругов, приседали и отжимались. А вот потом рассчитывались на первых и вторых, чтобы заняться уже более узконаправленными занятиями. Так произошло и сегодня.

– Первый!

– Второй!

– Первый! – очередь дошла до меня.

– Второй! – Ян Калачевский, стоящий следом, пустил возгласы дальше по ряду.

Учитель Боевых Искусств дождался, когда самая низкая девочка в нашем классе скажет «второй», откашлялся в кулак и продолжил:

– Сейчас каждый берет по ме…мечу и становится на спарринг. Первые, запомните тех, кто слева от вас. Вторые, посмотрите на первых – это ваши оппоненты на сегодня. В ко-о-о-нце уроков у нас будет командный бой. Первые против вторых.

Ян Калачевский посмотрел на меня. Он всегда оказывался моим партнёром, несмотря на все попытки его родителей ограничить наше общение. До восьмого класса мы были с ним одного роста, поэтому даже если на сантиметр обгоняли друг друга, все равно чаще всего выполняли задания в паре.

– Пойдем, – я махнул поляку и пошел за мечами.

Мы подошли к большой корзине и достали оттуда два деревянных меча. Это же сделали и другие парочки. Очень скоро все школьники стояли друг напротив друга и ждали команды.

– Сегодня м-м-мы будем отрабатывать защиту. Сперва защищаются первые, а вторые атакуют, а затем, по моей ко-ко-ко-о-о-манде, меняемся. Все готовы? Тогда приступайте!

Мы с Калачевским без единого слова принялись выполнять задание. Аристократ ловко парировал мои удары, не пропустив ни одного выпада. В отличие от меня. Когда настала моя очередь обороняться я, то и дело, получал по пальцам. Пропускал удары по плечам, шее, голове и другим частям тела. Было больно, но я терпел. Даже деревянным мечом прижигает – будь здоров!

Вообще одаренных с третьего класса учат держать в руках меч. А я начал только месяц назад. И, конечно, ничему еще толком не научился. Однако схватываю однозначно быстрее и лучше остальных. Думаю, что нагоню быстро и все-таки сдам экзамен по фехтованию в конце года.

– О-о-о-отлично! – похлопал учитель, когда мы закончили выполнять задание. – Вы д-о-о-олжны уделять работе с мечом больше времени. Ни одно оружие не сослужит в ближнем бою лучше сл-у-у-у-жбы, чем зачарованный клинок. Давайте еще раз! Повто-о-о-рение – мать учения.

Казалось бы, зачем может понадобиться навык владения мечом в мире, где существует ядерное оружие? Все просто. Как оказалось.

Глава 10. Потерянная VHS

– С дороги, Фунтик! – процедил Парфенов и посмотрел на меня глазами, внутри которых я, в очередной раз, увидел языки пламени.

– Я не отойду, – ответил я и тут же добавил: – Ты победил. Проваливай и наслаждайся победой. Ты же не знаешь кто из нас кому набьет морду, если теперь начнем драться мы? Самое время остановиться.

Кипяток некоторое время зло смотрел на меня. Взвешивал мои слова. Затем, видимо, решил, что я прав, сплюнул, взял свой портфель и пошел прочь. Антропов, прихватив свои шмотки, побежал следом.

– Ты в порядке? – я подошел к Яблоньскому, протянул руку и помог встать.

От всех этих Парфеновых смердит гнильем за версту. Но не помочь нуждающемуся не могу.

Я быстрым взглядом осмотрел аристократа с головы до ног. Вроде никаких смертельно опасных ран. Жить будет.

– Я закопаю этого урода… – прошипел Всеволод и еще жмурясь от слезоточивого газа посмотрел вслед уходящим отморозкам из нашего класса.

– Закопаешь, закопаешь, – поддакнул я. – Идти можешь?

Яблоньский попытался сделать шаг, но чуть не упал. Схватился за ствол рядом стоящего дерева и удержался на ногах. Снова потер глаза.

– Ни черта не вижу…

– Понятно, – я обернулся и нашел глазами свою подругу. – Клаус! Помоги мне!

Жанна подбежала ближе и спустила шарф с лица.

– Что нужно сделать? – спросила она, глядя большими глазами на избитого аристократа.

– Клади его правую руку себе за голову. Также как я, видишь? Всеволод, ты далеко живешь?

– На четвертом трамвае. До конечной. Там, в частном секторе, – ответил он.

– Хорошо. Жанна, поможешь мне довести его до дома?

– Поехали, – ответила она, даже не подумав.

Мы шли на остановку, когда кто-то окликнул мою подругу. Это был Баконский. Он догнал нас через несколько секунд и преградил дорогу.

– Ты куда? – спросил он, обращаясь к Клаус.

– Человеку помогаю, не видишь? – ответила она.

– Ты че, до сих пор на меня обижаешься?

Мы с Яблоньским закатили глаза. Стать невольными свидетелями этих разборок – ничего хорошего. Но из вежливости никто из нас не вмешивался. В конце концов ситуация у нас не экстренная, можем и подождать. Раз Клаус сама не спешит.

– Обижаюсь на тебя? – усмехнулась аристократка. – Сдался ты мне! Давай Баконский. Уйди с дороги. Не видишь – человеку плохо?

Баконский перевел взгляд на меня и свел брови.

– Это все из-за него, да? – зло прошипел он.

– Слушай, Альфред, – я вмешался, чтобы Клаус не пришлось отвечать. – Давай ты свои дела сердечные оставишь на потом. Сейчас мы Яблоньского домой доставим, а дальше разбирайтесь сколько влезет. Ну все. Нам пора. Трамвай идет! – я мотнул головой, и мы обошли бастарда, который больше не знал, что сказать и только краснел от злости.

Очень скоро мы сели в вагон «шестерки», доехали до конечной и подвели Яблоньского к его дому.

– Немаленький домишко! – восхитилась Клаус, осматривая особняк аристократа.

– Заходите, – предложил в ответ он. – Надо поговорить.

– Да мы наверное… – начал я, потому что больше всего ждал новостей от Клавдии Петровны.

Терпения уже не хватало на то, чтобы дождаться сообщения о том, что обереги сломаны и моя сестра вот-вот вернется в родные стены.

– Этот ублюдок ведь тебя тоже достал? – перебил меня Всеволод и посмотрел уставшим взглядом.

Я взглянул на него в ответ. Но молчал.

С одной стороны, Всеволод, а вернее Владлен, не самый приятный тип из всех, с кем мне доводилось встречаться. К тому же он тоже Парфенов. А иметь какие-то дела с аристократами из этого рода…все равно что валяться в грязи. С другой стороны, враг моего врага – мой друг. Яблоньский мог бы помочь мне решить проблему Кипятка раз и навсегда.

– Чаю нальешь? – спросил я.

– Конечно.

Яблоньский убрал с нас с Жанной руки и самостоятельно, довольно уверено, пошел к воротам. Видимо и боль прошла и зрение окончательно вернулось.

Еще через несколько минут мы разувались в просторной прихожей. Ремонт был дорогой, хоть уже и не свежий. Сразу видно, что когда-то тут жили люди, как это говорят… Первого сорта? Но времена процветания Яблоньских давно прошли. Теперь тут и там стоят банки с огурцами, кошачий лоток прямо посреди коридора, старые ковры, постеленные скорее для тепла, а не для антуража. В общем такой…некий «BMW» бизнес-класса, отданный в распоряжение деревенскому мужику, возящему в ней навоз.

– Никого нет дома, – Всеволод вошел в гостиную уже умытый и приведенный, более или менее, в порядок. – Чайник скоро закипит.

– Что ты хотел предложить? – я сразу перешел к делу и поставил на место один из томов под авторством Чехова, хранящихся в серванте.

Яблоньский бросил взгляд на Клаус, как будто сомневаясь говорить при ней или нет, но все же решился.

– У нас с тобой есть один общий враг. Я предлагаю избавиться от него. Вместе, – прямо сказал он.

Клаус читала какой-то журнал, который до этого лежал на журнальном столике и делала вид, что вообще не слушает, о чем мы говорим.

– Смотря что ты подразумеваешь под словом избавиться… – ответил я. – Убивать или причинять какой-то вред десятилетнему мальчишке, я не намерен. Скажу больше, я сделаю все, чтобы предотвратить это, если только узнаю…

Яблоньский нахмурился и бросил на меня злой взгляд.

– Зачем тогда ты вообще согласился говорить на эту тему, если защищаешь гребанного ублюдка? – выпалил он.

– Полегче… – остановил я аристократа. – Я сказал, что не позволю причинить ему вред, но не говорил, что не хочу проучить.

– Проучить? И при этом не причинить вред? – лицо хозяина дома скривилось.

– У меня уже есть план, – пощелкал пальцами я. – Но с твоей помощью воплотить его будет легче…

Свист донесся с кухни и заставил Яблоньского спохватиться, чтобы убежать за заварочным чайником и чашками. Он вернулся через пару минут, держа в руках все необходимое для чаепития.

– Не хочу чаю, – отозвалась Клаус. – Есть что-нибудь холодное?