Каторга

Глава 1.

К своим неполным двадцати двум годам лейтенант императорских военно-космических сил Никита Щербаков еще не успел толком познать всей паскудности неписанных законов человечьей стаи, а лишь столкнулся с надводной частью огроменной глыбы, состоящей из людских пороков и низменных инстинктов. Впрочем, и этой толики хватило, чтобы некогда неисправимый романтик превратился в воинствующего мизантропа.

В столь стремительной трансформации, постигшей неподготовленного к взрослой жизни юношу, виновата, как всегда, оказалась женщина. Точнее говоря, девушка. Но девушка – далеко не простая, а золотая: из той самой пресловутой золотой молодежи.

Белокурая прелестница, завладевшая разумом юного офицера, величалась дивным именем Варенька и приходилась любимой дочерью капитану первого ранга Алексею Орлову, носившему также титул графа Денебола.

Титул сей был пожалован ее блистательному отцу самим государем императором Дмитрием Четвертым. За немалые заслуги пред Империей и как герою последней Галактической войны – покорителю системы Денебола, взявшему на себя тяжкий труд – обеспечить колонизацию этой звездной системы.

Для данной цели высочайшим повелением под начало графа вверялась группировка космических кораблей во главе с тяжелым ракетным крейсером «Крым», на борту которого разместился штаб и личная резиденция командующего. И видимо так было угодно судьбе, что именно на этот флагман для прохождения дальнейшей службы прибыл вчерашний выпускник Императорской Академии ВКС лейтенант Щербаков. Прибыл, дабы следуя давней семейной традиции, не щадя живота своего, честью и правдой послужить России – Матушке, не забывая при всем при этом и карьеру делать: ведь плох тот солдат, что не желает генералом стать. Но, увы, честолюбивым планам не суждено было осуществиться в полной мере, ибо случайная встреча с Варенькой Орловой, имеющей неосторожность кокетливо улыбнуться вновь прибывшему офицеру, круто изменила дальнейшую жизнь юноши. И вместо того, чтобы с головой уйти в дела службы государевой, Никита с головой погрузился в омут неразделенной всепоглощающей любви, пополнив многочисленные ряды тайных и явных воздыхателей светской красавицы.

Капитанская дочка не могла не заметить вожделенных взглядов безусого юнца и совсем нежданно проявила к нему снисхождение, благосклонно разрешив волочиться за собой. Впрочем, сказать «совсем нежданно» в данном случае было бы не очень корректно, ибо молодой человек кроме привлекательной внешности и хоть не высокого, но достаточно рельефного тела имел один крайне полезный в делах обольщения талант – он недурно пел под гитару. Причем знал много песен старинных русских бардов, коих изучал еще в академии, случайно нарвавшись во всемирной сети на сайт, где были выложены сотни песен и баллад конца двадцатого века.

Варвара Алексеевна, как, оказалось, тоже любила музицировать и частенько устраивала у себя в апартаментах музыкальные вечера, где просто божественно исполняла романсы, под аккомпанемент электронного клавесина. На одну из таких посиделок Никита пришел со своей акустической гитарой и, пронзительно глядя в зеленые глаза девушки, запел:

Мой друг – художник и поэт,

В дождливый вечер на стекле,

Мою любовь нарисовал,

Открыв мне чудо на земле…

Песня была исполнена с необыкновенным душевным надрывом и произвела небывалый успех. Малышу Ники аплодировали даже старые боевые офицеры. А капитанская дочка, оказавшись достаточно чувственной натурой, чуть не пустила слезу. И с того дня разрешила лейтенанту находиться подле себя. Но при всем при этом из толпы поклонников ничем не выделяла.

Варвара Алексеевна вообще никого из своих ухажеров не выделяла и могла позволить себе ни к чему не обязывающий безобидный флирт с любым из них. Тем не менее, страстная натура, видимо доставшаяся девушке от ее славного родителя, исподволь, пренебрегая правилами приличия, искала себе партнера, коим, в конце концов, явился довольно неприятный дворянин по имени Серж Арно, служивший на крейсере в чине штабс-капитана.

Если прибегать к языку любимых юношей старинных бардов, то о таких пронырах можно было сказать: «Вы дарите щедро кипящую ртуть. И всюду вас любят и всюду вас ищут». Во всяком случае, почему-то именно эта фраза ассоциировалась у Никиты с мачоподобным образом штабс-капитана, который пользовался скандальной известностью у мужской части офицерского корпуса, но имел, как ни странно, успех у слабой половины человечества, чем частенько любил прихвастнуть. И следует отметить не без основания, ибо щегольское беспутство и смазливая внешность бретера привлекали к нему женщин из разных слоев общества.

Дочь командующего, как казалось юноше, тоже попалась в сети бесстыдного донжуана, и он даже имел наглость отпускать в сторону Вареньки недвусмысленные намеки, явно затрагивающие ее девичью честь.

Как-то в офицерском собрании этот изрядно подвыпивший хвастун принялся бахвалиться перед Никитой своими амурными похождениями, утверждая, что уже чуть ли не месяц беспрепятственно обладает телом капитанской дочки. Три хлестких пощечины тут же немного отрезвили охамевшего до крайности прелюбодея, не преминувшего пустить в ход кулаки. Завязалась драка, коей, впрочем, не суждено было завершиться, ибо драчунов быстро разняли.

Требовать немедленной сатисфакции ввиду не совсем трезвого состояния Сержа Никите не позволила лейтенантская честь. Хотя многие сочувствующие офицеры советовали воспользоваться ситуацией, ибо знали Арно как искусного дуэлянта. Но молодой человек посчитал, что победа, добытая таким путем, не станет бесспорной, а посему поединок перенесли на следующий день

Сошлись на нижней палубе крейсера в огромном зоосаде под сенью диковинных, неизвестных Никите деревьев, по которым, кроме пернатой разноголосой братии, скакали белки, бурундуки и тому подобная живность.

Дрались на шпагах. Никаких бластеров, плазменных излучателей, импульсных пистолетов, не говоря уже о таких атавизмах, как пороховое оружие. Только шпаги. А еще чистые накрахмаленные сорочки с кружевными манжетами, высокие ботфорты поверх обтягивающих лосин, да широкие тугие пояса из красного бархата. Все как у далеких предков живших веков этак двенадцать тому назад.

Немногословные секунданты осмотрели оружие дуэлянтов. Для проформы предложили разойтись миром. Презрительная ухмылка Сержа и упрямый жест малыша Ники дали понять, что никакого примирения быть не может. Соперники просто рвались в бой и когда, наконец, с формальностями было покончено, бросились друг на друга с яростью характерной диким животным.

Лейтенант испытывал неимоверное возбуждение, в первую очередь, от мысли о созерцании их поединка Варварой Алексеевной откуда-нибудь с верхних террас зоосада. Увы, капитанская дочь пока еще находилась в полном неведении происходящей дуэли, невольным виновником каковой она явилась. Зато о поединке прекрасно был осведомлен начальник тайного отдела крейсера Семен Проскурин, наблюдавший бой сразу на нескольких мониторах, куда, в свою очередь, передавала картинку добрая дюжина скрытых в саду камер.

Но господин Проскурин так и не смог найти какого-либо удобного для обзора ракурса, ибо молодой лейтенант пребывал в постоянном движении, кружил подле своего недруга, проявляя при этом просто кошачью изворотливость. Серж слыл многоопытным мастером клинка, тем не менее, с величайшим трудом отбивался от более гибкого и ловкого противника, который, вдобавок ко всему, применял непонятную тактику боя, успевая отбивать смертельные выпады своего визави. Такая нелепица начала выводить Сержа из себя. Разъяренный тем, что так и не удается справиться со слюнявым юнцом, он разгорячился и начал делать ошибки. Никита хоть и не являлся записным дуэлянтом, но имел преимущество другого рода – он был более вынослив. Сей факт объяснялся тем, что сила тяжести его родной планеты Кулой в два раза превышала искусственное гравитационное поле крейсера. Посему молодой человек ускорил свои передвижения, при этом дразнил, выманивал уже изрядно уставшего соперника. Взбешенный капитан перешел в атаку и сделал выпад, но юноша, каким-то непостижимым образом, сумел проскользнуть под его рукой, успевая насквозь пронзить широкую грудь Сержа.

Прославленный рубака припал на одно колено, а затем медленно повалился навзничь. Перед тем как забыться, скрипя, то ли от боли, то ли от злости, зубами сумел достать чистый платок с вышитым вязью вензелем В.О. и приложить его к ране.

Дуэль завершилась полным триумфом молодого лейтенанта и осталась, пожалуй, единственным ярким воспоминанием в его пока еще не особо продолжительной жизни. Это была настоящая победа, которой мог похвастаться не всякий юноша его возраста.

Увы, дальнейшие события сложились совсем безрадостно, ибо дело получило огласку. В связи с чем граф Орлов отправил свою легкомысленную дочь ко двору, где принявший участие в ее судьбе государь быстро выдал раскрасавицу замуж за какого-то родовитого иноземца. Серж немного подлечился в корабельном госпитале и был комиссован по состоянию непригодности к дальнейшей службе, хотя на вид казался абсолютно здоровым и просто излучал энергию, напоминая быка – производителя. Ну а главный герой недавней дуэли получил направление к новому месту службы, естественно располагавшемуся у черта на куличках, а именно в Солнечной системе на международной орбитальной станции, куда лейтенант Щербаков прибыл на звездолете, доставляющем снабжение, спустя четыре месяца после поединка.

Станция та называлась «Медуза», ибо действительно напоминала таковую своими формами и также плавно, не торопясь, плыла вокруг планеты Земля.

Колыбель человечества к тому времени представляла собой непригодную для жизни зараженную помойку, образовавшуюся в следствии Первой Галактической войны и интересовала благодарных потомков лишь как вселенская каторга, куда ссылали на пожизненное обитание самых отъявленных негодяев и преступников со всех уголков известного космического пространства. А «Медузе» в этой каторге отводилось место пересылочной базы, наделенной наблюдательными функциями.

Стоит ли говорить, что служивший на этой богом забытой пересылке контингент состоял в основе своей из неудачников и людей немного не от мира сего. Во всяком случае, такое впечатление возникло у Никиты, когда по прибытии он явился на доклад к начальнику станции полковнику Крикси – неопрятному лысеющему человеку с расстегнутым нараспашку камзолом, отчего всеобщему обозрению был представлен просто неприлично – круглый живот, обтянутый засаленной майкой.

– Что это еще за Империя такая – Российская? – Полковник нацепил на крупный мясистый нос нелепые старинные очки и погрузился в чтение сопроводительных бумаг своего нового подчиненного. – Еще одно государство – однодневка?

– Попрошу вас, сударь! – Никита просто негодовал. – В состав империи входит две звездные системы и третья колонизируется в настоящий момент.

– Да что вы говорите! Целых две системы! Ай-яй-ая-яй! А я и не слышал! Стыд – то, какой! – Крикси выкатился из-за письменного стола и, вооружившись маленьким, напоминающим брелок, пультом дистанционного управления, засеменил в сторону огромной электронной карты, что занимала почти всю противоположную от иллюминатора переборку. – А третья уже колонизируется, говорите! Ну-кась, ну-кась! Карты нашего рукава галактики буквально на днях обновлялись… В секторе Волопаса, говорите?

– Да, именно там. Но я ничего не говорил о секторе.

– Ага, нашел. И вправду есть такая – Российская Галактическая Империя. – Крикси, казалось, уже забыл о существовании вновь прибывшего офицера и полностью углубился в изучении карты звездного неба, обновления для которой недавно доставил транспорт, перевозивший каторжан. – А тут – по соседству с вами, я гляжу, какая-то Межгалактическая Республика Тайвань.

– Ее уже там нет – китайцы под себя подмяли. – Сообщил Никита.

– Вполне возможно, что и нет,– согласился полковник, продолжая шарить по виртуальной вселенной близоруким взглядом, при этом, не глядя жал на брелок-пульт, быстро выбирая нужную картинку. – Транспорт, карты апгрейдивший, с Альдебарана пришел, так что о вашем секторе никакой информации не имел… Впрочем не только о вашем…Да-с! Так и живем в полном неведении о реальном положении вещей во Вселенной.

– Реальное положение вещей разве что господь бог может ведать, – вдруг ляпнул Никита, сразу устыдившись своей несдержанности.

Крикси внезапно оставил свое, по всему видать, любимое занятие и с нескрываемым интересом обратил взор в сторону юноши.

– Согласен с вами, молодой человек! А посему предлагаю оставить ненужные изыскания и сразу перейти к делу. – Полковник проворно застегнул камзол

– Итак, лейтенант! Вы здесь очутились по трем причинам. – Крикси вскинул вверх правую руку, показав три пальца, после чего, стал мерить шагами свой довольно просторный кабинет.

– Первая причина заключается в том, что ваша страна подписала международную конвенцию по реабилитации Земли. – Безымянный палец на выставленной руке загнулся, осталось два.

– Вы свободно владеете языком межгалактического общения – и это вторая причина, по которой вы попали на станцию. – Загнулся еще один палец, отчего образовался совсем неприличный жест.

– Ну и, наконец, третья, и главная причина – Полковник сделала паузу и внимательно посмотрел на Никиту поверх очков. – Вы чем-то не угодили начальству, или, возможно, перешли дорогу какому-нибудь влиятельному лицу, хотя вполне допускаю и банальный навет. Тем не менее, пытать вас не буду, не любопытен, знаете ли. Хочу лишь предупредить о своей нетерпимости к нарушителям уставов воинской службы, на вверенном мне объекте и требую от всех своих подчиненных их беспрекословного выполнения. В противном случае – наказание. Сами знаете какое.

– Извините, сударь – не знаю.

– Ах, вы не знаете? Так я вам скажу. Нарушители дисциплины отправляются на поверхность Земли, на пожизненную каторгу, что и случилось с вашим предшественником. – Полковник ткнул указательным пальцем в сторону своего собеседника. – И прекратите называть меня сударь. Что за анахронизмы вы себе позволяете? В войсках принято соблюдать субординацию. Вы вообще знаете, что такое субординация?

– Так точно, господин полковник.– Никита встал по стойке смирно. – Виноват, господин полковник.

– Так-то лучше, – проворчал Крикси. – А теперь идите, устраивайтесь на новом месте и штудируйте уставы. Даю вам на все про все три дня. В четверг приму зачет по караульной и строевой службам, а также дисциплинарный устав спрошу. Поэтому потрудитесь выучить.

– Смею заметить, что кроме упомянутых вами уставов еще существует кодекс чести русского офицера, – упрямо проговорил юноша.

– Могу вас успокоить – кодекс офицерской чести никто не вправе отменить, если конечно он не противоречит уставам.– Крикси махнул рукой, давая понять, что аудиенция окончена.

Никита коротко кивнул и вышел прочь, сразу попав под опеку вестового, который пригласил лейтенанта пройти в жилой отсек станции, где располагалась его каюта.

Осмотрев свое новое жилище, представляющее собой небольшой пенал, обставленный скудной мебелью, молодой человек впал в уныние от мысли, что, по сути дела, очутился в самой настоящей неволе. И неизвестно где еще лучше влачить свое существование – в замкнутых стесненных условиях орбитальной станции или на просторах зараженной планеты.

Так у Никиты первый раз появилась мысль о схождении на Землю, которая конечно испугала, но почему-то не показалась уж столь бредовой..

Глава 2.

В доступной человечеству вселенной нашлось немало миров, где имела место быть биологическая жизнь, возникшая благодаря их уникальным природным условиям.

Планета Зея как раз относилась к таковым и до колонизации была заселена племенами сильно отстающих в развитии гуманоидов. К сожалению, местным аборигенам пришлось переселиться в резервации за хорошо охраняемый Периметр, дабы не мешать человеческой экспансии, которая затронула не только их родную планету, а и ее безжизненную, но богатую залежами соседку Геру. Именно благодаря редкостным природным ресурсам на Гере находился основной промышленный потенциал всей звездной системы Кастор. Зея же обладала довольно мягким климатом и являлась курортной зоной – тихим, уютным уголком Вселенной, находящимся под патронажем короля Британской Звездной Империи.

Городок Тилсбери раскинулся в сейсмически устойчивой зоне этой планеты и служил резиденцией герцога Зейского. Кроме того, он славился своими целебными источниками, благодаря чему стал паломничеством всякого рода больных, предпочитающих лазерному скальпелю хирурга лечение чудодейственными водами.

Именно этот город выбрал в качестве безмятежного пристанища космический бродяга Вильям Бартон, однажды осознавший, что к пятидесяти семи годам уже полностью удовлетворил некогда томившую его жажду приключений, и настало время заняться серьезно пошатнувшимся здоровьем, подлечить застаревшие раны.

Так случилась, что жизнь солдата удачи, прошедшего последнюю Галактическую войну и принимавшего участие в добром десятке локальных конфликтах, принесла некоторые дивиденды, позволившие купить небольшой домик в Тилсбери, разбить сад и копаться в земле, занимаясь разведением цветов.

Бартон прожил почти половину отведенных ему среднестатистических лет и представлял собой еще весьма привлекательного мужчину. Он был высок, крепок и смугл. Из-под седых бровей смотрели спокойные, но пронизывающие глаза, удивительно синие для такого смуглого лица. Бартон по привычке носил короткую армейскую прическу и предпочитал неброские скромные одежды, но на его костюмах всегда лежал некий отпечаток изящества, говоривший о хорошем вкусе. Весь его облик совсем ни вязался с новоиспеченным образом добродушного цветочника Билли, славившегося на всю округу тем, что мог запросто подарить редчайшие, баснословно дорогие орхидеи с планеты Гарпий какой-нибудь невзрачной девчушке, спешащей на выпускной бал.

Скажи кому из бывших сослуживцев, что их боевой товарищ – безжалостный наемник майор Билл Бартон разводит цветы – не поверят. Самому порой верилось с трудом. Но жизнь тем и замечательна, что всегда дает шанс начать все заново, лишь бы воля на то имелась. Всепобеждающая воля, способная заставить переоценить прошлое, осознать его нелепость и, в конце концов, найти новый смысл. Для Бартона он заключался в том, что можно было просто сидеть теплыми летними вечерами в своем саду, источавшим ни с чем не сравнимые ароматы, неспешно покуривать трубку, смотреть на далекие звезды и наслаждаться одиночеством, которое казалось таким упоительным по сравнению с давно надоевшей людской суетой.

Как долго мог разводить цветы отставной майор спецназа – сказать было сложно. Возможно пару – тройку лет, а возможно и до самой смерти, если, конечно, абстрагироваться от прошлой жизни, в которой он уже успел оставить след в виде довольно привлекательной дочки, вздумавшей разыскать своего папу. Причем, разыскать не для того, чтобы расплакаться и пустить слюни на широком плече найденного отца, а для того, чтобы высказать все, что наболело за двадцать шесть лет одинокой жизни человека, никогда не знавшего родительской ласки и поддержки.

– Ничтожество. – Такое емкое обращение услышал однажды в свой адрес копающийся в саду цветочник Билли из уст симпатичной молодой девушки, облаченной в незнакомую форму лейтенанта каких-то вооруженных сил. Услышал и не поверил своим ушам.

– Пардон, мадемуазель? – Бартон от неожиданности заговорил на французском, но потом все же одумался. – Извините, я не понял, что вы сказали.

– Да все ты прекрасно понял, старый похотливый козел. – Девушка скорчила презрительную гримасу и направилась прочь от изгороди, за которой пребывал в некой растерянности ее найденный по ДН коду отец.

Вильям не был тугодумом, но тут немного притормозил, взвешивая свои дальнейшие действия. Одно дело, если бы его оскорбил какой-нибудь больной на голову самоубийца мужского пола. Тогда дело ясное – в лучшем случае свернутая на бок челюсть и поломанные ребра, в худшем – оторванная та самая больная голова. Но тут совсем безобидное создание, при одном взгляде на которое узнаешь довольно знакомые черты. И где же такие черты мог наблюдать старина Бартон? Уп-с! Никак в зеркале? Вильям забыл, когда в последний раз у него так часто стучало сердце. Возможно, что и никогда.

Между тем девушка неспешно удалялась грациозной походкой львицы, только что разорвавшей на куски своего давнего врага. Вильям, наконец, вышел из ступора и в несколько прыжков настиг ее, резко развернув лицом к себе.

– Мисс, вас когда-либо учили хорошим манерам? – Казалось, взгляд Бартона подобно рентгену просвечивал свою собеседницу насквозь.

– Меня некому было учить: мать умерла при родах, а отец оказался мартовским котом. – Девушка попыталась освободиться от неожиданно цепкой хватки настигшего ее жалкого цветочника, но это ей не удалось, что вызвало некое недоумение у лейтенанта подразделения именующего себя «Русские Амазонки», во всяком случае, именно такой вензель красовался на правом плече ее униформы.

– А может, ваш отец просто не знал о том, что у него родилась дочь?

– Очень популярная отговорка. Сунул, вынул и ушел, а то, что от этого дети бывают, как-то запамятовал. Да?

– Извините, мисс! Но на данный момент существует десятки методов, позволяющие женщине избавиться от нежелательной беременности

– А если беременность была желательна? – Негодующий взгляд голубых глаз просто обезоруживал. – Если эта женщина хотела заиметь ребенка от тебя?

– Я не мог ей этого запретить, даже если бы знал о намерении Светланы рожать. – Билл прекрасно помнил свою тогдашнюю подругу, с которой у него был непродолжительный, но довольно бурный роман на Селенге, где Бартон воевал вместе русскими, помогая «освобождать» планету от чужих.

– Пусти меня. – Девушка, наконец, высвободилась из расслабившейся клешни своего на удивление сильного отца и, даже не попрощавшись, направилась прочь, оставляя обескураженного Бартона в одиночестве, которое с этого момента уже не казалось столь упоительным, ибо отставной майор в одночасье потерял душевный покой.

Все последующие дни после роковой встречи цветочник Билли находился в весьма возбужденном состоянии и уже не мог безмятежно сидеть у себя в саду и пялиться на звезды. Он также не мог спать, есть, копаться в земле. Иными словами Вильям впал в глубокую депрессию и не находил из нее выхода, пока однажды не покинул не имевший связи с внешним миром дом, направив свои стопы в близлежащую таверну «У Дикого Циклопа».

Таверна та была выполнена в стиле земных кабаков 17-го века и пользовалась как у местных жителей, так и у отдыхающих весьма широкой популярностью, привлекая непередаваемым старинным колоритом.

Здесь время скакнуло на двенадцать веков назад. Никакого электричества, только свечи и факелы освещали украшенные старинными военными атрибутами бревенчатые стены таверны. Вдоль стен были расставлены широкие дубовые столы, а между ними, под беспрерывный гул голосов, перекликающийся с нытьем волынки, сновали вездесущие жрицы любви.

За широкой барной стойкой возвышался хозяин таверны – здоровенный одноглазый детина по прозвищу Дикий Циклоп, в коем сразу угадывалась родственная душа.

«Веселый Роджер» на предплечье трактирщика дал гостю недвусмысленно определить прежний род занятий его обладателя. Для Циклопа тоже не осталась тайной военная выправка и хваткий взгляд Бартона. Вильям присел напротив, без обиняков продемонстрировавшего татуировку спецподразделения «Саламандры». После чего трактирщик молча достал бутылку рома и две достаточно емкие стопки.

Выпили по одной и, не сговариваясь, принялись набивать трубки, каждый своим табаком. Когда уже пустили первый дым, Бартон, наконец, нарушил молчание, протягивая ладонь для рукопожатия:

– Билл.

– Сэм. – Циклоп тоже расправил свой кулак размером с голову годовалого ребенка.

– Не мог бы ты, дружище Сэм, просветить меня о реальном положении дел на планете и подсказать, откуда взялось подразделение такое, что Русскими Амазонками называется?

– В замок Тилсбери вернулся герцог Чарльз Зейский вместе со своей новой русской женой Барбарой, – пробасил Циклоп, разливая ром по стопкам. – По такому случаю на планете объявлены всякого рода торжества.

Чокнулись и выпили за молодоженов, после чего трактирщик продолжил:

– В качестве приданого герцог получил от российского монарха два новейших космических фрегата, которые в настоящий момент пришлюзованы к орбитальным докам Геры и роту спецназа «Русские Амазонки», призванную охранять его красавицу жену.

Какое-то время молча курили, пока отставной майор не выдавил из себя фразу, произнесенную в крайней задумчивости:

– Не к добру это все!

– Согласен – не к добру. – Циклоп разлил по третьей. – За тех, кто в Космосе.

– За тех, кто в Космосе, – эхом повторил Бартон и выпил до дна. .

Глава 3.

Король Вильгельм Седьмой получил прозвище Дезинтегратор, за то, что в самом начале своего правления наделил себя исполнительными полномочиями и вышел из состава Галактического Евросоюза. После чего провозгласил систему Хезе с ее тремя высокоразвитыми планетами Британской Звездной Империей. Дурной пример оказался заразителен и, основанный еще на старушке Земле, Евросоюз рассыпался, как карточный домик.

В мутной воде распада, сопровождаемого взаимными обвинениями и угрозами, Вильгельму удалось выловить несколько золотых рыбешек, присоединив к себе еще парочку систем. Правда, с рук это ему не сошло, ибо сразу пришлось воевать, отстаивая свои новые рубежи. Благодаря этому Дезинтегратор вошел в историю не только как мудрый политик, но и как великий полководец. Помимо всего, при нем велась целевая колониальная политика, отчего империя росла как на дрожжах.

В общем, всем был хорош король Вильгельм, вот только прямых наследников не оставил. А посему после его смерти добрый десяток знатных лордов заявили о своем праве на престол великой галактической державы. И это не смотря на то, что на смертном одре Дезинтегратор объявил своего приемника, коим оказался его незаконнорожденный сын Ричард, правда, не обладающий даже званием пэра. Сей вопиющий факт явился причиной политических баталий в палате лордов и в палате общин, хотя последних никто даже не спрашивал.

Пока в метрополии выясняли отношения, да спорили о генеалогическом праве на престол, герцог Зейский провозгласил себя королем звездной системы Кастор и объявил о выходе его державы из состава Британской Империи.

Базирующиеся в системе вооруженные силы на фоне всеобщего подъема, вызванного грамотно построенной пропагандисткой компанией, присягнули на верность своему новому королю и были приведены в состояние постоянной боевой готовности, ожидая вторжения извне.

Два космических русских фрегата «Задира» и «Забияка», находящиеся в найме у герцога, отправились на боевое дежурство в точку выхода из гипертоннеля, связывающего Кастор с метрополией, которая, сразу после объявления независимости в одностороннем порядке заблокировала канал межпространственной связи. И теперь, когда Барбару Зейскую спрашивали, что же сейчас творится в системе Хезе, она отвечала по-русски: «Хе Зе», чем приводила в замешательство своих собеседников.

Новоиспеченная королева не отличалась приветливостью. На это у нее имелось достаточно причин, о которых прекрасно была осведомлена майор Алина Чащина, командир подразделения «Русские Амазонки», призванного исполнять роль телохранителей при высокой особе. Хотя сама особа иначе как надсмотрщицами своих ангелов-хранителей не называла. Алина, носившая позывной Багира не обижалась, ибо знала о нелегкой судьбе Вари Орловой, насильно выданной замуж за человека, что годился ей в отцы и имел, к тому же, нетрадиционную ориентацию. Сочувствовала, конечно, по-своему, по-женски, но никаких эмоций не проявляла, ибо имела строгие инструкции от своего руководства – Варвара обязана принести потомство от герцога и не от кого боле. Задача трудная, но вполне выполнимая. Посему даже намека на присутствие рядом с ней постороннего мужчины быть не должно, несмотря на слабость миледи к смазливым красавчикам мачоподобного типа.

Алина была из тех женщин, о которых далекие предки говорили – коня на скаку остановит, в горящую избу войдет. И к своему весьма щекотливому заданию отнеслась со всей серьезностью. Сразу по прибытию на Зею, она не двусмысленно дала понять придворным плейбоям и щеголям о необходимости держаться от герцогини подальше. Но, как и следовало ожидать, мало кто внял ее предупреждению. Спохватились лишь тогда, когда начали происходить несчастные случаи с молодыми людьми, заслужившими благосклонность русской красавицы. Первый Фома неверующий, как-то удачно поймал головой падающий с крыши увесистый булыжник, когда полз по водосточной трубе в покои герцогини. Другому, возомнившему себя Казановой, неудачнику плеснула в лицо стакан кислоты якобы обманутая им девушка, которую почему-то так и не нашли. Еще один местный альфонс получил приглашение, но весьма странно ошибся дверью и был тяжело ранен из лазерного излучателя в самое уязвимое для мужчины место.

Трех несчастных случаев хватило, чтобы местные ловеласы задумались о серьезности намерений Багиры и начали обходить герцогиню стороной. Привыкшая блистать Варя осталась без должного мужского внимания, отчего пришла в неописуемую ярость.

– Я ненавижу тебя, старая ведьма, – кричала в сердцах герцогиня, прознав о вопиющих фактах вмешательства в личную жизнь.

– Вы мне льстите, сударыня, – спокойно отвечала Багира. – Ведь я старше вас всего на восемь лет.

– Ты мешаешь мне жить!– не унималась Варвара. – Ты не женщина, ты кошка, черная кошка, гуляющая сама по се6е!

– Нужен наследник, герцогиня, принесите наследника, и я закрою свои кошачьи глаза на ваши маленькие шалости.

– Наследник, говоришь! Для того чтобы зачать наследника – необходим, по крайней мере, еще и мужчина.

– У вас есть мужчина – это ваш муж.

– Мой муж, будучи лицом заинтересованным, естественно приходит ко мне в подходящие для зачатия дни. Но приходит он не один, а вместе со своим фаворитом Лесли, которого я просто не могу терпеть в своей постели. А без Лесли детородный орган герцога, увы, к зачатию никоим образом не готов. Ты понимаешь, до какой низости я должна опускаться, чтобы, наконец, забеременеть. – Последние слова Варвара говорила уже сквозь слезы и Алина, сама того не ожидая, поддалась порыву, по-дружески подставив герцогине свое плечо, куда та не преминула уткнуться, разразившись просто истерическим плачем.

– Послушай моего совета, девочка! – спокойно произнесла Багира. – Сходи в виртуал, найди там парочку двухметровых негров с инструментами подобающих размеров и пусть они тебя оттянут, как следует. А я пока займусь проблемой зачатия.

– Мне не нравятся негры, и я ни разу не была в виртуальном мире, – продолжала всхлипывать Варя. – Я не знаю где там кого искать.

– Ничего, разберешься. Было бы желание. – С этими словами Багира отстранилась от герцогини и направилась на поиски придворного доктора, которого быстро отыскала в одном из залов замка, где происходил какой-то фуршет.

Доктор Анри, невысокий худощавый тип с вытянутым лицом, оправленным в светлое облако кудрявых волос, уже находился навеселе и рассказывал похабные да к тому же бородатые анекдоты двум молодым бездельникам, что, похоже, состояли на военной службе у герцога. При появлении Багиры бездельники пустили слюни, глядя на ее грациозную походку, а доктор расплылся в приветственной улыбке и попытался представить своих собеседников, но женщина, по всей видимости, плевать на них хотела. Зато Анри ее явно интересовал. Багире стоило лишь сделать приглашающий жест, чтобы доктор без промедлений последовал за ней в один из укромных уголков замка, где был весьма грубо прижат к стене и ощутил довольно неприятное давление на горло.

– Как поживает ваш друг виконт Ренуар? – спросила Багира, сощурив свои раскосые карие глаза, отчего еще больше стала напоминать пантеру.

– С чего это вы взяли, что виконт мне друг. – Анри попытался высвободиться, но женщина усилила хватку, давая понять, что дергаться не стоит.

– Я слышала – ему плеснули в лицо кислотой. – Багира пропустила мимо ушей последнюю фразу доктора. – И теперь его ждет довольно сложная пластика. А зрение, говорят, уже не вернуть.

– На что вы собственно намекаете? – засуетился доктор.

– Я ни на что не намекаю, я просто советую вам выполнить мое указание.

– Вы не в праве мне указывать.

– Вправе, если дело касается чести моей хозяйки.

– При чем здесь честь вашей хозяйки, черт подери!

– Притом, что ваш извращенец герцог никак не может заделать ей ребенка.

– Это не мое дело.

– Ошибаетесь дорогой доктор. Это именно ваше дело. И если вы не поможете герцогине зачать наследника, вы меня сильно разочаруете. Так же сильно, как меня разочаровал виконт Ренуар, вознамерившийся обесчестить добропорядочную миледи Барбару.

– Как вы себе это все представляете? – Анри казался совсем сбитым с толку. – Как я могу помочь зачать наследника?

– Нужно семя герцога. Вы введете его, когда наступит овуляция.

– А как мне добыть это семя?

– Вам просто нужно поработать языком. Я имею в виду в переносном смысле. Объясните все герцогу. Уверена – он не откажет.

– Хорошо, я постараюсь, – проворчал доктор, высвобождаясь из совсем не дружеских объятий Багиры, которая, проводив резво удаляющегося Анри, ощутила присутствие постороннего человека.

– Кельвин О'Нилл! Сторожевой пес его высочества! Я знаю, вы здесь! – Улыбнулась женщина.

– Воистину у кошек имеется шестое чувство! – Насмешливый голос начальника дворцовой стражи прозвучал откуда-то сзади. И вскоре перед Багирой предстал его обладатель – высокий жилистый мужчина с аккуратно уложенной шевелюрой седых волос.

– Вы не сильно натерли уши, подслушивая нашу с доктором приятельскую беседу?

– Если, по-вашему, эта беседа, была приятельской, то мы с вами просто обязаны заключить друг друга в объятия.

– Обойдетесь.

– Теперь насчет ушей. – Кельвин продолжал улыбаться, глядя прямо в раскосые глаза Багиры. – Кому как не вам знать, что замок просто нашпигован всякого рода следящей аппаратурой. И я в любое время могу прослушать ваш разговор.

– Надеюсь, у вас все же хватило благородства оградить женскую половину замка от своих шпионских штучек.

– Позвольте напомнить, мисс Чащина – я дворянин и офицер. – О'Нилл стер улыбку с лица и смотрел вполне серьезно. – К тому же вы наверняка проверили женскую часть на предмет жучков и другой электроники. У вас в подразделении, насколько я знаю, имеется одна подкованная в этих делах девица.

– Мегера ее позывной.

– Весьма эпатажное прозвище, я бы сказал. Может у вас еще и Фурия есть?

– Фурии нет, зато есть Гарпия.

– Не та ли это особа, что была замечена рядом с уже упомянутым вами беднягой Ренуаром?

– Это допрос?

– Это не допрос, мисс Чащина, я просто хочу довести до вашего сведения, что располагаю достаточным количеством доказательств, чтобы обвинить ваших подчиненных по крайней мере в двух покушениях на убийство.

– За чем же дело стало? – Багира в гневе – это по истине разъяренная кошка, готовая в любой момент выцарапать глаза своему собеседнику.

– Вы видно не расслышали? Я же сказал – я боевой офицер. Честь имею. – Кельвин коротко кивнул и растворился в полумраке.

Не прошло и двух месяцев с момента нелицеприятного разговора, как герцогиня понесла. Доктор Анри ходил этаким гоголем и однажды сообщил во всеуслышание, что у миледи будет мальчик. Багира ликовала: первая часть задуманного плана двигалась к своему логическому завершению. Стоило лишь дождаться рождения здорового наследника, чей папа после появления малыша должен будет скоропостижно покинуть этот безумный мир, а мама взять на себя временное регентство. Во всяком случае, такой расклад событий хотели видеть неизвестные закулисные кукловоды, затеявшие эту поистине вселенскую интригу, в которой ожидалась кончина давно болевшего короля Вильгельма. Что, в общем-то, и произошло. Только вот Чарльз Зейский вместо того, чтобы ждать, когда в осиротевшей империи разразится гражданская война между основными претендентами на престол, явно поспешил объявить о своем отделении и спутал карты буквально всем. И теперь оставалось уповать на цепную реакцию суверенитетов удельных систем, входящих в состав империи.

Что-то подобное случилось, но не все сателлиты отделились от метрополии, в которой на фоне угрозы всеобщего развала временно прекратили ломать копья и признали Ричарда принцем звезды Хезе.

Новоизбранному принцу присягнул космофлот под командованием Лорда Ньюкасла – пэра Старой Англии, прежнего друга и соратника усопшего короля Вильгельма. А это уже был довольно весомый аргумент в борьбе за трон императора.

Ричард долго не раздумывал и тут же приказал начать восстанавливать порядок в уже отделившихся системах. Прерогатива их возвращения под лоно метрополии принца не волновала, и он пустил адмирала Ньюкасла в свободное плавание, благосклонно дозволив самому решать, каких отбившихся овец следует вернуть стаду в первую голову.

Получив неограниченную свободу действий, адмирал собрал совещание своего штаба на флагмане флота линкоре «Честерфилд». На этом совещании была выработана основная стратегия предстоящей военной компании, начать которую надлежало с системы Кастор, представляющей по сведениям разведки наибольшую угрозу с точки зрения имеющейся там боевой мощи..

Глава 4.

Жизнь на космической станции казалась Никите невыносимо скучной и до омерзения однообразной.

Он вместе с другими офицерами нес вахты, а в свободное от вахт время тупо выполнял распоряжения полковника Крикси, носившего прозвище Мистер Устав. Когда же молодой человек оставался один, то от тоски просто хотелось выть. Стараясь спастись от одиночества, он подключал свой встроенный нейрорецепторный порт к компьютеру и убегал в виртуальный мир, где сражался, занимался любовью, путешествовал по вселенной, короче говоря – жил полноценной жизнью. Но жизнью не естественной, а потому с каждым подключением постылевшей все больше.

Конечно же, он шел на контакт, пытаясь подружиться с немногочисленным экипажем станции, состоящим из семи человек, не считая троих пилотов базирующегося на орбите челнока. Но люди, окружающие его, уже настолько осточертели друг другу за годы службы в замкнутом пространстве «Медузы», что порой вели себя совсем неадекватно и особого желания к сближению не проявляли.

Некое разнообразие вносили транспорты с каторжанами, приходившие не реже одного раза в месяц. Они шлюзовались к станции, перебрасывали партии заключенных на орбитальный челнок, у экипажа которого сразу начиналась горячая пора.

Полковник Крикси в такие дни сразу менялся, превращаясь в вершителя дальнейших судеб, по сути, обреченных людей, ибо глубоко больная планета имела не более четырех десятков пригодных для жизни участков суши. За эти участки внизу шла непрекращающаяся война, сопровождаемая болезнями, эпидемиями и голодом. И полковник мог запросто бросить находящихся в неведении каторжан в самое пекло этой войны, а мог выбрать малозаселенный квадрат, который, как правило, или не имел плодородных, богатых ресурсами земель или находился в опасной близости от зараженной зоны.

Именно от Крикси зависела дальнейшая жизнь каторжан и сей факт не мог не оставить отпечатка на психике в сущности незлобивого человека, наделенного полномочиями по своему усмотрению распоряжаться заселением Земли. Полковник здорово переживал за каждое этапирование: это было видно невооруженным взглядом, но топил свою совесть самоубеждением, что отправляет на жалкое существование отъявленных злоумышленников, снискавших такое наказание своей прежней жизнью.

Всякий раз, после завершения этапирования, Мистер Устав ходил сам не свой. А однажды даже заперся у себя в кабинете и пару дней пил горькую, оставив вместо себя своего официального зама Жересса – угрюмого, немногословного офицера.

В своей прошлой жизни Жересс являлся командиром космического линкора и был разжалован за невыполнение приказа командования. Какого рода приказ не выполнил бывший каперанг – Никита толком не знал, но со слов вестового Санчеса выходило, что Жересс отказался бомбить планету, заселенную Чужими. Юноша устыдился, что позволил себе стать невольным собирателем сплетен, а посему при первом удобном случае, который как раз пришелся на время кратковременного запоя Крикси, обратился к майору напрямую:

– Так случилось, сударь, что я проявил непозволительное любопытство касательно вашего прошлого и теперь мне известна ваша печальная, но в то же время благородная история. Посему хочу выразить вам свой респект и почтение.

Майор, заслышав сантименты в свой адрес, не выразил никаких эмоций, а лишь спокойно произнес:

– Я принимаю ваш респект, лейтенант. Вы можете быть свободны.

Никита, надеявшийся на возможность беседы, очередной раз столкнулся с неприятием и, проклиная свою навязчивость, собирался, было, уйти, но чувство досады задело за живое, понудило начать выяснять отношения.

– Вам не кажется, что на станции царит довольно гнетущая атмосфера в отношениях между членами команды? – Никита держал спокойный взгляд серых глаз майора, который не проронил ни слова, давая возможность юноше выговориться.

– Вы постоянно отмалчиваетесь. Мой сменщик Лившиц кипит непонятной злобой и кажется, ненавидит всех и вся. Другой мой сменщик Хасан тоже глядит зверем. Вечно пьяного механика Ченга вообще ничего не интересует, кроме его железа. Экипаж челнока сидит в своем модуле и на станцию носа не сует. Один Санчес идет на контакт. Мне трудно понять – как вы можете так существовать – без общения, без взаимопонимания?

– Все сказали? – Жересс казался просто непробиваемым.

– Кажется все! – Никита немного растерялся.

– Тогда я вас больше не задерживаю.

– Вот и поговорили. – Модой человек в сердцах хлопнул по пульту открытия пневмодверей и когда створки плавно разъехались, покинул каюту майора в явном смятении чувств. Правда, далеко уйти не удалось. В коридоре он столкнулся с механиком Ченгом, которого видел до этого всего пару раз, да и то мельком. Механик только что вылез из машинного отделения и был явно чем-то раздосадован. Казалось, он просто кипел от негодования, при этом источая вокруг себя стойкий дух перегара.

– Я уже семь месяцев жду сопловые аппараты к реактору, – пожаловался юноше Ченг, потрясая в воздухе листком бумаги. – Вот жесткая копия заявки. А сама заявка была отправлена год назад каналом гиперсвязи. Одна связь стоит дороже этих злосчастных аппаратов. Вы только вдумайтесь, молодой человек, какое непозволительное свинство допускают по отношению к нам снабженцы.

Никита уже привык к всякого рода непоняткам, встречающимся на каждом шагу, поэтому не растерялся и подал идею.

– А не хотите ли выпить, уважаемый?

– Заметьте – это не я предложил! – Воскликнул Ченг, подняв вверх указательный палец. После чего увлек лейтенанта к себе в каюту, где за бутылкой виски битый час объяснял юноше, чем грозит несвоевременная доставка сопловых аппаратов и других необходимых запчастей.

Следует отдать должное Никите, который терпеливо, с неподкупным сочувствием выслушивал жалобы механика и даже вставлял в разговор довольно компетентные замечания, свидетельствующие о близости темы, чем вызвал уважение своего собеседника. И когда бутылка виски опустела почти наполовину, без труда перевел разговор в нужное ему русло, задав наболевший вопрос о ненормальной обстановке на станции.

– Само понятие нормальности – достаточно относительно, – рассудительно произнес Ченг. – Вы еще весьма молоды и смотрите на жизнь с точки зрения юношеского максимализма. Поэтому вам все здесь кажется нелепо. А вот я, к примеру, не нахожу в настоящем положении вещей ничего ненормального. Потому что я сам ненормальный в вашем понимании этого слова.

– Вы так спокойно об этом говорите?

– А вы думаете – годы, проведенные в пересылочной тюрьме, не скажутся на вашем умонастроении?

– Пока не знаю.

– Зато я знаю. У человека попавшего сюда – два пути. Первый – смириться с судьбой и ожидать от нее милости, тихо сходя с ума на станции.

– В комнате с белым потолком, с правом на надежду …– печально продекламировал старинного барда юноша.

– Что?.. – Сбитый с толку Ченг сделал паузу и, немного поразмыслив, продолжил.– Второй путь лежит на поверхность, куда, кстати, ушел ваш предшественник лейтенант Гаррисон. Но он ушел туда не по своей воле. Бедняга Артур просто слетел с катушек и стал опасен для окружающих. …Вы знаете. … По своей воле на моем веку еще никто вниз не сходил.

– Значит, вполне возможно, что я стану первым на вашем веку, – сделал вывод Никита.

– Это уж как сами решите. Только мой вам совет – не торопитесь. Взвесьте все. … Обдумайте. … Изучите место своего будущего пребывания, благо у вас такая возможность пока имеется, в отличие от несведущих каторжан, – начал давать советы Ченг. – И коли уж решитесь прыгнуть в омут с головой, то перво-наперво следует избрать соответствующую манеру поведения. Ведь вам придется обитать среди отбросов общества, существующих по своим почти звериным законам. А с волками жить – по-волчьи выть. Но кроме всего прочего, надо уметь делать довольно простые на первый взгляд вещи. Вот, к примеру – как вы думаете добывать огонь?

– Что значит, как? – удивился юноша. – Вы разве не в курсе, что существует такая незаменимая вещь, как импульсный бластер. Им и костер можно развести и пропитание добыть. Да и от врагов оборониться на первых порах.

– Все дело в том, что если вам доведется попасть на этап, то у вас не будет ни бластеров, ни термокостюмов. У вас даже спутникового навигатора не будет, не говоря уже о встроенном ПК и прочих электронных игрушках. А вам нужно развести огонь, смастерить оружие, добыть пищу. Как вы все это собираетесь делать?

– Пока не знаю. Но думаю – справлюсь. Ведь насколько я могу судить по цифровым снимкам, на Земле уже существуют довольно крупные поселения, где имеется какая-никакая инфраструктура.

– Вся первобытнообщинная инфраструктура землян направлена на военные цели. И чтобы воспользоваться ею, вам необходимо стать членом мощного клана или сильной группировки. А вам это надо? – Ченг не переставал удивлять своей осведомленностью.

– Ну, … надо, … наверное, – Никита немного растерялся.

– Тогда знайте – чтобы стать членом клана нужно пройти так называемый Отбор. Претендент не прошедший Отбор автоматически получает клеймо раба и, кроме всего прочего, превращается в предмет сексуальных домогательств со стороны всякого рода извращенцев, которых в обществе, где практически нет женщин, водится превеликое множество.

Ченг сделал паузу, наблюдая какой эффект произвела его последняя фраза на собеседника. Но, не увидев никаких изменений в поведении юноши, опрокинул четверть стакана янтарной жидкости и продолжил, даже не закусив:

– Посему на поверхности просто необходимо уметь пользоваться холодным оружием и оружием дальнего боя, как-то луки, арбалеты или железки наподобие дротиков. Хорошие навыки воина и охотника – залог успешного выживания в обществе дикарей. … Еще внизу вам может пригодиться профессия кузнеца. Так что почитайте на досуге металловедение и технологию обработки металлов, в бортовом компьютере по этим темам можно найти довольно много информации…. Если же вы решите поселиться на островах, то вам стоит узнать побольше о кораблестроении и навигации.

Полученная информация заставила призадуматься. Юноша уже смотрел на механика другими глазами, осознав, что за обликом невзрачного пьянчужки скрывается благоразумно мыслящий человек.

Ченг годился Никите в отцы. И ничем примечательным не выделялся. Обыкновенный серый, неказистый тип, предпочитающий неброские одежды. Но в сей тусклый образ, никак не вписывались глаза, что отражали ум, доброту и мудрость человека, не умеющего скрывать свои эмоции.

– Вы, по всей видимости, уже изучили названные предметы?

Последний вопрос был совсем не уместным и явно насторожил тут же сменившего личину Ченга, который суетливо проворчал:

– Заговорился я с вами, а мне в машину пора.

Никита, проклиная свою несдержанность, вежливо попрощался и покинул каюту механика. Тем не менее, юноша получил достаточно пищи для размышлений. Теперь следовало все хорошенько обдумать и решить – стоит ли сходить в Ад, носящий название планета Земля. .

Глава 5.

Адмирал Ньюкасл не стал бы адмиралом, если бы игнорировал здравый смысл, который ему подсказывал, что на выходе из гиперпространственного тоннеля в систему Кастор его эскадру, лишенную, на момент выхода защиты, будут ожидать корабли неприятеля. Потому он решил не рисковать и сделать крюк через Калипсо, что принадлежала Американским союзникам. Правда, согласно разработанному плану операции, группировка десантных кораблей генерала Веллингтона все же должна была идти напрямую. Но гораздо позже, когда основной флот противника уже окажется втянутым в межпланетное сражение с эскадрой Британцев, в которую помимо линкора «Честерфилд» входил крейсер «Уиллис» и два космических фрегата «Оскар» и «Прометей».

Вся эскадра совершила гиперпрыжок в Калипсо, где дозаправилась и, неожиданно получив пополнение в виде американского линкора «Айова», продолжила путь в Кастор, куда вторглась в самом неожиданном для неприятеля месте.

Вынырнувшие из гиперпространства звездолеты союзников выстроились в боевой порядок и, набирая ускорение, направились в сторону Геры. А на радарах всех космических объектов системы Кастор появились пять точек без опознавательных сигналов. Неопознанные объекты тут же были подвергнуты глубокому сканированию, после чего выяснилось, что за гости пожаловали к новоявленному королю Чарльзу. Король, надо отдать ему должное, не растерялся – скомандовал сбор всем космическим силам, а сам занял место на капитанском мостике старенького крейсера «Кливленд», который без промедления отделился от внешних доков Зеи и направился на орбиту Геры под прикрытие базирующихся там спутников и станций. Туда же взяли курс лежащие до того момента в космическом дрейфе «Задира» и «Забияка», что поджидали мышей совсем у другой норы.

Считанные земные недели, оставшиеся до начала сражения, могли сыграть решающую роль и повлиять на сам итог этого сражения, ибо война машин, частично имеющих искусственный интеллект, напрямую зависела от человека, этот интеллект программирующего. Поэтому военные операторы Кастора спешно перенастраивали орбитальную систему обороны двух планет на встречу с противником, учитывая его численность, мощь и боевые возможности. Так же как и операторы нападающей стороны неустанно били по клавишам, задавая бортовым компьютерам всевозможные алгоритмы действий в той или иной ситуации.

За двадцать земных часов до предполагаемого времени Х, всегда уравновешенный Ньюкасл уже не мог спать. Адмирал вместе со старшими офицерами своего штаба и доброй сотней уткнувшегося в мониторы техперсонала находился на довольно просторном ходовом мостике «Честерфилда», напоминающим своими размерами футбольное поле Ньюэмбли.

С каждым часом огромный диск Геры, купающийся в лучах голубой звезды Кастор неуклонно приближался, и уже отчетливо прощупывался бортовыми сканерами.

Пора было начинать игру. Ньюкасл отдал приказ линкору «Айова» отделиться от основной группы и под прикрытием фрегата «Оскар» атаковать внешнюю оборону планеты Зея, а остальные звездолеты получили команду начать торможение и приготовиться к бою в околоорбитальном пространстве Геры.

Неприятель к тому времени успел собраться в единый кулак и, не обращая внимания на два отделившихся корабля союзников, тоже готовился к космическому сражению, которое, как всегда, обещало быть долгим.

Поэтому сошедшиеся на достаточно близком расстоянии эскадры перво-наперво попробовали друг друга на прочность, применив бортовые потоковые лазеры, ионно-фотонные пушки, импульсные фазеры, и иже с ними. Применили, отразили, потом снова применили и так до тех пор, пока хватит энергии, вырабатываемой бортовыми реакторами. Хотя совсем немаловажную роль в подобных баталиях, напоминающих бой древних воинов, вооруженных мечом и щитом, играло банальное стечение непредвиденных обстоятельств, а проще говоря – везение.

Итак, полукилометровая громадина «Айовы», сопровождаемая юрким «Оскаром», не подвергаясь преследованию, уходила в сторону Зеи, а два других космических мастодонта «Честерфилд» и «Уиллис» начали маневрировать неподалеку от Геры, метая плазму и другие подобного рода излучения в два русских фрегата, не забывая при этом парировать ответные весьма мощные выпады. «Прометей» в это время сошелся с «Кливлендом» и там, похоже, тоже все затянулось надолго. Орбитальные станции Геры не спали и, не жалея зарядов, палили по неприятелю, заставляли эскадру Ньюкасла тратить непозволительно много энергии на генерацию защитного поля. Отчего Британцы, все-таки пока еще не имеющие вечного двигателя, вынуждены были повернуть обратно – в глубь космоса, увлекая за собой противников.

Вот тут-то и случилось нечто совсем невероятное, но вполне очевидное. Крейсер «Уиллис» каким – то непостижимым образом пропустил сразу несколько мощных ударов, произведенных всеми видами бортового оружия одновременно с обоих русских фрегатов. А затем, под неописуемо красивейшие вспышки плазмы, не имеющие шанса выжить в вакуумном ничто, развалился на крупные части, которые медленно, но верно стали двигаться по высокой орбите Геры вместе с сотнями мелких предметов, среди коих еле угадывались тела людей.

Гибель «Уиллиса» передавалась несколькими мониторами внешнего слежения и оставила гнетущее впечатление на ходовом мостике «Честерфилда».

– Быстро разобраться, что случилось! Я жду доклада! – Ньюкасл чеканил каждое слово.

Надо отдать должное старому аристократу, умеющему держать удар. Адмирал не мог оторвать глаз от разваливающегося на куски звездолета, но, тем не менее, понимал, что так просто во вселенной ничто не происходит. И есть достаточно объективные причины гибели «Уиллиса».

Какой – то молоденький лейтенант, дрожа от волнения, уже спешил на доклад:

– Ваша честь! Русские фрегаты применили мультирезонатор, частота колебаний которого соответствовала собственной частоте энергощитов крейсера. Они, попросту говоря, оставили «Уиллис» без энергетической защиты.

– Мы сможем избежать участи «Уиллиса»?

– Да сможем. Если будем менять собственную частоту энергетического защитного поля хотя бы раз в десять минут.

– Спасибо майор! – У адмирала отлегло от сердца, и он выкрикнул, уже обращаясь к своим посыльным. – Старшего механика ко мне.

Механик Ливси появился тот час и получил довольно четкие распоряжения касательные частоты генерирования энергощитов. А растерявшийся лейтенант никак не мог поверить, что он уже майор и все пытался уточнить этот вопрос, пока его не оттерли адъютанты.

Чтобы развалить такой мощный крейсер, коим являлся «Уиллис» с его тугоплавким гравикорковым корпусом, русские фрегаты использовали слишком много энергии и теперь какое-то время вынуждены были остужать перегруженные реакторы, для чего ушли под прикрытие внешнего кольца обороны Геры, оставляя «Кливленд» в одиночестве против двух кораблей неприятеля. Они пытались отчаянно маневрировать, чтобы сбить противника с толку. Тем не менее, Ньюкасл догадался о причинах, заставивших «Забияку» и «Задиру» покинуть поле боя, и повел свой линкор вслед за ними, приказав перейти с маневровых на тягловые двигатели, благодаря чему огромная махина «Честерфилда» довольно быстро приобрела ускорение и понеслась прямо на орбитальные сооружения Геры, которые не переставали сыпать зарядами. Но линкор поглощал все заряды своими мощными энергощитами и казался непробиваемым. Он уже оставил позади себя два русских фрегата и, избрав своей целью орбитальные доки Геры, неуклонно к ним приближался.

По прошествии пятнадцати часов лета, когда угроза столкновения стала явно ощущаться, на мостике линкора воцарилась достаточно напряженная атмосфера. Адмирал сам сел за пульт управления кораблем, вновь превратившись в многоопытного космического навигатора, которому не нужны мертвые бездушные цифры и выкладки компьютеров, ибо Ньюкасл чувствовал свой звездолет на уровне подсознания, каким-то необъяснимым одному ему понятным чувством.

Команда линкора заняла места согласно расписанию и ждала торможения, понимая, что никому мало не покажется. Наконец, торможение началось. Все в одночасье полетело кувырком, встало с ног на голову. На борту творился невообразимый хаос, сопровождаемый нечеловеческими перегрузками и такой мощной вибрацией корпуса, что несведущему человеку казалось, что звездолет вот-вот развалиться на части. Но этого не произошло: чудовищная громадина линкора, не успевая погасить инерцию, на большой скорости врезалась во внешние сооружения Геры. Стала корежить их, ломать, гнуть, и, вместе с тем, выполняя просто невозможный маневр, легла на орбиту, продолжая утюжить все, что попадалось на пути.

Крепко пристегнутый к креслу Ньюкасл со стороны казался просто демонической бездушной фигурой, слившейся воедино со своим кораблем. Он вовсе не обращал никакого внимания на кавардак, его окружающий. Продолжая начатое действо, адмирал вел махину линкора сквозь взрывы и огонь разлетающихся орбитальных конструкций, успевая при этом принимать информацию бортовых компьютеров, разразившихся аварийными сигналами всякого рода тревог. «Повреждены сенсоры радаров». «Разгерметизированы два отсека». «Перегрузка маневровых двигателей и генератора защитного поля». «Левая носовая плазменная турель вышла из строя». «Повреждена обшивки корпуса». Все это было весьма неприятно, но не смертельно. Игра стоила свеч, если учесть, что внешняя линия обороны Геры практически перестала существовать.

Теперь следовало ожидать ответного хода противника, и он не заставил себя долго ждать, превратив космическое сражение в орбитальном пространстве в какое-то подобие древних американских горок, если судить с точки зрения переменчивости военного успеха. Ибо поднявшийся на гребень этого успеха «Честерфилд» еще не успел толком оправиться от тарана, как в его хвостовую часть влетел «Задира» разворотив сопловые дюзы тягловых двигателей. Потрясенный до основания страшным ударом, линкор превратился в огромный неуправляемый кусок железа, медленно плывущий по орбите вместе с неимоверным количеством разного рода обломков оставшихся от внешних планетарных конструкций.

«Задире» тоже досталось, но меньше. Таран был заранее спланирован и выполнен скользящим ударом, что пришелся на бортовую часть его корпуса. Поэтому изрядно покореженный фрегат не потерял управления и, совершив неуклюжий маневр, скрылся в плотных слоях ядовитой атмосферы Геры, выполняя экстренную посадку.

Оставшийся запертым в большой банке, Ньюкасл не терял самообладания. Переходя с одного радара на другой, он ждал донесений, презрев суету, царившую вокруг. Наконец подошел Ливси со своим электронным планшетом.

– Разрешите доложить, Ваша Честь! Линкор потерял ход и для устранения неисправности нужны, по крайней мере, четыря дня.

– Считайте, что у вас они есть, – констатировал факт адмирал.

– Для выполнения ремонтных работ следует обесточить кормовую часть звездолета, тем самым лишить ее защиты, – продолжать спокойно вещать механик.

– Это еще что за новости?

– Да-с! Таково реальное положение дел. Это только у Лукаса железные болванки, что дроидами назывались, за считанные часы звездолеты чинили. У нас же, живой интеллект ничем не заменишь, а излучение на людей, как вы знаете, пагубно влияет, особенно столь мощное излучение, что используется генерируемым полем.

– Ну, оденьте персонал в какие-нибудь защитные скафандры. Слава богу, этого добра у нас пока полно.

– Все дело в том, Ваша Честь, что скафандры, способные защитить от излучения, слишком громоздки, в них невозможно работать.

– Знать ничего не желаю – Ньюкасл уже исчерпал терпение. – Вы у меня пойдете под трибунал, если в течение трех дней не восстановите ходовые качества «Честерфилда».

Ливси ничего не оставалось делать, как выбирать между участью смертника или клеймом отданного под суд труса. Он выбрал первое и даже нашел еще несколько уставших от жизни коллег, пожелавших осуществить ремонтные работы в космосе. Правда геройствовать так и не пришлось: два неприятельских звездолета нежданно ушли к Зее, получив на свои радары информацию о вторжении в систему дополнительных кораблей Британской Империи.

Линкор остался лежать в орбитальном дрейфе под прикрытием «Прометея». А использовать весьма неполезные для здоровья энергощиты уже не имело смысла по причине отсутствия какой-либо угрозы извне. Посему работы по восстановлению сопловых дюз развернулись с небывалым проворством.

Удача снова улыбнулась Ньюкаслу благодаря десантникам Веллингтона, которые к тому времени уже выпрыгнули из системы Хезе, и на своих четырех кораблях с огромным ускорением неслись в сторону Зеи, куда подтягивались «Айова» и «Прометей», еще издали начавшие обстрел внешнего кольца планетарной обороны.

На Зее, где царила атмосфера небывалого подъема патриотизма, о реальном положении дел не ведали. Но десантирования ожидали. По всем каналам вещания шла пропаганда свободы и независимости Кастора. Молодые и не очень молодые люди призывались в силы самообороны и для человека, способного пользоваться современным оружием, попытка уклониться от участия в этом ополчении была равносильна признанию себя трусом.

Тилсбери тоже не остался в стороне от всеобщего ажиотажа. В городе полным ходом шла демобилизация под знамена свободы, расшитые воспитанницами пансиона мадемуазель Чичолины. Невинные девицы разорвали свои шелковые одеяния, как поется в древних балладах, чтобы сшить знамена для наземной армии короля Чарльза.

Вильям Бартон в это ответственное для планеты время спокойно подстригал кусты акации в своем саду, чем вызывал далеко неодобрительные взгляды марширующих мимо ополченцев, увешанных давно снятыми с вооружения лазерными ружьями.

Как человек прошедший ни одну войну, он не мог сочувствовать этому восстанию и видел в новобранцах лишь стадо баранов, бредущее в своем тупом неведении на бойню.

Вечерами он смотрел на небо, где под росчерки и вспышки зарядов орбитальных станций разыгрывался уже заключительный акт драмы под названием «Возвращение блудной Зеи». Мысли о дочери не давали покоя, и однажды, осознав свою причастность к ее судьбе, Бартон снова направился к Дикому Циклопу.

В таверне было немноголюдно, и трактирщик его сразу заметил. Сделал приглашающий жест рукой.

-Что случилось, Билли? – поинтересовался гигант, доставая стаканы. – Ты выглядишь довольно озабоченным.

– Мне нужен боевой костюм десантника, – произнес Бартон, заговорчески глядя в лицо трактирщика. – И оружие нужно, только не те пукалки, что на улицах раздают, а настоящее оружие.

– Никак сражаться за независимость надумал? – Циклоп не торопливо наполнил стаканы терпким ромом.

– Дочь у меня! Понимаешь? Дочь!

– Не понимаю, – трактирщик действительно ничего не понимал.

– Ладно, попытаюсь объяснить. – Махнул рукой Вильям. – Рано или поздно на планету десантируются британцы. Скорей всего это будут головорезы Веллингтона. Ты что-нибудь слышал о таких?

– Серьезные ребята. И снаряжение у них будь здоров. – Циклоп принялся набивать трубку табаком.

– Кроме тяжелых десантных костюмов, у этих парней имеются наземные трансформеры и глайдеры для прикрытия с воздуха. А у русских девчонок, насколько я знаю, только легкий «Марс» четвертый.

– Им тяжелей и не унести, – заметил трактирщик.

– Пожгут их британцы, к бабке не ходи – пожгут.

– А у тебя там дочь?

– Ну да.

– Это не та стерва, случаем, что Багирой зовется?

– Дочура моя конечно стерва, но вряд ли Багира.

– Какая она из себя?

– Высокая, стройная, красивая. Светло – русые волосы обычно забраны в хвост. Голубые глаза, как у меня. И вообще, она на меня очень похожа. Кстати, носит лейтенантское звание, – не без гордости сообщил Бартон.

– Есть там такая. Марго ее зовут.

– Интересно, Марго – это имя или позывной?

– Дивлюсь я тебе, Билл: ты о дочери своей у меня спрашиваешь.

– Тык, не у кого больше, – вдохнул Бартон. – И вообще, вернемся к нашей теме. Поможешь со снаряжением?

Трактирщик кивнул в ответ, раскуривая трубку:

– Я могу тебя свести с мнэ-э …, компетентными людьми. А там уже ваши дела.

– Договорились!

«Компетентными людьми» оказались два скромно одетых молодых человека, прибывшие в таверну получасом позже. Они представились как Чип и Дэйл заверив, что всегда спешат на помощь тем, кто желает найти самое современное оружие. Это оказались не пустые слова, ибо контрабандисты предоставили порядочный список имеющегося в наличии снаряжения и техники. Правда, цены кусались.

Бартон долго изучал прейскурант, пока его глаза не загорелись азартным огнем. Давно забытые чувства вновь обуревали наемника, который, наконец, поинтересовался:

– Вам случайно не нужен дом?

– Что за дом? – спросил молодой человек назвавшийся Чипом.

– Хороший дом в предместье Тилсбери с шикарным садом. Я готов поменять его на глайдер. Мало того, я доплачу еще семьсот тысяч кредитов, если вы оборудуете этот глайдер защитой, установите два потоковых фазера, импульсную плазменную турель и подвесите шесть ракет типа воздух-земля.

Молодые люди переглянулись, делая какие-то подсчеты в уме. После чего, как и положено, изобразили весьма озабоченные гримасы.

– Добавить надо, – произнес Дейл. – Хотя бы еще полтораста штук.

– У меня нет больше, – честно признался Бартон. – Но, вы знаете – в моих оранжереях и саду произрастает порядочное количество весьма редких растений. Если их продать – они с лихвой покроют названную вами сумму.

– Мы не занимаемся продажей цветов, – заметил Чип.

– Я доплачу за своего друга, – встрял в торг Циклоп, недобро сверкнув своим единственным глазом. – И вот еще что – мне нежданно-негаданно тоже захотелось полетать. Поэтому мой глайдер должен быть оснащен примерно также. Расчет произведем наличными. .

Глава 6.

Чтобы научиться битве оружием древних, Никите пришлось идти в виртуальный мир, где он отыскал совсем уж доисторическую Арену, на которой и начал постигать основы боя на мечах, палицах и других подобных штуковинах. Его спарринг партнерами оказались такие же дилетанты, не умеющие толком держать оружие, посему в должной степени овладеть мастерством гладиатора не представлялось никакой возможности. Никита не щадил себя – рубился жестоко и благодаря своим навыкам фехтования на шпагах побеждал даже чаще, чем проигрывал, но понимал, что на Земле этого будет не достаточно и, чтобы стать настоящим Воином, следовало поискать опытных учителей. Задача оказалась совсем не из легких. Но ему удалось случайно наткнуться на подобающий форум, где можно было почерпнуть много полезной информации, а главное узнать, что самые крутые учителя обретаются в Мире Готических Героев Моруинта, куда он не преминул перенестись.

Однако и тут оказалось не все так просто, ибо, для того чтобы действительно завоевать внимание наиболее продвинутых наставников, надо было накапливать репутацию и увеличивать уровни развития, что естественно требовало времени, поэтому Никите все больше приходилось сидеть в виртуале. Юноша даже спал там, выходя только перекусить и отстоять положенную вахту, вернувшись с которой сразу же водружал на голову сенсорно – нейронный гермошлем и подсоединял свой мозговой рецепторный порт к бортовому компьютеру, содержащему миллионы терабайт всякой информации, не перестающей пополняться при каждом выходе в гиперпространственный канал связи.

Подсоединившись, Никита уже не ощущал реальности, полностью погружаясь в свой новый трехмерный мир, где существовал под собственным именем и поначалу селился в какой-то захудалой деревушке.

Там его взял в ученики местный кузнец Шмидт, с коим у малыша Ники совсем не складывались отношения по причине разницы во взглядах на технологию обработки металлов. И следовало проявить достаточно упрямства и воли, чтобы Шмидт, наконец, внял советам своего подмастерья и начал таки отпускать доведенную до белого каления заготовку в древесном угле, отчего уже закаленная сталь приобретала дополнительную упругость и крепость. Вскоре мечи, изготовленные из такой стали, снискали весьма широкую популярность и на молодого кузнеца обратила внимание деревенская знать. Признание старейшин позволило, наконец, перестать колоть дрова да носить воду, помогая беспомощным старушкам и перейти к более значимым квестам, например, охранять деревенское стадо от волков и разбойников.

Вот так медленно, но верно – шаг за шагом, ступенька за ступенькой Никита продвигался по пути, ведущему в лагерь наемников, где и нашел своего первого наставника по имени Гомез, который за свои услуги заломил просто баснословную сумму денег.

– Где же я тебе столько достану?! – Возмутился Ник, угробивший больше месяца на то, чтобы добраться до этого злосчастного лагеря.

– Работай, малыш. Трудись на полях или в шахтах. Торгуй, если хочешь. Воруй, если можешь. Но деньги принеси. Бесплатно я тебя учить не буду.– Наставник был неприклонен. – И репутацию наемников не забудь заработать, от них о тебе я должен слышать только лестные отзывы.

Прикинув, сколько ему на все про все понадобиться времени, Ник совсем загрустил. Если учесть, что это лишь начало большого пути, и десятки всякого рода учителей только ждут своего часа, то становилось совсем не по себе. Даже по скромным прикидкам уйдут долгие годы скитаний и неустанных тренировок, прежде чем из молодого, амбициозного претендента выкуется настоящий боец равных коему в Мире Готических Героев можно будет по пальцам перечесть. Но зато это уже будет подлинный Воин, что и на Земле сможет за себя постоять.

Разрываемый противоречиями, Никита решил пожить какое-то время в лагере наемников, дабы хорошенько обдумать создавшееся положение и решить стоит ли продолжать безвылазно сидеть в виртуале или все же посвятить себя реальной подготовке к схождению на поверхность.

Через пару дней бесполезных мотаний по лагерю и вокруг него, Ник заметил, что кроме виртуальных персонажей, являющихся неотъемлемой частью Мира Готических Героев, временами присутствовал и его онлайн коллега, уже достигший весьма высокого уровня, но совсем не спешащий раскрыться перед юношей. То и понятно – виртуальная сеть не выходила за пределы Солнечной системы по причине огромной дороговизны и малой эффективности гиперпространственных коммуникаций. Кроме обитателей «Медузы» сетью могли пользоваться разве что немногочисленные колонисты с Марса, да пару десятков геологоразведчиков с Фобоса, больше в мертвой системе никого не было. Но колонисты и геологи вряд ли бы выбрали именно мир Моруинта среди десятков тысяч других миров и, следовательно, виртуальный незнакомец в реальной жизни скорей всего обитал на станции.

Никита решил навести справки у Гомеза. Гомез довольно лестно отозвался о крутом рубаке Леоне, сказав, что тот тусуется здесь уже второй год и кроме высокой репутации наемников имеет протекцию в знаменитом Легионе Темных Рыцарей, да и у лесных братьев он на хорошем счету.

Как-то Леон пришел в лагерь по своим квестовым делам и, дабы переждать уже катившуюся к восходу ночь, присел у костра. Никита – тут как тут.

– Послушайте, любезный! – обратился он к незнакомцу. – Вам не кажется, что, коли мы оказались здесь вдвоем, то можно создать команду.

– Я одиночка, – коротко отрезал Леон.

– Один в поле не воин. – Не сдавался Ник. – Особенно на Земле.

Последняя реплика заставила Леона призадуматься, и он даже с неким интересом взглянул на присевшего напротив юношу. Но тут пришел полковник Крикси. То, что это именно полковник было практически написано у него на лбу. Из десятков тысяч образов, Мистер Устав умудрился выбрать самый похожий. И гардероб подобрал соответствующий.

– Это я удачно зашел. – Крикси заложил свои короткие руки за спину и обратился к Леону. – Щербакова еще можно понять – не наигрался малец. А вас то, Жересс, куда Вас понесло на старости лет?

– В этом мире меня зовут Леон,– упрямо произнес майор.

– А меня – Уворотливый Ник,– вторил Никита.

– Вы из меня что, идиота хотите сделать? – Крикси присел к костру.

– Из человека нельзя сделать то, чем он уже является.– Леон продолжал неотрывно смотреть на огонь.

Крикси, не ожидавший такого вопиющего нарушения субординации, да еще при младшем офицере, просто потерял дар речи, и какое-то время только раздувал щеки. Наконец все же сумел взять себя в руки и прорычал сквозь зубы:

– За оскорбление начальника вы получите десять суток ареста.

– Я бы хотел попасть на каторгу.

– И я тоже, – Никита поддался внезапному порыву, сам не понимая, что творит.

– Надо думать – вы оба хотите на поверхность, иначе какого черта вам здесь делать, – Крикси снова вскочил и заходил вокруг костра. – И если вы уже поставили цель, вы ее достигнете. Для этого существует огромное количество способов. Но может, все же сначала объяснимся!?

Предложение выкурить трубку мира, неожиданно последовавшее от полковника, не могло не встретить положительной реакции.

– Да, видимо настало время серьезно поговорить, – согласился Жересс и когда полковник снова уселся, обратился к нему. – Я знаю, и все знают, что существует программа реабилитации Земли.

– Существует, но только на бумаге, – ответил Крикси. – А на деле никто не собирается вкладывать реальные средства в восстановление планеты, на которой демографическая ситуация никак не может сдвинуться с мертвой точки, несмотря на постоянное пополнение извне.

– А вам известно – почему нет прироста?

– Это известно всем – болезни, эпидемии, войны. А главная причина – это недостаточное количество женского населения, способного к воспроизводству.

– Ошибаетесь полковник. Главная причины – это вы. Вернее ваша некомпетентность.

Я не знаю, что побуждает вас превращать каторжанок в сексуальных рабынь у вождей сильных кланов. Но я знаю одно, при грамотном распределении людей обоих полов, на Земле уже бы народилось второе поколение, ставшее ее коренным населением.

– Что значит «грамотном» – потрудитесь объяснить.

– Мужчин и женщин должно быть примерно поровну. Неужели не ясно, полковник?

– Вы, Жересс, или действительно не постигаете реальное положение вещей, или дурачком прикидываетесь. – Крикси негодовал. – В каждом этапе заключенных женского пола – по пальцам пересчитать. На Земле без опеки сильного клана шанса выжить у них нет: десятки неуправляемых банд всякого рода отморозков только и рыщут в надежде заполучить в свою стаю новую самку. Вам сей факт должен быть хорошо известен.

– Вы правы лишь в общих чертах,– спокойно согласился Жересс. – Но если конкретизировать отдельные случаи, то на этапах бывало до сотни женщин, обвиненных на своих планетах по довольно спорным статьям. И вы бросали этих, с вашей точки зрения, отъявленных преступниц на поругание отвратным зажравшимся тварям, что живут лишь одними низменными инстинктами и плевать они хотели на судьбу планеты.

– Я что-то никак не возьму в толк, майор, – язвительно заговорил Крикси. – Вам то какое дело до всего этого? Какое вам дело до Земли? Какое вам дело до негодяев, на ней обретающихся? Что вас заставляет принимать участие? Сопереживать?

– Есть на то причины. Только позвольте на этот раз умолчать о них.

Настала тягостная пауза, и Никита почувствовал себя явно не в своей тарелке.

– И что мне теперь прикажете с вами делать? – грустно спросил Крикси.

– В первую очередь отправить меня на Землю, как человека нарушившего 718 пункт дисциплинарного устава межгалактических войсковых формирований, – ответил Жересс.

– Но вы его пока не нарушали, – возразил полковник.

– Значит нарушу.

– Когда нарушите, тогда и поговорим.

– Не перегибайте, полковник. Я ведь и покалечить могу.

– Уговорили. – Весьма недовольно согласился Крикси. – И какое конкретно место для дальнейшего обитания вы присмотрели?

Жересс, коему предназначался вопрос, кивнул в сторону Никиты:

– Я знаю, что молодой человек ночами напролет сканирует поверхность. Ему и карты в руки.

Оказавшись в центре внимания, юноша слегка смутился, но, осознав серьезность момента, быстро заговорил:

– Дело в том, господа, что я в основном изучал территорию, на которой до войны жили мои предки. И, если вы не против, вкратце обрисую ее состояние на сегодняшний день.

– Мы вас внимательно слушаем, – произнес Жересс. И в его голосе чувствовалась дружеская поддержка.

– Среднерусская равнина сейчас представляет в основном мертвое море, на юге и на западе которого лежит непригодная для жизни зараженная зона. С востока оно упирается в Уральский хребет, где уже обитают многочисленные племена горцев, ведущих нескончаемую войну за право обладания плодородными землями. Но вот на северо-западе имеется еще никем не занятая вполне пригодная для жизни территория озер, покрывающих часть Карелии, Финляндии и затрагивающая Кольский полуостров.

– Я знаю эти места, и уже не раз пытался заселять их, – сказал Крикси. – Все не так просто, как кажется. На берегу Ботнического Залива, что примыкает к упомянутому краю, лежит наполовину развороченный дредноут чужих. В озерах и на островах полно опасных мутированных тварей. Со скандинавских фиордов совершают набеги сильные кланы, именующие себя викингами. Эти кланы подобно древним варварам грабят, режут, угоняют в рабство. Им весьма трудно противостоять. Они ведут постоянное наблюдение за территорией озер. Тем не менее, не заселяют ее, что наводит на мысль о присутствии какой-то, пока неизвестной, опасности.

– Один бластер может решить все проблемы! – воскликнул Никита.

– Это исключено. – Крикси снова превратился в Мистера Устав. – Инструкции, молодой человек! Существуют строгие инструкции и правила на этот счет! Я никогда не пойду на их нарушение!

– В одной из песен старинных бардов есть такие слова: «Я сам из тех – кто спрятался за двери. Кто мог идти, но дальше не идет. Кто мог сказать, но только молча ждет. Кто духом пал и не во что не верит». Мне кажется, эти строки весьма точно отражают состояние вашей сущности.

– Прекратите разводить слюнявую философию, лейтенант,– вспылил Крикси.

– Успокойтесь, полковник! – произнес Жересс. – Я уйду на Землю на общих основаниях, как только вы подберете мне замену с ближайшей подходящей партией каторжан.

– Что значит подходящей?

– Я желал бы сам набрать себе группу из всего этапа. Надеюсь, в этом вы не усматриваете нарушение инструкций?

– Надо подумать, – растерянно ответил Крикси, и вдруг вспомнив о неотложных делах, заспешил в реальный мир.

Когда Ник и Леон остались вдвоем, молодой человек поинтересовался у старшего товарища:

– Что это за семьсот восемнадцатый пункт дисциплинарного устава?

– Стыдитесь, юноша: такие вещи нужно знать. Пункт семьсот восемнадцатый гласит: «Нанесение телесных повреждений своему непосредственному начальнику приравнивается к покушению на убийство и карается по статье 347 межгалактического уголовного законодательства». Предвидя ваш следующий вопрос о содержании 347 статьи, замечу, что нарушивший ее военнослужащий приговаривается к высылке в каторжные поселения планеты Земля..

Глава 7.

Ранним утром по прошествии полутора суток после благополучной для Бартона сделки, первые спускаемые капсулы с десантниками Веллингтона прорвались под прикрытием американского космического линкора «Айова» через орбитальное кольцо обороны Зеи. Вошли в плотные слои атмосферы и совершили благополучную посадку в районе космодрома, куда сразу начали стягиваться регулярные войска повстанцев, ожидавшие нападения именно на этот важный стратегический объект.

Британцы успели быстро покинуть свои удачно приземлившиеся аппараты и рассредоточиться, заняв удобный плацдарм для высадки основных сил, что уже находились на спуске.

Еще пара капсул упала неподалеку от Тилсбери, выпустив на белый свет пять трансформеров на гусеничном ходу и две роты пехотинцев, тут же оседлавших дюжину транспортеров. Британцев никто не встречал, и они сразу принялись выполнять поставленную задачу, в которой предусматривался захват замка короля Чарльза со всеми засевшими в нем бунтовщиками.

Командовавший операцией капитан Мартин Дуглас расположился поверх брони головной машины и, щурясь от яркого утреннего света, рассматривал близлежащие окрестности в бинокль.

Немного мешал тяжелый боевой костюм с его ранцевым миниреактором, способным генерировать как сильное защитное поле, так и мощные лазерные заряды для встроенных лучемётов. В этом костюме капитан выглядел довольно неуклюже, но в то же время внушительно. Впрочем, все его парни смотрелись этакими непробиваемыми источающими угрозу киборгами. И если учесть еще наличие громад – трансформеров в три человеческих роста высотой, то противник просто должен был разбежаться от одного вида британцев.

Лесистая местность вокруг могла сулить всякие неожиданности. Спутниковая навигационная система пока не работала. Посему операторы трансформеров, заключенные внутри махин, какое-то время сканировали близлежащую территорию и, не найдя ничего подозрительного, доложили Дугласу об отсутствии противника. Капитан дал отмашку, и десантники двинулись двумя колоннами в сторону замка, который располагался в четырех милях от места десантирования.

Колонны обошли стороной сам город Тилсбери с засевшими в нем силами самообороны и, не встречая сопротивления, неуклонно приближались к вздымающейся громаде замка, зримого на многие мили вокруг.

Дуглас имел непосредственное указание генерала Веллингтона – по возможности щадить гражданские объекты. Но замок с его зловещими бастионами и стенами таковым объектом не считал. Поэтому лишь выйдя на удобный угол атаки, приказал трансформерам развернуться в боевой порядок и открыть огонь на поражение. Операторы махин принялись выполнять приказ, приводя в действие навешанные ракетницы с лазерным наведением на цель. Добрых два десятка «умных» снарядов, издавая приятное уху всякого десантника шипение, понеслись в сторону замка, в одночасье превратив его юго-западную стену, сделанную из прочных композитных материалов, в груду строительного мусора. Противник сдаваться, по всей видимости, не собирался и тут же огрызнулся двумя лазерными турелями, установленными на мощном фундаменте по краям уже разрушенной крепостной стены. Их удар оказался настолько сильным, что пробил энергозащиту дюжины десантных костюмов, превратив их обладателей в хорошо прожаренное в микроволновке жаркое.

Проклиная штабных крыс, планирующих операцию без проведения должной разведки, Дуглас приказал сосредоточить огонь из всех видов имеющегося оружия на турелях. Ураган небывалой разрушительной силы, сотканный из сотен различных импульсов, зарядов, излучений, тут же понесся в двух направлениях, уничтожая все на своем пути, и, достигнув оборонительных сооружений неприятеля, превратился в беспощадный плазменный шторм, не оставивший от лазерных орудий даже воспоминания.

Внешние камеры слежения так же разложились на молекулы, отчего на мониторах поста управления защитой замка, находящегося в подвальном помещении, образовалась раздражающая глаза рябь. Кельвин О'Нилл покинул широкое кресло пульта и дал команду расположившимся поблизости подчиненным готовиться к вылазке. Небольшой взвод охраны замка, состоящий из тринадцати человек не считая командира, находился в полной боевой выкладке и лишь ждал отмашки. Считанные минуты ушли у бойцов чтобы, преодолевая рухнувшие перекрытия, выбраться наружу и очутиться среди развалин замка, где уже обосновались «Русские Амазонки».

Багира лишь бросила короткий взгляд в сторону людей Кельвина, отмечая их неплохую экипировку. Несколько раз выкинула пальцы, показывая номер канала цифровой связи, и продолжила возиться с переносной установкой для запуска кумулятивных ракет, программируя их самонаводящуюся головку на частоту защитного поля одного из трансформеров, находящегося в каких-то трестах метрах от разрушенной стены.

Кроме главной амазонки ракетницы настраивали, по крайней мере, еще три девушки находящихся под прикрытием огромных рухнувших глыб. Остальные разбились вокруг них на группы, держа оружие наготове.

О'Нилл настроил свой декодер связи на указанный канал и сразу услышал из маленького, впаянного в ухо сенсорного наушника приказ майора своим девушкам перейти на понятный всем английский язык. Дальше последовали уж совсем невероятные слова благодарности в адрес Кельвина:

– Спасибо за то, что вызвали огонь на себя, О'Нилл. Мы успели определить частоту генераторов этих железяк.

– Чего только не сделаешь ради красивой женщины!

– Оставьте ваши донжуанские сантименты при себе, – произнесла Багира и уже приказным голосом обратилась к своим подчиненным. – Я Валькирия первая. Жду докладов от остальных.

– Валькирия вторая готова.

– Валькирия третья готова.

– Валькирия четвертая готова.

– Ну что, девчата, потанцуем… Залп.

Четыре выпущенные из-за укрытий ракеты взмыли вверх и по замысловатой, трудно угадываемой траектории полетели в сторону противника. Две из них удачно достигли своих громадных целей, превратив их в плавящиеся куски металла, две другие все же были сбиты на подлете. Тем не менее, четыре мощнейших взрывных волны прокатились по пустырю, со стороны которого наступали британцы. Опрокинули два из трех оставшихся в строю трансформера, перевернули больше половины бронетранспортеров, впечатали в землю первую линию нападавших десантников, запалив землю вокруг них.

Не ожидавший такого поворота событий Дуглас вышел на связь со штабом, что располагался на одном из десантных кораблей, барражирующих на орбите. Доложил обстановку и попросил прикрытия с воздуха. В штабе пообещали помочь, но дали понять, что операция по захвату планеты проходит не так гладко, как хотелось бы. Британцам очень мешало все еще эффективно действующее внешнее оборонительное кольцо, управляемое откуда-то с поверхности. Лишь трем эскадрильям глайдеров из элитного подразделения «Грифоны», базирующегося на палубе флагманского корабля Веллингтона удалось благополучно проскочить в плотные слои атмосферы Зеи.

Одна из этих удачливых четверок пошла на помощь Дугласу, получая на бортовые компьютеры отсканированную трансформерами информацию. К тому времени британским десантникам удалось оправиться от последствий ракетного налета и стремительным броском преодолеть оставшийся участок пути, который отделял их от крепостного рва. Но ров оказался частично завален обрушившимися стенами. Для гусеничных машин и транспортеров дальше дороги не было, ибо через бурелом огромных камней мог пройти только пехотинец.

По электромагнитным всплескам, излучаемым боевыми костюмами защитников замка, быстро удалось определить местоположение, численность и примерное вооружение этих самых защитников. Более-менее серьезных ребят насчитывалось четырнадцать человек. Остальные полсотни прячущихся в катакомбах слабо экипированных вояк не должны были вызвать проблем для десантников. Дуглас воспрял духом. Еще большего оптимизма ему предали показавшиеся из-за дальних сопок глайдеры, только непонятно почему их было всего два, когда штабной говорил о четверке. Пока капитан предавался размышлениям, глайдеры без проволочек открыли огонь из всех видов бортовых орудий. Атака оказалась настолько стремительная, что когда встроенные в боевые костюмы компьютеры, проанализировав обстановку, сообщили о надвигающейся опасности, что-либо предпринять было уже невозможно. Две роты британских десантников и все их сопровождающие транспортные средства в одночасье оказались перемешаны с тоннами земли, поднятыми на воздух мощнейшим ракетно-плазменным ударом с воздуха.

Далее на глазах у изумленных защитников замка неизвестные летчики, продемонстрировав парочку финтов, претендующие на фигуры высшего пилотажа, развернули свои машины по направлению к внезапно упавшей с неба четверке британцев.

Завязался нешуточный воздушный бой, давший время убраться в подземное убежище как О'Ниллу сотоварищи, так и роте воинствующих феминисток Багиры.

По разветвленным подземным коммуникациям оба подразделения достигли оборудованного по последнему слову техники бункеру, где находились все остальные обитатели замка, включая королеву, у которой уже достаточно округлился живот, чтобы дать понять человеку непосвященному о ее весьма деликатном положении.

Огромный бункер помимо автономного питания, регенерационного оборудования и других навороченных штучек имел также систему внешнего наблюдения и связи, расположенную в отдельном отсеке, куда сразу направились Багира в сопровождении О'Нилла. Эта парочка без лишних разговоров засела за мониторы, настроив их на происходящий в небе над Тилсбери воздушный бой.

«Грифоны» разбились на спарки и жали неизвестных спасителей по всем статьям. Долго бой продлиться не мог, принимая во внимание перевес британцев в численности, да и в умении управлять более хорошо вооруженными машинами. О'Ниллу удалось связаться с командующим планетарной обороной генералом фон Шиллером.

– Генерал! Нам нужна помощь вашей орбитальной группировки, – заявил Кельвин.

– Какой квадрат? – коротко поинтересовался генерал.

– Четырнадцатый.

– Увы, пока это невозможно.

– А что так?

– Над упомянутым квадратом наши военные спутники и станции держит под постоянным огнем американский линкор. Мы не можем снять энергетическую защиту для того, чтобы произвести даже залп по прорывающимся на поверхность капсулам.

– А где сейчас «Кливленд»?

– В данный момент он ведет бой с «Прометеем». Но я уже просил русский фрегат взять «Прометей» на себя. Возможно «Кливленд» освободиться и заставит американцев генерировать энергощиты, а когда они выставят защиту, то сами, естественно, не смогут стрелять, тогда сможем стрелять мы.

– Я думаю, будет уже поздно.

– А что там у вас происходит, О'Нилл?

– Тут каких – то два переделанных глайдера бьются с четверкой палубников Веллингтона.

– Во всяком случае, парни уйдут из этой жизни как настоящие воины, – философски заключил генерал. – Им уже не грозит жалкая смерть от старости в своей провонявшей мочой постели.

– Согласен! Но все равно жаль, – тяжко вздохнул О'Нилл, заканчивая сеанс связи.

Вильям Бартон согласится с фон Шиллером никак не мог и продолжал отчаянно бороться за жизнь. Его развозной глайдер, превращенный умелыми руками Чипа и Дейла в настоящую боевую машину, уже истратил почти все заряды и трещал своим энергетическим щитом по всем швам. У Циклопа положение было не лучше, но он держался молодцом, не переставая сыпать проклятия в сторону британских недоумков, которым, по его словам, только на гладильных досках летать.

– Как насчет катапультирования, Сэм? – выкрикнул Бартон в микрофон гермошлема.

– Черт подери! Видимо придется прыгать, – проворчал гигант. – Я ухожу к морю. Прощай Билл.

– Прощай, дружище! Даст бог – свидимся! – с искренней горечью выдавил из себя Бартон и, зайдя наперерез висящему на хвосте у Циклопа грифону, ударил того крылом о крыло, тем самым давая напарнику шанс оторваться от преследователя. Машина Вильяма тут же сорвалась в пике, стала неуправляемой. Уже перед самой поверхностью он успел дернуть рычаг запуска катапульты. Но буквально по прошествии нескольких мгновений после выброса кресла с накрепко пристегнутым к нему пилотом, глайдер Бартона поразила точно выпущенная ракета британцев. Мощная взрывная волна с огромной скоростью достигла наемника, накрыла с головой, после чего свет погас и Вильям провалился в небытие. .

Глава 8.

По истине судьбоносный разговор, состоявшийся в виртуальном мире, сжег последние мосты, соединяющие Никиту с прошлой жизнью. Теперь выбор был сделан. Юноша рвался на Землю. Вот только было пока непонятно – берет его с собой Жересс или нет: никаких определенных заверений со стороны майора до сих пор не поступило. Такое подвешенное состояние никоим образом не устраивало юношу, и он решительно вознамерился поставить, наконец, все точки над i. Посему для разговора выбрал реальный мир.

– Пора определиться, сударь, – без обиняков заявил молодой человек, ворвавшись в каюту майора.

– Меня зовут Леонардо, – спокойный взгляд источающего уверенность Жересса немного остудил юношеский пыл. – Для друзей я просто Лео.

– А… мы друзья? – растерялся Никита.

– Думаю – да!

– Я рад, – у Никиты отлегло от сердца. – Просто чертовски рад.

– Необходимо поставить в известность Крикси о том, что ты покидаешь станцию с ближайшим этапом, и тебе требуется замена.

– Уже иду! – Юноша тут же исчез, дабы ворваться в кабинет к Мистеру Уставу, у которого от неслыханной наглости лейтенанта, не соизволившего даже постучать, округлились глаза.

– Прошу прощения, господин полковник! – перевел дух Никита. – Разрешите донести до вашего сведения, я ухожу на Землю вместе с майором и мне необходима замена.

Крикси сморщился и принялся мерить шагами свой кабинет, бросив в сторону молодого человека:

– Что там по поводу крыс, бегущих с корабля, говорят ваши древние барды?

– Ну, надо подумать, – юноша сморщил лоб. – Вот есть одно изречение: «Я спускался в трюм. Я беседовал там. С господином – начальником крыс. Крысы сходят на берег в ближайшем порту – в надежде спастись».

– Хм… Как-то не понятно.

– На тот момент в России были смутные времена, – уточнил юноша.– Развал, кризис и все такое.

– А в войсках? Что творилось в те годы в ваших войсках? – некая заинтересованность в вопросе полковника не могла оставить юношу равнодушным.

– Армия являла собой зеркальное отражение гражданского общества. В те времена понятие офицерской чести у простого обывателя ассоциировалось с неким органом в районе мочевого пузыря. Тем не менее, именно с того периода началось возрождение старых боевых традиций. Тех что были заложенных еще тремя веками ранее. Это давалось, конечно же, совсем не просто. Лишь спустя десятилетия – с появлением нового дворянского сословия, выражение: «Честь имею» вобрало в себя довольно много благородных понятий. Оно прекратило быть пустым звуком и стало крайне серьезным заявлением человека, готового запросто пожертвовать жизнью, отстаивая свою честь.

– Вам не кажется, что пафоса многовато? – Крикси не переставал морщить свое давно соскучившееся по бритве лицо.

– Извините, полковник! Я не понял о чем вы.

– Да все вы прекрасно поняли, лейтенант. Для человека, собирающегося нарушить присягу, не следует с таким пафосом разглагольствовать об офицерской чести.

– Я не усматриваю в своем поступке нарушение данной мною присяги, коей обязывался служить верой и правдой державе Российской!

– А я вот, знаете ли, усматриваю! Ваша империя послала вас защищать свои интересы в отдаленную точку галактики, на международную станцию, а вы дезертируете.

– Какие интересы? О чем вы, полковник?

Надо отдать должное Крикси, который сумел посеять зерно сомнения в глубине юношеского сознания.

– На вас возложили обязанности, а вы на них плевать хотели.

– Послушайте, господин полковник! – Никита взбрыкнул. – Попрошу выбирать выражения, а то я ненароком могу нарушить 718 пункт дисциплинарного устава межгалактических войсковых формирований.

– Вы меня не пугайте, лейтенант! Впрочем, какой вы лейтенант? Вы – просто слабак! Да – слабак, бегущий от трудностей военной службы.

– Я, между прочим, не на отдых собираюсь! – чем больше пытался оправдываться Никита, тем больше его аргументы казались несерьезными.

– Все, знать вас не желаю! Уходите с глаз моих долой!

– А замена?

– Никакой замены, пока не совершите проступка, за который полагаются каторжные работы, – Крикси ткнул указательным пальцем в сторону Никиты.

– А…? А, майору как же? – молодой человек явно был не готов к такому повороту событий и прекрасно понимал, что не сможет пойти на заведомое должностное преступление.

– Я не собираюсь больше перед вами отчитываться. Извольте покинуть мой кабинет. И впредь – стучитесь, перед тем как входить.

Юноша оставил кабинет полковника в явном смятении чувств. И ходил сам не свой целый день, пока не наступила вахта. На нее он заступил, заменив за пультом слежения и связи старшего лейтенанта Хасана.

Сняв все необходимые показания приборов, задав положенные режимы работы компьютерам и оборудованию, юноша печально приютился около огромного

иллюминатора, под которым плыла прекраснейшая голубая планета. За этим занятием его застал Ченг, пришедший нетвердой походкой в центральный пост, дабы вбить свои цифири в ежедневный отчет.

– Как люди могли позволить варварам из другого мира совершить беспрецедентное кощунство над своей родной планетой? – Никита даже не повернул головы, и казалось, разговаривал сам с собой.

Тем не менее, Ченг ответил:

– Имел место быть фактор неожиданности. Сигуурийцам просто повезло: они обнаружили вход в гиперпространственный тоннель Солнечной системы раньше землян. В противном случае их альма-матер Сигуур ждала бы примерно такая же участь.

– Но кроме Сигуурийцев существуют Чужие Высших Ступеней, которые наверняка уже с незапамятных времен знали дорогу на Землю.

– Они знали путь на Землю всегда. Но, в том – то и дело, что Высший Разум не может причинить нам вред, просто потому, что ему претит нарушение создавшегося баланса во Вселенной.

– Откуда вам это известно? – Никита перестал смотреть в иллюминатор и повернулся лицом к Ченгу.

– Они держат закрытым свой спиральный рукав Галактики, тем самым давая понять, где наше место. Мы можем уничтожать Низших Чужих. Мы можем воевать с Чужими нашего уровня, типа тех же Сигуурийцев. Но мы не можем причинить вреда Чужим Высших Ступеней развития, и этого нам никогда не будет дано, ибо каждый сверчок должен знать свой шесток. Кажется так у вас, у русских говорят.

– Как это им удается?

– Удается – что?

– Не пускать людей в свои сектора и системы.

– Вы разве не изучали принципы искривления гиперпространственного континиума?

– Изучал, – вздохнул Ник. – И понял лишь, что на «протыкание» пространства между рукавами нужна энергия средней звезды.

– Верно, – одобрительно кивнул Ченг. – Человечеству удалось шагнуть в космос, избрав путь технического прогресса. Но у технического пути развития есть свой предел. Свой тупик. Своя планка. Выше нее уже нельзя перепрыгнуть, ибо существуют строгие рамки законов природы, которые не в силах преодолеть наш разум. И чтобы вырваться за пределы этих рамок надо перейти на порядок выше, то бишь превратиться в этих самых Чужих следующей Ступени, что на деле оказываются и не чужими вовсе. Понимаешь?

– Не понимаю, – честно признался Никита и пристальнее посмотрел на механика, который поражал своей рассудительностью, несмотря на то, что как обычно находился под градусом.

– Это трудно понять, но вполне возможно.

– А сколько Ступеней над нами?

– Человечеству известны, по крайней мере, две Высших Ступени. Сколько их на самом деле – про то, разве что, господь бог ведает.

– А существует ли господь бог на самом деле?

– Думаю – существует. Иначе кто по тем Ступеням народ будет распределять?

Глава 9.

Вильяма Бартона пока никто, никуда распределять не торопился. Но вот памяти его лишил, ибо пришедший в себя после недавнего приключения солдат удачи не мог вспомнить даже – как его зовут, и лишь скрипел от боли зубами, временами издавая устрашающий рык в сторону доктора Анри, когда тот пытался обработать многочисленные ожоги своего нежданного пациента какими-то одному ему известными чудодейственными мазилками.

– Нужна операция по регенерации тканей – объяснял доктор О'Ниллу, чьи парни притащили практически безжизненный кусок плоти в подземный бункер, после того как оставшаяся тройка Грифонов сравняла с землей замок Тилсбери. – У этого человека множественные ожоги и обширная гематома головного мозга. Я сам дивлюсь, как это существо еще до сих пор дышит.

– Зачем же дело встало, доктор? – появившаяся в медотсеке Багира вопрошала вполне миролюбивым тоном. Однако у Анри почему-то побежали по спине мурашки, и он умоляюще обратился к О'Ниллу:

– Я сделаю все, что в моих силах. Только, пожалуйста, Кельвин, оградите меня от присутствия этой женщины.

– Конечно, доктор! – Разведенные в сторону руки и много выражающая гримаса Кельвина, заставили главную русскую амазонку прыснуть от смеха и убраться восвояси.

Операция длилась, чуть ли не сутки и, закончилась весьма успешно. Тело Бартона удалось починить, но вот с памятью оказалось не все так просто.

Когда облепленный с ног до головы биопластырем и утыканный всевозможными датчиками Вильям пришел в себя, то увидел у своей кровати прекрасное юное создание женского пола с влажными от слез голубыми глазами. Конечно, первая его просьба касалась воды, и эта просьба была настолько искренне-умоляющей, что сидящая у его кровати девчонка просто разрыдалась не пойми от чего и бережно поднесла к пересохшим губам специально предназначенную поилку. Утолив жажду, Вильям стал осознавать свое положение человека, который уже много пожил, но не много помнит. А точнее говоря – не помнит вообще ничего.

– Кто я? – Примерно такой вопрос задают 99 процентов людей страдающих амнезией.

– Ты Вильям Бартон – цветочник, – всхлипнула девушка, поправив подушку.

– А где я? – Естественно второй вопрос только что узнавшего свое имя человека звучит именно так.

– Ты в бункере, – ответила девушка, счастливо улыбаясь.

Далее весьма озадаченный Вильям принялся интересоваться – что такое бункер, где и почему он расположен, из чего состоит и т.п. и т.д. Надо отдать должное девушке, которая с неимоверным терпением отвечала на все вопросы больного, порой казавшиеся настолько идиотскими, что человек не заинтересованный – в лучшем случае давно послал бы Бартона куда – подальше, а в худшем – отключил бы аппарат искусственной вентиляции легких и придушил навязчивого почемучку подушкой.

Тем не менее, познание окружающего мира продолжалось, и уже через пару часов Вильям сделал первое логическое умозаключение:

– Если я цветочник, то, как я смог управлять боевым глайдером?

– Понятия не имею. – Девушка превратилась в автомат по ответам на вопросы и уже в смысл этих вопросов особо не вдумывалась.

– Может, раньше я служил в авиации?

– Вполне возможно!

– Что значит – возможно? Ты что – не знаешь?

– Не знаю!

– Почему?

– Не знаю и все.

– В таком случае – кто ты есть.

– Я лейтенант подразделения «Русские Амазонки» Маргарита Вдовина.

– У меня такое впечатление, что мы уже встречались!

– Да, я как-то раз покупала у тебя цветы.

– Черт подери! Почему я не помню?

– Ты счастливый человек, ибо сказано – блажен тот, кого не давит тяжкий груз прошлого. И дай тебе бог находиться в своем неведении как можно дольше. – С этими словами Марго покинула своего отца, уходя по делам службы, на которую ее призывал настойчивый голос Багиры звучащий из встроенного в мочку уха сенсорного приемника.

Причиной переполоха послужили военные действия на орбите. В то время, как в бункере чинили обожженное до неузнаваемости тело Бартона, в околопланетном космосе произошел – «героический таран „Кливленда“». Во всяком случае, так местные СМИ обозвали взрыв, разложивший на атомы как сам «Кливленд», так и линкор «Айова», ставший объектом тарана. Кроме всего, два десантных корабля находящихся под прикрытием американцев, получили значительные повреждения, отчего оказались в предаварийном состоянии и были добиты орбитальными станциями Зеи.

Взрыв был спровоцирован королем Чарльзом, самолично снявшим защиту с бортового термоядерного реактора, в тот момент, когда его корабль приблизился к американскому линкору.

Что понудило герцога Зейского совершить такой, прямо сказать, неудобопонятный поступок никто толком разъяснить не мог.

Чарльз распорядился запрограммировать бортовой компьютер на атаку «Айовы» и отдал последний приказ команде во главе с капитаном Тимбервудом младшим – покинуть крейсер на спасательных капсулах. С королем остался лишь его преданный фаворит Лесли, пожелавший уйти в иной мир вместе со своим здешним другом. Пока происходило сближения с уже заподозрившими что-то неладное американцами, джентльмены переоделись в строгие фраки и под реквием Моцарта успели распить бутылочку коллекционного Дона Периньона. А когда расстояние между звездолетами стало вполне пригодное для задуманного действа, Чарльз набрал код позволяющий сбросить защитное поле с бортового реактора.

Рожденная термоядерным взрывом звезда неимоверно-яркой вспышкой осветила целое полушарие планеты, и тускнела не так быстро, как хотелось бы находящимся под ее смертельными лучами людям. Тем не менее, она постепенно угасла, рассеивая в пустоте мириады квантовых образований и газово-плазменных протуберанцев.

Гибель американского линкора в корне изменила ситуацию на орбите, позволив планетарной обороне Зеи запечатать лазейку, через которую на поверхность просачивались десантники Веллингтона. Генерал в одночасье лишился половины своего находящегося в космосе состава, и сам чудом избежал смерти, благодаря лишь тому, что его корабль дрейфовал на приличном расстоянии от места взрыва. На поверхности тоже все складывалось не совсем гладко. Бои за космодром, обороной которого руководил молодой, но амбициозный майор Ван Гуллит, велись с переменным успехом и без поддержки из космоса десантники уже не могли рассчитывать на успех.

Что и говорить – госпожа удача снова повернулась к британцам задним местом, но не надолго. Ибо линкор «Честерфилд», благодаря стараниям Ливси оказался снова в строю и уже на всех парах несся к Зее. Правда, Ньюкасл все же остался не доволен механиком, не успевшим уложиться в три отведенных ему дня, и по-прежнему грозил «этому болвану Ливси» трибуналом.

Еще на подходе адмирал вышел на общегалактический канал связи, предложил фон Шиллеру переговорить и получил согласие. Для встречи выбрали тихий виртуальный уголок, облюбованный в хвойном лесу у излучины неширокой речки.

Никаких рукопожатий или других проявлений симпатий быть не могло. Два умудренных опытом военачальника стояли друг напротив друга, заложив руки за спины, и держали паузу.

– Я конечно должен был вызвать на переговоры герцога. Но его уже нет в живых, и, насколько я осведомлен – вы назначены главнокомандующим всеми повстанческими силами Кастора, – нарушил молчание Ньюкасл.

– С чего это вам в голову взбрело? – искреннее удивление на лице фон Шиллера, даже немного позабавило адмирала. – Король Чарльз благополучно достиг поверхности на спасательной капсуле и сейчас возглавляет свои наземные силы.

– Давайте не будем ломать комедию генерал. «Грифоны» перехватили одну такую капсулу еще в стратосфере и заставили сесть в расположение наших войск. В ней как раз находился этот трусливый мерзавец Тимбервуд младший – этот… позор… своего именитого отца. Стараясь заслужить прощение принца, он быстро развязал язык. Так что я достаточно хорошо осведомлен о последних часах жизни Чарльза и его друга Лесли.

– Но повстанческая армия этого не знает.

– И как долго вы собираетесь обманывать свой народ?

– До тех пор пока нам будет сопутствовать удача, – глаза виртуального фон Шиллера светились просто дьявольским блеском.

– Считайте, что удача уже перестала сопутствовать вам, ибо я имею приказ своего принца нанести ракетно-бомбовый удар по стратегическим объектам планеты, – последнюю фразу адмирал произнес в своей обычной манере – чеканя каждое слово.

– И что? Вы будете бомбить планету с почти полутора миллионным населением?

– Я присягнул принцу, и теперь я обязан выполнять его приказы.

– Я тоже присягал своему королю!

– Которого уже нет! – Ньюкасла все больше раздражала упрямое не желание своего визави взглянуть на вещи трезво.

– Зато есть королева, носящая под сердцем наследника.

– Касательно леди Барбары. Час назад пришло сообщение из системы Денебола, где скоропостижно скончался граф Орлов. А может ему помогли скончаться. Сие не важно. Важно то, что его бывший крейсер с сопутствующими кораблями уже не собирается лететь на помощь внезапно овдовевшей королеве Кастора.

Последняя новость заставила поубавившего спеси фон Шиллера изменить ход переговоров, ибо неучтенный джокер, до сего момента имеющийся у него в рукаве, внезапно оказался битым, даже не успев войти в игру.

– Ваша информация круто меняет дело. Я должен поговорить с миледи. Имею честь откланяться, – генерал даже не кивнул в знак прощания своему оппоненту и исчез почти моментально.

Для герцогини Зейской находящейся на седьмом месяце беременности последние две недели, проведенные в бункере, превратились в сущий кошмар. Варя просто сходила с ума от осмысления всей нелепости положения жалкой пешки, которую всяческими способами двигают в королевы.

Гибель мужа и известие о смерти отца окончательно надломили молодую женщину, и она молила фон Шиллера лишь об одном – отпустить ее в родную систему Денебола, уверяя, что отказывается от всяких притязаний на власть. Багира, горько осознавшая свою причастность к жестокой судьбе миледи, тоже находилась явно не в своей тарелке, и неожиданно, поставив крест на инструкциях от своих хозяев, поддержала разом овдовевшую и осиротевшую герцогиню. Причем настоятельно советовала О'Ниллу поступить также.

Кельвин ничего определенного не сказал и молча отправился на совещание высшего офицерского состава планеты по поводу создавшегося положения.

Пока в штабе повстанцев спорили, стоит ли прекращать сопротивляться имперским войскам, Ньюкасл времени не терял и для демонстрации серьезности своих намерений запустил пол дюжины ракет по наземным объектам. Одна из этих ракет обманула систему ПРО и рванула несколькими термоядерными боеголовками прямо над резервацией Энималс Хауз, в которой, за хорошо охраняемым Периметром, селились немногочисленные коренные жители Зеи, чудом уцелевшие после колонизации. Резервация разом перестала существовать, как административная единица, а на сотни миль по ее Периметру образовалась зараженная безжизненная пустыня.

Удачная бомбардировка в одночасье прекратила нешуточные дискуссии по поводу капитуляции. Все космические и планетарные силы системы Кастор сложили оружие, сдаваясь на милость победителей.

Правда, милости от нового короля Ричарда Восьмого так и не последовало. Признанный своими лордами император, уже примеряющий на себе прозвище Львиное Сердце (или что-то подобное), повелел со всей строгостью покарать мятежников, дабы никому впредь не повадно было даже помыслить о государственной измене.

Земля ждала своих новых каторжан. .

Глава 10.

Первый транспорт с заключенными появился под утро. Если можно так назвать время суток, когда «Медуза» выходила из тени Земли. Он вынырнул в районе пояса астероидов и по прошествии нескольких минут обозначился на мощном пучковом радаре поста управления станцией.

Вахтенный офицер коим являлся лейтенант Щербаков, вышел на связь с транспортом, лишь определив его опознавательные сигналы. Список заключенных высветился на мониторе часом позже. Их оказалось на удивление мало, что наводило на мысль об исключительном случае. Второе что бросилось в глаза – наличие русских фамилий. Таковых оказалось, чуть ли не полсотни и все они были женского рода. В конце списка имелось примечание о новорожденном малыше, появившемся на свет уже в космосе.

Никита вызвал Крикси и Жересса, оба прибыли на пост почти одновременно.

– Один мужчина и сорок четыре женщины, – констатировал Мистер Устав, после ознакомления с уже распечатанной копией.

– И младенец! – добавил Никита.

– И младенец, – полковник наморщил лоб, явно сбитый таким поворотом событий с толку.

– В этот раз вы снова собираетесь умыть руки? – Жересс выглядел как всегда спокойно, но стальные нотки в его голосе свидетельствовали о том, что и у него на душе кошки скребут.

– Прекратите, ерничать майор. – Крикси был не на шутку раздражен. – Смею заметить – я не Ирод какой-нибудь, чтобы детей малых на заклание посылать.

– А что по этому поводу говорят инструкции? – не отставал Жересс.

– Ничего не говорят, – огрызнулся полковник. – Но не могу же я оставит ребенка на станции.

– Что теперь делать будем? – растерянно спросил Никита.

– Позвольте… – неожиданно появившийся Ченг, протиснулся к монитору. Мельком взглянул на список, после чего забегал своими короткими пальцами по тонкой пленке экрана, вызывая карту Земли.

Не переставая изменять масштаб выбранного квадрата, привлек внимание присутствующих:

– Взгляните сюда…. На севере Восточного полушария расположен архипелаг, носящий название Новая Земля. Рассмотрим сей участок поподробнее. Скалистая местность, суровый климат, отсутствие растительности и полезных ресурсов – эти достаточно весомые аргументы заставляют забыть о данном архипелаге как о месте возможного проживания людей. Но имеется один плюс – здесь, в настоящий момент, нет губительного для человеческого организма заражения, и здесь до войны располагалась небольшая военно-морская база русских. Как вы понимаете – эта база никуда не делась.

Ченг настроил достаточно четкое изображение бухты походившей на кладбище погибших кораблей и продолжил:

– Если вы внимательно изучите этот снимок, то без труда обнаружите пару хорошо сохранившихся посудин. Спектральный анализ их корпусов сваренных из мало подверженных окислению сплавов титана и алюминия показал, что эти корабли до сих пор на плаву.

– И вы, стало быть, на поверхность собрались? – воскликнул Крикси.– А иначе на кой черт вам все эти спектральные анализы сдались?

– На станции нет человека, который не хотел бы сойти на Землю. – Механик даже не посмотрел в сторону своего собеседника.– Ибо наша планета подобно живому, но глубоко страдающему организму исподволь зовет вернуться всякого из людей. И чем ближе мы к ней находимся, тем сильней и невыносимее становиться наша тяга к Земле. Тяга что заложена в каждом из нас от самого рождения на уровне подсознания. И кому как не вам, Франклин, знать, что такое Зов Земли.

Начальник станции внимательно посмотрел на механика и укоризненно произнес:

– Еще даже не утро, а вы уже пьяны. Когда, в конце концов, это прекратиться? Я вас спрашиваю …

– Вы не могли бы помолчать, полковник, – грубо перебил Жересс. – Потом будете отношения выяснять. А сейчас хотелось бы выслушать до конца предложение Дика.

– Спасибо, Лео! – кивнул Ченг. Как не странно в то утро он был – ни в одном глазу. – Итак, как я уже сказал, в представленной на снимке бухте имеются два военных корабля с вполне пригодными для использования силовыми установками. Сейчас сложно определить какого рода установки стоят на борту. Возможно турбины, приводящиеся в движение паром, генерируемым ядерным реактором, а возможно и старый добрый дизель. Но кое-что конкретное мне все же удалось рассмотреть. Взгляните еще раз сюда повнимательней. – Ченг увеличил цифровой снимок. – Один из кораблей квалифицирующийся как малый ракетный крейсер снабжен беспроводным приемником, способным дистанционно питаться от энерголуча орбитального преобразователя солнечного излучения. Вы понимаете – что это дает?

– Если честно – не очень, – ответил за всех Жересс.

– Проще говоря – этот приемник может на первое время обеспечить обитателей корабля необходимой энергией. А если главная силовая установка окажется не подлежащей восстановлению, от приемника можно запитать даже электродвигатели, работающие на гребной вал, ибо скорей всего здесь мы имеем дело с электроходом.

– Вы, вообще, к чему клоните? – Крикси никак не мог удержать язык за зубами. – Какие обитатели корабля? Какая энергия? Вы хотите сказать, я позволю отбирать солнечную энергию от нашего преобразователя? Может еще, и от бортового реактора энерголуч пустим?

– Если потребуется, то и от бортового реактора тот приемник запитаешь, – зло прорычал Жересс, которого тупая непробиваемость Устава уже начала доставать. – Иначе я собью твою станцию, к чертям собачьим.

Пока Крикси раздувал от негодования щеки, не находя слов, майор ткнул своим тонким пальцем в монитор и продолжил:

– Взгляни на снимок. Видишь шесть люков рядом с полубаком – это шахты баллистических ракет с программируемым наведением на цель. Поверь – у меня хватит ума, чтобы настроить их на частоту радара «Медузы» или на тепловое излучение того же преобразователя.

– Как ты смеешь со мной так разговаривать? – полковник покраснел и сорвался на визг. – Гнусный шантажист! Наглец!

– А как еще можно разговаривать с палачом, готовым послать на медленную смерть полсотни женщин и новорожденного младенца?

– Я еще никого никуда не послал, смею заметить.

– Господа, прошу вас взять себя в руки и начать конструктивное обсуждение наших дальнейших действий. – Предложение молодого лейтенанта немного остудило пыл старших товарищей. – Итак, как я понял, подполковник Ченг предлагает нам вместе с каторжанами занять военный надводный корабль землян.

– Именно так, – подтвердил механик.

– Нам не справиться без вас, Дик, – заметил Жересс. – Мы не сможем запустить силовую установку корабля.

– Я понимаю, посему пойду с вами.

– А кто останется на «Медузе»? – Крикси уже взял себя в руки и пытался держать ситуацию под контролем.

– Вам, Фрэнк, следует сообщить начальству об уходе со станции трех офицеров. Замена прибудет всенепременно, – сказал Ченг.

– Не стоит указывать, что мне следует делать. Я обязательно сообщу о факте массового дезертирства. Но учтите – обратной дороги не для кого из вас не будет…

Глава 11.

Уже через неделю вопрос о замене трем дезертирам не стоял на повестке дня столь остро, ибо Крикси получил заверение от руководства проектом реабилитации Земли, что вслед за первым транспортом с каторжанами, недавно появившимся в Солнечной системе, намечается еще один, на котором и прибудут новые кадры.

Полковник немного успокоился, но идти на поводу у саботажников вознамерившихся диктовать свои условия ни коим образом не собирался. Впрочем, что делать с этапом заключенных, чей транспорт с каждым днем все ближе обозначался на радаре, Крикси тоже ума не мог приложить. И где-то в глубине души понимал правоту Ченга, предложившего отправить всю компанию под защиту брони старинного военного корабля землян. Механик являлся, пожалуй, единственным из всей троицы дезертиров, кто не вызывал бешенства у полковника, чем и не преминул воспользоваться, напросившись на решающий, откровенный разговор. Дискуссия разгорелась нешуточная. Ченг был настроен на победу – он спорил, доказывал, взывал к состраданию, но все же умолил, не только высадить этапируемых в условленном месте, но и на первых порах снабжать выбранное для проживания судно беспроводной энергией. В конце беседы полковник уж совсем расклеился, нежданно посулив обеспечить корабль спутниковой навигацией, в случае если на нем сохранились средства связи. Когда же удовлетворенный встречей Ченг покинул кабинет начальника, еще раз упомянув о зове Земли, Крикси оставалось лишь подивиться своей небывалой уступчивости и задуматься о последствиях, к которым может эта уступчивость привести, узнай его руководство о сговоре с дезертирами.

Но идти на попятную уже было поздно: слово – не воробей. Мистер Устав в тот же день указал координаты предстоящей высадки еще не прибывшего этапа командиру челнока капитану Хиллу Абаме, заметив, что на сей раз будет достаточно выполнить лишь одну ходку туда – обратно. Впрочем, радоваться такой простецкой работенке долго не пришлось, ибо уже к концу дня на радаре появился еще один транспорт, вынырнувший из системы Кастор и сопровождаемый фрегатом «Прометей». Судя по списку, заключенных в этот транспорт набили, будто сельдей в бочку.

На самом деле так оно и было. Двенадцать переоборудованных трюмов звездолета, уставленные четырехъярусными нарами, не вмещали всех каторжан, и многим приходилось спать прямо на палубе. Среди таковых оказался Вильям Бартон еще не до конца оправившийся от ран.

Его обнаружили десантники Веллингтона в бункерном лазарете, после чего подвергли допросу, с ходу применив «сыворотку правды». Но ничего толком все равно не узнали, ибо Бартон сам ни черта не помнил. В подсознание лезть было недосуг, посему раненому повстанцу нацепили охраняющий детонаторный ошейник и сунули до кучи к остальным заговорщикам, что уже заочно были приговорены Британским правосудием к высылке на каторжные поселения.

Сколько времени прошло со дня вылета, Бартон сказать – не мог. Но гиперпрыжок уже произошел, стало быть, осталось не больше двух земных недель лета. Во всяком случае, так говорили его соседи сверху, с коими он особо не контачил. Причиной замкнутости стала внезапно открывшаяся, после черепно-мозговой травмы, способность чувствовать то или иное настроение окружающих, а именно энергетику, излучаемую находившимися поблизости людьми, от которых в тот момент так и сквозила бессильная злоба, замешенная с чувством обреченности.

Большая скученность, антисанитария, плохая еда при повышенном гравитационном поле, созданным специально для пресечения излишних передвижений, делали перелет невыносимо тягостным не только для отставного майора, но и для подавляющего числа окружающих его каторжан.

Как-то в умывальнике Вильяма окрикнул одноглазый здоровяк и, пробившись сквозь толпу, ожидающей очереди к рукомойнику, стал мять своими волосатыми ручищами еще не окрепшее тело.

– Выжил все-таки черт полосатый! – радостно басил верзила, осматривая немного покореженное шрамами лицо Билла. – Я гляжу – тебя тут переделали слегка.

– Простите! А вы кто такой будите? – спросил Бартон, ощущая волну неподдельной радости исходящую от незнакомца.

– Да ты что? Не помнишь меня? – удивился гигант. – Я Дикий Циклоп – трактирщик. Мы с тобой в паре над Тилсбери бились. Ты спас меня: дал возможность оторваться от «Грифонов»!

– У меня это….– амнезия, – смущенно произнес Бартон.

– Амнезия – ерунда, главное сам живой. А память рано или поздно вернется.

Циклоп увлек Вильяма за собой – в свой угол трюма, где считался основным. Поэтому ему не стоило особого труда обеспечить боевого товарища нарами и окружить всяческой заботой, на которую мог быть способен человек в достаточно скотских условиях существования. Тем не менее, благодаря стараниям гиганта, Бартон стал лучше питаться, у него появилось одеяло, мазь от вшей, и даже гигиенические салфетки. Билл чувствовал искреннее участие со стороны здоровяка, которому однажды признался:

– Знаешь, Сэм. Я могу ощущать настроение окружающих меня людей, их биополе. Еще я вижу пораженные недугом органы. У тебя, к примеру, образовываются камни в почках, увеличилась предстательная железа, а левое полушарие головного мозга стало хуже снабжаться кровью, отчего возникла мигрень. Но вот что странно. Твой организм устроен не так как у обычного человека и ….

– Видать после контузии у тебя этот дар раскрылся, – сделал вывод Циклоп, и, почувствовав себя неуютно под взглядом человека – рентгена тут же перевел разговор на другую тему. – Ты нашел свою девочку? Свою Марго?

– Марго?

– Она в бункере должна была быть.

– Маргарита Вдовина, – прошептал Бартон.

– Значит, нашел.

– Она – моя дочь. Как же я не понял? – вопросил Вильям, устремив беспомощный взор на своего собеседника. – Марго ухаживала за мной, появлялась каждый день, а потом исчезла.

– Она в безопасности – не переживай! Веллингтон отпустил герцогиню в систему Денебола, разрешив взять своих верных амазонок и доктора.

– Откуда тебе известно?

– Я разговаривал с Кельвином О'Ниллом, что раньше служил в охране замка, он мне про то и поведал. – Циклоп успокаивающе похлопал своего друга по плечу.

– Я, кажется, знаю этого человека. – Вильям вспомнил, как однажды Кельвин навещал его в лазарете вместе с красивой русской женщиной, носящей прозвище Багира.

– Он тут неподалеку чалиться вместе с фон Шиллером и другими офицерами.

О'Нилл действительно находился в одном трюме с Бартоном и пребывал точно в таком же состоянии человека только что утратившего самое дорогое в своей жизни существо. Перед подписанием капитуляции они с Багирой успели провести достаточно бурную ночь, инициатором которой явилась эта дикая русская кошка. Глубокие следы от ее когтей до сих пор не давали спокойно лежать на спине. Но кроме поцарапанной спины и покусанных плеч осталась основная больно саднящая сердечная рана никоим образом не собирающаяся затягиваться. Дожив до сорока лет Кельвин втюрился как последний школяр и приходил в неописуемое бешенство от осознания того, что предмет лишивший его покоя просто недосягаем, не только из-за расстояния в сотни тысяч парсек, но недосягаем вообще, ибо это существо уже из другой жизни, из другого измерения.

Алина была на самом деле рядом – в какой-то жалкой сотне миллионов миль. Они с герцогиней путешествовали со всем комфортом на круизном лайнере, который почему-то запрыгнул совсем не туда – куда следовало бы.

Сомнения стали терзать Багиру уже при их отлете с Зеи. Вернее на Зее все было весьма правдоподобно: сам генерал Веллингтон проводил миледи Барбару до челнока, доставившего герцогиню вместе с ее амазонками и доктором Анри на орбиту, где вся компания благополучно погрузилась на пассажирский лайнер, следовавший в систему Денебола. Вот только вылет внезапно задержали, пока не прибыл взвод вооруженной до зубов охраны во главе с рыже-конопатым лейтенантом Гленом Земескисом, плутоватый взгляд которого и сумбурные объяснения по поводу безопасности не могли не насторожить амазонок, лишенных какого бы то ни было оружия. Дальше – больше. Экипаж с охраной закрылись в своем отсеке управления, куда запретили доступ посторонним. Теперь, проследить маршрут полета не имелось никакой возможности. Вскоре пассажирский отсек тоже оказался задраен с внешней стороны.

Варвара Алексеевна почувствовала неладное и, видимо, на этой почве разродилась раньше положенного срока. Правда, мальчуган на радость счастливой маме появился на свет вполне здоровый. Анри, как непосредственный исполнитель, принимавший роды, опять оказался объектом всеобщего внимания и на этот раз его просто зацеловали молодые русские барышни, у которых эмоции переливались через край.

Когда состоялся гиперпрыжок малышу, названному в честь деда именем Алексей, уже было около недели и он жил своей маленькой жизнью в специальном инкубаторе, оборудованном по последнему слову педиатрической техники. Его мать уже оправилась от послеродового шока, но не надолго, ибо была почти сразу ввергнута в новый шок, вызванный сообщением, что их лайнер направляется на планету Земля. Сообщение, озвученное скорбным голосом лейтенанта Земескиса, прозвучало по общесудовой трансляции и заканчивалось глубоким сожалением по поводу всего происходящего.

Надо отдать должное герцогине стоически выдержавшей удар. Впрочем, и ее окружение разом ставшее каторжанами никакой паники не проявляло.

Все, конечно, выглядели подавленными, но обреченности не чувствовалось. У Алины даже горели глаза каким-то просто дьявольским блеском.

Амазонки держались подле миледи в просторном салоне лайнера, где создали себе уютный голографический уголок горного озера с водопадом щебетом птиц и свежим озонированным воздухом. Анри тоже присоединился к женской компании, разразившись гневной тирадой:

– Вот она где проявляется – сущность сына кухарки дорвавшегося до власти. Император Ричард – никто иной, как грязный тиран, окруженный мерзавцами придворными, готовыми выполнять самые гнусные желания своего повелителя.

– Я что-то в этом роде предполагала, хотя до последнего момента не верила, – произнесла Варвара Алексеевна, тупо уперев взгляд в одну точку.

-Могло быть и хуже, если учесть, что наследнику престола звезды Кастор все же дали появиться на свет, – добавила Багира.

– Но мой мальчик обречен на жизнь каторжанина. – Герцогиня не могла сдержать слез, думая о ребенке.

– Звезды говорят об обратном,– неожиданно вступила в разговор одна из амазонок носящая позывной Мегера. – Я составила звездный гороскоп малыша с учетом его места рождения и расположения звездной сферы на тот момент. Его ждет великое будущее. Естественно вы мне не поверите, если я скажу, что он станет Императором или Королем.

– Извини, Мегерочка, как-то трудно поверить, если учесть, что точное расположение звезд ты знать не могла, – засомневалась ее напарница Клео.

– Я проникла в навигационный компьютер этого лайнера: в коридоре под подволоком проходит кабельная трасса, а у меня в сумке с электронным барахлом нашлись подходящие разъемы.

– Значит, ты все это время знала, что мы летим не в Денебола?– нахмурилась Багира.

– Я – не навигатор, я – женщина – воин, разбирающаяся в компьютерном железе. Откуда мне было знать наш маршрут? Хотя кое-какие сомнения на этот счет имелись.

– А в бортовой компьютер таким же Макаром нельзя проникнуть? – поинтересовалась Багира.

– Нет. Я уже проверяла. Только в навигационный. И то, потому что к нему идет линия от кормовых сенсоров радара, – вздохнула Мегера. – И вот еще что, лайнер не успели оборудовать системой наблюдения и прослушки, видимо недосуг было, торопились здорово. Я все тщательно обследовала на предмет жучков.

– То, что они нас не слушает это неплохо, – удовлетворенно кивнула главная амазонка, обведя своих девушек тяжелым взглядом. – У кого какие мысли имеются?

Никто особого желания выговориться не испытывал, а потому Багира первая начала рассуждать вслух:

– Минусы и плюсы нашего положения. Сначала минусы. У нас нет оружия и экипировки. Мы заперты в пассажирском отсеке. Нас конвоируют четырнадцать вооруженных до зубов головорезов, готовых без разговоров пресечь всякое неповиновение.

– У нас младенец, – добавил Анри, чем заслужил признательный взгляд женщины, которую до сего момента он недолюбливал и побаивался.

– Да. Младенец не должен пострадать никоим образом, впрочем, как и его мать.

– О чем ты Аля? – сбитая с толку герцогиня, никак не могла уловить смысла затеянного разговора.

– О том, что непосредственно в космосе захват лайнера нам совершить не удастся.

– Какой захват? Как такое возможно?

– Возможно. Потому, что у нашего положения есть не только минусы, но и плюсы. Первый плюс – это внезапность. Никто из охранников не ожидает от слабых, раздавленных судьбой женщин нападения, а посему должного внимания не проявит. Второй плюс – это то, что у нас развязаны руки. В прямом смысле, развязаны, ибо на нас нет охраняющих ошейников, кандалов, наручников и тому подобных приспособлений. И третий плюс – нам нечего терять. На Земле, насколько я знаю, у женщин не завидная участь машины по раздвиганию ног перед жаждущими недоносками. Я себе такой участи не желаю. Лучше сдохнуть, но сдохнуть красиво – хотя бы успеть вцепиться в глотку этому конопатому негодяю Земескису.

– Захват лучше произвести при переброске на орбитальный челнок, – вступила в разговор Марго. – Я думаю, нас пересадят, если учесть, что этот круизёр, вряд ли сам сможет войти в атмосферу Земли.

– Там есть пересыльная станция, – вставила свое слово Варвара. – Как-то я интересовалась судьбой одного молодого лейтенанта. Так вот – этот офицер служит на той самой пересылочной станции.

– Значит, у нас будет союзник на станции – а это уже четвертый плюс! – воскликнула Багира, с улыбкой глядя на герцогиню. – Если я, конечно, правильно понимаю положение вещей.

– Думаю, ты правильно понимаешь положение вещей, – Варя потупила взгляд долу и даже немного зарделась.

– Отлично. Теперь хотелось бы выслушать возражения. – Багира снова обвела своих амазонок испытывающим взглядом. – Возражений нет. Тогда приступим к обсуждению плана по захвату лайнера.

Глава 12.

Наступил момент, когда почти все обитатели «Медузы» собрались в центральном посту, где на широком мониторе внешнего слежения наблюдали – как первый транспорт с каторжанами, оказавшийся круизным лайнером накрепко пришвартовался своими гидрозахватами к шлюзовому модулю станции. Сей модуль располагался в самом низу – под юбкой медузы и соединялся с орбитальным челноком широкой гармошкой перехода. Кроме того, имелся пневмолифт для подъема на саму станцию, коим, после завершения шлюзования, воспользовался лейтенант Земескис, дабы предстать перед полковником Крикси и другими тремя офицерами станции, присутствовавшими при разговоре, уже в качестве каторжан, отбывающих тем же этапом.

В кабинете ощущалась атмосфера недоброжелательности, посему лейтенант не стал тянуть кота за хвост, сразу вручив начальнику сопроводительные документы. После чего попросил приготовиться к переброске заключенных

– Как только за каторжанками задраится люк вашего челнока, вся ответственность за них будет лежать уже на ваших плечах, – уточнил Земескис.

– Я в курсе, – полковник был явно в плохом настроении и играл желваками, чего раньше за ним не замечалось.

– Прежде чем задраится люк челнока, я буду обязан вам кое-чем, – Никита неожиданно появился из-за спины Крикси и отвесил рыжему британцу смачную пощечину, на которую тот не успел среагировать должным образом из-за облекающего неуклюжего костюма десантника.

– Прекратите эти ваши благородные выходки, лейтенант, – выкрикнул Крикси. – Вы не с тем связались. У подлецов не может быть чести.

Земескис заскрипел зубами и, метая глазами молнии в сторону русского лейтенанта, прорычал:

– Сначала я должен выполнить возложенное на меня задание. А потом я буду к вашим услугам.

Когда сопровождающий офицер покинул кабинет начальника станции присутствующие здесь же Жересс, Ченг и Щербаков, тоже потянулись к выходу, забросив за спины уже собранные армейские рюкзаки. Жересс первым протянул Крикси руку. Нахмурившийся Мистер Устав нехотя, пожал ее, после чего пришлось еще жать руки Ченгу и Никите.

Всей троице было разрешено надеть теплое шерстяное белье и специальные костюмы из прочного непромокаемого материала, к коим прилагались еще бахилы. Из оружия разрешалось взять лишь ножи и топоры. Хотя саперная лопата, висящая на поясе у Жересса, тоже смогла сойти за оружие ближнего боя. Будущие земляне, вообще подошли к своей экипировке со всей ответственность и забили мешки многими необходимыми вещами, которыми снабжалась станция по линии гуманитарной помощи. Никита кроме всего прочего не мог оставить свою верную спутницу – гитару.

А вот русские барышни к высадке были никоим образом не готовы. Все амазонки облачились в свою униформу, годящуюся скорей для прохладного лета, чем для середины весны, которая на северном архипелаге сопровождалась ночными заморозками и пронизывающим холодным ветром. Но никто из них пока о Земле не думал, девушки готовились к захвату лайнера.

Как только их пассажирский отсек оказался раздраен, Багира скомандовала атаку, лишь оценив окружающую обстановку. Охранники, выстроившиеся вдоль всего длинного коридора, соединяющего лайнер с челноком, такого поворота событий никак не ожидали. И открыли огонь на поражение только когда два британских пехотинца, находящиеся у шлюза, потеряли свои бластеры, после чего стали живыми щитами, сразу получив смертельную дозу плазмы от своих же товарищей. Амазонки, проведя просто молниеносный отбор оружия, благополучно скрылись внутри лайнера, переступая через тело пилота попавшегося под горячую руку.

Пока вооруженные бластерами Мегера со своей напарницей Клео держали под прицелом внутренний люк звездолета, ведя огонь сквозь его овал по залегшим британцам. Багира ворвалась на ходовой мостик, где уже поработала Марго со своими девчонками и велела двум корчившимся на палубе пилотам задраивать шлюзовую камеру и готовиться к отшвартовке. Занявшая место у внешних мониторов слежения совсем еще юная Мальвина, нареченная таким прозвищем за привычку красить свой неуставной ирокез в самые неподобающие цвета, указала начальнице на спаренные турели потоковых лазерных пушек навешанных под брюхом «Медузы». Турели начали шевеление, разворачиваясь в сторону лайнера, и даже пальнули пару раз куда-то в пустоту, демонстрируя серьезность своих намерений. После чего голосом Крикси заговорил цифровая радиостанция, настроенная на общий канал.

– Дамы, попрошу не делать глупостей. У вас еще есть шанс сохранить жизнь себе и малышу, но для этого вы должны сложить оружие, покинуть захваченный вами корабль и проследовать в орбитальный челнок, который доставит вас на поверхность, где вы будете находиться в полной безопасности.

– Ты не посмеешь стрелять, – ответила Багира. – Или ты не человек, вовсе.

– Вам все равно не уйти, – усталый голос полковника дал понять, что он действительно не будет стрелять.– Посмотри на радар, девочка.

Радаром уже занималась Мальвина, не замедлившая доложить.

– У нас тут «Прометей» нарисовался.

– А рядом что за корыто? – Алина приблизилась к монитору радара.

– Согласно позывным – это транспорт «Пабло Пикассо».

– Ясно! На нем, судя по всему, к нам едут безутешный О'Нилл, беспамятный папаша Бартон и другие веселые джентльмены.

Багира отличалась тем, что умела быстро принимать решения, посему долго не раздумывая, обратилась по радио к начальнику станции:

– Хотелось бы встретиться и переговорить, прежде чем отправляться на родную Землю. И еще – меня интересует список заключенных с «Пабло Пикассо», попрошу предоставить его мне.

На переговоры, состоявшиеся на мостике захваченного лайнера, Крикси пришел вместе с Ченгом, который вкратце обрисовал место дальнейшего пребывания амазонок. Пока механик вел свой рассказ, Багира пробежала принесенные листы со списком каторжан, из которого выделила два имени, потребовав у Крикси, чтобы этих джентльменов доставили в указанную точку.

– В какую именно? – поинтересовался полковник.

– Отсканируй мне север Восточной Европы, – обратилась Багира к девочке с голубыми волосами.

Мальвина тут же застучала по клавишам, выискивая нужный квадрат и, когда высвеченное на мониторе изображение запестрело всеми цветами спектра, указывая зараженные участки, между ними ясно обозначился путь от Новой Земли к безопасному материковому берегу.

Главная амазонка впилась своими раскосыми глазами в монитор.

– Если предположит, что мы сможем раскочегарить ту старинную посудину, о которой поведал ваш механик, то с севера у нас имеется лишь один более или менее безопасный маршрут. – Багира привлекла внимание Крикси, и, взяв попавшийся под руку карандаш, принялась водить им по электронной карте. – Вот он ясно отмечен блеклой полоской – через Белое море, затем в Онежское озеро, что, впрочем, уже тоже море к его карельскому берегу. Вот тут даже какая-то деревушка видна. Именно сюда вам следует доставить двух указанных мной персон.

– С ними будет, по крайней мере, еще двести человек: я не могу позволить гонять челнок впустую, – проговорил полковник.

– Плевать! – Багира обернулась в сторону начальника станции. – Что меня волнует на данный момент, так это малыш. У вас есть термокомплект для него?

– К сожалению, у нас только термокостюмы больших размеров.

– Несите. Мы что-нибудь придумаем. И вообще, вам не кажется, что было бы весьма приятно с вашей стороны, снабдить всех дам подобающей одеждой?

– К сожалению, не могу – инструкции, знаете ли.

– Какие тут могут быть, к чертям собачим, инструкции, – удивилась Багира.– Не трусьте, полковник. Дальше Земли вас уже не сошлют.

Последняя фраза девушки видимо задела Крикси за живое, он вдруг начал растерянно шарить вокруг себя глазами и засобиравшись на станцию, проговорил:

– Вы получите одежду. Я распоряжусь.

Глава 13.

Пол суток ушло у амазонок на подготовку к дальнейшему пути. Крикси, как и обещал, снабдил всех девушек термокостюмами, которые могли аккумулировать световую энергию, трансформируя ее в тепло. Маленький Алеша тоже не остался без должной экипировки – ему сшили подходящий термомешок, а так же настригли всевозможных пеленок да подгузников из подвернувшегося под руку материала

Помимо всего, каторжанкам выдали сухой паек, дозиметры, световые шашки, переговорные устройства ВЧС и другие, необходимые для выживания, предметы. Крикси разрешил дамам взять с собой много не положенных вещей, он закрыл глаза, даже на электронные причиндалы Мегеры, но касательно захваченного у британцев оружия – был не сгибаем. Бластеры пришлось сдать.

. Пока русские барышни готовили свой новый гардероб, Никита, уже находившийся в шлюзовом модуле, выяснял отношения с Земескисом. Рыжий лейтенант всячески отказывался драться на шпагах и предлагал в качестве оружия импульсные излучатели. Жересс, почуяв неладное, вступил в спор, обратившись к британцу:

– Чем вам не нравятся шпаги молодой человек?

– Не обучен, – коротко ответил Земескис.

– Тогда – это ваши проблемы.

– А вам не кажется, что оскорбленная сторона должна выбирать оружие.

– Он прав, Лео, – подтвердил Никита.

– Своей пальбой вы можете разгерметизировать модуль, – заметил Жересс, обращаясь к обоим молодым людям.

– Модуль выполнен из тугоплавкого материала, – не сдавался Земескис. – Его трудно разгарметизировать. Последняя перестрелка в шлюзовой камере – тому подтверждение.

Аргументы подействовали. Стреляться решили с двадцати шагов, которые разбили по десять, отсчитав их от примерной середины коридора. На границах очертили линии, используя слабый импульс излучателей. Никиту излучателем снабдил внезапно появившийся Санчес, уверив, что оружие хорошо пристреляно. Разойдясь по сторонам, дуэлянты освободились от лишних одежд и ждали сигнала сходиться. Таковым сигналом послужил взмах руки Жересса, после которого соперники медленно двинулись навстречу друг другу, держа оружие дулом вверх. Игра нервов началась. Оба лейтенанта являлись правшами, посему уворачиваться от короткого импульса плазмы, по логике вещей, должны были, прыгая в правую сторону. Но русский лейтенант решил прыгать влево, так же как и британский лейтенант. Посему оба с первого раз промахнулись и уже последующие выстрелы производили после кувырка. Никите повезло больше – он попал в руку соперника, сжимающую бластер, прошив ее в районе плечевого сустава, отчего та повисла плетью, а сам Земескис, испытывавший неимоверную боль, впал в глубокий шок. Русскому лейтенанту тоже досталось – импульс соперника сильно обжог, левое ухо, превратив его в маленький кусок поджаренного мяса. На этом Жересс объявил об окончании дуэли.

Пока Никите оказывал помощь подоспевший с обезболивающим уколом Санчес, по шлюзовому коридору уже начали двигаться первые, перебрасываемые на челнок, каторжанки. Сквозь пелену слез, непроизвольно застеливших глаза, юноша вдруг разглядел милые сердцу черты, принадлежащие проходящей мимо женщине, со свертком на руках, в котором, по логике вещей должен был находиться младенец.

Женщина медленно повернула голову в сторону полулежащего дуэлянта и пропела таким знакомым голосом: «Вы снова взялись за старое, Ники». После чего исчезла в проходе, вместе с окружившими ее амазонками.

– Этого не может быть, – промолвил юноша, обескуражено глядя на бредущую следом девчонку с синим ирокезом на голове.

– Что – не может быть? – взъелась та. – Каждый выражает свою индивидуальность по-своему. Понял? Ка-а-зел!

– Причем тут индивидуальность? – лейтенант глупо посмотрел на Санчеса, укладывающего аптечку. Санчес лишь пожал плечами, помогая молодому человеку подняться на ноги, и повел собирать вещи.

Багира в это время стояла над распростертым телом Земескиса, которому также оказывали первую помощь его товарищи по оружию.

– Жаль, что так и не удалось вцепиться в глотку этому засранцу, – зловеще улыбнулась девушка и, встретившись взглядом с Никитой, одобрительно кивнула головой. – Неплохой выстрел, Безухий Воин, но следовало бы взять чуть левее.

Проводив глазами последнюю из своих амазонок, Багира потеряла всякий интерес к молодому человеку и заспешила внутрь челнока, замыкая шествие.

В полутемном тюремном отсеке орбитального челнока место хватало всем. Здесь царила безрадостная атмосфера, пропитанная отрицательными эмоциями тысяч людей прошедших через это своего рода чистилище, переносящее людей в ад.

Подавленные зловещим внутренним убранством, амазонки тихо рассаживались по местам, сразу же пристегиваясь ремнями безопасности к пошарканным креслам.

Вошедший внутрь лейтенант, чья голова была перебинтована неумелыми руками Санчеса, тоже находился в весьма смущенном состоянии, правда совсем по другой причине. Никита попросту не знал как дальше себя вести. Но Варвара Алексеевна, видимо понимая, что твориться у юноши на душе, помогла ему избежать нелепых действий, незатейливо указав на свободное кресло рядом с собой. После чего, повелела Анри осмотреть рану молодого человека, не забыв представить его, как своего давнишнего друга. Доктор возился не долго. Он быстро обработал скукоженное ухо нового пациента каким-то раствором, заменил бинты более удобным регенерационным биопластырем.

– В ближайшее время пластическая операция вам не грозит, – констатировал Анри. – Посему готовьтесь к тому, что наши девчонки будут дразнить вас Одноухий Ники или что-то наподобие того.

– Меня уже нарекли Безухим Воином, – печально улыбнулся юноша, глядя на устроившихся у аварийного выхода Ченга и Жересса, которые сразу попали под многозначительные, оценивающие взгляды амазонок.

Невзрачному, далеко не молодому Ченгу женское внимание, скорей всего, не грозило. А вот Жересс таковым не должен будет обделен. Высокий, статный он являл собой почти точную копию стародавнего французского сердцееда – де Лона. Сей факт, даже наводил лейтенанта на мысль о возможной потомственной связи.

Никита заинтересовался именем древнего француза, когда услышал упоминание о нем в одной из песен старинных бардов. Рифма в той песне была достаточно простой: де Лон – одеколон – двойной бурбон. Но вот смысл оказался глубоким. Из него выходило, что слабый пол тех времен, просто сходил по красавцу с ума.

Заинтригованный юноша, дабы удовлетворить свое любопытство разыскал в сети информацию о знаменитом французе, и нашел его действительно красивым мужчиной. Теперь точная копия этого мужчины находилась неподалеку, привлекая к себе откровенные взгляды присутствующих молодых барышень.

Переглядывания закончились с появлением в проеме входного люка полковника Крикси, который, бегло осмотрев находившихся в отсеке каторжан, дал команду во ВЧС Абаме задраивать выход и готовиться к вылету. Махнув на прощание рукой неизвестно кому, Мистер Устав исчез из проема, а сам проем захлопнулся люковой крышкой притянутой мощными гидродомкратами.

Уже через двадцать минут орбитальный челнок отчалил от «Медузы» и, подчиняясь программе бортового компьютера, взял курс в точку высадки нового этапа каторжан..