Карамазов. Книга 3

Глава 1 Гадалка

Салон нужной мне дамы расположился на перекрестке Суворовского и Невского проспектов. Мы неторопливо прошли мимо обелиска, вышли на нужный нам перекресток, и свернули во дворы. Там-то, в полуподвальном помещении старого дома и расположился салон мадам Муэрте.

Иванушка открыл дверь и в небольшом холле зазвенели колокольчики музыки ветра. Мы оказались в полутемной комнате пропахшие дымом благовоний.

Мрак скрывал предметы, оставив лишь очертания.

Мы прошли практически на ощупь по узкому коридору и оказались на пороге просторной комнаты.

Муэрте сидела в мягком кресле, прямо напротив входа. Вернее, виден был ишь ее силуэт. Вспыхивал в темноте огонек сигары, а по комнате плыл лёгкий аромат табачного дыма и трав.

— Я ждала вас, — раздался мягкий женский голос с тягучим акцентом, который я тотчас узнал. — Проходите, мальчики.

Тьма развеялась, когда хозяйка зажгла несколько свечей на низком столике. Для этого Муэрте наклонилась, явив нашему взору ложбинку груди в дерзком обрамлении кожаного корсета. У меня аж дыхание перехватило от такого обзора. Что не осталось не замеченным владелицей этого места.

Муэрте откинулась в кресло и забросила ногу на колено. От девушки нас отделял стол, украшенный несколькими желтоватыми черепами настолько отполированными, что те казались покрытыми лаком.

Муэрте была немногим старше двадцати лет. Об этом я мог судить по гладкой коже и красивым пальцам с ярким маникюром. Лицо мадам покрывал слой белой краски, изображавшей череп. Лишь глаза и нос были обведены черным. Удивительным образом рисунок не уродовал Муэрте, а придавал ей некое мрачное очарование. Корсет со шнуровкой облегал соблазнительную фигуру, подчёркивая все достоинства колдуньи. Руки мамбо покрывала сложная вязь татуировок, тянущаяся от плеч, и заканчивающаяся у кистей рук. Мне хотелось рассматривать их долго. Отчего-то мерещилось, что линии покачивались в странном танце. Чего, конечно же, быть не могло.

Муэрте поприветствовала нас лёгким касанием кончиков пальцев к полям черной высокой шляпы с сатиновой лентой. Эффектная дама. Ничего не скажешь.

— Располагайтесь, — протянула она с улыбкой.

— Хорошие декорации, — с уважением произнес я, чтобы сменить тему разговора. — Почти как настоящие.

— С чего ты взял, что это реквизит, милый? — провокационно усмехнулась гадалка, глядя на меня огромными ярко-голубыми глазами. — В этом салоне нет подделок.

Она нежно, почти с любовью погладила один из черепов и шепнула что-то. В эту секунду мне привиделось, что в черных пустых глазницах вспыхнул багровый огонь. Только он тут же погас, стоило мне напрячься.

— Ну? Что застыли? — ехидно спросила мадам. — Чаю? Кофе? Яду? — на последнем слове она подалась вперед, заставив меня затаить дыхание.

— Кофе, если не затруднит, — простодушно ответил я, не уловив сарказма в голосе мадам.

Иванушка покосился на меня, видимо, уверовав, что привел в салон смертника.

Губы Муэрте тронула едва заметная кривоватая усмешка, а потом девушкаслегка повернула голову. Будто прислушалась к кому-то невидимому в углу.

— Ну, быть по-твоему, — неожиданно сказала девушка.

Она встала из-за стола, и, покачивая бедрами, прошла через комнату. И я невольно загляделся на ее длинные ноги.

Колдунья тихонько хохотнула и скрылась в небольшом подсобном помещении.

— Осторожнее князь, — произнес Иванушка поворачиваясь ко мне и указал пальцем себе за спину. — Она ведьма. И может превратить вас в лягушку.

— Ну, пока не превратила, — хмыкнул я и спросил чуточку обеспокоенно. — Думаешь, превратит?

Иванушка задумался:

— В кофе точно плюнет.

— Не плюну, — раздалось от двери.

Муэрте подошла к столу, поставив поднос с кофейником и тремя маленькими чашечками дымящегося напитка.

— Он мне нравится, — она откинулась на спинку кресла и с интересом взглянула на меня. — Лоа благоволят князю.

Колдунья рассмеялась, вмиг показавшись гораздо старше своих лет. Что-то появилось в ее глазах и тут же исчезло.

— Вы говорили, что можете помочь, — осторожно начал я.

— Я сказала лишь то, что ваш армейский друг передавал поклон. И хотел встретиться, — поправила меня колдунья.

— Встретиться? — оторопело переспросил я. — Он же…

— Попал в межмирье, — кивнула колдунья. — Знаю, я с ним говорила.

По комнате прокатился сквозняк, хотя дверь совершенно точно никто не открывал.

— Лоа смогут помочь, — спустя несколько долгих мгновений произнесла она. — Но они хотят жертву.

— Есть только это, — Иванушка поспешно протянул Муэрте бутылку «почти коньяка».

Он смог добыть ее из-под полы в аптеке за углом. Из-за объявленного комендантского часа приобрести что-то хоть немного соответствующее было невозможно.

— Что это? — с сомнением спросила девушка, принимая подношение для духов из рук дружинника, взявшись за горлышко двумя пальцами.

Муэрте отвинтила крышку, понюхала напиток, потом сделала небольшой глоток и скривилась.

— Сойдёт.

Она взяла с подставки сигару и посмотрела на меня:

— Вы готовы, мастер?

Я только кивнул. Гадалка взяла со стола открытую бутылку, плеснула янтарную жидкость на один из черепов. И подожгла его. И череп ожил. Щелкая челюстями, он взлетел над столом. Я испуганно отпрянул, но Муэрте сказала:

— Не волнуйтесь. Это только проводник. Он доставит вас на Перекресток.

“Какой Перекресток? — хотел было уточнить я, но тут череп раскрыл челюсти и обдал меня облаком зеленоватого дыма. Голова закружилась и сознание меня покинуло.

***

Я пришел в себя на кресле какой-то придорожной забегаловки, каких разбросано великое множество вдоль трасс нашей необъятной страны. Старый потрескавшийся дермантин обнажил жёлтую вату, служащую мебели набивкой. Линолеум, истертый до дыр у каждого столика, и сам не мог вспомнить, какого он был цвета, когда его еще мыли. Несколько бурых пятен у стойки бара свидетельствовали о том, что здесь кому-то крепко досталось.

Вид за окном не помогал идентифицировать мое местоположение. Вокруг растекся густой молочно-белый туман, что, казалось, его можно было резать ножом и накладывать в миски.

Трясущейся рукой я достал из кармана телефон. Вместо вертикальных чёрточек связи и привычного меню, экран светился красным и издевательски показывал лишь один символ. Заряд батареи. Один процент.

— Черт побери! — вырвалось у меня вместе с новой вспышкой боли в висках.

Я убрал бесполезный аппарат в карман и наконец осмотрелся. Заведение было неуютным. Вместо привычной раскраски помещения в цвета франшизы, все вокруг меня было серым, будто бы выцветшим. Даже меню, которые висят возле касс, были выгоревшие и покрыты толстым слоем пыли. Так, что и строчек было не рассмотреть. Лишь два слова не сдавались и были видны: блюдо дня.

В дальнем ото входа углу я заметил паутину, припорошенную пылью.

И даже эта паучья ловушка была давно покинута хозяином. Кроме меня, в заведении не было ни души. Даже кассы пустовали без продавцов. Да и на открытой кухне не было видно обслуживающего персонала. Посуда на крючках с мятыми боками потемнела от времени. Печи были выключены, а на огромных лотках с невысокими бортами, где обычно лежит приготовленная продукция, было пусто. Вместо запаха фри, и жареного мяса, здесь пахло пылью, плесенью и тленом.

— Ваш заказ.

Передо мной будто бы из воздуха появилась девушка с тёмными как смоль волосами. Одежды на незнакомке было минимум. Короткий топ, подчёркивающий все выдающиеся прелести, шорты, которые с трудом прикрывали все интригующие выпуклости, высокие ботинки и тонкие перчатки до локтей. Одежда была чёрного цвета. Готично и очень сексуально. Лицо ее было скрыто под толстым слоем белого грима, на котором был нарисован черный оскаленный череп. Грим был сделан так искусно, что казалось, на лице девушки растворили кожу и мышцы, оголив кости.

— Где… я?

Губы с трудом подчинялись. А язык был шершавым, будто наждак. Слова с трудом вырывались из пересохшего горла.

— Скоро ты сам все узнаешь, — улыбнулась девушка, и нарисованные зубы черепа расплылись жутковатой в гримасе. — А сейчас — ваш заказ.

Я посмотрел на поставленный передо мной поднос. Две чашки горячего кофе и блюдце с аккуратными зефирками.

— Но почему две чашки?

— Другая — для меня, юноша.

Как в помещении оказался другой посетитель, я не понял. Дверь не открывалась.

— Кто… вы?

Мужчина, стоящий в проходе, извлек из кармана сигару, чиркнул спичкой и поднес огонь к табачной скрутке. Он глубоко затянулся, запрокинул голову вверх и выпустил сизый дым. Тот растекся по потолку мутной рекой. В движении клубов мне почудилось лицо, разевающее рот в беззвучном крике. Которое неожиданно оскалилось длинными изогнутыми клыками, чтобы затем исчезнуть.

— Меня зовут Хозяином Перекрестков, — произнёс незнакомец, растягивая слова. — К слову, эта таверна так и называется: "Перекресток". Да, посетителей у меня негусто, зато в моем заведении самые красивые официантки. А ещё, здесь можно курить.

Хозяин прошел по залу, тяжело опираясь на резную трость с мертвой головой в виде навершия, и присел за напротив меня. Мужчина взял чашку с кофе и вышло у него это на редкость гармонично, даже несмотря на размер изящной посуды. Затем он стряхнул пепел в блюдце и неспешно отпил горячий кофе.

— Не передадите мне зефир? — учтиво уточнил он.

Я послушно взял с блюдца лакомство, и протянул сидевшему напротив хозяину заведения. Тот усмехнулся, обнажив большие белые зубы:

— Вы можете звать меня Самеди, Барон Шестого Дня. Ваш друг у меня в гостях. И я могу помочь. Лоа благоволят вам, юноша. Духи Энэнра выбрали вас не просто так. Я же могу удвоить вашу Силу Дыма. Сделать Вас легендой. В обмен на одну услугу.

— Какую? — осторожно уточнил я.

— Я хочу, чтобы вы помогли одному… человеку

— Человеку? — оторопело переспросил я.

Барон запрокинул голову и расхохотался:

— Вы так и не поняли того, о чем говорил мой помощник.

— Он глуп, — послышался знакомый голос.

Я обернулся. Рипер сидел за соседним столом. Заметив мой полный ненависти взгляд, он хихикнул и коснулся полей шляпы:

— Доброго времени суток, мастер Карамазов. Я же говорил, что скоро мы встретимся.

Кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев.

— В моем кафе запрещены драки, — пробасил Барон и от его голоса стекла окон выгнулись наружу. — Если хотите дуэль — прошу вас покинуть заведение.

Я покосился за окно и притих. Этот туман мне не нравился.

— «Найдите остров Дарроу. Хранитель мудрости расскажет вам все», — повторил Самеди слова Рипера.

Дождавшись моего полного внимания, он продолжил:

— Вы должны переправить троих Хранителей ко мне. А я отправлю его в самый темный уголок лимба

Рипер в этот момент показал жестом, как перерезает себе горло. Будто мне и без того не было ясно, что его надо будет убить.

— Хорошо подумайте. Не торопитесь, юноша. Сделки надо заключать с холодной головой. Если вы согласитесь на мои условия — свяжитесь с Муэрте. Она передаст мне ваш ответ. Ну, а теперь мне пора. Много дел.

Он встал из-за стола, тяжело опираясь на трость, пошел к дверям. В этот момент он неосознанно напомнил мне дворецкого. Мэйхема.

Рипер поднялся и последовал за Самеди. Стало ясно, что идти за ними мне не стоит. Дверь за ними захлопнулась, задев неожиданно звонкий колокольчик. Я же остался сидеть на диванчике, не понимая, как вернуться. И в этот момент, колокольчик вновь звякнул. И в зал вошел Виктор.

Он прошагал через зал и сел за стол. Кивнул мне:

— Мое почтение, князь. Рад, что ты выжил. Значит, я попал сюда не напрасно.

С души словно камень свалился. И заслышав знакомый голос, в душе появилась надежда, что все будет по-старому.

— Объект прикарманил, — Феникс кивнул на карман моих брюк, где лежала маска.

— Так получилось, — развел руками я.

— Бывает. Только смотри не заиграйся с ним. Иначе он тебя поработит. И станешь чудовищем, — друг улыбнулся и тут же посерьезнел. — Ладно, теперь о деле. Времени мало.

— Муэрте сможет провести обряд и вытащить меня отсюда. Нужно только раздобыть тело.

— Какое… тело? — удивленно переспросил я.

— Мое, вестимо, — невозмутимо ответил Феникс. — Оно, скорее всего, уехало в городской морг. Или в спецхранилище Синода. Можно, конечно, поселиться в чужое. Свести с ума владельца и стать полноправным хозяином. Но это долго, нудно и есть вероятность, что мне не понравится… — он кашлянул, — какая-то важная его часть. Вдруг будет что-то мелкое там, где я привык иметь большое.

Я понимающе кивнул.

— В общем — раздобудьте покойника. То есть, меня, и вернитесь к Муэрте. Они с Иваном докончат начатое.

Виктор с тоской покосился за окно. Поморщился, словно увидел старого знакомого, с которым он хотел бы не видеться. И встал из-за стола.

— Ну все. Мне пора. Не скучай. И передай Настасье привет. Скажи, что я не оставлю ее. Надеюсь, у тебя все получится. И скоро увидимся.

Он вытащил монету, прокатил ее между костяшками пальцев. Кивнул мне и направился к выходу. А вскоре за ним захлопнулась входная дверь.

— Ваш счет.

Голос официантки вырвал меня из раздумий. Официантка положила передо мной кожаную папку, и я принялся шарить по карманам. Интересно, чем платят в этом заведении?

Открыл папку, удивленно посмотрел на список имен, выведенный от руки на листе.

— Барон сказал, вы можете оплатить частями, — напомнила девушка.

Я кивнул. Бережно сложив листок, убрал его в карман. И девушка вновь улыбнулась:

— А теперь, вам пора домой.

На миг, сквозь кожу на лице девушки проступили кости черепа. Изо рта вырвался зеленоватый дымок, который окутал меня. И пол улетел из-под ног.

***

В зале было темно. И тихо. Но ему было все равно. Его вообще ничего не волновало с тех пор, как он сел на трон. Минуло несколько сотен лет. Много времени, судя по меркам смертных. Там, за толстыми стенами заброшенного и всеми забытого замка росли, развивались и гибли Империи. Гремели войны. Поколения сменялись, создавая новый мир. Но здесь, в старом тронном зале с забитыми, поросшим мхом окнами, все оставалось неизменным с тех самых пор, как хозяин сел на свой трон. Только тяжелые доспехи покрылись пылью и паутиной. Мышцы закаменели от долгой неподвижности, кости стали тверже алмазов, а глаза отвыкли от света. Меч на коленях тосковал по крови и чужой боли. Но это было неважно.

Неожиданно где-то далеко, в пустых коридорах послышались осторожные шаги. Чем громче звучали звуки, тем быстрее сонная оторопь отступала. Пальцы вспомнили движение и оплелись вокруг рукояти меча. Тот зазвенел от восторга и ожидания.

Скрипнула давно несмазанными петлями створка двери. Гость пах кровью, вином, чьим-то страданием и кислым отчаянием. Его голос вкрадчиво произнес:

— Ну привет, отрекшийся.

В почтительном тоне слышалась плохо скрытая насмешка. И Хранитель глубоко вздохнул. От этого, казалось, сотряслись толстые каменные стены. Ветер пронесся по пустынным комнатам, разгоняя пыль и застоявшийся воздух. А затем, в прорезях шлема, вспыхнул холодный синий блеск:

— Зачем… пожаловал?

Слова давались с трудом. И прозвучали неожиданно скрипуче и громко. Так, что гость отпрянул, закрывая ладонями уши.

— Да тише ты. Я пришел проведать тебя, — он явил улыбку, показавшую ряд белых зубов. — И сообщить, что все твои стражи мертвы. Ключи собраны и замки открыты. Вот такой я молодец.

Не дождавшись ответа, он продолжил:

— Так что теперь ты свободен. Хранитель Праведности, рыцарь, отрекшийся от Света.

Ответом ему был хриплый смех:

— Рыцарь? Я давно убил в себе человека. Только Предназначение движет мной. Ты должен был понять это, Хранитель Хаоса.

Гость отступил на шаг назад. Задумчиво потер ладонью подбородок и протянул:

— Ну не знаю. Мне нравится личина человека. Есть в этом своя прелесть.

— Поэтому тебе никогда не познать истинную Силу, — наставительно произнес рыцарь.

Доспехи громыхнули, когда он поднялся на ноги. Подошвы гулко лязгнули по каменному полу. За спиной расправился рваный плащ из первозданной тьмы.

— Ты сказал, что я свободен?

— Да, — подтвердил гость. — За время твоего сна накопилось много работы. Пришла пора восстановить справедливость.

Отрекшийся поднял огромный, в рост человека меч. И выгравированные по лезвию руны тускло замерцали, откликаясь на вливаемую в металл Силу:

— Справедливость? Что же. Это я умею.