К терниям через звёзды

Глава 1

« – Сотни тысяч лет назад одно разумное млекопитающее обратило свой взор к мерцающим огонькам на чёрном полотне небосвода. Оно поглядывало на них с неуёмным трепетом и легким страхом. Это существо, именуемое гордым словом «Человек», продолжало смотреть в необузданную глубину космоса: эпоха за эпохой, век за веком. Мы занесли на страницы истории тысячи войн, открытий и идей. Десятки миллиардов людей в своём жизненном цикле передавали следующему поколению всё, что накопили за время своего существования. Мы смотрели на звёзды, скованные стальной цепью на своей родной Земле, лишённые возможности устремиться к своей мечте. Но сегодня – день, когда всё изменилось. Через двадцать минут наши колониальные корабли запустят двигатели и отправятся к червоточине. Путешествие в один конец. Мы можем лишь позавидовать храбрости тех людей, которые только что погрузились в криосон. Менее чем через двадцать семь месяцев первая половина колонистов обретёт для себя новое небо. И новый рассвет!», – из речи Анри Мартена, Председателя международного проекта «Новый Рассвет». – Земля, 26.09.2087.

Крики, плач и мольбы перемешались в единый душераздирающий поток шума, который эхом ударялся о стенки черепной коробки. Голова раскалывалась. Марк провёл рукой по обритому затылку и нащупал шрам, метку принадлежности к орбитальной тюрьме ОС-87. Когда пелена с глаз сошла, и заключённый смог хоть что-то разглядеть, взору бросилась открытая дверь камеры. В нос ударил отчётливый запах гари. «Что произошло? Взрыв?». В сознании мелькали фрагменты последних событий. После секундного замешательства политзаключённый поднялся на ноги и робко взглянул за угол открытой двери.

Два человека в белых скафандрах. Они прикрепили шлемы к слотам на бедре, и Марк смог разглядеть их лица.

Но то, что он увидел, шло вразрез здравому смыслу и больше походило на сон. Кошмарный незамысловатый сон, не имеющий места в привычной реальности. Он увидел их. Тех, кого люди искали среди звёзд столетиями. Живое доказательство того, что человек не одинок во Вселенной. Впрочем, их вид не вызывал благоговейного трепета. Внешне они являли собой как раз таки воплощение человеческих страхов. Сморщенная бледная кожа, пустые серые глаза – они больше были похожи на мертвецов, чем на живых существ. На том месте, где должен быть нос, зияла дыра, которую заполняли редкие перегородки. Два узких отверстия расположились на месте ушей. Голова была испещрена складками – такими, будто бы природа даровала им в три раза больше кожи, чем требовалось. Двое «иных» стояли на месте, жестикулировали и издавали звуки, похожие на речь. За звучанием их язык был чем-то похож на республиканский.

Внезапно один из «иных» бросил холодный взгляд в глаза политзаключённого. В этом взгляде будто не присутствовала жизнь, будто не было той искры, которую мы видим, заглядывая в глаза живого человека. Существо что-то вскрикнуло, обращаясь к своему собеседнику, и направило на Марка нечто похожее на винтовку. Второй пришелец, спохватившись, кинулся к заключённому и ударил его прикладом в висок.

Чужой тут же схватил и потащил Марка по «чёрной полосе» – так политзаключённые называли коридор к выходу из отсека, где параллельно располагались камеры. Весь интерьер станции был выполнен в тонах цвета космической пустоты. Некоторых заключённых это сводило с ума.

Спустя какое-то время Марк оказался в центральном зале секции, откуда ранее регулярно каждые три часа появлялись смотрители. Обычный обход и последующее «привитие гордости и патриотизма изменникам Первого Единого Человеческого Государства». Таковым было официальное название сего действа. На деле же они просто били и жгли изменников. Только происходило это с заботливой аккуратностью, чтобы на следующий день заключенный смог полноценно «искупить вину» в фермерской, энергетической или робототехнической секции станции ОС-87.

Страх и замешательство заполонили душу Марка. Они были с ним в момент встречи с чужими. Они были с ним, когда его, избитого, волокли в неизвестном направлении. Но как только Марк попал в центральный зал, два этих чувства переродились в безмерный ужас. Зал был усеян ошмётками тел. Заключённые, смотрители – все подряд. Между гор кишков и человеческой плоти протекали ручейки крови, соединяясь в большие багровые озёра.

Окрашивая ступни в красный цвет, чужой волок Марка по кровавому месиву. Политзаключённый вздрагивал каждый раз, когда рука касалась обрубка мягкой плоти. От испарений крови Марк почувствовал во рту привкус меди. Конечно, были в Секторе ожесточённые бои, но современное оружие не работало по таким варварским принципам. Как? Как они смогли такое сотворить?

Марк окрасился в человеческие останки с ног до головы. От чудовищного запаха пробудился естественный процесс, и парня стошнило прямо под себя; по этой массе его впоследствии и проволокли. Он зажмурил глаза и не раскрывал их до тех пор, пока его не поставили на колени. Чужой закинул руки ему за спину и перевязал чем-то не особо прочным.

Подняв взгляд, Марк увидел рядом десятки живых людей. Все они были скованны и стояли в том же положении, что и он. Плеск массивных подошв в свежей крови – несколько чужих патрулировали зал. Периодически они демонстративно угрожали оружием и выкрикивали что-то нечленораздельное.

Марк окинул взглядом братьев по несчастью и прикинул, что рядом с ним тридцать-сорок человек. Странно, ведь в тюремной секции содержалось около шестисот политзаключённых, которые в этот момент не были на обязательных работах. Неужели все они нашли свой конец среди этих останков?

«Что же им нужно?», – первая мысль, что родилась в голове у Марка с того момента, как он покинул камеру. Зажмурившись, Марк обратился к своему «я», умоляя его взять себя в руки. Как ни странно, но потрясение поутихло и мозг начал кое-как функционировать. Похоже, другим людям не выпала подобная возможность. Большинство из них утопали в рыданиях и криках, пытаясь умолять захватчиков. В основном, в ответ они получали удар винтовкой по голове. Несколько таких случаев, похоже, закончились летально.

Как оказалось, не одному Марку Вселенная позволила сохранить холодную голову. В паре метров от него, гордо подняв голову, на коленях стоял другой заключённый. Он заглядывал гостям из другого сектора космоса прямо в глаза, а на его лице не было ни капли страха. Марк знал его. Все его знали. Это был человек по имени Джеминг Юн. Много сплетен и слухов ходило о нем на ОС-87, вот только пообщаться с ним удавалось не многим. В тюрьме он был местной легендой, и даже смотрители его побаивались, из-за чего, наверное, поддавали самым жестоким истязаниям – смотреть на него было порой жутковато. Несмотря на всё это, только сейчас Марк заметил, что этот истерзанный повстанец выглядел сильнейшим из всех присутствующих. Даже на фоне вооружённых и уродливых пришельцев связанный Джеминг не казался беззащитным.

Джеминг заметил пристальное наблюдение и медленными движениями принялся подползать в сторону Марка. Один из чужих всё же это заметил. Он тут же подоспел к Юну и пнул его ногой по лицу, оставив красный отпечаток на побледневшем худощавом лице. Революционер воспользовался этим и отскочил от удара в сторону Марка. Поднявшись снова на колени, он стоял уже практически вплотную к товарищу по несчастью. Чужой бросил грозный взгляд, но всё же отошёл, не усматривая в действиях Джеминга бунтарских намерений.

Из второго кольца связующей секции станции, где находился космопорт, пришли трое чужих. Бросив какую-то фразу часовым, они подняли несколько протестующих людей и повели их туда, откуда появились.

– Ты в себе? – прошептал Джеминг, не отрывая глаз от маячащего в нескольких метрах пришельца.

– Да, – сухо ответил Марк. – В себе.

– Хочешь жить?

– Как и все.

Юн всё продолжал пристально смотреть на незваных гостей, расхаживающих по окровавленному залу, и, казалось, этим он их нервировал. Вдруг Марк почувствовал холодное лезвие в руках за спиной.

– Режь и возвращай, – последовала следующая короткая фраза.

Весьма острый небольшой нож в один момент справился с примитивными наручниками чужих. Их пришлось оставить на запястьях, так как дальнейшие намерения Джеминга Марку были пока не известны.

«Откуда же у него нож?», – подумал Марк, передавая холодное оружие обратно.

Джеминг Юн наконец отвёл взгляд в сторону.

– Когда нас поведут, дам сигнал. Не подведи.

Из-за предпринятия этой небольшой революции, сердце Марка попыталось вырваться из груди, а в ушах кровь играла монотонную мелодию. Что же случится через несколько минут? Что делать? Что значит не подвести? Марк начал жалеть о своём решении оказать сопротивление. Холодный ум тут же был вытеснен инстинктом самосохранения и рефлексом самозащиты, которые развязали в душе Марка междоусобную войну.

Чужие уволакивали людей из окровавленного зала в неизвестное, но, судя по всему, не особо радужное будущее. То ли от нарастания смелости, то ли от нарастания отчаяния (а может и того, и от другого), люди начали принимать первые попытки к бегству. Все они закончились плачевно. Кого-то убили. Кому-то повезло больше, и он отделался тем, что ему просто сломали ноги. А кто-то всё же сидел спокойно, выражая всем своим видом полное смирение и принятие своей судьбы.

После того как первая группа людей исчезла в неизвестном направлении, появились девять чужих. Шестеро из них принялись подбирать и уносить кровавые ошмётки.

Близилась очередь Марка и Джеминга. Впереди оставались девять человек. Марк выявил закономерность: конвоиры уводят по шесть человек за один раз. Марк и «легенда ОС-87» держались рядом – так, чтобы гарантированно попасть в одну группу. С момента последних наставлений Джеминга они не перебросились ни единым словом, но оба понимали, что делать в данный момент.

Марк нервничал, вздрагивая и пощипывая себя за запястье. Время тянулось для него невыносимо долго. А вот его товарищ по-прежнему соблюдал спокойствие и рассудительность. По крайней мере так он выглядел внешне.

Агрессоры увели ещё одну группу людей и вернулись. Момент истины.

Чужие подняли ещё шесть человек, куда и попали Джеминг и Марк. Один из пришельцев толкнул женщину, стоявшую позади остальной группы, и крикнул ей что-то агрессивное. Из-за рефлекса Марк едва ли не расцепил руки за спиной, чтобы спасти её от падения, но заставил себя остановиться, впившись ногтями в тыльную сторону ладони. Чужие вскинули оружие, и все смиренно сдвинулись с места.

Марк всё ждал сигнала. Кровь в его ушах превратилась в бурлящие океаны П-09. Он внимательно следил за Юном, который шёл впереди. Когда группа смертников вошла в связующую секцию, Марк заметил ещё одну такую же кучку связанных людей в сопровождении уродливых вооружённых созданий. Вот только на головах тех пришельцев были толстые шлемы. Они направлялись из энергетической зоны в фермерскую, и группу Марка, похоже, вели туда же.

«Когда же сигнал от Джеминга?». Марк боялся того, что ждёт его в фермерской секции. Голову заполнила мысль о том, что лучше умереть сражаясь, там и в тот момент.

И вот этот момент настал. Группа преодолела половину пути к шлюзу фермерской секции, и Джеминг Юн закричал:

– Сейчас! – В одно мгновение он подскочил к стоявшему впереди конвоиру и резким движением рук свернул ему шею.

Марк растерялся. Он замер в нерешительной позе, пока не увидел пронёсшийся на уровне глаз нож. Юн метнул его в чужого, который стоял позади. Пришелец схватился за горло, обронив оружие на пол. Из-под рукоятки ножа, торчавшей на уровне горла, предшествуя булькающим звуком, выплеснулся фонтанчик крови.

Всё произошло в мгновение ока, но в глазах Марка время будто замедлило свой бег. Такое случается, когда человек оказывается в критическом для жизни моменте: усиленное восприятие, обострение чувств. На деле же прошло не более двух секунд.

В живых остался всего один конвоир и он уже поднимал оружие, чтобы расстрелять всю группу. Юн не успел бы его остановить, и Марк нанес пришельцу удар освободившейся рукой с такой неожиданной для себя силой, что тот пошатнулся и упал на пол. Джеминг подхватил винтовку и выстрелил в лежащего ошеломлённого противника. Винтовка едва слышно затрещала и изрыгнула тонкий синий луч, который буквально разорвал часть скафандра врага вместе с его плотью.

Распахнув глаза, Марк перевёл взгляд от поверженного пришельца на винтовку в руках повстанца.

– За мной! – скомандовал Юн и рванул в сторону космопорта.

Марк подался за ним. Тому же примеру последовали и четверо других связанных товарищей по несчастью.

Синие лучи рассыпались в пространстве – чужие, что сопровождали другую группу, принялись вести по бежавшим дальнюю стрельбу. Два человека (какая-то девушка и крупный высокий смотритель) упали на пол с ранениями. Их дальнейшая судьба была предрешена.

Марк бежал сломя голову, но поспеть за искалеченным повстанцем никак не удавалось. Лучи уходили мимо, и, казалось, вырезали дыры в металлическом полу станции. Бежавшие приближались к монументу четырёхконечной звезды, на которую политзаключенным приходилось бросать ненавистные взгляды дважды в сутки – уходя на «работу» и возвращаясь «домой». Джеминг, бежавший первым, пригнувшись, заскочил за постамент. Так же поступили Марк и двое других счастливчиков.

– Нужен доступ к космопорту! – нервно прорычал Джеминг. Он смотрел на одного из бежавших.

Только в это мгновение секундной передышки Марк обратил внимание на других выживших товарищей. Их было двое. Смотритель и заключённый. Синий и чёрный костюмы. Повстанец пронзал взглядом того, что был в синем.

Смотритель закивал с застывшим на его лице ужасом, через который прорывалась лёгкая нотка надежды.

Приближался ропот преследователей. Лучи иносистемного оружия разрезали платиновую звезду, оставляя в ней неисчислимые прорехи.

Джеминг перевёл взгляд на Марка.

– Идите, я прикрою. – Повстанец вынырнул из-за постамента, и начал вести ответную стрельбу.

Марк поднял смотрителя и вместе с другим заключенным они рванули к шлюзу, ведущему в космопорт. Он бежал не оглядываясь и слышал только легкие потрескивания за спиной.

Через каких-то двадцать метров все трое наконец оказались возле заветного шлюза. Смотритель повернулся спиной к панели доступа и неуклюжими движениями – из-за связанных за спиной рук – пытался приложить ладонь к блестящему чёрному прямоугольнику.

Пока смотритель возился с панелью, Марк обернулся в сторону звезды, за которой спрятался Джеминг. В это мгновение повстанец едва ли не с паникой разглядывал винтовку чужих. Через какое-то время он снова вынырнул и сделал ещё два выстрела. Почему-то в ту секунду Марка заворожил монумент. Герб Единого Государства. Размах лучей звезды составлял метров пять, не меньше. И вот вся она была буквально искалечена – так, что от силуэта не осталось ничего, напоминающего звезду. На протяжении четырёх циклов ежедневно Марк видел этот ненавистный памятник своему бессилию. И наконец он смог посмотреть на него в последний раз, посмотреть уже как победитель.

Дверь шлюза распахнулась, и смотритель подпрыгнул от радости, тяжело выдохнув. Завидев это, Джеминг Юн рванул со всех ног к группе. Он вскочил в проём за пару секунд до того, как дверь закрылась, отрезав спасшихся людей от агрессоров.

Четвёрка, не проронив ни слова, двигала вперёд по узкому коридору; слышались лишь громкие стуки подошв и истошное дыхание бежавших. План был предельно ясен и без разговоров: транспортный шаттл – единственный шанс на спасение. Хотя Марк и не был уверен, что на станции остался хоть один транспортник. «Скорее всего, все бежали», – эта мысль непрерывно повторялась, пока не показался зал космопорта, в доках которого стояли не меньше десятка транспортников.

ОС-87 была небольшой станцией и имела небольшой космопорт. Он насчитывал около тридцати доков, часть из которых в обязательном порядке должны быть пустыми. Из-за этого нельзя было сказать, сколько людей смогло убежать от захватчиков.

Снова заморгали лучи. За спиной вновь послышались злобные вопли чужих. Марк оглянулся и увидел, что несколько представителей иносистемной цивилизации каким-то образом обошли панель доступа и оказались по эту сторону шлюза.

Вот и шаттл! Вот она – секунда до спасения. Джеминг, подбежавший к полукруглой машине первым, запрыгнул в открытый проём и дал ещё несколько ответных выстрелов из оружия чужих, заставив преследователей на время затихнуть. За ним в шаттл вскочил Марк, помогая забраться третьему заключённому.

Как только смотритель вцепился в поручень, пытаясь запрыгнуть в спасательную шлюпку, Джеминг Юн использовал винтовку. Синий луч отрезал руку смотрителя, а повстанец подхватил её до того, как она упала на пол вместе с хозяином.

Несчастный корчился на спине, крича и хватаясь за обрубленную кисть. Революционер в этот момент ударил кулаком по панели слева от проёма. Дверь шаттла опустилась вниз, началась герметизация.

– Ты что сделал?! – вскрикнул Марк.

Юн бросил винтовку на пол и поторопился к пилотскому креслу.

– Ты хочешь выйти за ним? – спокойно проговорил он, прикладывая кровоточащую ладонь к панели доступа шаттла.

– Мы же не взлетим без управления из диспетчерской, – сказал третий политзаключённый.

– Экстренный взлёт, – ответил Джеминг. – Код девять. Маячок, конечно, загорится, но куда нам деваться, а? – Расторопными движениями он вводил команды на панели управления.

В один момент включились панорамные экраны обзора, вид из которых застилал плывущий вверх цилиндр. На самом деле это шаттл опускался в шлюз. Марк поднял голову вверх, и, словно прочитав мысли, Джеминг включил верхний экран. Дверь шлюза заслонила собой последний просвет из космопорта. Возможно Марку показалось, но в щели мелькнули силуэты.

Повстанец возился с панелью управления, словно сумасшедший учёный над своим экспериментом.

И в один момент все почувствовали облегчение. Винтовка чужих угрожающе взмыла в воздух. Марк закружился в пространстве и перестал чувствовать разницу между верхом и низом. Невесомость. Чёрный металл покинул экраны, и уже холодный космос начал обволакивать маленький транспортник.

– Да! Мы это сделали! Мы спаслись! – закричал третий товарищ. На его глазах начали собираться маленькие мешочки из слёз.

Марк всё не мог придти в себя после произошедшего. «Мы спасены, мы в безопасности?», – думал он, ощупывая взглядом звёзды на экранах.

– О, Всесоздатель… – мрачно выдохнул Юн, перебив возгласы третьего случайно спасённого везунчика. – Посмотрите на это.

Марк и третий тут же подались к носовой части шаттла. На экране их взору открылось увеличенное изображение корабля пришельцев, борт которого освещал красный гигант ЗМ-03. Это было среднее по человеческим меркам судно тёмного цвета с резкими очертаниями корпуса. Носовая часть была неестественно заострена, напоминая гигантскую иглу. Корабль выглядел так же жутко, как и его хозяева. По телу у Марка пробежала лёгкая дрожь.

Бежавшие приковали взгляды к экрану, глядя на доселе невиданный иносистемный корабль, двигающийся на орбите планеты КП-109. Секции станции продолжали вращаться, создавая искусственную гравитацию, вот только политзаключённые не сразу заметили тот факт, что большей половины фермерской секции просто-напросто не было. Словно какой-то гигантский космический монстр отгрыз и сожрал существенный кусок металла.

– Туда они нас вели, – сказал Марк, указав пальцем на обрубок секции. – Там же разгерметизация. Как бы они нас переправляли на свой корабль без скафандров?

– На каком-то подобии шаттлов и переправляли бы, – сказал Джеминг, впервые посмотрев на Марка прямым взглядом. – Меня волнует другое. Ты видел, как они уносили останки?

– Для исследований? – пожал плечами Марк.

– Это какая-то бессмыслица, – пробормотал третий заключённый. – Неужели у них недостаточно живого материала для такой цели? Да и к чему эта агрессия? Мы бы и сами помогли им нас понять.

– Я думаю, дело тут гораздо глубже, – сказал Джеминг. – Если бы мы знали…

– Это все очень важно, но, может, будем убираться отсюда подальше? – сказал Марк.

– А куда ты уберёшься? – Было заметно, что Джеминг хотел плюнуть, но остановился, задумавшись о последствиях. – Это же шаттл, а не, мать его, космический корабль. Здесь обычные импульсные двигатели. Мы далеко не улетим.

– И что мы тогда будем делать? Ждать, пока государственные корабли не придут нас спасать?

– Шутишь? Только через мой труп. Спасать… – Его губы снова деформировались в желании плюнуть.

Повстанец на пару секунд замолчал. Марк и третий выжидающе смотрели на него.

– Вас как зовут, товарищи? – изрёк Джеминг, принявшись усаживаться и закрепляться в кресле пилота.

– Октай, – тихо сказал третий попутчик.

– Меня зовут Марк.

Юн повёл уголком рта, расплывшись в лёгкой ухмылке. После он тронул какой-то рычаг на панели управления, и шаттл ускорился – заработал двигатель. Изменился и угол движения по отношению к КП-109.

– Бесфамильные? AБВ-6363 и всё в таком духе?

Фамилии в Едином Государстве были запрещены, как и любой другой признак индивидуальности. Даже неофициальное использование фамилий или других отличительных названий и имён каралось тюремным заключением. Вместо этого был код идентификации. «Индивидуальность – главный враг идеального общества», – так регулярно говорили во всех средствах массовой информации.

– Я – Джеминг, – сказал повстанец, не дожидаясь ответа, – фамилия моя – Юн. Но историями своей жизни будем делиться позже. Благо, у нас для этого будет ещё много времени. Сейчас нужно спланировать наши дальнейшие действия.

Марк в ожидании просвещения пялился на отдалённую точку, в которую превратился корабль чужих.

– А что, если они нас заметят? – спокойным голосом сказал он, не отрывая взгляда.

– Надейся, чтобы такого не случилось. Шаттл маленький, и у них нет нашей системы отслеживания, так что… шансы у нас есть.

Джеминг внезапно бросил рычаг.

– Что случилось? – испуганно произнёс Октай.

– Достаточно. Пускаемся в дрейф на орбите КП-109. Нужно экономить энергию. Первый приоритет для нас – регенерация воздуха и поддержание температуры. Без этого мы передохнем раньше, чем нас спасут.

Из недр панели управления Джеминг вытащил тонкий стержень микрофона.

– Говорит Джеминг Юн, позывной – И-1. Станция ОС-87 уничтожена. Она подверглась нападению иносистемной формы жизни. Никаких шуток, это чистая правда. Мне и ещё двоим заключенным удалось сбежать на транспортном шаттле и лечь в дрейф на орбите КП-109. Прошу помощи и передаю свои координаты на момент двенадцатых суток второго цикла 692-го года. Поспешите, пока нас не подобрали псы из службы безопасности. Конец передачи.

Марк и Октай наблюдали за повстанцем, раскрыв рты, но когда он закончил, Марк осмелился сказать:

– Кому? Кому ты это отправил?

– У меня на П-03 был связной. Отправил ему зашифрованное сообщение по защищённому каналу и поставил на повтор. О, Всесоздатель, надеюсь, он ещё там.

– А сколько ты провёл в тюрьме? – робко поинтересовался Октай.

– Почти четыре с половиной года.

– Четыре года?! – воскликнул Марк, но тут же заставил себя успокоиться. – Ты же понимаешь, что это достаточно большой срок и…

– Конечно, понимаю. Он ответит, если услышит. Пока дойдёт наш сигнал, пока вернётся ответ – понадобится максимум двое суток. Если спустя это время ответа так и не последует, то будем думать что-то другое.

– Двое суток? – Октай округлил глаза. – А сколько же ещё ждать помощи, если всё же твой связной откликнется?

– Послушай, парень, если так разобраться, то ты вообще не входил в мои планы. Так что закрой рот и радуйся дивному спасению, или я избавлю наш шаттл от лишнего потребителя ресурсов.

Октай издал причудливый горловой звук, в котором, казалось, сжалось всё его рвение.

– Я… Спасибо… И извини… – выдавил из себя Октай. – Марк, можешь поискать, чем можно освободить руки?

Марк обыскал технический шкафчик и нашёл в нём среди множества инструментов обычный титановый нож. Использование лазерного резака ему показалось не очень хорошей идеей. Через несколько мгновений Октай был свободен уже не только морально, но и физически. Он потирал запястья и разглядывал панорамный экран.

– Сколько мы сможем протянуть? – спросил Марк, обращаясь к Джемингу, который с любопытством восьмилетнего ребёнка изучал приборную панель.

– Энергии при выключенном двигателе, выключенном освещении, при этом, постоянно работающем радиоприёмнике и регенерации воздуха, нам хватит примерно на шестнадцать – семнадцать суток.

– Мы будем без освещения? – спросил Октай.

– Я тебе больше скажу, – буркнул Джеминг. – Экраны тоже придётся выключить. Будем как насекомые в коробке.

Эта мысль не напугала Марка. В камере на ОС-87 тоже не было экранов, а освещение выключали при отбое. Он был таким насекомым уже сто двенадцать суток, почти четыре цикла. Отличие лишь в том, что в этой коробке нет обязательных работ и агрессивно настроенных смотрителей. После ОС-87 шестнадцать суток в таких условиях покажутся идеальным времяпрепровождением.

– Проверь аварийный контейнер. Здесь должен быть запас еды и воды. – Юн в пол оборота вещал из пилотского сидения. – На вот… – Он толкнул в сторону Марка окровавленную руку. Октай отпрянул в сторону, а Марку ничего не оставалось кроме как поймать её.

Почувствовав холодную плоть, он стиснул зубы и расплылся в гримасе отвращения. Отрезанную конечность он держал подальше от лица. Марк подался в сторону контейнера и приложил чужую ладонь к блестящей панели доступа. Контейнер открылся, и обнаруженное слегка обнадёжило политзаключённого.

– Здесь достаточно провизии, – сказал Марк.

– Ещё бы, – буркнул Джеминг. Что-что, но техника безопасности в Государстве всегда на уровне.

Слышать такое из уст одного из самых прославленных революционеров было немного странно, но не согласиться с этим в данный момент было нельзя.

– На троих нам этого суток на двадцать хватит. И ещё тут много лекарств.

– Провиант всё равно потребляем с умом, – адмиральским тоном сказал Джеминг. – Понимаю, что сдохнем раньше от удушья, но лучше быть предусмотрительными. Мало ли что.

Юн поймал парящую в невесомости винтовку пришельцев, вытащил из-под кресла пилота фал и привязал им оружие. После он сразу подался в заднюю часть шаттла к остальным, где принялся инспектировать технический и аварийный шкафчики. Октай закрепил себя в одном из четырнадцати пассажирских кресел и буравил взглядом пустоту.

Марк же прильнул к экрану в носовой части шаттла. Рядом от малейшего движения воздуха с угрозой подёргивалась та самая винтовка. Парень смотрел на станцию и корабль в надежде увидеть что-нибудь важное. Что-то, что помогло бы понять смысл этого нападения и цели нападавших. Но разглядеть он уже почти ничего не смог. Шаттл прошёл существенную часть перпендикулярной к кораблю пришельцев дуги, отдалившись настолько, что зума внешних камер не хватало для приёма качественного изображения.

В шаттле стояла гробовая тишина, которую никто не осмеливался нарушить. Казалось бы, тем для обсуждения бежавшим хватало, но произошедшие события оставили зверский отпечаток в душе каждого из них, заставив попридержать поток слов. Заключённые чувствовали себя в безопасности, но перед глазами снова и снова вспыхивал кровавый зал ОС-87. Снова вспоминались жуткие сморщенные лица уродливых тварей, которые рвали на части испуганных безоружных людей. В голове Марка опять неумолимо зарокотали десятки голосов, которые он слышал, очнувшись в тюремной камере. Октай выглядел совершенно подавленным. И даже на лице уверенного в себе Джеминга рисовалось заметное потрясение.

Безмолвие длилось несколько минут. Все воспользовались этим временем, чтобы собраться с мыслями. Наконец давящую тишину нарушил Марк:

– То, что было на станции… Столько мёртвых… Это было…

– Дерьмово, – резко закончил мысль Юн.

– А ведь мы их искали ещё со времён Земли, – добавил Октай

Джеминг подобрался к носовой части шаттла и ещё раз взглянул на корабль, контуры которого стремительно удалялись.

– И вот они сами нас нашли, – бросил повстанец. – Не очень-то по-дружески они с нами обходятся.

Марк подался к одному из сидений, расположенных в ряду напротив от того, где сидел Октай, и закрепился в нём, опустив на плечи тёмную ограничительную рамку. Так они негласно и поделили небольшую территорию в шаттле: передняя часть с двумя пилотскими креслами по законному праву принадлежали Юну, задняя часть, разделённая продольно, соответственно, – Марка и Октая.

– Мне интересно, как они попали сюда, в самую глубь систем Государства, – сказал Джеминг, сомкнув веки. – Не через червоточины же? Их бы ещё на пограничных постах разнесли.

– Быть может, сверхсветовая технология? – сказал Октай. Его лицо выражало едва ли не безумие.

Джеминг издал истерический смешок.

– Ты видел их корабль? – насмешливо спросил Джеминг.

– И что с ним не так? – невозмутимо проговорил Октай.

– А то, – повстанец прокашлялся, словно готовясь произнести пылкую речь, – что в его конструкции нет ни единого признака, который указывал бы на наличие у них даже искусственной гравитации. Как ты раскрутишь эту хреновину? Оно больше похоже на гигантский шаттл с клювом, чем на корабль. А скафандры эти их громадные? Они ж даже не бронированные и на экзо не похожи. Ты думаешь, что твари, которые не изобрели сверхлёгкие скафандры, постигли тайны сверхсветовых путешествий? Оставь это для тех фантазёров, которых «удаляет» Государство.

– Тем не менее, посмотри на их оружие, – бросил Октай.

Джеминг хотел было ещё что-то сказать, но осёкся и уставился в передний экран, увлёкшись изучением мертвенно-серой каменистой поверхности КП-109.

– Мне вот интересно, – внезапно проронил Марк. – Если твой агент ответит и при этом нас спасёт, что мы будем делать дальше? Как мы скроемся от службы безопасности?

– У моего человека есть свои методы. Если он нас найдёт раньше государственных ублюдков, то и выведет к повстанцам без проблем. Это очень надёжный человек.

– Поверю на слово, – ответил Марк. – Вот только, думаю, служба безопасности сигнал бедствия со станции получит точно, а на счёт твоего агента… Сам понимаешь. Плюс ты говорил про какой-то маячок при экстренном взлёте.

– Тогда, на станции неплохо сработали, Марк. И всё потому, что ты мне доверился. Так доверься ещё раз. Я знаю, что делаю.

«Неплохо сработали». Марк осознавал, что большую часть работы тогда сделал Юн, и, возможно, в ином случае он мог бы справиться и без помощи со стороны. Но подбадривание от лица «легенды ОС-87» всё же подняло его боевой дух и уверенность. Хотя «легенда» в этот момент на вид был совсем не таким, каким его обрисовывали в рассказах и байках. Четыре года на ОС-87 превратили его в исхудавшего и побитого заключённого. Очертания черепа прямо выпирали сквозь кожу, под глазами нависли чёрные мешки, а сама кожа пестрила ссадинами и кровоподтёками. Этого человека на ОС-87 держали явно не для работы. Вот только почему революционер оказался в тюрьме для политических заключённых, было той ещё загадкой. Обычно, "удаляют" даже самого мелкого повстанца, а тут известный капитан. Единое Государство ведь не нарушает свои законы. Так говорится повсюду.

Прошло два часа с момента их бегства. Заключенные всё терялись в догадках, выдвигая на осмотрение самые безумные теории насчёт целей и происхождения иносистемных тварей. Их личные переживания растворились в попытке раскрыть сущность неизвестного. Шаттл сделал полный оборот вокруг КП-109, и чёткое изображение зловещего корабля снова маячило на экранах. Шаттл пошёл на второй оборот.

Вдруг отдаляющийся корабль чужих принялся двигаться по собственной траектории. Это заметил Юн, который все время нёс караул, наблюдая за экранами:

– Эй! Они сдвинулись!

Марк и Октай замешкались в своих сиденьях. Освободившись, они тут же подались к Джемингу.

Корабль начал уходить с орбиты КП-109. Не успел он пролететь и десяти секунд, как его игловидная носовая часть принялась исторгать синий луч некой энергии. Луч того же цвета, что излучали винтовки пришельцев. Вот только диаметр данного луча в тысячи раз превышал диаметр винтовочного. Всё это длилось секунд тридцать. Политзаключённые наблюдали за этим в немом молчании, не отводя взгляды. И тут энергия выплеснулась в пустоту прямо перед кораблём. Пространство разорвалось, но то, что в нём возникло, нельзя было назвать дырой. Разве что фигурально. Сама материя словно сжалась в один гигантский прозрачный комок. Если взглянуть через него на звёзды, то они будут выглядеть искривлёнными и карикатурными.

Червоточина.

Никто бы ничего не понял, если бы человечество не было знакомо с червоточинами. Они словно пещерная сеть разбросаны по всему Сектору Нового Рассвета. Собственно говоря, сам Сектор образовался в пространстве, где начинаются и заканчиваются эти пещеры. Когда несколько сотен лет назад люди прошли сквозь первую червоточину в Солнечной системе, они и не подозревали, что смогут путешествовать между соседними системами буквально за пару суток. Вот только сам человек не прикладывал руку ради существования этих пещер. Они просто были. Просто есть.

Заключённые выпучили глаза на экран и обменялись взглядами. Корабль вошёл в червоточину и исчез. Следом пространство разгладилось – она закрылась.

– Что за?! – вскрикнул Юн. – Они умеют создавать червоточины?! – Он схватился руками за обритую голову.

– Похоже, они всё-таки далеко продвинулись в технологиях, – мрачно сказал Октай.

– Если никто не спасся кроме нас, то мы – единственные свидетели произошедшего, – тихо произнёс Марк.

– И служба безопасности нам не поверит. Обвинят во всём нас, – сказал Джеминг. – Надеюсь, мой человек успеет нас вытащить.

– Есть же записи с камер, – сказал Марк. – Почему им нас обвинять?

– Не знаю, не знаю, – промолвил Джеминг. – Что-то мне кажется, что закончится для нас всё плачевно, если Государство найдёт нас первым. Придерживаемся плана и уповаем на Всесоздателя. Больше нам ничего и не остаётся

Внезапно Юн оттолкнулся в сторону аварийного контейнера и достал оттуда герметичные упаковки еды. Среди них были протеиновые батончики, вяленое мясо скуфа и несколько пакетиков терийской каши.

– Предлагаю поесть, господа, и таки поделиться своими историями жизни. Сейчас бы пригодилась небольшая разрядка для мозга. Слишком тяжёлый день.

Услышав упоминание о еде, двое политзаключённых тут же поспешили к Джемингу. Несмотря на потрясение, от физиологических потребностей человеку так просто не отделаться. Разве что полностью имплантировать тело, оставив один лишь мозг, кровь и нервные цепи в качестве органики.

Юн раздал по несколько герметичных пакетиков, закрыл шкафчик и принялся с животной жадностью распечатывать свою долю еды. Глядя на его тело, можно было понять, что на ОС-87 смотрители частенько заставляли его пропустить сеанс приёма пищи.

– Ну, Марк, за что тебя заключили на ОС-87? – спросил Джеминг, с жадностью зверя пережёвывая мясо.

Марка удивило то, с какой резкостью Юн перескочил от темы новых разумных существ, которые только что уничтожили целую станцию людей, на дружеские беседы о жизни.

– Это не очень приятная история, – всё же поддался ему Марк.

– А у кого из нас она приятная? Ну же, расскажи. Я думаю, будет лучше, если все мы будем хорошо знать друг друга, – сказал повстанец с намеренной наигранностью и призывающе развёл руки в стороны.

Вначале Марк сомневался, но всё-таки решился на диалог:

– Я просто оскорбил главу службы безопасности на П-09, где я жил и работал. И меня отправили сюда на шесть лет за критику органов администрации.

– И за что оскорбил? – заинтересованно спросил Октай.

Марк опустил веки.

– Он отправил на «удаление» дорогого мне человека. Обещал и меня «удалить», но обошлось мягче.

– За что «удалили»? – спросил Джеминг.

– Пособничество террористам, то есть повстанцам… Но она была не виновна, она бы никогда…

Пища комом подступила к горлу. Марк перестал есть. Густая пучина воспоминаний стала обволакивать его и погружать всё глубже и глубже. Заметив это, товарищи решили не беспокоить его с вопросами.

Джеминг перевёл взгляд на Октая.

– Ну, а ты как попал на «ОС-87»?

Октай с робостью засунул упаковку от каши в мусорный шлюз, обтёр ладони и принялся рассказывать:

– Я работал в Первом Гуманитарном Университете специалистом по изучению и изложению истории человечества. И так уж вышло, что был я сторонником правдивого изложения. Но вот моим коллегам такой подход не особо нравился. «Единое Государство не ошибается и никогда не ошибалось!», – писклявым тоном передразнил он реплику одного из своих бывших коллег. – «То, что вы называете достижениями варварских объединений, является преступлением против Единого Государства!», – продолжал Октай. – «Государство родилось не в итоге переворота колонистов «Нового Рассвета», а в итоге стремления этих колонистов к единению пред лицом новых угроз!». Я считал, что народ должен знать правду, какой бы она ни была. Это же история! А Государство сделало её одним из своих источников пропаганды. Я оспаривал мнение своих коллег и, собственно, оспаривал мнение самого Государства. Ну и, как понимаете, продолжалось это недолго. Девять циклов назад меня доставили на ОС-87.

– И на сколько приговорили? – поинтересовался Марк.

– На тридцать лет. Томиться здесь мне пришлось бы ещё долго. Вмешательство этих созданий и ваш план побега мне можно считать чудом. Хоть и достаточно ужасным… Но чудом.

– Да, тут тебе повезло, – сказал Джеминг. – Остальные из нашей группы смертников вряд ли выжили.

Октай нервно перебирал пальцы на левой руке.

– Жестоко ты поступил с тем охранником, – промолвил историк. – Он ведь помог нам бежать.

Глаза Джеминга вспыхнули яростью, а мышцы на скулах свелись.

– Жестоко поступил? Да вы бы знали, что мне пришлось пережить в этой ёбаной тюрьме за эти четыре года. Я ведь не совсем такой заключённый как вы.

Юн тяжело вздохнул, а его лицо приняло такой вид, словно он разом вспомнил всё плохое, что произошло за эти четыре года. На пару секунд он замолчал, а затем закатил рукав на своём тюремном чёрном костюме.

– Я знал этого мудака. Не помню, как его там звали, правда… Гуанг вроде, но не суть. Он был одним из шести моих личных смотрителей. Он и пятеро его друзей иногда проводили на мне «практические исправительные методы», как они их называли. Вот это, они лили на руку расплавленное олово. – Повстанец показал руку в ужасных ожогах от запястья до основания предплечья.

Марк передёрнулся, когда представил себя на его месте.

Следом Джеминг закатил рукав на левой руке, которая оказалась вся в глубоких, местами ещё свежих порезах. Только тогда, посмотрев на левую руку повстанца, Марк заметил, что у того отсутствовали два пальца.

– А это, – Джеминг выдержал театральную паузу, – это меня заставляли кричать «Вечность Единому Государству!» и всякое подобное дерьмо. Каждый раз, как я отказывался, мне оставляли порез острым титановым ножом. Но это херня. На спине вот мне прошлись по касательной лазерным резаком, срезав добротный кусок плоти. Вот это было, скажем, неприятно. Помню, как слышал отчётливый запах своего же палёного мяса. – Джеминг говорил совершенно спокойным тоном, чем наводил мурашки на двух заключённых, которым приходилось пережить, по сравнению с повстанцем, максимум – пару лёгких избиений.

– Я не жалею, что его там оставил. Выпади мне такой шанс, я бы сделал это ещё раз.

Марк понимающе кивнул. У двух политзаключённых не осталось сомнений на счёт той ситуации, и на этот раз они разделили мнение Джеминга.

– Может, расскажешь как ты попал на ОС-87? – спросил Марк. – Слухи то про тебя разные ходили.

Джеминг опустил рукава и ухмыльнулся.

– Слухи? Я настолько известен?

– Говорят, ты был одним из лучших капитанов повстанцев, – сказал Октай.

Юн посмотрел в пустоту печальным взглядом.

– Да. Был.

– Что же случилось? – поинтересовался Марк.

– Обычное задание: точечный удар. Командование получило информацию, якобы грузовой корабль в сопровождении двух бригов переправляет крупный груз антиматерии из системы ЗА-01 в систему ЗК-06. Меня на моём фрегате «Воля» отправили перехватить этот конвой. Взорвать их к херам, одним словом. Конечно же, всё это надо было сделать тонко, с антиматерией шутки плохи. Подберёшься слишком близко – попадёшь под настоящий град из мелких обломков. Никакие отражатели не спасут. В общем, устроили мы засаду в последней перед ЗК-06 системе ЗМ-01. Легли мы на орбиту КП-19 – она ближайшая к червоточине выхода. Вот-вот должен был явиться конвой. Примерное время прибытия было рассчитано, и мы уже были готовы начать бой. Как вдруг выходят из червоточины два фрегата, а за ними линкор и четыре брига.

– Засада? – спросил Марк.

– Да. Ложный донос мы получили, судя по всему. Такое редко, но случалось.

– Что было дальше?

– Уйти оттуда я уже не мог. Запустить двигатель на антиматерии – минимум часов семь, а я уже чувствовал, как корабли эскадры наводят на меня орудия. Я дал команду включить импульсные двигатели и ринуться прочь с орбиты, чтобы притяжение не искривляло траекторию полёта снарядов. Наводчикам приказал целиться в один из фрегатов, так как у него достаточно высокая скорость и при этом высокая боевая мощь. Бриги быстры, но малы и вооружения у них немного, да и попасть по ним сложновато. Линкор же наоборот убийственный, но медленный. Но не суть. Так вот, я, как и все мои люди, понимал, что нам мягко говоря пиздец. У кого больше пушек, тот и побеждает. Но! Мы хотели забрать с собой хоть кого-то из этих ублюдков. Сделали мы несколько залпов из рельсотронов и следом пустили ракеты. Всё в один фрегат. Следом по бригам на авось. Минут через тридцать и к нам прилетела первая партия шрапнели. Большинство ушло мимо, но знатную часть захватили и отражатели. Поле-то выдержало, но значительно ослабло. Тут мне докладывают, что на сенсорах минус один кораблик. Ха! Ребята сразу воспряли духом и понеслась! Навели орудия на второй фрегат. Залп, ещё залп. Снова по бригам. Через две минуты нам летит вторая порция шрапнели. Мои пилоты подкорректировали курс, и всё ушло мимо. Небольшая задержка и наш залп. На этот раз в линкор. Чего уже терять? К нам близились ракеты, и мы принялись уничтожать их своими. Естественно, наш боезапас быстро иссяк. Несколько ракет достигли моего корабля, и отражатели накрылись. А ещё через минуту порция шрапнели пробила первый слой нашей брони. Дальше передо мной стоял выбор: погибнуть вместе с моей «Волей», пожертвовав экипажем, или спастись, призвав себя и остальных к ответственности и вероятному «удалению». Сам не знаю почему, но я выбрал второе. Я дал команду двигаться к спасательным капсулам. Многие спаслись, но потом нас, конечно же, подобрали выжившие корабли эскадры. Ха! Выжившие! Оказывается, через полчасика наши выстрелы настигли второй фрегат. А также мы уничтожили один из бригов. Клянусь, я смеялся, когда их офицер зачитывал обвинение. – Настроение Юна тут же поменялось. Он опустил голову и стиснул зубы. – Всех «удалили» сразу после того, как подобрали на борт. Выбросили в шлюз. Одного меня оставили. – Он снова поднял глаза к товарищам. – Лучше бы было наоборот.

– Почему же оставили тебя?

Джеминг посмотрел на Марка, затем на Октая.

– Лидер повстанцев и духовный наставник… Юрий Юн. Мой брат, – выдохнул он.

– Брат? – Марк вскинул брови.

– Ну, это когда обоих родила одна женщина.

Марк встретился взглядом с Октаем, поймав его глупое выражение лица. Они не совсем понимали, что имеет в виду Джеминг, но вдаваться в подробности никто не стал.

В Шаттле снова воцарилась тишина. Казалось, разговоров на ближайшее время больше не предвидится. Все молча пережёвывали пищу.

Марк снова думал. И он осознал, что хочет проснуться. Хочет подскочить от свистящего утреннего гудка в камере. Под пинки смотрителей двинуться в робототехническую секцию и приняться за ироничный ремонт ремонтного дрона, датчики которого сбились и привели беднягу прямо в переборку станции. После выполненной работы вместе со всеми на сеанс приёма пищи. Каша и тонизирующий напиток. Снова на работу. А вечером, после второй кормёжки, лечь и отдохнуть до следующего идентичного дня. Там на ОС-87 он мечтал о свободе, как и все. Но мог ли Марк представить, какой ценой он её получит? Ценой кровавой расправы над тысячами жизней? И теперь трое счастливчиков, трое избранников Вселенной: революционер, историк и робототехник дрейфовали на орбите безатмосферной серой планеты в надежде на то, что человек, которого, может, уже давно и нет в живых, прилетит и спасёт их от неминуемой смерти. Первоначальный позитив начал куда-то уплывать.

Из-за погружения в меланхолию Марк еле затолкал в горло последний кусок сытного протеинового батончика. Выпив несколько глотков воды, он выбросил остатки гермоупаковки в мусорный шлюз. Джеминг ушёл к себе в пилотское кресло, после чего без предупреждения выключил экраны и освещение. От полного сумрака защищала только панель управления, которая исторгала лёгкое синее свечение, отбивавшееся от лица сидящего рядом Юна.

Находиться во тьме оказалось довольно скучно. Молчать заключённые долго не смогли. Первым начал пытаться завести диалог Марк:

– Эй, Джеминг.

Повстанец лениво повернул голову.

– Что? – таким же ленивым уставшим голосом ответил Юн.

– А всё-таки? Зачем ты был нужен Государству живым? Что бы они получили от Юрия? И почему тебя держали именно на ОС-87?

– Встретишь их – можешь спросить об этом, – сказал Джеминг, вернувшись в исходное положение.

– А у тебя никаких догадок?

– Нет. Но за меня они бы от него ничего не получили.

– Это почему?

– Слушай, я уже начинаю жалеть, что начал разговор. Вас тут ещё целых два человека, а весёлые истории всё я рассказываю. Ты вот не хочешь ни чем поделиться?

– Чем, например?

– Не знаю. Может быть, подробнее расскажешь свою историю?

– Я… – Марк покачал головой и задумался.

– Открытость рождает доверие, – поддержал Юна Октай. – А доверие – это то, что нам бы всем очень пригодилось по отношению друг к другу. Нам, похоже, долго придётся просидеть в этой посудине.

По лицу Марка пробежала нотка сомнения, но он всё же начал:

– Как и все, я вырос в воспитательном центре, – выдохнул он. – Там нас учили дисциплине, патриотизму, воинскому долгу, – короче, пичкали нас пропагандой с самого младенчества. Вообще дети легко внушаемы, и все, кто был там со мной, верили в принципы и идеалы Государства без капли сомнения. И я тоже верил, я же был ребёнком.

– Ага, то ещё дерьмо, – бросил Джеминг. – Родителей ты своих, конечно же, не знал?

– Ты имеешь в виду тех, кто проводит зачатие?

– Да, их.

– Зачем мне их знать?

– Ну, мой отец похитил меня оттуда, когда мне было двадцать. Ты не представляешь, что такое родные люди, – мечтательно сказал Джеминг. – И я до того момента не представлял. Это нечто большее, чем просто воспитатели. Это люди, для которых ты не просто кусок человеческого материала, а… личность. Что ж, именно поэтому Государство и отказалось от «варварской» семейной модели. Нет индивидуализму! Да? Но ты продолжай.

Марк уставился в распластавшуюся на полу черноту и погрузился в вязкую пучину воспоминаний

– Как сейчас помню: было мне лет двенадцать, и на уроке предвоенной подготовки я задал вопрос учителю: «Почему нас учат убивать людей, если убивать плохо?». А он ответил: «Плохо убивать хороших людей, граждан Единого Государства, а убивать врагов Государства – хорошо». «А почему враги Государства плохие люди?». Учитель тогда чуть ли не вскипел, и, стараясь говорить спокойным голосом, ответил: «Потому что они не хотят принимать убеждения и ценности Единого Государства». «А чем их убеждения хуже?», – спросил я, не замышляя ничего бунтарского или недоброго, – я ведь был ребёнком. Но учитель пришёл в ярость от таких слов и нарочно выставил меня перед всеми идиотом. Для того чтобы заглушать нездоровый интерес вот таких вот детей как я, на них натравливают более послушных воспитанников. После того урока остальные дети относились ко мне с презрением, часто нарывались на драки. Друзей у меня там не было, и быть не могло. Но однажды после одной из моих разборок со сверстниками мне сильно влетело. Я сидел на полу возле раздевалок, и ко мне подошла девочка на год младше, чем я. «Они придурки, – сказала она. – Не любят тебя, потому что ты отличаешься от них». «Но отличаться – плохо», – ответил я. – Нас же учили». «Как тебя зовут?», – спросила она. «Воспитанник Марк АКФ-47556», – представился я, как нас учили в воспитательном центре. «А я Мария».

Вспомнив это, Марк грустно улыбнулся.

– Она помогла мне подняться на ноги, и с того момента мы общались с ней всю жизнь… Всю её жизнь.

– Вы были парой, полагаю? – уже более заинтересованно спросил Джеминг.

– Парой?

– Союз с целью зачатия или как там у вас называется?

– Нет… Хотя я всё же испытывал к ней симпатию и хотел бы вступить в союз. И нам в последнее время удалось стать ближе в этом плане. Но…

– Ясно, ясно, – язвительно сказал Джеминг.

– Мы сдали тест профпригодности при выпуске из воспитцентра, и он показал одинаковый результат – обслуживание роботизированных механизмов. По счастливой случайности нас обоих отправили в колонию К-336 на П-09. При этом в один цех.

– За годы моей работы я понял, что в Государстве никогда ничего не бывает случайно, – сказал Октай.

– И как она помогала революции? – горделивым голосом спросил Джеминг.

– Я не знаю. Ничего особенного она не делала. Да, Мария была бунтаркой, но на людях ничего такого не показывала. Да и вообще, она не могла помогать повстанцам. Она бы мне рассказала, обязательно рассказала. – Марк тяжело вздохнул. – Однажды она просто не пришла на работу. Я отправился к ней домой. Там её тоже не было. Я искал её, пытался связаться с ней через коммуникатор, но безуспешно. Мария не оставила бы меня не попрощавшись. Я решил подождать. На следующий день её опять не было. Я начал волноваться и подумал зайти в отделение службы безопасности. Может быть, им что известно? В итоге сам глава СБ устроил мне допрос, задавая различные вопросы о ней и обо мне. Странные вопросы. В конце он сказал, что Мария была «удалена» вчерашним вечером за то, что предала Государство, вступив в сговор с террористами. Я не выдержал и сказал ему всё, что думаю о нём и о Едином Государстве в целом. Конец истории.

– Да, главы СБ те ещё пидорасы, – прокомментировал Юн.

– Я все же не понимаю. Даже если она была в сговоре с повстанцами, что заставило её пойти на это? – сказал Марк. Он вылез из кресла, чтобы всем телом повернуться в сторону Джеминга. – Почему твой человек с тобой работает? Если его поймают, – а его когда-нибудь всё равно поймают, если этого ещё не случилось, – то его ждёт смерть. Какой в этом смысл? Какая выгода? Небольшая кучка повстанцев никогда не сможет победить Единое Государство.

Джеминг Юн бодро повернулся к Марку.

– Ты недооцениваешь силу идеи, друг мой. Идея – это такая вещь, за которую человек может отдать самое ценное – свою жизнь. Идея может, как сжечь колонию дотла, так и построить её на пустынном месте. Она может забрать миллиард жизней или подарить их. Идея сравнивает горы с землёй и осушает океаны. Я в неё верю, верит мой человек и верила твоя подруга… Мы победим. Не сомневайся в этом.

После заключительных твёрдых слов Юна шаттл снова овеяла тишина. Джеминг ещё несколько минут смотрел на синюю панель управления, а чуть позже его тело перестало подавать признаки движения – он провалился в сон. Марк периодически перекидывался парой фраз с Октаем, которые становились его временным спасательным кругом в бескрайнем море памяти. Мысленно он еще раз пережил всю жизнь с момента знакомства с Марией до встречи с чудовищными созданиями, а после, почувствовав сокрушительную усталость, всё-таки смог уснуть. Этот ужасный день для всех был закончен.

***

19:39:59

00:00:00

Встроенные в панель управления часы принялись отсчитывать третьи общегосударственные сутки пребывания политзаключённых в двигающемся шаттле. Темнота родила гнетущее ощущение отрешённости и одиночества в душе каждого из пассажиров транспортника. Внутреннее освещение они включали лишь во время приёма пищи. Вначале они выжидали секунд тридцать, сидя с зажмуренными глазами, и лишь после небольшими порциями впускали в них свет. Нахождение в темноте казалось настоящей пыткой. А прошли лишь вторые сутки.

Заключённые провели почти всё это время в общении. Октай оказался совершенно одержимым историей человечества. Он рассказывал о вещах, которые узнавал, как он говорил, из архивных записей. Историк повествовал о том, как возникло Арвианское Содружество, рассказывал о неком пропавшем мифическом корабле под названием «Колосс», прозвучало много любопытных фактов о государственно-республиканской войне, которая окончилась три года назад.

Джеминг долгое время возился с винтовкой чужих, пытаясь её разобрать при помощи инструментов из техшкафчика. Предостережения и протесты товарищей его не остановили. Как ни крути, но у него всё равно ничего не вышло. Намучившись, он бросил это занятие. Всё, что ему удалось при этом выяснить, так это то, что внутри бездонного дула есть какая-то игла.

Марк же от скуки читал электронную книгу по управлению и эксплуатации транспортного шаттла, которую Юн нашёл в техническом шкафчике.

Шли третьи сутки, а ответного сигнала, который обещал Джеминг, заключённые так и не получили. В этом маленьком мире, ограниченном сто сорока кубометрами пространства, и без того гнетущая атмосфера, казалось, уплотнилась.

Юн обещал, что агент отзовётся, нужно лишь еще чуть-чуть подождать, но на момент начала четвёртых суток сигнала вновь не было. Нервы и паника начали затуманивать сознания всех присутствующих, и это не предвещало ничего хорошего.

Марк, сдавленный сомнением, обратился к Юну:

– Джеминг, он не ответит. Если бы он нас услышал, он бы уже сообщил.

– Нет, у нас ещё есть шанс, – чуть ли не истерическим голосом сказал Джеминг. – Нельзя сдаваться государственным ищейкам. Подождём ещё сутки, а там будем думать.

– Что тут думать? Уже все ясно.

– Сказал – ждём! – злобно крикнул Джеминг.

Юн отвернулся от Марка и возвратился в пилотское кресло. Октай соглашающимся взглядом посмотрел в глаза Марку, а затем покачал головой. Четвёртые сутки прошли особенно напряжённо, почти никто не разговаривал.

Пятые сутки начались с того, что Октай и Марк молча смотрели на Джеминга. Они боялись его упрекнуть, а отступать он, видимо, не собирался.

– Нужно смотреть правде в глаза, Джеминг, – вздохнув, таки начал Марк.

– Может, у него какие-то проблемы. Он не может сейчас выйти на связь, но нас спасут, – всё продолжал твердить Юн.

– Я согласен с Марком, – робко сказал Октай. – Нужно сдаваться.

– Никому я сдаваться не буду, – с длинными паузами между словами промолвил Юн. В его глазах играла жуткая искорка безумия.

Марк подался ближе к повстанцу.

– Иначе мы все умрём.

– Вы бы и так умерли от рук этих серых уродов, если бы не я, – ответил Джеминг. – Так что будьте добры: слушайте то, что говорю я.

– Я сам отправлю сигнал, – произнёс Марк, глядя на микрофон.

Марк попытался обойти Джеминга и направиться к панели управления. Тут же он получил резкий толчок в грудь. Марк ударился спиной об одно из кресел. Вскрикнув, он снова ринулся к повстанцу и ударил его в лицо. Джеминг оттолкнулся ногами от кресла пилота и головой ударил Марка в нос. В условиях гравитации наверняка бы из носа полилась кровь, но ошеломлённый Марк, схватившись ладонями за болевшее место, ничего подобного не ощутил. Джеминг с силой оттолкнул Марка и рванул к техшкафчику, откуда выхватил винтовку чужих, над которой ранее проводил исследования.

– Эй! Нам всем нужно успокоиться! – крикнул Октай. Он удерживал Марка, повернувшись спиной к повстанцу. Оглянувшись, он увидел, что Юн держит их на прицеле той самой винтовки.

– Спокойно, – медленно проговорил Октай, подняв руки.

– Я сказал: мы будем ждать!

Марк застыл на месте и с тяжёлым дыханием развёл руки в стороны, показав ладони. Он попытался сделать вдох носом, но там будто бы образовалась пробка. Выдох. С ноздрей вылетело бесчисленное множество красных капелек. Сферами они закружили возле лица Марка. Сквозь них он смотрел на дуло винтовки.

– Джеминг, – начал он. – Мы все за одно.

– И я желаю нам только лучшего, – ответил повстанец. – А ты пытаешься нас угробить.

– Слушай, я понимаю, что ты перенёс в тюрьме, но…

– Нихера ты не понимаешь!

–Да, может быть. Но сейчас нам нужно выжить любой ценой. Если нужно сдаться…

Юн угрожающе ткнул винтовкой воздух.

– Я уже сказал: никто сдаваться не будет!

– Потом мы сбежим от них в колонии. Смогли сбежать от этих тварей, сможем и от СБ, – всё продолжал говорить Марк. Он сам не верил в свои слова.

– Заткнись, Марк. Если мне нужен твой труп…

Внезапно приёмник выплеснул потоки белого шума. Все замолчали. Повстанец отклонил голову в сторону панели управления, но винтовку не опустил.

– Говорит… понял тебя, Джеминг… часов через восемдеся… держитесь там… конец передачи… сообщение пов… ется… Говорит… им…

Впервые за несколько дней товарищи снова обрели надежду. Этот поток невнятных отрывочных фраз заставил их вновь почувствовать вкус предстоящей свободы. Все молча переглянулись.

Юн аккуратным медленным движением опустил винтовку.

– Надо было своя «я» показывать? – сказал он, бросив грозный взгляд на Марка.

Повстанец отправился к приёмнику, где пытался разобрать фразу целиком. Марк и Октай с облегчением выдохнули и нерешительно направились к Джемингу. Все растворились в бескрайнем потоке эфира.