Измена: (не) прощу дракона

Часть I. Глава 1

Настоящее время

Мир раскололся надвое: до и после.

— Понимаешь, так бывает, – лениво перебирая безделушки на столе, продолжал объяснять Флориан. Я оцепенело следила за его пальцами, пытаясь вникнуть в смысл слов.

— Нет, не понимаю. Не понимаю!

Я подняла на него глаза, но не выдержала и отвернулась. Тёмное дерево, непомерный письменный стол, массивные книжные полки до потолка. Всегда не любила его кабинет за мрачность, а теперь приходится выслушивать эти страшные слова именно тут.

Флориан со вздохом поднялся, обошёл стол и посмотрел на меня сверху вниз.

— Повторяю: не стоило мне на тебе жениться. Я ошибся, принял увлечение за любовь. Вот и всё. А то, что за четыре года мы так и не обзавелись детьми, только подтверждает этот факт. Сама знаешь, есть легенда, что дети у драконов рождаются только от любимых.

— Но ведь это всего лишь старая легенда. – Я ещё надеялась его переубедить.

— Легенды не на пустом месте рождаются. – Флориан говорил так спокойно, будто обсуждал меню для праздничного обеда. У меня же всё переворачивалось внутри, хорошо, что сидела, тело словно вата. – Вот мои условия. – Он продолжал добивать меня словами. – Развод исключён, я не собираюсь портить себе репутацию. Император и так зол, что я вопреки его настоятельным просьбам долго не женился. Поэтому мы будем сохранять видимость брака, но я тебе ничем не обязан.

— Что ты такое говоришь? – Я вскочила со стула. – Как ты вообще можешь такое говорить? Подожди. У тебя… кто-то есть? – почти шёпотом спросила я.

Флориан ещё ничего не ответил, а я по глазам, дрогнувшим губам всё поняла. Но так хотелось ошибиться.

— Да. Я кое-кого нашёл. Тебе на замену. – Крик рвался из груди, я хватала ртом воздух, но всё равно задыхалась. Комната зашаталась и уехала куда-то вправо. Я упала обратно на стул. – Ну-ну, давай только без дешёвых представлений. Я хотел сообщить тебе попозже, но теперь ты обо всём знаешь и… – Флориан закрыл глаза, словно собираясь с силами. – Вот что. Раз ты не можешь родить мне сына, это сделает другая. Он будет моим наследником, и для всех ты будешь считаться его матерью.

— Как? – У меня не укладывалось в голове. – Неужели ты думаешь, что я соглашусь?

Флориан хмыкнул.

— А куда тебе деваться? И что тебя не устраивает? Продолжишь быть моей женой, выходить в свет, только язык держи за зубами. Деньгами я тебя обеспечу. Ну а потом… Потом уедешь куда-нибудь в глухую провинцию, сделаешь вид, что родила. И можешь не возвращаться. Настоящая мать ребёнка будет числиться его няней и позаботится о нём.

— Так ты уже всё продумал... И кто же она? – с горькой усмешкой спросила я. Комната не переставала качаться, мне было трудно даже сидеть.

— Уверена, что хочешь знать? Это Дениза.

«Служанка, – мелькнула мысль, – служанка перешла мне дорогу и украла моё счастье. Та, которую я пожалела, когда все от неё отвернулись. Та, которую я же и привела в свой дом».

— Разве она уже беременна?

Флориан вернулся за стол и, помедлив, ответил:

— Нет, но я уверен, у нас с ней всё получится. Я испытываю к ней…хм… сильные чувства.

— А я? Как же твои чувства ко мне? – Я внимательно, до боли в глазах вглядывалась в его лицо. Хотела увидеть хоть толику любви, хоть капельку нежности.

— Я тебе уже всё сказал. Мне жаль, что у нас так получилось. Но я рад, что наконец-то всё сообщил тебе. С сегодняшней ночи мы будем спать в разных спальнях. И не вздумай входить в мою без стука, боюсь, Денизе это не понравится.

Будто жар прокатился по моему телу. Я собрала все силы, что оставались, медленно поднялась, стараясь стоять прямо и не шататься.

— Не переживай, я тебя не побеспокою, – сказала я как можно ровнее. – Я не согласна на твои условия и не желаю здесь больше оставаться.

— Да куда ты пойдёшь? – Флориан упёрся руками в стол. Его глаза гневно сверкнули. – Имей в виду, уйдёшь, ничего от меня не получишь! Ни гроша!

Я развернулась, всё плыло перед глазами. «Только бы не упасть. Только бы не упасть». Я шла и не чувствовала ног. В малой гостиной в кресле сидела Дениза. Сидела! Она даже не встала при моём появлении, как положено. Только скривила губы и вскинула подбородок. Несомненно, знала о разговоре в кабинете, Флориан её предупредил. Выдержки Денизе надолго не хватило. Её глаза забегали, она нервно дёрнулась. «Что он нашёл в ней? Неужели внешность для него важнее? С каких пор?» Я смерила её взглядом. Высокая, тонкая, с детским личиком, которому так хорошо удавалось разыгрывать невинное выражение. «Где бы ты была, если бы не я?»

Я молча прошла мимо, не удостоив её и словом, и степенно поднялась наверх. «Я знаю, она слышит стук моих каблуков. Так пусть не ждёт истеричной беготни по дому». В спальне было темно и непривычно холодно. «Или это мне теперь холодно в этом доме?» Я всё-таки не выдержала: упала на колени и разрыдалась. В горле стоял колючий ком, слёзы текли по щекам, падая мне на руки. Слова Флориана, безжалостные, невозможные, снова звучали в моей голове, острыми иголками впиваясь в самое сердце.

«Нет! Эти предатели не должны видеть моих слёз!» Я дала слезам высохнуть самим, не стала тереть глаза. Так они не будут красными. Урок, который я крепко усвоила ещё в приюте.

Глава 2

Пять лет назад

— Он смотрит на тебя! Клянусь святыми небесами, слово даю!

Я почувствовала, как мои щёки запылали.

— Да нет же. Ты, наверное, ошибаешься.

Я бросила неуверенный взгляд на молодого мужчину, стоящего в окружении поклонниц – герцога Даклида. Он действительно смотрел на меня, и я испуганно отвела глаза.

— О! Говорят, он может взаправду превращаться в дракона. – Мелисса восхищённо раскрыла глаза и нервно потеребила шёлковый поясок на платье, совсем забыв о правилах приличия. – Дом у него, наверное, просто огромный, иначе как туда дракон-то поместится.

— Что ты мелешь? Они наверняка не превращаются в драконов. Иначе бы все об этом знали. – Я снова осмелилась взглянуть в сторону герцога, но его на прежнем месте не оказалось. Разочарование кольнуло моё девичье сердечко. – И совсем я ему не интересна, я же говорила, ты ошиблась. – За безразличным тоном я постаралась скрыть огорчение. «Представляю, сколько девушек вот также на балах с робкой надеждой или, наоборот, с вызовом смотрят на него, удостаиваясь лишь снисходительного взгляда», – думала я. – Интересно, было ли его сердце когда-нибудь тронуто любовью?»

Бал был в самом разгаре, но восторг и радость отчего-то поутихли. Танец закончился, кавалеры галантно провожали леди на их места. После небольшой паузы, за время которой все снова успели разбиться на парочки, музыканты заиграли очередной вальс.

Разгорячённый Стефан подошёл к Милли, подавая руку.

— Ну что же вы, граф. Заставляете ждать. – Мелисса кокетливо скосила на него глаза и шутливо отодвинулась.

— Прости, милая, – шепнул Стефан ей, – никак не мог избавиться от общества престарелой маркизы. Совсем из ума выжила старушка. Мне пришлось выслушивать, как она хранит свои вставные зубы и кого из слуг подозревает в краже кочерги и старого умывального таза.

Милли прыснула от смеха, протянула руку Стефану и закружилась с ним в танце.

Я разглядывала друзей и улыбалась. При одном только взгляде на их сияющие лица сразу становилось понятно, эту пару ждёт счастливое будущее. И Стефан, и Милли не могли дождаться дня свадьбы. «Ничего страшного, что торжество совсем скромное, – размышляла я, – в семейном счастье это совсем не главное».

Мне тоже очень хотелось танцевать. Я поглядывала по сторонам, не пригласит ли кто, хотя и рисковала навлечь на себя гневную отповедь директрисы за такое неподобающее поведение.

— Леди Аурелия, – раздалось у меня за спиной. Я обернулась: передо мной стоял граф Олет-Мон, давний знакомый отца, и герцог Даклид собственной персоной. Граф продолжил: – Позвольте вам представить герцога Флориана Хенио Фелициана Крастайо Даклида.

Я хотела воскликнуть, что я знаю кто он, что все на свете знают кто он, но вовремя прикусила язык.

— Аурелия, – робко представилась я Его Светлости. – Дочь графа Аксара.

Граф Олет-Мон слегка поклонился и ушёл.

— Отчего же такая милая девушка не танцует? Позвольте исправить это недоразумение. – От глубокого бархатного голоса герцога у меня сердце пропустило удар. Я так растерялась, что забыла все подходящие слова, только во все глаза смотрела на него. Он усмехнулся и, не дождавшись ответа на приглашение, сам взял мою руку в свою и повёл на середину зала к танцующим парам.

«Святые угодники, я буду танцевать с Его Светлостью. Девчонки ни за что мне не поверят». Я так волновалась, что у меня ладошки похолодели.

— Вам холодно, милая леди? – проворковал герцог.

— Да! – решила соврать я, чтобы не выдавать волнения. Потом вспомнила, что жаловаться дурной тон и тут же добавила: – Нет!

Герцог вопросительно посмотрел на меня, а я, поняв как глупо себя веду, окончательно пришла в замешательство. Даклид рассмеялся.

Я осмелилась посмотреть в лицо герцогу. Вблизи он был ещё красивее. Тонкие губы, изогнутые в ироничной улыбке, узкий прямой нос, волевой, чётко очерченный подбородок. Идеально уложенные, светлые каштановые волосы с огненным отливом сильно контрастировали с глазами, такими голубыми, словно бездонное летнее небо. «Огонь в волосах, лёд в глазах. Ангелы небесные, спасите мою душу!» Герцог внимательно меня изучал, и кажется, прекрасно понимал, какое впечатление производит. От этого я смутилась ещё больше. Попыталась отвести глаза, но тут же наткнулась на строгий взгляд директрисы Лаваны. Она, поджав губы и прищурившись, пристально наблюдала за нами. Стало очень неуютно.

Герцог Даклид положил руку на мою талию и уверенно повёл в танце. Мне казалось, что все смотрят на нас. Конечно, желанный приз сегодня достался мне. Даклид был частым гостем на официальных приёмах и балах, положение обязывало, но танцевал редко, к разочарованию всех леди. Но если кого-то и приглашал, то эта особа на следующие недели удостаивалась пристального внимания и тщательного обсуждения.

— Вы знаете, Аурелия, – Даклид прошептал моё имя, медленно, тягуче. – У драконов чуткий слух. Я слышу, как бешено колотится ваше сердце.

— Драконы никого не оставляют равнодушными. Говорят, вы не щадите девичьих сердец.

Даклид провёл рукой по моей спине, и у меня мурашки побежали по коже. Его близость манила и пугала. Золотистые искорки вспыхнули и затанцевали в его глазах. Я, заворожённая этим зрелищем, забыла как дышать, и чуть не сбилась с шага. Никогда не видела такой магии.

Глава 3

Настоящее время

Как я ни уговаривала взять себя в руки, я никак не могла успокоиться. Хорошо, что Милли была настолько любезна, что забросила домашние дела, отправила детей вместе с гувернанткой на прогулку и всё это время провела со мной. В любви мне не повезло, зато в дружбе ещё как. Пару раз заходил Стефан. Он, как почти все мужчины на свете, совершенно растерялся и не знал, что делать с плачущей женщиной. Я попросила Милли дать мне время побыть одной и прийти в себя, и она ушла. Я сидела в тишине, только иногда до меня доносилось невнятное шушуканье из кабинета Стефана.

Оставаться наедине со своей болью было невыносимо тяжело, но я ощущала, что мне это нужно. В уединении я разрешила себе чувства, разрешила себе оплакать собственную разбитую жизнь.

Я проревела несколько часов. Временами я успокаивалась, и мне казалось, что я уже вполне владею собой, но потом воспоминания о жестоких словах снова накатывали на меня и топили в удушливых слезах. После на меня навалилась апатия. Я без сил сидела на диване, почти не двигаясь и уставившись в одну точку. По стене медленно полз солнечный луч, пробивавшийся из окна. Он как своеобразные часы отмерял бег времени, и только когда лучик коснулся противоположной стены, я поняла, что уже наступил вечер – я просидела у Милли почти весь день.

«Я, наверное, ужасно выгляжу, – мелькнула непрошенная мысль. – Совсем недостойно герцогини Даклид». Я невесело рассмеялась: «Это уже не имеет значения, хоть муж и не желает развода, я уже не герцогиня».

Я поднялась, ноги отозвались болью – ночная прогулка почти через весь город давала о себе знать – и подошла к зеркалу. Растрёпанная, бледная женщина с опухшими глазами совершенно не походила на ту строгую красавицу, которой я привыкла себя считать. Я столько лет выстраивала образ прекрасной герцогини, достойной мужа-дракона, и вот за один день скатилась до уровня зарёванной простушки.

В гостиную заглянула Мелисса, наверное, услышала мои шаги. Она с такой жалостью посмотрела на меня, что я снова чуть не заплакала.

Я со смятением поняла, что наступил вечер, а мне совершенно некуда идти. Настоящих друзей кроме Мелиссы и Стефана у меня не было, одни только знакомые, положенные по рангу. К Дасии, вдовствующей герцогине Даклид, матери Флориана, мне обращаться сейчас не хотелось, только не в таком состоянии. «Да и захочет ли она меня слушать? Она всегда принимала сторону сына».

Я и Милли растерянно смотрели друг на друга, не зная с чего начать разговор.

— Послушай, – решилась я нарушить молчание. – Спасибо тебе за всё. И Стефану. Боюсь представить, каково мне пришлось, если бы не вы. Мне жаль, что я так злоупотребила вашим временем. Я, пожалуй, пойду. Ещё не поздно, успею подыскать себе комнаты.

Милли бросилась ко мне.

— Да о чём ты? Как тебе в голову пришло такое? Конечно, ты останешься здесь.

— Я не могу стеснять вас. Это было бы очень неудобно.

— Не думай об этом. Прошу, не обижай меня своим уходом. Какая я буду подруга, если позволю тебе уйти.

В комнату робко заглянул Стефан, и Милли тут же пожаловалась ему на, как она выразилась, «сумасбродные идеи покинуть их». Теперь они оба уже уговаривали меня не уходить, и мне ничего не оставалось как согласиться.

От ужина я отказалась, выше моих сил было поддерживать беседу за общим столом, а огорчать мрачным видом дорогих моему сердцу людей, я позволить себе не могла. Мне выделили небольшую комнатку на втором этаже: пришлось потеснить Роксану, её забрала на ночь в свою комнатку гувернантка. Служанка принесла мне ужин, ночную рубашку и пару мелочей, которые мне могли понадобится, ведь у меня абсолютно ничего не было. Я неохотно поковырялась в тарелках, кусок в горло не лез и легла в кровать. Но сон не шёл.

Снова и снова передо мной крутились то события прошедшей ночи, то воспоминания о нашем с Флорианом счастливом прошлом.

«Куда делся Риан, мой Риан? Его больше нет. Есть только равнодушный Флориан Даклид, предпочётший другую. Может, она, эта Дениза, его околдовала?» От этой мысли забилось сердце. Я повернулась на бок, уставилась в темнеющий сад за окном и принялась перебирать свои доводы.

«Всё же было хорошо, а потом всё стало плохо. Мы жили спокойно. Но появилась Дениза. Он же даже не смотрел на неё. И вдруг измена». Я всё больше и больше убеждалась, что дело тут нечисто. «Она несомненно околдовала его, эта мерзкая интриганка! О, я выведу её на чистую воду. Никто не смеет похищать моего мужчину и заставлять ложиться с собой в постель. Она мне за всё ответит. Мне и Риану. Представляю, в каком он будет бешенстве, когда поймёт, что его приворожили.

Чтобы незаметно околдовать дракона, это должно было быть сильное колдовство. Какой же маг осмелился на такой шаг? И откуда столько денег у Денизы, чтобы заплатить за эту услугу? Хотя нельзя исключать, что это сговор. Ах! – У меня глаза расширились от ужаса. – Заговор! Лишить дракона любимой жены, заменить на подхалимку, и через неё влиять на решения Флориана. Ведь он состоит в Императорском совете. Как мне раньше это в голову не пришло! Тем более как-то Риан обмолвился, что магические дома послабее, не обладающие драконьей магией, вполне не против сжить с белого света драконов, и тогда их представители займут это место под солнцем. Значит, Дениза не просто коварная соблазнительница, она исполняет чужую волю. Хорошо, что я знаю сильную ведьму, завтра же обращусь к ней, хоть она и просила, чтобы я больше к ней не приходила. Но тут дело государственной важности!»

Глава 4

Пять лет назад

— Соня, вставай! – пропела Мелисса мне на ухо и пощекотала пёрышком.

— Милли, – сонно протянула я и завертелась юлой, пытаясь ускользнуть от коварного пера. – Дай поспать. Прошу.

Я спрятала голову под подушку, ещё и одеяло сверху накинула для надёжности.

— Опять читала допоздна? – Я услышала, как Мелисса подошла к окну и отдёрнула портьеры. – Или мечтала о любви, ну, например, какого-нибудь герцога-дракона?

— А вот и нет, – проворчала я из-под подушки. – И герцоги-драконы меня не интересуют.

— Жаль. А то вот один как раз идёт к нашим воротам.

Я так быстро метнулась к окну, что Мелисса еле успела отскочить. Я лихорадочно разглядывала улицу и двор, одновременно пытаясь нащупать платье, лежащее на стуле рядом. Милли дёрнула меня за косу и весело рассмеялась.

— Да я же пошутила! Что делать прославленному магу рано утром у стен приюта для благородных девиц? Если только… – Я не дала ей договорить и ударила подушкой. Чёрные локоны взметнулись волной. Мелисса убрала их с лица и лукаво прищурилась. – А ещё говоришь, что драконы тебя не интересуют. Вон как к окну подлетела, куда и сонливость делась.

Я насупилась. Не ожидала от Мелиссы такого вероломства. Из серых облаков выглянуло такое долгожданное солнце. Солнечные зайчики, отразившись в зеркале, запрыгали по стенам, но настроение мне это не прибавило. Я резко поплескала себе в лицо холодной водой из тазика и принялась одеваться, суетливыми движениями затягивая шнурки и тесёмки больше, чем нужно. «Так, – одёрнула я себя. – Когда же я научусь держать эмоции в узде? Леди Аурелия, возьмите себя в руки».

— Рэй, может, всё-таки поговорим? – Мелисса ласково заглянула мне в лицо. Она замялась, но потом всё же спросила: – Не можешь забыть его, да?

Прошло уже три недели с того памятного бала, но Мелиссе не нужно было называть имени, чтобы понять о ком речь. Как ни крути, пора посмотреть правде в глаза. Милли права. Герцог Даклид запал мне в душу. Тот танец, волнующий, неповторимый, оставил глубокий след в моём сердце. Его глаза цвета голубого льда преследуют меня во снах. А то пламя, которое разгорелось в них, будоражит моё воображение.

Первые дни я мучилась сладко-горькой мукой сомнений. «Сам танец мог ничего и не значить». С этими мыслями моя душа камнем падала вниз. «А то, что было дальше?» И тёплые воспоминания о том, как мы стояли у колонны, вновь и вновь возрождали надежду, дарили мне крылья, чтобы воспарить. Всё остальное померкло, ничто не радовало меня и не могло вывести из задумчивости. Даже надуманная любовь из романов теперь больше не привлекала, хотя раньше я находила в книгах утешение и развлечение в скучных стенах приюта. Реальная любовь, оказывается, может быть слишком болезненной.

Я со вздохом села на кровать и принялась переплетать волосы. Светлые пряди скользили сквозь пальцы, укладываясь в привычную косу. Мелисса устроилась напротив и сложила руки на коленях, готовая ждать моего ответа хоть до скончания мира. Я решилась поговорить с ней, может, тогда мне станет легче. Всё-таки Милли разбирается в любви больше меня – у неё есть Стефан. Не набравшись смелости смотреть в лицо Мелиссе, я отвела глаза и уставилась в окно.

— Я думала, что понравилась ему, – прошептала я. – Но, наверное, ошиблась. Ты же видела, позавчера он тоже был на приёме. Но ни разу не пригласил на танец. Ни разу не заговорил. Вообще не обратил на меня внимания.

— Рэй, ну не грусти. С того бала прошёл почти месяц, а ты до сих пор как в воду опущенная. И надо же вам было пересечься тогда.

Мелисса права. Мы вполне могли и не встретиться, слишком высокого полёта герцог Даклид. А я… я всего лишь воспитанница приюта для благородных девиц, не могу похвастаться ни особой родовитостью, ни богатством, ни положением в обществе.

Сирот или тех девушек, кому обедневшие, но титулованные родители не могли дать достойное образование, принимали в таком приюте. Я оказалась здесь в четырнадцать лет после смерти отца и матери. В приютах обучали этикету, музыке, грамоте и незамысловатым наукам, умению вести домашнее хозяйство. Когда воспитанницам исполнялось восемнадцать, под строгим присмотром наставниц девушек начинали вывозить на приёмы и балы. Если девушку-счастливицу присматривал какой-нибудь холостяк, то её ждало замужество. В ином случае после двадцати лет воспитанница должна была покинуть приют. Но совсем уж на произвол судьбы нас не бросали, на такой случай всех воспитанниц обучали на гувернанток, учительниц, модисток и белошвеек.

Как при таких исходных данных я могла рассчитывать на внимание знаменитого красавца герцога? Его слава бежала впереди него. Редчайший дар – магия, которую прозвали драконьей, отличала его род, и вознесла представителей семейства Даклид на невиданные высоты, приближая к королевским особам. Но и возлагалось на их плечи много: охрана и защита империи, участие в дипломатических переговорах, когда одним своим появлением они намекали на возможность и силового метода решения спора. Немногие государства решались выступать против воли нашего императора, ведь магия страшное оружие. Шаткий нейтралитет обычно нарушали только те, кто владел точно таким же оружием.

Мелисса отвлекла меня от раздумий.

— Ну подумаешь, да оставь ты мысли о нём. – Она пересела на кровать ко мне и приобняла за плечи. – Сезон ещё не закончился, скоро новые балы, новые знакомства. Я знаю, ты обязательно встретишь кого-нибудь, кто оценит тебя по достоинству. Знаешь, – Мелисса помолчала, – для тебя я пособирала слухи и сплетни. Мне не приятно это говорить, но лучше я скажу, чем от других узнаешь. Говорят, в этот сезон Даклид необыкновенно много танцует, часто приглашает незамужних девушек. Ты, видимо, разожгла в нём любовь к танцам. А может, дело в том, что император настаивает на женитьбе Даклида, уверяет, что он задержался в холостяках и ему нужны жена и наследник.

Глава 5

Настоящее время

Утром, как бы сильно мне ни хотелось кинуться делиться соображениями с Милли и Стефаном, я как следует умылась, привела в порядок одежду и волосы и только потом позволила себе отправиться вниз.

В гостиной творился хаос. Роксана и её двухлетний брат Адриан не поделили конфеты и устроили ужасную возню с криками и жалобами друг на друга. Несмотря на такой вопиющий беспорядок я могла только улыбнуться: дети, что с них взять. Хотела бы и я наблюдать за шалостями своего сына.

До завтрака поднимать серьёзный разговор о возможном заговоре против Флориана я не смела, поэтому весь завтрак просидела как на иголках.

Когда же с утренними заботами, наконец-то, было покончено я, чётко и внятно, изложила свою теорию. Мелисса и Стефан переглянулись. Они часто так делают, словно мысленно переговариваются. Меня всегда умиляла эта их способность общаться друг с другом одними только взглядами.

— Если всё так, то это просто ужасно! – воскликнула Милли и забегала по кабинету. Стефан согласно кивнул, ловко перехватил жену и усадил в кресло.

— Аурелия, но насколько это возможно? Я не думал, что драконы так беззащитны.

— Мы же не знаем, кто за этим стоит. Наверняка, они долго готовились и вот нанесли удар. Какая всё-таки подлость! Ангелы небесные, как жить с этим дальше? Как найти силы, чтобы бороться против врагов мужа и смириться с его изменой, пусть и ненамеренной?

— Не забывай, если всё это правда, то тогда Флориан не виноват, он сам жертва.

— Да, ты прав, Стефан. Но я должна выяснить всё немедленно. Могу я одолжить ваш экипаж? Я навещу госпожу Данимиру.

Милли и Стефан испуганно посмотрели друг на друга, но видя мою решимость, отговаривать не стали.

Я тряслась в карете уже полчаса, но оставалось ещё столько же. Госпожа Данимира жила за городом в большом доме на самом краю леса и весьма не охотно принимала гостей. К ней приезжали только в самом крайнем случае. Нрав у этой ведьмы был очень крут, вместо решения проблемы она с лёгкостью могла навлечь новые беды на голову тех, кто ей не угодил или не понравился. Откуда взялась госпожа Данимира, никто не знал. Она о себе никому ничего не сообщала, требовала обращения «госпожа» и никогда не выезжала в свет. Магия Данимиры была очень сильна. Настолько, что даже императорский двор решил, что проще позволить ей жить как хочет и не ввязываться в споры с ней. Все гадали, из какого магического дома могла быть госпожа Данимира, ходили слухи, что в ней есть и драконья кровь, раз магия её так внушительна.

Карета остановилась у поля, с которого начинались владения госпожи Данимиры. Дальше пришлось идти пешком, ковыляя по непролазным кочкам. Наверное, это один из способов поиздеваться над гостями.

Серый неприветливый дом встретил меня угрюмым молчанием. Как и в прошлый раз. Я осмелилась прийти сюда только однажды – через год после свадьбы. У меня не получалось забеременеть, и я хотела знать, можно ли увеличить шансы зачать ребёнка каким-нибудь снадобьем или амулетом. Госпожа тогда рассмеялась, сказала, что делать детей это не к ней. Но когда я рассказала, кто мой муж, ведьма посерьёзнела, спросила, проведён ли брачный обряд драконов. Я не поняла, про какой обряд она спрашивала, так ей и сказала, она отмахнулась, задала ещё несколько вопросов и отправила восвояси, сказав, чтобы больше я к ней не приходила и вопрос детей решала с мужем. Ну или с другим мужиком.

Я вздохнула, отгоняя воспоминания. «Только бы не разозлилась, что я снова пришла, нарушив её запрет. А то превратит в лягушку, как я буду с заговорами против мужа бороться в лягушачьем состоянии».

Я постучалась. Потом снова и снова. Наконец, дверь неожиданно и резко распахнулась.

— А! Это ты… – неприветливо бросила госпожа Данимира. Она прислонилась к косяку и неприязненно обмерила меня взглядом. Тёмно-зелёное платье ведьмы плотно облегало ладную фигуру, декольте было умопомрачительным, и я не знала, куда деть глаза. На такой откровенный наряд не каждая решится, но Данимире никто не указ. – Чего пришла?

— Вы меня помните?

— Помню, жена дракона. Как там тебя? Аурелия, кажется. Не важно. Что, детей так и нет?

Я помотала головой.

— Я же сказала, это не ко мне. И приказала не приходить! Память короткая?

Пока она совсем не разошлась, я поспешила ей всё объяснить.

— Простите, госпожа. – Я прикладывала все усилия, чтобы мой голос не дрожал. – Я помню вашу… просьбу. И я бы не нарушила её, уважая вашу волю, но сейчас вопрос государственной важности. Он касается моего мужа.

Госпожа Данимира прищурилась, поправила ободок, удерживающий копну тёмных, уже начинающих седеть волос и скомандовала:

— Зайди.

Ведьма пропустила меня внутрь и с громким стуком закрыла дверь. «Словно капкан захлопнулся», – подумалось некстати мне. Но я не выказала страха, герцогиня не должна быть жалкой.

Я пошла вслед за госпожой Данимирой в тёмную гостиную. День уже перевалил за половину, но все окна оставались зашторенными, только одна портьера была немного отдёрнута, создавая в комнате полумрак. Ведьма села в кресло, сложила руки на груди и уставилась на меня. На цветастом диване развалились пять упитанных кошек так, что места мне не хватало, а больше сесть было негде. Ещё одна издёвка над посетителями.

Глава 6

Пять лет назад

Приютская карета катилась по вымощенной мостовой. Целая карета и вся моя. Даже директриса не стала сопровождать меня в поездке. Только напомнила ещё раз, что истинная леди всегда держит эмоции при себе и вольных мыслей не позволяет. Расположившись посередине сидения и веером разложив пышный подол, я то без конца поправляла платье и причёску, то принималась разглядывать в окошечке кареты проплывающий мимо город и небо в ярких красках догорающего заката. Я знаю, что должна быть сдержанной, но не могу: никак не получается удержать улыбки и смех, рвущиеся наружу. Всем сердцем, всей душой я стремилась вперёд, поэтому мне казалось, что даже медлительные старушки обгоняют мой экипаж. «Я хочу увидеть Его! Я так верю в нашу новую встречу!» Милли, добрая верная Милли, пыталась образумить меня и утихомирить надежды, но я не могла, не хотела её слушать – невыносимая мука думать, что это не Он выслал мне приглашение.

Когда до особняка герцогини с говорящим названием «Пылающие небеса» оставалось совсем немного, я разволновалась ещё больше. Настолько, что несколько минут безуспешно пыталась надеть маску, путаясь в завязках и задевая живые розы, украшавшие мои волосы.

Я гордилась своим нарядом. Двадцать метров ткани, большое количество сложных деталей из тюля, многие часы упорного и кропотливого труда. Леди Элоиза прекрасная мастерица, мне очень повезло быть её ученицей. В четыре руки мы трудились две недели. Но мне грех жаловаться: монотонный труд позволял мне отвлечься и давал возможность измученной сомнениями душе найти равновесие. Ведь я как на качелях то взлетала вверх с мыслями «ну конечно, это Он, кто ещё мог выслать мне приглашение», то обрушивалась вниз с догадкой «надо мной кто-то зло подшутил, а Он, наверное, и не помнит обо мне, танцует с другими девушками в своё удовольствие».

Вместе с леди Элоизой мы выбрали для меня образ утренней розы. Я не могла похвастаться яркой, контрастной внешностью. От папы мне достались светлые, почти что белые волосы, и серые глаза, а от мамы белоснежная кожа, поэтому платье нежного розового цвета хорошо подходило мне. Дополняла наряд серебристая маска, скрывающая пол-лица.

Карета въехала через ажурные ворота и покатила по широкой подъездной аллее. Через несколько минут мы подъехали к особняку, высокому, красивому, освещённому тысячами огней.

Меня разбирала нервная дрожь. Я изо всех сил зажмурилась, пожелала себе удачи и, приподняв подол платья, поставила ногу в изящной туфельке на первую ступеньку огромного парадного крыльца. Я оглянулась: по аллее двигалось множество роскошных карет, не чета нашей приютской, везде позолота, бархат, шёлк. Из карет выходили наряженные, вылощенные люди, один вид которых говорил, как они богаты и знамениты.

Мне так хотелось подхватить платье, ринуться со всех ног наверх, в этот чудесный, словно из сказок, замок и носиться по нему, пока я не увижу Его. Но боюсь, ни герцог, ни гости не оценили бы такое рвение.

Я улыбнулась своим мыслям, важно продефилировала по лестнице и вошла в «Пылающие небеса». Поток света после темноты вечера ослепил меня. Я подняла голову и захлопала глазами: под высоким потолком парадного холла парили огромные шары, пульсирующие мягким жёлтым светом. Они плавно качались вверх-вниз от движения воздуха, из-за чего на стенах плясали переливы света и теней, как от множества свечей. Устланная мягким ковром мраморная лестница, такая широкая, что на ней могли бы разъехаться две кареты, вела на второй этаж.

Рядом тактично покашляли. Церемониймейстер в богато расшитой золотыми нитками ливрее вопросительно смотрел на меня. Я тут же залилась краской, сообразив, что с глупым видом стою здесь неизвестно сколько. «Святые угодники! Надо взять себя в руки».

Я сообщила церемониймейстеру своё имя и титул, и он сопроводил меня в грандиозный бальный зал, полный гостей. Церемониймейстер подвёл меня к герцогине Даклид – статной сухощавой женщине в костюме королевы ночи. Её платье, черно-золотое – фамильные цвета Даклидов – с россыпью бриллиантов по всему подолу и лифу, поражало красотой и, наверное, стоило целое состояние. Герцогиня благородно и сдержанно приветствовала гостей, как и положено хозяйке. Меня представили. Я почтительно склонилась в реверансе, и в ответ получила мимолётную дежурную улыбку и вежливые слова строгого приветствия.

Немного растерянная и смущённая холодностью герцогини, я отошла к столикам, уставленным напитками и лёгкими закусками. Есть не хотелось, когда я волнуюсь совершенно теряю аппетит. Из-за этого за последнюю неделю похудела на размер. За два дня до бала даже пришлось ушивать платье под причитания леди Элоизы.

Попивая ледяную воду из хрустального бокала, я обвела взглядом зал: везде золото, картины, статуи, блеск зеркал и хрусталя. Километры лент, огромные гирлянды из цветов служили украшением и располагались, где только можно. Под сводчатым потолком висели такие же как в холле шары. Время от времени они сыпали яркими искорками, которые долго и плавно таяли в воздухе. «Какая красивая магия! Чьих рук это дело, может быть, самого герцога?» Украдкой я рассматривала гостей. Все сплошь сияют костюмами королев, фей, рыцарей и волшебников. Я даже не пыталась понять, кто есть кто, всё равно никого из них не знаю. Да и видеть я хотела только одного человека – Флориана Даклида. Мне казалось, я угадаю его в любом обличье. Пробежав глазами по всему залу, я не увидела никого, кто напоминал бы герцога. Народа становилось всё больше, многие объединились в группы, но мне не к кому было примкнуть. Я чувствовала себя чужой в кругу блестящих высокородных аристократов. Становилось душновато, я завертела головой в поисках открытого окна или выхода на балкон и увидела, как бальный зал пересекает мужчина в отлично сшитом чёрном костюме и золотой маске дракона. Гости расступались перед ним, произнося приветствия, а он плавно и невозмутимо шёл навстречу мне. У меня чуть ноги не подкосились, и чтобы скрыть неловкость, я отвернулась к столу, сделав вид, что мне понадобилось поставить бокал.

Глава 7

Настоящее время

Когда я дошла до кареты, то кучер задал мне вопрос, которого я очень боялась:

— Куда прикажете, Ваша Светлость?

Куда? Я так надеялась, что госпожа Данимира подтвердит мои догадки и я снова полновластной хозяйкой вернусь в свой дом. Но всё рухнуло. Оставалось только одно. «Может, мать образумит Флориана».

— В «Пылающие небеса», пожалуйста. В особняк вдовствующей герцогини Даклид, – как можно ровнее приказала я.

Прислонившись к стенке кареты, я бездумно пялилась в окно. Весна была в самом разгаре, но меня не трогала её красота. Хмурые тучи вторили моему настроению и усугубляли чувство непоправимой потери. За маревом горьких мыслей и отчаяния я не видела почти ничего. Очнулась, только когда кучер с тревогой, видимо, уже не в первый раз, окликнул меня и сообщил, что мы приехали.

«Я совсем расклеилась. Она этого так не любит, – укорила я себя и заставила гордо поднять подбородок. – Нужно делать вид, что я в порядке».

Мой визит был незапланированным, и я побаивалась, что леди Дасия не захочет меня видеть, сославшись на недомогание или срочные дела, как иногда уже случалось, но всё-таки она согласилась меня принять.

Чувствовала я себя так, как будто мне предстоит последний бой.

Я бросила украдкой взгляд на громадный зал, в который когда-то в самодельном костюме розы входила полная надежд, и прошла в малую гостиную, «для своих», как называла, её леди Дасия. Это вселило меня немного надежды, может, она будет благосклонной ко мне.

С годами вдовствующая герцогиня не потеряла былой стати. Её осанка по-прежнему была гордой, а лицо всё ещё можно было назвать красивым.

Вежливо поприветствовав друг друга, мы расселись на мягких диванах. Служанка подала чай, и, как только она вышла, леди Дасия поинтересовалась:

— Что же привело тебя ко мне? Надеюсь, Флори здоров?

— Да, насколько мне известно. – Я осеклась, но тут же взяла себя в руки. Нельзя показывать слабость. Нужно загнать боль вглубь и откинуть страх. – Речь пойдёт как раз о нём.

Леди Дасия наклонила голову и поджала губы.

— Слушаю.

— Риан… Флориан завёл себе любовницу, из служанок. Он хочет жить с ней, но сохранить видимость брака со мной. А если родится ребёнок, то признает его и вынудит меня притвориться его матерью.

Я думала, что она проявит хотя бы тень негодования, злости или сожаления, но она только аккуратно поставила чашечку на стол.

— Вот как? И чего же ты хочешь от меня?

— Но, леди Дасия, разве это правильно? Так не…

Она шикнула на меня, не дав договорить.

— Его отец был такой же. – Тонкие прядки у лица герцогини некрасиво изогнулись и при каждом выдохе топорщились будто жвалы у жука. – Мой мальчик уже взрослый. Уверена, он найдет своё счастье. Но и тебя мне жаль, так что дам совет. Живи своей тихой жизнью, раз Флори так сказал. И смирись с его… маленькой слабостью. Должен же бедный мальчик хоть как-то развлекаться. Я всегда знала, что ваш брак обречён, но надеялась предотвратить это, подтянув тебя до надлежащего уровня. Жена нужна под стать ему: самых благородных кровей, гордая, знающая как быть герцогиней. У него был такой богатый выбор! – Леди Дасия вздохнула и окинула меня взглядом с ног до головы. – Я уверена, что он женился на тебе, только чтобы позлить меня. Я слишком настаивала на выборе невесты. Я одобрила твою кандидатуру только потому, что Флори хоть на ком-то согласился жениться. Но ведь это его долг! Мне нужны внуки! Род должен быть продолжен. Не скрою, служанка – это так низко, недостойно герцога-дракона. Но если эта кокотка родит сына, ну что ж, так тому и быть. Нет детей – знак небес, я вот своему мужу быстро дитя родила.

Я вскочила на ноги, чуть не опрокинув столик с чашками. Глупо было надеяться, что здесь я получу поддержку или хотя бы утешение. Зачем я только пришла?! Мне больше нет сюда дороги.

Я выбежала из особняка под холодный моросящий дождь, шла по дорожке, размазывая слёзы по лицу. Я молча прошла мимо кареты и побрела по мостовой. Ошеломлённый кучер не посмел побеспокоить меня, я только слышала стук лошадиных копыт за спиной.

Я подняла голову к небу. Оно как никогда казалось мне низким и давящим. Слёзы текли по щекам, но я больше не пыталась их остановить. «Пусть дождь всё смоет без следа». Не знаю, видел ли меня кто, но за много лет мне было всё равно.

«Что за насмешка судьбы, посулить счастье и так быстро забрать его. Моя звезда удачи вспыхнула и превратилась в ничто. Больше нет Рэй и Риана. Есть только одинокая, покинутая жена без мужа. Я проиграла жизнь».

Когда я, мокрая, продрогшая, пришла к дому Милли, прежде всего я спросила, приходил ли Флориан. Надежда на то, что он хотя бы беспокоится обо мне, слабым лучиком ещё теплилась в душе.

И как окончательный приговор, я услышала тихие слова Мелиссы:

— Нет, он не приходил, Аурелия.

Что-то во мне окончательно оборвалось. Мир будто разлетелся на острые осколки. Меня закружило и потащило в темноту.

Глава 8

Четыре с половиной года назад

— Это безумие! Вы же почти не знаете друг друга.

— Ну и что, – я мечтательно закатила глаза. – У нас ещё будет время. Не всем же везёт знать жениха с самого детства. Это тебе повезло, что твои и Стефана родители давние друзья.

Мелисса озадаченно смотрела на меня, а я счастливая танцевала в нашей комнате, сжимая в руках записочку, подписанную литерой «Р». Мой дракошка теперь всегда так подписывал свои послания ко мне, чтоб никто не догадался. Это для других он герцог, Его Светлость, Флориан. Для меня же он просто Риан, единственный и неповторимый. Ему нравилось, когда я его так называла, а вот на «дракошку» обижался, хмурился и отворачивался. А я смеялась – в такие минуты он меньше всего походил на грозного мага, а больше на капризного ребёнка.

Мы виделись только на балах и официальных приёмах, и то делали вид, что нас ничего не связывает, ограничивались одним танцем и взглядами украдкой. Сплетни о поведении Флориана на балу матери распространились со скоростью молнии, и дополненные слухами и догадками превратились в нечто невообразимое. Каких только предположений не строили о том, кто пассия дракона. Я же оставалась в тени. О нашем секрете знали только Милли (я не могла утаить секрет от лучшей подруги) и герцогиня Даклид (и то только потому, что Флориану пришлось рассказать матери о своём интересе, чтобы от её имени позвать меня на тот бал-маскарад). У меня закрадывались сомнения, что директриса Лавана о чём-то догадывается, потому что она кидала на меня временами подозрительные взгляды. Но вопросов она не задавала.

Жажду общения мы с Рианом восполняли, присылая друг другу письма и записки. Лето выдалось для Флориана тяжёлым. Обстановка на границе с Эвермаром накалялась, и ему часто приходилось уезжать для решения дипломатических споров и улаживания конфликтов.

В записке, которую я держала в руке, Флориан назначил мне свидание. Обещал, что в указанное время меня у ворот приюта будет ждать экипаж, который отвезёт прямо к нему. Я была счастлива. Милли пыталась доказать, что неразумно отправляться неизвестно куда и доверять простой записке, по сути, малознакомого мужчины. Но я не слушала, моё сердце пело и заглушало доводы Мелиссы. Это для неё он малознакомый, а мне казалось, что мы знакомы всю жизнь, будто все годы до первой встречи невидимая ниточка тянула нас друг другу сквозь время и пространство, а теперь всё больше и больше связывает крепким узлом.

— Дай-ка мне! – Милли забрала записку и быстро пробежала её глазами. – «Будет ждать экипаж…» А если ты откажешься? Он, кажется, совершенно не рассматривает вариант, что ты не придёшь. Какой самонадеянный.

— Не самонадеянный, а уверенный в себе. Конечно, я приду. И он это знает.

— О, а ещё он обещает выкрасть тебя из приюта, если директриса не отпустит. «Украсть прекрасную принцессу из высокой башни, как и положено дракону». Рэй, это как-то слишком…

— …романтично! – закончила я за неё.

— Ох, Аурелия, ты совсем потеряла голову. Разве можно быть такой сумасбродной?

Я рассмеялась и щипнула её за упитанный бок.

Омрачало мне радость только одно: нужно отпроситься у директрисы Лаваны и всё ей объяснить. Хоть времена меняются, и женщинам позволено намного больше, чем раньше, директриса придерживалась самых строгих взглядов.

Я спрятала записку, скрестила пальцы на удачу и отправилась искать директрису. Она сидела в своём кабинете, разбирала счета – содержание и воспитание пятнадцати девушек разных возрастов требовали изрядных вложений и недюжинной житейской ловкости.

В записке Флориан предложил сообщить директрисе, что меня приглашает с частным визитом герцогиня Даклид. Мне неприятно было обманывать, но лишиться счастья увидеть Флориана, и не мельком, а по-настоящему, я не могла. Умнее отговорки у меня всё равно не получалось придумать. Я сбивчиво рассказала директрисе о приглашении и тут же отругала себя – надо быть собранней, а то как маленькая девочка, все эмоции на лице написаны.

Директриса сложила руки домиком, уставилась на меня исподлобья и сидела так целую минуту. Я смотрела ей прямо в глаза и молила всех богов не потерять самообладания.

— Какое неожиданное приглашение. А мне казалось, визиты такого рода планируются заранее.

«Да как же заранее, если Флориан только сегодня вырвался из круговорота дел, и послезавтра ему снова уезжать!» Конечно, этого я не сказала.

Директриса Лавана принялась неспешно перекладывать папки на столе. Её излюбленный приём испытывать терпение. Время шло, но она кажется совсем забыла про меня. Вытянувшись по струнке, сложив руки на подоле, я ждала решения.

— Директриса Лавана? – Терпение у меня всё-таки закончилось.

— Что ж, леди Аурелия. Не могу сказать, что такой внезапный интерес герцогини Даклид, – она сделала акцент на «герцогини», – радует меня. Но я вас отпускаю. Вам надлежит вернуться к ужину, иначе отправитесь спать голодной. Я думаю, двух часов для общения с герцогиней, – и снова она выделила голосом титул, – будет вполне достаточно. Не стоит утомлять почтенную леди.

— Благодарю, директриса Лавана.

Я ждала разрешения уйти, но она снова медлила.

— Если уж герцогиня, – тут она иронично усмехнулась, – так благоволит вам и вам суждено подняться высоко, то не забывайте, Аурелия Аксар, откуда вы начинали. Так же, выбившись в люди и летая под облаками, не забывайте иногда приземляться и благодарить тех, кто помогал и заботился о вас. – Она бросила красноречивый взгляд на счета. – Вы можете идти.

Глава 9

Настоящее время

Третий день я валялась в постели, страдая от простуды и лихорадки. После обморока на пороге их дома, Мелисса и Стефан запретили мне вставать, окружили такой заботой и вниманием, что мне было неловко.

Флориан так и не пришёл. И подручных тоже не присылал. «Ему либо всё равно, что со мной и куда делась законная жена, но вряд ли – он ведь так хочет сохранить видимость брака; либо ждёт, что я вернусь сама, приползу обратно, присмиревшая и покорная. Не бывать этому! Не позволю!»

На смену слезам пришла ярость. Я чувствовала себя загнанной в угол, втянутой в какой-то чудовищный обман. Я любила Флориана чистой, нежной любовью, и думала, что он испытывает то же самое. Но ведь когда-то так и было. «Когда он меня разлюбил? Когда забыл обо мне и стал смотреть на других?»

Выздоровление давалось тяжело. Я почти не ела, плохо спала. Иногда проваливалась в забытье, но чаще лежала без сна и отдыха, смотрела в потолок и ничего, абсолютно ничего не хотела. Даже видеть его, Флориана. С горечью, разъедающей душу, я поняла, что если он и явится сюда, назовёт всё ошибкой, прежнего не вернуть. Наша любовь из хрустальной превратилась в разбитые глиняные черепки. Склеить можно, но надо ли…

Слушая весёлый щебет детей, топот маленьких ножек по коридору, разговоры Милли и Стефана, полные нежности, я поняла, что больше не могу тут находиться.

Когда я впервые за три дня встала с постели и объявилась в гостиной, то повисло такое удивлённое молчание, словно перед ними появилось привидение. Может, оно так и было. «Аурелия, в девичестве Аксар, была слишком наивна и верила в безграничную любовь, за что и поплатилась, а теперь её призрак, пусть и в ещё живом теле, бродит по земле».

Я усмехнулась своим мыслям, даже не стала притворяться, что со мной всё в порядке. Впервые за долгие-долгие годы я не стала изображать из себя вселенское спокойствие.

— О, Рэй, тебе, наверное, ещё не хорошо. Зачем же ты поднялась? – Мелисса отложила шитьё, которым занималась, и подошла. – Давай я тебе помогу лечь, принесу бульон и микстуру. Доктор говорит, она тебе поможет, обязательно поможет!

Стыд кольнул душу. «Ангелы небесные! Им пришлось и на доктора потратиться. Они и так ограничены в средствах, а тут ещё и я».

Я только укрепилась в решении уехать.

— Да, мне ещё не здоровится. – Я не стала отпираться. Ни к чему. – Но мне лучше, и я хочу поговорить с тобой и Стефаном. Только если не возражаете, давайте сядем на кухне. Как когда-то давно, когда ты, Стефан, ещё был помолвлен с Милли и приходил навестить её в приюте, и нам дозволялось всем вместе посидеть за чашкой чая в кухне. Конечно, под строгим взором наставницы. Помните?»

Милли улыбнулась и с нежностью, такой тёплой и уютной, посмотрела на мужа. «Вот она любовь».

Стефан поднялся с дивана, поставил на ножки Адриана, с которым нянчился, и приобнял Мелиссу.

— Конечно, помню. Наставницы всегда так грозно смотрели, что у меня не то что чай, слова в горле застревали. Я, наверное, казался неуклюжим молчаливым болваном.

— А я думала, это ты от любви и восхищения моей красотой не находишь слов.

Милли легонько щёлкнула Стефана по носу.

— Ради тебя я готов был еженедельно терпеть эту пытку. Считай, это были мои подвиги во имя прекрасной дамы.

Он притянул Мелиссу поближе и поцеловал в лоб. Они оба тут же смутились, наверное, решили, что мне неприятно наблюдать их счастье.

— Я безмерно за вас рада! – ничуть не кривя душой, воскликнула я. – Время идёт, а вы всё так же дорожите друг другом. Мне не досталось такой удачи в жизни, но радость видеть вас счастливыми от этого не меньше.

Мы прошли на небольшую кухоньку, ярко освещённую солнцем, и Милли засуетилась у плиты. Она уставила стол блюдами и заставила меня есть, иначе угрожала ничего не слушать и отправить обратно в постель. Стефан не отставал от неё, двигал еду ко мне поближе, а когда думал, что я не вижу, подкладывал в мою тарелку сыр и кусочки телятины. Аппетита не было, но, чтобы не расстраивать друзей, я принялась за бульон.

— Я очень вам благодарна. В такую сложную для меня минуту вы не оставили меня. Хотя могли занять сторону Флориана. Помнишь, Милли, как нас учили в приюте? Муж – царь и бог, и жена не смеет перечить ему.

— Дорогой! – обратилась Мелисса к Стефану. – Закрой ушки. Не слушай Аурелию, это у неё от жара.

Стефан рассмеялся.

— Не могу больше обременять вас, – продолжила я. – Моя грустная история не должна омрачать ваш дом. У меня есть драгоценности, фамильные. Я хочу продать их. Не от своего имени, конечно. Не желаю быть в центре пересудов и отвечать на неудобные вопросы. Стефан, ты поможешь мне? Денег должно хватить на покупку какого-нибудь жилья.

Я выложила всё начистоту, не заботясь, достойно или не достойно такое решение герцогини Даклид. Для меня это перестало иметь смысл.

— Но, Аурелия, разумно ли так поступать? Ты с трепетом берегла эти драгоценности, ведь это же всё, что осталось от родителей! Не лучше ли остаться у нас? – Мелисса смотрела с сомнением, а потом повернулась к мужу: – А ты что думаешь?

Стефан долго-долго меня изучал, потом серьёзно ответил: