Дэрек говорит настолько серьёзно, что я ему верю. Знаю, что он способен и не на такие безумства.

– Как подпалил ратушу бургомистру и не дал ему выйти из кабинета? – невинно уточняет Викки.

Я с ужасом смотрю на Дэрека, который уминает жареный кусок мяса с кровью, с таким невинным видом, что я почти поверила в его невиновность.

– Бургомистр жив? – с тревогой спрашиваю я.

Вдруг бургомистр напишет в академию о проделках дракона, и его исключат. А если сообщит все те бредни, которые гуляют по городу, мне могут запретить практиковать, как запятнавшей честь магического сообщества.

– Жив, я не планировал его быстро убивать, – кровожадно говорит Дэрек. – Для него приготовлено много развлечений. А вишенка на торте тебе особенно понравится. Но пока наш душка-бургомистр не заслужил сладкое.

Он громко смеётся, а меня дрожь пробирает до костей. Не могу даже представить, что ещё придумает кровожадный огненный маг-дракон для обидчика его истинной.

– Пойдём, Наиля, – говорит Дэрек и как-то странно ведёт лопатками, словно ему там что-то мешает.

– Что, крылья режутся уже и в человеческом облике? – подшучиваю я.

Викки озорно хихикает и стреляет взглядом в дракона.

– Нет, не режутся, просто зуд какой-то, – беспечно заявляет Дэрек. – У вас тут даже нормальной ванны нет.

Тут он, конечно, прав. Сама страдаю от отсутствия элементарных удобств.

– Викки, пойдёшь с нами? – ласково спрашивает Дэрек, очаровательно улыбаясь ей.

Она радостно кивает, расцветая от его просьбы. Непроизвольно подаётся вперёд и натыкается на мой изучающий взгляд.

Переодевшись в праздничные платья, мы выдвигаемся в город. Дэрек надел мундир академии магии, как он выразился, для острастки.

– Может, и мне надеть мундир? – спрашиваю я его. – Тоже для острастки.

– Ни в коем случае, – в притворном ужасе вскрикивает дракон. – Ты красивая девушка, вот и надень своё лучшее платье.

Я прислушалась к его мнению. Надела нежно-зелёное платье с яркими зелёными кружевными вставками. К груди приколола брошь мага жизни.

– Так, Викки, где тут у вас прогуливаются приличные люди? – с азартом спрашивает Дэрек.

– В основном по главной улице возле ратуши, – медовым голоском отвечает помощница.

Дэрек ведёт нас к ратуше по главной улице. Мы чинно шествуем у дракона под бочком. Я справа, а сияющая Викки слева.

Мне становится неуютно под любопытными взглядами. Люди, не понижая голоса, обсуждают мои моральные качества. Бросать прямые оскорбления при Дэреке побаиваются.

Дракон смеётся им в лицо, а мне хоть сквозь землю провались.

Из переулка нам навстречу выходит бургомистр с семейством. Дэрек радостно приветствует его:

– Бургомистр, какая встреча, не надеялся вас так скоро увидеть, – трубит на всю улицу дракон. – Вы уже оправились? Я могу нанести вам ещё один визит.

Мне кажется, что даже насекомые замерли в надежде услышать, что скажет бургомистр.

– Моя невеста беспокоилась о вашем здоровье, а я вот не такой добросердечный, – с силой хлопает бургомистра по плечу Дэрек и тот, несмотря на своё совсем не маленькое телосложение, приседает под рукой дракона. – Так я зайду к вам, скажем на следующей неделе. Ждите!

Бургомистр покрывается потом, хватая ртом воздух. Мерзкая рожа! Противно смотреть, как его корёжит от страха за свою шкуру.

– Ах ты, мерзкий ублюдок, – вырывается вперёд Бернадет, – отстань от моего мужа. Я этого так не оставлю.

Весёлость Дэрека слетает с него, как листья осенью. Зрачки становятся вертикальными. Он наклоняется очень близко к лицу жены бургомистра и цедит сквозь зубы, словно он разговаривает с низшим существом:

– Закрой свой поганый рот, жалкая пародия на женщину. Я лично спущу всю твою желчь, разъедающую всё вокруг. Это ты позволяешь своему мужу ломать жизни ни в чем не повинным девушкам, запугивая их.

Бернадет в ужасе отшатывается от него. Вокруг раздаётся ропот. Кое-где слышится истеричный женский плач. Все знали о проделках бургомистра и его жены, но старательно делали вид, что всё в порядке.

Когда обвинение брошено в лицо, делать вид, что всё хорошо, не получится.

– Если насилие над другими женщинами прошло безнаказанно, то с Наилей ты просчитался, бургомистр. Повезло, что ты не обесчестил мою невесту, иначе я резал бы тебя на куски и скармливал псам.

Настолько жутко звучит его голос на громадной площади, разносится эхом по окрестным улочкам, что меня пробирает дрожь.

Бургомистр с жёлтым лицом и трясущимся подбородком оседает на мостовую.

Глава 18. Жёлтая ангулоя

Дэрек перегнул палку. Всё-таки человек в возрасте, это надо учитывать. А если умрёт при всех, окажется, что опять мы виноваты.

Я опускаюсь на колени перед человеком, который испоганил мне жизнь в Хирвуде. Но я маг жизни и давала клятву, что буду оказывать помощь любому, кто нуждается в ней.

Бургомистру явно немедленно нужна помощь целителя. И не на улице, а в больнице.

– Только попробуй потратить на этого скунса хотя бы чуть-чуть магии, – угрожающе шипит дракон.

Я отмахиваюсь, сейчас не до его угроз.

Считаю пульс. Замедленный. Очень плохо.

Склеры глаз пожелтели. Дыхание рваное. Губы сухие. Кашель сухой.

Не нравится мне всё это.

– Его срочно нужно доставить в больницу, – взволнованно говорю я.

– Я тебе в этом не помощник. Даже находиться с ним под одной крышей не буду, – отвечает Дэрек.

Я оглядываюсь. Вокруг собрались любопытные.

– Кто-нибудь может помочь доставить бургомистра в больницу? – обращаюсь я к толпе, которая тут же начала редеть. Никто не стремиться помочь.

– У нас есть экипаж, – говорит Розалин. – Я уже послала брата за ним.

Быстро же она сообразила. Смекалистая девушка.

– Я поеду с мужем, – решительно заявляет Бернадет, как будто я ей запрещаю. Она так сжимает сумку, что белеют костяшки пальцев.

– И я поеду с отцом, – добавляет Розалин, нервно одёргивая жилет.

Я равнодушно пожимаю плечами. Этого не избежать, а значит, и тратить на них душевные силы не стоит. Мне они ещё пригодятся.

– Я не возражаю, – спокойно отвечаю я, не имею права их останавливать, – но для вашей собственной безопасности поезжайте в больницу другим экипажем. С бургомистром поедем только я и Викки.

Тут же получаю долю недовольства от бургомистрова семейства:

– Это ещё почему? Да, по какому праву? – Вопят мамаша с дочкой.

– Хорошо, поезжайте с ним, – не возражаю я. – Вы же наверно лучше целителя знаете, что произошло с бургомистром.

– Конечно, знаем, – злобно шипит Бернадет. – Это вы довели его до такого состояния.

– Фееричная глупость, – пренебрежительно фыркает Дэрек. Он никак не может остаться в стороне.

Вместе с экипажем приезжают двое крепких слуг. Они грузят бургомистра в экипаж, и мы доставляем его в больницу. Заносим в палату, которая ближе к процедурной.

– Викки, бери МАГУП и ступай к бургомистру. Знаешь, что это такое и как им пользоваться? – спохватываюсь я, а Викки кивает. – Расскажи.

– МАГУП – магический универсальный прибор для измерения всех жизненных показателей организма, – правильно отвечает, как по учебнику.

Потом нужно будет поинтересоваться, откуда она это знает. Видимо, не прошёл даром курс магического целительства, которому обучала её приёмная мать.

– Беру прибор и протыкаю вену пациенту, результаты сохраняю и несу тебе, – бодро рапортует Викки.

– Умница, – хвалю её я. Помощница краснеет от похвалы и убегает к бургомистру. Я же отправляюсь в кабинет, чтобы освежить в памяти симптомы похожих друг на друга болезней по основному показателю – желтизне. Надеюсь, что это не то, о чём я подумала. Всё будет зависеть от результатов анализов.

Я подозреваю драконью оспу. Если это так, то Дэрек под угрозой. Я сейчас больше волнуюсь за него, чем за бургомистра.

Размышляю, как обезопасить дракона. В столицу он не вернётся. Тогда куда его отправить, чтобы не заразился? Ума не приложу.

Викки приносит прибор. Даже боюсь его брать. Всё же дрожащими руками забираю его из рук помощницы. Произношу короткую молитву Богине матери и смотрю на прибор.

Час от часу не легче.

Жёлтая ангулоя.

По сравнению с драконьей оспой даже замечательно. Но не для бургомистра. Где он её подцепил?

– Ну, что там? – Нетерпеливо спрашивает Викки.

– Жёлтая ангулоя, – говорю я, а самой хочется забиться в какую-нибудь норку.

Или податься, несмотря на запрет, обратно в столицу. Да даже в родительский дом, только бы подальше отсюда.

Мы вдвоём с Викки не справимся. Завтра, в крайнем случае послезавтра, больница будет переполнена детьми и взрослыми, которые раньше не болели ей.

– Никогда не слышала о таком заболевании. Это очень опасно? – Интересуется Викки.

– Это детская болезнь, – тихо отвечаю я помощнице. – Заболеть ей во взрослом возрасте очень опасно.

Выхожу в коридор, где сидят и ждут результата жена и дочь бургомистра. При моём появлении они вскакивают с места. Бернадет держит в руках то, что осталось от платка, который она, сама того не замечая, разорвала. Пол вокруг неё усеян рваными мелкими кусочками ткани.

– Ну, что? – спрашивают они в один голос.

– У бургомистра жёлтая ангулоя, – предвосхищая их вопросы сразу рассказываю, что это такое. – Это детская болезнь, передающаяся через контакт с больным или предметами быта. Для взрослого человека эта болезнь опасна.

Они с ужасом смотрят на меня. Бернадет закрывает рукой рот.

– Вы не знаете, где он мог заразиться? – Спрашиваю я.

– А почему он упал на улице? – допытывается Розалин. Опять хочет обвинить меня в болезни отца.

– Болезнь проявилась бы в любом случае. Может, завтра, а может, послезавтра. Бургомистр упал в обморок от переизбытка чувств, и симптомы болезни проявились.

Спокойно объясняю им, как всё произошло. Колоссальное нервное напряжение, в котором пребывал бургомистр из-за выходки Дэрека, ослабило защитную систему организма.

– И что нам делать? – спрашивает Розалин.

– Вам? – удивлюсь я. – Ничего. Это мне придётся его лечить. Посещения до полного выздоровления запрещены.

– И всё? От нас больше ничего не нужно, точно? – уточняет Бернадет.

– Вы должны приносить еду бургомистру, – добавляет Викки. Я как-то упустила это. – Передавать мне, а я уже буду кормить вашего мужа.

– А здесь никак нельзя готовить? – раздражённо спрашивает бургомистерша.

– Кто это будет делать? – как же я устала от этих препирательств. – У нас нет уборщиц, и поваров тоже нет. Да даже если бы и были, то из чего прикажете готовить? Ваш муж не выделяет средства на содержание больницы, а должен по уставу империи.

– Завтра же у вас будет повар, две уборщицы и деньги на содержание больницы, – говорит Бернадет.

– Как будут, так и вопрос о передачах отпадёт сам собой, – отрезает Викки. – Утром жду завтрак бургомистру, иначе останется голодным.

Не ожидала я от не неё такой решимости. Судя по внешнему виду девочка-фиалка. Оказывается, фиалка-то со стальным стержнем.

Как же вовремя бургомистр заболел, сразу и деньги нашлись на больницу. Лишь бы не помер, не приведи Светлые боги.

Глава 19. Знаки внимания

Вот и сходили прогуляться. Зачем Дэреку нужно было провоцировать скандал? Такое ощущение, что дракон позвал меня на прогулку только ради того, чтобы подловить бургомистра и устроить безобразную сцену.

Заболел бы хозяин Хирвуда попозже, и ещё огромный вопрос, позвала бы меня его жена или вызвала лекаря из столицы. А теперь приходится лечить того, кого всей душой ненавижу. Клятва магов жизни сильнее и ненависти, и любви.

Делаю бургомистру все необходимые назначения по лечению на ближайшие несколько дней. Нужно посмотреть динамику болезни. Провожу назначенные процедуры.

Целителей от всех болезней защищает магический щит. Поставила ли такой щит прежняя целительница на мою помощницу?

– Викки на тебе стоит магическая защита от болезней?

Задаю ей вопрос, который, по-хорошему, нужно было задать сразу. Вот уж горе, а не целитель. В последнее время всё чаще прихожу к мысли, что больница Хирвуда – вершина моей целительской карьеры. На большее я не способна. Весь энтузиазм, который я в себе откопала, куда-то испарился.

– Нет, матушка не умела ставить защиту, – отвечает Викки, – но я болела жёлтой ангулоей в детстве. Не должна заразиться.

Становится немного легче. Сегодня у меня не хватит сил поставить ей щит. Сильно устала. Такие заклинания нужно делать на пике своих магических резервов.

– Если так, то хорошо, – с облегчением говорю я. – Завтра с утра поставлю тебе защиту. А сейчас давай спать. Бургомистру я дала сонную настойку, проспит до утра.

Викки споро собирает инструменты, расставляет баночки, скляночки, колбочки по своим местам.

– Иди спать, ты устала, – говорю я ей. – В последнее время на тебя свалилась вся нагрузка, так что иди отдыхай.

– Мне нужно ещё сделать уборку, и тогда пойду, – улыбаясь говорит Викки.

Её открытость и дружелюбие обезоруживают. У меня иногда проскальзывает крамольная мыслишка, что она очень подходит Дэреку. Спокойная, рассудительная, открытая, она будет уравновешивать вспыльчивого дракона.

Но, как появляются, так и гоню предательские мысли прочь.

– Викки, я тебе что сказала, – добавляю суровости в голос. – Марш спать. Если бургомистерша не солгала, то завтра появятся уборщицы.

Викки скептически на меня смотрит.

– На вашем месте я бы не доверяла ей, соврёт, дорого не возьмёт, – убедительно говорит Викки. Ей можно верить, она-то знает бургомистра и его жену не один год. – А про финансирование больницы тоже не верьте. Приедет домой, обдумает и решит, что легче слугам относить остатки от трапезы, чем финансировать больницу.

Я расстраиваюсь, но что поделать, значит, придётся справляться самим.

Мы с Викки вместе поднимаемся на этаж, где находятся наши комнаты, и расходимся. Слава богам, этот вечер закончился. Теперь спать. Подозреваю, что завтра будет непростой день.

Если ничего не изменится, придётся написать в академию и рассказать, что в больнице нет персонала и финансирования. Пускай ректор займётся этим вопросом. По закону о целительской деятельности хозяин города обязан обеспечить мага жизни всем необходимым, включая заработную плату.

Бургомистр же даже не заикнулся об этом. Не люблю жаловаться, но мы с Викки просто не справляемся с таким количеством обязанностей, которые приходится выполнять.

Подхожу к книжной полке и пытаюсь найти Справочник по магическим и заразным болезням. Надо освежить в памяти все симптомы жёлтой ангулои и сходных с ней заболеваний.

Куда Викки его поставила? Надо навести порядок на полке, но всё руки не доходят.

Ага, вот она! Как-то оказалась на окне, рядом с букетиком фиалок. Какая прелесть! Выглядываю за окно в надежде увидеть Дэрека. Кто же ещё, если не он, мог оставить цветы.

Открываю учебник, и на странице со злосчастной ангулоей лежат деньги. Одна, но очень крупная купюра и записка: «На больницу».

Я даже злюсь на Дэрека, неужели нельзя было обойтись без всяких таинственных штучек? Хотя… Я бы не взяла от него деньги. А сейчас он скажет, что ничего не знает о них.

Понимаю, что хочет облегчить мне жизнь своим поступком, но я всё равно считаю, что обеспечение больницы должен обеспечить бургомистр, а не влюблённый дракон.

Подношу фиалки к лицу. Как же дивно они пахнут. Такой аромат только у лесных цветов, садовые уже без запаха.

Получается, что пока я возилась с бургомистром, Дэрек отправился в лес и нарвал мне букет.

Моё сердце наполняется нежностью к дракону. Несмотря ни на что он продолжает баловать меня.

Такие, казалось бы, незначительные знаки внимания показывают степень любви.

Я, конечно же, благодарна Дэреку за защиту от бургомистра, но, если положить руку на сердце, то у него просто задиристый характер. Дракону доставляет удовольствие травить бургомистра, пусть он это и заслужил.

Из букета выпадает малюсенькая бумажка. Поднимаю и разворачиваю. Мелким почерком написаны корявые строки, далёкие от понятия стихосложения:

«Ты, как лесная фея

С глазами, как фиалки.

Сразила моё сердце

С первого выстрела».

Для меня эти строчки дороже самых знаменитых поэтов. Как же это приятно, когда тебе посвящают стихи. Не знала, что Дэрек такой романтик. Он открывается для меня с новой стороны, которая меня привлекает больше.

Глава 20. Откровенный разговор

Утро, как всегда, наступило не вовремя. Не успела я сомкнуть глаза, как уже пора вставать.

За завтраком я нещадно зеваю. Викки выглядит раздражающе свежо. А Дэрек, как обычно, не теряет весёлого расположения духа.

Выпить, что ли, тонизирующую настойку? Вчерашние цветы лишили меня покоя. Я долго не могла уснуть, крутя в голове наши с Дэреком отношения. Если их можно назвать этим словом.

– Спасибо за цветы, – зевая, говорю я. – Ты не представляешь, как мне приятно.

Дэрек и Викки переглядываются. Да, что происходит? Что за заговорщицкий вид?

Я в последнее время часто раздражаюсь, но не показываю этого. Всё таю в себе. Вот и сейчас их переглядывание вывело меня из себя. Очень хочется закричать, выплеснув эмоции, но я должна быть спокойной и уравновешенной хотя бы на людях.

– Но это не я, – говорит дракон, пожимая плечами. – Что за цветы?

– И не я, – произносит Викки таким тоном, будто она у меня первая подозреваемая.

– Да так, ничего интересного, – отмахиваюсь я. – Маленький букетик на окне.

Дэрека не интересует такая малость, как букет цветов у меня на подоконнике.

– А Бернадет Випэ всё-таки прислала трёх женщин в помощь, – рассказывает Викки. – Одну на кухню, и двух для уборки.

Я уплетаю за обе щёки потрясающе вкусный завтрак. Не то что мы с Викки готовим: то не доварится, то подгорит.

Что только не сделаешь, лишь бы любимому мужу завтраки не носить.

– Бургомистр не шумел?

– Нет, магиня, проснулся рано утром, так и пролежал молча до завтрака.

Я киваю, уже неплохо.

Тогда, получается, и деньги не от Дэрека. Тогда от кого? Бургомистра я сразу вычёркиваю из списка претендентов. Он теперь меня десятой дорогой обходить будет.

– Продукты кто привёз? – спрашиваю я.

– Матиас.

Я задумываюсь. Что-то в этой истории концы с концами не сходятся. Что-то знакомое мелькает на заднем плане сознания, но я никак не могу уловить.

– Госпожа маг, посетитель, – появляется новая рабочая больницы.

Срываюсь и бегу в приёмный покой. Заметив, кто этот посетитель, я останавливаюсь, как будто натыкаюсь на стенку.

Эдмон.

– Пришёл спросить, как твои дела.

Неопределённо пожимаю плечами. Трое новеньких подсматривают за нами из своих укрытий. Чувствую себя, как вчера на площади. Смотрят, обсуждают. Очень неприятно.

– Что стали, работаем, – сдвинув брови, сурово говорит оборотень, и женщины скрываются из вида.

– Давай выйдем, – предлагает он и тянет за собой.

Не знаю, как себя вести с ним. Вроде бы ничего между нами не было, но такое чувство, словно мы с ним бывшие. Расстались, но какие-то чувства остались.

– Как ты себя чувствуешь? Рана не болит? – спрашиваю я безопасные вещи.

Эдмон смотрит на меня, лаская взглядом. Я краснею от его откровенности. Расстёгиваю верхнюю пуговичку блузки. Душно сегодня, аж дышать нечем.

– Рана затянулась, иногда ноет, – говорит он, словно отмахивается от моих расспросов.

Я открыла было рот ещё спросить, да так и захлопнула. Не хочет говорить, так и спрашивать не буду.

– Мы уходим сегодня, – подходит ближе Эдмон. Я чувствую его волнение. Горячее дыхание обжигает щёку. Мне нестерпимо хочется дотронуться до него. Ощутить жар его тела.

– Надолго? – только и могу спросить я.

Как так получается, что, когда я с Эдмондом, меня тянет к нему, и я не думаю о Дэреке. Необъяснимая сила властвует надо мной. Мне хочется утонуть в его глазах, забыться в объятиях. Почему-то с ним я чувствую спокойствие.

– Не знаю, – небрежно пожимает он плечами. – Это очень сложный поход. Слишком рискованный.

Тревога костлявыми пальцами сдавила сердце, страх просочился в душу. Я вспоминаю случай с серебряной стрелой, и от этого не становится спокойней.

– Ты поосторожней, – прошу я его, – помни о том, как мы познакомились.

– Ради знакомства с тобой я вновь рискнул бы жизнью, – тихо говорит он, держа мои руки в своих.

– Мы уже знакомы и рисковать не стоит, – так же тихо отвечаю я.

Мне бы надо выдернуть руки, но почему-то не хочется этого делать.

– Не знаю, что происходит, – откровенничает Эдмон, – меня тянет к тебе. Такое чувство, что знаю тебя всю жизнь.

Он притягивает меня к себе. Нежно, словно фарфоровую статуэтку. Я замираю и боюсь даже дышать.

У самой душа в клочья. Я хочу, чтобы он меня поцеловал. Очень хочу.

И боюсь. Боюсь, что я с моими необузданными желаниями, идущими из глубины души, предаю Дэрека.

Это чувство отравляет мне радость от признания Эдмона. Я не буду говорить, что его чувство взаимно и меня тоже к нему тянет.

– Тебе понравились цветы? – спрашивает он.

Светлые боги, я думала о Дэреке, но никак не о том, что цветы мог принести Эдмон.

– Прости, что не шикарный букет, – кающимся тоном произносит он. – Ты достойна самого красивого букета.

– Я люблю фиалки и мне очень понравился твой букет, – порывисто говорю я, утаивая, что не догадалась, что букет от него. – А стихи растрогали меня до слёз.

Клянусь, Богиней Матерью, он покраснел. Суровый, не знающий жалости наёмник смутился, как мальчишка.

– Я не поэт.

– Я заметила, – улыбаюсь я, – но всё равно мне понравились.

– Когда я вижу тебя, то забываю, зачем пришёл, – сладко шепчет он мне на ушко. – Я уезжаю в дальний путь, но сердце остаётся с тобой.

Не решаюсь поцеловать его сама, но хочется на прощание. Смотрю на него снизу вверх, слегка приоткрыв губы. Эдмон не выдерживает и впивается в губы горячим поцелуем.

Целует меня так, чтобы я в его отсутствие не забывала о нём. О таком поцелуе захочешь забыть и не сможешь.

Эдмон с трудом отрывает меня от себя и отходит.

– Иначе я так и не скажу, зачем пришёл. Когда я тебя вижу, мне хочется присвоить тебя себе.

Я вздрагиваю, только этого мне не хватает.

«Ты ведь этого тоже хочешь», – шепчет мне внутренний голос.

– Наиля, я не знаю, когда вернусь, Когда бургомистр узнает, что меня нет в городе, он может сотворить какую-нибудь подлость. Руки у него будут развязаны, – волнуясь, произносит Эдмон.

– Меня Дэрек защитит, – ляпаю я, не подумав.

– Он уже помог, – скрипит зубами оборотень. – Только раздразнил Виктора. Дэрек считает, что бургомистр слабак, но это не так. Я знаю его не первый год. Виктор затаился и ждёт подходящего времени, чтобы нанести удар исподтишка.

– Мне бургомистр не показался таким опасным, когда он был один на один с Дэреком.

– Я оставлю пятёрку наёмников, которые будут жить у тебя в больнице.

– Это лишнее. Меня есть кому защитить.

– Наиля, я не спрашиваю твоего разрешения, – жёстко прерывает мои излияния Эдмон. – Я ставлю тебя в известность, что ребята будут жить в больнице и охранять тебя.

Я открываю рот, чтобы возразить. Он кладёт палец на мои губы и шепчет:

– Мне так будет хотя бы чуть-чуть спокойнее.

Глава 21. Странное поведение Дэрека

Эдмон уходит, а я почему-то ощущаю чувство потери. Как будто он забрал часть моей души. Сердце трепыхается как испуганная птица в страхе за него.

Его уже пытались один раз убить. Я боюсь, что попытаются снова. Но заговорить с ним об этом не хватает смелости.

Ещё этот бургомистр, будь он неладен. После слов наёмника я уже начинаю опасаться его даже в больнице.

Неужели Эдмон прав?

Ни я, ни Дэрек не знаем бургомистра. А оборотень живёт в Хирвуде не первый год, и его словам можно верить.

У меня, кажется, с подачи наёмника начинается мания преследования.

Я так и стою, смотрю в ту сторону, куда ушёл Эдмон. На губах горит его поцелуй. Тело ощущает его руки.

На ступенях показывается Дэрек, а за ним, как нитка за иголкой, притягивается Викки. Дракон оглядывается, словно хочет удостовериться, что она рядом и, убедившись, удовлетворённо отворачивается.

Мне кажется, что с его приездом всё пошло не так. Мы живём так, как правильно, как ожидаем друг от друга.

А вдруг всё совсем не так и жить нужно по велению сердца, а не глупых стремлений. Пусть даже они наши собственные.

Дэрек всё своё свободное время проводит за книгами. Говорит, что ищет разгадку нашей странной истинности. Уходит далеко за город, чтобы тренироваться в боевой магии. Ему же ещё экзамен сдавать в академии.

– Наиля, кто приходил? – как бы между прочим спрашивает дракон, делая вид, что вопрос просто из вежливости.

Но я-то вижу, как горят его глаза. Наверняка увидел Эдмона в окно. Унюхать его он не мог. У драконов плохое обоняние, по сравнению с оборотнями, но лучше, чем у людей.

– Эдмон, – коротко отвечаю я.

– Зачем? – ревниво спрашивает он, оглядываясь на Викки. Она ему улыбается, и Дэрек успокаивается.

Он делает это непроизвольно, даже не отдавая себе отчёта. Спроси я его сейчас, зачем он посмотрел на неё, пожалуй, и не ответит, потому что не заметил.

Вот и ревность в голосе к кому относится? Ко мне или к Викки?

– Сказал, что уезжает, – отвечаю я. – Приходил попрощаться, он же не на увеселительную прогулку едет.

Дэрек кривится, как от зубной боли. Ему не нравится мой ответ.

– Ох уж эти герои грабительских набегов на мирных жителей, – с издёвкой произносит Дэрек. – Всё бы им перед девушками хвастать несуществующими подвигами.

Мне становится обидно за Эдмона. Я видела, сколько на его теле шрамов от ран, и он совсем ими не хвастался.

Дэрек тоже гордится своими победами на ринге боёв без правил, но почему-то настоящие боевые ранения ни во что не ставит.

– Ты несправедлив к Эдмону, – с горячностью возражаю я. – Если у тебя к нему личная неприязнь, то это не значит, что нужно умалять его заслуги.

Дэрек бросает на меня такой взгляд, словно ножном полоснул.

– Почему ты его защищаешь? – со злостью в голосе спрашивает он.

Несколько раз глубоко вздыхаю, чтобы успокоиться. Я считаю, что как бы ты не относился к человеку, но признавать его заслуги нужно. Пусть даже он стал страшным монстром, но если раньше был храбрым воином и героем войны, то никто не вправе отменять его героическое прошлое. Оно было. Так же, как сейчас есть позорное настоящее.

А Дэрек постоянно принижает чужие заслуги. Как был хвастунишкой, так и остался. В такие моменты я особенно остро ощущаю, какая пропасть разделяет нас. Я не восторженная дурочка Викки, которая заглядывает дракону в рот и верит ему на слово. Я взрослая девушка, которая испытала не меньше, а может, даже и больше, чем Дэрек, и меня не возьмёшь на красивые слова.

– Я не понимаю, почему ты принижаешь его заслуги, – уже взяв себя в руки, я смогла спокойно ответить. – Только не начинай сейчас, а то поругаемся. Приходил Эдмон не для того, чтобы хвастаться боевыми ранениями.

– Для чего же тогда? – Саркастично спрашивает Дэрек, снова оглядываясь на Викки, свою молчаливую тень.

– Он предупредил, что бургомистр опасен, – понижая голос, говорю я.

– Эдмону просто досадно, что не он герой, укротивший бургомистра, а Дэрек, – победоносно говорит Викки, словно она сама усмирила градоначальника.

Я с досадой вздыхаю. Викки безбожно льстит дракону, а он ведётся на эту грубую лесть. Иногда лучше молчать, чем говорить. Я испытываю раздражение от поведения помощницы. Хочется встряхнуть её и заставить думать здраво.

– Викки, лучше помолчи, я же не с тобой разговариваю, – с досадой прошу я помощницу.

– Ты ей рот не затыкай, – тут же, не задумываясь, бросается ей на выручку Дэрек.

– Что? – глупо спрашиваю я, не отойдя от шока. – Где проявление истинности, мой дракон, если сейчас ты бросаешься на меня, как цепной пёс?

Дэреку хватает совести сделать виноватый вид.

– Вот видишь, ты даже не отдаёшь себе отчёта, что накричал на истинную пару, – говорю я. – Так, может, не стоит ворошить прошлое и останемся связанными только магией жизни?

– Ну что ты, Наиля, – вдохновенно уверяет меня дракон. – Я уже близок к разгадке. Нашёл один ритуал, который призывает истинную, разрывая все остальные узы.

Я сейчас смотрю не на Дэрека, а на Викки, которая с полными ужаса глазами, закрывает ладошкой рот, чтобы не закричать. Крупные, как жемчуг, слёзы катятся из глаз. Она молча страдает.

Дракон, словно почувствовав её состояние, разворачивается к ней, инстинктивно обнимает, укачивая словно ребёнка.

– А может, ну его, этот обряд? – с надеждой спрашиваю я.

– Нет, конечно, – упрямится дракон. – Мы с Викки просто хорошие друзья. Правда же?

Она обречённо кивает, только бы не огорчать дракона. И оба одновременно чешут свои спины.

Кажется, у нас ещё одна проблема, помимо жёлтой ангулои – драконья чесотка.

Глава 22. Одна болезнь на двоих

Не нравится мне то, как они постоянно чешут спины. Может, Дэрек заразил Викки драконьей чесоткой? Пока они никого не заразили, нужно осмотреть болезных.

– Викки, а пойдём-ка в смотровую, я посмотрю тебя.

– Это ещё зачем? – Подозрительно смотрит на меня Дэрек.

– Затем, – не собираюсь я пока пускаться в объяснения. – Потом и ты, милый друг, пойдёшь туда же за Викки.

Дэрек обиженно засопел, а Викки, испуганно пискнув, спряталась к нему за спину.

Чего это они переполошились? Обычный осмотр целителем. Вот о чём я забыла. Мои мысли переключились на любимую тему. Нужно ввести профилактические осмотры населения городка, как учила декан Алесандра Эринтес. Это хорошая возможность познакомиться поближе со всеми жителями Хирвуда и наладить с ними контакт.

– Ты что же, подозреваешь нас? – возмущённо воскликнул Дэрек.

– В чём подозреваю? – Не понимаю я его вопроса.

– В том, что между нами связь?

Кто о чём, а бабник о связях. Видимо, Дэрека уже не исправить. Как был, как бы это потактичнее сказать, ловеласом, так им и остался.

– Какая ещё связь? – настала моя очередь возмущаться. – Вы оба чешетесь, я подозреваю драконью чесотку. Вот и пригласила вас на осмотр.

Они облегчённо вздыхают.

– Мы просто друзья, – пищит из-за спины дракона Викки, – ты не подумай ничего такого.

Когда так настойчиво меня убеждают в том, что «мы просто знакомые», как раз и зарождаются сомнения, что, может быть, всё не так уж и просто.

Как я хотела, чтобы Дэрек приехал и защитил меня. Идеализировала его на расстоянии, забыв, какой он на самом деле.

Люди в большинстве своём не меняются, а уж драконы с их самомнением и уверенностью в собственной непогрешимости тем более.

Его присутствие даёт мне чувство защищённости, но не более. Почему-то пропала та тяга, которая была в начале нашего знакомства, до применения магии жизни.

Дэрек не верит, а я всё-таки считаю, что, когда я его исцелила, наша зарождающаяся связь исчезла.

Я не знаю, как сплетены нити наших судеб, но определённо во всём, что произошло, есть замысел Светлых богов.

– Я думаю о другом – когда же вы наконец, отправитесь в смотровую, – я строго смотрю на Дэрека. – Тебя тоже касается, я не шучу. Мне ещё только массовой заболеваемости здесь не хватает.

Они молча плетутся в смотровую. Я иду за парочкой и наблюдаю, как синхронно они двигаются. Как их тела реагируют друг на друга.

Дэрек может считать всё что угодно, улыбаюсь я своему открытию, но, кажется, он нашёл свою истинную, и это совсем не я.

Но я прежде всего целитель, а уж потом девушка. Поэтому своё открытие я оставлю при себе.

Захожу в смотровую с чувством невероятного облегчения. Пусть они и не знают о том, что предназначены друг для друга, но со временем это поймут. За дверью Викки что-то шепчет Дэреку, а у меня это не вызывает раздражения. Только светлая радость от осознания того, что не зря он сюда приехал.

– Викки, ты долго там шептаться будешь? – поторапливаю я свою помощницу.

Она робко заходит, тщательно прикрывая за собой дверь.

– У меня это давно началось, – произносит она дрожащим голосом, – не хотела тебе говорить.

– Насколько давно?

– С той ночи, когда ты была у бургомистра. Появилось во время разговора с твоим женихом, – на последних словах её голос срывается.

– Ну ты чего? – ласково говорю я, обнимая её за плечи. – Сейчас всё посмотрим. Может, я ошиблась.

Ободряюще подмигиваю ей.

– Я не за это переживаю. Не хочу, чтобы ты на меня обижалась.

Я даже сразу не уловила, когда Викки перешла на «ты». Когда исчезло её прежнее благоговение перед магами.

– Раздевайся, – отправляю я её за перегородку.

Мою руки. Произношу специальное целительское заклинание «перчатки», которое защищает и меня, и пациента.

Викки трясётся, словно у неё лихорадка. Немного изменяю порядок действий. Вместо, предварительного осмотра сначала делаю забор крови МАГУПом. Пока буду с ней возиться, прибор покажет жизненные показатели, и тогда я сразу смогу поставить диагноз.

Прежде всего осматриваю кожу по всему телу. Везде чистая, кроме лопатки. Там у неё красуется россыпь своеобразных веснушек, чем-то похожих на птицу.

МАГУП показывает идеальные показатели.

Ну, что ж, тем лучше для всех.

– Ты совершенно здорова. Видимо, просто раздражение от одежды, вот и чешется кожа.

Повеселевшая Викки одевается, тихонько напевая что-то себе под нос.

– Дэрека позови и скажи, чтобы не вздумал отлынивать, – строго говорю я, а помощница кивает.

– Можно, я помогу тебе, – просит она краснея.

– Лучше не стоит, – мотаю я головой, понимая, что дракон будет стесняться при ней, – Дэреку будет неудобно.

Не успела ещё она выйти за дверь, как в смотровую вваливается Дэрек. Он уже успел где-то раздобыть бутылку вина и выхлебать половину.

Меня раздражает его поведение.

– Дэрек, ты что, маленький мальчик? – злюсь я не него. – Не понимаешь, почему магам запрещается пить спиртное, да ещё в таких количествах.

Я забираю у него бутылку и передаю Викки.

– Беги и спрячь подальше, а ещё лучше вылей, – шепчу я ей.

Она исчезает, а я занимаюсь исключительно Дэреком.

– Наиля, прости меня, – лезет он ко мне с пьяными поцелуями, – меня тянет к Викки. Я не понимаю, что со мной творится.

Я улыбаюсь про себя. Зато я знаю, что с тобой творится, дорогой мой родственник.

– Я чувствую себя виноватым перед тобой, – продолжает он изливать мне душу.

Был бы трезвым, ничего этого не сказал бы. Слишком гордый, чтобы признать, что ошибался.

– Ты ни в чём не виноват, Дэрек, – тихонько говорю я ему. – Давай снимай рубашку, и я посмотрю, в чём там дело.

– Я ей говорю, что мне нравится другая, а она заставляет раздеваться, – говорит, заплетающимся языком Дэрек, пытаясь меня обнять, – я ж тебя тоже люблю, но как сестру. Понимаешь? Я запутался, Наиля.

– Давай будем считать, что мы друг другу ничего не должны. Ты меня защищаешь, как члена вашего клана по праву магии жизни, – ускользая от его объятий, произношу я, и чувствую невероятное облегчение.

Мне Дэрек больше нравится в роли брата, чем жениха. Он прав, всё запуталось, как он сейчас в рукавах собственной рубашки.

Я помогаю ему раздеться, уклоняясь от его объятий и пьяных поцелуев. Скользнув под руку, натыкаюсь взглядом на почти такую же россыпь веснушек на спине, как у Викки.

Что это болезнь такая? Надо покопаться в справочниках.

Глава 23. Разговор с Викки

Пьяные признания Дэрека наряду с облегчением приносят горькое послевкусие. Когда первые эмоции схлынули, остались настоящие чувства – тоска и горечь утраты.

Не понимаю я себя, а уж он тем более не сможет понять.

Всё запуталось в наших жизнях. Я стала какой-то не такой, и Дэрек в чём-то изменился. В лучшую или худшую сторону произошли эти изменения, пока трудно сказать.

До встречи с драконом у меня не было отношений с парнями. Всё своё время я посвящала учёбе, и вскоре от меня отстали. А получив прозвище «Заучка» я вообще стала мало кому интересна.

Дэрек ураганом ворвался в мою жизнь, перевернув её с ног на голову. Но даже тогда, в пьяном угаре первой влюблённости, я боялась, что однажды он скажет, что я ему не подхожу.

Мои сомнения разрешила магия жизни, связав родственными узами. Наши отношения были недолгими. И я до сих пор не могу определить, что я чувствую сейчас. Я устала от метаний и запретов. Наши отношения не назовёшь лёгкими.

Видимо, поэтому я уделяю такое внимание Эдмону. Фактически это первые нормальные отношения. Без истинной связи и вмешательства всесильного родителя. От оборотня я вижу трепетную заботу, которой мне так не хватает.

Дэрек слишком прямой для таких ухаживаний. Его девиз: «Пришёл, увидел, победил». Он бабник, на котором пробы ставить негде. И это тоже играет не в его пользу.

Единственное, что мне сейчас хочется, так это влюбиться так, чтобы мозги отказали. Сложно строить отношения с трезвой и рассудочной головой.

В этом моя проблема.

А вот у помощницы моей нет проблем с отношениями и самоедством. Она свою детскую влюблённость в Эдмона легко перенесла на Дэрека. Не уверена, что она действительно любит моего дракона, а он её.

Как же всё очень сложно и непонятно. И только потому, что я сама не могу определиться, что же мне нужно, точнее, кто.

Пьяный Дэрек засыпает прямо в смотровой. Я ему очень сочувствую. Викки постоянно крутится рядом. Её можно понять. Девочке хочется устроить свою жизнь. И не абы как, а хорошо устроить. Не зря же она влюбляется в богатых и влиятельных мужчин.

А я вечно занята, не бургомистр, так Эдмон. Не Эдмон, так опять магическое истощение. Или жёлтая ангулоя.

Самой смешно всё, кроме магического истощения. А Дэрек чувствует себя одиноким без моего внимания. К тому же уже несколько раз заставал меня с Эдмоном, вот и потянулся к Викки. Она и рада стараться.

Остановись, Наиля! Не стоит перекладывать свою вину на чужие плечи. Ты была невнимательна к Дэреку, вот Викки и решила, что можно прибрать его к рукам.

Заботливо укрываю своего дракона лёгким пледом, который нахожу в шкафу. Есть такие длительные процедуры, во время которых пациент может уснуть, видимо, для таких случаев он и припасён.

Выхожу искать Викки. Пришла пора поговорить по душам, а не закрывать глаза на поведение помощницы.

На душе скверно. Не люблю выяснять отношения, особенно из-за парня. Но, она не оставила мне выбора. Если их действительно связала метка истинных, то я отойду в сторону.

Если же нет…

Кажется, наступил тот переломный момент в жизни, когда нужно бороться за себя и свою любовь.

Гордость гадливенько нашёптывает, сбивая меня с выбранного пути: «Давай, Наиля, опустись до разборок, перешагни ту черту, которую сама себе установила». Меня начинают терзать сомнения в правильности принятого решения.

Постоянные душевные терзания не доведут до добра. Так и свихнуться недолго.

– Викки, – окликаю я помощницу, заметив её в коридоре. Девушка сжимается, я чувствую, как она выпускает иголки. Значит, чувствует за собой вину.

– Чего ты хотела? – резко отвечает она.

Ого! Кроткая девочка показала коготки, или они у неё всегда были, просто я не замечала.

Мне не нравится такое обращение. В конце концов, есть правила этикета, установленные в империи, и их необходимо придерживаться.

– Я предпочла бы, чтобы ты продолжила обращаться ко мне «магиня» или «госпожа Наиля», и на вы, – спокойно говорю я, а она вспыхивает.

– Ты придираешься из-за того, что Дэрек предпочёл меня, – уже в открытую дерзит Викки.

– Я не придираюсь, есть чёткие правила у нас в стране, или ты их не помнишь?

Чем больше озлобляется помощница, тем спокойнее становлюсь я. Если злится, значит, понимает, что виновата.

– Магов все называют на «вы» и обращаются «госпожа», – нравоучительным тоном говорю я. – Прошу тебя не забывать об этом. К Дэреку будь добра общаться так же. Он, к тому же, дракон из древнего рода.

– Как бы вы, госпожа магиня, – специально выделяет она голосом последние слова, – не унижали меня, знайте,господин дракон выбрал меня. Предпочёл безродную девчонку магине, вот вы и беситесь.

Викки с победным видом смотрит на меня. Откуда она знает, что Дэрек предпочёл её?

– Что ты имеешь ввиду под словом предпочёл? – осторожно спрашиваю я, вспоминая, как дракон противился её осмотру.

Да, нет, я не верю! Дэрек даже в пьяном виде не пойдёт на обман. Он прямой, как все драконы.

Драконы считают себя высшей расой и не опускаются до лжи.

Викки же не смущается:

– Да, именно то, что вы подумали.

Нет уж, так просто я тебя не отпущу. Сама скажешь, что была близка с Дэреком. Не нужны мне эти намёки и недомолвки.

– А что я подумала? Не могла бы ты выражаться точнее, – безмятежно улыбаюсь я, а у самой буря бушует в душе.

Хочется вцепиться ей в волосы и оттаскать хорошенько. Вот только нельзя.

Солжёт или нет? Хватит ли глупости лгать?

– Да, мы были близки, – не моргнув глазом, лжёт Викки.

Я знаю, что она лжёт. Вот только зачем?

– Глупая ложь, – улыбаюсь я, а самой хочется ударить её. Стереть эту самодовольную улыбку с лица. – Я знаю, что тебе нравится мой жених.

Специально говорю так, чтобы она понимала, что Дэрек пока ещё мой по его собственному выбору.

– До него нравился Эдмон, который не обращал на тебя внимания, – с удовольствием наблюдаю, как она бледнеет. – Тогда ты посчитала, что мой жених тебе подходит больше.

– Это не так, – срывается Викки на крик. – Вы ничего не понимаете.

– Так расскажи, чтобы я поняла, – предлагаю я. – Против тебя я ничего не имею, поверь мне. Мне не нравится сложившаяся ситуация.

Она, к моему удивлению, опускает глаза. Неужели запоздалое раскаяние?

– Меня по необъяснимой причине тянет к Дэреку, – нехотя говорит моя помощница. – Я пыталась бороться с собой, но получается плохо. Я не знаю, что это за чувство, но вырвать его из души я не могу.

Викки своё смущение прячет за дерзостью. Да уж, завязался узел, сразу и не развяжешь.

Будет у меня когда-нибудь спокойная жизнь без потрясений и испытаний?

Жаль мне Викки. Она такая же жертва игр богов, как и мы с Дэреком. Но всё же меня интересуют почти одинаковые рисунки у них на лопатках.

Кажется, пришла пора самой разобраться в хитросплетениях феномена истинной пары.

Глава 24. Будни целителя

Весь день у нас проходит в хлопотах. Разместили наёмников Эдмонда в комнатах рядом с нашими. Они неслышно передвигаются по больнице, не создавая проблем.

Напротив, помогают чем могут, переносят спящего Дэрека в его комнату. Я сопровождаю их, отстранив рвущуюся беречь сон дракона Викки.

В комнате Дэрека обращаю внимание на полки с книгами. Разглядываю корешки, наряду с учебниками и дополнительной литературой, отмечаю штук десять книг об истинных парах. Думаю, что он не обидится, что я беру одну, выбрав самую древнюю, надеясь найти там ответы на мои вопросы.

Больница к обеду начинает оживать.

Приходят мать и сын на перевязку. Бабушка приносит совсем малышку с лающим кашлем. Назначила лечение от простуды, прописав отвары и микстуру от кашля.

Викки уверила меня, что аптека в Хирвуде работает.

Следующим в кабинет заходит бодренький ещё старичок. Жалуется на подагру, а сам так и норовит, погладить меня по коленке. Выписываю ему мази, магический порошок и облегчённо вздыхаю, когда он закрывает за собой дверь.

Уборщицы моют первый этаж, а я в это время делаю себе перерыв на обед. В столовой подсаживаюсь к Викки.

– Хочу начать профилактический осмотр жителей Хирвуда, – с энтузиазмом посвящаю её в свои планы.

Помощница скептически смотрит на меня, не одобряя, но и не соглашаясь.

– Как думаешь, лучше оповестить всех об этом? – спрашиваю я её.

Не желаю знать её мнение. Достаточно того, что она поможет с оповещением.

В разговор вмешивается один из наёмников, обедающих за соседним столом.

– Мы можем попросить женщин из семей воинов нашего отряда, чтобы они пришли сами и рассказали в городе об этом.

– Какая прекрасная идея, – воодушевлённо восклицаю я.

Наёмник расцветает от похвалы. Как говорила моя бабушка, мир праху её, доброе слово и кошке приятно.

– Я тогда пошлю Стена за семьёй, рядом с ними живут ещё две семьи из наших, – довольно улыбаясь собственной находчивости, говорит наёмник. – Всех приводить?

Я прикидываю, что до конца дня ещё есть время. Пока Стен сходит и вернётся, я успею приготовиться. Викки поможет, не зря же она помощница.

– Да, на сегодня три семьи достаточно, – негромко говорю я. – Желательно, чтобы они не задерживались.

Наёмник допивает сок и, кивнув мне, отправился на поиски Стена.

Я задумчиво смотрю ему вслед, прикидывая в уме, что необходимо подготовить. Без помощницы не обойтись.

– Викки, подготовь мне, пожалуйста, карты пациентов, – прошу я её.

– А у нас их нет, – безразлично отвечает она, витая где-то в своих мыслях.

– Как нет?

Моему возмущению нет предела. Святая святых личные медицинские карты пациентов, которые нужно беречь, как зеницу ока. Да за такое декан Эринтес со свету бы сжила, не задумываясь.

– Да никому до этого не было дела, – спокойствию Викки можно позавидовать. Она безмятежно продолжает обедать, тогда как я киплю от негодования. Того и гляди, пар из ушей пойдёт.

Чтобы не сорваться на помощницу, она-то ни в чём не виновата, отворачиваюсь к окну. Знакомый наёмник идёт по дорожке в город. Времени у нас мало.

Я тоже хороша, записывала для удобства все сведения о пациентах к себе в тетрадь. А в карты перенести не успела. Так бы уже знала давно, что этих карт и нет на самом-то деле.

– А бланки-то хоть есть? – С опаской спрашиваю я.

Если нет ещё и бланков, то пиши пропало. Не смогу я в ближайшее время провести осмотр. Нужно будет заказать бланки, а оплатить должен бургомистр. Это значит, что нужно идти к нему на поклон.

«Радует», что наш хозяин города благополучно отлёживается в больнице и доступ к нему относительно безопасен.

Я выжидающе смотрю на Викки, с душевным трепетом ожидая её ответа. Если с первыми тремя семьями я справлюсь, то на остальные уже будут нужны бланки.

– Что скажешь? Есть бланки или нет? – Поторапливаю я её с ответом.

– Не знаю, это нужно посмотреть в дальней комнате, где хранятся все бумаги по больнице.

Надежда, как луч солнца озарила мне будущее.

– Показывай, – нетерпеливо требую я.

– Можно, я хотя бы доем? – разочарованно просит она.

– Покажи, где эта комната, и дай ключи, а потом доедай, – я едва сдерживаюсь, чтобы дождаться, когда она встанет из-за стола.

Викки приводит меня к комнате с надписью «Архив», находящуюся под лестницей и незаметную, если не искать специально. Удачное расположение, отмечаю я.

– Назови-ка мне фамилии семей наёмников, которые придут на обследование, – прошу я помощницу и записываю их на листок.

Вхожу в архив и оглядываюсь. Огромные стеллажи, от пола до потолка заставленные бумагами.

На каждом стеллаже написана буква. Я медленно иду вдоль рядов, разыскивая нужные мне фамилии, но к величайшему моему разочарованию нужные карты не нахожу.

Тогда я отправляюсь искать документы бургомистра и обнаруживаю их на стеллаже, выделенном как «Важно». Важным людям даже полка особая полагается, усмехаюсь я.

На полке с надписью «бланки» нахожу остатки запасов. Как ни крути, а на поклон к бургомистру придётся идти.

Собрав все бланки, которые мне удалось найти, выхожу из архива.

В коридоре уже толпятся первые посетители моего профилактического осмотра. Обрадованная, что всё успела, начинаю приём в отличном расположении духа.

Одного за другим опрашиваю, измеряю, взвешиваю, заполняю бланки. Оглянуться не успела, как выходит последний посетитель, тот самый наёмник Сиен, а за окном уже стемнело.

Устало откидываюсь на спинку стула и потягиваюсь. Я очень довольна. Сейчас рассортирую карты и можно отправляться отдыхать.

Но ещё нужно проверить, как там Дэрек.

И бургомистр… Вспоминаю, что не зашла к бургомистру. Как бы я к нему ни относилась, но долг целителя вылечить его. Не откладывая дело в долгий ящик, беру его карту и направляюсь к его палате.

По больнице я хожу в мягких туфлях без каблука, чтобы ноги не уставали так сильно. К такой обуви нас приучила декан Эринтес. Именно поэтому никто не слышит моих шагов.

Подхожу к палате бургомистра и замираю.

– Ты мне клялся, что он будет убит! – с тихой яростью говорит бургомистр, чтобы его не слышали в коридоре.

Он не рассчитывал, что я подойду настолько тихо и услышу разговор.

– Я сделал всё что мог, – грубый мужской голос оправдывается как школьник.

– Значит, мало сделал, – шипит на него бургомистр. – Я не отдам тебе остаток суммы, пока ты не выполнишь заказ.

О ком он говорит? Мне становится нехорошо. Сердце бьётся уже даже не в горле, а где-то в висках. Это он о Дэреке? Так и знала, что его бесстрашие до добра не доведёт. Что же делать?

Предупредить его? Не поможет. Дэрек только отмахнётся. Значит, нужно, отбросив все сомнения, сообщить генералу Дранге, что его сына хотят убить.

– Уже сколько раз пытались, ничего не выходит, – зло огрызается голос.

– Сделай так, чтобы вышло, иначе я отправлю тебя на каторгу, – переходит к угрозам бургомистр. – Меня устроит только известие о его смерти.

Глава 25. Важный разговор

Волнение охватывает меня, подрагивают пальцы рук. Я приваливаюсь к стене, чтобы не упасть. Да, что ж за напасть на нас такая? Не дают жить спокойно.

Разговор бургомистра с незнакомцем наводит на неприятные мысли. Если не Дэрек, то кто? Кого он так страстно хочет убить?

Так с ходу и не могу сообразить, кого ещё так ненавидит бургомистр кроме меня и Дэрека. Меня? Неужели он хочет избавиться от меня?

Я дрожу ещё сильнее и не замечаю, как кювета с инструментами вываливается из рук, с грохотом падая на пол. Не вовремя я обозначаю себя. Шёпотом выругавшись, быстро собираю инструменты и вхожу в палату как ни в чём не бывало.

– Вижу, сегодня вам уже лучше, – говорю я, наблюдая за бургомистром.

– Ничего не лучше, – плюхается он на кровать. – Ещё хуже стало от твоего лечения. Я буду жаловаться.

Вот засранец неблагодарный! К моему величайшему счастью, он один такой во всём городе, точнее, он и его семейка.

– Я бы даже настоятельно рекомендовала вам это, – сухо отвечаю я, дерзко глядя в глаза. – Напишите петицию ректору, а ещё лучше Властелину Восточного Пограничья или даже самому императору, и мы посмотрим, как вы выдержите проверку.

Бургомистр захлопнул рот, хотя уже открыл его, чтобы сказать очередную гадость. Знает кошка, чьё мясо съела. Ох, и плачет финансовая проверка по этому городку. Думаю, что много интересного можно найти.

Властелин Восточного Пограничья, словно молния, озаряет мне на тёмном-тёмном небе Хирвуда правильное решение моего вопроса.

Это же родной брат моей лучшей подруги Ванессы. Хотя я и не люблю жаловаться, но, пожалуй, пришла пора попросить у неё помощи. Это благостная мысль поднимает настроение.

– На что жалуетесь, кроме моего плохого лечения? – повторяю ровным тоном стандартные вопросы целителя. – Головные боли? Кашель? Сыпь? Затруднённое дыхание?

– Всё это есть, – бурчит больной. – Что за глупые вопросы?

Я достаю из нагрудного кармана прибор для замеров состояния больного. Бургомистр, увидев его, бледнеет и выбивает его из рук. Прибор падает на пол, и о точности замеров теперь можно только мечтать.

– Это был единственный прибор, – сдерживая ярость говорю я. – Вам придётся закупить для больницы несколько таких. Иначе…

– Не надо мне угрожать, – вызывающе ведёт себя бургомистр. – Ничего вы мне сделать не сможете. Не в вашем положении ссыльной мне диктовать условия.

Я сжимаю губы, чтобы ненароком не оскорбить представителя власти. Погоди же, довёл ты меня до жалобы на свою горькую судьбу.

– Я вижу, что вы поправились уже совсем, – жёстко пресекаю я поток угроз от бургомистра. – Завтра выпишу, но перед выпиской обсудим финансирование больницы.

Бургомистр лишь презрительно фыркнул и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Клекоча про себя от негодования, я покидаю палату. Решено, иду к себе в комнату и пишу письмо Ванессе.

Отношу кювету в процедурную. Обхожу больницу, проверяя, заперты ли окна и ставни на них, закрыты ли везде двери.

Понимаю, что в таком городке, как Хирвуд, можно спать с распахнутыми дверями, но ничего поделать не могу с городской привычкой.

Так и хожу каждый день с проверкой. Больница всё-таки стоит на окраине, и осторожность не помешает. Дэрек смеётся над моей излишней осторожностью. Вот и на этот раз, осталась открытой одна незаметная дверка на кухне. Я запираю её на засов и с лёгким сердцем поднимаюсь в свою комнату.

«Дорогая Ванесса, ты, главное, не волнуйся…», – начинаю я своё письмо. Именно с этой фразы и начинаешь волноваться. Но как же так писать, чтобы не было похоже на нытьё?

Я бросаю перо на стол и нервно меряю комнату шагами. Взгляд падает на магический шар дальней связи. Светлые боги, благодарю вас, оказывается, у моей проблемы есть более простое решение.

Беру шар в руки и представляю лицо Ванессы Локвуд. Всегда с идеальной причёской и модном платье. Но на этот раз реальность превзошла себя. Я вижу её растрёпанную и зарумянившуюся.

– Э, надеюсь, я не помешала, – ошарашенно произношу я, – могу связаться в следующий раз.

Хрипловатый смех подруги разряжает напряжение.

– Ты видела сколько времени? Я сплю давно. А ты что подумала?

Свои мысли я решаю оставить при себе, чтобы не обижать её. Но смущённое лицо выдаёт меня с головой.

– Наиля, ну нельзя же быть такой испорченной, – шутливо грозит мне идеальным пальчиком Ванесса.

– Что произошло? – уже серьёзно спрашивает она. – Ситуация вышла из-под контроля? Дэрек не смог защитить тебя? Бургомистр жив?

Засыпает она меня вопросами.

– Ты, оказывается, в курсе событий? – обиженно спрашиваю я.

– Дэрек прибежал ко мне с перекошенным от ярости лицом. Еле-еле успокоила. Он сказал, что бургомистр надругался над тобой.

Я вздрагиваю. Смущённо смотрю на неё.

– Он попытался, – тихо говорю я, вспоминать это не горю желанием. – Мне помогли и вовремя остановили его. И да, бургомистр жив и находится в моей больнице.

Ванесса мстительно прищурилась.

– Надеюсь, что с множественными переломами? – бессердечно спрашивает она.

– Нет, по болезни. Я с тобой поэтому и связалась.

– А я думала, что соскучилась, – подкалывает меня подруга.

– Поэтому в первую очередь, – улыбаюсь я. – Я хочу попросить твоего брата прислать проверку. Мне кажется, бургомистр не только насильник, но и растратчик. В больнице ничего нет, даже обычных бланков.

– Узнаю свою подругу. В первую очередь о больнице, а потом уже о себе и несчастных девушках. Ох, уж эти целители!

Да, как-то неправильно я расставила приоритеты. Жизнь и здоровье несчастных девушек важнее, чем проблемы больницы.

– Я уже связалась с братом, он как раз ехал к императору. Обещал заглянуть к тебе на обратном пути, – сообщает Ванесса и добавляет заговорщицким голосом. – А ты к брату-то присмотрись, он не женат.

– Ванесса! – возмущённо вскрикиваю я. – Как ты можешь?

– Очень просто, – не смущаясь говорит она. – Брат у меня золото, вот и хочу пристроить в надёжные руки.

– Только этого мне не хватает, – возмущаюсь я. – Ты хотя бы его не посвятила в свои грандиозные замыслы.

– Нет, мужчинам о таком лучше не говорить. Так что не теряйся, подруга! – подмигивает она мне.

– Я не собираюсь устраивать гарем, – набираюсь смелости пошутить я.

Со стороны входной двери раздаётся шум, словно её взламывают.

– С этого момента поподробнее, – загораются любопытством её глаза. – Что там у тебя за шум. Женихи штурмуют двери?

Я оставляю шар на столе и выглядываю в окно.

– Штурмуют двери, но не женихи, – кричу я. – Дэрек, Викки, ребята! Вставайте, на нас напали.

Сеанс связи прерывается, а внутри больницы начинается беготня.

Глава 26. Страшная ночь

Вокруг больницы бегают люди. Точное число не могу определить. Проще сказать – много. Очень много.

Те, кого я вижу, одеты, как оборванцы. Вдали стоят несколько человек в богатых одеждах, по всей видимости, вожаки всего этого сброда.

Светлые боги, откуда они взялись-то? Кто это вообще? В столице давно не слышали о нападениях и грабежах приграничных селений.

Вокруг светло от факелов и костров. Если нападавшие не боятся зажигать их, значит, уверены, что помощь не придёт.

Больница уже огрызается стрелами оставшихся наёмников. Да будет благословен Эдмон за то, что побеспокоился и оставил своих людей охранять меня.

Нападавшие времени даром не теряют. Методично долбят тараном по массивным входным дверям. Я всё удивлялась, зачем больнице такие. Кажется, теперь я знаю ответ. Даже тараном сложно снести такие.

Жители городка, напуганные такими вот вторжениями, пытались обезопасить себя как могли. Больница укреплена как погранзастава. Я мысленно похвалила себя за свои привычки. Если бы я послушалась Дэрека, то сейчас больница была бы захвачена.

Осторожно выглядываю в окно. Разбойников, долбивших тараном дверь, сменяют новые в большем количестве. Долго мы не продержимся, это ясно. Нападавших слишком много.

Нужно узнать, можно ли укрыться в городе.

Огненный фаербол поджаривает зады нескольким нападавшим. Это в бой вступает Дэрек. Где он так долго был? Не мог же он спать под такое шумовое сопровождение.

Наёмники стрелами убирают одного нападавшего за другим. Но мне кажется, что их не становится меньше.

Такое ощущение, что мы на войне. Не хватает только свистящих катапульт и расплавленной смолы, сбрасываемой с крыши на штурмующих.

Мысли разбегаются, как тараканы. Помочь я ничем не могу. Целители не убивают, только лечат. Целителям даже не преподают основы боя. Нет в этом нужды.

Я взбегаю по лестнице на крышу. Город пылает в огне, отданный на разграбление. Кто напал на мирное поселение? И время подобрали как нельзя лучше.

Наёмники, которые защищали город, ушли, и на Хирвуд напали. Бургомистр в больнице, защитить город некому. Я не уверена, что он смог бы организовать оборону. Личные чувства здесь не к месту, но он слишком слаб для этого.

С ужасом наблюдаю, как полыхают дома, грабят магазины и дома. Насилуют женщин, убивают мужчин. Молодых девушек, парней, детей строят в шеренги и связывают цепочкой, чтобы не сбежали.

Светлые боги, их же угоняют в рабство. В империи работорговля запрещена, значит, будут угонять туда, где она процветает – остров Проклятых, королевство Эйнария, Сумеречное королевство.

Да, что же это такое?! Меня трясёт от негодования. Небывалый подъём сил. Энергия так и бурлит, требуя активных действий.

Вот только я не знаю, чем могу быть полезна. Целители во время боя самые бесполезные люди.

Меня осеняет!

Ванесса! Вот кто может помочь!

Срочно нужно связаться с ней. Сбегаю и лечу в свою комнату, но на лестнице сталкиваюсь с теми, кто вообще не должен был попасть в больницу. Ставни и двери выдержали бы.

Как они оказались здесь? Это возможно, только если кто-то их пустил.

Я не вижу никого из защитников больницы. Где Дэрек со своей огненной магией? Даже мысли не допускаю, что с ним могло произойти что-то страшное.

Живы ли наёмники? Я не запомнила их имена, только лица. Где Викки? Что с ней?

Мне преграждает путь один из нападавших. Обдаёт смрадным дыханием. Грубо пытается схватить за руку. Вспоминаю те уроки по самообороне, которые давал мне Буйвол, когда я работала на него.

Выкручиваюсь, переношу центр тяжести и отступаю на несколько шагов. Попытавшийся схватить меня мужик пролетает вперёд, а я как могу быстро бегу в сторону своей комнаты.

Отбиваясь, насколько позволяют ловкость и умения я, всё-таки добираюсь до второго этажа, влетаю в помещение и захлопываю дверь.

Дверь содрогается от ударов. Долго она не выдержит.

Как назло, потеряла шар магической связи. Где же я его оставила? Лихорадочно обшариваю глазами комнату. На столе нет. Может, упал под стол? Заглядываю и туда.

Обстановка накаляется. Дверь начинает трещать. Меня трясёт от возбуждения и накала эмоций.

Ношусь по комнате, как ненормальная и не вижу этого проклятого шара. Куда я могла его деть?

Успокоиться не получается. Сажусь за кресло и прячусь за шторой, надеясь, что когда вынесут двери, не сразу меня найдут.

Ноги упираются во что-то твёрдое, подталкиваю это неведомое что-то к себе и обнаруживаю свою потеряшку. Наконец-то я нашла магический шар.

Сосредотачиваюсь и вызываю в памяти лицо генерала Дранге. Остаётся молиться Светлым богам, чтобы он ответил.

В выбитый кусок двери просовывается чья-то рука и шарит в поисках задвижки.

Как в трансе я смотрю на ловкие пальцы, отодвигающие задвижку. Ещё мгновение, и комната заполнится напавшими на больницу разбойниками. Что им от меня надо? Тоже забыли, что целители неприкосновенны?

– Не пойму, меня кто-то вызывает, но я не вижу кто, – слышу я голос Грэга Дранге.

Показываюсь в шаре, прикладывая палец к губам. Генерал ошарашенно смотрит на меня. Я шепчу лишь:

– Дэрек в Хирвуде.

Не знаю, слышит он меня или нет. Выяснять нет времени. Осторожно ставлю шар на окно, чтобы он мог наблюдать происходящее.

Меня спустя минуту находят и тащат к выходу. Надеюсь, что он всё это видит.

– Где Дэрек? – кричу я как можно громче. – Что вы сделали с Дэреком?

Я сделала всё, что могла, остальное зависит от генерала.

Глава 27. Генерал Дранге

В моём кабинете отдыхает государь Драконьего царства Рейгар III, по совместительству мой друг и кузен. После приёма, на который он приехал с семьёй, мы удалились, чтобы побыть наедине, обсудить насущные проблемы.

– Грэг, хороший ужин, тепло, по-семейному, получилось посидеть, – он удовлетворённо раскинулся в кресле.

Черноволосый, с рельефной мускулатурой, высокий чёрный дракон лениво выбирает сладости на стоящем рядом с его креслом столике.

– Нечасто нам удаётся собраться вместе, – говорю я. – Тем ценнее такие встречи.

– От Дэрека ничего не слышно? – понизив голос, спрашивает Рейгар, просыпая на чёрный камзол сахарную пудру с засахаренной вишни, до которой он большой любитель. Моя жена всегда держала в замке запас засахаренных фруктов на случай внезапного визита государя.

– Чего ты шепчешь, мы же одни? – удивляюсь я. – Не слышно. Как уехал в академию, так ни слуху ни духу. Всё время ношу магический кристалл связи с собой.

Он беззлобно усмехнулся, отряхивая камзол:

– А вот не надо было встревать в его отношения с этой целительницей. Тем более, если она его истинная пара.

Я упрямо сжимаю губы. Сотню раз, если не больше, за последние полтора года мы обговаривали ситуацию, в которую попал мой непутёвый сын, но Рейгар снова и снова возвращается к ней.

– Я не удивлён, что наш сын, – так Дэрека, который был его любимцем, всегда называет кузен, – не выходит с тобой на связь. Я бы тоже обиделся.

Дэреку государь прощал всё. Не зря Рейгар был родоприеемником (по-нашему крёстным) Дэрека.

– Клянусь Бурерождённым, ты мне изрядно надоел своим старческим брюзжанием, – взрываюсь я. – На что ему, скажи на милость, обижаться? На то, что я вытащил его из огромной кучи драконьего дерьма, в которую он прыгнул со всей дури и девчонку за собой потащил.

Рейгар меня изрядно заводит своими нравоучениями. Я тоже волнуюсь за Дэрека, но пора уже ему становиться самостоятельным, а не прятаться за папину спину.

– Молодость – время испытывать себя. Вспомни себя в его возрасте, ты тогда уже сражался, – с грустью в голосе говорит кузен.

Мы с ним одновременно с сожалением вздыхаем. Были же времена, когда и драконы были моложе, и горы выше.

– Наша проблема в том, что мы в последние сто лет мало воюем, – с грустью говорит государь, качая головой. – Обросли жирком, вот наша молодёжь и ищет неприятности себе на голову.

– Вы себя-то слышите, Ваше Царское Величество? – восклицаю я в притворном негодовании. – Вы сожалеете, что у нас есть возможность богатеть и не терять в боях население. А молодёжь во все времена была без царя в голове, особенно мой Дэрек.

– Хороший у нас сын, не наговаривай. Мальчик любит риск, это естественно в его возрасте, – потягивая вино снисходительно говорит государь. – Ты сам виноват, не надо было его разлучать с целительницей.

– Слушай, Дэреку давно пора повзрослеть, – сцепив зубы, что не вспылить отвечаю я. – Наиля на него хорошо влияет…

– Тем более, – перебивает меня Рейгар, – раз эта девушка так хорошо влияет на Дэрека, не стоило их разлучать.

– Я их не разлучал…

– Ага, как же, – кидает он в рот засахаренный финик. – А кто сказал, что магия жизни разлучила их навеки?

– Я не говорил, они уже это знали, я просто не стал разубеждать, – ухмыляюсь я. – Если бы ты знал, чем занимался Дэрек весь этот год.

– Догадываюсь, – хмурится Рейгар. – Разнёс, наверное, весь полигон, швыряя в бешенстве огненные фаерболы. Молодец, отрабатывал боевую магию.

– А вот и нет, – улыбаюсь я. – Перечитал всю нашу библиотеку и даже в столичную наведывался. От книг не отрывался. Что-то себе конспектировал. Заперся в лаборатории прадеда и экспериментировал с заклинаниями.

Мне доставляет непередаваемое удовольствие видеть, как удивлённо вытягивается лицо государя.

– Не может быть, – не верит он мне. – На Дэрека это не похоже. А где попойки, драки? Где девушки разных мастей?

– Может, – уверяю его я. – Ещё как может. Он искал, как разорвать магию жизни. Впервые в жизни у него появилась цель.

– И как, нашёл? – с искренним любопытством спрашивает Рейгар.

– Пока нет. Но мне интересно другое, – замолкаю я на самом интересном месте.

Кузен непроизвольно подаётся вперёд, проявляя заинтересованность.

– Мне интересно, будут ли они безропотно подчиняться моим приказам?

– А если не будут?

– Если не будут, значит, их чувство настоящее, сильнее истинности. Тогда я буду спокоен за Дэрека.

– Если я правильно тебя понял, то ты нагнал на них страха, чтобы они ослушались? Это странное решение, не находишь?

– Не нахожу, – отрезаю я. – Когда всё идёт как по маслу, нет места проверке чувств. А сейчас я им создал столько препятствий, что буду счастлив, если они преодолеют хотя бы половину.

– Ну, ты и мерзавец, – с восхищением произносит Рейгар.

– Надеюсь, что это комплимент, – говорю я. Кузен, салютуя мне бокалом, кивает.

В это время у меня на столе оживает кристалл дальней связи. Мы слышим какой-то шум, но никого не видно.

– Это что? – Спрашивает государь.

– Не пойму, меня кто-то вызывает, но я не вижу кто, – отвечаю я, пребывая в таком же недоумении, как и кузен.

По свечению похоже на вызов Дэрека. Но что там такое у него творится?

В шаре показывается Наиля, прикладывая палец к губам. Я ошарашенно смотрю на неё.

– Дэрек в Хирвуде, – слышим мы её шёпот и переглядываемся.

– Твой план сработал, – в восторге шепчет государь.

Мы больше не видим Наилю. Зато появляется шанс посмотреть, что творится вокруг. Видимо, она куда-то поставила шар, чтобы показать нам, во что они влипли на этот раз.

Рейгар до боли сжимает меня плечо, когда дверь открывается и подозрительно похожие на разбойников типы обшаривают комнату.

– Ищут нашу Наилю, – шепчу я ему на ухо.

Спустя минуту её находят и тащат к выходу. Мы всё это видим.

– Где Дэрек? – громко кричит Наиля, чтобы я услышал, что он там, и спас его. – Что вы сделали с Дэреком?

Находчивая и верная девушка наша Наиля. Рискуя жизнью, спасает моего сына, и уже не в первый раз.

– Что там, горгулья меня раздери, происходит? – спрашиваю я.

– Надеюсь, что война, – потирая в предвкушении ладони, радуется государь. – Отправляюсь во дворец направить ноту протеста Гиоргию. Он что, не контролирует свои территории? Лучшие люди нашего царства пропадают.

– Не спеши, у меня есть идея получше.

Глава 28. У захватчиков

Не церемонясь, меня волокут из больницы. Я сопротивляюсь, но потом понимаю, что делаю лишь хуже. Себе. Перекинув моё тело через плечо, самый крепкий разбойник несёт меня к выходу. В любом случае меня дотащат к тому, кому так нужно было это нападение.

Моя интуиция кричит, что разрозненным лидерам Вольного края неинтересен бедный городишко, типа нашего Хирвуда. Вот если бы нападение было на крупные города Тебих, Бои, да даже Дан, то это понятно. В них много купеческих лавок, банков и богатых домов.

В Хирвуде даже дом бургомистра с натяжкой можно назвать богатым. Только если сравнивать с остальными домами. Для меня его дом не тянул даже на средний уровень. По меркам Дэрека бургомистр вообще нищий.

Что же случилось с драконом? Понял ли меня генерал? Я извожу себя вопросами, чтобы не бояться того, что ждёт меня впереди.

На снисходительность я не рассчитываю. Вряд ли на больницу напали, чтобы украсть Викки. Это можно было бы сделать и до моего появления. Значит, всё-таки их цель – целительница.

И хорошо бы именно целительница, а не Наиля Гуариторе.

– Вот она, – меня сбрасывают под ноги с идеально начищенными сапогами, в которых отражается луна. Ушибы локтя и рёбер при падении болью отдаются в голове.

Надо бы встать и посмотреть в лицо тому, кто не побоялся напасть на город. Я лежу лицом к земле, распущенные волосы скрывают, куда направлен мой взгляд. Осторожно, чтобы не было заметно, я оглядываюсь, что происходит.

Но, что я могу увидеть, кроме ног?

Меня грубо подхватывают подмышки и ставят на ноги. Я упрямо склоняю голову. Жёстко тянут за волосы на затылке, упираясь локтем в спину. Застываю в болезненной и унизительной позе.

– Так, так, так, – весело говорит богато одетый мужчина. – Вот, значит, из-за кого мне пришлось пошалить в Хирвуде.

Его цепкий взгляд, кажется, не упускает ни одной эмоции на моём лице. Я смотрю над его головой. Заставить смотреть на него меня не смогут. Я не хочу видеть лицо того, кто разрушил город.

– Упрямая, это хорошо, – смеётся он, – не сдохнешь по дороге. Упрямство не позволит.

Я всё-таки перевожу взгляд на него. Невысокий, средних лет. Властное, волевое обветренное и загоревшее на солнце лицо с аккуратно подстриженной бородкой. Хищный взгляд, поломанный нос и яркие порочные губы придают ему устрашающий вид. Голос грубый с хрипотцой.

– Тащите её и привяжите в шеренгу с рабами, – щёлкает пальцами и к нему на полусогнутых подбегают два нищенски одетых разбойника. – Головой отвечаете за то, чтобы девка осталась живой.

– Постойте, – кричу я, отбиваясь, – за меня заплатят выкуп. Хороший выкуп.

– Не интересует, – равнодушно произносит главарь.

Зато это очень заинтересовало оборванцев, тащивших меня к рабам.

– Вы не понимаете, – ещё громче кричу я. – Выслушайте же меня.

– Говори, – он машет рукой и меня подводят поближе. – Только быстро, нам пора покидать этот гостеприимный городок.

Хохочет главарь и его прихлебатели заискивающе подхихикивают.

– Меня будут искать, – уверенно говорю я. – Генерал армии драконов и ректор Академии Вейсен поставит на уши императорскую армию, мой жених – дракон и капитан наёмников этого города. Я уже не говорю о брате моей подруги Властелине Восточного Пограничья.

– Да, я смотрю, ты важная малышка, – усмехается он. – Вот прям все кинулись тебя спасать.

Я киваю, хотя в глубине души не уверена насчёт генерала, ректора и тем более императорской армии.

– Вот что я тебе скажу, – его голос стал серьёзным, – никому нет дела до безродной девчонки. Никто даже не хватится тебя.

Я мотаю головой, но в сердце закрадывается предательское чувство неуверенности. Я так и не избавилась от родительского наследия. Каждый раз в таких ситуациях чувствую себя никчёмной и никому не нужной.

Такое ощущение, что главарь знает, на какие точки давить, чтобы я усомнилась в собственной значимости для дорогих мне людей.

– Ректору ты не нужна, да и пока он узнает о том, что выпускница Академии, какой стыд, сбежала с наёмником. И куда бы, ты думала?

Я пожимаю плечами. Откуда я могу знать, куда я должна, по его расчётам, бежать.

– В страну Двуликих. Наша головная боль Эдмон потащил тебя к оборотням. Ты же знала, что он оборотень?

Я кивнула.

– А на территории Двуликих у него кто-то из родственников. Я не помню кто, но это сейчас и неважно. Неважно же? – спрашивает он у меня.

Я мотаю головой.

– Вы забыли про Эдмона, он уж точно будет меня искать, – упрямо твержу я. – Он не из тех, кто сдаётся. Он найдёт меня, где бы я ни находилась.

– К твоему сожалению, и моей величайшей радости, наёмник оставил этот мир, отправившись к праотцам, – в голосе главаря звучит жестокое удовлетворение. – Много он крови нам попортил. Сколько раз устраивали засады, но он всё равно выживал. На этот раз мы всадили несколько серебряных стрел в его проклятое сердце.

Я, сражённая этой новостью, падаю на колени и заливаюсь слезами. Сердце разрывается от боли. Дыхание перехватывает. Не может этого быть. Не верю. Он столько раз выживал, выживет и в этот раз.

– Генерал, если вдруг и появится здесь, то будет занят лечением сына. Мы его не смертельно ранили. Так, чтобы создать побольше проблем его папочке.

Пелена из слёз застилает глаза. Эти сволочи ещё и Дэрека ранили. Откуда им знать, насколько тяжёлое ранение?

– Позвольте мне помочь Дэреку, чтобы он продержался до приезда отца, – умоляю я. – Вдруг его отец не сразу явится, и он умрёт.

– Мне плевать, выживет он или умрёт, – нагло ухмыляясь произносит главарь.

– Генерал вам этого так просто не спустит. У него злобный и мстительный нрав. За своего сына он порежет вас на ремни, – угрожаю я.

– Послушай, красавица, мы здесь не при чём. Во всём виноваты наёмники Эдмона. С них и спрос.

– Как это? Люди же видели, – не верю я ему.

Не может быть, чтобы им это сошло с рук. Если отряд Эдмона мёртв, то на них можно будет повесить всё что угодно.

– Люди видели лишь то, что им скажут, – слишком уверенно говорит главарь, – Все знают, что у твоих женишков вражда из-за тебя. Вот во что вылилась ревность наёмника.

– Вам никто не поверит, – неуверенно говорю я.

Откуда я знаю, что ещё он задумал. Самое ужасное, что последняя версия может сойти за правду.

– Мне не поверят, а вот ему да, – к главарю вальяжной походкой направляется бургомистр.

Глава 29. Гнилая сущность бургомистра

От одного вида здорового, бодрого, весёлого бургомистра меня трясёт от негодования. Особенно бесит его светящаяся в свете полыхающих домов города, улыбка победителя.

У меня чешутся руки подправить ему физиономию, например, булыжником или факелом.

– Ну что, госпожа целительница, рады нашей встрече? – усмехаясь, спрашивает меня этот… этот мерзкий тип.

– Чтоб ты сдох, сволочь, – выплёвываю я ему в лицо.

От ненависти у меня всё тело вибрирует. Накатило сразу всё – от первого знакомства в его кабинете до сегодняшнего сожжения города и ранения Дэрека. Я сама себя не узнаю. Столько сконцентрированной злости я никогда не ощущала, даже когда родители отказались от меня.

– Рудный, её магия бурлит, – от страха голоса моих охранников дрожат сильнее, чем моё тело. – Того и гляди, шандарахнет.

Главарь на всякий случай отходит, а бургомистр, наоборот, приближается, демонстрируя чудеса храбрости.

– Дурни, не может она убивать, блок у неё на убийства стоит, – самодовольно ухмыляясь произносит Виктор. – Ничего она нам не сделает.

Он настолько уверен, что всё опять сойдёт ему с рук, что я с трудом сдерживаю себя. Магия бурлит во мне, требуя выхода. Понос на них наслать, что ли? Можно будет оправдаться, что бургомистр мучился от запора, а ребята случайно попали под раздачу.

Закрываю глаза, читая про себя заклятье, насылающее понос. Резко открываю глаза, поймав взгляд бургомистра, не отвожу свой, пылающий ненавистью. С Виктора резко спадает вся спесь. Если бы взгляды убивали, то он сейчас лежал мёртвый.

У меня нет оружия, кроме целительского дара, который нельзя использовать во вред. Сегодня я нарушаю кодекс магов жизни, и будь что будет.

– Да будет так, – завершаю заклинание, повторяя последние слова четыре раза, заглядываю каждому из окружающих меня разбойников в глаза.

Мужики неробкого десятка пугаются, как дети. Замирают и прислушиваются к себе. Бургомистр даже за свои мужские причиндалы хватается, единственная ценность у него. Я прыскаю от смеха.

– Не бойтесь, ничего она не сделает. Пугает только, – компенсирует свой страх бургомистр тем, что бьёт меня по лицу, разбивая губы.

Сплёвываю кровь ему на камзол. Жаль, я не знаю ни одного боевого заклинания, а то не посмотрела бы на блоки и клятвы, убила бы не задумываясь.

Пусть потом и лишили бы меня целительского дара, но и такая сволочь больше бы не коптила небо.

– Неужели тебе неинтересно, почему вольные люди напали на город и как я так быстро выздоровел? – бургомистра разрывает от желания поделиться своими достижениями. Он достаёт платок и стирает кровь с одежды.

Не хочу с ним разговаривать, лишь мотаю головой. Но всё же любопытно. Отказываюсь его выслушать, в надежде на то, что он, как человек, нуждающийся в постоянном восхищении, не удержится и расскажет. Особенно если сделать вид, что тебе неинтересно.

– Видишь ли, ты, целительница-недоучка, – он в своём репертуаре, начинает с оскорблений, иначе просто никак не складывается разговор.

Я морщусь и отворачиваюсь. Виктор, больно ухватив меня за подбородок, поворачивает к себе, ухмыляясь в глаза.

– Всё очень просто. Я купил у ведьмы зелье, имитирующее болезнь. Мне очень надо было, чтобы ты положила меня в больницу. И ты, дурочка, сделала всё так, как я запланировал, – бургомистр не скрывал ликования от блестящего, с его точки зрения, плата.

То, что я дурочка, соглашусь. Подозрительно было, что заразное заболевание, а никто больше не обратился с такими же симптомами. Мне бы ещё тогда забить тревогу, когда оказалось, что из его семьи никто не заболел. Но я была занята более интересными делами.

– Зачем нужно было оставаться в больнице? – не выдержав, спрашиваю я.

– Моя дочь влюблена в наёмника…

– Эдмона, – выдыхаю я, забыв, что она обвиняла меня в том, что он её бросил.

– Именно, – подтверждает бургомистр, – эта сволочь мало того, что оборотень, соблазнивший мою дочь, так ещё и всю власть к рукам прибрал. Он настоящий хозяин города, а я так, свадебный генерал, для картинки нужен.

Он клокочет от негодования, как перезревший виноград. Сколько же в одном человеке злобы, зависти, подлости.

– А при чём здесь больница? – искренне не понимаю я. – Как связан капитан наёмников и больница, я не понимаю.

– Не удивительно, куда тебе меня понять, – не оставляет попыток уколоть меня бургомистр. – Я не мог нигде безопасно встретиться с посланником Рудного. Дома жена, дети, слуги. В городе – везде люди оборотня. С твоим появлением и интересом Эдмона всё стало намного проще.

– Я чёт не пойму, – впервые вмешался Рудный, – чего стало проще? Убийство оборотня ты давно заказал. Так какие сложности-то?

Бургомистр закатил глаза, словно говоря: посмотри, с кем мне приходится работать.

– Да потому, что появилась безукоризненная легенда, которую я придумал и воплотил в жизнь. У наёмника теперь есть смысл нападать на город, и любая проверка поверит в мои доводы.

– Сам-то ты сможешь смотреть людям в глаза? – задаю я бессмысленный вопрос.

– А я здесь при чём? – наигранно удивляется бургомистр. – Выползу из больницы и доложу императору о подлом поступке его ставленника. Пусть знает, кого ставить на защиту границ. Я такая же пострадавшая сторона.

– Сейчас ты точно станешь пострадавшей стороной, – улыбаюсь я разбитыми губами.

Глава 30. Плен

Я улыбаюсь разбитыми губами, когда бургомистра скручивает так, что он не успевает добежать до кустов. Не могу сдержать смеха. Смеюсь так, что болят ушибленные рёбра. Истинное наслаждение смотреть на обгадившегося хозяина города. Моя маленькая месть.

– Ведьма, – осеняют себя защитными знаками разбойники.

– Пусть так, ходите, да оглядывайтесь, – кричу я, как безумная, мои нервы окончательно сдали.

Мужики, державшие меня, отшатываются, будто боятся заразиться. Я стою никем не сдерживаемая. Оглядевшись, понимаю, что не сбежать. Слишком много разбойников вокруг.

С удовольствием наблюдаю, как сводит физиономию Рудного. Он, уже наученный примером бургомистра, устремляется в кусты.

– Ржавый, Меченый в обоз ведьму, – даёт он распоряжения на ходу, – глядеть в оба за девчонкой.

Моих охранников сменяют другие. Два здоровенных детины не церемонясь волокут меня к лесу, туда, где толпится народ.

Желания сопротивляются уже нет. Меня скрутят в мгновение ока и потащат уже, как овцу на убой.

От леса раздаётся плач детей, крики и стоны женщин. Да, что там происходит? Я почему-то плохо вижу. Может быть, из-за того, что люди возле леса находятся в темноте, а мы идём со стороны костров.

Зрелище, которое предстаёт моему взору, лишает дара речи. Эти мрази строят людей в одну длинную цепочку. Верёвками связывают запястья женщин и детей и шеи мужчин. Любой, кто попытается бежать, потащит за собой остальных.

Видимо, они не первый полон ведут. Перемешивают мужчин с детьми и женщинами, отрезая им таким образом возможность побега.

Мне становится настолько дурно от увиденного, что выворачивает прямо под ноги разбойникам, за что я получаю по зубам. Выплёвываю кровь туда же.

Меня ставят в центр шеренги, связывают запястья и накидывают петлю на шею.

– Будешь рыпаться, сдохнешь, – «радуют» господа разбойники.

– Марк, смотри за этой в оба. Рудный за девку головы поотрывает, – передают меня с рук на руки конвоиры.

Как тошно-то. Не думала, что до сих пор людей угоняют, как скот.

– Куда нас? – громко спрашиваю я, надеясь, что хотя бы кто-то ответит.

– На невольничий рынок, – шепчет стоящая рядом девушка.

– Что? – заорала я. – Какой невольничий рынок? В империи нет рабства.

– В империи нет, зато есть в других местах, – отвечает парень, стоящий через три человека. – Нас пригонят в Тубсаб, единственный город Вольного края. Там находится самый большой невольничий рынок Эйдена.

Я смотрю на всё происходящее невидящим взглядом. Светлые боги, что же со мной будет? Слёзы катятся из глаз, а я даже не могу их утереть. Впереди стоит ребёнок, и тогда больно будет ему.

Что-то надо делать… Моя деятельная натура стала искать выход. Я не хочу быть проданной на торгу. Не желаю быть рабыней.

Я взмолилась: «Дэрек, дорогой, найди меня, пожалуйста. Заклинаю тебя».

Не отдавая себе отчёта, я в самый трудный час обращаюсь к дракону. Только на Дэрека надежда, если его не убили, то он придёт за мной. Обязательно придёт.

Он незаметно вошёл в мою жизнь. Если в делах житейских Дэрек ничего не понимает, то на его защиту можно рассчитывать.

Не в этом ли функция мужчин – защищать слабых женщин. Если вернусь, то прилипну к нему как репейник и не отцеплюсь.

Только пусть найдёт, только пусть освободит.

– Не плачьте, магиня, – уговаривает меня женщина. – Вам получше, чем всем нам. Вас дорого продадут и не для плотских утех.

Утешила, так утешила, нечего сказать. Радуйтесь, что стоите дорого. Бред какой-то.

Вокруг начали переговариваться, обсуждать и даже спорить, сколько можно выручить на невольничем рынке за целительницу. Если бы не верёвки, связавшие их, то дело бы дошло до драки.

Караульные не вмешиваются, развлекаясь тем, что сами делают ставки на более горластых и ретивых.

Прозвучал сигнал, и как по взмаху волшебной палочки, охрана подбирается. Свистят кнуты, придавая ускорение каравану с живым товаром.

Идём медленно, дети тормозят движение. Многие малыши без обуви. На дороге темно, хоть глаз выколи. Детишки плачут, кто от страха, кто от боли.

Разбойники не скрываются, кричат на невольников, в воздухе свистят кнуты. Пока ещё никого не ударили. Берегут живой товар. Неизбитые, с целой шкурой дороже стоят.

– Госпожа целительница, – негромко зовёт меня та же женщина, которая влезла с утешением. – А правда, что Эдмона, капитана наёмников, и весь его отряд убили?

Я пожимаю плечами. Не знаю я, можно ли верить словам Рудного. Интуиция подсказывает, что нет.

Не услышав ответа, вопрос повторяют уже несколько человек, доводя меня до исступления.

– Я не знаю, – спокойно отвечаю я.

Вот только чего мне стоит это спокойствие. В душе бушует буря, хочется, наплевав на потерю магии, разнести здесь всех, чтобы заполнить чёрную дыру, разъедающую душу.

Ничего не знаю ни о Дэреке, ни об Эдмоне, ни о других славных ребятах, защищавших меня и ушедших с отрядом. Столько жизней погубило одно предательство.

Вот о чём им нужно знать в первую очередь. Вдруг кому-то повезёт с возвращением домой. Жуткую правду нужно донести до императора.

– Вы должны знать, что город на разграбление отдал бургомистр. Он отослал наёмников в засаду. И если их убили, то в этом вина вашего бургомистра. Если кому-то удастся вернуться в Хирвуд, расскажите об этом всем. Бургомистр должен быть наказан.

Моё известие передаётся по цепочке. Люди с тревогой переговариваются между собой. Им становится ясно, что на спасение можно не рассчитывать. Бургомистр не пошлёт за караваном погоню и даже, наоборот, будет всячески препятствовать.

Мы бредём всю ночь. Дети устали. Но их даже на руки не возьмёшь. На рассвете сделали привал на границе леса и степи. Мы идём уже по территории Вольного края. Разбойники расслабляются. Самый сложный отрезок пути пройден.

Остался день перехода до Тубсаба. Моя надежда на спасение тает вместе с мраком ночи.

Глава 31. Дэрек

Как же больно. Я словно соткан из боли. Каждая клеточка тела – сплошная боль. Разве так возможно, что из чувств ничего не остаётся, кроме монотонной, сменяющейся разрывающей тело болью.

Даже на боях я не получал таких ранений. Ранений? Что за ранения и откуда они у меня?

Со стоном пытаюсь сесть и падаю на пол. Ноги пронзают мириады острых и до одури болезненных уколов. Да, что за на… меня словно жерновами перемололи и выбросили.

Похоже на насмешку богов. Раскалывается голова. Просто жутко. Сейчас вся боль сосредоточилась в одном месте. Тяну к нему руку.

Почти чёрная липкая субстанция. Кровь! Раздери меня горгулья, пробили голову до крови!

Где моя Наиля? Сейчас она придёт и починит меня. Она всегда так делает. От мысли об истинной даже боль присмирела.

Сколько я её жду, не знаю. Теряю счёт времени, то проваливаясь в спасительное забытье, то сражаясь с изнуряющей болью за остатки разума.

За окном темно и тихо. Моя девочка просто спит. Не буду её будить. Проснётся, придёт и вылечит меня. Она и не такие раны лечит. А у меня просто дырка в голове и тело живёт собственной жизнью.

Стоп! Что значит «просто дырка»? Откуда она взялась?

Как ни напрягаю память, не помню. Из последних воспоминаний – как я героически сражаюсь, отражая нападение разбойников. Дальше туман и неизвестность. Значит, всё-таки ранение.

В глубине души я ликую. Не каждому выпадет счастливый жребий поучаствовать в сражении и похвастаться боевым ранением. Мой дракон дрожит от восторга и требует ещё битвы. Много битвы. Кровожадная ипостась. Огненные драконы всегда были самыми эмоциональными и драчливыми. Стихия огня обязывает гореть, а не тлеть.

Чего-чего, а выпускной экзамен в академии я теперь точно сдам. Даже боль немного затухает.

Небо окрашивается в нежно-малиновый цвет. Рассвет. Ждать остаётся недолго. Больница будто вымерла, ни голоса, ни шороха. Гробовая тишина давит на уши.

Пытаюсь сесть, чтобы не лёжа встречать Наилю. Да мне только от её появления станет легче.

Боль раскалённым прутом пронзает в голову, горящей головнёй впивается в глаза. Осколками стекла впивается в тело, грызя и терзая его.

Не нравится мне эта беспомощность. Не привык я к такому.

Но недолго осталось терпеть. Скоро придёт моя Наиля и поставит на ноги.

Сделаю ей предложение, и пусть отец захлебнётся своей яростью. Я не отступлю. Хватит, и так долго ждал, руководствуясь дурацкими принципами.

Моя любовь и моя жизнь. Никто не вправе распоряжаться ими. Даже отец. У него свой путь, у меня свой. Я сделал выбор, и теперь меня никто не остановит.

А жить мы можем хоть в Хирвуде, лишь бы вместе. Моя девочка ни в чём не будет нуждаться. Я об этом позабочусь. Хватит прятаться за папочкину спину. Теперь я Дэрек Дранге, огненный маг. А не сын генерала Грэга Дранге. Мысли путаются, видимо, из-за раны на голове. Сыном своего отца я останусь, естественно. Не собираюсь я от него отрекаться, если только не вынудит.

Представил, как я куплю патент на занятия магической деятельностью. Вступлю в отряд Эдмона. Он сам меня приглашал. Куплю домик для нас с Наилей и будущих детей.

В приятных мечтах я провёл, наблюдая за зарёй. Лёгкие девичьи шаги, но не Наили, замирают возле двери. Викки переминается с ноги на ногу, не решаясь войти.

– Заходи уже, – открываю рот, чтобы прокричать, но в голову отдаёт такой невыносимой болью, что слова застревают в глотке. Я всё же прошептал приглашение зайти, и она, свежая и благоухающая, появляется на пороге.

– Дэрек, что с тобой? – как наседка квохчет возле меня Викки. Её забота раздражает. Совсем не она сейчас мне нужна.

Показываю на свою голову. Неужели она не знает, что со мной? Но выяснение, кто проломил мне голову, подождёт.

– Где Наиля? – хриплю я, превозмогая боль.

Викки слишком уж суетится, расставляя на столе разбросанные предметы. Не смотрит в глаза. Меня её поведение настораживает.

– Позволь, я помогу, – дотрагиваясь до раны нежным жестом, просит Викки.

– Позови Наилю, ты не справишься, – настаиваю я, убирая её руку.

Не нравится мне, что она опять что-то утаивает, отказывается звать Наилю. В груди жаркой волной поднимается раздражение.

Я же уже ей несколько раз объяснял, что между нами ничего не может быть. Что я люблю Наилю. Она моя истинная. Кажется, девчонка ничего не хочет понимать.

– Я сама помогу тебе, – снова протягивает свои ручонки к моей голове.

Не могу сдерживать ещё и раздражение. Она выводит меня из себя. Как можно быть такой назойливой?

Понятно теперь, почему у неё нет жениха при её-то яркой внешности. Стоит мужчине улыбнуться, как она уже стальными ручищами хватает его за горло. Брр! Противно!

– Позови Наилю, я тебе сказал, – добавляю рычания в голос, чтобы наконец до неё дошло.

Викки вскакивает на ноги и нервно шагает по комнате.

– Нет вашей Наили, – выкрикивает она мне в лицо, нервно заламывая руки. – Ушла вместе с Эдмоном. Неужели не видишь, что ты ей не нужен.

Она наклоняется к моему лицу. Глаза нервно горят, а ноздри раздуваются, выдавая крайнюю степень волнения.

– Не твоё дело, – огрызаюсь я, а утихшая было боль раздирает голову на части.

Раздери горгулья эту девчонку. Навязалась на мою голову.

– Моё! Моё! Моё! – рыдает Викки, падая мне на грудь и молотя меня кулачками. – Я же люблю тебя! Люблю! Неужели этого мало!

Я стискиваю зубы, чтобы не заорать. Боль снова душит меня в своих объятиях. Будь проклят тот день, когда я улыбнулся этой липучке. Неужели она не понимает, что сейчас я чувствую. Вместо того, чтобы пожалеть её, как наверняка и рассчитано, у меня дикое желание свернуть ей шею.

– Я уже говорил тебе, что я не люблю тебя, – сквозь зубы цежу я. Боль вытянула из меня все силы.

– Моей любви хватит на нас двоих, просто позволь быть рядом, – шепчет она, проводя нежной ручкой по лицу. Её руки нежнее, чем Наили, но бесят меня безмерно. – Я буду так тебя любить, что ты забудешь обо всех женщинах в своей жизни.

Осторожно отстраняю её от себя. Назойливость Викки переходит все границы.

– Ты мне не нужна, – выплёвываю ей в лицо страшные слова, которые должны её образумить, раз нормальное обращение не понимает.

Но Викки опять всё понимает по-своему.

– Да Наиля не любит тебя, просто пользуется, – опять кричит Викки.

– С Наилей или без неё, но ты мне не нужна, пойми это, – пытаюсь достучаться до её сознания. Но Викки не слышит меня.

– Ей нужны только твоё богатство и положение в обществе. Она хочет за счёт тебя устроиться в жизни, – крик срывается на рыдания.

Смешно. Она совсем не знает Наилю. Глупая девчонка приписывает свои намерения той, которая выше всей этой мышиной возни.

– Если это и так, – я не желаю объяснять чужому человеку наши отношения, пусть думает, что хочет, – я буду только счастлив дать ей всё, что имею, лишь бы она была со мной.

– Вот только она не с тобой, а с Эдмоном, – язвит Викки, чтобы побольнее ударить меня. Вот и вся любовь, которой хватит на двоих. Её любви даже ей одной не хватает.

– Не старайся, не надо. Я понимаю, что ты чувствуешь, – успокаивающе говорю ей. – Я знаю Наилю дольше, чем ты. И я люблю её. Ради неё я готов на всё. Понимаешь? На всё!

– Даже отдать её Эдмону? – пытается уязвить меня Викки.

– Если ей для счастья нужен Эдмон, то да, – вижу презрительное выражение у неё на лице. – Но это не значит, что я не буду бороться за её любовь.

Глава 32. Разговор с Викки

Дэрек

Я смотрю на Викки и не понимаю, когда она стала такой… приставучей, язвительной. С момента нашего знакомства я воспринимал её, как милую девочку. Скорее, как подружку по совместным развлечениям и источник сведений, я же не знал ничего кроме названия о городе, где нахожусь.

– Когда ты стала такой? – подбираю подходящее слово, чтобы её не обидеть. Девочка же, – такой… вредной.

Она сверкает глазами, и я отмечаю, что она даже когда злится красива. Если бы не характер, то смогла бы составить счастье какому-нибудь хорошему парню.

– Когда поняла, что тебе плевать на истинность, – нелогично заявляет Викки.

Ничего себе «плевать»! Да я ради неё столько книг прочёл за последний год, сколько за всю жизнь не читал. Теперь я, можно сказать, эксперт по истинности.

– Что ты имеешь в виду? – надо разобраться уже с её чувствами и мотивами, а то Наилю она мне так и не позовёт.

А я знаю свою истинную, пойдёт сначала по палатам проверять, как состояние пациентов. Потом больные подтянутся, и ко мне заглянет под вечер. Я не ропщу на неё, знал же, с кем связываю жизнь.

– Мы с тобой истинная пара, – заявляет Викки. – А ты словно этого не замечаешь.

Меня сложно удивить. Но ей удалось повергнуть меня в состояние шока.

– Сенсационное заявление, – отвечаю я, немного придя в себя. – Интересно, с чего это ты сделала такой вывод?

– У меня на плече проявилась метка такая же, как и у тебя. Даже Наиля заметила это, – с видом триумфатора произносит Викки.

Подзываю её к себе. Вот же дрянь какая, ещё и Наиле рассказала. Викки наклоняется ко мне, а хватаю её за руку выше запястья с поглощающим меня желанием сломать ей руку.

– Отпусти меня, – дёргается она. – Ты делаешь мне больно.

Больно? Да, мой дракон рвётся испепелить наглую девицу, дабы не вставала между мной и моей истинной парой.

– Видишь ли, Викки, мой слишком добрый для драконов характер многие принимают за слабость, и по незнанию влипают в неприятности, прямо вот как ты сейчас, – в моём голосе появились стальные нотки, свойственные всем драконам. – Больше я такой ошибки не совершу.

Викки в страхе дёргается в сторону. Я ослабил «поводок» у своей второй ипостаси. Такого меня она ещё не видела.

– Куда же ты, милая, – шепчу я, последние силы уходят, чтобы сдерживать свою вторую ипостась. – Мы с тобой не договорили.

Викки на грани обморока. Я легонько похлопываю её по щекам, чтобы не вздумала здесь мне валяться без сознания.

– У драконов не может быть второй истинной, – говорю ей я, чтобы она понимала, насколько смехотворны её претензии на истинность нашей пары. – Моя единственная истинная Наиля. Её я чувствую, тебя нет.

– Но как же так? – возмущённо произносит Викки. – Ты же чувствовал ко мне влечение. Я знаю! Ты даже Наиле об этом говорил.

– Да, я чувствовал влечение к тебе, но это не тяга к истинной паре, я-то знаю, какой она бывает, – в моём голосе появилась мечтательность.

Не вовремя вспомнил, как меня тянуло к Наиле, как хотелось сделать её своей. Я фактически не выходил из её комнаты и, если бы не отвлекающие факторы, она давно была бы моей. И тогда никакая магия жизни не разучила бы нас. С Викки даже половины той яркости чувств не было.

Вот оно! Конечно! Как я сразу-то не догадался! Мне нужна Наиля немедленно. Хочу проверить свою теорию.

– А метка, как же метка? – не унимается Викки. – У нас с тобой одинаковые метки.

Вот это мне и интересно, откуда у неё похожая метка. Моя стала проступать, когда я встретил Наилю. А у неё откуда?

– Метки у тебя не может быть, я поэтому и понял, что ты лжёшь, когда ты про метку заговорила, – я очень зол на неё, возможно, что я об этом пожалею, но раскрываю я ей тайну истинности драконьих пар. – Метка проявляется у женщины после первой близости, если она человек. Если драконица, то может и сразу проявиться.

Я вижу, как страх появился в её глазах. Кого она хотела обмануть? Наилю? Ей удалось. Но как она думала обмануть меня?

Ещё сильнее сжимаю её руку. В глазах Викки появляются слёзы.

– Отпусти, – шипит она, как змея. – Ты мне руку сломаешь.

– Сломаю с огромным удовольствием, если ты мне не скажешь, каким образом у тебя появилась метка и откуда у меня было влечение к тебе? Не советую врать, я почувствую ложь.

Вот тут уж я сам лгу девчонке, но в благих целях. Драконы не могут так тонко чувствовать людей в отличие от других оборотней. Но ей знать об этом не обязательно.

– Ну? Я жду, – сильнее сжимаю пальцы, заставляя её согнуться от боли.

Противен самому себе. Связался с девчонкой. Тьфу! Но как иначе узнать правду? Она же по доброй воле не отстанет, настолько сильно хочет стать женой дракона.

– А ты знала, что только истинные пары способны подарить драконам сыновей? Как бы ты выкручивалась в этом случае?

Викки преображается. Вместо милой девушки на меня в упор смотрят глаза хищницы. Сейчас у неё на лице проступают знакомые черты, но я никак не могу уловить, с кем сходство.

– Раз уже ты сам всё понял, то расскажу, – говорит она таким тоном, будто делает мне одолжение, – Когда ты появился у нас, я поняла, что это мой шанс выбраться из этой дыры. Наиля вела себя с тобой, как дура, и я посчитала, что она не заслуживает тебя.

– Так ты что, и Наилю ненавидишь? Она-то что тебе сделала? – удивляюсь я.

– Я сначала хотела подружиться с ней. Она даже милая. Но… – Викки ненадолго замолкает. – Я ведь сначала хотела выйти замуж за Эдмона. Он нездешний. Его сам император прислал в нашу дыру. Но Эдмон влюбился в Розалин, будь она неладна, а потом в Наилю. Какие ещё я должна испытывать к ней чувства?

Понятно – ревность. А здесь в глуши, оказывается, нешуточные страсти кипят. Борьба за женихов не на жизнь, а на смерть. Причём в буквальном смысле.

– В Ворачском лесу, недалеко от нас, на землях Прайда живёт старуха. Она колдунья. Вот к ней я и отправилась. Она дала мне приворотное зелье для оборотня. Только я побоялась сказать, что оно для дракона, подумала, что она может отказать, вот и подействовало слабо. Я, конечно, увеличивала дозировки, но кроме влечения ты, как оказалось, ничего не чувствовал, – в её голосе звучит разочарование.

Да, в голове у Викки столько тараканов, что не вытравишь. Это надо же было додуматься поить меня приворотным зельем. Как бы шею ей не свернуть ненароком от избытка негатива.

– А метка тогда откуда? – мне необходимо услышать её ответ.

– С меткой всё гораздо проще, – улыбается Викки. – Подсмотрела, когда ты был в своей комнате и зарисовала. Старуха мне сделала такую же татуировку. Правда, красивая?

Стаскивает с плеча она платье, обнажая не только плечо, но и грудь. Я отталкиваю её. Кроме отвращения, она не вызывает никаких чувств.

Конечно, Наиля поверила, особенно когда увидела мою метку. Вот же дрянь какая, всё спланировала. Сама придумала такой план, или кто-то научил?

– Что? Неужели не нравлюсь? – наклоняется она ко мне таким образом, что грудь бесстыдно тычется мне в губы.

Я отворачиваюсь, отталкивая назойливую девицу. Ещё не хватало, чтобы нас Наиля увидела. Будет сложно объяснить подобную картину.

– Позови Наилю, – прошу я Викки. – Она мне очень нужна.

– А нет твоей Наили, – смеётся она, натягивая платье. – Угнали её в полон, пока ты с пробитой головой валялся. Продадут на невольничьем рынке в Тубсабе вместе с другими рабами. Можешь забыть о ней.

Моя рука сжимается на горле наглой девчонки.

– Когда? – хрипло задаю я единственный вопрос, который меня волнует.

Она, задыхаясь, трепыхается в моих руках, а я не испытываю к ней никаких чувств. Ещё немного сжать, и её душа покинет тело.

Я невыносимо хочу это сделать, потому что она разрушила мой привычный мир до основания. Мир, в котором была Наиля и моя любовь к ней, рушится, а я лежу с пробитой башкой в этой проклятой комнате. Если я сейчас ничего не сделаю, то сдохну без неё.

Немного ослабляю хватку, чтобы она могла говорить.

– Сутки назад, – хрипя и кашляя сипит Викки.

Я ещё успею. Я смогу её догнать и вернуть. Всего-то и надо превратиться в дракона.

Дикое возбуждение будоражит кровь и требует выхода. Ничего не соображая, кидаюсь к окну и вываливаюсь из него.

– У тебя же кости переломаны, – в страхе кричит вслед Викки. – Ты убьёшься.

В воздухе я превращаюсь в дракона. В моей второй ипостаси заживление ран пойдёт быстрее. Взмахиваю крыльями и взлетаю. Выше больницы. Она теперь кажется тёмным пятнышком.

Свобода!!! Тем, кто не летал, этого не понять. Раздирающее чувство счастья, которое не помещается во мне. Хочется кричать от восторга.

Я направляюсь на восток в Вольный край за Наилей.

Глава 33. События минувших суток

Грэг Дранге

Получив весточку от Наили, направляюсь прямиком в империю Иллинай. Кузен уже рассказал императору соседней страны о творящемся на его границах беззаконии, затрагивающем подданных Драконьего царства.

С драконами ссориться себе дороже, и Гиоргий это понимает, соглашаясь принять меня.

Время не терпит, и я получаю разрешение прибыть в Тирс в своей драконьей ипостаси.

В столице меня уже ждут нервно расхаживающий по кабинету император Гиоргий I и Верховный лорд-дознаватель герцог Николас Аразолла, спокойно ожидающий меня в кресле.

Я повторно рассказываю, что произошло с моим сыном и его невестой Наилей.

Император подготовил для меня, герцога Аразолла и его команды магов-дознавателей портал во дворец властелина Восточного Пограничья герцога Демирела Локмана.

Насколько я знаю, герцог маг-менталист. Способности ему передались от отца. Мать же была известным создателем сложнейших магических артефактов. Говорят, что именно она создала ключ от всех дверей, за которым охотится гильдия воров.

Демирел высокий широкоплечий мужчина тридцати-тридцати пяти лет с длинными до плеч чёрными волосами и карими глазами. Его открытый взгляд уставших глаз и твёрдое рукопожатие производят на меня благоприятное впечатление.

Он нас уже ждал и подготовил портал на окраину Хирвуда.

– Не стоит нам появляться сразу в городе, – объясняет он своё решение. – Лучше оглядеться в больнице, раз все события произошли именно там.

Мы соглашаемся с решением Локмана. Пока градоначальнику не нужно знать о нашем прибытии.

– Император дал нам неограниченные полномочия для расследования этого дела, – ставит в известность Демирела герцог Аразолла.

Как бы я ни спешил, но всё же сутки после получения известия о нападении прошли.

Мы выходим из портала на утренней заре, как раз в тот момент, когда из окна второго этажа выпадает человек, в полёте превращаясь в дракона.

Дэрек всегда имел склонность к безрассудным поступкам. Догадаться, что этот парящий в облаках прекрасный дракон мой сын, не составляет труда. Красная чешуя отливает малиновым в лучах восходящего солнца.

У меня сжимается сердце в тревоге за него. Подавляю в себе первый порыв кинуться на помощь моему мальчику. Тяжело. Невыносимо тяжело оставлять его одного, но есть дела, которые он должен решить сам, иначе не стать ему мужчиной и не завоевать доверие.

Такой необдуманный поступок я связываю только с Наилей. Скорее всего, с ней произошло что-то плохое.

Успокойся, Грэг, мальчик уже вырос и вполне может решать свои проблемы самостоятельно. Легко сказать, но не так-то легко успокоиться.

– Грэг, так и будешь стоять, любуясь на руины городка? – с горечью произносит Демирел.

А я только после его слов обращаю внимание на город. Локман слегка сгустил краски. Больница и ратуша не пострадали. Многие дома разрушены, особенно на окраине, но всё поправимо при желании.

– Я любуюсь не на город, а на сына, парящего в небе, – грустно отвечаю я. – Держу пари, что с Наилей что-то случилось.

Николас Аразолла хлопнул меня по плечу:

– Спорить с тобой не буду, ты лучше знаешь своего сына, – произносит он. – Сейчас зайдём в больницу и всё узнаем.

– Надеюсь, ты взял с собой некроманта, чтобы разговорить мёртвых, – мрачно шучу я, а Николас сжимает губу в узкую полоску.

– Между нами говоря, у меня в команде есть некромант, – шёпотом делится он. – Заполучил после того дела с твоим сыном и Наилей в Академии.

– Два менталиста и некромант, – качаю я головой. – Вы подготовились основательно.

– Император заинтересован в скорейшем завершении этого дела, – добавляет Локман. – Все виновные будут жестоко наказаны.

Мы входим в приёмный покой больницы. Маги-дознаватели рассыпались, как горох из стручка по всей больнице.

Внешне ничего не пострадало. Перевёрнутые стулья и рассыпанная земля из кадок для цветов. Массивная лестница наверх привлекает моё внимание. Именно со второго этажа выпал Дэрек.

Взбегаю на второй этаж даже не запыхавшись, иду по длинному коридору, обходя трупы. Его комната должна быть где-то здесь. Распахиваю подряд все двери.

Комната Наили – понимаю я по выломанной двери и одиноко стоящему на подоконнике кристаллу дальней связи.

Не захожу туда, чтобы не мешать работе магов-дознавателей. Я даже в комнату сына не буду заходить по той же причине.

– Вы кто? – звонко звучит из-за спины девичий голосок. Машинально отмечаю, что она совсем не боится меня.

Резко разворачиваюсь и встречаю заинтересованный взгляд молодой девушки.

– А вы кто? – спрашиваю её я, отмечая чёрные кудрявые волосы, яркие пухлые губки. Вишнёвые, почти чёрные глаза смотрят настороженно.

Мне девушка не нравится с первого взгляда. Несмотря на милую внешность, чувствую, что с ней что-то не так. Отмечаю в памяти присмотреться к ней, навести справки у уцелевших после налёта местных жителей.

– Я первая спросила, – капризно говорит она, изо всех сил стараясь понравиться.

– Первая и отвечай, – сурово говорю я, чтобы она не питала излишних надежд. Знаю я таких молодых да ранних, с ними нужно держать ухо востро.

– Я здесь работаю. А вы как оказались здесь? – теперь настороженно спрашивает она.

– Тоже приехал здесь работать, – отвечаю я чистейшую правду.

– Правда? – радуется она. – Целителем? Я тогда ваша помощница. Зовут меня Викки.

– Грэг, ты даже среди трупов отыскал женщину, старый греховодник, – ржёт как гнедая кобыла поднимающийся по ступенькам Николас.

– Я в конце коридора, Ник, и никого я не отыскал. Это меня нашли.

У Викки заалели щёчки, а глаза заблестели. Взгляд, который она мне подарила, обещал многое. Усмехаюсь. Навязчивая девица.

Интересно, что она делала в комнате моего сына.

Николас с одного взгляда оценивает обстановку и включает ловеласа. Он буквально облизывает девушку взглядом. Она расслабляется и кокетливо поправляет кудри.

– Представь меня своей знакомой, Грэг, – просит Аразолла, и я понимаю, что он уже начал работу с ней. Первый шаг сделан – Николас заинтересовал её, теперь пробраться в сознание Викки будет проще.

– Ник, это помощница целителя Викки, – пряча довольную улыбку, представляю их друг другу. – Викки, а это мой друг Николас.

Ник толкает меня локтем под рёбра и заговорщически улыбаясь произносит:

– Грэг, неужели ты не видишь, что мешаешь нам.

Викки посылает мне высокомерный взгляд:

– Да, Грэг, что за бестактность, – с превосходством говорит она и берёт Ника под руку. – Пойдёмте, Ник, поговорим наедине.

Глава 34. Новое испытание

Рассвет загорается над лагерем, постепенно разгоняя мрак. Солнце кровавым маревом окрашивает горизонт, словно напоминая о моих потерях.

На душе кошки скребут. Который день я сдерживаюсь, не давая себе возможности пережить горе.

Боль жёстким, колючим комом застряла в горле, мешая говорить. Вина за случившееся раскалёнными иглами пронзает сердце секунда за секундой. Как марионетка я иду, улыбаюсь. Люди тянутся ко мне за утешением, и каждого я поддерживаю, ободряю, заверяю, что всё будет хорошо. Сама не верю своим словам, а люди верят. Они находят во мне опору в тяжёлое для себя время.

В ком мне найти опору? Дэрек, скорее всего, мёртв. Единственный, кто мне давал чувство защищённости. Единственный, кто всегда был рядом. Единственный, кто любил.

Один из разбойников рассказал, что видел, как дракону размозжили череп. От этой новости я заледенела. Не осталось ничего, кроме щемящей пустоты внутри, заполненной непроглядной тьмой. Душа скукожилась и сжалась, оплетенная мраком отчаяния. Его больше нет!

Всё свою боль я выплёскиваю в злость на Дэрека. Захожусь в безмолвном крике, раздирающем нутро до крови.

Предатель! Как он мог бросить меня и умереть. Ненавижу его за это! КАК ОН МОГ!!! Он не имел права умирать! Как же я?