Испытательный срок

XLIX. Крайний случай

Ночь выдалась ясной. В лишённое стёкол окно виднелось полное звёзд небо, клочок затопленного темнотой города — ведь города? — и опустевший двор. Ира попробовала высунуться в проём, хотя бы чтобы поточнее оценить высоту до земли, но не сумела: невидимые прочные чары надёжно преграждали ей путь на волю. Казавшаяся соблазнительной идея выпотрошить сундук, соорудить из хранящихся там простынь подобие верёвки и попробовать спуститься завяла в зародыше.

Что ещё? Продолжать уговаривать горничную? Попытаться слинять по дороге к разлому? Удрать уже на другой стороне и поскорее сдаться на милость магбезопасности вместе с милейшим нанимателем? Что-то не верится, что Георгий Иванович не предусмотрел подобных подлянок, да и как бы ей самой при таком раскладе не впаяли серьёзную статью! Удовлетворяя жгучую жажду действия, Ира прошлась по комнатушке, в сотый раз откинула крышку сундука и оглядела его разворошённое содержимое. Ничего путного там, само собой, не появилось, зато от предпринятого усилия опасно закружилась голова. Пришлось сесть на кровать и спрятать лицо в ладони, унимая некстати проснувшуюся боль. Навязчиво давила на шею цепочка; Ира раздражённо вытянула её из-под высокого ворота рубахи.

— Ну помоги же, — тихо и зло прошептала она, катая между пальцами гладкий камешек. — Ты обещал!

Абсурд. Сигнал попросту не проходит сквозь неведомую границу. Если Зарецкому и по силам каким-то образом перебраться на эту сторону, то ему и в голову не придёт искать её здесь. А если вдруг и придёт — он всё-таки предполагал, что она может влипнуть в переделку — то соваться сюда без роты вооружённых безопасников не станет ни один здравомыслящий…

— Ой! — вскрик вырвался сам собой, скорее от неожиданности, чем от испуга. В следующий миг губам стало холодно, как от анестезии.

— Тихо, — на грани слышимости проговорил Ярослав. Подвеска на его шее сияла ярким синим светом. — Потом всё скажешь. Сейчас только по делу и шёпотом, поняла меня?

Ира покладисто закивала. Если бы не чары, сковавшие мышцы лица, она по-дурацки улыбалась бы от уха до уха. Никогда ещё она не была так рада видеть Зарецкого! Амулет всё-таки сработал неведомым образом; может быть, он настолько мощный, что направленная с его помощью пространственная магия способна преодолеть границу… Не зря ведь бабушка так уважительно о нём говорила!

Убедившись, что Ира не собирается визжать от страха или вопить от радости, Ярослав шевельнул пальцами, снимая чары; Ира на всякий случай коснулась губ, проверяя, вернулась ли чувствительность.

— Здесь люди, — прошептала она, наблюдая, как контролёр быстро и деловито осматривает комнатушку. — Георгий Иванович, он тут за главного… Наш нелегал, я была на его допросе, и ещё паразит…

— Паразит? — переспросил Зарецкий, сосредоточенно перебирая в воздухе пальцами. Должно быть, расплетал чужие чары. — Надо же. Сама как?

— Терпимо, — честно ответила Ира. Взгляд наткнулся на полупустой кувшин с водой, оставленный ей после ужина, и она сочла уместным предложить: — Пить хочешь?

Зарецкий недоумённо на неё воззрился и покачал головой.

— Сколько ты тут? — тёплые пальцы знакомо коснулись Ириных висков, прогоняя боль и усталость. — Дня три?

— Больше, — она честно попыталась припомнить, но всё, что случилось после злосчастного похода по ягоды, спеклось в памяти в сплошной бесформенный ком. — Четыре или пять… Не знаю.

— Вот чёрт… Прости, пожалуйста.

Ира пробормотала что-то неопределённое. Глупо в её положении предъявлять претензии. Главное — всё это скоро закончится. Правда?..

— Высоковато, — Ярослав безо всяких препятствий выглянул в окно. Чары, державшие Иру в плену, а вместе с ними и всевозможные охранные, следящие и сигнальные, на какие только хватило фантазии у Георгия Ивановича, канули в небытие. — Как у тебя с упражнениями на доверие?

— Не поняла, — Ира тоже подошла к окну. Овевающий лицо прохладный ветерок показался почти приятным. — Мне надо прыгать?

— Нет, конечно, — Зарецкий небрежным движением ладони заставил стол бесшумно подняться в воздух и перекочевать к двери, освобождая подход к оконному проёму. Вода в кувшине беспокойно зарябила. — Тебе надо дать согласие на однократное применение к твоему телу пространственной магии.

— Даю согласие, — быстро сказала Ира. О таком ограничении она знала; это стол можно не спрашивать, а без предупреждения применять телекинез к людям строжайше запрещено.

— Хорошо. Садись, — Ярослав указал на оконный проём. Ира послушно примостилась на краешек хлипковатой доски, которую при наличии воображения можно было бы назвать подоконником. Смотреть вниз было страшновато. — Наружу, пожалуйста. Не бойся, держу.

Ира не без опаски перекинула ноги через подоконник. Чужая магия бережно её подхватила. Проплыл снизу вверх сглаженный темнотой мир; спуск оказался не страшнее поездки в прозрачном лифте. Когда стопы коснулись твёрдой пыльной земли, Ира запоздало вспомнила, что никакой обувки она в своём узилище так и не обнаружила. Ну и ладно, подумаешь — придётся побегать босиком, беды-то…

— Идём, — шёпотом поторопил её возникший из ниоткуда Зарецкий. — Вон туда.

Они быстро, но без суеты пересекли тёмный двор. Заворчавшая было в конуре сторожевая собака мгновенно смолкла, пойманная чарами немоты. Всё вокруг окутывала сонная тишина; никаких соглядатаев Георгий Иванович не оставил — да и зачем, если сбежать из захлопнувшейся мышеловки у слабенькой ведьмы не было ни малейшего шанса? Глаза понемногу привыкали к темноте, слегка разбавленной лишь звёздным светом. Вот приземистая громада дома, вот постройки поменьше, вроде сараев; какие-то грядки, выставленные вдоль забора вёдра с водой… Ярослав без труда перемахнул через невысокую ограду; Ира перебралась с его помощью, путаясь в своей импровизированной юбке.

— Так… Дай мне минуту, — пробормотал Зарецкий себе под нос, щурясь в непроглядную ночную темноту. Ира запоздало сообразила, что ничего ему не сказала о том, куда его вызвала.

— Ярослав, — шёпотом позвала она, зябко переступая с ноги на ногу в вязкой грязи. — Мы не… не в России. Здесь всё… по-другому, чем у нас.

— Я заметил, спасибо, — прервал её Зарецкий. — Помолчи, пожалуйста, дай подумать.

Ира послушно умолкла. Думать-то он мастер. А ей можно больше не ломать голову над неразрешимой загадкой и просто выполнять указания уполномоченного лица, как и положено законопослушной гражданке. Не говоря ни слова, Ярослав двинулся вниз по улице — если так можно было назвать грязную проезжую дорогу, стиснутую с двух сторон разномастными заборами, а кое-где и попросту глухими стенами домов. Ира потрусила следом.

— Нам нужно как-то добраться до разлома, — сообщила она, не без труда поспевая за размашистым шагом Зарецкого. — Через него можно попасть домой…

— Та-а-ак, — он смерил её неприязненным взглядом. — Зря я, выходит, перед Верховским тебя выгораживал?

— Нет! — испуганно пискнула Ира. — Это Георгий Иванович мне рассказал…

— Георгий Иванович, значит, — пробормотал Ярослав. — Ещё что он тебе поведал?

— Что я могу ходить через границу, — покладисто доложила Ира. — Он хотел, чтобы я на него работала.

Зарецкий выругался тихо и зло. Он, кажется, совсем не удивился. Его вообще не то чтобы легко вывести из равновесия, но тут-то случай особый! Или… или он как раз подозревал что-то подобное? Понятно тогда, чего он так беспокоился на её счёт.

— Ты знал, да? — понуро спросила Ира. — Ну… что так может получиться?

— Предполагал. Я же видел твою диаграмму, — Ярослав остановился, задумчиво разглядывая неприметный домишко чуть в стороне от дороги. — Пойдём-ка заглянем на огонёк. Только молчи, пожалуйста, ладно?

— А что с моей диаграммой?

— Я, кажется, попросил молчать.

Ну и ладно. Обижаться на него вообще бесполезно, а сейчас и вовсе попросту глупо. Следом за спутником Ира, пригнув голову, спустилась в полуподвал, тускло освещённый единственной свечой, чадящей вонючим дымом. За громадным низким столом, заваленным грудами пёстрого барахла, сидел человек; сгорбив спину, он кропотливо пересчитывал рассыпанные в ореоле света зеленоватые металлические кругляши — видимо, монетки. Услышав шаги, он обернулся и оценивающе оглядел незваных гостей; если и удивился, то виду не подал.

— Чего надо?

— И тебе доброй ночи, — дружелюбно отозвался Ярослав. Ира удивлённо на него покосилась: выговор его неуловимо изменился, подстраиваясь под непривычную местную манеру. — Товар кой-какой надобен. Отдашь на обмен?

— Товар-то имеется, — делец ухмыльнулся и, отодвинув лавку, встал из-за стола. — У меня всякого довольно. Чем платишь?

— Вот, — Зарецкий снял с пальца тяжёлый золотой перстень, подбросил и легко поймал; массивный чёрный камень маслянисто блеснул в неверном рыжеватом свете. — Нужно воды и еды на день пути, хороший нож, одёжку и обувку мне и ей, — он небрежно кивнул в Ирину сторону. — Остальное отдашь золотом.

Человечек взял со стола плошку со свечой, боком подобрался поближе и придирчиво оглядел кольцо. Попытался потрогать, но Ярослав сжал кулак и отвёл руку из-под любопытного горбатого носа.

— Ишь, — хмыкнул делец; Ире показалось, что уважительно. — За такое можно и кой-какую лошадёнку справить. А? Поглядишь?

— Нет. Я слово сказал, ты теперь говори.

Хозяин пожевал губами, алчно поглядывая на перстень. То ли опасался переплатить, то ли просто побаивался.

— Из старых времён вещичка, а? — поинтересовался он, испытующе глядя на Зарецкого. — Злая небось?

— Не злая, — Ярослав демонстративно надел кольцо на палец. — Так что, берёшь или нет?

— А что ж не взять? Беру, — человечек проворно перебрался к столу и принялся рыться в наваленном грудами хламе, не забывая, впрочем, время от времени посматривать на визитёров. Ира на всякий случай отступила за спину спутника; холодный оценивающий взгляд ей не нравился. — Как раз свеженького справил… Вот, гляди-ка. В наших-то краях лучше не сыскать, — делец ловко выудил из кучи барахла что-то вроде кожаной куртки, только очень грубо сработанной. — Ты ж, я гляжу, не из вихорских будешь?

— Из исвирских, — не моргнув глазом, заявил Ярослав и деловито ощупал предложенную одёжку. — Нет, не годится. Тяжёлая.

— То-то, смотрю, бороду не по-нашему носишь, — торговец хитро ухмыльнулся и бережно отложил куртку в сторону. — Исвирь от нас далече. Как сюда-то занесло?

— Как всех — тропами-дорогами. Вот эту, может, уступишь?

Хозяин с явным сожалением развернул тонкую шерстяную накидку, которую намеревался было отложить.

— Добрая. Хёккарского сукна, да в Белогороде шитая. За золотой, может, продал бы…

— Будем считать, что продал.

Торговец посмотрел на Зарецкого едва ли не обиженно, но покорно положил накидку на лавку и продолжил поиски. Ира машинально следила, как ловкие руки перебирают рубашки, штаны, пояса, и с ужасом понимала, что к офицеру контроля у неё вопросов ничуть не меньше, чем к явному нелегалу Георгию Ивановичу. Чтобы так ловко импровизировать, успокаивая любопытство прожжённого деляги, надо быть в курсе здешних дел. Очень глубоко в курсе…

— Ох, каково, прямо девке под стать, — торговец мерзко причмокнул губами, скосил на Иру масленые глазки и выложил поверх груды тряпья расшитое цветами алое платье. — А что, добрый человек, отдашь её мне? В саборанские шелка наряжу, гривну золотую на шею повешу, серьги яхонтовые в ушки вдену — во всей Вихоре краше не будет!

— А то тебе мало предложено? — ворчливо отозвался Зарецкий и решительно отодвинул яркий наряд. — Не годится. Нам дороги топтать, а не у летних огней плясать.

Делец посмотрел на него многозначительно, но ничего не сказал. Покончив с вещами, он вытащил откуда-то объёмистый мешочек и кропотливо отсчитал пару десятков круглых тускло-золотых монет.

— Мало, — непререкаемо заявил Зарецкий. — Ещё дважды по столько же, и считай, что я щедр по-княжески.

— Столько и полстолька!

— Дважды. Или сделки не будет.

— Будь по-твоему, — легко уступил торговец. Слишком легко. — Переночевать не ищешь? Есть у меня местечко.

— Не ищу. Вода, еда и нож — и мы в расчёте, — напомнил Ярослав.

— Нож вот выбирай, — деляга проворно разложил на столе несколько кожаных ножен. — А снедь из погреба принесу. Ты, коли хошь, покуда приоденься, — он похлопал ладонью по стопке вещей. — Вон у меня закуток есть, под лестницей…

Зарецкий выбрал первый попавшийся нож, вытащил из ножен, взвесил в руке и бросил к прочим покупкам.

— Сойдёт, — он положил перстень на стол, накрыл ладонью и взглянул хозяину в лицо. — А теперь слушай. Никуда ты сейчас из дома не побежишь и молодчиков своих звать не станешь. Мы отсюда уйдём живыми и невредимыми, а ты забудешь, что мы приходили. И золота выкладывай, сколько положено, нечего мне голову дурить.

Торговец, потрясённый, должно быть, его наглостью, оторопело кивнул.

— Вот и хорошо, — Зарецкий подтолкнул к нему перстень и выпрямился. — Где там твой закуток?

Делец, развязывавший дрожащими руками мешочек с золотом, ткнул пальцем в сторону едва видимой дверцы в бревенчатой стене. Ярослав сгрёб с лавки купленное добро и взял Иру за плечо.

— Пошли, — велел он, и у Иры даже мысли не возникло ему не подчиниться.

В тесной каморке единственным источником света было вырубленное под самым потолком крохотное окошко. Зарецкий бросил ворох тряпья на огромный пыльный ларь и со знанием дела разделил вещи на две кучки — для себя и для Иры.

— Вот это сверху на рубашку, — он деловито раскладывал вещи на плоской резной крышке. — Это на пояс… И волосы заплети, пожалуйста, во избежание лишних вопросов.

— Ты здесь был, — тихо проговорила Ира, оторопело наблюдая за его манипуляциями. — Здесь… По эту сторону разлома…

— Разумеется, был, — раздражённо фыркнул Зарецкий, стягивая с себя футболку. — Будь добра, займись делом, у нас не так много времени.

Он демонстративно отвернулся. Ира дрожащими руками потянулась к пёстрому вороху одежды, потом запоздало сообразила, что и ей бы неплохо смотреть куда-нибудь в другую сторону. Накидку — сверху на длинную, до пят, льняную сорочку; поверх завязать широкий пояс с кисточками на концах, на ноги — обмотки из чистой мягкой тряпицы и вышитые кожаные башмаки. Одеться по-местному не так уж и сложно. Ира, как сумела, заплела волосы в косу и перевязала алой лентой. Вспомнился сальный взгляд торговца, а потом — утратившее всякое выражение горбоносое лицо и трясущиеся пальцы, механически отсчитывающие недоплаченные монеты. По коже запоздало продрал мороз.

— Что ты с ним сделал? — шёпотом спросила Ира, глядя в стену перед собой.

— Подкорректировал ему планы на наш счёт, — пробормотал Ярослав. — Видишь ли, отпускать меня живым он не собирался.

— Откуда ты знаешь?

— А что ему ещё делать? Ничего личного, просто бизнес. Ограбить, сбыть, при необходимости устранить свидетелей.

— То есть вот это всё… — Ира запнулась и в ужасе тронула пушистую кисть пояса. Захотелось немедленно избавиться от обновок; останавливала только прагматичная до мерзости мысль о том, что в тяжёлой неудобной юбке далеко отсюда не уйти.

— Да, лучше об этом не задумываться, — спокойно согласился Зарецкий. — Давай для простоты считать, что товарищи этого доброго человека мирно обчистили закрома какого-нибудь богатея. Идём, к рассвету надо успеть дойти до городских ворот.

В здешних одёжках он выглядел странновато, но вписывался в антураж куда лучше, чем в джинсах и футболке. Ира запоздало припомнила, что местные обитатели — что мужчины, что женщины — действительно носят убранные в косу длинные волосы; ещё один обычай, о котором Зарецкий прекрасно осведомлён. Ох, не зря сулил ему Верховский третью статью…

— Бывай, добрый человек, — с издёвкой бросил Ярослав торговцу, забирая нагруженную припасами холщовую сумку.

— Бывай, добрый человек, — эхом отозвался тот. Ире против всякого здравого смысла стало его жаль.

Небо уже начинало светлеть. Стали отчётливо видны почерневшие от сырости бревенчатые стены домов; вдоль улицы тянулась с одной стороны канава, от которой крепко пахло нечистотами. Далеко позади в предрассветной дымке виднелся исполинский, выше самых высоких крыш, частокол с торчащими кое-где сторожевыми башнями; на их вершинах горели ярко-рыжие костры. Стена пониже высилась и впереди, в полукилометре вниз по продавленной тележными колёсами дороге. Ещё до того, как солнце показалось над заострёнными верхушками брёвен, в конце улицы Ира различила прорубленные в стене ворота, запертые на два огромных засова. От кого тут так прячутся?

— Теперь ждём, — тихо сказал Ярослав, остановившись в паре десятков шагов от прогуливающейся вдоль ворот стражи. В руках у караульных были длинные, в полтора человеческих роста, копья.

Зарецкий заметно нервничал. От стражников он старался держаться подальше; Ира, поддавшись его настроению, задумалась, мог ли Георгий Иванович успеть заметить её отсутствие и начать принимать меры. Например, науськать городскую стражу на ловлю сбежавшей ведьмы. Сумеет один, хоть и весьма квалифицированный, боевой маг скрутить сразу четверых вооружённых парней в кольчугах? Ярослав, должно быть, думал о том же самом; взгляд его деловито скользил по частоколу и утоптанной площадке у ворот.

Как только солнце поднялось над стеной, стражники взялись за рукояти деревянных лебёдок, установленных по обе стороны от ворот. Засовы медленно, будто нехотя, поползли из скоб на створках в устроенные на стенах пазы. Ещё двое потянули за верёвки, привязанные к вделанным в брёвна металлическим кольцам. За воротами обнаружилась собранная из тёсаных жердей решётка; по другую её сторону уже толпилась кучка людей, неуютно топтавшихся на месте и боязливо озиравшихся по сторонам.

— Пусть сначала пройдут, — Ярослав кивнул на них и беспокойно поправил воротник рубашки. — С точки зрения стражи им нужнее, чем нам.

— Почему?

— Очевидно, потому что ночью в полях полно нежити.

Ира всмотрелась в застланную лёгким белёсым туманом луговину за медленно поднимающейся решёткой. В отдалении от городских стен кое-где догорали костры; видимо, застигнутые ночью путники береглись, как умели. Стражи перегородили копьями проход, командными возгласами заставили пришлых выстроиться в очередь и принялись по одному пропускать их в город. Каждый вошедший раскошеливался на несколько монет.

— Нам тоже придётся платить? — боязливо спросила Ира.

— Нет, — рассеянно отозвался Зарецкий. Он неотрывно наблюдал за действиями стражников. — Если всё будет хорошо…

Ире не понравилось это уточнение, но подробности она решила не выяснять.

— Мне нужно что-то делать?

— Как и раньше, молчать и слушаться. Идём.

Ира изо всех сил старалась вести себя уверенно, как могла бы законопослушная местная жительница, собравшаяся с утра пораньше выйти погулять за городскую стену. Стражники, тем не менее, встретили их мрачными взглядами. Один решительно опустил копьё, преграждая Зарецкому путь.

— Кто таков будешь? — грозно вопросил он, цепко оглядывая Ярослава. Ира его ни капельки не заинтересовала, но сердце всё равно испуганно пропустило удар. — Куда идёшь?

— Так в Рябины, — спокойно ответил Зарецкий, вновь легко копируя здешнее произношение. — Тамошний я. Вот, в город к тётке ходил, теперь и домой пора.

Стражники недоверчиво переглянулись.

— Морда у тебя нездешняя, — угрожающе прищурился второй, с длинным шрамом через всю щёку.

— Мать была поморянка, — не дрогнув, вдохновенно солгал Ярослав.

— Так-таки и поморянка? — не в меру бдительный стражник нехорошо усмехнулся и вдруг обратился к Ире: — Что, девонька, тоже, что ли, в Рябины идёшь? Своей волей али нет?

Ира похолодела. Ей достаточно пару слов сказать, чтобы выдать себя с потрохами. Да и что говорить-то? Она никаких Рябин знать не знает!

— Немая она, — равнодушно бросил Зарецкий, прежде чем Ира сумела что-нибудь сообразить. — Как тем летом упырь напугал, так и не говорит больше. Пропустите, добрые люди, путь-то неблизкий.

— Ничего, дни нынче длинные, дотемна успеется, — стражник со шрамом обернулся к товарищам. — Невзор, кликни-ка к нам Тишилу. Он ить сам из Рябин, чай, признает земляка-то? А ты, девонька, тут покуда постой, — тяжёлая рука легла Ире на плечо и властно потянула в сторону. Ничего не оставалось, кроме как подчиниться. — Поглядим ещё…

Ярослав весьма натурально изображал растерянность. Должно быть, несмотря на все ухищрения, он всё-таки недостаточно походил на местного селянина; зачем иначе стражникам донимать его, почти не обращая на Иру внимания? Привели этого Тишилу — невысокого белобрысого паренька без кольчуги, в одной лишь кожаной куртке, зато с коротким мечом у пояса. Страж со шрамом довольно огладил бороду.

— Ну, Тишила, скажи-ка нам, врёт али нет, — велел он товарищу и, вновь повернувшись к Зарецкому, рявкнул: — Как тебя по имени?

Ире показалось, будто Ярослав на миг изменился в лице, но, разумеется, на такой очевидный вопрос у него наверняка готов был дежурный ответ. Зарецкий смотрел исключительно на Тишилу; это пятерым сразу голову не заморочишь, а одному — за милую душу…

— Яр, сын Ладмиров, сам из Лесовицких краёв, — чётко ответил он, будто впечатывая каждое слово пареньку в мозги. — В Рябинах третий год живу.

— В Лесовицких, почитай, никого уж не осталось, — встрял молчавший до сих пор рыжебородый стражник.

— Так потому и перебрались, — выкрутился Зарецкий. Веди он себя хоть чуточку более нервно, вышло бы натуральнее.

— Ну, друг, что скажешь? — тот, что со шрамом, недобро прищурился и похлопал Тишилу по плечу. — А то уж больно на новицкого татя похож, хоть хватай да в острог.

— Да не, наш он, рябиновский, — озадаченно проговорил парнишка ломким молодым голосом. — Точно наш…

У Иры отлегло от сердца. Их отпустят, всё будет хорошо…

— А девка тебе кем приходится? — грянуло над ухом. Ира закусила губу, чтобы ненароком не нарушить легенду.

— Сестрой, — быстро ответил Зарецкий.

— Сестрой, — подтвердил Тишила.

— Что ж там за случай такой вышел с упырём? Прошлым-то летом?

Ярослав едва заметно качнул головой.

— А леший его знает, — паренёк с силой поскрёб в затылке. — Мало ли всякого случается… Вроде и было…

На несколько невыносимо долгих секунд повисло молчание. Затем тяжесть исчезла с Ириного плеча; страж принял решение.

— Ну, иди с миром, коль не врёшь, Яр, Ладмиров сын, — проговорил он. — Боги тебе в помощь.

— И тебе, добрый человек, — с видимым облегчением отозвался Зарецкий.

Его пальцы сомкнулись на Ирином предплечье. Не оглядываться, не шагать чересчур торопливо, не то стража заподозрит-таки неладное… Они отошли от городской стены не меньше, чем на сотню шагов, прежде чем Зарецкий нарушил молчание.

— Началось, — недовольно проворчал он. — Теперь с месяц ещё не отпустит, зараза такая…

— Что началось? — тихонько спросила Ира, не уверенная, что ей уже можно говорить.

— Побочные эффекты вероятностных чар, — туманно пояснил Ярослав. — Я ведь снял кольцо. Теперь какое-то время случайности будут работать не в мою пользу.

— Оно было на удачу зачаровано? — ахнула Ира. — Но ты же его не передал, как положено!

— Не передал, — согласился Зарецкий. — Но с руки-то снял. Чёрт с ним. Я теперь хотя бы с высокой долей вероятности знаю, что надо ожидать худшего.

— Зачем ты его снял? — упавшим голосом спросила Ира. Не хватало им ещё неудач на каждом углу! — Мог бы просто заставить этого типа всё отдать…

— Запрещено, — скучным тоном отозвался Ярослав.

— Так присяга же на тебя не действует!

Зарецкий раздражённо вздохнул и на пару мгновений прикрыл глаза.

— Во-первых, действует, — устало сказал он. — Во всех аспектах, касающихся классической магии. Во-вторых, на мне и без присяги достаточно клятв. Кстати говоря, — он вдруг остановился посреди пыльной дороги; Ира тоже поспешно затормозила. — Дай-ка руку. Левую, пожалуйста.

— За-зачем? — заикнулась Ира, нехотя повинуясь приказу. Ярослав крепко обхватил её запястье; прикосновение не казалось обжигающим, но приносило нешуточное беспокойство. — Что ты делаешь?

— Возвращаю взятое слово, — ответил он протокольной формулировкой.

Ира ушам своим не поверила. Она вообще не думала, что такое возможно! Действующий офицер магконтроля вопреки всем мыслимым регламентам повторял, слово за словом, текст некогда принятой клятвы, освобождая Иру от решительно всех обязательств перед государством. Это… это даже не третья статья, это прямое нарушение персональной ответственности! Что сделает с ней безопасность, когда узнает? Что сделает с ним?!

— Зачем? — севшим голосом повторила Ира, когда Зарецкий выпустил наконец её руку.

— Очевидно, чтобы тебя не прихлопнуло Магсводом по возвращении, — огрызнулся он. — Тебе для этого наговорили достаточно. Отличная, чёрт возьми, тактика.

— Какая ещё тактика?

— Сама подумай, — Ярослав отвернулся, оглядывая тянущиеся по обе стороны дороги дикие луга. — Отступать от Магсвода можно, если подчинение закону угрожает твоей жизни. Останься ты во власти милейшего Георгия Ивановича, вариант с угрозой жизни сработал бы автоматически. Но ты от него удрала, стало быть, вполне можешь по возвращении спокойно идти докладывать в безопасность. А заодно и рассказывать о своих выдающихся способностях.

Иру пробрала крупная дрожь.

— Ё-моё… А что теперь делать?

— Помалкивать, блин! Можно было за полдня запомнить принцип?

Испуганная его раздражённым тоном, Ира расстроенно закусила губу. Вот это она влипла… Не подбей её Олька набрать черники, всё было бы хорошо! Или нет? Добрался бы до неё Георгий Иванович по ту сторону границы? Судя по тому, как легко паразит выследил её на Максов день рождения, вполне вероятно, что да, и скорее рано, чем поздно…

— Рассказывай, — велел Зарецкий. — Всё по порядку. Кто тебя сюда притащил?

— Никто, — понуро призналась Ира. — Мы в лес пошли чернику собирать. Я заблудилась, ну и… случайно напоролась на этот разлом несчастный.

— Ничему жизнь не учит, — ядовито прокомментировал Ярослав. Ира сочла за благо пропустить это мимо ушей.

— А перед этим был какой-то грохот, — припомнила она. — Мы обе слышали… И я, и Оля.

— Кузнецов постарался, — кивнул Зарецкий. — Надо было Некрасова оставить следить за разломом, хоть какая от него польза была бы…

— Не говори так, — заступилась за Макса Ира. Получила полный скепсиса взгляд, поспешила сменить тему. — Я этого Кузнецова тут видела, я говорила? Его как-то по-другому называли…

— Само собой. Здесь по паспорту представляться — гиблое дело.

— Точно, — Ира запоздало сообразила, что и сам Зарецкий только что назвался стражникам по-здешнему, хотя и как-то очень похоже. Наверное, так проще воспринимать непривычное имя. — Ну вот… А ещё тут был Щукин! Он меня… ну… в деревню какую-то отвёл. В Вихорские Выселки, — вспомнила она и невольно поёжилась. — Меня там в сарае заперли.

— Сочувствую, — сказал Зарецкий негромко и как будто даже виновато. — В тот же день было?

— Да, вечером… Или нет, подожди, днём… Вроде бы солнце светило, — Ира наморщила лоб. Не сошла же она с ума? — Но было часов восемь вечера, не меньше… Не пойму…

— Не поймёшь, — согласился Ярослав. Им пришлось отступить на обочину, пропуская неторопливо ехавшую мимо телегу; Ира невольно задумалась, не эти ли дюжие мужички пару дней назад везли её в город. — Здесь время идёт по-другому. Раз в пять быстрее, чем по ту сторону.

— Как это?

— Вот так, — Зарецкий пожал плечами, словно речь шла о какой-то банальности из начального курса теормага. — Неудивительно, что я тебя не слышал. Мы от разлома только к полуночи ушли, а там рядом даже эти штуки сбоят, — он тронул спрятанную под воротник цепочку. — Она впервые где-то в половину четвёртого утра сработала — значит, дня через полтора по-здешнему…

— Да, наверное, — Ира на миг зажмурилась, отгоняя воспоминания. — Забыть бы это всё поскорее…

Ярослав понял намёк и с сожалением покачал головой.

— Не выйдет. Ментальная магия не действует на носителя ментальной магии.

— Подожди, — Ира мученически нахмурилась, пытаясь как-нибудь устроить в сознании перевернувшееся вверх тормашками мироздание. — Так ты… То есть я…

— Верно. Это всё из одной обоймы.

— Откуда ты всё знаешь? — вздохнула Ира. И ещё как он при всём при том до сих пор жив? Такое, пожалуй, вслух лучше не спрашивать.

— Меня учили обращаться с даром, — спокойно пояснил Зарецкий. — И не меня одного. Нас таких не так уж мало, хоть и меньше, чем хотелось бы.

— И Щукин тоже?..

— Нет, — Ярослав примолк на время, пока они не разминулись с неспешно бредущей навстречу компанией. — Щукин — обычный колдун, без приложений к способностям. Ты попросту нарвалась на двойника. Забавно, что они сейчас примерно одного возраста…

— На двойника, — страдальчески простонала Ира. — Здесь ещё и двойники есть!

— Не у всех, — Зарецкий поправил на плече лямку тяжёлой торбы. — У нас с тобой, например, нет.

— Поэтому «одинокие»?

— Поэтому, — Ярослав кивнул и бросил на Иру серьёзный взгляд. — В этом суть дара. Лишняя жизненная сила, которой не нашлось места по другую сторону границы. Жизнь, прошедшая через смерть.

Ира потрясённо примолкла. Выходит, здесь могла бы родиться, жить, взрослеть, радоваться и печалиться её точная копия, но что-то пошло не так, и от живого человека осталась только бесхозная равнодушная сила. Да как вообще можно спокойно пользоваться таким даром, зная, откуда он взялся?! Ира обхватила себя за плечи, пытаясь успокоиться.

— Холодно? — обеспокоенно спросил Зарецкий, протягивая ей руку. Ира поспешно отшатнулась.

— Нет, всё в порядке, — выдавила она через силу. — Зачем ты мне это рассказал?

— Чтобы кто-нибудь был в курсе дел, когда безопасность до меня доберётся, — сухо ответил Ярослав и надолго умолк.

Солнце поднималось всё выше, и воздух уже дышал полуденной жарой. Точно так же, как в лугах близ Ягодного, трещали в высокой траве кузнечики; тянувшийся вдалеке лес не казался страшнее, чем тот, куда Олька каждые пару дней ныряет за ягодами. Если бы не изредка попадавшиеся по дороге колоритные встречные, Ира могла бы вообразить, что попросту забрела на прогулке чуть дальше, чем обычно. Будто бы они вот-вот вернутся в деревню, услышат привычный визг газонокосилок и фырчание автомобильных моторов. У дома Щукина — настоящего Щукина — их встретит сияющий улыбкой Макс; обнимет её, согревая простым человеческим теплом. Бабушка скажет, что напекла пирогов, и, может быть, даже вернётся тот далёкий невозможный день, когда всё ещё было хорошо, а Ира об этом даже не подозревала… Да нет, не вернётся. Синяки сошли, как и царапины, оставленные тенью на её горле, но как теперь быть с памятью? Такое даже бабушке не выскажешь. Разве что Зарецкому, но тому плевать на чужие чувства. Всё равно что изливать душу холодильнику.

— Постой-ка, — Ярослав придержал её за плечо. Ира деликатно высвободилась и послушно застыла на месте. — Мне это не нравится.

Щурясь против солнца, он вгляделся в стелющуюся впереди равнину, кое-где прорезанную перелесками. Вдалеке, может, в километре или чуть больше, среди выцветающих на солнце трав двигались тёмные фигуры, слишком большие для человеческих. Всадники? Два пятна неторопливо сошлись, задержались рядом и разъехались обратно, словно оттолкнувшись друг от друга. Их было много, целая цепь, постоянно скользящая среди невысоких холмов.

— Сложности, — проворчал Зарецкий, задумчиво потирая подбородок. — Да уж… Нам придётся менять планы.

— Кто там? — спросила Ира, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Неприятности, которые уже по счёту… Скоро она и впрямь перестанет волноваться.

— Похоже на княжеские разъезды, — рассеянно отозвался Ярослав. — Либо властям вздумалось лишний раз прогуляться за данью, либо твой Георгий Иванович на короткой ноге с вихорским наместником.

— И что это значит?

— Что до этого разлома добраться нам не дадут, — Зарецкий сосредоточенно нахмурился. — Блин, это плохо. Не только из-за разлома, вообще.

— Делать-то что? — нервно спросила Ира. Холод понемногу пробирался под тонкую ткань сорочки, но она изо всех сил старалась не показывать вида. Лучше уж потерпеть.

— Ну, вариантов немного, — обрадовал Зарецкий. — Проще всего попробовать дойти до ясногорского разлома. Там после известных событий хотя бы установили постоянное наблюдение… Есть шанс, что наши друзья посчитают нас недостаточно безрассудными, чтобы бросаться в лапы к безопасности.

— Многообещающе, — буркнула Ира.

Ярослав вздохнул.

— Тебе бояться нечего. Уходи в несознанку и вали всё на меня — вывернешься запросто.

— И сколько туда идти? — Ира поспешила сменить тему. Ей не хотелось думать о том, что начнётся по другую сторону границы, если они вдруг выберутся туда живыми.

— Дней пять, наверное, — прикинул Зарецкий. — То есть день на той стороне. Если ничего не случится.

— Случится, — напомнила Ира. — Побочные эффекты…

— Тогда берём стопроцентный риск не успеть, — мрачно успехнулся Ярослав. — Как бы то ни было, кроме Ясногорска и Владимира, я знаю только про неподтверждённую аномалию в Сибири, и то непонятно где. Туда идти нет смысла, сидеть и ждать здесь опасно.

— Почему?

— Потому что тебя легко можно найти по личной вещи. Одежду ведь тебе не вернули?

— Нет, — Ира затравленно огляделась по сторонам, словно из лугового разнотравья вот-вот мог появиться гневный Георгий Иванович с её рубашкой в руках. А он и мог, чего ему стоит?

— Значит, надо увеличивать дистанцию, пока возможно. Мы слишком далеко от разлома, чтобы поисковая магия начала выдавать ерунду.

— Как нас до сих пор не нашли? — в ужасе прошептала Ира. Она и думать забыла про сгинувшие тряпки! — Уже ведь сколько времени прошло…

— Смею предположить, что твой знакомец — весьма занятой человек, — ворчливо ответил Зарецкий, — и беспокоится не только о твоей значительной персоне. Когда он обещал тебя навестить? Днём, вечером?

— Не знаю. Сегодня.

— Тогда не будем терять времени, — постановил Ярослав. — Почувствуешь, что выбиваешься из сил — скажи.

Ира кивнула и пообещала себе, что подыхать будет, но не скажет. Лучше своими силами. Своими, а не полученными за счёт чужой гибели.