Испытательный срок

XXXVI. Третья статья

В пыточной комнатёнке у безопасников дышать было нечем. Ксюша недовольно ёрзала на неудобном стульчике; Максу после беготни тоже не сиделось на месте. Один лишь незнакомый молодой сержант безопасности чувствовал себя здесь вольготно. Взглядом, нежным и трогательным, примерно как алмазный бур, он сверлил офонаревшего от свежих впечатлений паренька лет двадцати. Тот жалобно дёргал запястьями в наручниках и затравленно озирался; Управа ему не нравилась.

Задержанного было, с одной стороны, немножко жалко. Вот так вот живёшь себе, промышляешь хлеб насущный не совсем честными магическими методами, уверенный, что ты один такой одарённый — и тут в один прекрасный миг вместо ментов-минусов, которых можно раскидать простенькой силовой волной, тебя вяжут совсем другие слуги закона, вменяют третью статью Магического свода и волокут в Управу, набитую такими же, а то и похлеще, уникумами. А если не примешивать к делу эмоции, то картина вырисовывалась серьёзная. Деятелей вроде этого старшие ласково именовали профанами и, если верить Оксанке, уже много лет в практике не видали. Обычно талант либо вовремя раскрывается и получает должную огранку, либо так и погибает невостребованным; самостоятельно, без помощи сообщества, освоить хоть простейшую стихийную магию — задачка со звёздочкой. А этот справился, да ещё как! Повелевать сквозняками и поджигать пальцем газовые конфорки парню было неинтересно — он баловался аж телекинезом. Четвёртая, между прочим, категория! Тут всю жизнь потратишь — не научишься, а некоторые вот так, играючи…

Макс покосился на торопливо щёлкающую клавишами Ксюшу. Четвёрка — не хухры-мухры, циферкой повыше — и влетел бы бедняга без вопросов на смертный приговор. Может, и сейчас влетит. Вон какой безопасник довольный, этим только дай человека уморить… Тимофеева деликатно прочистила горло, привлекая внимание, и придвинула к себе ноутбук.

— Время тринадцать восемнадцать, — зачастила она, аккомпанируя себе на клавиатуре. — Дело о несанкционированном применении дара, Магический свод, статья три. Допрос ведёт старший офицер магконтроля Тимофеева Оксана Сергеевна, присутствуют младший офицер магконтроля Некрасов Максим Николаевич и специалист группы предотвращения магических противоправных деяний Миронов Алексей Дмитриевич. Вы несёте ответственность за полноту и достоверность предоставленных следований; оставляю за собой право принять необходимые меры, если посчитаю, что вы ведёте себя некорректно. Вам всё понятно?

Задержанный только ресницами хлопнул. Весь этот протокольный шквал обрушился на него, как камнепад на незадачливого альпиниста. Парнишка, очевидно, думал, что судить его станут за то, что тырил с витрин мелкогабаритную технику, а тут — Магсвод, несанкционированное применение, должностные лица…

— Да или нет?

— Д-да…

— Прекрасно. Ваше имя?

Задержанный нервно сглотнул.

— Юрий… Юрий Зенин. Ми-михайлович.

— Род способностей и предполагаемая категория вам известны?

Мотает головой. Ксюха, разумеется, лихо вписала магию четвёртой категории — под вопросом, само собой, чтобы безопасникам потом скучно не было.

— Когда и каким образом обнаружили свой дар?

Парнишка попытался развести руками, вспомнил про наручники и пугливо вздрогнул всем телом.

— Ну как… Пару лет назад вроде… — выдавил он, в ужасе глядя на Ксюшин ноутбук. — Случайно вышло… Там, с пацанами, ну, дела такие, зацепился, то, сё… Один там был мутный, Ржавым звали… Полез, значит, с ножом на меня, я его и… ну…

Тимофеева поморщилась. Обитатели социального дна не вызывали у неё симпатии, а подобная манера изложения раздражала питерскую интеллигентку ещё больше.

— Какие конкретно типы воздействия вы пытались применять?

— Так это, — Зенин неопределённо шевельнул челюстью, словно из спёртого воздуха пытался зачерпнуть нужные слова. — Пихнуть там чего… Или кого. Вещи подвигать. Ничего больше не умею! Чем хотите клянусь!

— Клясться вы потом будете, — зловеще пообещала Тимофеева. — Вы ранее сталкивались с представителями сообщества?

— Какого ещё…

Ксюша, косясь на безмолвного сержанта, помучила ещё профана вопросами, хитро заходя то с одной, то с другой стороны. Зенин либо виртуозно играл идиота, либо действительно ни черта не знал. Получается что-то — он и делал. Кто ж знал, что тут аж целое сообщество, со своими законами, со штатом сотрудников, обеспечивающих соблюдение этих самых законов? Отпустите, пожалуйста, уважаемые, он больше ни в жизнь, никогда, ни за какие шиши…

— Что ж, — Оксана смотрела теперь исключительно на безопасника. — У задержанного действительно не было возможности получить необходимое обучение и сдать аттестацию. Я классифицирую это как обстоятельство непреодолимой силы; согласно пункту семнадцать, оно снимает с задержанного обвинения по третьей статье. Вы со мной согласны?

Сержант Миронов недовольно пожевал губами.

— Да, всё по закону.

— Тем не менее, — Ксюха повернулась к профану и хищно сощурилась, — вы будете обязаны пройти обучение с предоставленным государством наставником, сдать экзамены и принести присягу. До тех пор вы не имеете права осознанно использовать свой дар. Дальнейшие нарушения, если будут совершены, не подпадут под семнадцатый пункт и повлекут наказание вплоть до смертной казни. Вам понятно?

— С-с-смертной? — севшим голосом переспросил Зенин. — Она же… того… нельзя…

— Можно, — значительно произнесла Оксана. — Наши законы строже общегражданских. И, кстати, о них… Обвинения по уголовным статьям мы с вас не снимаем, — при этих словах задержанный заметно сник. — За кражи и причинение вреда здоровью потерпевших вы понесёте соответствующее наказание. Во избежание эксцессов, — Тимофеева сжала и разжала пальцы, разминая руку, — мы установим за вами наблюдение. Любая попытка избежать ответственности даёт нам право принять соответствующие меры. Это ясно?

Бледный как смерть профан понуро кивнул. Так-то, родимый! Хочешь, не хочешь — а поставят на путь исправления. Никаких больше драк по подворотням и мелких краж. Присяга, конечно, не панацея, но отлично выправляет мелкие неполадки характера. Ксюша не без изящества нацепила на Зенина следящие чары и с чистой совестью сдала его на руки безопаснику. Для полного счастья парнишке не хватало только кровавой викентьевской пробы.

— Эк ты его, — ухмыльнулся Макс, когда они вырвались наконец из пыточных застенков. — Вроде и шпана подзаборная, а проняло! Вон с какой рожей сидел…

— Ещё бы, — фыркнула Тимофеева и бросила взгляд на крохотные золотые часики. — Надо бы оформить сверхурочные. Дежурство-то кончилось давно.

— Окстись! Мы ж день и ночь на работе, — Макс в притворном ужасе замахал руками. — Я вот после понедельника вообще спать не могу, всё думаю, что ж там такое стряслось фиг знает сколько лет назад?

— Какая разница? Нам всё равно не скажут, — Ксюша неприязненно поморщилась и ткнула наманикюренным пальцем в кнопку вызова лифта. — Всё секре-е-етное, уши вянут.

— Да ладно, ребята поделятся…

— Ага, сразу после конца света.

Опять злится, что ей не досталось интересных дел. А правда, почему Верховский так её бережёт? Потому, что девушка, или потому, что не справилась бы?

— Я вчера на собрание сходил, — сменил тему Некрасов. Вернее, не то чтобы сменил — скорее, повернул разговор в менее опасное русло. — Ну и чудики у них там ошиваются, конечно…

— Может, от этой ментальной магии сам не заметишь, как с катушек съедешь, — понизив голос, предположила Тимофеева. — Похожи твои чудики на супер-магов?

— Если брать за образец Чернова, то есть что-то общее, — хихикнул Макс. — Только он всех бесит, потому что такой от природы, а эти — намеренно.

— Это в каком смысле?

— Я ж говорил, что они минусов на наш счёт просвещают? — Некрасов задумчиво поскрёб стриженный затылок. На очередном этаже в лифт влез гружёный коробками курьер, и теперь приходилось тщательно подбирать слова. — Ну и всё это в таком ключе… В негативном. В духе, что нашу бы энергию да в мирное русло. Как будто мы тут все вот как этот тип — только и делаем, что смартфоны воруем в торговых центрах.

Оксанка неопределённо хмыкнула. Они вышли из лифта; Макс нетерпеливо дождался, пока за спиной надёжно закроется дверь коридора, и продолжил:

— Хмыря там одного видел. Фиг знает, кто он там в их иерархии, но явно где-то в верхах. На собраниях не показывается, но ведёт себя, как хозяин. Мне кажется, нелегал самый настоящий.

— Из тех? — Ксюша многозначительно подняла брови. — Про которых ребята говорили?

— Именно. Эх, поймать бы да расспросить! — Макс аж на месте замер, осенённый дельной мыслью. — Слушай, как думаешь, Ярик согласится со мной сходить, посмотреть на этого деятеля? Он давно в теме копается, может, увидит больше, чем я…

— Спроси, — равнодушно бросила Оксана. — Только он вроде уезжать собрался.

— Куда это?

— Я почём знаю? Он мне не отчитывается, — огрызнулась Тимофеева и рванула на себя отдельскую дверь. — Привет, Миш.

Старов буркнул в ответ что-то приветственное. Он копался в каких-то бумагах — то ли разбирал текучку, то ли что-нибудь изучал. Макс помахал хмурой Ире, получил в ответ вымученную улыбку. Чего это она? Бумажки замучили? Тогда надо вытащить погулять; авось и самому удастся немного развеяться, голова лучше думать станет…

— Шеф тут? — осведомилась Ксюша, с размаху плюхнувшись в кресло.

— Не-а, где-то ходит.

— Вот и пусть ходит. Макс, будь другом, раздобудь нам кофе.

— Будет исполнено, — хмыкнул Некрасов. Он и сам всерьёз подумывал ограбить шефа на пару чашечек.

Оксана сунула ему в руки свою кружку — с коричневым чайным налётом и относительно свежим отпечатком помады. Макс, сам тот ещё лентяй, отнёсся к чужому разгильдяйству философски.

— Мих, — праздно окликнул он, хватая со стола собственную кружку, — как думаешь, кого раньше поймаем — моего паразита или эту дрянь с суперспособностями?

Ира неуютно пошевелилась в своём углу, и Макс выругал себя за толстокожесть. Ей же серьёзно досталось в пятницу, мог бы и подумать! Надо притащить ей что-нибудь сладкое; все девушки любят сладости…

— Вот ты вопросы задаёшь, — проворчал Старов, выныривая из бумажного моря. — Кстати, пока ты тут… Помнишь русалку нашу?

— Дуру влюблённую? А как же, — Некрасов распахнул дверь логова, чтобы слышать коллегу, и сунул одну из кружек под пахнущий кофе кран. — Думаешь, её этот таинственный кудесник укокошил?

— Есть такая мысль, — признал Старов. — И ещё такая есть, что шишиг в Кузьминках тоже он взбаламутил…

Остаток фразы потонул в надсадном хрипе кофемашины. Надо придумать что-нибудь умное, пока есть время на размышления. За что бы уцепился шеф? Ярик? Костик?.. Ага, вот!

— А в чём связь? — Макс вытащил из-под крана исходящую ароматным паром кружку и подставил вторую. — В смысле, ты не слишком увлекаешься? Круто, конечно, все наши косяки повесить на этого гада, но, сам понимаешь, не прокатит такое.

Кофемашина снова зафыркала. Настала Мишкина очередь собираться с мыслями. Макс милостиво дождался, пока упадут последние капли; Старов хмурил светлые брови — мозговал.

— Нет, нормально всё, — постановил он наконец, провожая Некрасова серьёзным взглядом. — Русалке расплавили управскую бирку, а шишиги нападавшего с Яриком спутали. Значит, и там, и там сильный маг поработал. Таких мало.

— Мало, — согласился Макс. — Но не один на всю Москву, ей-богу!

— А что, несколько их, что ли? — подала голос Ксюша, забирая у него кружку. — Я думала, этот тип — уникум.

— Нежить гробить любой достаточно сильный маг может, — возразил Некрасов. — Ну, сама подумай: зачем охотиться на всякую мелочь безобидную, если у тебя суперсилы, которых вообще ни у кого больше нет? Я ещё понимаю, если б у нас сплошняком дохлые полудницы валялись…

— Хороший вопрос, — пробормотал Мишка и сделал корявую пометку на ближайшем черновике. — Может, и валяются, а мы просто не знаем?

— Миш, это натяжка на натяжке, — вздохнула Ксюша, потягивая кофе. На белом ободке кружки появилась ещё одна алая отметина. — Забей на эту тему и думай дальше.

Оба затихли. Макс, помешивая кофе, замер у заваленного бумагами Ириного стола. Ей не очень нравится, когда он при всех проявляет внимание, но поди выгони куда-нибудь этих всех! Аккуратно раздвинув кошмарного вида стопки — Ира ощутимо напряглась и пристально проследила за его манипуляциями — Некрасов пристроил между ними кружку и улыбнулся так очаровательно, как только мог после смены, допроса и крепкого кофе.

— Как дела? — непринуждённо поинтересовался он, хотя и так видел, что не очень. Интересно, если остаться и помочь разгрести бумажные завалы, она оценит?

— Хорошо, — Ира фальшиво улыбнулась ему в ответ и цапнула из коробки слегка помятый лист. — А у тебя?

— Превосходно, — кисло сообщил Макс и схлопотал выразительный взгляд от Тимофеевой. — Вот бы сейчас затяжные выходные, и чтоб на них ничего не случилось…

Ира рассеянно кивнула и вцепилась в следующую бумагу. Пробежала её глазами, вскочила с места.

— Надо заверить, — объяснила она, указывая на пустое место для подписи в низу листа. — Пойду Верховского поищу.

— Да куда он денется-то? — искренне изумился Макс, однако Ира уже устремилась к выходу. Что с ней такое сегодня?

— Догоняй, — насмешливо бросила Ксюха, как только за секретаршей закрылась дверь. — Иначе не простит.

— Я ж не сделал ничего!

— Вот именно. Беги, Максюша, потом спасибо скажешь.

Макс побежал. Иру он нагнал в лифтовом холле; она задумчиво созерцала потухшую кнопку, теребя и без того порядком измочаленную бумаженцию. Лохматого научника, оглушительно гавкающего в телефон в двух шагах от неё, девушка словно бы не замечала.

— Ириш, чего такое? — взял с места в карьер Некрасов. Научник его раздражал, и он решительно потянул Иру от лифтов к окнам. — Ты прям сама не своя.

Она порыскала взглядом по пустому холлу, будто искала там причину своего плохого настроения.

— Да так, — Ира неопределённо дёрнула плечом и вздохнула. — Увольняюсь в понедельник.

— Да ладно? — переспросил Макс. Не то чтобы удивлённо; он готов был годовую премию поставить, что знает, кто очкастый и противный тут постарался. — Может, просто в другой отдел перейдёшь? Я шефа попрошу, он словечко замолвит.

— Не надо никаких словечек! — неожиданно зло огрызнулась Ира. — Всё равно мне в Управе не нравится.

— Ну, значит, так и надо, — одобрил Некрасов. — Не мучай себя. Жизнь должна быть в радость.

Ира недоверчиво на него уставилась, и Макс легкомысленно пожал плечами. Чего себя неволить? Жаль, конечно, что они теперь будут реже видеться, но, в конце концов, всё это было лишь вопросом времени. Ира и так долго продержалась.

— Не парься, — посоветовал Некрасов. — Нормальные люди с Костиком сосуществовать не могут. Только отбитые вроде нас, — он широко ухмыльнулся, и Ира неуверенно улыбнулась в ответ.

— Меня бы в любом случае выгнали, — сказала она обречённо. — Анохина сказала — до первой претензии, а Чернов нажаловался…

— Жаловалку ему оторвать, — с чувством высказался Макс. — Плюнь ты на него. В выходные погуляем, а?

— Не знаю, — пробормотала Ира. — Может, дела будут.

— Ну, если не будут, то напиши, — Некрасов заговорщически ей подмигнул.

Он хотел прибавить ещё что-нибудь жизнеутверждающее, но тут мелодично звякнувший лифт выпустил из своих недр Верховского. Шеф безошибочно приметил в дальнем конце холла безнаказанно прохлаждающегося подчинённого и устремился наводить порядок.

— Доброго дня, — Верховский учтиво кивнул Ире и вперился пронзительным взглядом в Некрасова. — Максим, я слышал, вы кого-то интересного поймали?

— Ага, профана, — жизнерадостно отрапортовал Макс. Шеф едва заметно поморщился. — Четвёрка, а то и выше! Давайте его к себе в контроль возьмём, когда легализуется?

— Всё может быть, — туманно протянул Верховский. — Ирина, вы не возражаете, если я украду у вас собеседника? Хочу узнать подробности.

Ира буркнула, что вовсе не возражает и вообще легко найдёт себе другое занятие. Шеф, ни на миг не сомневавшийся в успехе, царственно махнул рукой, приглашая Макса прогуляться до логова.

— Увидимся, — пообещал Некрасов, прежде чем строевой рысью почесать к кабинету.

Хотелось верить, что Ира улыбнулась ему вслед.