Испытательный срок

XII. На опережение

Встречи теснились в календаре, наплывая одна на другую. Хуже среды может быть только среда в конце месяца. Ксюша с чистой совестью отклонила пару массовых сборищ, на которые всё равно обязательно потащится пыхтящий от жары и собственной важности Костик, и вечер стал выглядеть несколько привлекательнее. Зато до обеда предстоит повидать немало противных рож, и всем надо сказать что-нибудь ласковое. А на сходку больших начальников пусть с Верховским Ирка идёт, ей по должности положено. Ксюша подперла щёку кулаком и решительно щёлкнула мышкой, пересылая приглашение.

— Ир, сходи с шефом в одиннадцать, — попросила она.

— Хорошо. А что надо делать? — тут же насторожилась Шаповалова.

— Прилично выглядеть и всем улыбаться. Шипеть и плеваться ядом будет Михалыч, — охотно пояснила Ксюша и повысила тон, обращаясь к парням: — Народ, а на инструктаж к надзору никто не хочет сходить?

Ярик ожидаемо фыркнул, Костик демонстративно пропустил мимо ушей. Ну конечно, не его же величеству третьей пробы выслушивать про нудные регламенты… Андрюха — вот уж кто неизменно ведётся на самые простенькие манипуляции — покрутил головой в поисках желающих броситься на амбразуру, не нашёл таковых и смиренно вздохнул.

— Давай я схожу. Во сколько?

— Через полчаса, — Ксюша обрадованно улыбнулась и сгрузила с себя ещё одну обузу. — С меня шоколадка.

— Ну что ты…

После прополки расписание стало выглядеть пристойно. Образовался даже просвет в полчасика перед самым обедом. А погодка-то всё радостнее с каждым днём; взять, что ли, заявочку на выезд… Скоро от них станет не продохнуть. До солнцестояния лучше сменить юбки-карандаши на немаркие брюки, а высокие каблуки — на мокасины. Парням хорошо, на них неудобную одежду не шьют в принципе. Ксюша как-то наблюдала, как упакованный в строгий костюм Костик методично расшвыривает обнаглевших лесовиков. Остальные парились ещё меньше, предпочитая удобство офисному шику.

— Десять уже, — хмуро констатировал Ярик. — Макс, там в коридоре, часом, никто не топчется?

— Не-а, — Некрасов, явившийся только что в облаке вонючего табачного дыма, сусликом замер в дверях. — А кто должен?

— Дед, которого на той неделе Ксюша прогнала.

Макс высунул нос в коридор, а Ксюша сердито уставилась в пустую кружку. Взбрело же Зарецкому в голову беседовать с этим, с позволения сказать, профессором! Такие, с ценнейшими сведениями, косяками ходят если не в контроль, то в безопасность, и везде подход один: вежливо поблагодарить и выбросить из головы.

— Нету там никого, — отрапортовал Макс. — Наверное, бедняга почуял, что его тут ждёт, и решил не приходить.

— Ира, набери ему, пожалуйста, — проигнорировав последний выпад, попросил Ярик. — Если будет согласен, переназначь встречу на завтра или на пятницу.

Шаповалова послушно сняла со станции телефон. Ксюша сочувственно покосилась на секретаршу; сама она отправила бы коллегу разбираться со своими проблемами самостоятельно, однако Ирка Зарецкого почему-то боится не меньше, чем склочника Чернова. Ксюша придвинула к себе тоненькую пачку разрешений на выезд. А вот этого добра прибавится где-нибудь в августе, когда одарённый народ потянется на юга. И самой надо не забыть состряпать такую бумажку…

— Добрый день. Можно, пожалуйста, Виталия Андреевича? — озадаченно спросила Ира в трубку. Видимо, услышала не то, что ожидала.

— Вы из института? — осведомился телефон нервным голосом, явно женским. Костик поднял голову и недовольно сощурился: не терпел шума не по делу. Не по его делу.

— Нет, я по поводу встречи. Ему назначено в десять в… в Управе, — Шаповалова в последний миг смекнула, что на том конце может оказаться минус. Молодец, конечно, но можно и побыстрее соображать. — Я бы хотела узнать причину неявки и перенести назначение…

— Не надо ничего переносить, — резко ответили в трубке. — Виталий Андреевич в субботу ушёл из жизни. Извините, что мы вас не уведомили… Вы же из магконтроля звоните, да?

— Д-да… — растерянно выдавила Ирка. Ярик, хмурясь, вслушивался в разговор. — А… Могу я…

— Инсульт, — суховато отрезала собеседница. — Документы в Управу мы сегодня пошлём…

Шаповалова, как могла, закругляла разговор, а Ярик уже вовсю рылся в базе, безуспешно выискивая любые упоминания о недавних смертях среди одарённых. На что надеялся? Вздорный профессор вряд ли относился к важным птицам или замазался в каком-нибудь криминале, чтобы кто-то за ним следил.

— Во дела, — неуклюже прокомментировал Мишка. — Жалко деда, интересный был…

— Жалко, блин… — зло передразнил Ярик. Вскочил с места, взялся было за рюкзак, но тут же раздражённо выругался и рухнул в кресло. — Чёрт, шеф с меня шкуру спустит, если уйду. Оксан, можешь смотаться узнать, что там случилось?

— Сказано тебе — инсульт, — терпеливо, как маленькому, объяснила Ксюша. — Только не говори, что его кто-то проклял.

— Почему нет? — серьёзно спросил Ярик, нервно вертя в пальцах ручку. — Может, кому-то не хотелось, чтобы он с нами увиделся?

— Так вы ж сказали, что он бред нёс…

— Бред — нёс, а что-то важное мог не донести, — Мишка, разумеется, принял сторону Зарецкого. — Правда, лучше проверить. А если вдруг записи какие-то остались, то забрать на экспертизу, пока кто другой не добрался.

— Ладно, после обеда съезжу, — буркнула, сдаваясь, Ксюша.

— Не после обеда, а сейчас, — с нажимом сказал Ярик. — Сама слышала, они сегодня собираются документы сюда везти.

— Сейчас у меня совещание!

— Скинь на Макса или на Андрюху.

— Будешь должен, — мстительно заявила Ксюша, забирая со стола ключи от машины.

Закрывая за собой дверь, она успела услышать, как Костя возмущается по поводу несоблюдения служебной иерархии. Чтобы Чернов стал удобоваримым, должен наступить небольшой конец света; в схватках с нежитью Костик чудо как хорош, но в остальное время так и хочется, чтобы кто-нибудь проклял его немотой.

Обиталище профессора располагалось неблизко. Старенькая пятиэтажка, затерянная в спальных районах на юго-востоке, пряталась, как в сказке, среди бесконечного ряда таких же. Асфальт в тенистых двориках походил на лунный ландшафт; как ни лавируй, всё равно рано или поздно зацепишь колесом выбоину. Ксюша выругалась сквозь зубы, жалея подвеску. Если бы светлая мысль купить машину пришла к ней после устройства в магконтроль, она, ни секунды не колеблясь, взяла бы вездеход вроде Мишкиного. А может, и не взяла бы. В том, чтобы быть девочкой на красной машинке, есть свои плюсы.

Квартира стояла пустой. Выцветшая от множества прикосновений кнопочка звонка вызвала к жизни пронзительную трель, на которую никто не отозвался. Если у бедняги и были родичи, то сейчас они либо разъехались по работам, либо хлопотали об устройстве посмертных дел профессора. Ксюша припомнила недовольно кривящееся лицо и презрительное «барышня» и поняла, что не только не испытывает по поводу кончины Виталия Андреевича глубокой печали, но и не слишком стыдится этого факта.

— Кое-кто попрётся на Лосиный остров считать лесовиков, — буркнула Ксюша себе под нос, воровато оглядываясь по сторонам.

Никаких камер не видно, а париться насчёт сложных следящих чар тут точно никто бы не стал. Припомнив давние Мишкины уроки, Ксюша прижала палец к замочной скважине и сосредоточилась на невидимых штифтах. Научится она когда-нибудь двигать магией предметы, не прикасаясь к ним… Хорошо, что замки делают из металла; вот с деревянной щеколдой так уже не сладить. Старомодная дверная цепочка висит праздно, а значит, в квартире действительно совсем никого нет. У профессора была неплохая категория, с такой можно позволить себе домового… Если, конечно, найти к ушастику подход.

Ксюша аккуратно прикрыла за собой дверь и на всякий случай вставила цепочку в паз. Потом, отругав себя за безалаберность, протёрла дверную фурнитуру салфеткой и вытащила из сумки перчатки. Ладно, никто не видел — значит, не было. Ярик просил проверить профессоровы вещички на проклятие, а Мишка — утащить какие-нибудь записи, если вдруг попадутся. В типовой тесной однушке грандиозный тайник не спрячешь, особенно если родственнички уже начали вывозить вещи. Осторожно ступая по потёртому линолеуму, Ксюша шагнула в единственную комнату, служившую сразу и спальней, и гостиной, и рабочим кабинетом. Тут было прибрано, пахло только пылью и старой мебелью, но смерть настигла профессора, скорее всего, именно здесь. Одинокий дед со вздорным характером, целиком поглощённый своими туманными изысканиями… Сколько он лежал тут один, пока какие-нибудь заботливые внуки не решили нанести визит вежливости?

Книжный шкаф во всю стену, письменный стол с допотопным компьютером, диван, накрытая салфеткой тумбочка… Чтобы перерыть весь хранящийся здесь хлам, уйдёт целый день. Что ж, лучше начать с проклятия: тут хотя бы понятно, что примерно надо искать. Что-то, что покойному приходилось часто брать в руки или надевать на себя; лучше, если металлическое. Ксюша придирчиво оглядела перчатки на предмет малозаметных дырочек и приблизилась к тумбочке. О том, что, владей профессор какими-нибудь драгоценными побрякушками, их уже успели растащить безутешные родственники, она старалась не думать.

К полудню на тумбочке выросла приличная горка из вещиц, которые были достаточно подозрительны, чтобы привлечь Ксюшино внимание, но на поверку оказались невинным барахлом. Старенькая чернильная ручка, зажим для галстука, нательный крестик — вся эта дребедень либо никогда не соприкасалась с чарами, либо не несла на себе никакого негатива. Ксюша для порядка сунула нос на кухню и проверила немногочисленные столовые приборы, отнюдь не серебряные. Всё было чисто; профессор, похоже, умер совершенно самостоятельно. Да и кому он сдался? Жил себе, преподавал какую-то никому не нужную заумь, на досуге развлекался антинаучными теориями… Ксюша оглядела добросовестно выпотрошенный книжный шкаф и опустошённые ящики стола. Бумаг Виталий Андреевич оставил предостаточно, благодарным потомкам хватит на десяток лет вперёд, но всё бесценное наследие никак не касалось магии. Об этом Ксюша и сообщила Ярику.

— Странно, — задумчиво сказал тот, выслушав её короткий доклад. — Что-то должно быть. Не в голове же он всё держал…

— Я думаю, наследники забрали, — предположила Ксюша, одной рукой лениво перелистывая потрёпанную тетрадь. — Та тётка, которая с Ирой говорила, она… ну, в теме. Наверное, смекнула вывезти всё, что могло вызвать вопросы.

— Может быть, — не слишком убеждённо протянул Ярик. В трубке на фоне слышался недовольный голос Чернова, кого-то за что-то распекающего. — Ты не нашла никаких тайников?

— Тут не особо устроишь. Сейфов никаких нет, стены картонные, подозрительного я ничего не нашла, — отчиталась Ксюша и сыграла на опережение: — Под диваном смотрела. Линолеум везде ровный и не отдирается. Шкафы, столы, стулья проверила, нет ничего. Комп только остался, но его фиг включишь, электричество вырубили…

— Забери оттуда диск, — воодушевился Ярик. — Сможешь сама разобрать системник?

— Сейчас посмотрю, — Ксюша развернула к себе здоровенный металлический гроб и поёжилась от неуместной ассоциации. Из задней стенки на неё угрюмо глядели шляпки винтов. — Отвёртка нужна.

— Там найти не получится?

— А где мужчины обычно хранят отвёртки?

— Не знаю, у меня в столе лежат… А магией никак?

Ксюша мысленно выругалась. Винтики, конечно, мелкие, но вряд ли намного упрямее дверного замка. Длинные ногти мешали коснуться шляпки так, чтобы не задеть металлическую пластину, и Ксюша всё-таки немного покорёжила несчастный корпус. Отвёрткой вышло бы лучше.

— Ну, открыла, — вздохнула Ксюша, снимая поддавшуюся боковую стенку. В компьютерных внутренностях она предпочитала не разбираться, справедливо полагая, что для этого в Управе есть техподдержка. — Как тут много всего…

— Ищи плоский кабель.

— Какой? Их тут полно.

— Одиночный и широкий, с плоским разъёмом… Или, если там совсем древности, серый такой, похожий на ленту.

— Не вижу, — Ксюша на миг отняла телефон от уха, чтобы чихнуть в сторону. Мелкая серая пыль устилала все компьютерные кишки, лишь кое-где приоткрывая первозданный цвет плат и проводов. — Может, я тебе фотку пришлю, скажешь, что надо выдернуть?

— Ага, давай.

Ксюша добросовестно сфотографировала вскрытый компьютер и, выждав минут пять, перезвонила.

— Ну, что забирать?

— Плохо видно шасси за передней панелью. Есть там что-нибудь?

— Напротив дисковода какая-то коробочка торчит.

— Не то. Больше точно ничего нет?

— Точно. Сфоткать ещё раз?

— Не надо, — мрачно сказал Ярик. — И так понятно. Возвращайся, Ксюш, всё интересное оттуда вытащили до нас.