Искусственный свет

Искусственный свет

Пролог.

На Броуквуд стрит наползла тихая, туманная ночь. Частный квартал в этот час погружался в мир тишины и покоя, лишь дубы шелестели слегка пожелтевшей листвой, да собаки тихонько поскуливали в будках. Тонкий месяц скудно освещал безмолвную улицу, но редкие фонари, хотя бы отчасти компенсировали плохую освещенность этого, далеко не самого престижного района Торндона.

Вдоль дороги, построившись в ряд, с обеих сторон, уныло опустив взгляд темных окон, стояли маленькие одноэтажные домики. В серых, одинаковых, словно выпущенных с одного конвейера, жилищах, проживали горожане, так называемого, среднего класса. В большинстве своем это были простые офисные клерки, продавцы, учителя и прочие рядовые работники большого города, центр которого, находясь от этого квартала в часе езды, словно рождественская елка, пестрел разноцветными рекламными щитами и неоновыми фонарями.

Сверкающие огни мегаполиса переливались всеми цветами спектра в его влажных от слез глазах. Он никогда не смог бы выразить словами то, что чувствовал сейчас, глядя на них. Будь это обычный день он не обратил бы никакого внимания на привычную цветистую иллюминацию. Но сейчас, стоя на заднем дворе своего дома в столь позднее время, он смотрел в городскую даль кристально чистым взглядом. Многолетняя пелена печали, сковавшая его, потускневшие раньше времени, светлые глаза, улетучилась в никуда. По сухим ресницам катились хрустальные горошины слез. Он никогда не плакал так прежде – ни когда его побили первый раз в школе, ни на похоронах своей рано ушедшей матери, ни когда его бросила жена, выяснив, что он не может иметь детей.

Джордж Барнеби – совершенно обычный, воспитанный в строгости, скромный и молчаливый учитель естествознания средней общеобразовательной школы, переполняемый неожиданно свалившимся на его плечи, счастьем, стоял на подернутом легкой осенней желтизной, газоне. Он смотрел на полыхающий разноцветными огнями горизонт. Редкие волосы на плешивой голове легонько вздрагивали от налетающих порывов ветра и холодный пот струйками стекал по спине. Измазанные в крови, ладони крепко сжимали выцветший от времени игрушечный грузовик.

– Мама, я здесь – прошептал он, глядя вдаль, в уходящие за горизонт огни. – Я здесь мама.

Сильный порыв ветра колыхнул щуплое тело учителя, и он едва устоял на ногах. Руки еще крепче сжали разноцветный грузовик.

– Ответь мне – сказал он чуть громче.

Внезапно завибрировав, воздух перед ним стал приобретать легкий бордовый оттенок, и из него, словно из-под натянутой простыни, проступили очертания человеческого лица. Поначалу лицо показалось Джорджу знакомым, и он сделал было шаг вперед. Но едва он приблизился, как страшная судорога свела скулы незнакомца и губы его растянулись в хищной ухмылке. Джордж, ахнув от ужаса, отступил. В тот же миг, всколыхнув алую простыню, невесть откуда взявшаяся, сотканная словно из воздуха, рука, схватила его за горло.

Вцепившись в полупрозрачную ладонь, учитель естествознания, через сдавленное горло с трудом втянул полные легкие воздуха. Он не обратил внимания, когда вдруг почувствовал во рту слабый привкус яблок. Когда он понял, что что-то разумное, смешиваясь с запахом, скользит по его дыхательным путям и проникает через кровь прямо в его мозг, было уже поздно. Содрогаясь в конвульсиях, он упал на газон, и держась за горло обеими руками резко выгнулся дугой. В окружающей тишине сухой хруст позвонков отдался в его ушах оглушительным грохотом. Всего несколько мгновений и он, обмякнув, распластался на газоне.

Прошло больше получаса прежде чем он пришел в себя. Оглядевшись по сторонам, Джордж осторожно поднялся на ноги. Пока он был без сознания поднялся сильный ветер. Промерзший насквозь и отчаянно не понимающий, как он оказался на заднем дворе, учитель, решил вернуться в дом. Пока он открывал заднюю дверь, он все пытался вспомнить, что вообще заставило его выйти, и откуда у него в руке игрушечный грузовик, который мать подарила ему на восьмилетие. Оказавшись внутри дома, он закрыл дверь на ключ и цепочку.

Пройдя на кухню, Джордж открыл буфет и достал бутылку коньяка. Он не был сторонником употребления алкоголя, и держал его дома в общем то только для гостей, но сейчас ему нужно было согреться чтобы к завтрашнему дню не заболеть. Ведь послезавтра у него контрольная работа в седьмом классе, и он не мог себе позволить ее пропустить.

Наливая дрожащей рукой спиртное в стеклянный стакан, Джордж неожиданно вспомнил. Вспомнил то, чего никогда не было в его жизни.

Он увидел себя на маленьком островке, стоящем посреди зеркально спокойного темного озера. И он смотрел в лицо светловолосой девушки, которой протягивал большое спелое яблоко. Объятая мягким солнечным светом, она была так прекрасна, что он боялся дохнуть, находясь рядом с ней. Протянув свободную руку, он взял ее за точеный волевой подбородок, и приподнял ее милую головку так, чтобы их взгляды встретились. Светло-голубые глаза обагрили его ледяным пламенем, и утягиваемый их бесконечной глубиной, он понял, что лишается рассудка.

Звук разбившегося стекла развеял наваждение, и Джордж, отшатнувшись, словно пьяный посмотрел на свою руку, в которой он должен был держать стакан. В руке его было яблоко, а пол был усеян мелкими осколками битого стекла.

– Что это? Что происходит? – пробормотал учитель естествознания, отступая назад и роняя яблоко на пол.

Разум его, дрожал словно перетянутая струна. Чужие, непонятно откуда взявшиеся воспоминания мешались с его собственными и, сталкиваясь в бешеной схватке, продавливали его сознание – смятенное и напуганное.

– Кто ты такой?! Убирайся! – заверещал Джордж, чувствуя, как нечто, заполняя его тело, выталкивает его самого наружу.

Из последних сил цепляясь за остатки своего разорванного в клочья разума, Джордж, заливаясь слезами, испустил последний в своей жизни собственный вопль и, запертый в самые дальние уголки души, умолк навеки. Нечто, оказавшееся в теле учителя естествознания, вдохнуло полной грудью. Оглядевшись по сторонам, оно улыбнулось губами Джорджа Барнеби.

Тишина улицы была для него песней, шелест листвы, доносящийся до его ушей был музыкой, а свет фонарей, падающий в окно на кухне напоминал ему о ней. Лежавшее на полу яблоко навеяло грустные воспоминания. Осторожно обогнув буфетный стол, он покинул кухню и, пройдя темную прихожую открыл входную дверь и вышел на улицу.

Шелестевший листвой ветер пронизал тонкие рубашку и штаны. Ноги и руки Джорджа, почувствовав холод, вмиг покрылись пупырышками. Легкое покалывание кожи позабавило нового владельца тела и он, улыбнувшись краешком рта, устремился было в сторону дороги, но едва различимый шум на одном из деревьев соседской лужайки, остановил его. Тихий, мгновенный шорох – такой, когда сминаешь листок бумаги, или, когда настраиваешь радио или, когда барахлит телевизор… или, когда разговаривают по рации.

Он медленно перевел взгляд в сторону дерева и, едва он сделал шаг по направлению к лужайке, как в тот же самый момент раздался громкий выстрел, поднявший на ноги весь квартал и примыкающие к нему улочки. Считанные миллисекунды тело Джорджа, вперив взгляд в крону дерева, медленно поднимало ногу для очередного шага. В следующее же мгновение, голова его разлетелась на мелкие кусочки, обагряя кровью тротуар, на котором он стоял и забрызгивая придорожную лужайку. Обезглавленное тело, удержалось на ногах и, постояв меньше двух секунд, снова пришло в движение. Из разорванной шеи выскользнули два белых шнурка, напоминающие огромных червей и начали, быстро переплетаясь друг с другом, образовывать плоский белый череп, который тут же покрывал слой мышц, вырывающийся с громким хлюпаньем из-под кожи со стороны спины. Тело учителя все это время вразвалку шагало в сторону дерева, с которого раздался слегка раздраженный голос.

– Дерьмовые дела. Активирую «Поцелуй».

Существо, некогда бывшее школьным учителем, уже почти вплотную подошло к дереву. Но теперь вместо лысеющей головы, на его же шее зиждился змееподобный череп, черные глазки которого буравили непроглядную темноту кроны. Широкая пасть, усеянная острыми, как швейные иголки, зубами хищно открылась в предвкушении скорой расправы над, пока еще невидимым, противником.

Из густой листвы раздался глухой хлопок и оттуда полетел град из маленьких черных шариков, которые, касаясь тела существа тут же намертво к нему прилипали. Тварь отпрыгнула в сторону от дерева. Едва лишь она коснулась земли как улицу разорвал страшный грохот стрелковой канонады. Казалось пули летели со всех сторон, прошивая и разрывая на части тело учителя и голову чудовища, которое уже не в силах было что-либо предпринять. Жильцы квартала, пробудившиеся еще после первого выстрела, сейчас ничком лежали на полу, вспоминая про себя все молитвы.

Грохот в округе стоял такой, что брось сейчас посреди улицы гранату, никто бы даже и не заметил взрыва на фоне этой ураганной стрельбы. Только когда разорванное тело учителя, превратившись в фарш со свисающей из шеи кровавой сосиской вместо головы, рухнуло на тротуар, выстрелы наконец– то смолкли.

– Похоже цель нейтрализована – раздался неуверенный голос из кроны дерева и в тот же миг оттуда спрыгнул человек, облаченный в бронежилет и темную, с блестящими наплечниками и налокотниками, форму спецназовца. В руках у него был вороненый, блестящий черным, пистолет, на поясе висело несколько гранат, а к голени было прицеплено нечто, напоминающее по виду ракетницу для подачи сигнала СОС. Лицо человека было скрыто черной банданой, живые глаза блестели из-под пучка темных волос на лбу.

Лишь только он спустился с дерева, как со всех сторон улицы к нему тут же подтянулись еще трое, точно так же одетых мужчин – один из них на голову выше остальных. Через мгновение подошла еще и девушка с длинными черными, как смоль, волосами, свободно свисающими из-под банданы.

–«Похоже»? – спросил один из подошедших мужчин, раздраженным хриплым голосом. Его седые брови грозно сдвинулись к переносице.

Тот что спустился с дерева, лишь виновато пожал плечами.

Тяжело вздохнув, седобровый мужчина отвернулся от парня и посмотрел на распростертое, на лужайке тело. Подергивая ногой, изрешеченный Джордж Барнеби обильно поливал лужайку и тротуар своей кровью.

– Нам повезло что он не успел адаптировать тело под себя. Судя по скорости регенерации, это был один из Приближенных. Случись так что он сумел бы уйти – ох и дел бы натворил – сказал старик.

– Нам больше нечего здесь делать. Группа зачистки скоро приедет? –спросил тот, что был помассивней и на голову выше остальных.

– Габриэль похоже немного подзадерживается – раздался недовольный голос девушки, стоявшей возле распростертого на лужайке тела.

– Нет, подъезжает как раз вовремя – ответил седобровый, краем глаза замечая робко подходящих к окнам людей.

На дальнем конце улицы мелькнул яркий свет фар, вслед за которым, из-за поворота показался большой черный фургон. Он быстро подкатил к пятерке вооруженных человек, сзади к которым уже подходил шестой, неся на плече длинный футляр.

– Опаздываешь Стив – заметил тот, что прятался в кроне дерева.

– Чуть не забыл оптику – ответил ему прибывший и улыбнулся безжизненными глазами.

– Шутку оценил – усмехнулся парень в ответ и стал помогать просовывать футляр в фургон. Когда последний из пришедших оказался в салоне и закрыл за собой дверь, машина тронулась и, оставив после себя хаос и смятение, быстро скрылась за поворотом, на котором кончался квартал. Люди выходили из домов, в ужасе бросали короткие взгляды в сторону ошметков плоти на тротуаре, и тут же бежали в дом, набирать девять-один-один. Вскоре на Броуквуд стрит нагрянуло около десятка машин, все как одна – серого цвета. Из автомобилей, быстро, но соблюдая четкий порядок вышли люди в серых пиджаках и всего за пять минут убрали тело погибшего и все следы произошедшей стрельбы. Потом они все так же быстро и упорядоченно вернулись в свои машины и укатили прочь, не оставив после себя ни одного волоска. Приехавшей позже полиции ничего не оставалось кроме как развести руками.

Глава1 «Пути его неисповедимы»

Молодой парень, на вид лет двадцати – двадцати двух с темными волосами и серыми проницательными глазами сидел в небольшой серой комнатке перед, совсем уже немолодым, видавшим виды человеком к которому идеально подходило одно точно определяющее слово – ветеран. Все лицо старика было изборождено глубокими шрамами, которых казалось больше, нежели морщин (и это к шестидесяти-то годам!). Его крепкий волевой подбородок был покрыт двухдневной щетиной, глаза – в красную сеточку, а седые брови нахмурены. Весь его вид показывал – надвигается буря сынок, и тебе лучше поостеречься.

– Ральф…– начал было молодой человек, но поперхнувшись он с неудовольствием взглянул на старика, который казалось, превратился в каменное изваяние, нависшее над ним и которое с минуты на минуту готово было рухнуть на него так что и мокрого места не останется

– Сизиф, я конечно же хотел сказать – поправился парень и с облегчением выдохнул, увидев, что старик присаживается на пластиковую лавочку – Я все делаю чтобы стать лучше, но просто порой не всегда получается так как хочешь. В общем, я исправлюсь, дайте мне еще один шанс.

Седовласый ветеран устало, вздохнув приложил ладонь ко лбу и движением руки к затылку медленно взлохматил свою короткую стрижку.

– Дерек, давай пока без позывных. У меня сейчас к тебе один вопрос. Ты уяснил сегодняшний урок?

– Да – ответил без колебаний парень.

– Молодец. В честь этого, сегодня чистишь все стволы, а завтра жду от тебя письменный отчет.

– Но… – открыл было рот Дерек, но увидев ползущие вверх брови командира, вовремя сообразил, что сейчас лучше помолчать.

– Вот и отлично. Что касается того учителя – не забивай голову. Этот идиот должен был думать головой прежде чем лезть на рожон. Ты знаешь это как никто другой.

Дерек молча кивнул.

– Ладно парень, стволы твои. Как закончишь – иди домой отдыхать. Завтра жду тебя без опозданий, и не забудь отчет – устало проговорил Ральф, потирая глаза.

– Будет сделано – ответил Дерек.

Когда ветеран ушел, парень сразу занялся оружием, которое лежало под лавкой. Пневмоэлектрических винтовок он даже не стал касаться. Понадобилось бы пару дней беспрерывной стрельбы, чтобы хотя бы едва заметно их закоптить. Очистив примитивные пороховые «Рейвелганы» младшего стрелка и винтовку снайпера, он надел кожаную куртку (по небу пару последних дней бродили тяжелые тучи) и отправился на выход.

На улице стояли серые, предзакатные сумерки, с неба накрапывала мелкая морось. Отойдя чуть поодаль Дерек оглянулся на подвальную дверь. Фасад разваливающейся кирпичной постройки, в которой скрывался штаб их подразделения, выглядел на редкость убого, даже по меркам бандитского района, в котором здание и располагалось. Старая железная дверь болталась на проржавевших петлях, и была настолько обшарпанной и грязной, что ни один нормальный человек не подошел бы к ней, даже из простого любопытства. Но за этой ржавой грязной дверью скрывался целый жилой комплекс – огромная стальная коробка, уходила глубоко под землю, и разделялась на секции – комнаты для опытов, тренировок, отдыха. Никто не знал о ее существовании кроме непосредственно самих участников подразделения и правительственной организации, которая и координировала их действия.

Вот уже несколько десятилетий, начиная с две тысячи девяностого года, человечество упорно проникало в сопредельные миры. Ритуалы, массовые жертвоприношения, экстрасенсы – всё шло под руку. Существование параллельных миров становилось всё более явным, но скептиков, не смотря на все доказательства всё ещё было большинство. Всё поменялось одним совершенно обычным солнечным днем – двадцать восьмого сентября две тысячи сто восьмого года, когда в наш мир проник Асмодей –демон ненависти, ревности и похоти.

На пути его встала группа тогда еще малоподготовленных и наспех обученных бойцов. Подразделение называлось «Первый отряд». Все бойцы погибли в той схватке за исключением одного безумного головореза, Энди Гроува – бывшего участника боевых действий на границе Конклава – содружества государств, ранее известных как страны центральной Европы.

Уже позже правительство Атлантического альянса – бывших Канады и США, учредило секретную организацию и обеспечило ее умопомрачительным годовым бюджетом. Организацию получила библейское название – «Эдем». Не считающая денег, она стала стягивать со всех уголков земли лучшие умы человечества, которые были готовы работать над проблемой потусторонних миров. Колоссальный бюджет помноженный на изощрённейшие и сильнейшие умы планеты не заставили долго ждать результата. Уже через два года для борьбы с лезущими отовсюду демонами был подготовлен новый отряд, получивший название по первой букве греческого алфавита – «Альфа». Мобильный и вооруженный по последнему слову техники он мог противостоять даже Приближенным самого Люцифера. «Альфа» стала для демонов красной тряпкой. Спустя два года был подобрана еще одна группа. Она получила название по последней букве греческого алфавита – «Омега». В неё вошли бойцы, обладающие паранормальными способностями. Не такие сильные, быстрые и ловкие как альфовики, бойцы «Омеги» могли похвастать другой составляющей – они, как никто другой подходили для инициализации и уничтожения демонов, скрывающихся в потусторонних мирах. Дерек был одним из семи бойцов «Омеги».

Сейчас он, не глядя по сторонам шел по разбитому, блестящему от дождя, тротуару. Обходя, кипящие пузырьками падающих дождевых капель, лужи, он, засыпая на ходу, брел в сторону своего квартала. Плохо освещенная улица встречала парня темными подворотнями и разрушающимися углами зданий, по крышам которых струились ручейки полупрозрачной, металлического оттенка воды. Обычные дожди давно перестали давать достаточно влаги для почвы, и для того чтобы хоть как-то восполнять эту потерю, люди синтезировали кучевые облака и направляли их в нужном направлении – туда, где нужен был дождь. Дерек, используя доступ к секретным данным, несколько раз пытался узнать, откуда у синтезированного дождя берется металлический оттенок, но всякий раз натыкался на расплывчатые научные трактаты, лезть в которые у него не было ни малейшего желания. В последние два десятилетия люди синтезировали буквально всё – еду, одежду, оружие, наркотики, игрушки. Абсолютно всё можно было получить из искусственных материалов, даже дождь и грозы. Мир превратился в огромную площадку «Лего» и кому-то это приносило бешеную прибыль, а кому-то лишь навсегда утраченное здоровье.

Через несколько минут пешей прогулки Дерек промок насквозь. Но он не обращал на это никакого внимания –дождь, пусть и синтетический, был для него сейчас настоящим спасением. Его мистер Хайд в дождь смывался вместе с водой в первую попавшуюся лужу, и он шел дальше чистый и невесомый словно стеклышко от бутылки из-под текилы.

Невесело улыбаясь, парень вспоминал свой первый день на работе. Тогда он чуть не наделал в штаны и пользы от него было не больше чем от придорожного столба. Заурядный, в общем-то случай для группы сорвиголов с названием «Омега» – собака с вывалившимися на морду глазами и капающей из пасти кровью. Она прямо на глазах Дерека пыталась преобразиться согласно структуре захватившей ее души, превратиться в хоть какое-то подобие человека. Оглушительный хруст костей и рвущихся связок ввел тогда Дерека в ступор, а куски плоти, вываливающиеся наружу и обагряющие кровью золотую листву под ногами животного, полностью парализовали все его мысли. Она шла на него, а он, глядя на нее с отвалившейся вниз челюстью, абсолютно ничего не мог поделать. Ему приходилось и до этого видеть животных с выпущенными наружу внутренностями, или совсем уже разорванных, но те спокойно себе лежали в стороне от дороги и никого не трогали. Это же было что-то совершенно новенькое для него. Несколько коротких очередей других бойцов отбросили псину в сторону, и командир группы – Ральф, одним ударом ноги переломил ей позвоночник.

– Да, обделался я тогда знатно – произнес Дерек вполголоса, и оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что его никто не слышал. Единственным его свидетелем был стоявший в нескольких шагах от него, молчаливый светофор.

Редкие машины проезжая мимо парня источали необычные запахи, доносящиеся из их выхлопных труб. Пусть в бензин вот уже несколько десятилетий добавляли различные присадки, чтобы замаскировать его запах, он все еще оставался бензином. Разукрашенный в цвет радуги автомат Калашникова, не перестает от этого быть автоматом, как ни крути.

Вообще Дерек никогда не был в восторге это этого небольшого грязного городишки, расположенного посреди покрытых лесным массивом, холмов. Торндон, в котором он родился и вырос представлялся в его воображении огромным грязным куском металла со стеклянными и бетонными вкраплениями.

Торчащие из земли серые небоскребы напоминали огромные сталагмиты, невесть откуда взявшиеся посреди низкоуровневого города. Высоченные стальные коробки, где люди оставляли свои годы для того чтобы обогатить власть имущих, вот что это были за громады, сверкающие темными ночами яркой рекламой продажных женщин. Прозрачные козырьки из стеклопластика, нависающие над окнами первых этажей, закрывали от дождя толпившихся в ожидании автобуса, полусонных человеческих существ. Серые здания, серые лужи, серые лица несчастных горожан – все это вместе было для Дерека его родным, мерзким городком.

Дождь расходился все сильнее, и парень поднял голову, чтобы посмотреть на небо. Ползущий к городу огромный темный фронт разгонял жиденькие синтезированные облака, и угрожающе порыкивая, предвещал сильную непогоду на ближайшие сутки-двое. Дерек читал об этом во вчерашнем выпуске «Торндорн ньюс». По прогнозу, с запада тянулось нечто колоссальных размеров. Оно наверняка устроит этому несчастному городишке взбучку – перевернет здесь все к чертям собачьим, сорвет облицовку с серых зданий и маски с лиц. Быть может даже образуется парочка торнадо, которые потянут за собой загнившие в плесени мусорные кучи. Хотя вот уже многие годы безжалостные метеорологи успешно гасили все подобные очаги распространения непогоды.

Дерек, не отрывая взгляда от неба и не останавливаясь, вдруг почувствовал, как кто-то налетел на него. Посмотрев перед собой и резко оглянувшись, он никого не увидел. Он один стоял посреди пустой темной улицы. Дождь громко барабанил по крышам машин.

Сунув руку под куртку, парень нащупал теплый 12 миллиметровый «Брандер-48». Надежный пистолет, пули которого без проблем пробивали любое, даже, так называемое, «пуленепробиваемое стекло», мягко лег в руку Дерека и он, вынув его наполовину из кобуры, осмотрел казавшуюся незнакомой, улицу.

Внезапно, позади он услышал громкий хруст. Мгновенно развернувшись парень направил хищно вынырнувший из кобуры, пистолет в ту сторону, откуда послышался шум. Рука его была наметана, а верный «Брандер-48» лежал в кобуре очень удобно. Грянул выстрел и лежавшее на тротуаре яблоко разлетелось на маленькие части.

Дерек всё ещё крепко держа пистолет в руках пристально всматривался в то место где только что лежало яблоко. Медленно опустив пистолет, парень обернулся и оглядевшись по сторонам, сунул оружие под куртку – в кобуру. Глядя по сторонам он быстрым шагом пошел прочь – не хватало еще попасться копам.

Не уменьшая шага и не переставая осматриваться по сторонам, парень к своему огромному облегчению, стал замечать знакомые приметные места.

– Хренов идиот, заблудился в трех домах – недовольно пробубнил он себе под нос, пытаясь успокоить взбудораженные нервы.

Оставив позади пустынную улицу, Дерек повернул налево. Проходя мимо кафешек и забегаловок, он вдруг вспомнил что ничего не ел с самого утра, то есть уже как пятнадцать часов к ряду. Он знал – дома его ждет лишь пустой холодильник. Знал он и о том, чтобы не умереть с голоду, ему надо было хотя бы зайти купить заварной лапши. Но пошарив по карманам, он с ужасом осознал, что у него с собой нет ни единого цента.

Остановившись возле супермаркета он, пересилив себя и стиснув кулаки, под аккомпанемент урчащего желудка, всё же прошел мимо. Когда до дома оставалось уже меньше двух минут ходьбы, дождь начал хлестать изо всех своих стихийных сил. Ко всему прочему еще и поднялся неслабый ветер. Парень, закрывая лицо ладонью добежал до своего маленького одноэтажного домишки, повернул ключ в замке и пулей нырнул внутрь, плотно захлопнув за собой дверь. Дома было темно, и первое что сделал Дерек, после того как прислонился к стене – щелкнул выключатель, но никакой реакции у лампочки это действие не вызвало. Тогда он щелкнул другим. Беспросветный мрак. Электричества в доме не было.

Досадливо махнув рукой, парень стянул с себя промокшие брюки, куртку и темный кардиган. Кожа мгновенно покрылась пупырышками. Оставшись в одних носках и трусах, он, добравшись до кровати, сразу юркнул под одеяло и достал из прикроватного шкафчика свой смартфон. Скользкая поверхность прозрачного девайса была приветливо тёплой, и выискивая в меню свой плэйлист, парень не заметил, как уже через несколько минут его охватила приятная истома. Ему хотелось сходить в туалет, но покидать теплое укрытие было выше его сил, и поэтому, покопавшись в смартфоне еще минут десять, и почувствовав, что веки сами по себе начинают слипаться, он сунул в уши раковины беспроводных наушников и положил телефон на шкафчик. Теплая уютная синтетика полилась через наушники мягким стелющимся туманом.

Дерек, проваливаясь в сон, успел подумать о том, что было бы неплохо почистить зубы. Но одолевшая его тело слабость отмела все мысли прочь. Через минуту он уже тихо сопел, уткнувшись лицом в подушку.

Длинные тени, медленно двигались вокруг. Голос, густой и мягкий, бормотал непонятные слова, которые, связываясь в одну густую липкую массу образовывали невидимые крепкие звенья. Цепи стальной хваткой врезались в Его рассыпчатое тяжелое тело. Откуда-то издалека доносились приглушенные голоса. Вдруг, из сонма теней резко выступила темная фигура. Призрак, облаченный в черную, струящуюся туманом одежду, подошёл к алтарю и преклонил перед ним колени. Воздев руки вверх, фигура заунывным голосом стала напевать. Рассыпанные по молочно-матовой поверхности мраморного алтаря, порошки напоминали уменьшенные в масштабе Кордильеры. Селитра, сера, железо; подобранные в правильных пропорциях составные части любого живого существа, они, эти небольшие кучки стояли друг подле друга, соприкасаясь лишь своими подошвами. Поначалу тихое, но усиливающееся с каждой секундой пение в конце концов вывело оно из состояния покоя. Очнувшись от сухого древнего сна, оно потянулось в сторону голоса.

– Он пробуждается, братья, он пробуждается – оборвав пение, воскликнула фигура в темном, и неуверенно шагнув вперед, упала ниц прямо перед алтарем.

В тот же миг металлический порошок исчез, и холодная стальная нить обвив шею заклинателя, резким движением прорвалась сквозь плоть и окровавленная, повисла прямо перед его лицом. Фигура в черном, сотрясаясь в неестественных, конвульсивных движениях, поднялась на ноги, и слепо шаря вокруг руками, зашагала в сторону замерших в ужасе, серых теней. Голова ее осталась лежать перед алтарем.

Дрогнув, тени, попятились, разбили кольцо и крича, стали стремительно разбегаться в стороны. Но тонкая стальная струна находила их повсюду, куда бы они ни спрятались. Свист рассекаемого сталью воздуха и рука, укутанная в серую ткань, распространяя вокруг себя лужу крови, лежит на холодном мраморном полу. Еще один пронзительный взвизг металла и корчась в агонии, серая фигура собирает в окровавленных ладонях собственные внутренности. Один из участников ритуала почти ушел от расправы, нырнув за тяжелую дубовую дверь, но едва он сделал шаг в сторону спасения, как схлопнувшийся вокруг воздух, устремился к нему со всех сторон. Раздался приглушенный хруст, и темный беглец безвольно осел на верхних ступенях заброшенного храма.

Когда вокруг не осталось ни единой живой души, оно вдруг почувствовало тяжело рухнувшую на него усталость. Разлетаясь на мельчайшие частицы, оно непонимающе озиралось по сторонам. Казалось что-то утягивало его сущность на внешнюю сторону того, что было вокруг него.

Когда оно уже почти полностью было на той стороне, до него донесся слабый, едва различимый, отчаянный вопль, который, приближаясь, стал постепенно нарастать. Едва только начали прослушиваться в нарастающем шуме, отдельные слова, как вдруг со всей ясностью оно осознало, что давным-давно уже мертво.

Ты знаешь, будущего не будет,

Ты просто забыл про него сегодня

Ты помнишь про вчерашние будни

А про завтра

А про завтра ты не успел и подумать

Это жестоко, но знай

Тебе не убежать

Тебе не спрятаться

Тебе придется осознать

Что мир продолжит жить и без тебя

И это здорово, и мне это нравится

Папапапарааарпапаа

Папарапрарпрарра

Открыв глаза, Дерек тут же закрыл ладонями уши. Из его глаз брызнули слезы. Подскочив с кровати он полубезумным взглядом осмотрелся по сторонам. Из стоящих на подоконнике колонок доносился визг электрогитары и грохот барабанов.

– Какого черта? Где я? – пробормотал парень спросонья.

Потребовалась почти минута чтобы он наконец пришел в себя и сообразил, что звук телефона все это время выводился не на наушники, а на стоящие на белом подоконнике, мощные динамики колонок – УльтраВайбер. Дерек принялся искать телефон, но тот как будто сквозь землю провалился. Обыскав одеяло, вывернув наизнанку подушку, он наконец догадался свесить вниз голову и посмотреть под кроватью. Телефон оказался там.

Дерек взял его в руки и тупо уставился в дисплей, на котором, испуская разноцветные волны мигал значок вызова.

Нервно дрожа, он отбросил одеяло в сторону и уселся на кровати. Крепко стиснув телефон, и пересиливая себя, чтобы не швырнуть его в стену, он провел пальцем по экрану.

– Алло, Дерек, срочно в офис – раздался из трубки взволнованный женский голос.

Парень все еще с трудом соображал после сна, поэтому отвечать стал медленно, намеренно растягивая слова, чтобы не ошибиться в буквах.

– Элли, привет, что случилось? – морщась от головной боли простонал он.

– Всё расскажу на месте, а сейчас выезжай немедленно – протараторила девушка и бросила трубку.

– За это я и люблю свою грёбаную работу – с горькой усмешкой, пробормотал Дерек и, бросив телефон на прикроватную тумбочку, рухнул обратно на кровать. Голова гудела, все лицо было в холодном поту и в слезах. Руки подрагивали от нервного напряжения и нехватки отдыха. А приснившийся кошмар был предвестником грядущих беспокойных ночей. Пока перед его глазами не пронесется весь экспресс страшных ночных видений, он не будет знать покоя. Это ему было известно наверняка, потому что такие кошмарные сериалы повторялись из года в год. Но сколько бы раз они не повторялись – ощущения никогда не утрачивали своей свежести и новизны. Чувство беспомощности, смешанное с чувством ярости, переполняли его, когда он, хватаясь за воздух, вскакивал в холодной темной ночи. После этого он подолгу сидел на кровати, глядя в, расцвеченное разноцветными огнями улицы, окно, пока дрожь в его теле не унималась вместе с отступающей куда-то в глубину его подсознания, яростью. Оставалась только беспомощность, с которой он ничего не мог поделать. Через несколько минут он снова ложился в кровать, лишь только для того чтобы через пару часов вновь подскочить, обливаясь холодным потом.

Приоткрыв глаза и глядя в потолок, он тихо застонал. Перекатился со спины на живот. Внезапно телефон, словно взбесившись, стал вопить голосом Эдварда Мелони – знаменитого рок-гитариста конца сотых. Теперь звонили из главного отделения.

– Пошёл на хрен! – выкрикнул парень и подскочив, схватил с прикроватного стула полотенце, как будто собираясь сразиться с его помощью с невидимым оппонентом. Но вместо этого он метнулся в ванную комнату, закрывшись на ключ, хотя в доме, кроме него никого не было.

Телефон продолжал гудеть, но Дерек, запершись в ванной, включил встроенный прямо под душевым рожком, музыкальный центр, и уже ничего не слышал.

Вода была ужасно холодной, горячая, как всегда не дошла до его кранов, затерявшись где-то в золотых трубах роскошных пентхаусов Торндона.

– Когда день словно мертвый, да и карты ни к черту… – орал он во всю глотку, содрогаясь от бьющих по коже холодных капель воды.

…Здесь живут мои демоны

Здесь живут мои демоны

Дооравшись до хрипоты, помывшись и насквозь промерзнув он выскочил из ванной, наскоро вытираясь. Вафельное полотенце как наждачная бумага, сухо тёрлось о покрытую мурашками кожу. Покончив с этим, Дерек быстро накинул на все еще влажное тело, темные джинсы, клетчатую рубашку. Чтобы обуть мокрые ноги в кроссовки ему пришлось приложить немало усилий. Перехватив на кухне парочку вареных яиц, он запил их молоком прямо из бутылки.

Погода за окном была пасмурной и не предвещала ничего хорошего. Дерек мрачно нахмурился и, допив молоко, вышел на улицу. Закрыв дом на ключ, он отправился в гараж за мотоциклом.

Быстро добравшись до центра, и уже входя в кабинет офиса на первом этаже невысокого здания, он был немного удивлен. Всё подразделение было уже в сборе, и он оказался последним из прибывших. Помимо него не хватало только старшего командира – Ральфа.

Дальше всех от выхода сидел Стив – великолепный снайпер, с которым Дерек работал в паре. Стив, как бы странно это не прозвучало, был слеп на оба глаза. Война против пустынных налетчиков на стороне Конклава отняла у него не только зрение, но и семью. Пока он, зарабатывал запятнанные кровью войны, деньги, его горячо любимая жена сбежала из страны с каким-то малахольным деревенским увальнем. Стив же, получив инвалидность в тридцать пять лет, остался в полном одиночестве, серьезно подсел на наркоту. В те годы был образован «Эдем» и спустя год слепой снайпер попал в их поле зрения. Показатели Стива были слишком хороши, чтобы оставить его на обочине, к тому же его легкий и оптимистичный характер отлично вписывался в психологическую картину группы из уже отобранных бойцов. Разработанный специально для Стива сенсорный координатор был определен самому молодому из бойцов – наводчику, который погиб двумя месяцами ранее в схватке с Вельзевулом. Прибор служил для того чтобы снимать координаты противника в пространстве и передавать их снайперу. Стив же, не имел привычки промахиваться. Теперь на месте погибшего молодого бойца был Дерек, который в общем-то неплохо справлялся со своей ролью. Координируя направление мощной, двухметровой винтовки снайпера, он управлял тяжелой артиллерией подразделения «Омега». Стив, будучи от природы шутником, балагуром и большим жизнелюбом, не имел никаких претензий к работе молодого бойца. Всегда веселый, но, когда нужно – максимально серьезный и собранный, он был незаменим в подразделении. Ну и конечно же самым наиглавнейшим его качеством было то, что он никогда не промахивался.

В центре комнаты, навалившись на стол, дрых Джек. Его прямой начальник – Энди Гроув сидел возле него и задумчиво смотрел прямо перед собой. Будучи командиром всех стрелков – то есть, Дерека, Стива и Джека, он был на голову выше снайпера и на две, выше Джека. Здоровяк ловко управлялся с любым видом огнестрельного оружия, а в рукопашной мог бы уступить разве что многоопытному командиру группы разведки, Ральфу. Именно Энди был единственным выжившим после схватки с демоном первого порядка –Асмодеем. Обладающий недюжинной силой, великан был тараном группы, врезающимся в толпы демонов и разрывающим любые боевые ряды. Джек же, напротив, не имел такой колоссальной, как у Энди, силы. Его коньком была скорость и мобильность вкупе с современным вооружением, которые давали ему преимущество над любым здоровяком. Хитрый и ловкий, он был изначальным кандидатом в разведчики, но самолично отказавшись от должности подчиненного Ральфа, он укрылся под эгидой командира огневиков – Энди, став стрелком группы огневой поддержки. Здоровяк никогда не давал в обиду трех своих ребят – Джека, Дерека и Стива.

Рядом у стола, облокотившись о стену стояла Элли – стрелок группы разведки, подчиненная седобородого ветерана Ральфа. В общем-то скромная и стеснительная девушка, она, оказываясь на передовой превращалась в обезумевшую кошку. Не боясь ни Бога, ни черта, она бросалась в самое пекло, так что потом остальные едва успевали её выручить. То, что Элли порой вела себя словно двинутая по полной программе, знали в подразделении все, но и то что она была чертовски привлекательна никто бы не решился оспорить. Она в равной степени обожала и холодное оружие и свои длинные, доходящие до пояса черные как смоль волосы. Сейчас она стояла, глядя на прикорнувших Энди и Джека. Ее рассеянный взгляд скользнул по лицу наводчика и нырнул ему за спину.

Дерек обернулся. По коридору шёл Ральф. Старик был участником многих боевых операций, его боевой опыт был абсолютно неоспорим. Мастерское владение любым видом оружия, от минигана до перочинного ножа плюс сумасшедшие физические показатели, не говоря уже о его участии во всех локальных и международных конфликтах, какие только произошли за последние тридцать лет сделали его бесспорным лидером подразделения.

– Доброе утро, девочки – мрачно бросил он, входя в кабинет.

– Может оно когда-то и было добрым, но уж точно не сегодня – в тон ему пробубнил, лежащий лицом на столе, Джек.

– Отставить нытьё – раздраженно прорычал Ральф, так что Джек поднял голову и в недоумении уставился на ветерана. Не так уж часто командир подразделения был так сильно раздражён.

– Что-то случилось? – спросила Элли ковыряя ногтем маленькую ранку на руке.

– Да, и это что-то, выходит за все рамки допустимого… – сосредоточенно вороша кипу документов и распечаток на одной из подвесных полок пробормотал Ральф.

– И что же это? – спросила разведчица.

Ветеран, не обращая внимания на девушку продолжал копаться в документах. Вырвав, наконец из общей кипы бумаг, охапку листков, он бросил их на стол. Жёлтые, измятые, они казалось прибыли из прошлого тысячелетия.

– Что это? – спросил Джек, хмуро уставившись на бумаги, Энди взял одну из тех что были не так замяты, как остальные.

– Отчет о последней миссии «Первого отряда» – прочитал здоровяк бесстрастным голосом.

– Именно – подтвердил Ральф, устало усаживаясь в кресло, напротив – Сегодня, в три ночи было задействовано подразделение «Альфа», ранее известное как «Первый отряд». В штате Орландо были зарегистрированы настолько мощные всплески силы, что о нас, второстепенных, даже и не вспомнили. Руководство, мгновенно среагировав, отправило на передовую элиту. Но уже через пять часов все они до единого исчезли с датчиков слежения. До сих пор от них никакой информации. Даже спутники не могут обнаружить их местоположение. В общем то, поэтому мы здесь и собрались. Руководство, судя по всему вот-вот утвердит решение отправлять нас на выручку ребятам из высшего эшелона.

– Ну если первушники не справились в Орландо, нам то там что ловить? – спросила Элли рассеянно.

– Бабочек и сверчков ловить будем – изрек Ральф, бросая убийственный взгляд в сторону своей подчиненной. Девушка умела разозлить командира, но буря, всегда минуя ее, оказывалась над головой…

– Дерек! Девяносто девять и девять процентов что нас сегодня отправят в Орландо, тем рукозадым на выручку. У тебя все с собой? Все готово?! – резко повернулся старик к наводчику.

– Ээм, я не знал зачем меня вообще вызвали, поэтому не стал готовить снаряжение, но если надо… – ответил Дерек, поведя плечами

– Если, надо…? Будь так добр, в следующий раз готовь снаряжение при каждом вызове. При любом. Случиться может что угодно.

– Понял, буду готовить – сказал наводчик, кивнув.

Бросив напоследок раздраженный взгляд в его сторону, Ральф повернулся к Энди и Джеку.

– А то как же – весело отозвался Джек – И патроны все наготове уже. Что? Ну конечно, и серебро тоже прихватил. Ну разумеется гранаты на месте. Ну а как же без сюррикенов-то… – казалось стрелок будет продолжать клоунаду бесконечно. Его острый колкий язык всегда был при нем, и парень никогда не лез за словом в карман.

– Я понял Джеки, спасибо – поморщился ветеран, переводя взгляд на Энди.

Невозмутимый взгляд глубоких темных-карих глаз командира стрелкового отделения встретился с темно серыми глазами Ральфа, и командир, знавший здоровяка лучше, чем кто бы то ни было, лишь слегка кивнул.

– Отлично. Стив. Тебе помогает Дерек. Элли со мной. Думаю, с минуты на минуту…

В кармане Ральфа, коротко прожужжав, зазвонил телефон. Все взгляды обратились в сторону ветерана.

Вынув из кармана телефон, командир принял вызов и поднес тонкий, невесомый смартфон к уху.

В наступившей тишине слышались только едва различимые обрывки фраз, доносившиеся из динамика телефона. Ральф слушал собеседника, не перебивая и ничего не спрашивая. Лицо его было сосредоточено и слегка напряжено.

«Запоминает всё дословно, старый вояка» – подумал Дерек, глядя на командира.

– Я понял, будем через час – хрипло ответил Ральф и сбросив вызов положил телефон в карман.

Оглядев всех в комнате, он нахмурился, явно что-то обдумывая.

– Элли, у нас мало времени, через полчаса жду тебя и Габриэля под мостом – сказал он, глядя куда-то мимо девушки.

– Есть – карикатурно браво выпалила Элли и тут же исчезла из кабинета

– Энди, Джек; вы отправляетесь за всем нашим вооружением. Жду ваш фургон там же. Полчаса.

– Будет сделано кэп – кивнул Джек и они с Энди, поднявшись, так же быстро, как и Элли, покинули оставшихся Ральфа Дерека и Стива.

Командир долго стоял, молча почёсывая свою седую бородку, словно придумывал нечто новое. Отнюдь. Как всегда, сейчас он первым делом проведет микробеседу с нерадивым стрелком, потом…

– Дерек, я на тебя рассчитываю. Стив ты знаешь, что делать – негромко проговорил он и вышел из кабинета.

Не часто можно было увидеть командира настолько сосредоточенным на деле, что он отказывал себе в удовольствии пожурить подчиненных. Видно дела в Орландо пошли совсем скверно.

Снайпер рассеянно почесал затылок.

– Что ж, Дерек, я за оборудованием и электроникой – сказал он, вставая с кресла.

– Хорошо Стив, на мне стволы – ответил наводчик, как можно бодрее, хоть на душе и скребли кошки – Я за тобой заеду.

– Я постараюсь в этот раз побыстрее собраться – неловко улыбаясь, произнёс Стив и, открыв дверь, вышел в коридор. Наводчик вышел вслед за ним.

Приехав домой так быстро, как только мог, Дерек сразу полез рыться в своём подвесном потолке.

Суматошно водя руками по шершавым доскам, он про себя думал – " Как же так, вот только вчера все стволы еще были здесь?". Стоя на расшатанной алюминиевой стремянке он тянул руку в темное пространство между потолком и крышей, где должно было быть оружие. Но его там не было. Парень совсем было отчаялся как вдруг его рука скользнула по чему-то холодному и твердому.

– Хух, чуть было не было – облегченно выдохнул он, вытягивая длинный черный футляр с винтовкой Стива.

Спустив его на пол Дерек начал медленно сдвигать исцарапанную потертую крышку в сторону. Первым показалось блестящее черное дуло, длиной не меньше метра. Следом за ним на свет вышло цивьё, а за ним и остальная часть винтовки, тоже никак не меньше полуметра. Общая длина оружия составляла около двух метров. Все её металлические части были вороненые, а крепкий деревянный приклад, покрытый лаком, был обтянут толстым брезентовым кожухом.

Дерек, взобравшись на стремянку ещё раз, протянул руку на чердак, и тут же наткнулся на свою М-7, закутанную в брезентовое полотно. Он сам модифицировал скорострельную штурмовую винтовку под специфику рода их деятельности. Вытаскивая на свет оружие он ещё раз тщательно его осмотрел. За три дня нахождения на чердаке винтовка практически не запылилась лишь благодаря сборнику пыли, который на нее установил Стив. Другая винтовка Дерека, как и «снайперка» Стива, после операции находились в чистке, и они смогут увидеть их только после грядущей операции в Орландо.

– Отлично – резюмировал наводчик, осмотрев всё оружие – Теперь упакуем вас ребята.

Забросив себе за спину оба ствола, он перешёл в спальню, где под кроватью у него лежали водонепроницаемые кожухи для оружия. Упаковка заняла чуть больше десяти минут, после чего он вышел из дома прямо под дождь с двумя огромными чёрными кожухами, в содержании которых в общем-то не было никакой тайны. Обогнув зеленый газон, он подошел к двери гаража и одним рывком руки, поднял ее вверх.

Верный железный конь – «Харви Ренд», приветствуя хозяина, сверкнул блестящей фарой. Дерек, подойдя к мотоциклу, принялся крепить кожухи за специальные застежки, которые они со Стивом прикрутили две недели назад. Мокрые руки наводчика дрожали от холода, но он ловко управлялся с верткими креплениями.

Закрепив кожухи, он, для проверки их подёргал, и одобрительно кивнув, снял мотоцикл с сошек. Старенький «Харви» завелся со второго толчка педали и довольно урча, выпустил в гараж сизое облако дыма.

– Ну что, будем надеяться, что Стив сегодня действительно собрался быстрее чем обычно – сказал Дерек сам себе и, надев темные спортивные очки, мощно поддал газу.

Мотоцикл весело завизжал покрышками и с места скользнул в дождливую улицу. Поворачивая в сторону центральной городской улицы, парень весело улыбался. Сколько он себя помнил, он всегда обожал буйство погоды. Однажды, вместе со своими родителями он оказался застигнутым ураганом посреди огромного пшеничного поля. Мощнейшие порывы ветра, гоняя волны по желтому, злаковому морю, гуляли вокруг их автомобиля, иногда с мощным, заполняющим уши и врезающимся в барабанные перепонки, гулом врезаясь в их легковую машину, в которой они прятались. Мать Дерека, крепко вцепившись в него, через окно таращила глаза на улицу, где бушевала разгулявшаяся непогода. Сердце женщины бешено колотилось. Она боялась природы – этого чертова ада, где человек не властен над происходящим вокруг. Отец мальчика, не столь впечатлительный как его супруга, недовольно смотрел на колыхающееся желтое поле. «Не будет в этом году с этого поля урожая» – недовольно произнес он, доставая из нагрудного кармана сигарету.

Только их сын, глядя на бешено колыхающиеся пшеничные колосья за окном, улыбался во весь рот. Сумасшедший ураган, порывами налетая на машину и раскачивая её, казалось приглашал их выйти, чтобы разделить с ним, его безудержное веселье. Носясь то туда, то обратно, он всё ждал, когда же наконец они выйдут. Дерек хотел выйти. Он хотел во чтобы то ни стало разделить это сумасшедшее веселье со стихией. «Мама, я хочу писать» – солгал он, отчаянно морща свое детское личико. Мать мальчика сделала вид что не услышала. На просьбу откликнулся отец. Выйдя на улицу, он с трудом открыл дергающуюся от порывов ветра дверь. «Только давай побыстрее» – предупредил он, отворачиваясь. Дерек не любил когда за ним присматривали, и это касалось всего, что бы он ни делал – уроков, игр и в особенности, справления нужды.

Пристроившись у колеса, он выдавил из себя несколько капель. Налетевший порыв ветра толкнул его в спину. Чтобы удержаться, мальчишка выставил перед собой руку, тогда ветер толкнул его в бок, и Дерек, чтобы остаться на ногах, отошел в сторону, оказавшись позади машины. Ветер снова толкнул его в спину. И мальчишке вдруг показалось что с ним играют. Налетая то с одной, то с другой стороны, ураган, казалось вёл его куда-то. Озорно улыбаясь от этой мысли, Дерек отдался на волю ветра. Куда бы он его ни гнал, мальчишка послушно следовал по его зову. Оказавшись среди высоких желтых стеблей пшеницы, вдалеке от машины, он замер в ожидании. Но ветер казалось потерял к нему интерес. Утихший, он лишь слегка покачивал тяжелые шелестящие колосья. Тогда, внезапно вспомнив о том, что его ждет отец, мальчишка обернулся и побежал к автомобилю. Но не добежав, он вдруг остановился, услышав звук работающего двигателя. Машина, выпустив небольшое белое облачко из выхлопной трубы, покатилась вперед, оставляя его одного посреди огромного пшеничного поля, что лежало в пятидесяти милях от родительского дома.

Испугавшись, мальчишка выскочил из пшеничных зарослей и, крича во все горло, побежал за удаляющимся автомобилем. Но было слишком поздно. Машина, постепенно исчезала из его поля зрения, и он ничего не мог с этим поделать. Спустя мгновение он оказался совершенно один посреди объятого ураганом пшеничного поля. В тот вечер он, ориентируясь по следам и ни разу не остановившись, проделал более двадцати миль. На следующий день он дошел до окраин Торндона. Патрульные обнаружили его бредущим по холодной, мокрой от дождя, дороге. Он едва был в сознании. Когда мальчишку доставили к родителям, они конечно же, кинулись обнимать и целовать «потерявшегося» сынишку. И только Дерек знал, что почему-то его родителям абсолютно плевать на него. В тот момент их беспокоило лишь то, что они могли загреметь за решетку. Бесконечно долгая прогулка под дождем глубоко врезалась в его память, навсегда отложившись в воспоминаниях.

Через десять минут езды, наводчик уже стоял возле небольшого домика Стива, нетерпеливо поглядывая на часы. Снайпер собирался долго, как, впрочем, и всегда. Это простительно для того, кто ничего не видит, к тому же Стив не губную помаду и не тени искал вслепую. Предметом его поисков и сборов было электрооборудование, причем весьма деликатное и хрупкое.

При всем своем желании, Дерек ничем не мог в настоящий момент помочь Стиву. Оставлять винтовки на улице, без присмотра, пусть даже и на пять секунд, строжайше запрещалось уставом и всеми возможными руководствами о пользовании оружием. Поэтому, превозмогая холодные порывы ветра и дождь, бивший прямо в лицо, Дерек терпеливо оставался на месте. Мысль о том, что вместо спортивных очков нужно было взять шлем, пришла к нему как-то слишком уж поздно и не принесла ничего кроме болезненных уколов самобичевания. Холодные капли дождя затекали с промокшей насквозь шевелюры прямо за шиворот, и проскальзывая между лопатками вызывали неприятные ощущения. Дождь, как назло, с каждой секундой лишь усиливался.

Наконец, к бесконечной радости наводчика, на пороге показался Стив. В обеих его руках было по небольшому тонкому чемоданчику, а за спиной громоздился внушительных размеров рюкзак.

– Давно ждешь? – поинтересовался он, подходя к мотоциклу и крепя свои чемоданы сзади.

– Да нет, не очень – ответил Дерек, помогая прицепить чемодан – Садись уже, поехали.

Стив наощупь нашел сиденье и плюхнувшись на него блаженно улыбнулся.

– Поехали – бодро скомандовал он, не видя, как наводчик пристегивает открепившийся в одном месте кожух.

– Да, едем – прокряхтел парень, садясь в седло и кладя руки на руль.

В этот самый момент у снайпера под жилеткой завизжал электрогитарным боем телефон. Стив, как и Дерек любил электрогитару, и они отлично знали, кто какую группу слушает.

– Срань господня – поморщился наводчик.

– Вообще-то эти ребята называются "Гнев Господень" – парировал Стив, хотя и понимал, что Дерек знает это ничуть не хуже, чем он. Проведя пальцем по дисплею, снайпер принял звонок.

– Да, Ральф, слушаю.

"Очередной монолог командира" – подумал наводчик, глядя как Стив кивает головой и лишь изредка поддакивает или соглашается – "Да", "Есть", "Будет сделано". Наконец монолог закончился, и Стив спрятал телефон в карман.

– Ну и что там нового? – поинтересовался наводчик.

– Собираемся у бункера – поведя плечами как-то растерянно произнес Стив.

Бункер находился где-то за городом, где точно, Дерек не знал. Организация «Эдем» тщательно скрывала свое местоположение даже от своих сотрудников.

В бункере производилось наблюдение за всеми видами активности по всей территории Северо-Атлантического Альянса, будь то магнитная, сейсмическая или ментальная. И если уж дело дошло до того что нужно было заявляться в святую святых организации, то дело было действительно плохо.

– Тогда, едем. Не будем заставлять боссов ждать – сказал наводчик, трогая мотоцикл с места и добавляя газу. Восьмицилиндровый мотор «Харви Ренда» бодро зарокотал и, дернув вперёд хромированный агрегат с двумя пассажирами, покатил мотоцикл по мокрой дороге.

Тесные серые домишки района, в котором жил Стив, через несколько минут стали понемногу исчезать, уступая место буйной зелёной растительности. Они покидали черты города. Прокатив еще около получаса, наводчик остановился чтобы позвонить Джеку и уточнить координаты встречи. Пока он разговаривал со стрелком, дождь понемногу стал затихать, а когда они со Стивом снова поехали, совсем перестал, лишь хмурые тучи бродили по грязному серому небосводу. Повернув на одной из развилок вправо, Дерек со снайпером направились по проселочной дороге и уже вскоре оказались у цели.

Маленькое одноэтажное здание из серого крошащегося кирпича, представшее их взгляду, ну никак не соответствовало тому образу, который рисовал в своем воображении наводчик.

– Дерек, Стив, мать вашу, вы что там ребёнка вынашивали? Какого хрена так долго? – накинулся Ральф, как только они подъехали.

– Это я босс. Как всегда, долго собирался – сразу же, не слезая с байка, повинился Стив

– Ладно, давайте разгружайтесь быстрее и за мной – смягчился ветеран. Кричать на возрастного бойца, к тому же и инвалида у него не было никакого желания.

Дерек со Стивом слезли с мотоцикла и принялись отстегивать от рамы кожухи с оружием. Через пару минут всё было готово и они, взяв всё свое снаряжение, понесли его в чёрный фургон, припаркованный у кирпичного здания.

– Привет ребятки – прожурчал мелодичный голос едва наводчик открыл боковую дверцу фургона.

– Привет Габриэль – буркнул парень в ответ, не удостоив приветствовавшего взглядом.

Габриэль изучающе посмотрел на него, провел ладонью по своим длинным светлым волосам и в задумчивости приложил тонкие аристократичные пальцы к белоснежному лбу.

– Не в настроении сегодня – констатировал он, глядя наводчику прямо в глаза.

– Просто не выспался – промямлил Дерек, закидывая последний кожух и хватаясь за дверную ручку.

– Сегодня у тебя будет для этого последний шанс – улыбнувшись произнёс Габриэль, перед тем как парень потянул дверь за ручку, и она захлопнулась.

Бросив короткий взгляд на тонированное окно, за которым, он был в этом уверен, Габриэль так же смотрел на него, наводчик быстро отвернулся. Странный тип этот Габриэль. Немного высокомерный, до умопомрачения обожающий вычурность и показуху, он, если узнать его получше, был довольно приятным и умным парнем. В подразделении Габриэль числился как ментальный разведчик. Обладая способностью видеть сквозь пространство, а иногда и сквозь время, он не чурался и грязной работы. Когда было необходимо он без вопросов брался и за оружие. Меткий и ловкий он по стилю ведения стрельбы и рукопашной схватки походил на Джека, но был конечно не столь проворен и силен как стрелок группы огневой поддержки.

Отойдя от фургона, Дерек посмотрел в сторону старого, разваливающегося строения, под которым скрывалось ядро самой дорогой специальной организации Северо-Атлантического Альянса. «Эдем» находился прямо под их ногами, и это наполняло сердце наводчика благоговением и трепетом.

– Ну что, готов увидеть святую святых? – спросил, подошедший сзади, Стив.

Дерек повернувшись на голос снайпера, снисходительно улыбнулся.

– После того как все пройдет, я тебе обязательно расскажу, как там было – произнёс он, натягивая серый капюшон куртки.

– Пусть лучше останется в воображении – ответил Стив, кисло улыбнувшись.

Наводчик лишь усмехнулся в ответ. Может старый вояка и прав.

– Ладно, ребятки, за мной – произнес командир подразделения, заходя внутрь здания. Свет, плохо проникая через разбитые кирпичные стены, слабо освещал интерьер крохотного строения, но ветеран, чувствуя себя здесь как дома, сразу опустился на четвереньки, и, нащупав край зияющей в середине пола дыры, сунул туда ноги.

Медленно спускаясь по железной лестнице в глубокую яму с крошащимися бетонными краями, Ральф непрестанно ругался и отплевывался от летящей в лицо пыли. Оказавшись внизу, он помог остальным спуститься в тёмный подвал маленькой кирпичной постройки. Когда наконец все были в сборе он включил светодиодный фонарик и пошарил по полу ярким светло-синим лучом.

– Нам туда – указал он в сторону одного из углов подвала. Когда они подошли, Дерек, ничего кроме гниющей кучи листвы и мусора, не увидел. Грязная одежда, пластиковые бутылки, целлофановые пакеты, засыпанные землей, лежали вперемежку с мятыми листками пожелтевших от времени газет. Ральф пнул носком сапога грязную кучу.

– Вот собственно и вход – сказал, он, вынимая из кармана желтые резиновые перчатки – А теперь давайте-ка немного поработаем.

Раздав перчатки каждому члену подразделения, он первым принялся за работу. Когда все к нему присоединились, работа пошла гораздо быстрее. Среди старой одежды и желтых листков газет встречались сломанные бытовые приборы, посуда и доски с торчащими из них, гвоздями. Последних, Ральф, осторожно извлекая из кучи, так же осторожно откладывал в сторону. Когда подразделение наконец закончило с очисткой места, перед ними предстал небольших размеров железный квадратный люк с четырьмя ручками, по одной на каждую сторону.

– Вот он, вход в «Эдем», да? – спросил Джек, шагнув вперед.

– Не двигаться – резко сказал Ральф, сурово глянув в его сторону– Никому.

Замерший на месте парень, внимательно смотрел как командир, осторожно протянув облачённую в резину руку к закрытию, повернул рукоятку, потом вторую, третью, четвертую. Когда с этим было покончено, он взялся обеими руками за крышку. Джек, все же не удержался, и сделав шаг вперед, заглянул в приоткрывшуюся щель. Ральф, в тот же миг вскочив на ноги, резко ткнул ему кулаком в грудь. Джек, пошатнувшись, отступил на несколько шагов. Мелькнувшее на лице парня, удивление, прямо на глазах перерастало в злость.

– Я кажется сказал никому не подходить – прорычал командир, глядя стрелку в глаза.

– Я же всего лишь посмотрел, тебе что жалко, что ли? – выкрикнул Джек, делая шаг вперёд.

Ральф продолжал пилить парня глазами. Энди, тяжело вздохнув, опустил на пол рюкзак и достал из овощного пакета, входящего в сух паёк, небольшой помидор сорта «Черри». Покрутив овощ в руке, он бросил его на крышку люка. В тот же миг помидор разлетелся на мелкие кусочки.

– Люк под напряжением – хмуро сказал стрелковый командир.

Джек, что-то невнятно пробормотав в ответ, отошел на пару шагов назад.

– Приготовьте пушки – сказал Ральф, оставляя Джека в покое, и вновь возвращаясь к стальной крышке люка. Мягко взявшись за, покрытую толстым слоем коричневой ржавчины, ручку, командир с трудом поднял крышку и запустив свободную руку внутрь, нажал тумблер подачи электрического тока.

– Ну вот, теперь можете подходить и трогать сколько вам влезет – сказал он, открывая настежь крышку люка, из-под которой ударил яркий свет.

Ральф осторожно спустился первым. Потом помог спуститься Элли. Сразу за разведчицей, на сверкающий белизной пол, громко приземлился Энди. Джек, Дерек и Габриэль, как и Энди, спрыгнули. Стиву же пришлось тяжелее всех остальных. Неспешно перебирая ногами, и руками он последним спустился вниз. От помощи он категорически отказался. Подразделение «Омега» в полном составе оказалось в белоснежной комнате, размером чуть больше университетской раздевалки. С противоположной стороны от вделанной в стену, стальной лесенки, по которой они спустились, зияла черная, как смоль дыра в форме дверного проема. Темнота, которая скрывалась под аркой была настолько плотной и густой что, сверкающий белизной пол, доходя до ее кромки, буквально сразу исчезал из виду.

Когда все оказались уже внизу, командир поднялся по настенной лестнице и закрыв крышку люка, нажал на тумблер.

– Вот так-то – сказал он, спрыгнув на пол. Увидев, что все глаза устремлены к черной арке, Ральф, хмыкнув спросил Дерека.

– Знаешь, что это такое, парень?

Наводчик с интересом смотрел на темную, колыхающуюся, словно морская вода, поверхность. На вопрос командира он только покачал головой.

– Адамова дверь. Не пропускает чертей, бесов, демонов, одержимых, ну, и разумеется, рокеров – прошелестел своим неземным голосом, Габриэль и усмехнулся.

Все бойцы подразделения удивленно взглянули в сторону менталиста. Ральф, кивнул и сделал несколько шагов к двери. Смело нырнув в желеобразную темную массу, что скрывала за собой вход в «Эдем» он словно растворился в ней. Все в нерешительности замерли, но Габриэль, выступив вперед, смело последовал за командиром.

– Догоняйте, ребята – бросил он через плечо за миг до того, как жадные черные щупальца поглотили его.

Энди, в отсутствие Ральфа приняв командование на себя, стал, одного за другим отправлять бойцов в черную пасть Адамовой двери. Сам он последним преодолел непроходимое для демонов и прочей нечисти, препятствие.

Когда все оказались по ту сторону, пораженным взглядам бойцов предстал длинный, не меньше полумили широкий белый коридор.

– Дорога в Эдем – сказал Габриэль – Каким бы сильным ни был демон, который сумеет преодолеть Адамову дверь, этот коридор задержит его на достаточно долгое время чтобы сотрудники успели предпринять необходимые меры.

Ральф согласно кивнул. Остальным оставалось лишь гадать, откуда Габриэль знает столько про, казалось бы, секретную организацию «Эдем».

Подразделение, оставляя за собой грязные коричневые следы, в полной тишине преодолело коридор.

Когда они дошли до белой, зеркальной стены, в которой могли увидеть свои силуэты, раздался гулкий звук удара камня о камень и стена, выпустив им под ноги клубы прозрачного пара, поднялась вверх.

– Пар из святой воды – улыбнувшись отметил Габриэль.

Когда стена поднялась вверх и скрылась под потолком, перед подразделением «Омега», предстал высокий сухопарый старикан. За его спиной сияла белоснежная фарфоровая кафедра, за которой стояла женщина болезненного вида. Лицо её было сплошь покрыто глубокими шрамами и оспинами. Белые как снег седые волосы женщины были собраны на затылке в конский хвост. Едва подразделение оказалось в поле её зрения, она сразу впилась в пришельцев острым как бритва, взглядом. Взмахом худощавой руки старик предложил бойцам пройти. Ральф уверенно двинулся вперед, а следом за ним и все остальные.

Дерек, проходя мимо женщины, бросил в её сторону короткий взгляд, и, встретившись с ней глазами, он едва заметно вздрогнул.

– Кто она? – спросил он, идущего рядом Габриэля, который также как они все, ни разу здесь не был, но казалось знал абсолютно всё об этом месте.

– Железная Аннабель – ответил Габриэль небрежно. Но наводчик знал, что кроется за этой показной пренебрежительностью. Габриэль, сколь бы он ни был неуязвим для противника, и сам наверняка опасался этой женщины. Даже, работая в рядах «Омеги» всего два месяца, Дерек уже много раз слышал о Железной Деве. Будучи одной из самых молодых и перспективных экзорцисток, она решила всю жизнь посвятить борьбе с демонами. Вершиной её деятельности было изгнание целых трех демонов второго порядка, пытавшихся покуситься на душу дочери президента Северо Атлантического альянса.

«Неслабая защита у Эдема» – подумал наводчик, вспоминая взгляд Железной Аннабель и ёжась, словно от холода.

Худощавый старик без лишних слов вёл их по коридорам – из одного в другой.

– Мы случаем еще не заблудились? – спросил Джек как бы, между прочим.

Старик ничего не ответил и весь отряд продолжал следовать за ним, как слепой за собакой-поводырем.

Наконец они остановились у большой стальной двери. Прямо перед ними, на уровне глаз висела табличка – «Постороннему персоналу вход категорически запрещен! Оборудование под высоким напряжением!»

Чуть приоткрыв дверь, старик заглянул внутрь.

– Бёрни! – раздался женский голос, и бойцы подразделения, все, как один, устремили взоры к уверенно шагающей в их сторону, блондинке с кипой документов. Обладательница стройной фигуры, и бюста внушительных размеров, эта женщина выглядела очень эффектно, а ее строгая решительная походка в купе с блестящими от негодования глазами делали ее просто богиней.

Подлетев к старику словно ураган, женщина схватилась за дверную ручку и громко хлопнув дверью перед морщинистым носом, прокричала:

– Бёрни, идиот. Сколько раз я говорила, что без меня в эту дверь ни одна живая душа ни ногой!

Старик поднял на нее два, испещренных красной сеткой, глаза.

– Я всё знаю – сказал он уверенным твердым голосом. Блондинка на мгновение замерла, но в следующий миг, она, смягчившись, улыбнулась старику, и положив ему руку на плечо, обратилась к командиру подразделения «Омега».

– Привет Ральф, привет ребята. Пройдемте за мной. Я отведу вас к директору.

– Будем очень обязаны, Беверли – кивнул Габриэль, и блондинка устремила на него подозрительный взгляд.

– Это Габриэль, наш менталист. – сказал Ральф, похлопав парня по плечу – И сегодня он что-то чересчур болтлив.

Женщина, холодно кивнув, повернулась к подразделению спиной, и не спеша пошла по коридору с бесконечными дверями по сторонам. Ральфу и его подчиненным оставалось только не отставать от нее.

Худощавый старик Берни, проводив их вздохом, лишь покачал головой и загадочно произнёс:

– Я всё знаю.

Директором организации оказался пожилой мужчина с подтянутой спортивной фигурой. Подёрнувшаяся в нескольких местах сединой, шевелюра, была несомненным украшением его молодости, когда еще слыхом не слыхивали об «Эдеме». Широкий кабинет, в котором он проводил порой целые сутки, был уставлен различными новомодными девайсами, и казалось директор вовсе не скрывал своего пристрастия к молодежным увлечениям. Одетый в строгий черный, отливающий синевой, костюм с иголочки, он поднялся из кожаного кресла, едва блондинка зашла в кабинет.

– Доброе утро мистер Кэрроуэй – холодно бросила женщина, отступив в сторону, и пропуская Ральфа с его группой.

– Доброе утро Беверли – в тон ей отозвался директор.

Женщина подошла к столу, и положила на его прозрачную сотканную из уплотненного воздуха, поверхность, кипу бумаг. Глаза ее были холодны как лёд.

Мистер Кэрроуэй недоуменно посмотрел на свою помощницу

– Бумага? А почему не глиняные таблички, дорогая? – спросил он, открывая папку и рассматривая документы.

– Сегодня утром это пришло от президента. В послании он напоминает, что прошло уже почти двое суток и необходимо предпринять какие-то действия. Напомню, что мы потеряли связь с группой «Альфа» два дня назад. И судя по всему, тогда весь отряд и был уничтожен, иначе они бы давно нашли способ выйти с нами на связь или разобрались бы с проблемой.

– Спасибо милая, ты можешь идти – кисло улыбнувшись произнес директор – И вы ребята тоже, выйдете пока что. Энди и Ральф, останьтесь. У нас с вами на повестке серьезные вопросы.

– Нууу блииин. Вы серьезно? – протянул Джек, и все взгляды мгновенно устремились на него. Немного сконфуженный, он притворно кашлянул и изогнул в поддельном недоумении бровь.

– Ладно, пошли ребята. У больших дяденек серьёзные разговоры и похоже не для наших ушей – сказал Габриэль, разворачиваясь и направляясь в сторону выхода.

– Габриэль, вы тоже можете остаться – сказал директор, но менталист, лишь махнул рукой в его сторону.

Едва Габриэль, Дерек, Джек, Стив и Элли покинули кабинет, как перед ними показался тот самый старик, который едва не завел их в комнату с высоким напряжением. Не обращая на подразделение ровным счетом никакого внимания, он, не глядя по сторонам, шёл своей дорогой.

– Привет Бёрни – махнул рукой Джек.

– Я всё знаю – ответил старик, бросив в его сторону подозрительный взгляд

– Милые ребята здесь работают – сказал стрелок, когда старик, пройдя мимо, стал удаляться, шурша подошвами ботинок.

– Надеюсь они там ненадолго – пробубнила Элли, опираясь о стену.

– Вообще фиолетово – ответил Дерек. Положив винтовку прямо на пол, он опустился на корточки, достал из кармана наушник и вставил его в ушную раковину.

Габриэль, отойдя подальше от двери, примостился на невысоком стульчике, который стоял на углу коридора. Джек со Стивом демонстративно достали по сигарете и закурили прямо перед дверью директора.

Прошло не больше пяти минут прежде чем Ральф, вместе с Энди, вышли из кабинета. Здоровяк был как всегда невозмутим, командир, напротив – заметно нервничал.

– Ну и что у нас там за проблемы? – спросила Элли, продолжая опираться о стену.

– Всё расскажу в машине – хмуро пробубнил Ральф, и направился к развилке коридорного лабиринта.

– Сержант, может тогда ты расскажешь? – спросил Джек, погасив сигарету о белоснежную мраморную стену.

Энди бросил на стрелка мрачный взгляд, и парень, не выдержав его, отвернулся.

– Ральф всё расскажет, когда посчитает нужным – пробасил здоровяк, и поправив винтовку на спине, проследовал за командиром.

Покинуть Эдем оказалось делом гораздо более простым, нежели попасть в него. Всего несколько минут – и подразделение в полном сборе оказалось наверху – перед кучей мусора, возвышающейся в стороне от ржавой металлической двери, врезанной в пол. Энди, пошарив по карманам, извлек мятную жвачку, и закинув пару подушек в рот, предложил остальным. Все отказались. Бойцы хотели знать место боевой операции, но командир почему-то молчал, оттягивая неизбежное. Рано или поздно им всё равно придётся узнать куда их направили.

Плотно прикрыв дверь-люк, Ральф с сосредоточенным, серьезным лицом, забросал ее снова мусором. Как только с делом было покончено, он облегченно выдохнул.

– Так вздохнул словно кого-то похоронил – негромко сказала Джек, но ветеран не обратил на него никакого внимания.

Не спеша выпрямившись, он развернулся к подразделению. По его лицу было понятно, что он не хотел ничего рассказывать, но слишком тяжёлая висели тишина, чтобы он продолжал её игнорировать.

– Сейчас мы все загружаемся в фургон и катим в сторону Орландо. «Эдем» три дня назад зафиксировал там вспышки активности отрицательного уровня. Нам потребуется…

– Погодите-ка, и какого же уровня отрицательную активность они там зафиксировали? – перебил Джек, почуяв неладное. Обычно Ральф всегда предоставлял эту информацию, чтобы бойцы могли подготовиться соответственно. В этот раз он почему-то нарушил это негласное правило, и это еще больше всех насторожило.

– Эта активность, она… Короче так ребята, она первого уровня – с силой выдавливая из себя каждое слово, проговорил Ральф.

Всё подразделение, за исключением Энди, замерло в недоумении. Здоровяк же, словно не замечая ничего, продолжал невозмутимо жевать резинку.

– Первого уровня? – переспросил Габриэль. – Слушайте, а ничего что этот уровень соответствует силе таких демонов как Асмодей, Маммона и Белиал. Вам не кажется, что это задание далеко вне нашей компетенции, командир?

– Оно далеко за пределами нашей компетенции, тут ты прав Габриэль – не раздумывая ответил Ральф – Но сейчас «Эдем не располагает необходимыми силами для осуществления своих планов. Остальные две группы – «Бета» и «Гамма» задействованы в операции на другом полушарии планеты. Они никак не могут нам помочь. Вся надежда на подразделение «Альфа», а мы лишь для того чтобы выручить наших первоклассных ребят. Никто кроме них не способен остановить то зло, что расползается во все стороны от Орландо.

– То есть нас отправляют туда лишь в надежде что «Альфа» все еще цела? – спросил Стив.

– Выходит, что так – ответил Ральф.

– Ну а что мы будем делать, если выясниться что это не так? – подал голос Дерек.

– Если выясниться что все бойцы подразделения «Альфа» погибли в борьбе с порождениями ада, нам останется лишь разделить с ними их участь, вот и всё – улыбнувшись одними губами, невозмутимо произнес командир.

– Ну а если… – начала было Элли, но Ральф, жестом остановил её.

– Пока что достаточно вопросов. Мы ведь не собираемся просто стоять и болтать здесь целый день – сказал он.

– А почему бы и нет – улыбнувшись, произнёс Джек.

– Так, всё. Хватит. Все загружаемся в фургон. Рулить будем посменно; путь до Орландо не близкий, поэтому баранку, хоть немного, но придется покрутить каждому.

Покинув подвал, и выбравшись наружу, бойцы быстро, по одному забрались в фургон и разместились на узких скамейках по обеим бортам машины. Ральф закрыл задние двери фургона с внешней стороны – старая традиция новоявленных охотников за приведениями, уходящая корнями в те дни, когда самые слабонервные, не выдерживая психологической нагрузки, на ходу выпрыгивали из движущегося автомобиля и обрекали своих товарищей на неравное сражение с демонами. Хоть Ральф и позволял себе пожурить двух младших стрелков – Джека и Дерека, он все же сознавал что потеряй он хотя бы одного из них – огневая мощность подразделения сразу понизится в полтора, а уязвимость тут же повысится в два, раза. Потеряй он хоть одного – и вся стратегия подразделения покатится к чертям ну а после их гибели никто больше не сможет встать между порождениями преисподней и миром людей.

Джейн – успешная бухгалтерша, густонаселенного Орландо, со своей младшей дочерью – Оливией, стояла в автомобильной пробке уже второй час и до сих пор ни одна машина не сдвинулась ни на дюйм. Палящее солнце, повисшее над городом, сильно прогрело салон изнутри, и женщине пришлось открыть окно, чтобы хоть как-то охладить интерьер автомобиля. Шестилетняя Оливия, сидя на заднем сиденье играла в какую-то новенькую игрушку на телефоне. Весь Орландо казалось замер в бесконечной пробке, задыхаясь от жары, выхлопных газов и от собственных нечистот.

– Оли, ты как себя чувствуешь? – повернувшись к дочери, спросила Джейн.

– Нормально – ответила девчушка, не отрывая своего светлого-серого взгляда от телефона.

– Скоро уже будем дома – улыбнувшись, сказала женщина, и протянув руку пригладила белокурые волосы девочки.

– Хорошо – ответила Оливия, тыкая пальцами в телефоне.

Вздохнув, Джейн повернулась обратно к приборной панели автомобиля. На душе у нее было тяжело – только вчера они с мужем оформили развод и их общая дочь – Оливия, похоже еще не до конца понимала, что произошло. Хорошо если шестилетняя девочка пыталась как-то принять и переварить это, и гораздо хуже, если она просто замкнулась в себе и объявила всему миру войну. Тридцативосьмилетняя бухгалтерша многое знала и многое могла понять в этой жизни, но только не принцип работы головы маленького ребёнка.

Джейн изменяла своему мужу. Это была ее единственная возможность доказать себе, что она все ещё женщина, что она все еще человек. Ее супруг, всегда, сколько она себя помнила в браке, относился к ней как к какой-то бездушной вещице. Она почему-то всегда была обязана выполнять, что бы он ни сказал, каким бы безумным не был его каприз, она должна была его ублажать. Поначалу, когда они только начали встречаться, она приняла эту его странную черту за мужественность и независимость, но лишь годы спустя она поняла, что попала в лапы к страдающему шизофренией полуживотному. Его нельзя было назвать ни человеком, ни волком. Это было нечто среднее между двумя этими существами, и Джейн решила, что ее муж – просто обыкновенный оборотень. Нет, на его спине не вырастала щетина в полнолуние, лицо его не удлинялось, и серебра он боялся не больше чем другие люди. Но если она пошла бы с ним в открытую конфронтацию он не задумываясь убил ее. Не из ненависти, не из-за какого-либо другого чувства. Причина была проста – если она не выполняла его требования и не подчинялась его правилам, он становился бесчувственным, мерзким животным, животным, способным не только на убийство, но и на вещи куда более страшные. И когда Джейн, размышлявшей об этом на глаза, попадалась дочь, она невольно вздрагивала от посещавшей ее ужасной мысли. В тот миг она от души жалела, что ее муж не оборотень. Ведь тогда, она хотя бы при помощи распятий и серебра смогла бы прогнать его от себя и от Оливии. Но он не был оборотнем, он был человеком.

– Что ж, всё что ни делается, всё к лучшему – произнесла Джейн бодро. С тех пор как они с мужем обручились, он с каждым годом поддавался порывам безумия все чаще. А когда, полгода назад он обнаружил ее в собственном доме с любовником, он чуть не лишился разума и не убил их обоих. Благо что Джейн благоразумно выбирала себе в любовников парней покрепче. Сколь бы ни был безумен её муженёк, но, когда новый бойфренд, подскочив в постели, ринулся на него, вооруженного кухонным ножом, Джейн от души пожалела беднягу. От природы отлично сложенный, тяжелоатлет и сорвиголова, поймав, вооруженную ножом, руку мужа, вывернул ее с громким хрустом, и опустив на нее крепкий локоть, сломал ее к чертям собачьим. После всего произошедшего он конечно расстался с Джейн, но дав ей почувствовать, что она не рабыня и что хоть кто-то может постоять за нее, он навсегда остался в её сердце.

– Всё к лучшему – повторила Джейн задумчиво. Она улыбнулась и посмотрела в зеркало заднего вида, когда землю вдруг сотряс сильный подземный толчок.

Машина подпрыгнула на месте и громко ударившись днищем об асфальт, приземлилась обратно на четыре колеса. При этом неожиданном подскоке женщина сильно ударилась о рулевое колесо лицом. Стараясь не обращать внимания на резкую боль в переносице, она обернулась назад. Едва различая плавающие перед глазами контуры, она поняла лишь то, что Оливия сидела на прежнем месте. Широко раскрытые глаза девочки выражали страх и ничего больше. Телефон из ее рук куда-то делся и она, ухватившись обеими руками за сиденье смотрела вперёд.

– Оли, детка, ты в порядке? – спросила Джейн, едва выговаривая слова. Кажется, она ударилась сильнее чем думала; речь давалась ей с трудом.

– Мама, что это? – спросила Оливия, показывая пальцем куда-то ей за спину.

– О чем ты? – невнятно произнесла женщина, оборачиваясь.

Когда взгляд ее наконец сфокусировался, она увидела, что через несколько машин от них, в воздухе, поддерживаемое порывами ветра, идущего снизу, парило нечто, чертами напоминающее, человеческое тело. Кожа его, покрытая большими, размером с ладонь, коричневыми струпьями, просвечивала в сочленениях и изгибах, а на местах, где располагаются суставы, ярко полыхала белым пламенем

Голова существа была покрыта большой коричневой коростой, сквозь которую, уходя вниз от того места, где должен был быть рот, тянулся острый птичий клюв. Серый и блестящий, он походил на клюв огромного ворона. Незваный гость медленно плыл между автомобилями, поворачивая голову то в левую то в правую стороны. Когда он приблизился на достаточное расстояние, Джейн увидела его глаза. Они не были закрыты коричневой поверхностью коросты, и, беспощадно сверкая холодной арктической голубизной, они выискивали что-то среди бесчисленных машин, стоящих в пробке. Вдруг, взгляд его остановился на одном из такси, которое стояло в пробке неподалеку от их машины, и он, приблизившись к желтой легковушке, одним резким движением выхватил прямо из воздуха огромный, полыхающий желтым пламенем, клинок. Одним уверенным ударом он располовинил автомобиль.

Джейн, посчитав что увидела уже достаточно, выскочила из машины и открыла заднюю дверь. Сбросив с дочери ремень безопасности, она схватила ее на руки и побежала прочь, как можно дальше от этого кошмара.

Оливия, заглядывая через плечо матери, увидела, как парящий в воздухе незнакомец, вытащил из разрезанного автомобиля, представительного мужчину в сером костюме. Крепко схватив за шею, существо подняло его на уровень своих глаз. Мгновение, и строгий костюм вспыхнул синим пламенем. Объятый пламенем человек, стал содрогаться от боли. Если бы не стальная хватка руки, испещренной сияющими трещинками, на его шее, он кричал бы, кричал пока не разорвал в кровь голосовые связки.

– Мама, они подожгли дядю – серьезным голоском сказала девочка, глядя как полыхающий мужчина, конвульсивно содрогается, вися в воздухе.

– Оли, не смотри! Закрой глаза! – крикнула Джейн через плечо, и, не сбавляя скорости, обежала стороной стоящего посреди дороги и таращившего глаза, зеваку. Завернув за угол высокого здания из красного кирпича, она добежала до его противоположного угла. Остановившись у выхода из переулка, Джейн наконец опустила Оливию на землю.

Заметив, что белокурая малышка едва сдерживает слезы, и уже начинает хлюпать носом, она присела перед ней и обхватив ее мордашку обеими ладонями, тихо произнесла:

– Послушай, с тобой всё будет в порядке, никто тебя не тронет. Я обещаю. Ты ведь веришь мне?

Девочка неуверенно кивнула, и Джейн, приблизив лицо, чмокнула дочь в носик, и крепко сжала ее ладонь.

– Ты просто держи мою руку и не отпускай, поняла?

Оливия в ответ коротко улыбнулась. Ей было страшно, но она знала, что мама всегда найдет выход из любого положения.

– Вот и … – не успела договорить Джейн, как вдруг почувствовала острую боль в правой руке и к своему ужасу увидела, как она, в локтевом соединении, отделяется от своей хозяйки. Но оторванная необъяснимым образом конечность напугала ее не так сильно, как то, что она увидела, когда повернулась к дочери. Больше чем ее собственная боль, ее испугал взгляд Оливии. Непонимающий, растерянный, он прямо на глазах Джейн наполнялся ужасом, и он, переливаясь через край, заглатывал девочку целиком, вместе с ее светлыми глазами и белокурой кудрявой головкой.

– Не смотри – успела выкрикнуть Джейн, прежде чем она, на глазах дочери, вспыхнула словно рождественская свеча. Но Оливия, парализованная ужасом, не могла не смотреть. Она по-прежнему держала отрубленную полыхающим клинком руку матери в своей ладошке и, давясь рыданиями смотрела как её мать, крича изо всех сил, сгорает заживо.

– Господи, Оливия, не смотри, не смотри – верещала Джейн диким голосом. Даже на последнем издыхании она думала лишь о том, что сейчас чувствовала ее маленькая дочь. Изворачиваясь и исступленно визжа, она до самого конца думала лишь о своей маленькой Оливии. И будь Господь милосерден, он бы не стал так испытывать маленькую девочку, будь он милосерден, он бы позволил шестилетней Оливии упасть без сознания прямо в переулке. Но она не падала. Она твердо стояла на своих маленьких бледных ножках и смотрела, чувствуя, как что-то внутри нее со страшным треском рушится на мелкие части.

Глава 2 «На другой стороне»

Микроавтобус тихо шуршал рифлеными покрышками по мокрой дороге. Дождь, снова припустив, изо всех сил барабанил по крыше, а слабые фары едва освещали разбитую дорогу. Дерек примостился на углу одной из скамеек в фургоне. Отсутствующий взгляд его был устремлен в одну точку – он смотрел на бугорок ржавчины, которого касался носок его сапога. Энди с Джеком, изредка похрапывая в противоположном углу, нарушали тишину, которая висела в салоне микроавтобуса последние два часа. Элли со Стивом, как и Дерек молчали. Снайпер уже начинал клевать носом, вздрагивая лишь на резких поворотах.

Наводчика самого неудержимо клонило в сон. Он повернулся к маленькому тонированному пуленепробиваемому окошку в борту микроавтобуса и, преодолевая дрёму, стал осматривать окрестности маленького пустого городка, через который они сейчас проезжали.

Брошенный, он пустовал уже, наверное, несколько лет. Дороги и тротуары были все в глубоких трещинах, из которых к небу тянулись голые кустарники и маленькие, искорёженные деревца. То тут то там можно было увидеть брошенные в панике, проржавевшие насквозь, автомобили со спущенными от времени, колесами. Нависающие со всех сторон, железобетонные высотки напоминали огромных, могучих, но брошенных на произвол судьбы исполинов, которые растерянно смотрели за горизонт, в ожидании что люди вот-вот вернутся, и кипучая, полная деятельности, жизнь, вернётся вместе с ними.

Но конечно никто в здравом уме никогда бы добровольно сюда не возвратился. Шесть лет назад этот небольшой городишко был выбран мишенью для ядерного удара Северной Федерации – содружества стран, во главе которых стояла бывшая Россия. Жителей успели эвакуировать ещё до того, как ядерная бомба покинула территорию северян (безупречно сработала разведка Северо-Атлантического Альянса). Вся страна замерла в ожидании страшного, но упавшая в центре городка, бомба, не произвела взрыва. После этого ещё целых два дня никто не смел приблизиться к неразорвавшейся боеголовке. Пока из столицы ехали специалисты по деактивации ядерных снарядов, даже мародеры не решались пересечь черту города, чтобы поживиться наспех оставленными припасами и вещами. Прибывшим на место специалистам пришлось потратить довольно много времени, прежде чем они смогли отправить подробный отчет в столицу. Не активировавшийся заряд ядерной бомбы имел сложный молекулярный состав, не применявшийся ранее, и мог разорваться в любое мгновение. Помимо всего прочего, северяне установили на бомбу сложную защиту, которую, не активировав заряд, не смог бы снять никто – даже сами создатели этого оружия. Было принято решение оставить бомбу на месте и накрыть ее тяжёлым стальным куполом, обшитым внутри толстыми свинцовыми пластинами. Городок же был отныне обозначен на всех картах мира как запретное для проживания место.

Заросший зеленью и обветшалый, он служил приютом для растущего день ото дня, безработного и бездомного населения конвульсирующей в экономической агонии государства. Борясь с нехваткой ресурсов, Северо-Атлантическй Альянс отправлял целые эшелоны военнослужащих на помощь Конклаву, который оборонялся от налётов разрозненных государств Ближнего Востока. Все как одно, именующие себя странами Пустынь, они, помимо войны с Конклавом вели и собственные междоусобные войны, что хоть немного, но ослабляло их набеги.

Тяжело вздохнув, наводчик отвернулся от окна. В голове его роились беспокойные мысли, и он, пытаясь их отогнать, взглянул на сидевшую напротив разведчицу.

Элли держала в руках небольшой пульт управления координирующей системой «Аргус». Дерек еще ни разу не видел эту новейшую разработку в деле, но принципы ее работы были известны каждому в подразделении. Большое количество – порядка двухсот маленьких, размером с человеческий глаз, шариков, покрытых пуленепробиваемым, синтетическим аналогом стекла, было упаковано в рюкзак разведчицы. Эти небольшие прозрачные резервуары несли в себе мощнейшие радары и сканеры, необходимые для определения наличия как физических, так и ментальных тел. Активировав систему, Элли выпускала эти шарики в нужном направлении, и они, плавно паря в воздухе за счёт встроенных антигравитаторов, выдавали, нужную разведчице, информацию об окружающей обстановке.

Девушка, судя по всему, занималась сейчас доводкой и калибровкой системы. Торчащий из ее ушной раковины наушник говорил о том, что она полностью погружена в дело. Элли всегда вдевала в ухо наушник, едва кто-то начинал мешать ей работать, а со временем она стала делать это, приступая к любому занятию, требующему маломальского сосредоточения.

Разведчица конечно нравилась Дереку, и он понимал, что она давно это заметила. Но также он и осознавал то, что она слишком хороша для него. Умная и решительная, она всегда держалась уверенно и собранно, и за все те два месяца, что он был в подразделении, она ни разу не дала ему засомневаться в своей компетентности. Казалось она знает всё, чего ни коснись, на любой вопрос у нее всегда готов ответ, но при всем при этом она не теряла своей милой очаровательности. Дерек не мог объяснить почему, но его со страшной силой влекло к ней, хотя он в общем на дух не переносил правильных девочек. Ему больше нравились разбитные горе-девчонки, пьющие и ругающиеся матом напропалую. В их глазах он видел, пусть и горькую, но правду, правду окружающей действительности. А Элли, она казалось жила в какой-то отстраненности от всего что происходило вокруг. Жила в своем маленьком мирке, где для таких как он никогда не найдётся места.

Дождь, мерно выстукивающий барабанной дробью по крыше начал постепенно убаюкивать наводчика и он, сам не заметил, как его отяжелевшие веки медленно опустились, погрузив его, дрожащий от нехватки сна, разум в мир очередного ночного кошмара.

– Просыпайся – донесся до него издалека голос матери. Но он не спал, потому что знал, что его ждёт, когда он поднимется. Лёжа в кровати, он, изо всех сил старался сделать вид что всё ещё спит, хотя сердце его, бешено колотясь, едва не выпрыгивало из груди.

– Вставай засоня – коснувшись холодной мокрой рукой его лба, проговорила мать.

– Я не хочу – проскулил Дерек, дрожа всем телом.

– Мало ли кто и чего хочет, дорогой. – сказала она, хватая его за плечи и поднимая на кровати.

Нехотя открыв глаза, он посмотрел на нее. На, блестящем в нескольких местах, белом черепе торчали пучки обгорелых темных волос, за которыми она раньше так любила ухаживать – расчёсывала их перед зеркалом чуть ли не по часу. Безобразное лицо было покрыто, отслаивающимися темными кусками горелого мяса, а два светло-молочных, словно огромные тусклые жемчужины, глаза, были устремлены прямо на него.

Дерек, отвернувшись посмотрел в сторону. Комната, в которой он находился была уложена белым кафелем, отражающим блики холодного света флуоресцентных ламп. Потолок, пол, стены – все было скрыто под слепящей глаза поверхностью и глазу не за что было зацепиться. Ему неоткуда было ждать спасения.

– Пора купаться, родной – сказала мать, одарив маленького Дерека холодной безжизненной улыбкой, отчего ее левая щека, порвавшись прямо по центру, стала кровоточить.

– Я не хочу – твердо заявил он.

– А мне не интересно – ответила она, крепче стиснув его плечи, и приподняв над кроватью.

Он попытался высвободиться из хватки, но руки матери были сильны как стальные клешни. Держа его за плечи перед собой, женщина поднялась на ноги и развернулась в сторону, стоящей посреди комнаты, стеклянной ванны. Прозрачная, с ровными острыми краями, она была похожа на гроб.

Увидев ее, мальчишка начал что есть сил брыкаться и кричать, но его мать была неумолима.

Бросив его в переполненную холодной водой, ванну, она достала толстую, стеклянную крышку и быстро, прежде чем он успел вынырнуть, накрыла его сверху.

– Нееет – выпуская изо рта большие пузыри, выкрикнул мальчишка, услышав, как крышка глухо ударившись о края, плотно легла сверху. Перевернувшись, он лёг на спину и попытался ногами оттолкнуть её, но тесно прижатая, она не поддалась. Тогда, чувствуя, что начинает задыхаться, он стал изо всех сил колотить по толстым стенкам стеклянного гроба. Прочное стекло гулко отзывалось на каждый его удар, но толстое, оно не могло бы быть пробито даже взрослой мужской рукой снаружи, что говорить о тонкой детской ручке, которая преодолевая плотность воды, слабо врезалась в прозрачную стену. Когда Дерек почувствовал, что наступили последние секунды его жизни, он, уперся в нижнюю стенку спиной и изо всех сил, так что в глазах потемнело, ударил по стеклянной крышке ногой. Треснувшая посередине, она стала пропускать воздух, и мальчишка, в безумном рывке, устремившись вверх, разорвал пуленепробиваемое стекло головой. Изорванный в кровь он выскользнул наружу. Упав на белый, холодный кафель, он жадно хватал ртом воздух и не мог им надышаться. Из многочисленных рваных ран на его теле, сочилась кровь, но он не обращал на это внимания. Ничего не было для него сейчас таким важным как, влетающий со свистом в его легкие, воздух. Он понимал, что не сможет подняться на ноги, не сможет даже пошевелиться, но он мог кричать, и он кричал. Он звал на помощь, хотя и знал, что никто ему не поможет.

– Эй очнись – услышал Дерек совсем рядом знакомый голос

Разомкнув слипшиеся от сна, веки, он увидел перед собой взволнованное лицо Элли.

– Как ты – поинтересовалась разведчица. Вид у нее был слегка встревоженный.

Наводчик, осмотревшись по сторонам, понял вдруг, что лежит на рельефном железном полу фургона.

– Что случилось? – спросил он.

– Ты кричал во сне – ответила Элли, и без дальнейших комментариев, помогла ему усесться обратно на скамью.

– Кричал? – усмехнувшись переспросил Джек, который сидел между Энди и Элли – Да он вопил как резаная…

– Заткнулся бы ты Джеки – холодно бросила разведчица.

Стрелок, в откровенно наигранном бешенстве, выпучив глаза, уставился на девушку. Казалось его глазные яблоки вот-вот выскочат из глазниц и ринутся в атаку. Джеки часто так делал. Он хотел походить на своего любимого актера из прошлого столетия, который прибегал к такому мимическому действу, когда бывал чем-то недоволен.

– Не напрягайся ты так, а то обделаешься еще ненароком – сказала Элли, улыбнувшись.

Не выдержав реплики девушки, парень расхохотался и притянув к себе Элли за руку, слегка приобнял ее за талию.

– Вот уж давай без телячьих нежностей, Джеки – отстранилась от него разведчица.

Дерек, невнятно поблагодарив девушку, устроился на скамейке и, прикрыв глаза, притворился спящим.

– Смотри, у парня просто железные нервы – кивнул Джек в его сторону.

– Вы с Энди продрыхли весь вчерашний день, ты еще и в офисе прихватил, а Дерек не спит уже вторые сутки ответила Элли.

– Всё равно, железные – как-то рассеянно повторил стрелок и, тяжело вздохнув, замолчал.

Фургон, до этого мягко кативший по, кое-где сохранившейся дороге, теперь, скрипя рессорами резко подпрыгивал на ухабах и кочках – похоже, что командир подразделения, как всегда нашел объезд по какой-нибудь вшивой проселочной дороге.

– Эй, как вы там? Не хотите размять задницы? – спросил ветеран, отодвигая в сторону перегородку, отделяющую водительскую часть от пассажирской.

– Мы уж думали ты никогда не спросишь – недовольно произнесла Элли, бросив мимолетный взгляд в сторону перегородки.

– Через пять минут будет заправка – послышался из кабины голос Габриэля.

– Габри, будь любезен, поаккуратнее с рулем – трясёт так, что зубы клацают – сказал Джек.

– Стараюсь Джеки, но дорога тут такая что хоть святых выноси – ответил Габриэль.

– Ладно, через пять минут еще наболтаетесь – проговорил Ральф и захлопнул перегородку.

Через обещанные пять минут, фургон и впрямь начал замедляться, и, резко подпрыгнув, напоследок, остановился на месте. Дерек открыл глаза и осмотрелся.

– Приехали, доставай стволы, будем мочить нечисть – пряча улыбку, сказал Джек.

Наводчик перевел взгляд на Элли.

– Бензоколонка – коротко сказала девушка и выскочила через распахнувшуюся заднюю дверь фургона.

У выхода, с сигарой в зубах, стоял Ральф.

– Минут десять постоим, подышим воздухом – невнятно произнес он свободным от сигареты, уголком рта.

Может это и прозвучало почти как приглашение, но все отлично знали, что это стандартный приказ их командира. Поэтому все, не мешкая покинули салон фургона и расположились кто где. Последним из фургона вышел Дерек.

После жаркого и душного салона, свежий, с запахом озона, воздух показался ему чем-то невероятным. Лёгкий и прозрачный, он, казалось, сам проникал в лёгкие.

Оглядевшись по сторонам, наводчик увидел, что их фургон покинул территорию города-призрака, и теперь стоит на окруженном, лесным массивом, разбитом шоссе рядом с бензоколонкой. За ней, устлав серый асфальт вокруг себя осколками выбитых окон, стоял, на небольшом возвышении, минимаркет.

– Я схожу, куплю чего-нибудь поесть – сказал Дерек, направляясь в сторону магазина.

– Думаю деньги тебе не понадобятся – хмуро улыбнувшись произнес Ральф.

Ничего не ответив, наводчик дошел до небольшого магазинчика, и только когда до витрин оставалось всего несколько шагов, он понял, о чем говорил Ральф – на одном из окон был кровавый отпечаток руки человека, а на другом – засохшие мелкие капельки крови.

Осторожно приоткрыв дверь, Дерек обнаружил прямо у своих ног продавца минимаркета. Одетый в белый, запятнанный в нескольких местах кровью, фартук, он лежал лицом вниз на блестящем кафельном полу. От его нечесаной головы растеклась большая лужа крови.

– Да уж, парень, не повезло – произнес наводчик, подходя к витрине и сгребая в охапку пакеты чипсов и орешков. Бросив хрустящую братию в пустую корзину, стоявшую возле стула продавца, он прошел к холодильнику, и извлек из него семь банок с газировкой. Проходя обратно к корзине, он случайно задел рукой размазанную по прилавку какую-ту густую жидкость. Чертыхнувшись, он повернулся, посмотреть, обо что вымазался.

На матовой белой поверхности прилавка, кровью было выведено одно слово – «Смотри». Задумчиво хмыкнув, Дерек, бросил в корзину банки с газировкой. Подойдя к трупу продавца, он присел возле него и окунув указательный палец в кровь, произнес.

– Ну и что же ты хочешь мне показать?

Приподняв окровавленный палец, наводчик поднес его к своему лицу и вдохнув металлический аромат, опустил кончик пальца на язык.

«Смятение. Страх. Обречённость» – обычный набор чувств человека, умирающего от насилия. Таких каждый день по всему миру сотни. Но был здесь еще некий привкус. Странное, размытое чувство, необычное для среднестатистического тридцатилетнего мужчины. Нечто, что было вызвано искусственно. Это чувство было похоже на…

– Ярость – сказал Дерек вслух – и Похоть.

Резко выпрямившись, он положил ладонь на рукоять пистолета и осторожно огляделся. Вокруг не было видно ни души. «Но, если никого не видно, это не значит, что никого нет» – вспомнил наводчик заученную аксиому, которую любил повторять Ральф. Держа пистолет наготове, Дерек взял в другую руку корзину с продуктами и пятясь, вышел из магазинчика.

Покинув здание, он успел сделать лишь два шага, как вдруг, в нос ему ударил густой, непроницаемо плотный запах железа. Остановившись, парень огляделся в недоумении.

– Эй Дерек, ты чего там завис? Тащи еду – услышал он голос Джека.

– Вы чувствуете? – спросил наводчик, повернувшись к сидящим подле фургона Джеку, Энди и Стиву ()Элли с Ральфом сидели в фургоне, ожесточенно о чём-то споря.

– Чувствуем, что? Если ты про голод, то, в общем-то да, чувствуем, потому тебя и зовем – ответил Джек.

– Он про запах крови – подал голос, развалившийся на крыше фургона Габриэль. Дерек, не заметивший его сначала, повел бровью.

– Повсюду, где бродят приспешники Асмодея чувствуется запах крови. А магазинчик кишмя кишит этими мелкими тварями – поведал менталист, глядя в хмурое небо и явно наслаждаясь тем что он один знает, что и к чему.

– И разве это не опасно? –спросил Дерек. Он ещё толком не знал, как реагировать на эту новость.

– Делов-то, на пенни – улыбнувшись сказал Стив – Кто только вокруг нас не бродит, главное вовремя послать этих говнюков.

– Эй, бездельники, долго вас ждать – раздался из окна суровый голос Ральфа. Судя по тону, Элли довела старика до белого каления.

Быстро поднявшись на ноги, вся группа стала бодро упаковываться в фургон.

– Дерек, шевели культями – прикрикнул Ральф на, всё ещё стоявшего возле заправочных пистолетов, наводчика – Корзину с едой бери с собой – добавил он, поднимая окно.

Снова духота фургона, снова маленькие, узенькие скамейки ну и конечно, куда же без храпящего Джека и на этот раз, составившего ему компанию, Стива.

Подпрыгивая на ямах, ухабинах и кочках, фургон ехал ещё пару часов прежде чем, остановился на обочине. Впереди отодвинулся засов и в маленьком окошечке показалось щетинистое лицо командира.

– Так, мы с Габриэлем отдыхать, Элли, Дерек, выспались?

Наводчик кивнул, Элли, игнорируя ветерана отрешенно разглядывала потолок. Похоже, что командир и стрелок группы разведки серьезно повздорили.

– Ладно, Дерек, ты ведёшь. Элли – на страховке, восемь часов прокатываете, будите Энди и Джека, всё ясно?

– Точно так – сказал наводчик поднимаясь.

Поморщившись, словно от невкусного лекарства, Ральф закрыл окошечко – он страх как не любил, когда кто-нибудь коверкал уставные формы доклада, но в конце концов, нужно было хоть иногда давать этим ребятам выходить за рамки уставщины, иначе конфликт на нервной почве был бы просто неизбежен.

Открывшиеся задние двери фургона впустили внутрь салона свежий запах ночной прохлады. Выйдя из машины Дерек огляделся. Фургон стоял на обочине разбитой дороги, с обеих сторон от которой высился густой дремучий лес. На небе не было ни одного, даже самого маленького облачка. Сверкающие на небосводе, холодные капли звёзд, ярко контрастируя с окружающим лесным мраком, делали эту ночь не такой тёмной, какой она могла быть, если бы тучи не рассеялись.

– Эй, мы едем или как? – подала голос Элли и Дерек вдруг понял, что стоит посреди дороги и пялится в раскинувшееся над ними небо.

– А, ну конечно, едем – невнятно произнес он, поворачиваясь на сто восемьдесят градусов и направляясь к кабине.

– Руль с другой стороны, гений – улыбнувшись произнесла, облокотившаяся о задние двери фургона, разведчица.

– Точно – согласился парень, поменяв направление движения.

Хмыкнув, Элли, оттолкнулась от дверей фургона и пошла занимать место пассажира.

Когда девушка наконец соизволила усесться в пассажирское кресло, Дерек, переключив управление на полуавтомат осторожно тронул фургон. Маневрируя между рытвинами и глубокими ямами, он аккуратно выехал на разбитую дорогу. Передние фары машины достаточно освещали путь (после дождя воздух был чистый и прозрачный). Даже дорога, казалось, начала со временем меняться в лучшую сторону. Наводчику оставалось лишь одно – не заснуть за рулем, для чего справа от него и сидела разведчица.

Бросив мимолетный взгляд в её сторону, Дерек вдруг обнаружил что она, свернувшись калачиком спит себе как ни в чем не бывало.

– Вот же соня – тихо, чтобы не разбудить её, прошептал он себе под нос. В кабине фургона стоял мягкий приглушенный свет, и он, очерчивая контуры лица девушки делал ее невероятно похожей на спящего ангела – не хватало только крыльев, распростертых на сиденье прямо позади нее.

Незаметно любуясь девушкой, Дерек вдруг почувствовал, как фургон начал заметно вибрировать. Вовремя повернувшись в сторону дороги, он едва успел отвернуть от одиноко стоящего на обочине, по которой катил их фургон, дорожного знака.

Мигом пробудившаяся Элли, заспанным взглядом посмотрела в сторону Дерека.

– Уснул что ли? – спросила она.

– Нет, а ты? – спросил он в ответ, глядя вперед и слыша в ушах звук колотящегося сердца.

– Нет – ответила разведчица, и выпрямившись в кресле, заспанным взглядом посмотрела вперёд.

Дорога в том районе где они ехали, по современным меркам, была едва ли не идеальной – ямы почти не встречались – только неширокие трещины взрезали шершавую поверхность тёмного асфальта. Никаких серьезных препятствий на дороге не было и в помине.

– Уснул – диагностировала девушка.

Наводчик в ответ лишь неопределенно хмыкнул.

Откинувшись обратно на сиденье, Элли устремила взгляд в потолок и на некоторое время замолчала.

Дерек, не отвлекаясь, добросовестно вёл фургон посреди разделительной полосы. За весь путь, что они пока проделали, им ещё ни разу не встретилась ни одна машина.

– Они где-то здесь бродят, да? – спросила девушка, глядя вперёд, на исчезающую под колесами фургона, дорогу.

– Скорее всего – ответил наводчик. Из всего подразделения только Габриэль мог чувствовать присутствие невоплощенных демонов. Дереку для этого необходимо было проделать ряд сложных и малоприятных действий.

– Всё хочу тебя спросить. Скажи, а это вообще больно? – поинтересовалась Элли.

– Что больно? – спросил он, глядя вперед.

– Умирать.

Наводчик улыбнулся одним уголком губ. Слишком часто ему приходилось это делать, чтобы он всерьез теперь воспринимал смерть и смазанные из-за адреналина, болевые ощущения, которые сопутствовали расставанию души и тела. Да и можно ли назвать смертью состояние, которое скорее походило на мгновенную дрему, нежели на вечный покой?

– Боли в общем-то не чувствуешь, страшновато немного, да и всё. Это как прыжок с тарзанкой – самое тяжелое это решиться, преодолеть страх. Когда часто умираешь, привыкаешь к этому и воспринимаешь кратковременную смерть уже просто как время для сна. На самом деле смерть очень похожа на сон, а если она всего на несколько минут, так вообще невозможно их отличить друг от друга.

– Значит пока мы тут ехали ты на пару минуток помер, так выходит, что ли? – съехидничала Элли.

– Да не спал я – возвёл Дерек глаза к потолку.

– Да ладно, если быть до конца честной, то я и сама немного придремала – сказала разведчица, зевая.

– Да что ты? – спросил он нарочито удивленным голосом, чувствуя, как рот, помимо его желания растягивается в сладкой зевоте.

– Да. А вообще, везет тебе – когда захотел умер, когда захотел ожил, хотела бы я так уметь.

– Тебе бы не понравилось – произнёс наводчик, невесело усмехнувшись.

– Почему это? – спросила Элли.

– Потому что после смерти, мне приходится заново оживать, и это самое неприятное – ответил Дерек, тяжело вздохнув. После его ответа в салоне повисла гнетущая, пропитанная безысходностью, тишина.

– Ну теперь объясняй, почему тяжело. Я что по-твоему должна догадываться что ли? – недовольно произнесла девушка, разрывая плотное полотно тишины.

Улыбнувшись про себя непоколебимому оптимизму разведчицы, Дерек, сбросив на одну скорость вниз и тщательно подбирая слова, начал рассказывать:

– Когда находишься по ту сторону, то есть, в переходном состоянии, кажется, что вокруг ничего нет, но в то же время вся вселенная вокруг тебя и достаточно протянуть руку чтобы получить в свое распоряжение весь мир. Но по ту сторону нет ни рук, ни глаз, ни разума – есть лишь некое лёгкое, невесомое осознание себя как некой, парящей в бесконечности, бесформенной структуры. Там, где ты – нет ни времени, ни пространства, нет ни света, ни тьмы. Всё вокруг тебя окружено некой прозрачной, видимой тобой одним, материей. И когда приходит время возвращаться, чтобы ожить, появляется такое странное чувство. Нельзя назвать его болью, но это в какой-то степени всё же боль. Такое неприятное ощущение словно тебя пытаются продеть сквозь игольное ушко – тебя утягивает и прокручивает одновременно, и кажется, что это длится целую вечность. Время растягивается до немыслимых величин, и ты чувствуешь, как оно, врезаясь в твою грудь каждой чертовой секундой, продавливает твои ребра и вгрызается в твое сердце. А когда, наконец, ты оказываешься снова в мясной тюрьме под названием тело, то, с трудом разлепив глаза ты видишь перед собой разноцветные бессмысленные пятна, скользящие в двухмерном пространстве. Мозг очень долго снова адаптируется к жизни, и только спустя мучительные минуты-две ты вновь начинаешь осознавать, что вон то белое пятно с точками – это лицо с глазами и ртом, а вон та синяя штуковина – это бутылка с водой на подоконнике. Каждый раз это даётся непросто, но такова плата за возвращение к жизни.

Впервые, так много рассказав кому-то о своей способности покидать тело, Дерек, задержав дыхание, облегченно выдохнул и замолчал.

Элли казалась немного загруженной.

– Вау. А я-то думала там все просто и без всяких подводных камней – наконец протянула она.

– Всегда есть подвох – вспомнил наводчик фразу из какого-то старого фильма. Сейчас она была очень даже подходящей.

– Ну тогда я не хотела бы так – сказала девушка неуверенно.

– Я тоже, но деваться некуда – это единственное что я умею. Единственное, чем я хоть как-то полезен.

– Ну вообще то ты наводчик Стива, если ты не забыл. Твоя вторая способность – просто классный бонус и как бы Ральф на тебя не гнал, ты самый полезный во всем подразделении, после меня, разумеется.

– Как скажешь – усмехнулся Дерек.

Девушка улыбнулась в ответ.

– Может теперь ты расскажешь о себе? – спросил наводчик – Не могу понять, как ты до сих пор выжила в этой структуре. Ты всегда на передовой. И знаешь, порой мне даже кажется, что у тебя…

– Не всё в порядке с головой? – перебила девушка.

– Нет, конечно же нет. Я хотел сказать, что у тебя, как и у Габриэля может быть есть какая-то скрытая способность – улыбнувшись произнёс Дерек.

– Ну тогда ладно. Я тебя прощаю – хмыкнув, произнесла разведчица. Взгляд её как-то рассеянно блуждал по интерьеру кабины фургона.

– Хорошо – хмуря брови, неопределённо протянул наводчик

Девушка, отвернувшись к окну, уставилась на тёмную, непроглядную полосу, стоявших вдоль дороги, деревьев.

Она старалась никогда не ворошить своего прошлого, старалась изо всех сил забыть его.

Элли смутно помнила своё раннее детство. Завернутую в пелёнку, распространяющую неприятный запах, её нашли, лежащую возле мусорной бочки. Обмороженная, она едва шевелила ручками. Выживающие на грани нищеты, жители того района, где она была найдена, приняли в ней большое участие. Да, она была бездомной, но в то же время у неё был целый район, в котором она могла прийти в любой дом и нигде бы ей не отказали ни в пище ни в проживании. Она стала своеобразным символом доброты жителей того района. Каждый, хотя бы немного, но помогал ей, и совместными усилиями люди воспитали её в своём маленьком мирке.

Когда Элли исполнилось шесть лет, она пошла в школу. Бездомная и безродная она столкнулась в учебном заведении с тотальной жестокостью со стороны одноклассников. Бросив школу в двенадцать лет, девушка занялась единоборствами. Бразильское джиу джитсу, грепплинг и капоэйра стали её лучшими учителями. Не забывала она и о самообразовании. Предпочитая гуманитарные науки, Элли изучала строение человека, его наиболее уязвимые места, наиболее слабые кости, самые непрочные связки.

Ей ещё не было и шестнадцати, когда её жизнь кардинально изменилась.

Одним, особенно холодным, зимним вечером, девушка шла домой с пакетом, полным продуктов. На лице её играла едва сдерживаемая улыбка. Защита пурпурного пояса по джиу-джитсу прошла просто великолепно. Несколько быстрых атак руками, потом защита и неожиданный переход в партер. Элли умело забрала шею противницы в треугольник и у той не оставалось иного выбора, кроме как сдаться. Тренер, позабыв обо всём на свете уже прочил девушке блистательную карьеру в спорте.