Скандал в академии магии. Интервью с ректором

Обложка в большом размере

Пролог

— В Канторовскую академию? Ты издеваешься?! — я даже не пыталась скрыть возмущения. 

— Ты как с матерью разговариваешь?! — Из всегда идеальной прически родительницы выбилась прядь, нос покраснел, глаза метали молнии. Она злилась, и это можно было понять.  — Сейчас мы не можем себе позволить никакую другую академию, будто сама не знаешь! Это одно из лучших бюджетных заведений. Твоих баллов вполне хватит, чтобы перевестись в Высшую Академию Кантора. 

Ещё бы их не хватило! Если уж я смогла поступить в по-настоящему элитное учебное заведение, да еще и продержаться там до второго курса, то и с ВАКом справлюсь. 

— Вот документы на зачисление. — Мама постучала указательным пальцем по лежащей на столе картонной папке. — Мне удалось договориться с ректором, чтобы тебя приняли без собеседования. 

Ага, договориться. Да тех, кто поступил в академию высшей магии, в любое другое место примут с распростертыми объятиями. Даже если их отец — экономический преступник и над ним ведётся следствие. И то, что сейчас середина года, мало кого остановит, если знать, кому дать взятку. Вряд ли в ВАКе какие-то неподъемные для нашего нынешнего кошелька суммы. 

Воспоминания последнего месяца разом пронеслись перед глазами, и я закусила губу. Ещё совсем недавно мы каждый вечер проводили вместе за ужином, беззаботно болтали обо всем на свете. А потом... потом к нам ввалились пятеро дознавателей, схватили отца и опечатали дом. Тогда я не поняла ровным счётом ничего, даже не успела среагировать и призвать магию. Уже сильно позже услышала от матери, что отца обвиняют в мошенничестве в особо крупных размерах. Я никогда не лезла в дела родителей, но в голове как-то совершенно не укладывалось, что папа может иметь отношение к преступному миру Кантора. 

— И ещё... — Мама отвела взгляд. — Тебе придётся остаться там на полном проживании. 

— Что?! — Не успела я отойти от первого шока, как получила второй. 

— Денег на кареты и тем более кристаллы телепортации у нас нет! Твой отец оставил нас без гроша, — прошипела мать. — Все мои сбережения уходят на законника, еду и поиск хотя бы небольшой комнаты, чтобы жить подальше от... 

— Что тут за шум?

Открылась дверь — и на пороге оказалась моя бабушка, графиня Роунвесская. Как всегда, ухоженная донельзя, седые волосы собраны в аккуратную прическу, идеально выглаженное дорогое платье, красивые руки. Графиня, одним словом. И я могла бы быть наследницей рода, если бы моя мать не решилась выйти за простого купца «без рода и племени», а бабушка не лишила ее титула и наследства. Отец очень быстро встал на ноги, стал узнаваем в высшем свете, вот только графиня все это время была непреклонна. Только когда с нашей семьей случилась трагедия, она предложила нам временную крышу над головой. И ежедневно об этом напоминала. Как и о том, что предупреждала мать, за какого человека та выходит замуж. 

Стоило графине переступить порог комнаты, как мы с мамой разом подобрались. Опасливо переглянулись. К бабушке мы относились уважительно, но… Всегда есть «но». 

— Я слышала, моей дорогой внучке на что-то не хватает денег. Это так? — Бабушка в присущей ей надменной манере изогнула бровь. 

Сказать «да» — значит добавить матери ещё больше головной боли. Бабушка и так знает, что из одной из самых обеспеченных семей Кантора мы в одночасье превратились в нищий, всеми забытый род. Она не раз шпыняла за это мою мать. Вручить ей в руки оружие, которое даст возможность ещё хоть раз сказать: «Ты теперь даже дочери не можешь обеспечить нормальное будущее», — все равно что самой нанести матери очередной удар. И, несмотря на все наши разногласия, этого я допустить не могла. А потому... 

— Все в порядке, бабушка, — манерно ответила я и натянуто улыбнулась. 

— Милая Эрналия. — Она сухо ответила на улыбку и шагнула навстречу. — Ты не виновата в ошибках своих родителей и всегда можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку. 

Это даже умиляет, какие мы добрые! Я бы даже обрадовалась, если бы все это было искренне. Если бы это было не игрой в хорошую бабушку. 

— Благодарю, — тем временем ответила я и поймала благодарный взгляд мамы. 

Глава первая

Уныль. Единственное слово, подходящее под описание высшей академии Кантора, ВАКа. Серые стены, небольшие окна, скучные башни — не чета прошлой академии, из которой мне пришлось уйти после третьего семестра. Вот где была настоящая роскошь, на это же здание без слез не взглянешь. Пусть академия находилась в самом центре Кантора — втором по величине города королевства, — я бы все равно с легкостью променяла его на свое старое место обучения в ближайшем пригороде столицы. 

На площади перед входом стоял памятник основателю академии — Р.К. Неррсу. Начищенный до блеска, важный… У самих ворот меня встречал охранник. Совсем не начищенный, но не менее важный. 

— Эрналия Краун Браунс, — порядком замерзшая, я протянула бумаги о зачислении. 

От резкой остановки в спину тут же врезался мой небольшой, но вместительный чемодан от «Муи Крутон» — остаток прежней роскоши. Опомнившись, он выправил свой полет и завис рядом в воздухе, неспешно шевеля крыльями. 

Этой роскоши, кстати, осталось не так уж и много. Мне разрешили забрать только вещи, обувь, сумки и парочку украшений, подаренных бабушкой! С небольшими бриллиантовыми гвоздиками в ушах и подвеской на тонкой цепочке я чувствовала себя почти голой. И это не говоря уже про утепленное пальто, которое ни в какое сравнение не шло с соболиными и норковыми шубками. 

— Хто? — переспросил явно глуховатый сторож. 

— Эрналия Краун Браунс, — сцепив зубы, повторила я. 

— Ах, дочь того самого Браунса?! — намеренно громко буркнул сторож. Я оглянулась, на нас уже пялились прибывающие студенты, толпящиеся у ворот. — И что, это ты тут теперь учиться будешь? 

— Да, вот документы о зачислении, — спокойно произнесла я, еще раз помахав в воздухе папкой бумаг. 

— Ну, проходи. — Сторож как-то нехорошо улыбнулся, выставив кривые зубы. — Ректор тебя уже ждет. 

Надо же, какие почести! А переодеться и прийти в себя мне никто не позволит?! Я добиралась общественной повозкой со всякими... Фух, Эрна, выдыхай. Пока отца не оправдают — а его оправдают, я уверена, — придётся смириться с жизнью простого смертного.

— Благодарю, — вежливо произнесла я и направилась к входу. Чемодан полетел следом. 

Я понятия не имела, где может находиться кабинет ректора, но расспрашивать об этом у недружелюбного сторожа желания не возникло. 

В холле было множество студентов, на меня даже внимания не обратили. Что к лучшему. После того как в газете опубликовали новость об отце, весь высший свет начал отрицать наше с матерью существование. И ладно, если молча, так нет, каждый спешил сообщить об этом в письме или лично. Какое-то время даже послания с угрозами приходили. Мать говорила, что от обманутых вкладчиков, но я мало что в этом понимала. 

— Простите, пожалуйста, а вы не подскажете, где находится кабинет ректора? — Я вновь приземлила чемодан и обратилась к ближайшей шумной компании студентов, которые только-только вернулись с каникул.

— Новенькая? — удивилась светловолосая девушка. — Как тебя взяли в середине года?.. 

За красивые глаза, блин. Ну что за глупые вопросы? Скорее всего, моей матери пришлось дать взятку ректору из оставшихся тайных и очень немногочисленных сбережений. Всяко дешевле, чем платить за обучение в академии высшей магии. 

— Вот так вышло, — со смущенной улыбкой пробормотала я. 

— Браунс, что ли?! — воскликнул один из парней. — Я слышал, что тебя к нам переводят. 

Все присутствующие чуть ли не шаг назад сделали, как от чумной. Любопытство в их взглядах сменилось на раздражение. Мда, как оказалось, фамилия моего отца известна не только в высшем свете, но и среди простых людей. День явно перестает быть томным. 

— Вы не подскажете, как мне найти кабинет ректора? — с приклеенной к губам неискренней улыбкой повторила я. 

— Нет, — внезапно твердо и хлестко ответила одна из девиц. И, повернувшись ко мне спиной, бросила остальным: — Пойдемте, ребят. Браунс сама разберется. 

Они ушли. Я же так и осталась стоять у самого входа, толком не понимая, чем заслужила подобное отношение. 

— Эрналия Краун Браунс? — Я услышала мягкий бархатистый мужской баритон и резко развернулась. 

Что, сейчас меня ждет новая порция унижений?! 

Но вместо очередного студента я увидела мужчину лет тридцати пяти. Симпатичный. Волнистые темные волосы были уложены в аккуратную прическу по последней столичной моде, лицо гладко выбрито, что делало его еще моложе, вот только между четкими темными бровями залегла морщинка, выдающая его истинный возраст. Преподаватель? 

— Да, — ответила я, опуская ресницы. 

— Следуйте за мной, — произнес он и направился к одному из коридоров, ведущему в правое крыло. 

— Вы отведете меня к ректору? — поинтересовалась я, локтем отпихнув зазевавшийся чемодан. 

Вот с ректором, кстати, этот неизвестный мог бы и помочь! 

В ответ на мой вопрос он странно усмехнулся. И истинную причину веселья я поняла только тогда, когда он сказал: 

— Мое имя Дарен Вестлей Неррс. Я ректор Высшей Академии Кантора. 

Глава вторая

Я уже секунд тридцать стояла перед дверью, покрытой облупленной краской, и никак не решалась войти в комнату, в которой мне предстояло жить как минимум все ближайшее время. Если все выглядит настолько убого снаружи, то как будет внутри?.. 

Все же решившись, осторожно постучала, опасаясь, что даже от этого легкого прикосновения створка попросту развалится. Но нет, та выдержала. И даже не скрипнула, когда после приглушенного «входи, не заперто» я ее толкнула. 

Все оказалось не так страшно, как воображалось. Да, никаких ковров, мягких меховых накидок на постелях и картин, но комната не была лишена уюта. Две кровати, расположенные с разных сторон на расстоянии пяти широких шагов; длинный стол, рассчитанный на двоих, у окна; два шифоньера со встроенными открытыми книжными полками ближе к выходу. 

Приятно удивило обилие зелени — каких-то ярких цветов в горшках — на подоконнике. А вот девушка, лежащая на постели с книжкой в руках, насторожила. Волосы, выкрашенные в зеленый цвет и остриженные под мальчика, не внушали никакого доверия, а яркий темный макияж приводил в ужас. 

— Привет! — соседка по комнате, не отвлекаясь от книги, махнула рукой. — Меня зовут Нира. 

— Доброго дня, — пробормотала я, в очередной раз ставя сумку от «Муи Крутона» на пол. — А я Эрна. 

— Приятно познакомиться, — кивнула она, откладывая книжку в сторону и бросая на меня изучающий взгляд. Я ответила тем же. — Значит, будем втроем жить. 

Втроем?! Я не успела и вопроса задать, как из-под кровати с диким мявом выскочило нечто и бросилось мне под ноги. Причем это нечто начало обнюхивать моего «Муи». Чемодан занервничал, затрепетал крыльями, поднимаясь выше, чем еще сильнее привлек внимание создания. 

— Басик, фу! Брось каку! — рявкнула соседка по комнате. 

Басик?! Это фиолетовое чешуйчатое нечто зовут Басиком?! Нира будто мысли мои прочитала. 

— Вообще-то, это котик, просто он… кхм… особенный. Мой папа зельевар, и Басик однажды случайно свалился в его чан с каким-то отваром. Вот и вышло это. Но ты не переживай, к нему быстро привыкаешь. 

— Мау, — не согласился Басик. Даже оскалился в мою сторону. 

— Это он тебе улыбается, — попыталась заверить меня Нира. 

— Так вот почему у тебя в середине года нет соседки по комнате? — брякнула я. 

— Так ты из-за дел своего отца променяла АВМ на эту дыру? — не осталась в долгу Нира. Один-один. А затем вдруг улыбнулась. Совершенно беззлобно и искренне, чем окончательно поставила меня в тупик. — Не переживай. Мои родные не вкладывают деньги в сомнительные мероприятия, потому мне не за что ненавидеть тебя и твою семью. Только Басика не обижай. 

Я перевела опасливый взгляд на это чешуйчатое и фиолетовое. 

— У меня с собой есть бутерброды с колбасой, — как можно более доброжелательно произнесла я. Басик навострил уши. 

Уже через каких-то полчаса — когда разобрала вещи и разложила привезенные с собой книги и письменные принадлежности по полкам — я узнала, какой Басик на ощупь. Оказалось, довольно теплый и гладкий, да еще и мурчал он, как доисторический артефакт связи. 

— Ты первая из моих соседок, к кому он пошел на руки, — сообщила Нира, делая глоток чая. 

Как оказалось, отец-зельевар снабдил дочку не только разными травяными сборами — успокаивающими, бодрящими, — но и котелком для их заваривания. 

— Просто они не угощали его колбасой при знакомстве, — хмыкнула я. 

— Это ты зря-я-я, — протянула соседка. — И мясом угощали, и сырами разными, и колбасой. Одна даже пыталась туда какую-то отраву впихнуть. 

— Отраву?! — возмутилась я. 

— Ага. Басик ее дипломную работу немного, кхм… пожевал. Но отрава его не взяла. Его вообще ничего не берет после папиного зелья. Кстати, да! Правила комнаты. Во-первых, обувь и сумки на полу без присмотра не оставлять, Басик — существо своеобразное. Любит точить когти и зубы. Зубы у него, кстати, постоянно растут, так что это необходимость… Я для этого специальные камушки закупаю. Во-вторых, Басика в коридор без поводка не выпускать. В-третьих, в комнату без предупреждения никаких гостей не водить. А если с согласованием, то после комендантского часа лучше выпроваживать, иначе попадет обеим. Комендантский час в десять. Хм… В-четвертых, будить меня по утрам. Это не то чтобы правило, но я была бы очень признательна. В-пятых, откровенного срача не разводить. Убираться будем каждая на своей половине. 

Я улыбнулась. Вполне сносно, жить можно. Да и Нира как человек мне была вполне симпатична. А с зелеными волосами и фиолетовым чешуйчатым котом можно как-то смириться. Басик вообще на поверку оказался вполне милым животным. 

— Принято. А это что? — я кивнула на черный бумажный пакет, лежащий на подушке. — Твое? 

— А это, — Нира маниакально улыбнулась. — Форма. И она твоя. 

Форма?! 

Кажется, что-то такое отразилось на моем лице, потому Нира тут же добавила: 

— И я прям мечтаю увидеть твою реакцию, когда ты на нее посмотришь. Но предупрежу заранее, дрянь редкостная. 

Не сказать, что это вдохновило меня на открытия. 

Глава третья

Утро началось вовсе не с будильника, нет. Даже не со звонка матери по артефакту связи — она часто меня будила в первый день учебной недели, когда я была первокурсницей. Утро началось с ужасного… Нет, не так. С омерзительного звука. 

Это было хуже, чем скрежет когтей по стеклу. Хуже, чем неумелая игра на скрипке. И даже хуже, чем соприкосновения глубоких зазубрин лезвия с точильным камнем… Я бы сказала, этот звук был квинтэссенцией всего самого мерзкого на земле. 

С кровати я сорвалась в тот же миг, стоило мне его услышать. Заозиралась в попытке найти источник. В центре комнаты лежал Басик и с удовольствием что-то грыз. И звук исходил от него. 

— Прости-прости-прости, — раздалось со стороны кровати Ниры. — Он сам достал. 

— Что он достал? — хриплым и перепуганным со сна голосом поинтересовалась я. 

Так, «Муи» я затолкала на шкаф, подальше от крепких когтей «котика», обувь убрала, даже всякую канцелярию в стол запихала. 

— Нотрар… — Нира положила подушку себе на голову и простонала в нее. Следом уже приглушенно добавила: — И сейчас его не заберешь. 

— Нотрар? — переспросила я. Раньше не сталкивалась с этим названием. 

— Помнишь, я говорила, что у него зубы постоянно растут и их надо стачивать? Нотрар — камень, возникающий в желудке виверн. Он идеально подходит для обработки костных материалов. 

— И что, реально не заберешь? — поинтересовалась я, со вздохом отметив, что до официального пробуждения оставалось еще полчаса. 

Басик, казалось, даже внимания не обратил на то, что своим скрежетом всех перебудил. А у меня тем временем в голове сложилась мозаика — вот, значит, почему Нира живет в комнате одна. С таким соседом долго не протянешь. И с этим определенно надо что-то делать. 

— На него не действует магия, — виновато произнесла Нира. — Вообще. И уговоры на него не действуют. И угрозы. 

В голосе девушки засквозила паника. 

Я с сомнением покосилась на Басика. Тот, будто в насмешку, вытянул заднюю лапу, всем своим видом выражая полный пофигизм. Разве что прямо тут вылизываться не начал. Так и то, потому что рот был занят. 

— А завтрак со скольки? — уныло поинтересовалась я. Связываться с жертвой зельеварческих экспериментов не хотелось. По крайней мере, пока кот ко мне не привыкнет. 

— Через полчаса начнется. 

На том и порешили. Спать под этот скрежет все равно было невозможно. 

Вчера вечером, узнав, что туалет и ванная комнаты на этаже, я была несколько… обескуражена. Но в то же время устала настолько, что почти с легкостью приняла этот факт. Сегодня же, хорошенько выспавшись, оценила все прелести туалета и ванной на этаже в полном масштабе. 

— Это еще фигня, — протянула Нира. — Раз в месяц нам тут убираться придется. 

— Чего?! — опешила я. — Тут что, уборщиц нет?! 

— Есть. Но дежурство — что-то вроде трудовой повинности, — равнодушно произнесла Нира, пока чистила зубы. 

— То есть нанять уборщицу, скинувшись всем этажом, мы не можем? 

Даже сам вопрос меня несколько уязвил, но я все же его задала. Скинуться. Всем этажом. Еще недавно выделяемой мне на булавки суммы хватало, чтобы оплатить уборку каждого этажа, включая комнаты. Многоразовую!

— Никто не пробовал, — пожала плечами Нира. Прополоскала рот и тщательно промыла за собой раковину. Пояснила: — Чем чище после тебя, тем трепетнее относятся к твоему графику уборки. 

Ну уж нет. Убираться я не буду. Ни за что! 

Мало того что эту идиотскую форму носить и ходить в общественный туалет, так еще и убираться в нем?! После всех?! Да что скажет бабушка, когда узнает, что ее внучка моет туалеты? 

А ничего не скажет. 

Не узнает. 

А вот матери я выскажу все, что думаю об канторовской академии. 

Путь до столовой прошел мрачно. Я думала. 

Скинуться на уборщицу всем этажом не такая уж и плохая идея. Может, вывесить объявление какое, чтобы отметились те, кому не улыбается мыть общественные туалеты. 

На улице стояла все та же мерзкая погода, потому передвигались мы перебежками. Поленились брать с собой верхнюю одежду, да и Нира сообщила, что много кто так поступает. 

Стоило мне зайти в здание столовой, настроение еще упало. Мда. Нет, я, конечно, и не ждала, что сейчас увижу «Звездное небо» — один из лучших ресторанов Кантора, — но и на такое… не рассчитывала. 

Вразнобой расставленные хлипкие столики, казалось, могли рухнуть от лишнего вздоха, заляпанные поверхности вызывали рвотный рефлекс. К зоне выдачи подходить я уже боялась, но, мужественно сцепив зубы, все же сделала это. Лучше бы не делала. 

В меню сегодня были жижа коричневая, жижа зеленоватая и нечто, отдаленно напоминающее кашу. Отдаленно, потому что слиплась она как клейстер. 

— Вам кашу с фасолью или с курой? — грубым голосом поинтересовалась женщина в замызганном фартуке. 

— Без всего, — с милой улыбкой отозвалась Нира.