Имперский Провидец 2

Глава 1

Я сделал то, чего противник точно от меня не ожидал. Уклонившись от хелицеров, ткнул всеми пятью пальцами в глаза паука.

Попал в один или два, но это дало мне время разорвать дистанцию.

Паук тряхнул головой и издал быстрый щёлкающий звук. Вокруг него закружился алый эфирный вихрь. Я снова выставил щит, чувствуя, что мой энергетический запас на исходе.

У меня осталось совсем немного сил, чтобы выжить в борьбе с этой тварью.

— Оскар! — крикнул я снова, но тишина была абсолютной.

Чёрное поле вокруг не просто глушило звук — оно отрезало любую связь с внешним миром. Я даже не могу поглотить новую энергию, потому что эфирные нити огибают купол.

Держа щит на минимальной мощности, я ждал, когда паук атакует. Моё сердце билось быстро, но разум оставался холодным. Я сосредоточенно перебирал варианты того, что могу сделать.

Оружия нет. Голыми руками с пауком не справиться. Остаётся только одно.

Я должен вспомнить любое боевое плетение из книги и применить его впервые здесь и сейчас! Фокусирующий кристалл поможет — с ним моя энергия будет более концентрированной.

Мысли пролетели за долю секунды. Паук бросился на меня. Странно, что с его размерами он не сразу решился на лобовую атаку.

Я отпрыгнул в сторону, чуть не споткнулся об разрушенный забор. Подхватил с земли обломок кирпича и швырнул в морду твари.

Стена, кирпич… Я могу создать эфирный барьер!

Пусть плетение не боевое, но сейчас пригодится!

Я вырвал из кармана фокус, обернул шнурок вокруг пальца, а кристалл зажал в кулаке так, чтобы торчал лишь кончик.

Паук прыгнул. Я рванул в сторону, чувствуя, как хелицеры щёлкнули в сантиметре от головы. Перекатившись через себя, я вскочил на ноги. Кристаллом вывел нужные символы, но противник сорвал плетение, выстрелив эфирной струёй.

Щит лопнул, меня ударило в грудь. Я пролетел пару метров и рухнул на землю. Перед глазами вспыхнуло, а грудь пылала — такое чувство, будто к ней прижали раскалённую сковородку.

Резво перебирая всеми лапами, паук бросился ко мне.

Или сейчас я создам барьер, или мне откусят голову…

Синеватая стена, тонкая как стекло, возникла на пути врага. Он врезался в неё, по стене пошли трещины. Отдача ударила мне в грудь, выбив дыхание. Голова закружилась, перед глазами всё поплыло.

Слишком много энергии ушло на эту стену…

Я перекатился за дерево, вынимая из кармана фокусирующий кристалл. Паук развернулся, его восемь глаз сверкали яростью.

— Попробуй ещё! — я сжал кристалл и снова вывел формулу барьера, слегка изменив её.

Эфир сгустился в крошечный куб размером с кирпич. Я швырнул его на переднюю лапу паука. Паук дёрнулся было вперёд, но эфирный кирпич крепко прижал его лапу к земле.

Вокруг него снова закружился алый вихрь. И в этот момент я создал второй кирпич в воздухе над головой паука. И не пожалел энергии, чтобы обрушить его вниз со всей силы.

Раздался противный хлюпающий звук. Паук задёргался, сползая на бок, по морде потекла чёрная слизь. Своим ударом я выбил ему как минимум пару глаз.

«Работает…» — покачнувшись, подумал я.

Голова кружилась всё сильнее, во рту пересохло, грудь продолжала гореть, будто ошпаренная. Но я не обращал на всё это внимания, сосредоточившись на схватке.

Хочешь ещё один кирпич, паучара? Получай! А как насчёт ещё одного⁈

Но с каждым ударом мир плыл перед глазами. Ноги подкашивались, а пальцы немели. Ещё немного — и я просто потеряю сознание.

Надо разорвать чёрный купол. Тогда мне на помощь придёт Оскар, вместе мы победим эту тварь.

Зайдя за спину пауку, я посмотрел на плетение купола. Оно было сложным, как искусное кружево, и разбираться в нём не было ни сил, ни времени.

Я решил поступить грубо. Собрав остатки энергии, выпустил её через кристалл тонким и острым, как лезвие, полумесяцем.

В чёрной вуали возникла трещина, в которую тут же скользнула ближайшая эфирная нить. Я тут же «прицепился» к ней, чтобы получить хоть крохи энергии, и выкрикнул:

— Оскар!

Феникс появился через долю мгновения. В виде чистого эфира ворвался под купол и со вспышкой обрёл облик феникса. Пронзительно вскрикнув, он резко взмахнул крыльями.

Огненный вихрь врезался в паука, отшвырнув его к дубам. Оскар, расправив крылья, зажёг кольцо огня вокруг монстра.

— Помоги доломать, — указывая на щель в куполе, сказал я.

Фамильяр подлетел и сумел порвать ещё одну часть плетения. Я протиснулся наружу и выкрикнул:

— Гвардия, тревога!

Несколько секунд — и раздался протяжный вой сирены. Со стороны ворот прозвучал рёв заведённого мотора.

— Оскар, сюда! — позвал я.

Феникс вылетел из купола, на ходу гася огонь вокруг паука. И тот, понимая, что добыча ускользнула, снял купол.

Как раз в этот момент из-за поворота вылетела машина с фамильным гербом Зориных. Она резко затормозила, и наружу выпрыгнули четыре гвардейца с автоматами.

— Что это за тварь? — один из них побледнел.

— Какая разница? Огонь! — рявкнул начальник гвардии.

Загрохотали автоматы, одновременно с ними Оскар выпустил очередную волну огня. Паук метнулся в сторону, но увернуться от пуль ему не хватало скорости. Часть из них с искрами отскакивали от его хитина, но некоторые вонзались в плоть.

Я снова сотворил эфирный куб, прицелился и швырнул его в морду твари.

Одна из хелицер с треском сломалась пополам, чёрная жижа брызнула на траву. Паук завизжал, дёрнулся — и исчез, оставив после себя лишь дымящуюся воронку.

Оскар сделал круг над ней, будто убеждаясь, что угроза устранена, и опустился на землю рядом со мной. Гвардейцы меняли магазины и озирались, со стороны поместья прибежал ещё один отряд.

— Отключите сирену, — приказал я, устало садясь прямо на гравийную дорожку.

— Есть, — ответил начальник гвардии и передал приказ по рации, а затем посмотрел на меня. — Ваше благородие… Кто… Что это было?

— Меня хотели убить, вот что это было, — проговорил я. — А вот кто хотел это сделать — большой вопрос.

На месте, где исчез паук, светился знакомый эфирный след — закольцованный, как на местах похищений.

Фамильяр Лужкова или чей-то ещё, или вовсе это было эфирное существо. Непонятно, действует ли оно само по себе. Но ясно только одно — это точно оно похитило девушек.

Кто-то вздумал играть со мной в кошки-мышки. И эта игра только начиналась.

Посмотрим, кто будет кошкой, а кто мышкой…

Хорошо, что я вовремя вспомнил формулу эфирного барьера, о которой читал в книге. Из этой же книги я знал, что барьеру можно придать любую форму, поэтому и догадался использовать его не только в качестве защиты, но и как оружие.

А преступник, получается, не просто знает, что мы его ищем, а захотел избавиться от меня. Надеюсь, с Дмитрием всё в порядке? Надо ему позвонить.

Я достал из кармана телефон и набрал номер Кретова. Он ответил почти сразу:

— Что, не спится? — спросил он. Судя по звукам на фоне, он всё ещё был за рулём.

— Как-то не очень. Возле поместья на меня напало эфирное существо в облике огромного паука.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Дмитрий.

— Да, только силы совсем кончились. Я сумел создать эфирный барьер, представляешь? Делал из него кирпичи и кидал в эту тварь. Было весело, — улыбнулся я.

Кретов вдруг рассмеялся и сказал:

— Хорошо, что бодрости духа не теряешь. Значит, паук?

— Он самый. Когда на помощь прибыли Оскар и мои гвардейцы, он сбежал. Телепортировался. После него остался такой же закольцованный след, как мы с тобой уже видели.

— Неужели? — тон наставника сразу стал серьёзнее некуда. — Значит, тебя хотел убить похититель.

— Несомненно. Это мог быть Лужков, ведь его фамильяр как раз паук, но этот отличался. Он был намного больше.

— Не исключено, что паук алхимика умеет менять размер. Ладно, я скоро приеду.

— Не стоит, здесь нет ничего интересного, — сказал я, рассматривая эфирный след. — Такое же кольцо и символы из «Кодекса Умбры». Пока что их отчётливо видно.

— Мы объявим Лужкова во всеимперский розыск, — пообещал Дмитрий. — Подозрения на его счёт только что серьёзно усилились.

— Серьёзнее некуда, — согласился я.

Когда я проснулся на следующее утро, то не мог вспомнить, как добрался до кровати. Кажется, гвардейцы довезли меня до дома на машине. Потом в холле тётя Варвара с кем-то ещё обеспокоенно спрашивали, что случилось и в кого стреляли.

Не помню, что я ответил. А теперь вот я лежал на кровати в той же одежде, что проходил весь прошлый день. Даже раздеться сил не хватило, хорошо хоть обувь снял.

Зато сейчас я чувствую себя удивительно бодро. Приму контрастный душ, выпью кофе — и буду как новенький.

Глянул на часы и увидел, что уже почти час дня.

— М-да, неудивительно, что я так хорошо выспался… — сказал я сам себе. — Ну и ладно, после двух почти бессонных ночей можно себе позволить.

Я помылся, побрился и надел чистую одежду. Попросил повара пожарить мне кусок говядины и с удовольствием съел его, приправив острым соусом и закусывая свежим хлебом.

Как раз когда я закончил с мясом, у меня зазвонил телефон. Это была Полина. Вот это неожиданность, и весьма приятная…

— Доброе утро. То есть день, — сказал я.

— Добрый, ваше благородие. Как себя чувствуете?

— Рука не болит, если ты об этом, — сказал я, глядя на ободранную вчера ладонь. Испачканный бинт я снял, ссадины уже покрылись корочкой, так что всё было в порядке.

— Я о том, что на вас напали ночью.

— Мы же вроде вчера перешли на «ты», Полина. Давай без лишней вежливости. У меня всё хорошо, а как у вас?

— Звоню сообщить, что мы объявили Лужкова в розыск и усилили наблюдение за его домом, — доложила Реутова. — Он до сих пор там не появлялся, поэтому отправили патрульных проверить дома его знакомых и родственников.

— Что ж, спасибо. Хотя я почему-то не думаю, что это был фамильяр нашего алхимика, — сказал я.

— Дмитрий Анатольевич собирается куда-то съездить, опросить людей. Он сказал, что обычным людям туда нельзя, — в голосе Полины просквозила обида. — Он сказал, если смогу до вас… до тебя дозвониться, то он хочет, чтобы ты поехал с ним.

— Скажи, что поеду. Спасибо, Полина.

— Пожалуйста, — ответила она и сбросила звонок.

Кретов приехал через двадцать минут. Я уже ждал у ворот, попивая кофе. Сегодня с молоком и сахаром — организм требовал компенсации за вчерашнюю бойню.

— Запрыгивай, — Дмитрий открыл дверь, не заглушая двигатель.

Я сел на пассажирское сиденье и хлопнул дверью. Кретов вывернул руль, и мы сразу поехали в город.

— Рассказывай, — глянул на меня наставник.

Я коротко описал нападение, след, исчезновение паука. Кретов слушал, не перебивая, лишь иногда цокая языком.

— Это не Лужков, — заключил он, когда я закончил. — Его фамильяр вряд ли на такое способен. Да, он довольно силён, но не настолько.

— Тогда кто-то пытался его подставить, — сказал я, сделав глоток кофе. — Сначала дневник, затем паук. Нас явно пытаются натолкнуть на мысль, что именно Василий тот, кого мы ищем. Я думаю, что это Сытин.

— Грубовато для него… — качнул головой Дмитрий. — Но сейчас мы кое-что проверим и будем точно знать, Лужков это или нет.

— Едем в «Чертяку»? — уточнил я, и Кретов молча кивнул.

Довольно скоро мы добрались до бара провидцев. Я снова сам открыл иллюзорную дверь, и мы спустились по лестнице вниз.

Двухметровый громила с кулоном в виде топора всё так же сидел у входа, будто никуда не уходил с прошлого раза. Увидев нас, он встал и преградил путь, сложив накачанные ручищи на груди.

— Барон Зорин, — Рок фыркнул, узнав меня. — Решил выпить так рано?

— Почему бы и нет? Вчера у меня был тяжёлый день, и позавчера не особо легче, — ответил я.

— Пропуск, — буркнул охранник.

Я призвал плетение, сохранённое в моей ауре с прошлого раза. Дмитрий сделал то же самое, Рок молча кивнул и убрался с пути.

— Кстати, этот твой кулон — артефакт? — уточнил я, проходя мимо.

— А ты попробуй устроить в баре проблемы, и узнаешь, — ответил здоровяк, щёлкнув по топору ногтем.

— Как-нибудь обязательно попробую, — подмигнул я.

В баре в это время было тихо. Из посетителей — только старик в углу, шептавший что-то в кружку с пивом. Бармен-сатир, жуя зубочистку, не спеша натирал бокалы.

Но за стойкой, изящно облокотившись, сидела Жанна. Сегодня она была в коротком обтягивающем топе и ещё более короткой, но не менее обтягивающей юбке. Стройные ножки покрывали сетчатые чулки.

— Ого, какие люди, — она приподняла бровку и тонко улыбнулась. — Барон Зорин и следователь Кретов. Честь какая.

Её голос тёк, как тёплый мёд, но я знал — под этой сладостью полно яда. Достаточно было вспомнить, сколько энергии вытянуло из меня простое прикосновение к этой бестии.

А я вчера и так потратил много сил, когда ставил метки и дрался с пауком. Сегодня противостоять её чарам будет куда труднее.

— Здравствуй, Жанна, — я встал у стойки за метр от неё и подал знак бармену. — Минеральной воды с лимоном.

Сатир кивнул, вытащил из холодильника бутылку и лимон, а затем ловко подкинул фрукт и так же ловко отрубил от него кружок прямо в воздухе.

Кретов подошёл к брюнетке, тоже сохраняя расстояние, и стукнул костяшками по стойке.

— Мы хотим спросить у тебя кое-что, красавица.

— О, я всегда открыта к вопросам и предложениям, — Жанна повернулась к Дмитрию и откинула волосы, обнажая шею. — Особенно к предложениям.

— Василий Лужков, алхимик, изгой Конгрегации. Видела его вчера здесь?

Жанна медленно облизнула губы, глядя на меня.

— Может, сначала выпьете? Здесь появился новый ликёр, «Слёзы ангела», — предложила она.

— Не время для игр, — я почувствовал, как при взгляде в красные глаза Жанны в висках застучало. — Лужков был здесь или нет?

Брюнетка наклонилась вперёд, позволяя взгляду скользнуть по глубокому вырезу топа. Она легла на стойку и соблазнительно взглянула мне в глаза снизу вверх.

— Всё, что я знаю, барон Зорин… — прошептала она. — Стоит поцелуя.

Кретов закатил глаза и проворчал:

— Жанна, мы не в детсаду…

— А от тебя мне ничего не нужно, Димочка, — красотка не отрывала глаз от меня. — Я хочу, чтобы меня поцеловал он.

— Голодная? Возьми моей энергии, — предложил Кретов и протянул к Жанне мозолистую ладонь.

— Не-а, — игриво улыбнулась он. — Я хочу барона Зорина… Поцеловать. Для начала.

Мы продолжали смотреть друг другу в глаза, и мне казалось, что в зрачках брюнетки пляшет пламя. Такое опасное и такое манящее. Я бы соврал, если б сказал, что мне не хотелось попробовать её губы на вкус.

Даже зная, насколько она опасна, всё равно попадаешь под её чары. Это и есть её главная угроза.

— Эй, Данакт, — мой наставник обратился к бармену. — Ты видел здесь вчера…

— Вы же знаете, Дмитрий Анатольевич, я не имею права об этом говорить, — сразу же прервал его сатир. — Простите.

— Да, знаю, — буркнул Кретов. — Попробовать стоило. Ладно, Григорий, пойдём отсюда.

— Я не собираюсь уходить с пустыми руками, — сказал я и встал.

Дмитрий покачал головой.

Жанна улыбнулась и грациозно, как кошка, поднялась со стула. Приблизилась ко мне, подошла вплотную, обдав терпким ароматом духов и похоти. Её глаза горели, губы блестели, как сочный фрукт. Дыхание пахло гранатом.

— Не хочешь обнять меня? — прошептала она. — Прижать к себе? Ощутить, каково моё тело на ощупь…

— Нет, — ответил я. — К делу.

Потянулся к ней, а Жанна резко сократила дистанцию, будто собираясь меня укусить.

Поцелуй обжёг, как раскалённое клеймо. Не страстью — ледяным холодом, высасывающим жизнь. В ушах зазвенело, пол поплыл под ногами. Я вцепился в стойку, чувствуя, как эфир щедрым потоком покидает моё тело.

Она отстранилась первой, томно вздохнула и поправила чёлку.

— Какой ты… вкусный, — Жанна провела языком по нижней губе. — Жаль, мы видимся так редко.

— Лужков, — прошипел я, едва стоя.

— Не видела, — она пожала плечами, поправляя топик.

— Что? — вскрикнул Кретов. — Ты что, решила водить нас за нос, проклятая ш…

— Осторожней, Димочка! — брюнетка резко выставила палец, и её голос зазвенел сталью. — Ты знаешь, я терпеть не могу это слово.

— Да мне плевать! Ты сказала, что ты что-то знаешь!

— Проблемы? — рядом тут же нарисовался Рок, держась за свой кулон.

— О, ну наконец-то, — улыбнулся я. — Посмотрим на твой артефакт в действии?

— Тебе это не понравится, — прорычал охранник.

— Всё в порядке, малыш, — промурлыкала Жанна. — Дима просто не так меня понял. Сейчас они с бароном получат что хотят и спокойно уйдут, да?

— Мы сами решим, когда нам уходить, — сказал я и залпом выпил свою минералку.

После поцелуя с Жанной в глотке пересохло, будто я только что вернулся из пустыни. Вкус её губ, который казался сладким, в послевкусии был горьким, как пепел.

Рок что-то буркнул и вернулся к двери.

— Выкладывай, — сказал я, стукнув стаканом о стойку.

— Я его не видела, потому что уехала довольно рано… Один провидец захотел провести со мной ночь, — кокетливо начала она. — Но потом я слышала, что Лужков здесь был. Он выпил целую бутылку «Имбирного счастья», не так ли, Данакт?

— «Имбирное счастье» вчера закончилось, — уклончиво ответил тот, и это явно означало «да».

— «Спасибо» ты от нас не дождёшься, бестия, — пробурчал Дмитрий, нацепил свою шляпу и заторопился к выходу. — Идём, Григорий.

— Может, тоже хочешь поцелуй? На прощание? — рассмеялась Жанна ему вслед и посмотрела на меня.

Она взяла со стойки блестящую, чёрную сумочку, достала из неё визитку и протянула мне.

— Если будет скучно — звони. Я всегда придумаю, как тебя развлечь, барон Зорин.

— Нет, спасибо, — сказал я и положил на стойку купюру, рассчитываясь за воду.

— Очень жаль, — надула губки брюнетка. — Но знай, сегодня ночью я точно тебе приснюсь. Связь после поцелуя ты так просто не разорвёшь. И в твоём сне мы будем делать такое… О, тебе понравится.

— Только во сне тебе и удастся меня соблазнить, — усмехнулся я. — До скорого.

— Пока-пока, барон Зорин…

Выйдя на улицу, я сел в машину Кретова. Он уже был за рулём, раздражённо постукивая пальцами по рулевому колесу.

— Почему ты к ней так враждебно относишься? — спросил я.

— После поцелуя ты ещё не понял? Она пиявка или даже хуже. Питается нашей энергией.

— Если ей не позволить, ничего не случится. У тебя с ней что-то было?

Дмитрий завёл мотор и только потом ответил:

— Было, лет двадцать назад.

— Сколько? Но ей же самой на вид двадцать с небольшим…

— Жанна не стареет. Точнее, стареет очень медленно. Она такая, сколько я её знаю, — Кретов вывернул руль. — Ладно, поехали. С главным делом пока тупик, мы только поняли, что кто-то хочет подставить Лужкова.

— Это может быть Пожиратель снов? — спросил я. — Или он не настолько разумен?

— Трудно сказать, его способности до конца неизвестны. Давай пока отвлечёмся от этого, надо заняться текучкой. Мне утром доложили о том, что какой-то эфемер грусти обрёл слишком большую силу и вгоняет людей в одной больнице в депрессию, надо разобраться.

Остаток дня мы занимались этим эфемером, который и правда оказался силён, а также другими мелкими делами. Для меня это было полезно — я увидел другую сторону работы полицейского провидца, не самую интересную. Рутина есть в любой деятельности, и эта — не исключение.

На закате мы с Дмитрием перекусили в недорогом кафе, и он собирался отвезти меня домой.

— У тебя не было времени изучить ту тетрадь, которую дал Прохор? — спросил он.

— К сожалению, нет, — ответил я. — Сегодня вечером обязательно займусь, информации там немного.

— Это хорошо, — кивнул Дмитрий, и мы направились к выходу из кафе. — Обязательно расскажи, что там…

Мы резко застыли на пороге и посмотрели друг на друга. Мы оба одновременно ощутили, будто кто-то дёрнул наши сердца за ниточки.

— Метка, — сказал я.

— Метка, — эхом ответил Кретов, уже создавая поисковое плетение. — Кого-то из девушек снова собираются похитить!