Игра со смертью (СИ)

1

Три часа ночи, скоро рассвет, фары высвечивают лопины, трещины на асфальте. Встречные машины переключаются на ближний свет, но все равно бьет по глазам. Осталось немного четыреста километров из тысячи, я буду дома. По этой трассе ездила не раз, но сейчас в темноте ночи, я ничего не видела. Тьма накрывала мое сердце и душу, боль от предательства резала меня изнутри. Хотелось домой, быстрее.

С тех пор как выскочила из дачи в Подмосковье, где была наша вечеринка, я мчалась на своей черной ласточке без остановок, облизывая впереди идущие машины по наименьшей траектории. Они возмущенно сигналили мне в след, включали дальний свет вдогонку, чтобы достать меня через зеркало заднего обзора.

Первая розовая полоска зари разрезала тьму вокруг надвое, открыв миру тайну, где земля, а где небосвод. Полоса ширилась, но вокруг еще было сумрачно, еще хуже у меня было на душе. Вокруг чистое поле, не видно, что на нем растет, и растет ли, может все заброшено давно. Асфальт прямой лентой рассекал малоплодородную землю.

Стая черных теней взлетела неожиданно с обочины, стараясь перелететь трассу перед моей ласточкой. Я резко затормозила, меня кинуло на руль, при скорости двести двадцать это было опасно. Глухой удар о машину. Я подняла лицо от руля, руки тряслись. Надеюсь, это был не человек.

Открыла дверь своей спортивной машины, поставила одну голую ступню на не остывший за ночь асфальт, потом вторую, медленно встала на трясущиеся ноги и пошла смотреть, что я натворила.

На дороге лежала сбитая черная ворона, она была еще жива. При виде меня ее крылья затрепетали, казалось, она старается улететь. Упала рядом с ней на колени, взяла ее на руки и заплакала.

— Прости, — сказала вороне.

Ворона замерла в моих руках и стала на меня смотреть, уже не стараясь вырваться. Смотрела, как она еле дышит и умирает у меня на руках. Слезы текли, я ничем не могла помочь вороне.

А я плакала, плакала навзрыд, выплескивая все боль, что держала в себе, после того, как увидела Максима со своей подругой там, на вечеринке, когда случайно перепутала комнаты и вошла без стука. Он встретил меня с усмешкой, она отвернулась. Я не устраивала сцен, молча, закрыла дверь, спокойно спустилась по лестнице на первый этаж, где гремела музыка, и народ отрывался в танцах и коктейлях. Кажется, меня кто-то окликал, но я шла прямо к выходу. Ключ был в замке зажигания, нажала на педаль газа и даже спокойно выехала со двора. А потом уже на шоссе гнала как сумашедшая, очнулась, что мчусь по трассе М6 уже под Тамбовом. Как я никуда не влетела до этого, не понятно.

Ворона смотрела на меня, слабо моргая маленькими глазками, потом закрыла их, дыхание прекратилось. В этот момент солнце дало первый луч в небе, как будто отрезая воронью жизнь, этот луч ярко светил мне в глаза. У меня все поплыло перед глазами.

— Девушка, вам плохо? — острый запах ношатыря бил в нос.

Открыла глаза, перед лицом маячит ватка с противным запахом.

— Уберите, — попросила и загородилась рукой.

Мне помогли сначала сесть, потом подняться на ноги. Посмотрела на помощника, блондин, никогда не нравились блондины. Этот конечно красивый, но не в моем вкусе. Жгуче черные красавцы всегда привлекали, такие как Максим. При воспоминании о нем скулы свело не хуже чем как после ношатыря.

— Как вы? Вам помощь нужна? — осматривал меня блондин.

— Нет, — мотнула головой.

— Головой трясете, не болит? — заботливо спросил блондин.

— Нет.

— Значит, сотрясения нет. Двигайте руками, ногами, — снова командует блондин.

— Нормально все со мной, — отмахиваюсь от него. Первый раз в жизни потеряла сознание.

— Вас же машина сбила, — попытался объяснить молодой человек.

— Какая машина? — он меня удивил.

— Вот эта, — махнул рукой на мою ласточку.

— Это моя, — пошла садиться к себе.

— Тогда что вы делали на дороге перед ней? — вот какое его дело? Но видно не отцепится.

— Я ворону сбила, — мрачно сообщила ему.

— Да? Я не видел вороны. А где она? — молчу. Откуда я знаю, где она?

Блондин смотрел на меня, ожидая ответа, но я упорно молчала. Мне что теперь рассказывать всю свою жизнь?

— Спасибо вам за помощь, мне пора, — прекратила этот разговор, ненужный ни ему, ни мне. Откуда он только взялся на мою голову.

Утро уже было в разгаре, посмотрела на часы: семь утра. Это значит, я без сознания где-то два часа была. Надо же никто машину не угнал и меня не пристукнул за это время. Оглянулась, позади моей ласточки стоял белый монстр. Огромный «Хамер» белого цвета на жутко огромных колесах. А вокруг ни одной души, сколько мы с блондином разговаривали, ни одна машина не проехала, что странно, потому что трасса на Москву очень оживленная.

— Вы куда направляетесь? До Волгограда я могу вас проводить, — вежливо предложил блондин.

— Не нужно, — отмахнулась от него. Кофе хотелось по страшному, бессонная ночь сказывалась, и накануне тоже рано встала.

Ласточка взревела, нажала на педаль босой ногой, и мы помчались домой в Волгоград. Блондин остался в клубе пыли на дороге, мне было не интересно, что он собирается делать дальше, я летела домой.

Волгоград, как обычно, встретил меня разбитой каской и надписью «Добро пожаловать» на въезде. Дорога перед самым городом была отличная, но сам город с его светофорами и ухабами убивал все еще живые подвески на машинах, пришлось сбросить скорость до неприличной — сорок километров. Белый Хамер дышал в затылок своим бампером на первом же светофоре. Моя низкая спортивная черная Мазда почти стелилась по асфальту, белый монстр возвышался над ней. В такой встрече на первом светофоре нет ничего не обычного. Город начинается практически сразу после огромной стелы, которую поставили еще до моего рождения.

На четвертом светофоре я ушла направо, Хамер пошел прямо по проспекту. Родные колдобины больно ударялись о брюшко моей ласточки. Ползла на скорости двадцать километров, и все равно периодический скрежет по днищу шкрябал мое сердце. Вот родная пятиэтажка, где у меня осталась закрытая квартира, доставшаяся от родителей. Ключи у соседки, которая присматривала за квартирой.

Запыленную ласточку оставила во дворе под деревьями, в надежде, что будет в теньке стоять, пока не высплюсь. Ключи соседка отдала сразу, в квартире пахло пылью и затхлым. Распахнула все окна, небольшой сквознячок стал разгонять душный воздух.

Приняла душ с дороги, сантехнику по моей просьбе соседка меняла, и завалилась спать на большую кровать. Я дома, мне некуда больше спешить.

Проснулась поздним вечером от звонка в дверь. Открыла. На пороге стоял кавказец и старательно улыбался.

— Что? — спросонья спросила, какой-нибудь сосед снизу пришел рассказывать, что я его заливаю. В этих старых домах всегда так.

— Красавица, — сомнительный комплемент после сна, — твоя черная ласточка стоит во дворе?

— Ну? — на его место, что ли поставила? Так здесь вроде нет проблем с парковками.

— Купить хочу, продай, — ничего себе заявочки.

— Не продается, — отрезала и собралась захлопнуть дверь.

— Тебе здесь все равно негде ездить, побьешь ласточку. Продай, — пытался аргументировать мне кавказец.

— Я подумаю, — и захлопнула дверь.

На кухне поставила чайник, предварительно спустив воду из труб, застоялась совсем, хотя соседка иногда проверяет все. Заварка оставалась от моего прошлого визита, но еды тут давно не было. Пила пустой чай без сахара, смотрела на свою ласточку под окном и думала, что мне дальше делать.

Как то неожиданно не захотелось возвращаться в Москву, здесь мой дом. А там надоело все время бежать из-за всех сил, чтобы остаться на месте. Неожиданно мысль остаться дома меня стала прельщать все больше и больше. Я работаю в авиа компании, директором туристического отделения. Со своими проверками я объездила все филиалы страны и за границей, но только здесь мне всегда нравилось.

Волга, сейчас самый сезон купаться. Так было приятно думать, что могу взять себе отпуск и остаться здесь. Рука сама потянулась к телефону в сумке.

— Коля, я в отпуске, — сообщила свое решение владельцу компании.

— Марина, ты что? В самый разгар сезона! — потрясенно выдохнул он.

— Коля, когда я была у тебя в отпуске?

— Не помню, — замялся Коля.

— Никогда. Я у тебя работаю пять лет и ни разу не была в отпуске. Если я с тебя стребую свои отпускные, ты разоришься, — улыбнулась ему в трубку. Николай старше меня на пятнадцать лет, мы прекрасно дружим и с ним и с его семьей.

— Ладно, Марин, где ты хоть? На какие Мальдивы умотала? — улыбнулся Николай.

— Дома, Коля, я дома, — вздохнула с облегчением.

— О! Кстати, Марина, посмотри там филиал и нужно еще представительство открыть, — тут же засуетился начальник, — как раз собирался человека посылать с командировкой. Удачно, что ты сама туда отправилась. А на каком рейсе, я что-то не видел твое имя в списке. — Вот такой он, может потому к нему деньги рекой текут, что он постоянно руку на пульсе держит.

— Я на машине приехала, — успела вставить, улыбаясь ему.

— Да? Прокатиться захотелось? И как трасса? — заинтересовался тут же Николай.

— Ой, Коль, даже не думай, ухабы такие, что только ралли можно устраивать, — продолжала улыбаться его энтузиазму.

— Ралли? — обрадовано замолчал, — А знаешь …

— Даже не хочу знать! — засмеялась новой его идее, — я в отпуске!

— Да-да, конечно, но говорят там степь, посмотри там, что можно придумать с ралли на внедорожниках или грузовиках, — воодушевленно давал указания начальник.

— А еще здесь есть заброшенные взлетные полосы, от Качинского училища остались, — прикалывалась дальше.

— Маринка! Ты же золотой человек! Значит первое: проверка филиала, открытие представительства, второе: ралли и гонки на спорт карах по взлетным полосам, — перечислял мне Николай.

— Коля остановись, я в отпуске, — попыталась остановить его.

— Отдыхай себе на здоровье, а то я не знаю, что ты больше двух суток не сможешь быть без дела. Считай, что я спасаю тебя от скуки. — Уверенно заявил мне начальник.

— Передавай привет Марусе и девочкам, я отдыхаю, — сбросила телефон, а то мой любимый начальник еще что-нибудь придумает.

В круглосуточном Мане накупила продуктов на ужин, приготовила по быстрому и уселась перед телевизором. Думать не хотелось ни о чем. Новости удручали, сериалы не развлекали, любимых фильмов не было. Ноутбук остался в Москве в служебной квартире.

Когда последний луч исчез с неба, началось что-то странное. Я смотрела на свои ноги и волосы на голове зашевелились от ужаса. Ноги стали усыхать, уменьшаться и превращаться в птичьи. Руки уронили чашку с чаем на кровать, обросли черными перьями и превратились в крылья. Комната резко увеличилась в объемах. Хотела сказать: «Мама», услышала: «Кар!». Вместо своего носа увидела черный нарост. Попробовала подойти к зеркалу, шлепнулась с кровати на пол, крылья бились рядом. С трудом до меня дошло, что это мои крылья и я, кажется, стала вороной. Сидела в ужасе на полу и пыталась осознать действительность. Это что же получается, меня прокляла та ворона, которую я сбила? И теперь я навечно ей останусь? Меня мелко заколотило. Какой кошмар, такое во сне присниться будешь кричать от ужаса, а тут наяву стала вороной.

Не знаю, сколько просидела так в полной растерянности от случившегося. Когда немного пришла в себя, попробовала ходить по полу. Странно переваливаясь, я смогла пройти вдоль комнаты и обратно. Еще несколько проходов придали мне уверенности. Теперь нужно пробовать освоиться с крыльями.

С этим было сложнее. Крылья не слушались, бились обо все подряд. Взлететь долго не удавалось. Иногда в высоком подскоке я успевала сделать взмах-другой, но потом все равно больно падала обратно.

Всю ночь я билась в комнате, пытаясь совладать со своим новым телом. Кое что все же получилось. Научилась заскакивать на кровать, а оттуда немного планировать, а не падать на пол. Все же небольшой успех меня вдохновил.

Я продолжала и продолжала свои попытки, пока от усталости не упала на мягкой кровати. Скоро рассвет, как буду теперь жить было совершенно не понятно. Усталость взяла свое, я уснула.

Проснулась при ярком свете дня, сладко потянула уставшие мышцы, надо же как вчера натрудилась с этими скачками. Стоп! У меня же руки, перевела взгляд ниже, и ноги! Я снова человек! Вскочила с кровати и стала радостно скакать по комнате, делая махи руками и ногами. Какое счастье, я человек! Может мне эта жуть просто приснилась? Ну конечно, это я после того как ворону сбила, во сне кошмар увидела.

Посмотрев на часы, радостно выскочила на улицу, прекрасно понимая, что мне необходимы покупки. Список рос в геометрической прогрессии. Начиная от зубной щетки и заканчивая купальником. Тем более что карточка у меня была без ограничений, такой доверие мне оказывал мой начальник. Как известно, шопинг лучшее лекарство от всех бед!

Магазины Волгограда, а так же бутики испытали шок от моего появления в городе. Все мои покупки сваливала на заднее сидение моей ласточки.

Вечером со стаканом чая уселась на кровати и перекидывала каналы в надежде найти, хоть что-то посмотреть. Новый ноутбук лежал еще не накаченный программами.

Когда последний луч солнца исчез, это началось снова. Хотя предполагала, что такое может вновь произойти, снова испугалась. Ноги становились птичьими, руки превратились в крылья. Я сидела, нахохлившись на кровати, и осматривалась. Видимо до утра мне опять быть вороной. Долго сидела и раздумывала над своей судьбой. Потом решила искать в этом положительные стороны. Раз я птица, значит, могу летать, осталось только научиться. Жаль что не лебедь, они красивые, а ворона, но все равно у меня теперь есть крылья.

Всю ночь я училась полету, махала крыльями. Взлет, посадка, повороты, обходить препятствия. Все мамины любимые вазочки слетели со своих мест, от многих осколки усыпали пол. Меня это не волновало, никогда не нравилась эта безвкусица, а рука не поднималась выкинуть.

К утру что-то началось получаться. Плавно опустилась на кровать, и, удовлетворенная своими успехами, уснула.

Следующего вечера я уже ждала с нетерпением, поглядывая в окно. Когда последний луч солнца скрылся, превращения начались опять. Значит это правда, не сон, с удовольствием подумала я.

Взлет, посадка, повороты и все сначала. Всю ночь потратила на обучение полета. На пол летело все, что не упало вчера, я тоже часто шмякалась. Однако к утру я научилась более-менее управляться. Теперь я заснула, довольная своими успехами.

Проснулась в обед в приподнятом настроении, кинула купальник в машину и погнала на Волгу. Третий день в городе, а я еще не купалась. Широкий мост через Волгу, съезд и по песочку прямо к пляжу. Да здесь бизнес просто простаивает, Николай точно не утерпел бы, что-нибудь обязательно придумал. И был бы не просто песок, а золотой, для него уж точно.

Вода приятно освежала, наплавалась с удовольствием и вернулась на лежачок. Мой круглогодичный загар позволяет быть на любом солнышке. По работе приходиться на разных пляжах бывать.

Отдыхающие активно веселились кто на песке, кто в воде. Мне же доставляло удовольствие просто ни куда не спешить. Смотрела на город и отдыхала от забот. Удивительно было то, что из-за ночных превращений совершенно забыла о Максиме. Как будто и не было его в моей жизни.

Подъехал водный скутер, парень в жилете спрыгнул и вернул ключи хозяину. Я подошла к загорелому местным загаром парню в солнцезащитных очках, спросила стоимость, оплатила и взобралась на скутер.

Чувство полета охватило меня сразу же. Горячий и влажный воздух врывался в легкие с такой силой, что почти не было возможности дышать. Накатавшись по Волге вверх и вниз, вернулась в район пляжа. Хозяин лениво поглядывал на меня, время еще не истекло. Вот теперь можно поразвлечься.

Для начала резкие повороты, скутер взревывал подо мной, не привычный к такому катанию. Но это лишь разогрев для меня. Подскоки, нырки, повороты. Скутеру понравилось, движок перестал отплевываться и разошелся вместе со мной.

Теперь можно делать свои коронные вензеля. Уходим под воду и выпрыгиваем. Эх, мощей не хватает. Ничего, разберемся. Теперь на дыбы, снова поворот, нырок и взлетает, переворот вокруг оси в воздухе, приземление. Отлично, теперь можно еще раз повторить.

Пока каталась, забыла про время. Меня нагнал хозяин скутера на другом.

— А ну возвращайся, экстрималка! — прокричал он мне.

На берегу хозяин скутера схватил меня за руку и с совершенно бледным лицом стал трясти.

— Сдурела? А если бы разбилась? Мне отвечать? — орал на меня.

Нанервничался парень с моими выкрутасами. Взяла сумку из машины и протянула ему компенсацию.

— Для восстановления нервов, — он деньги взял, с бледным лицом отошел.

Спокойно вернулась на свой лежачок.

— Маринка, привет, — раздался мужской голос над головой. Лицо знакомое.

— Очки сними, — попросила его.

— Пашка Зотов! — воскликнула я почти подпрыгнув с песочка. — Вот это встреча! — кинулась его обнимать. Давно не встречались с одноклассником.

— Марин, рад видеть тебя. Пойдем к нам, Наташа здесь и дети, — позвал с собой.

— Наташка? Вы поженились? Вот молодцы! — обрадовалась встречи сразу с обоими одноклассниками.

— Маринка! — кинулась ко мне на шею Наташка, — Вот молодец, вырвалась из своей Москвы!

Дети были активно заняты вылепливаем из мокрого песка замка. Самое любимое занятие на Волге всей детворы. Сама сколько времени так провела не пересчитать. Как же я была рада снова оказаться дома. Пока обменивались новостями, возник вопрос, где можно было бы встретится без детей, и спокойно пообщаться.

Я сразу выбрала ресторан над Волгой. Давно там не была. Мои одноклассники немного сникли, видимо бюджет не позволял им ходить по ресторанам.

— Там еще кафешки есть, — напомнила Наташка.

— Можно и в кафе, — тут же согласилась, почувствовав себя неудобно.

В кафе я приехала первой, хотелось перед встречей пройтись по набережной. Посмотреть с парапета на воду, этот вид всегда меня успокаивал. Пашка и Наташа появились в сопровождении еще одного моего одноклассника Стаса Решетникова. Когда-то в выпускном была в него влюблена, а сейчас вон смотри какой мужчина стал, прямо загляденье.

Маринка стояла на нашем месте у парапета и смотрела на воду. Именно такой в тот день я ее запомнил. И платье на ней тоже тогда было длинное и черное. Сейчас это не была голенастая семнадцатилетняя девчонка. Маринка выглядела так, что хотелось схватить ее на руки и бежать на необитаемый остров, спрятаться там с ней вдвоем, чтобы больше никто не видел такую красоту и наслаждаться ею.

— Привет, ребята! — помахала нам рукой, — О! Стас, вот так встреча! Рада видеть! — Маринка кинулась ко мне на шею, обняла так радостно, как будто вчера расстались.

— Привет, Марин, — поцеловал ее в щеку на правах старого приятеля.

Разговор был обо всем и не о чем. Маринка радовалась, что дома, что встретила нас. Она смеялась, а я вспоминал тот последний день перед ее отъездом.

— Марина, не уезжай, — просил ее.

— Стас, мы же мечтали, что вдвоем поедем, — Маринка смотрела на меня своими черными глазищами.

— Я не могу, ты же знаешь.

— Знаю, — уронила голову мне на грудь. Маленькая, хрупкая и такая в ней ила духа не сгибаемая. Едет одна в Москву, без знакомых, без друзей.

— Останься, — прошу ее, поднимая ее заплаканное лицо. Маринка почти не красится, слезы не пачкают ее, целую в опухшие губы, — Останься.

— Я поеду, — решительно говорит она.

— Марина, если ты уедешь, между нами все будет кончено. Ты этого хочешь? — знаю, шантаж — это мерзко. Но как еще заставить остаться?

— Хорошо, — шепчет она, а слезы льются еще сильнее. Как же она не понимает, что режет своим «хорошо». Что во всем этом хорошего?

— Значит все кончено, — развернулся и ушел, в надежде, что она не выдержит и побежит догонять. Не побежала, осталась стоять все там же, сколько оборачивался, она продолжала смотреть на воду.

Поступил тогда в Следственную школу, стал опером, не женился. Мама все пилила меня, что холостым хожу, да не грели мне сердце чужие.

Маринка рассказывала, как в последний раз открывала отель в Коста-Рике. Веселый рассказ про местных бюрократов смешил до слез в глазах. У Наташки уже тушь потекла, она сбежала в туалет с Маринкой макияж поправлять. Мы с Пашкой выпили за встречу.

Девчонки вернулись, хихикая над очередной историей. Маринка села рядом со мной.

— Ну как ты, Стас, где сейчас? Женился? Дети? — видно, что простое любопытство, хотя приятна ее близость. На меня пахнул аромат духов, дорогие, но ее родной запах не перебивали.

— Нет, не женился, детей тоже нет, — смотрел в ее черные как омут глаза.

— А как же твоя мама это пережила? — улыбнулась теплой улыбкой. А ведь мама моя ее недолюбливала всегда, но Маринка стойко переносила все придирки.

— В прошлом году похоронил.

— Прости, — сказала она, опустила глаза, улыбка исчезла с лица, но все равно оставила что-то светлое после себя. Маринка в знак сочувствия положила свою ладонь на мою обшарпанную ручищу. Маленькая изящная с накрашенными длинными ногтями, только одно колечко на пальчике.

— Обручальное? — Взял ее ручку в свою, и покрутил кольцо.

— Уже нет, — устало улыбнулась она. — Точнее собирались только пожениться. Знаешь, на западный манер, вручили мне во время помолвки.

— А что случилось? — не понравилась мне грусть в ее глазах.

— Расстались просто, — отвернулась, а ручка вздрогнула.

— Бросил?

— Изменил, — она не повернулась ко мне, а руку забрала, сняла кольцо и бросила в сумку.

Мы сидели молча, Маринка смотрела на воду. Снова возникло острое чувство схватить ее в охапку и бежать с ней без оглядки, никому ее не показывать.

— Ох, вот это красавец! — донесся до нас удивленных вздох Наташки.

В кафе, оглядываясь, зашел темноволосый парень тридцати пяти лет, стильная прическа, спортивное сложение, дорогая одежда и обувь.

— Марина! — подошел к нам вошедший.

— Максим, что ты тут делаешь? — удивленно обернулась на голос Маринка.

— За тобой приехал, — улыбаясь, сообщил ей.

— Зачем? — спокойно спросила Маринка.

— Может, выйдем, поговорим? — предложил ей рук незнакомец.

— Нет, Максим, возвращайся, ты зря приехал, — Маринка даже не пошевелилась к нему на встречу. Железный характер.

— Я настаиваю, — взял Маринку за руку и потянул.

— Милейший, девушка уже сказала, что никуда с вами не пойдет, — поднялся с места.

— Марин, кто это? — спросила Наташка, разглядывая парня во все глаза.

— Бывший жених. Кстати, надо тебе отдать, — Маринка полезла в сумку за кольцом.

В этот момент Максим дернул Маринку за руку, и та полетела на пол вместе с сумкой. Тут я не выдержал. Прямым ударом в солнечное сплетение заставил охнуть и согнуться пополам этого хлыща московского.

Наташка подбежала к Маринке

Помогая встать. Тут же возник официант.

— Что случилось?

— Все нормально, — успокоил официанта корочкой, — злодей был наказан.

— Ты! — разгибался Максим.

— Да? — принял в свои руки Маринку.

— Ты еще пожалеешь! — вылетел из кафе.

— Стас, зачем ты его так? — прижималась ко мне Маринка.

— Ударилась? Болит где? — убирал растрепанные волосы с лица и поднял ее лицо на себя.

— Нет, все в порядке, — черные глазищи гипнотизировали меня.

— Поехали отсюда? — предложил ей.

— Поедем, — согласилась.

Ох, и машинка у нее, села за руль.

— Как он тебя нашел? — пока выруливала со стоянки, поинтересовался.

— На машине противоугонка спутниковая стоит. При запросе сообщает месторасположение. — Пояснила.

— Тогда ясно.

— Куда тебя отвезти? — спросила Маринка, поглядывая на небо. Хотя вроде чистое, даже облачка нет.

— Можно к тебе? — спросил напрямую.

— Нет, Стас, давай все оставим в прошлом. Мы однажды разошлись, старое не раздуешь, — она не смотрела на меня, очень внимательно вела машину. Не удивительно, машинка резвая, все время рвется из-под капота, а при наших дорогах не разгонишься.

— Я думал поговорить, — попытался загладить свои слова. Какое поговорить? У меня башню рядом с ней сносит.

— Тогда завтра днем давай встретимся, — Маринка явно начала нервничать и смотреть все время на небо. — Так куда тебя?

— Где тебе удобно высади, — махнул рукой. Здесь я из любого места домой доберусь.

— Дай свой номер, я себе местный куплю, перезвоню тебе, — Маринка протянула свой телефон, чтобы записал. Не удержался и поцеловал ее, ответила, потом оттолкнула.

— Марин …

— Стас, иди, мне пора. — Вышел из машины.

Стас … моя первая любовь он остался стоять там, у дороги, глядя в след, а на губах еще горел его поцелуй, если бы не вечернее превращение в ворону, даже не знаю. Честно, не знаю. Он хороший парень, но это прошлое. Я всегда стараюсь не возвращаться в прошлое, тогда легче идти дальше.

Вечер стремительно заканчивался, я бегом поднялась по лестнице, хлопнула дверью и прислонилась к ней. Отпуск называется одни эмоции. Максим еще приехал, правильно ему Стас въехал, теперь надолго отстанет. По крайней мере до возвращения в Москву.

Вечернего превращения я уже ждала. Сегодня хотела попробовать летать вне дома. Открыла специально окно, смотрела как садится солнце.

Все, началось. Вместо рук крылья, вместо ног вороньи лапки, забавные такие. Пошевелила пальцами, когти поцокали по полу. Взмах и вот он полет, настоящий! Еще взмах, вылетаю в окно. Впереди небо, туда, скорей туда! Вечернее небо обдало жаром не остывшего воздуха, встречный ветер трепал перья на теле. Это был настоящий полет. Оптикаемое тело позволяло делать повороты, взмывать резко вверх и падать резко вниз, распахнутые крылья тормозили у самой земли. Ощущения были потрясающими!

Мой восторженный полет прервал резкий свист ветра за спиной. Я испугано каркнула. Что-то на огромных крыльях пронеслось мимо меня и исчезло в вышине. На такой скорости даже не смогла ничего разглядеть. А кстати, где это я?

Город с высоты полета плохо угадывался, тем более за столько лет моего отсутствия здесь много чего изменилось. Опустилась между домов, стараясь понять, где я. Мне же вернуться нужно еще домой до восхода солнца. С трудом сориентировалась, но направление стало понятно. Вспорхнула в распахнутое окно, и устало упала на кровать.

Сон пришел практически сразу же, натруженное тело гудело.

Женщина подо мной кричала и стонала, испытывая наслаждение. В ее глазах было столько страсти и любви ко мне. Ко мне! Для меня это физиология. Я знаю, что любая женщина во время близости со мной испытывает экстаз, они привязываются ко мне, умирая от любви. Ненавижу себя за это.

Да, я демон, падший демон, но все равно демон. Я не могу любить, мне это не дано. Близость со мной заставляет любую женщину любить меня, желать, страдать. Я устал от такой жизни, от жизни вообще.

Когда говорят «падший ангел» становится понятно, что ангел виновен в том, что он пал, но люди его жалеют. Меня не жалеет никто, даже я сам.

Я родился белым демоном. У меня были белые волосы, белые крылья, голубые глаза. Мои родители смотрели на меня с недоумением, как такой ребенок мог родится у них. Верховный демон сказал, что посмотрит, что из меня вырастит, тогда решит.

А вырос я жалостливым к живым и жестоким к кровожадным. Это было неприемлемо в мире, где я рос. Меня изгнали из страны демонов, меня прокляли родители.

На земле нет мне приюта, демоны не могут жить среди людей. Мы слишком разные. Мою душу каждую ночь разрывает жажда полета, я связываю себе руки, предварительно затыкая рот, чтобы не пугать своим рыком, пробуждающегося демона. Крылья бьются в надежде летать. Я лишь сжимаю крестик в руке, который мне дал священник при крещении.

Он пытался спасти меня, не мог понять, что демона крещением не спасешь. Да, я сострадаю людям, помогаю им, но не люблю их, они мне отвечают той же монетой.

Лишь женщины, которые побывали в моей постели, испытывают ко мне страсть, любовь, не понимая причины возникшего чувства в них. Я же слишком хорошо понимаю, откуда такое берется. Демоны другие существа, мы не люди, наша кровь будоражит людскую, во время близости женщина получает то, что не может испытать с мужчиной. Кроме страсти и желания, женщинам открывается через меня суть мирозданья, они получают молчаливое знание. После этого они снова хотят испытать подобное чувство.

— Ты пахнешь карамелью, — шепчет женщина.

Они все это мне говорят, эта ничем от других не отличается. Когда все закончилось, она еле дышит, тело еще дрожит.

— Это было невероятно, — говорит она.

Знаю, они все говорят именно это. Стараюсь встречаться с ними на чужой территории, я лишком давно живу среди людей. Женщины начинают приходить ко мне домой, их мужчины пытаются убить меня, не понимая, что я бессмертный. Мне приходилось убивать их. Женщин чтобы избавить от тоски, мужчин чтобы не могли сказать, что я бессмертный. После этого я плакал. Демоны не умеют плакать, но у меня из глаз текли слезы, я оплакивал каждую отобранную жизнь, мои слезы были кровавыми. По-другому не умею.

Я ушел, не оглядываясь на бьющуюся в истерике женщину, умоляющую о следующей встрече. Машину ставил подальше, чтобы не оставлять о себе воспоминаний. Уезжал и понимал, что разбил еще одно сердце, еще одну судьбу, мне было жаль ее, жаль с самого начала. Уйти, не оглядываясь, это сейчас единственное, что могу сделать для нее. Не скоро, но она сможет встречаться с мужчинами, у нее будет в жизни все хорошо, я это вижу. Мне нельзя оставаться, жалеть их, менять их судьбу. Я пробовал, было несколько попыток, это приводило лишь к трагедии.

Сегодня можно позволить себе полет, немного. Вернулся к своему дому, оставил машину. Ушел в пустой парк над Волгой, никого. Я смотрел на воду, она завораживала своим серебристым течением. Крылья распахнулись, полет.

Я кружил высоко над облаками, чтобы не было видно, тень становится незаметной, никого не тревожу, напугал лишь глупую ворону, которая испугано, каркнула и спустила на землю съеденное днем. Полет — это прекрасно!

Какой-то ненормальный день получается у меня с этими превращениями. Ночью не сплю, а просыпаюсь лишь к обеду. Сотовый трезвонил, унося сон вдаль дальнюю.

— Алло, — отозвалась начальнику.

— Ритка, ты что спишь? — удивился Николай.

— Сплю, у меня отпуск. Чего тебе? — может, не слишком любезно, но я не выспалась. Всего четыре часа поспала.

— Ты в филиале была?

— Неа, я в отпуске, — пытаюсь ему напомнить.

— Ритка, тряпка, соберись, дела надо делать. Быстро вставай и в филиал, это срочно!

— Коля, отцепись, я в отпуске. Ты сам, когда последний раз отдыхал? — постаралась сменить тему.

— Я не умею отдыхать, так же как и ты. Я из всего стараюсь сделать деньги, ты это тоже умеешь. — Замолчал, потом сказал. — Марина, я тут подумал, твоя голова дает золотые идеи, она мне нужна. Предлагаю тебе партнерство в туристическом бизнесе, с перспективой на другие.

— Коля, приди в себя. Съезжу я в филиал, проверю. А вот пустых обещаний мне не давай, я этого не люблю, — рыкнула на него. Не хватало еще, чтобы начальник начал меня использовать.

— Маринка, я серьезно сделал предложение, — ответил Коля. — А с проверкой я не просто так говорю. Там начальник хорошая девчонка Настя Белова, деловой человек и вдруг с катушек слетела. Любовь у нее, на работу не ходит, пропадает не пойми где, дела становились. Марин, поговори с ней, не просто как начальник, как женщина поговори.

— Ладно, — буркнула ему. — Но учти, я в отпуске, поэтому сплю сколько хочу.

— Ты где-то вчера погуляла? — наконец-то проявил человеческое участие начальник.

— С одноклассниками встречалась. — подтвердила его предположение.

— Так это святое, могла бы с этого начинать. Сколько не виделись?

— Лет пятнадцать, — прикинула в уме.

— Ууу! Ну, тогда понятно, я бы со своими на пару дней пропал. А в филиал сгоняй, — уже просьба.

— Съезжу, — неохотно согласилась.

Марина не позвонила ни на следующий день, ни потом. Я кидался к телефону с надеждой, что это звонит она, но прошло четыре дня, звонка от нее не было.

Посидел на лавочке с семечками у ее дома и получил всю необходимую информацию. Живет здесь, машина вооон дорогущая стоит, по ночам сидит дома, но завела себе ворона или привезла. Здесь информаторы расходились о мнениях. Ворон видать молодой еще, все время каркает и гадит, залетает к Маринке в окно. Мужики к ней не шастают, хотя моя кандидатура их устраивает. Выезжает из дома после обеда только, в самую жару, и как только здоровья хватает?

Азамат к ней заходил, просил машину продать, да не отдала. И правильно, кавказец этот самый первостатейный разбойник баню на Ангарском держит и девок наших к себе соблазняет работать. А бабушки точно знают, зачем они ему нужны.

Маринка вышла в облегающем строгом черном костюме. Юбка узкая до колена подчеркивала бедра, высокая шпилька туфель уверено вонзалась в волгоградскую пыль. Темные волосы каскадом падали на плечи, совершенно не заботясь о том, что в такой жаре могут довести хозяйку до теплового удара. Колечки на локонах забавно подпрыгивали и дразнили, меня уж точно.

Маринка прошла спокойно и уверенной походкой к своей спортивной Мазде и села за руль. К ней подбежал кавказец и стал что-то скороговоркой говорить. Маринка пыталась выдернуть у него дверь, но он вцепился в нее, как утопающий за спасательный круг.

Маринка внимательно выслушала, ответила односложно и закрыла дверь перед кавказцем.

— Ты гляди, чо дееца, — шептались бабульки, — совсем стыд потерял.

— Пойду спасать вашу красавицу, — улыбнулся пенсионеркам.

— Ой, милок, ты давай, не подведи, — напутствовали меня.

Я направился в сторону спорт купе у которого уже начала разворачиваться драма.

— Марин, помочь? — подошел к машине.

— Привет, Стас, не надо. Этот пристал как банный лист: продай, да продай, — открыла окно Маринка.

— А ты чего? — поинтересовался сначала у нее.

— Не собиралась продавать свою ласточку. Тебя подвезти? — ответила Маринка.

— Станислав Сергеевич, какими судьбами к нам? — ласково залебезил кавказец Азамат, который нам был известен, как поставщик паленого алкоголя в город.

— Азамат, это моя хорошая знакомая. Ты меня понял? — повернулся к нему. Кавказец тут же закивал.

— Станислав Сергеевич, я же только машину купить предлагал. Жалко ласточку, — лебезил дальше Азамат.

— Тебе ясно сказали: «Не собиралась». Можешь быть свободным. — Отшил Азамата, подошел к дверце машины и сел рядом с Маринкой.

— Как ты тут оказался? — повернулась ко мне Маринка, кофточка облегала грудь, а разрез позволил полюбоваться на часть скрываемого.

— Тебя хотел увидеть, — честно ответил ей, переводя взгляд на губы.

— Стас, не надо. Я уже говорила, все прошло, все в прошлом, — говорила мне Маринка, выруливая из двора на дорогу.

— Может у тебя в прошлом, для меня тот день еще не закончился, — положил руку на ее.

Она не сбросила, но не ответила, отвернулась. Я понял, тот Максим заставил ожесточится на мир. Маринка всегда была душевной, открывалась сразу же на нормальные чувства. Не могла ее жизнь в столице так изменить.

— Стас, тебе просто нужен секс со мной, чтобы утвердится, чтобы почувствовать себя правым. — Она замолчала. — Мне сейчас надо в филиал заехать, если ты подождешь, мы вернемся ко мне. Тебя так устроит?

Она меня потрясла, вместо той любимой девчонки, я видел перед собой расчетливую, деловую … не стал додумывать на этом месте. Она действительно изменилась. Я промолчал на ее предложение. Если оно обусловлено тем, чтобы от меня избавится, уж лучше обойдусь.

Маринка гнала в аэропорт, презирая все светофоры и правила движения. Единственно, что она делала, была очень вежлива и, если ее просили, пропускала и освобождала место на дороге. Видимо сказывалась московская привычка.

Парковка платная, Маринка оплатила и припарковалась у старого здания еще совдеповских времен.

— Стас, ты со мной? Там кондиционер работает, хоть прохладно, — повернулась ко мне. Не могу отвести взгляда от ее губ, завораживают они меня.

— С тобой, — согласился сразу. Уж лучше в здании, чем в тени, но в машине.

Рядом на стоянке стоял белый, наглый Хамер. Не люблю вызывающих машин на больших колесах. Пусть это плюс при наших дорогах, но выглядят вызывающе, предпочитаю седан или хечбек. От души пнул в колесо Хамер, тот даже не дрогнул.

Маринка простукала каблуками туфелек по афальту и вошла в центральные стеклянные двери, надо догонять, а то потерю ее. Быстрым шагом подошел к автоматическим дверям и налетел на какого-то блондина, вежливого до омерзения, гомик что ли? Одет во все новомодное, волосы кипельно белые, глаза голубые, рот с тонкими губами. А на лице скука смертная. Проводил взглядом, блондин сел в Хамер, точно пижон. Плюнул ему в след, вошел в двери.

Маринка уже предоставляла на просмотр свою дамскую сумочку. Обязаловка после терактов. Подошел следом через рамку. Зазвенело так, что уши заложило.

— Ключи, наверное, не достали, — сонным голом сказала тетка на досмотре, — проходите.

Вот она охранная работа в действии. У меня два пистолета в кобуре, а она даже не проверила. Прошел быстро за Маринкой, она уверенно стучала каблучками туфель в сторонц служебных помещений. Я всегда могу туда зайти, достаточно корочку показать, но зачем лишний раз светится, Маринке портить историю?

Поднялись по служебной темной лестнице на второй этаж. Здесь было несколько дверей. Маринка уверенно прошла мимо трех и остановилась у четвертой, постучала. Дверь внезапно распахнулась, на пороге стояла красивая блондинка, вся зареванная, косметика потекла на лице.

— Шелсар! — вскликнула это зареванное чудо, но увидев Маринку, сникла.

— Настя! — одернула ее Маринка. Толкнула в комнату, оглянулась на меня и закрыла передо мной дверь.