Игра на выживание. Острие Иглы

Пролог

Хорошо в Краснодаре летом! Особенно в августе. Арбузы, абрикосы, персики, виноград и прочее и прочее. Вот и сейчас на берегу реки Кубань менеджер отдел маркетинга и сбыта Виталик с удовольствием кушал виноград. Виноград был сорта Изабелла, еще не созрел до конца и вообще-то предназначался для вина, а не для поедания. Но Виталика это обстоятельство волновало мало — кто бы разрешил ему в обеденный перерыв вино пить? А вот виноград — самое то.

Еще на берегу росли деревья шелковицы, но плодоносят свои вкусные черные ягоды, похожие на ежевику, они только в начале лета. Так что сейчас приходится обходится без них. Абрикосовые деревья тоже присутствовали в количестве двух штук. Беда лишь в прозорливых коллегах — все доступные абрикосины с нижних веток уже собраны, а лезть на верх в костюме и лакированных туфлях удовольствие сомнительное…

Завод, где работал Виталик, располагался на живописном берегу Кубани практически в самом центре Краснодара. Больше 30 гектаров занимаемой им площади уже давно превратились непонятно во что, но только не современное машиностроительное предприятие. Противоатомные бомбоубежища, разваливающиеся здания еще сталинской постройки и заросли алычи лишь изредка прерывались тем, что можно без зазрения совести назвать цехами, складами и прочим. Еще имелась набережная, местами переходящая в простой пляж с беседками для отдыха и разговоров о судьбах родины. Завод назывался «Седин» и производил большие, иногда просто огромные токарно-карусельные станки.

В этот обеденный перерыв Виталику было скучно. Оксаны с соседнего отдела стандартизации и сертификации не было. Не было и многих других. Они на работу не вышли, потому что уже третий день на заводе творилось черт знает что! Электричество то включалось, то выключалось, то как шарахнет! Любимый ноут Виталика лишь чудом уцелел, спасенный автономным источником питания и больше пользоваться розеткой Виталик не рисковал.

Телефоны тоже работали по принципу. После того, как его голос в разговоре с представителем профильного журнала «ИТО» (инструменты, технологии, оборудование) заменил искренний и чистый, как капля спирта мат главного электрика, с важными звонками он решил не торопиться…

Минуты обеденного перерыва прошли и, как дисциплинированный и обязательный сотрудник, Виталик поплелся в корпус заводоуправления. На свое обесточенное и обестелефоненное рабочее место.

— Ветал, ты план работ на сентябрь исправил?

— Саня, как я его буду править? И что там буду писать? Дима (главный инженер) сказал: «ждите, что ни будь придумаем».

— Не Дима, а Дмитрий Константинович. Его больше слушай. То он божится все исправить за час, то посылает всех в одно место и убегает непонятно куда.

— А я что могу сделать?

— Сидеть без дела в рабочее время — непорядок. У тебя еще коммерческое предложение Тяжмашу не готово, а отослать его должны были еще вчера! Вот звони и объясняйся.

— Саш, все материалы на компе. И конструктора еще не скинули свою часть технико-коммерческого предложения. И еще в «Тяжмаш» вчера генеральный звонил, так что сам понимаешь…

— Так ты взаправду решил целый день сидеть и ничего не делать?!

Александр Александрович — шеф Виталика, начинал потихоньку бледнеть от такой наглости и вообще от происходящего вокруг бардака.

— Давай на рынок за пирожками смотаюсь?

— Это мысль, заодно сигарет мне возьми. Только через главную проходную не ходи — там машина генерального стоит. Он сейчас сам не свой — весь график летит коту под хвост. В обход иди.

— Так это же раза в три дольше!

— А тебе не пох?

Виталик улыбнулся своей загадочной улыбкой, взял свою наплечную сумку-планшет и вышел из кабинета. Можно было пошляться по набережной — благо погода позволяет, зайти попить кофе в забегаловке на рынке, и виноградом полакомиться. Пару часов на рабочем месте он будет отсутствовать точно.

Александр Александрович был заводчанином старой закалки — в свои пятьдесят, на заводе он работал уже лет тридцать. Должность начальника отдела сбыта и маркетинга добавила ему объемный пивной животик, размеренность в делах и привычку ругаться матом на все живое вокруг. А вообще работалось с ним хорошо.

Рабочий день прошел спокойно и расслабленно. Без пяти минут пять Виталик закрыл кабинет и шагал по тротуарам навстречу Лехе. Наступал вечер пятницы. Героический вечер, для тех, кто вкладывает в это слово правильный смысл. Гонять до упора в пошаговую стратегию всех времен и народов — «Героев меча и магии 3», вот что следует делать в такой вечер! Само собой с нормальным запасом пива, рыбы, чипсов и всего остального.

Десятиминутная прогулка до стоянки, где Леха заберет его с завода на своей машине тоже подняло настроение. Людей вокруг было на удивление мало. Хотя, чему удивляться? Цеха обесточены, работяги дома смотрят футбол или разливают в цехе жидкий антидепрессант по стаканам. Остальные ходят, как перегретые лунатики (кондиционеры не работают). Только электрическая братия вроде электриков, энергетиков с главным инженером во главе прячутся где-то. Боятся, что добрые заводчане привяжут к ним детальки от станка тонн под несколько и пустят осматривать достопримечательности водного мира реки Кубань.

Вот показалось одно из бомбоубежищ. Интересное сооружение. Плоский холм размером с футбольное поле и тяжеленные створки ворот перед ними. Створки не закрыты. Проход вниз предусмотрительно закрыт сеткой и кроме поворота лестницы ничего не видно… но смотреть там нечего. Рядом река, грунтовые воды и прочее… все бомбоубежище давно и превратилось в аквариум. По идее вся эта водная стихия должна выкачиваться из бомбоубежища мощными насосами, да только кому это надо? Все стратегические запасы сгущенки и тушенки «ушли» еще в лихие девяностые. Механизмы тоже. Что осталось — можно затапливать. Не жалко.

Виталик прошел по тропинке над заросшим травой и кустами убежищем — самый короткий путь к стоянке, героям и вожделенному пиву. Здесь росли грибы. Да не простые, а противоатомные. Вообще то это воздуховоды, адаптированные под ядерный взрыв. Бетонная «ножка», железная «крышка», дырки по бокам и проход внутрь. Но агенты вражеских разведок могут не развивать фантазию — воздуховод защищен на совесть. К тому же в случае взрыва герметично закрывается под действием ударной волны.

Дальше Виталик пошел вдоль бетонного забора с колючей проволокой. Не современной «Егозой», а именно с колючей, как мутировавший ежик, проволокой. По бетонной же дорожке. Спрыгнул с парапета прямо к посту охраны и пошел дальше. Никто из охраны этим фокусам не удивился — добрая половина «пешеходных» заводчан пользовалась этим маршрутом.

— Здарова Леха.

— И тебя по тому же месту, падоначег. Где ты ходишь? Я тебя уже пять минут жду!

— Такова селяви… ну как — трогаемся?

— Поехали!

С Лехой Ветал дружил еще со школы. Институт, работа… с кем то пути разошлись, но с Лехой отношения так остались на удивление доверительные. Работал Алексей в краевой администрации самым настоящим чиновником. Человеком был внушительным и основательным.

— Как там у Вас, еще в каменном веке сидите?

— Есть подвижки. Бухгалтерам отчет в налоговую сдавать, а 1С и данные на стационарнике. Сегодня хотели хоть данные в ноут перекачать и на нем поработать… главбуха током шибануло, ноут — в ремонт. Весело!

— Гы гы гы… сам то как? Оклемался уже от чайка?

Это произошло еще вчера. Нагревать воду на заводе принято, как у всех приличных людей, в электрочайнике. Виталий, в жестком приступе чаемании на свой страх и риск решился таки подогреть себе кипятка. Приготовление любимого зеленого чая прошел штатно, но вот сам процесс… с первым глотком чая Виталий, вопреки всем законам физики, получил удар тока прямо в язык и дальше. История быстро разлетелась по всем заводским любителям чая и кофе. Эксперименты с нагревательными приборами прекратились.

— Я теперь только минералку пью. С бутербродами.

— А что бутерброды?

— Так столовка обесточена!

— Интересные вещи у вас творятся. Что вообще говорят?

— Говорят в основном матом.

— Да я не про это. Спецы ваши электрические что говорят? Когда разберутся?

— Сие тайна. В смысле, я со среды электриков не видел. И вообще редко кто их видел. Прячутся они от народного гнева, как волки позорные от загонщиков.

Алексей резво увел свою Ладу Приору от пробок и въехал в частный сектор. Краснодар вообще город контрастный, современные здания и сооружения в нем соседствуют с халупами чуть ли не из самана. Вот и сейчас, стоило отъехать несколько сот метров от центральной улицы с бутиками и зеркальными офисами, как по сторонам раскинулось море малоэтажного частного сектора с виноградниками, плодовыми деревьями и хиленькими дорогами.

— Ветал, какое пиво брать будем?

— Может Хадыжы? На рынке на розлив нормальное вроде.

— А почему не Штатлауэр? Нормальное же пиво — до этого брали.

— Нормальное пиво, просто достал уже этот Штатлауэр.

— Ну вообще да… Полторашки по три надо брать.

— Если не хватит — чачей домашней догонимся.

— Ага, или если после пива на сон клонить будет. Кстати, Игорь звонил, хочет за кампанию срубиться.

— Двумя руками «За», втроем прикольно… только ходит Игорь, когда напьется, очень медленно. Заиб#шься ждать его.

Игорь тоже был одноклассником Ветала и Лехи. И очень хорошим товарищем. Имел склонности к тяжелой музыке и золоту — в смысле делал из него цацки разные, этим и занимался профессионально. Еще Игорь с Виталиком любили ходить в горы. Не просто устраивать пикники на природе, а именно идти по маршруту с тяжеленными рюкзаками. За год до этого они пешком прошли через горы от станицы Убинской до Геленджика. Во время «странствий» успели одичать, чуть не скопытиться от обезвоживания в безводном высокогорье, иметь неприятности с местными животными, а так же иметь полу-глюки, основной темой которых были мороженое, шоколадки и пиво. Всего этого очень сильно хотелось измученным путешественникам.

Альпинизмом, скалолазанием и другими способами сломать себе шею Виталик с Игорем не страдали. Снаряга дороговата… да и когда этим заниматься? Так, раз в год выберешься на маршрут. Основная тема походов все таки — погружение в природу.

В тот вечер Игорь играл за Некрополис, Алексей за Оплот, а Ветал за Цитадель. Карту начали самую большую — XL, на самом сложном режиме. Никаких союзов. Из поблажек только приблизительное разделение территорий и нейтралитет до разгрома самого последнего противника — компа. После этого должна была наступала развязка — игроки собирали всех возможных существ, разгонялись, готовили артефакты и главные герои сходились на поле брани — так определялся истинный победитель партии. Самый умный, хитрый… и везучий тоже.

На самом деле до развязки доходило редко, чаще пиво давало о себе знать и партию решали доиграть позже. Или один игрок признавался победителем за явным превосходством. Но это было неважно, главное — процесс.

— Эльфов восстанавливай, сейчас сбежит гад.

На Леху наехал компьютер. Он имел численное превосходство, но навыки героя Лехи были хороши, а тактическое мышление, отработанное годами игры в «Героев» не оставляло компьютеру никаких шансов. На герое компьютера были артефакты, еще несколько ходов и он позорно сбежит с остатками своего войска.

— Я сейчас пегасами влечу на магов, а после них единороги будут ходить. Тогда и восстановлю.

— Сейчас джины его будут ходить. Он по эльфам молнией еще раз врубит и съ#бется.

— Накаркал!

Игоря начало вырубать первым. Он мужественно держался, из последних сил размышляя над перспективами убивания компов и достижения решающего преимущества над товарищами. Ветала накрыло ближе к часу ночи. Алексея если и накрыло, то этого никто уже на заметил. Поздно ночью, когда добропорядочные граждане спят глубоким сном, стало понятно — до развязки играть еще часа полтора, и сделать этот решительный шаг сил уже нет. Никто из «героической троицы» подавляющего преимущества не достиг, решающий поединок отменили — игрокам хотелось спать. Поэтому победила дружба.

Игорь и Алексей жили недалеко от Виталика, добраться до дома им было делом трех минут. Хоть на автопилоте, хоть на авторотации. Прощание вышло быстрым. Последней мыслью Виталика было «А вот и подушка…».

— Здравствуй Агрис. Как прошла твоя поездка?

— Все продвигается по плану, Великий. Мы нашли подходящее место в провинции Дерн. Больше 120 лиг до ближайшего поселения. Предгорья Мглистых гор… это бывшее капище друидов.

— Жертвоприношения?

— Да, Великий, человеческие.

— Сколько капище стоит без крови?

— По моим расчетам — примерно семьсот лет.

— Случайные свидетели?

— Вероятность практически нулевая, Великий. У жителей Дерна место пользуется дурной славой — для своих обрядов друиды забирали жителей окрестных деревень. Память об этом еще жива.

— Нежить?

— Это тоже. Но времени прошло достаточно, что бы нежить ушла от остывшего капища в более пригодные для себя места. Местные об этом догадываются, но селиться рядом с капищем все равно не рискуют.

— И правильно делают. Ты бы на их месте ушел от капища не на 120 лиг, а, как минимум на 500. Особенно после нашего небольшого мероприятия. Да Агрис?

Человек, которого назвали Агрис осклабился… главный исследователь Закатного Ордена был рожден хлебопашцем и был хлебопашцем, пока на него случайно не обратил внимание предыдущий исследователь Ордена. И Великий Магистр не упускал случая напомнить ему об этом.

Небольшого роста, с выделяющимся животиком, алой мантии и гладко обритой головой, Агрис стоял перед Великим Магистром Закатного ордена. Удовольствия это ему приносило мало.

— Великий, я сделал все возможные приготовления. Обряд можно начинать уже на этой неделе, как только попадем на место и соберем достаточно адептов.

Орден давно уже заменил для Агриса и семью и дом. Сделать Закатный Орден ведущим или даже единственным на весь мир Иглы с Агрисом у самой вершины власти — вот цель, достойная бессонных ночей и свежих отметин на коже от неудавшихся экспериментов. Тогда то, кем он был в своей предыдущей жизни не будет иметь совершенно никакого значения. Для этого он был готов пойти на все.

— Великий, есть все основания полагать, что все произойдет успешно. Не то что местные крестьяне — ищейки Совета не догадаются о произошедшем. А когда догадаются, будет уже поздно.

— Хорошо бы так и произошло. Я изучил твои записи, Агрис. Больше всего вопросов у меня вызывают иномиряне — не смогут ли они оказать серьезного сопротивления? На самом ли деле их жертвоприношение даст нам карт-бланш во время следующего совета?

— Нам стоит положиться на судьбу, Великий. Неимоверно сложно провести через грань так много существ, а выбирать среди них наиболее подходящих и вовсе неосуществимо. Часть существ выдержит переход, часть погибнет. Мы рассчитываем на триста иномирян, большая часть будет пригодна для наших целей. В любом случае, если обряд пойдет не так, как планируется, нам ничего не будет стоить просто убить их.

— Я согласен, Агрис. Через седмицу мы проведем обряд так, как ты его рассчитал. И пусть дороги судьбы приведут нас к намеченной цели. Можешь идти.

— Да, Великий.

После ухода исследователя Магистр Закатного Ордена долго стоял у окна малой переговорной комнаты. Узкое, без украшений, скорее даже бойница, окно давало никудышный вид — лишь узкая полоска берега озера Рица, на берегах которой располагалась резиденция магистра.

Но вид из окна совершенно не волновал его сейчас. Через два с половиной месяца состоится Большой Совет Магов, который неизбежно превратиться в кровавую мясорубку. Нет совершенно никаких оснований полагать, что он — Великий Магистр живым и здоровым вернется с этого «совета» в очередной раз полюбоваться на озеро.

Предложение Агриса давало шанс. Настоящий ШАНС вернутся победителем и вернуть Ордену подобающее положение. Вот только… слишком это неожиданно. И еще заманчиво. Виданное ли дело — вобрать в накопители часть самой грани миров!!!

«Пусть все произойдет» окончательно решил для себя Магистр. Его спокойный, уверенный взгляд в окно был тому подтверждением.

Глава 1

Эта первая и единственная мысль пришла на ум Виталику, когда он увидел самый дурацкий сон в своей жизни. Электричество, превратившее его работу в полный маразм, достало его и дома. Он стоял рядом с кроватью, а рядом с ним проносились электроны, нейтроны, протоны и еще черт знает что. Проносились с бешенной скоростью по проводам, разъемам так и не выключенного компьютера. Они были в лампочке уличного фонаря, в проборах проносящихся за окном машин. И еще они устроили настоящий шабаш у него в голове.

— Срочно проб#ваться. А то сдохну.

Сказано — сделано.

— Ну не бывает так во сне!

Это была уже третья мысль, сгенерированная сознанием Виталика. Наверное, очищение желудка все-таки дало положительный эффект. За третьей мыслью сразу же возникла четвертая. Самая странная из всех предыдущих:

— Нужно срочно уходить отсюда.

Тут уж мысли, покачиваясь и держась за твердо стоящие предметы, полезли, как из рога изобилия.

— Что за бред. Куда уходить?

— Желательно подальше.

— Наверное в горы. Ты скоро туда идешь.

— Это не сегодня…

— Точно не сегодня?

— Ээээээ…

— Значит сегодня. А ты напился и забыл про автобус. Сволочь.

— Нужно догнаться чачей — там еще оставалось немного. А потом хоть на автобус, хоть на Байконур.

— Таких не берут в космонавты. Стоп, какая еще чача? Нееееет!!!!

Сознание Виталия отключилось от объективной реальности. Что же происходило в течении последующих 15 минут? Производились хаотичные поиски чего-то очень нужного и важного, кто то сильно матерился на электричество, которое его достало и обещания выловить все электроны и застрелить их ядерным взрывом.

Потом наступила тишина, прерываемая лишь озадаченным мяуканьем домашнего кота Степана, у которого хозяин забрал и съел «на дорожку» последний Китикэт. Потом стихло и это.

Понимание происходящего отказывалось приходить к Виталику. Он страдал от дикого сушняка, голова кружилась похлеще Земли на своей орбите. Оставалось лишь предаваться движению мысли и созерцанию происходящего. Рядом валялся его рюкзак, собранный и упакованный. Сам он был в шортах, кроссовках и футболке. В другое время и место он решил бы, что выехал с друзьями походить по горам, благо вокруг горы присутствовали. Если бы два НО. Эти НО были тем, что не давало подойти к нему на расстояние пушечного выстрела здравому смыслу.

Во первых память. В поход он собирался только через неделю. А до этого играл с Лехой и Игорем в «Героев меча и магии». Неделю не просыхая играть в Героев нереально. Но в принципе возможно… что то припоминается на счет автобуса, похода, срочных сборов… допустим так и есть.

Оставалось «Во вторых». Виталик сидел на небольшой полянке, скорее в горном урочище, наполненном прекрасным чистым горным воздухом, начинающей желтеть листвой деревьев (рановато что-то!). И урочище было наполнено его взволнованными коллегами по работе. Абалдеть!

Вот пробежала Оксана с соседнего отдела стандартизации и сертификации. В одной ночной сорочке и босиком. Прелестно! Вон за камнем прячутся электрики, энергетики и прочие электрические проказники — теперь он народного гнева точно не убегут. Мимо Виталика с достоинством продефилировала начальница всей бухгалтерии. Два ее самых главных достоинства были скромно прикрыты листьями лопуха. «Маловаты листики, побольше надо было взять, чтоб прикрыть такое богатство!», лениво подумал Виталик и с большим любопытством стал разглядывать творящийся вокруг бардак.

Наиболее одетыми оказались мужики. Лица самых состоятельных из них говорили о многом — мешки под глазами, измученным нарзаном взгляды… самые пофигисты вообще разлеглись на травке и не подавали признаков жизни.

«Хорошо людям — пока тут суета и непонятки, они разлеглись, как на пляже! Когда проснутся — глядишь все и прояснится».

К моменту пробуждения Ветала успели образовываться кружки по интересам. Вот у дерева, отдаленно напоминающего платан, собралась кучка слесарей. Кто в тапках, кто в ботинках. У одного в руках тарелка с бутербродами, другой прижимает к себе, как самое дорогое в жизни, маленький китайский телевизор.

Наиболее раздетые собрались обмениваться древними секретами изготовления одежды из лопухов, травы и листьев. Дебаты происходили в кустах, подальше от любопытных глаз.

«Может, меня из дома с вещами забрали? А я был настолько пьян, что ничего не помню. Тогда получается, что трезвенники-язвенники добровольно уехали на природу в неглиже? Бред».

Вот так, размышляя о взаимосвязи одетости и степени отмечания пятницы, взгляд Виталика упал на человека мужского полу, с мужественным пузиком и ядовитой окраски домашних труселях. «Ба, да это же Саня, шеф! Вот кто знает все на свете. И уж по крайней мере, в курсе того, что за непонятки здесь происходят».

Привычки оставлять личное имущество непонятно где у Виталика не было, потому рюкзак пришлось нести с собой, хорошо хоть недалеко.

Для измученного «Героями» человека — тяжеловат рюкзак. Для более-менее подготовленного человека — груз привычен. Хотя и неприятен. «Когда уже китайская промышленность научится производить легкие рюкзаки?!».

Для начала Виталик попробовал пойти наименее болезненным путем:

— Александр Александрович, здрасьте. Здорова в смысле.

Александр Александрович общению с коллегой предпочел здоровый сон. Это было предсказуемо и ожидаемо.

— Саша, с Хруничева Михаил Сергеевич Ромашин звонит, тебя хочет. Ругается, что мы Вертимастеры пятиметровые из говна сделали и они из за нас спутники неправильные делают. В смысле — тоже говеные…

Молчание. Это уже было странно. Желание поругаться с разными важными топами у Александра Александровича со временем развилось в инстинкт. Оставалось самое близкое, самое родное для слуха и сердца любого заводчанина:

— Саня, зарплату дали!

Это было действительно странно. Быть того не может. Любой работник завода «Седин», от уборщицы до генерального директора при словах «Дали зарплату» совершает инстинктивное хватательно-загребное движение руками и двигательное ногами. Далее последовали попытки растормошить плотные директорские телеса. Результат — нулевой.

Виталию приходилось оказываться в разных ситуациях. Различные переломы, раны — свои и чужие, все это было в его жизни. Умение худо-бедно диагностировать травмы и оказывать медицинскую помощь выработалось с годами.

«Пациента» с самого начала лучше вообще не трогать. Не переворачивать для лучшего обзора, не пичкать нашатырем и пр. У пациента, может, ребро сломано. Ты его перевернешь, а сломанное ребро в легкие войдет — совсем плохо будет. Так что в начале нужно как следует осмотреть «тело».

Явных, или просто видимых повреждений нет. Не уписался, не обкакался. Хорошо. Дыхание странное — невидимое. Бывает. Директорское тело большое, толстое. Александр Александрович пола мужского, значит пузом дышит. А там такие складки, что можно и не разглядеть процесса. Как сердечко поживает? Хреново поживает. Санек, ты чего???

Бывает, перепил мужик. Случилась алкогольная интоксикация — отравился. У самого Виталика такое было еще в лихие девяностые, когда ему такое адское пойло подсунули, что сердце чуть не остановилось. Но сейчас такого в магазинах не встретишь… а каков перегар? А нет перегара. Рот закрыт, в нос ничего не входит и не выходит. Хоть левым ухом слушай, хоть правым. И артерия на шее, как шланг обезвоженный. Шея и голова прохладней нормы — там кровь активно проходит, теплоотдача большая. Только нет ее сейчас — теплоотдачи. Вообще нет. Нет теперь Александра Александровича.

Виталика будто окатило водой. Вокруг него лежали десятки людей, знакомых и не знакомых. Еще совсем недавно он видел их разговаривающими, куда то спешащими по своим делам. Теперь их обходят стороной, считая то ли спящими, то ли упавшими в обморок. Неужели никто не догадывается?

Рядом незнакомый мужик в подштанниках скрутился в неестественной позе, обхватив коленки. Кадровичка Ангелина Петровна распласталась по земле в нижнем белье, широко раскинув руки и открыв рот. Лицо ее смотрело точно в небо. Никакого дыхания видно не было. Метрах в пяти женщина уткнулась лицом в землю, дальше лежал незнакомый рабочий в спецовке, дальше еще рабочий. И еще и еще…

Живые люди вокруг ходили по урочищу, разглядывали все вокруг, обсуждали что то очень важное и насущное. Кто-то примерял на себя подвернувшееся растение. Все вокруг стало казаться нереальным. «Может похмелиться и все пройдет? Или это сон?».

Кричать, поднимать панику? Нет. Голова раскалывалась, Виталику хотелось пить, а лучше прилечь отдохнуть. В рюкзаке воды нет, можно даже не смотреть. Он никогда не брал с собой в поход из дома воду — зачем? Минералку на дорогу и на первое время можно взять на вокзале, а по маршруту или на стоянке всегда можно найти чистый источник. С собой берутся пустые пластиковые бутылки, что бы наполнять их водой в горах.

Вокруг тоже горы. Точнее — предгорья. Вода внизу. Нужно просто идти вниз и рано или позже выйдешь к какому ни будь источнику. Конечно, если вода закончилась где то на высоте — замучаешься спускаться. Но вокруг не альпийские луга и не безводное каменистое плато. Травка сочная, кусты зеленые, деревья лиственные. Прорвемся.

В кроссовках никаких камней и прочих инородных предметов не имелось, а вот шнуровку лучше будет поправить. Поправили. Рюкзак проверить на закрытость карманов и затянутость ремней. Вроде нормально.

Что конкретно находится в рюкзаке, Виталику было абсолютно неизвестно. Рассматривать его содержимое не хотелось.

Лямки подтянуты с виду равномерно — чуть-чуть для удобства лучше подтянуть, чувствуя вес на плечах. Лямка рюкзака на пузе — изобретение буржуйское, в целом ненужное и неудобное. Мало того, что рассчитано по большей части на пожирателей гамбургеров (Виталику в свое время пришлось самолично перешивать эту лямку, чтоб на поясе сходилась), так еще и в своей функции — снятия веса рюкзака с плеч на пояс, затрудняет кровоснабжение ног и прочих ягодиц. Горизонтально идти легче, но недолго, а вот если наверх карабкаться — устают ноги. Потому «ремень» рюкзака предусмотрительно заворачивается за рюкзак, там закрепляется и никому не мешает.

Конечно, если есть желание показать себя крутыми туристами, мол — смотрите, какие у нас хитрые рюкзаки, в этом случае «ремень» вешается на пузо. Но по прибытию на точку рандеву лямка все равно заворачивается на свое законное место — назад. Чтоб не мешалась.

Одевать рюкзак тоже нужно правильно, особенно в похмелье. Правой рукой через себя поднимаем рюкзак за специальную ручку, одеваем левую руку. Теперь груз на спину, правую руку выворачиваем вниз (а не вверх — это делают новички, которые потом долго прыгают, просят приподнять рюкзак и долго портят нервы себе и окружающим), и спокойно просовываем правую руку. Попрыгаем. Это больше для душевного спокойствия. Если что-то, где-то звенит, никто из-за этого рюкзак выворачивать не полезет.

Теперь Виталик окончательно собрался с мыслями и направился в понравившуюся рощицу.

— Здарова Ветал. Ты куда собрался, да еще с такой физиономией кислой?

Это был маркетолог «Седина», Николай. Джинсы, сандалии, футболка и неизменная сумка через плечо. Лицо, требующее похмелиться, доходчиво объясняло все эти предметы. В том, что в рюкзаке у Виталика есть водка, Николай не сомневался. Душа его требовала продолжения банкета.

— Колян, я не в настроении. Пойду прилягу на пару часиков в тишине.

— Ну смотри, как отдохнешь — заходи на огонек.

— Посмотрим. Может нас к тому времени уже МЧС заберет!

— Хорошо бы… ну давай.

Странно, но до этого момента никаких мыслей об МЧС, спасательных вертолетах и солдатах, прочесывающих лес в поисках заблудившихся заводчан, у Виталика не возникало. Как будто все это осталось где-то очень и очень далеко.

Уже через пять минуты ходьбы он вышел к небольшому пересохшему ручейку. «Нужно двигаться по руслу вниз — выйду на воду. А там посмотрим».

Еще пятнадцать минут неспешной ходьбы и Виталик нашел, что искал — небольшое зеркало, не больше полу метра в диаметре было заполнено водой. Утолив жажду, Виталик стал искать подходящее место для отдыха. Заросли каких то кустов метрах в пяти от источника вполне подходили для этого. Лежать на земле, пусть даже прикрытой опавшей листвой и ветками — удовольствие сомнительное. Но доставать пенку из под капюшона рюкзака желания не было. Едва расположившись на земле, Виталик уснул.

Утро в лесу (в теплое время года) — самое неприятное время. Днем светит солнце, вечер дает отдых от дневного зноя, ночь до двух часов ночи приятна — ночной холод все еще не вступил в свои права. А когда вступает, это понятный холод, скорое даже прохлада, напоминание о следующем жарком и утомительном дне. Иное дело 5–8 часов утра. Это время лучше всего проводить дома, на кровати. То ли ночь решает взять окончательный реванш, то ли духи леса решают отомстить находящимся в их епархии людям за срубленные деревья, оставленный мусор и вообще потревоженный покой. В любом случае становится сыро и промозгло. Холод проникает сквозь отсыревшую одежду и норовит прогнать не только сон, но и остатки алкоголя.

Обо всем этом прекрасно знал Виталик. Ранним утром нового дня он активно приседал, крутил руками и вообще вел себя довольно неадекватно. Рядом горел небольшой, еще толком не разгоревшийся костерок, к которому была присоединена железная кружка совдеповского производства, наполненная водой. В недалеком будущем этой воде предстояло стать кипятком, а позже зеленым чаем со сгущенкой.

Рядом с костром лежал выпотрошенный рюкзак. Именно из его чрева и появился его скромный завтрак. Там же Виталик нашел много интересных вещей:

· Пенка номер один — толстая и узкая. Для лежания.

· Пенка номер два — уже старенькая, но широкая и призванная поддерживать форму рюкзака. Лежать то же можно.

· Топорик туристический с пластмассовой ручкой со старым носком на топорище — чтоб не порезал ничего.

· Алюминиевая кастрюлька — типа котелок. В кульке, чтоб сажей все вокруг не измазал.

· Открывалка консервная.

· Ножик перочинный, с собственно ножом, вилкой и ложкой. Ножик китайский, уже успевший погнуться и вообще большого доверия не внушавший. С другой стороны — для чего реально нужен нож в походе? Порезать хлеб, колбаску, картошку почистить еще чего… ну не деревья же рубить?!

· Железная миска и кружка.

· Запас тепла в виде шерстяных носков, шерстяных же трико и свитера.

· Покрывало непонятного происхождения.

· Носки запасные. Трусы то же на всякий случай.

· Ворох газеты — с растопкой не париться, туалетная бумага.

· Фонарик налобный.

· Две пустые полоторашки. Одна теперь уже полная.

· Два килограммовых пакета с рисом.

· Пять пачек вермишели.

· Кулек с картофаном, на пару кило.

· Упаковка с сосисками герметичная.

· Тушенка — три банки.

· Консервы рыбные — сайра. Пять штук.

· Четыре банки со сгущенкой.

· Соль, чай, сахар, пара одноразовых газовых зажигалок.

· Скотч.

· Довольно хилая аптечка, главное место в которой занимал активированный уголь.

· Карты игральные.

· Литрушка спирта. Это просто праздник какой — то!

Из непонятного присутствовала упаковка сухого кошачьего корма, пачка презервативов, обычная керамическая тарелка — уже успела разбиться, баллончик с краской, пульки от «воздушки». А так же переносная газовая печка — на баллонах. В черном пластиковом чемоданчике.

В свое время эту печку подарили Виталику добрые друзья на день варенья. Сразу встал вопрос: где ее использовать? На природу в рюкзаке не потащишь — тяжелая и бессмысленная, как заточенные железки в руках швейцарских гвардейцев — охраны Папы Римского. На природе своего горючего хватает, живой костер интересней. В местах скопления людей проще поесть в кафешке, чем включать этот кирогаз и готовить что-то на нем. В итоге за несколько лет лежания в шкафу, агрегат использовался по назначения лишь однажды. И то — прикола ради. В тот день Виталик поехал с сестренкой, ее парнем и племянником на море — на один день. Благо дорога на море с Краснодара занимает на машине часа три (это если без пробок). В тот день праздные отдыхающие из самых разных городов и поселков нашей большой родины могли наблюдать причудливую картину: опохмеленный и всем довольный молодой человек прямо на песке общественного пляжа режет помидоры, хлеб и вообще в двух шагах от моря готовит яичницу. Кстати, вкусно тогда получилось. Но сейчас что с печкой делать?

На скорую руку позавтракав, Виталик стал собираться разведать обстановку. Сейчас, на ясную голову, вопросы сыпались один за другим. Сидя на месте на них не ответишь. «Нужно идти на поляну, где все появились, искать людей. Может уже что то прояснилось», решил Виталик и стал собираться. Рюкзак с собой решил не брать — лучше спрятать его где ни будь здесь в кустах. А прогуливаться налегке, с собой взять только полторашку с водой.

С поиском направления вопросов не возникло — иди вверх по ручью, да посматривай налево, там большая поляна быть должна. Что еще проще? Ручей еще не успел стать полноценной горной речкой, со всеми характерными атрибутами: крутыми склонами, водопадами, перекатами и прочими прелестями. Примерно через пять минут приятной ходьбы вверх появился и стал усиливаться едкий запах гари. «Это кто такой умный лес палит?» подумал было Виталик, но появившуюся мысль прервал голос:

— Ооо! Ветал, какими судьбами?

Макс работал на заводе «Седин» системным администратором. Серверы, маршрутизаторы и IP адреса были его стихией. Из трех работающих на заводе админов, Макс был самым тощим и длинным. Почти таким же длинным, как его хаер, сплетенный в конский хвост. Сейчас Макс, был наряжен в футболку черного цвета с надписью Amon Amarth и викингом с молотком в качестве иллюстрации. Присутствовали так же джинсы на подкатах, цепь, гады (это такие высокие ботинки) и черный тряпичный рюкзачок с традиционной надписью Ария. Макс был любителем тяжелой музыки и иже с ними. Справедливости ради стоит упомянуть — среди заводчан это не было экзотикой и своим прикидом Макс никого не удивлял.

— Здарова Макс. Водички я ходил попить. И поспал заодно.

— Понятно… не знаешь, кто додумался до такого хренового корпоратива?

— Какой еще корпоратив, ты о чем?

— А что это по твоему?

— Налоговая приехала, решила нас от греха подальше вывести на природу. Разве непонятно?

— Дурак ты Ветал и шутки у тебя дурацкие.

— Неужто не понравилось? Странно… пятницу помнишь?

— Я вечером у конструкторов был, смотрел, как компы не работают. Засиделись допоздна, заводоуправление закрывалось, решили пойти продолжить в третий цех, там сборщики, токари… решили посидеть в большой кампании. Дальше помню отрывками. Пиво закончилось, но в цеху заначек оказалось приличное количество, потом вообще электрики пришли с канистрой спирта. Стали доказывать, что они ни в чем не виноваты и это все происки ЦРУ. Поверили, простили, выпили еще. Потом собрались на корпоратив выезжать… думали на базу в бухту Инал поедем, а оказались здесь. И главное — дорогу никто не помнит!

— Макс, никакой это не корпоратив. Не бывает таких корпоративов. Я сюда вообще из дома попал. Воду будешь?

— Спаситель! Давай сюда.

Макс одним махом вылакал пол бутылки и заметно подобрел. Сидя на бревне он продолжил свой рассказ.

— Оказались мы всей компанией на этой полянке. И сразу же солнце встало, будто утра и не было вовсе. Народ вокруг ходит, рядом начальство дрыхнет… мы от греха подальше в лес ушли — благо спирта в канистре было еще прилично. Ну, посидели хорошо — ты посмотри природа какая вокруг, а воздух! Как хрусталь чистый!

— Здесь-то как оказался?

— Решили пойти на поляну с девчонками из бухгалтерии познакомиться поближе… ты видел какие у главной бухгалтерши сиськи?! Грандиозные!

— Макс, не грузи, здесь как ты оказался?

— Блин, ты слушай и не перебивай. Наши работяги и конструктора — люди с большим жизненным опытом. Им спирт разбавленный, что мне Балтика № 9. Они пошли приключения искать, а мне чего-то плохо стало. Переживания, акклиматизация, непривычно чистый воздух, ну ты понимаешь… короче, отошел я подальше, чтоб не позорится перед коллективом и прочистил желудок. Пить захотелось. В смысле воды. Нашел ручеек сухой, пошел вниз. Да по дороге заснул… дай еще воды хлебнуть.

— Держи, страдалец. Сейчас посидим немного и надо к народу выходить. Узнавать, что за корпоратив такой дурацкий.

— А может на самом деле ЦРУ? Электрики вчера целую теорию вывели, по-моему, так вполне жизнеспособную…

— Иди ты в баню со своим ЦРУ.

Идти до поляны было легко. Но лучше от этого не становилось — по мере приближения все отчетливей становился запах гари, дыма и еще чего-то жженого. Вот уже стал виден дымок, как раз на месте известной поляны…

— Ветал, что за х#йня?

Ветал с Максом стояли перед полем, где они еще совсем недавно нежились на солнышке. На самой поляне и на метров 100 вокруг находиться было проблематично — оплавленные камни, песок и пепел — все, что осталось от поляны. Что-то еще тлело, но больше по краям, где еще было чему гореть.

— Это бред.

— Может покричим?

— Кому?

— Может, бензин взорвался? Или напалм какой-то придурок с собой притащил?

— Ты сам веришь в это? И запах, кстати, должен быть специфическим. И еще напалм камни не плавит.

— Может кто то с собой бомбу приволок?

— Воронки нет. Растения вокруг от ударной волны не пострадали. А должны были. Не было никакой бомбы.

Постояли еще, понемногу приходя в себя.

— Макс, все это очень стрёмно. Я так понимаю, наших можно уже не искать, успокой господь их души… давай валить отсюда. Нехорошее предчувствие у меня.

— Мммда…

По дороге назад Виталик вкратце рассказал свою историю, главная дискуссия вышла по содержимому рюкзака… тему происходящего и вообще дальнейшего бытия, каждый обдумывал по своему.

— Ну надо же придумать — воды взял целых две полторашки, а спирта какую то несчастную литрушку!

— Для тебя и этого выше крыше будет. Лучше бы сам чего ни будь приволок с собой «на корпоратив».

— Да у меня в бэке целый балахон! И флэха на 32 гига! Да и кто знал, что такая подстава выйдет… а на счет трупов не переживай. Я у одного такого «трупа» сигарету хотел одолжить, так чуть в челюсть не схлопотал. Тебе с похмелья показалось просто.

— Оно, конечно, хорошо бы. Только я трупака от живого пока еще различить могу. Симптомы, знаешь ли, различаются.

Оба опять погрузились в раздумье.

— Слушай, Ветал, а может наших в окрестных лесах не меряно отлеживается? Пол часика побродить, людей собрать. А там может, кто-то видел, знает что…

— По окрестным лесам можно бродить долго, да так никого и не найти. Точнее найти, но неприятности на свои задницы. Моя подсказывает мне, что линять отсюда нужно.

— Чувак, не дело это, своих бросать. Ведь наверняка есть кто-то в округе.

— Да никто не бросает. Идем по руслу ручья, выходим на речку. Там ищем место видное, ставим какой ни будь знак и ждем. Если кто-то остался здесь, он по любому пойдет вниз по речке. А там натолкнется на нас с тобой. Это намного реальнее, чем здешние леса прочесывать.

— Логично. Нифигасебе!!!

Ветал не понял в подоплеку этого высказывания, пока не увидел на месте закладки рюкзака небольшого, лысого и обрюзгшего человека в красной рясе. Занимался человек тем, что пытался открыть рюкзак, но в его хитросплетениях еще не разобрался и ничего у него не получалось.

— Мудак, ты что творишь?

Макс сработал более оперативно, треснув так и не понявшего ничего человека по голове поленом.

Странного человека в красной рясе перевернули на спину и стали рассматривать. Ряса, сандалии из кожи. Вроде как натуральная кожа. Жирок распределен неравномерно — на пузе слишком уж выпирает. Волосы цвета неизвестного — потому что брит наголо. Нос крючком. Кожа бледная и совсем не загорелая. Никаких предметов или карманов не видно. Больше всего заинтересовало состояние рясы: местами сгоревшая, где-то разорванная. Будто рядом с ним что то взорвалось… но на теле повреждений не видно. Странно.

— Это не наш. Не Сединец. У нас таких упырей не держат… разве что в управлении?

— Точно не наш — я в управлении всех знаю. Да и не ходят у нас в таком прикиде.

При этом Виталик немного неодобрительно посмотрел на Макса. Тот машинально поправил резинку на косичке.

— На меня чего уставился? Нормальный прикид. Ты на наших работяг лучше посмотри — кто в робе рабочей с ботинками, кто по цеху шляется в трико и тапках домашних на босу ногу. И все в масле. Перед делегациями иностранными стыдно.

— Ладно, ладно. Я сам не без греха, хотя и не полагается вроде как… этот тип — абориген по любому. Рожа незнакомая, ряса какая-то странная. Только почему он такой помятый?

Вопрос повис в воздухе. Ответа на него не было. Как не было ответов и на многие другие вопросы. Но в лице незнакомца замаячила надежда узнать. Мужика в рясе оттащили в сторонку и занялись приготовлением каши — организм то ли от переживаний, то ли от чего еще, очень сильно хотел кушать.

Рисовая каша, заправленная тушенкой — штука вкусная. Особенно на природе. Но человеку не сильно привычному с такой простой стряпней, она может показаться слишком уж простой и неказистой. В данном случае сказалось отсутствие хлеба, кетчупа, майонеза, салата, нормальных тарелок, индивидуальных столовых приборов и прочего и прочего. Макс наконец осознал, что кетчуп, как и другие радости цивилизации, он увидит еще не скоро, если вообще когда-то увидит. До этого момента происходящее казалось ему чем-то вроде пикника на природе с сопутствующими неувязками, недоразумениями и даже приключениями. Однако, вид расположившегося рядом «аборигена» заставлял идти мысли в другом направлении.

— Ветал, сколько живу, но таких клоунов лысых не видел. Ни по телевизору, ни в Интернете. И вообще, сейчас август. Не должны листья желтеть. Я, конечно, в биологии полный ламер, и вообще не во всем разбираюсь. Но по ходу мы попали. Не в смысле на деньги, а куда то далеко попали. Очень далеко. И хрен мы выберемся. Вот так вот.

Виталик в это время рассматривал ложку, которую смастерил для Макса из пустой банки тушенки. Его мысли были не радостны.

— Я тоже других вариантов тоже не вижу. Нет на Кавказе, да и вообще нигде нет таких вот уродов.

При этом указал рукой на кусты, метрах в тридцати от их стоянки. Над кустами виднелась голова с костяным гребнем и вытянутой костлявой рожей. Все это висело на сравнительно тонкой шее метрах в трех от земли. Голова с интересом рассматривала костер.

Прошло еще несколько мгновений, когда голова увидела, что стала центром внимания двух хомо сапиенсов и без церемоний удалилась.

— Что это, спрашивать не буду. Давно она на нас пялилась? Почему не предупредил?

— Да блин, я сам только что заметил, когда на тебя посмотрел.

— Все, мое терпение закончилось. Надо пытать аборигена, пусть он нам расскажет все тайны местного Пентагона.

— Пытки отменяются. С местными нужно быть аккуратней. Но расспросить нужно — уж мочи нет терпеть информационный голод!

Бомжик, как окрестили его товарищи, поднялся сразу же, как на него обратили внимание. До этого обморок он самым подлым образом симулировал. Но его внезапное «пробуждение» ничего это не дало — преградой на пути новых знаний стал языковой барьер. Для завязывания конструктивных отношений «языка» решили покормить остатками каши. Для гигиены и вообще повышения культуры взаимоотношений, Веталик смастерил «Бомжику» еще одну ложку.

— Ммда, совсем нехорошо.

— Что это за абракадабра? Никогда ничего подобного не слышал.

— Это тебе не код в проге править. Здесь филолог нужен, и хороший. Но на славном заводе «Седин» филологов нет. Это я знаю точно.

— Абр зин геворклин, жис мостолов. Хриган данте, ис мловаыт удоваинл.

— Ветал, а представляешь, Бомжик сейчас материт нас самыми страшными матюгами, которые сподобилась родить эта земля… а мы и не подозреваем об этом. Давай я его на всякий случай еще раз бревном по голове ударю?

— Идея богатая. А еще ноги в огонь, щепки под ногти. Только глупости все это. Нужно время, чтоб хоть немного разбирать, что он там лопочет. Но еда у нас закончится намного раньше… хреново. Двигать надо к людям, не один же здесь «бомжик» живет?! Будем собираться, я тебе в бэк выложу из рюкзака, что потяжелее — не все мне одному на себе переть.

— Логично.

— Ну и печка, я видел — она тебе с самого начала приглянулась…

— Да ну нафиг! Оставить ее здесь — и вся нелегкая. Не нужна она.

— Это там, в Краснодаре, она не нужна и вообще можно разбрасываться такими замечательными и полезными вещами, как эта печка. А здесь, может, стоит она сто тыщ мильонов местных тугриков!

— Твой сарказм не уместен. Если здешние обитатели хоть немного дружат с головой, цена этой печки — как той ложки, что ты для бомжика сделал.

— Разбрасываться вещами, пусть и ненужными, мне не позволяет жаба. Душит сильно.

Тут их взгляд упал на внимательно следившего за их беседой Бомжа. Решение пришло сразу.

— Ветал, а чего он нашу кашу ест, а ничего не делает? Пусть этот долбанный керогаз тащит. Что-то ценное ему все равно доверять нельзя. А если сбежит с чемоданом — туда ему и дорога.

— Макс, это по настоящему Соломоново решение. Оно войдет в анналы истории того места, куда нас занесло.

— Ну ну, может оно и войдет куда, только не в анналы, немного по-другому звучит место это…

Глава 2

Сборы были недолгими, Бомжик к участи нести печку отнесся с пониманием, по крайней мере, с виду. А вообще выглядел он растерянным донельзя. Взгляд его был направлен в никуда, на сборы и начало пути он реагировал безо всяких эмоций. Будто это к нему никак не относится.

Путь представлялся легким — вниз, без экстремальных спусков. Красота! Темп движения определили с самого начала — примерно через каждый час ходьбы, отдых минут 10. Это позволяло не сильно утомляться, все-таки шли по «дичке», а не по проторенной тропе. И в то же время уверенно продвигаться вперед. После полудня ручей соединился с речкой. Маленькой, метра 3 шириной, высохшей по большей части, лишь посередине струился слабенький поток воды, периодически переходивший в «зеркала» застойной воды. Но чем обходить буреломы, все равно лучше было продвигаться по руслу.

Природа вокруг радовала своей первозданностью и нетронутостью. Деревья с прямоугольными, круглыми листьями самых невообразимых оттенков. Большие и маленькие они редкой стеной стояли вокруг. Вдоль русла речки лежали заросли неведомых кустарников с яркими ягодками. Есть их никто не решался. Грибы тоже были какие-то непонятные, даже по виду ядовитые. Трава, похожая на земную лебедянку, лапухи, осока… Ветал смотрел на это с интересом отдыхающего на пляже: вот птичка полетела, вот волна обрушилась на пляж. Соседка подставила декольте под теплые лучи летнего солнышка… хорошо! Наблюдая местные пейзажи настроение заметно улучшилось, во время перехода о глобальном не сильно и задумаешься.

Через пару часов движения возникли первые проблемы. Максовы «гады» отлично годились для придания их носителю ореола реального мачо и вообще парня хоть куда. Ходить долго и не по дорогам в них неудобно. О том, что они тяжеловаты для пеших прогулок, стало известно сразу. Об этом Макс говорил громко, внятно и не стесняясь в выражениях в течении всего небольшого привала. К тому времени внешний лоск с гадов сошел, как эмаль с китайского чайника. Носки (и не только) ботинок из черно — полировано — блестящих превратились в пошкарябанно — поцарапанное непонятно что. Дальше больше. После полудня выяснилось, что при постоянной ходьбе гады натирают ноги. И неслабо так натирают. Мозолей еще не было, но это лишь вопрос времени. Это только в книжках герой мужественно терпит мозоли на ногах, при этом умудряясь воевать с врагами, спасать принцесс и прочее. Когда на ногах лопнувшие мозоли, ни о каком быстром движении и думать не приходится.

Несколько кусочков бактерицидного лейкопластыря из аптечки было жалко — непонятно что дальше будет. Да и не решает это проблемы. До пункта назначения дойти на лейкопластыре можно, только где здесь этот пункт назначения? Поступили проще. Набрали травы и набили ее в ботинки, обернули вокруг ступни, смочили ботинки в проблемных местах — что бы растянулись. И все. На какое то время пойдет. А там, глядишь, адаптируется «путешественничег».

Тут же образовалась проблема с Бомжиком. Точнее, с его изящными сандалиями из натуральной кожи. Такими изделиями нужно наступать на гладкую твердь асфальта, тротуарной плитки или паркета. Для прогулок по камням подошва тонковата. Все неровности почвы ступа ощущает непосредственно на себе. Ходить становится больно, что большими буквами было написано на лице Бомжика.

— Бомжик, ты у нас просто кладзедь загадок. Откуда ты взялся в лесу неподготовленный такой?

— Амбар садеш взибул.

— Вот я так и подумал.

— Мамба Агрис.

При этом Бомжик стал тыкать себя в грудь.

— Мамба Агрис.

Ветал, это его типа Агрисом зовут?

— Ща будем проверять. Ветал. Ветал.

Виталик принялся усердно тыкать себя в район солнечного сплетения.

— Макс, Макс.

Тоже стал тыкать себя в грудь понятно кто.

— Агрис?

Это уже был вопрос Виталика, направленный на недавнего Бомжика.

— Агрис.

— Осталось только окрестить его по всем православным правилам и назвать Григорием.

— Макс, не быть ему адептом христианства. А за разговоры про религию новую, местные «продавцы опиума для народа», нас с тобой на кол посадят. Или четвертуют. Или муравьев в печенку запустят… тебе что больше нравится?

Проблему с сандалиями решить так и не получилось. Нечего было неподготовленным пускаться во все тяжкие! Ближе к вечеру нашли подходящее место для ночевки. Площадка песочная — мягко, хорошо. Не придется всю ночь защищать спину от камней с корнями. Русло реки метрах в десяти от лагеря — в случае неожиданного дождя не нужно будет вещи эвакуировать или еще хуже — плаваньем заниматься. Сил на любованием восходом не было совершенно и после поедания каши все завалились спать. Первый полноценный день в новом мире подошел к концу.

У Виталика не было своей палатки. Обычно в горы он одалживал палатку у друзей или в прокате. К нему не раз приходили мысли приобрести свою, единственную и несравненную двухместку, но брать дешевый суррогат не позволяла совесть, а дорогую и хорошую — жаба. Ради пары выездов в год палаткой обзаводиться? Да ну нафиг. Лучше в прокате взять. Спальника тоже не было. В горы он ходил в теплое время года и большой необходимости в спальнике не видел. Запас тепла в виде шерстяных носков, трико и свитера его абсолютно устраивал в теплые южные ночи.

Сейчас Виталик очень сожалел об этом своем минимализме. Шесть часов утра, но обо сне в лагере никто не думал. Троица случайных соратников по несчастью сгрудилась вокруг костерка и пыталась приманить к себе редкие потоки горячего воздуха. В костре пребывала единственная железная кружка, уже во второй раз за утро дававшая страдальцам горячий чай.

— Ты палочек маленьких вокруг кружки подложи, быстрее закипит. На этих углях будем до вечера чай ждать.

— Не грузи, лучше кружку в огонь поставь.

— У меня руки не из железа, знаешь ли.

— А ты возьми пару палочек, скрести из на ручке и будет тебе дистанционный ухват. Прямо в пламя поставишь.

— Что же ты раньше молчал об этом!?

— Раньше я сам это делал. Смотреть надо было, а не устраивать чукотские танцы вокруг костра.

Макс принялся отламывать у ближайших кустов палочки, что бы переложить таки кружку с водой в огонь, Ветал продолжил всматриваться в костер. А вот бывший Бомжик, а теперь Агрис, ушел в совершеннейшую прострацию. Если Ветал с Максом худо-бедно грели себя ночью теплыми вещами, к тому же спали на пенках, то Агрису пришлось худо. В начале Ветал было подумал отдать ему непонятное покрывало, но передумал и отдал Максу. А мало ли какие насекомые ползают по недавнему «Бомжику»? На вид он вроде ничего, но спальные принадлежности доверять… нет уж. В итоге всю ночь Агрис кутался в свою разорванную рясу и жался к костру. Он, кстати, всю ночь его поддерживал. Таскал сушняк, бревна и вообще спать не давал. Сейчас его лицо было сплошным недосыпом, денек для него предстоял веселый.

Кашу решили не варить, а слопать пару рыбных консервов и двинуться по утреннему холодку. В итоге, не успело солнце как следует вступить в свои законные права, а странная троица уже успела пройти приличное расстояние. С каждым пройденным километром русло реки становилось все более труднопроходимым. Если в начале под ногами путешественников были небольшие камни и галька, заросшая травой, то сейчас появились валуны в рост человека, а то и больше. Их приходилось обходить. Или протягиваться между ними с помощью рук. Нитка воды, пропадающая и поднимающуюся на поверхность в истоке, преобразилась, стала все больше напоминать обычную горную реку в сухой период. По обеим берегам выросли отвесные берега. Стали попадаться небольшие водопадики, ступенькообразные ниши и другие прелести неровного ландшафта. Все это приходилось обходить.

— Народ, привал.

Виталик стоял на небольшой площадке из гравия, рядом с упавшим откуда то сверху деревом. В этом месте река все-таки решила уйти под землю. В последний раз, наверное…

— Ветал, еще получаса не прошло, как привал последний был. Еще можно идти.

— Да не в том дело. Если мое сердце не ошибается, скоро мы каждый метр у реки мы будем отвоевывать. С большими потерями.

С этой точки зрения на уже ставший родной бывший ручеек Макс еще не смотрел.

— И что нас ожидает через пол часа ходьбы? Ниагарский водопад?

— Ниагарский водопад никогда видеть не приходилось. Хотя интересно было бы посмотреть… но не о том речь. Скоро эти валуны мы не обходить будем, а залазить на них и вообще акробатикой заниматься. То, что водопады метров на десять пойдут — это на сто процентов. И не факт, что обойти их можно будет. Стены видел, как растут?

При этом он указал на отвесные, под несколько метров, берега реки.

— Мало того, что темп движения упадет, мы уставать будем быстрее. А в конце еще и обходить придется какой ни будь водопад. Маршрута проложенного ведь нет…

— Ветал, а ты знаешь, что толи левая, толи правая нога человека длиннее. Вот сейчас пойдем в лес и будем там ходить кругами… по реке — надежней.

— В горах эта фигня с ногами решается просто — наметил гору или просвет между гор, и топай туда. Периодически посматривай на ориентир. Все просто. Эх, была бы карта хорошая, мы бы такой маршрут проложили — залюбуешься!

— Ты любишь задавать вопросы, на которые, мягко говоря, сложно ответить. Туда пойдешь — замучаешься. Сюда пойдешь — вообще непонятно куда придешь. Что первично — материя или сознание?

— В начале было слово, читай классику.

— И слово это было нецензурным. Еще предложения?

— Можно забраться повыше — я не ближайшее дерево имею в виду, и посмотреть ландшафт. Но это х#евая идея. На высокую гору — забираться высоко. И ошибиться можно.

— Агрис, твоя меня понимать?

Макс зажегся гениальной идеей и стал водить рукой по горизонту, будто та превратилась в стрелку компаса.

— Абш хматур ибн сила…

— Куда? Туда или туда?

— Или вообще сюда?

Для чистоты эксперимента он решил показать приблизительную сторону, откуда они пришли. Неловкое молчание было ему ответом.

— Макс, наш абориген сам не знает куда идти. Хреновый он абориген.

— Не обижай бомжика.

— Кто его обижает? На повестке стоит более серьезный вопрос и ответа чего-то не видно…

— Ветал, да забей ты на эти камни, пройдем как ни будь.

— Не пойдет. Ты на этих камнях ногу можешь сломать в легкую — практики то нет… хорошо дома, на Кавказе… МЧС через перевалы с носилками летит со скоростью метеора, вертолет винты раскручивает, рядом люди ходят, всегда готовые помочь в трудную минуту.

— И что из этого??

— Глупый риск не нужен, Макс. Лишние приключения годятся лишь для Чака Нориса. Этот тип всегда куда то падает и все ему пофиг, прям терминатор какой-то. Через пол часа прыганья по камням русла реки, твоя ступня застрянет меж двух скользких камней, а тело уйдет вперед — и все. Растяжение, как минимум. Такие штуки, особенно у людей подвижных, сплошь и рядом происходят на горных речках. Оно нам надо?

— Ты меня пугаешь, Ветал. Туда не ходи, того не делай. Может посидим, вертолет подождем? Или сразу — летающую тарелку?

— Макс, давай не будем тупить и найдем реальный вариант. Все, что сейчас у нас есть — полный отстой.

— Давай лучше каши сварим. Скоро она все равно закончится, а так хоть напоследок наедимся вдоволь. И антидепрессант в литровой бутылке пригодится.

Расположились прямо на гальке реки. Макс собирал хворост, благо его было не меряно вокруг. Ветал делал очаг и готовил макароны. А то каша, да каша… даже Агрис взялся подтаскивать здоровую дровеняку, бывшую в прошлой жизни стволом непонятного дерева.

Небольшая площадка посередине русла речки становилась лагерем. На гальке между двух камней затрещал костер, закипела вода в котелке, вкусно запахла каша с тушенкой. Антидепрессант, заботливой рукой налитый в единственную кружку и разбавленный холодной водой, ждал своего часа. Ожидание не могло быть долгим.

По правильной технологии спирт нужно наливать в воду, а никак не наоборот. В этот раз получилось именно наоборот. Но не выливать же? Кружка была одна и пустили ее по кругу. По часовой стрелке. По старой ФАКовской привычке Ветала. И Веталу, и Максу хотелось ощутить себя не просто странниками непонятно где, без крыши над головой, а частью большого мира. И они были его посланниками. Родные, близкие, все, что связывало тебя с домом осталось где-то позади, на выжженной поляне посреди незнакомого леса. Твое привычное место, правила, установки — где они? Что придет им на смену? После третьей кружки захотелось это обсудить.

— Макс, Свобода — это свобода выбора, иметь возможности делать выбор. Иметь выбор. Иметь свой, индивидуальный путь. Сейчас нас ничто не сдерживает нас от этого выбора. Так давай делать его!

— Социум, Ветал, социум. Ты представишься перед ближайшим представителем местной власти, а он к пришельцам разным относится спокойно — голову с плеч, и домой спать с чистой совестью. Вся твоя свобода — голову налево наклонить или направо. Когда тебе ее рубят. Общество, как этот долбанный ручей, дает нам простой выбор: так плохо, или по другому плохо. Что больше нравится, то и выбирай.

— Это ты загнул. А вдруг здесь вообще коммунизм, в хорошем смысле этого слова? Без государств, без денег… Раскрепощение и самовыражение! И нахрен эта национальная идея, нахрен противостояние мировому терроризму. Каково?

— Я однозначно двумя руками за. Только вид нашего Агриса на это не настраивает. Агрис в это самое время пил разбавленный спирт. Не так, так как его нужно пить, а небольшими глотками, будто смакуя удовольствие. Хотя удовольствия на его лице точно не было, а была лишь гримаса жертвы отравителя.

— Макс, ты на «Героев» новые карты нашел в Интернете?

— Нашел. Там сайт буржуйский, карт не меряно. Тысячи карт, и все самопальные. В смысле людьми сделанные. Погодь, ты вообще о чем? Об игре компьютерной? Смешишь, ламер. Лучше о другому подумай — что жрать будем, когда каша и все остальное закончится?

— Тебе захотелось слопать восхитительно вкусный окорок местной хрюшки?

— Ну да. Только кроме той абразины с гребнем, считай, никого и не видели из больших и вкусных.

— Это только кажется, что лес полон дичи доступной, на все готовой. Лес не многих прокормит и жизнь в нем совсем не сказка. Рогатых и копытных мало, тем более в горах. В смысле, не ведись на разводы, типа отошел от дороги на двадцать метров и перед тобой олень стоит. Это все чушь полная и прятаться привыкли обитатели лесные. В охот угодьях ты можешь днями ходить по лесу, так никого и не заметив… ну, может, вдалеке где то и редко… но реально нам на это рассчитывать не стоит. Что бы знать где и как охотить местную фауну, нужно знать местность. Поджидать ее в местах определенных. Без этого знания рулетка получается: кому выигрыш, кому мозоли на ногах. Глупая такая рулетка.

— Ну приехали. Я завтра хотел лук крутой делать!

— Зачем он тебе? Крупные хищники не так и часто встречаются. И еще они в ком не уверенны, того стараются не кушать. На нас бросаться будут только с голодухи, а сейчас на дворе самое начало осени, им есть кого лопать и без нас. А если нападут — про свой смешной лук даже вспомнить не успеешь. Мы же культурные люди — для нас охотничий лук, что ноубук для неандертальца! Лучше камни держи при себе. Птиц мелких много, а как они к себе подпускают!? Никаким луком ты в них не попадешь, а камнем сбить очень даже реально. Плюс улитки, моллюски разные — те, кто убежать от нас не сможет. Грибы местные не трогай. Ягоды то же. Фрукты можно, но осторожно. Хорошая вещь — камыш, надеюсь они не сильно здесь отличаются от нашего… его можно откапывать и варить корневища. Вот это реальная тема — камышей много, они сытные. Завтра будем улиток ловить и жарить — вон столько их бегает! Стаи улиток, сейчас бы их с лучком, да на сковородке поджарить и с жареной картошкой навернуть! И еще сметаной сверху полить…

Виталик устал. Ему было хорошо. Он уснул.

Глядя на прогорающий костер, Макс произнес, немного путаясь с ударениями:

— Ладно, не буду лук делать. Но дубинка потяжелее все равно нужна. А то прогуливаемся, как по парку отдыха и развлечений!

Чистый воздух, вода, физические нагрузки и здоровая атмосфера товарищества порой творят удивительные вещи. Вот и сейчас Виталик вместо похмельных мучений нежданно-негаданно обрел кристальную ясность мыслей.

— Макс, а может, этот мир вообще прекрасен? Здесь живут интересные люди с большими, крепкими сиськами. Они прижмут нас к ним всей своей широкой душой? Да оставь ты наконец этих птиц!

— Это не птицы, это полезные белки, жиры и углеводы. И хочу я их съесть.

Говоря это, Макс кидал камушки в каких-то мелких пернатых. Но пернатые попались маленькие и на удивление верткие. Или его руки больше годились к клавиатуре? В любом случае последние пять минут лагерь наполнился звуками летающих камней, недовольным верещанием местных пигалиц. И руганью Макса, соответственно.

Агрис все эти манипуляции провожал заинтересованным взглядом. В конце концов он не выдержал. Отломал пару палок в пол метра длиной, подошел к ничего не подозревающей группе птиц и, лихо закрутив по горизонтали, метнул в них одну и другую палку. На глазах изумленных землян это «страшной разрушительной силы» метательное оружие задело по касательной трех птиц, уже взлетавших с земли. Те попадали на землю, стали пронзительно верещать и даже пытаться убежать. Оставалось только докончить начатое, что Агрис и сделал. Положив тушки рядом с костром и подобрав с земли свое «оружие», он направился дальше по руслу, внимательно оглядывая его склоны.

— Ветал, ты это видел?!

— Что бы такое не заметить, ущербом надо быть. Абориген начинает окупать вложенную в него кашу.

— Нет, но как он до этого додумался?! Или знал, но не говорил… вот же негодяй!

— Негодяй он, может и негодяй. Но, пигалиц добыл. Которых, кстати, не хватит для троих мужиков, в самом расцвете сил и репродуктивной функции. Нам тоже суетиться.

Макс тут же обломал для себя пару палок, похожих на Агрисово противоптичье вооружение и пошел с решительным видом по руслу — в противоположном от Агриса направлении.

«Ба, да нас намечается социалистическое соревнование! Это хорошо. Кстати и самому без дела сидеть как-то неприлично».

С этими мыслями Виталик стал задумчиво оглядывать камни, валуны русла реки, его склоны и вообще все в пределах досягаемости. Особой радости это не несло — толпы улиток, готовых по команде самостоятельно запрыгивать в сковороду, которые он видел вчера перед сном куда то подевались… лягушек не было, из рыб присутствовали только мальки непонятной принадлежности. Побродив немного по окрестностям и не найдя нигде вожделенные калории, Виталик направился обратно в лагерь. Там его ждала улыбающаяся и всем довольная парочка оборванцев. У костра лежал повод для радости — десятка полтора убитых птах, размером чуть больше воробья. По всей видимости, Виталику, как самому недобычливому, предстояло добычу ощипывать, свежевать и вообще выполнять несвойственные ему функции.

— Зря Вы так лыбитесь, упыри. Всей этой добычи не хватит нормально поесть даже одному человеку… хотя бульончик, надеюсь, наваристый будет…

— А ты не завидуй, где твои толпы улиток? Испугались твоей небритой физиономии и решили отдаться кому то поприличней?

— Абн син вах саддат, ля ля тумба.

— Вот-вот, и я о том же!

«Спелась парочка, блин». Мысли Виталика постепенно приобретали радужные и светлые оттенки.

— Чуваки, есть предложение в продолжение вчерашней темы. Идти непонятно куда, уходя от реки на самом деле — глупо. Тропинок никаких нет, следов пребывания существ, наделенных искрой разума то же не видно. Выражаясь пафосно, эта река является для нас сейчас той нитью, тем направляющим и указующим перстом, что рано или поздно вынесет на куда ни будь.

— А как же сломанные и вывернутые ноги, руки и подмышки? Решил вступить в доблестные ряды фаталистов?

— Считай что так. А что делать? Пойдем осторожно, без геройства. Кстати, по сторонам внимательно смотреть будем и палки из рук не выпускать. Толпы улиток мы не увидим, но все, что потенциально содержит калории — будем активно собирать и кушать. А не только на привале соревноваться… на реке живности по любому больше, чем просто в лесу, если находить ее постоянно по ходу движения — проблема со жратвой решится. А это просто замечательно, товарищи!

— Если ты считаешь себя гением, сквозь тернии и поклепы недоброжелателей пришедшим к истине, я тебя разочарую. Это и так понятно. Некоторые идеи, знаешь ли, витают в воздухе.

— Агрис, а тебя какие идеи посещают?

Агрис довольно кивал, будто понимая все и соглашаясь.

Через несколько часов движения опасения Виталика стали материализоваться. Река резко пошла под уклон, все чаще на пути стали появляться валуны, мимо которых просто так не пройдешь. Приходилось или забираться на них, или обходить по склону — удовольствие еще то. Пару раз попадались водопады, пока еще небольшие, метра по три в высоту. Ступенькообразные ниши попадались вообще через каждые десять минут. В конце концов троица решила продвигаться по лесу, не отходя далеко от реки.

Идти таким образом было легко — ни тебе валунов, ни скользких камней. Несколько раз их путь пересекали небольшие речки, питающие главную «водоносную артерию». Но были они маленькими и реальными препятствиями не являлись. Так же за это время новоявленные охотники-собиратели успели набрать десятка три «воробьев» и несколько птичек покрупнее. Секрет успеха был простым — увидев подходящий объект для промысла, все трое становились в линию и на счет «три» одновременно бросали свои палки. От такого массированного обстрела было мало шансов уцелеть.

Кроме того оказалось, что в лесу ползает, лазает и вообще перемещается большое количество улиток. Этих в начале собирали в карманы, но они быстро переполнились и пришлось выделять для «трофеев» специальный отдел рюкзака. Гусениц, личинок и прочих насекомых решили оставить до худших времен. Собирать их ни у кого желания не возникло.

В какой то момент путь путешественников преградила здоровенная, метра под три, черная змея. Вела она себя неспокойно — подняла голову и угрожающе шипела. Тут же было принято решение заколбасить ее палкой и отправить дожидаться котелка к улиткам.

— Ветал, я все понимаю — животных в лесу не много, они от нас убегают и прочее… но за все время, что мы идем, я не видел никого, крупнее этой змеюки.

При этом Макс указал на мокнущую в воде потрошенную тушку. Птички на прутиках стояли вокруг костра — пропекались, а котелок был забит очищенными от скорлупы улитками с кусочками картошки. Аромат исходил непривычный и не сказать, что бы приятный.

— Сам удивляюсь. Места здесь нехоженые — по всему это видно. Зверь или птица крупнее голубя должна была хотя бы попасться на глаза. Это вчера мы шли, как на параде. Сегодня по сторонам оглядывались, что съесть можно искали… непонятно. Такое впечатление, что все уважающие себя теплокровные решили уйти из этих мест от греха подальше. Сам-то как думаешь?

— Да я откуда знаю? Я лес по телевизору больше видел. А когда и выбирался на природу — так только на машине, в компании жаждущих алкоголя, приключений и чистого воздуха товарищей. Если мыслить логично, не по своей воле ушли звери. Скорее всего испугались они чего-то, вот и свалили куда подальше.

— Что-то я слышал про такое. Кажется, перед землетрясениями, извержениями и прочими неприятностями уходят звери.

— Что-то не видно никаких катаклизмов. Спокойно все, как при Леониде Ильиче Брежневе.

— Может уже все случилось?

— А где сломанные горы, треснувшие скалы и оплавленная земля?

На последних словах друзья многозначительно переглянулись. «Вот даже так! Мы и есть тот самый катаклизм…».

— Ну что же, хоть какая то определенность появилась. Это радует.

— Интересно, они заранее убежали или уже когда светопреставление началось?

— Да какая разница? Нет их и все. Оно, может и к лучшему…

— Ну да. Епт, шашлык подгорает!

Макс побежал поправлять «дичь» на палочках, а Виталик предался грустным мыслям:

«Если даже зайцы убежали от нас, значит и аборигены сообразят — нездоровое что то происходит. И встретить нас могут без распростертых объятий, а как настоящее стихийное бедствие. Или, как отличный материал для опытов… уж не знаю, как их здесь проводят — с анестезией или без, но хотелось бы этого избежать. Может даже лучше будет закосить под аборигенов, а там видно будет». Ветал поделился своими размышлениями с Максом. Никаких возражений у него не возникло.

К тому времени еда приготовилась, самые смелые и голодные начали ее поглощать.

— Ветал, этот аццкий супчик ты будешь есть, когда тебя в аду в котле варить будут. Что бы мучений добавить. Это просто гнусно — называть подобное варево едой! А воробьи жареные — сухие, жесткие и совсем не жирные. И соли не хватает.

— Хватит ворчать. Макароны с тушенкой закончатся скоро, нужно приучаться питаться подножным кормом. Мы не в Геленджике на отдыхе, не забывай. С Агриса лучше пример бери!

Агрис в это время с аппетитом поглощал варево из картошки, улиток и соли. Никаких сомнений в кулинарном мастерстве Виталика он явно не испытывал.

— Вот уж пофигист! Всем пофигистам пофигист.

— Денька через три и ты таким станешь.

— Уж не знаю, радоваться от этого или плакать…

— Воспринимать, как должное. Иного не дано, знаешь ли.

— Кстати, Ветал, опознавательный знак для наших мы ведь так и не поставили! Что бы соединиться типа.

— По моему глубокому убеждению, нам сейчас не нужно высовываться. Чем незаметней будем, тем лучше.

— И то правда.

С едой было покончено. Настало время дневного отдыха. Сиеста.

В начала метнуть палку правой руки. И тут же левой. Еще лучше, что бы это получилось одновременно. Делать это мощно, точно и вообще разрушительно… все эти мысли проносились в голове Виталика со скоростью метеора. Во время перехода он немного отстал от основной группы — по мокрому делу. И в самый «момент истины», случайно заметил прячущегося в траве то ли кулика, то ли куропатку. На небольшой полянке, буквально в семи метрах от него. Вот это удача! «Кулик» явно считал себя гением маскировки и никуда убегать от землянина не собирался. «Вот чуваки удивятся!» подумал Виталик и что есть силы метнул «снаряды» в цель. Обе палки по ходу полета встретили траву, потеряли убойность и спокойно упали рядом с птицей. «Кулик» удивленно посмотрел на Виталика, и безо всякой спешки удалился в дальние кусты.

«Мммда… но идея была хороша. Пару камней все-таки лучше с собой прихватить. А Максу ничего говорить не буду — засмеет, гад». И пошел подбирать с земли несостоявшиеся орудия убийства.

Догнал товарищей он, когда парочку расслабленно лежала на травке и смотрела на очередной водопадик. Вода падала метров с семи и образовывала внизу небольшое живописное озерко. Виталик присоединился к «любителям природы». Никакого желания освежиться в ледяной воде, бросать камушки в воду и прочие безобидные шалости в голову не приходили. Только расслабление и умиротворение. Закрыв глаза Виталик представил себя праздным отдыхающим, на пляже. Правда, для этого не хватало гомона других отдыхающих… ну да ладно. «Пусть это будет пустынный пляж. С чистой водой, без вечно недовольной малышни и их обеспокоенным мам». С такими мыслями он незаметно заснул.

— Вставай соня, нас ждут великие дела.

— Блин, такой сон прервал, гад.

— Что за сон?

— Хороший, блин.

— Да вставай уже, и так уже почти двадцать минут отдыхаем. Такими темпами до снега путешествовать будем.

— До снега путешествовать мы не будем. Еще раньше закончится нормальная жратва, от долбанных улиток у нас случится завороток кишок и зиму мы будем встречать в стране вечнозеленых елок.

— Да ты оптимист.

— А то!

После отдыха шагать по траве, продираться сквозь заросли непонятных кустов и вообще развлекаться на природе, было как-то приятнее. И ноги уже не так ноют и спуск не такой крутой. Но главное — местность на самом деле стала горизонтальней. Река вместо водопадов и перекатов, стала более богатой на заводи со спокойной водой. Разной пернатой живности тоже заметно прибавилось — то ли животные уходили подальше от места появления землян, то ли места на самом деле стали более благоприятными. С такими мыслями «туристы» подошли к одинокому камню в паре десятках метров от реки. Как он здесь оказался — было совершенно непонятно, но это никого не смущало. «Скала красивая, стоит вполне устойчиво — авось ни на кого за ночь не упадет. Можно располагаться на ночевку». Предложение было принято с энтузиазмом. Даже всем Агрис своим видом давал понять, что место хорошее. К тому же идти дальше не было никакого желания — больно день выдался богатый на пешие прогулки с грузом за спиной.

Кулинарные эксперименты продолжились. На этот раз решили отварить «курятину» с картошкой и рисом. Предполагалось сделать барский ужин, с почти настоящим супом. А на второе — испеченные в углях улитки. На третье решено было устроить небольшой эксперимент. Уже ближе к вечеру Макс заметил куст с ягодами, отдаленно напоминающими черную смородину. Сами ягоды есть не решились, а вот листья куста решили заварить вместе с традиционным зеленым чаем. С черной смородиной это было очень вкусно. То, что эта мелкая, в пупырышках, черная ягода не слишком на нее похожа, никого не смущало, ведь надо же когда то начинать пользоваться местными плодами природы! От небольшого количества сильно отравиться все равно не получиться. К тому же многие яды растительного происхождения при кипячении утрачивают свою ядовитость, это Виталик знал точно.

«Суп» получился вполне съедобным, особенно по сравнению с дневной трапезой. А улитки опять подкачали. Скукожившись в своих раковинах, они стали совершенно резиновыми. Да и запах от них был еще тот…

— Ветал, эта твоя идея с улитками все больше и больше разочаровывает. Есть их, конечно, можно. Но я бы лучше баланду тюремную ел, чем это кулинарное издевательство.

— Баланда — это хорошо. Мало, невкусно, зато регулярно. И, заметь — гарантированно! Что-то я не вижу в округе добрых надзирателей, что спешат нам донести этот продукт. Может ты видишь?

— Не вижу. Зато вижу скрюченные изделия химической промышленности, по недоразумению названных едой.

— Завтра попробуем в листьях протушить — авось что получится.

— Ну ну…

— Лучше на Агриса посмотри — вот пример презрения вкусовых ощущений ради того, что бы желудок набить посытнее.

Сам Агрис этого мнения явно не придерживался. На улиток он смотрел, как маленький ребенок на пенку от молока. Неприятно, но есть надо.

— Спиртику?

— А как же?!

Ветал рукой кандидата в мастера спорта или по крайней мере — спортсмена разрядника по литрболу, разбавлял спирт водой в своей миске и соблюдая все меры предосторожности, разливал в единственную кружку.

— Макс, а ты заметил, что спирт не сильно и пьется?

— Да уж, я думал до сего дня он выпьется без остатка и у нас будет лишняя тара под воду. Ан нет же — жив еще!

— Это, брат, организм. Когда целый день напрягаешься, тело отдыха требует. Спирт и прочий крепкий алкоголь тело отдыхом не считает и много выпить не дает. Это факт. Вот если мы вина достанем, организм поддержит это двумя руками. Вино, пиво, воспринимается не как отрава, а как витаминка!

— Как бы все это здесь найти. Если пиво найдешь, хотя бы литров пять, буду о тебе слагать оды и перепишу завещание в твою пользу.

— Какой же ты меркантильный тип. Неужели обстановка не направляет тебя задуматься о высоком, вечном…

— Нет. Обстановка направляет меня за ближайшие кусты. Предупреждаю, если найду там полторашку пива, выпью в одно горло.

Виталик остался сидеть у костра наедине с Агрисом. Как же он изменился! С самого начала он и вправду был, как самый настоящий бомжик, непонятно за какие провинности угодивший в отделение милиции. Потерянный, отрешенный взгляд, какие то неловкие движения. Будто его сейчас примутся больно бить резиновыми дубинками по почкам. Теперь же — сидит человек, как человек. Думает о своих аборигенских делах, после спирту похорошело неслабо, это явно видно. Что с того, что ряса превратилась непонятно во что? Листики, колючки, палочки… «Нет, все-таки на бомжика он больше смахивает», подумал Ветал и с удовольствием развалился на пенке.

«Ночь, огонь, звезды. Красота! Даже в самом хреновом положении есть свои хорошие стороны. Главное увидеть их вовремя».

К тому времени ночь окончательно вступила в свои права и пространство в нескольких метрах от пламени костра казалось сплошным черным покрывалом. В смысле — не видно ни черта, если постоянно на костер смотреть, а потом отводить взгляд в сторону. Конечно, он мог включить фонарик и осмотреться, как следует. Но зачем? Батарейки — единственные, магазинов вокруг не наблюдается. Хорошо хоть новые поставил недавно…

— Макс, ты что там, взаправду пиво нашел?

— Да блин, здесь всякой дряни… посвети сюда.

Ветал направил на него луч фонарика и к костру вышел порядком обозленный Макс.

— Чтоб я когда такие прогулки себе устраивал? Да не в жизнь. Сейчас шел, наступил в какую-то гадость. Думал г#вно. Оказалось просто грязной лужей.

— Не плакай, думай о хорошем. Ведь мог и в настоящее г#вно наступить. Кустики хорошие, располагаются не далеко. Пользуются большим вниманием у преданных поклонников.

— Ээээ… а раньше сказать не вариант было?

— Макс, уходишь от костра — бери с собой фонарик, а то упадешь куда ни будь и костей потом не соберешь. Я тебе уже говорил об этом.

— Ну говорил… так тут пройти всего ничего!

— Правильно, х#ля с того, что в г#вно наступишь — зато совсем недалеко от лагеря!

— Утешил.

Макс уселся на пенку рядом с Виталиком и за компанию с ним уставился в костер. Мыслей, достойных обнародования не было. Хотелось просто отдохнуть. Тихонько потрескивали дрова, кружка снова пошла по кругу и глаза начали закрываться.

— Ты Агрису кровать смастырил?

— Да не, он сам взял топорик и нарубал себе веток каких-то. Вроде как ругался при этом.

— Ну и хрен с ним, пусть ругается.

Повисла очередная пауза. Но просто сидеть уже надоело.

— Макс, ты знаешь про прикол третьего дня?

— В каком смысле?

— Так обычно проходит адаптация. В первый день «отдыха на природе», человек еще не отошел от цивилизации, у него с непривычки устали ноги-шея-плечи. Толком не привык еще. К тому же впечатлений слишком много. Во второй день ноги-шея-плечи начинают болеть, уже не от нагрузок, а от того, что они просто есть. То есть просто болят. Питание оказывается каким то однообразным, ветки колючими, подъемы крутыми, а компания дурацкой.

— Еще бы! Магазина с холодным пивом нет, мороженым никто не торгует. Я еще многое могу добавить к этому…

— Вот-вот. А на третий день, при условии, что не на базе отдыха сидишь в компании бухариков, а реально из леса не вылезаешь, начинают происходить забавные вещи. Ты как бы сливаешься с лесом, начинаешь его воспринимать так, как в обычной жизни троллейбус воспринимаешь — просто. Он есть и ты есть. Это прекрасное ощущение, такого на базе отдыха никогда не будет. В большой компании, кстати, оно тоже не придет.

— И чем это грозит?

— Не понял.

— Ну, гномиков начинаешь замечать, улиток вкусно готовить?

— Дурак ты. Уйду от тебя.

— Ага, в лес. Гы гы гы.

— Очень смешно.

— Гы гы гы.

Разговоры постепенно смолкли. Агрис привычно положил в костер несколько больших стволов, удостоверился, что они взаправду будут гореть и устроился рядом, на предварительно уложенных ветках вперемешку с сухой травой. Макс кутался в покрывало, а Ветал прикрыл себя сверху несколькими ветками какого то пушистого растения в надежде, что хоть это от утренней росы поможет.

Новый день принес не только чувства голода и холода. Попивая чаек с добавкой из отлично зарекомендовавших себя листов «смородины», троица разглядывала скалу. Или просто здоровенную каменюгу, неведома как очутившуюся посреди поляны. То, что было не видно вечером, отлично стало видно сейчас. И это что-то было большими, под метр каждый, знаками. Или иероглифами. Все равно читать по местному земляне не умели и интересовались в основном исполнением этих знаков.

— Какие здоровые, а Ветал?

— Да, чтоб такое выдалбливать, не лестницы ставили, а строительные леса делали. Только вот зачем? Что бы белки боялись? Каких то руин или остатков ушедших в небытие цивилизаций вокруг не видно.

— А может здесь проходил караванный путь, по которому верблюды несли на свих натруженных горбах пряности, шелк и очаровательных невольниц? А это — указательный знак: туда пойдешь — волки верблюдов слопают, сюда пойдешь — у невольниц очаровательных силиконовые груди полопаются.

— Какой путь? Ты по этой местности топал лично, и как можно по этим склонам более-менее приличную тропу делать? Здесь, что бы хоть как то перемещаться и груз перевозить тоннели нужно долбить и мосты делать. И где это все?

— Может это столб пограничный?

— Такой здоровенный?

— Чтоб боялись очень сильно. Кустики, кстати, удобные рядом — и пописать можно и покакать от избытка впечатлений.

— Мне видится другая картина: каменная келья, отшельник, который посвятил себя какому то местному Дзен, раз в год приходят к нему «просветляться» последователи. Кучи последователей приходят и несут горы еды. Время свободного много, вот и долбит каменюку потихоньку. Чем не хобби?

— Таких долбо#ебов не бывает, Виталик. Посвятить себя рисованию на горе здоровенного слова х#й — для этого нужно быть полным отморозком.

— А откуда ты знаешь, может здесь только такие и живут?

При этом парочка стала уже по новому разглядывать Агриса.

— Агрис, ху из ху?

Макс давал понять, что интересуют его знаки на скале. Для этого активно использовал пальцы, кисти и прочие конечности. Агрис в это время сам с интересом рассматривал знаки. Или иероглифы?

— Абрин зих шмерлен. Абрррайка мугоч кир а сак.

— Я так и думал. Знает все, гад, а притворяется пионером после отмечания годовщины рождения дедушки Ленина.

— А ведь на самом деле знает, что это за каменюка. Рассматривает, будто старого знакомого… надо срочно местному языку обучаться.

— Интересно когда? На привалах? А отдыхать когда от трудов праведных?

— Макс, в принципе надо. Это не значит, что я сейчас побегу выпытывать у Агриса известное слово из трех букв в местной транскрипции.

— Понятно…

После осмотра местных достопримечательностей, компания тронулась в путь. Хотя и был соблазн полазить по округе и еще что ни будь интересное найти. Река вышла в небольшое плато, плотно заросшее растениями. Улиток и воробьев стало попадаться значительно больше, чем до этого. И о чудо! На каменистых берегах местной водной артерии были замечены лягушки! Сантиметров десяти, каменистого цвета, они радовали своими мощными окороками и совершеннейшим презрением к опасности. В течении двух часов было собранно и помещено в специальный отдел рюкзака больше трех десятков лягушек! Пробираться по лесу стало тяжело и было принято решение идти по берегу реки. Благо водопадов в ближайшее время не предвиделось, а разной мелкой живности не в пример больше, чем в пере десятков метрах в сторону от берега. После полудня река преподнесла очередной приятный сюрприз — самый настоящий пляж, пусть и каменистый, без ларьков с чебуреками и аттракционами. Перед пляжем была заводь со стоячей водой. Безо всяких разговоров решили остановиться «на обед» в этом чудесном месте.

В приподнятом настроении были сразу же выпущены на волю все имеющиеся улитки — эти резиновые изделия, которые только в похмельном угаре можно назвать пищей. В быстром темпе освежеваны лягушки и воробьи. Ни одной куропатки или другого более-менее крупного зверя до сих по еще никто не видел. Может, они здесь вообще не водятся? На этот вопрос земляне ответить не могли.

— Хороший бульон, лаврового листа не хватает и красного перца. И картошка немного переварена. А так вкусно.

— Да, я бы еще слопал.

— Ветал, физиономия не треснет? И так больше всех сожрал, так еще и добавки ему. Куда все девается?

— Все идет в дело. Купаться будешь?

— Обязательно. Еще бы и зубы почистить…

— Аааа!!!!

Виталик с разбега залетел в холодную воду. Хоть вода в этом месте и была стоячей, сильно теплой ее это не делало. Сделав несколько загребающих движений, Виталик поплавал под водой. Там были замечены несколько рыбок величиной с головастиков. Тут к нему присоединился и Макс. После монотонного хождения по лесу, купание, пусть даже в ледяной воде, казалось чем-то великолепным, из другой жизни. Вдоволь накупавшись, улеглись греться на гальку.

— Хорошо!

— Ага.

Полежали еще немного.

— Ветал, или у меня глюки, или где-то рядом работает мощный сервак. Компьютер, в смысле. Где-то воон там.

При этом Макс указал в сторону ничем не примечательной сосны-елки.

— И?

— Странно как-то. Будто мимо серверной проходишь и прямо чувствуешь, как там все работает.

— А ларька с пивом ты не чувствуешь?

— Ларька там нет.

— Очень жалко.

— Блин, ты что, не замечаешь ничего?

— Мне кажется, будто в той стороне пятиэтажка располагается, а в каждой квартире работает телевизор, компьютер, кондюк… и вообще все, что кушает электричество — включено. Только нет там никакой пятиэтажки. Ее бы отсюда видно было.

— Может проверим?

— Давай, уж очень интересно все это.

Парочка оделась и направилась было на поиски непонятно чего, как дорогу им пригородил взволнованный и чем-то встревоженный Агрис.

— Ты чего? Каши мало досталось?

— Не ходите туда. Поймают вас там и замочат. И меня вместе с вами.

Если было бы можно представить себе крайнюю степень удивления, то это именно тот случай.

— Ты что, говорить по-нашему можешь? Так какого черта мозги парил столько времени?

— Я еще не в полной мере овладел языком, но сейчас это не важно. Если вы приблизитесь к капищу друидов, то нарушите его энергетический баланс. Сюда сразу прибудет группа «сторожей» совета магов, найдет нас и замочит без лишнего шума.

— Какие — такие маги? Ты что втираешь нам, упырь?

— Я беру из вашего языка подходящие слова. Это самое подходящее.

— Если мы не свалим от сюда по быстрому, прилетят местные полицаи и сделают из нас фарш?

— Скорее, хорошо прожаренный шашлык.

— Так какого хрена ты молчал все это время?

— Не хотелось вас разочаровывать раньше времени…

— Скоро ты нас разочаруешь со всеми подробностями и деталями, конспиратор хренов. А пока — уносим ноги. И быстрее.

Глава 3

Уговаривать никого не пришлось, сборы были не просто быстрыми — мгновенными. Побросали все движимое имущество в рюкзаки и быстрым шагом, скорее даже бегом, пошли вдоль реки. Кусты, деревья проносились мимо со скоростью спорт-кара. Один пейзаж сменял другой и если бы такой марш-бросок пришелся на первый день, закончился бы он уже через минут пятнадцать. Сейчас, на третий день, организмы путешественников выдержали целых тридцать минут!

— Все, хватит, привал. Ветал, дай воды хлебнуть.

Рядом с Максом упали и остальные. Ноги гудели, сердца вообще решили убежать от таких хозяев. После первых глотков воды оказалось, что лежат они посреди скопления здоровенных — выше роста человека и густых кустов. Наверное, какой то скрытый инстинкт направил путешественников в самые дебри — дальше от любопытных взгляд.

В воздухе и вообще везде, проносились мириады мыслей. Ветал с Максом перебирали их, тщательно сортировали и отбирали наиболее актуальные. Первым взял слово Виталик.

— Агрис, что это за х#йня происходит?

— Я не могу ответить на этот вопрос. Слишком он расплывчатый…

— Хорошо, по порядку начнем. Как мы здесь оказались? Что вообще произошло?

— Вас, земляне, перенес сюда Закатный Орден. Через модифицированный мною лично обряд вызова.

— Нормально так, просто взяли и перенесли…

— Это было совсем не просто Виталик, практически все посвященные Ордена питали своим разумом обряд. И если бы он не происходил на кровавом капище друидов — ничего бы не вышло. А говоришь — просто…

— Понятно, с большими сложностями взяли и вызвали. А мне, например, и у себя дома хорошо жилось. Нельзя было спросить, хочет человек или нет?

— Зачем? Все иномиряне предназначались для жертвоприношения. Во благо Закатного Ордена и всего того, что он несет миру Иглы. Ваше мнение мало кого интересовало.

— Ээээ, ты хочешь сказать, что хотел замочить всех нас?

— Не «замочить», а совершить обряд переноса частички грани миров в амулеты высших иерархов ордена.

— Но на результат мы бы полюбоваться не смогли, так?

— Естественно.

В кустах повисло напряженное молчание. Слово взял Макс.

— Чувак, а ты знаешь… мы ведь тебя замочим сейчас. Не из личной неприязни, а просто справедливости ради.

— Я прекрасно понимаю ваше состояние. Но убивать меня вы не станете. Во первых — тогда вам точно не жить. Вас выследят «сторожа» совета магов и убьют. Или какой ни будь орден без лишне огласки совершит незавершенный ритуал. В этом мире вы — ходячие батарейки без хозяина. Как потерянный кошелек на дороге, только в кошельке не деньги, а сила. Кто нашел, тот молодец. Я подобрал достаточно понятное сравнение?

— Предположим. А во вторых?

— Во вторых, я не убивал землян. Когда Орден вызвал вас в мир Иглы, отдав при этом почти все силы, на нас обрушился совет магов со «сторожами» и магистрами всех орденов. Они каким-то образом узнали об обряде и напали в самый неподходящий момент. Все произошло настолько быстро, что если бы не моя привязка к иномирянам — я ориентировал ваше прибытие по местности, то остался бы погибать на капище вместе с остальными. А так я успел перенестись к месту вашего появления и постарался уйти от него подальше. Я думал, что вскоре появится группа «сторожей» совета и будет отлавливать иномирян… на опыты, как это называется в вашем мире. Но совет решил убить всех иномирян. Наверное, что бы разные ордена не передрались за такой лакомый кусочек.

Информации для размышления было много и Виталик с Максом пребывали в глубокой задумчивости.

— А вообще — ты кто такой?

— Я главный исследователь Закатного Ордена, надо мною лежит лишь власть Великого Магистра. То есть, раньше лежала. Сейчас Магистр с остальным адептами на капище лежат. Если не сожгли еще… нет больше Закатного ордена.

— Короче, за что боролись, на то и напоролись.

— Получается, что так.

— И каковы твои планы на дальнейшую жизни, Агрис? В другой орден подашься?

— Маловероятно. Скорее всего, я последний адепт Закатного Ордена и меня при первой же возможности убьют. Что бы закрыть все вопросы, так сказать…

— Не радостная картина. Сочувствую.

— Ветал, если думаешь, что ваше положение лучше, то глубоко ошибаешься. Во время сбора совета магов никто не рисковал, но вот пройдет еще немного времени, и разные ордена будут посылать поисковые группы в надежде найти уцелевших иномирян. Против них у нас нет ни единого шанса.

— А что тут все переполошились из-за нас? Ну стало в вашем мире больше на несколько человек — и что? Мы не заразные, холеру не занесем. Сифилис тоже. В чем прикол?

— Что бы вы поняли это, нужно знание хотя бы основ магии мира Иглы… когда вы проходили через границу миров, в вас осталась ее частичка. Совсем небольшая частичка, но ценность ее огромна. Она — часть начала мироздания, все, что сейчас мы видим вокруг себя — лишь ее кривое отражение. Магу, вобравшему ее в себя, станет доступен совершенно другой уровень изменения окружающего. Он будет видеть мир в его основе и разум его будет готов к совершенно невообразимой магии.

— Ну ты загнул… и как это бывает?

— А я откуда знаю? Обряд ведь так и не закончился.

— Агрис, такой человек… или маг, он ведь в психа превратится. По любому крыша поедет — просто черепушку разорвет от всего этого.

— Такая опасность есть и она намного реальней, чем ты представляешь. Все прошлые эксперименты именно этим и заканчивались. Только черепная коробка не взрывалась, а накалялась очень сильно. Сильнее кипящей воды в котелке. Для того, что бы гранью мироздания можно было пользоваться, а не просто сразу погибнуть, я разработал механизм ее переноса в накопители. И уже из них, с большой осторожностью, по крупицам извлекать и пользоваться. Должно было сработать…

— Экспериментаторы, блин…

— Ты лучше скажи, мил человек, почему по говорить по-нашему умел, а строил из себя немого? И как языку обучился?

— Я слушал вашу речь, мысли и делал ментальную проекцию на себя. С активизацией запоминания. Быстро это делать нельзя, с одной стороны — всплеск энергии был бы заметен наблюдателям, приходится делать очень тонкие, нестабильные каналы перехода информации.

С другой — слишком разные наши миры. Для того, что бы понимать речь важно не только улавливать значения слов, но и их взаимосвязь с другими, знать картину мира, его историю, правила… с этим самые большие проблемы. Например, автомат Калашникова. Макс сейчас очень сильно хочет получить этот, как я понял — механизм для убийства врагов. Зачем — понятно. Как — совершенно непонятно. Я не могу даже представить себе механизм, который без магии ранит и убивает врагов на совершенно невообразимом расстоянии. Такого не бывает. Но Макс держал его в руках и даже пользовался им. Не убивая никого, правда…

— Слышь, чувак, ты с этим делом завязывай. Ветал, ты понял — он мысли наши читает!

— Агрис, за такие вещи в приличной компании принято получать по морде. И вообще, за последнее несколько минут, это уже второй раз, когда тебя хочется ударить большой палкой по голове. Ты понимаешь, что никакими доводами о мифической помощи в этом большом и сложном мере, ты уже не отделаешься?

— А я здесь причем? Я мало знаком с ментальной магией, даже обычного, не защищенного ничем человека не могу открыть без артефактов специальных. Не моя специализация. Вы сами виноваты — открыты для всех, будто не знаете, чем грозит это… опа, а теперь закрыты!! Что случилось?

— Да ничего не случилось… сейчас посмотрим.

Ветал медленно обошел Агриса, и с силой удалил того в плечо. Не ожидающий такой подлянки Агрис не устоял на ногах и оказался в траве.

— Что за х#йня?

— Агрис, это была проверка. По всему видно, что мысли ты уже не читаешь. Иначе хоть как то, да среагировал. Извини дружище, на войне, как на войне.

— Но я же говорил до этого, что вы закрылись. Правда, непонятно — как…

— А до этого ты хотел нас под нож пустить. И вообще есть такой принцип — доверяй, но проверяй.

— Логично.

— Это хорошо, что ты понимаешь.

Пищи для размышления у каждого набралось достаточно, поэтому решили не рассиживаться, а продолжить движение. По ходу движения выяснилось, что от капища до ближайшего населенного пункта — примерно 120 лиг, в пересчете на более привычные единицы измерений — около ста километров. Это если по прямой, смотря на карту. Сколько предстоит пройти на самом деле — непонятно, но направление верное. Каких бы то ни было рек, речушек, родников и прочее, Агрис вспомнить не мог и вообще карту он почти не помнил. Вполне возможно, что троица шла совсем не в самый ближний поселок, а черт знает куда. Оптимизма это не добавило.

Игле был махровый феодализм. Крестьяне и прочий рабочий люд в обычные годы еле-еле сводит концы с концами, а в неурожай начинают варить корни и кушать случайных прохожих. О каких-то там свободах и равенствах никто ничего не слышал. Любой мальчишка или девчонка с раннего детства мечтали стать исключительно магом и орденские школы во время каждого набора слушателей-адептов скорее напоминали гигантский, титанический табор, чем учебное заведение. Везло лишь единицам.

С технологиями тоже было туго. Никакой автоматизации, механизации или индустриального метода производства здешняя земля не знала. Жители Иглы целиком и полностью полагались на крепость рук, быстроту ног и скромность в потребностях. Лишь использование магических практик поднимало производственные возможности не недосягаемого для земного феодализма уровня — чего стоили одни только межпространственные переходы! Металлургия, сельское хозяйство, медицина, косметология. Но все это было уделом избранных. Услуги магов стоили неимоверно дорого. Зачем дровосеку несколько лет копить деньги на незатупляющийся и нержавеющий топор? Он лучше обычный возьмет и будет точить его почаще. Для крупных землевладельцев маг мог «подправить» погоду, например, вызвав дождь. Но по мнению землян, лучше бы он сделал трактор и толковую оросительную систему… магическими вещицами, как и услугами магов, пользовались лишь люди состоятельные, статусные. В этом мире магия была товаром премиум-класса и масштабно на экономику не влияла.

Еще смешнее были войны. Традиционные мечи, луки и рыцари в полной боеготовности присутствовали. Так же присутствовали боевые маги, которые применяли молнии, огонь, гигантские сосульки и прочие убийственные приемы. Что могли противопоставить всему этому простые солдаты? Это все равно, что на Куликовской битве за Русичей воевал бы современный танк. В начале эта машина для убийства расстреляла бы из пушки шатры главнокомандующего, а потом принялась давить гусеницами простых воинов. Вот и вся битва.

Применительно к миру Иглы дело обстояло так: если у какого то графа в войске пять тысяч отъявленных головорезов, а у его противника только тысяча выпускников факультета филологии и пара хороших боевых магов — боя скорее всего не будет. Зачем на танки мясо пускать?

Местность эта считается «нехорошей» из-за соседством с капищем, но объяснить отсутствие животных Агрис так и не смог. Так же, как и происхождение скалы с символами непонятными. Или иероглифами? По его словам выходило, что символы эти стары, как сам мир Иглы и понять, что там написано уже никто не сможет. Да и не нужно это никому. Все, что было важное и нужное — давно переведено и активно используется потомками.

Магические ордена (коих было с десяток) владели собственными библиотеками. Уникальные, секретные знания каждого ордена внутри него тщательно охранялись. А так же распространялись среди адептов посредством библиотек разной степени открытости. И защищались от разных неожиданностей путем копирования. Именно магические ордена были «передовиками магической науки» этого мира, имели возможность проводить масштабные исследования, создавать школы и выращивать полноценных магов.

В основном для борьбы с другими орденами. Объявлялись перемирия, заключались союзные договора и проходили мирные переговоры. Но война шла всегда. Так и сейчас — один слабенький орден слишком уж возомнил о себе и остальные, объединившись, успокоили его. Навсегда. Последний представитель этого ордена шел сейчас рядом с землянами и мучился ностальгией. Ведь какими грандиозными были планы! А сейчас…

Местные короли, цари и где-то даже императоры во всем зависели от орденов магов, и по сути были лишь марионетками руках магистров. Большинство войн между странами были только лишь отражением войны между магическими орденами. Их власть была абсолютной и сдерживалась только другими орденами.

Орденам платили «за покровительство» все государства мира Иглы, магические услуги тоже были полностью их вотчиной — часть доходов с любой магической практики шла в казну ордена. Кроме того, было много предприятий напрямую учрежденных магическими орденами. По сути, это были даже не государства в государстве, а сверх государства. Со своими писанными и неписанными законами, правилами и распорядком. Именно они определяли жизнь в мире Иглы.

Делами своей территории ордены почти не интересовались. Королевства, царства, империи и султанаты жили своей жизнью, лишь изредка выполняли указания своего ордена и платили ему дань. О том, что бы изменить положение вещей и самому диктовать условия, никакой правитель даже и помыслить не мог — слишком несоразмерными были силы, слишком много в этом мире зависело от магии.

Весь рассказ Агриса занял много времени, последние дебаты проходили уже поздней ночью. Под это дело ушел весь оставшийся спирт, а согласия достигнуто так и не было.

Макс призывал вызвать в этот мир дьявола, что бы он сожрал всех этих магов, баронов и прочих упырей. А его, Макса, перенес обратно на Землю. К любимому компьютеру, семье, друзьям, замечательной девушке Насте и пиву.

Виталик не был столь категоричен. Он лишь хотел дать этому миру великую революцию, что бы безо всяких потусторонних сил разобраться с разными графьями, королями и сотрудничающими с ними магами. Одним словом, покончить с вопиющими пережитками феодализма. А потом — домой.

Агрис заплетающимся языком настаивал на создании нового ордена, потом прижать всех остальных к ногтю и дальше действовать по ситуации. Ничего другого от него и не ждали.

Единственное, в чем сошлись все трое — все плохо и будет еще хуже. С этой мыслью допили последнюю кружку спирта и завалились спать. День выдался богатый на впечатления, их стоило как следует переварить.

Лес осенью красив. С осенним лесом может сравниться только лес весенний, ближе к лету, когда распускаются листья, пробивается молодая трава и повсюду распространяется удивительный запах возрождения, пробуждения. Запах новой жизни. Его нельзя сравнивать с осенними запахами, слишком уж они разные, будто пришли из разных миров.

Осенний лес полон меланхолии и воспоминаниях о прошедшем лете. Листья падают, растения увядают, наполняя окружающее пространство удивительными красками, которых не повстречаешь нигде более. У каждого из времен года свое очарование, но весна и осень находятся как бы между главными событиями года — зимы и лета. Из-за этого их время коротко, а воспоминания ярки.

Виталик стоял на берегу реки и всматривался в водовороты, быстрины и плавающую по воде опавшую листву. Он размышлял. Многие его страхи, опасения последних дней отчасти оправдались. Иллюзии и надежды о прекрасном мире сменились совсем не идеальной реальностью. От этого на душе стало гораздо легче. Лучше точно знать опасности и действовать с оглядкой на них, чем строить воздушные замки на зыбком песке. Гораздо лучше.

Скоро на берегу появился и Макс. Тоже немного постоял на берегу, думая о своем.

— Знаешь, Ветал, очень соскучился я по музыке. Хочется врубить центр на полную, что бы все тело ощущало ее вибрацию. И поставил я бы In ExtrEMO. Лучше всего был бы альбом Verehrt Und Angespien, 99 года. Очень он подошел бы сейчас. Или Morgenstern.

— Не трави душу. Лучше — учись на балалайке играть, или какие тут инструменты в ходу. Надо будет у Агриса поинтересоваться.

— То-то и оно. Обустраиваться нам надо, о возвращении не думать. Вечно шляться по лесам нельзя, а свое место в здешней иерархии я, по правде говоря, не вижу. Компьютеров здесь нет, и при нашей жизни точно не будет. Значит и сисадмины нафиг не нужны, а кроме этого я ничего делать толком и не умею…

— Ты умеешь пить много пива и щупать девок.

— У тебя талант обнадеживать.

— Не парься, Агрис, может, сам ничего не знает — что он там видел из своей орденской башни?

— Агрис говорил, что раньше на ферме работал, если по-нашему. И жизнь видел в разных ее ипостасях.

— Зато он нашу жизнь не видел и даже не представляет ее толком. С нашими знаниями — выкрутимся. Хоть бы и в школу пойдем таблицу умножения преподавать. Ты ее, кстати, знаешь?

— Ну ты даешь… я же программист по образованию, с математикой на «ты». Все местные ученые пере до мной — двоечники в школе для умственно отсталых.

— Вот! Я, конечно, гуманитарий больше… Но профессия обязывает знаю много чего полезного и нужного. Короче, не пропадем мы с тобой. Главное — первый год-полтора в какой ни будь дыре просидеть, а там уже в люди податься. Типа «гении от народа». Годик землю покопать или огороды для аборигенов за еду полоть — не западло. Потому как для выживания нужно. И мир за это время лучше узнаем.

— Я тоже так думаю. По началу нефиг высовываться. Поживем, оглядимся, к тому времени страсти поутихнут… и будем пробиваться «в люди».

— Агрис говорит о ближайшем к капищу друидов поселке, как о цели. Я так подумал… нельзя туда идти. Если нас ищут, то там будут ждать по любому. Легкий путь, не значит — правильный. Идти нужно «по зеленке» сколько возможно будет и выйти там, где нас никто не ждет. Тогда будет хоть какой то шанс обосноваться здесь незамеченными и неопознанными.

— Дело говоришь. Может вообще землянку поставим и до весны в лесу жить будем?

— Вроде и умный ты человек, даже высшую математику знаешь… что мы кушать по твоему будем? Древесину???

— Ну, олени разные, кабаны.

— Это тебя скушают волки или кто здесь охочий до мяса. Даже не рассчитывай на это.

— Тогда, идем сколько можно будет и выходим батрачить за еду.

— Вот! Сразу видно в человеке высшее образование!

Ранним еще утром доели птиц и лягушек, и пошли дальше. Электрические приборы в кустах никому не чудились, поэтому шли размеренно, без особой спешки. Плато оказалось приличных размеров и странники уже стали скучать без крутых спусков, осыпающихся под ногами камней и прочих прелестей. Их путь шел горизонтально, сквозь камни, кусты и прочее. Через пару часов перехода решили спуститься в русло и идти по нему — река течет спокойно, реальных препятствий движению нет, так почему бы не воспользоваться этой природной дорогой? К тому времени берега реки стали почти непроходимыми из-за самых настоящих джунглей из кустов, дикого винограда и еще чего-то непонятного. Продираться через все это без экскаватора или хотя бы мачете было проблематично.

Лягушки становились больше и толще. Такое ощущение сложилось у незадачливых охотников после третьего десятка добытых земноводных. Палки были оставлены за ненадобностью — по сравнению с лягушками «воробьи» проигрывали и по вкусу, и по массе, а главное — по количеству. Поэтому обед состоял из одних только вареных лягушек. Даже картофель решили сохранить «на черный день». К тому времени накопились другие вопросы к Агрису.

— Агрис, мы сейчас на чьей земле находимся? В смысле, какого ордена?

— Разумеется на земле Закатного ордена. Думаешь, мы бы решились проводить обряд где-то еще?

— Так его вроде как нет уже…

— По моим мыслям, сейчас идет подготовка к грандиозной драке между орденами — за земли, библиотеки, имущество… даже те, кто и не думал идти на соседа войной уже точит топор. Ордена срочно мобилизуют боевых магов, переучивают остальных. Уж больно кусок сочный. Корольки вынуждены в самый разгар страды мобилизовать людей на большую войну.

— Получается — местных магов в асфальт закатывать будут?

— Тем, кто давал обед Закатному ордену и не успеет спрятаться — хана. Местные маги, например, погодники или артефакторы, которые просто платили налоги ордену без обряда посвящения, переждут горячее время где потише и переберутся под крылышко нового ордена. Им большая политика побоку. Короли и цари местные будут сидеть в своих замках, в надежде перейти на сторону победителя, когда он проявится… реально воевать будут лишь ордена. По бывшим землям Закатного ордена пройдут армии, возглавляемые магами Истинного и Железного ордена. Крепости будут открывать перед ними свои ворота без шанса противостоять и с надеждой заслужить хоть какое ни будь место под солнцем при новой власти. А вообще — бардак будет твориться полный.

— Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Получается, мы «попадем» на самый разгар схватки орденов. Так может нас вообще в этом бардаке никто искать не станет?

— Наоборот, ордена будут искать даже самый призрачный шанс стать сильнее врага. Самое время для поисков носителей грани миров, тебе не кажется?

— Я бы отложил эту авантюру на более спокойное время, а сейчас полагался на то, что уже есть и чем можно воспользоваться прямо сейчас.

— В твоих словах есть смысл. Но есть и другие ордена. Пока два соседа схватились, они могут попытаться отхватить лакомый кусочек.

— Ты достал, Агрис. Лучше шагай быстрее.

— Твой расчет на быстроту ног не оправдан, Макс. Лучше полагаться на удачу.

— Хрен там.

Плато закончилось и снова пришлось переходить в сторону от русла — пробираться сквозь дикий лес. Вновь пошли водопады, уже не так часто, как до этого, зато они стали намного больше. Самый большой — метров тридцать в высоту, пришлось обходить по большой окружности через склон горы.

Если бы дело происходило летом, проблем не возникло. Но сейчас по склону громоздились кучи опавшей сырой листвы и хвои, готовой при любом касании сорваться вниз. Держать равновесие и самое главное — держаться за попадающиеся деревья, корни, кусты, к этому привыкли сразу. Если предстояло пройти открытый участок без «страховки», осматривали склон ниже — что бы можно было в случае чего схватиться на дерево. В крайних случаях страховали друг друга палкой. Это происходило так: один переходит опасный участок, держась за палку, другой, крепко ухватившись за дерево, держал другой конец палки. Если проказница судьба приказала человеку скатиться вниз, его поднимали на палке наверх и все начиналось заново.

Через несколько часов спусков, подъемов и других мучений, путешественники пришли к более-менее пологой местности и дальше пошли без особых затруднений. То есть, несколько дней назад эта местность показалась бы им для прогулок непригодной совершенно. Сейчас же все было вполне культурно — идешь себе вперед, ни крутых спусков тебе, ни подъемов. Что из того, что одежда постепенно приобретает вид ветоши, а про обувь вообще разговор отдельный… хуже всего приходилось Агрису.

Его тонкая ряса и раньше не блиставшая ухоженностью, превратилась в тряпку. В нескольких местах подлатанная скотчем, одолженным у Виталика, перевязанная травой, она была больше похожа на маскировочную сетку снайпера, чем на одежду в которой ходят приличные люди. Чемодан с керогазом, подвязанный ветками дикого винограда, дополнял картину. Шлепанцы Агриса из натуральной кожи разорвались на третий день странствия и держались тоже на скотче. Когда группа проходила склон, Агрис снимал свою обувь — там ты она просто снялась сами и улетела в непонятном направлении. На всех привалах или просто хороших участках Агрис ее тоже снимал — что бы не разрушать хрупкое изделие без причины. И заодно привыкать ходить босиком,…

Макс все-таки умудрился за короткое время разносить свои ботинки и чувствовал себя в них довольно прилично. Никакую траву и листья он уже в них не подкладывал. Вот только тяжелы они были — ботинки. В ночевки ботинки он тоже не снимал — в тонких носках холодно. А это совсем не комфортно — спать в ботинках или любой другой обуви. Лишь в редкие промежутки отдыха он радостно шлепал голыми ступнями по траве, кумушкам и просто земле. Еще в джинсах сильно прели яйца. Во время переходов и каждый вечер Макс мыл нижнее белье и старался обмываться.

Виталик проклинал тот день, когда он решил надеть шорты вместо нормальных брюк. Вся колючая трава, все кусты и ветки проходились по его коленям и ниже, оставляя ноющие царапины. Сейчас его голени представляли из себя сплошное месиво из царапин, ран и синяков. Все это многообразие постоянно чесалось, их приходилось каждый вечер обрабатывать единственным тюбиком Левомиколя. На то, что организм когда то привыкнет к этому, он не рассчитывал. Китайские кроссовки держались молодцом, это было ожидаемо.

Большую часть пути процессия выглядела следующим образом: Макс, как самый бронированный, ледоколом прокладывал путь в буреломе, высокой траве и кустах. Следом за ним шел Виталик, потом Агрис — замыкающим. С его дышащей на ладан одеждой на большее рассчитывать не приходилось.

К ночевке подошли уже поздно. Быстро отварив лягушек и ими поужинав, улеглись отдыхать. Спирт закончился еще раньше, окружающая растительность надоела за целый день, поэтому просто смотрели на небо.

— Агрис, расскажи о географии местной.

— В мире Игле три континента: Варт, Хердан и Яххин. Яххин — жаркий континент, покрытый песками, джунглями и сухими степями. От других континентов держится обособленно — там своих разборок хватает. Контролируется тремя постоянно враждующими орденами: Ифритовым, Хрустальными и орденом Сухого Тросника. Хердан — самый большой континент, изогнутый вдоль северных льдов и полный королевств, двух империй и враждующих орденов. Их на континенте Хердан целых шесть: Пустошь, Последний орден, орден Солнца, орден Лилии, Копьеносца и Ждущий орден. Континент Хардан велик, в нем есть и бескрайние леса и тундры и равнины, полные жизни. Мы находимся на Варте. Это небольшой, но богатый континент. Плодородные поля, обильные сады, руда, золото, серебро и драгоценные камни в горах — это лакомый кусочек для любого ордена. Располагается Варт недалеко от Хердана и тесно связан с ним торговлей. Было даже несколько воин между орденами разных континентов, правда, ни к чему не приведшим. До недавнего времени на Варте были ордена: Закатный, Истинный и Железный. Сейчас остались только Истинный и Железный орден.

Кроме перечисленных, есть еще два ордена: Орден Девы и Зеленый Орден. Они поделили между собой острова и океаны Иглы. Имея самый мощный флот в мире Иглы, они не могут всерьез бороться с мощными сухопутными странами. Но лучших пиратов, моряков нет во всей Игле.

— И где на континенте был расположен Закатный Орден?

— Как раз между двумя другими орденами. Очень удобно для войны… что сейчас твориться!

— Не парься, добро всегда побеждает.

— Очень странная мысль. По идее должно быть наоборот.

— С чего вдруг?

— Добро почему называется добром? Оно не может творить гадости и подлости. Зло в средствах не ограниченно. Оно будет поступать так, как нужно для победы безо всяких ограничений и в конечном итоге победит.

— Ты какие-то глупости говоришь, Агрис. По твоему получается, что мы живем в стране зла… то есть жили в стране победившего зла… И все находятся на стороне победившего зла.

— Макс, не будь идеалистом. Историю пишут победители. Про своих бывших оппонентов, пусть даже они ангелы были, победители будут говорить, как о наркоманах, некрофилах и вообще отморозках. И им поверят. Попробовали бы не поверить…

На небольшой полянке воцарилась задумчивая тишина. Какой то звонкий местный соловей воспользовался этим и начал щебетать свои романсы.

— Агрис, я не знаю, как с этим делом здесь, но у нас добро в конечном счете — победит.

— Ветал, ты заинтриговал меня. Интересно — как?

— Войны выигрываются теми, у кого больше сторонников. И Армия, соответственно. Если одна из сторон конфликта режет младенцев и отбирает последний кусок хлеба у нищего — к ней будут присоединяться в самом последнем случае. Потому что человек по природе своей стремится к лучшему, хорошему. Я мог привести тебе множество примеров из нашей истории, но лучше просто поверь на слово.

— Народ — быдло, Виталик. Никуда он не стремится.

— Это фундамент, на котором сидят и ордена и феодалы. Кстати, феодал тоже человек и ничто человеческое ему не чуждо.

— Да этот феодал режет крепостных, как хочет. И ничего ему за это не бывает.

— Не отводи в сторону разговор. Идея в следующем: сторона, применяющая плохие средства для достижения своей цели с легкостью выиграет одну битву или несколько. Но войну выиграть не сможет — от нее отвернутся сторонники и союзники. И трындец Кощею Бессмертному.

— Реальность проще Виталик. Пока союзники осознают с кем связались — становится поздно. Добро уже посыпано солью, луком, специями и медленно поджаривается на углях. А чаще еще проще — в вашем языке это называется информационная война. Кто плохой, кто хороший? Попробуй тут разбери… поэтому побеждает все таки зло.

— Тогда почему в нашем мире войны становятся все реже, гуманнее, мягче и вообще общий тренд внушает оптимизм?

— Хороший вопрос. Подумать надо.

На поляне, среди спускающихся сумерек повисло молчание, нарушаемое лишь тресканьем поленьев в костре.

— Я так думаю, это из-за магии. Других сильных различий между нашими мирами я пока не вижу, значит она виновата. Развитие общества в мире Иглы целиком и полностью завязано на магических орденах. В их войнах нет места для мнения кого-то, кроме Магистров. Мораль и прочее их беспокоит мало. На войне в вашем мире садиста-офицера простые солдаты убивали по-тихому. Здесь солдат и не подумает причинить зло магу — очень сложно это. Полк или даже армия в вашем мире могли подняться против своего правителя! В мире Иглы это невозможно. Нет бунтовщиков, нет и развития общества.

— Получается, магические ордена тормозят развитие общества, технологии, науки и вообще всего в мире Иглы. В наше средневековье велика была роль церкви, полыхали костры инквизиции, уничтожались передовые ученые, мыслители. Ваши ордена, наверное, в чем-то похожи на них.

— Я понял твою мысль, но дело в другом. Развитие общества, науки и прочего магия не тормозит. Просто большинство передовых люди мира Иглы работают над развитием магии и на общество чхать хотели. Магия — это целый мир, который можно развивать бесконечно. На простых смертных просто сил не остается. Да и желания тоже.

— Чуваки, вы подняли бесконечный вопрос, ответить на который не сможете. Спать лучше ложитесь.

Следующее утро в лесу выдалось самым обычным. Если не считать мелкого противного дождика. Совсем не летнего. Как-то за время пребывания в новом мире земляне отвыкли от такого природного явления, а Агрис слишком привык полагаться на магию.

— Да сотвори ты хоть что-то водостойкое, волшебник хренов!

— Не сотворю. Я сейчас полог сделаю, а на него слетятся «охотники». В такой глуши, да еще в районе капища, это как маяк будет: приходите добрые люди, делайте с нами что хотите!

— Бляяя…

Троица сидела под ветками какой то Елки, прячась под пенки и плотно друг к другу прижавшись. Основной поток воды проходил мимо, но капли дождя все равно каким то образом попадали на голову, шею, плечи… о ногах и говорить не приходится. Особенно неприятны были редкие капли воды, затекшие за шиворот и холодной щекоткой струившиеся по спине. Это было даже хуже, чем просто отдаться дождю сразу. Пропитывались влагой медленно и неотвратимо. Костер уже успел потухнуть, вещи — намокнуть, настроение — испортиться. Хуже всего было то, что конца этому не было видно.

— Какие мы все-таки дураки, надо было спирта оставить на непредвиденный случай. Вот бы он сейчас пригодился!

— А я говорил оставить.

— Ты говорил оставить совсем немного — раны дезинфицировать. А потом сам же последнее по стаканам разлил.

— А ты бы не сидел сиднем, а напомнил: Виталик, негоже последний спирт разливать. Немного оставить надо.

— А я сам выпил тогда прилично, так что не приставай со своими нотациями. Лучше скажи, что делать?

— Я очень точно скажу. Нужно сидеть под елкой и ждать когда дождь пройдет.

В это самое время под елкой стала образовываться лужа. Все трое успели промокнуть до нитки и усиленно стучали зубами. Холод был такой силы, что все тревоги ушли на задний план, осталось только желание яркого солнца и чего ни будь теплого. Еще лучше — горячительного.

— Бррр, такими темпами мы здесь околеем просто. И не нужно будет никаких «охотников».

— Это еще что… вот помню шли мы с камрадом от тур. приюта «Пшадские водопады» до поселка Пшада. Дело было летом, и путь наш проходил через русло реки Пшада. Вышли ранним утром. Мы спокойно прошли водопады и совсем немного оставалось нам до «сорока бродов» — это место, где Пшада петляет, как пьяный милиционер и тропинка постоянно пересекает реку. Ну так вот, стоило нам пройти пару часов по руслу, как начался дождь. Я сказал дождь? Нет это был ливень, настоящий сильный ливень. В одно мгновение мы промокли, как цуцики, одежда стала тяжелой и обвисла на теле. Рюкзаки промокли насквозь — тогда еще мало было нормальных современных не промокающих рюкзаков. У меня был станочный «Ермак», у камрада вообще непонятно что. Все промокло, замерзли очень… а идти вперед надо. Остановишься — пневмонию получишь, как с добрым утром. Когда идешь — холода не чувствуешь, стоит только остановиться и начинает он пробирать до самых косточек. Тут уж хочешь не хочешь, а идти будешь.

Но еще неприятней было то, что река стала раздуваться из за дождя. Там, где раньше спокойно проходили, теперь был бурный поток выше колен. И не видно ничего в воде. Как обычно станешь в воду, а там расщелина окажется или другая неожиданность — ногу повредить за нефиг делать. По такому руслу проходить одно большое мучение. Хорошо, что к тому времени успели выйти на «Сорок бродов», но большой радости это не добавило — земля размокла, пластами стала липнуть к обуви и вообще проваливаться вниз.

Ни палатки, ни пенки у нас не было. Не планировали ночевать в лесу потому что. На самых последних силах вышли к сторожке лесничего и настойчиво напросились к нему переночевать. Попробовал бы он отказаться впустить нас…

— Это ты говоришь к тому, что бы лесника идти искать?

— Я это говорю к тому, что бывает намного хуже. Мы здесь стоим, считай что в комфорте. Радуйся.

— Радуюсь. Радость проникает в мои ботинки и пропитывает одежду. А ты говоришь, что еще хуже будет.

— Именно это я имел в виду.

Дождь прошел так же неожиданно, как и начался. Вот он есть, а вот его нет. Это вселяло радость. Плохо было то, что холод как был, так и оставался. Нужно было срочно согреться, но разжечь костер было нереально — все вокруг было просто пропитано влагой.

Помощь пришла оттуда, откуда ее никто и не ждал. Кто-то вспомнил о волшебном чемоданчике, в котором прячется газовая горелка. Чемодан тут же был раскрыт, набрана вода в котелок, котелок поставлен на плиту — благо для его розжига даже спички не нужны. Питается огонь от баллончика, зажигается от искры. Через какие то минуты в распоряжении парочки землян и аборигена в одном экземпляре был горячий чай. Обжигаясь и сильно матерясь от радости, его пили. Это было в чем-то даже лучше спирта. Но когда Агрис сказал об этом, то подвергся яростной критики. По всему выходило, что лучше бы это был спирт и его пили бы даже горячим. Нельзя покушаться на святое! Истратив на завтрак последнюю пару рыбных консервов, продолжили путь.

Мокрые, грязные, небритые и исхудавшие, они не внушили бы уважения даже самой терпимой компании. Бомжи и прочий люмпен-пролетариат вид имел намного более презентабельный. Но им на это было глубоко наплевать. Главное — пройти как можно дальше, быстрее и незаметней.

Солнце окончательно закрепилось на своем месте и потихоньку согревало всех под собою. Идти становилось легче. Идти становилось веселее. На дневном привале лягушек решили для разнообразия поджарить.

— Агрис, складывается впечатление, что здесь бардак творится полный. Но так не бывает. Даже самые отмороженные бандюки не прочь решить спорный вопрос привлечением авторитета, не доводя до лишней крови. Что-то подобное должно быть и у вас.

— Что-то подобное есть. Я уже упоминал Совет Магов — это и есть тот авторитет. И еще сдерживающий фактор, объединяющая сила.

— Это интересно. Поподробней пжалста.

— Еще в незапамятные времена был создан Совет Магов — сбор магистров всех магических орденов с архимагом во главе. Совет призван решать все разногласия между орденами. А так же нести в мир порядок, спокойствие и благоденствие ля ля ля. По сути Совет Магов напоминает сходку бандюков. Беспредельщика покарать, наглеца утихомирить, трудные вопросы постараться решить — это можно. Передел сфер влияния, естественно, он и не думает останавливать. Самое главное, для чего создан совет — незыблемость существующего положения орденов. Если бы можно было представить, что какой то орден оказался под угрозой — по решению Совета Магов ему поспешат на помощь. Особенно, если эта угроза потенциально угрожает другим орденам.

— А как же с твоим орденом?

— Тут ситуация сложнее. Пол года назад мы убили первого ученика и помощника магистра Железного Ордена.

— Что же вы так?

— Решение принимал Магистр, чем он руководствовался при этом — мне неизвестно. Ладно бы ученика убили в битве или поединке… За отравление ученика Магистра на совете у нас были бы очень большие проблемы. Магистру было несдобровать.

— И вы решили вместо оправданий отправить Совет на тот свет?

— Так и есть.

— То-то я думаю — чего они так разозлились? Шкатулочка просто открывается.

— Хватит об этом. Как понимаете, Совет Магов не может собираться на чьей-то территории. Для этого есть целый город — свободный город Гален! В нем есть представительства всех орденов, основных государств, купеческих и всех остальных гильдий. Это поистине грандиозный город, в котором ни на час не смолкает жизнь и можно в любое время суток получить нож под ребра.

— Такой большой город?

— Конечно! Целых триста тысяч жителей! Благословенна земля Галена!

После этих слов Агриса Виталик с Максом ухмыльнулись. Конечно, им этот город гигантским не казался.

— А кроме дипломатов и их обслуги, живет еще кто-то еще в этом громадном городе?

— Я не вполне понимаю твоего издевательского тона, Виталий. Но все равно продолжу. В Галене находится Академия! Это хранилище знаний Иглы, его главная научная лаборатория, самая большая аудитория и еще много чего. Выпускники Академии составляют элиту мира Иглы. И еще Гален славится своими артефактами и самыми искусными изделиями для самых утонченных ценителей красоты. Это город свободных людей, славится своими раскрепощенными нравами, творческой обстановкой и вообще это красивый город.

— А ты там был?

— Не приходилось… но я слышал много историй про него. У меня даже есть картина из Галена. Картина, по правда, странная — фиг разберешь, где на ней дерево нарисовано, а где человек. Но художник очень известный и вообще всем нравится.

— Широко известен в узких кругах… этого и у нас предостаточно. Для такой картины код нужно знать, что бы расшифровать ее. Фишка не в самой картине, а в коде. Кто его сечет, тот крут — принадлежит к творческой элите и прочей богеме. А ты, хоть весь дом такими картинами обвешай, пока код не поймешь — крутым не будешь. Понял?

— Ветал, какой такой код? Я маг-исследователь и такие коды вскрывал, что тебе и не снилось. Какая может быть на простой картине кодировка?

— Вот продам я тебе за большие деньги картину с черным квадратом. Хотя, на самом деле — с прямоугольником! Ты повесишь его на самом видном месте и будешь радоваться. Так ведь?

— Ты говоришь глупости, Виталик. Я сам хоть квадрат черный нарисую, хоть прямоугольник. Ничего радостного или прекрасного в этом быть не может.

— Правильно, потому что главная фишка не в самой картине, а в переводе. Что бы это понять — нужно знать код.

— И что какой код в черном квадрате-прямоугольнике?

— Когда-то я интересовался этим для общего развития. Но там такая муть, что через пять минут я ее забыл. О чем совершенно не жалею.

— Чуваки, я с вас просто торчу, идете по самой что ни есть глуши, вид хуже бомжей, а беседы ведете, будто на научной конференции выступаете. Агрис, продолжи лучше про этот Гален. Уж больно он мне приглянулся. Особенно своей Академией.

— Академия, это передовая мысль Иглы, очаг света среди мрака невежества.

— Это все вода. Чему там учат, реально ли туда поступить? Может на самом деле в этот Гален податься?

— Обучают в Академии магии, в основном — ее основам. А так же истории, математики, чтению, письму, фехтованию и многому другому. Конечно, есть еще школы магических орденов, но туда идут простолюдины и выходят из школ солдаты орденов. Будущие офицеры, в большинстве своем, овладевают основами магии в Академии. А после ее окончания вырастают до своего максимума в родном ордене.

Продолжают обучение после базового курса в основном те, кому некуда податься или не хотят давать обет никакому ордену. При успешном окончании Академии они становятся «сторожами» или просто магами свободной практики. Поэтому в Галене так развит магический сервис, с весьма доступными ценами, кстати. Налоги Совета на магическую практику в разы меньше, чем на территории орденов.

— И как они терпят такой демпинг?

— Всем нужна территория, свободная от влияния кого бы то ни было. Ради этого прощаются многие вольности. Гален не выстоит против любого из орденов — его «сторожа» годятся только за изгоями вроде нас гоняться. Про стражников я даже не говорю. Единственная его защита — нейтралитет.

А поступить туда вы не сможете. И даже не в происхождении дело, многие поступают в Академию инкогнито. Просто дорогое это удовольствие — у вас столько денег нет, и никогда не будет. Можете про это забыть.

Жить в Галене, наверное, хорошо. Но не для нас. Такого количества наблюдателей, агентов и откровенных шпионов, как в Галене, нет нигде в мире Иглы. Нас там раскусят за пять минут. Андэстенд?

— Андэстенд, андэстенд… умеешь ты обнадежить.

В головах трех грязных оборванцев, которые уже час продирались сквозь траву высотой больше человеческого роста, возникли воздушные замки и башни сказочного Галена.

Его чистые мостовые, опрятные и добрые жители. Его просторные и уютные дома, где на камине готовится даже не спирт — глинтвейн. За стойкой бара в Галене можно в приятной кампании пропустить рюмашку чего покрепче и за хорошим разговором скоротать вечерок. Женщины Галена раскованны. Они любят интересные рассказы о необычных местах, пусть даже это покажется сказками. Стража предусмотрительна и лояльна. Там можно заниматься, чем душе угодно — хоть математику преподавать, хоть артефакты изготовлять и их продавать. А еще можно… да много чего можно, чего нельзя в лесу. Например, принять горячую ванну. Или лечь спать в мягкую, теплую постель и если пойдет дождь — он будет идти за окном. Внутри дома будет тепло и сухо. Эти мысли нахлынули, из них было не вырваться.

— Агрис, ты сказал, что в Академию можно поступить инкогнито. То есть вообще по все равно кто ты?

— Если у тебя есть такая куча денег, то понятно — не лох. А вообще все равно.

— А когда отучился, должен сказать кто ты? Или они сами догадаются и объявят всем?

— Нет. Ты пришел, отвалил им денег и назвался Васей Пупкиным. Ты и будешь студентом Васей Пупкиным и выпускником Академии Васей Пупкиным. Уважаемым человеком, кстати.

— А ордена эти ваши могут сказать, типа это наш человек, возвращайте его?

— Если бы такое был возможно — к чему тогда вся эта песня с нейтралитетом? Студент — гражданин не какой-то страны, а Галена. В его юриспруденции он находится. Выпускник тоже. Предупреждая твой следующий вопрос, скажу — базовое обучение длится пять лет и стоит, как небольшой замок где ни будь в захолустье.

— А дорого стоит такой замок?

— Макс, если я скажу, что дорого — тебя это успокоит?

— Нет. Это единственный реальный вариант легализоваться в этом долбанном мире. Не просто прозябать где-то землекопами и загнуться через десяток лет, а пожить нормально. Черт возьми, мне 25 лет, у меня вся жизнь впереди! Я хочу дожить до старости не прячась от своей тени!

— Я тоже, Макс. Наша великая цель — Академия в Галене. Однозначно и бесповоротно.

— Хм, если я поступлю в Академию и продолжу обучение после базового курса — всем будет реально пофиг, какой обет я давал, а какой не давал.

— Товарищи присяжные заседатели, думаю, что выражу общее мнение — необходимо доставать деньги. Много денег. После этого ехать в Гален и поступать сами знаете куда. От этого наша жизнь станет сытой, уютной и приятной. Мы будем ходить друг другу в гости бухать и обмениваться картинами с нарисованными прямоугольниками. Эти прямоугольники мы будем рисовать сами, а потом до хрипоты спорить чей лучше получился.

— Хорошо сказал.

Трава несмотря на выдающиеся перспективы и не думала заканчиваться, преодолевать ее становилось все труднее — под ногами появилась вода. От этого стало сыро. Но в душе поселилась надежда.

Организм человека — кладзедь неизведанного. Бывает так, что человек от одних только своих грустных мыслей сгорает за несколько часов. А бывает, несмотря ни на что борется за свое существование так, что только удивляться приходится. Например, идет корабль по морю, а потом бац — и утонул, мало ли на свете случается? Единственному выжившему члену экипажа приходится днями плыть до заветной суши. Без еды, пресной воды, в компании с акулами и ядовитыми медузами. И приплывают таки!

Уже двенадцатый день наши путешественники шли, шли, шли… в лесу стало заметно прохладней. Сандалии Агриса окончательно приказали долго жить. В прошлой жизни великолепный наряд превратился вообще непонятно на что. Шел он в шлепанцах из дерева и скотча, из одежды оставалась только похожая на безрукавку тряпка, спускавшаяся ниже колен и шерстяное трико Виталика. От пузика не осталось и следа, а в глазах появилась решимость несмотря ни на что пройти до конца этот путь.

Нефорский прикид Макса тоже подвергся тлетворному влиянию леса. Джинсы сели и в нескольких местах порвались, в рюкзачке порвалась лямка и потерялся шнурок от завязки. Все это заменил вездесущий скотч, которого оставалось совсем немного… великолепные ботинки окончательно потеряли свой товарный вид, а так же форму и большую часть покрытия. Сейчас они больше всего напоминали обычные армейские говнодавы уже не первой свежести и потасканности. Не те уже ботинки, совсем не те. Даже днем поверх футболки Макс носил балахон.

Голени Виталика уже давно перестали реагировать на внешние раздражители, будь то царапины или синяки. У прошедших огонь и воду кроссовок разорвался задник и часть шнуровки. Шорты и футболки просто стали рваными тряпками. Но тряпками крепкими и еще вполне носкими. Рюкзак оказался сделан на совесть и ему все было пофиг.

Дни и особенно ночи становились ощутимо холоднее. Перед каждой ночевкой делался небольшой шалаш — топором рубилась длинная боковая ветка подходящего дерева, срубленная часть ложилась на родное дерево и бока срубленной ветки закладывались ветками. Сверху обильно посыпались листья и прочая трава. Внутрь обильно сваливались хвойные деревья, сухая трава и вообще все. Когда рядом горел огонь — можно было ночевать не боясь замерзнуть или проснуться от того, что на тебя льется дождь. Все мероприятия по развертыванию — свертыванию лагеря достигли такого автоматизма, что совершенно не требовали участия разума или какого-то творческого начала. Лягушки и птички, даже без соли — с одной только золой, стали настолько привычным рационом, что можно было начинать удивляться — как люди что-то другое едят?

Сильно расстраивало отсутствие спирта. Хоть немного, но он скрашивал однообразный быт. Зато пришлись ко двору карты. На Игле было какое-то подобие земных карт, но у путешественников их не было, поэтому играли в земные карты. Агрис довольно быстро научился играть в «Дурака» и «Козла». И был доволен этим — очень уж эти незамысловатые игры показались ему увлекательными.

Местность вокруг окончательно перестала быть предгорьями. Путешественники шли по холмам, лишь изредка попадались приличных размеров выпуклости земной поверхности, но и их назвать горами язык не поворачивался. Река обрела статус солидной, став шириной метров под десять — без учета не занятых водой берегов. А людей все не было и не было. В какой то момент поступило предложение построить плот и на время стать моряками… но местности никто не знал — вдруг водопад попадется? Тогда всем трындец. Рисковать лишний раз никому не хотелось и путь продолжали пешком.

Все изменилось в один момент. Вот они в лесу и вот уже идут по довольно приличной грунтовой дороге. По началу этих перемен никто не заметил, лишь когда впереди замаячил контур медленно бредущей повозки, пришло осознание. Люди! В этот момент всем троим захотелось догнать повозку, обнять возничего и вообще плясать-танцевать. Но разум победил эмоции и в один момент все трое оказались вне дороги. Почти в ста метрах от нее.

— Мужики, это произошло. Это ахуительно.

— Это просто пипец, как ахуительно. Я сейчас умру от счастья.

— Наконец то!

После первого обмена эмоциями стали думать о дальнейшем. О выходе к людям думали, конечно, и раньше. Но в диком лесу это было что-то далекое и недоступное, как горизонт. Или бутылка холодного пива.

— В таком виде мы не можем появиться. Это однозначно.

— Конечно, мы должны разорвать оставшуюся одежду, сделать из них полотна ткани, обмотаться ими. Ткань должна быть самой простой — без рисунков и прочего. Естественно, выбросить обувь, рюкзаки и вообще все. Ну, может, только зажигалки оставить. Но спрятать основательно, желательно в задницу — там скорее всего искать не будут.

На Агриса уставились две пары удивленных глаз.

— Ты чего? Я вообще другое имел в виду… помыться там… ботинки почистить…

— Тогда первый же попавшийся нам человек увидит в нас непонятного кого и донесет страже. Дальше — придумаете сами.

— Я в своей заднице ничего носить не буду. И босиком ходить не буду. А без одежды нормальной я просто заболею!

— Агрис, твоя идея с перевоплощением, безусловно, хороша. Но не слишком ли она радикальна?

— Блин, вы что, не можете помучаться пару деньков, пока одежду не достанем? Потом легче будет. Обоснуемся на каком ни будь хуторе на подхвате у кулака местного. Еда два раз в день, работа на дядю от рассвета до пока дядя не подобреет… Мы же договаривались?!

— Когда мы договаривались, никто не думал о зажигалке в заднице. Может, на самом деле по реке сплавимся?

— А какая разница, здесь или там? Из района поиска мы скорее всего вышли. Теперь затеряться нужно. На местных мы как то не похожи… придется под оборванцев косить. А оборванец он такой — радикальный. Ну, можно посохи себе отломать. Причем не отрубить желательно, а именно отломать.

Наступила паузу. Агрис думал о том, как бы уломать своих попутчиков на свой план. Виталик с Максом — как этот план можно разумно и без изменения основных требований подкорректировать. Первые более-менее приемлемые идеи пришли в голову к Виталику.

— Мммда… расклад на самом деле интересный. От обуви и вещей на самом деле придется оказаться. Идти босиком. Одежда у нас фабричная, нездешняя одежда — придется отказаться. При этом покосился на бывшую рясу Агриса.

— Можешь на нее не смотреть. Это хорошая ткань и к простому оборванцу попасть никак не могла. Ни по финансам, ни по статусу.

— Джинсы тоже отпадают. Рюкзак, футболки с рисунками, шорты тоже. Кроме этого остаются трусы, носки, свитер, трико… и все!

— Вещи, что нельзя взять с собой — спрятать в лесу, место запомнить. Обрезать шорты и футболки, свитер и трико так, что бы швы не попадались и рисунки. Трусы с носками резать смысла нет — нечего там резать. А зажигалки закрепить шнурками в складках тряпья — кто их шмонать будет? Деревянные посохи и вообще ничего растительного происхождения с собой не брать — что бы с лесом не связали. Кстати, Агрис будет единственным среди нас говорящим человеком. Остальные — немы от рождения. Ну?

Через час по дороге, ведущей от хутора «Безымянный» к селу «Серебряный», шла странная троица. Исхудавшие, с многочисленными царапинами люди в набедренных повязках из невообразимого переплетения тряпья, на босу ногу и безо всяких вещей — даже сумы дорожной не имела в своем имуществе странная троица.

И все равно, шагала троица по дороге бодро, с любопытством разглядывала окрестности, и довольно щурясь на скупое осеннее солнышко.

Глава 4

Посмотреть вокруг было на что. После надоевшего леса — путешественники шли по самой настоящей дороге, слева от нее простирались поля. Поля стояли убранные и уже немного заросшие бурьяном. Что там до бурьяна росло — было совершенно непонятно. Но все это хотела выяснить отважная троица. Это и еще многое другое.

— Агрис а можно сделать так, что бы мы понимали разговоры местные? С тобой то мы нашли общий язык, точнее ты нашел… а как другие?

— Ветал, я главный маг — исследователь Закатного Ордена. Конечно я могу это сделать. Самый простой и наименее затратный способ — принеси мне большое железное ухо из моей лаборатории в Венце. Это город такой на Варте, там резиденция наша располагалась. Годится?

— Не годится. Ты же крутой маг, неужели без этой железяки не сможешь?

— Можно и без железного уха. Для этого я должен создать модель того заклинания, что сам использовал, переложить на тебя и периодически его подпитывать. Для этого нужна такая прорва манны, что внимание любопытных магов я гарантирую.

— Хреново.

— Ничего страшного. Понаблюдаешь за разговорами, авось чему-то и научишься. На первое время хватит, а там еще что-то придумаем.

Тем временем на горизонте показались какие-то строения. Чем ближе к ним подходили путники, тем хуже становилось землянам. Виталик не раз бывал в станицах, хуторах и вообще в самых разных медвежьих углах. Видел он мазанки, видел саманные и деревянные дома. Но такого убожества он даже представить не мог.

Маленькие, высотой меньше двух метров в высоту, с миниатюрными дверями и окошками, эти дома были просто кучей веток, палок и облепившей их грязи. Рядом находились какие-то модернизированные навесы, которые должны были изображать сараи. Получалось плохо. Кое-где росли молодые деревья и кусты. Периодически пробегали местные куры. За странниками увязалась стайка местных детей — голых и босых. Лишь у старшего пацана имелась какая то тряпка на причинном месте.

«Пожалуй Агрис прав. Со своими причиндалами мы были бы здесь, как инопланетяне», подумал Виталик и подтолкнул Агриса — узнавай мол, где свободные руки нужны. Тот пребывал в небольшом офигении — отвык уже от незамысловатой сельской жизни.

Показались первые взрослые жители. В штанах из ткани, похожей на мешковину, длинных платьях и опять таки босиком. Заросшие и чумазые лица местных крестьян с интересом разглядывали неожиданных гостей. Были они худыми, маленького роста, с длинными, плохо расчесанными светлыми волосами. С человеком из планеты Земля их было не перепутать — вроде все на месте, но что-то не так.

Агрис стал переходить от одного аборигена к другому, потом подал знак рукой следовать за ним. Потом были переговоры, еще раз переговоры и еще… наконец они прошли по дороге через все село и вышли на другую его сторону. Агрис молча показал двигаться дальше по дороге. Через пол часа ходьбы последовало объяснение.

— Мужики, облом. Как я и говорил, скоро будет война. Сейчас к ней все готовятся — местный барон Изирд позабирал в армию кого только можно. И еще лошадей, еду и вообще все, без чего можно выжить. Лишних ртов здесь не потерпят — своих непонятно куда девать. Хорошо хоть урожай хороший был в этом году.

Но, я так думаю — не так все просто. Прячутся местные мужички, не хотят в баронскую армию идти. Оно понятно — пушечным мясом становиться желания ни у кого нет. А баронам большое войско нужно, чтобы перед орденами похвастаться. Ну и выторговать себе что-то… В любом случае нам здесь ничего не светит. Чужих людей к себе они пускать не будут. Идем к следующему населенному пункту.

— А когда будет другое село или станица?

— По словам местных — день пути.

В одной набедренной повязке было зябко даже днем — не лето уже. Предположим, днем идти можно. А как ночевать без одежды, еды? Эти мысли пронеслись в головах ураганом.

— Агрис, а вариант в селе что ни будь украсть? Одежду какую ни будь. Или хотя бы курицу?

— От нас сейчас станичники только этого и ждут. Уже приготовлены дубины, мужики местные хотят развлечений. Забудь об этом. Запалим костер побольше, веток на себя навалим — переночуем как ни будь…

Делать было нечего и путники пошли дальше по дороге. Пейзаж не менялся никак. Те же поля слева, лес справа. Со временем начала давать о себе знать жажда, но никакой реки или ручейка не было и в помине. Оставалось лишь надеяться, что вода все таки будет. Лишь ближе к вечеру набрели на здоровую лужу, прямо посреди дороги.

— Ну наконец хоть какая-то вода, надеюсь лошадки местные сюда не какали?

— Подожди, надо подумать…

— Чего думать то? Нет вокруг воды, кроме этой лужи.

— А откуда она взялась?

— Ээээ…

Непродолжительные осмотры местности показали, что лужа берется из ниоткуда и пропадает в никуда. Поэтому решили палкой выкопать яму, в которую будет стекать более — менее чистая вода. Яму вырыть недалеко от лужи, со стороны Леса. Через пол часа яма, глубиной сантиметров в тридцать стала быстро наполняться водой. Она наполнилась бы еще раньше, но три измученных жаждой человека не давали все это время наполниться ей как следует.

После этого рядом с ямой собралась внушительная гора из веток (лапника в округе не было), травы и листвы. Загорелся приличных размеров костер. Со всем этим богатством троица решилась переночевать.

— Жрать охота.

— Не сыпь мне соль на рану, упырь. Улиток, и тех не видно. Я даже их съел бы целую кучу.

— Улитки, поджаренные, такие восхитительно резиновые и чудесно несоленые. Я тоже готов.

— Смеркается уже. Забудь про улиток. И вообще, человек без еды десять дней может спокойно жить — без вреда для здоровья. Даже книга есть такая — «Чудо голодания».

Макс критически посмотрел на худосочные тела товарищей, осмотрел собственное телесо и произнес:

— Эта книга — полный бред. Хочешь стать подтянутым и энергичным — меньше кушай, больше двигайся. Вот и весь секрет. Для этого не обязательно книжки читать. Это даже вредно — лучше это время потратить на активный отдых, в те же горы сходить. Здесь от природы худой человек — худеет, про полного человека и говорить не приходится — масса уходит в небытие. Посмотри на Агриса, помнишь, каким рохлей пузатым был? Сейчас его вообще не узнать — худодьба. К тому же волосы отрастать начинают. Настоящий абрек!

Со времени первого знакомства с Агрисом, на его голове появился четко вертикальный ежик черных волос. Справедливости ради стоит сказать, что для настоящего абрека ему не хватало орлиного профиля. Ну очень не хватало.

Ночевать без соответствующей амуниции было непривычно. Мягко говоря. Товарищи по несчастью окружили себя ветками, травой и жались друг к другу. Все это происходило в непосредственной близости костра, и если бы не бдительность, тренированная многими ночевками на свежем воздухе — пожара не миновать. Сон приходил медленно, с ленцой. Но неотвратимо.

Просыпаться почти голым осенью — удовольствие сомнительное. Пусть даже климат местный мягок и дождя нет. Поднять из небытия костер — вообще дело пары минут, благо сушняка собрали много, как раз для этого случая. И все же…

— Да разгорайся уже быстрее. Фффу, ффффуу.

— Сильнее дуй, угли хорошие.

— И без тебя знаю. Фффу, ффффуу.

— О, разгорается!

— Сейчас погреемся.

Кушать было нечего. Вещей, что бы их собирать тоже. Оставалось только погреться у костра, справить естественные нужды, напиться воды впрок и продолжить путь. А чего сидеть?

Часы шли один за другим, не добавляя ничего нового. Все те же поля, лес и редкие тропинки — дорожки по сторонам. Наконец, к середине дня показались дома соседнего села. Агрис пошел выяснять обстановку.

Не было его долго, земляне уже начали волновать, когда он все-таки появился — возбужденный и радостный. Он показал жестами следовать за ним и привел в какой-то шалашик из палок, тростника и соломы. Здесь им следовало отдыхать. Для лежания предназначался ворох травы. Потом он принес выдолбленную из дерева миску и глиняный кувшин с водой. В миске было что-то похожее на перловую кашу, не соленую и без единого кусочка мяса. Но все трое накинулись на нее, для них это была самая вкусная в мире каша!

Через пол часа к ним пришел сельчанин в кожаных сапогах и кафтане, раскрашенным синей краской — сразу видно, солидный селянин. Он сказал что-то Агрису и они пошли в дальний конец села, к лесу. Когда они пришли к опушке, там их ждали три здоровенных, грубо сделанных топора. Селянин указал на деревья и что-то сказал Агрису. Тот поплевал на руки, взял топор и принялся рубить ближайшее дерево. «Все понятно, бригада лесорубов прибыла отрабатывать хавчик» подумал Виталик и присоединился к Агрису. За ним последовал и Макс.

Топоры были отменно наточены, и вообще было видно, что за ними следили, ручки тщательно отполированы предшествующими пользователями. Во время работы троицы селянин не выпускал их из виду — толи оценивал новых работников, толи следил, что бы те топоры не сперли… В любом случае работа спорилась. За время странствий по лесу всем троим приходилось дрова рубить и в этом деле они успели поднатореть. К тому же, то был легкий туристический топорик, а здесь — серьезный инструмент, длинный и тяжелый.

Три часа пролетели, как пять минут. Разгоряченные и обливающиеся потом «подпольщики» нарубили, наконец, приличное количество деревьев, которые тут же разделали на здоровую кучу из длинных бревен и веток поменьше. Теперь следовало перетащить все это богатство в закрома. Селянин забрал топоры, передал их появившемуся будто из ниоткуда пацану и стал руководить погрузкой груза на своих новоиспеченных работников.

Ни за раз, ни за два раза перенести бревна и дрова к дому селянина не удалось. Пришлось делать больше десяти ходок. В конце и с этим закончили. К тому времени над селом солнце стало опускаться за горизонт, «батраки» в сопровождении хозяина доплелись до своего сарая и упали без сил.

Рядом со спальной соломой находилась большая миска с перловой кашей — намного больше предыдущей, краюха хлеба и кринка с молоком. Хозяин показал своим новым работникам где брать воду, справлять нужду и удалился по своим делам. Выглядел он при этом очень довольным, прямо таки светился от удовольствия. Виталику пришла мысль, что они все-таки продешевили…

Нельзя сказать, что новоиспеченные батраки валились с ног, но устали прилично. Особенно досталось плечам, на которых перетаскивались бревна. В конце-концов сон победил усталость и все трое, как следует закопавшись в солому, уснули.

С утра землянам не терпелось расспросить Агриса — что же вообще происходит? Но конспирация, конспирация… к батракам пришла девчушка лет восьми и принесла завтрак — все ту же пресную кашу, хлеб и молоко. А вскоре появился хозяин и повел на вырубку. «Он что — весь лес решил вырубить?», подумал было Виталик, но его мысли повернули в другом направлении — компанию им составила пара пацанов лет четырнадцати, в простых штанах и рубахах. А топоров было, как и вчера — три. «Может они терминаторы — руками деревья ломать будут?». Секрет молодых терминаторов открылся просто. Они деревья не рубили, они длинными ножами обрубывали небольшие веточки от уже сваленных стволов. Большими топорами связываться с ними смысла не было, а так — в самый раз.

Работали до полудня, несколько раз делая перерыв на отдых. Вместе с ножами пацаны принесли с собой и кувшины с водой. Для себя и для работников. Еще с водой присутствовал хлеб и немного сыра.

После обеда занялись переноской древесины на уже знакомое место. На этот раз до захода солнца не успели и уже в сумерках они подошли к своему сараю. Неизменная краюха хлеба, каша и молоко были на своем законном месте. Солома тоже. Кажется, жизнь стала налаживаться.

Местные хилые яблоньки — дичьки разродились маленькими плодами — кислые сверх всякой меры, они вязали язык и свое название «яблоки» получили по явному недоразумению. Зато в лесу их было так много, что селяне забили ими все свободное пространство и обильно почивали «яблоками» своих работников. Через пару недель даже земляне смирились со вкусом местных фруктов и хрумкали их за милую душу.

В прекрасный осенний день, когда солнце вспомнило о своих прямых обязанностях и светило ярко, мощно, трое работников разлеглись на здоровенной копне соломы, держали во рту соломинки, грызли «яблоки» и разглядывали облака на небе. Одеты они были по местному прикиду — в холщевых штанах и рубахах. Поверх одежды красовались облезшие шкуры неизвестного животного, с дыркой по середине — для головы и повязанные на поясе веревочкой. То были средневековые безрукавки. Впервые за несколько недель работы у Хилда — так звали их хозяина, появилась возможность спокойно поговорить.

— Мужики, нам реально подфартило с этой шабашкой. Все могло было быть намного хуже, уж поверьте мне.

— Ну конечно! Пашешь от рассвета и до заката, как вол. И ни тебе спасибо, ни тебе пожалуйста.

— Макс, ты вредничаешь. Вон, даже одежды Хилд подкинул. И кормит нормально.

— А зачем ему нужны работники, загибающиеся от недоедания и пневмонии?

— И так бывает. Ситуации разные случаются. Нам повезло, что многих мужиков барон забрал в армию. Сейчас они сидят по казармам, лопают в три пуза кашу и готовятся встречать агрессора. А ведь и работать кто-то должен! Сено, воду таскать, дрова рубить… да мало ли чего? И тут мы, как подарок на день рождения — здоровые, выносливые, к работе очень даже годные. Помните, как он радовался в первые дни?

— А то! Ходил за нами, как на веревочке. Или пацанов к нам подсылал — что бы не убежали с хозяйским имуществом.

— Вот-вот. Было бы народу для работы достаточно — послал бы нас куда подальше. Ну или каши выделил бы за день работы. А так — рубаха, безрукавка, штаны. Красота! Очень хорошее место.

В целом такую точку зрения разделяли все. И на то были разные причины. Одна из них — селянки. Многих мужиков забрал военкомат защищать границы родного баронства. А ведь от мужиков не только работа нужна, но и ласка для нежного пола. К последнему, местное женское население и привлекало троицу. Высокие, статные, работают хорошо, смотрят приятно. Щупают еще приятней. После долгих дней вынужденного воздержания это стало приятным сюрпризом.

И вообще, на селе скитальцы потихоньку становились «своими». Никто за ними уже не бегал присматривать. С утра Агрис получал установку на дневной план работ, работникам выдавались инструменты, провиант на день и все. Приходить они старались ближе к темноте — типа работали целый день и вообще молодцы. Но и без этой показухи они старались работать хорошо. Где еще таких хозяев найдешь?

— Как там ее — Игна? Ну, пухленькая такая, маленькая.

— Ну понятно, и что?

— Да вчера с пасеки возвращаюсь — встречает с кринкой бормотухи местной и закусоном. И подмигивает хитро. Ну пошли обратно на пасеку — там сена много и вообще…

— Удивил, блин. Этим нас не удивишь, Макс. Ты бы лучше знанием языка удивлял, а не этим.

Немного освоившись на новом месте, земляне стали осваивать местный язык. Конечно, произношение освоить было нельзя — конспирация, но понимать, о чем вообще говорят люди вокруг, было вполне по силам. Начинали с отдельных слов: пила, топор, вилы, дом и прочее. Сейчас земляне могли уже понять смысл целых предложений. Простых предложений. Будущее было радужным.

— Агрис, а ты узнавал у местных, почему зверья в округе нет?

— Конечно. Оказывается, сколько они тут живут — ни разу не видели никого крупнее дятла. Плохой, говорят, лес.

— Так какого они тут поселились?

— Кризис перенаселения еще никто не отменял, Ветал. Они на этом месте сравнительно недавно — всего пару лет.

— То-то я смотрю на эти холупы и не пойму — неужели нельзя построить что-то поприличней?!

— Вот этой зимой мы и будем дома возводить. Думаешь просто так бревна таскаем?

— Понятно. Безработица нам не грозит.

Виталик посмотрел на свои натруженные руки, на деревянные вилы рядом и высказал мысль, уже давно витавшую в умах землян.

— Агрис, я понимаю что жизнь на селе не сахар и индустриального производства здесь нет. Но неужели так сложно сделать нормальные инструменты для работы? На все село только пять железных топоров! За ними следят, будто золотые они. Грабли деревянные, вилы деревянные, лопаты деревянные. К плугу острый камень привязан вместо железа. А то железо, что есть — дрянь полная. А пила? Даже пила деревянная! Из железа только узкая полоска и зубья.

— И что?

— Инструменты из нормального железа где? Что за долбанный дефицит?

— Виталик, ты не на Земле. У нас железо — дорого. Хорошее железо еще дороже. Какой кузнец будет делать из хорошего железа плуг для крестьянина? Он из хорошего железа сделает меч и получит за него хорошие деньги. У крестьян столько денег нет. Им остается только вилы из дерева мастерить и иметь пять топоров на все село.

— Грустно.

Работать не хотелось, благо был законный дневной отдых. Хотелось поговорить, поумничать.

— Агрис, я одного не пойму. Весь сыр-бор разгорелся из-за частички грани миров. Кто ее получает без подготовки — с ума сходит. Получить ее можно из нас. То есть она в нас есть. Почему мы не бегаем с пеной у рта и вообще ведем себя вполне адекватно?

— Получить частичку, перейдя грань миров — не тоже самое, что получить ее просто так. Во время перехода перед человеком проносится начало, он видит суть предметов… но это происходит мягко, как бы по касательной. И все равно многие этого не выдерживают и умирают.

— Что то я не помню никаких знаний, Агрис. И Макс тоже.

— Да потому что бы напились до полуобморочного состояния. Вы бы скорее чертей зеленых увидели, а не грань миров. Поэтому, кстати, и обряд на вас сработал не так, как положено. Зов должен был вас сразу утащить, но с вашим алкогольным злоупотреблением вышло коряво — как истинные бухарики, вы предчувствовали уход и выиграли время на подготовку.

— А еще говорят, будто алкоголь — вред… подожди, так получается, что нет в нас частички?

— Почему нет?

— Мы же пьяные провалились. Не помним ничего.

— От того помните вы что-то или нет, ничего не зависит. Ты думаешь, просто взял и вспомнил начало? Тогда бы ты точно психом стал. Частичка у тебя в подкорке сидит.

— А какая мне от этого польза?

— Был бы магом, была бы польза.

— Между прочим, рядом с тобой лежит будущий студент Академии! А значит перспективный и уважаемый маг.

— В будущем, Макс, в очень-очень далеком будущем. Магические практики сложны и требуют длительной подготовки. Знаний тоже требуют немалых. На это уходят годы.

— Агрис, ты всегда говоришь про магию: сложно, долго, муторно и прочее. И хоть бы раз объяснил толком — в чем сложность? Или ты вообще не маг?

— На слабо берешь? Ну ладно, поговорить еще непонятно когда получится… слушайте. Магию можно описать тремя словами: видение, представление и изменение.

Видение. Это значит видеть мир вокруг таким, какой он есть на самом деле, видеть саму суть мира, все его потоки, каналы и материи. Что есть вокруг, короче.

Представление. Значит увидеть его таким, должен быть по твоему желанию. Тоже во всех нюансах нужно видеть — потоках, материях и всем прочим.

Изменение. Это когда ты меняешь баланс мира — не было молнии, как вдруг она появляется.

— Глупости ты говоришь, Агрис. Есть очень хороший и четкий закон термодинамики — закон сохранения энергии. Его отменить не получится даже с помощью твоей магией.

— Ветал, дослушай до конца. Конечно, бутылка пива появиться сама по себе только в белой горячке. Это в вашем мире, в котором почти нет манны. Здесь она есть, ее много и при желании ее можно перемещать. Манна — растворенная энергия. Если ты творишь молнию, например, ты перемещаешь Ману в свое представление молнии и она возникает. Это не настоящая молния — магическая, она сделана из манны. Но при высоком уровне представления — копирует настоящую.

— Я правильно понял — магия, это управление состоянием манны. Ее переход из подвешенного состояния в активную фазу?

— По сути своей правильно. Только манна все равно стремиться к пассивности и без регулярной подпитки извне магический молоток становятся обычными. Просто манна в нем вернулась в свое обычное состояние.

— Хорошо. Манна, как вы ее здесь называете, очень похожа на обычное магнитное поле. Ну, не совсем обычное… так как же ты можешь дать команду магнитному полю?

— Этот процесс до конца еще не изучен. По результатам наших исследований, манна, или как ты говоришь — магнитное поле, тесно связанно с мозгом человека. В определенных условиях, импульсы головного мозга входят в равновесие с полем манны, как бы подключается к нему. Появляется возможность перемещать, менять состояние манны. Чем более широко человек может подключиться к полю — тем больше его способности в магии.

— Вроде все просто. Имей объективную картину мира, разработай информационную модель ее нового состояния, дай команду полю напитать модель. Действия производить в трансе каком ни будь… методику разработать не проблема. В чем сложность?

Агрис удивленными глазами смотрел попеременно то на Виталика, то на Макса. Эти люди просто и незамысловато говорили о вещах, о которых принято говорить пространно, с пиететом и чувством сопричастности к самому великому, что только есть в мире. Особенно дико это смотрелось на сеновале.

— Сложность? Я вам скажу в чем сложность! Самая главная сложность — эта ваша информационная модель. Для ее построения недостаточно видеть лист куста и представлять лист куста. Нужно видеть течение жизни, саму суть растения. Разработано множество стандартных схем, и заклинательных формул для корректного видения и представления даже самого обычного листа. Это грандиозный труд целых поколений магов-исследователей!

— Агрис, не нервничай. Ты знаешь про молекулы, атомы, протоны, нейтроны и прочие электроны?

— Я знаю эти слова по вашей речи. Это что-то очень маленькое, из чего все состоит. Но это бессмыслица полнейшая — невозможно представить, чтобы твердь камня на самом деле состояла из этих ваших атомов, которые располагаются на гигантском расстоянии друг от друга и что удерживает их вместе только сила магнитного поля. Или притяжения? Это невообразимо!

— Это реальность, Агрис. Невообразимо, как методом научного тыка вы вообще к чему то пришли… поневоле поверишь в поколения магов-исследователей, из года в год пытающихся расшифровать листик. У вас хоть микроскопы есть?

— Нет у нас микроскопов. Лучше магического зрения, которое открывает все грани явлений и предметов — ничего на свете нет. И быть не может.

— Ваше магическое зрение — только одна сторона медали. Без фундаментальных исследований вы далеко не продвинетесь, это я точно говорю. К тому же, как я понял, следит это зрение только за распределением манны в пространстве, так?

— На то это и магическое зрение, что бы манну видеть. И вообще надоел мне этот разговор. Скоро вы скажете, будто автомат Калашникова — не выдумка Максова, вот смеху будет!

Все трое рассмеялись самым веселым и разухабистым смехом. Что с того, что причины для смеха разные?

Жизнь на селе текла медленно и спокойно. С заготовкой бревен закончили, теперь их начали шкурить, пилить, обстругивать. И вообще готовили становиться стройматериалами. Крупных бревен было заготовлено много и, за редким исключением, все трое проводили дни на стройплощадке.

С нее же троица уволокла бревен и для своего сарайчика. Трудились вечерами, иногда даже под светом луны. В конце получилась приличная такая холупка. Хилд, их хозяин, когда посмотрел на это творчество, улыбнулся своей простецкой улыбкой и сложные манипуляции с бревнами работникам перестал доверять.

На стройке земляне быстро учились языку. Правда некоторые выражения и обороты вызывали некоторые сомнения… но на всякий случай все равно запоминались. И временами мысленно произносились — когда, например, бревно падало на ногу. Со временем стало казаться, что земляне в компании с магом — самые что ни есть селяне, неотъемлемая часть местного населения и вообще прожили друг с другом всю жизнь. Все-таки правильно говорят, что совместная работа объединяет.

Подстилка из соломы в новом домике работников сменилась скамейками, и еще в доме появился очаг — согревался домик «по черному», через дырку в потолке и большая часть тепла уходила в небытие. Но и это было хорошо. Особенно, когда выпал первый снег и ударил легкий морозец. Зиму в селе «Лесное» — именно так, оказывается, назывался этот поселок, нельзя было сравнить с Сибирью или даже Москвой. Это была скорее Кубанская зима, где вместо снега, трескучего мороза и обмороженных конечностей — дождь, лужи и слякоть с редким снегом.

Теперь все трое щеголяли куртками на меху непонятного происхождения и обмотанными шкурами ногами. Очень не хватало зонтика или хотя бы дождевика. Эти функции должна была выполнять облезлая шкура, но справиться с этим она не могла. Хотя и старалась изо всех сил.

Бревна были по большей части приготовлены, наступила самая сложная часть — сборка нескольких домов, отладка и что там еще делают… в любом случае, работников к этой ответственной процедуре не допускали. Другой работы было не так уж и много, поэтому в какой то день они ушли в лес «осмотреться». Ветал сразу взял быка за рога.

— Агрис, я подумал надо всей этой магией-шмагией. В ней есть только одна сложность — состояние это, когда подключаешься к полю манны. И видишь в истинном свете все вокруг. Ну и модель строишь тоже…

— Как раз в состоянии этом большой сложности и нет. Вопрос в видении — с этим у вас сплошные непонятки. Атомы, шматомы и прочая лабуда. В трансе ты видишь поле манны. Блин, я уже по вашему заговорил — какое такое поле? Ты видишь поток манны и ниипет. Видишь и дерево, например. Чтобы адаптировать это дерево под поток манны — нужны годы тренировок, знание специальных заклинаний. Вот тогда твое видение сможет «видеть» дерево так, что бы развить на нем модель новой веточки и направить в нее поток манны.

— Без научного подхода получается игра в воображение непонятно чего с заклинаниями для надежности.

— Ты плохо меня слушал, Виталик?

— Проехали. Как модель строится?

— Она не строится, она представляется. Потому и называется представлением. Так же, как ты увидел истинное дерево, ты представил такую же истинную веточку — прямо на дереве, только представил ее незаполненной. У меня, например, эта веточка будет серого цвета. Сгущаешь в ней манну, активизируешь — и все, есть веточка. Правда, век ее недолог — пока манна есть. Конечно, можно закрепить подольше, есть методы… но это другая песня.

— То есть ты видишь дерево в поле манны? И поле манны в дереве?

— Правильно. Только пока сам не попробуешь все равно ничего не поймешь. Поэтому чуваки, слушайте и запоминайте. Нет, в начале присядем давайте — вон и полено подходящее есть. Уселись? Хорошо.

Транс это приключение, величайшее приключение, на которое способен человеческий ум. Быть в трансе — значит просто быть, ничего не порождая — ни действия, ни мысли, ни эмоции. Вы просто есть, и все. Когда вы совсем ничего не делаете — телесно или ментально, на любом уровне, когда всякая ваша активность прекратилась, и вы просто есть, просто существуете, это и есть транс. Вы не способны его делать, не способны его практиковать: это необходимо понять.

Всякий раз, когда вы решите войти в транс, отбрасывайте всякое делание. Мышление, концентрация, созерцание — это тоже делание. Если же хотя бы в течение одного мгновения вы ничего не делаете, а просто пребываете в своем центре, полностью расслабившись, это и есть транс. И как только вам это удастся, вы сможете пребывать в этом состоянии сколько угодно, в конце концов, хоть все двадцать четыре часа в сутки.

Когда вы осознаете способ, благодаря которому ваша сущность остается непотревоженной, можно понемногу совершать разные поступки, бдительно наблюдая за тем, чтобы ваша сущность была непоколебима. Это вторая часть транса, сначала же надо научиться просто быть, а затем — самым простым действиям: ходить, наблюдать, оставаясь при этом центрированным. После этого вы сможете выполнять и более сложные действия.

Например, я разговариваю с вами, но перед ним я вошел в транс, и он не потревожен. Я могу говорить, но в моем центре нет даже самой легкой ряби. Он совершенно безмолвен, абсолютно безмолвен.

Так что транс — не против действия. И, тем не менее, вы стоите в стороне, вы всего лишь наблюдатель на холме, который видит все то, что происходит вокруг. Вы не делатели, вы — наблюдатели.

Делание продолжается на своем уровне, это совсем нетрудно: вы колете дрова, достаете воду из колодца… Вы можете совершать любые действия; лишь одно из них недопустимо — вы не должны утратить свое центрирование. Я понятно объясняю?

— Нифига непонятно, но прикольно. Давай еще.

— Давно у меня не было таких слушателей… ну да ладно. Студенты внимание, продолжаем занятие.

Первый шаг к трансу — быть очень бдительным к своему телу. Человек постепенно становится бдительным к каждому своему жесту, к каждому движению. И по мере того как вы становитесь сознательным, происходит чудо: многое из того, что вы делали раньше, исчезает; ваше тело становится более расслабленным, более гармоничным. В вашем теле утверждается глубокое спокойствие, в вашем теле начинает пульсировать нежная музыка.

Затем научитесь осознавать свои мысли. Они более тонки, чем тело, и, разумеется, более опасны. Когда вы научитесь осознавать свои мысли, вы удивитесь тому, что происходит внутри вас.

Если записать все то, что постоянно происходит внутри вас и прочитать записанное — вы обнаружите внутри себя безумца! Из-за того, что мы этого не осознаем, безумие продолжается и искажает наше видение мира! Вот почему необходимо изменить этого безумца. Чудо наблюдения состоит в том, что вам не нужно ничего делать, кроме как — стать наблюдающим.

Сам процесс наблюдения за безумным умом изменяет его. Постепенно безумец исчезает, ваши мысли теряют свою хаотичность и становятся более гармоничными. И тогда воцаряется глубочайшее спокойствие. А когда ваше тело и ваш ум успокоятся, вы обнаружите, что они соответствуют друг другу, что они связаны. Теперь они не мчатся в разные стороны, не скачут на разных лошадях. Впервые возникает согласие, и это согласие невероятно помогает в работе над третьим шагом — в наблюдении своих чувств, эмоций и настроения.

Это самый сложный и самый трудный шаг, но если вы научились наблюдать мысли, он вам удастся. Еще немного интенсивного наблюдения — и вы начнете наблюдать свое настроение, свои эмоции, свои чувства. Как только вы осознаете три этих шага, они сольются воедино — произойдет то четвертое, что вы не сможете сделать сами — слияние с потоками манны. Оно произойдет само собой. Это дар целого, вознаграждение тем, кто сделал три первых шага.

Важно то, что вы продолжаете наблюдать, что вы не забываете наблюдать, что вы наблюдаете… наблюдаете… наблюдаете.

— Агрис, у меня складывается ощущение, что студенты Академии на лекциях никогда не спят. Потому что они выспались на домашнем задании, на дополнительных занятиях и вообще умеют спать постоянно.

— Это, большая проблема Академии, Макс. Особенно в период базового курса многие студенты путают транс со сном. И эту подмену не так просто заметить!

— Верю, охотно верю. Кстати, очень интересно. Агрис, можешь еще раз эту телегу прогнать, для запоминания… пожалуйста!

Агрис критически осмотрел своих слушателей, вздохнул и как в былые годы начал лекцию заново. А потом еще раз. И еще… В конце концов его терпение закончилось.

— Вы что, издеваетесь надо мной? Я уже пятый раз вам одно и тоже повторяю. Неужели запомнить сложно?

— Да нет, просто прикольно это все. На самом деле прикольно. Надо будет обязательно попробовать.

— А как все это должно проходить? Музыка, ароматы разные?

— Да совсем не обязательно. Для нашей с вами диалектичной жизни лучше всего подходит метода динамического транса. Это когда наработался, набрался эмоций и вообще возбудился, а потом просто уселся поудобней и в транс входишь. Разные полюсы жизни срабатывают: действие-бездействие. Такое подходит?

— Даже очень подходит. А ты сам как в транс входишь?

— Для меня это проблем не составляет, могу за две секунды войти в транс и не выходить целый день. Только не интересно так ходить… жизни не хватает.

— Ну ладно, засиделись мы что-то. Скоро нас искать пойдут — куда смылись поганцы в казенных тулупах, да и пайку пропустим.

— Да, время.

Пайку, а точнее неизменную перловую кашу, хлеб и молоко не пропустили. Да и вообще ничего интересного не пропустили. Селяне уложили несколько бревен в новую хату, но сделали это неправильно, и до конца дня все переделывали, злились и говорили непонятные Виталику с Максом слова. Те их усердно запоминали, но в гущу событий старались не лезть.

Неделя проходила за неделей, а распорядок в лачуге работников поменялся радикально. В один из дней Агрис пришел из уборной и застал Виталика с Максом в позе лотоса. Картину дополняли охапки сена, которыми земляне обложились для удобства. Дело было поздно вечером и селяне уже видели сны. Поэтому Агрис пошел на рисковый шаг: наклонился над ухом Макса и тихонько прошептал:

— Вообще то сидеть не обязательно. Лежать гораздо удобней.

— Отвали Агрис, если лежа в транс входить — засыпаешь через пять минут. Просто рефлекс какой то…

«Интересная мысль, надо было убирать лежаки из аудитории транса в школе» подумал он и завалился спать. Ему все эти премудрости были уже давно ни к чему.

В этот день Виталик с Максом узнали новое слово — Хренадис. Но землянам с Агрисом было ближе «Новый год». Чем это сопровождается в мире Иглы, они не знали. Но догадывались. В этот день они участвовали в убивании сразу трех баранов, двое землян держали на земле животное, пока Хилд резал ему горло. Разделку же туш он им не доверил. Земляне с ним были полностью солидарны — ну не приходилось им никогда баранов разделывать и вообще всяких рогатых животных.

Сегодня троица не знала куда себя девать — все работы по строительству на время праздника остановлены. Все готовятся к празднику: женщины готовят невообразимое количество еды, мужики им в этом деле с удовольствием помогали, периодически заслуживая небольшие кусочки уже готового жаркое и другой вкуснятины.

Первое построенное здание было готово к приему посетителей. Как догадались работники, это был какой-то общинный дом. Дом для всех. Сегодня в нем поставили длинные столы, лавки и стали выкладывать посуду. Тарелки, чашки, кубки и прочее. Троица все на это смотрела с восхищением, но к работе их не допускали. От нечего делать троица пошла инспектировать местные достопримечательности.

Село «Лесное» было скорее хутором, чем селом, в понимании Ветала с Максом. Пять десятков жителей — даже не хутор. Так, небольшие выселки… но по представлениям мира Иглы, это было самое настоящее село.

Героически преодолев сотню шагов по грязи и грандиозным лужам местной «магистрали», троица подошла к главному сокровищу села — хлеву. В нем жили не тужили аж четыре ухоженные коровки с бычком непонятной масти. Кличка у бычка была такой же непонятной — «Хвостатый». Почему именно «Хвостатый», а, например, не «Рогатый»?

Дверей как таковых в хлеву не было, было несколько бревен, перевязанных веревочкой, которые нужно было отодвинуть в сторону, что бы войти внутрь. «Скобяные изделия еще нескоро придут сюда», подумал Виталики, отодвинул заслонку и смело зашел внутрь. На тесноту хлева, отсутствие света, запах живности и навоза он уже внимания не обращал.

Бычок мирно жевал сено и на интерес к своей персоне не обращал вообще никакого внимания. Коровы тоже жевали сено и периодически заглядывались на «Хвостатого». Хлев был основательно вычищен, выдолбленные из цельного дерева поилки — наполнены колодезной водой и сено свалено там где нужно. Об этот Ветал с Максом позаботились еще с утра. Делать здесь было решительно нечего.

— Как там «Хвостатый»?

— Пользуется успехом у противоположного пола. И вообще все хорошо.

— В овчарню пойдем?

— Что там делать?

— Курятник! Сегодня мы там еще не были!

— Точно!

Со стороны этот диалог выглядел довольно странно. Два взрослых человека показывают друг другу рожки, машут несуществующими крыльями, и даже имитирую половой акт. Но как прикажете передать без слов такую бездну информации?

Путь до курятника был еще короче. Стоило отойти от хлева на несколько метров, как взору предстал огороженный тонкими веточками загон с баскетбольную площадку величиной. В загоне копошились, верещали и даже пытались взлететь местные петухи и курицы. Были они совсем не бройлерными. Они скорее походили на разжиревших на халявной пайке голубей — переростков. В отличии от своих земных сородичей, курицы мира Игле могли пролететь несколько метров без постороннего вмешательства, поэтому им еще в детстве подрезали крылья. Просто и незамысловато.

В дальнем углу загона помещался грубо сколоченный ящик, обложенный сеном. По идее в нем пернатые должны были пережидать непогоду… вот только этого троица работников никогда не видела. В дождь, снег и мороз неугомонные птицы прыгали, кричали и всячески безобразничали в загоне, на ящик не обращая совершенно никакого внимания. Вода у птичек была, перловка, перемешанная с какими — то корешками тоже. Навоз в птичнике убирали редко и использовали с умом — и на Земле и на Игле это отличное удобрение! На то, что запах у ценного сельскохозяйственного ресурса просто убойный, никто внимания не обращал и курятник находился прямо посередине села. «Работники» искренне сочувствовали соседям такого беспокойного хозяйства.

Просто так ходить было неинтересно и земляне пошли в свою лачугу в трансе тренироваться, а Агрис продолжил слоняться без дела. А потом присоединился к друзьям, уж больно спать захотелось.

Ближе к вечеру в лачугу к работникам заглянул сам хозяин Хилд, что-то торжественно объявил Агрису и свалил куда то. Агрис расплылся довольной улыбкой, показал на выход и повел дальше в новое здание.

В общинном доме собрались если не все, то большинство жителей поселка, то здесь, то там горели масляные лампы. В таком количестве за раз земляне их видели впервые, наверное, собрали все, которые только были. Селяне были наряжены в свои парадные одежды: передники, сарафаны с вышивкой, белые рубахи, бритые, подстриженные и вымытые головы. К повседневной одежде наряды относились так же, как благородный конь к труженику — волу.

На столах стояло немереное количество мяса, похлебки, какие-то овощи, сушеные фрукты и ягоды. Неизменной перловки в этот раз нигде не было видно. Зато на столе стояло несколько больших кувшинов с местной бормотухой.

«Сегодня нажремся как следует, наконец-то!». Эта мысль пришла сразу и прочно засела в голове. Работников отвели в дальний конец стола, что их вообще никак не смутило. Поддерживать разговор они не смогли бы при всем своем желании, а еды с выпивкой и там было хватало.

В начале Хилд сказал что-то торжественное и непонятное, потому раздались радостные возгласы со всех сторон и все принялись уничтожать съестное. Земляне же, зная все подводные камни организма человеческого, с начала приступили к бормотухе. Градусов в ней было не больше 15, и вообще она больше смахивала на брагу непонятного происхождения. Но при должном умении и старании, ею тоже можно было напиться до чертиков. После первой чашки уже не ели, а закусывали — и откуда только аппетит взялся?

Вообще мяса работники видели мало. Не только в своей миске, но и у хозяев тоже. Мясо ели редко, животные были неприкосновенным запасом еды и праздничным угощением. Сегодня же его было завались. Через некоторое время заговорил какой-то другой мужик, потом еще и еще… с непривычки быстро захмелевшие работники так и рвались с кем ни будь пообщаться. Удавалось это только Агрису, Виталик с Максом только знаками показывали соседям насколько им здесь по кайфу с ними сидеть.

А потом притащили какую-то местную балалайку и начались танцы. «Уж теперь мы точно оторвемся по полной», решили земляне и выпили еще по одной. Потом догнались остатками бражки в кувшине и пошли учить аборигенов, как под нормальную музу зажигать нужно.

— Оооо!!!

— Ааххх!!

— Уроды бля, вы совсем охуели. Алкашня долбанная, вас кастрировать надо и кодировать.

— Не кричи так. Какого хрена у меня под носом кровище и челюсть болит?

— Потому что вам вчера пиздюлей толпой давали. Причем заметь — за дело давали!

— Стоп чувак, конспирация… конспирация… не ори так.

— Какая в жопу конспирация? Макс вчера отобрал дудулу у дудулиста местного и начал под него исполнять «Мама — анархия, папа стакан портвейна». А Ветал подпевать, что есть дури. Потом вы закричали, что хэви метал форевер, стали толкаться друг с другом и вообще со всеми. Что это за приколы гнилые?

— Это называется слэм, чувак. Дальше что было?

— Потом вы объявили медленный танец, стали напевать какую-то лабуду типа «миллион миллион алых роз», и у всех на глазах лапать женщин. Приличных, кстати. Одна даже на выданье.

— Да ну нах… потом?

— Да морды вам набили потом. Вы вырубились и я вас сюда отнес. Идти назад после такого было стыдно, пришлось весь праздник с вашими телесами куковать. Уроды!

Повисла неловкая пауза, каждый думал над тем, как быть дальше. Кто-то думал быстрее, кто-то медленнее по причине физического недомогания. Первым к финишу пришел Агрис.

— Вариантов нет. Нужно к Хилду идти и каяться. Скажу, что когда напьетесь, вам башню сносит и вы начинаете… как это… зажигать!

— Отмазка гнилая, но ничего другого не остается. Как после этого немыми прикидываться?

— Ну вы же не круглые сутки бухаете?

Идти решили не в дом к Хилду, а в общий дом. И не ошиблись. Со стола никто и не думал убирать и за ним сидел Хилд, еще какой то мужик и сильно порозовевшая барышня. Барышне явно делали комплементы, она улыбалась, стреляла глазками и вообще была в приподнятом настроении. Компанию работников встретили с пониманием и вообще дружелюбно. Указали на лавку рядом, подвинули кувшин и миску с мясом. Это было очень к месту.

Агрис о чем то объяснялся с Хилдом, периодически указывая на землям и закатывая глаза к небу. Тот кивал головой, улыбался, и что-то лопотал по-местному. Потом поднял чарку и что-то сказал. Агрис дал знак Веталу с Максом, тех уговаривать не пришлось. Грянул тост и чарки в одно мгновение сделались пустыми. Потом еще тост. На этот раз от Агриса. Теперь закусить как следует… потом слово взял мужичок, потом барышня, потом…

— Неправильный опохмел — прямая дорога к запою. Виталик, ты же об этом знаешь все! Зачем усугубляешь?

— Уйди абориген, я сейчас в транс входить буду. Лучше Максу нотации почитай.

— Умный, да? До Макса сейчас не достучаться.

При этом он указал на развалившегося в углу холупки Максима. Тот пребыл в глубоком сне и нотации ему были, что танку щелбаны.

— Все равно, не мешай. Я чувствую в себе силы. Еще немного и я познаю Дзен.

— Ну и хрен с тобой.

Агрис завалился спать, оставив Ветала сидеть в стогу соломы. Но сну уготовано было быть недолгим.

— Есть! Получилось!

Разбуженные Макс с Агрисом уставились на Виталика и удивлению их не было предела. В руках Виталика была бутылка пива, Балтика№ 7. Ветал торжественно открыл ее и сделал первый, самый длинный и вкусный глоток.

— Это оно!!!!

Праздники имеют свойства заканчиваться, и намного быстрее, чем хотелось бы. Новый год прошел (на самом деле это был день середины зимы, но землянам больше нравился «Новый год»), наступило время трудовой рутины. Построенный общинный дом был только первой ласточкой. Мелочиться не стали и сразу после Нового года заложили аж пять новых домов! Правда, размерами поменьше первого. Работникам приходилось крутиться, как белкам в колесе — выходили на работу они затемно и приходили, когда луна на небе окончательно прогоняла солнце. Топор и примитивная пила стали им такими же родными, как в свое время — клавиатура. Один мозоль сменялся другим — до рукавиц почему-то никто не додумался, мышцы стали крепкими, а тела подтянутым.

И еще закаленными — отвратительный домик они себе сделали. Когда ударил первый мороз, Хилд приютил их у себя дома. Иначе они бы просто замерзли — тепло очага уходило в дыру, а стены оказались полны множеством щелок и самых разнообразных отверстий. Чуть позже основные дырки заделали, дымоход сузили, но все равно — это была лачуга, а не дом. С другой стороны, троица и не думала становиться крестьянами — огурцами да картошкой на Академию не заработать.

После праздничных «проделок» впору было уходить с такого гостеприимного села, но — куда? И как? Просидев пару недель, как на иголках, троица относительно успокоилась. Относительно еще не значит окончательно, особенно усердствовал в паникерстве Агрис. Как страшный сон вспоминал он материализовавшуюся бутылку пива.

— А как глянул я на поле манны, думал с ума сойду. Как будто не бутылку с пивом сотворили, а целую бочку! Целые водовороты манны подняты! Такое даже в Сальбе будет видно, не говоря уже об окрестностях, любой более-менее приличный маг рассмотрит следы работы с манной. Елки зеленые, да нас уже давно засекли! Рано или поздно сюда приедут любопытные маги и начнут расспрашивать, выяснять… если думаете, что селяне будут нас перед орденами покрывать — вы глубоко ошибаетесь. А когда узнают, как «немые» работники по пьяни песни непонятные орали — все станет понятно даже ребенку. Валить надо.

— Достал ты уже. Решили же, как потеплеет — двинем. Сейчас в этом никакого смысла нет. Даже если свалим, прихватив с собой теплую одежду и еды с запасом — далеко все равно не уйдем. Нас те же селяне выловят и за кражу имущества оглоблями отдубасят. Короче, не дергайся Агрис.

Такие разговоры повторялись всякий раз, когда находилось время и место для разговоров. Виталик и сам понимал, что напортачил… но как? Что происходило в хибаре после примирительной процедуры с Хилдом, он решительно не помнил. Пришел в себя только когда почувствовал такой знакомый вкус пива и поначалу решил, что все странствия по миру Иглы ему привиделись. Это быстро прошло. Ругательствами Агриса, в основном. Он на самом деле испугался, ведь если заговоривших немых и вправду можно было объяснить, то как быть с материализацией — далеко не самым легким разделом в магии Иглы?

Повторить первый успех никак не удавалось. Виталик с Максом уже свободно добирались до третьей ступени транса — наблюдение за своими эмоциями, но вот слияния почему-то не происходило. Агрис говорил, что все дело в обстановке — она должна быть спокойной, приятной, расслабляющей… в постоянной кутерьме строительства, когда болят руки и хочется просто забыться во сне, никакого слияния не получалось. Но все равно земляне старались каждый день выделять время для транса. В конце концов, что еще делать холодными зимними вечерами? Даже в карты не поиграть — спрятаны карты.

Порой землянам казалось, что мир сузился до размеров их села и за ним ничего нет. Из «большой земли» не было ни торговцев, ни путников, ни даже чиновников. Лишь изредка из соседнего села приезжала подвода с такими же селянами. То ли они родственников навещали, толи невест для своих женихов подбирали… в главной хате после их приездов хозяева сидели допоздна и на следующий день были сонные, как зимние мухи.

Троице работников эти посиделки были по барабану. Село «Лесное», несмотря на всю размеренность и относительную сытость, успело надоесть им хуже пареной репы. Или перловой каши, что было большей правдой.

Все пять домов были построены, начаты еще пять, потом еще… за делами, как-то незаметно подошла весна. В один из дней Виталик вышел на улицу, привычно пощурился на солнышко, как вдруг ощутил явные перемены вокруг. Прежде всего — солнце. Оно уже не просто было громадной лампочкой, а стало ощутимо согревать все вокруг. Да и вообще заметно потеплело. Если бы дело происходило где-то севернее, сугробы начали бы таять, перестал идти снег. В здешнем климате приход весны не был столь явным. Сугробов не было, лишь пару раз за зиму снег устелил все поверхности да морозец ударил градусов под десять. На что-то серьезней зима так и не сподобилась, поэтому таять было нечему. И все же перемены чувствовались, еще немного и ночевать можно будет прямо под открытым небом у костра. Именно этого и ждали работники.

Основные детали были уже давно оговорены. После непродолжительных споров решили с Хилдом не прощаться и уйти по английски. Мужик он, конечно, хороший. Но их незамысловатую одежду может и не отдать, вернет обратно тряпки — что тогда? Что-то по настоящему ценное решили не брать, только рубахи, штаны и ткань для сумы. Нож, огниво с трутом — этими предметами худо-бедно земляне обращаться научились и с зажигалками не бегали. Шкуры с завязками на ноги и запас провизии. Для этого пару недель хлеб из «пайки» не ели, а сушили над очагом и прятали. Сухари, конечно, не тушенка, однако кушать их можно, и хранятся долго.

Но человек полагает, а случай располагает. Настоящая весна пришла примерно через месяц, ее селяне готовились встречать по-настоящему. С танцами, пьянством и обжорством. Привычно облагораживался общий дом, готовилась еда и люди морально настраивались на отдых. Кто-то уже с утра был готов…

Обстановка настраивала на расставание. Когда селяне стали налегать на брагу и покачиваться, план стали реализовывать. То один, то другой из троицы выходили из хаты «до ветра», прихватывая за собой то приличный кусок мясного пирога, то копченый окорок… через пару часов припасов было собрано минимум на неделю вперед. К тому времени селяне успели как следует набраться и троица «помахала ручкой».

В последний раз оглядев людей, приютивших их, они вышли их хаты. Если бы у них бы у них и была возможность украсть у селян что-то ценное, они не стали бы это делать. Селяне были простыми и честными людьми. И сильными по своему. Их жизнь проходила в постоянной борьбе с самой природой за лишний кусок хлеба. Поэтому они уходили, взяв с собой лишь самое необходимое.

Глава 5

— Агрис, ты по русски объясни — что дает эта самая частица грани?

— Ты меня задолбал, Виталик. Это невозможно сказать точно — есть лишь теории, практикой не подтвержденные. В теории, частичка должна открывать новые горизонты перед магом. И в плане «Видения» и «Представления». Подключение к полю манны тоже должна улучшать.

— Как-то не ощущается этого. Или мы что-то неправильно делали?

— Не знаю, может быть. А может быть и нет.

— Теоретик, блин. А кто такие эти урги? Что не ругательство, постоянно ургов мужики местные вспоминают!

— Лет триста назад с Яххина какой-то умник завез забавную зверушку — урга. Яххин вообще богат на забавных зверушек… эти урги на благодатной земле Варта расплодились неимоверно, делянки крестьян стали разорять, в поселки стали пробираться и хулиганить. То крынку молока разобьют, то на столе нагадят… никакого спасения от них не было. Пришлось орденам вмешаться. Нет теперь ургов. Но память о них жива до сих пор, как видишь. Очень уж вредные твари были.

— А какие они, урги эти?

— Да как обезьяны ваши. Небольшие, волосатые, всеядные и очень многочисленные.

— Любопытно было бы посмотреть на них.

— Поезжай на Яххин, они там до сих пор живут и здравствуют. Только не советую туда соваться — скушают тебя на Яххине.

— Кто?

— Оооо! Там желающих много найдется, совершенно дикий континент. Радуйся, что на Варте появился в мире Иглы.

— Я радовался, если бы вообще в Краснодаре остался…

К празднику весны или еще чего-то там, Виталик с Максом все-таки вышли на четвертый уровень транса. В смысле — видели поле манны и предметы вокруг, пронизанные силовыми линиями. Поле манны предстало перед ними жиденьким туманом с металлическим оттенком, был соблазн этим туманом поуправлять — хотя бы сдвинуть с места самую маленькую «тучку», но… Агрис был радикально против. Да и сами земляне решили не создавать себе проблем.

Гораздо интересней было играться с «Видением» и «Представлением». И бутылка с пивом была основной темой. Поставив перед собой воображаемое полотно «лупы», Ветал с Максом смотрели на атомы и молекулы, их взаимосвязи. Они даже не представляли, как могут выглядеть эти атомы, но воображение работало за них. А самое главное — в последней стадии транса становилось возможно рисовать мир вокруг, используя лишь свои мысли. В такие моменты мир вокруг становился интерфейсом самого навороченного графического редактора, где можно было лишь представив, контуры предмета — получить его изображение. И удалить его тут же — если не понравилось.

Информационной модели стеклянной бутылки создавалась за пару минут, а вот с самым главным — содержимым, были проблемы. Ведь это только кажется, что напиток статичен. На самом деле в нем играет хмель, бурлит газ и жидкость не на мгновение не останавливается… а ведь есть еще поверхностное натяжение и еще черт знает что. Сам напиток сделать удалось, но он был без капли углекислого газа и заполнял бутылку полностью. Но и в это Агрис не верил.

— Как только вы вольете в модель манну — она упадет на землю трухой. Без серьезной школы, без направляющих заклинаний у вас ничего не получится. Таковы правила магических практик — они проверенны столетиями и тысячелетиями использования.

— Хорошо, тогда почему в Ветала бутылка появилось и было в ней самое настоящее пиво? Даже с газом!

— Хрен его знает… может он вообще с собой бутылку с Земли протащил?

— Ага, а еще бутылку водки и пакетик с чипсами. Ветал, да ты у нас хомяк!! А ну доставай из штанов все, что у тебя там еще припрятано.

— Из штанов я могу достать только свой детородный орган. Потому что в них даже карманов нет.

— Это тебя оправдывает. Получается — будет толк из модели, будет!

— Только где опыты ставить?

— Разберемся…

Три человека уже пятый день шли по дорогам барона Изирда в славный город «Стольмен». Что из себя представляет сей населенный пункт — никто толком не знал. Земляне в нем никогда не были по понятным причинам, а Агрис «в такие дыры старался не заезжать, что там делать?». Сейчас же этот городишко виделся им чем-то совершенно невообразимым. Еще бы! В нем должны быть дома из камня, мостовые, самый настоящий рынок и прилично одетые люди. Сими они были колхозники-колхозниками. Рубахи, штаны из мешковины, обмотанные шкурой ноги да по свертку с едой на спине у каждого. Пейзаж вокруг им соответствовал. В течение всего путешествия они не видели совершенно ничего примечательного. Миновали три села, перешли пару речушек и обогнали ровно пять повозок, груженных какой-то едой. На второй день дорога отступила от леса и направилась прямиком в поля. Поля, поля, редкие станицы и хутора вдоль дороги. Селяне смотрели на них без особого любопытства и в разговоры не ввязывались… хотелось чего поинтересней. Например, на настоящего рыцаря посмотреть!

Но, по словам Агриса — делать им нечего, рыцарям, по сельским дорогам разъезжать? В такой глуши они чаще сидят по замкам и спиваются потихоньку. Трактиров и других заведений не было вообще, а по ночам было еще прохладно, приходилось обкладываться соломой и прочими сорняками. За последнее время и земляне и Агрис привыкли на такие мелочи внимание не обращать.

И Виталик и Макс уже понимали местную речь. Не проходило дня, чтобы они не приставали к какому ни будь попутчику или селянину с провокационными вопросами: «Сколько идти до Стольмена?», «Где вода?», «Где находится штаб дивизии?», «Дай пожрать, упырь». Серьезной смысловой нагрузки эти представления не несли, это была языковая практика, столь необходимая для землян. Они не зря потратили столько времени на обучение новому языку — аборигены их понимали, хоть и с трудом.

В очередной раз заночевав у небольшой речушки путники уже готовились ко сну, когда с реки пришел заинтригованный Макс.

— Чуваки, или у меня день неудачный, или эта речка говном воняет. Пойдем посмотрим.

Все трое пошли смотреть на местную достопримечательность, почему-то у Агриса выражение лица при этом было довольное.

— А ведь и правда — воняет речка. Как сие возможно?

— Не догадались? Она из города течет, видать уже немного до него осталось. Завтра должны дойти!

— У меня нехорошее предчувствие. Чего это он такой говнистый, городок этот? А вон и какашка поплыла…

И правда, по реке плыла самая настоящая фекалия.

— А чего вы хотели, дети цивилизации? Канализации толковой нет, все в реку идет. Завтра еще не на такое насмотритесь…

В вблизи города движение заметно оживилось. Путники все чаще обгоняли подводы с дровами, едой и еще чем-то непонятным. Многого подвод, особенно — с деревом. Тяжело приходилось горожанам без газификации и электрификации! Кроме подвод появились и праздные путники, наряженные по местной моде: кожаные сапоги, камзолы, куртки и даже кружева и самое разное холодное оружие. На путников они не смотрели — крестьяне, мало ли таких бродит? А вот для землян такое столпотворение было очень интересным. Никаких нарядных рыцарей с плюмажами на шлеме и длинными копьями не было, зато была самая настоящая карета. Маленькая, деревянная, украшенная резьбой и окрашенная во все цвета радуги, она бодро неслась вперед, используя все свои четыре лошадиные силы. Кому повезло путешествовать в ней, было непонятно — окна занавешены.

К городу вышли в полдень и остановились полюбоваться на него. Довольно хилая ограда, скорее даже забор-переросток окружал город. Сделан он был из камня и при строительстве его жалели. Или налево много ушло? Каменным было только основание забора, верхняя же часть была сделана из дерева. Рва с водой и живущими там голодными крокодилами не было. Редкие башенки чисто символически возвышались над городской стеной, хотя в башенках кто-то сидел и упорно разглядывал окрестности. Что там рассматривали, было совершенно непонятно — на расстоянии больше километра от стены даже кусты не росли.

Ворота города были гостеприимно распахнуты для его гостей и жителей. Четыре человека в кожаных доспехах, с мечами в ножнах и при алебардах лениво всматривались в проходящий поток людей и гужевого транспорта. Особых препятствий для движения они не создавали и пробок не было. Троица пристроилась за повозкой какого-то крестьянина и без особых проблем прошла в город.

Стольмен встретил их гулом многочисленной толпы. Земляне, до того бывавши только в захолустном селе, встретили это с большим энтузиазмом. Пусть до Краснодара Стольмен явно недотягивал, но вид толпы людей, наряженных в самое невообразимое одеяние — от простых штанов до длинных мантий из тонкой и хорошо окрашенной ткани, настраивал на позитив. Люди вокруг суетились, спешили куда-то. Троицу ничем не примечательных селян игнорировали.

Земляне впервые в мире Иглы вступили на мощеные камнем улочки и вступили осторожно — с верхних этажей выливали и выбрасывали вниз все, что самим уже не нужно. В результате этого безобразия узкие улочки были завалены огрызками, обрезками, кожурой и продуктами человеческой жизнедеятельности. Троица старалась обходить все это, но не всегда успешно. Вскоре их обувь украсилась окрасами сомнительного происхождения, запах тоже был соответствующим. Что удивило в горожанах — они на вопиющую антисанитарию не обращали вообще никакого внимания, будто так и должно быть.

В начале троица проходила через жилые кварталы. Дома были больше неостекленные, хотя и ухоженные. Двух — четырех этажные домики наваливались сверху на мостовую и после станичных домиков казались небоскребами. Камня на них не жалели — деревянных домов почти не было. Горожан видели мало, лишь изредка в отдалении показывался кто-то очень спешащий и тут же исчезал за очередным поворотом.

Вскоре узкие улочки Стольмена привели троицу к главной достопримечательности города — его рынку. Это была площадь метров в двести по диагонали перед внушительным, по местным представлениям, зданием. На рынке стояло несколько десятков лавок с овощами, перловкой и еще чем-то. Сильного ажиотажа это не вызывало, хотя вокруг них и крутились, прицениваясь, покупатели. Большая часть площади стояла пустая.

— Не торговый день, к тому же середина дня. Вот ближе к вечеру сюда потянется народ и будет грандиозная толчея. К тому времени и торговцев прибавится.

— Агрис, ты никогда не был на Вишняковском рынке в Краснодаре, поэтому не знаешь настоящей толчеи. А что это за небоскреб?

Виталик показал рукой на мрачное здание из известняка, громоздившееся на окраине рынка. Высотой в четыре этажа, украшенное искусной резьбой по камню и уходившее куда-то вне зоны видимости, оно было большим даже по земным меркам. Рядом с главным входом расположилась статуя неизвестного человека.

— Это магистрат. Там все чиновники Стольмена сидят. Еще находится зал приемов, казна и еще много чего. Посмотрим поближе?

Вблизи здание уже не производило такого внушительного впечатления. Резьба оказалась довольно грубой, стены просили ремонта и небольшие оконца на проверку оказались совсем уж маленькими. А вот статуя рядом удивила.

На постаменте возвышался лысый и бородатый мужик в какой-то хламиде с посохом в руках. Все детали статуи были сделаны с изумительной тщательностью. Каждая ниточка, каждая морщинка человека были будто не сделанными резцом и молотком, а появились сами из жизни вокруг. Казалось еще немного, и странный мужик с посохом сойдет со своего постамента на рыночную площадь.

— Агрис, это кто? Местный бог? Ты про это ничего не говорил.

— На Игле нет никакого пантеона богов, их место занимают маги и ордена. Они есть чудо. А мужик этот по всему наказанный отступник, смотрите взгляд у него какой грустный.

— Работа скульптора удивительна. Талант!

— Какой талант, Макс? Это на самом деле отступник, в прошлом — живой человек. За свои прегрешения его маги в камень превратили, что бы другим неповадно было. Ну и красоты ради.

— Абалдеть, просто слов нет…

Желание разглядывать несостоявшееся творение неизвестного гения как-то пропало. Троица побродила еще немного по рынку и вернулась обратно к магистрату.

— Не сказать, что я ожидал увидеть здесь трамвай… но это как-то слишком мелко все здесь. Не хватает размаха городу.

— Это обычный город Варта. Самый обычный. Фонтанов с дворцами здесь нет. Зато есть куча разных мастерских — мы их не проходили просто. Таверны, кабаки, лавки менял, даже маги есть — артефакторы наверняка и еще кто-то. Примерно в той стороне.

— Как узнал?

— Да там магичит кто-то. И довольно долго уже, с небольшими перерывами.

— Посмотрим?

— Ну пошли, денег на покупки все равно нет, чего стоять?

Через минут пятнадцать неспешной ходьбы они вышли широкий, по меркам Стольмена, проспект. Сразу видно главная улица города. Люди здесь прохаживались солидные — уже не было видно рубах из простого холста — сплошь хорошая ткань, кожа, меха, красивое оружие на поясе… и косые взгляды на троицу.

По обеим сторонам мостовой одна за другой располагались лавки с непонятными названиями и какими-то жутковатыми картинками. Обычные и фантастические животные, предметы, где-то даже люди — все было сделано тщательно, но все равно коряво. Одно заведение особенно сильно привлекло троицу. На его фасаде была нарисована кружка, а из распахнутых дверей доносились запахи чего-то восхитительно вкусного… их тоже пришлось миновать. Идти без денег в кабак — на неприятности нарываться, халявщиков здесь и своих хватает.

Агрис остановился возле трехэтажного здания из красного кирпича. Как уже заметили земляне, со стеклами на Игле явная напряженка. Остекленные окна были только в самых приличных домах, и то — маленькие такие окошка. Здесь же рядом со входом находилось метровых размеров остекленное окно. Рядом были железные ставни — чтобы завистники ночью это богатство не разбили. Над дверью был нарисована шестиугольная звезда с глазом по середине и какая-то надпись на местном. Читать земляне не могли, поэтому вопросительно уставились на Агриса.

— Лучшая магия. Магазин называется «Лучшая магия». Давайте войдем, у меня идея появилась. И вообще — неужели не интересно?

Внутри магазина царила атмосфера загадочности и чего-то необычного. Со стен на посетителей смотрели чьи-то портреты, непонятные знаки и просто мумифицированные животные. Прилавков с товаром, как ожидали земляне, не было. Зато присутствовал больших размеров гражданин, в синей мантии и небольшой круглой шапочке красного цвета. Зашедшим покупателям он был явно не рад.

— Убирайтесь вон, голодьба. Я никому не подаю.

— Сир, прошу прощения за наш вид, но мы не нищие. Мы ученики и совсем недавно покинули школу Железного Ордена. В связи с некоторыми событиями…

— Решили отсидеться от войны в стороне?

— Это одна из причин, по которой мы покинули школу. Если быть точнее — нас исключили из нее за несоблюдение обета.

— Магичили на стороне?

— Нет, сир. Нам не повезло участвовать в драке, поведшей за собой сильное разрушение имущества ордена. Признаться, эту драку мы устроили сознательно, чтобы избежать участия в войне. Это было меньшее зло, чем вскоре быть убитыми непонятно где и кем…

— Дураки, даже самые тупые подмастерья знают — войны не будет. Истинный и Железный ордена договорились и спокойно поделили то, что было раньше называлось Закатным орденом.

Троица удивленно уставилась на продавца магической лавки. Они впервые услышали, что война отменяется.

— Ну пусть даже вы не отребье, что вечно шляется в округе, что вам понадобилось в моей лавке?

— Мы хотим продать вам наши умения в магических практиках, сир. В школе мы были лучшими учениками.

Продавец (или хозяин?) уже совсем по другому посмотрел на своих посетителей.

— Хорошие маги мне нужны. Пятерых подмастерьев из моей мастерской орден забрал переучиваться на боевиков. Но это совсем не значит, что я вас приму! Мое заведение пользуется уважением в Стольмене и недоучки мне не нужны.

— Позвольте продемонстрировать наше умение, сир. Вы будете довольны.

— Попробовать можно. Альбрех, постой за прилавком. Если придет кто-то из клиентов — зови.

При этих словах из-за ширмы позади стола хозяина показался чернявый и худой, как головастик Альбрех. Все четверо под предводительством хозяина — его звали Свен, отправились в путешествие по длинным коридорам, освещаемым лишь редкими масляными лампами. Вскоре они пришли в просторную комнату.

Помещение было покрашено изнутри синей краской. Никаких украшений или окон в ней не было. Только добротно сделанные шкафы и восемь небольших столиков со светильниками. Перед каждым из них стояло удобное мягкое кресло. При желании здесь можно было разместить полтора десятков таких столиков со стульями — места Свен, похоже, не экономил. Сейчас в помещении никого не было.

Свен вытащил из шкафа браслет, установил его в специальном держателе на столе и указал на него Агрису.

— Этот заказ мне поручили сегодня утром, к вечеру клиент должен получить артефакт. При надевании браслета клиент должен ощущать эмоции человека, с которым он общается. Длительность эффекта — не менее четырех месяцев, лучше — год. Никакого взлома ментальной защиты и прочего. Простой артефакт. Если справитесь за час — принимаю вас подмастерьями. Все понятно?

— Через час вы получите нужный артефакт, сир.

— Хотелось бы в это верить. Я оставляю вас одних — не вздумайте лазить по шкафам!

С этими словами он вышел, закрыл дверь и по коридору стали раздаваться удаляющиеся шаги.

— Ээээ, Агрис, идея, конечно, хорошая. Но не слишком круто? Мы с Максом ни одного артефакта в жизни не видели! И как же конспирация?!

— Не парьтесь. Я — главный исследователь ордена и подобные артефакты могу пачками делать, даже не напрягаясь. А по конспирации — какая разница, кем работать? К тому же для обычных работяг наши физиономии слишком интеллигентны… да и соскучился я по магическим практикам. И еще под таким прикрытием вы с полем манны можете смело работать!

— Идея хороша. Смущает наше ученичество, Агрис. Не тянем мы на школяров — по возрасту не проходим.

— Не парься, это у вас — настало время в имперскую армию идти — прощай школа. В орденской школе можно учиться до глубокой старости — пока маразм не придет.

— Нихрена не понятно — когда же тогда последний звонок?

— А нет никакого последнего звонка! Магу надо жалование большое платить, власть давать, а ученику нужно только место в казарме, да пайка — халявная рабочая сила получается, и резерв на случай войны. Пока место в штатном расписании ордена не освободится — сидеть тебе в учениках, будь ты хоть трижды Гендальф!

Бутылка пива «Хадыженское» медленно проявлялась в воздухе. В начале основание бутылки, потом мерцание пошло выше, выше, пока не дошло до горлышка и пробки. Через какие-то мгновения в бутылке появилась жидкость янтарного цвета и забурлила пузырьками газа.

На все это великолепие Виталик смотрел без энтузиазма и былого азарта. Он сидел в своем рабочем кресле, а на столе перед ним стояло уже пять бутылок. Сегодня пятница, поэтому сделать предстояло еще столько же.

За соседним столом расположился Макс. С тарой он не замораживался и чипсы сыпались из воздуха прямо в глубокую миску перед ним. Все были привычно сосредоточенны, коллеги кроме Агриса выгнаны домой и двери в мастерскую закрыты. Агрис в это время доставал из шкафа деревянные кружки и нарезал колбаски местного производства. Материализацией выпивки и закуски он принципиально не занимался.

Все трое работали подмастерьями в артефактной мастерской Свена уже больше полу года. Устроились просто шоколадно. Зарплата — три полноценных фарлонга в неделю — почти половина коровы по ценам села «Лесного»! Жили в доходном доме, в одной большой комнате на троих: койки, стол, несколько стульев, сундуки для вещей. Удобства в конце коридора. Ни тебе телевизора, ни тебе компьютера с Интернетом, но по меркам Иглы — очень даже хорошие условия. И соседи приличные — заезжие купцы, командировочные, чиновники мелкого пошиба и прочая публика. За все это удовольствие платили три фарлонга в месяц.

С самого начала работы в мастерской Агрис по быстрому делал дневной план за всех троих и остальное время все трое били баклуши. Но какой интерес просто сидеть, когда можно заниматься интересными вещами?

Первым делом земляне разрешили загадку материализации пива. Оказывается, фокус заключался в отдельном создании бутылки и жидкости. В начале создавалась емкость — бутылка. И только потом, внутри нее — само пиво. Агрис поначалу просто не хотел верить своим глазам, настолько невозможным это ему казалось, но потом привык и даже попробовал — безуспешно. Как земляне не могли проникнуться заклинаниями Агриса и его токами жизненной силы, так и для Агриса атомы и молекулы были просто словами, лишенными смысла.

На волне первого успеха решили клепать артефакты — не все же время Агрису с ними париться! Поначалу это представлялось простым.

По версии Агриса, для этого нужно было изменить внутренний ток силы под рисунок модели, далее следовали какие-то непонятные манипуляции, заклинания… землянам было проще поместить внутри материала саму информационную модель и последнюю ее часть запутать получше. Ну и напитать манной. Как показала практика, манна модели становится пассивной начиная с заключительной ее части. Стоило ее продлить, запутать как следует, и манна модели долго оставалась активной. Запутаешь побольше — дольше модель работать будет. При этом материалы со статичной структурой сохраняли модель намного лучше. Лучше было «колдануть» на камне, чем на живом дереве.

Например, нужен заказчику меч прочный и не затупляющийся. Земляне для этого настоящую кромку меча дублировали информационной моделью кромки магической — из титана, и чтоб каждый раз появлялась при поломке. Это незатупляемость. Для прочности внутри меча строили арматуру негнущуюся из манны — вот и все. Если увязать хорошенько — на год регулярного использования хватит.

Готовые к использованию модели сохраняли на камушках кремния. В результате, когда поступал заказ на что-то стандартное, земляне просто копировали сохраненную модель на новый предмет и питали манной — на всю работу хватало нескольких минут. Агрис при всей его крутости мог потратить на нее час.

Но были у землян и пробелы. Вот поступает заказ — кольцо, которое делает барышню красивее. По логике Виталика и Макса — для этого не кольцо нужно, а косметика толковая и кушать поменьше. Агрис же что-то рассказывал про восприятие и ментальную магию… или тот же браслет, который позволяет чувствовать эмоции окружающих. Сделать его земляне не могли. Агрис что-то говорил про биотоки мозга, его окрас и интенсивность, но представить такое ни Виталик, ни Макс не могли.

Со временем сложилось разделение труда: земляне занимаются вещами вполне материальными и понятными для них. Причем делают это быстро — количество однотипных заказов на время выполнения работы мало влияют. Спасибо библиотеке. Агрис же занимается ментальной магией и разными странными вещами.

Например, в какой то из дней в мастерскую пришел крупный конезаводчик. Его кони болели и дохли — нужен был жезл, лечащий коней. Земляне сразу предложили вложить в жезл модель шприца, чтобы при соприкосновении он впрыскивал животным антибиотик, витамины и минералы. Агрис, подумав, согласился, что может и получится. Но лучше действовать проверенными методами активизации биотоков. Так и делали.

Свободного времени у троицы было много и каждый заполнял его по-своему.

Агрис приобрел у книжника несколько книг по ментальной магии и с большим аппетитом их изучал. Ну и рассказывал землянам про жизнь местную.

Виталика влекла идея антимагии. Чего-то, что без участия человека переводило манну из активного состояния в пассивное. Предполагалось, что выпущенная магом молния, попадая в пространство антимагии — дезактивировалась. Нет активной манны, нет и молнии! Над этим пространством с пассивной манной он бился уже третий месяц, пока ничего толком не получалось.

А Макс вспомнил свою земную специальность и решил переложить ее на новый манер. Макс загорелся идеей автоматизировать действия с манной и вообще относиться к ней, как к электричеству. Первым и пока единственным его достижением было создание реле с кнопкой. То есть для активизации модели требовалось просто нажать на кнопку… беда была в том, что нажимать на кнопку нужно было в трансе и никакого привода в «реальный» мир кнопка пока не имела. Кроме этого, макс хотел построить примитивное логическое устройство, работающее по принципу алгоритмов. Эта тема была настолько сложной, что он Макс сам считал ее чем-то запредельным.

Не забыли подмастерья и про себя. По улицам Стольмена жители ходили обвешанные холодным оружием, как новогодние елки цветными шариками. Макс первый навесил на себя приличных размеров меч. Что с того, что пользоваться им Макс не умел? Зато все как у приличных людей!

Через несколько дней меч перекочевал обратно в мастерскую Свена — постоянно ходить с ним было неудобно, сидеть еще хуже. Один раз Макс даже забыл его в трактире. Хозяин заведения меч обнаружил, вспомнил чей он и возвратил его.

Для того, что бы чувствовать себя терминаторами и не сильно страдать от этого, Ветал придумал «резак». В обычную ручку от ножа он поместил информационную модель тончайшего силового луча. «Резак» безо всяких усилий резал все: камень, железо, дерево, ткань, мясо….

«Мечи Джедая» потребляли много активной манны, поэтому на них поставили кнопки. В обычном состоянии они были простыми ручками без лезвия, при активации из ручки выходил невидимый глазу луч длиною в метр, готовый резать супостатов в капусту.

Фехтовальные навыки у землян и Агриса были абсолютно нулевые, учиться было некогда и «Мечи Джедая» пришлись как нельзя кстати — никакого особого умения обращаться с холодным оружием они не требовали, а результат давали превосходный! Как-то раз в знакомом кабаке группа подвыпивших аборигенов решила наехать на «беззащитных» тружеников магической мастерской. Агрис первым вошел в транс, нажал на кнопку и легким движением руки срезал до основания клинок хама. И по инерции укоротил стол, со всеми закусками и выпивкой… компания заезжих отморозков убралась восвояси и среди местных жителей у «подмастерьев» закрепилась слава чудаков, от которых непонятно каких фокусов можно ожидать.

В этот вечер все трое отмечали праздник пятницы. Вообще-то, по местной неделе это была суббота, но в семидневной неделе у подмастерьев был только один выходной — воскресенье, поэтому пятницу праздновали в субботу. Это был день появления землян в мире Иглы, напоминание о доме, поэтому старались материализовать что-то свое, родное. На этот раз — пиво.

— Ну, за единство миров!

Дзинь, дзинь стукнули бутылки. Холодный пенный напиток родником пролился в желудки.

— Хорошо!

— Хорошо…

— Да, а помнишь Агрис, когда первый раз ты попробовал пиво — выплюнул его и сказал, что никогда эту гадость пить не будешь?

— Как не помнить?! До сих пор не пойму, как на пиво подсел? Вино намного вкуснее.

— Жизнь разнообразие любит. В начале пиво, потом вино, водочкой догнаться и уже можно бормотуху местную пить литрами!

— Так не пойдет. В прошлый раз ты вместо водки сделал какой-то денатурат, весь следующий день провалялись больные…

— Если понятно, что денатурат — зачем пили?

— Когда распробовали — поздно было. Ушли уже поллитра.

Подмастерья сделали еще глоток освежающего напитка и расслабленно уставились разглядывать потолок. В это время по нему пробирался какой-то местный паучок.

— Может огнем по нему жахнуть?

— Не надо Макс. После твоей последней молнии пришлось со Свеном объясняться. Ну его нафиг. Лучше бы заклинания поучил и проникся духом настоящей магии Иглы.

— Агрис, тебе сколько можно объяснять простые вещи? Не получится нам сильно проникнуться магией вашей.

— Но ведь у вас потрясающие результаты! То, как вы проводите магические практики — уникально! Если с тем же успехом освоите хотя бы классическую магию — это будет переворот во всей Игле!

— Эх, Агрис… если бы ты попал на Землю и попытался бы стать Нобелевским лауреатом — хрен у тебя бы что получилось. Максимум — окончил бы университет. На Земле ты был бы человеком из другого мира, с совершенно другим мировоззрением. Например, Капица. Этот человек — известный ученый нашего мира, по вашим представлениям почти маг. Он поникнут пониманием мира Земли, его взаимосвязей, его природы. Каким бы ты не был гением, чтобы сравниться с ним, мир Земли должен быть родным тебе. С этим миром нужно провести детство, юность… нужно стать человеком Земли и расти вместе с этим миром.

Мы чужие здесь, Агрис и этот мир никогда не станет для нас родным. Мы можем лишь принять его основы и добавить в них Землю, небольшую часть того, чего добились Коперник, Ньютон, Эйнштейн и многие другие великие нашего мира. Переложить опыт Земли на мир Иглы. Это называется синергетика, Агрис. Игра на поле ваших магистров станет для нас последней, значит — нужно создавать свою игру, по своим правилам.

Повисла задумчивая пауза, которую заполнили потреблением пива и чипсов.

— А как же Академия?

— Она необходима. Одно дело перекладывать опыт земли на постройку деревянных хибар в захолустном селе, и совсем другое — на передовые достижения Иглы. Знания нужны, хотя бы самые общие.

— Ветал, я подсчитал на досуге — что бы такими темпами, как сейчас, нам насобирать на Академию, нужно несколько лет. И это только на базовый курс!

— Какие варианты?

— Можно работать круглыми сутками с потрясающей эффективностью. Премии посыпятся…

— Ерунда все это. Прибыль будет загребать своими волосатыми ручками господин Свен. Нам же достанутся лишь крохи, а через месяц такими прекрасными магами — артефакторами заинтересуется орден…

— Чур, чур меня. Не пойдет.

— Камрады, чего мы паримся? Пока есть возможность выучить местное письмо, освоиться в языке и в магии — надо ею пользоваться. Потом такой возможности может и не быть. Сидим спокойно, делаем дело. Вот сделаю я стабильным поле антимагии, или макс свой калькулятор — будем решать дальше. Идет?

— Это можно. Ну, за познание?!

— За познание!!!

Дзинь-дзинь. Бульк-бульк. Пиво стремительно уменьшалось в количестве.

Ветал с Максом были для жителей Стольмена чем-то вроде панков. Макс заказал знакомому башмачнику гады и теперь щеголял высокими черными ботинками на толстой подошве. Местными умельцами был сделан и рюкзачок темной ткани, с картинкой волосатого гитариста и надписью Nirvana. Балахоном был просто легкий свитер с капюшоном — тоже черный и с надписью Viva la Utopia. Джинсовую ткань в мире иглы еще не изобрели, вместо них Макс носил синие штаны из грубого холста.

Еще у Макса появилась почти настоящая гитара. После долгих препирательств и объяснений местный изготовитель балалаек сподобился сотворить нечто похожее на знакомый инструмент. И чехольчик с ремнем к нему. Только струны пришлось делать самому, с помощью магии, зато теперь посиделки землян часто сопровождались знакомыми песнями. Местные тоже постепенно привыкали к этому.

Ветал тоже заказал себе ботинки — по здешним загаженным мостовым это была самая удобная обувь. И еще «джинсы» с рубахой. Но темно — зеленого цвета и безо всяких надписей.

Агрис после лесных путешествий на дух не переносил мантии и рясы. Одевал он легкие сапоги, тонко выделанные штаны и рубашку чуть ли не с кружевами… гламурным оказался тип!

Пиво, как и ожидалось, закончилось быстро. Бутылки оставили в шкафу — через день все равно растворятся в воздухе и пошли догоняться в кабак, минутах в пяти неспешной ходьбы от мастерской. В это время там должно было быть столпотворение, но для подмастерьев, как постоянным клиентам, был забронирован стол.

Прошли мимо знакомых охранников мастерской и пожелали им спокойной ночи. Электрического освещения, понятно, не было. По ночам Стольмен опускался в надвигающуюся темноту. Но все переулки и улички были знакомы, антисоциальный элемент был редок и попадался больше в кварталах победнее. Центральные улицы славного города Стольмена стража с горем пополам держала в порядке.

Сейчас путь троицы лежал далеко не по центральным проспектам — цены в здешних трактирах были заоблачные. Узкие проходы между домами, освещенные лишь луной, вели в трактир «Пятая нога». Почему не третья и не четвертая? Этот вопрос задали земляне владельцу заведения, на что тот ответил «Вы ничего не смыслите в развлекательном бизнесе, ребята».

По пути в заведение из подворотни вышел подозрительный тип с коротким мечом и наглой ухмылкой на лице. Голосом, полным сарказма он начал знакомую песню:

— Люди добрые, подкиньте мелочухи догнаться бормотухой!

— Грель, хватит строить из себя благородного разбойника. Хоть бы смотрел кому говоришь!

— Аааа, подмастерья Свена… обознался в темноте — совсем глаза слепые стали. Может, пошли попьянствуем в «Ноге»?

— Нет дружище, мы сегодня по-своему отдыхаем. Пятница, ты же знаешь.

— Ну да… какая к пятница, тьма в твою голову?! Суббота сегодня для всех нормальных людей, одни вы ее пятницей называете. Тогда что за день вчера был?

— Пятница, Грель. Но эта не та пятница, которую можно отметить. Короче, давай. Удачного вечера.

— Смотрите в оба, через пару сотен метров Хван засел с ребятами. Хочет потеху сделать для загулявших горожан. С отбиранием кошелей и набиванием морд.

— Ну пусть попробует.

При этом Ветал показал ручку своего «Меча Джедая», как его прозвали земляне, мысленно активировал и срезал ни в чем невиновную веточку с дерева.

— Ты поосторожнее с этим, Хван нормальный мужик — бока намнет только и все.

— Пусть себе бока мнет. Ну, давай.

Путь проходил мимо заднего двора какой-то престижной харчевни. На нем Урган — здоровенный мясник из северных земель, неведомо как оказавшийся в Стольмене, разделывал тушу коровы. Обменявшись приветствиями, проследовали дальше. Никакого Хвана с ребятами замечено не было.

В харчевне было многолюдно. Приемлемые цены и демократичная обстановка делала его популярным среди местных жителей. Что с того, что стояла харчевня на пустыре вдалеке от главных улиц? Зато место спокойное, нет суеты проходных заведений. Да и места в харчевне в достатке, можно песни попеть и потанцевать. Номера тоже имелись…

Устроившись в угловом столе — поближе к импровизированной сцене, земляне заказали местного пива, соленого сыра, мясной вырезки и стали просто наблюдать за окружающими. А посмотреть было на что — разношерстная толпа из мастеровых, прачек и прочего люда — гудела. Кто-то рассказывал смешные истории, кто-то пытался завести новые знакомства с симпатичными барышнями, кто-то предавался грусти и печали…

Обширный зал харчевни был освещен смолянистыми факелами и изредка масляными светильниками. Сложенная из камня, внутри харчевня была обита деревом. На стенах висели старые, не раз бывшие в употреблении щиты, боевые топоры и головы убитых животных. Олени с выдающимися вперед рогами, косули, дикие кошки и волки. Попадались и экзотические для землян животные. Чего стоила только голова ящера в метр величиной! По словам Агриса, такие монстры чаще водились на континенте Яххин, на Варте же были поменьше и пореже. Были это драконы, василиски или другие животные, Агрис не знал и вживую подобных чудищ он никогда не видел.

— Как ты вообще здесь живешь и нечего не знаешь?!

— Это у вас есть телевизор, Интернет и вообще… на Игле мир мал — он зажат стенами каждодневной рабочей рутины и редко пробивается вовне. Для большинства из сидящих в этом зале нет дела, что за зверь это — они никогда не столкнутся с ним. У каждого здесь свой небольшой мирок, в котором они живут. Что происходит вовне, их мало беспокоит.

— Если думаешь, что на Земле по-другому — ты сильно идеализируешь наш мир. Границы мира людей из нашего мира гораздо больше и прозрачней, чем здесь. Но люди мира Земля копошатся в нем, как в липком болоте.

— Не грузитесь мужики. Что бы по настоящему видеть подноготную Иглы — нужно придти с Земли. И наоборот. Давайте лучше хряпнем местного пива!

Аборигенский хмельной напиток был больше похож на перебродивший квас, чем на пиво. К тому же отдававший сивухой — хозяин заведения считал, что чем крепче выпивка, тем она лучше. В какой то мере это было оправданно… через пол часа сидения Макс достал из чехла свою гитару, чуть настроил лады и отправился покорять сердца местных меломанов. К таким представлениям здесь уже привыкли, это было чем-то вроде изюминки вечера.

Кроме Ветала с Агрисом, слов песен никто не понимал, но подпевали окружающие с большим энтузиазмом — уж больно ритмы песен были непривычны и интересны для жителей Стольмена. Хозяин заведения даже предложил Максу халтурку… но он от нее отказался. По сравнения с его заработком это были сущие копейки и брать на себя какие-то обязательства не хотелось. Известность ему тоже была не нужна.

Представление, как обычно прошло «на ура». До оваций в мире Иглы еще не дошли, но неловкие подвывания меломанского актива в процессе и одобрительные крики по окончании выступления были приятны. Даже очень.

К столику подмастерьев подсел Гурон — обувных дел мастер, с подружкой. Был этот человек небольшого роста даже по здешним меркам. Но с неохватной талией, которой он очень гордился. Вместо меча, секиры или еще чего, он носил на поясе сапожный нож в кожаных ножнах. И вообще любой ткани предпочитал хорошо выделанную кожу.

— Ну как ботинки, не разошлись еще по швам?

— Доживем до луж и холодов, там и посмотрим чего стоят твои поделки…

— Ты это брось, я за качество ручаюсь. Пару лет без ремонта ходить будут точно, чтоб мне уши оторвало! И вообще я такую кожу на них извел — не корову или порося, а кожу самого настоящего Хариуса!

— Кончай хвастаться. Горные вершины, гордый Хариус, что своими рогами попирает горные склоны и прочее… есть свежие новости?

— Оооо! Наш любимый барон Изирд в своем замке допился до чертиков и спалил конюшню!

— Тоже мне новость. Он ее еще месяц назад спалил.

— Ее заново отстроили, и он ее опять спалил! Само собой, никто ему не мешал, только вывели лошадей и за мастеровыми послали.

— Мммда… по всему скучает человек. Война отменилась, а шутки ради повоевать с соседями ему орден не даст… хоть бы в Стольмен приехал барон наш. Отдохнул бы, развеялся. Авось перестанет конюшни жечь.

— Да кто его, хулигана и проказника, впустит в Стольмен? Город только формально барону принадлежит. На деле у магистрата прямое подчинение Железному ордену, барону остается только за коровами присматривать у крестьян. Что бы телились вовремя и молока давали побольше. От такой жизни на самом деле запьешь…

Виталику сразу вспомнился рассказ Агриса про то, что большинство местного дворянства давно и плотно сидит на бражке, лишь изредка интересуясь пивом, вином и другими изысками. Незавидная и беспросветная роль досталась местным феодалам, не чета их земным коллегам. Вот уж у кого зуб на магов!

— Ладно, черт с ним, с бароном нашим. Слышал, будто в орден приехала какая-то загадочная и представительная делегация?

— Как не слышать? Люди говорят, гномы это, тьма им под ребра.

— Кто??

— Говорю же, гномы.

— Гномы???

— Гномы. Ты чего такой удивленный? Неужто не слышал про них?

Ветал с Максом удивленно переглянулись. О том, что на Игле живут не только люди, они знали. Но про сказочных персонажей даже не помышляли.

— Гурон, гномы — это такие коротышки, широкие и мощные, да? Еще они непревзойденные мастера-кузнецы, живут в горах и добывают руду, камни и все такое?

— Похоже. Только гномы не только в горах живут. Где есть руда, люди, там они и селятся. Мастерят в своих мастерских от рассвета до заката. Правда, добротные поделки у них получаются, не поспоришь.

— Видел их?

— Кого?

— Блин, ну гномов, поделки их?

— А… изделия гномские видеть не приходилось. На Варте гномских поселений нет и изделия их жутко дороги — редкость. И самих гномов где бы я видел? У меня один орденский сапоги заказывал, кстати не удивление приличный человек оказался — не обжулил, не скупился… о чем это я? А, так он мне про гномов и рассказал, раньше я о них и не слышал даже.

— Что за орденский?

— Почем мне знать? Заказал сапоги, получил, рассчитался и был таков.

— Понятно. Как там ремесло, процветает небось?

— Да зашиваюсь просто. Днями в мастерской сижу безвылазно, даже подмастерья пришлось взять. Горожане вдруг вспомнили, что наступила осень и голыми пятками по мостовой не походишь.

— По этим мостовым и летом голыми пятками не походишь. Грязи и мусора разного — выше крыши.

— Ты это оставь, нормальные здесь улицы, ухоженные. Ты в Хардне не бывал просто — вот уж где без сапог не пройдешь! У нас то хоть город не большой, рядом река. А Хардан — столица. Там людей и нелюдей разных — море. Даже представить себе не сможешь, пока не увидишь! Тьма в голове, их на самом деле много!

При этих словах земляне незаметно ухмыльнулись, Гурон продолжил свой рассказ.

— Да еще вы, с этими ботинками высокими, да на подошве хитрой… ладно, помучился я — сделал две пары для вас, как для людей хороших. Но теперь все вокруг такие же хотят! Кожа Хариуса закончилась, делаю из коровьей. Подошву многослойную делать просто времени не хватает, заклепки, шнуровка, полировка, да вообще все! Кто только придумал такое издевательство над честными башмачниками?!

— Не кипятись Гурон, ты со всеми этими нововведения озолотишься скоро. Будешь ходить, как барон и на золоте вырезку Хариуса каждый день есть.

— У Хариуса мясо такое же жесткое, как и кожа их. Его есть могут только горцы, у которых зубы такие же острые, как их кинжалы. Мне такого удовольствия не нужно.

— Понятно. Акробаты завтра на площади будут выступать, не знаешь?

— Конечно, сейчас для них самый сезон. Они вообще стараются всю неделю по окрестным селам выступать, они сейчас урожай собрали — при деньгах, в город только на выходной наведываются.

Вообще, удивительные выступления акробатов были сплошь магического происхождения. Виталик лично не раз и не два «заправлял» манной мечи, которые «глотали» фокусники, метательные ножи, даже заслонку в которой «пропадал» человек и оказывался в фургончике странствующих артистов.

Эта заслонка с ковриком была крайне любопытным артефактом. Предмет или человек, оказавшийся в ней при команде артиста, менял свою природу и становился информационной моделью. Манна в нем становилась пассивной, и человек пропадал. На коврике в фургончике в этот момент модель проявлялась, будто перемещалась по невидимым проводам, наливалась активной манной и меняла свое состояние на обычное. Очень интересный артефакт. Земляне тщательно скопировали модели заслонки и коврика на кремень и решили разобраться с этим попозже. После завершения работ по антимагии и логического устройства.

Еще более заинтересовал «включатель» артефакта, ведь им пользовался обычный человек — как такое возможно?! Этим сейчас плотно занимался Макс, по его мнению, здесь ключевую роль играл какой-то странный материал. Или нет? С этим и еще со многим землянам предстояло разбираться.

Но сегодня хотелось просто отдохнуть.

Отдохнуть надо было хорошо. Венерических болезней здесь не было, зато хватало других радостей. Один раз Виталик даже подцепил что-то в доме терпимости, Агрис его подлатал, но советовал впредь быть осмотрительней и подобные заведения обходить стороной.

Максу было не того. После каждого выступления он ловил на себе восторженные взгляды местных красоток и регулярно пользовался этим. Не доводя, правда, до серьезных отношений. Виталик женское общество для себя нашел месяц назад. Ее звали Ирма. Была она ткачихой, худощавой и веселой. По всему, Ирма хотела серьезных отношений, со свадьбой и кучей детей в финале. У Виталика же были свои планы — ему еще в Академию поступать! Получалось, что в недалеком будущем быть ему негодяем, разбивателем женского сердца. Такая роль Виталику не нравилась, но по домам терпимости ходить тоже не хотелось.

А Агрис был букой. Если удача сама не стучалось к нему в дом, он за нею не гнался, больше интересуясь ментальной магией.

— Меня этот кабак уже достал. Я все здешние физиономии знаю, как облупленные. И пойти оторваться негде…

Культурного досуга землянам не хватало. Кино, театров здесь не было и в помине. Дискотеки были только по большим праздникам, когда население отрывалось массово. Такие праздники были просто улетными — какие там карнавалы в Бразилии? Толпы горожан бродили по улицам и каждый пытался выпендриться по своему. Кто-то наряжался гномом, кто то дворянином, кто то вообще невообразимым чудовищем. К вечеру все были пьяны… тут то и начиналась самая настоящая потеха. У землян отваливались челюсти, когда они своими глазами увидели подноготную средневековых карнавалов — это была сплошная массовая оргия на улицах, проспектах и вообще везде. Люди побогаче надевали маски — для соблюдения хоть каких то приличий. Простонародье так не заморачивалось и занималось сексом в открытую. Многие «высокие люди» одевались простолюдинами и отдыхали без оглядки на свой статус…

Такие праздники ждали. К ним готовились. И в промежутке между ними было невыносимо скучно — только кочующие из поселения в поселение артисты были хоть каким-то развлечением.

— А что делать? Артистов ждать только.

— Артисты уже задолбали. Одно и тоже показывают. Надоело.

— Тогда сотвори телевизор и смотри сотворенное DVD.

— Хорошо бы, но глупо и нереально. Другие предложения?

На сцену вышел местный бандурист и начал петь песню о неразделенной любви плотника и поварихи. Пел он хреново, и вообще песня была не оптимистична.

— А что, сами мы приключения для себя не сделаем?

— Не понял, как ты себе это представляешь. Артистами устроиться?

— Какими такими артистами? Надоело заниматься одним и тем же. Нужна встряска. В этом славном кабаке оторваться нормальное не получится, значит нужно найти другое место, другую обстановку.

— На улице ночь, стража ищет правонарушителей, ходят лихие люди с большими и длинными ножами.

— Ветал, ты еще про теорию дядюшки Фрейда порассказывай, то-то местные удивятся. Есть предложение походить по ночному Стольмену и поискать себе приключения на одно место.

— Макс, здесь нет милиции, нет скорой медицинской помощи. Подобные приключения могут не закончиться одним местом, а распространиться на весь организм.

— Так что, будем здесь сидеть и дальше?

Сидеть в «Ногах» никому не хотелось. Хотелось приключений.

— А давайте просто пройдемся до рынка… ночью мы там никогда не были. Ну и вообще — может дискотеки здесь есть, просто мы о них не знаем? Или просто устроим дискотеку в месте подходящем… позажигаем?

Абрис после этих слов скромно отвернулся, будто бы посмотреть на очередного певуна. А вместе с тем, его словами план окончательно вызрел.

— Ну? Чего сидим?

— Не гони коней, нужно пиво допить.

Из помещения вышли, когда луна окончательно завоевала пространство неба. Город звал своими подворотнями и теми, кто в нем скрывается. До рынка — минут пятнадцать ходьбы, а там — море всего интересного. Мир, до этого маленький и вообще скукоженный в пространстве от мастерской Свена, до ночлежки и трактира «Пятая нога», в одно мгновение стал большим. С пивом немного переборщили…

Вперед, вперед, вперед! Звал внутренний голос, ровно до тех пор, пока Виталик не поскользнулся на какой-то дряни и разлегся на мостовой. Дальше шли осторожней. Незнакомые по ночи кварталы охватывали их и прижимали. К стенкам по большей части. Агрис выплеснул содержимое своего желудка на дорожку между домами.

— Эй, люди добрые, дайте чего выпить и закусить.

— Есть чего. Но не дадим.

— А если мы попросим получше?

Из подворотен стали проявляться силуэты мрачных людей, настроенных на кровопролитие. Кто-то нес на себе простой слесарный топор, кто-то длинный нож. Один решил похвастаться самым настоящим мечем. Троица готовилась к этому и морально и вообще. В один момент из карманов достали ручки мечей джедаев.

— Какова урга вы здесь своими обрезками рисуетесь? Бабло гоните.

Все было бы прекрасно, но земляне и Агрис по пьяни не могли свои мечи активировать. Сейчас они на самом деле были простыми обрезками в руках качающихся из стороны в сторону хозяев.

— Да вдарь их, пусть полежат, протрезвеют, тьма им в почки.

Вперед выступил самых задиристый хулиган. Выступил и без особых усилий раскидал всех троих, как котят. Даже не бил, просто толкал. Наглые пальцы стали щупать по телам в поисках кошелей. Они их нашли и спокойно ретировались. Чехол с гитарой и ручки от мечей их не заинтересовали.

Грабители были самыми обычными для Стольмена и такого чуда техники, как простой карман на пуговице, не знали. Они хотели найти кошель на веревочке — и они его нашли. Для карманников и вообще мелких воришек все трое держали при себе традиционные для Иглы кошельки на веревочке, набитые самой мелкой монетой, камнями и разной дрянью. Для реальных сбережений и удобства ради, на брюках были сделаны карманы с пуговицами. О них воры не подозревали.

Тиха и спокойна ночь в Стольмене. Его жители отдыхают после напряженной трудовой недели и спокойно спят в своих спальных местах. Мостовые пусты — кому придет в голову шляться непонятно где и как? Некоторые фонари еще горели, не выработав весь запас масла, но некоторые граждане были неспокойны.

— Б#я, что за х#йня?

— У меня кошелек сперли!

— Не кричите уважаемые. Почистили нас, как щеглов.

— Да ну ладно, мы бы мечами отбились.

— А посмотри, что у тебя в руке.

В самом деле, Макс сжимал в руке свой «джедайский» меч. Не активированный, естественно. Виталик с Агрисом могли похвастаться тем же. И еще они разлеглись на мостовой, куда раньше даже ступали с брезгливой осторожностью. На удивление, все трое были полны энтузиазма продолжить вечер, и потерянная мелочь в кошелях их нисколько не смущала.

— Ну, что делать будем?

— Собрались идти на рынок — пойдем.

— Только мечи лучше заранее активировать… и поосторожней с ними.

Все трое активировали мечи, отнесли их подальше от тела и двинулись к рынку. По крайней мере, им так казалось.

Через минут двадцать хождения по пустым улицам, таким незнакомым в темноте, уткнулись в стену. В смысле — большую стену, длинную. Что опоясывала город, как ремень и не давала злобным завоевателям никакого шанса на захват Стольмена. Это был тупик. Ветал отключил свой меч. За ним последовали остальные.

— Где мы?

— У городской стены. Не догадался?

— Догадливый. А где рынок?

— Сзади.

— Ну, пошли?

— Пошли.

Непонятно каким чудом или внутренним чутьем, через пол часа они оказались на городском рынке. Если на земле все дороги вели в Рим, то в городе Стольмен все дороги вели на рынок. Стоило им выйти на площадь, как из хлипких хибар вокруг рынка к ним вышли люди. Они тоже хотели на халяву выпить и закусить. В этот раз активация мечей произошла четко.

— Здравствуйте. Подайте что можете простым нищим, уважаемые…

— Зачем?

— Что бы бухнуть, зачем еще?

— Нормально, вы будете бухать, а мы по улицам темным шляться? Не пойдет. Лучше скажи, где здесь есть заведения интересные. Приличные, неприличные — пофиг. Главное — прикольные. Покажи где, что и как, тогда договоримся.

Нищий с интересом посмотрел на рукоятки в руках подмастерьев и заподозрил что-то недоброе.

— Может, вас не спрашивать вообще? Возьмем и сами…

— Попробуйте.

Фехтовальными навыками Виталик не владел, но опору какой-то хибары перерубил легко. Потом обнаружил рядом с собой камень непонятного назначения и разрезал его ровно на четыре половинки. На местных нищих это произвело неизгладимое впечатление.

— Чтоб мне ночью тьму увидеть…. так куда путь держите, уважаемые?

— Тебе сказали, реально отдыхать хотим. Не знаем где.

— Реальные люди знают, где отдыхать. Вы кто вообще?

— Дружище, больше вопросов — меньше толку. Ты или тему толкаешь, или пролетаешь.

— Ургово семя, объясните нормально чего хотите!

— Понятно, нет здесь вариантов.

Троица развернулась и зашагала в первый попавшийся переулок.

— Постойте. Есть здесь орденский приют — там круглые сутки веселье, и люди не простые туда ходят… только не впустят вас туда. В смысле — с улицы никого не пускают вообще, только своих. Дадите на выпивку — покажу. Идет?

— Давай, показывай гнездо порока.

— Чего показывать???

— Приют орденский показывай. Если место хорошее — не обидим.

— Тогда пошли — здесь недалеко.

Через квартал четверо людей подошли к здоровому сооружению из камня, вокруг него периодически прохаживались стражники. Да не просто прохаживались, а внимательно разглядывали окрестности в поисках правонарушителей. Это было в новинку. К главному входу даже близко подходить не стали. Еще внутри здания была слышна музыка. Не тот балаган, что играли в «Пятой ноге», а профессиональная музыка, сыгранная профессиональными музыкантами. Это внушало уважение к заведению.

— Тебя как зовут?

— Умником меня звать. Нравится орденский приют?

— Умник, ты честно заработал пять северингов. Устраивает?

— Чтоб меня тьма совратила, конечно устраивает! Если что еще понадобится — я на рыночной площади всегда. Я весь город и все его злачные места знаю. Вам гномьи продажные женщины нужны?

— Нах нах нах…

— Пипец изврат…

— Умник, если что — обратимся к тебе. А пока — всего хорошего.

Попрощавшись с Умником, троица уставилась в здание из темного кирпича. Оно было красиво. Пять этажей, здоровенные окна и резные рожицы делали его просто выдающимся зданием Стольмена, хоть экскурсии сюда води.

— Я верю Умнику, просто так мы сюда не попадем. Может домой пойдем?

— Агрис, ты сам слышал, что сказал? Конечно мы никуда отсюда не пойдем. Мы должны оторваться в этом великолепном заведении. По любому.

— Предложения?

— Мы можем навесить люлей охранникам и пройти внутрь победителями.

— У тебя есть прикормленный взвод ОМОНа? Нет? Тогда не катит.

— Уложить охрану магией не вариант тоже. Лишний шум ни к чему.

— Может по стенам заберемся?

Все трое посмотрели на гладкую кладку кирпичей, без каких бы то ни было удобных для лазанья украшений. Окна были только на уровне третьего этажа.

— Не пойдет. Эти упыри слишком хорошо подготовились. Нужно искать что-то оригинальное. Или слишком простое. Ну?

— А давайте просто разрежем кладку мечами и спокойно пройдем в дырку. И все.

— Предложение гениально по своей простоте. И дурости. За эту дырку знаешь что потом с нами сделают?

— Пофиг, мы смоемся раньше, чем они успеют что-то понять. Только посмотрим, что там делается и по тапкам!

— Макс, ты сам в это веришь?

Опыт нелегального проникновения в злачные места у Виталика был. И не только в злачные… Так уж сложилась его земная судьба. Он был хорошим парнем, но жажда приключений периодически тянула его по сторонам. Ему доводилось проходить под камерами наблюдения в бандане на лице, что бы на двери сбербанка рисовать «Капитализм — говно», писал ночью на двери военкомата — во время своего 27 летия. И еще он по пьяни, поздно вечером пролазил с товарищем на территорию крутого аквапарка. Через колючку — Егозу. Там они отрывались, как на оккупированной территории — по полной. Товарищ после этого уходил из аквапарка прямо через проходную — дракой. А Виталик, как культурный человек — через облюбованный забор с колючей проволокой. Какая разница, что от собачек, спущенных охраной, его спас баллончик с перцовкой? Зато какие впечатления!

Первым делом важно не суетиться. Спокойствия нужно набраться и созерцания.

Потом — осмотреть местность. К наиболее тихому участку Умник их подвел, за что ему была отдельная похвала. Обывателей вокруг не было вообще, камер наблюдения тоже, зато внутри здания фонила магия. Даже Агрис затруднялся сказать что это такое. Но по периметру все было чисто.

Патрули. Троица переждала три обхода, пока не определилась с периодичностью обходов — примерно пять минут. Теперь для успешного мероприятия требовалось удачное место. Что бы проходящие стражники не увидели дырку. Место нашлось за изгибом оградки, куда по причудливой тропе Фортуны падала тень даже со стороны, делая небольшой участок стены совершенным черным пятном.

За очередным обходом последовала вылазка. Агрис был на шухере по другой стороне дороги — дальний осмотр, Макс стоял непосредственно за спиной Ветала, который в считанные секунды сделал дырку в стене метр на метр. Проход готов, но еще можно было уйти с места правонарушения. Виталик осматривал задумчивым взглядом своих компаньонов, когда Макс первым проскользнул в проем.

Внутри их встретила непроглядная темнота. Куда двигаться? Никаких шумов музыки и веселящегося народа слышно не было. Войти в транс никто не додумался, поэтому пошли просто вперед, по стенке, ощупывая путь руками. Через каких-то десять метров уткнулись в дверь. Засов был со стороны «нарушителей», его мягко отодвинули и попали в комнату. Такую же темную, как и коридор. Нащупали другой проход из комнаты и медленно пошли по нему. Теперь попали на развилку. Пошли налево. Потом опять налево. Это стало напоминать какой-то лабиринт.

— Зачем мы вообще сюда приперлись? Сидели бы дома, пили пиво…

— Тихо, слышите?

Откуда-то из-за угла и правда доносилась музыка. На очередной развилке стало понятно — звуки раздаются справа. Еще осторожней прежнего подошли к двери, за которой явственно слышались разгоряченные алкоголем голоса и дивный голос какой-то певуньи. Теперь осторожно приоткрыть дверь и посмотреть внутрь. Три любопытные физиономии уставились на зрелище.

Это было кабаре. Или бордель. Или ночной клуб, но скорее — все вместе. С небольшого парапета троица смотрела на приличных размеров зал, ярко освещенный магическими светильниками. Внизу были расставлены большие столы и маленькие столики, была сцена с полуголыми девицами. Между столиками дефилировали все те же девицы. В стороне от сцены был небольшой танцпол. Еще дальше в сторону было место для музыкантов — целых шесть человек! Трубы, барабаны, местные балалайки и представительный мужчина делали звуки, достойные самой взыскательной публики. Сама публика была пьяна и наполовину уже спала. Кто-то даже под столом.

— Их внизу человек под пятьдесят, если мы спустимся с парапета по лестнице, никто даже не заметит.

— Заметят. Это орденские, тут везде их глаза и уши.

— И яйца. Зачем было просто так идти сюда? Нужно отдохнуть в местном элитном клубе…

— Все, хана нам.

Несмотря на протесты Агриса, все трое чуть покачивающейся походкой спустились с парапета и пошли к бару. По опыту Виталик знал — в таком месте лучшая конспирация, это распитый алкоголь на столе и довольные лица праздных отдыхающих. Бар представлял из себя почти земной аналог, разве что поменьше стекла и зеркал.

— Ддддевушка, нам еще…

— Артис вам подойдет?

— Да, две бутылки, три стакана и закусить.

— Конечно.

Буквально через мгновение появился поднос со всем заказом. Магия?

— Сир, с вас один фарлонг и семь северингов.

Негнущимися пальцами Виталик достал деньги и расплатился. «Вот это цены! За эти деньги в «Ногах» можно неделю отдыхать!», подумал он, но делать было нечего и с деньгами пришлось расстаться.

Расположились на столике поближе к сцене. Никто на них особого внимания не обращал — охрана несла службу на входе и отдыхающих не беспокоила. По негласному порядку, все, кто в зоне отдыха — свои. Для того, чтобы окончательно стать своими, требовалось снять стресс. Все для этого было.

— Ну, за доблестных партизан, что находят узкие тропы в самое логово подлецов — эксплуататоров!

— За нас!

— За Кавказ!

Артисом оказалось ароматизированное вино наподобие Мартини. Или Вермута. Много его не выпьешь, но хмелеешь быстро. Наливалось оно в узкие стаканчики. Стеклянные! До этого земляне видели только деревянную, керамическую или жестяную посуду. На закуску были сухофрукты, политые соком и посыпанные коричневатым сахаром. Под «Вермут» — самое то.

Как-то незаметно растворилась в желудке первая бутылка, наложилась на старые дрожжи и потребовала продолжения банкета. Все трое заворожено уставились на представление, благо было на что смотреть. Групповой стриптиз, толи сценки из жизни распутной женщины сменялись доблестными магами из Железного ордена, которые этих самых женщин доблестно спасали. От кого — непонятно. Но выглядело это прикольно.

Каждая сцена чередовалась с выступлением кабаре в мини-юбках. Только в мини-юбках и все. Это тоже было прикольно, горячило кровь и настраивало переживать за героиню основного представления. В какой то момент троица поняла, что первая бутылка закончилась и со всего зала только они пялятся на сцену — все остальные уже или спят, или танцуют. Разлили еще, потом еще, еще… Артис оказался забористой штукой, даже закаленные организмы землян ощутили легкость, воздушность. Мир вокруг закружился каруселью ярких юбочек танцовщиц и магическими фонарями. На глаза опустилась пелена тумана.

Дзиньк — первый удар был в нос. Дзиньк — теперь в затылок. «Что за х#йня?», подумал было Виталик и оказался на полу танцпола. Теперь пришла очередь Макса — к нему вразвалочку подошел небольшого роста крепыш и ткнул его кулаком по лбу. От этого Макс потерял равновесие и упал рядом с Веталом. Агрис уже валялся на полу.

Хмель все еще застилал глаза, но терпеть такое было совершенно невозможно. Крепыш отвернулся от них и похвалялся перед кем-то в зале, когда Ветал взял стул и со всей дури саданул им по голове обидчика. Крепыш оказался не таким уж и крепким. Упал он, как подкошенный, а его место заняла парочка людей поменьше и потоньше. Зато их было двое. Виталик сжал в руках обломки многострадального стула и приготовился отражать агрессию, как за спиной послышались быстрые шаги и парочка впереди застыла.

— Судари изволят выяснять отношения?

— Это просто досадное недоразумение, ничего страшного.

— Судари, если такое повторится, мы будем вынуждены сопроводить вас в номера. Таково указание Магистра…

До Виталика вдруг дошло, что сами они через дырку обратно уже не выберутся. И что здесь, сейчас появился отличный шанс по-тихому уйти с этого праздника жизни.

— Ээээ, было бы лучше, если бы вы помогли нам с друзьями выйти на свежий воздух. Мы желаем проветрится на улице.

— Сударь, в городе раннее утро и неизвестно, кого вы встретите на своем пути. Может даже бродяг без совести и уважения к Железному ордену.

— Вы сомневаетесь в том, что мы сможем постоять за себя в случае необходимости?

— Нет, сударь. Конечно нет…

— Тогда помогите мне и моим друзьям выбраться наружу.

— Но…

— Никаких но. Просто делайте что я говорю.

Подошли еще два охранника, которые взвалили на себя отдыхающих Макса с Агрисом, и процессия вслед за охранником проследовала на выход. Наконец, здоровенные двухстворчатые ворота — двери открылись, охранники выволокли тела и вопросительно уставились на Виталика. Он показал идти вперед. По его расчетам там должен был быть рынок. Через пару минут ходьбы рынок и правда показался, Виталик указал охранникам на лавочку рядом с рынком, те сгрузили Макса с Агрисом и без видимых эмоций удалились восвояси.

— Ну что, гулены, спите?

— Ээээ…

— Кончайте дрыхнуть, нас ждут великие дела.

— Уууу…

— Говорю же — сейчас охрана орденская зверствовать начнет. Ноги уносить надо.

Первым среагировал Агрис. Он встал на ноги и даже попытался бежать куда-то. Ветал его вовремя поймал и усадил обратно на лавку. Макс отреагировал только тем, что перевернулся на другой бок и продолжил спокойно дрыхнуть.

«Все сам, все сам…», подумал Виталик и поднял Макса с лавки. Тот сопротивлялся слабо и на изменение своего положения отреагировал только невнятным мычанием. Ветал крепко обнял его за плечи и сделал первые неуверенные шаги. За ним неуверенной походкой потянулся Агрис.

Через пару минут ходьбы Макс уже вполне смирился с необходимостью топать непонятно куда и Агрис тоже семенил вполне уверенно. А еще через минут пятнадцать вся процессия представляла из себя вполне вменяемый отряд гуляк, возвращающихся после загула.

Наконец показался родной дом, консьерж дрыхнул на стуле и постояльцев даже не заметил. Второй этаж, третья дверь слева по коридору, достать из кармана ключи, воткнуть, провернуть, зайти, закрыть, положить ключ обратно, дойти до кровати и…

Многие события имеют свойство повторяться. Вне зависимости от случайных обстоятельств, будь то место, время, год, страна… Вот и сейчас Виталик лежал на кровати и не мог сказать с уверенностью — в мире Иглы он находится, или же у себя дома. Глаза он открыть не мог, а все остальные ощущения были ему недоступны.

Так лежал он уже с полчаса. Никто не называл его упырем и не требовал немедленно разбудиться. Это было хорошо. Все остальное было плохо. Голова превратилась в камнедробилку. Камнедробилка — цилиндрическая полая фиговина с дырочками по бокам. Виталику было непонятно, как она работает, и вообще он видел ее всего один раз. Но сейчас в камнедробилке кружились камни, стучали друг о друга, производили много шума, скрежета и вибрации. И это все было его головой.

К этому добавлялся холод. То ли у него был озноб, то ли и правда похолодало. Еще ему очень хотелось пить. И пить хотелось пиво.

— Пииить, пииить…

Добрая рука поднесла к его рту чашку с напитком. И о чудо — в нем оказалось пиво! Виталик сделал первый неуверенный глоток «уж не глюки ли это?», потом еще один, и еще… когда пиво в чашке закончилось, он рискнул открыть глаза. Перед ним сидела его девушка — Ирма. В этот момент Виталик полюбил ее всеми фибрами его души, он готов был сделать ей предложение руки и сердца прямо здесь и сейчас.

— Что же ты делаешь, паскуда? Пьяница, чтоб тьма из твоей головы не выходила! Мне консьерж все рассказал — и как вы пьяные пуританку к себе завели, и как охали потом и ахали пол ночи. Фугов ург!

Истерики были самой странной чертой Ирмы. В смысле, повод для них мог возникнуть из безвоздушного пространства. При этом она все равно оставалась очень доброй и заботливой девушкой.

«Правду говорят умные люди — жизнь диалектична, в смысле — тянется от минуса к плюсу и наоборот. К чему это я?».

— Ирма, даю тебе честное пионерское слово — в эту ночь я только рассматривал разные женские прелести со стороны и абсолютно чист перед тобой.

— Так я тебе и поверила, фуговы твои яйца. Небось всю ночь максовых поклонниц тискал. Или не только тискал? А кто такие пионеры?

— Бляяя…

— Я все знаю, свое вранье можешь засунуть ургу под яйца!

— Между прочим, еще минуту назад я хотел сделать тебе предложение. В смысле свадьба, медовый месяц и прочее. Теперь передумал. С такой жизни я свихнусь!

— Как передумал?

— Лежа передумал.

Ирма покраснела, отошла от койки Ветала, развернулась и быстрым шагом вышла из комнаты.

— Зря ты так. Хорошая девушка Ирма. Что с того, что глуповатая? Зато добрая.

— Макс, с такой добротой у меня шарики с катушек слетят. Я не шучу. Нельзя же так — в начале пряник, и тут же кнутом по заднице!

— У тебя хотя бы пряник есть, а вот мне никто пива не принес.

Ветал уставился на оставшийся после Ирмы кувшин с хмельным напитком. И на четыре стакана на столе. Что характерно — стаканы были стеклянные, изысканной работы и стоили кучу денег. Агрис спереть не мог — привычек таких нет. И не привычка здесь нужна, а рефлекс, проверенный временем и регулярным использованием. Сам Ветал ничего такого за собой не помнил и вопросительно посмотрел на Макса.

— Чего уставился? Я проснулся, хлоп по карманам, а там вот такое богатство! Нужно обмыть приобретение, заодно и похмелимся.

— Агриса будить будем?

— Сон самое лучшее лекарство, гораздо лучше пива. Пусть дрыхнет.

— И то верно. Давай примем второе лучшее лекарство.

Ветал уверенной рукой разлил пиво по стаканам и удовлетворенно посмотрел на них. Смотрелись они и вправду хорошо. Сразу видно — не штамповка.

— Давай выпьем за то, что бы у нас все было, а нам за это ничего не было. После сегодняшней ночи, этот тост звучит особенно актуально.

— А как мы вообще домой вернулись? Я в упор ничего не помню.

— Сейчас расскажу…

Глава 6

Мир перед глазами Виталика был полон ярких красок, он разливался бурными потоками по мастерской, нехотя принимая нужные формы. Внутри небольшого браслета краски смешались в невообразимый водоворот, слоями покрывавший небольшой кремень браслета. «Увеличительное стекло» висело перед глазами, показывая узоры модели антимагического пузыря. Сама модель была заключена в артефакт и на нем был проставлен обычный земной масштаб — 1:10000. Это позволяло расширить «пузырь» за рамки кремния.

Виталик с Максом уже давно отошли от строгого научного подхода — в самых радужных мечтах конструктор с земли не мог мечтать, чтобы простая закорючка на гайке сделает ее в два больше. Или прочнее. Или легче. Это было серьезное достижение «Земной» школы магии Иглы.

Идею придания свойств модели переменными подал Агрис, случайно. В тот раз Макс клепал зеркало, показывающее человека чуть более красивым. Над самой «красотой» работал Агрис, Максу нужно было сделать обратную часть зеркала красивыми красками. Дело нехитрое — вставить модель красок разных, ярких, и насыщенных. Агрис, критически оглядев результат, сказал «тускло». Тогда Макс шутки ради написал на модели «контрастность» и умножил ее на два. Каково же было его удивление, когда модели и правда изменилась. Тогда он умножил контрастность на 1,2 — результат получился отличным.

С тех пор свойства моделям присваивались постоянно, а нереальные параметры просто не срабатывали. Или срабатывали не так — слишком жесткая кромка меча становилась настолько хрупкой, что разлеталась на мелкие осколки сама по себе, чересчур большие размеры просто сжигали манну за минуту и прочее… но все равно — это был прогресс.

После этого исследователи пошли дальше — если можно определить и присвоить свойства материалу — почему бы не определить процесс? В идеале с начала нужно было разобраться с логикой — управлять сложными изменениями. Например, что бы краски на зеркале Макс переливались, нужно было определить параметры перемещения красок. Это было чересчур сложно.

Простые изменения Макс описывал своей простой программерской логикой.

Кромка меча с параметрами 1 есть.

Если параметры 1 изменились, запуск процесса 1.

Параметры 1 — перечень свойств кромки: расположение на клинке, геометрия, химический состав. С допусками — что бы подувший ветер не воспринимался, как удар топора.

Процесс 1 — описание стирания старой кромки и появление новой.

Артефакты появлялись более сложные, качественные. Железо стараниями землян стало вообще неубиваемым и временами — удивительным. Например, кинжал, становящийся внутри тела в два раза длиннее и шире. Или стрела, которая попадая в цель становилась настолько хрупкой, что разрывалась маленькими осколками…

Включение-выключение артефактов решили просто, например, согнул пластину — сигнал об изменении свойства материала регистрируется и приводит в действие магическое «реле». Теперь включить «красивое» зеркальце можно было намочив железку сбоку. Или подув в специальную дырочку — красота!

Виталика же тянуло непонятно куда — в неизведанное. В этом неизведанном, принцип задавания параметров всему и вся оказался незаменим. Намучавшись с полем антимагии, он просто обозначил пространство, указал в нем фон манны и обозначил его пассивным… артефакт антимагии, лежащий в поле тут же вырубился. Непонятно. Виталик попробовал еще раз — с тем же результатом. Для чистоты эксперимента он поставил рядом с артефактом антимагии многострадальное зеркальце, надавил на пластину браслета — стандартный включатель из библиотеки, и зеркальце тут же растеряло все свои красивые цвета. «Ммммда, Агрис его час делал… и Макс… тоже мучался… влетит мне». Но материли Виталика не очень сильно — все таки успешный опыт того стоил. Осталось только определить в пространстве антимагии место с активной манной — для самого артефакта. Это уже просто.

После памятного загула троица старалась лишний раз не высовываться. Еще бы — вломиться на территорию ордена, набить там кому-то морду и спокойной удалиться. После такого орден должен был землю рыть, но обидчика найти. Пока не нашли. Что настораживало еще больше — слишком заметными они становились со своими новыми артефактами и всем прочим. Пока бдительное и любопытное орденское око их миновало, но это не могло продолжаться вечно.

Немного позже происшествия в обители, мастерскую Свена посетил орденский маг — для сбора налогов и вообще узнать чего нового. Свен показал магу всех троих, хвалил и вообще подхалимничал, мол — каких замечательных специалистов готовить стали школы! Маг с любопытством посмотрел на Агриса и землян, но от расспросов отказался.

После этого стало ясно, что отсидеться в славном городе Стольмене не получиться — это не то место, что бы прятаться. Пересидеть какое то время — можно. Но это время заканчивалось, все трое чувствовали это своими самыми мягкими местами.

Развлечения (кроме пятничных) были оставлены. Нужно было полностью использовать возможности мастерской Свена и свет в рабочем зале горел допоздна почти каждый день. Агрис штудировал тома по ментальной магии и был прогружен в этот процесс с головой — настоящий исследователь. Виталик с Максом срочно доводили до ума свои проекты. Местную магию решили оставить до Академии — сейчас не до нее.

Желание получить много денег и сразу, стало принимать видимые очертания. Это должно было быть ограбление.

· Убивать кого-то земляне и Агрис не хотели, только в крайнем случае. Орденских лучше вообще не трогать.

· В деле будет магия — с мечами и топорами на вооруженную до зубов охрану не полезешь. По характеру магии можно вычислить мага, следовательно, после «мероприятия» оставаться в Стольмене нельзя.

· Пересидеть в какой-то «малине» не получится. Если куш будет по настоящему крупным — а маленький и не нужен, искать будут маги, а эти товарищи найдут иголку в стогу сена за пару минут.

· По рекомендации Агриса, уходить лучше всего было на острова ордена Зеленой Девы, их же судном. На разные требования «Сухопутных крыс», они всегда смотрели свысока и вообще с Железным орденом отношения у них не ахти…

· Ближайшее море в пятидесяти лигах на юг, но это безлюдный и полный опасных рифов берег. Там только рыбаки на своих небольших судах ловят местных толстолобиков.

· Крупный порт находится больше чем в 150 лигах на юг. За то время, пока «бандюки» успеют добраться до порта, маги успеют предупредить местную стражу, или кого похуже…

· Лучше всего было бы воспользоваться телепортацией — как в магической кабинке странствующих артистов. Но ее прикола земляне так и не поняли, а Агрис такие вещи делал только с поддержкой. Земляне, понятно, ее предоставить не могли. В итоге, надежд на телепортацию мало, но работу в этом направлении не прекращали.

Получалось, проводить мероприятие нужно было вне стен Стольмена и вообще любого населенного пункта — в лучших традициях лихой дорожной братии. Лучше по дороге к Вогену — тому самому порту в 150 лигах на юг. В небольшом удалении от него, но и не близко. Что бы новость о происшествии не добралась до городских властей прежде, чем их корабль выйдет в море.

Место мероприятия выбрать заранее и разместить на нем артефакт антимагии. Когда груз с охраной въедет в зону его действия — активировать. Вся магическая защита рухнет в одно мгновение, охрана не успеет опомниться, как Агрис вырубит их ментальной магией. Артефакты станут простыми железками и камнями. Не взламывающийся сейф с убийственными заклинаниями станет обычным железным ящиком. Люди, до того защищенные от ментального удара — просто уснут и сообщникам останется только разрезать сейф резаками, выгрести его содержимое в дорожные сумки, отпустить лошадей охраны «на вольные хлеба» и быстрее ветра нестись к кораблю.

О том, что бы нанятый корабль ждал «бандюков» в условленном месте и под покровом ночи отчалил от берега, решили отказаться. Может у корабля есть связь с портом? Если капитану сообщат о происшествии — он легко сложит два плюс два и выдаст преступников.

Связываться со всякими контрабандистами было опасно. Мало того, что ночью прирежут и груз себе заберут, так еще и на осведомителей стражи можно нарваться, а это совсем нехорошо будет… Поэтому решили заказать приличные каюты в корабле, отправляющимся на Меловые острова — оплоте ордена Девы, и уже с островов отправляться в Гален.

В теории все было хорошо. Но было несколько «НО». Самый быстрый местный транспорт в мире Иглы, исключая магические телепорты — лошадь. Земляне ездить на лошадях не умели, а обучаться времени не было. Это только кажется, что поездил пару деньков на лихом скакуне — и уже можешь вполне прилично управлять им. На деле, что бы не просто тихо ездить на смирной лошадке, а скорость приличную развивать — нужно время на серьезную подготовку. Если бы Агрис был хоть каким-то специалистом в езде верхом, земляне ехали бы под его бдительным присмотром. Но Агрис было «ботаником» и верхом путешествовал редко и медленно. Земляне свалились бы с лошадей через пол часа скачки.

Пришлось покупать повозку побыстрее, а они стоили дорого… в конце концов присмотрели не слишком дорогую двойку с парой жеребцов. На эту покупку ушла большая часть сбережений, и теперь каждый выходной Агрис тренировался в ее управлении на экстремальных скоростях.

Само собой, что агрегаты повозки были доделаны в мастерской Свена — колеса не соскочили бы и не сломались, хоть в них из гранатомета стреляй. Деревянные агрегаты заменены на усиленное магией железо — в этом мире Иглы железо было дорого и кузнец так и не понял, зачем делать железным то, что может быть и деревянным?

А было зачем. Агрис намеревался подстегнуть лошадей магически, а земляне приготовили жезл с убойной дозой допинга. Когда повозку разогнали «ускоренные» лошади, она чуть не развалилась через сто метров. Эксперимент пришлось срочно заканчивать и заниматься модернизацией транспортного средства.

На следующем испытании выяснилось, что на скорости повозка не ломается, зато может перевернуться от самого безобидного поворота. А дороги на Игле прямолинейностью не страдали.

«Безопасность прежде всего» решили будущие разбойники и сделали специальный артефакт, создающее мягкое покрывало вокруг «кабины», если она наклонялась выше нормы, колеса утяжелялись на триста килограмм при опасном наклоне, колесную ось лихой тачанки расширили на метр и сместили центр тяжести ниже. Теперь рядом со своими коллегами она смотрелась низким, кривоногим уродцем.

Зато на испытаниях она неслась на немыслимой для Иглы скорости — километров под шестьдесят. Нагруженная мешками с песком и управляемая ментально Агрисом, она на скорости делала головокружительные развороты не ломаясь, и не опрокидываясь. Первый скоростной болид мира Иглы был готов.

Возможны были и другие неприятности — вдруг кто то увидит «мероприятие» и придет на помощь? Или какой-то охранник с бодуна не пожелает спокойно заснуть, и решит пальнуть из лука в разбойников? Да и вообще — настоящий разбойник должен быть вооружен и очень опасен. Наши разбойники были скорее добрыми, чем злыми. Приходилось выкручиваться.

Агрис обещал в случае чего запустить в негодяев огненным шаром или молнией. Или вообще сжечь все… но это было бы слишком топорно, хотелось создать для следствия побольше непонятного. Поэтому разные фейерверки решили отложить на крайний случай, а воспользоваться другими средствами.

«Мечи Джедаев» были модернизированы. Прежде всего — стали обычными короткими ножами, а не ручками, непонятного происхождения. Включались они безо всякого транса — отодвинул большим пальцем заслонку, нажал на пластину — и можно резать всех в капусту.

Для защиты от всяких там фейрболов и прочих прелестей, Виталик смастерил браслеты. При нажатии на камень в браслете, образовывалась сфера радиусом в два метра с тонкой прослойкой постоянно пассивной магии. При повторном нажатии сфера выключалась — очень удобно. Агрис долго и нудно расстреливал мешок картошки, защищенный сферой, молниями, фаерболами, сосульками, просто огнем — сфера будто ничего этого не замечала. Правда, изнутри тоже нечего выйти наружу не могло.

Для защиты от несанкционированного проникновения железа, были сделаны легкие штаны и свитера с капюшонами. В ткань была густо вплетена проволока из хитрого слава, при большом напряжении или разрыве проволоки, в критическом месте между проволоками проявлялась крепчайшая пластина — только на одну секунду. Одетый в рубашку мешок с картошкой оставался целым при ударе ножа, обычного меча и небольшого топора. Стрелы и арбалетные болты от него просто отскакивали. А вот если поленом долбануть или топором потяжелее — картошке приходилось плохо. Но от всего на свете не убережешься! Нести на себе серьезные доспехи и земляне и Агрис отказывались.

В какой то-момент подмастерья попросили отпустить их на несколько дней — навестить родственников в деревне. Свен прекрасно понимал, что все это чушь и едут они куда-то отдыхать, но как отказать лучшим работникам? Будущие разбойники поехали знакомиться со славным портовым городом Вогеном. И дорогой к нему…

— Мужики, так дело не пойдет. От нас фонит активной манной, как от целой артефактной мастерской! Или от лаборатории исследовательской, или от готовых ко всему боевых магов на поле брани… мы вообще никак не похожи на обычных путешественников. Любой случайный маг ордена возьмет нас на заметку. Не орденский маг, типа нашего Свена — доложит куда надо, от греха подальше.

— Блин, мы простые подмастерья в артефактной мастерской, неужели не можем себя обеспечить предметами необходимыми?

— Да не кипятись ты так, Макс. Это вы ворочаете манной, будто чай размешиваете. Для нормального подмастерья — это явный перебор. Это все равно, что в нашем трактире будут продавать Артис, за полтора фарлонга две бутылки. Понимаешь?

— Я все это понимаю. Но что ты предлагаешь?

Вся компания ехала, при полном облачении и на своей тачанке. Испытания — испытаниями, а реальная дорога — лучшая проверка экипировки. Все, что было сделано для «дела», сейчас проходило обкатку.

— Хорошо бы скрыть все это безобразие антимагией. Ты, Ветал, думай на этим. И Макс тоже. Я вашу магию не понимаю, не мне ее и править…

— Поправить сейчас не получится. Нужно легенду придумывать. Мы можем быть очень крутыми подмастерьями?

— Нет, Виталик. Даже если в нашем трактире Артис будет стоить пару северингов, он все равно останется Артисом. Подмастерья отпадаю по любому.

— Давайте будем просто очень загадочными подмастерьями? Вроде как подмастерья, но всем понятно — не простые.

— Крутые дворяне?

— Они любят барахло магическое с собой таскать, но все же не в таком количестве. И одеждой мы не тянем на дворян.

— Реальные маги? Крутые такие…

— Спросят. Реально так спросят. Кто такие, с какой целью, мягко так, ненавязчиво. С орденом посоветуются…

— Нафиг. Простые подмастерье, которые не очень и простые. И пусть голову ломают.

— Заинтересуются.

— И хрен с ними.

Вокруг была зима. Дорога представляла из себя скопище луж с островками грязи, моросил неприятный дождь и все трое кутались в непромокаемые плащи. Творить что-то защитное от дождя было явным перебором, а крышей для своей тачанки заранее не позаботились. Конспирация, центр тяжести… Сейчас об этом вспоминали очень плохими словами.

Шел уже третий день пути и скоро перед путешественниками должен был показаться величественный Воген. Воген — торговый город, а караванов или просто путников за все время пути было раз-два, и обчелся. Где вся торговля? По воздуху? Непонятно…

Редкие вкрапления леса в пейзаж удовольствия доставляли мало — скелеты деревьев стояли живым напоминанием о том, что до лета еще долго, а до этого придется кутаться в плащи. Лучше бы нормальный снег пошел и мороз…

Путники хотели тепла, уюта и сухой постели. И чего ни будь горячительного. Предвкушение овладевало.

— Все таки хорошо было бы в рукоятки еще и лазер пристроить. Представляете, местный маг ждет молнии, огня, льдышки… а ты его потоком элементарных частиц! А лучше в кольцо его поместить. Направляешь на супостата — и нет супостата. Местные защиты против фундаментальной науки не срабатывают.

— Есть копье света, Макс. По твоему описанию — это и есть твой лазер. Копье света упирается в щит тьмы и там заканчивается. Тебе это ничего не напоминает?

— Поглощаются частицы, что непонятного. Непонятно, как именно.

— То — то.

Дорога была длинная, однообразная и скучная. Ветал с Максом рассказывали забавные и не очень истории о своем житье-бытье на Земле. Сидя на тачанке и управляя парой жеребцов, земные события приобретали какой-то нереальный оттенок. Будто происходили они пару сотен лет назад и вообще на другом континенте. Ветала особенно забавляли около-политические споры с земляком. Где еще свободно и без затей поговорить об этом, как не в другом мире, на черт знает каком расстоянием от родного города, страны и любимого президента?! Как-то незаметно разговор перешел к Игле, вспомнился башмачник Гурон со своими гномами…

— Агрис, а кто такие эти гномы? Взаправду крутые ребята?

— Макс, ты больше слушай Гурона, он тебе и про великих и ужасных троллей всю правду расскажет. Глупости все это.

— А эльфы на Игле живут?

— Чего не знаю, того не знаю. Может и живут где-то.

— Интересно было бы на них посмотреть…. А что с гномами?

— Это беженцы с Яххина. Все нечеловеческие расы родом из Яххина. Это очень интересный и загадочный континент и нравы там крутые — не чета нашим. В свое время Хрустальный орден объявил территорию гномов своей и потребовал с них дань. Те стали сопротивляться, воевать и вообще вести себя плохо. Тогда по решению Совета магов на войну с федерацией гномов отправили отряды боевых магов и солдат со всей Иглы! И началась самая настоящая резня — поселки гномов сжигались дотла, убивали всех поголовно — от детей до стариков. Ценности, само собой, изымались в пользу Совета магов и для компенсации расходов орденов, чьи отряды участвовали в кампании. Столица гномов Аскольд держалась против объединенных орденов целых три недели! Тогда к Аскольду прибыли магистры орденов и за час сравняли город с землей, лишь развалины и части тел защитников остались на месте столицы. Через пару месяцев от федерации гномов остались лишь редкие поселки в самой глуши Яххина. Они были неинтересны Совету и их оставили в покое.

— Крутой нрав у этого вашего Совета, ничего не скажешь.

— Гномы своим сопротивлением поставили под сомнение гегемонию магических орденов и сполна расплатились за это. Для того Совет магов и создан — что бы ни у кого не возникало сомнений в том, кто хозяин мира Иглы.

— А дальше что?

— Выжившие гномы отказались жить на земле предков. Постоянное напоминание о былом величии и разгроме оказалось для них непосильной ношей и они переселились на Хердан. Сейчас их небольшие рабочие слободки разбросаны по всему континенту, они принимают власть орденов и вообще стараются не высовываться. И все равно — сохранили некое подобие своей федерации, есть даже совет кланов гномов. Но реальные проблемы он, конечно, уже не решает. В основном улаживает внутренние вопросы.

— А их изделия действительно шедевры?

— Шедевры говоришь… Кто-то занимается ловом рыбы, кто-то выращивает яблоки… почти все гномы мастеровые и многого достигли в своем деле. Добротные, качественные, надежные изделия выходят из их мастерских. Попадаются и выдающиеся вещи.

— А магия у них есть?

— Виталик, без нее они не смогли бы целые три недели защищать Аскольд от объединенных войск Совета. Вот только человеку ее не понять. Не человеческая она.

— Магия это наука, а наука не знает рас и национальностей. Она просто есть и все. Если вы не можете пользоваться магией гномов, значит, что-то неправильно делаете.

— Может и так. В последнее время я уже ничему не удивляюсь. Если ты станешь на треть ниже, толще, обрастешь бородой и начнешь применять гномскую магию — я даже не обращу на это внимание.

— Да ладно!

— Точно говорю!

— А чем славится магия их?

— Да ничем особенным. Просто крепкая она и основательная.

— В смысле?

— Вот ты намагичил топор, сколько он будет держаться с активной манной?

— Если постараюсь, года полтора топор продержится. А если не пользоваться им, то и пару лет.

— Вот! А гномский топор будет наполнен активной манной и десять лет и двадцать. А может и все пятьдесят!

— Афигеть, как сие возможно?!

— Макс, ты же у нас будущий специалист по гномской магии, вот ты и расскажи мне.

— А серьездно?

— Непонятно, как. Лет триста назад Академия в Галене проводила серьезные исследования, но закончились они ничем. С тех пор общепринятым стало — гномская магия не для людей.

— А у тебя есть хоть какой ни будь артефакт гномий?

— Ты еще спроси «Агрис, есть ли у тебя, сто тысяч золотых фарлонгов?». Конечно же нет! Пока еще нет…

Тачанка мягко катилась по грязи, лужам и прочему бездорожью. На Земле здесь бы прошли только джипы. И не паркетные, а реальные внедорожники, с регулярным использованием лебедки и нецензурных выражений. Здесь путешественники особенностей дороги не сильно разбирали — тащит лошадка по дороге, и хорошо. Единственное, что смущало — отсутствие закрытых деревьями мест для засады. Худосочные рощицы, что встречались по пути, никакой преграды для любопытного взгляда не составляли. В конце концов на это пришлось плюнуть — посреди поля, так посреди поля.

— Здесь? До Вогена пол дня пути, других мест в округе нет и похоже не будет.

— Агрис, как — то не похоже это все на место засады. Где скрытные места для лучников, что бы стрелы метать? Где спрятаться доблестным разбойникам — погрузиться в лужу и дышать через трубочку?

— Ни то и не другое. Мы не Робин Гуды, Ветал. Мы простые люди, которые хотят пить пиво в харчевне, а не застойную воду в темнице.

Ветал спустился за Агрисом на дорогу и шлепая по грязи начал подготовку. Отошел метров на двести от тачанки и погрузил в размокшую почву стержень с «миной». От закладки протянул шнурок и закрепил его на колышке метрах в двадцати от дороги. В окрестной хляби шнурок погрузился вниз, виден был лишь колышек. После этого от закладки стал разматывать веревку и пошел с нею до остальных. Веревки хватило с небольшим запасом — как и рассчитывали.

Ветал по быстрому вошел в транс — закончились те времена, когда на это уходило добрых полчаса, и активировал «мину». В радиусе ста пятидесяти метров любая магия должна была перестать существовать. Точные границы должна была обозначить намагиченная веревка.

В двадцати метрах от тачанки манна веревки стала пассивной. Ветал в начале подошел к границе сферы антимагии, потом перпендикулярно дороге и метрах в сорока воткнул в землю здоровенный дрын. Теперь границы сферы точно определены и можно не бояться, что все оборудование «разбойников» накроется медным тазом. Закладка действует только пару секунд — больше не надо, а что бы ее точно воссоздать — имеется копия на кремнии.

— Что еще?

— Да все вроде, вон те деревья ориентиром будут.

— Как бы не забыть…

— Тогда свой дрын увидишь, вон он какой здоровенный!

Дорога потянулась дальше, такая же грязная и спокойная. Никаких особых препятствий не было и она тянулась прямой ленточкой навстречу горизонту. Редкие рощицы стали попадаться еще реже, но теперь окружающий ландшафт осматривали пристально, с расчетом на предстоящую гонку здесь.

Как земные пилоты перед выездом на новой трассе, земляне и Агрис старались запомнить особенности трассы, что-то рисовали на холсте… вот только сама дорога разнообразием не радовала. Шла она четко по прямой. Осматривать будущую трассу надоело.

— Агрис, чем тебе русский язык приглянулся?

— В каком плане?

— Ну, как возможность есть — начинаешь по русски говорить?

— Это единственный на Игле иностранный язык, чего тут непонятного?

— Я такого представить не могу… разные народы, разные условия жизни формируют разные языки. Язык — не просто средство общения, Агрис. Язык человеческого общества — это отражение его жизни, срез общественной морали и устройства. Все это хоть немного, да отличается и говорок хохла от москаля всегда отличить можно.

— Это у вас там, на Земле. А здесь Игла. Здесь стандарт. Законы магии написаны на языке, общем для всех. Кто не согласен с магическими орденами и их законами? Нет таких.

— Язык орденов — язык высших сфер. Реальная жизнь идет с крестьянами, мастеровыми, строителями… Они формируют общество, а ордена лишь стараются управлять им.

— Ветал, ты опять переносишь опыт Земли на Иглу. Как вы называете крупных предпринимателей? Олигархами. И справедливо полагаете, что они всех наебали. О чиновниках даже не говорю… На Игле маги орденов совсем не чиновники или бизнесмены. Они основа миропорядка мира Иглы. Абсолютные авторитеты.

— Человек растет тогда, когда низвергает авторитеты.

— Тогда он тебя в пепел превратит. Оно нужно, такое низвержение?

Разговор как то затих, в тачанке раздавался лишь стук капель дождя.

Воген был блистателен. По крайней мере его ворота, тщательно отполированные, они отражали слабенькое зимнее солнце, будто были зеркалами, а не воротами из железа и крепкого дерева. Стены из известняка высотой больше полутора десятков метров тоже внушали уважение. Стражники были не в кожаной броне, а в настоящей кольчуге с металлическими нагрудниками и щитами. По сравнению с дядьками из Стольмена они производили впечатление настоящих воинов.

Вместе с жиденьким потоком гостей Вогена, путешественники прошли в город. Как и предсказывал Агрис, их повозка со всем содержимым вызвала неподдельный интерес мага. С пол часа он вился вокруг нее, изображая собаку, унюхавшей спрятанную кость. Потом еще долго расспрашивал о жизни в Стольмене и скромной доле подмастерьев в артефактной мастерской. Так и не проникшись ее романтикой, он махнул рукой дал стражникам знак пропустить «скромных подмастерьев» в Воген.

Это был второй город в мире Иглы, который встретили земляне. И первый по-настоящему большой город, с широкими улицами, толчеей людей, повозок и вездесущих нищих. На повозке они просто ехали вперед, разглядывая все вокруг. Мощеные улицы, каменные дома, попадались вполне приличные. В нескольких местах города фонило активной манной, это заметили даже земляне. Город жил активной жизнью.

Заметив, наконец, постоялый дом, путешественники вошли внутрь. Ветал пошел договариваться с хозяином на счет повозки, еды и ночлега, когда Агрис с Максом устроились за столом. Приехали в город они ближе к вечеру, и постоялый дом был полон окрестным населением. По мнению Макса — те же физиономии, что и в «Пятой Ноге», только хитрости поболее в глазах, да одеты богаче. Наконец подошел Ветал.

— Хочет целый фарлонг за ночь. Еда отдельно.

— Что?!

— Повозка, три человека, ля ля ля… божится, что цена со скидкой или типа того. Ну?

— Да хрен с ним. Лично я так устал от дороги, что два фарлонга отдам за ночлег без дождя и еду приличную с горячим вином.

— Аналогично.

Смотреть местные достопримечательности желания не было. Быстро съев похлебку с мясной нарезкой и горячим вином, отправились в номера. Спать.

За крохотным окошком комнаты Виталика шел мокрый снег с дождем. В «номере» горел масляный светильник, было душно, пахло горелым жиром и затхлостью редко проветриваемого помещения. В такие моменты ему хотелось быть дома, где можно открыть форточку и как следует обернуться теплым одеялом. Увы, здесь одеяло представляло из себя тряпку, годную только для создания впечатления тепла. Спать Виталику пришлось в одежде — даже в куртке. Еще в помещении пахло мышами, и копошились клопы. Если бы не амулет, отпугивающий мелких паразитов, этой ночью он бы не уснул.

«Что здесь сидеть?», подумал он и, захватив с собой вещи, побрел по лестнице вниз. В баре к тому времени собрались и другие постояльцы гостиницы.

Сам бар был посвежее номеров, и казался неандертальской пещерой — прокопченный потолок, редкие светильники из живого огня выхватывали только силуэты постояльцев. Впрочем, этого хватало.

— Доброе утро.

— И тебя по тому же месту, упырь. Объясни, за что мы платим целый фарлонг за ночь? За интимный массаж клопами?

— Не кричи, присыпку от клопов и стиральную машину еще не придумали. Парового отопления тоже. Будем греться у очага и кутаться в меха.

— У тебя что, очаг есть в комнате??

— В комнате у меня только койка и сундук. И клопы.

— Утешил. Я уже собрался к тебе переселяться.

Настроение у троицы было утренним. Все хотели спать, хотели тепла и спокойствия. Над славным городом Вогеном только-только поднималось солнце.

— Мы как заморенные жуки и разведчики с нас — никакие. Давайте выпьем горячего вина?! Согреемся, и нам приснятся добрые, хорошие сны.

— С утра пьют шампанское только аристократы и дегенераты.

— Кто бы говорил… и кто говорит про шампанское? Да и делать в такую рань в городе нечего. Спать нужно, сил набираться.

— Может тебе напомнить веселые деньки в станице? Там похуже было.

— В станице психологический климат другой. Ты твердо уверен, что когда совсем плохо будет — станичники приютят, обогреют и вообще помогут. Поддержка чувствуется и настрой совсем другой. Здесь такого нет. Нужно быть в форме, поэтому давайте согреемся вином и на боковую?

Виталик посмотрел на соседей по залу, большинство из них тоже проснулось с утренним холодом и грелось вином. Кто это были — не разберешь. Может, небольшого пошиба купцы, или просто бродяги, непонятно каким образом на ночлег зарабатывающих.

— А чай здесь подают?

— Чай — мочегонка. Ты в уборной здешней был?

— Да как-то не было желания… вчера завалился спать и все.

— Считай, что повезло. Я вчера перед сном профилактики ради прогулялся до мокрого места — это просто ужас какой-то! Стоят доски с дырками и ведра внизу. За ведрами вообще не следят, все вокруг загажено. Короче, это полный атас!

— Сколько можно обсуждать всякие глупости? Давайте уже выпьем этого долбанного вина, авось полегчает. Со всеми вашими разговорами мы тут закоченеем!

Агрис все это время кутался в свою куртку и был похож на воробья. Его фраза в один момент закончила обсуждения, вскоре был подан кувшин с согретым вином и тремя грубыми чашками. Вино выпили и по телам разошлось тепло. Его было слишком мало, чтобы почувствовать себя на пляже в Сочи, но вполне хватило, чтобы уснуть в каморках, лишь по недоразумению называющихся номерами.

Бар постоялого двора тоже постепенно опустел, лишь случайные посетители беспокоили заспанную обслугу.

Солнце уже стояло в зените, когда троица собралась за столом. Основательно покушав местного супа с кашей, стали разрабатывать план действий на день.

Макс отправлялся узнавать обстановку в городе, новости, слухи, сплетни — для этого он собирался потолкаться на рынке, пошляться по кабакам и притонам славного города Вогена.

Агрис садился на тачанку и выезжал за город — осматривать местные пейзажи. Заодно, посмотреть тропинки — дорожки разные, кабаки и прочие малины, вдруг в город попасть не получится? Или придется уходить другим путем? Нужно и такой вариант предусмотреть.

А Ветал отправлялся в порт. Главная цель — определиться с временем отправления на острова и транспортом. По возможности — наметить запасной вариант, и вообще собирать информацию.

Через пол часа Виталик размеренной походкой довольного жизнью горожанина шагал по мостовой в сторону порта. На небе — ни облачка, солнце светило ярко и казалось, даже грело. Одет он был в теплую куртку, подбитую мехом, вязанную шапочку с «ушами» и кожаные штаны. Привычные высокие ботинки сменились простыми сапогами из хорошо выделанной кожи — незачем лишний раз привлекать к себе внимание непривычными для Вогена гадами.

Настроение его было тоже отличным. Горожане к его расспросам относились с пониманием и со всеми подробностями описывали путь в порт. И еще советовали не соваться в какой-то бар «Висельник»… «если у заведения такая слава, появиться там нужно будет обязательно!», решил Виталик. Впереди замаячила гладь моря с местными корабликами.

В порт вел большой, мощеный камнем проспект, по которому в обеих направлениях сновали телеги, повозки и пешеходы. На Виталика внимание никто не обращал. Кроме возничих.

— Куда прешь? Посторонись.

Правил дорожного движения в Вогене и вообще на Игле не существовало. Если транспортный поток был жиденьким — а обычно так и было, никаких проблем не возникало. Даже тяжело груженные повозки на воловьей силе были поменьше трейлеров с Земли и разъехаться могли легко. Другое дело — дорога в порт, запруженная сверх всякой меры.

Здесь были и те же повозки с волами, пассажирские двойки, телеги, и даже элегантные экипажи с представительными пассажирами. Вот где возникали пробки, крошились нервы и надрывались глотки! Какой-то горячий Вогенский парень спрыгнул с козел кареты и горячо что-то объяснял «водителю» повозки с дровами. Оба транспортных средства уперлись лоб в лоб, а по обеим сторонам от них постоянно проезжали другие транспортные средства. Как разъехаться? Ждать, пока поток ослабнет? Так можно до позднего вечера простоять… «Что бы я в порт на «тачанке» приезжал? Ни в жизнь, если метро нет — буду пешком идти», решил Ветал, отчаянно маневрируя между гужевым транспортом, двигался к порту. До метро Вогену было, как до неба.

П обеим сторонам дороги громоздились высокие здания складов, контор и увеселительных заведений. Несмотря на разгар рабочего дня, они не простаивали. Какие-то суровые мужики в кожаных шмотках с капюшонами резво перемещались из одного кабака в другой. Из маленьких окошек на них томно смотрели распутницы, будто говоря: я здесь, чего же ты еще там? Суровые моряки отвечали взглядом, полным надежд на скидки и акции «Третий раз — бесплатно».

«Понятно, моряки. Изголодались бедолаги по нежному полу, сейчас будут давать выручку жрицам любви. Хоть бы от сифилиса местного их пронесло…».

С такими мыслями Виталик дошел до пристани. Порт был отгорожен от города каменной стеной, высотой в полтора десятка метров, ворот было несколько и ими активно пользовались. Главная транспортная дорога в порт за стенами города раздваивалась на две дороги. Одна вела вдоль моря на лево. Другая, соответственно, на право. Получалась набережная, по которой прохаживались группы стражников. Здесь они были вооружены проще, чем на главных воротах — кожаные доспехи и мечи. А вот взгляды их были зверскими, будто план по задержанию не успевают выполнить и высматривают подходящих жертв…

В порту находились все те же кабаки, публичные дома, небольшие склады, что и в городе. Но явно проще, чем в городе — сплошь и рядом деревянные постройки, низенькие, корявенькие… а вот пристань порадовала. До Новороссийска, конечно, было далеко — никаких каменных молов и уходящих в море на сотни метров железобетонных причалов. Бухта Вогена была прорезана десятками небольших причалов. Широкие — что бы телеги проходили, сделанные из крепких бревен, они уходили в море на несколько десятков метров. Для здешних кораблей этого было достаточно.

Сейчас в акватории бухты было пришвартовано пара десятков кораблей. Деревянных и парусных. Были они небольшими даже по понятиям земного позднего средневековья. В каждом судне чувствовалась активная манна и было ее на удивление много. Так много, что Виталик подобного еще не видел. «Этим стоит заняться отдельно», решил он и направился к ближайшему пирсу.

Ветал решил не строить из себя Штирлица, а просто расспросить подходящего моряка. Рядом с ним причалил аборигенский кораблик, матрос только что привязал швартовочный конец одному ему известными узлами и теперь ожидал, когда с судна выкинут сходни. Делать этого не спешили. Матрос не кричал и не матерился, будто прекрасно знал причину задержки, и спокойно сидел на деревянном причале. И разглядывал солнышко. Ему явно было скучно. Виталик поспешил этим воспользоваться.

— Добрый день уважаемый.

Моряк с любопытством посмотрел на Ветала. Ему было под сорок лет, вся возможная растительность на лице присутствовала. «Как он кушать умудряется — половина супа на усах и бороде должна оставаться!?». Взгляд его был спокоен, как скала в море.

— И тебе добрый день. Только чем он добрый?

— Да хоть бы и погодой добрый. Солнце хорошо светит!

— Дружище, а ты случайно не из тех, которые то ли «феи», то ли «реи»? Те тоже любят подойти, о погоде поговорить, о цветочках разных…

«Вот блин, цивилизация, мать ее…»

— Да не тушуйся, шучу я. Пока там нашего господинчика уговорят по сходням пройти, да соберется он городу свой лик показать — час пройдет, как минимум. Мне все это время здесь сидеть.

— А чего это он так? В воду боится упасть?

— Да цену он себе набивает, а не воды боится. Тьма ему под яйца. Он же барон самый настоящий, свою будущую невесту проведывал. Важности, как волн в океане.

— Ну так за руки, за ноги взять — и за борт. Чтоб водички не боялся.

— Тоже шутник, да? За такие вещи нас с корабля спишут и плетями по спине огреют. Чтоб уважали, значит, пассажиров.

— А что за барон?

— Да местный из Варда. Под Железным орденом ходит.

— Невеста его из дворян ордена Девы, брак по расчету — чтоб торговля расцветала и процветала, так?

— Если считаешь себя гением, спешу тебя разочаровать. Об этом каждая собака в Вогене знает.

— Да я только вчера сюда приехал из Стольмена. Приказчик я. Хозяин проветриться изволит, хочет через месяц на острова съездить. Ну и повстречаться с людьми нужными…

— Что за хозяин? Купчишко?

— В точку. Только я никогда из Стольмена не выезжал и как такие дела делаются — не представляю даже.

— Плохое время выбрал твой хозяин для путешествий. Зима, море не спокойное. Владельцы судов стараются лишний раз не рисковать и в доки корабли загоняют — подлатать что-то, подремонтировать.

— Так что, вообще не вариант на острова поехать?

— С чего вдруг? Мы же ездим. Меньше судов, не значит, что их вообще нет. Договориться можно, были бы деньги.

— А где сие действо происходит? И как?

— Смотря что тебе нужно. Если лихие люди — иди в «Висельник», там компания веселая собирается, нужное судно можно найти. Это если хочется риска, азарта и приключений на мягкое место. Или чего-то незаконного. Годится?

— Нет. Поездка деловая и лишние риски не нужны. Ты бы еще к пиратам каким посоветовал обратиться!

— Если к пиратам — в «Висельник» прямая дорога. А так — иди в адмиралтейство. Там есть деловой зал, заходишь в него и справа от двери будет здоровенная доска. На ней график движения судов и их маршрут. Если что-то уточнить нужно — в зале сидят представители судовладельцев. Конкретно договориться обо всем можно с ними. Вот и все недолгая — просто, понятно и безо всякого криминала. Билеты при оплате там же и выдадут на руки. Тебе это подойдет?

— Подойдет, даже очень. Даже не думал, что все так просто…

— Раньше и было сложно. Сидели в «Висельнике» капитаны целыми днями, ждали клиентов — если у кого постоянных нет. К вечеру вообще никакими были, ведь не будешь трактире молоко целый день пить? А пол года назад умная голова додумалась капитанов от цирроза печени уберечь и деловой зал в адмиралтействе открыли. Теперь в «Висельниках» компания совсем уж отвязная осталась, кому дала свои афишировать не с руки…

— Спасибо дружище, реально помог.

— Без проблем.

— Про груз там же можно договориться?

— Ага. Клерк направляет на склад, или прямо на судно. Там сдаешь товар, принимаешь накладную, оплачиваешь место в трюме и все.

— Подожди, как ты сказал: н-а-к-л-а-д-н-ую?

— Ты приказчик или кто вообще? С пол года весь Воген на ушах стоит со всеми этими накладными, квитанциями и квартальными отчетами.

— До нас еще не докатилось… квартальным отчетами???

— Ну да…

Сказать, что Ветал удивился, значит не сказать ничего. Само слово «накладная» он слышал очень часть — на Земле. Для Иглы оно было так же уместно, как если бы этот моряк играл сейчас в плэй стейшн. Мало того, что слово соответствовало по смыслу земной «накладной», так еще и квитанции, отчеты. И появилось все это пол года назад — поневоле задумаешься о влиянии Земли. Это следовало как следует обмозговать.

Попрощавшись с безыменным моряком, Виталик пошел в Адмиралтейство. Прохожие указали ему на высокое здание рядом с городской стеной прямо у развилки улицы, ведущей в порт. Здание было велико и представляло из себя мини крепость. Стены адмиралтейства были выше городских на целый десяток метров, заканчивались зубьями и прерывались башнями. Многочисленные бойницы и закованная в железо охрана ясно говорили — здание это отнюдь не гражданское. Ветал не удивился, узнав, что там еще и проход подземный с городом имеется.

Возле ворот в адмиралтейство кружилась толпа разномастного народца. Вида были они суетливого, с бегающими глазами — по любому или купцы небольшого пошиба, или приказчики кого покрупнее.

— Уважаемый, не подскажете как в деловой зал адмиралтейства пройти?

— Закрыт зал. Все ждут, пока откроется. Там сейчас какие то арифмометры ставят. Не знаете, что это?

В этот день Виталик уже перестал удивляться невиданному прогрессу мира Иглы. Недоуменно пожав плечами, он решил пройтись среди гомонящей толпы и послушать разговоры. Обсуждали в основном погоду и цены. Погода в этом году не радовала. С ценами творилось вообще черт знает что.

По словам торговцев выходило, что орден выкупал львиную долю всего металла Варта. Кроме того, направлял партии промысловиков добывать какие-то непонятные металлы в горах и каменный уголь. До того все кузнецы прекрасно обходились древесным углем и с чем была связанна такая активность Железного ордена — никто не знал. А незнание никто из торговцев не жаловал. Завозить в Варт железо, пока цены высоки? А вдруг через пару месяце орден закончит закупки и железо резко упадет в цене? Кто знает… Все же большая часть торговцев рассчитывала на «железные» сделки и сейчас ждала судов на Хердан, острова ордена Девы и вообще куда угодно, где железо подешевле. Все торопились попасть в струю.

Установившаяся дождливая и ветреная погода была совсем некстати. Гарантированно проводить груз среди буйства водной стихии могли только моряки ордена Девы, и сейчас они были нарасхват. Свои расценки они подняли… вот и задумались торговцы.

Виталик ходил между людей вокруг и чувствовал себя серой вороной. По сравнению с напомаженными и одетыми по последнему слову Вогенской моды людьми, его наряд ничего кроме сочувствия не вызывал. Походив минут десять перед воротами адмиралтейства он понял, что быстро аппараты не установят и решил прогуляться по набережной.

Воздух с моря разгонял неприятные запахи большого города. Это не были запахи автомобильных выхлопов и горячего асфальта. Запахи Вогена были естественного происхождения и гораздо более неприятными. За несколько месяцев, проведенных в Стольмене, Виталик настолько свыкся с ними, что привык не обращать на них внимание. Даже выезды за пределы города не добавляли впечатлений — город это город, село остается селом — со своими запахами скотины, навоза и прочего. Здесь же, стоя на набережной и пробуя на себе ветер с моря, Виталик хотел оказаться далеко от берега, что бы земли не было видно вообще, и только гладь океана была со всех сторон. Морской болезнью он не страдал и прогулок по волнам не боялся, а наоборот — очень любил. Хотя были они нечастыми.

Скорее даже редкими. Лишь однажды ему довелось путешествовать по воде — из Геленджика в Сочи. Это сейчас, в эпоху развитого капитализма, продвинутые отдыхающие предпочитают путешествовать на своих четырехколесных машинах. Курортные дороги, не рассчитанные на такое количество автомобилей задыхаются в пробках, хотя их изо всех сил латают и расширяют в межсезонье. Но как можно добавить еще одну полосу движения в горной дороге? Это сложно. Даже в советские времена, когда строительство дорог еще не было великолепной кормушкой, так и не смогли спрямить дорогу от Новороссийска до Геленджика. Были пробиты горы, насыпаны насыпи и построены гигантские опоры для мостов — так и не достроенных до конца.

А еще в те забытые времена по морю передвигались. Не просто катались на прогулочных судах, а покупали билет в морском вокзале и плыли от пункта А, до пункта Б — и дороги разгружались и люди получали кучу впечатлений. В случае Виталика, это был билет от Геленджика до Сочи.

В тот раз море было спокойным и теплым, качка в три балла даже не ощущалась, судно было железным, берег — близким. Отдых, а не путешествие. Сейчас же Виталику предстояло ходить по этим холодным валунам из пены и морской воды на хлипком суденышке из дерева. Даже без двигателя внутреннего сгорания!

Единственное, что грело — магия ордена Девы. Про нее торговцы говорили, как о гаранте удачного пути даже в самый жуткий шторм. Значит, отправляться только на орденском судне, чего бы это не стоило — ходить по зимнему морю на хлипкой посудине без надежного магического прикрытия было не для Виталика. «А Макс еще уламывал пиратов нанять. Нафиг пиратов!».

Поразмышляв еще с пол часа над особенностями местной навигации, он услышал долгожданный скрип ворот адмиралтейства. Возбужденная толпа коммерсантов окатилась одобрительными криками и устремилась внутрь. Виталик без особой спешки последовал за ними.

— Уважаемый, примерно через месяц мне и моим друзьям понадобится место в судне до Меловых островов. Что вы можете мне предложить?

Виталик обращался к самому настоящему клерку мира Иглы — в черном сюртуке и смешной треугольной шапочке, он скорее смахивал на какого-то учителя. Но дело свое знал.

— Ориентировочно через месяц отправляется сразу несколько судов, три из них пойдут на Меловые острова. Это даже больше, чем обычно в это время, ну вы сами знаете об ажиотаже с железом…

— Точная дата выхода определена? Будет ли место на троих человек?

— Точную дату выхода не знает никто. Зимние штормы непредсказуемы, сударь. А место для троих скорее всего найдется — это в Воген суда приходят нагруженные, в обратный путь отправляются сейчас чуть ли не порожняком. Любой груз возьмут, а уж трех приличных господ за соответствующее вознаграждение и подавно.

— Вы меня обрадовали.

— Всегда к вашим услугам.

— Тогда как мне лучше поступить?

— Я бы советовал вам навестить деловой зал за несколько дней до отправления. К тому времени суда уже должны стоять в бухте и наверняка подадут нам заявку. Вам останется только приобрести билеты и в срок прибыть на судно.

— Сколько будет стоить один билет?

— Точно не скажу, но до Меловых островов обычная плата за апартаменты — десять фарлонгов. Или вы собираетесь путешествовать в матросском кубрике?

— Нет конечно, только апартаменты. Могут ли билеты аннулировать в самый последний момент?

— Если судно пойдет на дно. Даже если команда сляжет от ветреной лихорадки — ей срочно найдут замену, адмиралтейство выступает гарантом сделки. Конечно, если от стражи или ордена будут другие указания…

Виталик мысленно усмехнулся, «Какие указания, ребята? Не будет никаких указаний». Пока он беседовал с клерком зала, вся торговая братия обступила невиданный доселе агрегат — жуткую даже для Виталика машину с двумя ручками. Машина называлась арифмометром. Посмотреть ее вблизи не было никакой возможности — машинка пользовались такой популярностью у местных воротил бизнеса, что на несколько метров вокруг них было не протолкнуться. До слуха Виталика донеслось, как один прилично одетый товарищ предложил клерку целый фарлонг — чтобы тот разрешил покрутить ему ручку арифмометра. Тут же другой, не менее солидный дядя предложил за это два фарлонга. Поднялся невиданный гомон и Ветал поспешил удалиться из делового зала.

Выйдя из адмиралтейства, Виталик не переставал удивляться организации его работы. Все просто, четко, с хорошей долей бюрократии. Даже не замечая арифмометра с кассой, влияние Земли было явным.

Информации для размышлений было предостаточно. Но что бы картина была объективна, нужно послушать пострадавшую сторону… а кто у нас пострадал от создания деловой комнаты? Любители ловить рыбку в мутной воде. Значит следующая остановка — трактир «Висельник». Ветал подержался за рукоять «Меча Джедая», нахлобучил на голову капюшон своего волшебного свитера и не спеша побрел по набережной.

Пристанище пиратов, контрабандистов и вообще разных нехороших людей находилось в трех минутах ходьбы от адмиралтейства.

Трактир его разочаровал — он столько слышал про него, что ожидал увидеть перекошенное здание с черными котами на крыше и бандитского вида вышибалами у входа. А «Висельник» оказался респектабельным заведением. Добротное каменное здание, слишком широкие для простого кабака окошка и общая ухоженность как-то не укладывалась в голову. Внутри помещения царил аромат хорошей выпивки, закуски. Заказав себе рыбной похлебки с сыром и вином, Виталик расположился за столом.

Помещение трактира было просторным, относительно чистым и публика его была приличной. Сейчас из полутора десятков небольших столиков занято было едва ли половина. Большая часть посетителей расположилась поближе к очагу — это было понятно. У очага теплее и вообще комфортней. Сам же Виталик занял столик в самом углу и с пока только рассматривал окружающих.

Пухленькая и хорошенькая официантка принесла обед и Веталу стало не до достопримечательностей — после ходьбы на свежем воздухе, сытная похлебка и сыр с подогретым вином — самое то. После трапезы к нему подсел приличный мужик лет пятидесяти, в кожаных штанах, куртке и сапогах.

— Вы пришли в «Висельник» просто пообедать, или у вас есть дело к его постоянным посетителям?

— Признаться, я не уверен, есть ли дело.

— Как так?

— Я подмастерье артефактной лавки из Стольмена. Примерно через месяц нам с хозяином нужно будет отправиться на Меловые острова — по делам.

— Просто деловая поездка?

Собеседник заметно утратил интерес к Виталику.

— Да. Признаться, я никогда до этого не был в Вогене и даже не представлял раньше, как можно взять место на судне. А оказалось, что все просто — меня сразу направили в адмиралтейство, и там вроде все срослось…

— Вы уже взяли билеты?

— Билеты посоветовали брать за неделю до выхода в море. Зимняя погода, возможные неприятности…

— Все так. А корабль целиком арендовать не хотите?

— Зачем? Нам одной просторной каюты вполне достаточно будет. А из груза только носимые вещи.

— Все так, понимаю. Прошли времена, когда капитан смотрел на того, кого ему предстоит вести. Напридумывали билетов разных… старые добрые времена уходят, теперь места на судне раздает какой-то чиновник, в море ни разу не выходивший!

— Понимаю…

— Да ничего ты не понимаешь! Для капитана и всей команды корабль — родной дом. И пускать в него кого-то по указке чинуш из адмиралтейства, все равно, что свой дом сдавать первому попавшемуся человеку с улицы!

— Знаете, меня тоже как-то покоробило все это. Если за неделю до выхода в море этот чиновник скажет мне, что нет билетов — как быть? Меня хозяин съест живьем.

— Это маловероятно. Будут билеты.

— А все-таки?

— Ну, можешь хоть ко мне обращаться. Но нанимать придется весь корабль.

— Вы целый месяц будете нас ждать?!

— Делать что ли нам нечего? Мы завтра отправляемся Хердан за железом. И отправляемся порожняком, что обидно, я бы тебя взял. Не будешь на камбузе блевать?

— Смотря что там готовят. Если такую похлебку, как здесь — не буду.

— Юморист.

Парочка немного посидела в тишине, уставившись огонь в очаге.

— Как тебя найти, если билетов не будет?

— Будут билеты. А если что — придешь в «Висельник» и спросишь капитана Грина. Это я. Через месяц я буду стоять на Вогене в доке — смолить днище. Но если у тебя будет срочная необходимость и деньги — отчалим в один день.

— Учту. Меня зовут Ветал.

— Странное имя. Из севера?

— Оттуда. Кстати, Грин, никак не пойму — по всему Вогену только и слышал, что «Висельник», тот еще притон…

— А оказался что нет, да?

— Ага.

— Ветал, много десятков лет в «Висельнике» собирались капитаны судов и заключались сделки. Ты думаешь, капитаны стали бы сидеть гадюшнике? Щаз!

— А как же пираты, контрабандисты…

— Грань между обычным капитаном и капитаном, возящего контрабанду, очень зыбка, Ветал. Сегодня ты везешь железо, а завтра с железом еще и пару камешков прихватишь… понимаешь?

— Понимаю.

— Даже если капитан судна от ступней до макушки сидит на контрабанде — выгодный легальный заказ он не упустит. И наоборот. Так что не бери в голову все эти сказки. Когда деловой зал открыли, народ по привычки ходил сюда. Тогда магистрат с подачи Железного ордена стал распускать слухи нехорошие о «Висельнике». Понимающие люди знали цену всего этого, но сработал авторитет ордена. Если Железный орден говорит, что «Висельник» — плохо, значит и самому следует так говорить. И дела делать через деловой зал адмиралтейства.

— А как же «Висельник»?

— Это клуб. Здесь завязываются отношения, готовятся крупные сделки. А чаще моряки просто проводят время в «своей» компании.

Как-то незаметно на столе появилась пара кувшинов с вином, жаренная рыба и пара чашек. Люди вокруг негромко обсуждали свои дела и официанты лишний раз не беспокоили посетителей. Обстановка располагала к беседе.

— А чего ордену не сидится? Сегодня в адмиралтействе был, там поставили машины непонятные, с ручками… никогда таких не видел.

— Да уж. Жили спокойно, как с пол года назад орденцы развели активность — деловой зал, бумажки всякие, накладные. Все учитывается, все рассчитывается. Статистика, или как там ее, составляется… а машина арифмометром называется. Она считать умеет, как такое возможно — ума не приложу.

— Откуда знаешь, их ведь только сегодня поставили?

— Хе, думаешь в «Висельнике» из адмиралтейства никого нет? Да я об этих машинка знал еще неделю назад! Даже видел краем глаза.

— А откуда они взялись вообще?

— Это тайна за семью печатями. Орденская тайна, хотя магии в машинках нет вообще — это мне знающие люди точно сказали. Говорят, орден что-то глобальное задумал, для этого и металл достает всеми способами.

— Неужто война?

— Понятное дело. Крестьян и вообще всех свободных, вторую зиму подряд в казармах гоняют до седьмого пота, магов на войну переучивают потихоньку. Будет война. Но не скоро.

— Может у ордена советник какой появился?

— Я такого советника даже представить не могу. Это точно не Совет Магов — кто-то со стороны. Но кто? А может и нет никакого советника, ударились порядки ломать просто так…

— Сам в это веришь?

— Нет конечно! И никто в такое не верит. Слишком много всего и сразу высыпалось, но что там происходит на самом деле не узнать, сам понимаешь…

Виталик это прекрасно понимал, как и догадывался о происхождении таинственных советчиков — родом они были с Земли. Значит, не всех землян сожгли или на опыты пустили… а были ли опыты? Может Агрис со страху в штаны наложил и нарассказывал сказок? Но проверять это не хотелось. В любом случае, в начале следовало получить крепкий тыл и Галенскую прописку. А там видно будет.

Виталик рассказал Грину о новостях Стольмена, его работе в артефактной мастерской и своей бывшей подружке Ирме. Еще о дороге на Воген, ценах на железо, погоде, выпивке и еще много чего. После третьего кувшина он даже попытался нарисовать на столе принципиальную схему арифмометра и токарно-карусельного станка производства завода «Седин», за этим занятием его вытащил из-за стола здоровенный вышибала и бережно, со всеми почестями, сопроводил на улицу.

Голова постепенно прояснялась, и ночной холодок сильно влиял на это. Виталик получше укутался в куртку и продолжил путь по дороге в порт. На этот раз — в обратном направлении. Людей вокруг было мало, только редкие гуляки, да бдительные стражники. Масляные фонари… «Зачем они вообще нужны?».

Электрических фонарей Виталику сильно не хватало — он забыл дорогу в родной «отель». И дорогу забыл и название «отеля» тоже забыл… Он пристально вглядывался в окружающие дома, в жиденьком свете луны казавшимися братьями-близнецами. Пока его усилия успеха не приносили. Было бы дело днем, он в два счета нашел бы «отель», но до него было еще несколько часов. Сидеть на месте было холодно, трактиры были закрыты и Веталу оставалось только шляться по ночному городу в надежде все-таки найти свое пристанище.

Гулять по ночному городу хорошо в теплое время года. Ночью в зимнем Вогене лучше было-бы сидеть у очага и греться. Или спать. Кожаные сапоги Виталика с земной химией знакомы не были, потому внутрь них постепенно просачивалась влага, куртка вдруг оказалась тоже не шибко теплой… в какой то момент пришла мысль колдануть шар огня. А лучше печку — буржуйку! От этой мысли стало теплее, но дальше этого дело не пошло — неизвестно как отнесутся местные маги к вспышке активной манны.

То, что они есть, Виталик знал точно и близкое знакомство с ними заводить не хотел. Лучше подождать до утра, а там ванну принять, вина горячего накатить — со специями. Можно даже носки приобрести шерстяные, теплые…

Радужные мысли прервались чьими — то быстрыми шагами сзади, за этим последовал удар по голове чем-то тяжелым и темнота. Разговорам местные гопники предпочитали действие.

— Эй, как там тебя, живой?

— Живой вроде… только голова болит.

— Не мудрено. Отоварили тебя качественно. Какого урга шляешься ночью по улицам?

— Да я второй день в Вогене, меня хозяин сюда отправил по делам из Стольмена. В постоялом дворе комнату снял, только забыл я, где он находится.

— Название помнишь, приметы какие-то?

Виталика расспрашивал дядька в кожаных доспехах и разным оружием. Два его напарника стояли чуть поодаль и рассматривали темноту вокруг.

— Название я тоже не помню… там еще двор такой большой — повозка наша поместилась.

— Что за повозка?

— Ее нашему хозяину под заказ делали. Двойка, низкая такая, с колесной осью широкой.

— И еще вся в железе намагиченном?

— Точно — она! Неужто видели?

— Этого вашего уродца на двух колесах пол города видело. А уж маги орденские как смотрели, и вообще горожане — редко когда такое чудо по улицам разъезжает. Знаю я твой постоялый дом, пошли проводим. Недалеко здесь.

Пройдя буквально пару кварталов, Ветал уперся в знакомое здание. «Ведь совсем недавно мимо проходил — как не заметил?». Поблагодарив доблестную стражу, Виталик, попал, наконец, в знакомый бар на первом этаже, и успокоился.

Интереса ради проверил комнаты товарищей. Агрис мирно дрых в койке, а вот Макса на месте не оказалось… странно. Ветал зашел в свой «номер», и не снимая одежды улегся на кровать.

Макс освещал слушателей своим ярким фонарем — под глазом. Слушатели смотрели на него с восхищением и любопытством. По любому выходило, что в эту ночь Макс героически спас десяток девиц от надругательства, побил нескольких хулиганов и избавил город Воген от целой банды головорезов. Сделал он это лично, используя в качестве оружия только свою гитару.

— Так как тебе фингал поставили?

— Стулом ударили, упыри…

— Прям так от стула фингал и появился?

— Ну, может немного после этого. Или немного раньше… толком ничего не помню. Но было прикольно!

Потолкавшись на рынке, Макс вдоволь наслушался местных домохозяек о дорожающем горохе, неурожае капусты и моркови. Очень скоро ему это ему надоело. Забрав из номера свою гитару, он решил закосить под странствующего музыканта. И вполне успешно.

Первыми поклонниками его таланта в Вогене стали посетители рынка. Макс расположился на незанятом месте рядом с горами салата, редиски, еще чего-то и начал перебирать струны гитары. Как из рога изобилия, посыпалась роковая и панковская классика Земли. Гражданка, Наутилус, Шевчук и прочее и прочее. Когда пальцы стали отваливаться, Макс с удивлением заметил вокруг себя толпу горожан и приличную горстку мелочи под ногами. Это был успех.

На скорую руку перекусив в приличном на вид кабаке, Макс договорился с хозяином о выступлении — гонораром служила еда, выпивка и комната. Звезд с неба Макс не хватал и такие условия его устроили.

Потекли минуты и часы славы. Толпа все приходила и приходила смотреть на «новинку» Вогена, в конце концов все стулья и лавки заведения были заняты, а у Макса опять начинали отваливаться пальцы. Первый антракт, второй антракт… к третьему антракту Макс подошел с мыслью уносить ноги из заведения — сил продолжать концерт не было, а толпа хотела еще и еще…

Макс сказал хозяину, что устал и ему нужен отдых часа на полтора. На что этот алчный негодяй позвал пару вышибал и приказал музыканту играть пока не посинеет. Макс был не в том настроении, что бы спорить с такими доводами и прошел «до ветра» в подсобку. Где спокойно выбрался наружу через небольшое оконце.

Но и на улицах города ему не было покоя. В районе рыночной площади его узнавали, показывали на него пальцем и говорили что-то ободряющее. От греха подальше он свалил в другой район Вогена. Мощеных мостовых там не было, а дома были больше похожи на лачуги. Питейное заведение он опознал по двум бандитского вида вышибалам. В нем и расположился.

Как следует заправившись местным дрянным винцом, он начал было свою разведывательную деятельность, но слава супер-пупер гитариста достигла его и здесь. Один из новых посетителей кабака узнал в Максе музыканта с рыночной площади и поведал об этом всем местным выпивохам.

Карусель продолжила крутиться: Наив, Битлы, Алиса… на удивление, здесь собралась публика более сдержанная, немногословная и понимающая. Когда Макс выдохся, к его столику подсели несколько мрачных типов с кувшинами вина и целым жаренным окороком. Мужики оказались на удивление адекватными, поделившись новостями из Стольмена, Макс вдоволь наслушался о зверствах местной стражи, которая «Совсем потеряла совесть и не дает приличным людям жить, как заведено. Чтоб им тьма спать не давала». Что это за приличные люди, Макс уточнять не стал — на лицах собеседников это без труда читалось.

По всему выходило, что с пол года назад уголовников начали щимить. Появились криминалистические экспертизы, более-менее толковое следствие, перекрестные допросы и еще много чего нового. Старого начальника стражи четвертовали — за коррупцию, нового привезли откуда-то с севера. Плохие дни наступали для собутыльников Макса. Мрачные типы с каждым словом все больше мрачнели и Макс посчитал за лучшее продолжить выступление.

Что было дальше, помнил он с трудом — выпитое дало о себе знать. В кабаке разгорелась драка. Все было спокойно до тех пор, пока в заведении не появились четверо отморозков с короткими дубинками. Только войдя в зал, они стали задирать всех подряд. В ответ в них полетели кружки, столы, скамейки и вообще все. С улицы появилась еще одна толпа отморозков и пошло веселье.

В этот момент Максу показалось, что в зале сидят прекрасные Белоснежки, а злобные гномы хотят их обесчестить. Высоко подняв над головой гитару, он ринулся в самую гущу схватки. Дальнейшие воспоминания Макса были расплывчаты и непонятны: архангелы с горящими мечами, драконы, изрыгающие на зеленых чертиков потоки пламени и стражник с длинной бородой. Очнулся Макс на полу в местном обезьяннике под утро. На его счастье, стража узнала в нем музыканта и без разбирательств отпустила… а могла и на трое суток «закрыть»!

История Агриса по сравнению с Максовой, была скучна и неказиста — он даже не выехал за пределы городской стены! Еще на воротах его задержали орденские маги и без объяснений завернули обратно. Через пол часа на постоялый двор пришла целая делегация из магов Железного ордена и принялась осматривать транспортное средство, задавать Агрису провокационные вопросы… провозились до позднего вечера.

Так ничего и не накопав, процессия магов удалилась. Агрису ничего не оставалось, кроме как выпить вина со случайным знакомцем в баре постоялого двора и отправиться на боковую.

— С кораблем проблем не будет. За неделю до «мероприятия» купим билеты и все.

— Или к Грину обратимся. После дела мы хоть целиком корабль у него купим!

— Это все понятно. Какие мысли есть по накладным, отчетам, кассовому аппарату, арифмометру, экспертизам криминалистическим и всему прочему? Не удивлюсь, если уже отпечатки пальцев снимать начали с уголовников. И гномов для чего-то из Хердана вызвали. Для чего?

— Ежу понятно, с Земли все это. Не мы одни перенеслись сюда, кто-то выжил и подкинул идей Железному ордену. Тот принялся их реализовывать. Может такое быть, Агрис?

— Не забывайте, информацию можно снять с человека без его согласия, а уж с землян и подавно. Сняли с них информацию и пользуются теперь себе во благо.

— А может такое быть, что сейчас наши земляки раздают указания орденцам и сидят себе в тепле, комфорте и приятной компании?

— Что бы просто так указания раздавали — сомневаюсь. А вообще, фиг его знает, Железный орден всегда странным был…

— Так может, зря мы суетимся? Пойдем прямо в орден, представимся, нас там примут с распростертыми объятиями?

— Уверен в этом?

— Нет.

— Вот и я своей шкурой рисковать не собираюсь. Может, земляне сейчас на дыбе висят и рассказывают орденцам, как в детстве банку с вареньем сперли у бабушки!

Повисло тяжелое молчание…

— Агрис, так ты понял, почему в начале читал наши мысли, а потом все закрылось?

— Ага, все просто. На земле вы даже представить не могли, что мысли можно читать. Потому не было никаких препятствий для перехвата токов мозга. А когда поняли, что ваши мысли в мире Иглы, как раскрытая книга — запаниковали. Мозг дал команду заблокировать все, что только можно и токи стали недоступны. Вообще, понимание ментальной уязвимости — необходимое условие для ментальной защиты, об этом все книги говорят.

— Короче, знание — сила. Так?

— В точку.

Все трое сидели в баре и пили «на дорожку» вино с хлебом и сыром. Вещи и провиант стояли упакованные на полу рядом со столом, путешественники были одеты по всем правилам путешествия по бездорожью, коняжки были накормлены и готовы хоть на край света отправиться. Но в начале — посидеть.

— Ветал, я так понимаю, когда конвой пройдет — ты еще точно не знаешь?

— Примерно через месяц, Эрфаст говорит, что раньше охрану из магов не соберут.

— Хорошо бы.

— Сколько там будет?

— Больше ста пятидесяти тысяч фарлонгов. Налоги из Стольмена в Воген будут везти.

— Не пи#дит твой Эрфаст?

— Макс, вся канцелярия магистрата на ушах стоит, готовят фарлонги… это не только Эрфаст говорит — все об этом знают. И в прошлом году в это же время ордену пряники везли. Все должно быть в ажуре.

— Ты смотри, ушки не макушке держи в своем «Лотосе». Сам понимаешь…

Окинув прощальным взглядом помещение бара, троица вышла из помещения, прихватив с собой тюки с едой, выпивкой, вещами и сувенирами. Впереди им предстоял долгий путь домой.

Глава 7

Изымать материальные ценности в особо крупных размерах — не шутки, одной подготовкой «мероприятия» здесь не обойтись. Нужно точно знать кого, когда и где.

Для этих целей Виталик в начале осени стал завсегдатаем кабака «Лотос» — широко известного в узких кругах тружеников умственного труда. Или вообще трудом не обремененных. Это была пристань, где бросали свои якоря самые яркие и неординарные личности Стольмена.

Чиновники всех мастей, переписчики, редкие художники, состоятельные коммерсанты — все, кто считал свою деятельность умственным трудом, а самого себя — творческой элитой, приходили попить в «Лотос» вина, пива или даже Ариса.

Через пару месяцев «тусования» в Лотосе, у Виталика сложилось стойкое убеждение — половина здешних завсегдатаев сидит на зарплате у орденской охранки. А местная «богема» — сборище упырей и ущербов.

Люди явно творческие любили выпить и закусить на халяву. При этом рассуждая о Гренарке, пути Зен и общем культурном упадке нынешней эпохи. Чинуши вкупе с торговцами очень любили слушать все это, искренне ощущая себя причастными к чему-то высокому и щедрой рукой подливали в чаши ораторов новые порции алкоголя. Сами ораторы считали своих «спонсоров» быдлом, но вино все равно пили.

Периодически возникали споры «о высоком», но до развязки дело не доходило. В результате возникали, разрушались, восставали из пепла самые разнообразные группы единомышленников. Друг с другом они не очень то и ладили, «Лотос» иногда казался гадюшником, полным готовых кусать друг друга пресмыкающихся.

Несмотря на это, все были довольны и посещение «Лотоса» было чем-то сродни ритуалу, который должен был пройти любой уважающий себя и прогрессивно мыслящий человек.

Виталику творческая интеллигенция и сопутствующие ей разговоры были интересны, как туристу интересны египетские пирамиды. Брожение умов на Земле было намного более глобальным и имело практическое применение. Большевистский коммунизм, анархический коммунизм, государственный капитализм, либерализм, панковское, автономистское, сквотерское, скинхед движение. Фашизм, национализм, традиционализм, теократия вкупе с троцкизмом, маоизмом и прочим и прочим. Земля по сравнению с миром Иглы была бурлящим котлом, полным жизни и выдававшим на-гора все новые и новые идеи.

Игла была обществом статичным, патриархальным. На протяжении тысяч лет оно закостенело вокруг орденов и даже самые пламенные ораторы не могли шагнуть в своих мыслях дальше создания «зон свободного творчества». Плавающие по реке какашки всех устраивали, о другом они даже помыслить не могли.

Более всех Ветал сошелся с Эрфастом. Он был простым кузнецом и на фоне остальных посетителей «Лотоса» смотрелся самым настоящим мамонтом — большим и волосатым. Читать он не умел, потому от «прогрессивных тенденций» был далек. Зато видел жизнь непосредственно перед глазами, делал выводы и любил поумничать в хорошей компании. Виталику такой коктейль очень даже нравился.

— Власть — странная штука, Ветал. Я думал над твоей загадкой — король, священник и богач — кто умрет, а кто останется жив? Кому подчинится наемник? У этой загадки нет ответа. Вернее, их слишком много. Все зависит от человека с мечом.

— Наемник с мечом, он никто. У него нет ни короны, ни золота, ни благословения богов — только кусок заостренной стали. И только ему решать кому жить, а кому умереть.

— Этот кусок стали имеет власть.

— Истинно так… но если нами правят люди с мечами, почему мы тогда притворяемся, будто власть принадлежит королям, баронам, орденам?

— Ветал, чего ты хочешь? Чтоб я разгадал твою проклятую загадку или чтобы голова у меня разболелась?

— Власть помещается там, где человек верит, что она помещается. Ни больше ни меньше.

— Значит, власть — всего лишь фиглярский трюк?

— Картинка на стене, Эрфаст. Это только картинка, в которую мы верим.

За окном «Лотоса» разгулялся ветер, перемещая в пространстве опавшие листья. А Ветал сидел за столом с Эрфастом и наслаждался пивом с копченым окороком. На душе было приятно, хотелось поделиться с этой приятностью.

— Нашему обществу присуща вечность, Ветал. Как бы не лютовала зима, лета не миновать. Мы живем в замкнутом мире, где время повторяется. Наш мир живет незыблемыми традициями, мифом. Этот миф оправдывает существующий порядок вещей начальным порядком.

— Ты говоришь про сознание, закрытое в темнице бытия. Как правило, так и есть. Однако исключения случаются, и сознание временами опережает бытие. Иначе мы бы до сих пор сидели в пещерах!

— Какие пещеры?

— Не грузись, это я так…

— Бытие не поменяется сама собою, в силу своего загнивания или исчерпав себя. Прежде оно исчерпает людей. Это общество может быть изменено только общими сознательными усилиями, иначе оно просто выпьет нас.

— Ты экстремист, Эрфаст.

— Что значит экстремист?

— В крайности кидаешься, простых путей не ищешь.

— А зачем простые пути искать?

— Логично, двигаемся дальше. Желание менять окружающий мир, жить своей жизнью — это политическое желание, Эрфаст. А политика, штука не простая. Продолжать?

— Ну давай.

— Политика — это всего лишь взаимоотношение между людьми. Пофигистическое отношение к политике — пофигистическое отношение к своей жизни и к своему будущему. Если ты не занимаешь политическую позицию, политика сама поставит тебя в выгодную и приятную для неё позу. Аполитичность — синоним трусости.

— Ты хочешь сказать, что люди вокруг поголовно трусы?

— Нет, просто они не хотят ничего более стакана подогретого вина в холод и прохладного пива в зной. Согласить, это разные вещи.

— Но ведь есть и другие. «Вытолкни себя за пределы общества» — многие из «Лотоса» любят щегольнуть этим! Вроде как выходят за пределы дурацкого круговорота иллюзий вокруг. Это интересно!

— Эти слова были лозунгом хиппи… есть такие чуваки и чувихи на севере…

— Никогда о таких не слышал. По-моему, ты п#здишь, Виталик.

— Это очень далеко отсюда, но они есть, это правда. И вообще не сбивай тему беседы — выпадение из реальности на самом деле означает снятие с себя ответственности за нее. Типа я вообще не причем, а так не бывает.

Если движение, оппозиционное существующему порядку вещей, не вязано с радикальной политической практикой, она выродится в еще одну форму эгоизма, как наши «эстеты» из Лотоса, продающие идеи за стакан вина пьяненькому купцу. Это еще одна форма бегства от действительности, Эрфаст. Такая форма отказа от реальности не помешает системе существовать и исправно функционировать.

— Значит нужно не ждать от этих шутов чего-то. Каждый — сам творец своей жизни, нужно обладать храбростью для собственных убеждений, атаковать свои убеждения!

— И?

— Что «И»?

— Дальше что?

— Эээээ…

Мир Иглы слишком долго находился в спокойном состоянии, что бы его жители даже подумать могли о том, что мир вокруг может быть совсем иным.

— Ну как там наши счетоводы, насчитались уже?

— Да закончили почти, теперь больше месяца будут ждать конвой. А сейчас магистрат больше крепость напоминает, левых людей не пускают, оружие при входе отбирают, маги как с цепи сорвались! Да ты и сам лучше меня знаешь.

Виталик и правда знал это лучше своего собеседника — в компании Макса они готовили невообразимо большой заказ для магистрата. Мечи, топоры, кольчуги, латы, нагрудники, луки, стрелы, кинжалы после доработки в мастерской Свена просто звенели от переполнявшей их магии. Ветал даже придумал жезл, стреляющим металлическими шариками. Сами шарики заправлялись внутрь жезла и при нажатии на пластину выстреливались с приличной скоростью. Обычную кольчугу они прошивали, как бумагу.

Агрис все это время корпел над амулетами с ментальной защитой и вообще защитой от всяких молний, огненных шаров, сосулек и прочих неприятностей магического происхождения. А так же над артефактами дальновидения… правда последние скоро научились делать и земляне, соединив простую стекляшку с системой магических линз.

Свен лопатой загребал шальные фарлонги и давал приличные премии землянам с Агрисом. Конвой вооружался, как небольшая, вооруженная по последнему слову магической техники, армия.

Трое подмастерьев с улыбкой наблюдали, как опытные вояки поглаживают свои измененные мечи, надевают на себя непробиваемые кольчуги. Скоро всему этому предстояло обратиться в простой железный хлам!

Однажды подмастерьев даже пригласили в магистрат быть свидетелями испытаний нового вооружения. Тройное кольца охраны, полное отсутствие вещей с толикой активной манны, ничего колюще-режущего, проникновенный взгляд начальника охраны и дежурного мага гарантировали победу над любым недоброжелателем. Злоумышленники даже немного понервничали.

В подвале мастерской Свена тоже был небольшой полигончик, где на мешках с песком испытывались разные убийственные артефакты. Ну и защищающие, соответственно. Сейчас улучшенные землянами доспехи были надеты не на мешки, а на живых людей. Они с тоской смотрели на подходящих к ним мужику со здоровенным — в рост человека, мечом. Испытание должны были пройти нагрудники.

Мужик размахнулся и что есть дури ударил стоящего солдата выше живота. Тот отлетел в сторону. Поднялся и еще не отойдя от шока посмотрел на свой доспех. На нем не было ни царапины.

Суровый мужик с мечом лупил по солдатам в течении пятнадцати минут, делал он это всеми доступными способами и с полной самоотдачей. Потом взял топор и все пошло по новой… Солдаты освоились в новой броне и с каждым ударом падали, как болванчики, даже не успевая испугаться.

Потом пришла очередь кольчуг. В солдат тыкали копья, кололи ножами и пару раз рубанули мечом. Все без толку. Шлемы проверять решили все-таки на тыквах…

Еще на земле Виталика занимал вопрос: что будет, если в броню, которую невозможно пробить, ударит меч, который может пробить все? Ответ на вопрос был простым — бить нужно сильнее, тогда самый лучший меч пробьет непробиваемый доспех. А если царапать мечом, как гвоздиком — даже кору на дереве не пробьешь.

Испытатели об этом догадывались, поэтому водрузили намагиченые и обычные доспехи на мешки и стали целенаправленно мочить их разным оружием из мастерской Свена. И для сравнения — самыми обычными железяками. Продолжалось это долго, результаты каждого удара фиксировались писцом в специальной шкале и сопровождались одобрительным гулом зрителей.

Через пол часа монотонных ударов железо о железо, стихли даже самые неутомимые энтузиасты. Пять мужиков, по очереди проводивших испытания, выдохлись. Пора было подводить итоги.

Как и ожидали подмастерья, их продукция была на уровне — намагиченная броня была не по зубам простым мечам и топорам. Непростыми мечами и топорами приходилось бить несколько раз подряд и со всей силы, что бы пробить их.

Оружие, переделанное в мастерской, пробивало без особых проблем обычные кольчуги и латы. Об ударе по железу не тупилось и вообще вело себя выше всяких похвал — после всех испытаний мечи выглядели, как новенькие.

Только подмастерья знали, что после всех испытаний эти мечи годятся только фаршировать капусту. Реальное их железо умерло через пять минут «боя» и стоит манне снова стать пассивной, как войны увидят в своих руках негодные железки. Но кто об этом будет говорить на испытаниях? Старые, умудренные опытом ветераны не сводили со Свена восхищенные взгляды, и уже делили между собой замагиченную амуницию.

Теперь настала очередь разных стреляющих вещей: крепких луков, не боящихся дождя и вообще ничего в этой жизни, арбалетов, стреляющих жезлов и стрел с разной начинкой. Те же доспехи, мешки с песком, картошкой… все это много раз испытывалось в мастерской и никаких накладок быть не могло. В очередной раз смотреть на это желания не было.

Виталик отошел от толпы, полной восторгов и чуть не наступил на ногу Пейзану. Был он в магистрате чем-то вроде бухгалтера и они частенько пересекались с Веталом в «Лотосе». Тот тоже был не в восторге от затянувшегося представления.

— Пейзан, когда уже этот цирк закончится?

— Ровно тогда, когда ваши побрякушки сломаются. Если не сломаются — придется платить полную цену, этого я допустить никак не могу.

— Долго ждать придется — пару месяцев, как минимум. Едой хоть запаслись?

— Хе, через пару минут мы здоровяка нашего выпустим — Урном его звать. Эта махина подковы гнет пальцами, а уж двумя руками ваш меч как ни будь сломает!

— Ничего ты не понимаешь хитром деле изготовления артефактов, Пейзан. Вы хоть горного тролля выпустите, меч будет как новенький. Пока манна есть…

Пейзан подозрительно посмотрел на Виталика и сделав в уме какие-то расчеты, погруснел. Наверное, бухгалтерией магистрата подразумевалось, что Урн меч таки сломает.

— Не грусти, не обеднеете от пары лишних фарлонгов.

— Пары фарлонгов???

Пейзан бледнел все больше и больше. А временами даже краснел. Бухгалтерия магистрата возлагала очень большие надежды на Урна…

— Ладно, не грузись. Когда уже груз уйдет из Стольмена? А то я уже смотреть не могу на эти железки.

— Да как оприходуем товар ваш, привыкнет охрана к экипировке, так и двинется в Воген. Чего здесь держать столько нахлебников?

— Пара недель?

— Даже быстрее, полторы недели.

— Так они в воскресенье выдвигаются? Нехорошо это — в понедельник лучше было бы.

— С чего вдруг?

— Новая неделя, в воскресенье отдохнуть нужно перед дорожкой. Дорога долгая…

— Ветал, ты наших вояк не знаешь? Да им перед походом вообще отдыхать нельзя! Если в понедельник выходить, они перед этим так «накушаются», что на следующий день еле ноги переставлять будут. Нет, только воскресенье.

— Пейзан, а за пять дней они дойдут до Вогена? Мы недавно там были с Агрисом и Максом. На повозке еле за четыре дня добрались — не успеют до пятницы они добраться, а в выходные конторы не работают. Так что будет ваше барахло на центральном рынке лежать, как мешки с картошкой. Бери — не хочу!

Пейзан усталыми глазами посмотрел на Виталика. И было в этих глазах целое море грусти и понимания своего исключительного положения.

— Много ты понимаешь в канцелярии орденской, Ветал. Для нашего груза выходные вообще не имею значения, хоть в час ночи постучимся в ворота Вогенского приюта — откроют. Вообще без проблем, чтоб им всем тьма привиделась.

— Да понятно это все. Просто странно все это — самое бездорожье на Варте, а тут такой груз отправляется! Летом за пару дней при желании дошли бы. Быстрее, комфортнее, надежней. Непонятно это.

— Все просто, для конвоя только засады опасность представляют, а зимой — какие засады? Деревья стоят голые, поля пустые, даже яму на дороге не выкопаешь — видно ее сразу. И связь у каравана постоянная со стражей и магистратом. Если что случиться, нападавшие просто не смогут далеко уйти по бездорожью. Так что все продуманно.

В разговоре повисла пауза, все уставились на полигон. Как и предсказывал Ветал, Урн меч сломать не смог. А вот латы от его топора потрескались и держались на честном слове. Свен при виде этого выскочил к комиссии и начал доказывать, что такими ударами ворота городские выломать можно. А бойца после такого удара Кондратий схватит даже с целым доспехом. Комиссия нехотя, но сломалась.

После выступления Урна мешки с картошкой стали обвешивать Агрисовой продукцией. Напротив мешков выступил ряд магов и они начали размеренно уничтожать картошку. То есть пытаться уничтожить — артефакты держались под ударами воздуха, огня, льда и еще чего-то страшно разрушительного. Хорошо, зал для испытаний был большим, иначе зрителям не поздоровилось.

Ветал воспользовался этим и с новой силой стал наседать на Пейзана.

— Слышь, Пейзан. Тут такое дело, я как эти дела закончим, хочу к родне смотаться в Воген. Очень не хочется встретить нашу маленькую армию в пути. Может подскажешь, когда караван в пути будет?

— Понимаю. Выйдет конвой, как уже знаешь, в воскресенье. А прибыть в Воген должен в пятницу. Точнее — в ночь с пятницу на субботу, что бы горожан меньше беспокоить.

— Спасибо, я тогда утром в воскресенье выеду, а в субботу — обратно. Красота!

— Только смотри, никому не слова!

— Ну здрасьте. А перед Свеном должен я объясниться? Должен. К тому же Агрис с Максом со мной поедут.

— Тьма под яйца! Говорил мне начальник стражи…

— Да ничего страшного с твоим конвоем не случиться — что с ним вообще может произойти в таких доспехах?

В это время усталые маги с большим трудом подожгли мешок с картошкой. Но только огонь хотел распространиться дальше, как потух. Маги, как следует чертыхнувшись, продолжили свое дело.

Агрис не зря был главным исследователем Закатного ордена. Надежную защиту от каких-то захолустных магов он мог поставить и раньше. Но опасался привлечь к себе лишнее внимание, теперь же ему было все равно.

Злые маги в ярких мантиях уставились на Агриса — мешки с картошкой стояли целехонькие, и их авторитет был безвозвратно подорван каким-то подмастерьем. Тот на них никакого внимания не обращал и разглядывал что-то на потолке. При этом мстительно улыбаясь про себя.

Успешная приемка всего товара стала полной неожиданностью — магистрату пришлось сильно раскошелиться. Свен на радостях выдал своим работникам аж по десять фарлонгов премии и разрешил отправиться в путешествие.

На следующее утро трое подмастерьев на своей тачанке выезжали в Воген. В среду они должны были приехать в город и взять билеты на Меловые острова. Или вообще на любые острова, только бы судно выходило с море в пятницу днем. И нестись на всех порах до места «мероприятия».

В четверг им предстояло встречать караван, а в пятницу быть на причале Вогена. По заверениям Агриса, спать конвой должен был несколько часов. Передающие артефакты должны были быть нейтрализованы антимагией, а имеющиеся в конвое маги были не в силах самостоятельно отправлять сообщения на расстояния. С разбитыми повозками, по размытым дождями дорогам их гонцы должны были прибыть в Воген никак не раньше вечера пятницы. Дело должно было выгореть.

Вечером Ветал проставлялся в «Лотосе». Завсегдатаи заведения и просто случайные посетители были уверены — празднуется удачная приемка. На самом деле это был последний вечер Ветала в Стольмене. Прощальная вечеринка.

Ветал обильно угощал своих собутыльников. Речи, тосты, слились в один поток поздравлений. Пейзан грустил, пока Виталик ему не напомнил, что зарплату магистрат ему выплатит в любом случае, а караван на днях уходит из города — и все его проблемы уйдут вместе с ним. Подействовало. Постепенно вечеринка становилась все более интересной.

— Анти-феодальная революция не разрешит всех ваших проблем, жители Стольмена. Она просто искоренит некоторые анахронизмы, освобождая вас для более интересных проблем. Уверенность в том, что не существует практической альтернативы существующей системе обрекает вас на пассивность.

— Мы выступаем против средневекового барона, который не позволял крестьянину обрабатывать землю иначе как под условием отдать ему четверть жатвы. Мы называем феодальную эпоху варварской, а между тем изменились только внешние формы, сами отношения остались те же. Современный работник по нужде соглашается на феодальные условия работодателей, потому что жить ему нечем, а лучших условий он нигде не найдет. Все стало собственностью того или другого хозяина, и ему остается или принять такие условия, или умирать с голоду.

— А что такое феодальная эпоха?

Теперь о профессиях. Функциональное разделение людей, групп людей, стран и обществ формирует ограниченность в стремлениях. Если ты ярый пролетарий — обязательно должен быть с молотком и выполнять наиболее тяжелую работу. И при этом чувствовать себя более правильным по сравнению с работником интеллектуального, например, труда. Тем самым он сам абстрагируется от интеллектуального труда, ограничивая свое развитие.

— Виталик, а кто такой пролетарий?

— Не прерывай.

Виталика несло уже битый час. Он оккупировал барную стойку и говорил лозунгами. Прерывать его монолог никто не хотел — когда еще такого послушаешь? Для жителей Стольмена его речь была откровением, пугающим и притягательным. Все равно, что на орденском приюте написать «Магистр — козел». Никто из присутствующих в «Лотосе» не сомневался — по приезду Ветала загребет орденская охранка. От этого его речь была еще интересней.

Между тем, Виталик набирал обороты. Возвращаться в Стольмен он не планировал ни при каких условиях.

— Теперь по женскому вопросу. Революция означает выход за навязанные обществом границы. Преодоление как женственности, так и мужественности. Создание отношений, где никто не боится доминирование и не рискует подвергнутся ему. Смысл не в том, чтобы женщины были свободны от мужчин, а в том, что бы быть свободными вместе.

Человечество не освободится, нарезая себя, как освобожденные территории с пограничными столбами! Стирать границы — вот что должен делать прогрессивный житель Стольмена!

Кроме того, Виталик быт пьян. Не так пьян, как сапожник в свой профессиональный праздник, а пьян вином и вседозволенностью. Ему хотелось распотрошить то болото, что жители Иглы называли Стольменом. А потом хоть трава не расти!

— Будда любил рассказывать одну историю. Пять дураков шли через деревню. Увидев их, люди удивились, потому что дураки несли на своих головах лодку. А лодка была огромной — они буквально сгибались под ее тяжестью. Люди спросили: «Что вы делаете?»

Дураки ответили: «Мы не можем бросить эту лодку. Мы переплыли на ней с того берега на этот. Как можно ее бросить? Только благодаря ней мы добрались сюда. Без нее мы погибли бы на том берегу. Приближалась ночь, а на том берегу водятся дикие звери; к утру мы, конечно бы, все погибли. Мы никогда не бросим эту лодку. Мы перед ней в вечном долгу. Мы будем носить ее на своих головах из чувства благодарности.

Так же и вы. В какой то момент вашей истории магические ордена прервали кровавую мясорубку феодальных войн, оказав миру Иглы незаменимую услугу. Установилась кажущееся спокойствие, но это гибельное спокойствие! Это спокойствие гниющего болота! Сбросьте с себя лодку магических орденов и тогда вы сможете идти вперед с высоко поднятой головой!

На этот раз даже Виталик понял, что сболтнул лишнего и из города его могут просто не выпустить. Этого не хотелось, и он поспешил удалиться под удивленное молчание публики.

Не один он решил оторваться напоследок. Макс пришел в номер ближе к полуночи, потирая ударенную челюсть.

По его словам, он хотел устроить в «Пятой ноге» прощальную вечеринку со стриптизом. Для этих целей снял на вечер двух путан, напоил их до полусознательного состояния и договорился с хозяином «Ноги» об эксклюзивном номере. Подробностей, естественно, не выдал.

В самый разгар вечера Макс вывел из подсобки двух полуголых девиц, подсадил на заранее освобожденный стол. Барышни стали стягивать с себя нижнее белье и пытаться потанцевать под «Сектор Газа». Получалось это плохо — гораздо хуже, чем планировалось. Совсем плохо.

Шутка не удалась, и Максу пришлось срочно уносить из «Ноги» свои ноги. А челюсть — прощальный подарок от хозяина, который все-таки догнал Макса…

Делать кроме сна было нечего, поэтому решили выспаться перед дорогой.

Ранним утром корявая повозка на двух лошадиных силах покинула город Стольмен. На ней зевали Виталик с Максом. Агрис в прошедший вечер поступил благоразумно и никакого прощания с городом не устраивал. Был он бодр, полон надежд и вообще смотрел в будущее с оптимизмом.

Ветал с Максом его оптимизм целиком и полностью разделяли, но спать от этого меньше не хотелось. Перед самой поездкой Ветал решил перестраховаться и модернизировал жезлы, стреляющие стальными шариками, и теперь в повозке лежали три дорожных посоха. В отличие от жезлов, выглядели они попроще, боекомплект увеличился до сотни шариков и убойная сила выросла. К тому же отдача у посоха была гораздо мягче жезла.

Ехали уже пару часов, погода стояла солнечная, приятная. Местность вокруг была однообразной — поля и еще раз поля, с редкими островками леса. Повозка мягко ползала поверх грязи — спасибо расширенному «протектору» колес. Было немного скучно.

— Мужики, а давайте постреляем из посохов? Шариков у нас с запасом, а заодно поголовье ворон уменьшим?

— Идея богатая. Но глупая. Сейчас маги перед конвоем все окрестности шерстят, если увидят что-то необычное — поедут разбираться и отложат выход. Оно нам надо?

— А они точно в воскресенье выйдут?

— Точно. Мне Пейзан вчера по пьяни предлагал вместе с конвоем идти. Мол, если что-то поломается — чинить. Или манной заправлять. Говорил он про воскресенье.

— Это хорошо. А что из посохов не вариант пострелять — плохо. Почему до этого в Воген жезлы не брали?

— Потому что перпендикуляр. И вообще нефиг ворон убивать — их окрестные крестьяне едят.

— Вороны несъедобные — мясо жесткое и запах неприятный.

— Это если есть с чем сравнивать. А если есть нечего, запах становится приятный. Вон, в Китае едят все что двигается. Думаешь от хорошей жизни? Как бы не так. У них все завязки на рис и если был неурожай, кушали бедные китайцы змей, собак, котов, насекомых и вообще всех. Хорошо хоть до каннибализма редко доходило.

— Каннибализм противен человеческой природе.

— Сказки для детей. У нас есть трактора, удобрения, селекция и генно-модифицированные растения, поэтому каннибализм — редкость. С научной точки зрения, человек человеку не только друг, сексуальный партнер, но и еда. У большинства животных есть природный блок — мясо своего сородича кажется отвратительным. А человечина сладкая, это в любой книге написано — нет такого блока у человека.

Почитай историю древнего мира. Мира без тракторов, современных аграрных технологий и поймешь — страшное время было. Людей кушали по поводу и без. Даже сейчас, когда ребенку говорят «Я тебя съем», он шутки не понимает и боится по настоящему — суровое наследство предков-каннибалов.

— Умеешь ты, Виталик, настроение поднять. Так и видятся крестьяне с дубинками, желающие тобой откушать.

— В смутное время четыре года подряд был неурожай, так случайных путников и правда ловили, жарили, варили…

— Ветал, ты реально достал. Помолчи про свои извращения. Расскажи лучше про ворон.

— В Калининградской области местные селяне ворон кушают. В смысле — раньше кушали, промысел такой был. Там с почвой напортачили еще в царской России и плодородный слой уходить стал. Кушать было нечего и стали сетками ловить ворон.

— Ну и к чему ты это?

— А к тому, что мы не в 21 веке. Здесь даже ворона еда и нефиг тебе их истреблять от скуки. Здесь эту ворону кто-то съест. Понятно?

— Понятно. Понятно, что тракторы нужны и удобрения. А магия должна быть одним из инструментов научно-технического прогресса. Таким же, как Интернет или электричество.

— В точку. Только у магических орденов на это своя точка зрения.

— Может по хорошему согласятся?

— Ну ну…

Дорога тянулась нескончаемой лентой и порядком надоела. Ночевки на свежем зимнем воздухе тоже удовольствия доставляли мало, хотя к этому путешествию подготовились основательно. У путешественников были спальные мешки, палатка, небольшие коврики из досточек и шикарный котел. Еще над повозкой гордо возвышался тент из кожи. Открытый кабриолет стал немного закрытым.

Очень хотелось возвратиться на место закладки и откапать рюкзак, топорик, фонарь… вещи с земли. Наверняка они плохо перенесли вторую зиму, но это было неважно. Увы и ах, случая выбраться перед «мероприятием» так и не подвернулось. В начале подготовка ограбления, потом крупный заказ для конвоя. Оставалось надеяться на живучесть земных вещей — что бы вернуться позже. Только бы место не забыть.

На четвертый день пути показались стены Вогена. Без особых проблем миновав ворота — для дежурного мага напичканная магией повозка интереса уже не представляла, путники проследовали до знакомого постоялого двора и Ветал пошел за билетами. Отправляться предстояло на Меловые острова, судно выходило утром в пятницу. Прибыли в Воген они вовремя, но до места рандеву было прилично и они поспешили отбыть из города.

— Это точно твоя метка?

— На сто процентов. Вон и колышек торчит из земли.

— Видно его слишком хорошо. Подозрительный колышек.

Пока Ветал выдергивал свой дрын и колышек из мокрой земли, Агрис в последний раз проверял кремневый стержень. В нем находилось ментальное заклинание, призванное стать колыбельной песней для охраны груза фарлонгов.

— Дело сделано.

— Теперь на земле слишком много следов — подозрительно.

— Я что — по воздуху должен летать?

— Я такое представить не могу. Но было бы неплохо.

Все трое сидели на предварительно уложенном вдоль дороге бревне. Тачанка была спрятана метрах в трехстах — нечего лишний раз транспортное средство выставлять. К тому же заметное оно слишком, по нему разбойничков вычислить — раз плюнуть.

Поэтому новоявленные разбойники сидели на бревне. Наряженные в длинные плащи с капюшонами непонятного цвета, с повязками на лицах, они представляли из себя странное зрелище.

— Нас то хоть не заденет?

— Перстень на тебе?

— Ну да.

— Тогда не заденет. А всех остальных положит однозначно — диапазон действия заклинания с пол километра.

— Когда же уже все начнется…

Очень часто мандраж перед важным событием, ограблением например, маскируется в желание что-то проверять, уточнять и еще раз проверять. Хотелось занимать чем-то руки. Ветал вдруг подумал о сигаретке. Макс о бутылке пива. Агрису просто хотелось, что бы все побыстрее закончилось.

Наконец вдалеке что-то показалось. На горизонте показались какие-то повозки. Никакой охраны вокруг не было. Увы, это были лишь несколько подвод, запряженных быками.

— Не наш клиент. Может спросим, видели ли они небольшую, до зубов вооруженную армию, охраняющую полторы сотни тысяч фарлонгов?

Крестьянин, по всему везущий еду в Воген, удивленно смотрел на троих бродяг с замотанными лицами, пока не проехал их.

— Блин, чувствую себя клоуном. Если каравана не будет еще пару часов — я пойду навстречу и уложу их всех голыми руками.

— Мужики, это не они?

На горизонте показался верховой дозор. Трое всадников медленно брели по дороге, а метрах в пятидесяти позади них ехало несколько повозок. По обеим сторонам от них брели цепочки всадники, а рядом с самими повозками месили грязь пешие охранники. Сама процессия растянулась на добрых пару сотен метров и представляла из себя внушительное зрелище. И пугающее.

Одно дело представлять в мыслях ограбление, и совсем другое — видеть идущих на тебя вооруженных людей. Ветал крепче сжал руку с посохом и притянул к себе деревяшку в кнопкой. Активацию артефакта антимагии доверил он только кнопке. Никаких выходов в транс и прочего. Только деревяшка с кнопкой, простая как валенок и много раз проверенная.

Передовой дозор неумолимо приближался к разбойникам. Никакой угрозы в трех путниках они не видели, но порядок есть порядок и, подъехав метров на двадцать, они стали вглядываться в лица. То ли подозрительными им показались повязки на лицах, то ли еще что, но рука одного из всадников схватилась за меч. Больше медлить было нельзя, и Виталик изо всех сил нажал на кнопку.

Внешне ничего не изменилось, но все трое почувствовали взметнувшуюся сферу антимагии. Держалась она всего секунду, и этого было достаточно. Всадник выхватил из ножен меч и с удивлением уставился на него — вместо незатупляющегося и способного рубить железные прутья клинка, его рука держала изжеванный кусок железа, знавшего и лучшие времена. Испытания не прошли даром для оружия, без магической подпитки оно было годным только на переплавку.

Агрис не мешкал. Выхватив из рукава свой стержень, он сделал им пасс рукой и дозор свалился с лошадей. Все люди каравана упали прямо на дорогу, и в воздухе повисла тишина, прерываемая лишь карканьем воронов, увидевших странное зрелище.

Осторожно обходя людей, троица подошла к повозкам. Ветал активировал свой меч и осторожно приподнял рогожу повозки. На первой повозке была лишь еда и нехитрый скарб конвоя. На второй тоже. И на третьей. Как-то незаметно все трое обступили самую выдающуюся повозку, скорее даже большой фургон.

— Агрис, точно все чисто?

— Чисто, будто сам не видишь.

— Вижу. Но все равно боязно.

Осторожно вырезав мечом часть стенки, разбойники уставились на содержимое фургона. Внутри лежали аккуратные мешочки, завязанные и опечатанные печатью магистра Стольмена. Пока Ветал с Агрисом восхищенно пялились на вожделенные мешочки, Макс достал из-за плаща свой рюкзак. Никто вокруг на творимое безобразие никак не реагировал.

Тачанка неслась по бездорожью с нереальной для Иглы скоростью — больше шестидесяти километров в час. Далеко позади остался удивленный сверх меры крестьянин со своей перловкой, еще дальше ограбленный караван. Лошади были напичканы допингом землян, залиты энергией Агриса и делали невозможное. Долго такая езда длиться не могла — от силы пару часов. Разбойники успевали.

К тому времени ночь давно уже вступила в свои права, и дорогу освещали припасенным фонарем. Усиленный магией, он светил как заправский прожектор.

Горячка ограбления уже прошла, и люди ловили отходняк от адреналина. В такие моменты расслабления незадачливые воришки и совершают разные глупости, но для Ветала, Макса и Агриса для глупостей не оставалось места — все было рассчитано заранее. В какой то момент показалось, что сама неизбежность играет за них. Наконец, вдалеке показались ворота Вогена. Агрис тут же сбавил ход и выключил освещение.

— Что так поздно?

— Да у дядьки задержались, брага уж больно хороша была.

— А пьяным по ночи ездить не боитесь, фуговы урги?

— Чего бояться, я тут каждую тропинку знаю!

— Ну ладно, проезжай. Только ночью вход платный. Пол северинга за человека, северинг с лошади, за повозку — тоже северинг.

— Ох уж напридумывали всякого…

Утро встречали в знакомом баре Вогена. За несколько часов, прошедших с их приезда в город, выспаться никто не успел. Но спать все равно не хотелось. Все трое ощущали себя сидящими на пороховой бочке, и фитиль неотвратимо укорачивался, съедаемый пламенем. С каждым часом все быстрее и быстрее. Внешне это не ощущалось, просто как-то смолкли обычные шуточки и подколки, у каждого из троицы появился взгляд человека, выискивающего вокруг непонятно что — такие взгляды очень не любили стражники Вогена.

Выпив с утра против обычного не вина, а молока, все трое отправились в порт — садиться на корабль. Пусть он хоть через пол дня отправляться будет, но на корабль хотелось нестерпимо.

Мешки с фарлонгами перекочевали в обитый железом ящик, полный камней кремния. Камушки кремния — сама по себе немалая ценность, занимали половину ящика. Остальное пространство внутри занимали фарлонги. Сам ящик с камнями был самым обычным образом сперт из мастерской Свена.

Агрис изображал хозяина артефактной мастерской средней руки и был разодет в по последней моде. А Ветал с Максом потели, дулись, но упорно несли ящик, делая частые остановки — он оказался тяжеловат. Камни весили не много, зато фарлонги… Повозка должна была стоять в гостинице еще десять дней, сами номера были оплачены с запасом. Через неделю троица должна была оказаться на далеких Меловых островах и дальнейшая судьба повозки волновала «разбойников» в последнюю очередь. А кони вообще были негодными — месяц им отдыхать нужно было после ночной пробежки, не меньше.

Проспект был запружен сверх всякой меры повозками, экипажами и просто людьми. Троим разбойникам казалось, что все смотрят на их ящик с подозрением, будто оценивая — сколько там может поместиться денег. И как быстро на такое богатство прибежит стража… нервная выдалась прогулка. Пока дошли до адмиралтейства, Ветал с Максом походили на своих почти загнанных коней. Агрис был бледен, как полотенце и старался лишний раз не заглядываться на окружающих.

Агрис пошел внутрь здания адмиралтейства — узнавать на счет корабля, Ветал с Максом устало опустились на землю. Потянулись томительные минуты ожидания. На двоих людей с железным ящиком окружающие большого внимания не обращали — и не такое видели, Макс в мыслях уже был в отдельной каюте корабля. А Веталу ажиотаж вокруг не нравился. Торговцы на площади перед адмиралтейством возмущенно переговаривались друг с другом и кидали гневные взгляды на стоящее рядом здание-крепость.

Наконец из за дверей показался Агрис и вид его был… неподобающим для уважаемого торговца. Слишком красный, растрепанный.

— Какие новости ты принес нам, уважаемый. Только не говори, что рейс отменили… ну, не молчи!

— Рейс не отменили. Его отложили. В море — шторм, корабль будет в Вогене только послезавтра. Я ничего не мог поделать — все билеты на сегодняшние рейсы раскуплены, даже в трюмах для простолюдинов. Вообще ничего нет!

Воцарилась тишина, прерываемая только недовольными репликами торговцев, да криками чаек.

— Спокойно, ничего страшного. Я сейчас пойду в «Висельник» и договорюсь с Грином. Он нас ждет и все будет в порядке — сегодня уедем. В крайнем случае дадим взятку матросику и поедем нелегально. Возьмет матрос деньги за небольшую услугу? Хорошие деньги?

Обстановка как-то сразу разрядилась и даже Агрис уже не напоминал окрасом бледную поганку.

— Так чего ты здесь расселся? Беги к своему Грину, нам сегодня кровь из носа нужно выехать!

— Типа сам не знаю. Сейчас буду, ждите здесь.

Ветал быстрым шагом направился в «Висельник».

Грин оказался на месте — сидел у очага и кушал суп. Суп ему очень нравился и на окружающих внимание он не обращал. Ветала его аппетит мало заботил, не раздумывая долго, он уселся прямо напротив него.

— Привет Грин. Если забыл, меня Веталом зовут. Мы беседовали с тобой с месяц назад — ты еще в Хардан отправлялся на следующий день, ты предлагал корабль. Твое предложение еще в силе?

— Привет… Ветал. Что-то не припомню, что бы я предлагал купить тебе свой корабль!

— Да блин горелый, не продать корабль, а нанять. Нам срочно нужно на Меловые острова, а рейс отменили.

— Аааа, вспомнил. Ты тот парень, что арифмометр рисовал, да?

— Так и есть. На меловых островах нас ждут, каждый день задержки бьет по нашей репутации. Грин, не буду темнить, мы готовы прилично заплатить тебе, если выйдем в море сегодня. Лучше — прямо сейчас.

— Прямо сейчас? Ты не понимаешь о чем говоришь, Ветал. Судно стоит в доке — днище чистится, команда на берегу развлекается в кабаках. Самое раннее, мы отправиться завтра утром.

Ветал задумался. Утро подошло бы. Впритык, но подошло. С другой стороны, всякое может случиться, а сидеть целые сутки, как на пороховой бочке было невыносимо.

— Хорошо, сколько ты хочешь за свои услуги?

— Триста фарлонгов. Море штормит, плюс срочность, плюс скорость — парусов я жалеть не буду, и на островах будем через пять дней. Отдельная каюта, пайка по высшему разряду. К тому же у меня маг из ордена Девы, сам понимаешь — они сейчас нарасхват…

— Договорились. На каком причале тебя ждать?

— Восьмой причал, шхуна «Изабелла» — на нее тебе любой портовый укажет.

— Есть еще одно предложение к тебе, Грин. Если сегодня в полдень на восьмом причале будет стоять твоя шхуна с командой, готовой к отплытию — ты получишь две тысячи фарлонгов. На месте. И для других свои путешествий мы будем иметь тебя в виду.

Ветал не стал смотреть на реакцию Грина. Он резко поднялся из-за стола и вышел из заведения. В том, что у Грина отпала челюсть и они покинут Воген сегодня днем — он не сомневался. За сравнимые деньги на Земле, Виталик продал бы почку, закодировался от алкоголя и кинул в Джоржа Буша тапком.

— Ну как?

— Нормально все. Только две штуки отвалить придется за срочность.

— Сколько??!! Ты чего — офанарел!?

— Давай заплатим ему триста, как он хотел. И будем ждать целые сутки, пока команда успеет набраться до поросячьего визга в местных тошниловках и протрезветь. Я за это время с ума сойду — целые сутки ждать! Потратим фарлонгов немного, зато нервы сбережем. А может и чего поважнее нервов…

Доводы Виталика были железобетонными, и команда грабителей пошла в направлении восьмого причала, там и расположилась в ожидании судна. Идти в кабак или еще куда-то не хотелось. Ноги сами несли людей к морю.

Минуты ожидания сменялись часами, пока, наконец, к причалу не подошло небольшое суденышко с названием «Изабелла». Солнце было в зените, и Агрис полез доставать причитающиеся капитану фарлонги.

Глава 8

— Да, хорошо! Как мы их сделали, а? Сейчас об этом весь Воген только и говорит. И Стольмен и вообще весь Варт — все на ушах стоят! А мы здесь, в море, и чхать хотели на весь Железный орден. Пусть свои деньги охранять научится!

Шел второй день плаванья. Компания разбойников, а теперь честных студентов, спешащих на обучение в Академию, пребывала в самом расслабленном настроении. Напряжение последних дней прошло, будто его и не было.

Все трое удобно полулежали в креслах на палубе. Перед ними был столик с обильной выпивкой и закуской, а за кормой небольшие волны безо всякой надежды на успех штурмовали корабль. Небо было чистое, ветер попутным, и судно на всех парусах мчалось к Меловым островам. Небольшая качка, присущая всем путешествиям по морю, на здоровье не отражалась — спасибо корабельному магу.

Путешествие проходило спокойно. Правда, первый день получился скомканный — сказывалась нервная обстановка. Агрис целый день просидел в каюте, будто под домашним арестом. Макс с Веталом по судну ходили, но выглядели при этом так, будто их оторвали от любимой компьютерной игры и заставили копать картошку. Грин — капитан и владелец судна, такой реакции пассажиров был удивлен.

Вечером в каюту пассажиров был подан ужин с невообразимым количеством вина и весь вечер, ночь и даже немного утра кампания целенаправленно напивалась. Море гремело под песни Земли, сомнительно, что бы в эту ночь команда смогла спокойно поспать. Претензий само собой, не поступало и компания продолжила отдых.

К вечеру на сердце полегчало, наступило то, что обычно называют эйфорией.

— А я так держу посох двумя руками и думаю «Если хоть кто ни будь шелохнется — шариками изрешечу, а потом еще и мечом порежу в капусту. А тут возница как рухнет со стула свого, я чуть не обкакался!».

— Ага, я сам чуть не обделался! А вообще эти посохи — глупость полная.

— С чего вдруг? Стреляет мощно, шариков хватает…

— Ага, только стреляет посох куда захочет. Кучности стрельбы для него вообще не существует. А если бы и была — как целиться?

— Да запросто.

Макс взял со стола крупный апельсин и бросил его в воду. После этого поднял прислоненный к столу посох, зажал его под мышкой и начал методично обстреливать вкусный и ни в чем не виноватый фрукт.

Результат его обескуражил. Апельсин бороздил просторы мирового океана на расстоянии семи метров от Макса и постепенно удалялся целый и невредимый. Вокруг него бушевал целый шторм из железных шариков, вот только ни один из них не желал попасть точно в цель. Наконец Макс взял апельсин в классическую «вилку» и быть апельсину битым, но к тому времени расстояние увеличилось до пятнадцати метров и шарики стали летать как вздумается и на Максовы расчеты внимания не обращали. Расстреляв весь боекомплект, Макс уселся на свое кресло и налил себе новую порцию вина.

— Ну?

— Чего «ну»?

— Хреновый из посоха «Калашников»?

— Вообще никакой. Когда мешок в мастерской расстреливал — все хорошо было. А тут вдруг…

— Ничего не «вдруг». Нарезки на стволе нет, стволы дрянные. Даже шарики разного диаметра! Про прицел даже не говорю. Из этих посохов только в упор стрелять по плотной группе очень медленных, лучше связанных негодяев — что бы наверняка попасть!

— Но идея хорошая.

— Хорошая. Но не для нас, а для вояк. Представь, два враждующие армии сближается, сближается… уже видны обнаженные клинки и небритые физиономии. Вдруг какой-то проказник достает пару таких посохов и лупит с них в упор прямо в строй противника!

— Круто! Даже никаких магов не нужно, просто раздай штук пятьдесят посохов «своим» войнам, научи обращаться с ними и можно идти громить всех подряд!

Агрис слушал все это, пока наконец его терпение не лопнуло.

— Умники, думаете изобрели что-то радикальное? Да пара опытных боевых магов и не такое сделать может! Местные дворяне не просто так орденов бояться, было время, когда они даже штурмовали орденские обители!

— И как, удачно?

— Получалось, как с посохами. Идут себе войны, мечи наточены, знамена красивые реют на ветру… вдруг высовывается проказник с орденскими знаками отличия и что-то делает. Все. Враг бежит, добро опять победило.

— Вы как хотите, а я свой посох выбрасываю. Сколько можно его таскать?

— По правде говоря, я сразу после «дела» хотел его выбросить, да как-то поостерегся. А сейчас все равно! Лучше потом сделать что-то маленькое, удобное, компактное.

— Точно. Зачем таскать на себе пулемет? Лучше сделать пистолет! Ускорение «снарядам» задать приличное — размеры на это не влияют. Можно сделать пистолет в виде изогнутой рукоятки с пятью-десятью зарядами. Точность будет аховая, ну да с пяти метров в негодяя промахнуться сложно…

— Богатая идея. Нужно будет этим заняться.

В воду полетели неудобные посохи. Брызги и последующие заздравные тосты никого из команды судна не удивили — они и не такие чудачества видели. К тому же разговор шел на незнакомом для них языке, и троица будущих студентов в выражениях не стеснялась.

— Чуваки, а помните, как мы шли по лесу, и думали об Академии? Это было сказкой, мифом, а сейчас мы с комфортом едем туда поступать!

— Эта сказка заставляла двигаться. Если бы не она — сидели бы в селе и по великим праздникам брагу пили. Или замерзли еще в лесу.

— Точно, я когда на поляну перенесся, думал — все. Жизнь закончилась и пришло время копать себе могилку. На самом деле хотел копать. Апатия была полнейшая — я будущего своего без Закатного ордена не представлял, а оно вот как в итоге сложилось… Даже к лучшему все сложилось. Ни тебе обетов, ни Магистров с их великими целями. Я лучше переходной магией займусь в Академии — чисто для удовольствия.

— А как же ментальная?

— Интересная она, но не мое это. Там все подвязки к биотокам мозга, представление их своеобразно. С этим родиться нужно, что бы достичь чего-то серьезного.

— А я буду бизнесом заниматься.

— Ветал, ты чего? Каким бизнесом?

— Ты крестьян местных видел? Деревянные вилы, мотыги и плуги из камня. Топоры — дрянь, чуть ли не из меди сделаны. Нельзя такими работать, да вы и сами знаете. Стамески, зубила, пилы… все это никуда не годная дрянь, тьма по моему темечку. Нормальное железо идет на мечи, боевые топоры и броню для вояк. Хорошее железо для реальной работы — нонсенс в мире Иглы.

— У них нет денег платить за нормальное железо. А у вояк деньги есть, для них железо и идет. Селянам дешевле камень привязать к плугу.

— Это все я знаю. Почитай Джоржа Оруэлла «Памяти Каталонии» — во время революции и войны с режимом Франко небо Испании резали истребители и бомбардировщики, работала артиллерия и пулеметы. А крестьяне обрабатывали землю каменными плугами! В Европе двадцатого века железо для крестьян было слишком дорого!

— Твой бизнес прогорит. Лучше мечи делай и кольчуги — больше толку будет.

— Убьют меня конкуренты. Эта сфера поделена еще черт знает когда, для наглого новичка всегда готов отряд местных киллеров. Самый реальное решение — выходить на новые рынки, создавать новые рынки. Никто не хочет продавать хорошее железо крестьянам? Отлично, его буду продавать я. И делать тоже — я.

— Может ты еще не понял, но железо в мире Иглы на самом деле дорого…

— Макс, ты смотришь на это глазами мира Иглы. Я сделаю первый в этом мире конвейер и штамповочное производство. На литейке железо будет разливаться в прокат. Прессы будут делать форму, на заточных станках все это будет становиться изделием. Стандартная продукция безо всяких кузнецов и подмастерьев — по конвейеру подаются заготовки и рабочие делают над ними стандартные, отработанные операции — это будут дешевые, доступные для простого селянина плуги, лопаты, мотыги и вообще много чего. Лом и стружка тут же переливается и снова идет в дело. Сплавы нужно делать — марганец здесь есть, хотя бы его использовать. Никель, хром искать.

Штамповка будут уступать по качеству изделиям хороших кузнецов. Но хорошие кузнецы лопаты не делают! Им меч выгодней выковать хороший для дворянчика, доспехи красивые… Я буду делать только доступный ширпотреб.

Большие партии упростят логистику, дистрибьюцию. Закупочные цены для металла тоже упадут, когда владельцы рудников поймут выгоду работы по четким закупочным ценам, большим объемам, с гарантиями обязательств. Каналы распространения — купцов местных, придется контролировать жестко. Кто будет завышать цены — переставать с ним работать. Да здесь поле непаханое!

— А магия?

— Станок хочу сделать магический, для изменений свойств металла. Что бы готовая продукция проходила через него и автоматически улучшалась. Жалко только, что ненадолго все эти изменения, а простой столяр к магу не побежит стамеску заряжать. Надо думать.

— Блин, ну ты выдумщик. Но идея мне нравится. В компаньоны возьмешь?

— Макс, без обид, но такие вещи самому нужно делать. Безо всяких компаньонов, совладельцев и прочих акционеров. Но шабашкой я тебя всегда обеспечу.

— Вредный ты. Да мне на самом деле и не интересен этот бизнес…

— Это не просто бизнес, Макс. Завод, это не просто цеха с кучей непонятного железа. Это носитель идеологии индустриального производства, которая изменит мир Иглы. Передовые и жадные до денег люди увидят новые возможности и начнут применять их. Магические ордена скривятся, но поделать ничего не смогут.

— А не боишься?

— Боялся бы — в селе картошку окучивал. Чего нам терять? Нам нечего терять, кроме своих цепей!

— Есть чего Ветал. Например, содержимое ящичка…

При этих слова все трое улыбнулись. Агрис уверенной рукой добавил в бокалы вина и предложил тост «За удачу». Застолье перенеслось в каюту и вскоре будущие студенты уснули.

Им снились радужные сны. Агрис видел переход в мир земли, стабильный и большой. По нему грузчики несли ящики с пивом, чипсами и коньяком. Обратно уносились невиданные для земли артефакты. Что с того, что манны на земле нет? Она есть в артефактах и пока срок годности не истек, они будут работать хоть на луне. Агрис улыбался.

Ветал ничего не видел, зато перед глазами Макса проносились интегралы, логарифмы и программный код, которому в будущем предстояло стать кодом первого в мире Иглы компьютера.

Макс хотел сделать магический компьютер, работающих на невиданных для Земли принципах. Родной Пентиум и Интернет уже не привлекал, новые горизонты манили его.

— Мужики, подъем.

— Замолчи упырь, чего кричишь?

— Просыпайтесь бля, срочно.

Агрис стал тормошить товарищей и бить их по щекам.

— Ээээ…!!!!

— Капитан хочет нас отравить и забрать себе бабки!

— Как отравить?!

— С какого перепугу??

— Я с утра вышел на палубу воздухом подышать, а на мостике капитанском стоял Грин собственной персоной. Не понравился мне его взгляд. Решил я на нем в ментальной магии попрактиковаться, и чуть не упал на месте — вчера вечером корабельный маг получил сигнал из Вогена — там все на ушах стоят и ищут троих людей с нашим описанием.

— Ну?

— Сегодня в вино нам подмешают яд. Все пройдет тихо и незаметно — умерли пассажиры от перепоя и хрен с ними. Деньги поделят маг с капитаном, команда даже ни о чем не догадается.

В каюте воцарилось напряженное молчание.

— Убить капитана с магом мы не можем, без них ко дну пойдем. Море неспокойное, судно без магии развалится. Убить капитана и договориться с магом?

— У мага к нам никакого доверия нет, особенно после убийства капитана. Он нас страже сдаст от греха подальше. Я бы так поступил.

— Договориться?

— В смысле взять в долю?

— Ну да.

В каюте кипел установилась тишина, если бы пролетали мухи, их было бы слышно.

— Куш большой, если поделить на пятерых — на Академию нам все равно хватит. Но есть несколько «НО». Нас с ними ничего не связывает и доверия нет. Для них мы даже не контрабандисты, а самые настоящие грабители-отморозки. Договариваться с нами о чем-то? Надежней отравить по тихому.

— Запугать нужно, что бы даже не думал об убийстве.

— Единственный вариант. Пусть довезет до места под страхом смерти, а там катится на все четыре стороны.

Две пары глаз уставились на Ветала. Агрис был бы по земным меркам «ботаником», а Макс мог наговорить глупостей и сам об этом прекрасно знал. Честь запугать до полусмерти морского волка и вообще человека неробкого, выпала Виталику.

— Дайте хоть вина дернуть, упыри. Не отравлено, Агрис?

— Это — нет.

Виталик был бережно похмелен, умыт и направлялся на капитанский мостик. Там всматривался в море Грин, будто ища далекий берег. Появление на мостике Виталика встретил без энтузиазма, но и без удивления — мало ли где вздумает прогуляться пассажир?

— Привет Грин. Разговор есть.

Кроме них на мостике было ни души.

— Слушаю тебя.

— Дошли слухи, что на Варте ограбили орденский конвой. Положили охрану и смылись в неизвестном направлении, тебе об этом ничего не известно?

— Как неизвестно? Корабельный маг передал еще вчера.

— Не знаешь сколько было денег в конвое?

— Тьма его разберет, кто про это рассказывать будет? Говорят, охраняла его целая армия. Для пары тысяч фарлонгов многовато.

— Грин, ко мне пришла забавная мысль. Если эти грабители положили целый конвой с боевыми магами и опытными воинами — что они могут сделать с одиноким судном посреди океана?

Несмотря на зиму, у Грина на лбу выступили тоненькие капельки пота.

— Даже не представляю.

— Наш хозяин артефактной мастерской не похож на хозяина артефактной мастерской. А мы не похожи на его помощников, ведь правда?

— Я никогда не видел таких мастеровых и их хозяев.

— Мы хотим спокойно добраться до Меловых островов, Грин. Если что-то пойдет не так, корабль пойдет на дно, а его экипаж будет кормить рыб. Посмотри на этот камушек.

Виталик показал капитану небольшой камешек кремния. В нем находилась модель целой бочки бензина, готовой сгореть при сигнале Виталика. Виталик сжал его в руке и забросил метров на тридцать от судна.

Как только камешек коснулся воды, ее поверхность вспыхнула плотным пламенем, по воздуху стал расходится черный, неприятный дым. На это зрелище выбежала смотреть большая часть команды. Капитан смотрел на гаснущие языки пламени без энтузиазма.

— Грин, ты хороший капитан и мне не хочется видеть вместо тебя обугленные головешки. Сейчас весь твой корабль — как тот камушек. Если что-то покажется нам подозрительным, он превратиться в пламя.

— Я не понимаю тебя Ветал, мы идем по курсу. Страже ничего мы не сообщали.

— Я хочу, что бы между нами было взаимопонимание. Ты взял на борт опасный груз и получил за это хорошее вознаграждение. Ты ведь промышляешь контрабандой?

— Все возят контрабанду.

— Считай, что сейчас везешь контрабанду. Очень опасную контрабанду. Повернуть вспять и сдаться страже не получится.

— О таких вещах нужно договариваться заранее.

— А ты бы согласился?

— Конечно нет!

На капитанском мостике повисло напряженное молчание. Длилось оно недолго.

— Ветал, если корабль сгорит, вы тоже погибнете.

— Это намного лучше, чем попасть на пыточный стол ордена. Тебе об этом прекрасно известно. Когда мы прибудем на острова?

— Если все будет хорошо, уже послезавтра.

Весь день троица подозрительно смотрела на вино, пищу и вообще на все вокруг. Самые худшие опасения не оправдались. Команда вела себя как обычно, Грин к пассажирам предпочитал не наведываться, маг вообще никак себя не проявлял.

Проведя целый день в каюте, путешественники успокоились. Шторма не было, от вина никого не пучило и даже вкуснее оно было, чем обычно. Агрис большую часть времени лежал на койке в трансе и что-то там рассматривал. Земляне не выпускали из виду свои мечи и постепенно усложняли, модернизировали большую мину. Этой миной стал весь корабль целиком. На его железные части ложились модели тротила, бензина, напалма и других интересных вещей.

Смотря на все эти убийственные приготовления, даже Максу стало немного не по себе…

— Ветал, по моему, мы немного переборщили. Камушков с динамитом в трюме и бочки бензина в котле камбуза хватит с головой. Зачем напалм и гексоген?

— Спокойнее как-то…

— А взорвется?

— Какая разница, тротил взорвется или гексоген — все равно всем крышка. Так хоть развлечемся.

И правда, составление моделей было делом увлекательным и день пролетел незаметно. Приняв хорошего для сна вина, все трое улеглись спать. Если им было суждено не проснуться, без новой метки на детонаторе судно взорвется через пятнадцать часов.

Утро было спокойным, тихим. Конечно, пассажиров не будили и раньше, просто сейчас никто не ходил по палубе, коридорам. Это было странно.

Виталик с Максом выглянули в коридор, вышли на палубу, прошлись по капитанскому мостику — все было чисто. Повсюду валялись разбросанные вещи, одежда, инструменты… самого экипажа нигде не было. Корабль лежал в дрейфе и с каждой минутой его все сильнее разворачивало кормой к волнам. Будь на море волнение, судно уже перевернулось.

Вместе с экипажем пропали и спасательные шлюпки. Все было ясно, как божий день — команда судна под покровом ночи сбежала от опасных пассажиров, перед этим послав сообщение страже.

— Сильный ход. Капитан Грин — настоящий морской волк. Умный, хитрый и решительный. Решил, что ему в любом случае крышка и спасся радикальным способом. И команду свою спас. Достойно уважения.

Молчание было гнетущим. Противный скрип оснастки настроение тоже не добавлял.

— Все это понятно, но что теперь? Если волны усилится, мы за пол часа пойдем под воду. Управлять судном мы не сможем, что бы до суши добраться даже не говорю…

— Не успеем перевернутся. Грин в неизвестность не стал бы плыть, наверняка сюда на всех парусах мчатся патрульные суда. Может, он еще вчера утром выдал им сообщение и через пару часов они будут здесь.

— Противостоять им сможем?

— Какое-то время. Но потом подтянут силы и сделают нас рыбьим кормом. Если продержимся долго — просто перевернемся. Сейчас не лето, долго штиль не продолжится.

— Так что делать?

Ветал осматривал судно в поисках спасительной зацепки. Что бы управляться с парусами и всем прочим, троих бывших подмастерьев недостаточно.

— Магией толкать корабль можно. Сложно, но пару суток протянем. А там, глядишь, земля будет.

— Нас догонят быстрее. А если не догонят — перехватят. Связь здесь работает и преследовать нас по следу активной манны можно бесконечно. Это будет долгая погоня с известным результатом.

— Ну давайте сидеть, морально готовиться к дыбе. Устраивает?

— Нет. Не устраивает.

— Агрис, подключайся. Надо срочно придумать что-то.

— Здесь нет решения, Виталик. Скрыться на корабле невозможно, хоть с магическими двигателем, хоть с командой моряков — зомби. Да хоть с призраками!

Мы приготовимся к схватке. Вы сделаете из шхуны боевой корабль, покрытый метровой броней, полный снарядов, ракет и напалма. Первого сторожевика мы уничтожим. Когда подтянут флотилию Вогена, мы уничтожим их тоже. Тогда к нам выйдет флот Железного ордена, полный боевой магией. Мы выдержим один бой, может даже два и они захотят взять нас живыми — пустят групповой ментальный аркан, и я отобью его. Все новые и новые корабли будут подходить к нам, что бы через минуту превратиться в горящие обломки. Сутки за сутками мы будем отбивать их атаки. Когда мы упадем без сил и десантная команда ступит на палубу «Изабеллу», она взорвется под их ногами огненным смерчем. Это будет великая битва! Половина флота ордена останется лежать на дне вместе со своими экипажами. Такой тяжелой и унизительной победы еще не знал Железный орден и мы попадем в историю, как настоящие герои!

Удивленное молчание было ему ответом. Агрис уже перебирал в уме подходящие заклинания, когда ход его мыслей прервал Макс.

— Нафиг такой героизм! Нужно срочно уносить отсюда тапки!

— Аналогично мыслю, коллега, героизм полезен потомкам. Самим героям от этого ни холодно ни жарко. Нельзя уйти на корабле — уйдем по другому. Макс, Агрис — как у вас дела с ковриком телепортации? Разобрались?

— Не разобрались, не до того было!

Взгляд Ветала упал на последнюю спасательную шлюпку, и лицо посетила задумчивость.

— Корабль большой, а шлюпка маленькая. Мы можем ее сделать скоростным глиссером и уже завтра быть на земле!

— Это только отсрочка, Виталик. Мы попались и битва неизбежна. Так лучше встретить ее героями, чем убегающими ворами!

— Агрис, ты достал уже своим фанатизмом!! Мы смоемся отсюда, чего бы это не стоило, хоть под воду!

— Хм, а это идея… Агирис, у вас подводные лодки есть?

— Какие подводные лодки в мире магических орденов, издеваешься Макс?

— Значит они ожидаю всего, только не подводных путешествий. Ветал, сможем сделать субмарину?

— Легко. Поместить на кремень сферу из железа или лучше толстого, усиленного стекла — чтоб прозрачный был. Регенерацию кислорода внутри устроить тоже можно сделать. За основу взять спасательную лодку, утяжелить ее — что бы по поверхности не плавала, прожектор мощный поставить, локаторами сами будем работать. За границей сферы создать течение — что бы оно толкало сферу вперед. И все!

— Маги стражи будут видеть только активную манну под водой, а что там такое — будут теряться в догадках. Может, артефакт работающий на дне лежит? Проверят судно, покрутятся и свалят.

— Нет Макс. Опустимся метров на пять под судном и когда патрульное судно подойдет на расстояние видимости — взорвем «Изабеллу». После этого спокойно опускаемся на дно. Изабелла фонит активной манной, когда она взорвется часть артефактов уцелеет. Что-то будет плавать на воде, а большая часть — уйдет под воду. И мы вместе с ними. Тогда патруль будет нашу субмарину считать артефактом с затонувшей шхуны. Принимается?

— Это хороший вариант.

— Агрис?

— По правде, я уже настроился воевать. Но если есть возможность избежать этого — я двумя руками за!

Виталик уже без прежнего любопытства рассматривал проплывающие мимо стайки серебристых рыбок, копошащихся в обломках «Изабеллы» крабов и прочих жителей подводного мира. Иногда на огонек заплывал кто покрупнее — вчера на место кораблекрушения приплыла здоровенная образина. Размером она был с кита и явно предпочитала планктону мясо — гибкое акулье тело, здоровенная пасть, множество острых зубов… Немного покружившись вокруг «подводников», она потыкалась носом в сферу и плыла по своим делам. Рыбки поменьше и посимпатичней плавали вокруг регулярно, но редко. Сейчас же вокруг сновали только крабы, мелкие «головастики» и стаи «кильки». Шел третий день подводной одиссеи.

С изготовлением субмарины проблем не возникло. Самое главное — сферу из хрусталя, сделали вообще за пол часа. Была она десяти метров в диаметре и толщиной в полтора метра. Ее приходилось постоянно подпитывать манной, для этого Макс с Веталом сделали целых два здоровенных переплетения: один дежурный, другой запасной и дежурили по очереди. Воздух обеспечивал Агрис. Раз в несколько часов он возносил к небу руки, произносил какую-то тарабарщину и воздух внутри сферы наполнялся запахом озона, а дышать становилось намного приятней. По дну сферы были разбросаны камушки кремния, весящие стараниями землян больше трех тонн! Они были надежным балластом.

Виталик лениво водил вокруг посохом — прожектором в надежде увидеть чего-то интересное, но вокруг была все та же картина, что и час назад. Наконец это занятие надоело и он отбросил жезл в сторону. Поднял с дна лодки бочонок с вином, налил себе бокал, взял кусок солонины и принялся поглощать все это.

— Агрис, чего они никак не уходят?

Вопрос был не праздный. Третий день небольшая флотилия Вогена роилась вокруг места гибели «Изабеллы», словно выискивая что-то. Что именно они искали — было понятно, ящичек с фарлонгами лежал на дне лодки и попадать загребущие руки стражников не хотел. С другой стороны — фарлонги из золота, плавать в воде не умеют…

— Они ждут, когда мы придем из царства мертвых и напишем явку с повинной. Устраивает?

— Нет, они никак не могут выловить все бочонки с вином, вот и кружат, кружат…

На жителей сферы уставились два любопытных глаза, размерами с блюдца. «Интересно», подумал Виталик и направил на неведомое животное прожектор.

— Вашу дивизию, что это за х#йня?

На подводников смотрела мутировавшая камбала, с длинными гипертрофированными плавниками. Рядом с ней плавало еще одно подобное создание.

— Ааа, так это плосконутые рыбонавты. Рыбки вредные — в смысле, когда ловят их — тут же выбрасывают обратно в море. Запах от них невыносимый — тухлятину напоминает. Ныряльщиков они не едят, и вообще только водоросли кушают.

— Ну спасибо, а то я начал бояться, как бы она полутораметровый слой кварца не разгрызла. Аж похудел со страха.

Кроме жезла-прожектора, света вокруг не было вообще — только непроглядная темнота морских глубин. После подрыва шхуны подводникам пришлось опускаться и опускаться… на двух сотнях метрах ниже уровня воды, Виталик сбился со счета. Дно было ровным, илистым, без каких либо камней, скал и всего прочего. Просто плоскость и все.

Виталик с Максом ощущали себя ихтиологами — исследователями, запертыми на батискафе и который день ждущими сигнала подниматься наверх. А Агрис проникся военной романтикой и все говорил про подводную лодку, которая ушли на дно и ждет ухода вражеской флотилии.

Периодически прожектор отключали и подводники оказывались в полной, будто бы материальной тьме, сотканной из мириадов частиц самой первозданной тьмы. Это было очень интересно и волнительно.

— Капитан, от ордена пришел приказ оставить преследование и сегодня же выдвигаться в порт приписки.

— Как? Ты точно передал, что я просил, Ирвин?

— Конечно, капитан. С точностью до буквы. Ответ пришел только сейчас и он однозначен — уходить.

— Но почему? Нам нужна всего неделя и эти подлецы выплывут наружу!

— Приказ однозначен, капитан. Как я понял, исходит от самого Магистра.

— Даже так?!

Полный, скорее даже толстый мужчина в мундире капитана корабля удивленно вкинул брови и уставился на корабельного мага.

— Они все еще там?

— Да, капитан. На большой глубине ощущается такое количество активной манны, что раньше я никогда не поверил бы в такое. Очень любопытные маги, очень.

— Точно, когда я увидел через камень дальновидения этих безумцев, опускающихся на простой лодке под воду — решил, что сошел с ума. Хоть сейчас ты можешь мне сказать — что это было?

— Увы капитан… я консультировался с коллегами из ордена, так знаете что мне сказали?

— Ну?

— Что бы я поменьше болтал и вообще забыл об этом!

— Любопытно. Это не наших с тобой умов дело, ведь так Ирвин?

— Все верно капитан.

— Тогда проваливаем отсюда, да поскорее.

— Мужики, чувствуете?

— Уходят охраннички. Наконец то!

— Точно. Теперь выждать сутки для профилактики и можно начинать подъем.

— Да хоть неделю. Здесь так хорошо спать, что я бы и подольше здесь побыл. Как в санатории отдыхаешь!

— И еще чувствуешь себя в полной безопасности. Точно говорю — лежишь на матраце и никакие ордена, бандиты, стражники и все остальные ничего не могут тебе сделать. За все время на Игле я успел отвыкнуть от этого ощущения.

— Может, пару дней посидим? Кашу маслом не испортишь…

— Давайте, когда еще на подводной лодке получится поплавать?

Подъем на батискафе или подводной лодке сравнительно прост. Тебе не грозит кессонная болезнь, не нужно тратить время на декомпрессию, использовать колокола и другие приспособления для равномерного снижения давления — внутри батискафа оно постоянное. Так же обстояло дело и с кварцевым шаром. Подъем на поверхность прошел безо всяких происшествий или недоразумений. Но все равно, когда сверху забрезжил долгожданный свет, все вздохнули с облегчением.

А на поверхности шел шторм. После спокойных морских глубин он казался просто ужасным.

— Я так понимаю, сферу снимать рановато?

— Еще как рановато, без нее мы сразу пойдем ко дну.

В этот момент на сферу обрушилась волна и сфера вместе с лодкой заметно качнулась и подпрыгнула на месте.

— Так дело не пойдет. Без магии мы двигаться не сможем, верно?

— Верно. Без нее мы и на поверхности держаться не сможем.

— Так какого черта мы вообще поднимались на поверхность? На солнышко посмотреть?

— Все мужики, опускаемся, нечего здесь ловить.

Сказано — сделано. Через несколько минут троица любовалась солнышком сквозь приличный слой воды. Сфера спокойна плыла в воде и страшные волны мимо не проносились.

— А теперь я который раз поднимаю вопрос: куда двигать будем?

— Острова отпадают — путь мы не знаем и тупо пройдем мимо них. Хердан ближе всего находится. К нему и двигаться нужно — не промахнемся, потому что континент.

— Помню, как в одном старом анекдоте командир подводной лодки сказал: «Кончай придуриваться чукча, лучше пальцем покажи» Вот и ты — покажи пальцем, где этот Хердан находится!

Агрис на минуту задумался, поводил указательным пальцем по окружности и уверенно ткнул им в сторону Макса.

— Что бы это значило?

— У меня сейчас нет специальных усиливающих артефактов, но и без них чувствуется — в той стороне самая большая концентрация активной манны. А где активная манна, там цивилизация. Туда и нужно перемещать сферу. Логично?

— Пожалуй да. Расстояние не подскажешь?

— Нет, увы. Но если бы это место располагалось очень уж далеко, никакой активной манны я бы не почувствовал.

— Отлично. Ну, Агрис, настала твоя очередь удивлять — обуздай стихию и пусть морская волна несет нас к теплому жилью, женщинам и вину!

— Виталик, поток воды очень сильно отличается от волны — это разные вещи.

— Да по барабану, главное — что бы действовало!

— Примерно такого ответа я ожидал. Ветал, Макс, сейчас я буду плести заклинание «Патруль глубин». Это редкое и очень сложное плетение сил, мне понадобится ваша помощь.

Говоря это, Агрис достал из свертка миску и обычный кухонный нож. До этого им резали солонину и хлеб.

— Мне нужна кровь. Я сделаю вам небольшой надрез и накапаю кровь в миску. Когда войду в транс и буду читать заклинания — ничему не удивляйтесь и не вздумайте мне мешать. Примерно через пол часа я уже смогу контролировать себя, но до этого лучше отойдите подальше.

В океане мира Иглы между континентами Варт и Хердан на какое-то время появилось совсем крошечное течение, скорее даже поток воды, который резал толщу воды, словно раскаленный гвоздь маргарин. Морская живность удирала со всех ног, лишь бы оказаться подальше от ревущего потока. Те, кому не повезло вовремя уплыть, опускались на дно растрепанными тряпками без единой целой косточки — такова была сила и скорость нового течения. В самой середине потока, как щепка или случайно попавший в воду лист дерева, плыло невиданное доселе транспортное средство с тремя путешественниками.

Мимо них сплошным хороводом проносись разорванные на части медузы, осьминоги, лишь плавающие улитки с играющими всеми цветами радуги боками кружились вокруг невредимые. Рассматривать их не было совершенно никакой возможности — все равно, что пытаться рассматривать жуков на листве, пролетая мимо него на автомобиле со скоростью девяносто километров час.

Огни и вспышки активной манны приближались с каждой минутой. Вот уже и земляне смогли ощутить магию этого места. Через несколько часов движения стало понятно, что цель находится рядом, еще совсем немного усилий и они почувствуют под ногами землю.

Агрис вспотел, его глаза бессмысленно уставились в одну точку, ему явно было не продержаться долго. Когда Ветал с Максом уже хотели держать его — что бы не упал, он в одно мгновение просиял лицом и заулыбался.

— Чего лыбишься?

— Приехали чуваки.

— Уже?

— А думали «Патруль глубин», это детское развлечение? Во всей Игле нет заклинания, которое бы перемещало воду быстрее его! Правда и сил оно отнимает много, но оно того стоило. Всплываем!

Сфера показалась на поверхности воды, и путешественникам открылась спокойная гладь воды, озаряемая ночным небом. Метрах в ста был берег, заросший редкими кустами и деревьями. Листва сохранилась на растениях, будто вместо конца зимы в этом месте уже наступила весна. Море было спокойное и сферу решили убрать. Как только пропало дно, тяжелые камушки — балласты, гулко прорезали воду, вошли глубоко в дно и продолжили свое движение вниз. Размагичить их забыли.

Ветал с Максом взялись за весла и потихоньку поплыли в сторону берега. Недалеко показался просвет между кустами, похожими на земную ежевику, и что-то наподобие песчаного пляжа. Земляне взяли курс на него и вскоре днище лодки удалило по дну. С большим удовольствием земляне спрыгнули в воду и вытянули лодку на берег. Теперь на землю сошел уставший Агрис.

— Кто такие и что здесь делаете?

Незнакомый голос прозвучал из-за кустов. Тут же показался мужчина в кольчуге и с мечом. В руки он его пока не брал, но выражение лица ничего хорошего не предвкушало. За спиной его показались еще двое напарников. Тоже в кольчугах и с мечами. Рассмотреть лучше их не удалось — света луны хватало.

— Да мы, это… на лодке катались…

— Студенты значит! То-то маяк показывает на вспышку магии. Решили на лодке покататься и пошалить заодно?

— Да мы, того… случайно как-то получилось.

— Случайностям я привык не доверять и таких бездарей, как вы, я на своем веку насмотрелся. Какой факультет, курс?

— А может договоримся? Кому нужны лишние хлопоты?

— Я не знаю, что ты имеешь в виду, студент…

Ветал безо всяких разговоров вынул из кармана пару фарлонгов и вложил их в руку стражника.

— Не понял, вас же трое!

Виталик поспешил исправить оплошность и доложил стражнику еще одну монетку.

— Ладно ребята, ведите себя хорошо. Это мы к вам нормально отнеслись, а нарветесь на другую смену — будут большие проблемы!

— Конечно, мы все поняли и обязательно исправимся. А как в Гален пройти не подскажете, а то мы немного заблудились.

— Вот чудики! Вы уже в Галене, через лигу от берега — здание Академии, а это парк при ней. Дальше — пляж. Кабаки в той стороне, вам лучше в один из них наведаться — голову в порядок привести.

Стражник показал рукой в сторону едва видной дорожки между кустов и скрылся из виду. Трое путников остались стоять на берегу, широко открыв рты от удивления.

— Как я понимаю, место с самой активной манной — не просто город или поселок, а Академия в Галене. Здесь постоянно магичат. Даже находясь чёрт знает где в море, мы заметили место с самой активной манной и приплыли сюда.

— Офигеть, просто слов нет.

— Удачно получилось, ничего не скажешь…

— Удача приходит только к тем, кто ее ищет! Пошли искать гостиницу на твердой земле — море уже в печенках сидит. Заодно и примем по чуть-чуть, благо повод имеется.

Тропинка, на которую указал стражник, вилась зигзагами, обходила заросли кустов, деревья и непонятно что еще. Кто ее прокладывал и в каком состоянии, было загадкой. Ветал с Максом привычно несли сундук, Агрис шел впереди и указывал путь. Через несколько минут показался самый настоящий пляж с лежаками и зонтиками из тростника. Любителей ночных заплывов не было. Тропинка преобразилась в самую настоящую дорогу, покрытую гравием и бордюрами по бокам. Еще через пол часа ходьбы показались одно-двух этажные дома и трактир.

Подняв с постели заспанного хозяина, друзья заплатили сразу за месяц проживания в его заведении, заказали в номер пива, закуски и теплой воды — помыться с дороги. Уже через час все трое видели сны. И эти сны были хороши.

На следующий день после прибытия в Гален, Ветал разведал обстановку в Академии. На архитектурные особенности и местных жителей никакого внимания он не обращал, как магнитом его притягивала приемная комиссия Академии. Все остальное было для него декорациями перед главным действием. В начале действие, а декорации можно изучить потом. Когда время будет и настроение для этого.

После недолгих поисков и расспросов, Виталик нашел что искал. В обширном зале на кресле его встретил сухенький старичок в просторном халате синего цвета, с ним и состоялись переговоры по вступлению.

Все оказалось проще некуда. Академия была коммерческим заведением, обучала за деньги и ради денег. Для орденов и влиятельных особ существовала система скидок, человеку «с улицы» нужно было выложить целых тридцать тысяч фарлонгов за базовый курс и пятнадцать — за дополнительный. Такие деньги у них были, даже с хорошим запасом. Через полторы недели можно было вносить плату за обучение и с этого момента числиться самыми настоящими студентами.

Кроме места в общежитии, столовой и других удобств, каждому студенту полагалась личная ячейка для денег, и земляне с Агрисом могли уже не дрожать над сохранностью сундука.

Трое будущих студентов уже больше недели жили в трактире. Драгоценный сундук лежал в большом номере, в котором жили все трое. До зачисления оставалась сущая ерунда — пара дней и по комнате разносилось напряжение, сродни электрическим разрядам.

Экскурсии в город были отменены с первого же дня. Еще были отменены застолья, гуляния и вообще все виды праздного веселья. Всем троим пришлось через многое пройти и оступиться на последнем шаге было бы катастрофой. Почти целыми днями троица сидела в номере, в нем же ела, пила. Выходили только «в удобства» и только по одному. Сундук постоянно находился под неусыпным взглядом. Как-то само собой сложилось, что даже ночью друзья распределялись по сменам, и дежурный не смыкал глаз с сундука.

Хозяин заведения и прислуга к таким чудакам отнеслись без особого внимания. По крайней мере никто вопросов не задавал и таким странным поведением постояльцев не интересовался. От нечего делать Ветал с Максом отлично научились играть в местные шахматы и карты.

— Молнией мочи, молнией. Или я щит воды поставлю.

— Да у тебя в колоде одни щиты и остались. Я лучше подожду пару кругов, с одними щитами тебе партию не выиграть.

— Осторожный ты слишком, Виталик.

Макс в сердцах отбросил карты. Выиграть партию ему не светило.

— Умник, на себя посмотри. Сидишь, как Горлум, на прелесть свою насмотреться не можешь.

— Риск должен быть осмысленным. Вопрос с Академией нужно решить окончательно — вот тогда я неделю просыхать не буду. Это на сто процентов. И пусть после этого репутация моя будет чернее сажи, мне на это будет глубоко наплевать. Ты меня понимаешь?

— Если столько времени твою физиономию терплю, значит понимаю.

В комнату ненавязчиво постучали.

— Завтрак принесли, Агриса будить будем?

— Да он только лег со смены, пусть дрыхнет. Мы ему оставим.

Макс привычно открыл дверь и цвет его лица мгновенно поменялся на бледно-меловый. Кто-то протолкнул его внутрь комнаты, и зашел следом за ним.

Это был гладко выбритый человек лет сорока, с орлиным профилем и уверенными в собственной правоте глазами. Для Варта и вообще для Иглы, его одежда была странной: черные брюки, пиджак, ярко-белая сорочка, замшевая куртка и даже самый настоящий галстук! На ногах незнакомца были туфли, налакированные до почти зеркального состояния. Если бы не средневековая обстановка комнаты, Виталик принял его за дельца средней руки из родной Земли.

— Привет ребята.

Ветал с Максом судорожно стали нащупывать мечи на поясе.

— Можете не доставать резаки, ваше золото мне не нужно.

Теперь на незнакомца уставились уже три пары глаз — Агрис проснулся и с нескрываемой тревогой смотрел на гостя.

— Я адепт Железного ордена и пришел ввести вас в курс дела.

В номере можно было услышать муху, летающую где-то в коридоре.

— Начну с главного — все земляне, оказавшиеся на Игле, живы и здоровы. После вашего появления мы перебросили иномирян к себе в обитель, а поляну сожгли, что бы инсценировать массовое убийство. К сожалению, время на серьезные поиски у нас не было, и вы остались незамеченными.

На вас мы вышли после скандала в Стольменской обители ордена. Какие-то пьяные дебоширы сумели проникнуть в охраняемое здание, разбили голову уважаемому адепту и спокойно ушли — это было немыслимо! Скандал дошел до Магистра, он лично приказал разобраться в ситуации.

По остаточным следам магии мы вышли на вас и без труда опознали скрывающихся иномирян с выжившим адептом Закатного ордена — это было невероятно! Магистр лично взял вас под особый контроль.

Мы продолжали наблюдать за вами, не вмешиваясь в происходящее. Вы активно прогрессировали, хотя к ордену были настроены резко отрицательно, чего стоит только выступление в «Лотосе»! Ограбление, пляски с патрульными кораблями — только тогда Магистр приял решение вмешаться. Ваше затворничество в Галене и вполне объяснимое желание поступить в Академию — все это мы видели и выжидали.

— Чего выжидали?

— Все по порядку. Мы решили не начинать авантюры с частичкой грани миров — зачем повторять судьбу Закатного ордена? Вместо этого мы постарались разобраться в ситуации и поискать для себя другие выгоды от иномирян.

Ни о какой магии иномиряне не знали и мы решили, что зря ввязались в это. Пока не стали изучать мир Земли. Его отличия от Иглы поразили всех. То, что казалось всем незыблемым и естественным, в один момент разлеталось в пыль под давлением земного опыта и логики.

Только тогда мы поняли, что получили богатство, во много раз более ценное, чем частичка грани миров. Целый завод мира Земли! Не просто железо и сооружения, а людей, которые владеют знаниями, навыками и могут применить их здесь.

В начале понемногу, потом все быстрее и быстрее мы начали раскручивать маховик изменений, которые вскоре перекинутся на весь мир Иглы. Горное дело, штамповка, конвейер, паровой двигатель, литье, токарная и фрезерная металлообработка — это малая часть того, к чему мы сейчас идем. На первом месте стоит изготовление оборудования для реализации этих планов. В тестовом режиме разработана конструкторская документация, в пока еще кустарных условиях отливаются заготовки деталей и доводятся вручную. Собираются узлы и агрегаты механизмов. В Мглистых горах строится Маркелова печь, оборудование для литья, прокатные станы. Группы исследователей ищут в горах руды для изготовления сплавов. По чертежам готовятся проходческие транспортеры для выноса на поверхность руды из забоя, изменяется сама технология добычи ископаемых. Уже сделаны экспериментальные модели агрегатов: арифмометр, печатный станок, паровой двигатель. А ведь нужно еще систематизировать информацию с земли, а это набор, печать книг — до всего просто не доходят руки!

Пока земляне и мастерские разместились в бывшей цитадели Закатного ордена, но по земным образцам уже строятся цеха первого в мире Иглы завода! Все свои силы и резервы Железный орден направляет на этот проект. Если выражаться вашим языком — в мире Иглы началась научно-техническая революция!

Ветал, Макс и Агрис смотрели на мага немигающими глазами. Удивлению их не было предела.

— А мы?

— Возникла проблема. Скорее даже не проблема, а нестыковка. Мир Иглы — мир магии. Если соединить ее с земными разработками, эффект должен получиться невообразимым. Мы направляли к землянам своих лучших магов, но ничего из этого не вышло. Результат, конечно, был, но мизерный… от соединения технологии и магии можно ожидать гораздо большего! Через какое то время земляне вообще стали отказываться работать с нашими магами, по их словам выходило, что они ничего не понимают и только хуже делают.

Все оттого, что мы не можем до конца осмыслить и принять логику земной технологии, без этого маги ордена и земляне движутся в разных направлениях. Казалось, что мы зашли в тупик, пока по воле случая не нашли вас. Удивительный сплав магии и техники! Вы просто уникальны!

— Ничего уникального здесь нет. Пара месяцев тренировок и все — хоть топоры намагиченные штампуй, хоть пиво ящиками создавай.

Представитель ордена с недоверием посмотрел на Виталика, но продолжил.

— Теперь вам понятно, почему мы закрыли глаза на крупнейшее ограбление в истории Вогена — вы для нас слишком важны, чтобы рисковать из-за сравнительно небольшой суммы. Если бы мы хотели затащить вас «на опыты», как вы думали раньше, это произошло еще в Стольмене. Сейчас вы находитесь на нейтральной территории — вне сферы нашего влияния. И можете принимать решения безо всякого давления. Я предлагаю вам присоединиться к проекту!

— Это все очень круто… но Академия?

— Вы можете консультировать нас и изредка проводить магические практики на заводе в Мглистых горах или в бывшей цитадели Закатного ордена. За это мы оплатим ваш полный курс обучения в Академии. Кстати, результат вашего обучения классической магии Иглы был бы очень интересен… вы принимаете решение учиться в Академии?

— Не знаю, очень много всего и сразу… а как Агрис?

— Он последний адепт Закатного Ордена, мы его, конечно, убьем. Пока он был с вами и помогал, не трогали. Но вообще ему не жить — еще до ночи замочим.

— Вы чего? Совсем о#уели? Что за голимое средневековье?

— Спокойно, шучу я, мы ж не звери. Закатный орден перестал существовать, его территория поделена и Совет магов этим удовлетворился. К тому же Агрис вообще не боевик, а известный по всему Варту исследователь, одни его разработки в области переходной магии чего стоят! Если бы Агрис согласился работать на Железный орден в качестве эксперта, мы были бы этому очень рады.

— Заманчиво… и неожиданно.

— Ваше решение?

В голове Ветала проносились хороводы мыслей. И далеко не все они были радужными. Посланник Железного ордена сулил невообразимые перспективы, после всего пережитого это просто не укладывалось в голове. Но все ли так гладко, как говорит их гость? Какова будет истинная роль землян в проекте? А что, если Магистр Железного ордена испугается Совета магов и решит свернуть проект? В таком случае землянам не позавидуешь, до конца следующего дня никто из них не доживет.

С другой стороны, все это было чертовски заманчиво! Впервые на Игле земляне могли найти опору и защиту в этом непростом мире. И заняться чем-то по настоящему значимым. Какой завод по производству топоров с хиленьким конвейером и парой десятков рабочих? Железный орден начал по настоящему глобальный проект, если его реализовать по уму — жизнь в мире Иглы впервые за тысячи лет прозябания сдвинется с мертвой точки. Землянам и Агрису предлагали участвовать в этом, быть на острие будущих изменений. В чем-то даже определять их! Но торопиться с выводами было рано.

— Дружище, не беги впереди паровоза. Тебя как зовут?

— Извиняюсь, что не представился. Меня зовут Дигар.

— Дело очень серьезное, Дигар, без пол литры решить никак не получится. Ты меня понимаешь?

— Не совсем.

— Это ничего, это только поначалу… водки здесь нет, поэтому нужно много вина. Очень много вина. Гораздо больше, чем ты можешь себе представить — у нас больше недели сухой закон! И до приема в Академию нам с тобой нужно многое обсудить…

География

Варт — небольшой, но богатый континент. Плодородные поля, обильные сады, руда, золото, серебро и драгоценные камни в горах. Земли Варта лакомый кусочек для любого ордена. Континент располагается недалеко от Хердана и тесно связан с ним торговыми и другими связями. В истории Иглы было даже несколько воин между орденами разных континентов, правда, ни к чему не приведшим. До недавнего времени на Варте были ордена: Закатный, Истинный и Железный. После проведения обряда вызова и последующим за ним разгромом Закатного ордена, на Варте остались только Истинный и Железный орден.

Хердан — самый большой континент, изогнутый вдоль северных льдов и полный королевств, двух империй и враждующих орденов. Их на континенте Хердан целых шесть: Пустошь, Последний орден, орден Солнца, орден Лилии, Копьеносца и Ждущий орден. Континент Хардан велик, в нем есть и бескрайние леса и тундры и равнины, полные жизни. Кроме того, на Хердане расположен свободный город Гален со своей знаменитой Академией.

Яххин — жаркий континент, покрытый песками, джунглями и сухими степями. От других континентов держится обособленно. Контролируется тремя враждующими орденами: Ифритовым, Хрустальными и орденом Сухого Тросника.

Континент Яххин менее других изучен. На нем обитает великое множество опасных и не очень опасных созданий, подобных которым нет больше в мире Иглы. Кроме этого Яххин родина всех не человеческих рас мира Иглы. Объяснить это не брался ни один, даже самый отчаянный исследователь.

Кроме перечисленных, есть еще два ордена: Орден Девы и Зеленый Орден. Они поделили между собой острова и океаны Иглы. Имея самый мощный флот в мире Иглы, они не могут всерьез бороться с мощными сухопутными странами. Но лучших пиратов, моряков нет во всей Игле.

Конец

Но конец не окончательный

Восторженные отзывы, дельные предложения и послания загадочных незнакомок направляются сюда:

yanikodim@list.ru

Спасибо за внимание!