И водрузим мы над Марсом Красное Знамя Труда! Или… Возвращение Аэлиты

Предисловие

Три Советских космонавта и два Китайских тайконавта застыли, отдавая честь, перед куском металла обнажившимся после осыпи склона горы, вызванного небольшим марсотрясением. На слегка деформированном куске обшивки незнакомого летательного аппарата, тускло блестела большая красная пятиконечная звезда, с перекрещенными золотистыми плугом и молотом.

За полгода до описываемых событий…

У Арчибальда Скайльса очень сильно чесался нос, но у него даже в мыслях не было его почесать. Внутри этой небольшой виллы в Швейцарских Альпах, прямо таки ощущался запах власти и денег. Два человека, сидящих в массивных кожаных креслах перед стоящим навытяжку Скайльсом, были квинтэссенцией этих двух понятий. А сухопарый старичок в неброском, но очень дорогом костюме продолжал:

— Советы явно что-то замышляют, и мы должны быть готовы к любым их действиям. Ваша задача получить полную информацию о возможных работах по строительству аппаратов инженера Лося. Мы поможем вам внедриться в этот их Коминтерн, там у нас есть преданные люди, которые будут вам во всем помогать, ну и естественно снабдим вас необходимыми средствами и контактами. Ваша основная задача это техническая разведка и добыча образцов этих новых веществ — металла Обин и Ультралиддита. И будьте готовы к любым действиям, вплоть до физического уничтожения этого инженера. Вы можете идти, Скайльс.

Возвращение Аэлиты

У подъезда стоял автомобиль. Белые мухи крутились в дымных столбах его фонарей. Человек в косматой шубе приплясывал морозными подошвами по тротуару.

— Я за вами, Мстислав Сергеевич, — крикнул он весело, — пожалуйте в машину, едем.

Это был Гусев. Он наскоро объяснил: сегодня, в семь часов вечера (как и всю эту неделю), радиотелефонная станция Марсова поля ожидает подачу неизвестных сигналов чрезвычайной силы. Шифр их непонятен. Целую неделю газеты всех частей света заняты догадками по поводу этих сигналов, — есть предположение, что они идут с Марса. Заведующий радиостанцией Марсова поля приглашает Лося сегодня вечером принять таинственные волны.

Лось молча прыгнул в автомобиль. Бешено заплясали белые хлопья в конусах света. Рванулся вьюжный ветер в лицо. Миновали мост, Васильевский остров, пролетели Николаевским мостом над снежной пустыней Невы, — отсюда было видно лиловое зарево города, сияние фонарей на мрачной набережной, направо — огни заводов. Вдали исступленно выла сирена ледокола, где-то ломающего льды. Миновали многолюдный Невский, залитый светом тысячи окон, огненных букв, стрел, крутящихся колес над крышами. Лось, сжав руки в рукавах пальто, опустив голову, постукивал зубами.

Под свистящими деревьями Марсова поля, у домика с круглой крышей автомобиль стал. Пустынно выли решетчатые башни и проволочные сети, утонувшие в снежных облаках. Лось распахнул заметенную сугробом дверцу, вошел в теплый домик, сбросил шарф и шляпу. Румяный, толстенький человек стал что-то объяснять ему, держа его ледяную руку в пухлых ладонях. Лось отметил только — запах сигары и большую бородавку сбоку носа у начальника радио. Стрелка часов подходила к семи.

Лось сел у приемного аппарата, надел слуховой шлем. Стрелка часов ползла. О время, — таинственные сроки, удары сердца, ледяное пространство вселенной, где летят эти развернутые времена! И вот, медленный шепот раздался под шлемом в его ушах. Лось сейчас же закрыл глаза. Снова — повторился отдаленный тревожный, медленный шепот. Повторялось какое-то странное слово. Лось напряг слух. Словно тихая молния пронзил его неистовое сердце далекий голос, повторявший печально на неземном языке:

— Где ты, где ты, где ты?

Голос замолк. Лось глядел перед собой побелевшими, расширенными глазами… Голос Аэлиты, любви, вечности, голос тоски летит по всей вселенной, зовя, призывая, клича, — где ты, где ты, любовь?.. Лось вскочил и закричал: — Жива, жива!.. Немыслимо!.. Нет, невозможно!.. Аэлита, Аэлита!..

Кто- то вежливо придержал инженера Лося за локоть. Лось обернулся и увидел человека в форме ОГПУ [1] с двумя ромбами Начальника Отделения в петлицах, у чекиста было странно знакомое лицо. Вглядевшись, Мстислав с удивлением узнал своего бывшего рабочего Хохлова…

Лось работал в Петербурге на механическом заводе, где строил универсальный двигатель марсианского типа. Предполагалось, что его двигатель перевернет все устои механики, все несовершенства мировой экономики. Лось работал не щадя сил, но работа не спорилась. Мизерным было финансирование, да и руководство завода все с большим сомнением смотрело на его эксперименты. Слава Марсианского первопроходца, во времена НЭПа уже мало чего значила. Начальник отдела Специального транспорта ОГПУ Иван Иванович Хохлов был прекрасно знаком с проблемами инженера Лося. И с ходу предложил ему возглавить в чине дивизионного инженера Транспортную лабораторию, структурно вроде бы входящую в Секцию межпланетных сообщений, организованную при Военно-научном обществе Академии воздушного флота (ВВИА им. Н.Е. Жуковского [2]), но бывшую на деле большой секретной научно-производственной шарагой ОГПУ. Руководил Секцией межпланетных сообщений Фридрих Артурович Цандер [3], заместителем у него был Юрий Васильевич Кондратюк [4]. Задачей секции была постройка сотни межпланетных снарядов по образцу первого аппарата Лося, но больше размерами. Гусев организовал в свое время (под эгидой ОГПУ естественно) «Ограниченное Капиталом Акционерное Общество для Переброски Воинской Части на Планету Марс в Целях Спасения Остатков его Трудового Населения». Гусев носил в черных петлицах инженерных войск шпалы комполка* и был чрезвычайно доволен жизнью. На своем мотоциклете, который он возил с собой в аэроплане вместе с любимым псом, новоиспеченный комбриг мотался по воинским частям и набирал бойцов в свою «Бригаду красных самокатчиков». Идея Гусева о поголовной пересадке красноармейцев бригады с коней на велосипеды и мотоциклы, вызвала у командования полное одобрение. Даже Семен Михайлович долго хмурился и крутил усы, но был вынужден признать, что боевых коней в «эти ваши яйца не засунешь, а то у самих яйца вспотеют». Гусев набрал больше трех тысяч кандидатов и усиленно их муштровал. И люди менялись, когда понимали, что им предстоит, глаза горели романтикой революции. И такие же личности к Бригаде притягивало как магнитом. Когда Начальник Главного Управления ВВС (РККА) Баранов [5], по личной просьбе Заместителя Председателя ОГПУ отдал Отделу специального транспорта ОГПУ территории, не используемые Щелковским аэродромом, Комбриг Гусев, обходя новые владения, услышал раздающиеся из дальнего сарая зон металла и горестные причитания. Подойдя к сараю, он обнаружил там странную танкетку с аэропланными крыльями, которые с нее откручивал ругающийся курчавый брюнет с грустным лицом. Это был изобретатель летающего танка инженер Арам Рафаэлянц [6]. Тухачевский [7] выделил средства и людей на разработку этого чуда военной техники, но после назначения начальником Штаба РККА, забыл про Рафаэлянца и несчастный изобретатель остался без сотрудников и средств, а теперь и без помещения. Гусев бывший какое-то время летнабом на Гражданской и научившийся тогда даже управлять аэропланом, с полуоборота загорелся идеей летающего танка. Арам, загибая пальцы на руке, перечислял какие материалы нужны для завершения работ, а перед глазами Гусева уже неслись армады летающих танков и красные знамена развевались над Марсом, Сатурном, Юпитером и всеми другими планетами.

— «Проси, что хочешь, товарищ Рафаэлянц, однако пять танков хоть умри, но сделай». — Чудо машину назвали «Альбатрос революции».

А Лось, Цандер и Кондратюк усиленно занимались решением поставленной перед ними задачей. Изначально от высшего руководства проект «Заря Революции» курировал Вячеслав Рудольфович Менжинский [8], и материальных проблем у проекта не было, тем более что в 1926 году Менжинский официально стал Председателем ОГПУ. Единственно что мешала Лосю и Гусеву продуктивно работать, это дополнительная нагрузка в виде Курсов марсианского языка для бойцов Бригады, но без этого было, увы, никак не обойтись. Очень помог известный Питерский филолог Академик Петр Алексеевич Лавров [9], он написал самоучитель Марсианского языка и с его помощью у красноармейцев дела пошли гораздо веселей. Инженера Лося очень беспокоили возросшие размеры аппарата, и он снова и снова сидел над расчетами, пытаясь найти золотую середину между усилением конструкции дополнительными шпангоутами и сохранением нужной грузоподъемности. Зарабатываясь до поздней ночи, он вставал, чтобы включить освещение, замечал в окне сполохи костров, разведенных рабочими на улице, и тут обычно на него накатывало. Память будила недавнее прошлое… молодая женщина в желтом остром колпачке, выходившая из воды по ступеням каменной лестницы, бело-голубоватое, удлиненное лицо с прекрасными неземными глазами и имя как напев ветра в лучах зари — Аэлита. А рабочие, кипятившие на кострах огромные медные артельные чайники, заводили всегдашний разговор о том, что ждет на Марсе беззаветных красных героев. Романтичный вихрастый подмастерье говорил, что после победы Революции Марс надо переименовать в Маркс. Домовитый работник бывший родом из деревни, размышлял в слух о том, сколько же на Марсе валяется бесхозного золота. А инженер Лось иногда присаживался к костра и, молча улыбаясь в усы, (усы и бороду он недавно отпустил, что бы не тратить драгоценное время на бритье), слушал разговоры рабочих о Марсе. И когда какой-нибудь мастеровой, уважительно косясь на четыре шпалы в петлицах и на новенький орден на груди, спрашивал товарища начальника о Марсе, Лось охотно начинал им рассказывать про Соацеру и летающие корабли. Ордена Дивизионному инженеру Лосю и комбригу Гусеву, вручили неделю назад аж в Кремле и не кто-нибудь, а сам Всесоюзный староста Калинин. Как было сказано в Указе — за боевые достижения в освоении стратосферы. Перед Банкетом Сталин пригласил Мстислава пройти к себе в кабинет и задавал ему там множество вопросов о строительстве и конструкции аппаратов, проявив при этом недюжинное знание предмета. Сталина очень интересовал вопрос, можно ли начинять аппараты ультралиддитом и посылать в определенный район без экипажа, как огромные авиабомбы.

— Я уже на себе испытал, какое мощное оружие эти ваши аппараты, товарищ Дивизионный инженер — Сказал Сталин, усмехнувшись, а Лось слегка покраснел и который раз вспомнил то октябрьское утро на полигоне, куда на испытания камер для двигателей внезапно приехал Генеральный секретарь ЦК ВКП (б) с небольшой свитой. Лось с Королевым объяснили суть происходящего и начали имитацию пробного пуска, для проверки цепей зажигания. Однако зажигание сработало в штатном режиме: при запуске сорвалась со стенда одна из камер и взорвалась в нескольких десятков шагов от высоких гостей. Ни кто не погиб, но шибануло по ним хорошо, и товарища Сталина так же приложило не слабо, он даже на несколько минут потерял сознание. Все ждали самых жестоких оргвыводов, но их не последовало. А вот теперь еще, и награды и звания. А на банкете Сталин сказал Мстиславу…

— «Ми тут с товарищами посоветовались и решили, присвоить вам товарищ Лось звание Главный Конструктор, ведь вы у нас тут самый главный по марсианским аппаратам. Пусть в Красной армии нет пока таких званий, но у вас пускай будет и носите теперь в петлицах не три шпалы, а четыре… И с товарищем Гусевым тоже непорядок, его все называют комбригом, а он всего-то полковник, по старому говоря, так что принимайте бригаду по настоящему, товарищ Комбриг»

Гордые и несколько смущенные Главный Конструктор и Комбриг ехали домой. Гусев насвистывал что-то бравурное и продолжал банкет из бутылки настоящего шустовского коньяка, по солдатской привычке прихваченной со стола. А Мстислав почему-то все время вспоминал фразу Сталина, сказанную им то ли в шутку, то ли всерьез во время тоста на прощание:

— «Ну, а завидовать тебе будут теперь, Главный, все кому не лень, так что смотри под ноги, когда ходишь». — И после этого так посмотрел на Лося рысьими глазами, что куда там Тускубу.

База Секции межпланетных сообщений, находилась рядом с новым аэродромом, недалеко от подмосковного Щелково. Там же были сборочные цеха, полуподземные ангары и стартовые площадки. В 1926 году в коллектив органично влился студент МВТУ Сергей Королев, именно он гениально решил вопрос с более стабильным и эффективным вертикальным взлетом, чем у старой модели. Он предложил ставить на каждый аппарат четыре небольших взлетных двигателя сделанных из металла Обин и работающих на Ультралиддите, которые бы сбрасывались после выхода в верхние слои атмосферы. В виду большой массы «Зари Революции», изначально было решение строить взлетные эстакады, что сильно удорожало и затягивало реализацию проекта, но молодой гений помог решить вопрос. В отличие от первой модели аппарата инженера Лося, несущей двоих пассажиров и небольшой в общем дополнительный груз, каждая «Заря Революции» должна была доставить на Марс — двадцать красноармейцев и двух краскомов с вооружением включающем: восемь маузеров, четырнадцать автоматов Федорова переделанных по Маузеровский патрон, два пулемета Гочкиса с универсальными станками земля-воздух, для стрельбы по марсианским летающим лодкам и кораблям (так же разработанных Сергеем Королевым), два мотоциклета, 12 велосипедов, плюс на каждом четвертом аппарате — Австрийская 37-мм пехотная пушка [10]. Эти пушки нашел лично Вячеслав Рудольфович. Не будучи большим спецом в артиллерии, он приказал изыскать наиболее легкие по весу орудия. Ими оказались захваченные еще во время Империалистической войны Австрийские пушки. Двенадцать полубатарей, состоящих из трофейных орудий, собирались отправить на фронт и сосредоточили на артиллерийских складах, подобрали и довыпустили к ним боеприпасы. Там они благополучно переждали Революцию и Гражданскую войну, и в результате готовились к полету на Марс. Пушка, конечно, была устаревшая и на первый взгляд даже была похожа на игрушку, но на самом деле это было достаточно мощное траншейное орудие. Проблема была в слабом фугасном действии гранат, и Лось придумал, как улучшить качество снарядов. Гранаты снарядили Ультралиддитом, дополнительно сделали картечные снаряды, и боекомплект состоял теперь из трех пристрелочно-трассирующих снарядов, пяти ультралиддитовых гранат, пяти шрапнельных гранат и двух снарядов последнего боя снаряженных картечью. Как сказал, радостно потирая руки, комполка Гусев, — «Для Марса сгодится». Ну, а когда Лось и тряхнувший стариной Хохлов придумали, как транспортировать эти пушки мотоциклетами, то отпали всяческие сомнения в удачности выбора. Кстати неустрашимый красный кавалерист Гусев, когда с мандатом ОГПУ ездил на склады за пушками и снарядами, прихватил там хранящиеся испокон веков кирасы тяжелой Русской кавалерии и заодно французские стальные каски на всю бригаду. В ответ на вопросы Хохлова он рассказывал о марсианских ружьях, которым ни в жисть этих кирас не пробить. Чекист махнул рукой, проворчал что Гусеву виднее и закрыл вопрос и даже почти добровольно подписал наряд на изготовление специальных блях с эмблемами «Бригады Красных Самокатчиков» и монтаж их на кирасы. Эмблему помогли разработать двое молодых художников из «Ассоциации художников революционной России[11]» она получилась броская и достаточно Революционная. Было сделано три варианта, для боевых подразделений, для экипажей летающих танков и для технической обслуги.

Утром, в понедельник, приехавший на базу СМС Лось увидел, что вся территория взята под усиленную охрану бойцами Марсианской бригады, как называли себя бойцы из отряда Гусева, плюс к этому по всей базе были развешены плакаты, призывающие освободить Индию от Британского гнета. На крыльце штаба его ждал старый знакомец Кузьмин, который был теперь кем-то вроде завхоза.

— Мстислав Сергеевич. Тут с раннего утра начальства понаехало, Сергей Иваныч всех на ноги поднял, а вас их самый главный ждет в вашем кабинете. В штабе к своему удивлению Лось увидел начальника иностранного отдела ОГПУ Михаила Трилиссера, который сразу перешел к делу.

— «Мстислав Сергеевич, вам знаком этот человек?» — спросил он. И с этими словами протянул инженеру фотографию. С нее на Лося смотрело лицо старого знакомца, присутствовавшего когда-то при старте первого полета на Марс, корреспондента американской газеты «Нью-Йорк Таун», Арчибальда Скайльса. Трилиссер объяснил Мстиславу, что Арчибальд не тот за кого себя выдает. Он является агентом ряда империалистических структур и должен появится тут буквально на днях, с заданием выкрасть образцы металла Обин и Ультралиддита, а так же устроить диверсию и возможно теракт против Лося и Гусева. Отказать Арчибальду Скайльсу в посещении Базы было нельзя, так как он приезжал сюда с делегацией Коминтерна и мандат его был подписан самим Бухариным. Далее Трилиссер продолжил:

— «Мы приняли определенные меры конспирации и пустили слух, что бригада товарища Гусева полетит освобождать Индию, а к вам Мстислав Сергеевич, для охраны мы прикрепляем товарища Ларису Рыбакову. Она будет изображать вашего секретаря, но умеет она гораздо больше, чем стучать по Ундервуду». В кабинет вошла молодая женщина с красивым, но строгим лицом, одетая в элегантный полувоенного покроя костюм, подчеркивающий ее прекрасную фигуру. Глаза ее напоминали голубые льдинки, и Лось подумал, что не хотел бы быть врагом этой Валькирии из ГПУ.

А делегаты Коминтерна не заставили себя долго ждать. Пять автомобилей торжественно въехали на территорию базы и дюжина гостей была такой шумной и вездесущей, что казалось будто бы их раз в пять больше. На реальные стартовые позиции никого естественно не повели, а показали три недостроенные эстакады и шесть экспериментальных корпусов аппаратов, которые были забракованы в начальном процессе строительства. За всеми этими действами, казалось никто не заметил как Скайльс и здоровенный представитель французского сектора, тихо бочком просочились через черный ход в здание штаба и направились прямиком в кабинет инженера Лося. В приемную они вошли уже с револьверами в руках. В приемной было пусто, а сквозь открытую дверь кабинета было видно как у окна, с наполовину задернутой портьерой стоит человек. Скайльс и француз шагнули в кабинет, человек стоящий у окна повернулся на звук их шагов и оказался миловидно женщиной, которая со спокойной улыбкой их приветствовала и не только словом, но и делом. Она сразу же быстро выстрелила несколько раз, из неизвестно откуда появившегося маленького браунинга. Шпионы получили по две пули в правые руки и даже не успели нашипеться от боли. Материализовавшиеся буквально из воздуха чекисты, споро упаковали свою добычу и поволокли грузить к отправке на Лубянку. Ошалевший от всех этих действ, Лось даже не сразу смог выбраться из шкафа, где одиноко пребывал по строгому указу своей охранительницы и чувствуя себя чрезвычайно смущенным, весьма неуклюже попрощался с товарищем Ларисой. Столкнувшийся с товарищем Рыбаковой в дверях комбриг Гусев, внезапно шарахнулся в сторону и непроизвольно сделал жест футбольного вратаря в процессе низкого пенальти. Сотрудница Спецотдела ОГПУ прошла мимо, не поведя глазом, а Гусев протяжно засмотревшийся ей вслед, тряхнул головой, смущенно пригладил усы и сказал, не смотря в глаза Мстиславу:

—«Интересная дивчина. Я в Гуляй Поле видел точно же такую и попытался к ней подъехать, но она так приласкала меня коленом, что два дня ходил в раскоряку. А Лева Задов [12] сказал, что если я еще раз подойду к той дивчине, он сделает из меня то, что Содома не делал со своей Гоморрой, а Леве я верил». — И еще раз смущенно улыбнувшись, пошел дальше наводить порядок в своем беспокойном хозяйстве.

А время подходило уже к старту. С Марсом еще дважды получилось наладить связь. Было установлено, что отряды повстанцев под общим командованием чудесным образом выжившего инженера Гора, стягиваются к электромагнитной станции на северной полярной шапке, а на той же станции находится и сама Аэлита. Тускуб посадил ее там под почетный арест, но офицеры гарнизона ей сочувствуют и даже допускают к рации. На Земле же было все готово. Было создано четыре взлетных поля, под двадцать пять аппаратов каждое, взлетать должны были четырьмя волнами и взлетом был назначен руководить со специального командного пункта Сергей Королев. Так как залогом нормального старта были в первую очередь, вовремя включенные стартовые двигатели, на них аппарат должен был подняться на высоту 60 километров и только там включался основной двигатель. Включался он автоматически, но в ручную это естественно тоже могло работать.. Сергей создал достаточно сложную систему управления, с которой мог совладать только он сам, и как бы ему не хотелось на Марс, он понимал что нужнее на Земле. Запасов Ультралиддита было в каждом аппарате на 200 часов и Гусев довольно поглаживая усы гордо говорил, что теперь горючего хватит что бы что бы залететь по дороге на Сатурн и Юпитер и тоже установить там Советскую власть… Итак все было готово, настроение было боевое и ждали только приказа.

Но беда пришла оттуда, откуда не ждали. Командование РККА уже трижды менявшееся за три года, решило по-своему использовать бригаду «Заря Революции». Не Троцкому [13] ни Фрунзе [14] было не до какой то шараги ОГПУ, но Климент Ворошилов жаждал показать себя великими делами и, узнав что есть какая-то часть которая хочет достигнуть Индию на летательных аппаратах, возжелал перевести ее в армейское подчинения и самому возглавить операцию и самое плохое было то, что эту идею поддерживал Рыков, который был рад куда-нибудь отослать преданного сторонника Кобы. Менжинский срочно пришел к Сталину, что бы заручиться разрешением на начало проведения операции «Красный Полет». Иосиф усмехнулся в усы и сказал: «Давай, запускай своих красных гусей и лосей, а Клим мне тут будет нужен. Нечего ему по небу в Индию, понимаешь, летать, но Вы поторопитесь, Вячеслав Рудольфович»

И водрузим мы над Марсом Красное Знамя Труда!

В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое августа, Марс приблизился к земле на сорок миллионов километров, и в эту же ночь был назначен старт.

Тысячи жителей окрестных деревень не спали и, стоя на улице, молча смотрели в сторону Щелковского аэродрома, с которого всю ночь раздавался грохот и уходили в звездное небо хвостатые кометы. Кто то крестился, кто то возбужденно кричал о том, что вот наступил конец мировой буржуазии, и это новые пушки Республики ведут огонь по капиталистическим столицам и арсеналам.

Из ста аппаратов два взорвались на земле, еще пять были повреждены при взрывах, семь не смогли преодолеть 75 километров Земной атмосферы, но восемьдесят шесть посланцев Революции четырьмя группами вышли в открытый космос и неумолимо помчались к Марсу. Впереди было сорок миллионов километров.

Сразу после взлета последнего аппарата районы, прилегающие к Щелковской базе, были оцеплены дополнительными частями из состава Дивизии особого назначения [15], и немедленно был начат демонтаж оборудования. Все было четко организованно и за загруженным составом, сразу же появлялся порожняк. Решения совещания в Пушкино претворялись в жизнь…

Три месяца назад, на секретной даче ГПУ в подмосковном Пушкино тайно встретились Сталин, Менжинский и Ягода [16]. После решения ряда насущных вопросов, Сталин затронул тему Щелковской базы «Секции межпланетных сообщений». — «Товарищи. Команда Начальника Отделения Хохлова, Инженера Лося и Комбрига Гусева доказала на практике, возможность строительств большого количество реактивных снарядов, не имеющих равных ни в одной стране Мира. Надо начинать серьезное строительство этих аппаратов и в варианте летающая бомба и в транспортном варианте. У нас есть не больше пятнадцати лет, потом Капиталистическое окружение обязательно попытается расправиться с первым государством рабочих и крестьян. Так что первейшим вопросом считаю боевую социалистическую индустриализацию, и в том числе строительство Комбината… назовем его, скажем, „Механический завод Альбатрос“. Вы товарищи Чекисты, тут хотите раскрутить дело Промпартии [17], так это лишнее. Там много грамотных специалистов, так пусть работают на благо строительства Социализма. За грехи перед Советской властью надо им несколько ограничить свободу, ну а для успешного труда создать все условия, для тех, конечно, кто будет честно работать. Итак, начинаем уже сегодня, ибо завтра будет уже поздно. Тут на Совнаркоме изыскивали ресурсы на индустриальные проекты и на Альбатрос ничего не осталось, ни денег, ни людей. Так что придется все это изыскивать ОГПУ. Во-первых всех врагов имеющих образование на производство — на перековку, плюс была у Иудушки неплохая идея насчет трудовых армий. В РККА у нас сейчас почти 600 000 человек и это явно много, так что тысяч сто можно перевести в две Трудармии и пустить на строительство „Альбатроса“ и из них же обучать экипажи. Нам будет нужна тысяча транспортных аппаратов и столько же аппаратов-бомб. Ну, а деньги на это заберем от Коминтерна, хватит на эту кучу жуликов и бездельников тратить миллионы золотом. Мы тут посоветовались и решили Начальником Комбината назначить товарища Хохлова, Главным конструктором назначить товарища Королева, ну а на организацию трудовых контингентов, я думаю, подойдет товарищ Берман [18], что сейчас зам. полномочного представителя ОГПУ в Средней Азии. И вот еще что, секретность обеспечить полную. Кроме тех, кто будет работать в зоне строительства Комбината и находящихся в этой комнате, никто ничего знать не должен. Вам ясно, Ягода? Ну, а теперь за работу товарищи».

Командир пеналы Рибун стоял перед палаткой и распекал часового, который не смог заметить подкравшегося к нему офицера. На дальнем пикете было скучно, и Рибун частенько так развлекался, и орал он на часового не от злобы, а чисто по привычке. Но когда офицер понял, что солдат его не слушает, а пялится в небо, то разъярился уже на самом деле и хотел от души вмазать этой тупой скотине по зубам, но не успел… Солдат бросил ружье и скалясь от ужаса и показывая пальцем в небо, тонко заверещал — «Магцитлы!»

С неба раздался нарастающий рев, Рибун поднял голову и увидел десятки огромных железных яиц несущихся на него со стороны зенита.

Еще дюжину аппаратов Бригада потеряла при посадке, но горечь утраты перекрывалось чувством удачи.

— «Мстислав Сергеевич, мы снова на Марсе»- кричал Гусев, радостно обнимая инженера. — Нас тут полторы тыщи при восемнадцати орудиях да ста пятидесяти пулеметах. Ох, и повоюем, я уже послал отряд на поиски штаба товарища Гора. А мы пока разберемся с крепостью. Пленные сообщили, что тут не далеко в ущелье, ведущем к станции, старая полуразрушенная крепость, так там целый гарнизон от Тускуба разместился и что бы пробиться к станции его никак не миновать, так что я выдвигаю артиллерию и пулеметы и вся власть Советам. Да, и еще пленные шепнули, что там в подвалах большой склад летающих седел, что очень нам пригодится, а то велосипеды и мотоциклеты не очень хорошо ходят без дорог.

Бой развивался стремительно и в стиле комбрига Гусева. Марсиане по своему обычаю построились перед воротами крепости и выдвинули вперед четыре метателя громовых шаров, но ужасные Магацитлы не боялись ничего. Из неоткуда на боевые порядки солдат Тускуба стал падать громовой огонь, уничтоживший боевые машины и половину солдат. Тут очень помогли корректировщики с «Эрикссонами», которые по настоянию Гусева включили в боевые расчеты батарей еще на Земле и весьма неплохо обучили. Три группы состоящих каждая из корректировщика, и двух связистов выдвинулись на прямую видимость противника и весьма успешно навели артиллерийский огонь. А когда четыре военных корабля пошли в атаку, раздался треск множества трещоток, и корабли были буквально изрешечены тысячами пуль. А потом началось самое страшное, огромные фигуры в сверкающих панцирях пошли на крепость, стреляя из больших грохочущих ружей и метая в защитников крепости взрывающиеся шары из легенд. Гора Гусев встречал уже в захваченной крепости. Первое что увидел Гор, прилетевший на трофейном военном корабле, это десятки крылатых седел беспорядочно вертящихся в воздухе, под крики и хохот сидящих на них Магацитлов. Гусев радостно обнял боевого товарища, а Гор до сих пор не мог придти в себя от увиденного, сотни Сынов Неба в сверкающих доспехах, вооруженные невиданным оружием, веселые и могучие, излучающие надежду и веру в победу.

Заседание Штаба затянулось далеко за полночь. Прибывший с полярной станции с посланием от Аэлиты офицер, сообщил, что как только к станции приблизятся отряды Магацитлов, верные Аэлите офицеры поднимут восстание и захватят станцию. Но рядом со станцией несколько дней назад высадились верные Тускубу войска. Это 40 больших военных кораблей две тысячи солдат и сорок метательных машин. Внутрь станции их не пустили, но они расположились лагерем рядом. Станция включила магнитное поле и корабли не могут взлететь, но генерал Лакаб командующий экспедиционным отрядом, послал четыре пеналы для усиления гарнизона крепости и хотя они идут пешим ходом, но на пол пути есть законсервированная база с сухопутными машинами и если противник их задействует, то через два три дня они, возможно, будут тут. Командует ими капитан Митр, пожалованный в офицеры из рядовых за жестокость, проявленную при подавлении восстания на плантациях хавры под Азорой, — там он велел сжечь живьем четыреста сдавшихся под честное слово повстанцев, после этого делал карьеру исключительно как каратель. Является одним из доверенных офицеров Тускуба, сопровождал его в тайных поездках по Лабиринту царицы Магр. При этих словах Лось и Гусев обменялись взглядами.

На рассвете третьего дня, с наблюдательно-корректировочного пункта сообщили о приближении противника. Марсиане передвигались на машинах странного вида, представляющих из себя лодки на восьми огромных колесах каждая. Двенадцать машин двигались двумя колоннами по шесть штук. Ехали они достаточно быстро, и артиллерию Гусев решил пока не применять. Вторая рота первого батальона Бригады «Заря революции» окопалась и замаскировалась в полукилометре от крепости, в траншеях второй линии сосредоточилась пенала красногвардейцев Гора, в лагере уже второй день шло братание с прибывшими революционными Марсианскими частями ,и не взять их в бой было невозможно, они бы очень обиделись на Магацитлов.

Красноармейцы встретили вражеские колонны кинжальным огнем. Марсиане засуетились и попытались наладить нечто вроде обороны, но тут на них пошли в атаку Магацитлы в сверкающих доспехах, чьи фигуры казались особенно огромными на фоне идущих рядом красногвардейцев Гора. Когда Сыны Неба, стреляя на ходу и руками метая чудовищные по мощи гремучие шары, подошли к солдатам Тускуба ближе, бой быстро закончился.

Капитана Митра нашли под колесницей, Магацитлы показались палачу Азоры гораздо страшнее беззащитных и безоружных бунтарей. Помощник Гора — Хромой Фухи был родом из тех мест, где капитан наводил когда-то порядок и когда он узнал из кого надо любыми средствами добыть правду, на его кирпичной физиономии появилась неприятная ухмылка. Капитан рассказал все и даже больше, причем настолько больше, что Гусев, несмотря на общую сумятицу перед выступлением, целый час о чем-то беседовал с Лосем и Гором.

Объединенная колонна Бригады Красных Самокатчиков «Заря революции» и «Рабочей Красной Гвардии Трудящихся Аолов» выглядела очень живописно. Впереди ехала группа мотоциклеток с пулеметами, за ними марсианские колесные лодки, битком набитые кирпичнолицыми рабочеармейцами, за ними сверкали спицами сотни самокатчиков, замыкали колонну несчетное количество повозок влекомых мохнатыми хашами, которые довольно быстро перли вперед на своих с виду неуклюжих медвежьих лапах. Это была специально выведенная порода, которую как тягловый скот применяли на плантациях хавры. На них везли артиллерию, боеприпасы и марсианскую пехоту. То там, то тут над колесницами и повозками бдительно торчали стволы Гочкисов [19], переведенных в зенитный режим. Под тысячелетними лунами древней Тумы, Олло и Литха гремела неслыханная тут песня, ихи, заслышав это, шарахались в сторону аж за версту отсюда…

Заместитель коменданта Электромагнитной станции Северного полюса Тумы, Капитан Тафир почтительно слушал ту, что звалась Светом звезды, видимым в последний раз. Приказ Аэлиты был коротким — «Начинайте захват Станции, а как только Магацитлы разобьют войска генерала Лакаба, впустить в Центр двух Сынов Неба, которых зовут Лось и Гусев». — «Аиу, госпожа» — ответил уставным словом капитан и удалился. А Аэлита задумалась, и только блуждающая по лицу нежная улыбка показывала о чем, или вернее о ком она думает. Ее мысли нарушила Ихошка, принесшая поднос с вечерними напитками. Увидев, что хозяйка о чем то размышляет, и она ей помешала, смугло-синеватая мордашка служанки приняла виноватое выражение. Аэлита посмотрела на нее и сказала улыбнувшись: «Скоро увидишь своего друга Сына Неба». Ихошка, как коза, топнула ногами, замотала рыжей головой, чуть не опрокинула амфору и бокалы и виновато-смущенно хихикнула. Служанка хотела уже что-то сказать в ответ, как внезапно вспыхнуло Туманное зеркало, стоящее в углу, и на экране к ужасу и смятению Аэлиты прорисовалась черная борода и золотое шитье церемониального халата, на Аэлиту молча и грозно пронзая ее до глубины души, уставились глаза Тускуба. Когда казалось что пауза затянулась до бесконечности, Председатель Верховного Совета Марса спросил, впившись глазами в лицо Аэлиты:

— «Почему войска генерала Лакаба не допущены на станцию?» — «А кто такой генерал Лакаб и почему ты спрашиваешь об этом пленницу, а не командира базы?» — Тускуб еще больше нахмурился и нехотя сказал: «Ни одно зеркало на станции кроме твоего не работает, я смог включить твое потому что оно входит в мою личную секретную сеть. Творится что-то неладное, ходят слухи о сотнях аппаратов Магацитлов прилетевших на Туму, в Соацере опять восстание. Я пошлю за тобой корабль, а если не получится, уходи по Лабиринту царицы Магр. В двух днях пешего пути от Станции есть старинная разрушенная станция Большой воды, в главном здании стоит жертвенник из черного камня. На нем барельефы пяти Магацитлов, ключ входа набирается при условии, если нажать поочередно на третий глаз второго, первого, пятого, первого и второго, запоминай — 2, 1, 5, 1, 2. На третьем нижнем ярусе найдешь станцию подземных тележек, нажмешь на пульте управления знак Талцетла, перед тобой появится карта Тумы, включи свое Ашхе и направь силу на Черную звезду». Внезапно раздался треск, по поверхности зеркала пошли волны и рябь, и изображение пропало. Это Ихошка, зайдя сзади Зеркала, ударила рукояткой кинжала по принимающему кристаллу.

Дежурный офицер уже давно маячил у входа в шатер и генерал Лакаб наконец сжалился над ним и отложив старинный фолиант, приказал адъютанту впустить офицера. Капитан одернул серебристый мундир и ,отдав уставное приветствие, доложил, что в сторону лагеря движется обоз крытых повозок запряженных большими хашами, рядом с возчиками сидят солдаты, это видимо возвращается часть отряда капитана Митра. Из-за включенного станцией магнитного поля, средства связи не работали, а корабли и седла до сих пор не могли летать, и поэтому дежурный офицер решил дожидаться каравана у лагеря. Генерал одобрил это решение и приказал позвать его, когда обоз приблизится к лагерю и будет осмотрен дежурной пеналой. Обоз подходил все ближе и почему-то все больше расходился в стороны. Подойдя к лагерю повозки, почему-то стали разворачиваться, помощники возниц стали снимать навесы, и стало видно, что повозки полны какими-то людьми. Дежурный Капитан удивленно сказал стоящему рядом лейтенанту, что, мол, для капитана Митра больно много живых пленных, но это были последние его слова. Повозки засверкали вспышками и оба офицера и почти все солдаты дежурной пеналы пали сраженные пулями из страшного оружия Сынов Неба, а из за обоза треща и оставляя за собой сизый дымный след, вырвались десятки мотоциклеток и по большой дуге помчались к отдельно стоящим военным кораблям. Когда генерал Лакаб выскочил из шатра, операция была практически закончена. Магацитлы в сверкающих доспехах, подлетели на своих трещащих колесницах, сшибли его с ног, связали и как куль сбросили подоспевшему Председателю Всетумской Чрезвычайной Комиссии Хромому Фухи и его сотрудникам. Из колонны пленных раздался крик –«Сын Неба Лось, Сын Неба Лось!»

По знаку инженера Лося к нему подвели пленного офицера. — «Сын Неба, у меня к вам сообщение от той что зовется — Светом звезды, видимым в последний раз» — сказал он дрожа от страха. –«Вас и полковника Гусева ждут на Северной Электромагнитной Станции, весь гарнизон всецело предан Госпоже и исполняет только ее приказы. Аэлита ждет Вас, электромагнитное защитное поле выключено, и вы можете лететь на корабле».

Во время полета Гусев наконец сказал главное:

— «Мстислав Сергеевич. А Марс теперь точно будет нашим. Тот пленный белогвардеец сказал мне, где секретная ставка Тускуба. Она оказывается недалеко от ихнего гейзера Соам. Так что доставлю вас к вашей крале, а сам возьму несколько аппаратов с отборными ребятами и еще кое с чем, и — Даешь Зимний»-. Но Лось почти не слышал своего старого друга, в голове его пульсировало только одно слово — Аэлита, Аэлита, Аэлита… С трудом очнувшись от грез, Мстислав сказал комбригу:

— «Суетливый вы человек, Алексей Иванович. Размеренней надо планы строить, а не с кавалерийского наскока».

— «Так я и есть кавалерист, семь лет с шашкой не расставался. Десять пулевых, семь сабельных и три осколочных ранения в седле вынес. А что касается наскока, то не зря ведь я у Махно [20] воевал, и Нестор Иваныч наскоком бивал и Троцкого, и Деникина, и Орден Боевого Красного Знамени у него из первой десятки. Так-то, Мстислав Сергеевич. В общем — Даешь Тускуба!»

Корабль тем временем замедлил ход, и Земляне увидели внизу, непривычной для их глаза формы, купола Северной Полярной Электромагнитной станции. У входа стояло несколько марсиан в серебристой военной одежде и чуть впереди группы, пепельноволосая женская фигура, в черном платье. Сердце Мстислав забилось как птица в клетке. Она!

Не видя никого и ничего вокруг, влюбленные быстро пошли через анфиладу помещений станции в сторону покоев Аэлиты. А Гусев все больше отставал от них, увлекшись разговором с офицерами и с интересов разглядывая невиданные им ранее механизмы. Тут были и огромные пульсирующие разными цветами гроздья сфер. Переплетения прозрачных труб и шлангов разной толщины, внутри которых пульсировало синее пламя. Особенно комбрига заинтересовал пульт управления усеянный разноцветными изображениями ладони и мигающими окошками, где не переставая менялись полупонятные символы. Капитан Тафир почтительно отвечал на все вопросы Магацитла, и Гусев, видя полную открытость с его стороны, не удержался и спросил, чем же вызвано такое радушие? На что капитан ответил, что таков приказ той что зовется Светом звезды, видимым в последний раз, а приказы Принцессы — это для них всех закон. Над пультом на большом туманном зеркале светилась, разбитая на восьмиугольные участки карта северного полушария Тумы. Тафир объяснил, что Полярная Электромагнитная станция, может отключить поле, питающее двигатели летательных и сухопутных аппаратов и вообще всех стационарных механизмов на любом участке Северного полушария, а так же в радиусе трех полетов Ихи, включать защитное поле вокруг станции. Раньше управлять пультом Станции можно было из ставки Тускуба, и персонал не знал, где находится управляющий кристалл, но Принцесса Аэлита придумала хитрость. Она приказала отключить все туманные зеркала на Станции, и Тускуб был вынужден воспользоваться личным каналом связи через управляющий кристалл, который бывает видимым только во время работы. Ну, а Ихошка поймала момент и разбила его рукояткой кинжала. Гусев восхищенно помотал головой, будто говоря: «Вот дают бабы!». А потом стал обсуждать с капитаном график отключения энергии в секторах, занятых правительственными войсками.

А Мстислав и Аэлита никак не могли напиться друг другом, не могли наговориться, не могли насмотреться. Объятия, сменялись задушевными разговорами, когда оба говорили и говорили, перебивая друг друга, и внезапно снова возвращались к ласкам, и было это бесконечно и беспредельно, как пространство вокруг Тумы и Талцетла.

Когда Гусев пришел переговорить с Лосем, Ихошка его не пустила, заслонив собой дверь в апартаменты Аэлиты. — «Простите Сын Неба, Принцесса слишком долго ждала своего Любимого, дайте им хоть несколько дней, ведь если вы уведете его сейчас туда где кровь и огонь, то он больше не вернется».

— «Аэлита Принцесса? Я уже второй раз это слышу, но ведь ее папаша вроде не Король». Капитан Тафир вежливо взял Комбрига под руку, отвел в сторону и стал объяснять…

— «Понимаете, Сын Неба. Это была Тайна, но теперь она открыта, ибо пришло время. Аэлита — наследница Царей Великого Рода Гор, и Тускуб ее приемный отец и согласно Кодекса — наместник. Но только до ее совершеннолетия. Тускуб тридцать лет тому назад развязал гражданскую войну и практически вырезал старую аристократию, раздав богатые поместья и городские дома плантаторам хавры и своим прихлебателям. Аэлита и ее мать скрывались в провинции, но их нашли слуги Тускуба. Мать Аэлиты таинственно исчезла, а Аэлиту удочерил Тускуб. И теперь либо он принесет ее в жертву на алтаре Царицы Магр и сам станет Царем, либо погибнет, и царицей тогда станет Аэлита, а она имеет на престол Тумы больше прав, чем кто либо иной. В жилах ее отца течет кровь царицы Магр, а мать ее ведет свой род от бесноватой Су Хутам Лу из племени Учкуров, смешавших свою кровь с кровью Атлантов».

— «Понятно», — сказал Гусев. — «Куда не плюнь — везде Монархия, но ничего с Аэлитой мы договоримся, а вот с её „непапашей“ боюсь по-хорошему не получится. Ну что же, будем тогда по-плохому. Пошли-ка к пульту, товарищ, покумекать надо кое об чем». С этими словами комбриг без всякого этикета поволок капитана в Главный зал управления энергосистемами Северного полушария Тумы.

Последний день Соацеры

Подразделения Бригады Красных Самокатчиков «Заря революции» сгруппировались около аппаратов, отряды «Рабочей Красной Гвардии Трудящихся Аолов» оставив гарнизон в старой крепости, стали лагерем возле Станции и готовились к грядущим боям. Комбриг Гусев, обговорив с командованием станции график и последовательность работы магнитного поля, готовил к отлету эскадру из двадцати аппаратов. Конечной точкой маршрута, были окрестности гейзера Соам, ну а главной целью экспедиции была тайная ставка Тускуба. Два аппарата эскадры несли в себе по летающему танку «Альбатрос революции». Остальные три с Альбатросами в составе эскадры из тридцати аппаратов вылетали в Соацеру, на помощь отряду Гора и Лося. Лось и Аэлита прилетели на старинном летающем корабле к удивлению Землян сделанным в виде лебедя… Аэлита объяснила что такие корабли были у жен Магацитлов и передавались из рода в род у царей Марса. Эти корабли не портились и не ломались и летали, пользуясь силой магических синих кристаллов. Отряды «Рабочей Красной Гвардии Трудящихся Аолов» погрузились в военные летающие корабли из числа захваченных у генерала Лакаба и взятых в арсенале станции, всего во флоте повстанцев насчитывалось сто восемнадцать кораблей. Для нынешнего Марса это была целая армада. Гусев подошел к Лосю. «Ну что, Мстислав Сергеевич… Расстаемся мы с тобой, но надеюсь ненадолго. Встретимся в свободной Соацере!» Друзья обнялись, и Лось еще долго смотрел в след Комбригу. Аэлита тихо подошла к нему, и прижавшись к плечу, смотрела как с грохотом улетают страшные аппараты Сынов Неба.

Взлет и посадка эскадры комбрига Гусева произошли на редкость удачно, все аппараты уцелели, и самое главное удачно приземлились два гигантских яйца из которых должны были «вылупиться» «Красные альбатросы». Гусев занялся сборкой летающих танков, один из которых собирался вести сам. В это же время двести самокатчиков с шестью десятками Гочкисов и дюжиной пушек направились к Лунному дворцу Олло, являющемуся видимой над поверхностью Марса частью ставки Тускуба. Восемьдесят отборных бойцов, на сорока мотоциклетах с десятью пулеметами и двадцатью пушками, двинулись по ущелью к тайному ходу в подземные апартаменты Председателя Совета. Когда летающий танк, ведомый Гусевым, спланировал над Гейзером Соам, там уже третий час шел тяжелый бой. Когда спешившиеся самокатчики, смяв охрану с налету, ворвались в Лунный дворец, там их ждал неприятный сюрприз в виде четырех тысяч солдат Совета. Тяжелые маузеровские пули сеяли смерть среди фигурок в серебристых курточках, но даже слабенькие марсианские ружья, имея тысячи стволов против сотен земных, могли наносить урон Магацитлам и медленно, но верно прореживали их ряды. Держаться красноармейцам помогали гранаты, но запас их был не бесконечен.

Подразделение, штурмующее дворец с тыла и следующее по руслу высохшего канала, действовало успешнее, тем более хорошо помогала артиллерия. Но внезапно в контратаку пошли какие-то непонятные марсиане, более рослые, чем уже привычные солдатики в серебристых курточках, в черной форме с золотым позументом и мощными ружьями. Наступление быдл застопорилось и штурмующие группы начали нести потери, но тут очень вовремя, поднял красноармейцам боевой дух «Альбатрос революции», приземлившийся прямо в канал, напрочь поломав правда при этом крылья. Разогнав огнем и маневром черно-золотых марсиан, танк ворвался в во вход в подземелье, и теперь он двигался по тоннелю впереди наступающих. Рядом с ним постоянно находилось несколько орудий, который вели огонь всеми видами боеприпасов и успешно расчищали дорогу наступавшим.

Тускуб находился в центральном зале подземной части дворца. Он мрачно смотрел на Магацитлов и марсиан гибших в туманных зеркалах и отмечал, что все больше зеркал гаснут, показывая, что враг все ближе и ближе подходит к его убежищу, Сыны Неба знали секрет зеркал и теперь отключали их, или попросту разбивали, что бы за ними нельзя было следить. На только что погасшем зеркале, показывающем перспективу главного тоннеля, Председатель Совета успел увидеть свою отступающую Черную гвардию. Его последнюю надежду, созданную в мрачных подземельях Царицы Магр. Среди множества сирот оставшихся после гражданской войны, отбирали самых здоровых и с помощью древних снадобий из них растили Больших Шохо, преданных только Правителю лично. Внезапно замерцало тревожной алой рамкой одно из зеркал личной сети Тускуба, начальник секретного поста доложил что на Соацеру пошел большой флот повстанцев, во главе флота летел Корабль-Лебедь Аэлиты.

— «Собери всех оставшихся людей и пошли их в главный тоннель, а сам проверь ход к моему кораблю, полетишь со мной», — сказал Тускуб и, дождавшись ухода офицера, Правитель Тумы шагнул к стенному панно, украшенному рельефной мозаикой, изображающей явление Аолам посланца владык Талцетла. С хищной улыбкой он нажал на спящий глаз на барельефе головы Магацитла и стена бесшумно отошла вбок, открыв перед Тускубом хрустальнй саркофаг, усыпанный огромными драгоценными камнями. Из Саркофага торчало несколько золотых рычагов с рукоятками виде сжатой лапы Ихи. Тускуб шепча заклинания, нажимал на синие, желтый и красные каболары и опускал и поднимал рычаги, чем дольше он это делал, тем ярче сверкали камни в золотых кастах, и тем громче становился шелестящий шум в мерцающих недрах саркофага. И когда замерцали ярким огнем глаза на статуях трех Магацитлов стоящих за саркофагом, Тускуб злобно захохотал и произнес завывающим голосом, смотря не видящим, пугающим взглядом на вернувшегося офицера: — «А вот теперь история Тумы, действительно, окончена. И первой суровой и мудрой мерой будет уничтожение городов. Сначала будет уничтожена подземным огнем Соацера, уничтожена вместе с бунтовщиками и посланцами Тьмы, пришедшими к нам с Талцетла. Год назад я ее пожалел, но теперь жалости не будет больше места. Я запустил машину подземного огня и остановит ее будет невозможно». И, заметив оцепеневшего офицера,, повелительно кивнул ему. Тот, поняв все без слов, повел последнего Правителя Тумы к тайному ходу.

Гусев заложил вираж над Лунным дворцом и переключил на панели рычажок, отмеченный красным кружком. Из четырех ракетниц системы Верри, установленных на лобовой броне Альбатроса, вылетели красные фальшфейеры. Это была одна из новинок установленных на летающий танк, неугомонным Сергеем Королевым. Но самой важной из них, были, конечно, Ультралиддитовые миниускорители, позволявшие машине взлетать с любой площадки и пользоваться винтовым мотором только в горизонтальном полете. Увидев, что «Красные Самокатчики» заметили сигнал и начали отход, комбриг крикнул в гуттаперчевую переговорную трубку второму члену экипажа, комвзводу Голикову:

— «Давай Саня, дави гадов главным калибром». Голиков, услышав приказ, стал метать в центр дворцовых павильонов, туда где густо мелькали серебряные куртки правительственных солдат — мощные гранаты, начиненные Ультралиддитом, каждая из них стоила трех дюжин обычных «бутылок». Мощные взрывы цветками огня и ужаса расцветали внизу. И когда от страшной мощи оружия Магацитлов обрушились внутрь горы верхние перекрытия дворцовой терассы, Гусев понял, что пора, и повернул рычажок, включающий стволы с зелеными фальшфейерами. Это был сигнал к общей атаке. Сергей Иванович повел свою машину на посадку. К сожалению удобная площадка была в версте от дворца на небольшом плато, и он решил приземлиться там. А поредевшая Бригада Красных самокатчиков отважно вливалась в подземелья дворца Олло. Стрельба в ущелье стихла, но зеркальным телеграфом оттуда сообщили, что сопротивление охраны сломлено, и отряд преследует бегущих солдат Тускуба в тоннелях подземной части дворца. Комбриг аккуратно посадил Летающий танк и, высунувшись из люка, огляделся по сторонам. Голиков быстро установил сверху корпуса турель с пулеметом и бдительно направил его ствол в сторону подозрительных кустарников, где что-то явно шевелилось. Гусев развернул танк в ту же сторону и зарядил орудие ультралиддитовой гранатой, а потом подумав от души вмазал по кустам. И, как оказалось, был прав. В воздух взметнулись серебристые обломки, и на плато между танком и кустами шлепнулась знакомая мачта от военного корабля. А из кустов уже выскакивали неестественно крупные фигуры в черно-золотой одежде и, стреляя из непривычно больших для марсиан ружей, дергающейся походкой, выстраиваясь на ходу в шеренгу, двинулись на танк, ведя на ходу огонь. Гусев успел дважды выстрелить картечью, когда вдруг замолк пулемет и Голиков мешком осел на броню. Озверевший Комбриг выскочил из танка и стал косить врагов из автомата, Когда же магазин закончился, он выхватил маузер и гранату, получил несколько касательных ранений, но положил всех черно-золотых. Одного раненого оставил в живых и допросил. Тот сначала кочевряжился, но Гусев применил по старой памяти кое-что из арсенала Левы Задова, и пленник поплыл. Черно-золотые оказались личной гвардией Тускуба, засекреченной от всех. Они базировались в подземельях Лунного дворца, а полу-пенала, на которую нарвался «Альбатрос революции», охраняла запасной корабль Тускуба. Сам Тускуб должен был сейчас вылететь в Соацеру на другом военном корабле, и, как случайно узнал гвардеец, Правитель собирался полностью уничтожить столицу Тумы. В прошлый раз он взорвал только ту часть города, где были основные силы повстанцев, и явно имел возможность каким-то образом завершить задуманное. Гусев сразу вспомнил рассказы Мстислава Сергеевича и Гора о подземельях Царицы Магр под Соацерой, о секретных складах оружия и кораблей и вдруг раздумья его прервал серебристый блеск в небе. Комбриг увидел трехмачтовый военный корабль набирающий высоту, и тут дрогнула почва под ногами и на месте дворца в небо ударил столб дыма окрашенного пламенем. Гусев не помнил, как оказался в танке и, включив сразу два комплекта ускорителей, стартовал с плато, которое уже угрожающе тряслось под ударами новорожденного вулкана. Аппарат Гусева очень удачно стартовал в сторону корабля Тускуба и когда ускорители выгорели, летающий танк оказался чуть сзади но гораздо выше трехмачтового серебристого силуэта. Комбриг начал пикирование, протянул руку к рукояткам управления вооружением и выругался. Гочкис вытащенный Голиковым из танка остался на плато, надежда была только на один снаряд в пушке, так как перезарядить ее на лету было невозможно. Гусев стиснул зубы и максимально точно прицелившись нажал на спуск, пушка гаркнула и от военного корабля посыпались куски обшивки, но он продолжал лететь дальше, и Гусев принял единственное правильное решение, единственное правильное для таких людей как он. Тускуб с ужасом увидел, что непонятная железная птица Магацитлов, нацелилась прямо на него и когда Правитель понял что Сын Неба идет на таран, делать что-либо было уже поздно, последнее, что подумал каждый из них за секунду до столкновения… — «Ты опоздал, Сын Неба» и «Прощай, Мстислав Сергеевич…».

Соацера пылала, и в побежденную столицу Тумы входили победители. Впереди колонн Гора, рыча и плюясь дымом и огнем, ползли страшные Боевые звери Магацитлов, их не брали ни пули, ни огненные шары. На площади перед Дворцом Совета, тысячи победителей победным ревом встречали Лодку-Лебедя с Царицей Аэлитой и Сыном Неба. Инженер Гор развернул свой Штаб во дворце, была тысяча дел. Нужно было выловить остатки преданных Правителю солдат, определиться с продуктами для красногвардейцев и населения, назначить администрацию, послать летучие отряды на плантации для назначения комбедов и продразверстки, как учил Сын Неба Гусев. А Аэлита и Гусев летели на Корабле–Лебеде на ту сторону гор, в некогда богатейшую страну по имени Лизиазира, покинутую населением после кровавой междоусобной войны. Там где когда-то спускался магацитл, неся трость с привязанной пряжей, был тайный вход в один из центров управления древними агрегатами Лабиринта Царицы Магр, там можно было запустить циклопические паровые механизмы, которые много сотен лет использовали тепло раскаленного ядра планеты Марс и давали жизнь миллионам шохо, жившим в бескрайних подземельях Тумы.

— «Как там Сергей Иванович?» — сказал Лось. — «Ччто-то я за него волнуюсь.». Но Аэлита ему не ответила, она встревожено смотрела в небо.

— «Ты что?» — спросил инженер Лось.

— «Ихи», — ответила она. — «Посмотри, они поднялись на огромную высоту и сбиваются в стаи. Это бывает только перед большим землетрясением. Мне страшно, Сын Неба. Я чувствую что Тускуб сделал что-то страшное».

«Лебедь» стал сбавлять скорость, они подлетали к месту. Под ними замелькали дома заброшенного тридцать лет назад города Саоказира и русло высохшей, некогда великой реки Шо, обрушилось в глубокую пропасть. Здесь когда-то был величайший водопад Тумы. «Лебедь» плавно опустился вдоль каменной циклопической стены и повис у самого дна пропасти, ощетинившегося острыми утесами, Аэлита провела рукой над золотым пультом, усеянным разноцветными смаградами. Повинуясь руке царицы, драгоценные камни засияли фантастическим калейдоскопом, и вдруг часть стены с могучим шелестом плавно стала уходить вниз. В открывшийся огромный проем, их белая лодка стала входить странно дергаясь и замедляя ход.

— «Что случилось?» — встревожено спросил Мстислав.

— «Я сама ничего не понимаю», — ответила Аэлита. — «Что-то с магнитным полем». И тут на пульте с тревожным звонком запульсировали красные огни, Аэлита впилась в них глазами, шевеля побелевшими губами в такт миганию сигналов.

— «Это Капитан Тафир», — сказала она, — «Под Полярной станцией и Соацерой оживают вулканы, Тускуб запустил древние механизмы и под всеми городами Тумы в этот момент оживают вулканы. Это конец… Впрочем, мы можем успеть что-то сделать».

Оставив лодку в обширном вырубленным тысячи лет назад прямо в скале зале, Аэлита и Мстислав пошли по высокому длинному, но узкому коридору в глубь горного массива. Там, по словам Аэлиты, был резервный пульт управления гигантским подземными механизмами и откуда можно было остановить страшный процесс запущенный Тускубом. Аэлита рассказала Инженеру Лосю, что основой древних систем использования подземного тепла были рукотворные вулканы с системой циклопических каменных задвижек. Их открытием управляли гигантские паровые машины, и каждый локоть расстояния, на которое задвижка открывало жерло вулкана, давал гигантский выброс энергии, который регулировался системой из двенадцати ступеней. Все большие города и магнитные станции были построены над крупнейшими из старинных подземных убежищ Марсиан, а под каждым из них был рукотворный вулкан. Тускуб привел в действие системы, открывающие все уровни задвижек и по всей Туме начинали действовать вулканы, уничтожая остатки древней цивилизации, и если Аэлита и Мстислав успеют добраться до известного ей пункта управления и запустить процесс вспять, то они смогут спасти Туму. Коридор привел их в еще один огромный каменный зал, и тут также как и в предыдущих пещерах было светло, свет давало желтоватое мерцание, исходившее от стен. Они стояли на площадке перед бездонной пропастью, прямо от их ног начиналась дорожка, выложенная поблескивающими матовыми шарами, по ажурному невесомому мосту она пересекала пропасть, на дне которой величаво двигались исполинские тени циклопических колес древних Марсианских механизмов. На дорожке стояла тележка из такого же металла, что и марсианские летающие лодки, с двумя рядами кресел и с уже привычным золотым пультом управления впереди. Аэлита заняла место за пультом, жестом пригласила Мстислава на кресло рядом с собой и привычно провела рукой над замерцавшими разноцветными смаградами. Тележка медленно стронулась с места и набирая скорость с легким жужжанием понеслась над пропастью, влетев в тоннель на противоположной стороне, она немного сбавила скорость но уверенно продолжала нестись дальше. Аэлита, как это частенько с нею теперь было, ответила на невысказанный вопрос инженера Лося:

— «Этот транспорт не зависит от энергии магнитного поля, вся подземная сеть питается от подземных станций, объединенных в любую систему. Сейчас, когда Тускуб включил огненные шахты на полную мощь, энергия будет только нарастать, пока не заработают все вулканы и не снесут всю систему. Но и тогда что-то останется, однако жизнь и тепло остатки энергии смогут дать только жалкой части жителей Тумы. А если погибнут полярные магнитные станции, то их будет уже некому восстанавливать, знание утеряно вместе инженерами, погибшими во время прошлой войны за Лизиазиру».

Свечение стен все усиливалось, и в прямом как стрела тоннеле видимость была на несколько сотен шагов вперед. Тут Лось увидел далеко впереди мерцание тысяч огоньков. Аэлита тоже это увидела, и ужас исказил ее лицо, она вытянула обе руки над пультом и в такт вспыхнувшим неровными бликами сигнальным огням, тележка резко начала тормозить, остановилась и медленно покатилась назад. А темная коричнево-бурая масса, доходящая до половины высоты тоннеля, все приближалась, мигая тысячами желтых глаз. Это были подземные хозяева Тумы — гигантские пауки. Тележка набирала скорость, но пауки казалось не отставали и когда впереди открылась пещера с мостом, Лось перебравшись на заднее сидение, одну за другой кинул в шевелящееся жерло тоннеля две гранаты.

Эпилог

В 9 часов пятьдесят пять минут Юрий Левитан объявил на волнах Радио Коминтерна, что сегодня, 9 мая 1942 года, ровно в 10 часов утра по Московскому времени на Красной площади в Москве начнется Парад Победы. Парадом командует Маршал Советского Союза Рокоссовский, принимает Парад Верховный Главнокомандующий Рабоче-Крестьянской Красной Армии Генералиссимус Иосиф Виссарионович Сталин.

Когда Верховный в своей речи заговорил о трудовом подвиге тысяч Советских рабочих и инженеров, создавших сотни реактивных аппаратов Системы Инженера Лося, о незримом подвиге сотен Чекистов, защитивших тайну народной военной науки от змеиного клубка шпионов и вредителей, о том, что именно благодаря аппаратам «Альбатрос Революции — 3», нанесших одновременный удар по столицам агрессора и была одержана победа над ордами Французско-Британско-Германских фашистов, посягнувших на наши границы… в сорока миллионах километров от Земли, не старый еще мужчина в роскошном халате вытер набежавшую нежданную слезу и залпом осушил золотую чашу с белым, отдающим синевой вином, и еще больше загрустил, ощутив забытый за шестнадцать долгих лет вкус смородины. А из раструба динамика слышались звуки Интернационала, и неслось нескончаемое тысячеголосое ура, перекрываемое грохотом орудийного салюта.

Почувствовав, что в его кабинет сейчас войдет Аэлита, Мстислав выключил радиоаппарат и, виновато оглянувшись, спрятал под стол кувшин с вином. Наступило время их обычной вечерней прогулки по оазису, спрятанному в самом сердце бескрайней Марсианской пустыни, на месте которой тысячи лет назад была блаженная страна Азора.