И королевство в придачу 1

Глава 1

Тиран воинственный иль император

С разбойником, как брат родимый, схож,

Ведь нрав у них, по сущности, все тож.

Лишь от разбойника поменьше зла —

Ведь шайка у разбойника мала.

Чосер Дж.

— Вставайте, принц! Пора на кладбище!

Юмористы... Сча поднимусь, и мы вместе посмеемся. Обхохочемся...

Ммм... Голова раскалывается. И веки, как ржавые роллеты... скрипят и поднимаются рывками. Да и вообще тело, как бы не совсем мое. Не в смысле, деревянное, а… как новые туфли. Вроде хорошо сидят, но все равно не так, как уже разношенные.

Оп-па, а что это за ткань над головой? Палатка? Не понял?

Похоже, вечер удался на славу, хоть ничего такого и не планировалось. Не, защита диплома — конечно, повод. С этим вряд ли кто поспорит. Вот только вчера ничего серьезного не намечалось. Исключительно посидеть за рюмкой чая с одногрупниками, снять стресс и договориться о месте и времени настоящего сабантуя после получения заветных корочек. Но, похоже, как оно иной раз бывает, ситуация вышла из-под контроля и дружеское застолье закончились поездкой за город. Как там поется?

«Течет шампанское рекою,

и взгляд туманится слегка.

И все как будто под рукою...

...не обещайте деве юной...»

Никакой девы рядом не наблюдается. Хотя, не факт. Палатка просторная, вполне способная приютить больше одного. Может, подружка выпила меньше и проснулась раньше? Запросто... Не зря же от одеяла какой-то цветочный запах исходит. Явно не мой парфюм…

О-хо-хо... Только б не Юля. Не хотелось бы с ней вот так, по пьяни. Доверительные отношения выстраиваются долго, а испортить можно в одно мгновение. Достаточно явить себя во всей первобытной красе, потеряв контроль и дав волю инстинктам.

— Ваше высочество!

Вот зануда. Один раз смешно, второй — так себе... А за третий морду бьют. Ну, чего пристал, как скотч? Кстати, голос незнакомый. К нам что, еще кто-то подсел потом?

Зараза... Ничего не помню. Мы же реально только кофе и бутылку «Старого Таллина» заказывали. Говорил, водку брать надо. Ликер явно самопальный оказался. Вот нас и торкнуло... Хорошо, хоть не в больничке очнулись. А то и там, куда этот недоделанный шутник зовет.

О, как будто ждал...

— Ваше высочество! Вы, конечно же правы, вашему батюшке уже все равно, покойнику торопиться некуда. Но поп спешит. Батюшке сегодня еще детей крестить в деревне барона Ренделя.

Вот скотина! Ничего святого у людей нет! Разве можно на такие темы шутить?! Ну все, ты напросился!

Ой! Пол холодный... Каменный! Да и я не на матрасике лежу, на кровати. С ножками! А ткань эта — балдахин. От древневосточного «балда» — «голова», то есть. Ну, а «хин» и без перевода понятно. Кто не знает, что весь ширпотреб, особенно из шелка, от сотворения мира в Китае производят.

Фигня какая-то... Если палатке я мог еще найти разумное объяснение, то все остальное ни в какие ворота не лезло.

— Ваше вы...

Достал!

Я рывком отдернул полог и завис.

Твою ж краснознаменную! Если меня решили разыграть, то вложились неизвестные шутники не хило. Вокруг не лес и даже не убогая пригородная роща, а мощные стены. В том смысле, что кровать с балдахином находилась внутри большой комнаты... далеко не современной постройки. До потолка метра четыре с половиной, не меньше. Да и не строят сейчас дома из грубо тесаного камня.

А еще, прямо передо мной, почтительно склонившись, стоял немолодой мужчина. Одетый в расшитую серебряным позументом светло-голубую ливрею, короткие, чуть ниже колен, черные брюки и белые чулки. Туфли — на небольшом каблуке, с тупыми квадратными носами, украшенные огромными, серебряными бляхами. Мужчина сед и носил знаменитые, дореволюционные бакенбарды. Непременное украшение всякого уважающего себя дворецкого.

— Доброе утро, ваше высочество, — неизвестный выпрямился, но не полностью, стоял все же чуток подавшись вперед, словно к прыжку готовился. Или бежать, куда прикажут. — Как почивать изволили?

— Не могу сказать, что хорошо...

С ходу и не поймешь, как вести себя в этой нетривиальной ситуации. А что, если я попал в какую-то «Скрытую камеру» и сейчас полстраны смотрит на мои ужимки по телику и ухохатывается под пивко и лузганье семечек. Извините — подвиньтесь. Я вам не клоун. Хотите развлечений? Ладно, давайте веселиться вместе. Надеюсь, гонорар того будет стоить.

— Извини, дружище... Но со мною, кажется, что-то случилось. Я не болел последнее время?

— До вчерашнего вечера нет, ваше высочество, — мужчина сделал озабоченное лицо и шагнул ближе. — А что именно случилось-то? Жар? Лихоманка? В глазах не темнеет?

— Кажется, я потерял память... — несколько раз сморгнул и демонстративно потер лоб. — Совершенно ничего не помню. Даже собственного имени.

Мужчина приступил еще ближе. Отличный актер, даже я поверил, что он переживает. А еще говорят, что после Смоктуновского актеры на Руси закончились.

Глава 2

Если к предыдущему акту у меня претензий не было — все очень натурально, то сцену похорон явно схалтурили. Видимо, бюджет все-таки не резиновый.

Во-первых, — не знаю, кого положили в гроб, загримированного под мертвеца актера или манекен, но на моего отца покойник был совсем не похож. Дряхлый седой старик, лет восьмидесяти не меньше. Так что я никак не мог быть его даже самым младшим сыном. Разве что внуком... Ну, или бастардом... Хотя, бастард — это если король сходил налево. А как называется плод измены королевы? Скорее всего, никак. Вряд ли королям разрешалось наставлять рога. Сто пудов гулены втирали супругу, что это его дети. Даже если все наследники рождались с разного цвета глазами и волосами. Арапчонки не попадались, ну и хорошо.

Во-вторых, — сэкономили на массовке. Словно не короля хоронили, а бомжа безродного. Возле гроба стояло человек десять, не больше. Да и те простолюдины. Если по одежде судить. На женщинах ни одного украшения. Даже вышивки. Простые платья и платки из выбеленного домотканого полотна. В музее такие видел. На мужчинах тоже простые, холщевые штаны и серые шерстяные свитки.

В-третьих, — тщедушный попик действительно куда-то торопился. Или неудобно ему было фиглярничать, изображая всуе таинство погребения. Так что он сократил отпевание до пары молитв. Да и те пробормотал скороговоркой, глотая половину слов. А когда запечатал гроб, то махнул пару раз кадилом и поглядел на меня вопросительно. Ответа, естественно, не дождался. Тяжело вздохнул, осенил всех крестным знамением, пробормотал что-то вроде: «На девятины зайду...», подоткнул рясу и ушлепал за ворота. Даже на поминки не остался. В отличие от остальной массовки. Эти чувствовали себя как дома.

Не ожидая приглашения, сами вошли в залу, сами расселись за накрытые столы и сами стали угощаться. Хорошо хоть не чокались, когда наполняли кубки.

— Аристарх... может ты мне скажешь, кто все эти люди?

— Это слуги вашего отца, мой принц... Горничные, кухарки, садовник и конюх. Истопник, привратник.

— Слуги? — я окончательно запутался. — А почему же они так бесцеремонно себя ведут?

— Ну, так король умер, а контракт по их найму закончился еще неделю назад. Они-то и оставались в замке только из уважения к усопшему. Допьют, доедят и уйдут. Будут уносить с собой мебель или посуду, мой принц — не препятствуйте. Им задолжали гораздо больше. Да и, в любом случае, имущество вам больше не принадлежит.

— Даже так? — мое изумление становилось все больше. Розыгрыш явно удался. Таким болваном я давненько себя не ощущал. — А кому?

— Пока никому... По закону права на имущество нельзя предъявлять раньше чем через сорок дней после погребения. А там — кто первый подаст заявку и сможет доходчиво объяснить остальным претендентам, что им ничего не обломится. Думаю, у князя Легурийского — шансов гораздо больше, чем у других.

— Забавно. А как же мои права на наследство?

— О, майорат неоспорим, мой принц. При одном условии... Если в течении сорока дней вы сможете выкупить все закладные. Хотя бы на замок...

— Все? Их что так много?

— Доподлинно не знаю, но по тем, о которых мне известно, — вздохнул Аристарх, — в течение последних лет ваш родовой замок и дворец заложен трижды.

— Очуметь...

— Простите? Я не совсем понял, что вы имеете в виду, мой принц? При чем тут чума? Этого поветрия, хвала Создателю, уже лет сто, как не было.

Объяснять не пришлось. Как раз в это время бывшие слуги закончили с поминальной трапезой и полезли из-за стола. Как и предсказал Аристарх, потащив с собою кто что схватил. В основном, конечно же, посуду и столовые приборы. На меня они даже не смотрели, проходя мимо, как рядом с пустым местом. Обидно...

— Слушайте меня внимательно! — рявкнул я, даже не понимая толком, зачем. — Запомните, кто что взял, и не вздумайте кому-то продать. Не позже чем через две недели я спрошу каждого, где мое фамильное добро! Все слышали?! Потом не обижайтесь…

Мой спич не остался без внимания. Женщины удивленно захлопали глазами, зашушукались и постарались быстрее убраться с глаз. Мужчины повели себя по-разному. Двое нагло рассмеялись и, пожав плечами, ушли. По пути демонстративно прихватив стул и стоявшую у входа вешалку для шляп, которые им наверняка были без надобности. Третий ушел молча, но в дверях повернулся и поклонился мне. Зато четвертый удивил... Он положил обратно на стол все, что набрал и негромко произнес, глядя между нами и Аристархом.

— Тогда я, может, в замке подожду? Если позволите?

— Кто это?

— Тимоха-конюх, мой принц.

— Разве кони у нас еще остались?

— Конечно... Кто ж посмеет тронуть вашего Ветра... Да и Ласточка должна вот-вот ожеребиться. А кто, в здравом уме, жеребую кобылу продаст? С жеребенком оно дороже встанет.

— Ладно... Тогда пусть остается. Тимоха... Я много тебе должен?

— Так это... ваше высочество... — поскреб задумчиво тот широкую, как стол, грудь. — Почти за полгода. Как на Рождество последний раз, покойный ваш батюшка, одарил гривной, так с тех пор и ни гроша не видал.

Ощупывая непривычную одежду я знал, что в кармане пояса валяется какой-то металлический кружок, очень похожий на монетку. Достоинства ее, естественно, на ощупь я не мог определить. Впрочем, и не на ощупь тоже. Максимум — увидел бы из какого материала она сделана. Но, сейчас жест был важнее разумных поступков.

Глава 3

«Принц и нищий». Название романа Марка Твена... Я, правда, не читал... Но, слышал. Они там поменялись местами, вроде... Так вот, в моем случае надо оба слова писать через дефис. Принц — нищий. А еще лучше — нищий принц. Точнее определения не придумать.

Поговорив с Аристархом, я выяснил что на самом деле владею исключительно ворохом закладных и векселей. Общая сумма которых раз в десять превышает стоимость замка. А все остальное мой «здешний» венценосный батюшка давным-давно продал и заложил. Так что на сегодняшний день граница королевства Зонненберг — «Пик Солнца» пролегает аккурат вокруг подножья этой самой, одноименной горы. То есть, места, где построен замок, он же и королевский дворец. Поэтому я могу свободно передвигаться внутри стен, а выйдя за ворота — только по дороге. Поскольку попытка сойти на обочину, по любой, даже самой малой нужде, будет расценена, как попытка вторжения в чужие владения.

Конечно, в том случае, если я проделаю это при всех регалиях. А если, как сейчас — анонимно и пока никто не видит — то можно. Лужица высохнет и дипломатического скандала не случится.

Приняв за аксиому вариант с попаданством, — в том смысле, что происходящее, каким бы странным оно не казалось, мне не чудится, а происходит на самом деле, — я и вести стал себя соответствующим образом.

Кстати, о реальности и иллюзорности. Говорят ничто в мире не происходит случайно. Значит и статья о том, что на самом деле мы видим не реальный мир, а только его изображение, которое рисует наш мозг на основе получаемой информации — тоже не просто так попалась на глаза. Причем, незадолго до... ммм, переноса. Я же терпеть ненавижу псевдонаучные размышлизмы и никогда их не читаю. Тем более, с утра за завтраком. А эту проштудировал от заглавия и до ссылок на первоисточники. По ссылкам, ясный перец, не прошел... нема дурных вирусы хватать, а статья запомнилась. Еще бы... Автор насытил ее таким количеством цитат от великих людей, что только перечень «столпов цивилизации» занимал полтора экрана.

В общем, вытащил я бритву Оккамы, взмахнул ею пару раз, отсекая лишнее и решил — если я все же жертва розыгрыша, так фиг вам — не дождетесь рвания волос, размахиваний трусами на палке и воплей: «Мамочка! Лёлик! Спасите!» Если все оплачено, то почему не поиграть по предложенным правилам? Посмотрим, кто будет смеяться последним, а чью фамилию даже в титрах не покажут.

Ну, а если... Не хочется, конечно... В цивилизованном мире много вещей, без которых жизнь не в кайф... Но мало ли в жизни происходит такого, что попадает под категорию «не хотелось бы», а нас почему-то об этом никто не удосуживается не только спросить, а хотя бы предупредить. По-честному предоставляя на выбор два варианта: крутись-вертись или расслабься и улыбайся. Короче, какую подлянку судьба не затеяла бы на этот раз, в шутку или всерьез, клювом щелкать по-любому не стоит...

Предвидя, чем закончатся поминки, Аристарх заранее припрятал самые вкусные блюда в кабинете. И когда замок окончательно опустел, мы с ним отлично позавтракали, а потом и пообедали...

Поскольку вопросов у меня имелось неисчислимое количество, а застолье, даже по столь печальному поводу, лучшее место для беседы. Ну, и неплохие вина повышают градус доверительности и непринужденности... Так что разговор тек плавно и познавательно. По меньшей мере, для меня.

Выяснилось, что наш венценосный «батюшка» каким-то непонятным образом, после того как овдовел, а меня отправил полировать скамьи Сорбонны, умудрился спустить всю королевскую казну, а так же все деньги — вырученные за заложенные земли и государственное имущество. Так что на данный момент я владел лишь тем, что имел на себе и при себе. А поскольку студенческая жизнь королевского отпрыска тоже далека от прибыли, то конкретно у меня оставалась пара коней — боевой и вьючный. Пара костюмов — дорожный и парадный. Сапоги, типа ботфорты — одна пара. Вполне еще приличные, надо только не забыть сменить набойки. Шляпа — одна. И главная ценность — фамильный меч.

— И что же мне теперь делать?

Я не придумал ничего оригинальнее, как задать второй по сакральности вопрос, после того как стало понятно «кто виноват».

— То же, что делали ваш славный предок Рудиан Первый... ваше высочество, — как о само собою разумеющимся ответил дворецкий. — До того, как стал королем и основал династию.

Честный и прямой взгляд окончательно убедил Аристарха в девственности моей памяти. Дворецкий вздохнул... видимо, притомился нести знания в массы… и налил нам еще из большой бутыли, кажущейся еще пузатее, благодаря оплетке из натуральной виноградной лозы. Судя то тому, как напряглась его рука, вина оставалось явно не на донышке. До конца беседы точно хватит.

Рассказ о прапрадедушке оказался вполне типичным. Думаю, подобными фактами или легендами, в тесном родственном кругу, могут похвастаться практически все обитатели первой сотни самых богатых семей мира. Поскольку, как известно, трудом праведным не нажить палат каменных. Неожиданностью оказалось только то, что Рудиан начинал карьеру государя не пиратом или разбойником, а гладиатором! Поскольку его продали в гладиаторскую школу чуть ли не в младенческом возрасте. А то и вовсе, будущий король и основатель династии родился прямо там... В цирке ведь не только мужчины дерутся, воительниц тоже хватает, а то и обычных пленниц...

Конкретно в этом месте история скромно опустила взгляд и начала мямлить что-то невнятное. Впрочем — суть от этого не изменилась. Главное, предок оказался человеком не только пассионарным, решительным и амбициозным, но так же — умным и удачливым. Так что мне есть с кого брать пример. Тем более, что предстоит не завоевывать корону, а всего лишь выкупить ее у ростовщиков. Хотя, что проще — вопрос спорный...

Глава 4

Дорога от замка, резво сбежав вниз по склону, вливалась в большак. Мощеный камнем, широкий... Понадобится, две кареты разминутся, не зацепившись фонарями. В общем, основательно строили, на века. Как древние римляне, чьи дороги и до сих пор ведут в Ватикан. Даже тех, кому там, ну совершенно нечего делать.

Большак огибал замковую гору по самому подножью, и по нему можно было двигаться на северо-восток или на зюйд-зюйд-вест. Напрямик тоже, но там простиралось обширное поле созревающей пшеницы, а ломиться, как кабан, вытаптывая и ломая пузатые колосья, не позволяло воспитание и уважение к чужому труду. Тем более, сейчас мне надо именно на юг. Поскольку там, на перекрестке двух трактов, находилась корчма с оригинальным названием «У дороги». Где меня ждала работа.

Ознакомившись, по совету Аристарха, с объявлениями у ворот замка, я нашел, как мне показалось, одно более-менее подходящее. Жители трех деревень Дымная, Солончак и Тимохино объявили награду тому, кто убьет медведя-шатуна, повадившегося таскать скот и разорять пасеку. Получить более подробные объяснения и обменять медвежью голову на награду желающие могли в корчме «У дороги». Спрашивать хозяина.

Сперва я вернулся к дворецкому и узнал, где находится упомянутая корчма. А потом поинтересовался, как у человека знающего принца Николаиса лучше, чем я сам, считает ли дворецкий меня способным справиться с матерым лесным хищником?

Ответ польстил самолюбию. Аристарх был убежден, что для моего высочества это сущий пустяк. Так что посоветовал не размениваться на мелочи и взять попутно еще какое-то задание. Более приличное. А еще посоветовал отправляться пешком. Во-первых, — это недалеко. А во-вторых, — Ветер последнее ценное имущество, которое осталось на хозяйстве, так что лучше им напрасно не рисковать.

Сперва я посчитал совет разумным, а вот теперь — топая по булыжной мостовой — призадумался. Это что же получается? Лошадь он пожалел, а меня, значит, не жалко? Или старина Аристарх в самом деле так уверен в моих возможностях? А коня посоветовал не брать, чтобы его не увели, покуда я буду по лесам шастать?..

Ну, как бы там ни было, а сменив парадный кафтан на простую, зато крепкую, дорожную одежду, я отправился к перекрестку пешком.

Солнце пригревало, ветерок приятно обдувал лицо, подковки на каблуках негромко и размеренно позванивали о камень... Перепелки наперебой приглашали отдохнуть: «Спать-пойдем, спать-пойдем». Жаворонок, наоборот, заливался весело, радостно. А меня не покидало ощущение нереальности происходящего. Ну, не бывает так! Не бывает! Потому что...

Или все же бывает?

О загробной жизни людям известно еще меньше, поскольку никто оттуда, за все время существования человечества, ни разу не возвращался. Но верят же... Многие тысячи лет верят. Миллионы или даже миллиарды христиан во всем мире. Да и другие религии подобную туфту втирают прихожанам на разные голоса, и ничего — ведется народ. Сейчас, правда, слегка поостыли, а раньше ж всерьез готовились. Те, кто мог себе это позволить... Укладывали в могилы все — от ножей и расчесок, до коней и наложниц.

Так почему бы и в самом деле не существовать параллельным мирам? Чисто теоретически? Обратное ведь не доказано. Ну, а если они имеются, то перенос из одного в другой дело техники.

Да и отрицать мне приходиться не химеру, где-то кем-то кому-то рассказанную хоть с амвона, хоть с трибуны, — а реальность, данную в ощущениях. Глаза закрыть и произнести «чур меня, не верю», не получится. Слишком уж натурально все. Как говориться, хоть сто раз скажи «халва», во рту слаще не станет. А тут — все наоборот. Так приторно, что аж зубы ноют. А от халвы или чего другого — какая разница?

Одна муха чего стоит! Как привязалась, зараза, еще в замке, так и не отцепится. Замучился отмахиваться.

Ну, а с другой стороны — если честно, я куда больше розыгрыша опасаюсь, а в целом — совсем не против. Приключения люблю, из игрушек всегда выбираю о средневековье — где мечи, стрелы и немножко магии. А лазеры-шмазеры или огнестрел не слишком уважаю. Другие скорости и быстрота реакции требуются. Мне же прикольно на расслабоне квесты проходить... подумать, подготовиться. А если что не так или не на тех нарвался — отбежал на десяток шагов и уже в безопасности.

Так что все это, словно по заказу, для меня создано. Одна только ложка дегтю напрягает и не дает всласть полакомиться предложенной бочкой меда — я все еще жив или это уже моя душа развлекается в загробном мире, полях Вечной охоты? Проще говоря — я еще существую или уже не совсем? Обратный перенос возможен? Хотя бы теоретически? Или я здесь навсегда...

М-да... Думай голова, картуз куплю. Вот только не забывай при этом под ноги смотреть, а то так и навернуться недолго!

Зацепившись сапогом за выступающий булыжник, я и в самом деле чуть не запорол носом. Еле устоял... Зато встряска и крепкое словцо помогли прийти в себя. Хватит сопли жевать... Авось, разберемся по ходу движения. Бог не выдаст — свинья не съест. А пока, взялся за гуж, не говори что сани не те. Тем более, пришел уже.

Корчма «У дороги» ничем не напоминала привычные из фильмов приземистое, крытое соломой строение, с парочкой подслеповатых окошек. Видимо, то были зимние варианты, а я сейчас имел возможность наблюдать, так сказать, прототип летнего, открытого кафе.

Широкая, кое-как оструганная доска, с накарябанной на ней углем надписью, была приколочена к развесистому дубу, росшему метрах в десяти от перекрестка. Кстати, единственному уцелевшему дереву на сто метров вокруг. Остальные были спилены на разную высоту, в зависимости от того, какая роль им отводилась — стола или стула.

Глава 5

— Я по объявлению... Говорят, медведь в округе шалит? Могу решить проблему? Уточним условия контракта? А то в объявлении, как-то невнятно.

— Ух, ты! — восхитился корчмарь. — Полгода никого не было, а сегодня аж трое объявилось.

— Трое?

— Ну, да... Вон те новобранцы готовы рискнуть головами. Поскольку подъемные деньги, полученные от вербовщика, закончились, а покутить парням хочется, — объяснил здоровяк. — И амазонка... — голова повернулась в сторону блондинки. — Вот только не пойму, зачем это ей?

— Наверное, большое вознаграждение? — предположил я.

— От крестьян? — вытаращился корчмарь. — Шутить изволите, сударь? Знаете, что они предлагают? Мешок ячменя, пять куриц, две головки сыра и три дюжины яиц! А, чуть не забыл... и воз сена в придачу. Правда, чистого клевера. Если убивший медведя оставит им шкуру.

— Солидно... — я с трудом скрыл разочарование. — Даже не знаю, что сказать... Честно говоря, рассчитывал деньгами получить.

— Можно и деньгами, — успокоил меня хозяин корчмы. — Я товар заберу и расплачусь. Но больше чем на пять талеров не рассчитывайте... — подумал и прибавил. — Ладно, так и быть — ужином накормлю. Если шкуру не сильно попортите. Ну, так как? Беретесь? А то на горлопанов этих... надежды нет. Да и на девицу, если честно.

— Это почему же?!

Какой отменный слух у блондинки. Да и все остальное тоже... А как двигается! Какая грация, какая походка, какие ножки... Все, домой больше не хочу! Мне здесь определенно нравится. Вот только в глаза смотреть не стоит. В мире хищников такой взгляд воспринимается как вызов. Ну, так мне и нафиг не нужны ее глаза, и без них есть на что взгляду опереться. И даже вольготно разлечься… Обалдеть... Памятник надо ставить тому, кто придумал бронелифчики и юбочки из бахромы.

На самом деле, на амазонке был не металлический вариант купальника бикини, а любимый доспех римлян — лори́ка мускула́та [лат., — lorica musculata, «мускулистый панцир»]. Только женский вариант. И мастера бронники, с помощью тиснения, постарались придать выдубленной бычьей коже такого анатомического совершенства, что любая Венера или Артемида позеленели бы от зависти.

— Прошу прощения, госпожа. Ничего обидного я не имел в виду, — здоровяк слегка побледнел и заюлил глазами. — Просто, показалось, что вы подумаете и не станете на такую мелочь время тратить. Ведь любой купец, не торгуясь, развяжет мошну — только бы заполучить в охрану деву-воительницу.

— Верно говоришь... — блондинка скривила обалденные губки в презрительной усмешке. — Вот только одна беда... Почему-то эти жирдяи всегда уверенны, что купив мою саблю, ножны… — пальцы амазонки коснулись совсем другого места, более интимного, — получат бесплатно... Так что, выбирая между потными толстяками и диким зверем, я предпочитаю медведя. Этого хоть можно убить, не опасаясь правосудия. И я не собираюсь уступать, даже такому красавчику. Это понятно?

Я мог бы и сам ответить, но корчмарь опередил:

— Еще раз прошу прощения, госпожа, но каждый имеет право принять заказ. В контракте не ограничивается число охотников, а только размер вознаграждения.

— Да, именно он и имеет значение, — блондинка поглядела на меня более пристально. — Ну так что, красавчик? Будем договариваться или сразу скрестим клинки?

— Может, познакомимся... для начала?

— Зачем?

— Чтобы знать, что выцарапать на могильном камне, — проворчал я. Терпеть ненавижу, когда красивые девушки ведут себя как последние стервы.

— Гм... А ты мне нравишься... красавчик.

Улыбка неожиданно оказалась милой и приятной.

— Ты мне тоже... красотка... — я поднял кружку, как бы делая глоток в ее честь. — Я — Николаис.

— Леонидия... — воительница еще разок бесцеремонно оглядела меня от макушки до пят. — Ну, так что ты выбрал?

— Спор...

Краснорожий корчмарь аж встрепенулся, как боевой конь, услышав звуки горна. Блондинка тоже заинтересовалась. Не зря же опытные товарищи советуют — хочешь привлечь внимание девушки, удиви.

— Объясни.

— Да просто все. В лес идем вместе. Там расходимся. Кто медведя убьет, тот и победил.

— Это понятно, — Леонидия наморщила лобик, пытаясь сообразить, где подвох. — А на что спорить будем?

— На желание.

— Какое?

— Ну, так в этом и весь смысл. Побежденный обязан выполнить одно желание победителя. Только одно! Но — любое...

Лобик разгладился, зато бровки сошлись к переносице.

— Гм... Никогда о подобном не слышала. Даже любопытно стало. Любое, говоришь? Гм... А если ты потребуешь, чтобы я бросилась на меч?

— Я что, так плохо выгляжу? — с озабоченным видом провел ладонью по лицу. — Ну, зарос немного. Но на идиота, надеюсь, не похож? Могу поклясться, что способен найти тебе более интересное применение, чем приносить в жертву... — демонстративно погладил взглядом впечатляющие выпуклости бронелифчика.

— Кто бы сомневался!.. — фыркнула насмешливо блондинка. — Ладно... Тогда и я... что-нибудь придумаю. Позамысловатее... Эй, трактирщик! Ты слышал наш уговор?

Глава 6

Все оказалось очень просто и по-женски коварно. Как раз с расчетом на сосунков, желающих любой ценой продемонстрировать крутизну и потому ведущихся на «слабо».

Условие простенькое — целоваться, задержав дыхание, как можно дольше. Если первой сдастся амазонка — победил. Ну, и наоборот. Проще пареной репы.

Парни, тут же расправили плечи, выпятили грудь и встали в шеренгу, предлагая девушке выбирать. Кстати — это входило в условия. Амазонка сама решает с кем и в какой очередности целоваться, а они стоят смирно, не давая воли рукам. Типа, чтобы не жульничали. Например, щипая или щекоча.

— Вот болваны... — хмыкнул корчмарь. — Одно слово, сосунки. Ни ума, ни опыта... Смотри, что сейчас будет.

Мог и не напоминать. Я и так глядел во все глаза, пытаясь понять, как обычным поцелуем и игрой на задержку дыхания можно обезвредить пятерых молодых мужчин. Ведь любой атлет или пловец знает, что даже при одинаковом объеме грудной клетки, у мужчины емкость легких больше. А в состоянии покоя — расход воздуха меньше. Поскольку, в отличии от мужчин, женщины не умеют расслабляться полностью.

Здесь же и сравнивать нечего. Достаточно взглянуть на подтянутую, спортивную фигурку воительницы и бочкообразных, деревенских увальней. Самому низкому из которых Леонидия едва доставала до плеча.

Но, если амазонка сама все затеяла, значит — знает нечто такое, что дает ей несомненную фору.

И вот, шоу началось.

Девушка дважды прошлась вдоль шеренги, словно не могла решить, кого выбрать, и остановилась на середине.

— Ну, ладно. Начнем с тебя... Вы только, подержите его... как бы не убежал.

Соседи с хохотом схватили парня за руки.

— Теперь другое дело...

Амазонка шагнула вплотную и запрокинула голову.

— Ого... Вот это дылда. Небось до тех пор мамину титьку сосал, аж пока до коровьего вымени не дотянулся? Ты бы наклонился, что ли? А то я даже на цыпочки встав, до рта не достану...

Кто-то из парней, со смешком посоветовал девушке, не заморачиваться ртом. На что блондинка, так же, громким шепотом ответила, что боится увлечься и откусить лишнее. В общем, разводка лохов происходила в сфере веселой и непринужденной.

Парень, которого выбрала Леонидия, услужливо наклонился. Но, девушке, видимо этого оказалось мало. Потому что она положила ладонь правой руки ему на затылок, а другой — обвила шею, и только после этого прильнула губами к губам.

Не знаю, умел ли из них кто-то считать, но по моим подсчетам, длинный свалился на тридцатой секунде. В самом буквальном смысле. Зашатался и сполз к ногам блондинки. Без сознания.

— Гм... — задумчиво вытерла влажный рот амазонка. — А с виду крепче казался. Ну, кто следующий? — и, не дожидаясь ответа, сместилась на шаг правее. — Ты как? Не боишься? Целовался уже хоть с котом?

— Иди ко мне! — шагнул тот вперед, протягивая руки к девушке, но был водворен обратно тычком в грудь.

— Ишь, какой прыткий! Уговор забыл? Лапы прочь! А ну, подержите его. Посмотрим, каков герой?

Процедура повторилась. Парень и в самом деле оказался крепче предшественника. Свалился на счет «сорок пять».

Блин! Да что ж такое? Коню понятно, что это какой-то трюк. Как говориться: «ловкость рук и никакого мошенничества». Но в чем именно подвох? Хоть убейте, не въезжаю.

Третий продержался со средним результатом — я досчитал до тридцати восьми, прежде, чем он улегся рядом с двумя товарищами.

— Уважаемый, — не выдержал я и обратился к хозяину корчмы. — Я вижу, вы человек бывалый. И понимаете, что здесь происходит?..

— Само собой, — ухмыльнулся тот.

— А со мною не поделитесь? Чтобы быть готовым. На всякий случай. Мне же в лес с ней идти.

Корчмарь внимательно поглядел на меня, словно заподозрил в подвохе, и кивнул:

— Можно. Но, услуга за услугу.

— Если в моих силах...

— Ничего особенного. Ягоду вороний глаз знаешь? Большая такая, темно-синего цвета. Растет по одной, между листьями немного похожими на подорожник. Довольно крупная. Как вишня.

— Да.

— Вот и отлично... — хозяин корчмы протянул небольшой туесок. Чуть больше коробки для кофе. — Будешь по лесу шастать, собери горсть или две. Радикулит замучил. А настойка из сока вороньего глаза очень хорошо помогает. Самому, как видишь, сходить не досуг.

— Договорились...

Пока мы заключали сделку, Леонидия уложила четвертого.

— Вот здесь, — корчмарь указал на правую сторону шеи, — у каждого человека проходит важная жила. Резко ударив по которой или передавив, можно вызвать потерю сознания. Обратил внимание, как амазонка держит парней? Вроде бы головы им наклоняет. А на самом деле пережимает жилу. Вот и вся премудрость... Ушлая девка. Но, хоть не поубивала глупых щенков. И на том спасибо.

М-да. А ларчик просто открывался.

— Давай, на этом и остановимся... — неожиданно уклонился от поцелуя пятый парень. Тот самый, что казался взрослее. — Ты победила. Мы не пойдем в лес.

Глава 7

Мельницу увидели сразу, как обогнули рощу. Ну, правильно, это водяные стоят в низовье, у речек или озер, где можно соорудить запруду, а ветряные ставят на пригорках, повыше. Чтобы ветер усерднее крутил крылья. Трудно не заметить. Даже если крылья давно сгнили и отвалились, а крыша настолько прохудилась, что больше похожа на решетку. В общем, тот еще видок. Руина... И видом, и запахом напоминающая полуразложившийся труп. Не знаю, зачем было предупреждать? Да я не сунулся бы туда, даже в проливной дождь.

— Слышишь? — амазонка остановилась. — Стонет кто-то...

Я старательно прислушался. Кузнечики стрекочут, что-то прошуршало в траве. От рощи доносится птичий гомон... и все.

— Нет.

— Да ты прислушайся... — настояла Леонидия. — Оттуда... Точно... — девушка уверенно указала в сторону мельницы. — И не просто стонет. На помощь зовет.

— Тебе только кажется... Ветер в развалинах гуляет. При желании, все что угодно можно услышать.

— Ветер? — переспросила та. — Ну, если он знает тайный язык сестер-воительниц... Ты поступай, как знаешь, а я пойду гляну. У нас не принято своих в беде оставлять.

— Постой. Корчмарь предупреждал меня, чтобы не ходили к мельнице. Плохое место. Опасное.

— Боишься? — презрительно надула губки блондинка. — Тогда и впрямь, постой здесь. Или нет, не надо. Не жди меня, топай дальше. Такой смельчак медведю не страшен. Все равно я выиграю.

Она что, думает, будто любого мужчину можно под танки бросить, всего лишь обозвав трусом? Вот зараза! Правильно думает... Во мне аж встрепенулось все, а ущемленная гордость так и вовсе, как квашня, через край поперла. Пришлось ее и в руки взять, и ногой наступить. Чтоб не вякала.

— Ладно... Подожду. Куда торопиться. Сходи, если любопытство одолевает.

Амазонка аж вздрогнула. Что, милая, не нравиться, когда твоей же монетой расплатились? Фыркнула так, что лошадь бы обзавидовалась. Но, в этот момент, от мельницы и в самом деле раздался странный звук. Стон — не стон, но очень похоже.

— Теперь слышишь?

— Слышу, — пришлось признать. — Но ведь и корчмарь не просто так предупреждал.

— Нас... — кивнула Леонидия. — А если того, кто там, не предупредили? Такое может быть? И что теперь? Сделать вид, что ничего не слышали?

Гм... Логично. В уме амазонке не откажешь. Чувствую, что добром ее затея не кончится, но ведь, если не убедиться, не проверить — замучаешься потом угрызениями.

— Ладно. Будь по-твоему. Пошли... Но, если я окажусь прав, будешь должна еще одно желание.

А чего? Как учат нас мудрецы, хочешь добиться успеха, каждую ситуацию, даже проигрышную, надо пытаться использовать с выгодой. У меня же этих сверхзадач — мешок и котомка.

Леонидия такой подход тоже посчитала разумным и с улыбкой подставила ладонь.

— И наоборот. По рукам?

— По рукам. Кто не рискует, тот шампанское не пьет.

— Что не пьет? — заинтересовалась амазонка.

— Шипучее вино...

— Вкусное?

— Кому как... Я не в восторге. А девушкам нравится.

Хоть и держались настороже, поперлись напрямик. А чего петлять? Все, как на ладони. Травы высокие, но вряд ли здесь устроили засаду индейцы или ниндзя. Место глухое, случайных прохожих запаришься дожидаться. Дорога, которой мы шли, едва-едва утоптана. Только и того, что следы от тележных колес нарезаны.

Леонидия, оценив наше совместное вооружение, а точнее то, что у меня нет ничего, кроме меча — доверила нести свое копье, а сама приготовила лук.

Мельница — будто поняла, что мы не пройдем мимо — затаилась и хранила безмолвие. Зато вонь гнили и прели сделалась гораздо отчетливее. Словно мы нечаянно раздавили трухлявое бревно, густо поросшее поганками, и теперь тащим все это благоухающее «счастье» за собой на подошвах.

— Эй! — не выдержала тишины амазонка. — Кто здесь? Есть кто-нибудь живой?

Мельница промолчала. Один раз только раздался омерзительный скрип. Словно крышку гроба отдирали, а ржавые гвозди не хотели вылезать. Хотя, это только из-за нашего настроения он казался мерзким, а на самом деле скрип, как скрип. Ветер доску расшатал или даже целое бревно с места сдвинулось.

Вблизи здание оказались разрушенным еще больше, чем выглядело издалека. Венцы сруба прогнили настолько, что непонятно каким чудом вообще держались вместе, а не разъехались до сих пор. Или не раздавили трухлявые нижние бревна общим весом.

— Фу... — поморщила носик девушка. — Воняет, как из склепа.

— Тлен, запустение, как олицетворяющие смерть — и не должны нравится живым. Поэтому и пахнут соответственно.

— Ты еще и философ? — съехидничала блондинка. — Не слишком ли много достоинств для такого красавчика?

Хотел ответить, что много не мало, и напомнить о проигранном споре, когда тишину нарушил стон, раздавшийся внутри мельницы. На этот раз со словами. Они доносились отрывками, не слишком четкими, но достаточно, чтобы понять:

— Я зде... В подва... упа... Помо...

Глава 8

Тыкая копьем во всю встречную тару, неизменно рассыпающуюся в прах, я двинулся дальше. Скорее для порядка, чем с надеждой. И даже удивился, когда в останках предпоследнего сундучка что-то звякнуло, задетое острием. Разворошил кучку тлена сапогом и увидел несколько довольно больших, плоских кругляшей. Как медали. И такой же толщины. Не поленился поднять.

Я не нумизмат, в монетах мало смыслю. Понять по отчеканенных профилях в коронах, что именно держу в руке, не берусь. Может, деньги, а может — награды? Но, судя по весу, сделаны они либо из золота, либо из свинца. Во всяком случае, всего лишь пяток кругляшей довольно ощутимо оттягивали руку. Суммарно грамм двести, если не больше.

Приятный сюрприз. Сунул находку в кармашек на поясе и дальше двинулся уже с куда большим энтузиазмом.

Доброе дело, спасение товарища и прочие подвиги — это святое. Но, если при этом, еще и награда обломится — святость не уменьшится, а чувство удовлетворения заметно возрастает.

Пиная ящики и бочонки, к сожалению пустые, я уже без особой осторожности вылетел за очередной поворот. И замер, как на стенку наскочил. Потому что увидел амазонку. В объятиях какой-то несусветной... хре... чудища, в общем. Больше всего похожего на огромного, сухопутного осьминога.

Четырьмя щупальцами оно удерживало в раскоряку руки и ноги Леонидии. Еще пятым — зажимало девушке рот. А остальными — деловито стаскивало с нее доспехи и прочую одежду. Вряд ли, для сексуального удовлетворения. Будь у чудовища такая потребность и желание — ни бронелифчик, ни ленточная юбочка не стали бы помехой. Скорее всего, оно действовало так же как мы, когда хотим полакомиться омарами. Или вскрываем консервную банку.

Судя по вздувшимся мышцам, вытаращенным глазам и раскрасневшемуся лицу, девушка отчаянно сопротивлялась, но силы были слишком неравные.

— Эй, не помешаю?

Чудовище повернуло в мою сторону несколько глаз, похожих на теннисные мячики, висящие на длинных стеблях. Но, похоже, за угрозу не посчитало. Поскольку процесс раздевания не прекратило. Даже позы не сменило. Обидно, честное слово. Я тут весь такой крутой, а меня ни в грош не ставят.

— Офигеть...

Наверное, следовало заорать нечто героическое или ободряющее. Вроде «Бей супостата!», «Умри, сволочь!» или хотя бы банальное «Ура!», но я вовремя вспомнил ком, упавший с потолка на голову, и сдержался. Обвал сейчас нам совсем не нужен.

Подошел ближе и... в нерешительности остановился.

Чудовище так грамотно держало перед собой Леонидию, что тыкать в него копьем оказалось затруднительно. Для хорошего удара нужен размах, а при размахе — я не мог гарантировать точность попадания. Того и гляди — проткну не того, кого надо. А на осторожное тыканье с короткого расстояния, тварь не реагировала. Да и я чувствовал, что острие просто скользит по чему-то слишком твердому. Как черепаший панцирь.

Пришлось отложить копье и вынуть меч.

Ух, ты! Вот что значит своя вещь! Я еще только рукоять сжал, а уже почувствовал, как тело наливается силой. Не злой, когда колотишь сослепу, а веселой, яростной. Той самой, что приносит упоение в бою.

Чудовище, наверное, тоже это ощутило. Потому что издало уже знакомый стон, на который мы с Леонидией купились, и стало пятиться. Не выпуская амазонку из объятий.

— Ну, куда же ты? — рассмеялся я, удивляясь собственному куражу. — Что за манеры? Ни мне добрый день, ни Саре — спасибо. Бескультурье…

Потом метнулся вперед и быстрыми, выверенными до миллиметра движениями, принялся рубить щупальца, удерживающие девушку.

— Получи, фашист, гранату!

И полминуты не прошло, как Леонидия оказалась на свободе, вытащила свою саблю и присоединилась к веселью.

Осьминогом я этого подземного жителя назвал сгоряча. На самом деле, по числу конечностей, он больше походил на сороконожку. Во всяком случае я сам срубил их уже не меньше двух десятков. Да и амазонка время зря не теряла, а щупальца все не заканчивались. Они толстым ковром уже извивались на полу, как змеи, то и дело обвиваясь за ноги. Но, сами по себе не были опасны.

— Да когда же ты сдохнешь?! — не выдержал я, срубая очередную конечность.

И, словно по заказу, они закончились. Как-то мгновенно. Вот только что мелькали перед глазами, пытаясь крепкими когтями задеть за открытые участки тела или разорвать доспехи, а тут раз — и пропали. Зато с тушей происходило что-то странное. Она сперва скукожилась до размеров баскетбольного мяча, а потом начала раздуваться.

Ой! Это я видел. В каком-то фантбоевике.

Схватил Леонидию за руку, рванул к себе, заставляя присесть. Сам упал рядом на колени и прикрыл обоих щитом.

Звук раздался, словно о пол шмякнули переспевший арбуз. Только брызги во все стороны полетели. Щедрее всего окатило щит. Аж в плечо отдало. Как кувалдой саданули. А вокруг зашкварчало, потянуло горелым... будто рядом зажгли мусорник, полный шерсти, перьев, пластика и резины.

— Что это было? — первое о чем спросила Леонидия, когда вонь слегка выветрилась, глаза перестало щипать, и можно было дышать, не заходясь надсадным кашлем.

— Ты меня спрашиваешь? — проворчал я, разглядывая остатки щита. Вся металлическая часть превратилась в ржавую труху, а дерево чернело обугленными пятнами. — Оно же тебя звало. М-да…

Глава 9

Глупости благородства поем мы песню… Ага, счаз… Держи карман шире. Может, с виду я и похож на этого… рыцаря без страха и упрека, с которым одно удовольствие вести торговые дела или играть в наперстки. Ну, так внешность не выбирают. Какой родители наградили — ту и носим. Пока не приодет время к пластическому хирургу обращаться. Но это уже на крайний случай. Когда морда лица не только в родном, но и международном розыске. Шутка…

Но, я и в самом деле, что бы там себе не воображала блондинка в доспехах, подарил ей саблю не под влиянием душевного порыва, а исключительно находясь в трезвом уме и здравом рассудке. Поскольку элементарный логический анализ утверждал, что именно в этом случае я получаю гораздо большую выгоду.

Воительница не содержанка, чтобы принимать от мужчины ценные подарки. И мой демарш, насчет того, что это мое желание, не воспримет всерьез. Наоборот, прекрасно осознает, что волей-неволей, стала еще большей должницей. И будет всячески стараться побыстрее рассчитаться. Причем, с лихвой. Превзойти дарителя в щедрости — станет для нее вопросом чести. Это раз…

Во-вторых, — у меня уже есть меч. И даже если бы Аристарх не рассказал о его уникальности, теперь я бы и сам это понял. Так сложилось, что в прошлой, цивилизованной жизни, все мое умение обращаться с холодным оружием сводилось к намазыванию ножом масла на хлеб. Поскольку и батон, и колбаса, и сыр продаются уже ломтиками. А в этом бою я орудовал мечом так, словно не просто вырос с ним в руке, а прямо вот так и родился. И до тех пор, пока ладонь сжимала рукоять, ощущал себя более сильным и ловким. Да чего там «более»… Раза в три, а то и четыре. Так что, расставаться с ним, мне не было никакого резона. Как и проверять, не обидится ли меч, если я себе еще и саблю заведу.

Ну, и в-третьих… Играя в разные эрпегешки я хорошо освоил одно правило — хочешь победить, не жмись на вооружение для своих спутников.

В общем, как учила бабушка: «что отдал людям — то вернется сторицей, что оставил себе — считай, пропало»

Понятное дело, что философскую базу под поступок я подвел позже. Покуда топал к пролому, чувствуя на себе испытующий или оценивающий взгляд амазонки. Но, это ничего не значит. Просто наш мозг, в критических ситуациях, способен выдавать правильный ответ молниеносно, не заморачиваясь на пошаговые действия. Главное, доверять себе и не оспаривать принятое решение. Не рефлектировать. Даже, если на первый взгляд оно покажется, не слишком умным.

Ну, и еще одно… Пусть, не самое важное, но от этого не ставшее второстепенным. Женская душа потемки. И получить от них желаемое гораздо проще, делая вид, что ты к их прелестям абсолютно равнодушен, нежели уговорами или обещаниями.

«Не понял? А это откуда? — я даже с шага сбился, от неожиданности. Ерунда какая-то. Леонидия — девочка, конечно, нерядовая. Натуральная блондинка и все остальное тоже расположено в правильных местах и нужном объеме. Но за все время, что мы вместе, у меня даже мысли не возникало о близости…»

Эх, лучше б не анализом занимался, а подумал о том, как выбираться будем? Знал же, что до пролома не допрыгнуть, а все что можно было использовать вместо ступеньки, сам же и расколошматил. Впрочем…

Подождал, пока Леонидия встанет рядом и даже посмотрит вверх, после чего с усмешкой произнес:

— Сударыня, не сочтите за нахальство. Понимаю, мы еще слишком мало знакомы для такой бесцеремонности…

«Господи, что за бред я несу? Почему нельзя нормально сказать? Стресс? Или она мне все же нравится?»

Кажется, амазонка тоже подумала нечто похожее, потому что посмотрела, как на ненормального. Но, с ходу не смог переключиться и продолжил в прежнем духе.

— В общем, разрешите предложить вам руку и… плечи.

— Да? Гм… А может, лучше ты на меня залезешь?

— Вот! Что и следовало ожидать! И после это меня будут убеждать, что женщины меньше думают о сексе, чем мужчины. Может, сперва хоть наружу выберемся?

«Блин! Да что ж такое? Хорош нести всякую чушь! Это даже мне самому не смешно. Слова срываются с языка быстрее, чем я успеваю осознавать, что именно сейчас брякну»

Девушка склонила голову к плечу, потом протянула руку и пощупала мой лоб.

— Черт… горячий. Так я и думала. Все-таки зацепило… Тогда нам и в самом деле лучше поторопиться. — Леонидия воткнула копье в землю. — Держись за древко...

Рот открылся, чтобы изречь очередной перл ослоумия, но на этот раз я уже был начеку. Так что лишь хихикнул глупо и крепче вцепился в копье.

Странное ощущение. Во мне словно два человека боролись. Один колотился, как шимпанзе в клетке, требуя немедленно схватить и использовать по прямому назначению, эту, столь восхитительно пахнущую самку, а второй — брезгливо морщился и пытался отодвинуться от бесноватого полудурка. Чтобы никто, даже случайно, не решил, что они знакомы.

К счастью, я был на стороне «интеллигента». Поскольку, во взаимоотношениях с прекрасным полом, голому натурализму предпочитал романтику. В разумных пропорциях, разумеется.

Девушка, тем временем, быстро и ловко вскарабкалась мне на спину, оттолкнулась, подпрыгнула, дотянулась до края провала и повисла на нем. Я присел, перехватил ее за лодыжки и сильным толчком забросил наверх.

Когда она пропала с глаз, вокруг даже воздух стал прозрачнее, а сдавливающий грудь обруч заметно ослабел. Сердце тоже перестало колотиться, словно наружу хотело.

Глава 10

Глазам страшно, а руки делают. И с чего я решил, что буду кантовать этот ящик целых пятьдесят минут? А десять не хотите? После двух десятков оборотов, я так наловчился, что процесс стал практически непрерывным. Только и слышалось:

— Бух… бух… бух…

— Николаис, ты где? — окликнули меня сверху. — Что ты там роняешь все время?

— О, уже вернулась? Так быстро? — удивился я.

Похоже, не только мне удалось ускориться. Девушка тоже легка на ногу. Впрочем, чему я удивляюсь. С такими ножками только и… Тьфу! Опять меня не в ту степь повело?

— Вернулась? — переспросила Леонидия. — Откуда? Я никуда не уходила… Ну, где ты там? Давай уже вылезай.

Не понял? Если она никуда не уходила, то как именно я должен вылезать? Впрочем, теперь это уже неважно. Поскольку утопающие взяли спасение в свои руки.

— Сейчас… Еще пару раз «уроню» этот сундук и вылезу.

— Сундук?

Глухая она что ли и просто блондинка? Зачем каждый раз переспрашивать?

— Сейчас сама увидишь!

Ящик послушно трижды перекатился с боку на бок и встал аккурат под краем пролома. Я поднял голову и убедился, что таки да — Леонидия натуральная блондинка. И что интимные прически не изобретение гламурных поп-див из третьего тысячелетия. Здесь за этим делом тоже тщательно ухаживают.

— Ой… — девушка отступила от края, а мне на голову упал широкий кожаный ремень. — Держи… Не бойся. Он крепкий. Коня выдержит. Проверенно…

— Откуда? Неужто здесь хоть что-то уцелело? — удивился я. Но тут же и сообразил. Ремень был не сплошной, а — наборный. В том смысле, что состоял из множества соединенных между собой полос. А полосы точь-в-точь, как на юбке амазонки.

Я еще в дороге обратил внимание на странный покрой этой части ее одежды. Широкие, в два пальца, кожаные ленты не были пришиты к поясу, а продеты сквозь множество петель, нашитых на него, как крючки, в шахматном порядке. Удерживаясь за счет утолщения в верхней части. Немного странно, но не более. Мода и не такие выверты иной раз демонстрирует. И только теперь понял, что это не причуды степных кутюрье, а тщательно продуманная амуниция воина. Поскольку юбка в нужный момент почти что легким движением руки превращалась в длинный и прочный ремень. Насколько длинный? Ну, я бахрому не пересчитывал, но даже на глаз юбочка амазонки состояла не меньше чем из полусотни полосок. Длиной — на ладонь выше колен. То есть, сантиметров сорок. Складываем, вычитаем и имеем, как минимум, пятнадцатиметровый ремень.

Ухватился, подергал. Не поддается. Значит, за что-то закрепила. Добро…

Влез на сундук. Выбросил наверх копье. Потом еще раз дернул, проверяя надежность, и полез наружу.

Все сработало на отлично. Без сюрпризов. И сундук не рассыпался, и ремень не лопнул, и даже полусгнившие доски пола выдержали, не обломились.

Леонидия шагнула было ко мне с протянутыми руками, желая то ли обнять, то ли отобрать недостающую часть гардероба, но тут мои инстинкты буквально завопили: «Беги!» Да что там «завопили», взвыли дурными голосами.

Ни говоря ни слова, я метнулся вперед, сгреб девушку в охапку и так быстро, как только мог, вылетел вместе с ней наружу. Там, почти сразу, не попал на нужную ступеньку, и вниз мы уже скатились кубарем.

А когда свалились в траву, ничего не понимающая, Леонидия применила какой-то хитрый прием, в результате чего я еще немного пробороздил мордой землю, а девушка с победным воплем взгромоздилась мне на спину.

Но радовалась недолго. Потому что буквально в следующую секунду позади раздался тихий, жалобный всхлип, перешедший в отвратительный скрип. А когда мы оглянулись, то увидели, как руины мельницы, складываются, будто карточный домик. Буквально на глазах превращаясь в кучу гнилых балок и досок. Выбросив при этом вверх облако жутковатой, жирной копоти. Словно, вместе с последним вздохом, мертвую мельницу покинула ее черная душа. И судя по насыщенности цвета, даже трудно представить, сколько зла творилось здесь… под тихий шелест крыльев и размеренный скрип жерновов.

— Дева Воительница! — пробормотала амазонка делая странные пасы. Наверно, отгоняющие нечисть и прочих дьяволов.

— Ага… Изыди… — изобразил и я «козу» на всякий случай.

К счастью, ветер дул в другую сторону, так что удовольствие подышать отвратительной субстанцией нас миновало.

— Сжечь бы все… — произнес мечтательно. — Но, боюсь, что на эту гниль никаких спичек не хватит.

— Сжечь? — Леонидия опять изобразила эхо. — Можно и сжечь… Есть у меня свиток «Чистого пламени». Приобрела в Сорбоне… у одного ученика чародея… по случаю. Больно уж тому похмелиться хотелось. Но все равно ниже пяти шиллингов не спустил.

— Свиток? — повторил я и улыбнулся. Похоже, это заразно. В смысле, постоянно переспрашивать.

Амазонка по-своему поняла и на всякий случай объяснила.

— Не, ты не думай. Он настоящий. Я потом показывала торговцу магическими вещами, так он предложил выкупить за полновесный дукат.

— Значит, настоящая цена еще выше. Не жалко?

Девушка пожала плечами. Мол, глупый вопрос. Конечно, жалко. Но, если надо. Сунула руку в котомку и вытащила небольшой, чуть побольше сигары, скатанный в трубку, пергамент.