Хранитель смерти

Пролог

Внешне, если не присматриваться, инквизиторы ничем не отличались ни от колдунов, ни от простых людей. Одетые в непримечательные деловые костюмы, они легко слились бы с сотрудниками тридцатиэтажной офисной «свечки». Ну а глаза — кто станет всматриваться в глаза?

Кто станет выискивать пронзительный взгляд, вызывающий неприятный холодок по спине? Тем более что обладателя этого взгляда все равно нельзя убить.

Ответные взгляды полнились ненавистью. Не все, конечно. Собравшиеся в зале ведьмы и колдуны скрывали свои истинные чувства. Но приговоры выносились один за другим, и самообладание присутствующих давало сбои.

Алиса с усмешкой покосилась на Иру. Подруга, казалось, готова была разорвать совет высших в клочья. Неудивительно. Она давно невзлюбила магических стражей закона.

Алиса щурилась, слушала и наблюдала. Судебное заседание в конференц-зале ковена продолжалось.

— Марианна Бойко, — верховный инквизитор озвучил самое скандальное имя сегодняшнего заседания, и публика притихла. — Приговаривается к полному лишению магии и десяти годам тюремного заключения…

Он дочитал изобилующий бюрократическими оборотами приговор, а затем опустил бумагу и посмотрел в зал поверх голов. Тем самым пронзительным взглядом холодных серых глаз.

— Откровенно говоря, — спокойно произнес он, — я настаивал на смертном приговоре. Однако совет решил иначе.

Ира сжала руки, будто хотела его придушить. Но так и не сдвинулась с места. Никому из простых магов верховный инквизитор был не по зубам. Даже пресловутой Марианне Бойко.

Марианна была ее кумиром. Опытной, умной, талантливой ведьмой. Магия составляла саму ее суть — лишение магии означало участь похуже смерти. И Марианна, как и добрая половина столичного ковена, хотела изменить существующее положение вещей. Многих не устраивало, что маги вынуждены скрывать свое существование, не применять магию к людям, да к тому же защищать людей от магических аномалий. Все чаще звучало «Мы должны выйти из подполья!» Никто не призывал порабощать людей или вредить им, Марианна и ее сторонники просто хотели занимать среди людей достойное положение и сполна пользоваться своим магическим даром. Превратиться из прислуги в элиту. Они сколотили секту и начали издалека подбираться к своей цели.

Алиса уже тогда понимала, что дело обречено на провал. Сама она получила магию от города одновременно с Ирой и еще двумя друзьями, Олегом и Наташей. Четыре растерянных молодых мага, открывших для себя целый мир, который прежде прятался прямо в воздухе, в стыках уличных плит, между каплями дождя, в ажурном переплетении ветвей и в отблесках офисных окон. Они сблизились друг с другом. Потом с Марианной. Та была старше на добрую сотню лет, но по ней никто этого не замечал. У Марианны был опыт, авторитет и собственная цель…

Но когда Марианна решилась пойти против инквизиции, Алиса ее не поддержала. К чему лезть в революцию очертя голову? Всегда лучше отступить в сторону и посмотреть, какую выгоду можно извлечь. Тем более открыто противостоять Безымянному… Алису не прельщали лавры почетной самоубийцы.

Безымянный, он же верховный инквизитор, определял политику инквизиции. Именно он ввел законы, заставляющие магов скрываться. Алиса не так давно получила магические силы, она не успела застать его предшественника, но много о нем слышала.

И видела — издалека, на улице, в ресторане, в здании столичного ковена, улыбающимся и строгим, занятым и безудержно веселящимся. В прошлом.

Прежний верховный, Станислав Сулей, правил с середины семнадцатого века до середины двадцатого. При нем было куда больше свободы. В порядке вещей были деревенские ведьмы и ведьмы городские, обитательницы царских палат, державшие под каблучком самую высшую знать; проклятые дома, проклятые предметы, колдуны, способные накладывать и снимать проклятия, и спиритизм, и приворотные зелья, и яды, и доступ ко всему этому для любого, кто мог заплатить. Официально магии не существовало, но люди знали правду, и она никому не мешала.

А потом Сулей умер. И пришел Безымянный.

Алиса отвернулась от Иры и снова посмотрела на него, зачитывающего приговоры еще каким-то сектантам. На склоненную над бумагами голову, чуть заметно шевелящиеся тонкие губы, на аккуратно зачесанные темные волосы и строгий профиль.

Марианна проиграла, чего и следовало ожидать. Проиграла… и заодно отбросила назад добрую часть магов, которые пытались добиться ослабления инквизиторских тисков. Не просто отбросила. Она перечеркнула все попытки старших колдунов договариваться и торговаться, продавливать послабления правил с помощью дипломатии, а не шашки наголо.

«Ты понимаешь, — как-то разоткровенничался Костя Южин. Костя был потомком другого, того самого Южина, поэтому Алиса относилась к нему со сложной смесью чувств. Преобладало сожаление. — Мы-то потеснимся. Но они не ощущают город, они не ловят магические потоки, не замечают фон. Антимагия, будь она проклята. Антимагов вообще нужно признавать инвалидами, а не разрешать им изображать жандармов!  — как будто этот Южин мог помнить жандармов! Но порой он слишком сильно напоминал прадеда. — Город задыхается, магия задыхается. Фон протухает и плесневеет, как старая селедка. Сюрстремминг, мать их! Безымянный нас до добра не доведет, только нам это еще доказывать и доказывать…»

Все-таки Марианна была дурой. Несмотря на весь флер мудрости, опыта и всезнания.

Своим демаршем она только лишний раз доказала, что послабления опасны.

Алиса поддерживала тех, кто добивался свободы, но при мысли о том, что Марианну оставят без магии, на лице сама собой вспыхнула злая усмешка. А вот Ира не выдержала. Сжав кулаки, она вскочила и стала пробираться к выходу — видно, чтобы не наброситься на Безымянного, когда лопнет терпение.

Глава 1

Когда суд закончился, вся многоэтажка ковена гудела, как растревоженный улей. Ни одна ведьма не торопилась домой. Ни один колдун не спешил убраться назад в свой офис, хотя у ложи — объединения колдунов-мужчин — имелся собственный офис в паре улиц от ковена. Маги оккупировали зоны отдыха, свободные подоконники, а еще кафе и бары, которых в здании ковена было не меньше десятка. И обсуждали, обсуждали, обсуждали.

С болезненным интересом. С воспаленным, не дающим выдохнуть, любопытством. Со злобой, с обидой, с жаждой отомстить, гораздо реже — с одобрением. Равнодушных не оставалось, а если и оставались, они умело скрывали свое равнодушие. Маги высказывались страстно и яростно, наплевав на то, что кто-то из высших мог их услышать. И высшие слышали. Шепотки и взволнованные голоса сопровождали их по коридорам, на лестницах, в лифтах…

Алиса вскочила в подъехавший лифт первой, чтобы спуститься в подвал и проверить кристаллы-регистраторы. За ней, что-то обсуждая, вошли трое высших и сам Безымянный. Оставшиеся на площадке ведьмы проводили эту компанию взглядом, полным опасливой неприязни. На Алису смотрели с ужасом, точно она попала в клетку с разъяренными тиграми.

Обстановка в офисе оставалась нездоровой донельзя…

Алиса навострила уши, но инквизиторы замолчали, так и не дав ей подслушать ничего важного. Кажется, перед этим они говорили про Екатеринбург. Один из высших, Богдан Сергеевич, долговязый и болезненно худой, в бешенстве доказывал: «Нет! Никого! В седьмой раз я туда не полечу! Больше не осталось…» Безымянный слушал молча. И усмехался иронично и немного грустно.

Потом инквизиторы увидели Алису и замолчали. Безымянный продолжал усмехаться. И отчего-то ей казалось, что Богдану Сергеевичу не избежать седьмого путешествия в Екатеринбург.

На первом этаже они вышли, а лифт поехал ниже.

Под землей тянулось три подвальных этажа. На минус первом располагались кристаллы для регистрации магических потоков. На минус втором и минус третьем порой проводились ритуалы, которые можно было проводить только под землей. Еще там хранились некоторые зелья и редкие вещества, артефакты, боящиеся дневного света, а еще на минус третьем находился таинственный портальный зал, из которого, по слухам, можно было попасть в любое место, если правильно выбрать портал, но как правильно выбрать — почти никто не знал…

Марианна, наверное, знала. Алиса часто восхищалась ею. Ее умениями, способностями, мастерством…

И, конечно, закрытые комнаты. Даже не так, с большой буквы — Закрытые Комнаты.

Обитель настоящей неизведанной магии и новые горизонты, упрятанные глубоко под землю.

Когда Алиса получила магию, так давно, если вспоминать об этом самой, и так поразительно недавно, если измерять время вековыми мерками действительно опытных ведьм, они уже были закрыты.

Кристаллы вырастали из пола тусклыми сталагмитами. В подвале царила застоявшаяся, спертая тишина — но кристаллы отчетливо шептали. В ином диапазоне, который не ощущался органами привычного восприятия.

Они ловили магические потоки, и магия задыхалась, запертая в хрустальных, но неуязвимых клетках. Магия звала на помощь. Она требовала освобождения, она жаловалась на удушье, головокружение, кричала от боли все громче и громче…

Пока Алиса усилием воли не отключила восприятие.

Она встряхнула головой, точно вынырнув из глубокой пучины.

Когда она пришла работать в отдел контроля над магическими потоками, ее предупреждали, что со временем чувствительность будет расти. Но ей нравилось. Нравилось ощущение власти и призрачное чувство, будто в руках узда, и можно управлять потоками, как заблагорассудится. Ложное чувство, конечно — их распределял совет столичных магов, по пять самых сильных представителей ковена и ложи. А работу совета контролировала инквизиция.

Алиса надеялась когда-нибудь дорасти до совета и войти в него. Если к тому времени от магов вообще будет хоть что-то зависеть.

Наверное, она не могла безоглядно ненавидеть инквизицию, потому что понимала, какой это яд — власть. Или думала, что понимает.

Больше не слушая призрачные шепотки, она заперла дверь и вызвала лифт.

***

Иру она нашла в самом большом баре на предпоследнем этаже. Там было яблоку негде упасть от ведьм и колдунов, которые все еще не могли успокоиться. Ажиотаж вокруг суда обещал продержаться до самого Зимнего Солнцестояния. Алиса с порога окунулась в алкогольные пары, гул голосов, исполосованный истеричными выкриками и смешками, мигающую огоньками полутьму и позвякивание посуды. Ведьмы подвинулись, пуская ее на диванчик. Стол перед ними был уставлен коктейлями, но настроение царило совсем не праздничное.

— Что оплакиваем? — спросила Алиса, уже предвидя ответ.

Но ей не ответили. На нее молча посмотрели. И снова посмотрели. И еще. Редкие разговоры утихли — все десять ведьм на диванчиках по обе стороны стола друг за дружкой вперили в Алису внимательные взгляды.

— Ты же слышала, — сказала наконец Ира. Язык у нее слегка заплетался. — Про наказания. Про ужесточения правил…

— Какие ужесточения?

Ни о каких ужесточениях Алиса не слышала хотя бы потому, что сразу после суда бросилась на подземный уровень. Проверять, насколько изменились магические потоки после того, как от них отстранили Марианну и ее подельников.

— Наказания за проклятия. За классическое проклятие с замком и ключом теперь полагается смертная казнь без возможности обжалования. За мелкие, типа проклятия вечной сонливости, вечного голода или вечного опоздания на любой транспорт — по пять лет тюрьмы. Пять! Хотя снять их — дело пяти минут, а не лет.

— Да уж, — оценила Алиса, — жестко. Но вас же никто не заставляет накладывать проклятия.

На нее посмотрели, как на безнадежную дурочку.

— Вот что, — недовольно сказала Ольга, глава отдела по работе с проклятиями, — если ты с ними, то можешь идти отсюда прямо сейчас.

Глава 2

Прежде чем рассказывать, Алиса подозвала официанта. Тот — юркий дух-собутыльник, которые роями вьются возле каждого бара — принес ей пошлый «Лонг Айленд». Говорят, не стоит надеяться на серьезную беседу с человеком, заказывающим «Лонг Айленд», потому что ему нужно только напиться поскорее. Но после общения с Сулеем Алиса и так чувствовала себя пьяной. Алкоголь требовался, чтобы прояснить мозги. К тому же мало кто пьет его вприкуску с овощами-гриль и банановыми роллами.

Никто не проронил ни слова, пока она ела овощи. Ведьмы ждали. Ждали с такой надеждой, что Алисе стало совестно за свое молчание.

— Он сказал, — начала она, — чтобы я пошла в тысяча восемьсот восемьдесят третий год и украла там у какого-то Валентина Ландау какое-то зелье, настоянное на человеческих останках. А потом принесла его Сулею в тысяча девятьсот четырнадцатый. Он болтал что-то о том, что без сильной магии ни с одним верховным инквизитором не справиться, а это зелье может на что-то повлиять, если разобраться, как им пользоваться. Что оно помогает управлять смертью. Или жизнью. Сулей сам не знает, но обещал разобраться, потому что в его интересах остаться в живых и править дальше. Мне показалось, что он немного чокнутый. А может, и не немного.

Закончив тираду, она откусила от бананового ролла и сделала большой глоток коктейля. Мягкий сладковатый жар прокатился по глотке и огненным сгустком упал в желудок. Хорошо…

За столом тем временем воцарилось молчание. Старшие ведьмы переглядывались. Ира недоуменно моргала. Из-за соседних столов прислушивались другие знакомые. Наташа, еще одна подруга-ровесница Алисы, замахала ей из-за дальнего стола, а потом пробралась между посетителями и подсела ближе. В полутьме и нервно дрожащих отсветах ламп недолго было затеряться или не узнать друг друга.

— Украсть зелье? Что еще за зелье? — задумчиво проговорила Ольга. — Да еще настоянное на останках…

— Понятия не имею, — отозвалась Лина Венцеславовна, прихлебывая шампанское. За сто лет ее любовь к нему, по-видимому, не угасла. — Но если есть такое зелье и оно действительно помогает управлять жизнью и смертью… а оно есть, Сулей не может ошибаться в подобных вещах… то многое становится понятным. Если он добрался до зелья еще в восемьсот восьмидесятых… то неудивительно, что Сулей так рано умер, и вообще…

— О чем вы говорите? — спросила Алиса. — Кто добрался? Кто такой Валентин Ландау?

Старшие ведьмы снова понимающе переглянулись. Наташа пихнула Иру в бок и шепотом поинтересовалась: «Что тут?» Ира принялась поспешно объяснять.

— Да Безымянный это, — наконец сказала Ольга. — Валентин Ландау… так его звали до всего. До того, как…

Она замолчала. Речь, прежде энергичная и уверенная, разом сделалась прерывистой, точно сошла с колеи.

— До того как что? — нетерпеливо уточнила Алиса.

— До того как он стал верховным, — пробормотала Ольга, но прежний запал не спешил возвращаться к ней.

— А как он стал верховным? За какие заслуги?

Простой вопрос поверг старших ведьм в еще большую растерянность. Они хмурились, моргали, но молчали, как школьницы на сложном экзамене. Словно кто-то — да хоть тот же Ландау-Безымянный — прошелся по их памяти тряпочкой. Или стальным скребком. Аккуратно счистил слой воспоминаний и понял, что нет в мире красок, которыми можно написать новые.

— Что-то, связанное со временем, — неуверенно произнесла в конце концов Лина Венцеславовна. — Что-то…

— Что-то… — в тон ей пробормотала Ольга. — Черт. Видишь, никто не помнит, — она кивнула Алисе. — Как будто он захватил власть и убрал свидетельства. Но захватить он не мог, это невозможно. Магия должна признать верховного. Может, и правда замешано то зелье… хотя при чем здесь управление жизнью и смертью? Или, может… как будто это событие еще не произошло.

— Что-то, связанное со временем, — повторила Алиса бездумно. — Тогда естественно, оно могло еще не произойти.

— Спроси! — вскинулась Ира. — Ты же будешь снова говорить с Сулеем! Он должен знать, отчего так бывает. Или нет, отправляйся сразу в пятьдесят восьмой! Когда там Безымянный стал верховным — в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом? Сама все увидишь! И расскажешь нам!

— И куда мне идти? На что смотреть? В какой день? Я не могу дважды попасть в один и тот же день. И больше суток задерживаться в прошлом тоже, — сказала Алиса.

Хотя она бы с удовольствием посмотрела, если бы ей дали точные координаты. Не потому, что ненавидела Безымянного, как Ира. А просто из любопытства.

Если только таинственное забвение не упало бы на нее пыльной черной пеленой сразу после завершения действа. Занавес, как в театре. После прочтения сжечь, после просмотра забыть.

— Так не пойдет. Она все забудет, как и все мы. Если замешана магия времени, тут так просто не сходишь и не посмотришь. Прошлое — не какой-нибудь оставленный на плите суп. — Лина Венцеславовна подтвердила подозрения Алисы. — И не в том дело, при каких обстоятельствах Безымянный стал верховным. Эта власть не из тех, которые можно просто прийти с улицы и захватить.  Но Сулея расспросить не помешает. Алиса, узнай у него, может ли стать верховным тот, за кем никогда не числилось выдающихся заслуг.

— А за ним не числилось? — снова вскинулась Ира. Она спрашивала жадно, в глазах мерцал то ли хищный, то ли падальщицкий блеск. Она коршуном бросалась на любой намек, способный показать Безымянного в невыгодном свете. Будто презрение автоматически делает врага слабее.

— Насколько я знаю, нет, — пожала плечами Лина Венцеславовна. — Безымянный выскочка. Откуда бы иначе у него взялось такое прозвище?

— Что вообще о нем известно? — спросила Алиса и допила забытый «Лонг Айленд». Ведьмы, как по команде, тоже вспомнили о своих коктейлях и принялись смаковать их, слепо глядя поверх бокалов за окно, в декабрьские сумерки.

— Что известно? Да ничего, — сказала Ольга. — Был каким-то провинциальным инквизитором, даже в совет высших не входил. На одном месте надолго не задерживался, мотало его то туда, то сюда. Вечно по каким-то заданиям гоняли, что ли…

Глава 3

— Что за?.. — выдохнула Алиса, оглядываясь по сторонам.

Ей не послышалось. Это действительно был Мавзолей. Она когда-то ездила в Москву на экскурсию. Из той экскурсии запомнилась только толпа компаньонов по туру, галдящих и отпускающих плоские шуточки, да массивные каменные своды и стены. Но сегодня от тишины и музейного эха главного зала не осталось ни следа. Сохранился только таящийся по углам полумрак, и тот странно дрожал, будто вместо ламп в зале горели свечи…

А свечи действительно горели, расставленные вдоль помещения в высоких витых канделябрах, и зал вырос раза в четыре, и по нему скользили разодетые маги, и играла странная музыка — мрачное соло струн, напоминающее хорал, и ядовито-сладкая скрипка, и чей-то хриплый тягучий голос шептал что-то в такт, а ему вторил звон бокалов. И все вместе так умело притворялось бальным залом… что гробница в лишенной бликов стеклянной скорлупке не сразу бросалась в глаза.

А Безымянный осмотрелся, как ни в чем не бывало, кивнул одному, улыбнулся второму, отыскал кого-то в гуще танцующих — и повернулся к Алисе:

— Мне нужно кое с кем переговорить. Побудьте пока здесь, выпейте коктейль, потанцуйте. Я скоро вернусь и внимательно вас выслушаю.

— Но… Подождите! — опомнилась она. — Что происходит? Почему мы в Мавзолее?

— Солнцестояние празднуют, — пожал плечами Безымянный. — Московское магическое сообщество любит отмечать праздники с размахом. Обычно они приглашают всех более-менее значимых глав ковенов, лож и инквизиции, ну и просто известных личностей. Сегодня где-то здесь должен быть Техноген. Слышали, что творилось в Городе N, когда объявился Техноген?

— Ну конечно! — О событиях в Городе гудела вся столица, это же после них попалась Марианна. Но сейчас Алису интересовало не это. — Да почему именно здесь?

— Эпатаж, — Безымянный чуть заметно усмехнулся. — Поддерживают имидж потустороннего города. С тех пор как в Москве побывал иностранный консультант, профессор и шпион, они стараются соответствовать.

— А он был? Консультант, профессор и шпион? Правда?

— Может, был, а может, нет, — Безымянный высматривал кого-то в толпе. — В конце концов, все это просто правила игры.

Алиса проследила за направлением его взгляда, но не увидела ничего особенного. А когда обернулась, Безымянный уже улетучился.

Она вздохнула. Что ж, оставалось только последовать его совету. Выпить, потанцевать, поглазеть, в конце концов, на московский праздник для избранных, куда ей бы никогда не светило попасть, если бы не Сулей с его заговорами. Да уж, праздник для избранных… Интересно, многие из избранных предпочли бы провести время в каком-нибудь более приятном месте?

Однако было не похоже, чтобы гостям не нравилось. Они преспокойно беседовали, смеялись, лакомились крошечными бутербродиками с парящих в воздухе подносов, потягивали коктейли и кружились в танце.

Музыка лилась из ниоткуда. Играли вальс. В вальсе слышались отчетливые нотки похоронного марша.

— Позвольте вас пригласить, — бархатно произнес высокий смуглый парень, отделившись от толпы и шагнув к Алисе.

Она внимательно посмотрела на него. В его лице было что-то восточное. Одет в белоснежный костюм, вызывающе нарядный и щегольской. Парень разглядывал Алису, любуясь. Его внимание казалось чуточку ненатуральным, будто Алиса, сама не зная, очутилась в главной роли качественного романтического фильма. И вот герой смотрит на нее очарованно, но актер, голливудская звезда, то ли не выспался, то ли отвлекся…

Ладно, мало ли что почудится в полумраке Мавзолея. Она кивнула.

— С удовольствием.

Парень мягко забрал у нее бокал с остатками глинтвейна, который Алиса так и не выпустила из рук. Куда подевался бокал, она так и не заметила, но в следующий миг партнер уже положил ей ладони на талию и увлек за собой.

— Вы тоже здесь впервые? — непринужденно болтал он. — Я Гена, просто Гена. Почему хихикаете, это разве забавно?

Бонд, Джеймс Бонд. Гена, просто Гена. Алиса действительно хихикнула. Внимание «просто Гены» перестало казаться избыточным.

— Да, я тоже здесь впервые. Пришлось явиться, хм, по делам.  Я даже не знала, что в Москве отмечают Солнцестояние в таком странном месте.

— В склепе? Ага, — развеселился Гена. — Тоже никогда бы не подумал.

Говорил он неуловимо странно. По сути как будто и правильно — Мавзолей действительно был склепом — но по форме… Иностранец? Наверное. Может, он недавно приехал из-за границы..

— Ужас какой-то, — пробормотала Алиса после паузы. Гена легко вел ее в танце, и она с любопытством разглядывала других гостей поверх его плеча. — Я ведь почти никого здесь не знаю. Или совсем никого? Можно говорить «совсем никого», если знаешь всего одного человека из этой толпы?

— Недавно получили магию? — понимающе улыбнулся партнер. — Бросьте, я знаю немногим больше. Главное — уверенность!

Вот неуверенности Алиса как раз не испытывала. Только легкую досаду. Огромное магическое сообщество существовало где-то далеко, отдельно от нее, в нем все знали всех, многие дружили, и наверняка их интересы не ограничивались легким общением после работы. Наверняка по «работе», по делам и исследованиям, связанным с магией, они тоже пересекались. А она сидела в столичном ковене, допущенная только до наблюдения за магическими потоками, и до сих пор верила, что самые важные для ведьмовского мира события не проходят мимо. Сейчас, глядя на толпу незнакомцев, каждый из которых был куда влиятельнее, чем она, Алиса понимала, насколько она незаметна и незначительна. И это чувство почему-то казалось… непривычным?

Глава 4

— Объясните, — потребовала Алиса. — Что вы задумали?

— Уверены, что хотите услышать порцию лжи? — сощурился Безымянный.

— А вы так уверены, что нужно лгать? — парировала Алиса. — Что такое? Правда настолько ужасна?

Кажется, этот вопрос ненадолго поставил верховного инквизитора в тупик. Потом Безымянный усмехнулся и еще раз щелкнул пальцами, призывая поднос, уставленный бокалами с вином.

— Что ж, держите урезанную версию: происходит все, что должно произойти. Если среди магов назрело недовольство нашими законами и правосудием, оно найдет способ выплеснуться. Они найдут другую ведьму или колдуна с аналогичным даром… — тут Алиса вздрогнула от неожиданности, вспомнив, что именно этим ей и угрожали ведьмы. — Придумают что-нибудь, но попытаются заменить меня кем-то более, гм, либеральным. Возможно, это будет не Сулей. Возможно, они сами не смогут определиться с кандидатурой, а возможно, начнется война, потому что нового верховного должна признать магия столицы, и если кто-то попытается занять пост силой, ему придется доказывать эту силу. Колесо уже повернулось, теперь оно так или иначе будет катиться в своем направлении.

Он умолк, разглядывая вино в бокале на просвет. Алиса еще несколько мгновений ждала продолжения, пока не поняла, что объяснение на этом и закончилось.

— Ну и? А где вывод? — поинтересовалась она. — Почему именно из меня делают воровку? Все равно ведь случится то, что должно случиться. Можно сесть сложа руки, курить бамбук и ждать.

— Дерзите, — хмыкнул Безымянный. — Смотрите, Сулей придет — он такого спускать не станет. Мне удобнее, если я уже знаю, откуда придут перемены. Я предупрежден. Если ведьмы обратятся к кому-то другому, я лишусь этого преимущества. Но могу вам пообещать помощь в обмен на помощь. Когда Сулей станет верховным, я помогу вытрясти из него информацию о вашем прошлом.

— Он сам не помнит ничего, — возразила Алиса, хотя по рукам побежала предательская нервная дрожь.

— Вспомнит. Когда придет время, я смогу навести его на мысль, — ответил Безымянный. — Да мне и самому нужно выяснить, насколько случайной была гибель одного человека. Наша с вами задача в чем-то совпадает.

— Александры? — вырвалось у Алисы. Она сама не знала, почему ей в голову пришло это имя, услышанное ведьминских сплетнях. Покойная любовь Безымянного, если верить Ольге. А Ольге верилось все меньше. Казалось, вряд ли этот человек способен любить что-то, кроме своих схем и планов, истинная цель которых терялась в тумане.

Он ничем не показал, что знает, о чем речь.

— Может быть, Александры, может быть, Александра, а может, Сергея, Матрены, Клавдии или Владимира Ильича. К вам это отношения не имеет, — отсалютовав Алисе бокалом, он допил вино.

— Ленина? — Алиса стрельнула глазами в сторону стеклянной гробницы. — Только не говорите, что и он был магом.

— Таких данных нет. Но нет и доказательств обратного. И умер он при Сулее от болезни с нетипичными симптомами. Как знать… Этот лис был хитрее меня, — задумчиво сказал Безымянный. — Итак, вы согласны? Готовы выполнить ваше маленькое поручение и проснуться в прекрасном новом мире под мудрым руководством Сулея?

Алиса вздохнула. Все решили за нее. Сначала ведьмы, потом Сулей и Безымянный. Это будило противные ассоциации с клеткой, из которой не выберешься. С клеткой лабораторной мыши, а не любимого домашнего питомца. Вслед за ассоциациями просыпалась злость… но сейчас у нее возникло впечатление, что и от нее что-то зависит

В конце концов, не обязательно ждать, пока ведьмы найдут другого одаренного и отправят его в прошлое. Можно найти его первой и что-нибудь придумать.

— Готова, — сказала Алиса. — Посмотрим, что там за мудрое руководство, которое мне со всех сторон так агрессивно рекламируют.

***

Она не собиралась больше тянуть ни минуты. Безымянный невозмутимо предупредил, что московские маги обидятся, если она невежливо уйдет с их праздника, не попрощавшись, но Алиса сообщила, что возвращается из прошлого всегда спустя ровно полторы минуты после отбытия.

Они не заметят, что ее не было. Так чего ждать?

Ему, казалось, было безразлично, что после воскрешения Сулея его судьба может измениться непредсказуемым образом, а власти неизбежно придет конец. Но известие о полутора минутах зажгло в холодных глазах интерес.

— Вы можете выбирать место, куда вернетесь? Или возвращаетесь туда, откуда отправлялись?

— Откуда отправлялась, — ответила Алиса. — А что?

— Нет, ничего, — Безымянный почти незаметно усмехнулся каким-то своим мыслям. — Мне интересно, насколько изменится этот праздник и будут ли верными мои догадки о характере изменений. Что ж, удачи.

— Подождите. Вы мне разве не подскажете, как действовать? — опешила Алиса. — Я же должна вас обокрасть! Можете хоть сказать, в котором часу вас не было дома?

— Не могу, — развеселился Безымянный. — Совершенно ничего не помню. Хотя погодите. Говорите, там тысяча восемьсот восемьдесят третий год? Если этот ранний я вас поймает, передайте ему привет из будущего и скажите, пусть бросит в воду камни из крымской пещеры. Если он еще не нашел никаких камней, пусть бросит, когда найдет. Не помню, когда точно я отыскал эту дрянь.

Алиса поморщилась скептически. Подобная помощь казалась очень сомнительной.

— Ладно, — сказала она. — И на том спасибо.

И нырнула в прошлое, не готовясь, чтобы не растерять решимость. Дата, которую назвали ведьмы, горела перед глазами вокзальным неоном.

Двадцатое мая.

Тысяча восемьсот восемьдесят третий.

Лучше идти после обеда.

…Момент перехода всегда ускользал от внимания простых людей, хотя Алиса все равно по возможности старалась материализоваться подальше от любопытных глаз. Она вынырнула из безвременья в густой тени от дома. Двадцатое мая в столице оказалось солнечным ярким днем. Платье из тонкой шерсти появилось само собой, сменив наряд для вечеринки. Ветерок, уже по-майски теплый, еще кололся редкими холодными порывами. Алиса поспешила выйти на солнце и осмотреться.

Глава 5

Крупные снежинки оседали на волосах и не таяли. Вихрь действовал поразительно осторожно, он ловко поднял Алису в воздух, бережно поддерживая со всех сторон, и она, как в замедленной съемке, видела, как мимо проплывают грубовато отделанные камнем стены, как потолок приближается и отдаляется, как навстречу плывут огромные сугробы.

Воздушный поток аккуратно поставил ее на вершину сугроба. Алиса поспешно вспомнила узор, помогающий не проваливаться в снег — и поняла, что он не нужен. Снег ощущался, как твердый пол. Он тоже оказался колдовским.

Следом так же аккуратно вихрь доставил Безымянного и улетел, мазнув по щеке колючим снежным хвостом. За спиной сияли огни Кремля. На площади нарастал шум. Огромные снежинки танцевали в воздухе, складываясь в объемные картины. Полыхали вспышки фотоаппаратов. Смертные торопились запечатлеть шоу, не зная, что их ждет. Маги пока не начали охоту. Сулея было не видно.

Затихшая было музыка грянула с новой силой, точно над Кремлем возникли мощные колонки. Сулей вынырнул из снежной пелены, осыпанный искрами отблесков, улыбающийся ослепительно и безумно. Он держал под руку хохочущую главу московских ведьм.

— Не нужно стоять и мерзнуть! Что вы все как не родные! Давайте танцевать!

И он увлек партнершу в танец прямо в воздухе. Простенький трюк — для хождения по воздуху требовался один несложный узор, но им редко пользовались, чтобы не нарушать секретность, не попадаться на глаза смертным. И сейчас смертные восторженно наблюдали, как в воздухе кружилось все больше и больше пар. Техноген, ошалев от внезапной вседозволенности, прошелся над площадью колесом. Толпа внизу прибывала. Вспышки сверкали все чаще, как на решающем футбольном матче. Смертные все еще верили, что наблюдают шоу.

Стряхнув оцепенение, Алиса покосилась на Безымянного. Тот наблюдал с любопытством, но, кажется, без тревоги. Это и есть обещанное веселье?

— Валентин, — окликнул кто-то. Безымянный обернулся, Алиса обернулась вслед за ним и увидела Лещинского. Тот подошел по воздуху. — Какого черта вы его не останавливаете?

— Я же не глава московской инквизиции, — усмехнулся Безымянный.

Все трое, не сговариваясь, начали искать глазами начальника московских инквизиторов. Искать долго не пришлось. Тот, пожилой мужчина с хвостом длинных седых волос, преспокойно танцевал среди гостей в воздухе.

— Хм, — протянул Лещинский. — Скажите честно, что происходит?

Алиса беззвучно фыркнула. Ее позабавила просьба «скажите честно». Похоже, члены совета высших, давно знакомые с Безымянным, уже привыкли, что от него можно ждать всего.

— Вы же знали, что Сулей вернется, — ответил Безымянный, испытующе глядя на собеседника, точно проверяя, что он помнит. — Вот он и возвращается. Вы давно в совете высших? Застали его?

Лещинский раздраженно мотнул головой. Часы на Спасской башне начали вызванивать гимн.

— Значит, скоро познакомитесь поближе с его методами руководства, — резюмировал Безымянный. — А пока развлекайтесь. Мы на Красной площади, здесь может происходить абсолютно что угодно, смертные в любом случае примут это за шоу. Основное шоу будет позже.

Махнув рукой, Лещинский ушел. Безымянный повернулся к Алисе.

— Мы, кажется, собирались танцевать?

Танец в воздухе не отличался от танца на паркете. Безымянный молча кружил Алису, думая о чем-то своем. Она не лезла с разговорами. Все постепенно успокаивалось, но она ежесекундно ждала взрыва. Сулей приглашал не только проветриться, он еще и предлагал охотиться на смертных — почему об этом забыли?

Но Сулей, видно, передумал, а больше ни у кого не хватало наглости повторять предложение. На импровизированном танцполе над Красной площадью появлялось все больше простых людей, на которых маги ради развлечения наложили чары. Смех становился все громче, а камеры полыхали все реже. Алиса то и дело слышала в разговорах «магия», «ведьмы» — но смертные лишь весело хихикали, уверенные, что участвуют в постановке. Вино, коньяк и медовуха на подносах сменились глинтвейном. Согревающих чар на площадь никто не накладывал. Но холод не чувствовался.

Ничего больше не происходило. Кажется, где-то в толпе Сулей выпустил сноп искр и попытался позвать магов еще куда-то. Ответом послужили восторженно-панические крики смертных, а Сулея тут же обступили московские инквизиторы. Местный верховный наконец вспомнил о своих обязанностях. Он увещевал Сулея до тех пор, пока тот не сдался и не покинул навязчивое общество, просто провалившись вниз, в огромные сугробы.

А может, это все только показалось Алисе, вконец замороченной вином, снежной круговертью и беспрестанным мельканием лиц перед глазами…

Веселье постепенно утихало. Ряды гостей поредели, да и смертным надоело смотреть на «шоу», и они начали расходиться. Сулея уже не было. Стоило бы забеспокоиться, куда он пропал и что опять затевает, но стало лень. Усталость ласково сжимала объятия…

— Алиса, — сказал Безымянный. Она стояла под гигантским сугробом и потягивала глинтвейн, успев подзабыть о том, что спутник где-то поблизости.

— Да? — голос прозвучал сонно. — Все уже расходятся?

— Можно уходить. Хотел предупредить кое о чем. Сейчас Сулей вам очень благодарен. Он попытается приблизить вас к себе. Советую не отталкивать его. Ему понадобятся люди, которым он сможет доверять. Будьте поблизости. Тогда у нас будет больше шансов узнать правду и не только.

— У нас, — пробормотала Алиса. — Я еще не записалась к вам в сообщники…

— Ошибаетесь, — без улыбки ответил Безымянный. — Впрочем, мой совет актуален, на чью бы сторону вы ни встали.

У его плеча, не сразу заметный на фоне снега и ночных огней, разгорался портал.

Глава 6

Сулей слегка растерялся. Но ненадолго. Даже Алиса не заметила бы, если бы хватка, стискивавшая ее плечо, не ослабела на миг. Но он быстро взял себя в руки.

— Что вы здесь делаете в такой поздний час? — светски поинтересовался он.

— Как что? — удивился Безымянный. —  Я же должен передать вам обязанности. Вы ведь пришли меня сменить?

— А вы даже не попытаетесь сражаться? — насмешливо уточнил Сулей. Но Алиса чувствовала, что он растерялся еще сильнее, даже выпустил ее плечо, и она отступила на несколько шагов.

Сулей рассчитывал на драку. Возможно, в его картине мира соперник, отказывающийся сражаться, был слабаком. Безымянного никто не считал слабаком, однако тот сдался без боя. И теперь у Алисы — и, она не сомневалась, у Сулея тоже! — крепло смутное ощущение какого-то подвоха.

— Это ни к чему, — спокойно сказал Безымянный. — Подойдите. Магия должна подтвердить смену верховного. Не знаю, в какой форме это было, когда вы получили должность в первый раз…

— Было, — буркнул Сулей. И, шагнув к столу, положил руку на массивный черный шар на подставке.

Алиса думала, что это просто пресс-папье. Каменный шар соседствовал с выключенным компьютером, стаканчиком с ручками и карандашами, пластиковой папкой для бумаг и интеркомом. Но когда его коснулся и Безымянный, шар начал светиться. Белым. Сначала бледным, потом все ярче и ослепительнее, пока сфера не поглотила обоих инквизиторов, пока по ней не начали пробегать электрические разряды…

— Что-то долго, — встревоженно пробормотала Лина Венцеславовна.

— А вы видели, как это проходило в прошлый раз? — спросила Ольга, возглавлявшая отдел борьбы с проклятиями.

— Я видела, — скрипуче подала голос Ида Амвросиевна. — И когда господин Сулей получил власть, тоже видела. А перед ним был Григорий Непомнящий. Его ординация была пышной… Но там тоже использовали Сердце, — она кивнула на шар. — Обычно проходит несколько секунд.

«Сколько тебе лет?» — подумала Алиса, искоса разглядывая пожилую инквизиторшу. Ида Амвросиевна была самой старой из совета высших. Простые ведьмы при должном везении могли прожить лет пятьсот. Инквизиторы… да кто их знает. Если этот Непомнящий, как Сулей, правил тоже триста лет, то Иде могло быть и больше. Но Алиса не знала, сколько он правил, а расспросы сейчас казались неуместными.

Наконец электрическое сияние начало нехотя спадать. Проступили фигуры Сулея и Безымянного. Сияние свернулось, превратилось в негаснущие молнии, которые привязывали обоих противников к шару. К Сердцу, как его назвали, хотя он ничем не напоминал сердце. Так просто… Алиса привыкла, что магия может проявляться как угодно причудливо. А здесь — просто прийти в кабинет, просто коснуться Сердца. Может, все самое важное всегда просто?

— Какого черта? — не выдержал Сулей.

— Случается, — отозвался Безымянный. — Порой армии союзников недостаточно. Но вы собрали их немало. Магия не сможет это проигнорировать.

— Не сможет? — зловеще переспросил Сулей. — Знаете, к вам у меня тоже будет несколько вопросов…

— Не сомневаюсь, — мягко сказал Безымянный.

Ведьмы переглядывались. Богдан Сергеевич наблюдал за игрой магических молний с застывшим выражением лица. Впрочем, он всегда казался странноватым, этот Богдан Сергеевич. А магия все не могла определиться.

Она словно знает, подумалось Алисе. Догадывается или чувствует, что нынешняя жизнь Сулея — ненастоящая, что он уже шестьдесят лет как мертв, что он, несомненно, силен и умен, но вся его сила и ум — в прошлом, и сам он остался в прошлом, а сейчас за шар держится живой труп или призрак, пытаясь занять не свое место.

Через долгих несколько минут молнии начали уменьшаться. Медленно-медленно сияние ушло с руки Безымянного.

Сулей облегченно выдохнул. Но этого, кажется, никто не заметил.

Молнии метнулись вверх по его руке, обвили плечи, окружили голову венцом, потекли вниз по груди, к ногам, в последний раз полыхнули — и растворились в теле.

Безымянный зааплодировал. К аплодисментам присоединилась было Лина Венцеславовна, но быстро замерла и съежилась под раздраженным взглядом Сулея.

— Отлично, — сказал Безымянный. — Поздравляю. Не буду мешать.

И он выскользнул за дверь, оставляя нового верховного с его командой в кабинете.

Некоторое время Сулей стоял неподвижно, будто не знал, что ему делать с этой легкой победой. Потом тряхнул головой и улыбнулся.

— Ну что ж, — произнес он. — Переворот вышел бескровным. Вот и отлично.

«А что, если Безымянного просто достала работа, вот он и использовал повод свалить ее на Сулея?» — подумала Алиса. А Сулей тем временем продолжал:

— Не будем тянуть. Давайте начнем менять магический мир прямо сейчас!

— Но все спят, — зевнула Ида Амвросиевна. — И я бы не отказалась…

— Ох, прошу прощения, — Сулей мгновенно превратился в чистый елей и воплощение заботы. — Вы можете отправляться домой. Не смею задерживать! Богдан, отвезите Иду Амвросиевну, пожалуйста! Потом можете возвращаться. А вы не беспокойтесь, — снова обратился он к старушке. — Вы ничего не упустите. Все только начинается!

Когда высшие отбыли, новоявленный верховный инквизитор прошелся по кабинету и сделал ловкий пируэт, развернувшись на каблуках.

— Итак. Начнем с моего офиса. Расположение меня устраивает, администрация президента — это удачная идея. Президента, конечно, придется сменить, но этим займемся потом. Кто там отвечает за связи со смертными? Пусть они назначат досрочные выборы или государственный переворот, не знаю, решите сами, что уместнее. Кабинет… ну, скучноват, — он окинул взглядом темные панели, массивную мебель и плотные жалюзи. — С утра отправлю кого-то по магазинам. Линочка, не согласитесь? Ваш вкус я прекрасно помню… — Лина Венцеславовна расплылась в улыбке. А Сулей распахнул дверь в приемную и скривился при виде духа-секретарши. — Так, вот это сразу убрать. Я старомоден и предпочитаю общение с живыми людьми в качестве секретарей. Мне нужны будут надежные работники. Хм… Алиса!

Глава 7

На этот раз ей не снилось ничего необычного. Вернее, Сулей, Марианна и еще толпа народу мелькали в невообразимых сочетаниях, но это были просто бестолковые сны, без ощущения чего-то важного. Из них вырвал телефонный звонок.

Алиса не сразу нащупала телефон на полу у кровати, куда клала его на ночь. Наконец отыскала трубку, с третьего раза ответила на звонок и просипела:

— Да?

— Доброе утро, — произнес знакомый голос. — Это Ландау. Заняты?

— Что, уже не Безымянный? Вернули девичью фамилию? — выдала Алиса первое, что пришло в сонную голову. Собеседник расхохотался. А она села на кровати, кутаясь в одеяло и постепенно смиряясь с тем, что поспать уже не получится. Часы показывали половину десятого. Ну и ладно. В офисе Сулея сейчас всяко интереснее.

— Я ее и не менял, — сообщил Ландау, отсмеявшись. — Вы можете говорить?

— Ну, наверное, могу… Нет, подождите. Я не давала вам свой номер!

В трубке выразительно хмыкнули.

— Что делает Сулей? Какие были его первые шаги?

— И вашим шпионом я тоже не буду!

— Будете, — не меняя тона, сказал Ландау. — Итак?

Алиса тяжело вздохнула. Очень хотелось бросить трубку, выключить телефон, отключить дверной звонок и зарыться обратно в одеяла и подушки. Но она понимала, что не сделает этого. И да — что будет шпионом, иначе Ландау от нее просто не отстанет. Нет, не так. Иначе он найдет другой способ выяснить то, что ему нужно, а Алиса так и останется секретарем Сулея. Будет прислуживать человеку, который когда-то стер ее личность, и даже не узнает, в чем была причина.

 — Он выгнал вашу секретаршу и взял на ее место меня и мою подругу. А потом освободил Марианну Бойко и остался в офисе разбирать дела других заключенных, чтобы освободить тех, кого осудили несправедливо.

— Несправедливо, значит, — повторил Ландау. — Ну-ну. Вы правильно сделали, что согласились стать секретарем. И что Марианна?

— Всех ненавидит. Ну, кроме Сулея. Он, кстати, собирается вернуть ей магию.

— Ясно, спасибо. Вы сейчас собираетесь туда?

— Собираюсь. Погодите! А что, ей действительно можно вернуть магию? Сулей говорил — это зависит от того, каким способом ее забирали.

— Можно, — подтвердил Ландау. — Придется заплатить определенную цену, но для Станислава это ерунда.

Он говорил спокойно, но прозвучало зловеще. Если бы фразу увенчал злодейский смех, Алиса бы не слишком удивилась.

— Теперь насчет вашей проблемы, — продолжил собеседник. — Вы с ним об этом не говорили? Не спрашивали, вспомнил ли он что-нибудь?

— Нет. Он ведет себя, как будто ничего не было. Как с обычным человеком…

— Вот и спросите, — посоветовал Ландау. — Посмотрите на его реакцию. Только лучше спрашивать, когда он будет свободен, иначе он спрячется за делами.

— Ну да, и мне так сразу и ответят. — Алиса выползла из одеяла, включила обогреватель и побрела на кухню варить кофе.

— Не ответят. Посмотрите на реакцию, станет понятнее, как действовать дальше. Если вас заподозрят в связях со мной, не признавайтесь, но и не отпирайтесь слишком убедительно. Станислав догадывается, что мы с вами в сговоре, иначе вряд ли назначил бы вас секретарем. Пусть догадывается. Рано или поздно ему понадобится задать мне кое-какие вопросы.

Алиса даже не стала думать, какие вопросы и для чего Сулею держать при себе ее, а не задать их Безымянному напрямую.

— По-вашему, со шпионами поступают именно так? Приближают к себе и дают доступ к своим документам, чтобы шпиону было легче сливать информацию?

— Да, — ответил Ландау. — Если это нужные документы и нужная информация. И еще: подскажите, когда вам звонить, чтобы не разбудить.

— Звоните когда хотите, — вздохнула Алиса. — А лучше пишите в вайбер, а то Сулей заметит.

Она быстро осушила чашку кофе, едва напиток чуть остыл, и поспешно собралась. Сулей, конечно, занял кабинет надолго, но в первый день хотелось поскорее увидеть, что он успел наворотить за эти несколько часов.

По привычке Алиса выскочила из маршрутки напротив ковена. Потом вспомнила, что ее рабочее место теперь в офисе инквизиции, и чертыхнулась. Идти отсюда до администрации президента было минут двадцать. А чтобы доехать, нужно было изначально садиться на другую маршрутку. Пришлось собираться с силами и отправляться пешком по намерзшему за ночь гололеду.

Новый год буквально дышал в лицо. Отовсюду искушающе улыбались Деды Морозы, зазывая в магазины. Витрины украшали разноцветные гирлянды. Пасмурный день укрыл столицу серой пеленой. Темные тучи, набитые снегом, подбирались с востока, съедая и без того скудный свет. Машины пробирались через пробки, включив фары. Гирлянды переливались. Витрины светились.

Смертные жили своей жизнью, не догадываясь, что к власти пришел старый-новый верховный инквизитор. Который никому не запретит заколдовать пару-тройку людей, а то и поработить их. Нет, в чем-то, может, он и прав. Хозяев вот этого пафосного бутика с шубами стоило бы поработить хотя бы затем, чтобы заставить их посыпать песком свой кошмарный гололед. Тьфу!.. Задумавшись, Алиса поскользнулась, неуклюже взмахнула руками, но удержалась. Потом вспомнила, что она ведьма, наложила на сапоги узор против скольжения, и без приключений добралась до администрации президента.

В администрации суетились. Президенту приспичило именно сегодня собрать какое-то важное заседание. Алиса с опаской шла к кордонам охраны, но они пропустили ее, будто не заметив.

На этажах инквизиции суетились тоже. Рабочие несли по коридору шкаф и письменный стол. За ними еще несколько человек волокли огромный мягкий диван. Все они с изумлением оглядывались по сторонам, не понимая, как в здании из семи этажей мог появиться девятый. И сейчас Алиса была не уверена, что на выходе им обработают воспоминания. Казалось, остальным обитателям инквизиторских этажей совершенно не до того.

Глава 8

Ландау позвонил, когда Алиса вошла в квартиру и разувалась, сняв куртку. Он будто следил за ней — ну или очень хорошо знал, когда Сулей отпускает своих подчиненных. С телефоном в руке Алиса плюхнулась на диван.

— Какие новости? — тоном коллектора, интересующегося, когда будет выплачен кредит, спросил Ландау.

— Сулей освободил еще каких-то заключенных, человек двенадцать. Но я их не видела, — отчиталась Алиса. — Сегодня на вечер пригласил Марианну, чтобы готовиться к ритуалу. Завтра проведет ритуал и вернет ей магию. Вызвал на завтра меня и мою подругу из отдела контроля над магическими потоками. Наверное, вызовет и еще кого-то, но пока не знаю кого. Вы действительно не можете выяснить все это без меня?

— Зачем, есть же вы, — невозмутимо ответил собеседник. — Спросили у него, что он о вас помнит?

— Он сказал, что ничего не помнит и не хочет вспоминать. Мол, зачем это мне, я уже другой человек, у меня новая жизнь, а если раскопать старые ссоры, то мы только испортим отношения, — ответила Алиса. — Но он распечатал мне биографии и приговоры из архива, данные по тем, кого наказали тем же способом.

— Можете их выбросить или завернуть в них селедку. Бумага хорошая, плотная.

— Так я и думала, — вздохнула Алиса и замолчала.

Она ожидала, что Сулей не скажет правды. Была готова и ко лжи, и к тому, что он откажется отвечать. Поэтому его слова ее не впечатлили. Но почему-то вопрос «Вы ведь можете думать сами, а не по подсказкам Ландау?» не шел из головы.

И поэтому разговаривать с означенным Ландау не хотелось совершенно. Как и ни с кем другим.

Черт, ну вот что она, виновата, что не может сама выяснить правду? Виновата, что Ландау оказался единственным посвященным в тайну, кто согласился ей помочь? Алиса вспомнила Сулея, такого дружелюбного и не желающего портить отношения, и настроение окончательно рухнуло вниз. Он еще будет свысока задавать ей провокационные вопросы, чтобы подтолкнуть к нужному решению! Чтобы она отказалась от помощи, отказалась от поисков и начала заглядывать в рот великому и справедливому господину Сулею. Стала удобной, не спрашивала ни о чем, если он не хочет отвечать…

Нет, Сулей точно не был сумасшедшим. Он был абсолютно нормальным. И, как любой нормальный человек, старался прогнуть окружающих под себя и сделать их удобными. Ведь удобство — это, по сути, главное и единственное достоинство, ради которого одни люди терпят других. Более достойные терпят низших, менее достойных.

Алиса поняла, что скрипит зубами от злости. Ноги начинали мерзнуть без теплых носков. Она встала, чтобы заварить успокаивающий чай и одеться потеплее. На телефон в своей руке взглянула даже с некоторым недоумением. Воспоминание о Сулее так взвинтило ее, что она и забыла, что все еще на связи.

— Эй, вы слышите? — спрашивал из трубки Ландау. — Я говорю, какой именно ритуал он собирается проводить?

— Обращения к городу, — Алиса пожала плечами, хотя понимала, что он ее не видит. — В деле, как  я поняла, записан метод, которым отняли магию. Сулей хочет убедить столицу, что это ошибка.

— Отлично. Пока он будет занят, вы тоже сможете поговорить со столицей. Спросите ее, не узнает ли она вашу магическую искру. Вам стерли личность, но магия осталась неизменной. Это, конечно, можно сделать и в обычное время, но наша столица — капризная дама, а вы не слишком выдающаяся ведьма, чтобы она согласилась просто так вам ответить. Во время ритуала ее внимание и так будет сконцентрировано на вас…

— Подождите. Как вы это себе представляете? — перебила Алиса. — Вы сам ритуал-то видели хоть однажды?

— Я его проводил, — развеселился Ландау. — Не меньше тридцати раз. Правда, до появления Техногена.

— Техногена, — повторила Алиса. Это было уже интересно.

— Он мастер магических устройств. Вы должны были слышать. Он заявил о себе, когда создал машину для настройки резкости реальности. А питалась эта машина магией Марианны Бойко и ее сообщников, которым Техноген умудрился внушить, что они сами ее нашли или придумали. Они корректировали резкость направо и налево, машина перерабатывала влитую магию и перенаправляла ее Техногену, пока он не обрел самостоятельное тело и личность. Поучительная история. Так вот, он может заколдовать обычную гарнитуру для компьютера и очки так, чтобы с их помощью можно было поговорить с городом.

Если бы это рассказывал не Безымянный, Алиса бы не поверила. Но о Техногене ходило множество сплетен, порой совершенно диких. Правда скорее успокоила, чем поразила. Некоторые ведьмы верили, что он может оживлять любые механизмы и натравливать их на кого угодно… Оживлять он, судя по всему, не мог, но от этого не становился менее могущественным.

— Я не проводил последний ритуал для лишения магии, в них отпала необходимость, — продолжал Ландау. — Я просто обратился к городу. Но моя гарнитура осталась в кабинете, в шкафу с артефактами. Сулей о ней не знает. Можете ему рассказать, если хотите. Вам в любом случае понадобится другая. Я попрошу Техногена, и он вам ее сделает.

— Спасибо, — пробормотала Алиса, немного сбитая с толку таким напором. Снова за нее решили, как лучше поступить, и помогли все устроить. Нет, она бы, наверное, и сама решила обратиться к столице, если бы изначально знала, что так можно. Но слова Сулея опять зазвучали в ушах, и она опять начала злиться.

— А зачем это вам? — спросила она. — Не говорите, что возитесь со мной из чувства глубокой симпатии. В чем выгода мне помогать?

— Просто выполняю обещание, — Ландау слегка удивился. — Я же обещал помощь в обмен на помощь. Техноген — дружелюбный малый, мне несложно попросить его об услуге. Но если вы больше не собираетесь отвечать на мои расспросы и выполнять, гм… некоторые мелкие просьбы — я перестану вам помогать.

Глава 9

Для ритуала, как и для всех ритуалов, затрагивающих город, требовалось самое высокое место столицы. Располагалось оно в телебашне.

К одиннадцати вечера Сулей вызвал Алису, Ирку, главу отдела контроля за магическими потоками Диану Львовну, ее заместительницу Арину и… Алиса не поверила своим глазам — саму Нину Соломатину! Глава ковена куталась в модную дубленку и со сложной смесью чувств поглядывала из-под капюшона на Марианну. Та тоже была здесь — отстраненная, надменная, она отворачивалась от бывших подруг, как от пустого места.

— Нам не обязательно идти на телебашню, — нерешительно заметила Диана Львовна. — Ландау проводил такие ритуалы на крыше офисного центра «Абсолют», там удобно и не приходилось отвлекать смертных.

— Раньше проводил, — добавила Арина. — На прошлый ритуал нас не вызывали, — она стрельнула глазами в Марианну, явно имея в виду ее лишение магии, но не решаясь сказать об этом вслух.

— Да, он же научился обращаться к столице напрямую, — вмешалась Нина. — Есть какая-то зачарованная гарнитура, которую сделал Техноген. Спросили бы вы его… Кого-то из них, хоть Ландау, хоть Техногена. Обошлось бы без ритуала.

Вот черт. Алиса сжала в кармане собственную гарнитуру. Ну да, о Техногене и его новинках знали многие маги. Потому Ландау и не просил ее молчать. Все очень просто.

— Нет, — сказал Сулей. — Партия Мари выступала против Техногена. В таком вопросе я ему не доверяю. Ритуал прекрасно работал много веков подряд, сомнительные новации нам ни к чему.

Вслед за ним ведьмы спустились на стоянку. Сулей помог Марианне устроиться на переднем сиденье своей машины и распахнул перед остальными задние дверцы. С виду машина не увеличилась, но все пять ведьм с комфортом разместились сзади. Охранник стоянки наблюдал за этим пустыми стеклянными глазами.

Телебашня сияла огнями. Ее построили относительно недавно, каких-то лет тридцать назад, взяв за образец знаменитую Останкинскую башню. Получилось пониже и пожиже, но комплекс работал вовсю: передатчики, антенны, смотровые площадки и даже небольшой ресторан. Верхняя смотровая площадка располагалась как раз над рестораном, оттуда к ней вела подчеркнуто хлипкая винтовая лестница. На лестничной площадке была и остановка скоростного лифта.

Смертных отвлекать почти не пришлось. Ресторан закрывался в одиннадцать. Одним коротким заклинанием Сулей заставил работников башни забыть, что в лифт вошли посторонние. Площадка уже опустела. Стоило шагнуть на нее, как со всех сторон налетел ледяной зимний ветер, пробирающий до костей.

Сулей раздраженно взмахнул рукой, и ветер утих. Диана Львовна достала из сумки магические кристаллы и начала раскладывать их по краям площадки.

— Девочки, встаньте у узловых кристаллов, — скомандовала она. — Ничего делать не нужно, силовые потоки будут вливаться в них, ваша задача — следить, чтобы они не отклонялись, и при необходимости корректировать.

Прекрасно. И как в таких условиях незаметно надеть гарнитуру и обратиться к столице? Алиса поспешила занять самое темное место. Может, если отвернуться и набросить на голову капюшон, никто и не заметит… Но в той тишине, что воцарилась на площадке, кто угодно услышал бы даже самый легкий шепот.

«Ладно, — мрачно подумала Алиса. — Не получится сейчас — пойду к Ландау и заставлю его просить, чтобы столица мне ответила. Ему-то точно ответит».

Сулей под руку с Марианной встал в центре площадки. Потом передвинул Марианну вперед, так, чтобы она прижалась спиной к его груди, и принялся, вытянув руки, ткать магический узор. Губы шевелились, произнося заклинания, но Алиса не различала слов. Равнодушный луч прожектора вкрадчиво трогал эту картину самым краешком и скользил дальше, не вмешиваясь.

Все вместе походило на какую-то потустороннюю свадьбу. Только проводил ее сам жених, в роли которого сейчас выступал Сулей. Его голос то усиливался, позволяя различить целые фразы, то стихал до невнятного бормотания, то вовсе таял в ледяном воздухе. Руки метались, безостановочно плетя узоры. Инквизиторская сила — обычная магия в сочетании с уникальной антимагией, способной развоплощать любые чары; соединить две разнородные стихии в одном теле сложно, чары даются иначе, но и власти у антимага больше… Кончики пальцев Сулея светились от силы, которую он черпал из кристаллов. Ничего не происходило, но чудилось, что площадку медленно заливает невидимый свет. Свет софита. А там, за софитом — мощная камера, и тот, кто за ней стоит, слышит зов и неспешно наводит фокус.

Магический поток упруго вливался в кристалл. Казалось, если сесть на корточки, можно было потрогать его змеиную спину. После праздника Солнцестояния в Москве Алиса еще не работала с потоками. И сейчас знакомое чувство контроля ощущалось…

…каким-то слишком знакомым.

Будто когда-то давно она уже делала что-то похожее, но гораздо более важное.

Алиса прислушалась к потоку и к себе. Нет, сегодняшнее ощущение было более привычным. Словно тогда, в том неизвестном прошлом, она только начала водить некую метафорическую машину, как вдруг у нее отобрали руль, стоило войти во вкус. Может, она действительно просто училась водить машину? И сейчас память подсунула обманку, заставив подозревать что-то более важное?

Но чувство оставалось знакомым. И Алиса по миллиметру погружалась все дальше, подходила все ближе к отгадке, пока вдруг не поняла, что что-то изменилось.

Сулей замолчал. Он стоял, вскинув лицо к небу. Ведьмы, не отрываясь, смотрели на него, Марианна застыла статуей. Все ждали ответ города. Тьма не рассеялась, но незримый софит работал во всю мощь, а от чьего-то молчаливого внимания, сконцентрированного на площадке, хотелось поежиться.

Глава 10

Может, столице давно не хватало Сулея с его мечтами о круглосуточной активности, а может, местные офисные работники послали бы его с такими инициативами далеко и надолго, но факт оставался фактом. Даже в центре столицы круглосуточных заведений общепита было не найти. Если не считать обшарпанных, липких даже на вид будок, расписанных пивными логотипами и метко прозванных в народе наливайками, и привокзальных кафешек, поражавших воображение огромным выбором шаурмы.

Ну или нужно было знать места.

Ландау, по-видимому, знал. Он аккуратно припарковал машину в тихом переулке, над которым, сияя огнями, возвышался…

— Еврейский культурный центр? — изумилась Алиса, увидев здание. Его характерные разновысокие корпуса с красивой золотой подсветкой даже входили в число столичных достопримечательностей и мелькали на страницах туристических путеводителей, хотя построили их совсем недавно.

— Культурно-деловой, — сказал Ландау. — Кафе здесь хорошее.

— А… — Алиса моргала, изучая здание. Ей не приходилось бывать в этом районе. — А нас отсюда не выгонят?

— Вы сейчас серьезно? — покосился на нее Ландау.

Алиса промолчала. Всю дорогу на пятый этаж, где располагалось кафе, ее не оставляло чувство, что спутник втихомолку посмеивается над ней.

Зал оказался действительно хорошим, уютным, с видом на ночную улицу, по которой торопливо пробегали припозднившиеся машины. В голубоватом полумраке виднелись пустые столики, а в дальнем конце зала — два занятых, за которыми расположилась влюбленная парочка и компания из трех мужчин в деловых костюмах.

— Доброй ночи, — затараторил подскочивший официант, когда Алиса и Ландау устроились у окна. — С нашими спецпредложениями знакомы? Желаете ознакомиться? Через полчаса у нас начинает действовать скидка на завтраки двадцать процентов…

— Спасибо. — Ландау жестом пресек поток предложений, и официант отошел. Алиса посмотрела на часы.

— Два часа ночи — завтрак? Ну а что, логично, новые сутки уже начались… Может, дождемся скидки?

— Как хотите, но уверяю вас, я и без нее не разорюсь, — Ландау снова посмеивался, но Алиса замечала, как настороженно он посматривает на посетителей в другом конце зала. Он даже сел так, чтобы не терять их из виду… Но они же не могли его здесь подкарауливать?

— Там… — решилась она спросить. Но предостерегающий жест заставил замолчать.

— Суеверные люди стараются не озвучивать нежелательных предположений, чтобы не сбылись, — заметил Ландау негромко. — Когда речь идет о магии, в этом что-то есть. Я обещал кое-что рассказать. Все, что я сейчас скажу, Сулей уже знает или узнает, когда арестует меня и допросит. Потом вы поможете мне бежать, и на некоторое время я скроюсь. Возможно, Сулей решит обнародовать информацию, когда скрывать уже не получится. В любом случае она вам не помешает.

— И что такого должно произойти?

— Зависит от действий Сулея. В худшем случае — то, что смертные называют зомби-апокалипсисом.

— Ого. — Алиса уставилась на Ландау, забыв о меню с завлекательными картинками. — Такое бывает?

— Ну, не совсем в том виде, как это показывают, но может случиться. Сулей ведь использовал зелье, правильно? Как там вы его описывали — настоянное на человеческих останках?

— Похоже на то. И Марианна говорила, что можно воскресить дар умершего мага и отнять его! — вспомнила Алиса. — А зелье помогает управлять жизнью и смертью. Если это правда… Но вы же собирались рассказать, да?

— Вместе с правами в комплекте всегда идут обязанности. Но маги в этом мало отличаются от смертных — все видят возможности и никто не хочет видеть обязанности, — туманно высказался Ландау. — Да, с помощью этого зелья, точнее, концентрата действительно можно что-то сделать. И дар покойного мага можно оживить и отобрать, и многое другое. Можно продлить жизнь Сулею и не дать ему умереть тогда, когда ему было предначертано. Но он с самого начала знал, что будут последствия.

— Какие?

— Я бы сказал «нарушение равновесия», но нет никакого равновесия. Есть один вполне рукотворный муравейник, в который не стоит тыкать палкой. Рассказать вам с самого начала, откуда у меня взялось зелье?

— Расскажите, — Алиса поспешила выбрать блюда и устроилась поудобнее.

***

Об Андрее Фосте он впервые услышал в тысяча восемьсот шестидесятом году.

Рядом, за невидимой стеной между миром магов и миром смертных, бурлила жизнь, над страной проносились войны, совершались перевороты, плелись заговоры. Инквизиторам особого назначения было не до них. Тут бы не рехнуться на десятые сутки в засаде, а потом не попасться в ловушку самому, сцапав голыми руками какой-нибудь проклятый предмет. Середина тысяча восьмисотых ознаменовалась модой на проклятые предметы. Все новые и новые всплывали то здесь, то там. Одни притягивали к себе смертных и приклеивали намертво — до сих пор в столичном управлении инквизиции томилось два десятка несчастных, которых пока не смогли освободить. Другие заставляли видеть то, чего нет. Третьи тихо и незаметно убивали. Поди разбери, отчего овдовела та или иная матрона — то ли у ее благоверного сердце пошаливало, то ли подцепил какую-то хитрую заразу. И даже если он застрелился сам — попробуй разбери, кто именно внушил ему такое решение.

А смерти жен в родах? А смерти младенцев? Пока люди не видели того, что происходит у них под носом, управление инквизиции выбивалось из сил. Правда, верховный,  Станислав Сулей, порой захаживал к главе департамента расследований и пытался его урезонить. «Ну что вы в самом деле, Петя! Мы вмешиваемся, только если маг по каким-то своим причинам убьет смертного и если причины эти будут признаны недостаточными. Если смертные убивают друг друга, покупая магические предметы, это не наше дело. Ты же не обвиняешь производителей ружей в каждом убийстве?»

Глава 11

— И что, — полушепотом спросила Алиса, — вы вернули Александру?

Часы показывали без десяти четыре. Глухая зимняя ночь не сдавала позиций. На столе остывал горячий чайник. В кафе появилось еще несколько новых посетителей. Влюбленная парочка давно ушла. Троица мужчин в деловых костюмах, как заведенные, налегали все на новые блюда.

— Вернул, — ответил Ландау.

Его лицо было в тени, но Алиса видела, что он спокоен. Давние воспоминания стали историей. Так старики рассказывают внукам о войне — без эмоций, давно пережив все, глядя на собственную жизнь с высоты прожитых лет, будто на экран в кинотеатре. Нет, немного не так. Но разница, пресловутое «немного», ускользала, стоило подобраться поближе.

— Тогда…

Алиса так и не решилась спросить «тогда почему ее сейчас нет, а все ведьмы рассказывают, что она давно умерла?» Крепла уверенность, что в момент, когда его рассказ закончился, все только начиналось. Но о самом важном Ландау, по обыкновению, умолчал.

— Это уже другая история, — подтвердил он. — И ее Сулею знать не стоит. Во всяком случае, полностью. Свою часть он и так должен помнить.

— Сулею? — Алиса бросила быстрый взгляд на мужчин в деловых костюмах. Те усиленно работали вилками.

— Да. Суть в том, что Некрополь с тех пор появляется регулярно. Обычно он вылезает вскоре после того, как хранитель зелья изменит что-то важное или внесет слишком много изменений. То, что Сулей достал дар кого-то из мертвых магов, могло и не привести к появлению Некрополя. Но у Марианны были еще сообщники. Вы говорите, их освободили…

— И их тоже приговорили к лишению магии? — На суде много кого к нему приговаривали, но Алиса не была лично знакома ни с кем, кроме Марианны. Какие-то сухие, ничего не значащие имена.

— Ну да. Теперь Сулей захочет вернуть магию и им, если с Марианной вышло так просто. Некрополь реагирует на попытки изменить… скажем так, естественный ход жизни и смерти. Если вовремя его не остановить, его обитатели прорвутся наружу и утащат за собой некоторое количество смертных. Смертные не могут противостоять зову.

Зомби-апокалипсис. Все сходилось. Вряд ли эти обитатели Некрополя кусали людей, как в фильмах про зомби, и вряд ли они их ели, но легче от этого не становилось. Алиса радовалась, что успела поесть, иначе сейчас непременно потеряла бы аппетит. К счастью, на чай он не распространялся.

— И Некрополь можно остановить тоже с помощью зелья? Странно как-то. Клин клином?

— Почти, — усмехнулся Ландау. — Любое использование зелья открывает ход за грань. Если слишком часто бегать туда и кого-то забирать, а кого-то отводить, другие обитатели забеспокоятся. Тогда нужно снова идти к ним и утихомиривать. Кроме того, при всех этих громких названиях — хранитель, повелитель — мы действуем за гранью вслепую. То, что там начинается, выходит далеко за пределы нашего разумения. Смертные говорят, что никто еще не возвращался с того света, чтобы рассказать, какое из их учений о посмертии правильное. Хранители возвращались и возвращали других… Но к ответу это не приблизило.

Алиса помолчала, обдумывая. Постаралась представить себе, как можно действовать вслепую, но добиваться желаемого. Нет, наверное, можно… Так же, как действовали средневековые лекари. Проделывали ряд бесполезных манипуляций, и когда больной выздоравливал, решали, что все делали правильно. Даже если это было кровопускание или «королевские капли» из перетертых черепов.

— Идиоты, — наконец резюмировала она. — И те, кто создал эту штуку, и те, кто… э-э… ладно, не знаю, может, пользоваться ею и можно, да и деваться некуда, если нужно остановить Некрополь. Но все-таки вы не искали другие способы его остановить?

— Боитесь назвать меня идиотом? Ну что же вы так, — попенял Ландау. — Скоро это станет хорошим тоном. Я, конечно, искал способ остановить Некрополь и даже его уничтожить. Пока не нашел. Сулей об этом не знает. Еще он не знает, как именно нужно действовать, чтобы загнать Некрополь обратно. С четырнадцатого года эта нечисть не появлялась. Поэтому Сулей арестует меня под каким-нибудь предлогом, чтобы допросить и узнать, как с ней справляться.

— А просто спросить он не может? — удивилась Алиса.

— Идти ко мне на поклон после того, как одержал такую блестящую победу и выставил меня из кабинета на радость магическому сообществу? Вы что-то низко цените Станислава, — улыбнулся Ландау.

Действительно, подумала Алиса. Что это она. Победители не просят у побежденных совета, они сами знают, что делать. А если не знают, то никому этого не показывают. Иначе какие из них победители?

— И вы собираетесь рассказать ему то, что сочтете нужным, а потом сбежать, — полуутвердительно произнесла она. — А дальше что?

— Ничего, — Ландау рассеянно отпил из своей чашки. — Дальше буду наблюдать. Либо очень скоро произойдет что-то новое, либо Сулей будет спокойно править еще лет сто ко всеобщей радости. Потом, конечно, все равно придется что-то делать. Если постоянно продлевать себе жизнь с помощью зелья, это неважно сказывается и на Некрополе, и на остальной окружающей действительности.

— Что-то новое, — Алиса выцепила главное из этой тирады. — Что именно?

— Не имеет значения. Увидите. Я предупреждал Станислава о разных вероятностях еще в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом. Если он не послушал — его дело.

«При чем тут Станислав, если вас спрашиваю я?» — хотела уточнить Алиса. Но заметила, что Ландау снова смотрит на мужчин в деловых костюмах.

Прошел час или полтора с начала беседы. Мужчины все еще ели, и еда у них не заканчивалась. Как будто их поставили на бесконечный повтор. Официант не обращал на них внимания. Алиса тоже забыла бы о них, едва увидев, если бы спутник не наблюдал за ними краем глаза.

Глава 12

— Хм, — протянула Алиса, оглядываясь в поисках остановки. — А вы разве не в «инквизиторском кубе»?

— В «кубе», — подтвердил Ландау.

Наверное, остановка должна быть внизу. Где-то же у этого гигантского дерева есть нижние ветки? Алиса представила площадь, вписанную в гигантский хвойный шар. Но даже шар должен на чем-то лежать. Если только Сулей не перенес остановку на самый верх и не превратил троллейбусы и маршрутки в каких-нибудь летающих тварей.

— И оттуда можно звонить? Может, и пиццу заказать можно?

Ругаясь про себя, Алиса начала спускаться по ближайшей лесенке.

— Насчет пиццы — не знаю, не проверял, а позвонить можно. Если знать способ. Вам поможет мой друг Николя, напомните ему, чтобы замаскировал ваш магический след. Потом заколдуйте что-нибудь и прилетайте в офис. «Куб» в кабинете Сулея.

— Но магический след не маскируется… — Алиса спрыгнула на следующий уровень и посмотрела вниз. Земли было не видно.

Магический след не маскировался, но его мало кто мог обнаружить. Маги и инквизиторы могли лишь по горячим следам определить, сколько человек творило заклинания и были ли это мужчины или женщины. Полный след с отпечатком личности мага видели некоторые существа — заглоты или подлый законенок…

Стоп. Один подлый законенок как раз охранял управление инквизиции. Его вывели специально для этого. И Ландау еще надеется оттуда сбежать?

— Антимагией маскируется, — сказал собеседник, не догадывающийся о ее сомнениях. — Вы там идете? Что-то долго.

— Это потому, что я карабкаюсь по гигантскому дереву! — возмутилась Алиса, от злости чуть не упав с лесенки. Нет, ну какая наглость — попросить о таком риске, заставить нестись ему на помощь в новогоднюю ночь и еще упрекать, что она несется слишком медленно! — Ваш друг Николя не сказал, что Сулей превратил центральную площадь в трехмерный лес?

— А зачем вы карабкаетесь по гигантскому дереву? О, черт, — Ландау расхохотался негромко, но с каким-то почти детским весельем. — Алиса, вас чарам снятия иллюзии не учили?

Что?

Он что, хочет сказать, что это все иллюзия? И смертным просто мерещится, что вокруг них волшебный живой лабиринт? А вместе со смертными этот глюк ловят и маги, которые не наложили на себя чары снятия иллюзии?

Она снова чуть не свалилась с лесенки. Осторожно встав на тропинку, сунула телефон в карман, вцепилась в ветку, а свободной рукой сотворила магический узор.

В следующую секунду ветки пришли в движение и стремительно закрутились тугой воронкой. Алису завертело и дернуло в сторону. Она беспомощно взмахнула руками, не находя, за что ухватиться, и готовясь падать в тартарары. Но воронка исчезла так же мгновенно, как и появилась.

Вокруг была центральная площадь. Изрядно опустевшая — большинство гуляющих сейчас бегали по овеществленной иллюзии. Освободившееся место занимал каток. Он простирался и за пределы площади, покрывая стены соседних зданий белым поблескивающим слоем льда. То и дело кто-то с восторженным визгом взлетал на коньках по отвесной стене до самой крыши. На полупустой площади визги разносились особенно громко.

— Если вы там до сих пор ржете, — проворчала Алиса, доставая из кармана телефон, — то я…

Но Ландау уже повесил трубку.

Остановка на краю площади осталась нетронутой. На ней, сунув руки в карманы, стоял темноволосый мужчина средних лет, одетый в легкое, не по погоде, пальто. Он казался смутно знакомым. Николя… Ну конечно!

Верховный инквизитор Франции. Николя де Пари по прозвищу Тиран. Тот, кого свободолюбивые французские маги невзлюбили за жесткие законы почти так же, как не любили Безымянного. В рассказах о прошлом он был совсем иным, не таким, каким его знали сейчас. Хотя с тех пор прошло лет полтораста. Все меняются… Ландау из рассказов тоже мало напоминал того Безымянного, к которому Алиса привыкла. Был рядовым инквизитором, а теперь вызывает французского верховного себе на подмогу. Некоторые умеют вертеться, как сказала бы тетя Клава, детдомовский повар. Хотя Алиса не любила вспоминать детдом.

— Добрый вечер, — улыбнулся де Пари. — Вы и есть та ведьма?

— Добрый. Ну, наверное, та, — хмыкнула она. — Смотря какая вам нужна.

— Мне нужна красавица с загадочным прошлым, которая согласилась помогать этому счастливцу… Вот именно, мне она и самому нужна, Валантен мог бы найти кого-нибудь другого! — Де Пари говорил по-русски чисто и правильно. Он отпускал дежурные шуточки, но глаза оставались холодными и пугающе бесстрастными. Он цепко разглядывал Алису, ища в ее чертах что-то, известное одному ему. Или инспектируя, будто мог читать мысли. Через несколько секунд он, мотнув головой, отвел глаза. Алиса обнаружила, что снова способна нормально дышать.

Чтоб его. Этот, в отличие от Ландау, явно успел побывать в совете высших инквизиторов, прежде чем стать верховным. И был он там экзекутором, это точно. Никто, кроме экзекуторов, так выворачивать наизнанку одним взглядом просто не мог!

 — Давайте отойдем куда-то, — де Пари оглянулся. — Нужно наложить на вас чары. Нет, к сожалению, я вас не помню.

— А должны? — Алиса моргнула. — Вам Безымянный обо мне рассказывал?

— Ну конечно, он же пообещал вам помочь, — по губам француза зазмеилась коварная ухмылка. — Значит, придется выполнять… Но увы. Сюда вы приехали точно не из Франции.

На центральной площади было полно укромных уголков, в которых никто бы не заметил колдовства. И в то же время их не было ни одного. Беспощадный свет витрин, фонарей и гирлянд проникал повсюду. Отыскав более-менее тихое место за торговым центром, Алиса спросила:

Глава 13

Парковка на площади перед вокзалом была тихой и почти безлюдной. Поодаль, у здания вокзала, туда-сюда сновали люди, светились, сменяя друг друга, строчки на табло, кто-то уже пел пьяным голосом. Но народу сегодня было куда меньше, чем обычно. В новогоднюю ночь в путешествие отправлялись только по крайней необходимости.

Машина Ландау притаилась в глубине парковки, затерянная среди моря одинаково поблескивающих легковушек. Интересно, когда он успел ее сюда поставить, если за ним следили. Но спрашивать Алиса не стала — догадывалась, что услышит очередную историю о подмененных машинах, маскировочных чарах и предсказуемых действиях Сулея.

Зелье, позволяющее управлять жизнью и смертью, лежало в багажнике, вместе со стеклоомывателем, аэрозолем WD-40 и еще какой-то автохимией. Ландау кивком указал Алисе на переднее сиденье, включил печку и стал творить чары. В узорах угадывались маскировочные и отвлекающие.

Глаза фигурки в зелье слабо светились.

— Теперь просто поддерживайте маскировку, — сказал он, закончив. — Попробуйте сейчас. Не сложно?

Алиса осторожно подхватила магию плетения. Обычно маг удерживал собственную маскировку, даже не замечая этого. С чужой было чуть потруднее, она ощущалась как невидимые душные нити, которые опутывали пальцы и которые нельзя было стряхнуть.

— Сулей уже начинает, — Ландау смотрел на фигурку. Ее глаза разгорались, превращаясь в алые угли. — Вас, в принципе, не должно зацепить… Если утащит за грань — ничего не делайте. Зов вы вряд ли услышите, защиту я встроил в маскировку. Пока я буду за гранью, сюда могут явиться какие-то существа или маги, — он выглянул в окно, но парковка оставалась пустой и полутемной. — Применяйте отпугивающие чары. Старайтесь не вступать с ними в бой. Внутрь они вряд ли проникнут.

Алиса молча кивнула. Вот зря она не ожидала подвоха! Просто посидеть в машине и подержать маскировку, что может быть проще? Ну да, еще может напасть неизвестно кто, и ах да, тебя может утащить за грань к мертвецам, но это такие мелочи!

А Ландау тем временем зачем-то откинул спинку водительского сиденья, переводя кресло в полулежачее положение, и отпил из бутылки.

Бутылку он аккуратно поставил на пол. В следующий момент Алиса увидела белое сияние, которое не давало ей покоя у Сулея.

Сияла дверь. Вернее, некое подобие двери или портала. Это был высокий узкий проход, который неизвестно как поместился в небольшой машине. Белый свет ослеплял, но в то же время, если прикрыть глаза и присмотреться, можно было рассмотреть, что происходит.

Крыша машины то ли исчезла, то ли поднялась выше. Пространство изгибалось, выворачивалось наизнанку и с издевательской легкостью выскальзывало из оков законов физики. Ландау встал с сиденья и шагнул в проход, но дверь не закрылась.

Сцена, на которой разворачивались события, снова отодвинулась в бесконечную даль. Алиса не знала, должно ли так быть и значило ли это, что она попала за грань. Она будто стояла на пороге, готовая шагнуть вперед, стоило кому-то позвать. Но никто не звал. Все происходило в полном молчании.

А за спиной был привычный суетливый мир, сиденья машины, привычно пахнущие кожей, огни вокзала. Так резко контрастирующие с ослепительной неизвестностью впереди… Алиса невольно подалась назад, и тут же исчез ткущийся впереди залитый белым мир, а фигура Ландау, который шел к чему-то огромному и темному, что вставало из тумана, смазалась и пропала из виду. Остался только салон машины и сияющая дверь.

Оставаться или попробовать вернуться и посмотреть? Ну хоть одним глазком?

Алиса осторожно заглянула в дверь. Из белого тумана поднималась стена.

Огромная, от земли до неба, она терялась в небесной глубине. Хотя было ли здесь небо? Все сливалось, горизонта было не видно, не видно ни одного ориентира. И ни души, кроме Ландау… и кроме еще одного человека, стоявшего у стены.

По сравнению с ней он казался таким крошечным, что Алиса не сразу его разглядела. Кто это — Сулей? Отсюда она не видела. Наверное, Сулей. Ландау же говорил, что он уже начал… Начал что?

Алиса продолжала всматриваться в белый до рези в глазах мир. Стена, точно чувствуя ее попытки, медленно выплывала из тумана, из молочно-белой становилась гранитно-серой, испещренной ровными черными полосами. Геометрический узор из тончайших черных линий напоминал… строчки?

Да. Это и были строчки. Бесконечные списки, тянущиеся от неба до земли, высеченные на колоссальной каменной стене, такой огромной, что человеческие фигуры почти терялись на ее фоне.

За гранью… Какое из верований о посмертии правильное… Хранители действуют вслепую…

Теперь Алиса поняла, о чем речь.

Они просто вписывали имена в списки мертвых и живых. Списки всех мертвых и всех живых планеты за всю историю человечества. И тогда, возможно, в стене открывалась дверь, из которой появлялся или в которую входил нужный человек. Но что на самом деле творилось за этой дверью, было загадкой даже для хранителей.

 Алиса зажмурилась. От сияния глаза быстро уставали, начинали слезиться. Когда она снова открыла их, то свет исчез. Она сидела в одиночестве в салоне машины. То ли проход закрылся, то ли ее окончательно выбросило из-за грани, чтобы не подглядывала за тем, что для нее не предназначено.

…То ли сработала защита.

Шурх-шурх. Щелк-щелк.

Звуки были еле слышными. Их заглушала доносящаяся снаружи музыка. Кто-то в машине неподалеку включил развеселую новогоднюю песню. Когда Алиса стояла на краю грани и рассматривала стену, песня не играла.

Случайность? Или кому-то было нужно, чтобы назойливый мотивчик заглушил более зловещие звуки?

Алиса сплела проявляющий узор. Естественно, ничего не обнаружила.

Тот, кто пытался пробраться в машину, был защищен от простенькой магии.

Глава 14

Утром Алиса спала долго. Она успела пересмотреть, наверное, пару десятков бредовых сновидений, в которых повторялось и переплеталось все, что было вчера. Как обычно, она несколько раз просыпалась, но теплое одеяло и мягкая подушка манили обратно. Обещали укрытие от любых бед и даже от Сулея, который мог рассердиться, что она не вышла на работу…

Вчера Сулей так больше и не появился на центральной площади. Но и маги, которым он даровал новые силы, не появились тоже. В центре Алиса встретила нескольких ведьм, которые насплетничали, что те маги что-то натворили, и ему пришлось их утихомиривать. Но насколько это было правдой, никто не знал. Увы и ах, ни у ковена, ни у ложи, ни у инквизиции не было пресс-центров и служб новостей. Были только рабочие чаты в мессенджерах и несколько полузаброшенных групп в соцсетях. Кто-то пытался их вести и сообщать магическому сообществу столицы магические же новости, но попытки быстро заканчивались. Новости среди сообщества прекрасно разносило сарафанное радио.

А в остальном праздник прошел весело и спокойно. Часа в два Алиса встретила Наташку, которая, обмотавшись шифоном с блестками, изображала фею и творила «новогодние чудеса». Наташка утащила Алису с собой. И было действительно забавно находить на трассе смертных, чьи машины застряли в снегу, и освобождать их магией, или наколдовывать тринадцатую зарплату женщине, которая не могла купить дочке лекарство. Ради тринадцатой зарплаты пришлось повозиться, делая внушение начальнику этой женщины. Начальник отмечал Новый год в сауне, и его проспиртованный мозг не брала даже магия. Но Сулей же разрешил неявные воздействия на смертных? Разрешил! Так что в три часа ночи начальник внезапно вспомнил, что хотел выписать сотрудникам премии, и тут же разослал им по пятьдесят тысяч долларов. Потом был вор, который в суете вытащил у какого-то парня портмоне, но раскаялся и вернул, не успел пострадавший обратиться в полицию. За ним — компания районных хулиганов, которая вдруг тоже в полном составе раскаялась и отправилась спасать бездомных котиков. Похоже, у Наташки проснулась тяга наставлять людей на путь истинный. Но Алиса с ней не спорила.

Потом они, устроившись в большой искусственной елке, как в гнезде, неспешно пролетали мимо одного из домов и услышали звуки домашнего скандала. Алиса развернула елку, и та величественно вплыла в комнату верхушкой вперед. Окно Наташка предусмотрительно открыла магией. На них диким взглядом уставились смертные — встрепанный, со злобно налитыми кровью глазами муж и перепуганная жена со свежими кровоподтеками.

— Что, и этого будешь перевоспитывать? — ехидно поинтересовалась Алиса. Елка дрейфовала под потолком, цепляясь за люстру.

— Не буду, — сказала Наташка. — Он мне не нравится.

В следующий миг раздался громкий стук в дверь и угрожающий голос: «Откройте, полиция!»

— Максимум на пятнадцать суток заберут, — прокомментировала Алиса. — Потом выпустят.

Но в квартиру ворвался не участковый, а несколько крепких омоновцев. Они скрутили мужа, словно не замечая повисшей посреди комнаты летающей елки, и забрали с собой. В ордере, которым они потрясали перед его носом, было что-то о подозрении в причастности к серийным убийствам.

— Все равно зря влезла, — сказала Алиса, когда за полицией закрылась дверь, а женщина начала протирать глаза, пытаясь понять, не мерещится ли ей летающая елка. — Дохлое дело — в семейные склоки вмешиваться. Утром она уже в отделение побежит, будет просить, чтобы ее ненаглядного отпустили.

— Тогда я и ее перевоспитаю! — Наташка задумалась и сплела магический узор. Елка развернулась и вылетела обратно в окно.

— И что ты сделала? — поинтересовалась Алиса.

— Отправила ее работать стюардессой, — заявила Наташа. — Она давно мечтала, но муж не разрешал.

— Слушай, а как ты узнала, о чем она мечтает? Зелье мысленной связи пила, что ли?

— Ну да, я его каждый день пью, я же в отделе связей со смертными работаю, — сказала Наташа. — Тем более что со смертными оно лучше действует, чем с магами, надо глотнуть совсем чуть-чуть, а человеку можно и не подливать. А тебе зачем?

— Да так, — пробормотала Алиса. — Хочу кое с кем поговорить по душам. Но не сейчас, потом. Отольешь мне флакончик?

— Не вопрос, — пожала плечами подруга. Елка разогналась, с крейсерской скоростью выруливая на проспект, и ветер засвистел в ветвях.

Потом они так же, через окно, ввалились в квартиру, где веселая компания с размахом отмечала Новый год, пока в доме не прорвало водопроводную трубу. Наташка царственным жестом сплела магический узор и прекратила потоп. Подвыпившие хозяева, ничему не удивляясь, налили ведьмам от души, и остаток ночи прошел как в тумане.

Сон прихотливой рукой художника смешал все впечатления и создал из них абсурдные картины. Спать было так хорошо… так приятно… Пока Алису не разбудил звонок в дверь.

Звонили настойчиво, не отнимая руку от кнопки. Трель истерически разливалась по квартире. За окном синели сумерки. Похоже, уже далеко не рассветные.

Алиса попыталась завернуться в одеяло, отправляя к входной двери магический импульс. Кого бы ни принесло, сейчас он должен был убраться прочь. Но звонок все верещал.

Значит, тот злодей, который продолжал жать на кнопку, был магом.

Ругаясь, Алиса выбралась из кровати, натянула халат и отправилась открывать.

— Что, дрыхнешь до сих пор? — завопили с порога. — Да сколько можно! Впусти нас, мы замерзли!

«Мы» оказались Иркой и Наташкой. Подружки, бодрые и веселые, подпрыгивали на месте, а щеки и носы пылали алым от мороза. Обе, особенно Ирка, тянули шеи, пытаясь заглянуть в глубину квартиры. Алиса обозлилась. Чего они там не видели? Мусор, не вынесенный с позавчерашнего дня? Разбросанную одежду? Гору посуды на столе? Особенно Ирка! Как визжать «ты предательница, ты за Безымянного!», так она первая! А теперь, значит, можно и дружбу изобразить, и к Наташе в хвост пристроиться, чтобы прийти в гости! Наташка хоть помалкивала, когда ведьмы ополчились на Алису за то, что она не бросилась сразу, роняя тапки, красть у Безымянного зелье и воскрешать Сулея.