Хозяйка магического экспресса

Пролог

— Именем равновесия Доминиона, приказываю остановить этот поезд для досмотра! – громогласный крик обрывает мой сон не хуже грохота от резко затормозившего состава.

В панике вскакиваю, пытаясь собрать мысли в голове, что носятся бешеными тушканчиками. Жандармы из службы равновесия никак не могли тут появиться – у меня с документами всё в порядке, комар носа не подточит!

Оглядываю своё купе в поисках халата, не выходить же к службистам в одной шелковой сорочке. Шум в коридоре нарастает, а я замираю перед дверью, оправляя трясущимися руками одежду и волосы

— Всё в порядке, Агата, - говорю себе и чувствую, как дрожит собственный голос. – Это просто рядовая проверка, ничего больше.

Сумбур в голове такой, что я даже не додумываюсь зажечь мало-мальски слабую искорку. Потому, когда открываю дверь в коридор, меня ослепляет свет, и какое-то время я ничего не вижу.

Зато чувствую – в купе мимо моих ног прошмыгивает кто-то очень маленький. Захлопнув дверь, резко разворачиваюсь. В коридоре уже стоит возмущенный гвалт недовольных пассажиров. И громче всех звучит голос Миранды, моей помощницы-экономки. И раз уж она вступила в дело, у меня есть пара минут, чтобы разобраться с «зайцем».

Моя спальня – самый большой отсек в вагоне. Здесь нашлось место и для широкой кровати, и громоздкого шкафа и даже рабочий стол умудрились впихнуть. Я уж не говорю про отдельную ванную. Вот как раз туда только что и хлопнула едва приметная дверка.

Зажигаю неяркий магический огонёк и двигаюсь в сторону временного убежища нелегального пассажира. Тот в свою очередь затихарился так, что я даже начинаю думать, а не почудилось ли мне его появление тут.

Резко дергаю дверь чуть ли не с криком «Ага!» и натыкаюсь на испуганный взгляд невообразимо голубых глаз. Передо мной, забившись в зазор между раковиной и ванной, сидит совсем маленькая девчушка. Теплое пальто, но явно с чужого плеча, добротные ботиночки, небольшая сумочка через плечо – всё это говорит о том, что беглянка не беспризорница. Только почему тогда девочка вся измазана грязью и растрепана? И жмется в угол, как загнанный зверёк?

— И кто это тут у нас? – я присаживаюсь перед ней на корточки и протягиваю руку, выказывая тем самым дружелюбие.

Вокруг девчушки в этот момент вспыхивают зеленые всполохи и искры, отчего я моментально отдергиваю ладонь. Девочка-то Скользящая! Да к тому же необученная, раз не может контролировать свою силу!

И это сулит мне очень большие проблемы! Теперь ясно по чью душу явились жандармы. Скользящие вне закона и их преследуют с особой жестокостью.

Я поднимаюсь, раздумывая, как поступить дальше. Сдать малышку и, как можно скорее, продолжить путешествие, чтобы пассажиры перестали возмущаться и не потребовали компенсацию за простой. Либо спрятать девчушку, как в свое время сделал дядя Руперт, прежний владелец поезда?

Видимо что-то такое мелькает в моем взгляде, отчего девчонка хватается за руку и с мольбой вглядывается в мои глаза:

— Помогите, пожалуйста! – её тонкий голосок дрожит от страха и еле скрываемых слёз. – Спрячьте меня!

Я смотрю на ее чумазую мордочку, на худенькие ручки и во мне начинают сражаться доводы разума и совести. Я не люблю жандармов, не люблю Доминион, да и в целом законопослушной меня сложно назвать. Но жертвовать шатким благополучием, ради какой-то странной малышки – это, по меньшей мере, глупость.

Всё решает резкий хлопок двери моего купе и гневный возглас Миранды:

— Командор Ремер, это вопиюще неприлично! Вламываться в спальню юной гратти, да еще и посреди ночи!

— Не преувеличивайте, - доносится до меня бесстрастный голос, от которого у меня холодеют руки. Сам глава местного сектора службы равновесия почтил мой поезд обыском. – Насколько мне известно, Агата Хардисс далеко не гратти*, а уже давно гратта*. Да еще и не особо чистая на руку.

— Как вы смеете! – а вот этот театральный возглас помощницы, несмотря на сложность ситуации, вызывает у меня легкую улыбку.

Решаю закончить этот фарс, а потому выхожу, предварительно запахнув халат и потуже завязав поясок. Но прежде чем закрыть за собой дверь, бросаю взгляд на малышку и прикладываю палец к губам, призывая сидеть тихо и не выдавать себя.

— Грат Ремер, какая честь, - изображаю привычную для себя маску холодной вежливости и смотрю прямо в серые, такие безжалостные, глаза командора. – Чем обязана?

Краем глаза отмечаю общую растрепанность Миранды – милая пухляшка до последнего отбивала попытки проникнуть в мое купе. И снова возвращаюсь взглядом к нашему гостю.

Говорят, Рикард Ремер когда-то был приближен к самому императору Доминиона, но какая-то оплошность сослала его на задворки империи. И теперь он ищет любую возможность выслужиться и триумфально вернуться в Аркадос, столицу Доминиона. И поимка всё новых и новых Скользящих приближают его к исполнению мечты. Неудивительно, что за беглянкой этот подонок явился собственной персоной.

— Есть информация, что на вашего «Торопыгу», - произнеся название моего поезда, командор позволяет себе презрительную улыбку. Ну да, наш малыш уже давно не так быстр, каким был на момент сборки, но это не дает Ремеру право издеваться над ним. – Проник особо опасный преступник.

— И поэтому вы вламываетесь в мое купе, ни во что не ставя мою репутацию? – я складываю руки на груди и скептически приподнимаю бровь. – Вам не кажется, что спальня хозяйки поезда не лучшее место для пряток? Будь я на месте наглеца, скрывалась бы в багажном отделении.

— О, там мы тоже посмотрим, не стоит беспокоиться, - командор неспешно прохаживается по отсеку, заглядывая то за кровать, то под шкаф. Распахивает створки и недолго рассматривает мой скудный гардероб.

Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не запустить в его короткостриженую, с легкой проседью, шевелюру огненный шар. Добавить этому сухому, безжалостному человеку хоть немного огонька.

Легкое покашливание сбоку отрывает меня от представления сцен мести, и я с тревогой смотрю на Миранду. Она отвечает мне похожим взглядом, но при этом машет головой, показывая, что в остальном вагоне жандармы ничего не нашли. Значит и впрямь за девочкой охотятся.

Глава 1. Маленькие обжоры и старые счеты.

В вагоне-столовой в этот час никого нет. Кроме меня, малышки Розмари и щебечущей над нами Миранды. Девочка сидит напротив и жадно ест уже вторую тарелку фирменной похлебки моей помощницы.

— Крошка, да откуда же ты? – тем временем спрашивает Миранда, ставя на стол корзинку с ароматными булочками и чашку имбирного капучино для меня.

— Папа сказал мне спрятаться, а сам убежал. Жер-р-рдей увел! – она приподнимает ложку вверх, будто бы говоря: вот какой у меня храбрый папа!

Миранда хватается за сердце, я же удивленно вскидываю брови. Жердями жандармов называют лишь в определенных кругах. Преступных, если уж быть точной. И всё из-за специфического оружия законников – телескопических жезлов, проводящих магию носителя.

— Доченька, где же ты таких слов нахваталась? – вновь заквохтала Мири, присаживаясь рядом с малышкой.

— Так и папа так говорит, и друзья его, - Розмари невинно округляет на нас свои кукольные глазки.

— И кто же твой папа? – мягко улыбаюсь я, поднося чашку ко рту.

А сама превращаюсь в слух, внешне стараясь сохранять видимость спокойствия. Лишь легкая дрожь в пальцах выдает мое напряжение. Скользящие рождаются только в тех мирах, где добывают армелит. Минерал, что позволяет поездам путешествовать сквозь грани миров. Учитывая, что я и сама родом из такого шахтерского мирка, узнать, кто же отец малышки для меня жизненно необходимо.

— Пир-р-рат! – довольно улыбнувшись, отвечает малышка и вновь опускает нос в чашку с похлебкой.

Мы переглядываемся с Мирандой, и в ее глазах я четко вижу тревогу. Пираты, мародеры и прочая шушера нам вовсе не нужна. Лишнее внимание к «Торопыге» означает и повышенный интерес к моей персоне. А я столько лет потратила на то, чтобы стать как можно незаметнее.

— Все мужчины в чем-то пираты, одни похищают твои сбережения, другие - сердца - отвечаю я, деликатно ставя чашку на блюдце. – Твой из каких будет?

— Мой папа из благородных! – насупившись, отвечает Розмари.

— Значит сердцеед, - делаю вывод я и поворачиваюсь к Миранде. – С таким справимся.

Помощница осуждающе смотрит на меня, будто бы говоря, что такие темы с маленькими девочками не обсуждают. А я и не спорю – никогда не умела находить общий язык с детьми.

— А еще что-нибудь тебе папа сказал? Кроме того, чтобы спрятаться? - продолжаю расспрашивать малышку, отводя взгляд в окно.

За стеклом проносятся привычные виды Межмирья. Удивительного по своей красоте пространства между мирами. Яркие всполохи невидимых звезд и разноцветное сияние неизвестной пыльцы, что вьется лентами, заполняют это странное место. Ничто, сквозь которое проложены призрачные пути наших поездов. И только Скользящие могут сходить с этих троп, прыгая куда им заблагорассудится.

— Папа сказал, что гратта Агата поможет мне и спасет от жердей, - девочка вытягивает руку прямо на столе и устраивает голову на сгиб локтя. При этом отчаянно зевает, но старается держать глаза открытыми.

Я перевожу взгляд на нее и тут же напрягаюсь. Вокруг малышки вновь проявляются всполохи зеленого цвета. Миранда рядом замирает, судорожно сжимая в руках поднос, а я глубоко вздыхаю. Призываю свою собственную силу, чтобы успеть перехватить нашу гостью. Чтобы она не прыгнула прямо в поезде, иначе жандармы вернутся. Пройдут по нашему следу и тогда мне конец.

— Розмари, - зову девочку и касаюсь ее теплой ладошки своими пальцами.

Малышка вскидывает голову, и в ее глазках я вижу переливы изумрудного цвета. Но магия не её! В тот момент, когда догадка вспыхивает в моей голове, столовую заливает яркая вспышка, на миг ослепляя нас. Я слышу испуганный вскрик девочки и удерживаю ее за руку, чтобы и она на эмоциях не сорвалась.

Спустя секунду зрение возвращается и увиденное заставляет меня вскочить с гневным криком:

— Ах ты, зараза!

— Агата! — тут же одёргивает меня Миранда. — Не ругайся!

— Нет, ну ты посмотри! — еле сдерживая негодование, я показываю на своего фуршуньчика, который сидит рядом с Розмари и с интересом обнюхивает нового для себя человека. — Он же опять где-то армелита натрескался!

Фуршунь, этот маленький зверёк, больше похожий на смесь землеройки и котёнка, обиженно пищит на меня и одновременно ластится к девочке. Та умилительно смеётся и совсем без страха берёт малыша на руки, почёсывает ему между ушками.

— Агата, а когда это Кропалёк так спокойно шёл на руки к чужим? — Миранда с удивлением рассматривает эту картину.

— Никогда, — бросаю я, не отводя взгляда от довольно урчащего зверька. — Он и мне-то не сразу дался.

Кропалька мне подарил дядя Руперт, бывший владелец "Торопыги" и мой приёмный отец. Подарил, чтобы фуршунь скрывал следы моей нестабильной магии. Эти малыши живут в армелитовых шахтах и помогают найти рудоносные жилы, поскольку минерал для них — самая большая сладость. А объевшись им, начинают скакать в пространстве и даже между мирами, как попрыгунчики, что в моём случае очень помогало скрыться от жандармов. Любую вспышку скользящей магии списывали на Кропалька.

— Может, у него ностальгия? — предполагает Мири. — Вспомнил, как ты в детстве его своей энергией подкармливала?

— На самом деле это последнее, что тревожит меня, — я выхожу из-за стола и подхожу к Розмари, — ну-ка, дай-ка мне нашего обжорку.

— Он не хочет, — заглядывая малышу в глаза, отвечает девочка и прижимает фуршуня к себе.

— Я не сделаю ему ничего плохого, просто спрошу, — говорю я и протягиваю руку, в который раз за вечер стараясь не выказывать своего удивления и волнения.

Розмари за секунду установила связь с моим фуршунем! У меня на это не один год ушёл. Девочка очень сильна, просто невообразимо, и это сулит большие проблемы. Я вновь задумываюсь в целесообразности своего решения, но тут же стыжу себя за эти мысли. Дядя Руперт принял меня без лишних раздумий.

Малышка осторожно передаёт мне притихшего Кропалька, я провожу рукой по его спинке, делясь своей магией, показывая, что не злюсь и жду ответа. Фуршунь жалобно вздыхает и, наконец, посылает мне мыслеобраз. Длинный коридор вагона-склада погружён в красноватые сумерки, все двери в рудохранилища распахнуты настежь. Все, кроме одной.

Глава 2. Сделка с совестью

— Вон из моего поезда! — я широкими шагами продвигаюсь по коридору склада, не оборачиваясь на проходимца за моей спиной.

— Агата, милая, но ты ведь ещё не слышала моего предложения! — обманчиво вкрадчивым голосом говорит этот стервец.

Окончательно выйдя из себя, я резко оборачиваюсь, чтобы тут же уткнуться носом в налетевшего на меня Маркуса. Он охает и пытается меня придержать, одновременно потирая ушибленную во время нашей небольшой драки челюсть.

В глухом возмущении отпихиваю его от себя и, для надёжности выставив указательный палец вперёд, говорю:

— Последний раз, когда я доверилась тебе, ты оставил меня без всех моих сбережений!

"И с разбитым сердцем", — добавляю мысленно, но ему этого знать не надобно. Между нами разве, что искры не разлетаются и чтоб снова не отвесить ему тумаков, я продолжаю свой путь в вагон-столовую.

— Агата, — он хватает меня под локоть и разворачивает к себе, — так в том-то и дело! Я пришёл вернуть твои деньги и предложить ещё!

На его лице вновь играет бесшабашная улыбка, но я вижу — Маркус серьёзен как никогда. И это настораживает. Сколько его знаю, этот шалопай всегда жил под девизом "Сгорел вагон — гори и поезд!". А тут явно что-то не то.

— Маркус Риглер Фаст, — надменно вскинув подбородок, начинаю я, — или ты сейчас же объяснишь, какого межмирья ты тут забыл, или я высаживаю тебя на каком-нибудь богами забытом островке!

Фаст закатывает глаза и уже собирается выдать что-то очень остроумное, как из-за моей спины доносится громогласное:

— Маркус, дружище, ты ли это? — я оборачиваюсь и вижу, как к нам по коридору шагает Освальд.

Из-за своего высокого роста и мощной мускулатуры муж Миранды и вне поезда выглядит угрожающе, а в тесном проходе склада так и вовсе пугает до жути. Но сейчас я ему рада — чем дольше я нахожусь с Маркусом наедине, тем тяжелее мне становится. Давно забытые воспоминания и похороненные чувства слишком резво решили напомнить о себе.

— Ос, брат, как я рад тебя видеть! — Фаст проскальзывает мимо меня, направляясь к машинисту. А по совместительству инженеру, охраннику и мастеру-на-все-руки.

— Вальд! — на хищном лице Освальда вспыхивает предупреждающая улыбка. — Совсем забыл, что за "Оса" тебе не раз влетало!

Они пожимают руки, а потом, рассмеявшись, сжимают друг друга в дружеских объятиях. А мне остаётся лишь нервно закусить губу. Не такого приёма для Фаста я ожидала. Рассчитывала, что Вальд, помня, в каком я была состоянии после исчезновения этого жулика, как минимум отвесит ему знатных затрещин.

— Как же не помнить! — похлопывая Вальда по плечу, произносит Маркус и отступает назад. — Дружище, да ты стал ещё больше! Чем тебя таким убойным Миранда кормит?

— А ты бы не шлялся где-то на задворках миров, может, и знал бы! — усмехается машинист и смотрит на меня. — А где наш лазутчик, хозяйка? Миранда мне в трубку так шипела, что я чуть не оглох спросонья.

Я молча киваю в сторону Фаста и с удовольствием наблюдаю за резко приподнявшимися бровями Вальда.

— Это наш Маркус и лазутчик? Да не поверю. Он, конечно, тот ещё прохвост, но точно не вредитель!

— Ой, да ну вас, — наконец, не выдерживаю я, — меня там Розмари и Мири ждут.

Краем глаза замечаю, как моментально меняется выражение лица Фаста. Голубые глаза темнеют, на лбу залегает глубокая морщина.

— Как Рози? — он придвигается ко мне и испытывающе смотрит в глаза.

— В порядке, — я несколько ошарашенно отстраняюсь от него, всё время пытаясь придерживаться хоть какой-то дистанции между нами. А потом догадка вспыхивает в моей голове. — Ты что? Тот самый папа-пират?!

— Он самый! — тут же ориентируется Маркус и вновь растягивает губы в нахальной улыбке.

А я ему не верю. Да быть такого не может!

— Мне-то не ври! Какой из тебя папаша? Ты же только о себе и способен заботиться! — я не осознанно начинаю на него наступать, чеканя каждое слово выговором. Пока очередная пугающая мысль не мелькает в моей голове, — Ты что, украл девочку?!

Недоумение в глазах Маркуса сменяется злостью, которой я раньше не видела в его взгляде. Никогда Фаст не смотрел на меня с такой неприкрытой агрессией.

— Ерунды не говори, — цедит плут и принимается приводить в порядок свою одежду, явно пытаясь успокоиться. — Рози… Да, она мне не родная, но она моя подопечная и я отвечаю за неё.

— Так отвечаешь, что бедняжке пришлось прятаться в моей ванной от жердей? — я складываю руки на груди и скептически поглядываю на Маркуса. Знаю, как его бесит, когда я начинаю его отчитывать.

— Ой, вот не надо мне тут выговаривать, — Фаст не обманывает моих ожиданий, взрываясь, как и раньше. — Мы так и так планировали попроситься к тебе пассажирами, кто ж знал, что за нами увяжется патруль!

— Ребята, ребята! — прерывает нашу перепалку Освальд, сгребая нас обоих в охапку. — Пойдемте-ка лучше чаю попьём? Мири там, наверное, уже вся извелась!

Здоровяк не выпускает нас из своих примирительных объятий и в таком виде ведёт в столовую. А я вспоминаю детство, когда точно так же Освальд разнимал нас с Маркусом, когда тот в очередной раз устраивал мне розыгрыш.

Мне было десять лет, когда я попала на "Торопыгу" — точно так же, как и малышка Розмари, залезла в первый попавшийся состав, лишь бы скрыться от преследователей. Только в отличие от девчушки — я была совсем одна. Мой мир был разрушен, а семья погибла…

Долгое время я скиталась по мирам, где-то проезжая "зайцем", а куда-то попадая в неконтролируемом прыжке меж граней. Вот как раз после одного из таких скачков, когда я была обессилена и с трудом понимала, что происходит, на меня вышел патруль жандармов. Дядя Руперт не просто спас меня. Он принял меня в свою семью, в которой, помимо наёмных рабочих, уже были беспризорники Мири и Освальд. И Маркус. Обаятельный, бесстрашный и с напрочь отсутствующим инстинктом самосохранения. Для той меня он казался идеальным! Ключевое слово "казался"…

Глава 3. Бытовые причуды

— Доброе утро, Миранда! – говорю я, входя в столовую ранним утром.

Я люблю это время, когда пассажиры еще не проснулись, а с кухни уже ароматно пахнет ванилью и сдобой. Это какой-то особенный момент – между ночным бездействием и дневной суетой. Миг, наполненный умиротворением и ожиданием чего-то нового.

«Миг, который вечно тратишь на отчёты!», - мелькает в моей голове, и я со вздохом кошусь на увесистую папку подмышкой.

Что поделать, если ты хозяйка маленького, но гордого межмирового экспресса?

— Агата, солнышко, тебе как всегда? – Мири появляется в проходе кухонного закутка, вытирает руки о передник и проходит за стойку.

Я киваю и присаживаюсь за свой любимый стол в конце вагона. Отсюда удобно наблюдать за всеми пассажирами, которые вскоре заполнят небольшое помещение столовой. И окно здесь самое большое во всем вагоне. Помню, я долго донимала Руперта расспросами, почему все вагоны нашего «Торопыги» такие разномастные, пока он не признался, что часть из них собирал сам, а часть – покупал на свалках. Восстанавливал и присоединял к составу. Так было дешевле.

У дяди Рупа была странная тяга к восстановлению вещей, которые все выкидывали, считая их бесполезными или вышедшими из строя. Иногда мне казалось, что и нас, свою команду, он подбирал по тому же принципу. Все мы были в какой-то мере изгоями – по большей части беспризорники. Или беглецы. Или как я – просто выигрышная комбинация.

Хмыкнув своим мыслям, я приступаю к проверке отчетов. Столбцы цифр и наименований мелькают перед глазами, заставляя меня все больше хмуриться. Последнее время мы с трудом сводим концы с концами. Армелит исчезает из миров и цены на него неуклонно растут. Магдвижитель Торопыги слишком стар, а потому потребляет больше руды, чем положено. Сжирая тем самым все мои накопления. Если тенденции на рынке останутся прежними – скоро мы будем работать в убыток и придется осесть на какой-нибудь станции. Превратить Торопыгу в очередной отель-ресторан-бар. Или во что там сейчас превращают списанные в утиль поезда?

— Милая, все хорошо? – на стол передо мной опускается поднос с двумя чашками капучино и яичными сендвичами.

Миранда присаживается напротив и с тревогой смотрит на меня, пока я сама откладываю дела и, втянув кофейный аромат, устало перевожу взгляд в окно.

— Ничего такого, что могло бы побеспокоить тебя, Мири, - отвечаю я, не желая еще больше тревожить подругу. – Всего лишь отчеты, всего лишь занудные графики и схемы. Тебе и девочкам хватает продуктов? Я пока не добралась до ревизии холодильников.

— Да-да, еще на три рейса точно хватит. Хотя надо внести поправку на наших новых пассажиров, - я бросаю взгляд на довольно улыбающуюся пухляшку.

Больше всех сегодня ночью увеличению нашего состава радовалась как раз Миранда. Добрая душа, что бы я без нее делала?

— Подай мне расчеты сегодня к обеду, надо будет докупить необходимое уже в Лодброке, - говорю я и помечаю это дело в своем блокноте. – Надо, наверное, еще и вещей для Розмари купить? Маркус не особо об этом заботился.

Последнее я говорю скорее для себя, но понимающая улыбка Миранды подсказывает – я выдала себя с головой. Как бы ни хотелось этого признавать, но судьба малышки меня действительно тревожит. И пропала я ровно в тот момент, когда на меня уставились испуганные голубые глазки девочки.

— Кстати о наших гостях, где ты их разместила? – Мири откидывается на спинку диванчика и как ни в чем не бывало принимается за свой кофе.

— В голубом вагоне, - я позволяю себе ехидную ухмылку и тут же прячу глаза, видя, как хмурится помощница.

— Агата! Но ведь там совсем маленькие купе! На одного человека! – Мири все-таки взрывается праведным гневом. – Как тебе не стыдно, юная гратти!

И она замахивается на меня полотенцем, в то время как я, хихикая, прикрываюсь папкой.

— Я знаю Маркуса, он не позволит малышке Розмари спать на полу, - сквозь смех говорю я.

— Это не отменяет того, что твой поступок отдаёт ребячеством и застарелой обидой. Агата, ты постоянно подчеркиваешь свою взрослость и самостоятельность, а тут повела себя как подросток!

Воспитательный процесс прерывает Кропалёк, с громким хлопком появившийся прямо на столе. Малыш осматривается и тут же сует нос в пиалу с орехами фисшью. После армелита это второе, за что фуршунь готовь биться до последнего вздоха. Маленький обжора.

— Стараюсь соответствовать твоему видению. Сама же вечно меня «гратти» называешь, – мне хочется показать подруге язык, чтобы еще больше подтвердить слова Мири, но всё же сдерживаю себя. Хватит уже идти на поводу той Агаты, что проснулась во мне при появлении Маркуса. – Однако ты зря переживаешь за Розмари.

— Откуда такая уверенность в том, что девочка провела ночь в комфортных условиях? – недоверчиво прищуривается на меня Мири.

— А вот сейчас и узнаем, - я киваю на Кропалька и пододвигаю его к себе.

Фуршунь недовольно фырчит и даже пытается отбиваться, цепляясь лапками за пиалу. Но куда ему против меня. Особенно когда мне нужно узнать, как прошла ночь в маленьком купе в самом отдаленном вагоне «Торопыги».

Зверёк сдается и обреченно глядит мне в глаза, посылая мыслеобраз. Именно тот, который я и ожидала увидеть. Крохотное помещение, в котором нашлось место только узкой койке и небольшому столику, погружено в предрассветные сумерки. Как я и предполагала, Розмари спит на кровати, вольготно развалившись звездой. Что бы ни думала сейчас про меня Миранда, но перед тем как заселить незваных гостей в это купе, я распорядилась принести туда лучший матрац из наших запасов. У меня счёты к Маркусу, и не зачем малышке страдать из-за того, что ее так называемый папа то еще жулье и проходимец.

Сам объект моей маленькой пакости спит на полу, поджав ноги и укрывшись своим же пальто. И вот этот вид не приносит мне никакого удовлетворения. Я с досадой понимаю, что вместо ощущения свершения хоть и маленькой, но всё же мести, я чувствую угрызения совести. Почему-то мне становится жаль Фаста, будто он не ночь на полу провел, а оказался выброшен на свалку жизни. И от этого внутри как-то гадко, что ли. Будто бы я надавила на и так больное место. Внутри начинает свербеть от чувства вины, и это еще больше портит мне настроение.

Глава 4. Грабеж средь бела дня

— Агата, не дури, я пойду с тобой, - Маркус хватает меня за руку, когда я, надев легкий полушубок, собираюсь выходить из вагона. – Лодброк и в обычное время не самое спокойное место. А тут еще и жандармы!

Я разворачиваюсь и бросаю снисходительный взгляд на руку Фаста, по-прежнему сжимающее мое запястье.

— С тобой я рискую больше, чем без тебя, - выкручиваюсь из захвата и открываю дверь. – Маркус, я могу за себя постоять. Пришлось научиться.

Не дожидаясь его возражений, спрыгиваю на покрытый снегом перрон и оглядываюсь. Город встретил нас метелью, которая с каким-то садистким удовольствием загоняет снежинки мне под подол платья, швыряет их в лицо. Но это мне на руку. Я не знаю, где сейчас командор, рыщет ли по улочкам или сидит у себя в поезде, но в одном могу быть уверенной абсолютно точно – за этим снежным буйством шансов остаться незамеченной у меня намного больше.

— Как была упрямицей, так ей и осталась, - раздается за спиной, а затем меня окутывает теплом защитной магии. Похоже, за годы своих скитаний Маркус обучился новым приемам, помимо врожденной способности творить иллюзии.

— Не больше, чем ты, - парирую я, не оборачиваясь и выжидая, пока Фаст подойдет ко мне. – Раз ты все же решил сопровождать меня, будь добр, не лезь в мои сделки. Хорошо?

— И не думал, - проходимец одаривает меня своей дежурной улыбкой, которую Мири в свое время называла «обаяшка».

— Не надо, - одергиваю я его, а потом и саму себя. Зачем сказала?

— Чего не надо? – в недоумении вскидывает брови Маркус. – Греть тебя не надо?

— Вот этих твоих улыбок не надо, - со вздохом поясняю я, пропуская спешащих в здание вокзала пассажиров.

Некоторые из них вежливо прощаются, остальные просто проходят мимо, упорно делая вид, что не видят меня. Всё-таки в этот рейс недовольных клиентов оказалось больше, чем я предполагала. И как бы мне не хотелось списывать все на вынужденную остановку на время обыска, но всё же приходится признать – «Торопыге» требуется ремонт и модернизация. Купе устарели, кухня не справляется с возрастающими запросами пассажиров. Мири и девочки стараются изо всех сил, но я давно хотела отправить их на курсы обучения бытовой магии. Где только деньги на всё это найти?

Обдумывая все предстоящие траты, я останавливаю изучающий взгляд на Маркусе.

— Что? – вновь удивляется он. – Я не так одет? Не так смотрю? Снег на меня неравномерно ложится?

— Пожалуй, в сугробе ты бы смотрелся эстетичнее, - не удерживаюсь я и хихикаю. – Я тут подумала, что мне нужен залог. Половина обещанной суммы.

— Вот как ты заговорила, - безмятежность вмиг сдувает с лица Фаста. – Нет, дорогая, залог я отдал тебе вчера, а половину суммы получишь, когда мы преодолеем половину пути.

— А говорил, что доверяешь мне, как самому себе, - фыркаю в ответ и разворачиваюсь на выход. - Что ж, раз от тебя все равно не отделаться, тогда будь моей тенью. Не хочу, чтобы местные торговцы при виде тебя заломили мне тройную цену.

— Это с чего это такие выводы? – Маркус пристраивается рядом, предлагая мне руку, и я для вида благочестивой пары беру его под локоть.

И если в голосе Фаста сквозит праздное любопытство, то вот язык его тела говорит совсем другое – авантюрист напряжен и буквально сканирует каждого, кто проходит мимо нас.

— А с того, что твоя слава бежит впереди тебя, Маркус Риглер Фаст, - я с явным удовольствием наблюдаю искренне удивление на лице этого плута. – Любой торговец на внешних мирах знает, что с тобой нужно держать ухо востро. Иначе останешься без последних порток.

— Наговаривают, - пожимает плечами мужчина, - всего-то пару дельцов обвел вокруг пальца. Но они сами напросились. Пытались обмануть меня и мою команду.

Очередная острота чуть не срывается с моих губ, когда до меня доходит смысл его последних слов. У него была команда…

Какое-то время мы идем в тишине заснеженного городка. В этом мире уже вовсю готовятся к празднованию местного Нового года, праздника Новых Лун, и все улочки украшены разноцветными гирляндами, а уличные фонари изображают сменяющие друг друга три небесных светила. Где-то слышен детский смех и зазывания уличных торгашей, но это всё доносится сквозь снежную пелену, оставляя нас с Фастом в каком-то подобие кокона. В какой-то карманной вселенной.

— А где они сейчас? – наконец-то задаю я мучающий меня вопрос, а потом меня и вовсе прорывает. – Твоя команда? И родители Рози? Где тебя вообще носило эти два года?

Лицо Маркуса на краткий миг будто каменеет, но уже в следующий миг он бросает на меня мягкий понимающий взгляд:

— Долго же ты сдерживала своё любопытство, моя фуршунька, - припоминает он мне прозвище, которым наградил еще в детстве. Когда я маленькой влюбленной девочкой бегала за ним, подростком, и, не успевая догнать его, «прыгала» по вагонам. Как сейчас это делает Кропалёк. – Ты уверена, что здесь уместно вести такие разговоры?

Он одним поднятием брови указывает мне на приближающийся патруль местных служителей порядка. Не жандармов, конечно, но и от них можно проблем отхватить.

Поэтому, чтобы не вызывать подозрений, мы вежливо раскланиваемся со службистами, обозначаем цель своего пребывания в городе и двигаемся дальше. Но все это время я чувствую, как меня снедает любопытство. Еще чуть-чуть и я начну подпрыгивать от нетерпения. И так всегда, когда рядом Маркус – от уравновешенной и спокойной Агаты не остается и следа, он будто вирус, который заряжает меня жаждой активности.

— Если не хочешь говорить в открытую, расскажи мне легенду, - предлагаю я Фасту и, видя, как непонимающе он хмурится, добавляю: - Как делал это в детстве, когда рассказывал о своих похождениях так, чтобы Руперт не понял и не заругал.

Маркус по-доброму хмыкает и, я замечаю в его глазах какой-то намек на ностальгию. Не одна я скучаю по старым временам, когда единственной моей заботой было не дать магии вырваться из-под контроля.

— Что ж, хорошая идея, - на губах Фаста появляется лукавая улыбка. – Тогда слушай. Это история об одном очень храбром и крайне умном пирате Фаскусе Марте…

Глава 5. Если вас съели, у вас попрежнему два выхода

— Держи, милая, — на стол передо мной опускается большая кружка успокоительного сбора, который Миранда готовит по какому-то своему особенному рецепту.

Нервно кивая, я тут же хватаюсь дрожащими руками за пузатые бока чашки. Меня трясёт, и я не знаю, от чего больше — от перерасхода сил или от того, что теперь Ремер знает о моём даре. Кропалёк на моих коленях возмущённо попискивает, но упорно пытается устроиться поудобнее.

Горячий напиток обжигает нёбо, я захожусь в кашле, и Мири сразу же похлопывает меня по спине:

— Агата, милая, и всё же, что произошло?

Я машу перед лицом руками, делая вид, что пока не могу говорить. Да и не стану я рассказывать подруге, что обычный поход за покупками обернулся катастрофой межмирового масштаба. Для одной маленькой меня. Свою команду, что заменила мне семью, подвести под арест я не могу и не хочу. А потому в моей голове наряду с паническими мыслями, что закладывают уже третий круг своего бегства, начинает потихоньку созревать план дальнейших действий.

Мири какое-то время смотрит на меня с укором, видимо, понимая, что колоться я не собираюсь. А потом её отвлекает Маркус, который не отходит от Розмари с момента возвращения на поезд.

"Первым делом, переписать "Торопыгу" на Освальда, — начинают отщелкиваться в моей голове ступени плана, — затем собрать минимальный запас провианта, одежды и денег. Высадить Маркуса и Розмари где-нибудь в безопасном месте, самой спрыгнуть в наиболее густонаселенном. Мне нужно скрыться…".

— Ну что, далеко уже убежала? — вопрос Фаста застаёт меня врасплох и я вздрагиваю, кутаюсь в шаль Миранды, искоса бросив взгляд на мужчину.

— О чём ты? — недовольно бурчу я, старательно делая вид, что мне интересен лишь вид за окном.

— Брось, Агата, — он усаживается напротив и, протянув руку через стол, ловит мою ладошку. — Я слишком хорошо тебя знаю. Наверняка у себя в голове ты уже сбежала на самый край изведанных миров, лишь бы не подставлять свою команду.

— И? — вздёргиваю я голову, глядя на Маркуса с долей презрения. — Что плохого в том, чтобы стараться обеспечить безопасность дорогих тебе людей, пускай для этого потребуется с ними расстаться? Я бегу не потому, что мне страшно. Или выгодно. Я уйду, потому что так надо для их счастливой жизни.

В этот момент за дальним столиком, который оккупировали мои друзья вместе с постоянным нашим пассажиром, гратом Ладом Жировски, громко смеётся Рози. Мы с Маркусом одновременно поворачиваем головы в ту сторону и наблюдаем чудную картину. Лад, обладающий даром творить иллюзии через написанный текст, выписывает какие-то письмена в воздухе. Они оседают на стол и превращаются в настоящий театр, где маленький рыцарь пытается спасти дракона от очень бойкой принцессы.

Розмари наблюдает за этим действом широко раскрытыми глазами, периодически хихикает и что-то спрашивает то у сидящей рядом Мири, то у самого Жировски. Мне от этой картинки одновременно и тепло, и грустно. Эта идиллия теперь не для меня.

— Вот ради того, чтобы Розмари и остальные могли и дальше беззаботно радоваться жизни, мне необходимо покинуть поезд, — холодно говорю я, вновь глядя на Маркуса.

И вижу, что этот паразит улыбается! Загадочно так, будто бы знает что-то такое, отчего все мои мысли и планы кажутся ему надуманной истерикой.

— Агата, — он подаётся вперед и на его губах играет лукавая усмешка, — не надо тебе никуда бежать.

— Прекращай играть в великого комбинатора, говори уже, что знаешь? — цежу я в ответ, прищуривая на него глаза.

— Давай начну чуть издалека, — он отодвигает от меня кружку с отваром и, будто из воздуха достав увесистую фляжку, выставляет перед нами две рюмки. — С твоих планов. Потом перейду к важной для нас с тобой информации…

— Я не пью, — перебиваю Маркуса, следя за тем, как он разливает нам какую-то янтарного цвета жидкость.

— Хорошо, — кивает плут, — Давай так. Если после того, как ты меня выслушаешь, ты отменишь своё решение — тогда мы с тобой это дело отметим. Если же я окажусь недостаточно убедителен, то отпущу тебя с трезвой головой и холодным сердцем. Идёт?

Я откидываюсь на спинку диванчика и, запустив ладонь в шёрстку фуршуня, молча киваю, не забывая при этом одарить Фаста скептическим поднятием брови. Что бы ни сказал сейчас этот соловей, меня не переубедить.

— Итак, — начинает Маркус и придвигает ко мне рюмку. — Наверняка, в твоей умненькой и такой благородной головке уже просчитались все возможные действия нашего неуважаемого Рикарда Ремера. И согласно твоей логике, в следующем же мире нас ждёт облава жердей, так?

Мне не хочется в открытую признавать его правоту, поэтому я снова молча киваю.

— Так, — довольно ухмыляется плут. — А что, если я скажу, что никакой засады нам можно не ждать?

— С чего ты так решил? — не удерживаюсь я от комментария. — В интересах Ремера поймать нас как можно скорее.

— В интересах Ремера поймать нас самому! — Маркус поднимает вверх указательный палец и, видя мой недоверчивый взгляд, продолжает. — Поверь мне, за время своих странствий и стычек с этим командором, — на этом слове лицо Фаста искажается презрительной гримасой, — я выяснил одну его черту. Тщеславие! Оно вывело его в ближний круг императора, оно же и погубило.

— И? Чем эта информация поможет конкретно нам?

— А то, что для Рикарда поймать "Торопыгу", тебя и Розмари теперь глубоко личное дело. Тем более после того, как ты покусилась на его мужскую честь. Он не станет выдавать на нас ориентировки командорам других миров. Я в этом уверен на сто процентов!

— Ты натягиваешь Кропалька на поезд, — я отодвигаю от себя рюмку, показывая, что Маркус меня не убедил. Фуршунь, разомлевший от почесываний, при этих словах испуганно икает и благополучно испаряется, прыгая к Розмари. — Все твои доводы притянуты за уши и основаны лишь на твоём личном мнении о Ремере. Эта скотина гораздо умнее и дальновиднее.

— Агата, последние два года я бегал от этого мудака по всем изведанным мирам, — Фаст перестаёт улыбаться и теперь смотрит на меня с пугающей серьёзностью. — Поэтому я не появлялся, поэтому не давал о себе знать. Я не хотел навести его на твой след. И поверь, характер и повадки командора успел изучить так, что могу удивить даже его личного камердинера. Агата, эта тварь перебила всю мою команду и родителей Рози. Мне незачем врать.

Глава 6. Тяжело в учении - легко в бою

В столовую я вхожу абсолютно не подобающим хозяйке поезда образом. А именно — тихонько отодвинув дверь и сунув в проём нос, разведываю обстановку. В Лодброке мы успели взять на борт всего двадцать три пассажира, мою пьяную выходку наблюдал только Лад. Это то, что помнила я. А по тому, что успел мне сказать Маркус — в бессознательном состоянии я всё же чудила.

Почти все столики уже заняты клиентами, поэтому я отстраняюсь от двери, одёргиваю платье и поправляю волосы. Надо хотя бы внешне продолжать сохранять приличия.

К моему удивлению и облегчению, никто из пассажиров на меня криво не смотрит, все учтиво и вежливо здороваются, желая доброго утра. И я даже успеваю успокоиться, решив, что Фаст по своей привычке подшутил надо мной. Ровно до тех пор, пока к моему столику не подходит Мири. Дежурная чашка капучино устраивается передо мной с театральной почтительность, а когда помощница выпрямляется, меня окатывают таким осуждающим взглядом, что хочется забиться под стол. Но вместо детской привычки виновато понурить голову, я с холодным спокойствием благодарю пухляшку и пригубливаю напиток

— Что это было, Агата? — сурово спрашивает подруга, буравя меня глазами.

— А что было? — я в надменном удивлении вскидываю брови, тем самым показывая, что не хочу обсуждать вчерашнее. Не хочу и не позволю. — Мири, как у нас дела с запасами?

Какое-то время помощница испытывающе смотрит на меня. Я знаю, что мой ответ достаточно груб, но иногда приходится отыгрывать роль даже с друзьями.

— Нам не успели отгрузить продукты, а деньги я отдала, — наконец, говорит Миранда, отводя глаза. — Об этом и хотела поговорить, да только вот ты была не в состоянии. В кондиции — да, а решать серьёзные проблемы — нет.

Да когда же это закончится? Почему с появлением Маркуса в моей жизни всё вечно идёт наперекосяк?! Глухое раздражение во мне грозится разрастить в настоящую вспышку гнева. Потому я делаю глубокий вздох и максимально длинный выдох, собирая мысли в кучу и успокаивая себя.

"Всё решаемо, Агата, — вспоминаются мне слова дяди Руперта. — Везде можно найти обходные пути, лишь смерть — конечная станция".

— Мири, — я протягиваю руку и мягко похлопываю подругу по ладони, — не волнуйся ни за деньги, ни за продукты. На следующей станции сделаем новый заказ. Кстати, куда мы направляемся?

— Освальд проложил маршрут до Арагера, как ты и планировала, — отвечает пухляшка, но по её поджатым губам, я вижу, что она всё ещё дуется на меня. Придётся попытаться найти на рынке редкий гречишный мёд, она за него готова простить всё, что угодно. — Но буквально перед отправкой Маркус скорректировал путь. Через пару часов прибудем в Лобулар.

— Занятно, — я подношу кофе к губам, а сама думаю, треснет ли в моих руках чашечка. Потому что придушить мне хочется не ни в чём неповинный предмет посуды, а одного самоуверенного пирата. — Когда это Маркус у нас стал хозяином поезда?

— Юная гратти, — Миранда всё же выходит из себя, но, памятуя о сидящих в столовой пассажирах, своё негодование она цедит, — для начала смени тон! Маркус сказал, что это твоя просьба. А уж как оно было на самом деле — не нам с Освальдом разбираться. Вы между собой не можете ничего решить, уж меня-то с мужем в эти игры не втягивайте!

Она резко разворачивается и уходит за стойку, а я остаюсь степенно допивать кофе, старательно затыкая голос совести, которая пытается высказать мне своё недовольство. Иногда приходится быть жёсткой.

Пока я ленивым взглядом обвожу столовую, в моей голове набатом звенит одна нехорошая мысль. Пассажиров-то мы брали до одного мира, а везём в другой! Желание выкинуть Маркуса в межмирье становится совсем нестерпимым, но кто тогда оплатит все мои издержки?

— Мири, где у нас карта Доминиона? — громко спрашиваю я, перегибаясь через барную стойку.

— У меня тут приличная столовая, а не библиотека! — с чувством собственного достоинства отвечает подруга, появившись на пороге кухни. А я отмечаю, что она уже остыла и от этого на сердце становится спокойнее. — Негоже читать за едой, от этого аппетит портится!

— И всё же? — продолжаю допытываться, слегка прищурив на неё глаза. Знаю же, что Освальд вечно припрятывает какую-нибудь интересующую его литературу под столешницей бара.

Миранда закатывает глаза и с видом оскорблённой невинности достаёт из-под учётной машинки стопку справочников и каких-то книг. С показательным "бум" грохает ими на стойку и смотрит на меня, приподняв одну бровь в немом вопросе: "Довольна?!".

— Ты чудо! — искренне радуюсь я.

— Вот! Цени и почаще себе об этом напоминай!

Она разворачивается и чинно отплывает в свои владения, а я возвращаюсь за стол, где в полученной стопке нахожу магкарту. Старательно разглаживаю замятую бумагу, пока передо мной не вспыхивает объёмная картинка изведанных миров. Она плывёт в воздухе, переливается всеми цветами радуги и сама по себе шедевр. Мимолётно вспоминаю о подаренном Маркусом планшете — я ведь тоже могу научится создавать такую красоту!

— Ой, а что это? — сбоку раздаётся восторженный голосок Рози.

Я непроизвольно вздрагиваю и скашиваю взгляд. Девочка стоит чуть позади меня, а вот её опекун вовсю болтает с Мирандой, которая заставляет поднос всякими сластями.

— Это карта нашего Мира. Всего, целиком, со всеми его отдельными мирками, — объясняю я, отодвигаясь и похлопывая по дивану рядом с собой.

Дополнительного приглашения Рози не требуется. Девочка устраивается рядом и продолжает рассматривать крутящуюся перед нами проекцию.

— А где мы? — наконец, спрашивает она.

Я нахожу Лодброк, потом пристально разглядываю ниточки-пути, которые, как нервы, соединяют его с другими мирами и, наконец, нахожу Лобулар.

— Вот, — тыкаю я в нужное место на схеме. — Вот где-то здесь сейчас мы. Ты никогда раньше не видела карт?

— Нет, — как-то печально машет она головой. — Мы с мамой читали книжки, но то были сказки. Папа говорил, что скоро я пойду в школу, и там мне расскажут всё-всё-всё. И как устроены наши миры, и как контролировать свою силу… Агата, а я… — по тому, как заминается малышка, я понимаю, что ей тяжело подбирать слова, а спросить очень хочется. А потому смотрю на неё внимательно, показывая, что готова выслушать, — а я нормальная? Мы с тобой нормальные?

Глава 7. Все девочки любят покупки

— О чём ты только думала?! — Маркус подбегает к нам, стоит мне только открыть дверь купе и высунуться в проход.

Коридор погружён в лиловые сумерки, и лицо Фаста еле угадывается в этой темени. Но и без того понятно, в каком он гневе.

В небольшие окошки ничего не видно, я лишь осознаю, что мы посреди нигде. А вот почему это произошло — не совсем понятно. Есть у меня мысль, что это Розмари перекинула нас прямиком в какой-то из ближайших миров, но тогда придётся принять и предположение о том, что девочке под силу переносить не только себя, но и целый поезд! Такой манёвр даже для меня чреват смертельным истощением. Нет, тут что-то другое должно быть и нужно срочно с этим разобраться!

Рози продолжает испуганно жаться ко мне и хвататься за руку. Кропалёк с круглыми, как небольшое блюдце, глазами таким же образом цепляется за малышку.

— Прежде, чем бросаться на меня с обвинениями, скажи, что произошло? — осаживаю я Фаста, расправив плечи и холодно глядя на него.

— Это ты мне объясни! Кто просил тебя заниматься с Рози? Она же не контролирует свою магию! А теперь все жандармы этого мира в курсе нашего прибытия!

— Папа, не ругай Агату… — подаёт голос девочка, но я перебиваю её:

— Ты сказал "этого мира"? Мы действительно куда-то прибыли?!

— Естественно! — Маркус протягивает руку и силой отцепляет девочку от меня. — Ваши тренировки спровоцировали моментальный прыжок! Мы в пригороде Лобулара. Скажи спасибо Богам, что на путях было свободно!

— Папа, не ругай Агату! — в этот раз Рози даже гневно топает ножкой, чтобы на неё наконец-то обратили внимание. — Я сама попросила её научить меня!

— Розмари, поговорим об этом позже, — он мягко подталкивает малышку в сторону вагона, где расположено их купе. — Покажи Кропальку наше новое место жительства.

Девочка в ответ на жалкую попытку Маркуса её спровадить закатывает глаза и кривит недовольную гримасу. Я не удерживаюсь от смешка, осознавая, что малышка знает своего опекуна, как облупленного.

— И не закатывай на меня глаза! — проговаривает ей в след Фаст и тут же, развернувшись ко мне, меняется в лице. — Не тебе учить девочку, ты сама с трудом можешь контролировать свою силу!

Это должно быть обидно, но вместо этого внутри поднимается волна ледяного спокойствия и уверенности в себе.

— Да что ты говоришь? — я подаюсь вперёд, развожу ладони, меж которых тут же начинает разрастаться мерцающим зелёным шар. — Хочешь в отпуск, Фаст? Так я тебе его сейчас устрою, посидишь в карманном мирке!

— А ну стоять, петухи бойцовые! — громогласный голос Освальда заставляет нас обоих отпрыгнуть друг от друга. — У нас чрезвычайное происшествие, а вы тут опять отношения выясняете! Мне вас, как в детстве, по разным вагонам развести?!

Я бросаю быстрый взгляд на своего противника, отмечая, что Маркус уже успел взять себя в руки и снова бесшабашно улыбается подходящему к нам машинисту. В который раз удивляюсь его мимикрии в любой ситуации. Вот бы научиться так же жонглировать эмоциями.

Пока мне удаётся лишь глухая оборона через отрешённую маску хозяйки "Торопыги", а потому я холодно спрашиваю Освальда:

— Как наши дела? Нужна ли помощь пассажирам? Остальные вагоны не повреждены?

— Кто о чём, а Агате отчёт подавай, — деланно вздыхает Маркус. — Ладно, раз у вас тут опять бюрократические проволочки, я, с вашего позволения, пойду к дочке. Надо убедиться, что наш новоявленный преподаватель не научил её отправлять мои ботинки на другой конец Доминиона.

Каким-то чудом мне удаётся сдержаться, не огрызнуться и даже не пнуть Фаста по коленке. Лишь скрипнув зубами, я степенно киваю головой. Как истинная королева положения, отпуская этого неблагодарного прохиндея.

А сама поворачиваюсь к Вальду, который, как оказывается, всё это время с интересом наблюдал за нами.

— Ни слова, — говорю я в ответ на его понимающую улыбку. — Пойдём в "голову", по пути доложишь обстановку.

— Как прикажете, хозяйка! — здоровяк отвешивает мне поклон, освобождая путь.

Но я успеваю заметить его лукавую ухмылку. Сговорились они, что ли, все, меня довести?!

— Прекрати паясничать, — всё же одёргиваю я Вальда и устремляюсь вперёд.

Проходя по составу, чисто машинально отмечаю, что вагоны в целости и сохранности. Ремонт не потребуется. Иногда эта моя помешанность на заботе о своём имуществе начинает казаться какой-то маниакальной. Но это спасает меня от размышлений о бесцельности собственной жизни. Поэтому лучше так, чем каждый раз переживать о том, что у меня нет и не будет своей, настоящей семьи. Только моя команда и любимый "Торопыга".

Всех встреченных по пути пассажиров я успокаиваю, прошу занять свои купе и до прибытия на станцию не выходить. Кто-то вежливо выслушивает и выполняет просьбу. А кто-то пытается выбить из меня компенсацию за моральный ущерб. Видите ли, такое взрывное "примирение" вызвало у них дичайший стресс.

Раньше я бы кинулась всех успокаивать и слёзно умолять не сердиться. Обязательно бы оплатила дискомфорт и даже скидку на новые поездки дала бы. Но я уже не та юная гратти, внезапно вставшая во главе магического экспресса. А потому учтиво выслушиваю все жалобы, улыбаюсь, но продвигаюсь дальше. Лишь обещаю, что все обязательства будут выполнены.

— Я иногда удивляюсь, как ты их всех взашей не выгоняешь? — хмыкает Освальд, когда мы заваливаемся в кабину машиниста.

— Именно поэтому хозяйка тут я, — ехидно улыбаюсь ему в ответ. — С твоим характером "Торопыга" давно бы по миру пошёл. Так, вводи меня в курс проблем.

Вальд тут же переключается на рабочий лад, показывает на схеме поезда, что всё-таки хвостовые вагоны немного пострадали и требуют незначительного ремонта. Но запчасти на борту есть, и в Лобуларе, когда мы до него доберёмся, он вместе с ребятами быстро всё починит.

Я киваю, принимая его план, но вношу коррективы — по возможности закупить на рынке новые расходники. Мало ли что нас ждёт в будущем. Особенно, если я планирую и дальше учить Розмари использовать её силу. Не нравится мне эта школа для Скользящих, что-то не так со всей этой историей. Сегодня вечером обязательно расспрошу Маркуса, что это за учебное заведение такое. Главное, в этот раз не поддаваться на его алкогольные провокации.

Глава 8. Тонкости дипломатических отношений с пиратами

Огненный шар пролетает мимо меня, едва не опаляя чёлку. В воздухе стоит отчётливый запах палёных волос… или шерсти. Вроде как среди присутствующих в кабаке имелись представители двуликих пиратов.

— Это, по-твоему, радушный приём? — осторожно выглядывая из-за своего укрытия, коим служит перевёрнутый стол, интересуюсь я у Маркуса.

— Да мы всегда так здороваемся, — отвечает мне прохвост, перекатом уходя от очередного залпа и подбираясь ко мне.

Я лишь головой качаю в ответ. С самого начала наш поход в пиратскую таверну "За пазухой жердей" вызывал у меня смутную тревогу. Нет, я понимала, что по-другому пропуски не раздобыть, но поход в место скопления преступников всех мастей заставлял меня нервничать куда больше обычного. Слишком много факторов, которые я не могла учесть, слишком непредсказуемо сейчас всё. И как показало время — моя интуиция была права!

Как только мы показались на пороге кабака, и местные завсегдатаи узнали в моём сопровождающем Маркуса, в нашу сторону полетели огненные шары. Да ещё под аккомпанемент таких ругательств, что я против воли покраснела.

Фаст успел перевернуть воздушной петлёй ближайший стол, пихнуть меня под его защиту, а сам отпрыгнуть в другую сторону. Но это не охладило пыл пиратов — и, судя по звукам, что доносятся сейчас до нас, драка пошла уже и в их стройных рядах.

— Чего такого надо натворить, чтобы тебя настолько дружно встречали? — недовольно изгибаю бровь я.

— Эм, ничего? — с выражением полной невиновности и даже кротости, отвечает мне Маркус.

— Понятно, как обычно, значит — ограбил, щёлкнул по носу, и свалил в межмирные просторы, — махнув на него рукой, констатирую я. — И как ты вообще мог подумать, что тебе тут помогут?

Я выглядываю из-за потрёпанной столешницы и наблюдаю, с каким упоением дерутся между собой две разные команды пиратских экспрессов. Складывается ощущение, что мы для них оказались лишь поводом выяснить отношения друг с другом.

— Маркус Риглер Фаст, а ну тащи свой тощий зад сюда! — разносится командный голос над всей это кутерьмой, на секунду даже заглушая грохот разлетающейся мебели.

— Ой, а вот это не хорошо, — бормочет пройдоха, и я бросаю на него настороженный взгляд. — Это Астерия, хозяйка "Пазухи".

Я приподнимаю бровь, как бы говоря "И?", после чего Фаст с обречённым вздохом поясняет:

— Да было дело, увёл у неё крупную партию флуоресцентных томатов и перепродал в мире Безликих. Видимо, никак не может забыть этот момент.

— Серьёзно?! Маркус! Да они же стоят дороже армелита! — я хлопаю себя по лбу, очень хорошо понимая гнев этой Астерии. — Да я тебя за это сама на шакшуку пустила бы!

В нашу единственную защиту врезается на этот раз разряд молнии, тем самым сигнализируя — пираты вновь вспомнили о нашем существовании.

— Ты собираешься что-нибудь с этим делать? — я сурово гляжу на Фаста, всем своим видом требуя предпринять хоть что-то.

— А надо? — беззаботно хмыкает он в ответ, плетя при этом какую-то масштабную иллюзию. — Сейчас они разомнутся, выяснят отношения и успокоятся.

— В твоём плане одна несостыковка — отношения они выясняют с нами. А мы молчим, — недовольно выговариваю я, наблюдая за действиями Маркуса.

— Да всё нормально будет, — он бросает на меня короткий взгляд и подмигивает. — Смотри!

Фаст резко выбрасывает руку в сторону дальнего от нас угла, туда, где расположилась самая оголтелая банда. И, повинуясь этому пассу, в ту же сторону бросаются наши с ним иллюзии. Вслед за ними тут же летят новые разряды — как огненные, так и электрические. И драка завязывается по новой.

— Если это твоё дипломатическое решение, то оно провальное, — осторожно выглядывая из-за стола, я наблюдаю, как присутствующие здесь корсары с новой дозой энтузиазма принялись колошматить друг друга. Они даже не обратили внимания на то, что иллюзии Фаста рассыпалась за мгновение.

— Так, мне это всё надоело, — я вскакиваю на ноги, одновременно доставая из сумочки кусочек руды, — Внимание! Или вы все перестаёте нападать на нас, друг друга и на местный персонал, или я разношу эту забегаловку к китам межмирным!

В помещении повисает гробовая тишина. Но всего на пару секунд, а затем все присутствующие разражаются громким издевательским смехом.

— Я не шучу! — чуть дрогнувшим, но всё же угрожающим голосом говорю я и вздёргиваю руку, в которой, под действием моей силы, ярко сияет армелит. — Взорву и не побоюсь этого!

— Ты что творишь? — еле слышно шипит Фаст и дёргает меня вниз.

— Твои методы не работают, попробуем мои, — не глядя на него, отвечаю я.

Маркус в ответ что-то бормочет, но поднимается и встаёт рядом:

— Мужики, она шизанутая на всю голову, лучше вам её послушаться!

От его слов у меня округляются глаза — это когда это я себя так успела зарекомендовать? Но почему-то ему верят, свара действительно затихает, а присутствующие возвращаются по своим местам, бросая на нас настороженные взгляды.

— Не так быстро, столяры доморощенные! — вновь доносится голос Астерии. Я наконец-то нахожу взглядом хозяйку сего славного заведения. Рослая, крепко сбитая женщина, ровесница Маркуса — она одним своим видом внушает уважение. А уж то, как она лупит своим полотенцем замешкавшихся пиратов, не боясь получить в ответ, говорит о несомненном авторитете. — Или оплачиваете ущерб, или наводите порядок и чините всё, что сломали!

— Да, гратта Лиардо, — нестройно доносится отовсюду и корсары, секундой ранее кровожадно скалящиеся на нас с Маркусом, принимаются за уборку.

— Глазам своим не верю, — шепчу я Фасту.

— Не тебе одной приходится справляться с толпой неуправляемых клиентов, — потирает подбородок мой компаньон.

— Да, но у меня-то вполне мирные пассажиры, а тут целые пираты! — я продолжаю ошарашенно следить за тем, как при помощи магии восстанавливаются разломанные столы и стулья, склеиваются вазочки и кухонная утварь, а, казалось бы, непримиримые противники, с шутками и подколами рассаживаются по своим местам.