Хозяйка дождей и ветра

Глава первая

Погода дурацкая, очередь на заправке, зависший не ко времени платежный терминал.

С самого начала поездка была не из легких. Пробки, ремонт дороги, внезапно проблемы с сетью и интернетом. «Это знак, не надо никуда ехать», — сказала бы Юля, если бы, как я, увидела сначала соседку с пустым ведром, потом черную кошку, потом ворону. При чем тут ворона, я понятия не имела, но у Юли на любое событие находились сотни примет.

— Девушка, у меня серьезно денег нет, может, вы купите мне воды?

Да что ты говоришь? Смарт-часы последней модели и «айфон» выглядывает из кармана. Даже если ты его в ломбарде купил — это больше, чем средняя зарплата по городу. 

— Девушка, очень хочется пить. Правда.

Когда на улице плюс пятнадцать и ливень идет стеной. Переночевать, наверное, тебе тоже негде?

— Девушка…

Ты мне в паспорт не хочешь взглянуть? Нашел девушку, меня даже ВОЗ не относит давно к молодежи! Маска, конечно, красит, но не настолько, чтобы мои сорок семь превратить в наивные двадцать пять.

— Достал уже, — прошипела я, прикладывая смартфон к наконец ожившему терминалу. Девушка-кассир за плексигласом еле сдерживала смех. — Ты бы еще поумнее что придумал, клоун, — «вашей маме зять не нужен?» 

— А кстати! — оживился юный пикапер. Ну как юный… Лет тридцать, как-то ожидается, что в этом возрасте у людей уже в голове что-то есть, кроме мемасиков и «тиктока». Но все-таки плюс, что я тот блогер, который пишет статьи по старинке, текстом, а не выкладывает видосики, и никто, кроме рекламодателей, не знает меня в лицо.

— Моя мать умерла пять лет назад, — рявкнула я, испытывая сильное желание приложить красавца коленом по самому ценному. — Ради разнообразия работать попробуй, вон на двери вакансии висят!.. Спасибо, Марина, хорошего вам дня!

Я забрала у смеющейся девушки чек и вышла под ливень к своей машине. Между козырьком павильона и крышей над заправочными колонками была какая-нибудь пара метров, но меня окатило с ног до головы. 

Настроение у меня было ни к черту. Трасса паршивая, глубокая колея, и надо бы сбавить скорость, и не в такую адову погоду лихачить не вариант. А мне обязательно нужно добраться до дома, сегодня же, непременно, и чем скорее, тем лучше.

— …Вам все понравилось? — спросила улыбчивая дама, администратор за стойкой. Была бы у нее граната — вручила бы мне ее с такой же очаровательной доброй улыбкой, с какой всучила кассовый чек. — Надеюсь, вы напишете отзыв о нашем комплексе?

— Разумеется. — Я плотнее запахнула куртку. Было свежо, собирался дождь. У меня за годы работы появился свой арсенал улыбок, уловок и недомолвок. Я утешу, а уж что напишу — не твоего ума дело.

Ресторан и спа-комплекс в ста километрах от любимой столицы. Два года назад — захудалое место. Год назад — бизнес на грани гибели. Сейчас там выкуплены места вплоть до нового года. Отличный ремонт, даже комнаты еще пахнут краской, цветы благоухают — привет, лето! — и… да, все из-за этого «и».

Моя работа всегда начиналась с какого-нибудь «и» или «но». Что еще делать блогеру-журналисту?

Вру. Когда-то, в конце девяностых годов, моя работа начиналась с утренних гороскопов. Я их не слушала, я их писала. Потом отвечала на письма читателей, после ответов на письма писала эти самые письма на следующий день. Потом брала чей-то любовный роман — черт знает, кто там был автор, какая мне разница? — и переводила, как у знойной красотки все прелести торчали сквозь плотную ткань корсета и шхуны под парусами бороздили пампасы реки Амазонки под уморительный хохот диких обезьян.

Куда мне было поступать после школы? Отец — военный переводчик, мать — переводчик гражданский, это прямая дорога в МГИМО. Окончила я журфак с красным дипломом и очень некстати. За окнами издательства «Тайные миры» гулял дефолт и поздний московский август с холодными рассветами и бледнеющим к осени небом, мать, несмотря на обвал рубля, исправно подкидывала мне красоток в объятиях горячих пиратов с графскими титулами и замашками соседа Славика, завершившего третью ходку. Мир трясло, я сокрушалась — переводить про политические кризисы, как это делал отец, было бы не настолько тоскливо.

Я пробовала писать. Романы, повести, сценарии передач, моталась от одного однокурсника к другому, но они тоже перебивались кто визитами инопланетян, кто рептилоидами в масках. Мы жаловались друг другу на жизнь, уверяли, что все это временно, все образуется, вспоминали — нет, про себя, вслух повторять мечты звучало кощунственно — как должно было в нашей жизни все образоваться, но… но… «но» и «и» стабильны и неизменны.

Я пробовала преподавать. Но кому тогда был нужен английский? Испанский? Португальский? Я забрасывала объявлениями газеты, ляпала бумажки на фонарные столбы и нашла одну только поклонницу сериалов, даму весьма уважительных лет, которая выносила мне мозг перипетиями героев, и меня подмывало сказать — господи, я это все перевожу, давайте учиться! Но… 

Да, потом появилось первое «но». Называлось оно «интернет» и несло в себе газетному делу угрозу.

Как повернулась бы моя жизнь, если бы я, не подумав, а думать у меня над подобным уже не осталось сил, не согласилась на предложение какой-то резвой туристической фирмы с переводами материалов для сайта? Но я согласилась, переводить про страны и города было веселее, чем раскладывать дамочек по постелям и подбирать нелепые синонимы для описания сцен, не подлежащих прочтению детям до восемнадцати. И — вот теперь было «и» — в один прекрасный момент материала для наполнения сайта мне не хватило. Интернет был в зачатке, городские библиотеки предлагали устаревшую еще при Леониде Ильиче информацию. Нужен был выход — я его сразу нашла.

Глава вторая

Галлюцинации, сообразила я. Просто бред, причем в самом прямом смысле этого слова. Авария оказалась серьезнее, чем я предполагала. И поэтому улыбнулась человеку, который подал мне руку. Может быть, это врач скорой помощи.

— Неплохо, неплохо, — заметил он, помогая мне стоять и не падать. Ноги подкашивались. — Но лезть в глаз урагана не следовало. Выключите орошение, не расходуйте зря ресурс!

Это он крикнул людям в синей форме, и я проследила взглядом, к чему они дружно направились. Нечто, очень похожее на средство передвижения в мультиках про Алису Селезневу, не машина, не спидер, как в «Звездных войнах», что-то среднее, и переднее стекло заливает водой.

— Ну, пойдем? — пригласил меня мужчина. Вид у него был профессорский. А меня накрыло чувство дежа-вю. 

Но я была не настолько наивна. Это ошибка мозга. Непатологический тип такого загадочного состояния характерен и для совершенно здоровых людей, особенно если они часто путешествуют. Частота дежавю уменьшается с возрастом — это-то могло бы немного утешить, пусть не настолько почтенны мои года, только вот… это было не просто ощущение того, что я все это однажды видела, потому что я узнавала и зал, и людей. И даже вспомнилось официальное название транспорта — телешифтер. 

— Ты такая чудесная, Лоя, — подлетела ко мне какая-то дамочка… Роза? — На тебя всегда можно рассчитывать!

— Да, да, — подтвердил мужчина. Его имя никак не всплывало в голове. — Какое счастье, что вы есть в отделе осадков!

Я закрыла глаза.

— Тебе плохо? — защебетала Роза. — Ой, солнышко, пойдем, попьешь водички!

«Я тебя сейчас прямо в этой водичке и утоплю, — хотела сказать я, — вон в той луже, которая натекла с телешифтера». Но Роза уже волокла меня за руку по залу, восторженно вопя, какая же я молодец. Пока я пыталась понять, что вообще происходит, она впихнула меня в какую-то комнатку.

— Вон кулер, — чирикнула Роза. — Сама нальешь? А то у меня дел полно!

— Знаешь что? — до неприличия кротко сказала я. — Налей мне воды сама, пожалуйста, руки не отвалятся! Или ты ими способна только фигню творить?

Роза порозовела. Потом захлопала глазами. Я скривила губы: ну да, если странное подсознание меня сейчас не подводит, я моталась черт знает куда именно потому, что эта самая Роза неверно рассчитала силу сдвига земной коры.

И где взаимосвязь?

— Рыба моя, — продолжала я, дивясь тому, что подсовывает мне память, — чем ты делала расчеты, если у тебя сдвиг коры привел к урагану? Нет, — вскинула я руки, — уволь, я даже вникать в твои косяки не стану, пусть в этом копается отдел контроля качества!

Во время моей тирады в комнатку сунулся какой-то парень, открыл рот, закрыл, вышел, пятясь. Глаза у него были как плошки. Роза наконец очухалась, выпучилась, надула губки. Или начнет реветь, предположила я, или валить с больной головы на здоровую.

— Как тебе вообще не стыдно! — А, нет, «я еще и виновата?» — тоже вариант. — Я попросила тебя о помощи, ты что, меня теперь вздумала попрекать? Я же на тебя так рассчитывала!

Я преспокойно наливала в стакан воды. Так же спокойно выпила. Мне было плевать на истерику Розы — самой бы не сорваться сейчас.

— В следующий раз, — сказала я и сунула Розе пустой стакан в руки, — рассчитывай на себя, ага? И считай по возможности головой, а не тем местом, которым ты перед парнями крутишь. Не справляешься — увольняйся. В отдел кадров я тебя провожу.

— У тебя совести нет! Какая же ты все-таки дрянь! — донеслось мне вслед, но я уже вышла из комнатки и закрыла за собой дверь.

Какая в моей работе может быть совесть? Недоливают, обсчитывают, выдают хронический овербукинг. И все это потому, что у всех голодают дети и всем кредит нечем платить. Но, господа, давайте серьезно, какого черта из-за того, что вы не умеете рассчитывать собственные возможности, должны страдать те, кто заплатил вам свои кровные за услугу? Я остановилась, пропуская двух парней, которые тащили металлический ящик, и потерла лоб рукой. Мне надо переодеться и… забыть, кажется, о своей прежней работе. 

Что это? Посмертие? Другой мир? У меня точно новое тело, оно моложе, гибче, легче килограммов на десять. Не то чтобы я была плюс-сайз, обычный сорок шестой, но кости, что называется, рабоче-крестьянские, несмотря на «интеллигенцию», как мою семью называли при СССР. При росте метр шестьдесят пять размер ноги сорок… я посмотрела на новые ножки. Тридцать седьмой? Узенькая изящная стопа. Потому что прежние были такие лапы — можно в Египте ласты не брать. 

Мне мало лет. Двадцать пять, может, чуть больше. У меня длинные волосы — густые. Я чувствую эту копну, хоть она и заколота. Меня зовут Лоя — красивое имя. И я — инженер отдела осадков. Сюда пустить дожди, сюда легкий ветер, чтобы запланированные дожди пришли сами, о, пропасть, не рассчитали, тут опять началось пекло… 

У меня есть отец и мать… черт… 

— Лоя? Ты как? Все в порядке?

Я открыла глаза. Разумеется, нет. У меня там — тебе не понять где — остались отец и племянник. У меня там все осталось… Но парень смотрел на меня вроде с сочувствием. Ты кто?

В следующую секунду я поняла, что отлично его знаю. Джей-Ди, Джейсон Доннелл, начальник отдела контроля качества, мой враг номер один. Он сам себя таковым считает.

Глава третья

У меня есть машина. 

Рука моя нащупала в сумочке что-то, смахивающее на знакомый мне ключ. И где машина? Двери лифта открылись, а я подумала, что нажала кнопку автоматически. Значит, если я займу мысли чем-то отвлеченным, тело придет само, куда нужно, и сделает то, что требуется?

Итак. Если не вспоминать о том, что у меня в прошлой жизни осталось. Не нужно этого делать — уже ничего не вернуть. Сосредоточиться на том, что я имею. Я молода, красива, у меня стабильная и интересная работа, отличное образование — шикарный старт. А еще, крошечка Лоя, у тебя теперь жизненный опыт сорокасемилетней дамы с железной хваткой и каменным сердцем. Мне кажется, этого тебе не хватало.

Я знаю, что значит предательство. И я тебе расскажу, что самое ценное, что могут нам дать люди, это их собственные ошибки — для того, чтобы мы учились на них и их сами не повторяли. Лоя, девочка, ты меня слышишь? Или от тебя остались только тело и моторика, память, но не личность? Или ты испугалась и потому молчишь? Не бойся. Да, я напориста и агрессивна, я не слишком люблю людей, но я не сделаю тебе ничего плохого…

Ну хоть возрази? Скажи, что тебе так жить действительно нравится?..

Нет. Никакого ответа, отклика, сопротивления. Не знаю, что с моим телом там, в моей разбитой машине, но здесь — здесь кроме меня никого. Я ни с кем не делю сознание этого тела. Я — это Лоя, Лоя — это я. И я вспоминаю, конечно, людей, я их узнаю, я помню, что они говорили и делали, как относились ко мне, но вот я не помню, как я относилась к ним. Мои реакции — реакции Регины Виннер. 

Прости, девочка. Видимо, это судьба. Ни ты, ни я ничего уже не изменим.

Я стояла напротив отличной машины… или не машины… это тоже шифтер, только другого плана, не такой, как тот, в котором случилась замена Лои на меня. И я купила его не в кредит. Как мне удалось? Ах да, конференция и те два импозантных джентльмена, которые так щедро заплатили мне за участие в разработке погодного приложения для смартфона. На мгновение мне стало не по себе: ведь если во мне не осталось личности Лои, не осталось и ее ума. А он у нее был, несомненно. Не знания по диплому, нет, ими не будешь сыт. 

Это обязательно нужно проверить, но сначала — домой.

Кресло шифтера мягко приняло меня в свои объятия, на панели загорелось табло, прозвучал деликатный женский голос:

— Добро пожаловать, Лоя! Задайте маршрут.

— Домой, — выдавила я. От меня что-то потребуется? В голове, как назло, было пусто. Где этот дом?..

— Домой, — послушно повторила система, и на панели вспыхнули новые пиктограммы. Я в них даже не стала всматриваться. — Хотите задать изменение маршрута?

— Нет.

— Хотите задать возможность ручного управления?

Я подумала. Нет, что-то лучше не надо.

— Нет.

— Принято. Пожалуйста, пристегнитесь. Спасибо. Доброго пути. 

Доброго… 

Я откинулась в кресле и закрыла глаза. Ремень безопасности немного давил, но я списала это на нервы. Ничего страшного не происходит, самое страшное уже произошло.

Там остались… нет, только не думать. И только бы ночью я не увидела их во сне. Вот этого я не выдержу.

Шифтер выплыл из гаража, завис на мгновение в воздухе, развернулся и плавно влился в поток. Никто никого не обгонял, не превышал скорость, не пытался подрезать. Мигали светофоры, регулирующие движение — не три главных секции, как у нас, а целых десять… двенадцать. Ну да, перемещение не только прямо-влево-вправо, но еще и по эшелонам. Пожалуй, плюс, что управляет система, а не я.

Город был… как те, что рисуют на футуристических картинках. Продуманный, красивый, пожалуй, даже слишком красивый. Небоскребы, парки, широкие проспекты — внизу движение для пешеходов, велосипедистов и общественного транспорта, а интересно, за счет чего эта штука летает? Точно не по такому же принципу, как самолет или вертолет, она зависает в воздухе и абсолютно бесшумна. А какую скорость она может развить?

Я склонилась к панели. Если перевести на наши километры в час… я на пару секунд задумалась. Пятьсот? Или около того. Неплохо, но вряд ли кто-то позволит так гонять в городе. Я видела на дисплее справа маршрут движения шифтера, скорость, вон та зеленая пиктограмма и баллы рядом, это, кажется, прогресс качества вождения. Три тысячи с копейками — неплохо. И да, учет ведется только тогда, когда я — то есть Лоя — сама управляю шифтером. Есть у меня довольно сильные опасения, что я эти три тысячи быстренько обнулю. 

Зелень. Много зелени. Парки, сады, фонтаны — я летела теперь над жилой зоной. Удивительная чистота. Небоскребы здесь ниже. Дисплей справа замигал зеленой стрелочкой, шифтер встал в очередь на поворот. И тут никакой давки, все строго по правилам. Синее-синее небо, в моем прежнем мире такого не было… Изображение за стеклом шифтера четкое, как на мониторе, все словно выверенное по линеечке. Может, это не мир, а игра? Но какая мне разница?

Лоя добилась многого к своим двадцати четырем годам. Я в двадцать четыре чесала репу, переводя любовные романчики и составляя гороскопы, и боялась даже подумать, что будет завтра. Судя по тому, что я вижу за окном, у Лои были совсем другие условия, но почему же она такая… покорная? Что с ней не так?

Глава четвертая

Но к черту, мне важнее то, что меня ждет за дверью моей квартиры.

— Лоя? А что ты так рано?

Очень сложно назвать постороннего человека мамой. Почти невозможно. Но надо войти в ее положение — она не виновата в том, что ее дочь теперь я.

— У меня отгул, — выкрутилась я. Да, а в квартире… назовем это если не срачем, то чем-то близким к нему.

Нет, все чисто, но впечатление, что недавно кончился девяносто второй с его карточками и целлофановыми пакетами и на всякий случай сделаны стратегические запасы. Куча коробок — составлены аккуратно, но я словно на складе каком-то: из-под обуви, из-под бытовой техники… Ровные высоченные ряды под потолок. Вещей на вешалке столько, что кажется — тут табор живет, но я-то знаю, что только мы трое.

— Ой, замечательно! Я обещала Таи, что ты ей поможешь с детьми, пока она в магазин сходит, там скидки, а потом тебя Джемма ждет, ей надо за город вещи отвезти. Давай, переоденься и…

— Мама. — Нет, получилось, и даже проще, чем я рассчитывала. — У меня был тяжелый день. Это раз. Два — я не нянька и не таксист. Если я помню правильно, можно легко найти и того, и другого. Не средние века, пусть зайдут в инфонет.

Примерную реакцию я себе представляла. Если бы я в прошлой жизни сказала отцу, что хочу поменять пол, у него было бы такое же, наверное, точно лицо. Просто потому, что у меня никогда заморочек подобного рода не было.

— Лоя, ты что? — мать сдвинула брови, но сразу решила, что тон неверный, и слепила из губ обиженную куриную гузку. — Я же им обещала!

— Прости? — прищурилась я. — Кто обещал?

— Я обещала!

— А я? Я обещала? Вроде бы нет? — Но даже если и я обещала — никакого значения не имеет. Мне очень хотелось пройти в свою комнату. Интересно, что там? Говорят, хотя, конечно же, ошибаются, что по комнате многое можно о человеке сказать. Ерунда, если только — есть ли у него время и свободные деньги. — Ну раз нет, то тема закрыта.

— Лоя, ты кем меня выставляешь? Что я людям скажу? — донеслось мне уже в спину. Который раз за сегодняшний день, за эти несколько часов, что я в этом мире?

О чем-то подобном я тоже догадывалась. Бедный птенчик, семья у тебя не из лучших, неудивительно, что на тебе на работе все ездят, как ты еще полы по утрам в коридорах не моешь… хотя как знать.

— Ничего. Люди взрослые, голова на плечах есть, сами как-нибудь разберутся со своим бытом. И на будущее, — я обернулась: мать все никак не могла решить, что окажется действеннее: крики, слезы, уговоры или еще что-нибудь. Смешная. — Желательно, чтобы ты понимала: твоя дочь, ее здоровье и ее свободное время немного важнее, чем посторонние люди с их магазинами. Хорошо?

— Лоя!..

— Да. Всегда хотела тебя поблагодарить за это имя. Оно мне нравится.

Кажется, мне пора отсюда валить, подумала я, закрывая за собой дверь своей комнаты. Кровать. Шкаф. Письменный стол. Снова коробки. На окне душный тюль и опять коробки. Я бы решила, что мы намерены переезжать и я что-то неправильно помню, но нет… 

Сумку я бросила на продавленное кресло, и как по закону подлости смартфон опять начал скакать где-то в ее недрах. 

— Да?

— Лоя…

— Джейсон, всего тебе доброго.

Ощущение было не из приятных. Есть места, откуда хочется убежать, как только туда приедешь. Я уже не говорю о людях, которым хочется выписать вечный бан не в интернете, а в реальной жизни. Я вздохнула, спустила на пол сумку, которая снова начала подскакивать, шмякнулась в кресло, вытянула ноги и прикрыла глаза.

Что мне делать?

У меня ведь есть все. Работа, деньги, образование, карьерные перспективы, жилье… да, я такой же собственник этой квартиры, как и родители, вспомнить бы почему, но это не так и существенно. Внешность. Одежда. У Лои прекрасный вкус, между прочим, не то что когда-то был у меня: купила хорошо сшитую шмотку известного бренда по росту и по размеру — и ладно. Комбинировать вещи, составлять гардероб я не умела, да и учиться не собиралась. Для работы мне было это совсем ни к чему. Вкус, как считают, можно развить, но это все равно, что учить кататься на коньках человека, у которого нет к этому данных. Допустим, подворачивать ноги и разбивать себе нос он со временем перестанет, но мастер спорта из него не получится. 

С чего начать новую жизнь?.. Да ладно!

Мне прежней, Регине Виннер, и в голову бы подобное не пришло. Магазины и парикмахерская? С какой радости? Я нигде не светила свое лицо, а двенадцать аватарок под настроение и тему обзора и критики мне нарисовала знакомая художница под заказ. Но Лоя работает среди людей, а люди такие люди, они воспринимают все через зрение — не отсюда ли популярность «тиктока» и «инстаграма»? Новая Лоя начнется с себя?

Или все-таки комнату разобрать для начала?

Я подумала. Нет. Во-первых, запал для уборки пройдет, а барахло закончиться не успеет, во-вторых, может, я отсюда еще и съеду.

Я встала, открыла шкаф, чуть не проглотила вылетевшую оттуда жирную моль. Тьфу, гадость. А вещи в шкафу не мои… старье какое-то, да и сомнительно, чтобы Лоя была когда-нибудь таких габаритов. Я вытряхнула на пол половину кофточек и юбочек, подивилась чьим-то старым трусам. Не ношеным, именно старым, с биркой. Это сколько им лет? Сорок? Еще десять, и можно продавать как антиквариат. Но вот и моя, вероятно, полка — неплохое белье, очень качественное, натуральное, несколько свитеров, опять же весьма неплохих, только уже растянутых, джинсы, еще одни… Лоя, наверное, не меняла свой гардероб с тех пор, как окончила университет, а на работе у нее все равно униформа. Куртка вот — да, новая, и сумка тоже, и вот еще пара новых кроссовок. Нет, у нее — у меня — деньги есть, но никакого, к черту, желания…

Глава пятая

Хороший мастер — тот, кто ненавязчиво умеет убедить попробовать изменения. Мне досталась чудесная девушка, которая бережно обошлась с моими локонами и посоветовала слегка изменить цвет.

— Я могу сделать вам тонирование. Оно смоется уже через пару раз, но если понравится…

Да, мне понравилось. Я точно знала, что помою голову завтра вечером и послезавтра опять приду в этот салон, чтобы мастер покрасила меня в такой же шикарный цвет. Естественный, природно-яркий рыжий, который мне невероятно пошел. Никакой косметики больше не нужно, особенно когда ресницы грамотно подкрашены перманентной краской, а щеки и губы от природы такие, что никто в здравом уме не станет их портить косметикой. 

В руках у меня было четыре пакета. Понятно, что на работе я буду ходить в униформе, зато в свободное время я надену новую качественную одежду, а не старье, которое пора отдать на переработку. Кстати, это отличная мысль.

Я шла по улице и, кажется, улыбалась. Еще потому, что то и дело накатывало осознание, что это не сон, не гипноз, не наркоз. Мне нужна была стадия принятия — окончательная. Сейчас же. Немедленно. Иначе я в любую минуту сорвусь в истерику. Там, в моей прошлой жизни, были те, кто меня любил. А что у меня в этой?.. 

Лоя хотела, чтобы ее любили, но людям к чему напрягаться лишний раз искренними чувствами, когда попроси, и так все сделают? А они, может быть, когда-нибудь, как-нибудь, не обязательно завтра и тем более не сейчас, но попытаются полюбить. 

Нет, приступы альтруизма не вариант, я не сторонница фальшивеньких улыбок. Родители? Думаю, мать не изменит своего ко мне отношения, но и она мне чужая. Чужие все. Я все должна начинать с нуля — заслужить уважение, отвоевать себе место под солнцем. С учетом моей специальности звучит как название приключенческого романа… Надо ли это мне? Совершенно точно этого очень хотела Лоя.

А можно ли заслужить любовь? Сказки для тех, кто по привычке строит воздушные замки. Любовь либо есть, либо нет. Заслуживают уважение, доверие, дружбу, в конце-то концов, которая строится не только на общих — исчезающих со временем — интересах. С моими родителями будет непросто, и это если у меня получится их полюбить. Или нет.

И есть ли вообще у Лои друзья? Я быстро вышибла из головы посторонние мысли. Нет, никакой ответной реакции. Значит, нет? Зато если вспомнить список, кому она что обещала, дурочка, у смартфона переполнится память.

Кстати! Я даже остановилась. Память смартфона и социальные сети! Не откладывая в долгий ящик, сейчас же и просмотрю.

Я забежала на веранду кафе, заказала «синий кофе» — слова вырвались прежде, чем я вообще поняла, что попросила. Смартфон послушно опознал мое лицо, и я полезла изучать его недра.

Ничего. Ну то есть: телефонная книжка — скорее всего, коллеги в подавляющем большинстве, потому что записаны по фамилиям. Аналог нашего «Гугл-фото» — даже ни одного сэлфи, хотя фотографий почти три тысячи, ни одного лица в кадре поиск не показал. Все аккуратно отсортировано по локациям, где Лоя бывала, а побывала она в куче интереснейших мест. При их скорости перемещения это не удивляет, наверное, ей даже не было необходимости покупать билет на транспорт вроде нашего самолета, есть ведь собственный шифтер. 

Социальная сеть — «Фотограм», вот тут залипательно, Лоя писала о работе и о погоде, неудивительно, что у нее почти четыре тысячи фолловеров, это надо отметить, монетизировать, что ли, аккаунт, если здесь это в принципе возможно. Других социальных сетей нет, только «Мой курс» — университет, список однокурсников, профиль, закрытый для всех, кроме них, и ничего, кроме названия специальности и собственно курса. Ясно, это ей просто для обмена какой-то нужной в профессии информацией… точно, вот какие-то сводки, графики, ссылки на вебинары… Сертификаты… Много же мне надо нагнать. 

В почте пусто, в спаме реклама. Все как у всех. Уведомления отключены. Замкнутая девочка, избегала общения, так откуда вот эта угодливость? Из семьи? Но разве дома ей это не надоело?

Ох, Лоя, Лоя. Ты теперь это я, и хочешь ты или нет, вот такой симбиоз в одном теле, с ним придется смириться. 

Кофе оказался необычным и вкусным. Я не знала, с чем сравнить — соленая карамель? Миндаль? И цвет напитка в самом деле был синий. Но допустим, это какая-то технология обработки или кофе тут не растет на деревьях, а производится синтетическим путем. Вместе с кофе мне принесли комплимент — пирожное, похожее на наше безе, посыпанное орехами. Наверное, потому, что сам кофе не сладкий. Или здесь это в порядке вещей?

В кафе было много людей. Не начать наблюдать за ними я не смогла. Вот так вот абстрагироваться от технологий и города, и очень легко представить, что я и не попадала никуда. Вот типичная «чаечка» — ну кого она тут ловит, в обычном кафе? Если и забежит олигарх, то не крутить головой в поисках той единственной. Семья с детьми, отец уткнулся в смартфон, мать — «яжемать» типовая, отпрыски дважды чуть не свернули столы и официантку. Компания студентов — вылитые наши хипстеры… хотя в последние лет пять все так ходили, от старшеклассников до миллионеров. Бабушка «топ» — яркие волосы, модная одежда, идеальный макияж, вот лежит у меня душа к таким пожилым людям, на них смотришь — и хочется жить. Не в возрасте дело, а в том, что у тебя в голове.

Вечерело. В салоне и магазинах я провела достаточно времени. Теперь мне прекрасно было видно, что такое час пик и пробки: бесконечные ряды шифтеров, но хоть бы одна авария! Любопытно, как сложно заработать эти баллы за вождение и насколько легко их потерять?

Глава шестая

Кажется, да, это мой участок… 

Я дернулась туда-сюда со своим пакетом с грязной формой. Черт с ним, можно и так. Испорчу новые вещи, не так страшно, ерунда, в конце концов, это всего лишь одежда, а вот что там случилось и моя ли в этом вина? И что если моя?

Я рванула к лифту, потом передумала и побежала по лестнице и по дороге успела обдумать все от и до. Чем хороши мои сорок семь? Сорок семь раз отмерь, один раз признай вину, если вообще в чем-нибудь виновата. 

Раз: давайте разбираться во всех причинно-следственных связях. Два: не валите с больных голов на самую безответную. Три: я не девочка для битья и грызть буду любого, кто попытается не глядя навесить на меня еще и не мой провал. А если мой, то выясним, кто должен был контролировать, что учла инструкция, а что нет… Я знаю, как это работает. Видела в «Расследованиях авиакатастроф».

— Лоя!

Ко мне обернулись сразу все присутствующие.

— Лоя, ой.

Четыре: раз гораздо интереснее проблемы моя обновленная внешность, значит, рвать на себе волосы и орать «все пропало» пока рано.

Я спустила пакет на пол, затолкала его ногой под чье-то кресло. Сумку пристроила на стол, хозяин его никакого недовольства не высказал.

— Лоя, у нас тут небольшое ЧП.

Наконец я вспомнила этого мужика профессорского вида. Начальник нашего отдела, вменяемый, демократичный. Наверное, он был весомым доводом, когда Лоя принимала решение, работать здесь или нет.

— Мы, конечно, уже остановили ливень, но как же так вышло…

Я подошла к огромной карте-дисплею на стене. Вчера там отображался весь континент, сегодня — увеличенное изображение пострадавшего района. Вот эти синие пятна — уровень воды там, где его быть не должно. И это скверно. Там половина региона под водой и воды примерно сантиметров двадцать.

Я поискала взглядом вчерашних своих «кредиторов»… Что-то там мне вчера говорили про схему, про то, что я обещала, про салон красоты. И, кажется, сейчас грянет буря.

— Доктор Лоренс, это все Лоя.

И даже раньше грянет, чем я рассчитывала. Нервы у Кейры оказались ни к черту, впрочем, Лоренс ведь не пацан зеленый, а матерый профи и быстро поймет, кто где накосячил, но зачем она сваливает все на меня? Из мести? Напрасно, потому что таким образом она намекает начальнику «ты дурак». 

— Я первым делом проверил осадки в данном секторе, — пожал плечами Лоренс. — Лоя даже не направляла туда дождевые облака, в этом не было нужды. Наоборот, — он склонился над столом, начал быстро перелистывать приложение на планшете, — власти региона просили на некоторое время приостановить осадки, чтобы не испортить урожай. Орошения в районе Белогорна достаточно. Было. И, — он привычным жестом поправил очки, — все требования соблюдены. Так что я и не знаю, как в районе могли пройти ливни… 

Все-то ты знаешь, подумала я. Хитрый, однако, только вот зачем ему делать вид, что он обескуражен? Хочет, чтобы сотрудники сами выясняли, кто прав, а кто виноват? Или сейчас начнется показательная порка?

Вот это в начальниках я не очень любила. Не то чтобы у меня их было, конечно, много, да они у меня закончились еще на издательстве «Тайные миры» и больше я их не заводила, но видела я разных руководителей больше, чем нужно обычному человеку. Кто-то наслаждается интригами и сварами в отделе, сам при этом не вмешиваясь, кто-то не знает, что со всем этим делать, кто-то отличный специалист, но никудышный управленец… А этот? Разделяет и властвует или как?

— Можно взглянуть на схему, Кейра? — вежливо, прямо-таки чуть ли не извиняясь, попросил доктор Лоренс. — Возможно, где-то прошел холодный фронт, возможно, не хватило мощности патронов для его удержания на заданной траектории?

С помощью магпатронов разной мощности мы корректируем движение холодных и теплых фронтов. Дроны управляются с компьютера и расстреливают воздушные массы. Или обстреливают, или выставляют заслон, в зависимости от того, какой требуется результат. В моем мире тоже умели «расстреливать» облака, я интересовалась, повод для этого у меня был — все те же жалобы на «плохие отели и дожди абсолютно некстати», но метод у нас был не настолько технологичен. Синоптики заранее предупреждали, откуда надвигается дождь, и в заданную точку отправлялись военные летчики. Они залетали в центр облака, вытряхивали там мешок с цементной пылью — как бы ни было смешно, а так и делали! — происходила суперконденсация, осадки проливались почти моментально, и облако, уже высушенное, двигалось себе дальше. Здесь все идет без привлечения военных, иными методами, так что же случилось — неверный расчет или какой-то сбой?

— Я только что снял данные, доктор Лоренс, — пробасил здоровенный парень с бородой и в свитере. Даже не нужно было копаться в памяти Лои — айтишники везде одинаковые. Парень уменьшил участок на карте так, чтобы был виден не только Белогорн, но и регионы на пару тысяч километров вокруг. — Никаких сбоев в системе не было. Все четко, хоть сейчас студентам показывай, как оно должно все работать.

Я по схеме видела, что он прав. Если бы меня попросили растолковать, что я вижу, я заблеяла бы невнятно. Так я обычно замечала, что допущена грамматическая ошибка, но вот объяснить, с какого рожна я так решила, я уже вряд ли могла. В школе я учила, разумеется, правила, но я их помнила, что ли, спустя столько лет! А вот Лоя все это помнить обязана, и не на уровне «я понятия не имею, как это должно быть, но тут все неправильно».