Холод южного ветра (СИ)

Глава 4

Рассветы на этой планете всегда внезапны и никогда не перестают удивлять. Сколько раз, мотая часы в предутренней скуке на посту, пытался поймать тот самый момент, когда светило, традиционно именуемое в обиходе Солнцем, выползет из-за горизонта.

Ни разу не получилось. Оно не выплывало, плавно, робко выбрасывая первые лучи и озаряя начало нового дня, как на моей далёкой родине. Оно выскакивало, будто хотело заорать «Сюрприз!!!». Вот его нет, и вот есть. Привет, люди! Радуйтесь свету!

Так случилось и сегодня.

Почти кромешная тьма как по щелчку сменилась неуверенной видимостью, за относительно короткий срок превратившись в нормальное утро.

— Фонари, — Бо Мид отдавал распоряжения, не отвлекаясь от управления. — Беречь аккумуляторы. Каждому осмотреть себя с ног до головы. Обезболивающее экономить. У кого осталось — передать Броку и Чжоу для тяжёлых. За помощью — к ним же.

Живой груз электроплатформы зашевелился. Сослуживцы усердно исполняли приказ, осторожно тыкая пальцами вокруг ран, ругаясь, охая, поминая святых и украдкой поглядывая на соседей. Оценивали, кому досталось больше.

Я ничем подобным не занимался. Да и для чего? И так знаю — пронесло, цел и невредим, разве что голова болит да в ушах звон имеется. Но на товарищей искоса взглянул.

Не солдаты. Пленные враги из старых кинолент. Пыльные, грязные, понурые, перемазанные своей и чужой кровью. Забери у них оружие — и хоть сейчас на съёмочную площадку загоняй, с руками оторвут.

— Господин сержант! Разрешите обратиться!

Тонковатый писк нашего умника ни с чем не спутать. Вон он, сзади, на краю разместился, рядом с Чжоу.

— Слушаю.

— Вам необходима перевязка. И шина на руку.

— Я не помню, чтобы принимал доклад о состоянии личного состава и оказанной помощи, — сухо бросил Бо, однако устраивать разнос не стал. — Потом мной займёмся.

Понятливо заткнувшись, Ежи переключился на нас:

— Кому что нужно? Ко мне идти не надо. Сам доберусь.

Раздалось несколько слабых возгласов:

— Мне. И мне. И у меня локоть глянь…

Перелезая через лежащих товарищей, Брок направился к ближайшему нуждающемуся, крепко цепляясь за ограждение платформы, чтобы не упасть.

Народ понемногу отпускало. Винтовки устраивались между колен, взгляды теряли остроту и становились рассеянными. Наверняка под касками от уколов пьяная карусель. По слухам — в аптечках слабенькие препараты отсутствовали. Сплошь ударные дозы, рассчитанные на экстренную починку попорченных солдат.

Отдельные индивидуумы пытались смежить веки и отключиться.

Не обошло это веяние и меня. В глазах появилась резь, тянуло зажмуриться и подремать.

— Отставить спать!!!

Сержантский рёв подействовал благотворно. Все задёргали головами, изображая полную бдительность.

— Отставить, — уже тише повторил Бо Мид. — Немного осталось.

— Куда мы едем? — донеслось из центра платформы.

Вопрос не праздный. Вокруг ни дороги, ни строений, ни прочих рукотворных следов. Только трава да холмики.

— В больницу. К докторам. Пока не добрались — быть наготове. Я допускаю, что противник мог захватить ближайшие населённые пункты.

— Но… нас видно с воздуха!

— Иди пешком, пользуйся преимуществами растительного покрова почвы, создавай укрытия. Требуемые навыки у тебя имеются. Или заройся на два метра под землю. Там не найдут. Или найдут, но не сразу… Рядовой! Хватит сходить с ума! А вот… а если… Имеешь что сказать по делу — говори. Разрешаю.

Сказать оказалось нечего. Никому. Наша потрёпанная орава в данный момент крайне нуждалась в квалифицированных медиках, лекарствах, покое.

Это осознавали все.

— Осмотр закончен! — разрядил угрюмую тишину Ежи, возникая у водительского сиденья. — Тяжёлым введена дополнительная порция успокоительного. Лежат смирно. Остальные без изменений.

— Одобряю. Лучше пусть так, иначе они шуметь на всю округу станут. Дотянут до специалистов — первым делом об использованных препаратах им доложишь. Подробно. Не забудь. Интоксикации парням ещё не хватало.

— Есть!

Ход электроплатформы замедлился, а потом и вовсе наше транспортное средство остановилось, свернув в укромную ложбинку перед пологим, но относительно высоким холмом. Брок принялся хлопотать над виском Бо Мида, а тот, не желая тратить время попусту, колдовал со своим планшетом, регулярно прикладывая большой палец здоровой руки к встроенному сканеру и стуча пальцами по экрану так, как это делают программисты, набивая код. Когда он работал с устройством, мне удалось рассмотреть часть дисплея. Показалось, что вижу топографическую карту с кодовыми пометками.

Мы ждали…

— Слушаем сюда! — сержант оторвался от девайса, посветлел лицом и небрежно отмахнулся от Ежи, пытавшегося убрать потёки медицинского клея с начальственной скулы. — В связи с нахождением в зоне возможных боевых действий я, как полномочное лицо Федерации, официально перевожу умные чипы в ваших безмозглых тыквах в режим тактической скрытности для пехотных подразделений. Имеются у меня такие полномочия… на крайний случай. Хорошая новость — вас не опознает ни один автоматический сканер на стационарных устройствах, установленных в общественных местах. Чип с этого мгновения находится в состоянии постоянного сканирования и покажет данные с идентификатора личности аборигена или иного гражданина, угодившего в его поле действия или пятнадцать минут назад, или в более ранний период. Радиус снятия информации — до полутора метров. Ретрансляторов сигналов чипов, которые действовали на маяке, здесь нет. Учитывайте… И сразу предупреждаю! Отпечатки пальцев, сканирование сетчатки глаза, да хоть обычное попадание вашей морды в объектив камеры наблюдения — маскировке кранты.

… Угу. Видел я такие сканеры. На всех городских улицах имелись, подвешенные довольно высоко. И фиксировали, кто где шляется. Ещё малолетки очень любили их ломать. В знак бунтарства против существующего строя. За это в тюрьму никого не сажали, однако штрафы, выписываемые родителям, своими нулями изумляли даже тех, у кого деньжата водились…

— Данная опция является автоматической. У всех вас при поступлении на службу изъяли личные импланты, отвечающие за документы, финансовые расчёты и прочие сведения, положенные иметь при себе любому человеку и гражданину. Так что теперь вы никто. Служебная информация уничтожена, сведения о личностях стёрты. Вместо них закодированы порядковые номера военнослужащих Федерации. Потому для вашей полноценной идентификации отныне требуется, самое малое, бригадный техник.

… Слушая сержанта, я припоминал неприятную возню с запястьем правой руки в первый же день по прибытии в учебку. Скучный мужик в белом халате, почти не вникая в процесс, извлёк из-под кожи крохотную бусину, совмещавшую в себе паспорт, страховой полис, карту ДНК, кошелёк и прочие удостоверения.

Мазнул ранку обеззараживателем, криво пришлёпнул пластырь и, не глядя, выбросил мою старую личность в мусорную корзину, взамен отправив на чипизацию…

— Делается это для затруднения опознания противником наших солдат. Работает отменно. Устройство зацикливается на внутренних алгоритмах и действует автономно. Вскрыть чип нельзя, выгорает напрочь… — сообщая подробности, Бо Мид, похоже, основывался на личном опыте. Слишком уверенно он отмечал эту особенность. — Перехожу к новости номер два (надо же, пилюлю подсластить пытается! Умышленно «плохой» не произносит). На этом возможности чипов заканчиваются. В них базовая прошивка и по содержанию они больше всего похожи на пустую кастрюлю после обеда роты рекрутов. Чистую и вылизанную. Никаких данных, шифров, ключей, файлов и прочего вспомогательного обеспечения. Оно вам и нахер не нужно было… В общем, если попадете в плен — можете смело признаваться во всём. Или врать напропалую. Проверить, кто вы и что вы — невозможно.

Про плен никому не понравилось. Сидящие на платформе заёрзали, пряча растерянность за показным равнодушием.

«Какой, нах, плен? Мы — занюханная охрана третьесортного маяка. Кому мы сдались? Опять же, Федерация нас бросить не должна. Консула пришлёт или атташе… Специально ведь на нас никто не охотится. Не за что» — так виделось мне, и я невольно поймал себя на мысли, что почти дословно цитирую заучку Ежи. Полный сарказма ответ сержанта выскочил из памяти сам собой, заочно ставя взбудораженный разум на место.

Слишком далеко забегаю. Тут бы понять, что вообще происходит. Ползём на грузовой платформе посреди чужих просторов, куда взгляд ни кинь — ни деревца, сплошная трава по пояс.

Приземлённее надо рассуждать, циничней: найдут нас враги, шарахнут с небес — где прятаться? Столовая далеко осталась.

Короче, меня пробило на измену.

Воображение само нарисовало траекторию, по которой следовало перебрасывать тело на землю при малейшей опасности; ненавязчиво подсказало, как половчее перекатиться, чтобы быстрее удрать от здоровенных колёс электроплатформы; застопорилось на том, стоит хватать с собой неудобный гранатомёт или…

В щёку прилетел тычок каблуком чужого ботинка.

— Самад! Ты оглох?!

Звал сержант.

Пнул Дрю. Ему оказалось удобнее всех. Ну, скотина, я тебе это припомню…

— Никак нет!

— Тогда ноги в руки и бегом вперёд. Вон туда, — кивок указал направление в сторону вершины холма. — Тебе, Чжоу и Сквочу — задача: сбор информации о том, что творится в населённом пункте и окрестностях. По прямой до него менее трёх километров. В боестолкновение не вступать, на глаза, по возможности, не попадаться. Вглубь соваться даже не вздумайте. По краешку… Пленного для допроса не брать. Старший группы ты, Вит. Рюкзаки оставьте, — напутствовал сержант, наблюдая, как Брок старательно прибинтовывает его обвисшую руку к туловищу.

Ну да, правильно. Шин у нас с собой нет. По всей науке травму не зафиксируешь.

Заплечники полетели обратно на платформу.

На ладони Бо появилась маленькая, продолговатая коробочка.

— Передатчик возьми. На связь выходить не нужно, допускаю наличие радиоперехвата в данном районе. Если обстановка благоприятная — нажмёшь на кнопку вызова дважды. Если нет — раза хватит. Пойму.

Я принял устройство и сунул его в нагрудный карман.

— Понял.

— Валите. На мероприятие отвожу час. Должны успеть. В случае непредвиденных обстоятельств разрешаю действовать по ситуации.

Разведка закончилась, толком и не начавшись.

Когда мы незаметно выбрались к оказавшемуся неподалёку от холма ангару складского типа с горой пластиковых поддонов у въездных ворот, то как по заказу углядели полицейский автомобиль, возле которого скучала пара мужчин в характерной форме служителей закона.

Пристроившись неподалёку от производственной территории, они усадили задницы на капот, и позёвывая, лениво перебрасывались словами. Между ними стоял вместительный термос, рядом с ним — пластиковые чашки.

Пахло на всю округу. Почти позабытым, крепким, ядрёным кофе, не входящим в армейский обязательный рацион.

Только для офицеров, в кафешке при админкорпусе учебки.

Глоточек бы…

Похоже, копы совмещали утренний расслабон с наблюдением за дорогой, тянущейся от склада к линии низкорослых домов, метрах этак в восьмистах по прямой.

Процесс приятного безделья настолько поглотил представителей власти, что подкрасться удалось почти вплотную. Правда, ползком.

Как на грех, их не тянуло говорить на нужные нам темы. Законники пресно обсуждали какого-то Юсю, вчера напившегося в баре допьяна и устроившего безобразную драку с вызовом наряда.

Это обнадёживало. Случись вооружённое вторжение — тема для досужей болтовни нашлась бы поинтереснее.

К счастью, в выполнении сержантского приказа мне здорово помогла автомобильная рация, поставленная на громкую связь. Невидимый диспетчер вызвал полицейских и, после обмена позывными, потребовал от них покинуть пункт наблюдения, категорично рекомендуя озадачиться протоколами по нарушениям скоростного режима.

Рутинное задание. И много объясняющее.

Разрисованный бело-синим автомобиль укатил в сторону домиков, а я, пригибаясь, вернулся к членам команды, скрывавшимся поодаль и до последнего державшим законников на прицелах винтовок.

— Тихо. Полицейские отправились ловить водил. За нарушения.

— Добро, — Чжоу лежал с умной физиономией, делая вид, будто он где-то вдали, где покойно и приятно. — Можно докладывать.

— Гы, — по обыкновению начал с глупой смешинки Сквоч, стащив каску и яростно почёсывая затылок. — Копы — трусы. Случись что — драпают впереди всех. Семьи спасают или в участке оборону держат. Их при любом кипише гонять начинают.

К чему он это сказал, я поначалу не понял. Потом дошло, с лёгким опозданием. Бесфамильный истину глаголет. При любых нештатных происшествиях полиция принимает определённый процент удара на себя, отчего заниматься рутиной копам становится попросту некогда.

Наводнения, стихийные бедствия, восстания — везде они по уши замазаны.

Войны не исключение. Новая власть их обязательно разоружит, пересчитает, прижмёт к ногтю, везде выставляя свои, доверенные пикеты и назначая новую администрацию.

Ничего похожего я не заметил.

Соглашаясь с обоими, достал передатчик, дважды нажал на кнопку вызова. Сомнения, конечно, имелись, как и боязнь ошибиться. А вдруг мы что-то упустили? Недоглядели? У нас полная платформа раненых, и мы за них в ответе.

Вот потому и нажал. Парням помощь необходима. Станем кругами ходить, рядить да выгадывать — здоровья им эта перестраховка не добавит. На медицинском клее с обезболивающим раненых далеко не увезёшь, а заряд у электроплатформ имеет свойство заканчиваться. Что потом?..

— Дон! — на правах старшего группы я принялся командовать. — Беги навстречу нашим. Дорогу покажешь, а то разминёмся ещё, будем потом бегать, друг друга искать. Мы со Сквочем тут останемся, понаблюдаем.

— И то, верно, — меланхолично согласился он, на полусогнутых растворяясь в траве.

Далеко гонцу мчаться не пришлось. Получив сигнал, сержант повёл транспортное средство почти по нашим следам, на пределе скорости, притормозив лишь для подбора нашей разведгруппы.

— У нас минус солдат, — шёпотом, в самое ухо поделился Ежи, стоило мне перевалиться через бортик ограждения и втянуть ноги на рифлёное железо.

— Кто?

— Иго. Из третьего отделения. Вы его изначально чуть ли не в ведре принесли. Не выдержал перевозки. Умер.

Глаза у Брока оказались непривычно отрешёнными. Постарался в них не смотреть.

— Плохо, — только и смог выдавить я, перебираясь поближе к водительскому сиденью.

Доложив командиру о подслушанном трёпе полицейских, получил одобрение правильности предпринятых действий и выволочку за нерасторопность. Назад, к основной группе возвращаться не стал. Уселся рядом с начальством, подтянул к себе гранатомёт. Сзади передали рюкзак.

Миновав складское строение, платформа выбралась на двухполосную бетонку. Кто не обеспамятел — жадно всматривались в вырастающие перед нами домики городской окраины.

Навстречу показался пикап. Старенький, широкий, выцветший, он неторопливо катил по своей стороне. Водитель оказался под стать машине — полноватый дед в клетчатой рубахе, загорелый, седоусый и весь какой-то основательный, точно вековой пень.

При виде нас он сбросил ход, разинул от удивления рот. Сержант тоже замедлил ход, поднимая в привлекающем внимание жесте здоровую руку и тотчас возвращая её на руль. Абориген требование истолковал правильно, остановился, высунулся в открытое окно.

— Что в городе? Где больница?

— В городе? — водитель пикапа озадаченно рассматривал нашу потрёпанную компанию. — Люди… Ывут, стало быть…

— Враг? Боевые действия?

— Какой враг? Вы откуда? — старик обалдело заморгал. — Враг далёко… У нас нету.

Диалог грозил затянуться. У местного, похоже, копились вопросы, зато у командира отсутствовало желание на них отвечать.

— Больница где?

— В центре, рядом с поарной частью.

— Где?! — недоумённо переспросил Бо, — Какой частью?

— Пожарной, — подсказал я вполголоса. — Местные букву «Ж» не особо любят.

Кивнув в знак того, что понял, сержант обратился к мужчине:

— Покажи, куда ехать. У нас раненые.

Тот не колебался, впечатлённый увиденным.

— Хоросо. Следуйте а мной.

Пикап проехал немного вперёд и принялся разворачиваться. В открытом окне автомобиля мелькали суетливые руки, выкручивающие руль, нервно прыгающий кадык, подслеповатый взгляд, внимательно следящий за манёврами колымаги.

— Может, к нему посадить кого-нибудь из наших? — предложил Брок со своего конца платформы. — Сбежит ещё.

— Нет, — уверенно отказался командир, и от меня не укрылось, что следит он за действиями тутошнего жителя внимательно, даже очень. — Нецелесообразно. Разделять личный состав не вижу смысла. В кузове и салоне автомобиля могут ехать только наиболее боеспособные. Раненых перегружать нужно, а это вредно для них… Самад! Положи гранатомёт поудобнее и будь начеку.

Собственного мнения о решении сержанта я не сложил. Каждый казался прав по-своему. Ежи — по логике, Мид — потому, что умный начальник. Не с нашими силами в полноценное пехотное подразделение на марше играть. Увечных — две трети на борту.

… Человек в пикапе и не подумал сбегать. Напротив, повёл себя крайне прилично и достойно. Подстроившись под нашу, медлительную для шоссе, ехалку, он в считанные минуты указал путь к одноэтажному зданию с видимым издалека красным крестом на фронтоне, расположенным почти в самом центре маленького городка. Пока двигались, с любопытством рассматривая новые виды, люди с тротуаров изучали нас. Женщины испуганно, дети непонимающе, мужчины — пряча эмоции. Водители вежливо прижимались к обочине, каждый по-своему впитывая зрелище перепачканных подсыхающей кровью, чумазых солдат.

Рано они тут встают, совсем как мои старики-фермеры, с первым лучиком. На тротуарах народу — полно.

Мы же, стесняясь непонятно чего, дурели от обилия штатских на квадратный метр, стеклянных витрин магазинчиков и разноцветности чужих одежд.

Подрулив к большим, распашным дверям больницы, мужчина побежал внутрь, и оттуда начали выскакивать люди в белых халатах. Электроплатформа ещё не остановилась, а к нам уже спешили с каталками, с увесистыми чемоданчиками, украшенными медицинскими эмблемами, и делали они это с непоказным рвением. Вышедший на крыльцо почти в конце, пузатый, лысый дядька пальцем указывал, куда подруливать.

Круто у них тут служба налажена! Утро толком не началось, а персонала полно. Наверное, в окружную больничку угодили, с полным комплектом врачей и круглосуточными сменами.

Парней принялись разбирать. Кто мог ходить — слезали на бетон парковки сами и ковыляли в здание, опираясь на добровольных помощников из числа сотрудников лечебного заведения; двое подоспевших детин в униформе парамедиков сгружали лежачих. Их торопливо увозили.

Иго выгрузили последним. Ему спешить некуда…

Платформа опустела. Остались только сержант, я, Джош, Ежи и Сквоч.

Распоряжавшийся местный, проконтролировав распределение раненых, косолапо подошёл к нам.

— Я — аместитель директора муниципальной клиники, — представился он, не называя, впрочем, имени. — Какие препараты испольовались при окаании первой помоси? Аллергики, состоясие в группах риска имеются?

Мне понравился дядька. Хваткий, уверенный. За сослуживцев стало спокойнее.

— Сержант Бо Мид, — назвался командир в ответ, с трудом выбираясь с водительского места. — Аллергики с реакцией на стандартные пробы отсутствуют. Все проходили медкомиссию, так что информация точная. Наименования препаратов вам предоставит рядовой Брок.

Услышав свою фамилию, Ежи отстегнул персональную аптечку и выдернул из неё бумажный вкладыш с перечнем входящих в набор лекарств. Передал главному. Ткнул в некоторые наименования.

— Это, это и вот это…

Тот, отмечая указанные пункты извлечённым из кармана халата карандашом, вчитался в текст, сведя брови и комментируя:

— Угу… Нормально… Накомо… Кому, что, в каких доах, смоете покаать?

— Покажет, — ответил за подчинённого Бо.

— Время введения?

— Нет, — взводный санитар потупился, — Не фиксировал.

— Ничего страсного, — подбодрил эскулап Ежи, указав на бумажку. — Я могу это оставить?

— Конечно, — не стал возражать сержант.

Вкладыш немедленно перекочевал к освободившемуся парамедику, снабжённому сопутствующим указанием:

— Отнеси реаниматологу. Он нает, что делать.

Детина умчался.

— Перейдём к вам, — лысый доктор бесцеремонно принялся осматривать прибинтованную к телу руку Мида.

— После док. Мне необходима связь с администрацией города. Мы из охраны маяка Федерации. На нас совершено нападение.

— Полиция уведомлена деурным. У нас так полагается. Скоро её представитель прибудет, с ним и обсяйтесь.

Про гипотетического «врага» сержант спрашивать не стал. Вокруг — мирная жизнь, доброжелательные, не задающие лишних вопросов люди. К чему их пугать? Для таких скользких бесед имеются особые, уполномоченные граждане, обличённые полнотой власти и необходимыми допусками.

Но Бо Мид не был бы Бо Мидом, если бы позволил себе или нам расслабиться.

— Самад! Чжоу! Обеспечиваете охрану электроплатформы и наблюдение за обстановкой. Сквоч! Брок! Гранатомёты перенести в здание, держать постоянно при себе. Взять под охрану операционный блок, организовать хранилище оружия личного состава. Дополнительно раздобыть и изучить план помещений. Лучше всего подойдёт план эвакуации. Разрешаю отвечать на все вопросы работников клиники, связанные со здоровьем личного состава. Время введения, дозировки и так далее… Вопросы есть?

— Есть! — лопоухий в очередной раз оправдал статус взводного зануды, не сумев сдержать порыв любознательности. — Господин сержант! Как вы догадались обо всём? Платформа, оружие… Вы знали?

Пузатый поморщился. Ему вряд ли хотелось узнавать лишнее. Командир это почувствовал и терпеливо подождал, пока тот отойдёт в сторону.

— Ничего я не знал. Опыт, Ежи… Опыт… Запомни! Всегда следует быть готовым ко всему, особенно к плохому. Всегда и везде!

— Потому вы и…

Умник вдохновенно набрал в лёгкие воздуха для оглашения глубокомысленных очевидностей, однако Мид, спасибо ему за это, пресёк намечающееся словоблудие.

— Не о том думаешь, рядовой. Сколько у нас выживших?

От такого поворота Брок оторопел, однако быстро всех сосчитал по памяти:

— С вами — шестнадцать. Точнее, пятнадцать… Иго умер.

— Практически половина взвода. Половина! — я вовсю прислушивался, плохо понимая, куда клонит командир. Пододвинулись и Сквоч с Доном, заинтересовавшись причудливым вывертом разговора. — Слишком низкие потери при авиаударе.

Ого, заявочки! Мало нас, оказывается, сдохло?! В норматив не вложились?!

Золотушный вспыхнул похлеще плазменного резака:

— Но вы же сами видели — стены посекло, шпиль завалился!

— Видел. И могу тебе авторитетно сказать, что после отработки беспилотным авиазвеном по объектам средней степени защиты, без базовой системы ПВО, нихрена не остаётся, кроме осколков кирпича размером до половины кулака, бактерий и сплошных воронок. Без исключений! Более крепкие предметы долбят точечно. Шпиль тому примером. Над ним постарались на славу. Конструкция-то основательная. Была…

— Тогда…

— У страха глаза велики. Ночь, темнота, пыль, первый в жизни обстрел, первые потери… Психологически эффектно, даже меня пробрало, по результативности — близко к нулю, — сержант не укорял подчинённого за мнительность или неверную оценку недавних событий. Растолковывал. — Говно это, а не налёт. Дошло? Работали больше на испуг, чем по зачистке. Отдельно по шпилю — признаю, его целенаправленно складывали. Или я чего-то не понимаю… Брок! Хватит мне зубы заговаривать! Оставь это удовольствие штабным аналитикам и контрразведчикам. С ними нарассуждаешься всласть. Вспоминать устанешь. И если ты ещё раз хотя бы заикнёшься на служебные темы при посторонних — я тебе челюсть сломаю. Для начала.

На том лекция по армейским загадкам и закончилась.

Позабыв про нас, Бо направился к входу в больницу. Местный эскулап закосолапил рядом, по-хозяйски опередив того на полкорпуса.

Назначенные во внутреннее охранение сослуживцы принялись их догонять, и Сквоч сам, добровольно, утащил оба гранатомёта, позабыв на платформе оружейный ящик.

Не успела закрыться больничная дверь, в небе послышалось искусственное жужжание.

Задрав голову, я увидел полицейский квадрокоптер с маленькой мигалкой на стальном брюхе, глазками видеокамер по краям и неразличимой из-за расстояния надписью белыми буквами с позолотой. Наверняка что-нибудь в стиле: «Служить и защищать» или «Перед законом все равны». Копы обожают лепить патетическую чушь куда ни попадя, для крутости и напоминания обывателям, у кого власть на самом деле.

Летающая машинка зависла на уровне крыш, поодаль.

— Нормально, — зевнув, высказался Дон. — Наблюдают, чтобы мы глупостями не занимались. Заодно и пишут. Забей… Ты где встанешь — у платформы или у входа?

— По барабану.

— Тогда я у входа. Там о стену опереться можно.

— На здоровье.

— О-хо-хо… — по-стариковски вздохнул он, шаркая подошвами ботинок о покрытие парковки. — Ох…

Я его прекрасно понимал. На меня тоже по новой накатила сонливая усталость, манящая взобраться на покрытую бурым, изгвазданную платформу, вытянуть ноги и уснуть, подложив под затылок рюкзак и прикрыв каской лицо от солнечных лучей.

Ну да, не хватало… Из нарядов потом не вылезу.

Но отдохнуть надо, в глазах двоится…

Делая себе крохотную поблажку, плюхнулся задницей на тёплый городской бетон, спиной привалился к колесу, хлебнул тёплой воды из фляжки. Винтовку устроил на коленях, определил сектор стрельбы. Приемлемо. Позиция удачная — улицу видно от края до края. Рюкзак устроил сбоку. Уставился на зевак, в избытке набежавших поглазеть на столь дивное зрелище, как чужие военные. Улыбнулся симпатичной девушке в коротком платьице, жавшейся к менее красивой подружке и кокетливо склонившей голову немного вбок.

Облегчённо расслабился.

Из дверей, потягиваясь, вышел довольный старикан. Дружески хлопнул Дона по плечу, расплылся в редкозубой улыбке, подмигнул непонятно кому, забрался в пикап.

— Удачи! — крикнул он из окна машины, выворачивая на дорогу и сигналя зазевавшимся обывателям. — Выдоравливайте!

— Спасибо! И вам всего наилучшего! — возвратил я пожелание, отсалютовав винтовкой.

Дедок нам здорово помог. Проводил, показал, не погнушался сбегать и позвать врачей, с суетливым общением не навязывался. Хороший человек. Побольше бы таких.

Любопытствующие, повинуясь стадному инстинкту, живейшим образом принялись обсуждать обычную человеческую вежливость.

Ещё бы! Для них мы — событие. Повод для новых пересудов.