Холод южного ветра (СИ)

Интерлюдия № 4 Вместо эпилога

— Докладывайте, — устало бросил шеф, по своему обыкновению изучающий оперативные сводки на мониторе.

Подчинённый, сегодня чуявший за собой вину и потому присевший на краешек стула, поднялся с места.

— Обнаружен труп Ежи Брока. Убит четыре дня назад ударом шила в ухо. На теле присутствует несколько мелких гематом. Тело обнаружили дорожные рабочие…

— Своими словами, — потребовал руководитель. — Сконцентрируйся на выводах.

Стоящий сглотнул, но послушно изменил манеру речи, сделав её менее официальной:

— При осмотре места происшествия найден револьвер. В барабане два патрона израсходованы, остальные целы. Так же обнаружен спортивный пистолет, разрешённый к свободной продаже, гильзы и пластиковые пульки. Отпечатки стёрты.

— И?

— Есть версия, что в разыскиваемой группе произошёл конфликт, закончившийся внутренними разборками. Предположительно, человек по имени Сквоч использовал спортивный пистолет так же, как и при встрече с полицией — для ошеломления. Это подтверждает и способ убийства. Помимо проникающего ранения в мозг, выявлено входное отверстие в области живота.

— Испугал беспорядочной пальбой, а потом прикончил в рукопашной, сначала пырнув в брюхо?

— С вероятностью восемьдесят процентов.

— Причина конфликта известна?

— Предположительно, финансовый спор. Троица совершила разбойное нападение на местную жительницу Лилли Космаль, убитую ударом гантели. Исполнитель Ежи Брок. Его причастность подтверждена записями с дублирующей системы видеонаблюдения.

Данный факт заинтересовал шефа.

— К чему такие сложности в доме обычной гражданки?

— Убийство произошло в рабочем кабинете. Напавшие изъяли общий накопитель, но они не знали о том, что в кабинете работает отдельная камера с записью на отдельный блок памяти. Покойная зарабатывала на жизнь кредитованием и имела обыкновение записывать все деловые разговоры. Работала без лицензии, предоставляя услуги определённому кругу лиц. Бухгалтерия изъята и передана на изучение в отдел по борьбе с коррупцией и незаконным оборотом денежных средств. Влиятельные покровители отсутствуют. Со слов прислуги, характеризовалась как замкнутый человек с устойчивыми привычками, обожала дочь, которая её и обнаружила поздним вечером. Не замужем, линия любовников отрабатывается.

— Сколько взяли?

— Неизвестно. Но ограничились наличными. Драгоценности не тронуты.

— Остальные принимали участие в убийстве?

— Причастны только к ограблению.

— И как они выбрали жертву?

— Выясняем. На данный момент, час назад, задержана женщина, укрывавшая беглецов. Её личность установили полицейские, проехавшиеся с фотографиями по кемпингам и прочим местам отдыха вдоль реки. Нападение осуществлено с воды, — дополнил подчинённый.

— Что она говорит?

— Мертвецки пьяна. Не успели допросить.

— Хм-м… — неопределённо поморщился шеф. — Откуда она взялась?

— Проживала в соседнем доме с местом предыдущего обитания беглецов.

— То есть, пока весь город на уши ставили, они по соседству отсиживались?

Понимая, до какой степени ответ покажется непрофессиональным, подчинённый промолчал, надеясь, что нетерпящий промедлений начальник задаст новый вопрос.

Ответ ему и так известен.

— Умно, — заключил хозяин кабинета, оправдывая ожидание. — Умно… Где оставшиеся разыскиваемые?

— Рядовой Сквоч исчез. Местонахождение устанавливается.

— Проще говоря, сбежал, — усталые глаза оставили монитор в покое и посмотрели на похолодевшего подчинённого.

— Приказ был действовать без огласки, — выдал заранее заготовленный текст стоящий. — Стандартные протоколы не использовались. Розыск проводился местными силами.

Видавший всякое человек, расположившийся за столом, пожевал губами. Он тоже не до конца понимал приказ, исходящий с самого верха — искать беглецов без особого шума, однако догадывался об его истинных причинах. Там, на самой верхушке административной пирамиды опасались не столько бед, которые могли натворить три солдата Федерации, сколько самого факта их существования. По официальной версии личный состав маяка погиб полностью, при вражеском авианалёте, и воскресшие явно не вписывались в общую картину.

Протоколы допросов всех, кого удалось задержать в клинике, как один давали понять — парни ни ухом, ни рылом в происходящем и вели себя в рамках межправительственных соглашений и инструкций, поначалу даже не подозревая, что своими действиями угробили лидера оппозиции.

Разыгранная политическая комбинация с заминанием скандала и всяческим игнорированием Федерации в этой истории являлись для старого службиста информационным пробелом, однако общая цель просматривалась чётко: «белые господа», как с лёгкой руки президента величали звёздных властолюбцев, ни при чём. Наверняка договорились, да так, что в этих договорах для взвода охраны места не нашлось.

Списали пацанов.

Дальнейшее развитие событий тоже великой тайны не представляло. Выживших солдат поместили в особый лагерь СБН как резервную карту в будущих торгах и интригах, а оставшиеся на воле, в общем то, опасности почти не представляли.

За исключением…

Шеф побарабанил пальцами по столешнице, подстёгивая догадку.

… Негласный резидент Федерации, оставшийся на планете присматривать за ситуацией и капиталами хозяев. Именно его могли заинтересовать свидетели налёта на маяк. Фигура сильная, самостоятельная, при всей своей негласности, скрытности и внешней неполитизированности, тому же атташе подчинённая крайне косвенно. К нему половина парламента подходы ищет. От такого не отмахнёшься… И агентура у этого господина вполне достойная. Секретные полицейские базы с коммуникатора открывает, как и армейские сервера. Может, и этот… докладчик у него на связи. Правильно наверху решили, прозорливо — под чужими именами прятать троицу удобнее, да и работать с ними легче. Обычные, ничем не примечательные преступники. Таких с размахом не ловят… Попади Сквоч и Самад в его поле зрения, заговори в нужном ракурсе — ситуация может повернуться, причём в неудобную сторону.

А если бы и не существовало этого человека Федерации в природе, толком бы ничего и не поменялось. Желающих влезть со своими правилами в чужую песочницу всегда хоть отбавляй, особенно при наличии крючков с козырями.

Личность закулисного надсмотрщика была давно известна в узких кругах, однако его благоразумно не трогали, изредка подбрасывая дезинформацию и аккуратно вычисляя сотрудничающих с ним лиц, а он, в свою очередь, делал всё, чтобы не портить устоявшиеся отношения. Тем и жили…

… И тут руководитель привычно осёк ход мыслей. Нельзя, чтобы объективные выводы перерастали в домыслы. Нельзя.

— Вит Самад? — спросил он у подчинённого, безошибочно вытащив из памяти имя и фамилию фигуранта.

— Обнаружен. Только… — новая заминка.

— Что «только»? — потребовал начальник, раздражаясь. — Обнаружен — значит задержан.

— Не совсем… Информация о Вите Самаде поступила из больницы. При осмотре приведенного к нему молодого человека доктор заметил у того за правым ухом армейский чип-синхронизатор. Имея в прошлом многогранный опыт, врач заподозрил неладное и сообщил нашему сотруднику на месте о необычном визитёре. Подняли записи, сверили — он. Однако время упустили. Больница муниципальная, система распознавания лиц в плачевном состоянии. Приоритет на сканеры ID.

При упоминании об ахиллесовой пяте государства — нищенском финансировании, казалось бы, самых необходимых направлений, хозяин кабинета скривился. Хотя и знал — казна давно пуста и тот уровень контроля, что есть, удерживается с огромным трудом.

— В чём подвох?

— Самад приходил не один. С представителем добровольческой бригады «Титан».

— К ним подался?

— Да. В настоящий момент находится на территории регионального отделения организации. Прошу разрешения…

— Оттуда выдачи нет, — сердито буркнул шеф. — Сам знаешь, кто за этими отморозками стоит и как они рьяно защищают этот постулат. Возьмите под наблюдение, ждите, когда этого молодчика вышвырнут за двери. Отбор у них жесточайший, вряд ли выдержит.

— А если останется?

Ответ не заставил себя ждать:

— Тоже ничего. Будет сидеть тише воды и ниже травы. Это в его интересах… А когда придут иные, послевоенные деньки — края начальственных губ кровожадно изогнулись в подобии улыбки, — и нам с тобой придётся размазывать всю эту добровольческую шваль по стенкам, Самад пригодится для суда, как свидетель военных преступлений. Или обвиняемый. Информатор в бригаде тоже не повредит… Ещё что-то?

— Нет.

— Свободен… — хозяин кабинета вернулся к рутинному изучению скромных текстовых файлов, наглядно, без прикрас отображавших сложившееся положение дел в государстве.

— Понял. Разрешите идти?

— Иди.

За подчинённым закрылась дверь. Шеф, устало потерев переносицу, вбил в поисковик внутреннего сервиса СБН «Готто Ульссон» (даже в этой, суперсекретной сети Вит Самад значился под псевдонимом), долго вглядывался в отобразившееся на экране монитора лицо молодого, симпатичного парня. После негромко сказал, хмыкнув:

— Добровольческая бригада… Идиот!

Конец первой книги