Холод одиночества

Бывает раз в сто тысяч лет

Что рушит ход вселенных что-то:

То видим мы следы комет,

То вдруг потопы с небосвода.

То мир поглотит темнота,

То жар сжигает дни былые.

Но всех страшнее мерзлота,

Когда не тлеет плоть в могиле.

Под снегом пролежать века,

Не чувствуя тепла и света,

Такая доля нелегка.

Не надо холода, планета.

От автора

– Беги!

– Нет, не могу больше! Не могу! – стонет рыжеволосая девушка и, захлёбываясь слезами, падает на колени.

Сначала я останавливаюсь, пытаюсь помочь ей, хочу заставить её бежать дальше! Но вибрация браслета вынуждает меня медленно отступить и броситься без оглядки прочь. В одиночестве. Я долго несусь на снегоступах по заснеженному пространству. Улицы давно исчезли под слоем снега, крыши обычных трёхэтажных домов уже не видны. Остались лишь шапки более высоких зданий. Я ориентируюсь по ним, чтобы не сбиться с направления, задыхаюсь от нагрузки, и всё же времени на отдых нет. Мне ещё жить хочется. Жить!

– Эй! – вдруг слышу я голос, и он кажется мне знакомым. – Сюда давай!

– Ох, спасибо, друг, – юркнув за приоткрытую дверь балкона, благодарю я и всматриваюсь в лицо мужчины. Кажется, даже узнаю его. – Это ты, Макс? Максим Фролов?

Человек удивлённо хлопает ресницами. Недолго. Затем он не просто закрывает дверь, но задвигает её толстым утеплённым щитом и шипит на меня:

– Тс-с!

Внутри помещения сразу становится значительно тише. Прекратил выть ледяной ветер. Да и тепло приятно пахнуло в лицо. Иней на ресницах и бровях начал таять. Я снял балаклаву и даже расслабился бы, но браслет начал вибрировать совсем ощутимо. Поэтому я прижался к крошечной щели окна, что щит на загородил, и принялся наблюдать, как по снегу мчится стая агрессивных мутантов – похожих на горилл волосатых чудищ.

Они появились в наших краях года три назад, и некоторые говорили, что причина их возникновения научные эксперименты. Другие уверяли, что это естественная мутация. С учётом того, что ранее по телевизору что-то вещали про взрыв на Солнце и изменение состава и интенсивности его излучения, то почему бы и не такой результат? Кто знает, что там к лучам альфа, бета и гамма добавилось? Были и те, кто винил во всём более привычную радиацию. Когда резко ударили холода, многие люди решили переселиться ближе к реакторам, чтобы использовать их энергию для постройки новой цивилизации. А такое соседство крайне опасно.

Если честно, я склонялся к последней версии. Несмотря на то, что мне с огромным трудом верилось в столь быстротечные изменения человеческого тела, мой миниатюрный счётчик Гейгера реагировал на мутантов. Чем они ближе, тем сильнее вибрация. А это серьёзное доказательство.

Между тем эти твари принюхивались к отпечаткам моих ног, зрения они были практически лишены. Они крутились на месте, злобно фырчали, обнажая длинные клыки, даже поскреблись о балконную дверь… но, к счастью, потеряли мой след и, издав громкий вой, убежали прочь. Я тут же прислонился к стене и выдохнул с облегчением. Мне не хотелось держать осаду. Выдохнул напряжение и мой спаситель. Макс отошёл от двери и, довольно хмыкнув, уставился на меня.

– Я тоже тебя узнал. Ты же Артём, да?

– Да.

– Ха, не ожидал уже знакомую рожу увидеть. Ты чего в такой мороз на улицу попёрся? Совсем, что ли, неба не видишь? Метель вот-вот грянет.

– Дочке, – с улыбкой, так как был рад встрече, сказал я. – Дочке лекарство нужно, вот я и решил до аптеки добраться.

– Чего случилось-то?

– Заболела. Лёгкие. Ты же сам знаешь, какой сейчас климат. Я думал антибиотик найти какой-нибудь. Пневмонию одной горячей водой вылечить сложно.

– Ты сумасшедший! Даже если пробьёшься через снег до аптеки, то те лекарства, что на полках ещё остались, просрочены. Срок годности, понимаешь?

– Это моя надежда.

Макс внимательно поглядел на меня хмурым взглядом. Возле его серых глаз появилась заметная сеточка морщин, которой раньше не было. С момента нашей последней встречи прошло всего годков шесть, но тогда я бы дал ему немногим за двадцать. Сейчас он выглядел на тридцать пять, не меньше.

– Ты изменился, – не сумел сдержать я свой язык.

– Разумеется, – пожал Макс плечами. – Пять лет назад я не знал с какой стороны за ружьё браться, не знал как из ничего огонь разводить, не знал… – он прекратил речь на полуслове и вдруг задорно засмеялся. – Рассказать, как я впервые пробовал греться? По самому началу? Когда в домах всё отопление отключили и вдарил мороз, но все ещё верили, что это временно?

– Ну?

– Не думал, что дойду до такого или вообще додумаюсь. Но я дверь возле подъезда, которая к баку для мусоропровода ведёт, сломал. Бак этот проржавевший вытащил, вытряс из него всё лишнее и в квартиру свою отнёс. На меня все соседи смотрели, как на идиота. Некоторые из окон ругались. Даже пальцем у виска крутили, когда я после мусор принялся по урнам собирать. Бумажные упаковки всякие по пакетам рассовывал, в дом тащил. Но я жёг их и грелся. А они, правильные и цивилизованные, через неделю так и не проснулись. Тогда как раз начались первые ночи, когда температура за минус сорок упала.

– Умно, – похвалил я его за смекалку и замолчал.

Говорить как-то не о чем стало. Сначала перед внутренним взором пронеслись воспоминания о прошлом. Затем возникло зарёванное лицо рыжеволосой девушки, которую я оставил. Раньше бы я так не поступил, а потому меня начала грызть совесть. Да и о чём говорить с Максом? Никогда мы с ним друзьями не были. Так, знали друг друга мельком по фитнес-клубу.

– Знаешь, у меня тут есть некоторые запасы, – Макс вдруг принялся ковыряться в навесном шкафчике и вскоре вытащил оттуда пару упаковок с таблетками. – Держи.

– Ого! – удивился я такому богатству и принялся судорожно запихивать антибиотики за пазуху. – Как только тебя мародёры не ограбили?

– А я сам… сам такой, – неприятно улыбнулся Макс и похлопал себя по поясу. Теперь я увидел, что там у него висят пистолет и длинный мясницкий нож. Мне тут же стало не по себе. Даже комок какой-то в горле встал. – Да не бойся ты, я же не вконец озверел. И тебя ещё с прежних времён знаю. С знакомыми оно нехорошо как-то так поступать. Невежливо.

– Невежливо, – задумчиво повторил я и понял, что ничего-то мои проблемы с уходом стаи мутантов не исчезли. Я всё ещё стоял на краю пропасти. – Спасибо тебе, Макс. Выручил. Но мне теперь пора.

– Чего заторопился? Не переждёшь метель со мной разве? Скоро ведь начнётся.

– Нет, у меня дочка. Надо ей поскорее лекарства принести, – попытался облечь я свой страх в долг.