Грайлок 2: Безгрешных нет

Часть 1 Грехи дикарей

Замерзший Галдерберн содрогнулся от хриплых раскатов рева. Крику лунного демона вторил грохот рушащихся стен - старые здания рассыпались от воя чудовища и ударов магического пламени. Башни золотых магов казались непоколебимо прочными, но сейчас Морта основательно тряхнуло, пол под ним вздрогнул. Десятками лет, с тех пор как Зимний Прилив накрыл Галдерберн, вода просачивалась в трещины и замерзала, разрывая камни кладки, и теперь башня была пронизана сетью трещин - под новыми ударами она хрустела и стонала. Морт подскочил к похожему на бойницу узкому окну и уставился вниз. Отзвуки рева лунного демона все еще бродили по улицам, и с шорохом осыпалась черепица с кровель.

Морт увидел демона - громадная серебристая фигура двигалась по улице к башне, ученики магов в серых плащах то и дело посылали в гиганта огненные стрелы, и шкура на груди демона была покрыта черными подпалинами. Арбалетчики короля Элерии в белом и зеленом, укрывшись в зданиях и проулках, сбивали болтами вражцов, которые пытались следовать за своим божком. Улицу уже усеяли лохматые белые тела, изредка среди них попадались кольчуги под изодранными плащами - элерийцы, убитые во время отступления. Твари Зимы, не считаясь с потерями, теснили людей короля и подручных магов.

Демон ухватил конец балки с ржавым блоком, торчащий из фасада здания, рванул, взметнулось облако пыли, окутало великана… стена дома зашевелилась, просела крыша. Лунный демон с низким рыком швырнул балку, с которой кусками осыпалась сырая известка, вдоль улицы - туда, откуда разили молниями молодые колдуны, потом на него обрушился поток обломков здания. Дом напротив, за которым укрывались ученики золотых, тоже вздрогнул, когда в него угодил тяжелый снаряд.

Улица превратилась в завал балок, черепицы и кусков стен, пыль взметнулась душным серым облаком. Из груды обломков поднялся лунный демон, расшвыривая сор, вражцы заревели и устремились следом. Пока маги стреляли огненными зарядами, они держались позади, теперь грязно-белой волной захлестнули улицу, карабкались по обломкам, перепрыгивали препятствия, швыряли подобранные на бегу камни. Потоки огня прекратились, учеников магов погребло под руинами здания, солдаты в бело-зеленом уже не могли сдержать напора. Пустив несколько стрел, они побежали. Тех, кто оказался недостаточно проворен, настигали и валили на мостовую…

Морт зачарованно следил за ходом битвы - ничего подобного он еще не видал, во всяком случае, не помнил. Схватка с вражцами на заставе к северу от Лайвена не шла ни в какое сравнение с этим побоищем. К месту схватки уже спешили кавалеристы, которые отогнали дикарей. Демон снова заревел так, что заходили ходуном камни кладки. По стене пробежала трещина, с хрустом лопались камни и скрепляющий их раствор. Когда демон умолк, звуки боя показались Морту слабыми и высокими.

- Ученики не сдержат демона! - надтреснутым голосом крикнул кто-то над головой Морта. Золотые маги, сбросившие Кайла с башни, тоже наблюдали за сражением. - Поспешим вниз, без нас никто не остановит чудовище.

- Но большой кристалл здесь. Отсюда мы можем…

Слова старика потонули в реве лунного демона. Трещина в стене перед Мортом стала расти, башня дрожала все сильней, и, когда рев смолк, стал слышен грохот осыпающихся камней где-то внизу - у основания. Теперь золотые маги уже не спорили, Морт слышал топот на лестнице. Один из стариков приказал:

- Этих берем с собой! Обоих!

- Был еще третий, - отозвался голос помоложе, то ли ученик мага, то ли элерийский солдат.

- Лед с ним! Бежим!

Морт подумал, что и ему бы надо убраться из рассыпающейся башни, пока его не погребло под камнями, но соваться на лестницу теперь, когда там полно магов и их приспешников, нельзя. Он расслышал голос Туйвина, коротышка твердил, что знает важные секреты и его нельзя убивать, он многое расскажет… Голоса и звуки шагов удалялись - маги с охраной и пленными покидали башню, а грохот обвала звучал все явственней. Трещина на стене расползлась, сквозь нее уже можно было видеть ослепительно-голубое небо. Морт отступил от окна, теперь ему не терпелось поскорей спуститься, покинуть башню, вдруг ставшую ненадежной, но по лестнице волокли пленных - Махаба рычал и, кажется, упирался, Туйвин твердил, что он очень ценный пленник…

Когда шаги и голоса стихли внизу, Морт выглянул из дверного проема - никого не видно. Он стал спускаться по лестнице, перешагивая через обломки камня, рука скользила по растрескавшейся стене, ступени под сапогами вздрагивали и дрожали.

Над Галдерберном снова прокатился низкий рев демона, и лестница вдруг ожила - камни, такие надежные на вид, задрожали, стена ушла из-под ладони, грохот раздираемой кладки ударил в уши, и Морт увидел справа от себя голубые небеса.

Стены не было. Над головой рычали и скрежетали камни, с оглушительным треском лопались толстенные балки перекрытий, но рев лунного демона пробивался сквозь этот гром. Ступени под ногами исчезли, под Мортом разверзлась бездна, и он повис над ней, хватаясь за острые крошащиеся кромки… Потом сверху обрушился поток камня и обломков дубовых балок… Морт успел разглядеть свой меч, летящий вниз в каменном вихре… потом и осколки, за которые он из последних сил цеплялся окровавленными пальцами, тоже пропали. Пропало все. Морту почудилось, что он снова очутился на Поле Греха, и холодный ветер несет его, выдувая из головы чувства, мысли и воспоминания. Он ударился боком об остатки стены, развернулся в падении, вокруг Морта с грохотом и треском летели обломки, мир сотрясался и стонал, тьма силилась поглотить падающего человека, куски неба, пронизанные солнечными лучами, мелькали в прорехах каменной кладки, и тьма обтекала эти осколки света.

На груди, возле сердца плеснуло теплом, волна жара прокатилась по телу, где-то совсем рядом каркнул ворон… и потом тьма все-таки наступила окончательно.

Холод и темнота. Где-то рядом каркнул ворон. Морт очнулся и открыл глаза. Ему было холодно, он лежал в ледяной воде, странный кусок металла на груди разогрелся и пульсировал жаром. Волны тепла растекались по телу, но руки и ноги окоченели. Он попытался пошевелиться, но не смог, что-то мешало. Постепенно он осознал, что лежит в темноте среди кусков камня и льда. Первое, что пришло в голову - Поле Греха. "Нет, - успокоил сам себя Морт, - я не потерял память снова.

Если я помню о Поле Греха, значит, моя новая память при мне". Он судорожно вцепился в воспоминания. Лайвен, морское путешествие, путь через Джагайю и Элерию… замерзший Галдерберн и башня - ничего не пропало…

Похоже, башня развалилась, и Морт сейчас лежит под обломками. Талая вода, собравшаяся в подвале, смягчила падение. Невероятное везение - похоже, он не переломал костей, провалившись в подземелье. Морт попытался пошевелиться - не вышло, ноги были сжаты каменным капканом. Ныли многочисленные ушибы и пораненные ладони. К тому же он замерзает.

Ворон каркал совсем рядом, но голос птицы звучал глухо сквозь нагромождение обломков. Морт подергал окоченевшими ногами, что-то заскрежетало, камни сдвинулись. Ну, еще немного…

- Не двигайся, иначе камни упадут на тебя, - произнес глубокий низкий голос.

- Кто здесь?

Морт с опозданием понял, что рядом никого, а низкий голос звучит словно в его собственной голове. Карканье прекратилось, Морт разобрал хлопки крыльев - ворон улетел.

- Не двигайся, я тебя освобожу, - повторил голос в голове.

Камни над Мортом зашевелились. Он почти ничего не видел, но ощущал движение обломков вокруг себя. Кто-то очень сильный разбирал завал над ним. Не только сильный, но и осторожный - Морт чувствовал, как аккуратно снимают камни, не потревожив шаткое равновесие груды обломков. Вот сквозь завал пробился лучик света, потом еще и еще - значит, сейчас день, и лежать под руинами пришлось совсем недолго. Здоровенный кусок кладки уплыл вверх, и над Мортом показалось небо - холодное голубое небо Зимы. Оттепель в Галдебрене окончилась, с разрушением башни эту землю стало некому и нечем обогреть.

Морт зажмурился - свет ослепил, потом небо над ним скрылось, заслоненное огромной мохнатой мордой. На Морта глядел лунный демон.

- Попробуй встать, - велел голос в голове.

Морт посмотрел а глаза демону, тот ответил серьезным взглядом.

- Это ты со мной говоришь? И как это у тебя выходит?

- Я, - ответил низкий голос.

- А как люди ты не можешь?

- Я могу говорить только так, иначе остатки башни рухнут.

В подтверждение демон негромко рыкнул, и камни вокруг Морта отозвались скрипом.

И впрямь, если чудище подаст голос, неустойчивое нагромождение обломков тут же осыплется. Морт оглядел себя. Он лежал в луже среди обломков стен и перекрытий, когда он пошевелился, на грязной воде закачались куски досок. Воистину чудо, что он сумел уцелеть в хаосе разрушения, когда обвалились этажи. Ногу прижал кусок кладки, но если бы под глыбами не было так темно, Морт давно сумел бы освободиться. Теперь, когда он видел, сделать это было еще легче. Он сдвинул мешающие камни и поднялся. Грязная холодная волда стекала по одежде. Вокруг руин башни толпились вражцы - много, может, сотня или еще больше. Дикари тоже были здесь - топтались в стороне, не решаясь приблизиться к демону и вражцам. Ограда вокруг башни оказалась изломана - и не только упавшими стенами, здесь шел бой, руины брали приступом. Среди развалин валялись мертвецы - и вражцы, и солдаты Элерии. Синеватая кровь мешалась с алой, стекая в лужи Дикари держались вне остатков стены, во двор не входили. Однако они не убегали - значит, не считали тварей Зимы врагами. Варвары, что с них взять… Морт припомнил, как невольный проводник рассказывал им о том, что они с вражцами не ссорятся, и что демон с ними разговаривал. Теперь Морт знал, как великан умеет говорить - голосом, звучащим в голове.

Морт выбрался из лужи и встал перед демоном. Чтобы глядеть чудищу в глаза, ему пришлось задрать голову. Огромные глаза твари Зимы были спокойны, как схваченные льдом озера - такие же холодные и серые, с серебристым оттенком.

- Те, кто пришел с тобой и те, кто преследовал тебя, покинули это место, - прозвучало в голове. - Ты тоже можешь уйти. Или остаться с нами.

- Ты мне помог, - прохрипел Морт, откашлялся и продолжил спокойней. - Почему ты помогаешь? Из-за Мумы?

- Не понимаю.

- Меня поцеловала девочка… Нет, не то. Ты знаешь, что случилось со мной на севере? Возле города, который зовется Лайвен? Ты был там? Или твой родич?

- Я живу здесь. Что было в Лайвене?

Морт задумался, как бы объяснить… прикоснулся к щеке.

Демон склонился над ним, обдавая холодным дыханием, втянул воздух, раздувая ноздри… Дикари и вражцы следили за диалогом, мохнатые тихонько ворчали, люди помалкивали.

- Да, я чувствую, - произнес демон. - Девочка. Я ощущаю на тебе ее…

Голос в голове сказал что-то еще, но Морт не разобрал - он не понимал того, что говорил демон. Похоже, ему просто были не знакомы понятия, какими гигант описал знак, которым пометила его Мума. Поцелуй был знаком, точно. Теперь Морту казалось, что он различает демонов - тот, что остался на севере, кажется, пониже ростом, шерсть его была посветлей, да и рога другого оттенка, более черные.

- Ты сохранил жизнь человеку, который привел сюда тебя и твоих спутников, - демон указал ручищей в толпу дикарей, Морт разглядел среди других недавнего проводника. - Жизнь за жизнь. Поэтому я вытащил тебя из-под обломков. Ты спас жизнь, я возвратил долг. Теперь я вижу, что должен помочь тебе. Чем?

- Я уйду в страну лета. Мне бы только дорогу отыскать…

- К горам тебя проводят. Но перевалы стерегут люди в белом и зеленом. Они не друзья мне.

Теперь Морту пришлось задуматься. Он не хотел оставаться на землях Зимы. Память!

Он обязательно должен ее вернуть, и если сделать это возможно, то лишь по другую сторону гор. Там непременно отыщется способ. Но как пройти перевал?.. Он снова огляделся - хотя элерийцы бросили своих мертвых, но оружие унесли с собой. Они уходили, сохраняя порядок и наверняка под охраной золотых магов.

- Те люди, которых ты прогнал, - обратился Морт к демону, - их еще много?

- Слишком много, чтобы убивать их, теряя жизни моих… - снова непонятный Морту символ. Мысли демона в голове человека обращались в слова, но в языке Морта отсутствовал термин, которым владыка Зимы именовал вражцов и дикарей. Слово было одно, и те, и другие существа являлись для лунного демона частями единого целого, его народом, народом Зимы, неважно, холодна или горяча их кровь. Вот только слова этого Морт не знал. - Но слишком мало, чтобы оставаться здесь, когда я рядом.

Морт задумался - сколько человек должно противостоять демону, чтобы он не стал рисковать? Он еще раз окинул взглядом огромную фигуру с непомерно широкой грудной клеткой. Наверное, элерийцев осталось больше полусотни. Они явились через перевал, и обратно пойдут той же дорогой. Стража их пропустит. А вот через Мейвик Морту не удастся пройти, потому что Лайк завалил вход в подземелье камнем.

В голове Морта созрел план.

- Я уйду, - объявил он. - Попытаюсь догнать тех, кто сбежал отсюда. Может кто-нибудь из этих людей проводить меня?

Демон обернулся, окинул взглядом толпу дикарей и протянул руку. Огромный коготь указал бородатого мужчину, который привел Лайка и других в город. Человек кивнул - стало быть, демон обращался к нему мысленно.

- Он проводит тебя, куда скажешь, - прозвучало в голове Морта, - будет охранять и даст все, что требуется в дороге. Если хочешь догнать людей, не медлите. Они идут быстро.

- Я бы хотел задать тебе множество вопросов… Проклятие… меня лишили памяти, и теперь я даже не знаю, о чем спрашивать!

- Значит, прежде ты должен вспомнить. После приходи снова, и мы поговорим. Я готов помочь тебе, как просила немая. Мы все готовы помочь.

- Вы все… лунные демоны?

- Мы зовем себя модификантами. Есть ли у тебя еще просьбы? Говори, я постараюсь сделать.

- Мне бы оружие… и переодеться. Морт только теперь ощутил, как он замерз. - Я погляжу на улицах, у мертвецов что-нибудь найдется.

Вражцы обменялись негромким рычанием, лунный демон оглядел их, и твари Зимы притихли. Бородатый дикарь выступил из рядов сородичей и приблизился к Морту.

- Мне тебя отвести велено. Ты уж давай, что ли, не мешкай.

Лунный демон тихонько рыкнул, за спиной Морта упало несколько камней, где-то в городе с шорохом осыпалась черепица.

- Не мешкай, говорю, - косясь на гиганта, повторил проводник. - А то мохнатые беспокоятся. Идем скорей.

Морт, стараясь не глядеть на ворчащих вражцов, пошел к пролому в ограде.

Бородатый шагал следом. Они покинули двор башни, дикари гурьбой пошли следом. А позади, в руинах началась какая-то работа - там грохотали камни, ворчали твари, изредка порыкивал демон.

- Что там делают? - спросил Морт.

- Башню доламывают. Большой сказал: блестяху нужно отыскать и разбить.

- Кристалл? Он, должно быть, раскололся при падении.

- Вот и проверят, мохнатые-то. Большой говорит: нужно было сразу это сделать, чтобы летним людям сюда незачем было соваться. Кто ж мог знать, что такие сыщутся, которые снова захотят в это место лезть? Не будет блестяхи, так, небось, больше никто из ваших сюда не сунется.

Морт подошел к мертвому элерийцу - этому, похоже, повезло, умер быстро. Парню разбили голову, так что и от шлема почти ничего не осталось. Зато кольчуга казалась неповрежденной. Из оружия при покойнике оказался арбалет с расколотым ложем и десяток болтов. На ремне были ножны, однако клинок исчез - видно, кто-то из местных успел прихватить. Дикари забрали все, что посчитали ценным, а арбалетом пользоваться не умели.

Морт не знал, можно ли требовать, чтобы оружие возвратили, и не стал рисковать.

Кто знает, насколько далеко простирается доброе расположение лунного демона? И насколько слушаются его дикари? Он сбросил промокшую одежду и надел куртку мертвеца. Кольчуга элерийца оказалась распоротой на боку, но Морт прихватил и ее, потом накинул плащ.

Сородичи проводника сперва следили за ним, потом прошли по улице дальше.

- Обувку не меняй, - посоветовал бородач. - Идти станем ходко, в чужой обувке ноги сотрешь.

- А твои куда пошли? Я думал, они за мной следят.

- Больно надо. Большой сказал: тебя не трогать, ни в чем не препятствовать, вот они и пошли мертвых обобрать, пока ты не успел. Идем, что ли, отсюда. Плохое место.

Позади, в руинах башни, раздался душераздирающий скрежет и грохот. Вражцы нашли кристалл и выдирали его из металлических креплений, чтобы расколоть. И верно - вскоре Морт услышал звонкий треск, потом хруст. По кристаллу колотили чем-то тяжелым, и блестящий материал колдовского камня ломался.

Он накинул плащ, поправил ремень и объявил:

- Готово, идем.

- Куда велишь весть-то тебя?

- Я хочу догнать этих, которые увели моих друзей. Они-то живы хоть?

- Двоих уводили, точно. Черного и одного из мелких. Других не видал.

- И старика тоже?

- И этого не видал. Когда камни посыпались, тут такое было… Не только эти исчезли, наших тоже завалило. И мохнатых сколько-то под камни попало. А зачем тебе летних догонять? Или ты друг им?

- Нет, не друг. Можно сказать, наоборот.

Над ними захлопали крылья, Морт вскинул голову, но разглядеть птицу не сумел - ворон, если это был он, оказался со стороны солнца, и лучи слепили глаза.

Проводник уже топал по улице, разбрызгивая грязь.

- Эй, борода, как тебя! Постой, куда торопишься!

- Вансом меня кличут, - бородач сдержал шаг и оглянулся. - Ты летних-то хочешь нагнать по эту сторону гор? Или как? Идем, что ли, скорей, говорю.

Морт догнал дикаря, и они пошли рядом. Холодный город неодобрительно глядел на них пустыми глазницами окон. Тут и там попадались развалины, дома были разрушены, под обломками лежали тела - дикари, вражцы и элерийцы. Здесь мертвецов уже успели обобрать, Ванс не ошибся, его земляки действовали споро. На элерийцах не осталось ничего, ни одежды, ни оружия. Город больше не казался заброшенным, в нем чувствовалась жизнь - не то, что когда Лайк привел сюда спутников. Теперь в Галдерберне чувствовалась жизнь и смерть.

- Я тебя короткой дорогой проведу, - нарушил молчание Ванс. - Чтобы летних опередить и на глаза им поменьше попадаться. Небось, они за спину-то поглядывают.

Кто их разберет, колдунов? Вдруг да заметят, что за ними кто-то поспешает?

- А ты знаешь, куда они идут?

- Конечно, знаю. От перевала дорога известна, по ней летние и пришли. Я тут все тропки исходил, все помню, - похвастался Ванс, - Особенно к горам поближе. Наши меня бранят за то, что поселился там, от гор недалече, и за то, что не боюсь брошенное жилье навещать. А чего? Там много всякого добра можно сыскать. Когда большая Зима пришла, летние бежали, так бросали барахлишко. А наши боятся, потому меня и бранят, я-то не боюсь.

Морт вполуха слушал похвальбу спутника и приглядывался к мертвецам и развалинам.

Он прикидывал: дорога будет долгой и трудной, потом еще встреча с элерийцами… а оружия нет. Он успел привыкнуть в бастарду, ладонь скучала по удобной рукояти.

Только лишившись меча, Морт понял, как нуждался в нем. Ему показалось, что в развалинах дома что-то блеснуло. Может, брошенное каким-нибудь жителем Галдерберна имущество?

- Эй, ты куда! - окликнул проводник.

- Да вон, посмотрю в развалинах, может, что-то полезное…

- Идем лучше, - Ванс уже забыл, что хвастался своей смелостью и с тревогой оглядывал пустынную улицу. - Я тебе топор дам, гляди какой, лучше железного!

Только идем скорей.

Дикарь показал топор с костяной режущей кромкой. Морт покачал головой. Но проводник настаивал: нужно спешить. Пришлось подчиниться. Успокоился Ванс только когда они оказались вне городских стен. Сперва шли по старой дороге, но вскоре проводник увел Морт в лес по едва заметной тропе. Дальше путь шел по низкорослым зарослям, среди бурелома и болот. Иногда Морт и тропку не различал - Ванс углублялся в дебри. Холодный мокрый лес пронизывали солнечные лучи, стволы деревьев сдерживали ветер, Морт согрелся во время ходьбы, и в сапогах перестала хлюпать грязь. Морт задумался о том, что собой представляют лунные демоны. В ошметках памяти, оставленных ему Полем Греха, эти твари казались просто огромными и страшными зверями. В лайвенском кабаке на стене висела голова демона - среди иных трофеев. То, что случилось в Лайвене, когда их с Эдриком бросили товарищи, было, конечно, странным… но голос, звучащий в голове, не мог принадлежать твари. Что они собой представляют? Почему вражцы служат демонам? Ну да, демоны больше и сильней, чем кто бы то ни было в мире Зимы. Этот сумел прогнать из Галдерберна троих золотых магов. Здешний демон, кажется, самое крупное и могущественное существо из всех, встреченных Мортом - во всяком случае, после Поля Греха. Да и до того, как он лишился памяти, вряд ли встречал кого-то столь же сильного.

Морт погрузился в размышления и не сразу сообразил, что Ванс к нему обращается.

- Что?

- Я говорю, заночуем тут у людей. Так ты не болтай, что ты из летних. Зря одежку из города напялил, ни к чему это.

- С мертвеца снял, чего же не так? Я вообще буду молчать. Лучше расскажи мне о лунных демонах.

- Чего это? Каких таких демонах?

- Ну, вот этот Большой - что ты о нем знаешь? И есть ли здесь другие такие же?

- Большой - он и есть Большой, - Ванс удивился вопросу. - Чего о нем знать? Он главный.

- Главный… Значит, вы ему служите?

- Эко ты вывернул… Служите… Это в летних землях одни другим служат. Мы тут все свободные. А я самый свободный среди всех!

- Но ведь демон вам приказывает? И вы выполняете, верно?

- Просит он, советует, а не приказывает. Не служим мы ему, вот как. Просто он лучше нас знает, как лучше. Он же Большой! Он все лучше знает! Он говорит, как лучше, и мы делаем!

- Так ты мог бы и отказаться, если он чего велит?

- Зачем же я буду отказываться? Он плохого не скажет. Если Большой говорит сделать того или этого, значит, знает, что всем от этого лучше. Кто от своего блага откажется!

- Но ты мог бы не выполнять?

- Мог бы… если жизнь не дорога.

- Накажет, если ослушаешься?

- Жизнь накажет. Если Большого не слушать, дурное дело может выйти. Он всегда подсказывает как лучше. Всем лучше. Вот и делаем, как сказал.

Редколесье тянулось и тянулось. Ванс вел спутника, держась пригорков, чтобы не угодить в болотце, какими изобиловали здешние низины. Морт спросил, промерзают ли топи зимой.

- Когда как, - пояснил проводник. - Какие помельче, те в любую зиму льдом пробирает до самого дна. Хотя кто ж знает, что там на дне? Я точно не знаю, и знать не хочу. Болота эти обманчивые, глядишь: поляна и поляна себе, а едва ступил, и уж по пояс в дерьмище. Прадед мой, говорят, летних людей в такое заманил, когда они нашего брата, вольных охотников гоняли.

- Прадед? Это, значит, еще до Зимнего Прилива? - по удивленному лицу спутника Морт понял, что тому это название неизвестно. - Ну, до того, как Зима эти места захватила?

- Ага. Ух, тогда драки бывали с летними… Старики до сих пор песни о том поют.

Врут, конечно, маленько. Но уж мой-то прадед - большой охотник был, и воин знатный! Врал тоже немало, как же без этого? Но прадед мой и врать лучше всех умел! Во всем первый, вот как!

Ванс разошелся, припоминая рассказы о подвигах предка. Если ему верить, выходило, что прадед один положил в стычках больше людей маркграфа, чем сейчас обитает во всей Элерии. Морт не прекословил, пусть болтает. Люди везде одинаковы - и по ту сторону гор, и по эту. И те, что живут в теплой тени башен, и те, что называют себя вольными. А Ванс болтал и болтал, может, всегда был говорливым, а может, так из него выходил пережитый страх. Он то и дело искоса поглядывал на Морта - ждал ответов.

- Чего молчишь? - наконец не выдержал проводник. - Не веришь, что ли?

- Можешь считать, что верю, так будет проще.

- Ну так не шагай бессловесно, ты поддакивай, удивляйся… ну, или спорь, прекословь мне! Чего ж молчком? Тоскливо так-то… за разговором и дорога короче.

- А далеко еще до ночлега? Ты говорил, к людям придем?

В лесу была тень, но, когда Ванс выводил на пригорки или поляны, Морт видел, что солнце уже сползло к самому горизонту.

- А мы уже пришли! Или не чуешь?

Морт сперва не сообразил, о чем толкует спутник, потом и он ощутил - потянуло дымком. Они снова шагали в зарослях, кривые худосочные деревца заслоняли обзор, и о близости жилья говорил только запах. Ну, и еще тропка, но следопыт из Морта был неважный, он вполне мог спутать звериную тропу с протоптанной людьми или вражцами.

- Как же вы живете-то, летние? - удивился Ванс, - в лесу ж ты пропадешь, если в двух шагах от жилья дорогу не сыщешь!

- Пропаду, - согласился Морт, - для этого ты мне в проводники и нужен был. Разве не так?

- Скучно с тобой, - объявил Ванс, - не споришь, на все соглашаешься. Хоть бы для вида поспорил, что ли… Вон, глянь, уже ограда виднеется.

И впрямь, Морт разглядел среди деревьев темную стену. Частокол из почерневших от вечной сырости кольев высотой в два человеческих роста, а то и больше. На колья были насажены черепа - клыкастые, звериные. Ни человеческих, ни вражцовых останков Морт не приметил. И то уже хорошо! А вообще выглядела ограда мрачновато.

И еще странное дело - позади ограды не маячили кровли. Дым поднимался, как же иначе! В холодном климате без огня не прожить, но ни труб, ни крыш не видать. По другую сторону гор, в летних землях строения всегда выше, чем такая ограда, их верхушки непременно должно быть видны снаружи.

- Ты это, - озабоченным тоном заговорил Ванс, - держись позади и помалкивай, говорить я стану.

- Говори, конечно, - согласился Морт, - у тебя отлично выходит. - Я и не знал, что ты так много говоришь. Пока нас в Галдерберн вел, все больше молчал, а тут вон как разговорился. Валяй в том же духе.

Ванс вряд ли понял все, что сказал Морт, ему было не до того, проводник обдумывал, как бы половчей устроиться в этом поселке. Судя по размерам ограды, народу там обитало несколько десятков. И казалось, Ванс не очень-то уверен в том, что здесь путникам будут рады. Вокруг ограды деревья были вырублены. Вряд ли из соображений безопасности, воевать здесь было не с кем. Скорей, все, что росло неподалеку от жилья, пошло на топливо. Ванс вышел на открытое пространство и остановился. Морт, как и было ему сказано, держался позади.

- Пусть заметят меня, а то еще решат, чего доброго, будто подкрадываюсь. Бабы здешние вздорные, мозгов у них мало. Да и мужья их тоже остолопы, но с ними столковаться можно, а сейчас все в холодный город за Большим ушли, одни бабы остались… о, вон, гляди-ка, показались.

Над оградой возникло несколько бесформенных силуэтов - в неверном вечернем свете они казались Морту скорей звериными, чем человеческими. Пока не разглядели Ванса, прятались, только мохнатые макушки торчали среди черепов, Морт их и не рассмотрел толком, потому что стена поросла многолетними бородищами мха, лишайниками, покрылась грязевыми потеками, только черепа, отбеленные ветром и дождями, светлыми пятнами выделялись среди мохнатых черных наростов. Лохматые силуэты мешались с наростами мха. Приглядевшись, Морт понял - на стене стоят женщины в бесформенных меховых одеяниях, их нечесаные волосы сливаются с облезлыми нарядами.

- Это я, Ванс! - окликнул проводник. - Майфа, Сида, переночевать надо!

Мохнатые фигуры на стене пошевелились, женщины переглядывались.

- Кто с тобой? - окликнул старушечий голос.

- Человек чужой! Большой велел ему помогать! Меня в проводники снарядил! Ну, отворяйте уже, что ли! Солнце-то вот-вот закатится!

Лохматые головы исчезли, и пришельцы под слепыми взглядами черепов медленно пошли к воротам. Створки, сбитые из почерневших досок, вздрогнули и с пронзительным скрипом поползли в стороны. Морт вошел во двор следом за Вансом и с любопытством огляделся. Он ждал, что в поселке живут не очень-то чистоплотные люди, но столько грязи увидеть не ожидал. Двор выглядел так, словно здешние обитатели нарочно задались целью удивить гостя. Груды гниющих отбросов, овечий помет, внутренности только что выпотрошенной добычи, сохнущие шкуры, растянутые на колышках… Овцы блеяли в загоне неподалеку, его не было видно за бесформенной грудой хвороста. При виде этих запасов топлива Морт сразу вспомнил восточную заставу на северном бегу Долгого моря. Но сходство было лишь в количестве хвороста. Зимняя стража Лайвена содержала двор в порядке… хотя, чтобы оценить это, следовало сперва попасть сюда. Морту старая застава казалась довольно неухоженным местечком, но тамошний беспорядок и грязь меркли в сравнении с тем, что он увидел в поселке дикарей. Смердело здесь соответственно, но мух было на удивление мало - видно, не плодятся насекомые в таком климате.

Теперь понятно, почему он не видел кровель над оградой - местные жили в полуземлянках. Дома их - вырытые в земле длинные канавы с низкими стенами, обложенными дерном. Дым выходил в отверстия, топили здесь по-черному.

От наблюдений Морт отвлек наконечник копья, уставленный ему в лицо. Острая кость, примотанная жилами к палке - и, конечно, очень грязная. Грязное древко, в пятнах подсохшей крови, синей и красной, держали грязные тощие руки. Перед Мортом стояла старуха. Попадись такая по другую сторону Тархийских гор, он бы сказал, что клюка ей подходит больше, чем копье, но здесь жизнь была устроена по другим законам. Оружие дрожало в старушечьих пальцах, Морт, пожалуй, слегка испугался - если дряхлая бабка свалится и околеет прямо сейчас, острая кость оцарапает ему нос. Он осторожно поднял руку и отвел наконечник в сторону. Лица под спутанными седыми космами было не разглядеть, но тощие лапки, морщинистые и покрытые коричневыми пятнами, говорили о почтенном возрасте.

- Кто таков? - прокаркала старушонка. - Летний воин? Из-за гор? Ты кого притащил Ванс-хвастун?

- Так тебя хвастуном кличут? - усмехнулся Морт. Несмотря на повисшую в воздухе напряженность, ему стало смешно. - Ты им тоже про прадеда заливал?

Ванс вовсе не разделял его веселья.

- Он из-за гор, - поспешно ответил Хвастун, - но не с воинами пришел, а сам по себе.

- А чего это Большой так о летнем печалится? - старуха снова подняла оружие к лицу Морта. - Вон, железная одежа на нем, и одет как воин!

Морт опять отвел наконечник в сторону, на этот раз энергичней. Женщины, топящиеся за спиной старухи, недовольно загомонили, они все были вооружены топорами, ножами и копьями.

- Слушай, старая, - объявил Морт, - если ты еще раз эту вонючую палку мне в глаза сунешь, я ее у тебя отберу. Одежда это не моя, с мертвеца снял. Ваши летних побили и прогнали, мертвецов там довольно, я у одного и взял барахло.

Смотри, видишь, бок у кольчуги разорван? И кровь, видишь? Не моя же! А если ты недовольна тем, что Большой решил, ему об этом и скажи, а не нам с Вансом.

Бабка опустила копье, оперлась на него, как на посох и как будто силы ее враз оставили, старуха поникла. Когда она издала неопределенное кудахтанье, Морт не сразу понял, что карга смеется.

- Давно со мной никто так не беседовал, - хихикнула старая, - после того, как я старшенькому нос разбила, никто мне слова поперек не говорил. Даже приятно вспомнить, потому что думала - помру, а ни единого попрека боле не услышу. Ладно, ночуйте здесь, что ль… так, говоришь, побили наши летних-то?

- Побили! - тут же перехватил инициативу Ванс. - Кучу летних в холодном городе положили! Башню с блестячкой уронили, Большой велел и саму блестячку в куски разбить, чтобы больше не лезли к нам стой стороны гор, вот как. Добычи много набрали, я бы тоже набрал, да меня Большой вот с ним услал, такая беда! Но тебе, Старшая Мать, я подарочек принес, не сомневайся! Гляди-ка!

Ванс полез за пазуху и вытянул сверток. Развернул клок зеленой ткани, совсем недавно служивший частью плаща элерийца, и протянул старухе ремень с чеканными бляхами.

- Гляди, как сверкают! Эх, жаль, солнце-то уже закатилось, ну да завтра поглядишь. Мы с рассветом уйдем, нам к спеху, а ты уж налюбуешься.

Старшая Мать тут же схватила подношение, больше она не сердилась и велела накормить гостей. Морта и Ванса позвали в дом. Там воняло не так страшно, как опасался Морт, хотя дух внутри был спертый, и дым от очага далеко не весь уходил в предназначенное для него отверстие. Кормили жареным мясом, но вкуса Морт не почувствовал - вдруг навалилась усталость. Да и многочисленные ушибы разом стали ныть, стоило ему опуститься на лавку. Он заметил, что местные женщины разглядывают его, но на ответное любопытство сил не было. Он прожевал несколько кусков и, едва ему указали место на каком-то жалком подобии кровати, тут же завалился отдыхать, пробормотав, что завтра весь день шагать. Ванс расписывал, какая великая битва случилась в холодном городе, как мужчины этого поселка отличились в бою, потом еще что-то насчет расположения, которое Большой проявил к нему, Вансу, и его спутнику… больше Морт ничего не слышал - провалился в забытье.

Разбудил его Ванс до рассвета. Проводник казался неутомимым, он, хотя и сидел вчера с женщинами допоздна, уже затемно был готов отправляться в дорогу. И еще торопил Морта:

- Нечего здесь задерживаться, а ну как мужчины вернутся? Мало ли что они надумают? Это в холодном городе, пока Большой рядом, они его слушаются, а здесь - кто знает.

Старшая Мать вышла проводить гостей, дареный ремень она повесила на шею, так что чеканные бляхи звякали на тощей груди.

Когда ворота за путниками захлопнулись, Морт спросил:

- А ты хоть знаешь, что подарил старухе? Это лошадиная сбруя.

- Знаю, конечно. Я ж их с дохлой лошади сам и снял, - равнодушно отозвался проводник. - А чего? Этой дряхлой карге в самый раз. Главное, понравилось ей, а чего же еще-то?

- Я гляжу, не очень-то у тебя с ними отношения…

- Это чего ты сказал-то?

- Говорю, особого добра между вами не видно, между тобой и здешними жителями.

- А… это верно. Не любят они меня, потому что завидуют. Я и в охоте удачливей всех, и в делах всяких ловок, и Большой меня привечает. К тому же я у старухиного сына бабу отбил. Моя-то женушка, она сперва за него была просватана, да я и тут ловок оказался.

- Ванс-хвастун, - ухмыльнулся Морт.

Но бородач не слушал, он продолжал расписывать свои доблести.

- А главное-то что? Главное - смелый я. Они-то боятся всего, что от летних людей осталось, видал, как живут?

- Грязно.

- Грязно, ага. Я на подворье летних обосновался, а эти старым обычаем живут, в дыму и копоти. У летних, между прочим, не все плохо было. Печка - это ж какое доброе дело! Ни дыма, ни сажи, а тепло. Дом, опять же. А Старшая Мать своим запрещает такие штуки, нельзя, говорит, в летнем доме жить. А я, Ванс, говорю: можно!

Пока дикарь хвастался, они удалились от жилья, теперь Морт был уверен, что тропинок он не видит не потому, что городской, а потому что их нет. Вокруг лежала дикая пустыня. Солнце уже поднялось над лесом, и лучи играли в лужах и искрились на наледях, до сих пор дотлевающих в тенистых распадках - там, куда солнце заглядывает лишь с рассветом…

Ванс снова вспомнил свой подарок Старшей Матери:

- Вот ты говоришь: лошадиная сбруя. Это я знаю, что такое лошадь и что такое сбруя. А Старшей Матери детки - эти ничего не знают. При домине, в которой я поселился, конюшня была, лошадей там держали, я кости видал. Хороший зверь, думаю, хотя и летний. Мне бы лошадь в хозяйстве пригодилась!

- Ну так за чем дело стало? Перебирайся через горы, селись в пустоши, там, куда тепло он башни не достает. И там люди живут тоже, и считают себя вольными. Там и лошадью обзаведешься.

- Не, там воля не настоящая. Там, слыхал я, у любого человека есть господин.

Когда-то он близко, когда-то далеко - ну, ежели ты не у башни поселился, но есть господин непременно.

- А если бы ты сам заделался господином? Все будут тебя слушать, твою волю выполнять, а?

- Ха! Это славно. Но над господами там большие господа имеются. Забыл, как их звать.

- Графы?

- Ага, точно.

- Ну, так стань сам графом. Ты мужик хватский, неужто не справишься? Прадед твой точно бы сумел! - Морту нравилось подначивать спутника, а тот и впрямь задумался о жизни за горами.

- Сложно все у вас, летних. Этому служат, сам он тоже служит, над графами еще большие тоже сидят, короли называются, так? Вот буду я граф, а мне король приказывает, а тому королю, говорили, еще больший господин имеется.

- Император…

Морт замолчал. Разговор странным образом вдруг вывернул к его собственной судьбе.

Как жить теперь, зная о себе такое? В Лайвене Вентайна Последнего считают величайшим злодеем, из-за козней которого город и постигла кара - Долгая Зима.

Сам он ничего такого о себе, разумеется, не помнил. Нынешний Морт никому не хотел зла, даже тем, кто его пытался его обидеть. Ну, подшутить, высмеять, выставить в глупом виде… разве это зло? Нужна ли ему память о том, кем он был?

Зачем? Чтобы стать злодеем? Нет, чтобы стать собой. От судьбы прятаться глупо… и стыдно! Нужно вспомнить свое прошлое, свое настоящее прошлое. И дать бой судьбе - вспомнить все, но не стать злодеем. Да и был ли злодеем тот Вентайн, которого так ненавидят на севере? Мало ли, что можно выдумать о человеке за шесть десятков лет? Может, Вентайн вовсе не был так уж плох? Узнать это можно лишь вспомнив все.

Поблизости каркнул ворон. Качнулась ветка, захлопали черные крылья.

- Поганая птица! - объявил Ванс. - От самого холодного города за нами летит. У вашего старикана такой же был, а?

- Может, это он и есть, - равнодушно ответил Морт. - Потерял хозяина, вот и следует за мной. А куда ж ему еще? Ворон привык с людьми находиться.

- Может, и так, но не нравится мне эта птица. Нет, не нравится…

Потом начался подъем на довольно крутой холм, Тархийские горы были уже недалеко, и местность начала меняться. Пока шагали вверх, оба помалкивали, берегли дыхание.

На гребне обнаружились развалины - до Зимнего Прилива здесь было большое строение. Вряд ли его уничтожили время и непогода, скорей - разрушили люди. Или вражцы. Созерцание руин почему-то повлияло на мысли Ванса, он вдруг заговорил о другом:

- А о чем ты с Большим-то толковал? Я в толк не могу взять. Он, ежели надумает с кем говорить, то все о важных делах. А ты ему… девочка поцеловала…

- Да так…

- Нет, ты уж давай-ка, рассказывай! Я за тебя, можно сказать, просил, я это…Большому обсказал, что ты меня отпустил, когда старикашка прибить собирался. Я ему так и сказал: хороший человек, хотя и летний. Он мне в ответ что-то заумное молвил.

Что-то такое, что ты необычный.

- Когда это ты успел? - Морт не знал, верить ли этому дикарю. Не особо ему хотелось рассказывать Вансу-хвастуну о Муме и прочем.

- А пока ты под камнями валялся, под башней. Ворон этот, чтоб ему волку в зубы попасть, прилетел, стал каркать и по камням клювом долбить. То есть сперва мы летних прогнали…

- Большой прогнал, - счел нужным уточнить Морт.

- Большой, конечно, ну и мы все тоже. Или ты думаешь, он бы один управился? Не, один бы не сладил - старикашки сильно в него огнем кидались, но и мы наседали со всех сторон, тогда они и поняли, что не сдюжат против силы, вот и сбежали. Мы знаешь, как на них навалились! Ого!

- Ты не отвлекайся, рассказывай, как меня нашли. Что там с вороном?

- А, ну да. Ворон сел на камни, стал клювом колотить. Я сперва думал, он хозяина чует, а Большой сказал: нет, не старик. Молодой там, себя не помнит. Я сразу вспомнил, что ты о себе толковал, что память на каком-то поле оставил. Был, говорю, с ними молодой, он-то и отпустил меня по добру. Ворона мы согнали, а Большой кучу каменную раскидал, вот как было. Так что ты мне жизнью обязан, и должен меня слушать.

- А ты - мне.

- Чего?

- Жизнью обязан. И должен меня слушать.

- Вот и говори, а я послушаю.

Они зашагали под уклон, идти было легко, и Морт решил рассказать Хвастуну о своих приключениях на севере. Все равно Ванс останется здесь, к востоку от Тархийских гор, больше им не встретиться, так что беды не будет, если этот болтливый дикарь станет трепаться. Впрочем, о своем высоком происхождении Морт решил умолчать - это к истории с лунным демоном не относится. Вопреки опасениям Морта, Ванс слушал внимательно, и если вставлял слово, то только по делу.

Например, попросил подробней рассказать историю Мумы и расстроился, когда Морт ответил, что сам толком не знает.

- Вот что, - решил дикарь, - если там, где этой Мумы мамка пропала, были следы волчьи и еще Большого, то, значит, волки тот поселок разорили. А Большой - тот, что на севере, не наш - бабу у них отбил. Отбил у волков, стало быть, и с собой к вражцам увел. От него и дочка родилась.

- Точно! - Морта осенило. - Ведь Большой все равно что немой, он не говорит голосом, как мы! И дочка у него такая же, да мастью Мума в такого папашу удалась, волос серый, сама бледная… Постой…

- Чего?

- А разве может женщина родить от лунного демона?

- А чего же нет? Они, Большие-то, к этому делу очень даже склонные, они, бывало, баб у нас просили, если какие своей охотой к ним согласятся. Ты не гляди, что рост у них громадный, мужское имущество там самое что ни на есть к человеку подходящее.

- А бывало, что рожали ваши бабы от демонов?

- Не, ни разу не вышло. Очень Большого это огорчало. Забота у него такая, чтобы от него баба родила. Может, у них своих баб нет, а? Я никогда Большуху не видал, только мужской стати Большие попадались. И дед мой не видал, и прадед.

Спуск закончился, они пересекли распадок, залитый талой водой, и снова зашагали в гору. Над головой мелькнули черные крылья, ворон каркнул, Ванс присел и вздрогнул - до того неожиданным оказалось появление птицы. Ворон описал круг над путниками, еще раз подал голос и взмыл ввысь, к прозрачному небу. Несколько тяжелых взмахов крыльев, и он скрылся за перекатом, увенчанным какими-то развалинами.

- Вот же птица какая! - дикарь проводил взглядом непрошенного спутника. - Нехорошая птица.

Морт притих, а Ванс продолжал болтать.

- Точно тебе говорю: Большого это дочка, тот Большой, не наш, а что на севере - он у волков бабу отобрал, дитенка ей сделал. А потом почему… - тут бородач задумался. - Зачем же ее возвернул к людям-то? Он же ребеночка хотел… А вот почему! Баба та хворать стала, он выходить не сумел, вот почему! Чтоб детке уход был, вот для этого принес их к людям. Чтобы мамка, когда помрет, было кому дитятю вырастить! Так и было!

- М-да, складно… может, и по-твоему случилось.

- Да точно, точно!.. Ох, ну-ка пригнись!

Морт еще не сообразил, что насторожило проводника, но послушно присел среди торчащих из мха бревен. Они как раз достигли вершины пригорка. Здесь до Зимнего Прилива была караульная башня - с холма открывается отличный обзор. Теперь от бревенчатой башни остались лишь обгорелые обломки, поросшие мхом, за ними и укрылись Морт с Вансом. Раздалось несколько приглушенных расстоянием хлопков, заржала лошадь. Морт осторожно выглянул. На соседний холм взбиралась кавалькада - солдаты в белом и зеленом, несколько всадников в блестящих на солнце кольчугах и неуклюжие повозки, сбитые из толстых досок короба на массивных колесах. Ванс вывел его верно - это элерийцы, уходящие из Галдерберна. Сейчас повозки встали, из них выбрались золотые маги и ученики. Вскинув посохи, они пускали сгустки огня в ворона, а птица кружилась над ними и каркала, увертываясь от ослепительных стрел. Солдаты, сбившись в кучу, галдели и указывали пальцами вверх - обсуждали, что вызвало приступ внезапной ярости золотых магов.

- Вот и польза от ворона, - заметил Морт, - подсказал нам, что элерийцы близко.

Быстро мы их догнали.

- Ага, настигли, потому что я все тропинки знаю, и тебе короткой дорогой привел! - поддакнул Ванс. - Я ж говорил, что приведу! Впрямь хорошо, что ворон их отвлек, не то могли и приметить нас на холме-то. Теперь нужно осторожней держаться.

Тем временем птица, описав напоследок круг над неуклюжими фургонами золотых магов, взмыла, причем так, что магов, пускающих в нее сгустки пламени, слепило солнце. Морту показалось, что ворон, прежде чем улететь, уронил на элерийцев порядочную струю помета, но на таком расстоянии он мог и ошибаться.

Седобородый маг погрозил опустевшим небесам посохом и полез в фургон, за ним и другие - старики держались порознь, каждый ехал в отдельной повозке. Элериец в шлеме с высоким плюмажем, который, вероятно, командовал конвоем, махнул рукой, солдаты снова заняли места вокруг повозок, колонна медленно поползла по древней дороге, теперь превратившейся в длинные лужи, которые змеились между пригорками и россыпями валунов.

- Слушай, - вдруг обеспокоился Ванс, - а как ты дальше-то? Я тебе привел, уговор исполнил. Ну а теперь ты-то как?

- Я думаю, мне перевалов не миновать в одиночку, - задумчиво произнес Морт. - Их ведь охраняют, верно?

- Не, через горы я с тобой не пойду, уговор был чтоб летних догнать.

- Вот я и подумал: в одиночку не пройти, ты меня не поведешь. Остается одно.

- Чего это?

- Вот с этим конвоем пройти перевалы. А вот как это сделать… сперва хочу подобраться к ним поближе. Поможешь?

- Это смотря в чем. Как ты собираешься к ним подбираться?

- Пока не знаю. Но, думаю, под вечер они встанут.

- Ну.

- Разобьют лагерь…

- Вокруг поставят охрану, - азартно подхватил Ванс. - Я бы к ним подобрался тихонько, конечно. Летние - олухи!

- Нет, ты уже раз подбирался - когда мы у тебя на хуторе ночевали. Помнишь? Так что тут я сам. Ты только проведи меня к их лагерю скрытно, ну и потом еще кое-что потребуется.

Скрытно преследовать элерийцев не составляло труда. Среди бело-зеленых наверняка были опытные воины и хорошие следопыты, но им приходилось держаться около неуклюжих повозок, в которых ехали маги, это сдерживало скорость и лишало маневра. Тяжелые фургоны то и дело застревали в грязи, солдатам приходилось их вытаскивать. Иногда и они не могли справиться, тогда на помощь приходили золотые маги и применяли солнечное волшебство, чтобы высвободить увязшие колеса. Поэтому колонна двигалась очень медленно, люди собирались толпой около фургонов и не очень-то следили за окрестностями. Конечно, рыцарь, командовавший солдатами, высылал разъезды, и элерийцы непременно выставляли дозорных на холмы, возле которых петляла дорога, но Ванс без труда выбирал путь по лощинам и перелескам, так что солдаты не замечали, что за колонной следят. Дикаря разбирало любопытство: что замыслил спутник? Морт отмалчивался.

День был по-летнему долгий, хотя и холодный, как полагается на территории Зимы.

Когда солнце наконец склонилось к горизонту, колонна остановилась - элерийцы выбрали местечко для ночлега. Их командиру приглянулся невысокий холм с пологими скатами, которые поросли жестким кустарником высотой едва выше колена. По такому не подберешься скрытно. С другой стороны, за хворостом и за водой солдатам пришлось ходить далеко - поблизости от холма протекал ручеек, на берегах которого можно было собрать топливо.

Морт с Вансом наблюдали, как восемь человек, осторожно пробираются с холма в лощину с ручьем. Элерийцы держались настороженно, шагали кучно и не опускали взведенных арбалетов. Но округа была спокойной - скрипучие повозки шумели так, что распугали зверье, а людей в этой пустыне и подавно не было. Все, что связано с городом летних людей, пугало местных, они избегали селиться вблизи заброшенных строений и у старой дороги. Неудивительно, что Ванса, который обжился на ферме, построенной до Зимнего Прилива, считали чудаком. Сам он тоже понимал, что поступает странно, но полагал это смелостью и предприимчивостью.

Словом, в округе было тихо, поход в низину прошел благополучно, элерийцы осмелели, и в новую вылазку отправились вчетвером, хотя уже начало темнеть. Они развели на холме большие костры, топлива требовалось много, Морт прикинул: если так - солдатам придется еще несколько раз покидать лагерь, чтобы принести хвороста. И с каждым разом они будут все беспечней.

Они с Вансом лежали в кустах, завернувшись в отсыревшие плащи, солдаты проходили в пятидесяти или шестидесяти шагах от них, не замечая. Дикарь тоже присматривался к поведению элерийцев, у него был свой интерес. После третьей ходки он предложил:

- Ну, что? Пойдем теперь за ними? А потом ты появишься на перевале в одеже, как у солдат? Скажешь, отстал?

- Не пойдет, меня обязательно отправят под конвоем как дезертира, к их старшему.

- Как чего?

- Как сбежавшего со службы. Нет, это не годится! Провалиться мне в лед, если я не объявлюсь на перевале раньше золотых магов! Ванс, тебе повезло. Нынче ночью мы распрощаемся, и ты отправишься домой. Но сперва немного поможешь мне.

- С летними я драться не буду, их слишком много, - быстро заявил проводник.

- Да ты даже на глаза им не покажешься!

- Тогда согласен. А чего ты задумал?

- Сейчас объясню. Но только сперва дождемся темноты, и пусть они отправятся за хворостом снова…

Когда пришла ночь, округа погрузилась в темноту, лишь верхушка холма оказалась ярко освещена. Элерийцы разожгли шесть больших костров на границе лагеря, так что отсветы пламени ложились на голые вытоптанные склоны и на шершавые бока фургонов, которые поставили на плоской верхушке. Там тоже горели костры.

Стреноженные лошади бродили между огней, фыркали, искали скудную молодую травку…

Как и предположил Морт, с холма то и дело спускались партии солдат за хворостом.

Они немного ослабили бдительность - округа оставалась тихой и пустынной. Теперь солдаты решались отправляться в лощину по трое или четверо, впрочем, оружие у них было наготове, а один непременно держался позади со взведенным арбалетом.

Выбрав подходящий момент, Морт с Вансом перебрались к ручью и стали ждать появления элерийцев. Первую партию они пропустили - во-первых, Морту хотелось послушать разговор солдат, во-вторых, в этот раз их оказалось четверо. Надежней было дождаться тройки. Солдаты, собирая на берегу ручья хворост, толковали между собой, что варвары, небось, радешеньки, что маги убрались из Галдерберна, потому что в городе им дали знатную взбучку. Это значит, преследовать отступающих не будут, побоятся. И это хорошо, потому что к заставам в горах солдаты доберутся без приключений. Они уже довольно подрались с местными, будет о чем рассказать за кружкой пива тем, кто не участвовал в походе… ну и хватит, в общем, драк.

Теперь Морт знал, что элерийцы называют земляков Ванса варварами. Потом ждать пришлось долгонько, Морт замерз и уже начал поругивать себя, нужно было взять в оборот ту четверку, что наведывалась за хворостом… заодно и согрелся бы. Но тут Ванс объявил:

- О! Сызнова показались! Ну, я пошел. Удачи тебе, что ли, - и он тихонько отступил в темноту, пригибаясь за кустарником.

В этот раз элерийцы пожаловали втроем, передний нес факел, рыжие сполохи дрожали на ветвях и отражались тоненькими полосками в лужах. Солдаты снова болтали о том, что через пару дней будут на перевале, а еще немного после того уже засядут в кабаке, будут пропивать обещанную господином графом награду и травить байки о сражении с тварями Зимы и варварами. Ванс затрещал кустами и заорал: "А ну сюда!

Здесь следы! Здесь он был!" - пока что далеко. Солдаты насторожились, бросили охапки хвороста и попятились, выставив оружие. Шум приближался.

- Отрезай от огней! - орал Ванс. - Заходи справа! Справа заходи! Сейчас догоним!

Элерийцы медленно отступали, вглядываясь в мрак… и тут увидели Морта. Тот встал в кустах и пятился, так что к солдатам была обращена спины - в слабом свете они видели плащ и кольчугу, грязную, но вполне узнаваемую форму элерийского солдата.

- Люди! - перехваченным голосом позвал Морт. - Не бросайте! Не дайте сдохнуть…

От самого Галдерберна за вами иду, варвары по пятам…

Ванс шумел, медленно приближаясь, а Морт пятился к элерийцам, и те остановились, поджидая своего, как они понимали, товарища.

- Не бросайте, погодите! - снова позвал Морт.

- Ты, что ли, Ханас? - неуверенно окликнул один из солдат.

- Ранили меня, оглушили, - бормотал Морт, медленно приближаясь и водя арбалетом из стороны в сторону, будто ожидал нападения. - Очнулся, вас нет…

Он пятился, ожидая арбалетную стрелу между лопаток и надеясь, что солдаты не станут стрелять в того, кто приближается, обернувшись к ним спиной. Было ли ему страшно? Пожалуй, да. Он ощущал напряжение и твердил про себя: "Со мной ничего не случится, со мной ничего не случится…" - Давай скорей! - окликнул элериец.

Парни медленно пошли навстречу Морту… поравнялись… В двух шагах от него под тяжелым солдатским сапогом хрустнула ветка, элерийский воин положил ладонь Морту на плечо… Они уже окончательно уверились, что встретили отставшего товарища, и их больше беспокоил шум, который производил в кустах Ванс - тот медленно приближался, не забывая покрикивать, что они вот-вот настигнут летнего человека.

Шумел дикарь очень старательно, и у него вполне выходило изображать толпу преследователей.

Морт резко развернулся и ударил арбалетом в лоб солдата, прикоснувшегося к его плечу. Потом с разворота въехал в челюсть другому, оказавшемуся рядом. На тех, кого оглушил, он не глядел - надеялся, что одного удара окажется достаточно, ведь еще оставался третий элериец. С шипением умер огонь факела - разжалась рука солдата, которого Морт оглушил первым, факел угодил в лужу. Морт рванулся туда, где, по его расчетам, должен был находиться элериец… и не увидел никого. Когда он начал действовать, солдат успел отпрянуть.

Морт метнулся в сторону, наконечник копья с шорохом прорезал темноту перед носом…

Морт отскочил, элериец качнулся следом, занося копье для нового выпада… "Со мной ничего не случится", - успел подумать Морт. Камень, прилетевший из кустов, ударил солдата в висок. Тонко звякнул металл шлема, оглушенный элериец уронил копье и осел в грязь.

Схватка прошла в тишине. В лагере особо не шумели, но вряд ли могли слыхать, что происходит внизу, у ручья. Морт поднял факел и ощупал - снова зажечь не удастся, промок насквозь. В темноте прозвучал голос Ванса:

- А теперь чего?

- Пойду в лагерь. Ты факел сможешь зажечь?

- Я новый сделаю. А зачем тебе в лагерь? И факел-то зачем? Так-то тишком, молчком… в темноте…

- Какая темнота? - Морт положил свой поврежденный арбалет и подобрал другой, уже напряженный, с которым пришел элериец. Хозяин арбалета пошевелился и издал негромкий хрип. Морт треснул его по шлему, и солдат снова затих. - В лагере костры, там светло. Я и приду с факелом, хворосту соберу, я же теперь один из них.

- Э… - Ванс соображал медленно. - Так ты хочешь с летними через перевал пройти?

А… Нет, не выйдет!

- Я же сказал: приду раньше их.

- Н-нэ?.. - Ванс не знал, что сказать. - А! А почему ты этих троих не добил?

Дикарь шагнул к неподвижному телу, занося топорик - тот самый, что не хуже железного.

- Не надо! - остановил его Морт. - Ты посидишь здесь, пока они в себя придут?

- Зачем?

- Чтобы они не очнулись в волчьих зубах.

- Это ж летние! Им волку в зубы - самая дорога!

- Это люди. Но все, что тебе понравится, можешь у них взять. За услугу.

Постереги, пока очнутся.

- Ну ладно… Сапоги вот у этого хороши, и вроде Лаксу подойдут… Давай факел, я сухую тряпку намотаю.

Где-то поблизости в темноте каркнул ворон, захлопали крылья - птица взлетела, ее движение сопровождалось хрустом веток.

- Чтоб тебя куница сожрала! - буркнул Ванс. - Не отстает…

- Ладно, ладно… - Морту было не до ворона. Сгребая сырой валежник, он лихорадочно продумывал каждый следующий шаг.

Чтобы успеть на перевал раньше магов, нужна лошадь. Лошади в лагере. Прежние спутники тоже там… В голове крутились обрывки мыслей, которые никак не удавалось связать воедино.

К костру Морт приблизился, прикрывая лицо огромной охапкой хвороста. Ветки, собранные на берегу ручья, были мокрыми и царапали щеки, но на такие мелочи он не обращал внимания - сейчас его беспокоило, как сработает план. Пока что все шло на удивление гладко.

У костра расположилось четверо латников. Трое спали, четвертый караулил - сидел у костра и вяло шевелил веткой тлеющие угли. Элерийцы устали, как-никак они целый день тащились по грязи с тяжелыми фургонами. Суета прекратилась, лагерь спал. Этот костер, разведенный на пологом склоне, охранял южные подступы к фургонам, где расположились маги и кавалеристы с лошадьми.

Караульный тосковал. Сырой хворост горел плохо, ветки шипели в пламени, выстреливали ворохами оранжевых искр, солдату было скучно, и он нарочно подсовывал в жар влажные сучья, чтобы полюбоваться фейерверком. На Морта, бредущего по склону вверх с хворостом, он едва глянул.

- А остальные где? Там вроде шум какой-то был? Или почудилось мне?

- Зайца заметили, - угрюмо буркнул Морт. - Охота за зайцем в грязи гоняться…

Он вступил в освещенный костром круг. Элериец бросил на него равнодушный взгляд.

Факел Морт держал на отлете, чтобы огонь был подальше от охапки хвороста, шлем съехал набок, и полностью прикрывал верхнюю часть лица, а поправить его Морт не мог - руки заняты.

- Ну, ты и изгваздался… - протянул караульный, - тоже, небось, за зайцем гонялся? А зачем? Зайчатины бы сейчас неплохо, верно, да возиться с ним… Вот я бы…

Договорить солдат не успел, Морт швырнул в него хворост и факел, а сам прыгнул следом. Свалил в грязь, ударил головой в лицо, звякнули, соприкоснувшись, шлемы…

Сидя на оглушенном элерийце, Морт огляделся - остальные солдаты спали, марш так утомил их, что звуки борьбы не смогли разбудить. Потом Морт посмотрел на верхушку холма - до сих пор все прошло легко, даже слишком, ему невероятно везет до сих пор… но золотых магов вряд ли удастся застать врасплох. "Со мной ничего не случится", - напомнил он себе.

Оглушенного солдата Морт связал и оттащил в сторону от костра, чтобы тот не разбудил приятелей, придя в себя. Долго ли он проваляется без сознания или нет, а нужно действовать быстро.

- Потом, вспоминая эту ночку, я буду здорово бояться, - прошептал Морт, - а пока что на это нет времени.

Он еще раз оглядел спящих и нырнул в темноту. Два десятка шагов по склону - и вот новый костер, как раз на полпути от границы лагеря к фургонам, угловатыми тенями застывшим на верхушке. Между фургонами тоже горели огни, кто-то негромко бубнил, тихо всхрапывали стреноженные лошади… Морт остановился, приглядываясь - на человеке, лежащем у огня, не было белого и зеленого, это не элериец. Новая удача - он сразу наткнулся на Махабу. Связанный эйбон, похоже, не спал, его тень слегка шевелилась, пленник то и дело пытался пошевелить затекшими руками, связанными за спиной. А солдат рядом с ним дремал сидя. Положил голову на руки, скрещенные на коленях, и согнулся так, что к огню был обращен блестящий шишак шлема.

Морт осторожно приблизился и опустился на корточки позади Махабы. Нападать на охранника ему не хотелось - зачем? Спит солдат, и этого довольно. До сих пор Морту и так невероятно везло, этого уже не объяснишь ничем, кроме магии амулета, который он вынес с Поля Греха. В самом деле, волшебная штучка, должно быть. Отец-Солнце, так выразился Лайк, верней Кайл. Что-то такое, вроде бы, вертелось в разоренной памяти Морта - Отце-Солнце хранит императоров Джагайи. Да, теперь все части головоломки сложились воедино. Отец-Солнце на цепи, сработанной лайвенским кузнецом - вот что такое его амулет. Но размышлять об этом было некогда. Морт вытащил нож - тот самый, что отобрал в "Благодатной бочке" у стражника по имени Венч. Чернявый Венч теперь мертв, а нож так и путешествует по Грайлоку с Мортом… или с Вентайном? Да провались все в лед! Морт не ощущал себя пропавшим шестьдесят лет назад императором. Быть Мортом, лишенным памяти, ему больше нравится!

- Махаба, - тихонько позвал Морт, - Не шевелись.

Эйбон вздрогнул. Когда нож коснулся веревок на его запястьях, он вздрогнул снова.

- Морт? Ты же пропал под обломками, когда рухнула башня? Ты умер, ты не мог уцелеть!

- Не кричи. Я великий император Джагайи, что мне какая-то башня? Сейчас я тебя освобожу, а ты сделай милость, не дергайся, договорились?

- Морт, я…

- Да, ты должен был меня убить. Но прежде ты казался мне славным попутчиком, и я решил будет правильно, если мы распрощаемся, когда… как бы это сказать? Ну, когда будем в более равном положении, что ли. А то я на свободе, а ты в плену - не годится для тех, кто несколько месяцев держался вместе.

Разрезанные веревки соскользнули с запястий эйбона. И тот тяжело вздохнул, сдерживая стон - руки очень сильно ныли, пленник долгое время не мог пошевелиться, связали его на совесть. Элерийцы побаивались рослого эйбона и затянули узлы слишком туго.

- Морт, я с тобой, - прошептал Махаба. - Погоди, дай мне прийти в себя, и уйдем вместе.

- Не хочу, - буркнул Морт, разрезая веревки на ногах, - И учти: если подашь голос, первое что я сделаю, это перережу тебе глотку. Я ухожу, а ты можешь поступать, как сочтешь нужным. Больно нужен мне спутник, который следил за мной, чтобы убить.

- Нет, постой! Одному здесь трудно, мы на территории Зимы, давай лучше вместе.

- Вот еще! Я догнал ваш конвой, хотя и порядком отстал, пока валялся там, в Галдерберне, похороненный под башней золотого мага. Как видишь, Зима меня не может остановить. Ну а ты…

- А хочешь, скажу, где твой меч?

- Хитрец. Мне нравился этот клинок. Элерийцы его нашли?

- Да. Помоги мне встать, и уйдем, пока солдат спит. Я знаю, у кого твой бастард, вдвоем мы сможем его отобрать.

- Хм…

Ничего придумать Морт не успел, эйбон вдруг отпихнул его в сторону и прыгнул через костер. Оказалось, дремавший караульный пошевелился и поднял голову.

Прежде чем он успел сообразить, что пленный освобожден и у костра незнакомец, Махаба вцепился парню в горло, они вместе рухнули, доспехи элерийца звякнули, но голос подать тот не смог, только сипел. Морт вскочил, подхватил арбалет и направил его на спящих солдат, но те не проснулись. Тогда он поспешил на помощь эйбону. Тот прижимал к земле элерийца, солдат пыхтел, вертелся под Махабой, одной рукой пытался оттянуть ладони, сжимающие горло, другой нащупывал на поясе нож. Морт шагнул к дерущимся, тут элериец изловчился, ударил Махабу локтем в лицо и вытянул наконец оружие. Махаба отшатнулся - подсвеченное оранжевым огнем костра лезвие промелькнуло перед его глазами, на голову солдата обрушился арбалет, сухо хрустнуло дерево, элериец обмяк.

Морт снова оглянулся - спящие не пошевелились, даже шум драки не смог разбудить усталых солдат.

Махаба подобрал выпавший из руки элерийца нож, вытянул из петли на ремне топорик и посмотрел на Морта:

- Ну?

- Ладно, веди к мечу, потому что эти штучки меня не терпят. Второй сломанный арбалет за два дня - это уже знак. Мне нужен мой бастард. А где Туйвин?

- Выслуживается перед новыми хозяевами. Наболтал элерийцам, что знает много важных тайн, его и сейчас маги допрашивают. А твой меч у рыцаря, который его на допрос повел. Хороший клинок, даже элериец оценил.

Махаба, не тратя больше слов, зашагал к вершине холма, где по шершавым бортам фургонов бродили отсветы пламени. Они прошли, держась тени, мимо повозки, Морт подивился - никого не видно.

- Здесь нет стражи.

- А чего ж ты хотел? - шепнул эйбон. - Колдунов боятся, никто к ним не сунется без причины.

Когда они, по-прежнему держась тени, прокрались к самому фургону, Морт разобрал голос Туйвина. Коротышка тарахтел внутри, за стеной: -…Долгая история, много важных подробностей! Но это я тоже вам расскажу, потому что лучше меня никто не знает!..

- Ступай! - прикрикнули на Туйвина. - Завтра расскажешь. Почтенным магам отдых тоже требуется.

- Да, завтра мы продолжим эту беседу, - прокаркал старческий голос. - Ведите его, господин Лехан, сдайте солдатам и велите не спускать глаз. Этот пройдоха впрямь много знает…

Скрипнул дверца, на мокрую траву упала полоса света.

- Да-да, - голос Туйвина зазвучал отчетливей, - Я знаю! Я много! Ой!

Конвоир толкнул толстяка в спину, и Туйвин скорей выпал, чем спрыгнул из фургона - прямо в объятия Махабы. Следом на землю спрыгнул рыцарь, этого схватил Морт.

Вцепился в кольчужный ворот и сунул нож элерийцу под челюсть:

- Молчать, ваша милость.

- Что? Кто ты?.. - прохрипел тот. Но лезвие, прижатое к горлу, сработало - говорил воин тихо.

- Хороший вопрос, кто я?

- Кончай свои шуточки, сейчас не время, - буркнул Махаба. - Бастард у него в ножнах, забирай и пойдем, пока не поднялась тревога.

Туйвин узнал Морта и тихо ахнул. Но Морт не думал прекращать, на него вдруг накатила озорное настроение. "Со мной ничего не случится, - напомнил он себе, - я все могу!" - Так вот, кто я, - продолжил он, - я - человек с ножом. А ты украл мой меч.

Морт выпустил кольчугу элерийца и нащупал рукоять принадлежавшего ему оружия.

- Ты же погиб под развалинами, - прошептал Туйвин, - не может быть! Башня обвалилась, а ты… ты был там! Ты умер!

- Совершенно верно. Знаешь, Туйвин, умирать у меня получается очень хорошо, я научился эту ремеслу. Сперва на севере, на Поле Греха, потом в лесу, где ты с Лайком бросил меня волкам, потом еще и еще… Я умирал много раз. Так много, что даже перестал обращать внимание на подобные пустяки.

Растерявшийся элериец слушал эту тираду и боялся лишний раз вдохнуть - нож был прижат к его горлу очень плотно. Наверняка он не был трусом, раз оказался на территории Зимы в этом походе. На такое дело уж точно отбирали лучших воинов. Но внезапность нападения, да и манера Морта ошеломили его куда сильней, чем открытое нападение. В Галдерберне этот мужчина храбро сражался с вражцами и демоном, но теперь спасовал перед человеком, который приставил к горлу нож в самом центре лагеря, да еще непрерывно зубоскалил. С такими врагами элерийскому рыцарю еще не приходилось иметь дело. К тому же освободившиеся пленники твердили, что этот парень умер в Галдерберне, а тот соглашался. Рыцарю взбрело в голову, что нож у его горла и впрямь держит оживший мертвец…

- Ну ладно, - оборвал себя Морт. - Господин, жить хочешь? Чего глазами хлопаешь?

За то, что присвоил мой меч, полагается выкуп. Я могу взять твою лошадь. Не хочешь? Ну тогда твою жизнь.

- Лошадь, - прохрипел рыцарь. - Я сам тебя отведу.

- Еще бы, конечно! - улыбнулся Морт. - И даже оседлаешь для меня, верно? Туйвин, хочешь с нами? Ты мне не нравишься, но я к тебе привык… скажем так: привык почти так же, как к этому мечу.

- Да, да, возьми меня с собой, Морт, - зашептал коротышка, - я знаю очень много!

Я даже смогу кое-что рассказать тебе о твоем прошлом, и о золотых магах, и об…

- Кстати, золотым магам ты обещал то же самое, - напомнил Морт, - а теперь покидаешь их, не попрощавшись. Не очень-то честное поведение! Ладно, идем.

Добрый господин, ты слышал? Человеку с ножом понадобятся три лошади.

Они шли через притихший лагерь, держась в темноте, обходили костры, у которых дремали солдаты. Когда отсвет огня осветил лицо элерийца, Морт наконец разглядел рыцаря - смелый мужественный человек, такие не сдаются даже с ножом у горла, теперь он уже оправился от растерянности и наверняка попытается поднять тревогу…

Морт вдруг отчетливо понял, что сейчас произойдет. Будет схватка, элериец умрет первым, но и им из лагеря не уйти. Вот сейчас, вот у того костра, где расположились четверо воинов… Морту стало тоскливо, он словно читал мысли элерийского рыцаря и вместе с ним готовился к последней схватке.

- Послушай, - обратился он к пленнику, - не делай глупостей. Давай лучше все останемся в живых? И ты, и мы?

- Конечно, - с фальшивой покорностью, согласился рыцарь, - сейчас мы возьмем седла и проваливайте!

Он говорил так уверенно, что Морту стало ясно: врет.

Хрясь! - Туйвин подобранным по дороге камнем огрел рыцаря по затылку.

- Много говоришь! - буркнул коротышка. - Я и сам знаю, где взять седла.

Тело элерийца под руками Морта обмякло, но стал оседать на землю, и Морт едва успел отдернуть руку с ножом. Оглушенного воина опустили на землю, Туйвин с Махабой проворно стянули с бесчувственного тела кольчугу и плащ. Они действовали, не сговариваясь, уже успели притереться друг другу за время странствий и научились понимать без слов. Элериец был рослым парнем, его плащ оказался чересчур велик для низкорослого Туйвина, и коротышка взял кольчугу - она свисала едва ли не до колен, но в темноте это не бросалось в глаза. Махаба накинул плащ.

В таком виде они прошли к костру, у которого расположились конюхи. Тут Туйвин снова удивил Морта - смело разбудил пинками элерийца и злобно буркнул:

- А ну вставай, лентяй! Седлай коня господина Лехана! Ну, живей! И еще двоих жеребцов!

- Каких, ваша милость? - заспанный воин принял Туйвина за одного из командиров - только большой господин будет так грубо обращаться с солдатом.

- Своего оседлаешь, лежебока! Понял? Чтобы не задавал глупых вопросов! Скорей, скорей, приказ самого магистра Грейниса, чтоб ему провалиться…

Другой солдат, разбуженный голосами, поднял голову, но, сообразив, что начальство изволит гневаться на сослуживца, а до него, слава Солнцу, никому дела нет, притих и сделал вид, что спит. Понукаемый окриками элериец поднял седло, Махаба и Морт взяли еще два, и все направились к лошадям. Больше Морт решил не рисковать и кивнул Туйвину: "Давай!", - тот понял без слов. Конюха оглушили, и Морт, который разбирался в сбруе лучше остальных, оседлал троих жеребцов. Кони фыркали, беспокоились, один жеребец и вовсе отказался подпускать к себе чужаков.

Но, к счастью, все обошлось, никто не потревожил конокрадов. Лишь когда все трое были в седлах, в лагере началась тревога. Что стряслось, было непонятно, крики раздались по другую сторону холма, потом в движение пришел весь бивак. "К оружию!

Тревога!" - кричали уже совсем рядом.

- Уходим! - крикнул Морт.

Они пустили коней по склону вниз, промчались мимо суетящихся у костра элерийцев, те торопливо разбирали оружие. По лагерю спешили туда и сюда заспанные солдаты, ржали потревоженные лошади, в общей неразберихе на беглецов не обратили внимания, приняли за своих.

Лошади неслись в темноте, под копытами трещали ветки и хлюпала вода, Туйвин, подвывал, он боялся вылететь из седла… Лишь когда шумящая и сверкающая огнями верхушка холма оказалась далеко позади, Морт натянул поводья. Его спутники были скверными наездниками, и ночная скачка могла кончиться для них падением.

- Неужели удалось? - спросил сам себя Морт, пуская коня шагом. - Не верю.

Махаба буркнул в ответ:

- А ведь мы могли перерезать половину отряда, прежде чем поднялась тревога.

- Странная мысль для члена лайвенской общины. Разве не грех - убивать спящих?

- Это война.

- А, ну тогда мы победили.

- Пока еще нет. Что теперь?

- Теперь мы должны успеть на перевал прежде, чем туда доберутся маги. Как ты думаешь, они могут послать весть своим в Элерию? Я имею в виду, колдовским способом?

- Не могут! - выдохнул Туйвин. - Может, башни и способны между собой как-то обмениваться посланиями, а в походе у старикашек лишь маленькие кристаллы.

Только не гони больше! Давай двигаться помедленней!

- Тебе жаль расставаться с новыми друзьями?

- Дурак ты, хоть и великий император, подобный Солнцу… Друзьями… Да я тебе бочонок вина куплю за спасение! Клянусь! Два! Два бочонка!

- Мне показалось, вы поладили…

- Ха! Они бы выжали меня, как губку, а после в лучшем случае - отправили бы на королевские рудники… Хотя нет, на рудники мне рассчитывать вряд ли приходилось.

Это слишком хороший исход.

- Врешь, ты сам к ним лез, обещал рассказать то и се, - вставил Махаба.

- А что мне было делать? У меня же нет грамоты из Лайвена! Если бы я не обещал им раскрыть важные тайны, меня бы прирезали прямо там, у башни. Эйбона обыскали, нашли его пергамент с лайвенской печатью "Ага, говорят, нужно разобраться, что за южная птица залетела к нам с севера. А этого, мелкого, с собой тащить незачем!" Что мне оставалось делать?.. А? И… Морт, почему ты живой?

- Прости, если разочаровал.

Над лесом прокатился протяжный вой, лощины между холмов отозвались эхом. Лошади заволновались.

- Волки… Это далеко, - бросил Махаба. - Морт, послушай, мы с толстяком очень рады, что ты жив. Не нужно с этим шутить. Я понимаю, что ты обо мне думаешь.

Старикашка показал тебе мою грамоту…

- А что не так? Ты должен был прикончить меня, как только я стану Вентайном.

- Но ты же не Вентайн!

- Пока что. Пока я не возвратил память. Однако я хочу это сделать.

- Нет, у тебя не выйдет, - безнадежно пробормотал эйбон. - Вентайн пропал, остался на Поле Греха, в снегах. А ты Морт.

- Да, - поддержал Туйвин, - мы виноваты перед тобой, признаю. Но все-таки мы прошли долгий путь вместе.

- Это следует понимать как приглашение и дальше держаться вместе? Интересно, как ты себе это представляешь? Я собираюсь вернуть память, Махаба хочет убить меня после этого, а ты? Что нужно тебе? С родиной для истинного народа у тебя снова ничего не вышло. Это становится однообразным, верно?

- Я не брошу попыток.

- И как это связано со мной?

- Очень просто, - Туйвин вдруг разволновался и стал быстро тараторить, захлебываясь словами. - У Махабы свои дела, он не хочет возвращения Вентайна, но я-то другое дело! Можешь не сомневаться, я с тобой! В том, что касается памяти императора, я на твоей стороне, верни себе память, займи законное место, воссядь на престол, и тогда!.. Тогда!..

- Что тогда?

- Ты дашь истинному народу равные права с джагаями! Никто не сможет возразить!

Так император Вентайн отблагодарит вернейших своих подданных! Разве возвращение законного императора - не благо для Джагайи? И разве возращение памяти - не благо для императора? Я помогу тебе, а ты…

- Постой, постой… - волнение коротышки передалось Морту. - А как ты собираешься помочь мне? Ты что-то знаешь? Откуда? Ты знаешь, как вернуть мою память?

- Пока что не знаю. Зато я догадываюсь, где искать!

- И где же?

- В Могийоне, на родине магов. Нигде нет таких чудес, как там. Если и возможно вернуть память, утраченную из-за магии, то только там, где магии больше всего!

К рассвету Морт почувствовал, что засыпает в седле, и объявил, что ему нужно отдохнуть.

- Погони не будет, я уверен! Они там, в лагере, сейчас все держатся настороже, не спят и попеременно хватаются за оружие, ожидая нападения.

- Верно! Правильно! - тут же подхватил Туйвин. - Я себе зад уже отбил, нужно остановиться. А то несемся в темноте, когда никто не преследует. Лошадям, опять же, передышка нужна!

Коротышка спешил поддержать Морта. Наверное, он теперь все время будет поддакивать, лишь бы его не гнали из компании. Махаба поворчал немного - пожалуй, скорее из стремления не соглашаться с Туйвином, но особо не возражал. И впрямь, элерийцы теперь носа не покажут за круг костров, так и проторчат на своем холме, пока не взойдет солнце и пока они не убедятся, что нападения не будет. Да и после, когда двинутся в путь - станут двигаться по старой дороге осторожно, вглядываться в каждую тень, прислушиваться к шорохам в кустах и гадать, кто это так ловко проник в их лагерь, освободил пленников и увел лошадей из-под носа солдат и магов. Хотя, нет, гадать они особо не будут, ведь Морта видели, только лица не разглядели. И потом, был еще Ванс… Это Морт додумывал, уже погружаясь в сон. Сторожить первым вызвался Туйвин. Морт не был уверен в коротышке… но повторил про себя: "Со мной ничего не случится", - и уснул.

Проснулся он, когда солнце уже порядочно поднялось, но разбудил его не свет, а сырость. Остановились они на пригорке, потому что долины между холмами сейчас были залиты талой водой. Да и наверху было сыро. К рассвету одежда пропиталось холодной влагой, которой был насыщен воздух. Хорошо, хоть не льдом покрылась.

- Пожрать у тебя не найдется? - поинтересовался Туйвин, когда заметил, что Морт проснулся.

- Ты как с императором говоришь? - притворно нахмурился Морт. - На, держи.

Они разделили на троих несколько полосок вяленого мяса, которым наделила гостей на прощание Старшая Мать.

Махаба не преминул поддеть Туйвина:

- А если боишься похудеть, надо было оставаться в плену, там тебя получше кормили. Что, жалеешь, что за нами увязался?

- Я служу законному монарху, - отрезал коротышка, - а ты на него покушался.

- А где мы? - Морту разговор не понравился, он решил его прервать, пока шуточная перепалка не переросла в настоящую. - Ночью дорогу я потерял.

- Выберем холм повыше и оглядимся, - предложил эйбон. - Нам же нужно отыскать старую дорогу, верно?

- А как ты собираешься пройти через Тархийские горы? - вспомнил Туйвин.

До сих пор задуматься было некогда - побег, ночная скачка… теперь он заволновался. Туйвин всегда старался быть предусмотрительным и расчетливым и продумывать каждый шаг наперед.

- Через Тархийские горы я собирался пройти через перевал, по старой дороге, как все это делают. Теперь, вот, не знаю, как быть, втроем это сделать сложнее. Ну что, в путь?

Когда путники въехали на холм, перед ними развернулась картина предгорий - чередующиеся холмы, все выше и выше, до самой горной цепи, темной полосой замыкающей горизонт. Над Тархиями клубились тучи, теплый, насыщенный влагой, воздух Элерии встречался с холодными ветрами Зимы, над скалами шел дождь. Между холмами десятками оброненных зеркал лежали озерца - холодные голубые отражения неба, леса уже начали зеленеть и казались темной щетиной на бледно-зеленом полотне равнины. Дорога оказалась справа - длинные полосы черной грязи и луж. К ней и направили коней.

Тракт петлял между холмами. Стоило въехать в лощину, и мир сужался, стягивался в окутанный туманом закуток, но всякий раз, когда троица выезжала из-за поворота, показывались горы - угрюмые темные, окутанные сизой дымкой громады, образующие бесконечную цепь. Зубчатая стена скал уходила вправо и влево, насколько хватало глаз. Эта стена отделяла территорию Зимы от обогретых праведным теплом земель, за Тархиями начинался другой мир, а по эту сторону лежал серый и холодный греховный край. Дорога уходила к горам, терялась среди холмов и озер, но там, куда тянулись бесконечно длинные лужи, в темной стене гор виднелась седловина, будто великан придавил скалы, и в горном хребте образовалась вмятина, и вершины там были не такие остроконечные, а сглаженные, пологие.

Солнце поднялось в зенит, на воде многочисленных озер играли яркие блики, тут и там попадались остатки разрушенных строений… и тишина. Ни шороха, ни стука.

Лишь когда въехали в лес, воздух наполнился скрипом и тихим шорохом молоденькой листвы, ветер шевелил верхушки невысоких деревьев.

Кони стали волноваться, фыркать и дергать поводья.

- Что-то не так, - заметил Махаба, - там, впереди.

Дорога обогнула поросший искривленными сосенками холм, и перед путниками открылась поляна, на ней - словно оставшиеся после зимы сугробы, белые груды меха. Стая снежных волков расположилась на поляне, в центре которой были разбросаны остатки пиршества хищников - обглоданные кости, клочья шкура и неопрятные вонючие груды помета. Звери вскинули морды, лошадь под Туйвином тревожно заржала. Морт не раздумывал, ударил своего жеребца пятками в бока и помчался, разбрызгивая грязь, мимо поляны с хищниками. Спутники послали коней за ним, волки вскочили и бросились на всадников. Должно быть, добыча им накануне досталась скудная, они были голодны и устремились в погоню. Морт на скаку оглянулся - Махаба, едва держась в седле, следовал за ним, Туйвин отстал, он никак не мог справиться с конем. Несколько десятков шагов - и толстяк с отчаянным криком вылетел из седла. Округлое тело описало в воздухе дугу и шлепнулось в кусты, пошел треск, Туйвин скрылся из виду. Оставшаяся без седока лошадь метнулась в сторону, с треском ломая тонкие стволы, волки преследовали ее.

Они рычали на бегу, из пастей летели брызги слюны…

За поворотом Морт натянул поводья. Жеребец был напуган, но послушался - все-таки это был отлично тренированный боевой конь, привыкший служить наезднику в сражениях и на охоте. Махаба не сумел справиться со своим скакуном и умчался дальше, а Морт повернул обратно. Звуки погони удалялись - обезумевшая от страха лошадь Туйвина ломилась через лес, сокрушая кустарник, а волки белыми размытыми тенями следовали за добычей. Они бы уступали в скорости, проходи погоня в чистом поле, однако в зарослях конь был обречен, и волки это чувствовали.

Возле упавшего Туйвина остался захудалый молодой волчок - когда добыча свалена и стая начинает пир, таких далеко не сразу подпускают к кормежке, этот зверь привык довольствоваться малым и теперь обрадовался возможности взять меньшую добычу в одиночку, он описывал круги около кустов, в которые свалился человек, хрипел, захлебываясь слюной и готовился к прыжку. Туйвин возился среди колючек, он подтянул к себе какую-то палку и вяло отмахивался ею, когда волк совал морду в кусты.

Тут появился Морт. Волк присел на задних лапах, разворачиваясь к новому противнику - и оказался под тяжелыми копытами жеребца. Испуганная лошадь и раненный хищник завизжали разом. Конь встал на дыбы, и Морт скатился из седла - с мечом в руках. Волк попытался отпрыгнуть в сторону, но передняя лапа оказалась сломана при столкновении, зверь свалился, и лишь благодаря этому меч не срубил голову, а лишь задел плечо. Морт шагнул к раненному хищнику и всадил острие бастарда в раззявленную пасть. Клацнули зубы, длинно скрежетнули по стали - так, что у Морта холодный клубок прокатился по хребту… Потом белая, запятнанная лиловой кровью, туша осела, соскальзывая с клинка. Волк, лежа на боку, дернулся, потом еще и еще - умирая, он сотрясался в конвульсиях, вертелся, взмахивал израненными лапами в воздухе, из-под него летели черные гнилые листья, россыпи фиолетовых брызг, слипшиеся комья грязи и прошлогодней хвои. Туйвин встал среди изломанных веток, шагнул к волку и толстым обломком сука ударил по тощему мохнатому боку, потом снова и снова - до тех пор, пока гнилая палка не разлетелась на куски в его руках.

Конь Морта не убежал, он нервно пританцовывал рядом с новым хозяином, брызгая грязью из-под копыт. На бабках запеклись лиловые брызги.

- М-морт… в-ваше величество, - пробормотал Туйвин трясущимися губами, - з-забери м-меня… скорей!

Морт поймал поводья и, садясь в седло, бросил через плечо:

- Как? Ты даже не задержишься, чтобы снять белую шкуру? Ты же ловко это делаешь, а?

В лесу по-прежнему раздавались звуки волчьей охоты - треск сучьев, рык и визгливое тявканье. Похоже, стае никак не удавалось загнать сбежавшего жеребца.

Морт на мгновение ощутил жалость к животному… но как справиться со стаей, не представлял.

- Морт, ты же обещал не сердиться за то дельце на севере. Лайк меня заставил, Лайк… если бы не старик, я никогда не…

- Ладно, не ной, я пошутил, - Морт протянул руку, - садись позади меня.

Грохот и треск в лесу прекратились, прокатился протяжный вой, вырывающийся разом из десятка волчьих глоток, потом Морт разобрал звуки грызни и рычание - охота закончилось. Туйвин взгромоздился позади него и вцепился в складки грязного изодранного плаща. Они поскакали по дороге прочь из этого леса. Туйвин бормотал какие-то оправдания, благодарил за спасение, твердил, что это истинно монарший поступок, достойный великого императора, подобного Солнцу, но Морт не слушал, да за плеском воды под копытами и топотом все равно бы ничего не разобрал. Он размышлял - с потерей лошади его прежний план придется оставить, теперь предстояло внести кое-какие изменения. Или ничего не менять?

Махабу они встретили на опушке. Вид у того был слегка виноватый.

- Лошадь унесла, - буркнул он, - не то я бы не сбежал.

- Ничего, и так неплохо получилось, - успокоил его Морт. - Жаль только Туйвин отказался снять с волка шкуру, а у него это так здорово получалось! Печально, когда большой талант пропадает без дела.

- Да он и лошадь упустил, растяпа, - заметил Махаба.

- Значит, тебе придется отдать ему свою. Тем более, ты сам говоришь, что наездник из тебя неважный.

- По крайней мере, я не свалился.

- Зато он не эйбон, и в Элерии верхом будет смотреться… О, Солнце, как бы это назвать… будет смотреться естественней! Хватит, ты уже был Черным Рыцарем, теперь черед Туйвина.

К Тархийским горам беглецы добрались под вечер, большую часть пути до перевала они проделали уже в темноте. Тропа взбиралась в скалы - сперва пологая, потом подъем сделался круче. Шагали пешком, с лошадьми в поводу. Когда стемнело, соорудили факелы, намотали на подобранные палки полосы ткани, которые отхватили от элерийских плащей. Сырое тряпье горело плохо, усталые лошади и без седоков шли неохотно, Туйвин вскоре начал отставать, он ушиб ногу о камень в темноте, но, надо отдать коротышке должное, не жаловался.

А дорога становилась все извилистей и уже. Давным-давно миновали времена, когда через перевал ходили караваны в Галдерберн. Сейчас тропу, и без того тесную, перегородили осыпавшиеся со скал валуны и наносы щебня, которые принесли талые воды.

Дорога вилась между утесов, огибала кручи и карабкалась все выше. Пошел дождь - это означало, что путники достаточно углубились в горы, и здесь остывал теплый сырой воздух, принесенный ветрами из Элерии - с другой стороны гор. Дождь погасил факел, а тучи скрывали луну и звезды. В темноте идти стало еще труднее, лошади упрямились, и Морт предложил остановиться и переждать.

- Согласен, - пропыхтел Туйвин, - нас все равно не догонят… Магам еще предстоит втянуть на высоту свои фургоны…

- Лучше бы шагать дальше, - протянул Махаба, скорей всего просто из упрямства.

Но спорить не стал.

В темноте каркнул ворон - и тут же, словно в ответ на призыв птицы влажно загрохотали раскаты грома. В свете молнии Морт разглядел птицу на скальном выступе, мокрые перья блестели, как полированный агат. Махаба швырнул камнем, но промахнулся, его снаряд цокнул о скалу и с шорохом покатился под уклон…

Дождь усилился, и путники, сгрудившись под каменным навесом, жались друг к другу - в их убежище было маловато места. Лошади мокли поблизости. Морту почудилось, что в шорохе дождя он различает иные звуки - мерные шлепки, будто по тропе шагает кто-то грузный, большой. Ворон вдруг раскаркался, и лошади стали тревожно фыркать. Морт вытащил бастард и шагнул под дождь. Ворон орал, как сумасшедший, его карканье глушило остальные звуки, но Морту чудились тяжелые шаги по влажной грязи. Снова блеснула молния, сыто пророкотал гром.

Во вспышке Морт разглядел темный силуэт под скалой у поворота дороги. Что-то большое, не имеющее формы. Очертания неизвестного пришельца дышали и сливались с завесой, сотканной из дождевых капель - как будто льющаяся с неба влага сгустилась с плотный ком, ростом повыше Морта раза в полтора. Лошади заржали, жеребец, на котором ехал Морт, встал на дыбы, размахивая копытами - темный ком плавно двигался к нему. Морт бросился к лошади, поймал болтающийся в воздухе повод, и тут в лицо ему пахнуло сыростью и затхлой гнилью - неведомое было совсем рядом. Он рубанул мечом наугад, под лезвием мягко прогнулось нечто, расползлось, почти не сопротивляясь удару… Сгусток тьмы отшатнулся, потом снова надвинулся, нависая над человеком. Жеребец еще раз ударил копытами, мягкая туша отозвалась влажным чавканьем, Морт взмахнул оружием, метя в середину влажной громады… тьма вдруг отступила, распалась, исчезла. Перед Мортом не было ничего, кроме дождя, равномерно сеющегося с неба. И ворон притих.

- Что здесь? - Из-за скалы выглянули Туйвин с Махабой. - Почему шум?

- Не понимаю… - Морт поглядел на бастард. В темноте он едва различал клинок, и, похоже, на лезвии не было следов крови. - Лучше уйти отсюда. Дождь, как будто, пошел на убыль, а?

В темноте захлопали крылья - ворон улетел.

- Здесь кто-то был? - настаивал Махаба. - Почему лошади ржали?

- Кто-то был. Я ударил мечом, и он убежал.

- Да кто был-то?

- Сам не пойму… вода. - Морт потыкал носком сапога влажную груду, которую, вроде бы, отсек от надвигающейся из темноты туши. Под ногой жирно чавкнуло.

Нечто, оставленное ночным пришельцем, расползалось в луже и таяло без следа… - Помнишь, пещеры под Мейвиком? Когда пропал Глетхо, Матиал кричал: "Вода! Вода!" По-моему, здесь побывало что-то похожее.

- Уходить надо, - твердо заключил Туйвин. - Это плохое место, да и дождь заканчивается.

В плотной облачной пелене над головой образовалась прореха, показалась ущербная луна, дождь уже едва шелестел редкими каплями, и беглецы решили продолжить путь.

Вскоре дождь прошел вовсе, и удалось разжечь факел. В дрожащем свете тропа смотрелась немногим лучше, чем в темноте, но Морт почувствовал себя бодрей. Все-таки, кое в чем красные жрецы, правы, огонь - друг и спасение, от него исходит благо, а грех холода и тьмы отступает, едва появится хотя бы крошечный огонек…

К элерийской заставе на перевале они вышли перед рассветом. Здесь тропа превращалась в узкую, едва ли десять шагов шириной, расселину между отвесных утесов. Ее перегораживали массивные ворота, сбитые из толстенных дубовых брусьев, укрепленных стальными полосами. Солнце еще не взошло, но рассвет был недалек, и в сером утреннем сумраке можно было разглядеть подробности - и ворота, будто вросшие в скалы, и зубчатый каменный бруствер над ними, и огни на бруствере.

Рыжие отблески мерцали на полированных щлемах и лезвиях секир.

- Хорошо бы все границы Зимы так охранялись, - буркнул Туйвин. - А что теперь?

- Теперь мы войдем в эти ворота, что ж еще, - откликнулся Морт. - Ты стал среди золотых магов и их людей своим, значит знаешь, как их зовут, а?

- Своим… хех…

- Короче говоря, мне нужны имена предводителей элерийского отряда.

- Главный - магистр Грейнис, противный старикан. Наш Лайк по сравнению с ним - само благое Солнце.

- А рыцари?

- С господином Леханом ты познакомился. А старший над воинами - господин Эйгор.

Так что ты собираешься делать?

- Говорю же, войти в ворота!

Светлячок факела, ползущий по тропе, охрана заметила давно, так что путников уже ждали. Стоило им приблизиться к воротам, створки поползли в стороны, громоздкая конструкция скрежетала и громыхала.

Трое пришельцев остановились, ожидая, пока откроется проход. За воротами стояли с десяток солдат в полном вооружении, впереди - командир, пожилой рыцарь с лицом, расчерченным старыми шрамами.

- Кто такие? Дезертиры? Сбежали?

- Сбежали, как же… - устало буркнул Морт. - Нас отправил господин Эйгор с вестью. Отряд попал в засаду, вражцы навалились толпой, осадили на холме…

Отряд не может пробиться. Нужна подмога, иначе все пропадут.

Он стоял впереди, так что все взгляды сосредоточились на нем, и до сих пор никто из солдат не заметил, что Махаба - чернокожий. Эйбон держался в тени, ссутулившись и опустив голову, его лица пока что не видели.

- И что, твой господин, как его там… Эйгор, думает, что я помчусь по первому свистку, как собачонка? - угрюмо процедил рыцарь. - Связался с магами, лес их забери, пусть пеняет на себя!

На груди элерийца, поверх доспехов, болтался амулет из причудливо сплетенных корешков, это означало, что старик придерживает старой религии.

- Ваша милость! - простонал Морт, - Хотя бы лошадь дайте, и мы отправимся дальше с нашей вестью. - Ведь погибнут все, там сотни вражцов, сотни! Нам троим едва удалось проскользнуть между их заставами! Мы пробились, но отряд…

Рыцарь посмотрел на пришельцев более милостиво.

- Пробились?

- С десяток вражцов положили, ваша милость, но когда мы отправлялись из лагеря, нас было шестеро, - Морт изобразил безмерную усталость и скорбь. Впрочем, особо притворяться не пришлось, он в самом деле устал.

- Десяток? - Покрытый шрамами воин поглядел на пришельца еще благосклонней.- Если у господина Эйгора хотя бы половина людей такие храбрецы, то могли бы пробиться и уйти.

- На конях могли бы, но проклятые повозки золотых магов вязнут в грязи, и к тому же большая часть отряда пешие, не бросать же их… ваша милость?

- Ладно, я выступлю на земли Зимы. Эй, седлайте коней! Этих троих - накормить, переодеть в чистое.

- Ваша милость, я не осмелюсь остановиться, - возразил Морт. - Велите дать нам коня, и мы пойдем дальше, у меня приказ! Не задерживаться, не терять ни мгновения. Если бы кони выдержали, я гнал бы всю дорогу галопом, но напоролись на стаю снежных волков. Мой товарищ потерял коня, хорошо хоть самого удалось вытащить.

- Ты хороший солдат, - старый воин подергал себя за седой ус.

- По правде говоря, я бы отдохнул на вашей заставе, но старая задница магистр Грейнис, взял бы его лес, запретил мне останавливаться, пока я не отнесу вести всем, кому велено, - тут словно озорной демоненок ткнул Морта под ребро, и он закончил, - а я не хочу, чтобы меня превратили в эйбона.

- Ты чего городишь, парень? Какого эйбона?

Морт обернулся к Махабе и кивнул:

- Покажись. Глядите, во что превратил славного элерийского воина проклятый маг!

Махаба выступил поближе к факелам и показал солдатам, как ужасно заколдовал его магистр.

- Он отказался подчиняться золотому магу, - грустно сообщил Морт, - и этот Грейнис, чтоб ему сдохнуть, сказал, что не вернет парню облик, пока мы не доберемся в столицу и не доложим тамошнему магу, что случилось в Галдерберне.

Махаба тяжело вздохнул. Тут солдаты загалдели, в один голос ругая проклятых колдунов, которые способны сотворить такую мерзость с честным человеком. Морт порадовался, что ему не пришлось врать, будто Грейнис превратил его самого в джагая, потому что среди стражников обнаружилось некоторое число его соотечественников - здесь, на границе Зимы, служили джагаи, покинувшие несчастную родину. Потомки завоевателей, они владели военным искусством лучше, чем каким-либо мастерством, и охотно шли в солдаты. Пока он обдумывал судьбу земляков, Туйвин с притворной скорбью расписывал, какие роскошные белокурые волосы были у Махабы до того, как его заколдовал злой маг, да какая прекрасная широкая борода. А теперь вот его превратили в жуткое чучело, этакое, помилуй Солнце, уродливое создание. Махаба морщился, но помалкивал.

В крепости началась суета, затрубили рожки, из казармы стали выводить солдат, они зевали, застегивая на ходу ремни. Тем, кто не знал, указывали Махабу, рассказывали его жуткую историю… Пожилой рыцарь оставил пришельцев и занялся приготовлениями к походу. Под его началом было больше полусотни солдат, и он намеревался выступить с большей частью в страну Зимы.

Беглецам дали поесть, потом Морт отправился на конюшню, где недовольный конюх оседлал для них небольшую, но крепкую лошадку. Не боевой конь, но для Туйвина такой даже лучше. Если бы не обстоятельства, Морт осмотрел бы эту крепость - заставу на границе Зимы, такую непохожую на ту, что на севере. Место здесь было древнее, давным-давно обжитое, и любопытно смотреть, как оно менялось с веками - современные строения соседствовали с пещерами, вырубленными в невесть какие древние времена. Неудивительно - такая удобная позиция, это место всегда охранялось. Тот, кто владел горной крепостью, мог пропускать караваны в ту или другую сторону. Или не пропускать. Если бы за Тархийскими горами была страна, обогретая благим теплом, расположенная в ущелье таможня приносила бы огромный доход! Однако за перевалом властвовала Зима, и теперь ни один купец не повезет товары в страну грешного холода.

Любоваться местными диковинами было не с руки, и Морт на ходу мельком осмотрел крепость. Большая часть жилых помещений была вырублена в скалах справа и слева от дороги. Узкое ущелье сделалось двором, а горы - крепостными башнями. Если задрать голову, можно заметить бойницы в отвесной стене - внутри скалы пробиты ходы наверх. Нелегко пришлось бы тому, кто отважился на штурм такой твердыни, однако и более сильные крепости падали перед натиском Зимы…

Двор - узкое ущелье между скалами-башнями - наполнился топотом и криком. Солдаты седлали коней, проверяли орудие. Хмурые командиры понукали их, придирались к мелочам - срывали собственное недовольство на подчиненных. Несколько человек - те, кто не получил приказ собираться в поход, были, напротив, в самом благостном настроении. Для них появление вестников - не беда, а развлечение. Солдаты гурьбой ходили за пришлыми, особый интерес вызывал, разумеется, Махаба.

Стражники не решались лезть с расспросами и держались в тени, потому что попадись в такой момент на глаза начальству - потом бед не оберешься. Так что расспросов больше не было, однако Морт вздохнул с облегчением, когда можно было покинуть заставу.

В этом узком ущелье, как в ловушке, и вырваться отсюда было бы непросто, если бы обман оказался изобличен. Но вот за их спинами со скрежетом сошлись створки ворот - с элерийской стороны. Крепость осталась позади, и беглецы пустили коней по извилистой дороге, ведущей по пологому склону вниз - в долину. В Элерию. В теплый край.

Пока крепость не скрылась из виду, Туйвин бросал взгляды через плечо, словно боялся, что тамошний командир передумает и прикажет вернуть беглецов. Когда же наконец ворота скрылись за скалами, он шумно перевел дух и заявил:

- Морт, ты безумец!

- Ты чем-то недоволен? Мы вырвались, мы пробились через перевал.

- Но показывать им Махабу!

- Между прочим, я еще припомню тебе каждое словечко в мой адрес, - угрюмо заметил эйбон, - так и знай, толстяк.

- А что мне оставалось делать? На Морта сердись, это он придумал.

- Хватит вам браниться, лучше подумаем, как быть дальше. Моих безумств надолго не хватит. Если не сегодня, то завтра точно наш обман раскроется, и что тогда?

Предстоит пересечь Элерию, и теперь нас будут преследовать те, кто знает о нас слишком много. Особенно этот рыцарь со шрамами, он не похож на человека, который добродушно посмеется, узнав, как глупо его провели. Вот уж кого я не хотел бы иметь во врагах… Кстати, куда мы направляемся?

- В Джагайю, конечно, - ответил Туйвин, - ты займешь престол, причитающийся тебе по праву, приведешь в порядок дела, мы снова наведаемся в императорскую библиотеку, но на этот раз не будем спешить. Мы разыщем все, что известно о городе магов, отправимся туда… ну и…

- Сперва нужно пересечь Элерию. Да и вообще, мне не нравится твой план. Как я буду смещать Хокси? Как докажу, что я - Вентайн Последний?

- У тебя Отец-Солнце, а никто, кроме истинного императора, не может носить его.

Морт полез под кольчугу и вытянул амулет, бесформенный кусок темного металла, мало похожий на знаменитую реликвию:

- Погляди. Это Отец-Солнце? Или обломок старой сковороды, который я подобрал на свалке? Кто мне поверит?

- Ожидающие поверят. Они такие же безумцы, как и ты, стало быть такой Вентайн им придется по душе. И потом, Хокси не имеет реальной власти, его зовут императором по привычке, потому что на золотом троне кто-нибудь должен сидеть. Можно и Хокси, почему бы и нет, если нет никого приличней? А ты - совсем другое! Если тебя отмыть и одеть в золото, никто не усомнится, что ты законный наследник Ирго Ужасающего. Посадить тебя на престол - идея не менее странная, чем пройти в Галдерберн и оживить тамошний кристалл, однако до сих пор у нас все получилось, а? Ну а уж как ты заделаешься подобным Солнцу, эх… Ведь можно же повернуть всю жизнь старой Джагайи по-иному. Хокси сдался, Хокси не хочет ничего, кроме лишь единственного: удержаться на троне, зато с тобой… С тобой можно совершить многое! Конечно, поначалу тебе понадобятся советы знающих людей, пока освоишься, ну а после…

- Ты уже видишь себя канцлером, верно? - ухмыльнулся Морт.

Несмотря на усталость, он развеселился - похоже, Туйвин уже связывает с ним, Вентайном Последним, грандиозные планы.

- В любом случае нам сперва необходимо покинуть Элерию, - прервал их спор Махаба.

- Тут я с тобой согласен, - кивнул коротышка, - нам следует убраться отсюда поскорей. Так почему бы не в Джагайю? Только сперва нужно сменить наряд. В горной крепости обман еще прошел, но на равнине нас точно примут за дезертиров или разбойников - даже если нам удастся избежать встречи с преследователями, которые точно знают, кто мы такие.

- Если в Джагайю, то, значит, через Тайлан… Интересно, как там прошел конвент серых магов? - припомнил Морт. - И не связан ли конвент как-то с нашим походом?

Туйвин, ты больше нашего знал о планах Лайка, рассказывай!

- Вряд ли, чтобы связан. Лайк - он же не член братства дороги, только корчил из себя серого мага, притворялся, чтобы не узнали. Иначе как бы он объяснил свое владение магией? Да не глядите на меня так! Я ж и сам толком не знал ничего о старикане, я и не думал, что он - тот самый Кайл, из Лайвена. Ведь сколько лет прошло!

- И зим, - вставил Махаба. - Если бы мне только догадаться, кто таков старый прощелыга…

- И что тогда? - поинтересовался Морт. - Ты бы его зарезал?

- Это грех. Доставил бы его в Лайвен, чтобы судили. Таков мой долг.

- Забавно, в конце пути, в Галдерберне, выяснилось, что мы все - не те, за кого себя выдавали. А что мы узнаем друг о друге, когда придем в Могийон?

- Сперва бы добраться туда… Сейчас нам нужно решить гораздо более простые вопросы. Как бы переодеться, чтоб не узнали?

- В ближайшем городе я смогу раздобыть новое платье, - посулил Туйвин. - Эх, славно будет помыться, переодеться в чистое… О, Солнце, как же я устал…

- Постой, мы же всегда избегали городов, - напомнил Морт. - Шлялись по пустошам, исполненным греховного холода, боялись даже увидеть свет кристалла на башне!

- Это Лайк боялся. Маги могут как-то видеть друг друга, вернее, могут видеть кристаллы. Теперь с нами нет мага, и опасаться следует лишь того, что нас узнает кто-нибудь из отряда, ходившего за перевал. Ну или какой-нибудь солдат из этой крепости, которой командовал олух со шрамами.

- Он не олух, - Морт почему-то обиделся на оскорбление в адрес старого рыцаря, тот показался человеком порядочным и честным. Жаль, что пришлось выставить его дураком. - Он хорошо исполнял службу, только благодаря этому мы здесь, по эту сторону гор.

И впрямь, беглецы уже миновали Тархийские горы. С этой стороны равнина началась как-то сразу, холмы были ниже, чем с противоположного края хребта, леса гуще.

Здесь сразу сделалось теплее - перевалив Тархии, путники попали из холодной весны в разгар лета. Правда, небо было затянуто тучами, то и дело срывался дождь, но это был летний дождь теплый и как будто мягкий. Он не сек ледяными каплями, а влажно оглаживал лоб и щеки.

Хотя до городов с кристаллами оставалось еще немало отмахать, и лето здесь не было жарким, но все-таки - не владения Зимы. А когда над горизонтом зажглась тусклая звездочка кристалла на башне золотого мага, и в лицо дунул теплый ветерок, Морту тоже вдруг захотелось в город, к людям, к теплу и чистоте.

Сбросить заскорузлый, пропитанный потом и грязью наряд, накинуть что-нибудь легкое и отправиться в город, туда, где цивилизованные люди, а не дикари, где играет музыка, где смеются девушки… может, и впрямь явиться в Джагайю, рассказать правду? Что если тогда зной оставит несчастную столицу? Может, его возвращение станет искуплением грехов прошлого? Нет, одернул себя Морт, в Джагайе он уже побывал, и прохладней там не стало. Вряд ли что-то изменится, если он напялит корону. Чушь!

Морт вспомнил Джагайю - несчастных людей, для которых совершение грехов стало благом и смыслом жизни… Вечный зной, задушивший землю и вряд ли имеющий что-то общее с добром. Нет, что-то не так! Жара, превратившая цветущий край в пустыню, не может быть знаком справедливости Солнца, здесь какой-то обман. Он ощутил желание разобраться, это было так же важно, как и вернуть собственную память.

Наверное, он в самом деле может стать хорошим императором? Ну, если печется о стране не меньше, чем о себе? Эта мысль показалась Морту неприятной. Но до престола ему сейчас слишком далеко, чтобы думать о нем. Память, память… что же там было, в прошлом? Чего он лишился на Поле Греха? Морт мечтал возвратить свою прежнюю личность и страшился этого. Что таится в его прошлом? Какие холодные грехи и какое тепло? Он надеялся, что тепла окажется больше, но что если там - иссушающий зной, как в Джагайе? Как узнать? Да никак… остается лишь проверить.

А для этого сперва следует убраться из Элерии, где ему грозят опасности, смысла которых он не понимает. В лед секреты золотых магов! В лед жаркую справедливость Солнца! Он хочет позаботиться о себе!

- Значит, в город, - произнес он вслух.

- Да! - Туйвин оживился. - Ты выручил меня из плена, и я тебе безмерно благодарен…

- Вообще-то, мы провернули это вдвоем, - вставил Махаба. - Тебя выручали.

- Да, да, прошу простить, совсем забыл, еще я благодарен тебе за то, что ты также выручил моего замечательного друга Махабу, - не моргнув глазом, продолжил коротышка, - теперь мой черед оказывать тебе услуги. Доставь меня в город, и уж я сумею раздобыть тебе все, что пожелаешь! В городе я как рыба в воде!

- Мне нужен лук, - снова подал голос Махаба. Эйбон хмурился, его раздражала активность спутника.

- Будет тебе лук. Я предлагаю вот что: мы сбудем с рук этих лошадей, и я сговорюсь так, чтобы их перепродавали подальше отсюда. Продолжим путь пешком под видом наемников или торговцев.

- С лошадьми было бы скорее.

- Вот именно! И искать станут троих всадников. Нет, лучше не спешить, укрываться, избегать ненужных встреч. И труднее всего, - тут Туйвин в упор глянул на Махабу, - будет с нашим эйбоном. На юг Элерии доходят караваны из Благословенного Эйба, но мы не на юге, здесь таких людей нечасто встретишь. Придется что-то придумать, но что?.. Ладно, вот окажемся в городе, посмотрим, как здесь устроена жизнь…

- Нет, - Морт покачал головой. - В ближайший город мы не сунемся. Обойдем по грешной земле, там, откуда не виден свет кристалла. В ближайшем к перевалу городе нас точно отыщут, или, по крайней мере, сядут на хвост. Когда нас станут искать люди короля и золотые маги, с чего они начнут? С того, что наведаются в этот самый городишко. И уж там, Солнцем клянусь, найдется немало людей, видевших странных оборванцев: эйбона, джагая и толстого болтуна. Значит, в город мы явимся подальше от Тархийских гор, где-нибудь западней.

- Опять мерзнуть…

- В город я не рискну показаться, и больших дорог стоит избегать.

Туйвин расстроился, он уже предвкушал отдых.

- Как же так? В глуши эйбону и подавно делать нечего. В большом городе, быть может…

- Ты отказываешься повиноваться своему императору? - с притворной строгостью спросил Морт.

- Не смею, ваше величество! Я согласен на греховный холод! Но ты сам сказал: в город!

- Не расстраивайся, Элерия - большая страна, и в ней много городов. Рано или поздно мы воспользуемся твоими талантами. А в Грайлоке городов и того больше.

Ведь мы преодолеем все препятствия, обманем всех преследователей и покинем Элерию, верно? Иначе и быть не может!