Граф Суворов, том 10

Глава 10

— Хорошие новости? — устало спросил я вошедшего Михаила, но тот лишь покачал головой. — А жаль, хороших новостей не было давно.

— Ну не так уж давно. — заметила Мария, занимавшаяся составлением очередных приглашений. — С праздником и принятием присяги нам и в самом деле повело.

— Не поспоришь. Что у тебя? — спросил я, отложив список сверки который мы получили после нескольких допросов с пристрастием и без. Предатели, казнокрады, преступники, скрывающиеся под чужими именами. Нам снова повезло что люди, которые не принесли присягу всё же не торопились покидать княжество, многих удалось задержать по горячим следам. Но были у этого и минусы.

— Управляющий скважиной Северная-13 вместе с персоналом и охраной забаррикадировался в рабочих помещениях и никого в них не допускает. — сказал Михаил, кладя передо мной включенное видео. — Грозится что если мы попробуем проникнуть в здание они взорвут вышку.

— А какие-нибудь требования по возобновлению работы они предъявляли? — устало спросил я.

— Полная амнистия, для всех. Управляющий просит, чтобы вы поклялись, что его не тронут на территории княжества. — ответил князь Долгорукий. — Мои спецы считают, что он сильно проворовался и пытается сбежать с награбленным.

— Много он так не увезет. Разве что в акциях или документах на собственность. — проговорил я, глядя на то, как выступают рабочие против… а собственно, против чего они выступают? На плакатах — нет увольнениям, даешь справедливость, честный суд?

— Странные лозунги, прямо скажем. — сказал я, немного промотав видео. — Говорили только с управляющим? Другие делегаты были?

— С ним было несколько охранников, включая одного одаренного десятого ранга. — пожав плечами ответил Михаил.

— Значит никого из настоящих рабочих не было? — еще раз спросил я, и Михаил удивленно посмотрел на меня, словно я сказал какую-то глупость.

— Дорогой, кто с ними вообще будет разговаривать, с этими рабочими? — спросила Мария. — Они же ничего не решают.

— Ты права, если человеку не давать выбора он может и смирится. Особенно если его убивать или калечить за инициативу. Но что-то мне подсказывает что тут ситуация другая. — усмехнувшись я отложил документы.

Если верить допросным спискам среди князей не осталось ни одного лояльного человека. Частично лояльны были только Сосывинские и Кодские, да и то не из любви ко мне или родине, а потому что их основная деятельность была связана с транспортировкой и продажей нефти и газа — они нутром понимали, если продавать будет некому — сдохнут все. Или по крайней мере останутся с голой жопой. Правда тут же нарисовалось Сибирское ханство, о котором мне решительно ничего неизвестно.

— Дамы, я засиделся и хочу прогуляться, кто со мной? — спросил я, беря пиджак.

— Я. — тут же ответила Ангелина. — Съемочную группу берем?

— Конечно, куда без нее. — усмехнувшись ответил я. — И штурмовиков тоже. Гвардию оставим в доме правительства, вместе с нашим единственным крейсером.

— Хочешь кого-нибудь уведомить заранее? — спросила Мария. — Если лояльные иди нейтральные аристократы будут в курсе происходящего это может оказаться нам на руку. С другой стороны — они могут передать информацию нашим врагам.

— Ну очень лояльные. — усмехнулся я, а потом задумался на несколько секунд. — А знаешь, что, да, пожалуй, можно это использовать. Пусти слух что сейчас на Северной-13 будет решаться судьба наемных управляющих. Всех управляющих.

— Хочешь продолжить волну, поднятую в Петрограде? — догадалась Ангелина.

— Нам тут только бунтов не хватало. — нахмурившись проговорила Инга. — Если сломаются цепочки поставок, зарубежные партнеры, как и центральная Россия, нам этого не простят.

— И что они сделают? Войска пришлют? — удивленно посмотрела на нее Мария. — Так нам даже лучше, против нас они точно сражаться не станут, может даже поддержат в случае крупномасштабного конфликта.

— А кто у нас владельцы тринадцатой? — уточнил я, повернувшись к Инге.

— Белогорские. — почти не задумываясь ответила третья супруга. — Они же владеют пятой и семнадцатой, а что?

— Да так, ничего, Белогорские так Белогорские, мне, собственно, без разницы с кого начинать. — улыбнувшись сказал я. — Мария, пусти слух, тщательно скрываемый и тайный, что у меня есть полномочия изымать собственность бунтовщиков.

— Тайный? Это будет не быстро. Пока проболтаюсь я, пока тот, кому я проболтаюсь. Дня три — минимум. — ответила первая супруга. — У тебя же есть генерал-губернаторские регалии, да еще ты и владетель этих земель, можешь самодурствовать без всяких слухов.

— Хорошее слово, самодурствовать… может и вправду так стоит делать, только обоснование нужно подыскать хорошее. Нет, не здесь и не сейчас. Черт с ними с князьями, но, если они подорвут вышки весь регион окажется на грани нищеты. — покачав головой сказал я. — Пусти слух, если что я его поддержу сегодня.

— Какой корабль готовить? — спросил Михаил.

— Никакой, ты остаешься на крейсере. Я возьму только штурмовой бот и Феникс. — ответил я, прикинув варианты. — Ангелина, через сколько ты будешь готова к съемкам в старом образе?

— Через пятнадцать минут. И не забывай пожалуйста о съемочной группе и оборудовании, их тоже надо будет доставить на место. — попросила вторая супруга.

— Хорошо, этим займется Василий. — решил я. — Всё, собрались.

Через пятнадцать минут, одетый в летный костюм под которым скрывался усиливающий контур инженера Глушко, и с усовершенствованным штурмовым доспехом в держащемся рядом боте, я уже летел к обозначенной вышке. Надо сказать сегодня была почти безоблачная погода и снег сиял словно россыпь бриллиантов, закрывая все от горизонта до горизонта.

Лишь толстые вены рек и чернеющие под белоснежными шапками леса, не давали устоятся ощущению нереальности всего окружающего. Ну и немногочисленные постройки, разбросанные на значительном расстоянии друг от друга. Уральцы молодцы, не сдались под напором черно-белого мира, и большинство зданий было выкрашено в яркие цвета с преобладанием зеленого и рыжего. Смотрелось забавно и интересно.

— Вон они, добывающий городок. — сказал я, кивнув в сторону выступающих из снега конструкций. — Хорошее место для протеста выбрали, и до леса недалеко.

— Думаешь засада? — спросила Ангелина.

— Уверен на девяносто девять процентов. — усмехнувшись ответил я, и повел перехватчик к посадочной площадке, где нас уже ждал штурмовой бот с телевизионной группой и бойцами в резонансных доспехах.

Приземление подняло в воздух целое белоснежное облако, но его тут же смело в сторону от промышленного городка. Рабочие, частично закрывшиеся в вагончики и контейнеры-дома, а частично собравшиеся перед зданием управления уже повернулись в сторону посадочной площадки, так что мое появление не стало для них неожиданностью.

— Коля, возьми крупный план. Наира — звук мне, Александру и один на толпу. — выпрыгнув из кабины тут же начала деятельно распоряжаться Ангелина. Съемочная группа, уже снявшая общие планы с воздуха и с земли, забегала выполняя команды.

— Мне нужен будет мегафон или доступ к местной сети оповещения. — сказал я, обратившись к Василию. Задача тут же перешла по цепочке и двое штурмовиков умчалось в направлении ближайшей вышки связи. Почти сразу после этого над ботиком поднялся аэростат дальней связи.

— Устраиваем прямой эфир? — усмехнувшись спросил я.

— Гулять так гулять. — улыбнулась в ответ Ангелина. — Готов?

— Да. Держись пока на фоне, вдруг что-то пойдет не так. — сказал я, и супруга понятливо кивнув, отошла чуть в сторону, где уже расположили камеры и был выставлен свет. Съемочная группа на выезде.

— Доброе утро, дорогие зрители «Правды». Сегодня мы врываемся в прямой эфир со срочными новостями, неожиданно настигшими нас так далеко от столицы… — вещала Ангелина, и я невольно восхитился ее отлично поставленной речью и мимикой. Всё же девушка нигде этому не училась.

Но восхищаться долго я не мог, тем более что подошел Василий, сообщив что связь установлена. Проверив петлицу радиомикрофона, я демонстративно поднял открытые ладони, показывая, что безоружен, и пошел в сторону бастующих рабочих. Тут же мне на встречу вышел управляющий и несколько охранников, явно намереваясь встретиться на середине пути, чтобы нас было не слышно со стороны.

— Ваше сиятельство, желаю вам всяческих благ. — улыбаясь произнес управляющий на хорошем русском языке, хотя было понятно, что он для него не родной. — Я совершенно не рассчитывал на то, что вы придете лично. Право, не стоило.

— Вы угрожали жизням моих подданных, намереваясь взорвать вышку, поставляющую ресурсы для теплоэнергостанции Ханты-Мансийска. Мы, конечно, перебросили питание от хранилища, но эта угроза тысячам людей замерзнуть уже этой ночью. — жестко произнес я, слыша эхо своего голоса в наушнике. — Это называется терроризм, и взятие заложников.

— Что? Прошу прощения, нет! Это какая-то ошибка! — запричитал управляющий. — Мы не имели ввиду ничего подобного.

— Вот как? Может тогда расскажете о своих требованиях? — спросил я. — И что вы сделаете в случае их невыполнения.

— Сделаем… послушайте я не знал, что наша добывающая станция питает городскую ТЭС. — проговорил управляющий нахмурившись.

— Вот как? Предположим. Но я настаиваю. Что вы собирались сделать если бы ваши требования не были выполнены? — спросил я, заставив мужчину еще больше нахмурится. — Напомню, сегодня утром мне пришел ультиматум. Если вы не хотите его озвучивать, это сделаю я. Благо отпереться у вас не выйдет всё зафиксировано.

— Я просто хочу уехать домой. — проговорил управляющий. — Послушайте, я отдал этому месту и этому делу больше десяти лет. Все здесь построено моими руками…

— Вашими? Разве вы приложили к этому усилия? Может вы вбивали сваи? Или холодными ночами дежурили при строительстве? — удивленно спросил я.

— Разве я неправильно сказал? У вас же есть такое выражение. — ответил управляющий. — Этот объект был построен под моим руководством. Пусть не прямо моими руками, но без управления ничего бы не получилось. Понимаете?

— Прекрасно понимаю. — кивнул я. — Продолжайте.

— Я лишь хочу забрать свои вещи, заработанные за это время деньги и уехать домой. Больше ничего. — повторил управляющий. — Отпустите меня, моих помощников и охранников, и мы уедем.

— Иначе? — спросил я. — Смелее, вы написали это в ультиматуме, так имейте смелость сказать это вслух.

— Иначе я уничтожу то, к чему приложил столько усилий. — сжав кулаки ответил управляющий. — Мне нечего терять!

— Вам, может быть. — кивнул я, а затем повернулся к рабочим. — Все слышали? Он хочет взорвать вышку, вместе со всеми вами, вместе с вашими трудами и зарплатами, обрекая на холодную смерть больше десяти тысяч человек только потому, что считает, что его не должны судить за преступления, совершенные внутри России.

— Я не совершал никаких преступлений! — запричитал мужчина, попятившись.

— Это уже решать не вам, а суду. Диверсии на производстве, терроризм, угроза жизням и взятие таким образом их в заложники. — покачал я головой. — Все вместе это уже тянет на пожизненный приговор или смертную казнь. Но мы не варвары, мы не станем заниматься самосудом. Каждый документ будет рассмотрен, каждый факт — оценен, и только после этого суд примет решение.

— Что? Я… нихт! Секюр! — крикнул управляющий, тыча в меня пальцем, но охранники лишь подняли руки и отступились от него. — Фаэ! Ганц? Ганц!

В то же мгновение из толпы рабочих вытолкали какого-то мужчину в теплой куртке с меховым воротником.

— А вот и Ганц. — улыбнулся я. — Кажется ваша ставка не сыграла. Но ничего, суд во всем разберется и вынесет справедливый приговор и вам и подельникам.

— ВОЗДУХ! — крик Ангелины пронзил меня словно игла, я оглянулся на девушку, а затем повел глаза в ту сторону куда она показывала пальцем. В до рези голубом солнечном небе были отчетливо видны десяток приближающихся дымных следов. Ловушка оказалась двойной.

— Щиты ставь! Прикрыть технику! — скомандовал я, подходя чуть ближе к падающим на нас снарядам. Даже десять метров для моего контроля конструктов — уже критически важно. Создав полусферу, я отправил ее как можно дальше, стараясь поймать снаряды словно воланчик ракеткой.

Грохот взрывов на мгновение оглушил, сразу пять огненных бутонов раскрылось и превратилось в черную дымку, но половина снарядов успела проскочить пока я восстанавливал конструкт. Щит! Поймал еще три и тут же создал сферу, прикрывающую стоящих гурьбой рабочих. Купол!

Черный дым и коптящие огненные следы заволокли небо, но стоило мне притушить пламя прессами как выяснилось, что никто не погиб, и это было настоящим чудом, как и резонансный усилитель, который был спрятан у меня под одеждой и позволил создавать щиты на расстоянии в две сотни метров.

— Прикрыть рабочих и оборудование! В первую очередь спасать людей! — кричал я, рывками возвращаясь к Ангелине. — Быстро в кабину, плевать на эфир!

— Плохо снимешь — голову оторву! — крикнула моя вторая супруга оператору, на бегу скидывая шубу и оставаясь в форме пилота. Пока Ангелина применяла рывок с большим трудом чем я, но почти не отставала. В кокпите мы оказались одновременно. На автомате щелкая тумблерами зажигания и проверки двигателей я внимательно осмотрел поле боя. Стреляли явно со стороны леса… и это был не последний залп.

— Внимание — Воздух! Всем укрыться за щитами! Приоритет — сохранение жизней! — приказал я, поднимая машину в воздух.

— Нижнее ПСО готово! — отчиталась Ангелина и тут же дала залп из противо снарядной шестиствольной пушки. Веер пуль и осколков накрыл приближающиеся металлические болванки со взрывчаткой, часть детонировала в воздухе, часть отклонилась от курса, но взрывы все равно накрыли участок поблизости со зданием управления. К счастью, штурмовики из моей первой роты уже добрались до работяг и накрыли их своими щитами. Об остальном можно было подумать потом.

— Видишь врага? — спросил я, сам шаря прицелом из стороны в сторону.

— Есть метка от вычислителя, даю курс. — отозвалась супруга, у которой, как у оператора ПСО, был стандартный контрбатарейный вычислитель. Едва получив направление, я вжал газ до максимума, и перехватчик уже через секунду оказался над покрытым лесом снегом с отчетливой черной проплешиной.

— Вижу технику… — начала было девушка.

— Я тоже. — усмехнувшись ответил я, наводя прицел на опушку, выстрелами лишенную снежного покрова.

Вот только противник нас видел так же четко, как и мы его, а еще у них было в достатке снарядов ПВО. Сфера приняла весь первый залп с пяти машин, каждая из которых имела два ствола в башне. Наученный горьким опытом я использовал пресс вместо щита, и снаряды бессильно взрывались в нескольких метрах от нас, почти не просаживая конструкт.

Дернув штурвал, я увел перехватчик от второго залпа, Ангелина успешно перехватила пару вражеских болванок, летевших прямо в нас, и тут же снаряды ПСО замолотили по стоящим внизу легкобронированным машинам. Я даже не сильно удивился, когда понял, что по артиллерии она не попадает, их прикрывали конструкты.

— Держись! — крикнул я, и дважды щелкнув тумблером выбора БК в автомате заряжания, наклонил нос Феникса к земле. — Огонь!

Девушка послушно ухватилась за поручни кресла и в тот же миг кораблик ощутимо тряхнуло. Гигантское трехсотмиллиметровое орудие выплюнуло длинную стальную болванку. Я сомневаюсь, что кто-то рангом даже равным моему мог отразить ее сферой, но даже если бы сумел — снаряд был не бронебойным.

Влетевший в стоящую на небольшой просеке самоходную артиллерию снаряд ожидаемо врезался во вражеский конструкт, пробил его, врезался во второй и наконец детонировал. А после всем, кто был в радиусе сорока метров от взрыва было уже все равно, попали в них или нет. Выжили лишь те, кто находился в герметичной бронетехнике по самому краю.

Триста миллиметров это минимальный действенный калибр для Объемно-детонирующих авиационных снарядов, или ОДАС. И я сумел взять на вооружение Феникса всего три таких болванки, они слишком утяжеляли бое укладку снижая маневренность и скорость. Но единожды встретившись с мортирой, я не мог не заиметь себе подобную разрушительную мощь.

В радиусе десяти метров не осталось ничего живого, бронетехника оказалась смята словно консервные банки и перевернута. В радиусе двадцати метров ударная волна вырвала деревья с корнем и кинула их дальше, а техника получила значительные повреждения. В радиусе тридцати метров ударная волна все еще была такой силы что ломала вековые стволы, а снежного покрова лишился чуть ли не весь лес в радиусе километра. Даже наше суденышко ощутимо тряхнуло, хотя мы были не близко.

— Ох… это что было? — ошарашенно проговорила Ангелина.

— Такая же штука, которой чуть не прибили в прошлый раз меня и Машу с Ингой. — ответил я. — Понравилось, решил взять себе. Выживших видишь?

— Нет, хотя погоди, кажется, вон из той установки кто-то пытается выбраться. — ответила вторая супруга, обозначив мне квадрат на экране. И в самом деле, из самоходок кто-то пытался вылезти, держась за голову. Вот он наконец сумел выбраться из люка, согнулся пополам и черную, лишенную снежного покрова землю тут же окропило кровью.

— Никому не снижать бдительности! Противник может находится поблизости. — приказал я, делая небольшой круг над лесом. Тепловизоры едва могли вычленить под густой хвоей крошечные пятнышки тепла, но скорее всего это были звери.

— Хорошо. — сделав еще один круг решил я. — Кажется и в самом деле больше никого. Доложить о потерях.

— Потерь нет, раненых среди штурмового подразделения и гражданских служб — нет. — почти сразу отозвался Василий. — Рабочих пока проверяем, но кажется тоже обошлось.

— Отлично. В таком случае вышлите звено штурмовиков для взятия пленных. — сказал я, постепенно снижаясь к месту удара. — Через несколько минут они будут готовы к транспортировке.

— Ты уверен, что они выживут? — спросила Ангелина, когда мы выбрались из кокпита. — Выглядят они… не очень.

— Хорошо, что вообще живы. — заметил я, опускаясь рядом со скрючившимся на стылой земле парне лет двадцати пяти. — Блин, что же вас дернуло на такую глупость…

— Прямой приказ может? — проговорила Ангелина, забравшаяся в кабину самоходки. — Тут все в крови, но бортовой КПК вроде жив. Нужен техник чтобы извлечь информацию.

— Василий, ты слышал? Нужен техник. — передал я, на секунду отвлекшись от лечения солдата. Не сказать, что я испытывал муки совести. Не используй я ОДАС, пришлось бы дырявить каждую из машин бронебойными снарядами, тоже ничего сложного, учитывая нашу защиту и маневренность. Да и не выжил бы скорее всего никто, после прямого попадания. И все же.

Остановить внутреннее кровотечение было не слишком сложно, сложнее решить, что делать с порванными в лоскуты внутренними органами. Тут нужна полноценная операция, а выработка гормонов и внутренних веществ лишь оттянет момент смерти. Складывалось четкое ощущение что мне чего-то не хватает. А спустя секунду я понял, что просто начал воспринимать все происходящее как должное, не думая о его вариантах.

Миг, и на кончике моего указательного пальца появился конструкт-лезвие. Точно такое же, как я создавал при ударах когтями ветра, только стабильнее, меньше, а от того точнее. И использовал я его как идеально наточенный скальпель, без труда разрезающий и ткань, и кевлар, и человеческую плоть.

Убрав вплеснувшуюся из раны кровь, я зажал печень парня сферой и заставил края раны сойтись. Не идеально, но куда лучше, чем делать это руками. Хирургический клей, убрать лишнюю жидкость, снова сжать позволяя тканям схватится. Хорошо бы сшить, но одной рукой не вариант, а в костюме пилота кроме клея был лишь бинт, для внутренних органов не слишком подходящий.

— Всё. — тяжело выдохнув отклонился я от парня и сел, где стоял. — Этот будет жить… надеюсь.

— Принято. Можем уносить. — раздался искаженный динамиками резонансной брони голос. — Что делать с остальными, господин?

— Если обнаружите раненых — несите ко мне. Остальных нужно будет забрать и передать тела родственникам. — ответил я, и едва передохну принялся ко второй операции. Было понятно, что действую я по наитию, ни в какой мере не соответствуя нормам хирургии и даже не претендуя на это высокое звание. Но это позволит дотянуть парню до госпиталя, а там пусть разбираются бывшие члены ордена.

— Воды? — спросила Ангелина, подойдя с неизвестно откуда взявшимся кувшином, и я кивнул, только сейчас возвращаясь в реальность. Пока смывал кровь с рук огляделся по сторонам. Техники копошились в арте, штурмовики заняли круговую оборону прикрывая нас конструктами, а работники Ангелины…

— Ты что, снимала все это время? — не слишком довольно спросил я.

— Уже закончили. — улыбнулась вторая супруга. — Зато теперь у людей будет меньше вопросов как ты исцеляешь, и меньше вопросов как убиваешь. Такого материала у нас еще не было.

— Ладно… что по технике? Удалось вытащить координаты противника? — уточнил я.

— Это не понадобилось. — улыбнулась Ангелина. — Мы знаем где их искать.

Двумя часами ранее. Охотничий домик в тайге.

Несколько очень богатых и крайне влиятельных людей с замиранием сердца смотрели за онлайн трансляцией, идущей по всем каналам. О подобном они даже мечтать не могли, их главного противника уничтожат в прямом эфире!

— Ну же… бей. — прошептал Ефим, сжимая в нетерпении кулаки, и в этот же момент ведущая крикнула, указав в небо. — Ха-ха! Да!

— Он что, все их поймал? На трехстах метрах? — не веря проговорил Вадим, когда десяток снарядов взорвался в воздухе, не долетев до цели. — Нужен еще залп!

— Верно! Залп! — в сердцах кивнул Ефим. — Ну?!

«Плохо снимешь, голову оторву!» на бегу крикнула ведущая, скинув шубку, и мгновенно очутилась на расстоянии метров трех. Подобный трюк они видели, но только в исполнении цесаревича. Значит его можно выучить? Это и радовало, и угнетало. Они тоже могут освоить что-то подобное, но в то же время если враг выживет — обучит своих людей…

Оператор старался как мог, выкрутив увеличение до максимума и держа в прицеле объектива быстро отдалявшийся кораблик, на лету перехвативший следующий залп артиллерии. А затем судно оказалось в зоне прямой наводки и ЗУШки заработали в полную силу, Особой надежды что они собьют штурмовик никто не испытывал, но в следующую секунду произошло невообразимое — лес исчез в огненной вспышке.

Волна снега разошлась в стороны, мгновенно оголив черную стылую землю, и под ней обнаружились искореженные остовы бронетехники и трупы. Ефим сжал зубы, не в состоянии принять новую реальность — у врага было столь мощное оружие. О котором он даже не подозревал. Да еще и почти непробиваемые щиты.

Хотя прямой эфир не прекращался он больше думал о своем. Что теперь делать?

— Надо уходить. — вскочив со своего места сказал князь Кондинский.

— Куда? Зачем? — не сразу понял занятый своими мыслями Ефим.

— Это Федька. — ткнул в экран Влад. — И он знает где этот домик расположен. Нас этой бомбой тут всех прикончат. Надо уходить!

— Куда? В Сибирь бежать и бросить всё? — возмущенно спросил Шешкин.

— Лучше бы в Сибирь, да не уйдем. Нет, надо возвращаться в Сургут. — сказал, сжав кулаки Кондинский. — Он заботится о людях, сам им операции делает. Это его слабость. Значит атаковать с воздуха, в городе, он нас не сможет. Соберем все силы во дворце и укрепимся. В узких коридорах даже цесаревич ничего не сделает.