Госпожа Медовой долины. Лапушка

Глава 47

Прошло несколько дней. Полковник пришел в себя, и больше мы ему опиум не давали. Лишь какие-то порошки от боли, оставленные Кристофером. Конечно, они не имели столь выраженного обезболивающего эффекта, но доктор предупредил о возможном возникновении зависимости от опиума. Поэтому сэру Риддуку приходилось терпеть. С корсетом ему было легче, но я больше беспокоилась о душевном состоянии полковника.

Он хоть и крепился по-мужски, но в глазах застыла боль, от которой, увы, уже не избавиться.

Мы старались не оставлять нашего дорогого хозяина в одиночестве. В комнате постоянно кто-то находился. Френсис читала сэру Риддуку перед сном книги, миссис Маклин кормила его и рассказывала истории из своей жизни, Лиана рисовала для него. А после мы подменяли друг друга. Мисс Дорианна приходила каждый день, но полковник отказывался от встречи, ссылаясь на боль.

После того как Гранд Юрдис переговорил с Лероем, он приехал к нам, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и опросить хозяина дома.

- Леди, вы можете не бояться. Я не выдам вас, - сказал молодой человек, и я сразу поверила ему. Такие честные глаза я видела в своей жизни нечасто. – И еще я постараюсь быть в курсе событий, чтобы вовремя предупредить вас.

- Благодарю, офицер, - ответила я и тут же спросила: – Но не будет ли у вас неприятностей из-за нас?

- Не волнуйтесь за меня. Я могу позаботиться о себе, - сыщик держался строго, как и положено служителю закона. – Скажите, леди Анжелика, могу ли я опросить сэра Риддука? Нападавший должен понести наказание.

- Конечно! Пройдёмте со мной!

Оставив мужчин наедине, я направилась в прачечную, чтобы проверить позабытые мною дрожжи. Четыре баночки пришлось выкинуть, так как в них появилась плесень. А вот в остальных емкостях отчетливо виднелись небольшие сгустки дрожжей, похожие на точки. Теперь их нужно было убрать в прохладное место.

Обернув банки мешковиной, чтобы в них случайно не попал свет и не повредил дрожжевые скопления, я задумалась. В подвале было прохладно, но не настолько, чтобы хранить закваску. Возможно, в погребе, который находится в кладовой, холоднее?

Спустившись в кухню, я взяла свечу и вошла в наше небольшое хранилище припасов. Мне пришлось приложить немного усилий, чтобы открыть тяжелую ляду. Вниз вела узкая лестница, и даже имелись перила.

Погреб занимал все пространство под кладовой. Скорее всего, здесь хранили быстропортящиеся продукты. Я не знала, какие в этом мире были зимы, но обычно для таких целей заготавливали лед, который очень медленно таял в холодном подполе.

- Бррр… - прошептала я, ставя корзину с банками на пол. – Идеальное место!

Теперь можно было заняться пивоварением в любое время.

Сыщик ждал меня в холле. Он задумчиво расхаживал у большого окна, заложив руки за спину. Но, увидев меня, резко остановился.

- Леди Анжелика, может, вы видели в деревне мужчину высокого роста, с темными длинными волосами и довольно выдающимся носом? Этот человек настойчиво интересовался у сэра Риддука, кто проживает в усадьбе.

- Нет… - я нахмурилась, пытаясь вспомнить хоть кого-то с большим носом. – Но я еще подумаю, может, что-то всплывет в памяти.

- Хорошо. Я пробуду здесь еще несколько дней, - кивнул Гранд Юрдис. – В приюте мисс Дорианны. Если вы что-то вспомните, сообщите мне.

Сыщик уехал, а мне какая-то мысль всё не давала покоя. Поднявшись к полковнику, я убедилась, что все в порядке, после чего присоединилась к Френсис и Лиане на кухне. Они пекли печенье, и, похоже, это занятие девочке очень нравилось.

Но в моей голове постоянно звучал голос сыщика: мужчина высокого роста, с темными волосами и выдающимся носом…

Маркиз Фергюсон! Я знала только одного мужчину с большим носом. И им был именно кузен графа! Но что он делал здесь? И зачем он интересовался, кто проживает в усадьбе? Что, если маркиз о чем-то догадывается? Или еще хуже, знает, кто мы такие и где находимся?

- Анжи, все в порядке? – Френсис внимательно посмотрела на меня.

- Да, да… Все хорошо, - я взялась за тесто. – Я просто задумалась, где достать кресло для полковника.

Пока не стоит пугать кузину своими предположениями. Нужно сначала поговорить с графом, а потом с сыщиком.

Мортимер приехал на следующий день. Мы с кузиной собирались варить пиво, и он сразу же выразил желание присоединиться к нам.

- Дорогая, принеси графу передник, - попросила я Френсис и когда она ушла, торопливо заговорила:

- Ваше сиятельство, мужчина, напавший на полковника, по описанию похож на вашего кузена, маркиза Мортимера. Возможно, я ошибаюсь…

Брови Торнтона сошлись на переносице, а ноздри затрепетали. Я заметила, как сжались в кулаки его большие руки.

- Я разберусь с этим, леди Анжелика, - процедил он, а потом зло добавил: - Если это был он, то возникает еще один вопрос: какого черта кузен здесь делал?

- Он выспрашивал, кто проживает в усадьбе, - ответила я. – Возможно, маркиз что-то знает?

- Вы говорили о своих подозрениях Гранду Юрдису?

- Еще нет. Я хотела сначала поговорить с вами. Кстати, сыщик еще несколько дней пробудет в приюте, - я тяжело вздохнула и отвернулась, предчувствуя грядущие неприятности.

- Хорошо. Тогда мне придется поехать туда и обсудить с ним сложившуюся ситуацию, - граф вдруг ласково взял меня пальцами за подбородок и повернул к себе мое лицо. – Прошу вас, не нужно думать о плохом. Вокруг вашей семьи много хороших людей, готовых помочь. Я не дам вас в обиду, леди Анжелика. Вы мне верите?

- Да, - я кивнула. – Я верю вам.

Когда вернулась Френсис с передником, Мортимер уже уехал. Мне пришлось ей рассказать обо всем, и, естественно, кузина запаниковала.

- Господи, Анжи! Что, если маркиз все знает?! Мне страшно!

- Возьми себя в руки. У нас много друзей, они не оставят нас, - я почти повторила слова графа. – Ты сама говорила, что мы должны быть сильными. А теперь марш варить пиво!

Растопив печь, я поставила на огонь большую кастрюлю с водой. Нужно было нагреть ее до семидесяти градусов. Но так как градусника у меня не было, пришлось ориентироваться по пузырькам. Обычно, если они маленькие, как в газировке, то вода нагрелась примерно до семидесяти градусов. Средние по размеру пузырьки говорят о том, что жидкость достигла восьмидесяти градусов. Опустив в кастрюлю чистую льняную ткань, я засыпала солод. Этот процесс назывался «затирание». После этого я укутала кастрюлю старым одеялом для сохранения тепла и оставила на сорок минут.

По истечении этого времени сусло снова отправилось на огонь. И вот на этом этапе обычно делают йодную пробу. Берут немного жидкости из кастрюли, добавляют в нее каплю йода и смотрят на реакцию. Если сусло посинеет, значит, еще не весь крахмал осахарился.

Йода, естественно, у меня не имелось, но я особо не переживала. Отцу достаточно было попробовать сусло на вкус, чтобы понять степень готовности. Он это делал несколько раз в процессе затирания. Как только уровень сладости перестает расти, значит, затирание закончилось.

- Анжи, мне порой кажется, что ты совершенно другой человек… Абсолютная противоположность моей скромной молчаливой кузины… - Френсис с интересом наблюдала за всеми манипуляциями. – Разве так может быть?

- Мы взрослеем, дорогая. А тяжелые жизненные обстоятельства ускоряют этот процесс, - я убрала прядь волос, прилипшую к ее лбу. – Ты тоже стала другой. Просто еще не поняла этого.