Господин моих ночей. Книга 2

Глава 1

Глава 1

Айтон улыбался, нагло подглядывая за мной из-под опущенных ресниц.

Нет, он, конечно, делал вид, что совсем-совсем не смотрит, как я и просила. «Видишь же, лисичка, даже глаза закрыл, вот какой я послушный...» Но его выдавала улыбка — открытая, озорная, предвкушающая.

При мысли о том, что мужчине сейчас приходит в голову, щекам вмиг стало жарко. Я так и не разучилась краснеть в его присутствии. Потом подключилось мое собственное воображение, рисуя картины одна другой бесстыднее и откровеннее. Пальцы задрожали, и я окончательно запуталась в платье, которое спешно на себя натягивала.

— Айт, — запыхтела сердито. — Ты же обещал не шпионить.

А этот высший, он... он еще и рассмеялся.

— Ну, прости, лисенок... Прости.

Быстро поднялся на ноги и через мгновение уже стоял за моей спиной.

Расправил одежду, развернул лицом к себе и открытому окну, из которого лился яркий свет. Я словно утонула в солнечных лучах, даже невольно зажмурилась. А Айтон тем временем заботливо, нарочито медленно, застегнул пуговички на лифе. Осмотрел дело рук своих, подмигнул лукаво и снова улыбнулся, так щемяще-нежно, что у меня сердце остановилось.

— Ты прекрасна, — выдохнул он. Обнял, зарылся лицом в волосы. — Это выше моих сил — не наблюдать за тобой. Не могу оторваться ни на миг. — Горячий поцелуй обжег висок, за ним еще один... и еще... — Я так соскучился.

— Я тоже, — шепнула, с удовольствием подставляя лицо и шею настойчивым ласкам.

— Скучаю каждое мгновение, когда тебя не вижу, — последовало очередное признание, от которого по телу разлилось приятное тепло. — Не хочу больше расставаться... Никогда… Не хочу...

— И я... Знаешь, мне вдруг показалось, что потеряла тебя навсегда. Я так испугалась... Я...

— Ш-ш-ш... Все прошло, найтири. Прошло, и уже не вернется.

Потянулась к нему, обхватила за шею, прижалась, и Айтон с коротким стоном накрыл мои губы своими.

Поцелуи... Жгучие, лихорадочные, пылкие... Томительные, неторопливые, самозабвенно-страстные… Я плавилась, растекалась невесомым сияющим облаком под этими прикосновениями. Уносилась высоко-высоко и исчезала там, в небесной синеве за окном.

Высший опомнился первым. Отстранился, осмотрел мое платье, снова полностью расстегнутое, свою растерзанную рубашку...

— Мне кажется, легче раздеться, чем в очередной раз все это застегивать, — выдал с преувеличенной серьезностью.

— Угу...

Губы горели от поцелуев, язык заплетался, поэтому я была немногословна. Но полностью и безоговорочно согласна со своим мужчиной.

— Давай никуда не пойдем, лисенок? Ну их всех... как-нибудь обойдутся и без нас. А мы закроемся на сто тысяч магических замков, снимем все эти тряпки и прикажем не тревожить нас, как минимум, неделю. В душ вместе сходим для начала, м-м-м?

— Заманчиво, — мурлыкнула я. — А еду где возьмем?

— Хвича попросим, — беспечно отмахнулся Айтон. — Он обязательно сжалится над нами, что-нибудь раздобудет и принесет.

— Я соглас...

— Р-р-р, — раздалось за окном протестующее.

Мы переглянулись и дружно прыснули.

— Бдит, — уважительно прокомментировал высший.

— Весь в тебя. Тоже любитель поглядывать.

— Нет, он деликатнее. Я подсматривал, а он только подслушивает.

За окном зашуршали, затоптались и снова возмущенно рыкнули.

— Опаздываете... Нельзя...

О, теперь еще и крыльями захлопали. Все, пропала клумба. Опять садовник придет жаловаться на горгула.

— Не получится остаться, — вздохнула огорченно. — Хвич точно будет против. Заморит нас голодом в отместку. А уж если и Мишь к нему присоединится... Против этих двоих нам не устоять.

— Тогда... — Айтон снова привлек меня к себе. — Быстро сходим и вернемся. У нас вся ночь впереди... Много-много бесконечных ночей и дней. Вся наша жизнь...

— Да, — я прильнула к нему, щурясь от счастья. — Вся жизнь…

***

Меня качнуло из стороны в сторону, резко подбросило, ударило обо что-то твердое, и я открыла глаза, пытаясь сообразить, что происходит. Хватило нескольких мгновений, чтобы все вспомнить, и я, стиснув зубы, откинулась на спинку сидения.

— Эли? — пробился сквозь отдающийся в висках грохот сердца тревожный голос мамы. — С тобой все в порядке?

Глава 2

Глава 2

Во второй половине дня лес стал реже. В сумерках мимо промелькнуло несколько деревенек, потом экипаж прогрохотал по мосту через быструю, говорливую речку.

Нэсса, с каждым часом казавшаяся все напряженнее и мрачнее, подобралась и выпрямилась так, словно хотела макушкой дотянуться до потолка кареты. Похоже, она не очень-то радовалась предстоящей встрече с родителями. Или ее беспокоило, как они примут Талима?

Наконец, деревья расступились, и мы выехали к озеру, на другой стороне которого, на пригорке, раскинулся Товиль — усадьба родителей Нэссы.

Аккуратный дом с полукруглым эркером и колоннами, уютные огоньки в окнах, широкая деревянная лестница, сбегавшая к воде, лодка у самого берега и небо, усеянное крупными звездами. Тишина, покой, умиротворение. Война, и правда, пронеслась мимо этого небольшого, затерянного в лесах имения. Наверное, утром, при свете дня, выяснится, что здание давно не ремонтировалось и основательно обветшало, да и краска кое-где облупилась. Но сейчас, к счастью, темнота скрадывала все недостатки.

Отец Нэссы, лорд Регит ли Торай, не был герцогом — «всего лишь» маркизом, но богатым и довольно влиятельным. Даже мой отец счел его положение достаточно высоким, а союз с ним — выгодным, чтобы просить для своего единственного сына и наследника руки Эниссы ли Торай. Не сомневаюсь, в довоенные времена в лесном поместье — не самом роскошном и далеком от столицы — маркиз, если и показывался, то очень редко, а теперь это, наверное, все, что у него осталось.

Лэйр Виаст заранее послал вперед мага и нескольких воинов — проверить, все ли в порядке и предупредить о нашем приезде. Час назад маленький отряд вернулся с донесением, что ничего подозрительного в поместье не обнаружено, посторонних людей нет, следов магии также, и гостей уже ждут.

Нас, действительно, ждали. Несмотря на поздний час, почти все окна первого этажа были освещены, а как только повозка приблизилась, ворота спешно распахнулись, и по двору забегали слуги с факелами.

Мы вышли из кареты, огляделись и направились к крыльцу, с которого нам навстречу уже спускались хозяева.

Маркиз — все еще статный, но уже начавший грузнеть и лысеть мужчина, — шел первым, на несколько шагов опережая супругу. Леди Олиция торопилась следом, то и дело с любопытством и нетерпением выглядывая из-за спины мужа. Белокурая, голубоглазая, она когда-то слыла одной из первых красавиц Кайнаса, говорят, даже покойный король проявлял к ней интерес. Нэсса внешностью пошла именно в мать.

— Добро пожаловать в мой дом, господа.

Ли Торай первым делом направился к лагорцам, поприветствовал их и лишь затем повернулся к нам с мамой.

— Леди... Гестина, Аэлаисса, рад встрече.

Он чуть заметно запнулся на обращении, но решил все-таки не называть ни титула, ни фамилии, а ограничиться лишь именем. По очереди галантно приложился к маминой руке, к моей и коротко, почти сухо поздоровался с дочерью:

— Энисса...

А вот его супруга своих чувств не скрывала. Она едва кивнула гостям и тут же бросилась обниматься с дочерью.

— Девочка моя, жива... здорова. Как же я рада... А малыш? С ним все в порядке? Как дорогу перенес? — она окинула внимательным взглядом люльку, которую держал один из лагорцев, и тут же засуетилась. — Ну что же мы стоим? Идемте скорее.

— Прошу вас, — подтвердил ее муж, радушным жестом указывая на вход.

Нас проводили внутрь. Нэсса достала из колыбели Талима, и Олиция тут же закружила-запричитала над ребенком, а потом увела дочь с внуком в свои покои. Нам с мамой показали выделенные спальни, дали время привести себя в порядок, и пригласили в столовую.

Лагорцы осмотрели наши комнаты, оставили возле дверей охрану, а потом заняли одноэтажный флигель недалеко от конюшни и ворот, в доме ночевать они отказались. Задержался только лэйр Виаст, да и то лишь на ужин.

Мы ели, делились столичными новостями… Застольное пустословие ни о чем — основной разговор состоится позже, в кабинете. Поэтому я большей частью молчала, предоставив маме и немного приободрившейся Нэссе отвечать на вопросы, а сама следила за ли Тораем. Хотелось понять, кому я оставляю племянника.

Я плохо знала маркиза, мы и виделись-то всего несколько раз, включая свадебную церемонию Нэссы и Талима. Лорд Регит тогда показался мне спокойным, чуть надменным, уверенным в себе человеком. Сейчас он растерял былую важность, то и дело бросал на сидящего неподалеку Виаста неуверенные, почти испуганные взгляды. Но не это меня смутило — все аристократы так или иначе опасались магов-победителей, я к этому уже успела привыкнуть.

Ли Торая что-то тяготило, грызло изнутри. Время от времени он вскидывался как-то невпопад, а потом морщился досадливо и затихал. Словно собирался сказать что-то важное и не решался.

И это мне не нравилось. Очень.

Постепенно беседа угасла. Мы слишком устали, чтобы долго поддерживать светскую болтовню, а хозяевам явно не терпелось поскорее узнать о цели нашего визита. Так что ужин закончился в тишине, после чего все быстро перешли в кабинет маркиза.

Глава 3

Глава 3

Пока ли Парс отсутствовал, я успела привести себя в порядок, разбудить маму с Уной и кратко рассказать им, что творится в доме.

Известие о том, что отец жив, мама приняла с каким-то мрачным спокойствием. Ни радости, ни облегчения — лишь горькая усмешка в уголках губ, отвращение на лице, когда она слушала историю нашей встречи в Кайнасе, и странная решимость во взгляде, которая мне очень не понравилась.

А вот Уна оказалась более разговорчивой.

— Мерзавец, — бушевала служанка. — Мелкий, мстительный... Дождался-таки своего часа, подлец, чтобы укусить побольнее.

Мама ее не останавливала. Притянула меня к себе, обняла, шепнула на ухо:

— Он не тронет тебя. Я не позволю ему, слышишь? Не позволю...

Сэлн вернулся часа через три в сопровождении рослого охранника, оставил сопровождающего за дверью, а сам прошел в комнату. Обвел нас острым взглядом, коротко, но, впрочем, довольно вежливо поздоровался с мамой, несколько мгновений, не отрываясь, смотрел на меня, словно пытался угадать, что я же решила, а потом предложил следовать за ним.

В усадьбе было пустынно и тихо, во всем доме царила неестественная звенящая тишина. На миг показалось, что все его обитатели просто мирно спят, но пятна крови на стене возле спальни тут же разрушили эту иллюзию.

Что с лагорцами? Неужели убиты? А лэйр Виаст? Не хотелось верить в то, что его больше нет. Может, хоть кому-то из магов удалось спастись, уйти в лес, и у них получится добраться до своих или вызвать подмогу?

Коридор... Лестница... Еще один коридор... Кабинет маркиза...

С вечера там ничего не изменилось, и люди собрались все те же, только место мага занял его светлость герцог Лиммер ли Норд. Мой отец. Нет, он не стоял у шкафа, скрываясь в тени, а по-хозяйски расположился в кресле за письменным столом, небрежно положив ногу на ногу. Кроме герцога из присутствующих сесть не посмел никто — все стояли перед ним чуть ли не на вытяжку. И вмиг постаревший ли Торай, и его жена, испуганная, растрепанная, и хмурая Нэсса.... Не хватало только нас с мамой.

— А вот и мои дорогие девочки, — проскрипел отец, когда мы появились на пороге. — Верная жена и любящая дочь. Гестина, разве вам не положено бросаться мне в ноги рыдая от счастья? Ваш супруг и господин, хвала Каари, вернулся с войны живой и здоровый. Или… уже не чаяли свидеться и остолбенели от восторга?

И таким ядовитым сарказмом сочился его голос, что я невольно передернула плечами, словно по комнате пронесся ледяной сквозняк. А мама лишь молча выпрямилась и вскинула подбородок.

— Сэлн, а ты что там топчешься? — продолжил герцог. — Проходи, не стесняйся. Все, что я скажу, и тебя тоже касается. А вы, оба, прочь, — махнул он охранникам. И, когда те исчезли, с улыбкой, больше напоминавшей волчий оскал, повернулся к нам. — Что ж... Вижу, никто не собирается ликовать по поводу моего воскрешения, так что перейдем сразу к делу. Теперь, когда вся наша большая дружная семья, наконец, в сборе, позвольте объявить о том, что всех вас ждет в ближайшем будущем.

Ничего нового для себя я не услышала. Нет, у меня оставалась надежда… маленькая надежда, что он не поступит так со своей дочерью… Но этой надежде не суждено было сбыться.

Мне предлагалось стать любовницей герцога ли Парса и всячески ублажать неутомимого борца с проклятыми лагорскими захватчиками в постели.

— Если уж мальчик так тебя хочет, пусть потешится, ничего не имею против. Все равно ты уже больше ни на что не годишься, — так это звучало из уст герцога. Называть его отцом язык больше не поворачивался.

Маме разрешалось жить при мне.

— Раз уж Сэлмон готов кормить ее и содержать, пусть отработает... служанкой. А Эниссу с внуком я забираю с собой, — закончил ли Норд и тут ожил маркиз.

У него даже хватило смелости шагнуть вперед.

— Вы обещали, что не тронете мою дочь… Поклялись, что ни с ней, ни с ребенком ничего не случится. Именно поэтому я и согласился помочь.

— Ну, если бы сглупил и не согласился, тебя бы просто-напросто убрали, ли Торай, — ехидно парировал герцог. — Тебе и так слишком долго, я бы сказал, преступно долго удавалось оставаться в стороне. Ты или с одними, или с другими, или труп. Именно так это всегда и бывает. Что же касается Эниссы и Талима... Мальчик — мой наследник, последний, в ком течет чистая кровь ли Нордов. Он будущий герцог, и я воспитаю его достойным приемником титула. А там, кто знает... Королевская династия пресеклась, и, когда мы освободим Варрию, я еще поборюсь за престол... Поверь, шансы у меня есть. И немалые.

Он перевел взгляд на бледную, как мел, Нэссу.

— Ребенок нуждается в матери, и Энисса обязана жить рядом с сыном. Ничего страшного с твоею дочерью, не случится, ли Торай. Ее долг — заботиться о моем внуке, а уж я позабочусь о ней. Мужа хорошего найду. Да вот хоть ли Парса, — герцог хохотнул и повернулся к Сэлну: — Хочешь породниться с новыми правителями Варрии, сынок?

Глава 4

Глава 4

День сменялся ночью, потом наступал новый рассвет, а для него время как будто остановилось.

Утро...

Вечер...

Очередное утро...

С тех пор, как Элис исчезла из его жизни, в ней больше ничего не осталось, кроме тьмы, с которой ему с трудом удавалось справляться.

Хмурое лицо Сюфрэ с каждым днем становилось все более обеспокоенным и напряженным. Несмотря на все усилия целителя, прекрасную регенерацию высших и надежные, давно проверенные снадобья, лорд-протектор выздоравливал тяжело и недопустимо медленно.

Да, алхоры сильны, но не всемогущи. Ранить их сложно, но и такое — пусть очень редко — случалось. Иногда оказывалось, что у пострадавшего как раз в тот момент не было альтэ. В этом случае спасали специальные лекарства. Они поддерживали мага, облегчали его состояние, вливали столь необходимую энергию, а дальше тьма сама исцеляла избранника, вытаскивая его из небытия.

Сейчас же тьма отказывалась помогать. Это звучало дико, странно, неправдоподобно, но вместо того, чтобы мягко окутать раненного целебным коконом, подпитывая его силы, она больно жалила. Избегала контакта, отступала, яростно клубясь где-то на краю сознания. Словно наказывала своего носителя за что-то.

Хотя... Разве можно наказать сильнее, чем сделал это он сам? Собственноручно разорвал связь с той, которую больше всего на свете желал удержать возле себя Всеми допустимыми способами. На максимально долгий срок.

Он каждый день повторял себе, что так лучше для всех — и в первую очередь для нее самой. Но все мысленные доводы ему самому казались неубедительными отговорками.

Он отпустил ее... Прогнал... Потерял...

Это важно. Остальное — жалкие оправдания.

В последние дни пред расставанием они виделись очень редко, слишком много всего навалилось. Участившиеся нападения чистых, тревожные донесения о пропавших обозах, не вернувшиеся патрули… И наконец бой у южных ворот, когда выяснилось, что у храмовников появились новые амулеты, способные глушить магию. На высших они, слава Сахтару, почти не действовали.

Он справился. Отдал почти все силы, но справился. Правда под конец, когда он совсем выдохся, этот хыгов храмовник его все-таки достал. Но ничего… У него есть Лис. Его золотая найтири... альтэ. Вместе они укротят разбушевавшуюся тьму, как тогда, в их первый раз. Главное, чтобы она поскорее пришла.

Ждал он напрасно. Вместо Элис неожиданно появился Сол Чидлис. Заместитель Айтона, Тэйн, тоже оказался ранен, и крепость прислала Чидлиса, назначив его временно исполняющим обязанности лорда-протектора.

То, что произошло потом, воспринималось Айтоном сквозь зыбкое марево горячки, хмельной дурман лечебных снадобий и подступающее время от времени беспамятство.

Запись… Кольцо... Доказательства ее вины.

Он не верил. Не желал верить. За то время, что они провели вместе, он успел хорошо изучить Элис, чувствовал ее, как самого себя. Порой она что-то скрывала, умалчивала, лукавила и недоговаривала, но на предательство не пошла бы никогда.

Что-то не так... Во всем этот было что-то очень неправильное. Но Айтон не мог сейчас начать самостоятельное расследование, привлечь все доступные средства и силы. Хыг побери, он и лордом-протектором-то в данный момент не являлся.

А Чидлис упрямо настаивал на своем. Приводил свидетелей, разыскивал новые доказательства, требовал наказать, отдать под следствие, а главное — разорвать договор.

— Женщина, уличенная в заговоре против власти, не может оставаться альтэ лорда-протектора, олицетворяющего эту власть. Даже, если это всего лишь подозрения. Она обязана быть безупречна, — неотвязно твердил он. — Я уже не говорю о ее происхождении. Лорд-протектор не должен иметь ничего общего с дочерью ли Норда.

Ее происхождение.

Айтон подозревал, что именно в этом крылась причина настойчивости Чидлиса и его неприязни... почти ненависти к Элис. Тот малыш, которого выкрали и замучили по приказу герцога, был его младшим братом, и Сол буквально взбесился, когда узнал, кем приходится ли Норду новая альтэ Айтона.

Айт прекрасно знал о противостоянии между группами и группками в первом круге архов и хорошо представлял, что произойдет, если Сол раскрутит этот дело. Скандал объединит всех его недоброжелателей, а там эта шакалья стая устроит на него такую азартную охоту, что не спасут ни статус, ни доброжелательное отношение совета. Все перевесит железный аргумент — связь с дочерью первого врага Лагора, которая помогает этому самому врагу. А уж представить все как акт государственной измены, не составит особого труда.

Даже если, в итоге, ничего толком не докажут, совет предпочтет, для сохранения равновесия и собственного спокойствия, лишить его всех званий и запереть в родовом поместье. Без права покидать его часто и надолго. Что тогда станет с Элис и представлять не стоит.

Тьма неистовствовала, Чидлис давил, упорно добиваясь своего, и грозя привлечь дознавателей из крепости, где у него имелось немало сторонников. А в воспаленном мозгу крутился червячок сомнения, подогреваемый ревностью.

Глава 5

Глава 5

Юная Гестина, единственная дочь герцога Сефриса ли Граджа была жизнерадостной, непоседливой и невероятно любознательной девушкой.

В роскошной столичной резиденции отца и в не менее пышной родовой усадьбе недалеко от Кайнаса, где постоянно собирались какие-нибудь важные гости, приходилось следить за каждым своим словом и жестом, изображать изнеженную, тихую, воспитанную леди, скучную и правильную. Дабы не опозориться самой и не бросить тень на безупречную репутацию родителей. И Тина с восторгом и затаенным нетерпением каждый год ждала лета, чтобы уехать в Слэдо, маленький городок почти у самых Восточных гор, в гости к давней маминой приятельнице. В три года девочка тяжело заболела, и лекарь посоветовал на время сменить климат. Слэдо идеально подошел. Так с тех пор и повелось.

Париза ли Куф, одинокая бездетная вдова, любила дочку подруги, называла племянницей, баловала, относилась снисходительно к ее шалостям, а главное, предоставляла свободу. Пусть относительную, но все же.

Девочка познакомилась с окрестной детворой и целыми днями пропадала вместе с ними то на речке, то в лесу, то в горах. Высоко и далеко они не заходили, и, тем не менее, у компании везде имелись свои тайные тропки и убежища. Одевалась Тина просто и скромно, со всеми держалась ровно, приветливо. Никому из новых друзей и в голову не пришло, что они общаются с дочерью всесильного герцога ли Граджа.

Гестине это очень нравилось.

Потом ее маленькие приятели выросли, начали помогать родителям, остепенились. У них появились взрослые дела, заботы, и Гестине все чаще приходилось проводить время одной. Она брала книгу и уходила гулять, обходя знакомые с детства места.

Вот так однажды летом — ей тогда как раз исполнилось восемнадцать — она и встретила его...

— В одной из пещер в предгорьях. Вход в нее зарос диким колючим кустарником, высокими и густым, поэтому об этом месте никто, кроме «наших», не знал, — мама слабо улыбнулась своим воспоминаниям и тут же снова посерьезнела. — Когда я впервые его увидела... чуть не умерла от страха. Сразу догадалась, что это маг. И не какой-нибудь несчастный беглый раб, а самый настоящий, из Лагора. А кем он еще мог оказаться? Темная фигура, полулежащая у дальней стены... Черный плащ... Низко надвинутый капюшон... А вместо лица — пустота. Чужой… Жуткий… Первым моим желанием было броситься оттуда без оглядки и немедленно позвать храмовников. А он вдруг застонал коротко и глухо, шевельнулся, словно хотел подняться навстречу, и прошептал: «Помоги». И все.

Это короткое «помоги» изменило всю жизнь Гестины.

Вместо того, чтобы отвернуться, умчаться прочь, донести, она осталась. Сделала осторожный шаг вперед… Потом еще один… Еще… И склонилась над мужчиной.

Девушка не бросила его ни в этот день, ни в следующие. Носила еду, воду, лекарства, какие сумела достать, и ни о чем не спрашивала. Молча оставляла корзинку возле него и убегала, чтобы на другой день обменять пустую плетенку на полную. Маг первый заговорил с ней.

— Как тебя зовут?

От низкого гортанного голоса по спине побежали колючие мурашки.

— Иль… Ильмия.

Чего она в тот момент испугалась, почему представилась именем одной из своих местных подружек, Гестина и сама не знала.

— А вас?

Мужчина на минуту задумался.

— Можешь называть меня Нед, — наконец представился он.

«Можешь называть»... Значит, маг тоже скрывает настоящее имя», — мельком отметила она.

Впрочем, какая разница? Он поправится, уйдет, и они все равно больше никогда не встретятся.

Однако маг не торопился ни выздоравливать, ни исчезать.

Каждое утро, заглядывая в пещеру, она гадала, застанет ли его. Но один день сменялся другим, а мужчина все еще оставался на месте, как и прежде, закутанный во тьму и окруженный тенями. По его просьбе она собирала нужные коренья, травы, и с интересом наблюдала, как внимательно он их перетирал, отмерял, смешивал. Потихоньку маг начал подниматься, ходить, но о полном выздоровлении не было и речи.

Теперь Нед встречал девушку почти у самого входа и, кажется, даже радовался ее появлению. А Гестина... Она вдруг поймала себя на том, что ждет этих встреч и боится уже не мага, а того, что однажды придет и увидит пещеру пустой.

Постепенно, незаметно для себя самой Тина привыкла к его уверенному, глубокому, с легкой хрипотцой голосу, к сильным пальцам, которые прикасались к ее ладони, когда он забирал из рук корзину. Ей даже стало казаться, что окружающий мага сумрак уже не такой плотный, как раньше, и там, за истончившейся пеленой, если хорошо присмотреться можно увидеть лицо. Чуть угловатые черты… Широкий подбородок… Решительно сжатые губы…

Ошибалась, конечно.

А еще они теперь беседовали.

Не о политике, способностях Неда, запретном даре Сахтара, светлых и темных. Эти темы они старательно обходили. А о мелочах, привычках, любимых занятиях. О том, что нравится и, наоборот, отталкивает. Лагор, Варрия, давняя непримиримая вражда двух стран, аристократы, маги, храмовники… Все на время отступило, затерялось далеко-далеко. Остались только двое — юноша и девушка, которые с жадным интересом знакомились друг с другом.

Глава 6

Глава 6

Не глядя под ноги, почти скатилась по лестнице вниз, на первый этаж, и тут же наткнулась на перепуганную Сани. Десятилетняя дочка хозяйки, всегда такая бойкая, смешливая, не боящаяся ничего, даже гнева вспыльчивой родительницы, сейчас выглядела откровенно испуганной. Впрочем, мне некогда было разбираться в ее настроении.

— Сани, кто приехал? Маги? Ты случайно не видела, у них есть целит… м-м-м… лекарь? Да что с тобой, Сани? Почему молчишь?

Но девочка, сжимавшая побелевшими пальцами какой-то кувшин, лишь отчаянно замотала головой.

— Нет целителя?

Малышка снова тряхнула волосами.

Сердце оборвалось и рухнуло куда-то глубоко вниз. Стиснула кулаки, цепляясь за ускользавшую надежду, не позволяя отчаянию снова затопить меня. Ладно, все равно попытаюсь. В конце концов, они не простые люди — маги, у них есть дар, способности... Это лучше, чем ничего.

Пошла к двери, и тут Сани неожиданно прорвало.

— Не ходи туда, не ходи... — настойчиво зашептала она, хватая меня за руку. За эти дни мы с малышкой успели найти общий язык, и сейчас она явно пыталась о чем-то предупредить. — Это не маги. Совсем...

— Не маги? А кто? — похолодела от страшной догадки. — Храмовники?..

— Нет... Не знаю... Я, правда, не знаю, кто там. — Сани чуть не плакала. — Магов я раньше уже видела. И наших... Жрецов Пресветлой то есть. Они нормальные и выглядят совсем, как мы. А эти жуткие... Черные все и без лиц… — девочка вцепилась в меня уже обеими руками, ее худенькое тельце била мелкая дрожь. — Да-да, у них нет лиц… Совсем нет, Лис, я не вру. Это демоны. Точно демоны, — закончила она тоскливо-безнадежно. — Они нас сожрут. Сначала мамку, там… во дворе, а потом за нами придут.

Черные... Без лиц... Неужели, высшие? Если Сани до этого никогда с ними не встречалась, вполне могла принять за демонов. Пресветлая Каари... Сахтар.... все равно, кто, помогите. Пусть это будут алхоры. Пожалуйста.

— Успокойся, Сани, никто никого не съест, обещаю. —Торопливо высвободилась из маленьких, но крепких рук. — Прости, я спешу.

— Неужто пойдешь туда? — отшатнулась от меня девчонка.

— Мне надо...

— Тогда вот, отнеси им, — мне под нос сунули кувшин с водой. — Мать велела. Я не могу… А тебе все равно пропадать. Может, наедятся пока, а я в подпол спрятаться успею.

Да, дочь Ларки никогда не терялась, даже в трудных ситуациях. Впрочем, так даже лучше.

— Хорошо...

Они стояли посреди двора, прекрасно заметные даже издали — три огромных темных силуэта в рассветных сумерках, и я на мгновение застыла на пороге, рассматривая их.

Впрочем, на двух крайних мужчин я едва взглянула, они меня не заинтересовали. Бесформенные плащи до пят, пустота под низко надвинутыми капюшонами — все, как всегда, ничего особенного. Вниманием полностью завладел тот, кто стоял между ними.

Высокий, очень высокий, даже по меркам рослых алхоров, он показался мне напряженным, как натянутая струна, и невероятно опасным. От него, словно от брошенного в пруд камня, волнами расходилась такая мощная, властная сила, что невольно захотелось пригнуться. Никогда я не ощущала ничего подобного, даже в присутствии высших из Кайнаса. Почему-то мелькнула мысль, что этот алхор намного старше и опытней и Айтона, и Тэйна вместе взятых.

Но самое удивительное, я могла поклясться, что если напрягусь — совсем немного, чуть-чуть — увижу то, что скрыто под капюшоном, поймаю черты его лица. Это было так странное и неожиданно, что я невольно попятилась, прячась под козырек крыльца. Но поздно, меня уже заметили.

Три темные фигуры развернулись в мою сторону.

Удар сердца...

Еще один...

А потом…

— Она, — произнес левый.

— Она, — подтвердил правый.

И, наконец, я услышала голос среднего. Низкий, глубокий, требовательный, голос человека, привыкшего, чтобы ему подчинялись. Без сомнений и раздумий:

— Подойди.

Взгляд льдистых серых глаз, казалось, просвечивал насквозь, выворачивал меня наизнанку и перебирал по косточкам.

Серые глаза... Пресветлая, я уже и цвет разбираю.

Как только осознала это, тут же потупилась, но по ступенькам все-таки спустилась. Сама же недавно молилась, чтобы судьба привела на этот захудалый постоялый двор магов. Так вот они. Каждый высший стоит сотни целителей. Теперь сообразить бы только, что им сказать, как уговорить помочь.

— Ваша вода, лорды.

Протянула кувшин, и его тут же, не глядя, вынули из моих рук, но пить не стали.

— Мы кое-кого ищем, девушка. И тебе известно, где находится тот, кто нам нужен.

Глава 7

Глава 7

Из портала мы вышли на первом этаже гостиницы, распугав пару-тройку самых отважных постояльцев, которые в отсутствие страшных гостей отважились наконец-то спуститься пообедать. Кто-то резво кинулся прочь, кто-то забился в дальний угол. Ларка выронила поднос и застыла, колеблясь, не зная, на что решиться: убегать с остальными от греха подальше или, наоборот, с поклонами мчаться к важному клиенту.

Эвераш не обратил на лихорадочную суету вокруг него никакого внимания. Молниеносно взлетел по лестнице на второй этаж и уже оттуда нетерпеливо позвал:

— Элис...

Трактирщица облегченно разулыбалась, радуясь, что жуткий маг на этот раз ею не заинтересовался, а я поднялась к лорду.

— Показывай, где ваша комната.

Развернулась и направилась вперед по коридору.

В принципе, я уже догадывалась, что нужно алхору. Не верила до конца, не представляла, как к этому относиться, но, несмотря на сомнения, опасения, растерянность, все-таки догадывалась. Слишком близкой, можно сказать, родной оказалась тьма этого высшего. И когда лорд, резко распахнув двери, отодвинул с пути вскочившую со стула Уну, шагнул к постели спящей мамы, замер, а потом хрипло выдохнул: «Ильми», я не испытала ни удивления, ни потрясения, впрочем, радости тоже не было. Лишь печаль и какая-то звенящая пустота внутри.

Тихо вышла, прислонилась к стене и закрыла глаза...

Эвераш нашел меня внизу, все за тем же столом у окна. Подошел, сел напротив, вгляделся в мое лицо. Молча. Я тоже молчала. Ни один из нас не спешил начинать разговор.

— Как зовут твою маму, Элис?

Лорд не выдержал первым.

— Гестина.

— Гестина... — повторил он медленно, словно пробовал на вкус мамино имя. — Ты очень похожа на нее. Те же глаза, волосы... Темное золото... Я ни у кого больше таких не встречал.

Я не ответила, и высший продолжил после неловкой паузы:

— Тебе известно, кто я?

— Да, вы Нед. Если, конечно, это ваше настоящее имя.

— Почти... Кронерд, — представился алхор и тут же оживленно добавил: — Значит, Иль... Она упоминала обо мне?

— Рассказала несколько дней назад, когда думала, что умирает. Я… Я всю жизнь считала своим отцом ли Норда.

Как ни сдерживалась, последние слова прозвучали невольным упреком, и я тут же отругала себя за то, что вообще об этом заговорила.

Да, Эвераш узнал маму, но это вовсе не значит, что он считает меня дочерью. Мама быстро вышла замуж, и по всем официальным бумагам я родилась через положенные девять месяцев после свадьбы. Высший вполне может решить, что я дочь герцога, тем более, и магии у меня нет. А если даже поверит, захочет ли разбираться? Признает или сделает вид, что не имеет ко мне никакого отношения? Зачем ему «бездарный» ребенок? У него, наверное, уже давно есть другие, правильные дети. И жена... Скорее всего, он вообще не рад, что маму встретил. По крайней мере, особого восторга что-то не заметно.

— Я уверен, что ты моя дочь, Элис, — Эвераш будто прочитал мои мысли. — Чувствую. С самого начала ощущал тебя как... свою. Не знаю, поймешь ли ты меня.

Отвела взгляд.

Пойму. Я тоже воспринимала его тьму, как что-то привычное. Но ему я не стала об этом говорить.

— Предположи я хоть на мгновение, что у нас с Ильми мог тогда родиться ребенок, сразу, как только увидел тебя, догадался бы, кто передо мной. Никаких доказательств бы не потребовалось — ни слов, ни артефакта. Но если тебе нужно подтверждение…

Он протянул руку раскрытой ладонью ко мне, и кулон на шее тут же чуть нагрелся, завибрировал.

— Что ты чувствуешь?

— Тепло... — произнесла сдавленно.

— Медальон отдал весь запас энергии и «заснул», поэтому я и не услышал его сразу. Но он по-прежнему откликается на мой зов, — удовлетворенно заключил Эвераш. — Ты не сумела бы надеть его, если не была бы моей. Нхоран подчиняется только тому, кому алхор его лично передал, или в ком течет его кровь.

Он осекся, а потом пробормотал зачарованно:

— Дочь... Моя дочь... До сих пор не могу прийди в себя...

— У меня нет магических способностей. Ни капли. Я самый обыкновенный человек... Пустышка... — Я облизала пересохшие от волнения губы. Как ни тяжело, но я должна это сказать. Лучше сейчас все выяснить, чем потом, поверив, разочароваться. — Вероятно, вы не захотите...

— Нет способностей? — прищурился Эвераш. — Я так не думаю...

— Меня проверяли. Храмовники в детстве. Потом фамильяры.

— Храмовники, значит? Благодарение Сахтару, они не всемогущи. А что касается фамильяров... — он весело усмехнулся. — Эти точно видят все, да не всегда откровенны. Поверь, никто не знает их лучше меня, они те еще затейники. И логика у фамильяров очень своеобразная, порой непонятная и, уж точно, не человеческая. Элис, — неожиданно поменял он тему. — Ты ведь меня видишь?